— В эфире православного телеканала «Союз» «Беседы с батюшкой». В студии Михаил Карелин. Здравствуйте, дорогие братья и сестры. Представляю вам нашего сегодняшнего гостя — это клирик больничного храма святого благоверного царевича Димитрия при 1‑ой городской больнице г. Москвы, протодиакон Иоанн Шевцов.
Здравствуйте, отец протодиакон.
— Здравствуйте, Михаил, здравствуйте, дорогие телезрители!
— Дорогие друзья, в эти святочные дни мы — создатели программы, хотим присоединиться к поздравлению с Рождеством Христовым, которое вы уже слышали, и сами желали своим близким — и каждому по отдельности, и всем вместе здоровья духовного, здоровья телесного, и желаем вам помощи Божией во всех ваших делах и начинаниях. И конечно же, в эти дни в наших беседах мы не можем обойти своим вниманием фигуру Господа нашего Иисуса Христа. Поговорим мы сегодня о Его земных предках. Отец Иоанн, как человечество готовилось к пришествию Мессии, зачем потребовалась вся история Ветхого Завета?
— Прежде всего я хочу присоединиться к поздравлению, прежде чем ответить на вопрос, и хотел бы обратить внимание наших телезрителей на то, что иногда Святки (или Светлая Седмица) людьми проводится в таких поздравлениях, с пением колядок, но фигура Христа несколько забывается. А богомыслие, размышление — и о Боге, и о том, как Он совершает дело нашего спасения — это своего рода молитва, а мы все призваны непрестанно молиться. Хотелось бы сегодня обратиться к теме предков Христа и начать даже несколько раньше — насколько необходимо пришествие Христа, для чего Он пришел, что Он должен сделать. Конечно, вопросы эти отнюдь не новые, ответы на них давались, и тем не менее, для каждого нового поколения христиан эти вопросы встают и ответы ищутся. А богословие это не математика, не физика, там нет строгих теорем, выводов, доказательств, и многие вещи понять и сразу невозможно, и до конца невозможно. Но как говорил св. Григорий Нисский «если я не могу выпить всю реку, это не означает, что я не должен пить столько, сколько мне нужно». Здесь нам даже хорошо быть ненасытными, стремиться выпить все более и более.
Начать разговор о пришествии Христа хотелось бы не с сотворения мира, а с сотворения людей, точнее — с цели их сотворения. А цель эта была двоякой, двуединой — по отношению к самому человечеству, и по отношению ко всему тварному миру. Люди были созданы Богом совершенными (по-славянски замечательно приводятся слова «добро зело») — видел Бог, что все хорошо. Но это совершенство человека было еще несовершенным совершенством, потому что совершенство имеет разные степени. Конечно, для нас ныне живущих в мире падшем, достигнуть того, что имели Адам и Ева может быть пределом мечтаний, но человек был призван к большему. Человек был призван к тому, чтобы всю землю сделать раем.
Интересно говорил об этом один из самых метафизичных отцов Церкви — преподобный Максим Исповедник. Согласно его словам, в мире существовало пять разделений. Прежде всего, в самом человеческом роде: разделение на мужской пол и женский. Затем на земле: рай и вся прочая земля. Затем существовало разделение на землю и небо чувственно. И наконец, на мир видимый, вещественный и мир невидимый, духовный. И самое последнее разделение: мир тварный и Творец. По слову святых отцов, между Творцом и тварью лежала онтологическая бездна, бытийная бездна. Само совершенство есть Бог, но человек только некоторую степень совершенства имеет. Люди должны были последовательно эти разделения преодолевать. Причем, если мы чуть повнимательнее взглянем на вторую главу Книги Бытия, то сотворен Адам и нужен ему помощник. Помощник, соответственный человеку — и творятся животные. Святитель Григорий Нисский очень интересно рассуждает о том, что сам по себе человек, в общем, не слишком совершенен: бегает медленно, лазает плохо, от холода не защищен, от жары тоже и так далее. И копать ему трудно, и тяжестей немного поднимет. Но совсем нет необходимости человеку это делать. Точнее, ее не было, пока не было греха. Животные с радостью готовы были все это исполнить. Кстати, в житиях святых мы часто такое видим. Помните житие египетской преподобной Марии Египетской — когда нужно было ее похоронить, авва Зосима не имел инструментов и возможности выкопать в этой твердой земле могилу, то приходит лев кроткий, как ягненок, и преподобный еще не договорил своего обращения к этому страшному животному, а лев уже начал копать эту могилу. Буквально только повода ждал, чтобы выполнить. Да и Сам Христос в пустыне был со зверями. Но помощника, подобному человеку, не оказывается. И творится жена. Люди должны были плодиться и размножаться, и при этом возделывать землю. И как говорит преподобный Максим, всегда в себе нося Бога, этот мир себе сделать райским садом. Не просто возделывая, делая дикую природу культурной, а ведь главное отличие рая от прочей земли — это то, что там Бог присутствует в наибольшей степени. Люди, как мы иногда называем, преподобны и богоносны, все люди должны были быть богоносными и сделать всю землю раем. Но дальше говорит преподобный, по мере возрастания людей это должно было произойти не враз, не одномоментно, по мере этой эволюции духовной люди должны были для своего тела преодолеть вот эту ограниченность земную, самое земное тяготение, и так соединить небо и землю чувственно. А затем равноангельным познанием объединить в себе мир вещественный и мир духовный. Всю тварь человек должен был соединить в себе. И осознав, что вне Бога, без Бога ничто не ценно, принести весь этот мир Богу. «Твоя от Твоих Тебе приносящих, от всех и за вся». Вот она, космическая Литургия, так как должно было бы быть.
Но прежде всего человек должен был утвердиться в любви к Богу. И первые люди, как мы знаем, претыкаются в этом. Они видели, что дьявол клевещет, но захотели поверить. И когда явился Господь, они вместо того, чтобы каяться, сначала некие объяснения дают — я увидел, что я наг и спрятался — а когда Господь впрямую спрашивает: не ел ли ты плодов дерева познания добра и зла, — все мы такой ответ, к сожалению, давали с вами в своей жизни. «Жена, которую ты мне дал она мне дала от дерева и я ел» (Быт. 3:12). Дала жена, жену дал Бог Адаму — Адам как бы и не виноват. К чести жены, она на этот вопрос отвечает чуть более мягко: «змей обольстил меня». Но ведь известно, Кто создал змея в мире, Кто позволил ему явиться в раю. Люди не каются, и если раньше они отстояли от Бога природой, то теперь возникает грех. И люди не могут остаться в раю. Они совершили один грех, они прячутся сначала друг от друга, делают опоясывания, а затем прячутся от Бога. И это безумие по двум причинам. С одной стороны, Бог везде и спрятаться от Него невозможно. С другой стороны, ведь самая большой радостью в жизни людей было общение с Богом, а теперь они пытаются избежать этого общения. Человеческое естество, пораженное грехом, опаляется неизреченным светом Божества, и люди должны быть изгнаны в этот мир. Но прежде чем это происходит, Бог говорит удивительные слова. Обращаясь к змею, Он говорит: «вражду положу между тобой и между женою, между семенем твоим и между семенем ее; Оно будет поражать тебя в голову а ты будешь жалить его в пяту». (Быт.3:20). Семя жены — люди. Семя змея — бесы. Вражда будет. Жалить в пяту — создавать некое претыкание, но оно преодолимо, а рана в голову — это рана смертельная. Но, продолжают святые отцы: где семя жены, Одна лишь рождает без семени. И поэтому даже в некоторых списках древних мы можем прочесть семя «Он» и с большой буквы. Этот текст называется протоевангелие, первое Евангелие. Люди находятся в раю, они не изгнаны из рая, они даже не услышали определения о том, что с ними произойдет, что им предстоит трудиться, в болезнях рождать детей, и что конец их жизни — это та земля, из которой они взяты. Но им уже дается надежда. Грех становится препятствием, которое человек преодолеть уже сам не может. Из рая изгоняется и к Богу приблизиться уже становится труднее и труднее. Даже самые лучшие люди Ветхого Завета — пророк Даниил («муж желаний» называет его Церковь) после одного из бывших ему видений три недели болел — такое потрясение было. Что же говорить об остальных?
Но в жизнь человека входит и еще один враг – смерть, который совсем не может быть преодолен, и человек должен идти так: смерть – грех — естество. Но если он не преодолел эту бездну онтологическую, будучи безгрешным, то бедный человек совсем этого не может сделать. И вместо Адама первого приходит Адам второй, приходит Христос. Приходит, чтобы выполнить задуманное Богом. Планы Божии не то, что планы людей — они не меняются, меняются способы их осуществления. Впрочем, Богу было ведомо то, что люди согрешат. И то, как этот план будет приведён в исполнение, тоже было ведомо. Собственно ветхозаветная история и становится постепенной подготовкой к тому, чтобы Спаситель мог прийти в мир. Потому что были, казалось бы, для людей непреодолимые сложности — даже в том, чтобы Бог стал человеком. Ветхий завет, оказывается, имеет несколько задач. Прежде всего, этой задачей становится Божия Матерь – Дева его столь совершенная и столь чистая душой и телом, что Она может не просто общаться непрерывно с Богом, но принять в Себя Бога и не сгореть. Один из ветхозаветных образов Божией Матери ‑Неопалимая Купина — куст горит и не сгорает в этом пламени Божества. Если мы посмотрим на священную историю, то мы увидим, как постепенно выстраивается собственно родословие Христа, постоянно идет процесс избрания, отсечения тех, кто не может в нем участвовать. Избираются только те, кто дадут продолжение этой, если хотите, эстафеты. Это задача очень важная, и наверное, самая важная, но она не единственная.
— А что объединяет всех земных родственников – предков, прародителей?
— Знаете, вообще этот вопрос задать проще, чем на него ответить Потому что люди эти очень разные — от великих праведников, до, на первый взгляд, непреодолимых грешников. Наверное, одна из самых известных фигур в родословии Христа — это Авраам. Сказано об Аврааме, что он поверил Богу, и Бог вменил это ему в праведность, Авраам называется отцом всех верующих. И, наверное, вера, как ожидание того, что человек не видит, как некое духовное прозрение, знание, вот она является неким стержнем. Вокруг этой веры, вокруг ожидания того, что придет некогда семя жены, которое сотрет главу змия, поразит змия в голову, является этим стержнем, неким стволом дерева. Потому что на дереве этом вырастают иногда прекрасные, но боковые, ветви. Скажем, Иосиф Прекрасный — так его Церковь называет, — замечательный человек, он сын Иакова, сановник в Египте, одно из главных действующих лиц в Книге Бытия, но не его потомство оказывается тем, из которого произойдет Христос, при всех его замечательных заслугах.
Или такой интересный персонаж — Мелхиседек, о котором мы знаем довольно мало, но апостол говорит что когда Мелхиседек встретил Авраама, «Без всякого же прекословия меньший благословляется бо́льшим» (Евр.7:7) . Так вот, меньшим здесь оказывается даже еще не Авраам (еще Аврам) «высокий отец» — Мелхиседек больший. Но не его потомство станет богоизбранным народом. Не из его потомков Христос примет человеческое естество. Этот процесс, конечно, таинственный, и человеческому разуму во многом непонятный. Но, тем не менее, именно так Господь это устраивает. Христос говорил: «по плодам дерева узнаете его». По тому, что это задача выполнялась, мы знаем, что это был самый лучший способ, что это были именно те люди, которые могли бы это создать. Ярким представителям является царь Давид. Даже была такая русская поговорка «по-давидски грешим, да не по-давидски каемся». Эти люди падали, но они умели вставать. Они умели сказать «прости, Господи» так, что слышали тут же ответ «и грех твой прощен тебе».
— Вопрос в студию: В Ветхом Завете красной нитью проходит, что Адам и Ева начали родословную иудеев. Откуда тогда появились негры и китайцы?
— Книга Бытия нам дает ответ отчасти, мы не можем проследить каждый из народов — откуда он берется; не можем проследить в силу таких, скажем, технических проблем — не сохранилось об этом рассказов, они не являются частью Священной истории, а сами эти народы не сохранили совсем древние сказания. Тем не менее, мы можем прочесть о том, что все человечество происходит от Ноя и трех его сыновей: Сима, Хама и Иафета. Самые известные – семиты, это евреи и арабы; иафетиды — это европейцы; насчет хамитов более сложная ситуация; очевидно, негры относятся к хамитам. Что касается представителей Китая, Кореи, Японии, они либо семиты, либо хамиты — пока нет однозначного ответа, откуда эта монголоидная раса берется. Священное Писание ведь не ставит нам задачу рассказать все и вся, иначе бы оно превратилось в энциклопедию во много сотен томов — и довольно бесполезную, по большому счету. Оно рассказывает нам именно об основной линии, об основной задаче.
Уж коли мы начали говорить о трех расах и о богоизбранном народе, может, мы к нему и перейдем, потому что он, конечно, играет очень большую роль. Здесь надо понимать, что слово «богоизбранный» не совсем точно. Можно сказать, он Богом созданный, и создается он следующим образом: праведный человек Аврам вместе со своим отцом, со своей женой жил в Уре Халдейском. Этот Ур (в Библии приводится карта древнего мира) вы можете найти ближе к низовьям Тигра и Ефрата, недалеко от их слияния – одна из древнейших цивилизаций шумерская здесь существовала, затем она стала шумеро-аккадской, и вот отсюда призывается Авраам. Причем мы даже сейчас не можем точно сказать, когда это было — конец третьего тысячелетия или начало второго тысячелетия до Рождества Христова. Мы знаем, что он призывается оттуда. И сначала вместе со своим отцом и со своим племянником Лотом он идет почти на самый север Месопотамии, в Харран, там его отец умер, и там его Господь призывает к тому, чтобы он оставил землю родства своего и шел в землю, которую ему укажет Господь. Надо понимать, что это сделать было значительно сложнее, чем сейчас. Мы с вами живем в мире, культура которого зиждется на христианстве, хотя культура светская в значительной степени об этом забыла, и личность человека, права человека, они нам хорошо известны, о них много говорят, есть те, кто их защищают, есть те, кто их попирает; но древний мир скорее воспринимал человека как часть семьи, рода, племени. И Авраам должен был уйти из того места, где он был своим, в то место, где он становится чужим. Если мы посмотрим несколько более позднюю историю: демократическая Греция, — убийство гражданина и пришельца было не одно и то же. Что говорить о Востоке, который был гораздо менее демократичен. Здесь Авраам верит Богу и отправляется в путешествие. Между прочим, Аврааму в это время было 75 лет. Для нас с вами это, конечно, весьма солидный возраст, много людей не доживают до него. Но и тогда это был возраст немалый, хотя Авраам прожил 175 лет — еще меньше половины прошло, и все же человек еще уже не юный. Он отправляется в землю, которую еще даже не знает. Отправляется, получая обетование, что получит эту землю во владение, и от него произойдет великий народ. Значительная часть жизни Авраама — это ожидание того, когда Бог исполнит обещанное.
Нам будет легче понять, что Авраам, общаясь с Богом, даже некие упреки высказывает — 75 лет ему было, когда он отправился в путь, и 100 лет, когда рождается Исаак. А земля наследуется не самим Авраамом и не Исааком — только спустя несколько столетий евреи должны будут ее еще завоевать. Но Авраам верит Богу, и постепенно идет его возрастание. Возрастание в вере, пока он не достигает кульминации – события, которое, наверное, современному человеку весьма трудно представить. Аврааму является Бог и говорит ему: «возьми сына твоего, Исаака, пойди на гору, которую Я тебе покажу, и там принеси Мне его мне в жертву». Отец должен убить сына. Но это не ситуация Тараса Бульба — я тебя породил и убью. Исаак – сын, которого можно только желать, мы это увидим. Совершенно нет никакой внешней необходимости делать это. Но надо понимать и следующее: что Исаак это вообще смысл жизни Авраама, в связи с обетованием о скором рождении Исаака Господь дает ему это имя — Авраам «отец множеств».
Авраам совершает подлинный подвиг. Он поступает по-христиански за более чем полторы тысячи лет до Христа: «кто любит отца или мать или дочь больше Меня, тот Меня не достоин». Авраам ранним утром собирается и отправляется в путь, три дня шли небольшим караваном — с тем, чтобы дойти до этой самой горы. Святые отцы говорят, что Авраам, едва получив это повеление Божие, заклал Исаака в сердце своем сразу же, и эти три дня Исаак для него был как бы умершим. Но вот они восходят на гору — вспомним картинку из «Закона Божьего» — Исаак несет на себе дрова, Христос рядом изображается несущим Крест. Причем Исаак спрашивает: «Отец, вот дрова, вот огонь — где же жертва?» Авраам отвечает: «Господь усмотрит себе жертву». Такой жертвой станет овен, который запутался рогами в кустарнике. Это жертва имеет небольшое значение сама по себе. Потому что если человек твоего сына не пожалел для Бога, то и Бог Своего Сына отдаст за человека. Исаак здесь прообразует Христа, это мы можем видеть: его как бы трехдневная смерть и воскресение, что он на себе несет орудие своей казни, и в том, что он во всем послушен отцу. Исаак был юношей, как минимум, он вполне мог просто убежать от отца, и все. Но он послушен. Это подвиг отца, но это и подвиг сына. И сам Христос разъясняет нам это. С одной стороны, Он говорит, что Царство Божие нудится — с трудом берется, подвигом. И только нужнецы – те, кто проходит этот подвиг, восхищают его. С другой стороны, он говорит: «Авраам желал увидеть день Мой и увидел и возрадовался — когда как не здесь». Исаак воскресает — ведь фактически Авраам принес в жертву Исаака. Он не нанес последний удар не потому, что он колебался, а потому, что его Бог остановил. Это событие является важным во всей этой истории не просто своими прообразами, а тем, что здесь отец передает это служение сыну.
Дальше о жизни Авраама рассказывается немного и не подробно. Он сходит со сцены, он сделал свое дело. Теперь свою роль будет играть Исаак — другой интересный праведник, более близкий для современного человека, чем Авраам и Иаков. У Исаака была только одна жена и ни одной наложницы. Тогда несколько жен и наложниц было нормой. Сейчас — опять же под влиянием христианства, мы на это смотрим как на преступление, многоженство карается законом. Исаак живет нормами будущего, в его жизни очень мало внешних событий, таких значимых. Его жизнь какая-то сокровенная, потаенная. Его отец Авраам прошел от юга Месопотамии и до юга Египта — практически весь древний мир. Сам Исаак странствует на очень небольшом клочке Земли. Его сын будет тоже много путешествовать, немало скорбей претерпит. Жизнь Исаака более сокрытая.
Как видите, Господь выбирает этот народ, создает его, причем пестует его твердой рукой. Но иначе невозможно. Только так можно прийти к тому, чтобы на земле оказалось это дело. Впрочем, уже начиная с Иакова, а точнее, с его семейства, народ начинает умножаться. У Иакова было двенадцать сыновей, была дочь Дина – возможно, были и другие дочери, но они какой-то роли в Священной истории не сыграли, поэтому о них не говорится. Интересно — из братьев лучшим был однозначно Иосиф. Иосиф прекрасный, праведный человек, совершенно удивительный, его все время как-то унижают, принижают, а он все время возносится. Господь его возносит — во всем благоуспешный, во всем благочестивый. Но не из его потомства будет избран Спаситель, не его ветвь. Хотя от Иосифа — может быть, не все знают, произошли два колена – Ефрема и Манассии.
Если заниматься этим подробнее, посмотреть на историю колен, на их взаимоотношения, то в Израиле оказывается ведущими два колена: Ефремово и Иудино. И до поры до времени их лидерство оказывается на пользу Израилю. Достаточно сказать, что из колена Ефремова происходил Иисус Навин — один из значительных праведников, а из колена Иудина происходил еще один из двенадцати разведчиков, который вместе с Иисусом призывал людей идти в землю обетованную и захватить ее, как это было сказано Богом через Моисея всему народу. Лишь двое из двенадцати — остальные говорили: земля прекрасна, замечательна, но там такие люди, что мы для них как саранча — такие маленькие, ничего мы сделать не можем.
Очень интересно благословение, которое дает Иаков перед смертью своим сыновьям. Надо напомнить достаточно известную историю, как он усыновляет себе Ефрема и Манассию. Манассию, как старшего, подвели под правую руку, а Ефрема как младшего — под левую — к их престарелому деду. А Иаков сложил руки крестом и благословил наоборот. Действительно, колено Манассиево значительной роли в истории не играет, а вот Ефремово колено оказывается очень важным. Если мы посмотрим на благословение, которое дается всем сыновьям, то благословение Иуде оказывается совершенно удивительным. Трое старших его братьев скорее не благословение, а проклятье получают. Рувим лишается первородства, Симеону и Левию обещается, что они будут рассеяны в Израиле. Четвертый — Иуда. «Иуда! тебя восхвалят братья твои. Молодой лев Иуда, с добычи, сын мой, поднимается. Преклонился он, лег, как лев и как львица: кто поднимет его?» (Быт.49:8-9). Уже в этих словах мы можем с вами увидеть, что это больше, чем обычная восточная метафора. Потому что лев от Иуды «царски рыкает», говорит нам с вами Пасхальный канон. Этот лев преклонился, лег, как лев и львица. Лег где? — в погребальной пещере, и кто поднимет, кто может воскресить его? — только сам, своей силой, как Бог он воскреснет. «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов» (Быт. 49:10), — продолжается это благословение.
Действительно, Давид, Соломон являются некими образцами царей. Впрочем, и среди их потомков были люди замечательные – правда, менее известные. И скипетр от Иуды, если говорить формально, отходит в связи с вавилонским пленом почти за 600 лет до Рождества Христова. Но все-таки окончательно власть над собой иудеи — а собственно, евреи уже в позднее время именуются по имени колена Иудина — тоже знаменательно, — иудеи управлялись во дни Ирода уже не евреями, потому что Ирод сам происходил из идумеев, из потомков брата Иакова — Исава. Скипетр отходит от Иуды, но тогда приходит примиритель и ему покорность народов. «Он привязывает к виноградной лозе осленка своего и к лозе лучшего винограда сына ослицы своей» (Быт. 49:11). Здесь сразу же мы с вами можем вспомнить: «Я лоза, а вы ветви, не можете творить без меня ничего» (Ин. 15:5). И также Вход Господень в Иерусалим — на молодом осле, а рядом ведут ослицу старую — тоже глубоко символическое явление.
«Моет в вине одежду свою и в крови гроздов одеяние свое» (Быт. 49:11) — тоже достаточно загадочные слова. Потому что мы с вами знаем, что одежду в вине не то что не моют, но ее испортить можно. Но уже сами слова «кровь гроздов» указывает нам на будущую Евхаристию. Если мы с вами обратимся от первой Книги к последней- Апокалипсису — там сказано, что одежды мучеников «убелены кровью агнца». И тогда становится понятно, о чем здесь идет речь.
Вот такие совершенно удивительные слова, к сожалению, не очень сейчас известные, но очень много говорящие. Избирается колено Иудино — при всем при том, что Иуда хотя и показал себя так неординарно, благочестиво, но, тем не менее, он не был лучшим из братьев. Между прочим, по предложению Иуды Иосифа в свое время продали в рабство — правда не за тридцать, а за двадцать серебренников. Но, пожалуй, действия этого Иуды скорее можно оценить положительно. Потому что благодаря этому Иосиф оказывается в Египте, да и вообще — братья замышляли убить его, а попасть в рабство все-таки лучше, чем быть убитым. Так что здесь совпадение больше внешнее происходит.
Ну и потом, в истории с Вениамином, когда братья должны были идти в Египет во время голода покупать хлеб, Иосиф братьев узнал, а они его, конечно же, не узнали — в этом египетском сановнике признать их брата, проданного в рабство, было совершенно невозможно. Иосиф потребовал от братьев, чтобы они в следующий раз пришли вместе с Вениамином — с самым младшим. Иосиф и Вениамин — единоутробные братья и единственные два сына любимой жены Иакова – Рахили, к тому времени умершей, она умерла родами Вениамина. И когда Иаков узнал об этом требовании, то он сказал, что Вениамина никоим образом не отпустит. Братья сказали, что тогда мы и в Египет не можем идти — известно, что этот вельможа с нами сделает. Сначала старший, Рувим, говорил: если я не приведу его тебе обратно, то убей двух моих сыновей. На что отец справедливо заметил: тебе они сыновья, а мне они внуки — что за утешение? А вот когда Иуда поручился за Вениамина, отец отпустил младшего брата. «По плодам узнаете»- видно, что он доверял Иуде, и как выяснилось, не зря. Иосиф устроил проверку братьям и велел тайно положить свою чашу в мешок Вениамина, а затем своему домоуправителю нагнать братьев и обвинить их в воровстве. Братья говорят: ищи, если найдешь, то мы будем рабами. Не надо всех — пусть тот, в чьем мешке находится эта чаша. Когда находят ее в мешке Вениамина, конечно, братья все испугались. То, чего больше всего они боялись, то и происходит. И вот здесь Иуда совершает подвиг — он предлагает себя в рабство вместо Вениамина. Не зря именно ему верил отец. Так что, как видите, пути Божии очень интересно складываются.
— Вопрос в студию: из ветхозаветных пророков мы почитаем Илию, но хотелось бы узнать, почему мы не молимся Моисею, мы – христиане?
— Я очень люблю Моисея. Нельзя сказать, что совсем не молимся. Просто память Моисея мало кому известна, она в конце сентября и она совпадает с памятью Иоасафа Белгородского. Нетрудно понять, какую службу выбирает большинство служащих священников. Но тем не менее, мы Моисея почитаем, и в сонме святых праотцев, конечно, и ему мы молимся. Это совершенно удивительная фигура. Меня она чем дальше, тем больше поражает таким совершенно новозаветным пастырством. Если мы взглянем на Иакова — Иаков пас стада своего тестя Лавана, а его стада пасли Лаван и его сыновья. И он умножил весьма свои стада, живя у своего тестя.. Иаков жил у Лавана двадцать лет а Моисей у своего тестя – сорок, на протяжении сорока лет Моисей пас стада своего тестя. Удивительное отсутствие сребролюбия — это при всем при том, что он первые сорок лет жил как сын дочери фараона — один из важнейших людей в государстве. Это только маленький штрих к его портрету.
Если посмотреть на то, как он совершал свое служение в последние сорок лет своей жизни (его жизнь четко распадается: сорок лет — сын дочери фараона, сорок лет он у тестя и сорок лет во главе Израиля), здесь есть такой эпизод. Когда евреи двинулись от Синая к земле обетованной, чтобы ее завоевать, то в какой-то момент народ начал роптать — хотелось им мяса. Причем они вспоминали: мы в Египте даром имели и рыбу, и репчатый лук, и огурцы, и дыни — начинается перечисление всех этих даров египетской земли, забывая, что там они были в рабстве; и Моисей вопиет к Богу: что же мне делать? Он произносит удивительные слова: Разве я носил в чреве и родил весь этот народ, что Ты говоришь мне — как нянька бери его на руки и носи его. Моисей воспринимает свою роль как нянька — нести на руках. Между прочим, по скромным подсчетам, евреев в этот момент было не менее двух миллионов, а реально три-четыре, а может быть, и пять. Только годных к войне шестьсот тысяч. Так Моисей понимает свою роль, и так он поступает, причем несколько раз Бог предлагает ему: Я уничтожу этот народ, а от тебя произведу новый. Чего, казалось бы, еще желать? Это не просто Моисей сам выдумал – Господи, сделай так. Нет, Моисей слышит предложение от Бога и он отказывается.
Интересно, как праведники иногда спорят с Богом. Моисей здесь отказывается, причем он находит интересный повод отказаться: Господи, как бы не сказали окружающие народы, что Бог евреев мог их вывести из Египта, а в землю, где сейчас течет мед и молоко, ввести не мог, поэтому и уничтожил в пустыне. Понимаете какой благочестивый повод отказаться!
Похожий спор был у Авраама с Богом по поводу Содома и Гоморры — сколько же должно быть там праведников, чтобы эти города не были уничтожены. Будет ли их пятьдесят, или сорок, или может, тридцать или двадцать, или хотя бы десять. Авраам торгуется с Богом, и Богу угодная такая торговля. Моисей, конечно, одна из важных фигур. Может быть, в этом и причина его нынешнего забвения в массовом сознании христианском. Он как бы остается верен своему народу – народу, который сказал «кровь Христа на нас и на детях наших». С Моисеем у евреев ассоциируется закон, на который евреи надеются, и мы с вами должны помнить: к концу времен 144 000 евреев обратится к Христу. Надо понимать, что это число символическое. Здесь какая символика: двенадцать тысяч от каждого из двенадцати колен; тысяча — некая полнота, двенадцать — священное число, — получается, некая полнота евреев примет Христа, и они поймут, какого же Мессию они все время ожидали. Они ожидали антихриста, а не Христа — от распятия Христа до Пришествия антихриста, тогда они обратятся к подлинному Христу. Мы должны об этом помнить. И думается, что это не без усердных молитв Моисея. Апостол Павел говорил, что желал бы быть отлученным от Христа за братьев своих евреев. Но апостол Павел крещен, апостол Павел причащался. Моисею до этого нужно будет в аду пребывать около полутора тысячи лет, ожидая Пришествия Христова. И тем не менее, он являет такую удивительную, поразительную любовь. Моисей — еще один пример человека, который, несмотря на всю его высоту и святость, не входит непосредственно в родословие Христа. Его дети даже священниками не были, были только левитами.
— Отец Иоанн, а почему богоизбранный народ не принял самого Христа, Которого столько тысяч лет, казалось бы, ждали, на Которого была указано пророками. Что же произошло?
Вопрос непростой. Сказать, что народ не принял, можно только с некоторыми оговорками. Во-первых, по некоторым сведениям до трети иудеев первого века стало христианами. А сами они в Римской империи составляли чуть ли не 25% населения. Цифры довольно красноречивые. А если говорить о принятии или непринятии иудеями Христа, то нужно отметить два момента. Во-первых, кто такой подлинный еврей, кто такой подлинный иудей? Мы с вами увидим тему остатка, которую пророки очень символично развивают. Пророк Амос говорит, что народу будет спасен, как пастух иногда исторгает из пасти льва две голени или часть уха от овцы. В другом месте он говорит, что город, выступавший из тысячи, останется с сотней; город, выступавший из сотни, останется с десятком Продолжая эту тему, пророк Исаия говорит, что если десятая часть останется от имени Божия то и эту разорю. Некую точку ставит здесь Иеремия: возьму их по одному из города, по два из племени. Понятно, что бόльшее число. Это тема остатка: подлинный еврей это тот, кто имеет веру Авраама, Авраам — отец всех верующих.
В нашем современном сознании довольно часто отождествляют Ветхий завет с иудаизмом уже постхристианским, после создания христианской Церкви возникшим. На самом деле, наследники Ветхого Завета не те евреи, которые по плоти от Авраама, а те (и евреи, и эллины, и скифы, и русские, и арабы) — кто принимает веру Авраамову. Поэтому христиане — наследники Ветхого Завета. А по поводу того, насколько принимают или не принимают — здесь есть некая тайна Божия, мы только отчасти можем к ней прикоснуться. Но если мы посмотрим на события, происходившие при земной жизни Христа и сразу после нее, то что мы увидим? Божия Матерь, Иоанн Предтеча, апостолы, жены – мироносицы – смотрите, какое количество, я не называю уже даже самых первых мучеников, какое количество святых — причем достигающих удивительных вершин!
Божия Матерь — вообще просто уникальная личность. Будучи подвержена действию первородного греха, то есть наследственной порчи человеческой природы, Она имела в себе склонность к греху — так, как имеем ее все мы, как любой ребенок, родившись, требует родительского воспитания, потому что склонность к греху присутствует, и надо ей противопоставить, воля у ребенка еще не действует, а воля родителей ей противопоставляется. Но здесь — вот это удивительно! — Она ни разу не отступает от того пути, который угоден Богу. Ни разу не говорит Богу «нет». Больше такого нигде никогда не было. И посмотрите, как мы ее прославляем: «Честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим». И херувимы, и серафимы, самые совершенные ангелы — даже в сравнение с ней не идут. Мы называем Ее — Царица небесная, Царица воинств ангельских. Уже одна эта личность оправдывает существование целого народа.
Иоанн Предтеча — следующий после Божией Матери, апостолы — такого масштаба святые, в таком количестве, на, в общем-то, небольшом исторически промежутке времени оказываются. Это совершенно удивительно – причем, если посмотреть на апостолов: один из них мытарь, другие — рыбаки. Жили люди простой жизнью. Но не зря Господь давал закон, не зря Господь свой народ, как садовник обрезает все лишнее, отсекает все, что не даст плода, для того, чтобы этот плод был. И плод этот оказывается совершенно удивительным. Такого не дал ни один народ. К сожалению, здесь происходит такая поляризация: кто-то дает совершенную святость, а кто-то, наоборот, отступает. Если мы с вами ретроспективно взглянем на историю — от Адама от Авеля, Ноя, и вплоть до Иосифа, до Божией Матери, идет порой такая тонкая ниточка святости. Эта эстафетная палочка передается порой, может быть, с трудом, кто-то падает из этих людей, но он встает, подбирает эту палочку и идет с ней дальше. Потому что только так можно изменить эту ужасную земную жизнь.
Все мы с вами испытываем тоску по Раю, это неизбывная проблема человечества. Но эту тоску, эту жажду, можно утолить только в Боге. Она может утоляться только в Царстве Небесном. Даже святые здесь еще не получают полноты. Когда Господь пестовал свой народ, когда вел его таким суровым весьма тернистым путем, сорок лет водил по пустыне, — представьте себе: сорок лет жить такой суровой жизнью. Или, скажем, отдает в вавилонский плен. «Кого люблю того наказываю» — Господь их ведет. Господь рассеивает евреев по всей Римской империи, начиная с вавилонского плена, и дальше он готовит приход волхвов. Мы прославляем их, но «звездам служащие звездой учатся» — откуда они узнают об этой звезде? Прочитайте 24 главу Книги Чисел, и там вы увидите опять льва, который преклонился, лежит как лев и как львица, и звезду – «восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля» (Чис. 24:17). Происходит подготовка и венчается все это пришествием в мир Спасителя. Почему мы так радуемся? Потому что то, что должны были сделать люди, и что было отчасти ненадежным, оно выполнено. Теперь в руках Божиих дело спасения, и это уже будет однозначным, никакой человек помешать этому уже не сможет. Здесь уже у нас с вами маячит на горизонте и воскресение Христово. Раз пришел – значит, все будет совершено, и Пятидесятница уже там есть, и звезда Вифлеемская — сама по себе, может, не такая яркая, но за ней идет еще больший свет.
— Спасибо, отец Иоанн, я благодарю Вас за чудесную, поучительную Рождественскую беседу. Дорогие друзья, мы на этом с вами прощаемся. Благодарим вас за внимание к нашей программе, всего вам доброго.