Бегство от душевной боли

• Зачем нужна боль
• Что нужно для избавления от эмоциональной боли
• Болевые мысленные установки
• Неконструктивные стратегии переживания боли
• Произвольное усиление душевной боли
• Склонность к боли – вторичные выгоды
• Отказ от саморазрушающего мышления
• Избегание боли и укоренение эмоциональной травмы
• Избегание боли в «новых формах духовности» (Нью-Эйдж, эзотерика)
• Избегание боли и любовь к ближнему
• Когда не нужно избегать боли?
• Как пережить неизбежную боль

«Боль – самый жестокий враг человека. Боль лишает его сил, подавляет и угнетает психику, делает слабым, немощным, беспомощным. Все помыслы человека, испытывающего боль, направлены на то, чтобы от нее избавиться, успокоить ее, заглушить всеми доступными средствами».

Г. Н. Кассиль

«Когда будут скорби, и вы будете не в силах перенести их, тогда от всего сердца обратитесь к Господу, Матери Божией, святителю Николаю, святому, имя которого носите, и скорбь облегчится».

Преподобный Нектарий Оптинский

Боль – одна из серьезнейших проблем нашей жизни. Из-за неспособности терпеливо переносить свою боль человек становится агрессивным, конфликтным, начинает завидовать более здоровым и благополучным (по его мнению) людям, ропщет на судьбу и на Бога. Сильная, длительная боль нередко приводит к возникновению нервных расстройств (неврозов, зависимостей, депрессий) и суицидов. То есть от непереносимой боли человек может стать психически больным или духовно поврежденным.

Но даже самая сильная боль – и примеры святых мучеников подтверждение тому – не обязательно ломает человека и вытравляет из него все духовные качества. Даже когда боль связана с сильнейшими повреждениями тела, она не всегда повреждает душу.

«Сила страданий не в величине самих страданий, а в том, как человек переносит эти страдания» (прп. Никон Оптинский).

Боль – это личное ощущение человека, при котором он в каком-то смысле остается со своими страданиями один на один. Боль невозможно делегировать. Например, если у человека болит сустав, эту боль испытывает он, а не его жена или дети, как бы они ему ни сочувствовали. Мать не может забрать на себя боль ребенка, как бы она этого ни хотела.

Окружающие люди мало чем могут помочь в переживании непосредственного ощущения боли, но их поддержка и любовь способны сильно облегчить мучения человека, – если только он сам, по своей любви к ближнему, готов принять эти любовь и поддержку. Но и тогда, при всей благости, которую дает нам помощь дорогих людей, нельзя ограничиваться только ею и считать ее достаточной для нашего утешения. За любовью, которую даруют в своем сочувствии к нам близкие, нужно уметь видеть Того, Кто питает их этой любовью.

«Во время напастей не ищи помощи человеческой. Не трать драгоценного времени, не истощай сил души твоей на искание этой бессильной помощи. Ожидай помощи от Бога: по Его мановению в свое время придут люди и помогут тебе» (святитель Игнатий (Брянчанинов).

Главным Утешителем, дающим силы перенести сильнейшую боль, не повредившись душою, для человека становится Сам Господь. Даже если человек кричит, стонет, плачет от боли, даже когда длительная сильная боль перестраивает все физиологические процессы организма, он может в духовном смысле терпеливо принимать эти страдания, смиренно соглашаться с этим крестом и оставаться верным Богу:

«Когда тебе будет очень тяжело, то скажи от всего сердца: „Господи, достойное по делам моим получаю, но прости мне и дай мне терпения, чтобы не роптать на Тебя. Господи, будь милостив мне, грешной”» (игумен Никон (Воробьев).

Боль и страдания могут – и должны – становиться источником духовного развития. Святитель Иоанн Златоуст сказал, что душа «во время плача укрепляется, делается целомудренной, освобождается от всех страстей, становится возвышеннее и мужественнее».

Но, к сожалению, препятствием на этом болезненном пути духовной жизни становится наше маловерие. Боль – неважно, острая она или хроническая – подтачивает душевные силы. Будучи ослепленным или изнуренным болью, слабый верой человек очень легко может отодвинуть духовную жизнь в сторону, словно забыть о Боге, потерять надежду, вообще разувериться в Боге и возроптать.

«Без призывания имени Иисуса Христа бесы будут лезть к нам, творить всякие пакости, мучить, тянуть к себе и в бездну». Они приведут душу человека «в мрак, отчаяние, безнадежность, желание уйти в другое место, скрыться хоть под землю, лишь бы не видеть, не слышать мнимых врагов, а на самом деле слушать и услаждать действительного смертельного врага своего – дьявола, внушающего ему всё это зло и желающего погубить его, иногда довести даже до самоубийства, то есть верной гибели» (игумен Никон Воробьев).

Терпение и готовность достойно принимать болезни и страдания без осмысленного смирения быстро истощаются, и тогда любовь к Богу и близким людям затмевается жалостью к себе и завистью к более здоровым.

Нередко уставший от своей боли человек становится домашним тираном, оправдывая себя своими немощами и страданиями. Хроническая боль легко становится питательной почвой для гордыни, обиды, гнева, отчаяния. Чем больше человек тонет в собственной боли, тем ближе он к краю пропасти.

Известный советский физиолог, исследователь боли, профессор Григорий Наумович Кассиль описал это разрушительное влияние боли с материалистической позиции:

«Сильная боль – боль невыносимая, снижающая физические способности человека, изменяющая и уничтожающая его духовные качества, изнашивающая его, толкающая иногда на самоубийство».

Но христианское видение мира открывает нам, что разрушает не сама боль, она лишь обстоятельство, используя которое, враги рода человеческого, бесы, стараются уничтожить человека, который от боли забывает о Боге:

«Когда человек оставляется самому себе, то никакой скорби понести не может: всё выше силы его, – а когда получит помощь от Бога, то скорби делаются удобоносимыми и даже незаметными (прп. Макарий Оптинский (Иванов)).

Что интересно – сила боли далеко не всегда определяет эмоциональную реакцию человека. Для некоторых людей нестерпима малейшая боль, а другие могут стойко переносить большие страдания. Верна и обратная закономерность: негативные эмоции усиливают боль (точнее, болевую чувствительность), а позитивный настрой работает как обезболивающее.

То, как человек ощущает и переживает боль, зависит от его психофизиологических и личностных особенностей, его умственной реакции на боль, эмоционального состояния, основного заболевания, его социального и культурного развития, наличия у него веры в Бога и особого смысла переживаемых страданий.

Исследования показывают, что в ряде случаев, благодаря особому эмоциональному и духовному настрою, удается существенно снизить болевые ощущения в ситуациях, которые традиционно считаются чрезвычайно болезненными – например, при родах.

Зачем нужна боль

Один из мэтров российской психиатрии, доктор медицинских наук, профессор Дерптского (Юрьевского, Тартуского) университета Владимир Фёдорович Чиж говорил: «Боль можно рассматривать как предупреждение об опасности; она сообщает организму, что, если раздражение будет продолжаться и будет интенсивнее, живая ткань, составляющая организм, превратится в мертвую ткань».

А Григорий Наумович Кассиль пояснял: «Боль учит человека осторожности, заставляет его беречь свое тело, предупреждая о грозящей опасности и сигнализируя о болезни… Прикоснувшись к раскаленному утюгу, мы отдергиваем руку, наступив на гвоздь, делаем резкое движение назад или в сторону. В этих случаях боль явилась бесспорным защитным механизмом, отсутствие которого могло бы нанести организму непоправимый вред». «Боль является тем шестым чувством, без которого немыслима жизнь на Земле». «Человек, лишенный чувства боли, превратился бы в игрушку стихий, в жалкую жертву каждой случайности».

Сама по себе боль – естественное и необходимое явление нашей жизни, ее роль – показывать, что что-то не так. Древние греки называли боль «сторожевым псом здоровья».

Условно боль, которую испытывает человек, делят на телесную (физическую) и душевную (внутреннюю, эмоциональную, психологическую, моральную).

При этом следует отличать состояние, когда «болит душа» от психогенной боли – ощущения боли в теле при отсутствии физических повреждений. Психогенными, например, являются большинство головных болей. Раньше даже считалось, что эти боли «выдуманы» человеком, их рассматривали как симптомы нервного, психического расстройства (отсюда и название – психические, психогенные). Но уже давно установлено, что такие боли «в подавляющем большинстве случаев обусловлены нарушениями жизнедеятельности организма… человек ощущает боль при накоплении некоторых химических веществ, ничуть не повреждающих ткани. Следовательно, боль реальна, если существует причина, вызывающая ее» (Г. Н. Кассиль).

Под душевной, то есть сугубо эмоциональной, болью мы обычно подразумеваем ту боль, которую испытываем не телом, а душой, порой говорят – своим естеством. Такая боль возникает не от телесных ощущений, а под влиянием каких-то ситуаций, взаимоотношений, даже от слов и мыслей. Можно сказать, ее запускают сигналы, которые мы ощущаем какими-то иными – душевными – рецепторами.

Известный академик Иван Петрович Павлов говорил, что слово – это раздражитель, «не идущий ни в какое количественное и качественное сравнение с условными раздражителями животных». Слово порой может не только ранить, но и разрушить, убить человека – если не физически, то эмоционально. И это справедливо как для чужих слов, так и для собственных мыслей, то есть слов, которые мы думаем сами. (Но не стоит забывать и об обратном – слово может исцелить, возродить человека к жизни.)

Механизм эмоциональной боли во многом схож с формированием телесного болевого чувства. Мы постоянно отслеживаем и оцениваем происходящее с нами, вокруг нас и реагируем на это своими мыслями и чувствами. Когда мы воспринимаем что-то как неприятное, угрожающее, ранящее нас, то возникает болевая реакция, подобная ответу на удар по телесным рецепторам.

Болевое ощущение – неважно, происходит оно от физических или словесных раздражителей, или даже от собственных мыслей – запускает в головном мозге взаимодействие ряда структур, охватывающих сенсорные (чувствительные), когнитивные (интеллектуальные) и эмоциональные аспекты. Эта система носит название «нейроматрица боли». Именно она является физической основой всего многообразия телесных и эмоциональных аспектов боли.

Однако физиология болевых процессов – это лишь часть всего комплекса переживаний, который мы именуем болью. Не стоит сводить всё многообразие ощущений и эмоций исключительно к телесным (гормональным, нейрогуморальным и т. д.) реакциям.

Человек – нечто большее, чем просто тело, анализирующее всё, что с ним происходит, и реагирующее на раздражители. Потому и боль, хоть и проявляется через телесные процессы, но всё же затрагивает или даже поражает нашу душу. Любую боль, даже телесную, мы переживаем эмоционально. Боль оказывает влияние на наше настроение, наше отношение к другим людям и к жизни в целом. Аристотель вообще определял боль не просто как ощущение, а как «эмоцию, определяющую поведение человека».

Еще в прошлом веке известный американский психолог Джеймс Эйнджелл много сил потратил на попытки развить у врачей психосоматическое мышление, учитывающее не только биологические проявления болезни, но и психологические, социальные, культурные особенности пациентов. К сожалению, его идеи не удалось полноценно внедрить ни в одну систему здравоохранения. Но то, что боль – это сложное, многокомпонентное переживание, затрагивающее и телесный, и душевный, и духовный уровни нашего «я», отражено в определении Международной ассоциации исследования боли: «Боль — это неприятные ощущения и эмоции, связанные с действительным или возможным повреждением различных тканей человеческого организма».

Это определение касается в большей степени телесной боли, той, что связана с угрозой нашему физическому благополучию, и подобное ограничение неудивительно – душевную боль чрезвычайно трудно впихнуть в рамки научного изучения – ее не рассмотреть, не измерить. Но поскольку мы всё же представляем собой целостное единство души и тела, легко предположить, что душевная боль (несмотря на сложности ее исследования) имеет те же закономерности и оказывает схожее с телесной болью влияние на человека.

Как уже было сказано, боль – и теперь уточним, что любая боль – может определять и наше духовное состояние. Мучительная боль порой вызывает ропот, и тогда утопающий в своей боли человек способен возненавидеть всё и вся и отвернуться от Бога. Но боль может и направить нас к Богу. Не секрет, что зачастую именно в момент душевной боли человек приходит в Церковь в надежде на помощь и облегчение.

Этапы болевых ощущений

Телесная боль изучена лучше душевной – в помощь исследователям всевозможные приборы для отслеживания мозговой активности, нейрогормональных процессов и прочих психофизиологических изменений, связанных с болью. В этой сфере больше известного и меньше допущений. Но развитие телесной и душевной боли (которую в психологии нередко трактуют как результат психологической травмы) во многом схоже и определяется одними и теми же психофизиологическими механизмами. Поэтому, исследуя один вид боли, мы лучше понимаем и второй.

Для начала рассмотрим в упрощенном виде боль, сопровождающую «фазы» телесной травмы. Такое условное деление на этапы помогает различить «нормальную», то есть естественную для конкретного состояния боль, и боль иррациональную. В свою очередь это помогает понять, какую боль надо терпеливо пережить, а от какой лечиться, какую боль можно заглушать лекарственными или психологическими «обезболивающими», а к какой надо прислушаться. А в итоге: какие стратегии переживания боли будут конструктивными, а какие – разрушающими.

Физическая боль чувствуется:

1. Когда поступил сигнал об угрозе, но травмы как таковой еще нет. Например, на долю секунды прикоснувшись к горячей посуде, мы ощущаем кратковременную боль. Если мы сразу же отдернем руку, такая боль обычно быстро затухает – вполне возможно, что мы даже не успеем толком ее прочувствовать.
2. Когда уже есть повреждение тканей тела. Если мы, проигнорировав сигнал опасности, оставим руку на раскаленной посуде, то получим реальный ожог. Сила повреждения будет зависеть от температуры, например, сковороды, длительности и площади прикосновения. В этом случае боль продолжится, даже когда мы отпустим сковородку (ожоговые раны вообще обычно весьма болезненны). Для того чтобы уменьшить боль, нужно предпринять специальные меры – охладить место ожога, обработать повреждение, принять обезболивающие средства.
3. Когда повреждение продолжается. Если не прекратить держаться за раскаленную сковороду и не предпринять меры по охлаждению места ожога, термическое повреждение будет увеличиваться, захватывая близлежащие ткани. Многие видели, как жарится мясо: тепло постепенно распространяется от дна посуды и прожаривает всё новые части мясных кусков. При ожоге повреждение так же распространяется от поверхности нашей кожи вглубь тела. Этот процесс продолжает причинять сильную боль. Нужно как можно скорее отпустить горячую посуду, остановить распространение ожога и начать лечение.
4. Когда идет заживление. Даже если вовремя начать лечение, боль обычно сохраняется до тех пор, пока рана не заросла. Да и само восстановление может быть весьма болезненным: прорастание новых нервных волокон причиняет порой сильный дискомфорт. На восстановление и реабилитацию после ран нужно время, и порой весьма долгое, но в целом для боли исцеления актуален принцип «время лечит», важно только не пускать дело на самотек и своевременно лечиться. Важно еще отметить, что наше тело работает как единое целое, и даже незначительные раны могут существенно влиять на наше общее состояние. После ожогов, ушибов, переломов не только болит место повреждения, но и поднимается температура, начинает «сбоить» нервная система, появляются проблемы со сном и прочие отклонения в самочувствии, в том числе душевном, которые в норме проходят по мере восстановления после травмы.
5. Когда рана зажила, но оставила шрамы. Слишком сильные и глубокие раны могут напоминать о себе болью всю жизнь. Это закономерно – есть остаточное повреждение, и боль сигнализирует о нём. «Старые раны ноют» – как раз про это. Такая боль обычно значительно слабее, чем от свежей раны, но своим постоянством и длительностью она может причинять большие страдания.

В разных случаях отдельные этапы могут быть более яркими или менее выраженными, или даже вообще отсутствовать. Например, если боль сопровождает неизлечимые хронические заболевания или горевание по самому дорогому человеку, полноценного заживления может не быть. Это очень характерно для душевных ран, которые могут и вообще не заживать, если постоянно растравливаются, что нередко бывает под влиянием греховных страстей.

Особая история – механизм формирования хронической боли посредством сенситизации (развития гиперчувствительности). Считается, что организм словно «перестраивает» пути получения информации от болевых рецепторов. В результате возбуждённое состояние центральной нервной системы, связанное с ощущением боли, сохраняется и после прекращения воздействия болевых стимулов, и при малейшем поводе формируется болевой ответ: боль возникает даже там, где ее раньше не было, а естественные болевые ощущения становятся значительно болезненнее.

Итак, для того чтобы прошла боль, нужно, чтобы:

• Исчезла угроза телу.
• Остановилось повреждение.
• Произошло полное восстановление.

Успешное преодоление боли предполагает не только физическое восстановление, но и сохранение психического, душевного, духовного благополучия.

Г.Н. Кассиль говорил, что, как только сигнал об опасности, посылаемый болью, отмечен сознанием и опасность устранена, боль теряет свое значение. Однако в подавляющем большинстве случаев боль не проходит в тот момент, когда человек обратил на нее свое внимание.

«Человек не в состоянии по собственному желанию прекратить боль. Он не может управлять своими болевыми ощущениями, смягчать их или устранять одним лишь усилием воли. Если болевые раздражения продолжают бомбардировать нервную систему и человек не в состоянии преодолеть боль, она постепенно покоряет его сознание, заполняет его мысли, расстраивает сон, дезорганизует функции организма».

«Не в состоянии преодолеть боль» – очень важные слова. Исследования показывают, что особый душевный настрой помогает значительно уменьшить болевые ощущения. Духовное устроение человека существенно влияет на то, как он переживает любую, даже очень сильную боль – и в самом болевом процессе, и после того, как боль отступает.

Перенесший боль человек может приобрести полезный опыт.

Зная, как больно прикасаться к горячей посуде, психически здоровый человек не будет хвататься голыми руками за сковородку на огне.

Человеку от этого знания не больно, он лишь умственно помнит о том, что ему было больно когда-то, и эта своего рода «боль в уме» становится для него поводом не повторять травмирующее действие.

Но иногда при наличии неисцеленной психотравмы или по иным причинам одно лишь воспоминание о том, что когда-то было больно, может отозваться острой свежей болью. И если происходит патологическая фиксация болевых ощущений в теле и психике человека, память о прошлой боли может стать неадекватной, провоцировать фобии, приводить к аномальным защитным реакциям и иррационально оберегающему поведению.

Человеку с психологической травмой после когда-то случившегося ожога раскаленной сковородой может быть страшно и больно от одного вида любой сковороды, даже если она холодная.

Эмоциональная, душевная боль

Понятие душевной боли в психологии тесно связано с понятием душевной (эмоциональной) травмы. Порой психологию упрекают в голословности рассуждений об эмоциональных переживаниях человека. Ведь даже само определение эмоциональной травмы весьма умозрительно – процесс переживания душевной боли почти невозможно отследить объективно, психологи ориентируются на то, как сами люди описывают свои переживания, и на их поведение, связанное с проживанием эмоциональной боли.

Однако накопленные за всю историю человечества сведения о душевной боли вкупе с новыми возможностями исследования активности мозга и гормональных процессов, сопровождающих различные эмоции, позволяют выделить довольно четкие закономерности в душевных терзаниях. Например, очевидно, что при переживании душевной боли можно выделить те же этапы, что и у телесной боли, правда, с некоторыми особенностями.

В случае телесной боли мы можем отследить воспринятый рецепторами сигнал угрозы и реакцию нервной, гуморальной и проч. систем организма. Душевная боль сигнализирует о душевном неблагополучии, которое может быть не связано с телесными повреждениями; она не имеет специфических, известных материалистической науке, болевых рецепторов. Механизм болевого ощущения в головном мозге запускается, когда непорядок ощущает сама душа.

И хотя душевный дискомфорт может быть вызван телесной болью, нередко он связан с психологическими проблемами разной степени тяжести – потеря близкого, предательство, отвержение, эмоциональное насилие, стресс катастрофы, внутриличностные конфликты, фрустрация (состояние неудовлетворенных потребностей), чувство вины или стыда, одиночество, обида, низкая самооценка, невыраженный гнев, нереализованность, страх и т.д.

Психотравмирующие факторы могут быть единичными и множественными; воздействовать разово, периодически или регулярно. Эмоциональная боль сразу после психотравмирующего воздействия считается острой, она либо проходит со временем, либо становится хронической.

Душевная боль, связанная с негативным самоотношением и внутриличностными конфликтами, чаще всего хроническая. Это не значит, что человек постоянно тонет в боли (хотя и такое бывает в патологических состояниях). Скорее эта эмоциональная боль сохраняется фоново, оказывает влияние на образ мыслей и эмоциональные привычки человека, исподволь подтачивает его душевные силы, держит в постоянном напряжении и напоминает о себе обострением в ответ на какие-то события, слова, мысли.

Так же, как и для физической боли, для хронической эмоциональной боли характерна сенситизация (развитие гиперчувствительности): даже незначительные раздражители могут причинять страдания, а, казалось бы, терпимая боль переживается как катастрофа.

В случае боли от душевной травмы, как и при физической травме, может не быть того этапа, когда угроза есть, а повреждения еще нет. Шокирующие впечатления не имеют «предыстории», боль начинается резко, в доли секунды, сопровождая острый травмирующий процесс, в тяжелых случаях способный даже разрушить личность.

Подобные случаи внезапной, неожиданной боли можно описать разными метафорами: как гром среди ясного неба, как обухом по голове, как нож в спину.

Как и телесная боль, болезненные эмоциональные переживания могут быть нашим помощником, подсказывающим, каких ситуаций лучше избегать.

Бывают такие знакомые, которые каждый раз, как вы договариваетесь о свидании, опаздывают, забывают выполнить обещанное и в итоге вынуждают почувствовать себя неважным. Эмоциональный дискомфорт тут служит маркером потери душевного равновесия, он сигнализирует – надо что-то предпринять, чтобы сохранить свою внутреннюю целостность (или даже – чтобы не подчиниться влиянию греховных страстей: раздражения, обиды, гнева, печали). Для начала можно серьезно поговорить со знакомым и прояснить ситуацию. А затем делать выбор: продолжать общение, если человек вас услышал и готов корректировать свое отношение, или увеличить дистанцию в отношениях вплоть до разрыва (отдернуть руку от горячей сковороды).

Эмоциональное предчувствие неблагополучия («предварительная» душевная боль) зачастую длится гораздо дольше, чем миг предупреждающей телесной боли от прикосновения к горячей посуде.

Ожидающий выговора от начальника человек может страдать все выходные, думая о предстоящем в понедельник разговоре. А боль от страха потери близкого порой приводит к хронической фобии и отравляет всю жизнь человека.

Парадокс эмоциональной боли в том, что она может возникнуть всего лишь от мыслей о возможной боли. Даже гипотетической угрозы и всего лишь предположения о возможных проблемах может быть достаточно для того, чтобы стало больно. Можно предположить, что предчувствие или даже воображение эмоциональной боли само по себе сопровождается душевным повреждением той или иной степени.

Нам больно, когда мы представляем себе, что нас может предать дорогой нам человек, или при мысли о предстоящем расставании.

Что интересно, степень такой боли мало зависит от реальности угрозы – даже если человек придумал себе проблему, от воображаемой опасности он может испытывать очень сильную боль.

«Намного чаще мы напуганы, нежели ранены; и страдаем больше от фантазий, чем от реальности» (Сенека).

Иногда причины эмоциональной боли абсолютно надуманные.

Некоторые люди боятся, что их бросит любимый человек, хотя у них нет для этого никакого повода, а порой нет и этого любимого человека. Но они «заранее», причем безосновательно, испытывают мучительную боль.

Но аналогия с психогенными болями (при которых на первый взгляд нет телесных повреждений, а при внимательном исследовании обнаруживаются изменения в обмене веществ или прочие функциональные отклонения) позволяет предположить, что в основе этой «придуманной» душевной боли лежат какие-то эмоциональные особенности («функциональные отклонения»).

Порой людям со стороны непонятно, отчего страдает склонный к негативизму, депрессивный человек – ведь у него всё хорошо и нет поводов для негативных переживаний. Однако в его мировосприятии есть определенные «функциональные сбои», которые могут крыться в его детских страхах, психологических проблемах и личностных особенностях, или быть результатом влияния греховных страстей. То есть его боль не фантазия, а реальность, которую необходимо учитывать.

Весьма болезненным является страх новой боли, основанный на прошлом болевом опыте. Этот страх не имеет объективных оснований в настоящем и ближайшем предполагаемом будущем, но он не полностью нафантазирован: однажды человек уже пережил подобную боль. И если человек не сумел полностью оправиться от пережитой травмы, он порой не способен дистанцироваться от вспоминаемых тяжелых чувств: в своей памяти он словно из раза в раз снова переживает ту давнюю боль. И такая память о боли отравляет человеку существование, погружает его в постоянный страх новой боли и делает неспособным полноценно жить – в каких-то ситуациях его словно эмоционально парализует страх повторения или усиления боли.

Подобный страх новой боли – одна из основ так называемого «опережающего отвержения». Если в детстве ребенок пережил сильную боль от разрыва с матерью или другим близким человеком, он всю жизнь может чувствовать отголоски этой боли. Не желая снова испытывать такую острую боль разрыва привязанности, он боится создавать доверительные отношения с кем бы то ни было, так как они потенциально способны причинить новые подобные страдания. И как только в его отношениях зарождается близость, он портит или разрывает подобные отношения.

Обычно перестраховка, когда «обжегшись на молоке, дуют на воду», возникает, если душевная боль чрезвычайно угнетает человека, когда он не способен «отпустить» боль прошлого и не может утешиться.

Мучительной может стать память не только об эмоциональной боли. Физическая боль тоже может зафиксироваться и в виде телесных напряжений, и на уровне эмоций. В каком-то смысле телесная и душевная боль взаимосвязаны, они могут сочетаться, перетекать одна в другую, во многом определять друг друга.

Порой душевная боль составляет саму суть психоэмоциональной травмы – тогда она не просто сигнал о повреждении, а ключевая психологическая проблема.

Что нужно для избавления от эмоциональной боли

Способность противостоять душевной боли определяется не только силой и длительностью стресса. То, насколько быстро человеку удается совладать с душевной болью, зависит от глубины боли и значимости ее причины, частоты и времени проявления болезненного влияния, а также от личностных особенностей самого человека, его ресурсов и способности утешаться.

Очевидно, что для избавления от негативных переживаний необходимо остановить психологическое повреждение и начать «лечение» психологической травмы.

Для этого нужно:

• «Услышать» боль как сигнал о возможном или произошедшем повреждении – признать факт боли и имеющееся неблагополучие или угрозу своему душевному состоянию (это легко представить на примере зависимости: первый шаг к исцелению – признать факт зависимости).
• Снизить интенсивность болевого влияния:
  • Если факторы боли внешние, надо по возможности буквально физически уйти из травмирующей ситуации (в случае насилия и т.п.).
  • Стремиться изменить свое внутреннее состояние для избавления от внутренних травмирующих факторов (внутренне уходить из психотравмирующей ситуации): отсекать греховные помыслы, корректировать свои мысленные установки (устранять иррациональные, неоправданно травмирующие мысли, заблуждения, негативистские убеждения). На этом этапе важно не вытеснять, не игнорировать, не заглушать то, что делает больно, не «смиряться» с негативными явлениями, а именно решать проблему.
• Искать эмоциональную поддержку (поговорить с кем-то близким, обратиться к специалисту).
• Организовывать свое поведение так, чтобы улучшить свою способность преодолевать психологический стресс (тут имеется в виду всё то, что часто игнорируют, недооценивают или не находят для этого времени и ресурсов — от занятий спортом, режима дня и питания до перестройки всей системы личных отношений).
• Повышать свою способность к психоэмоциональной саморегуляции: при помощи разных методов уменьшать психоэмоциональное напряжение, учиться навыкам распознавания и выражения своих (и чужих) эмоций, стараться принять и/или компенсировать то, что невозможно изменить, адаптироваться к неустранимым неприятным психологическим факторам, а также изменять то, что изменить можно и нужно для улучшения ситуации – в первую очередь в своем собственном поведении и т.п.

То, насколько успешно человек справляется с душевной болью, зависит от его оценки ситуации, от его отношения к происходящему, к другим людям, к самому себе, к Богу. Важно помнить, что на обстановку мы повлиять можем не всегда, но при этом мы можем в должной мере управлять собой (своим поведением, мыслями и отчасти чувствами) – эта возможность самоуправления представляет собой проявление той свободы выбора, которая дарована нам Богом при сотворении. Именно поэтому неоценимую роль в преодолении душевной боли играет духовное состояние человека.

В некоторых случаях, особенно если боль глубока, затрагивает проблемы жизни и смерти или глубинные нравственные ценности, преодолеть ее невозможно без Божьей помощи. Покаяние, смирение, принятие воли Божьей, приобщение к Богу в церковных Таинствах – все это средства исцеления души, дарованные нам жизнью в Церкви Христовой.

Болевые мысленные установки

Душевная боль в большей степени, чем телесная, зависит от того, как человек воспринимает, оценивает происходящее (сказанное, подуманное). А это во многом определяется его мысленными установками (или даже предустановками) в той части мировоззрения, которая определяет способы эмоционального реагирования. (Это доказано в исследованиях стресса, депрессивных и прочих невротических состояний, связанных с иррациональными мысленными установками и способами адаптации к неблагоприятным физическим и психологическим условиям.)

Если человек склонен к избыточной эмоциональности (практические психологи часто говорят – эмоционированию) и негативизму, всё воспринимает близко к сердцу, придает особую значимость мелочам, оценивает происходящее не в свою пользу, везде видит урон, ущерб, угрозу, – вероятность болезненной реакции на происходящее у него значительно выше, чем у того, кто более спокойно и даже смиренно относится к тому, что происходит.

Один, ранимый, в каждой интонации стремится усмотреть повод почувствовать себя уязвленным и каждый раз испытывает боль, другой способен не принимать на свой счет даже откровенные уничижительные высказывания, полагая, что чужие поношения – проблема греха и больной души другого человека, а ему надо следить за собственной, не менее проблемной, душой. Такой человек способен видеть в этих поношениях пользу для себя – уроки смирения, порой – наказания за прошлые грехи и т.д.

Важно понимать, что боль, с которой мы сталкиваемся, – лишь факт нашей реальности. А вот то, как мы к ней относимся, что мы делаем с ней, как ведем себя, испытывая боль, – это наш выбор. Мы выбираем образ «болевого поведения» – начиная с мысленной и эмоциональной реакции на свою боль и заканчивая конкретными поступками в сложившейся ситуации.

Мы можем пестовать свои детские обиды (ошибочно называя их детскими травмами) или же переболеть ту давнюю боль и жить собой нынешним. Мы можем видеть в окружающих врагов и болезненно воспринимать каждое слово в наш адрес, а можем, как Крошка Енот, улыбнуться тому, кто живет в пруду. И даже если он не улыбнется в ответ, постараться понять, почему он не способен улыбнуться, и простить, пожалеть, помолиться за него. Мы можем страдать от собственного или чужого несовершенства, а можем принять несовершенный мир как данность и находить в нем поводы для радости.

«В чем заключается тайна святых? В том, что они взяли свой мрак, свои раны детства и наполнили их светом. Это преображение. Святой Порфирий говорил, что „в нас есть мрак, но ты не оставайся во мраке, не смотри на него, не углубляйся в него. Открой дверь, чтобы вошел свет, чтобы пришел Христос”. Это важно» (протопресвитер Харалампос Пападопулос).

Неконструктивные стратегии переживания боли

Испытывая негативные чувства, человек обычно использует одну из трех мысленных и поведенческих стратегий.

Первая, самая адекватная, – это рациональное позитивное принятие ситуации и собственных чувств. Имеется в виду не некое абстрактное бездеятельное смирение со всем, что происходит, а способность принимать происходящее благоразумно, с довольно полным осознанием своих чувств, в том числе негативных. Но при этом эмоции не затмевают рассудок, разум преобладает над чувствами и поведение выстраивается на основе осознанных решений, а не под влиянием переживаний.

Но далеко не всегда нам под влиянием боли удается сохранять благоразумие, и тогда мы можем действовать в одном из двух направлений:

1. Фиксация на своих переживаниях, погружение в чувства, а то и взращивание, подпитка негативных эмоций, растравливание душевных ран.
2. Избегание неприятных переживаний.

И утопание в своей боли, и избегание боли – это неконструктивные, дисфункциональные стратегии переживания, которые вместо исцеления боли усиливают ее или даже делают хронической.

Произвольное усиление душевной боли

При незначительных стрессах и хороших навыках саморегуляции можно очень быстро успокоиться. Но порой, даже если человеку удалось справиться с острой реакцией на стресс, ему нужно время на полное восстановление своего психологического благополучия. А после сильной душевной травмы фактически всегда нужно много времени на то, чтобы душа отболела, – и то порой человек всю жизнь несет какую-то душевную боль.

Препятствует утешению продолжение или повторение того события, которое оказывает разрушающее воздействие на личность.

В этом смысле особенностью душевной боли является то, что сильнейшим фактором травматизации является собственная психическая активность человека: мы сами способны спровоцировать или усилить у себя душевную боль – собственными мыслями.

Даже если реальный повод для эмоциональной боли уже пропал, мы нередко растравливаем свои душевные раны воспоминаниями, бесконечными мысленными диалогами, фантазиями.

Саморазрушающая психическая активность типична для состояния «эмоционального раздрая», своеобразного пробоя защитных механизмов психики. Она может начаться у любого человека в ситуации, к которой ему не удается быстро адаптироваться. В этом случае психика «идет вразнос» и утрачивается благоразумие. Но некоторые люди по характеру склонны к взращиванию в себе болезненных состояний.

Неконструктивными способами психической активности, подпитывающими душевную боль, являются:

• «мыслежвачка» (склонность из раза в раз прокручивать одни и те же мысли, чаще тягостные, отрицательные);
• негативные мысленные установки – склонность концентрироваться на отрицательных сторонах всего происходящего;
• иррациональное фантазирование (разжигание в себе несбыточных мечтаний в ущерб критическому восприятию реальности);
• упоение пагубными помыслами, приводящее к деструктивным переживаниям или даже поступкам.

«Мыслежвачка» (в психологии обозначается термином «руминация» – «повторение», «пережевывание») – склонность проигрывать в голове одни и те же мысли, даже если реального повода для них уже давно нет, – способна завести в так называемый «капкан (ловушку) токсичной рефлексии» и погрузить в депрессивное состояние. При этом далеко не всегда мыслежвачка – симптом ОКР (невроза навязчивых состояний), при котором от негативных мыслей не получается отказаться усилием воли. Гораздо чаще речь идет об управляемых мыслях, которыми человек по каким-то причинам не умеет или не хочет управлять.

Сама по себе руминация – не патология, а типичная реакция на стресс и может быть у любого, абсолютно адекватного человека. Она помогает преодолеть свои переживания, и в норме человек вырывается из ловушки повторяющихся негативных размышлений довольно быстро – как только разложит по полочкам свои мысли и чувства.

Многим знакомо состояние после неприятного разговора, когда в голове вновь и вновь воспроизводится диалог с оппонентом, остро переживаются сопровождающие его эмоции (стыд, гнев, обида и др.), придумываются всё новые и новые возможные ответы – всё более остроумные или меткие.

Но порой человек словно находит особое удовлетворение в мысленном проигрывании своих переживаний. Проблема будто переселяется в сознание человека и продолжает из раза в раз повторяться в его мыслях и ощущениях.

Если увлечься подобными фантазиями, можно утонуть в собственных недобрых мыслях и сопутствующих им болезненных переживаниях.

Негативизм как мысленная установка (не путать с негативизмом как протестным поведением) – это склонность видеть реальность в мрачных тонах, во всём концентрироваться на недостатках, преувеличивать проблемы, не замечая или преуменьшая положительные моменты. В этом смысле негативизм очень похож на пессимизм и отличается от него большей широтой. Пессимизм направлен в будущее, а негативизм охватывает все стороны жизни.

Типичными проявлениями мысленного негативизма являются негативная оценка окружения, обесценивание, постоянные жалобы и т.п. Можно сказать, что негативисты постоянно выискивают и находят для себя поводы пострадать. В основе такого образа мыслей лежат дезадаптивные устойчивые представления о собственной беспомощности и уязвимости, а также о враждебности мира.

Мы уже отметили, что в психологии есть и другое значение понятия «негативизм»: так обозначают симптом немотивированного сопротивления, характерный для возрастных кризисов и различных психических расстройств. Самый известный – подростковый негативизм. Нормативный (возрастной) негативизм по своей сути является способом справиться с переживаниями, и так же, как и мысленная установка негативизма, он представляет собой неконструктивное поведение, препятствующее исцелению от боли, фиксирующее в психике болезненные переживания. Несмотря на различия этих двух типов негативизма, они очень похожи по некоторым своим проявлениям и последствиям.

Для лечения негативизма как деструктивного симптома, провоцирующего депрессии, эффективно формирование позитивного мировоззрения, открытости, доброжелательности к окружающим, умения доверять и коммуницировать. Это не избавит от всей боли, но даст возможность переживать ее, не разрушаясь.

Иррациональные фантазии чаще всего предстают в виде чрезмерной ностальгии о прошлом и упоения мечтами. Некоторые люди фактически живут пестованием несбыточных надежд и продумыванием нереалистичных вариантов прошлого.

Такое нередко встречаются при разводах, когда физически связь разорвана, а «эмоциональный развод» не произошел. Женщина (или мужчина) с тоской вспоминает, как хорошо было раньше, и всеми силами цепляется за мечту о том, что бросивший человек вернется в семью и всё станет, как прежде. Даже если у бывшего супруга (супруги) уже много лет другая семья.

Еще один распространенный вариант боли от несоответствия фантазии и реальности – страдание от отсутствия значимых лиц:

«если бы у меня был… (муж, жена, брат/сестра, ребенок, родители, родственники, друзья, кто-то, дающий поддержку и ощущение значимости), то…».

Фантазии могут быть не только о людях, а о чём угодно – о собственной внешности и достатке, образе жизни и круге общения, карьере и свершениях.

При склонности жить подобными мечтаниями человек испытывает острую боль от столкновения с реальностью, не соответствующей его фантазиям. И чем больше человек фантазирует, тем дольше и сильнее его душевные муки.

Следование пагубным помыслам – это внимание к соблазнам, желание и готовность прислушиваться к неправильным, греховным «идеям», усвоение их, взращивание их в себе. В результате случайно мелькнувшая мысль может стать личным убеждением и вызвать сильную душевную боль.

Услышав от подруги уверенное «да все мужчины изменяют!», женщина задумалась. Она допустила в свое сознание эту формулу, поверила в это и начала сомневаться в верности своего мужа и искать доказательства его измен. Страх предательства причиняет ей мучения, а сомнения, ревность, подозрения усугубляют душевную боль.

Нередко греховные помыслы в адрес другого человека сопровождаются взращиванием в себе ощущения пострадавшего. Всё новые и новые негативные мысли запускают цикл саможаления и порождают всё новую и новую боль.

Преподаватель был очень строг на экзамене. В расстроенных чувствах студент думает не о степени своей готовности к экзамену, а о личности преподавателя, припоминает все плохие моменты общения с преподавателем, и не только неприятные ситуации, но и особенности его личности, преувеличивает или даже придумывает ему негативные черты характера – то есть взращивает в себе недоброе отношение к этому человеку. Причем у всех этих мыслей особый оттенок – важно не то, каков преподаватель сам по себе, а то, что он «плохой по отношению ко мне». То есть «раскручиваются» те ситуации, те слова, которые расцениваются как ущерб себе. В результате таких размышлений человек пестует в себе состояние жертвы и провоцирует душевную боль в виде ощущения несправедливости, разочарования, обиды и прочих способов почувствовать себя уязвленным, раненым.

Склонность к боли – вторичные выгоды

В патопсихологии есть концепция болевой личности – пациента, склонного к боли (иногда говорят – мазохистический тип).

Дело в том, что у некоторых людей с хроническими болями значительно чаще, чем у других, происходят события, причиняющие им душевную боль или провоцирующие обострение хронической телесной боли. С ними вечно случаются какие-то травмирующие ситуации, но при этом четких объективных причин травматизации нет: ни повышенных рисков в условиях жизни или работы, ни ограниченных способностей, ни особо агрессивного общества вокруг.

Исследовав обстоятельства повторяющихся психических и телесных травм таких людей, особенности их личности и поведения, ученые предположили наличие у них вторичной выгоды.

Вторичная выгода — это скрытое преимущество, неосознаваемая «польза» от симптома, трудности или страдания, которая мешает избавиться от проблемы, даже если сознательно человек хочет перемен.

Распространенный вариант болевой личности – «мазохистское самопренебрежение». Так называют многолетнее саморазрушающее поведение, продиктованное стремлением угодить всем требованиям окружающих в ущерб себе. Такой человек постоянно встраивается в те отношения, которые причиняют ему боль, и избегает всего, что может принести удовольствие. Формируется подобная болевая личность в детстве под влиянием холодных или жестоких родителей. Повзрослев, человек мог бы измениться, но – остается прежним. Он вырос таким, привычка испытывать боль стала необходимой частью его реальности.

Однако не стоит думать, что мазохистский характер – это приговор, и что ничего нельзя изменить в жизни такого человека. Считается, что главным препятствием для изменений является нежелание человека отказаться от привычного образа мыслей, образа жизни. Если человек уверен, что можно жить только так, как он живет, он находит для себя поводы оставаться прежним – со своими мыслями и переживаниями, со своей болью.

По словам архимандрита Эмилиана (Вафидиса), разгневанный человек не хочет избавляться от гнева, потому что думает, что может жить только с гневом, и думает: если я не буду гневаться, то люди будут пользоваться мной; если я не накричу на свою жену, то она задерет нос; если я не буду проявлять власть над своими подчиненными, они будут использовать меня. Точно так же и склонный к боли человек чувствует себя живым, настоящим, только если испытывает боль.

Однако изменения всё же возможны. Работа по исправлению мысленных установок может быть долгой и сложной, исцеление детских психотравм порой остается неполноценным, однако при должных усилиях и с Божьей помощью можно добиться значительного улучшения психологического состояния, так сказать, «исправить характер».

Отказ от саморазрушающего мышления

Очевидно, что во всех упомянутых случаях человек сам, вместо того чтобы стремиться к исцелению от душевной боли, подкрепляет разрушающее воздействие стресса. Можно сказать, что это в определенной степени намеренное получение боли – словно всё новые и новые прикосновения к обжигающей посуде или вообще задержка руки на раскаленной сковороде.

Альтернативой могло бы быть нежелание из раза в раз прокручивать в голове неприятную ситуацию, отказываться от избыточных, уводящих от реальности фантазий, стремление не только замечать недостатки, но и видеть плюсы в любой ситуации, отсечение греховных помыслов.

Примером перехода от негативистского мышления к благоразумию является рассмотрение происходящего с нами через призму Божьего Промысла и поиск таких вариантов поведения, которые направлены на получение пользы для души. В том числе – выбор полезных размышлений.

Нужно всегда помнить, что у каждого из нас есть выбор – выбор мыслей и предпочитаемых чувств (трогать слишком горячее или не стоит). А «Господь всегда выбирает для нас самую лучшую вероятность. Просто мы пока не понимаем этого» (протопресвитер Харалампос Пападопулос).

Избегание боли и укоренение эмоциональной травмы

Обычно ясно, почему вредно уходить в свои негативные чувства – это не просто неприятно, это чревато депрессиями и реально портит жизнь. А вот по поводу ухода от неприятных переживаний порой возникает недоумение – почему неправильно избегать плохих эмоций? Почему психологи всё чаще говорят о вреде «позитивного мышления», помогающего во всём видеть плюсы, не грустить, не разочаровываться, не испытывать душевных терзаний? Чем плохо желание не страдать?

Ничего плохого в этом нет – людям свойственно желать лучшего. Никто в здравом уме не хочет испытывать боль. Само по себе желание не испытывать боль вполне нормально.

Но, словами Харалампоса Папандопулоса, «это нормально, логично, но в то же время духовно незрело».

Это не означает, что надо хотеть испытывать боль. Не стоит впадать в крайности и доходить до абсурда, призывая к мазохизму. Суть в том, что фиксация на собственном нежелании боли, приводящая к особому избегающему поведению, неадаптивна. Потому что боль – неизбежное и во многих случаях жизненно необходимое явление. Неумение здраво и благоразумно принимать неизбежное, тем более часть самого себя и своей жизни, – одна из основных причин невротических расстройств. Смещение фокуса внимания с реальных жизненных задач на нечто, неподвластное нашему желанию и контролю, уводит от реальной жизни, вынуждает человека залипнуть в какой-то иррациональной, фантастической плоскости, препятствует его психологическому и духовному развитию.

«И если кто-то хочет духовно измениться в своей жизни, то он должен быть реалистом, быть таким, какими были отцы Церкви: они были реалистами, а не витали в облаках. Нам нужно понимать, что вопрос, который мы задаем, неправильный. Мы спрашиваем: – Хочу ли я испытывать боль или нет? Дело не в том, хочу я этого или не хочу, нравится это мне или нет, а в том, что я буду испытывать боль. Без боли нет жизни» (протопресвитер Харалампос Пападопулос).

Получается, постоянное стремление никогда не чувствовать боли (стратегия избегания боли), возникшее не разово-ситуативно в какой-то особо сложной ситуации, а ставшее привычкой, приводит к затяжному конфликту с реальностью. А такое противостояние закономерно становится причиной невротических страданий.

Один из вариантов избегания боли – игнорирование собственных чувств. Душевная боль неизбежна в определенные моменты жизни, и, если страдающий человек лжет себе, что ему не больно, подавляет, вытесняет, отрицает эту боль, он может заполучить довольно серьезные внутриличностные проблемы.

Легко понять последствия в сравнении с телесной болью – если человек будет игнорировать боль, делая вид, что у него всё в порядке, он не осознает необходимости лечения (так бывает при шоке от ран), соответственно – он не начнет лечиться и может даже умереть. Если воспользоваться нашей аналогией с горячей сковородой: игнорируя боль от прикосновения к раскаленному металлу и продолжая держаться за сковородку, человек позволяет ожогу распространяться всё дальше и глубже.

Таким образом, первый способ избегания боли – её отрицание, попытки делать вид, что не больно, которые при высокой способности к самообману приводят к полному вытеснению болевых ощущений, чреватому весьма тяжелыми последствиями для психики (как минимум).

Достаточно часто в конфликтных супружеских отношениях тот из супругов, который не в силах признать семейные проблемы из-за сопутствующей им боли, живет так, словно у него идеальная семья. Он убеждает в этом всех окружающих и сам верит в это. Со стороны это может выглядеть странно и вызывает сомнение в здравости рассудка: муж при людях орет на жену, оскорбляет ее, а она с улыбкой, явно искренне, рассказывает, какой у нее идеальный, любящий, внимательный муж.

Если человек делает вид, что у него не болит зуб, он может оттягивать визит к стоматологу, пока не потеряет возможность сохранить зуб. Так же и с психикой – можно делать вид, что не больно, пока не окажешься во власти тяжелого нервного расстройства или психосоматического заболевания.

Может также быть отрицание конкретной боли со смещением на другую сторону жизни – когда человек не может испытывать какую-то определенную боль, но не бежит от боли вообще. И в итоге он может отреагировать по типу психосоматических расстройств – когда психоэмоциональная боль реализуется в физической боли (при этом душевное страдание может остаться неосознанным).

Мать, панически боящаяся стать ненужной своему ребенку, но не способная признаться себе в этом страхе, может просто заболеть. Например, у нее может быть гипертония, проблемы с желудком и иные соматические расстройства. Она не притворяется, а реально заболевает. Этот пример особенно показателен, поскольку, кроме реализации душевной боли в виде телесных болезней, он обычно предполагает вторичные выгоды (ребенку труднее оставить больную мать) и огромное пространство для манипуляций.

Другой вариант избегания – человек загодя старается увернуться от любых ситуаций, способных причинить ему боль. Тем самым он блокирует для себя многие возможности личностного развития, создает проблемы в отношениях с другими людьми, погружает себя в тревогу и иные невротические состояния.

Мы уже говорили об «опережающем отвержении», при котором человек делает всё, чтобы избежать близких отношений, в которых ему может стать больно.

Но это не единственный способ предварительного избегания боли. К таковым можно отнести даже неумение просить и неспособность отказывать (говорить «нет») – эти тактики позволяют избежать болезненного ощущения себя плохим человеком или попрошайкой, в широком смысле – неудобным для других человеком.

Особый способ избегания прячется за стремлением к совершенству.

Сейчас довольно модно хвастаться перфекционизмом, даже если он порождает различные проблемы. В сознании многих людей перфекционизм – это исключительно про стремление к совершенству, и многим кажется, что быть перфекционистом – это здорово. Да вот только психологи беспощадны к подобным иллюзиям. Перфекционизм по своей сути – это стремление к совершенству ради совершенства, и он вызывает большое количество «побочных эффектов» – нереалистичное категорическое мышление, неспособность делегировать ответственность (и сложности работы в команде), завышенная потребность в чужом одобрении (подпитка тщеславия), нездоровая расстановка приоритетов в своей жизни и завышенные требования к окружающим, жгучий нездоровый стыд, неадекватно низкая самооценка, страх ошибки, прокрастинация, и – уже знакомые нам негативизм и мечтательство. Очевидно, что и фиксация на негативном, и склонность к фантазиям способны не только усиливать боль, но и помочь спрятаться от нее (за чем-то другим – приятным или неприятным). А вот парализующий страх ошибки и прокрастинация – это непосредственно примеры избегания боли. Из-за страха ошибки и связанной с ней боли человек отказывается действовать. Ну а если совсем избежать чреватого болью действия нельзя, то выходит прокрастинация, в результате которой избегая одну боль, человек заполучает другую – в виде тревожности прокрастинатора.

Чрезвычайно вредно прятаться от своей боли, обманывать себя самого, делая вид, что не больно, когда болит душа, избегать всего, что может причинить боль, заглушать, подавлять, вытеснять ее. Избегание боли, когда оно становится привычным для человека, приводит к ухудшению его нервно-психического здоровья вплоть до появления невротических и психических расстройств. Кстати, самые популярные способы заглушить боль – это зависимости, в первую очередь алкогольная.

Избегание боли в «новых формах духовности» (Нью-Эйдж, эзотерика)

Адепты современных квазирелигиозных движений предлагают множество способов для обретения душевного равновесия, спокойствия, стрессоустойчивости. Самые известные из них «духовные практики» – йога и медитации. Они настолько вошли в обыденную жизнь, что многие воспринимают их как сами собой разумеющиеся для любого человека действия. Сейчас даже врачи порой вписывают их в рекомендации (сама видела подобные бланки у клиентов).

Репутация слова «медитация» в последние десятилетия неоднозначна. С появлением интернета стало слишком трудно отрицать, что медитации – это восточные религиозные практики, а не способ аутотренинга. В итоге для людей, охотно подхватывающих оккультные, эзотерические взгляды на мир (энергетика, чакры и т.п.), медитации легко становятся частью обыденной жизни. А вот религиозно грамотные христиане выступают категорически против медитаций.

Есть также и те, для кого неприемлемы оккультно-религиозные обоснования медитаций, но сами медитативные погружения в особое состояние сознания и их эффекты – по сердцу.

Таких людей можно разделить на две категории. Это материалисты, которые хотят медитировать, но не желают иметь дело с чем-то, связанным с религиозным «мракобесием». И христиане, которые хотят медитировать, но при этом оставаться христианами (забывая о слуге двух господ).

В итоге нашлись энтузиасты, попытавшиеся очистить медитации от флера религиозности и сделать их чисто «психологическими» способами саморегуляции. Так появился термин «майндфулнесс». Но, как говорят в народе, хрен редьки не слаще. Сменилось только название. Оказалось, что очищенные от «энергетики», «чакр», «кармы» и прочей оккультной начинки медитации – уже и не медитации вовсе, они неинтересны, от них быстро становится скучно, и человек всё равно скатывается к поиску загадочного «потока жизненной энергии» по своим «меридианам».

Йогу же часто преподносят как нечто вроде фитнеса в сочетании со здоровым образом жизни. При чем же тут избегание боли – не считать же таковым намерение избавиться от болей в пояснице или сердечной мышце? Дело в том, что йога – это не просто физические упражнения, а целый комплекс духовно-религиозной самоорганизации, подразумевающий особое мировоззрение. Пояснения можно почитать в этой статье. Здесь коротко скажем, что йога предполагает медитации и иные способы работы над своим психологическим состоянием (хотя медитации могут быть и без йоги).

Общими для этих духовных практик является унаследованное от восточных религиозных учений стремление к некоему состоянию бесстрастия, в корне отличающемуся от православного представления о бесстрастии.

Когда адепты восточных религиозно-философских учений, особенно в эзотерической обертке, заявляют, что достигаемые медитациями и йогой «просветление» и «вайрагья» (отречение от страданий и наслаждений материального мира) «не есть какой-то безответственный пофигизм, не есть избегание реальности, не глубокая психологическая защита, не апатия и вовсе не бесчувственность», они либо не знают основ собственных религий, либо пытаются продвигать некий синтез буддизма и псевдопсихологической эзотерики, выбирая из них то, что удобно современному потребительскому мышлению. Потому что в буддизме и сходных учениях бесстрастие как «полное отстранение от чувств и объектов этой реальности» (и негативных, и добрых) является одной из главных целей жизни человека, средством достижения нирваны или мокши (состояния полного покоя, блаженства и свободы, религиозного освобождения от цикла перерождений).

Склонность выдергивать из разных учений то, что интересно, удобно, приятно или даже выгодно, создавая эклектический и синкретический микс методов «саморазвития» – одно из главных свойств движения Нью-Эйдж.

В контексте избегания боли отметим, что, согласно подобным учениям:

«Нужно стремиться исключать любые негативные мысли, неприязнь, злобу, зависть». «Избавление от желаний или ситуаций, вызывающих страдание и мучение – путь к просветлению» (Цитаты из статьи о нирване с аюрведического сайта).

Внешне это может показаться похожим на христианское отсечение греховных помыслов. Однако нельзя упускать из виду очень важный момент. Согласно буддизму и т.п.:

«Необходимо научиться отключать любые мысли, особенно раздражающие и негативные, вызывающие страсть». «Во время нирваны … мысли отсутствуют полностью – как негативные, так и рассуждения о добре. Появляется полное безразличие к мирским устремлениям».

С точки зрения духовно-нравственной – это нехристианский путь. С позиции психологии – это типичное избегание боли, неконструктивное игнорирование, подавление, вытеснение переживаний. Чрезвычайно вредоносная для психики стратегия.

Подробнее о ложной позитивности Нью-Эйдж можно почитать в статье Сергея Худиева. Мы же поговорим о том, как именно йога и медитации помогают избавляться от душевной боли.

Адепты подобных учений любят говорить о том, что исследования доказывают оздоравливающий эффект йоги и медитаций на нервную систему человека. Но они либо сами обманываются из-за слабости критического мышления, либо осознанно подтасовывают факты. Исследования действительно показывают, что при занятиях йогой и медитациями может выработаться навык релаксации, который в свою очередь может положительно сказаться на общем нервно-психическом состоянии человека.

Но не стоит считать это доказательством пользы йоги и медитации. Потому что это, во-первых, единственный доказанный положительный эффект. И, во-вторых, он достигается не йогой и медитациями как таковыми, а в основном дыхательными упражнениями, которые вполне можно делать и без йоги или медитаций, а также специально организованной в ходе исследований системностью занятий: ритуальность, самоорганизация и самоконтроль положительно сказываются на эмоциональном состоянии человека – это давно не секрет.

В остальном же специалисты видят много вреда. Понятие «йогические болезни», то есть те, которые появляются от занятий йогой – говорит само за себя.

Да и с психическим благополучием всё не так благоприятно, как может показаться на основе упомянутых исследований (часто сделанных на маленькой выборке и не соответствующих строгим критериям доказательности). Для хороших психологов вредоносность «духовных практик» Нью-Эйдж (чаще говорят – эзотерических), особенно в сравнении с религиозной жизнью христиан, очевидна.

Можно рассуждать о том, что кому-то эти «духовные практики» спасли если не жизнь, то здоровье – личные истории «спасения» при помощи этих духовных практик встречаются на каждом шагу. Да вот только «мало ли чего можно рассказать! Не всему же надо верить!» (М. А. Булгаков). Подробный психологический (как минимум) анализ этих историй показывает, что, в лучшем случае, улучшения если и происходят, то не за счет конкретной практики в целом, а в результате влияния какой-то из ее сторон, идеологически с самой практикой не связанной. Например, полностью расхлябанный человек, начиная заниматься йогой, обычно попутно начинает следить за режимом питания. Не будем вдаваться в обсуждения рациональности диет, но йогическое вегетарианство, при всей сомнительности его пользы, вполне может оказаться полезнее того, как питался человек до самоконтроля. Или те же дыхательные практики – человек вырабатывает у себя навык успокаиваться. Но он вполне мог бы это делать без медитаций, просто размеренно дыша.

Бывает, что якобы положительный эффект – это следствие самовнушения, самообмана. То есть на самом деле никаких улучшений нет, но человек убеждает себя, что они есть. Со стороны подобная стратегия хорошо заметна – примеров того, как «просветленные» эзотерики, утверждающие, что достигли какой-то степени блаженного бесстрастия и миролюбия, агрессивно ругаются со всяким, кто посмел усомниться в йоге, медитациях и вегетарианстве, полон интернет.

Однако гораздо чаще происходит совсем другое – то, что в психологии и медицине называют паллиативной помощью. Очень правильная и полезная вещь – для неизлечимо больных. А вот для тех, кому вполне – а то и легко – можно помочь, паллиативные практики могут стать средством инвалидизации – и физической, и психологической, и духовной.

Движение осознанности (майндфулнесс) направлено на принятие всех испытываемых чувств как данности. Это позволяет осознавать свои негативные эмоции, но при этом не страдать от них (в итоге человеку легче получать удовольствие от жизни). С одной стороны, происходит дистанцирование от собственных переживаний, которое может действительно снизить уровень стресса. Особенно, если используется недолго.

Да вот только при тотальном отстраненном созерцании своих чувств получается, что под маской принятия кроется игнорирование собственных переживаний. С этими чувствами ничего не происходит, человек их не перерабатывает, или, как говорят в психологии преодоления стресса, «не переживает», не преодолевает (в этих практиках нет ничего подобного покаянию, тут отречение от страданий ради отречения от страданий). В итоге вместо научения справляться с негативными переживаниями и конструктивного переживания боли мы получаем фактически намеренное залипание в деструктивных психологических защитах – вытеснении, подавлении, отрицании собственных эмоций и душевной боли. Это можно сравнить с постоянным игнорированием болезни и принятием опиума для обезболивания вместо необходимого лечения. Результат предсказуем.

Простой факт: одно из последних исследований связи практик «новых религий» (эзотерики и Нью-Эйдж) с психическим здоровьем людей, проведенное Розмари Эйрд в Университете Квинсленда (Австралия) на нескольких тысячах (не десятках, как обычно у йогов!) испытуемых, показало, что «молодые люди с убеждениями нового времени в два раза чаще испытывали большую тревогу и депрессию, чем люди с традиционными убеждениями».

Избегание боли и любовь к ближнему

Не менее важно то, как стратегия избегания боли отражается на духовной жизни человека. Убегая от всего, что способно причинить ему боль, человек отказывается, в том числе, от сочувствия и сопереживания другому человеку. Это очень важно – избегающий боли человек не готов, не способен сочувствовать. Ведь душевное прикосновение к чужой боли весьма болезненно. Можно сказать, что в стремлении не испытывать боли человек отказывается полноценно проявлять любовь к ближнему, принимать других людей не только в периоды радости и веселья, но и с их страданиями.

Нечувствие боли говорит о низком уровне эмоционального интеллекта (способности распознавать и учитывать не только свои, но и чужие эмоции). Но привычное избегание душевной боли делает человека не просто эмоционально ущербным, оно сродни отсутствию нравственного чутья.

«Жизнь без боли – это опасная для общества жизнь… Человек, который не чувствует боли, опасен, потому что он может совершить зло» (протопресвитер Харалампос Пападопулос).

В крайний случаях нежелание чувствовать боль становится фактически неспособностью ее чувствовать – и в итоге приводит к нечувствительности не только к своим, но и чужим проблемам, отсутствию эмпатии (открытости к чужим эмоциям), эмоциональной холодности. А там, где появляется эта «эмоциональная тупость», становится нормой циничное, недоброе отношение к другим людям и злые поступки.

И тогда речь идет о так называемой «темной триаде» личностных качеств – макиавеллизм, психопатия, нарциссизм. Эти группы качеств указывают на эгоистичные, злонамеренные, негативные для окружающих особенности личности (гордыня, самовлюбленность нарциссизма; цинизм, лживость, манипулятивность макиавеллизма; асоциальность, импульсивность, жестокость и беспощадность психопатии).

У людей с нарциссическим расстройством (и отчасти у тех, кто обладает ярко выраженными признаками нарциссизма, не доходя при этом до степени расстройства) есть еще один характерный признак – «страх плача». Такие люди настолько боятся почувствовать боль, связанную с открытостью собственной ранимой души, что подсознательно запрещают себе признаваться в этой боли и даже чувствовать ее – внешне это выражается во внутреннем запрете на слезы. Ну а раз человек не чувствует боли – значит, у него пропадает один из важнейших моральных регуляторов поведения, и мы получаем асоциальную направленность личности.

Психологи, учитывающие еще и духовное состояние человека, отмечают, что для темной триады характерно еще и отсутствие раскаяния.

Это очень важный момент: покаяние, признание собственного греха – или собственной греховности – это весьма болезненное действие. Избегание раскаяния – весьма распространенная стратегия избегания боли. Встречается она не только у этих трех патологических типов личности, но и у обычных людей.

Наверное, у многих есть знакомые, неспособные столкнуться с переживаниями собственной неправоты и банально не умеющие извиняться. Что уж говорить о душевной боли истинного покаяния!

В любом случае, отношение человека к боли сильно сказывается на его отношениях с окружающими.

Многие люди, испытывая боль, становятся агрессивными, нетерпимыми, «срываются» на близких, словно мстят им за свою боль. Считается, что таким образом срабатывают защитные механизмы психики, в первую очередь – перенос (проекция), который помогает словно отдать другому часть боли и хоть на миг облегчить свое состояние.

Выбор «не избегать неизбежной боли» – это стратегия множества одномоментных выборов: соприкоснуться со своей болью, принять ее как факт, не скатиться в обвинение других в своих страданиях, не завидовать более здоровым, не возненавидеть тех, кому «легче», не перекидывать с больной головы на здоровую (в данном случае буквально) свою боль и сопутствующие ей страхи и злость.

Человек, способный на это, способен быть и гораздо милостивее к окружающим. Он может представить себе, как кому-то больно, и постараться поддержать или хотя бы не обременить страдающего новыми ненужными заботами. Знающий, на какие недобрые поступки может толкнуть собственная боль, с большей легкостью может простить другого, озлобившегося в своей боли, человека.

Когда не нужно избегать боли?

Конструктивный отказ от стратегии избегания боли не означает ловить все болевые ощущения. Есть множество ситуаций, где боль не нужна, иррациональна, и там как раз правильно боли избегать. Поэтому надо учиться отличать – где избегание уместно, а где излишне.

Не надо избегать боли:

• Когда это избегание преждевременно, неуместно или вредоносно. Опережающее избегание в очень многих случаях неконструктивно, а то и деструктивно (оно препятствует близким отношениям или даже разрушает их, а также провоцирует невротические реакции у самого человека). Губительно также избегание боли в тех случаях, где оно приводит к вреду для других людей или усугублению собственного болезненного состояния. Чтобы избежать боли, человек порой лжет, подставляет других, бездействует или, напротив, поступает греховно. Нередко люди оправдывают нежеланием боли грехи (легче всего это увидеть на примере блудного греха: «без интимной жизни не будет здоровья», «если я не соглашусь на близость, он меня бросит» — это формулы страха перед физической или эмоциональной болью, толкающие на грех). Избегание эмоциональной боли вынуждает человека закрывать глаза не только на чужие, но и на собственные неблаговидные поступки, препятствуя покаянию.
• Когда боль, несмотря на неприятные ощущения, оправдана, полезна или даже необходима. Например, операция из-за болезни неизбежно связана с болью. Избегание подобной боли может привести к усугублению болезни. Зубная боль – важнейший сигнал о необходимости лечения. Боль от потери близкого – естественная реакция на потерю, не пережив ее, человек может не суметь вернуться к нормальной жизни. Боль стыда при раскаянии – важнейший стимул исправиться. Не стоит избегать той боли, которая служит сигналом, что что-то не так – не своя жизнь, неправильное поведение, риск ухудшения ситуации.

То, что душевную боль нередко полезно, важно, а порой и необходимо позволить себе прочувствовать, становится особенно понятно на духовном уровне нашей жизни. Не потому, что зачастую только так становится возможным ее пережить (это более актуально для психологического слоя нашей жизни).

Душевная боль может быть сигналом совести, что мы впали в греховное состояние, и тогда избавляться от боли надо только вместе с вызвавшими ее греховными страстями.

Душевная боль может быть платой за наши нравственные выборы – и тогда ее надо принять как эту достойную плату (например, боль от смерти любимого нередко называют платой за любовь).

Душевная боль может быть омывающим средством – покаяния, искупления, исцеления. И тогда бегство от этой боли может стать в буквальном смысле губительным.

В православной жизни страдание часто рассматривают как средство избавления от греха – как минимум в страданиях появляется повод задуматься, правильно ли мы живем, и шанс исправиться. Иногда только боль — сильная боль — умеет достучаться до очерствевшего человека и пробудить его к духовной жизни.

Позволю себе поделиться своей мыслью-молитвой, которая когда-то пришла на ум в ходе размышлений о духовной сущности боли и личной психотерапии (каковую должны проходить все практические психологи) с погружением в мою собственную боль:

«Господи! Не дай мне сбежать от этой боли! Сбежать в раздражение, поиск виноватого, обвинения, выискивание неурядиц, спасательство и жизнь чужими проблемами, в обиды и самооправдания. Дай мне силы и умение принимать душевную боль сокрушенным сердцем. Это боль очищающая, это боль преобразующая, это боль, покаянным путем ведущая к нравственному совершенству».

Как пережить неизбежную боль

Разумное переживание неизбежной боли подразумевает несколько принципов:

1. Учиться жить с болью, которую мы не можем избежать, и стараться не сделать ее центром своего существования. Принять эту боль как факт, обстоятельство жизни. Парадоксально, но даже с болью человек может быть счастливым. Потому что быть счастливым – это не результат каких-то условий, а, скорее, выбор. Выбор быть счастливым.
2. Принять решение о ценности своей боли, придать ей смысл, если угодно, – когда не удается ощутить этот смысл по своей вере. Осмысленное терпение неизбежной боли ради Христа, ради своих близких, помогает совладать со своими эмоциональными реакциями на боль, в том числе со страхом боли. Даже если тело корчится от боли, можно не возненавидеть, сохранить душевную кротость и прочие добродетели – вспомним примеры мучеников, страстотерпцев. Доказано: подобное осознание ценности собственных мук способно существенно облегчить переживание боли. Об этом хорошо, обоснованно рассказано в книгах основателя логотерапии (психотерапии смыслом) Виктора Франкла. Но важно, чтобы решение о ценности-смысле своей боли не превратилось в возвеличивание этой боли – или в возвеличивание собственной ценности и приписывание себе «венца мученика».
3. Не отказываться (принципиально) от трудностей, борьбы, преодоления, даже если не чувствуете себя готовым бороться. Это не означает – рваться в бой, даже когда совсем нет сил. Просто надо уметь адекватно оценивать реальность и свои силы, стараться разумно общаться с окружающими. Например, лежать, если совсем нет сил. Просить о помощи и поддержке. Не оправдываться за свою боль. Не искать виноватых. «Жить трудно, жить сложно, но жить надо. Надо идти крестным путем жизни, неся по этому крестному пути свой крест. Сколько терпения надо! Терпим мы то свои болезни и немощи, то болезни и немощи ближних и дальних. Надо учиться терпеть себя, терпеть других. И всё это – крест, воспитывающий нас для Царства Небесного, для жизни вечной, для радости вечной» (архимандрит Иоанн Крестьянкин).
4. А самое важное – учиться жить не в одиночку, стараться быть близко к Богу.

«– Батюшка, я разучился молиться! – Это не проблема! Вернись туда, где ты молился, и храни молчание, ничего не говори, кроме вот этих слов: „Иисусе Христе, я принес Тебе обломки себя. Я принес Тебе мою кровоточащую сущность. У меня ничего нет, я не знаю, что сказать Тебе, не знаю, что у Тебя попросить, как выразиться”. Оставайся там. Подожди, научись ждать перемен, благодати, научись ожидать благодати Святого Духа, и она придет» (протопресвитер Харалампос Пападопулос).