Андрей Десницкий
Зуб за зуб

Казни, штрафы, соблю­де­ние суро­вых зако­нов – разве может этого тре­бо­вать от чело­века Бог Любви? А ведь именно таким пред­став­ля­ется многим нашим совре­мен­ни­кам Ветхий Завет, кото­рый тре­бует «око за око, и зуб за зуб».

Зуб за зуб

Наслед­ники Мар­ки­она

“Я лично прошел все стадии коле­ба­ний и сомне­ний и в одну ночь (в 7‑м классе), бук­вально в одну ночь, пришел к окон­ча­тель­ному и бес­по­во­рот­ному реше­нию: отме­таю зве­ри­ную пси­хо­ло­гию Вет­хого Завета, но все­цело при­емлю хри­сти­ан­ство и Пра­во­сла­вие. Словно гора сва­ли­лась с плеч! С этим жил, с этим и кончаю лета живота своего”. Так писал о своем рели­ги­оз­ном выборе чело­век, кото­рого трудно запо­до­зрить в мяг­ко­те­ло­сти и паци­физме – гене­рал А. И. Дени­кин. Он прошел несколько войн, вклю­чая граж­дан­скую, был дик­та­то­ром на огром­ной тер­ри­то­рии, не оста­нав­ли­вался перед жест­кими мерами по наве­де­нию порядка – и считал Ветхий Завет чрез­мерно жесто­ким. Почему?

Вопрос о жесто­ко­сти Вет­хого Завета не нов, как и почти все в этом мире. Уже среди первых хри­стиан были такие, кто утвер­ждал: хри­сти­ан­ский Бог Любви не может иметь ничего общего с жесто­ким, мсти­тель­ным и каприз­ным “богом”, каким рисует его Ветхий Завет. И воз­можно, этот “бог“ на самом деле вообще не кто иной, как сатана. Наи­бо­лее после­до­ва­тельно изла­гал эти взгляды бого­слов по имени Мар­кион.

Цер­ковь осу­дила его учение как ересь. Вслед за Хри­стом и апо­сто­лами она утвер­ждает, что Ветхий Завет – неотъ­ем­ле­мая часть Свя­щен­ного Писа­ния, и что Бог пат­ри­ар­хов и про­ро­ков – Тот же Самый, что и Бог апо­сто­лов и еван­ге­ли­стов, и что не только Новый Завет, но “все Писа­ние бого­дух­но­венно и полезно для науче­ния” (2‑е Посла­ние к Тимо­фею, 3:16).

Однако наслед­ники Мар­ки­она живы по сей день. Даже среди хри­стиан многие если и не отвер­гают Ветхий Завет, то отно­сятся к нему с каким-то подо­зре­нием, как к исто­ри­че­скому памят­нику, не име­ю­щему осо­бого зна­че­ния в наши дни. Они, без­условно, неправы: именно Ветхий Завет рас­ска­зы­вает нам о сотво­ре­нии мира, о гре­хо­па­де­нии, о воз­ник­но­ве­нии избран­ного народа и его отно­ше­ниях с Богом. Он под­во­дит чита­теля к еван­гель­ской Вести, кото­рая без него так и оста­лась бы непо­ня­той: что за про­ро­че­ства испол­ни­лись? Что за жертва была при­не­сена? Зачем вообще пона­до­би­лось рас­пя­тие и вос­кре­се­ние?

Но что же оттал­ки­вает совре­мен­ного чита­теля от Вет­хого Завета? Прежде всего, его “жесто­кость”. Ну что же, Библия – прав­ди­вая книга, и если люди всегда уби­вали и нена­ви­дели друг друга, если даже самые вели­кие пра­вед­ники бывали небез­упречны, она повест­вует об этом честно и открыто. Она – не сбор­ник сла­ща­вых рас­ска­зов, и именно поэтому ей можно дове­рять.

С этим, каза­лось бы, все ясно. Но сомне­ва­ю­щи­еся не успо­ка­и­ва­ются: Ветхий Завет гово­рит не просто о жесто­ко­сти отдель­ных людей, он при­пи­сы­вает эту жесто­кость самому Богу. И глав­ное обви­не­ние, кото­рое тут можно услы­шать – суро­вый Закон, тре­бу­ю­щий отда­вать глаз за глаз и карать смер­тью за нару­ше­ние супру­же­ской вер­но­сти. Попро­буем разо­браться с этим подроб­нее.

Только сна­чала дого­во­римся: мы не можем судить о людях, живших три тыся­че­ле­тия назад, как о наших совре­мен­ни­ках. Они отли­ча­лись от нас не только тем, что не имели элек­три­че­ства и не дога­ды­ва­лись о суще­ство­ва­нии Аме­рики. У них были несколько иные пред­став­ле­ния о мире, и судить о них можно только исходя из реалий того вре­мени. Не станем же мы упре­кать Колумба за то, что он, перед тем как плыть в Аме­рику, не отыс­кал ее на школь­ном гло­бусе, или фельд­мар­шала Куту­зова за то, что не бросил против Напо­леона авиа­цию и тан­ко­вые диви­зии? Неспра­вед­ливо упре­кать древ­них за то, что они не обла­дали тем, что доступно и при­вычно нам сего­дня. Более того, стоит заду­маться: не от них ли нам все это доста­лось?

Закон: источ­ник и смысл

Любая юри­ди­че­ская система стро­ится на неко­то­ром осно­ва­нии. Чтобы закон имел силу, он должен быть освя­щен чьим-то авто­ри­те­том. Сего­дня, как пра­вило, кон­сти­ту­ции ссы­ла­ются на “волю народа”, кото­рая, как мы знаем, зача­стую есть не что иное, как умело при­ме­нен­ные полит­тех­но­ло­гии. Но в древ­но­сти закон всегда пони­мали как дар свыше, и Ветхий Завет не был исклю­че­нием.

Но в Ветхом Завете была и одна осо­бен­ность. Окрест­ные народы счи­тали, что боги даро­вали им законы просто для того, чтобы упо­ря­до­чить их жизнь и обес­пе­чить спра­вед­ли­вость. Но на горе Синай Моисею был дан не просто пра­во­вой кодекс, там был заклю­чен Завет, то есть дого­вор всего изра­иль­ского народа с Богом: “буду вашим Богом, а вы будете Моим наро­дом” (Левит 26:12). Соб­ственно, вне этого Завета изра­иль­тяне были всего лишь бег­лыми еги­пет­скими рабами, но, заклю­чив его, они ста­но­ви­лись под­лин­ным наро­дом со своим госу­дар­ством, своей тер­ри­то­рией, своей рели­гией и куль­ту­рой. Завет и выгля­дел как дого­вор между царем вели­кого госу­дар­ства и под­власт­ным ему пле­ме­нем: он обе­щает им защиту и покро­ви­тель­ство и тре­бует в ответ – полной вер­но­сти и покор­но­сти.

Поэтому самыми страш­ными пре­ступ­ле­ни­ями в Ветхом Завете счи­та­лись те, кото­рые озна­чали измену Богу: идо­ло­по­клон­ство и кол­дов­ство. Нака­за­нием за них была немед­лен­ная смерть, точно так же, как уби­вают в совре­мен­ных госу­дар­ствах тер­ро­ри­стов, с ору­жием в руках высту­пив­ших против закон­ной власти.

Соб­ственно, и отно­ше­ния внутри изра­иль­ской общины регу­ли­ро­ва­лись, исходя из того же прин­ципа: “Будьте святы, потому что Я свят” (Левит, 11:45) – этого тре­бует от изра­иль­тян Гос­подь, а раз так, то невоз­мож­ными, недо­пу­сти­мыми ста­но­вятся неспра­вед­ли­вость, угне­те­ние, разбой. Поэтому нормы уго­лов­ного права полу­чают в Ветхом Завете такой же свя­щен­ный статус, как и нормы бого­слу­же­ния: они, по сути, ста­но­вятся нераз­де­ли­мыми.

Пра­во­су­дие общины

Итак, в вет­хо­за­вет­ном законе мы встре­чаем много нака­за­ний за пре­ступ­ле­ния против ближ­него, кото­рые кажутся нам чрез­мерно жесто­кими. Зачем карать смер­тью за супру­же­скую измену? Зачем выби­вать глаз тому, кто сам кому-то выбил глаз – может быть, он неча­янно? Однако и в нашем зако­но­да­тель­стве многое пока­за­лось бы древ­нему чело­веку жесто­ким – напри­мер, тюрем­ное заклю­че­ние, кото­рого вет­хо­за­вет­ный Закон не знал. Как можно отры­вать чело­века от род­ного дома на долгие годы? Если он вино­ват в краже, пусть запла­тит в двой­ном раз­мере, а если он убийца, то мы убьем его самого. Причем сде­лает это не палач-про­фес­си­о­нал, а сама община заки­дает его кам­нями. Помните, как Иисус изба­вил от казни жен­щину, пой­ман­ную в пре­лю­бо­де­я­нии? Он не оправ­дал ее, но воз­звал к сове­сти судей: “Кто из вас без греха, первый брось на нее камень” (Еван­ге­лие от Иоанна, 8:7), – и они разо­шлись, не желая испол­нять оче­вид­ное тре­бо­ва­ние Закона. Да, по спра­вед­ли­во­сти сле­до­вало бы ее каз­нить, думал каждый, но лично я не могу взять на себя такую ответ­ствен­ность.

Ведь пра­во­су­дие было тогда не без­лич­ной маши­ной, оно осу­ществ­ля­лось самим обще­ством. Одно дело – подать заяв­ле­ние в суд и выслу­шать выне­сен­ный кому-то при­го­вор, и совсем другое – взять в руку уве­си­стый камень и бро­сить его в живого чело­века. Тут дей­стви­тельно трижды поду­ма­ешь, прежде чем выдви­нуть обви­не­ние.

К тому же те, кто совер­шил непре­ду­мыш­лен­ное убий­ство, вовсе избав­ля­лись от уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти. Такой чело­век мог укрыться в спе­ци­аль­ных “горо­дах-убе­жи­щах”, и если ему уда­ва­лось дока­зать тамош­ним ста­рей­ши­нам, что между ним и убитым не было ника­кой вражды, что это был несчаст­ный случай, то он мог оста­ваться в городе, вплоть до смерти пер­во­свя­щен­ника, а потом воз­вра­щался домой. Един­ствен­ное огра­ни­че­ние – такой чело­век не должен был поки­дать “города-убе­жища”. Но все равно, это не срав­нить с тюрем­ным или лагер­ным заклю­че­нием.

Еще одна наша норма, кото­рая пока­за­лась бы древним изра­иль­тя­нам жесто­кой – при­зыв­ная армия. Заби­рать мужчин в войско можно было только во время войны, и то от при­зыва осво­бож­да­лись те, кто недавно женился, построил дом или наса­дил вино­град­ник. Война войной, а чело­век имеет право жить своей част­ной жизнью, и нельзя его уво­дить от моло­дой жены, нового дома и первых плодов.

Да и вообще, на фоне тех зако­нов, кото­рые еще совсем недавно суще­ство­вали во многих хри­сти­ан­ских стра­нах, Ветхий Завет пока­жется очень мягким. Он, напри­мер, пред­пи­сы­вает в неко­то­рых слу­чаях телес­ные нака­за­ния – но строго огра­ни­чи­вает их сорока уда­рами, чтобы не изу­ве­чить чело­века. Срав­ним это за зна­ме­ни­тым “про­го­ном сквозь строй”, прак­ти­ко­вав­шимся в России до сере­дины XIX века. Ветхий Завет вообще не знает нака­за­ний, кото­рые бы уве­чили чело­века (выры­ва­ние нозд­рей, отре­за­ние языка, и так далее), хотя еще несколько сто­ле­тий назад они были совер­шенно обыч­ными в “циви­ли­зо­ван­ных стра­нах”.

Что значит “зуб за зуб”?

Если мы срав­ним Ветхий Завет с дру­гими зако­но­да­тель­ными тек­стами древ­него Ближ­него Востока, то увидим еще больше отли­чий. Да, все они стро­и­лись на пре­сло­ву­том прин­ципе тали­она: “глаз за глаз, зуб за зуб”, то есть пре­ступ­ник должен потер­петь такой же ущерб, какой он нанес потер­пев­шему.

На самом деле это совсем не плохой прин­цип, он вовсе не тре­бует мести, а огра­ни­чи­вает ее: если тебе выбили глаз, то ты имеешь право сде­лать то же самое, но никак не более того. Вот бы и нам при­дер­жи­ваться этого прин­ципа хотя бы в личных отно­ше­ниях.

Но, конечно, при­ме­нять его тоже можно по-раз­ному. Вави­лон­ский кодекс Хам­му­рапи пред­пи­сы­вает: если кто-то взял в залог сына своего долж­ника и так дурно обра­щался с ним, что тот умер, то он должен отдать на смерть соб­ствен­ного сына. А если стро­и­тель так плохо построил дом, что тот рухнул и похо­ро­нил под облом­ками семью заказ­чика, то убить сле­дует – нет, не стро­и­теля, а его семью. Сам стро­и­тель сво­бо­ден от нака­за­ния, если заказ­чик не постра­дал. В про­ти­во­по­лож­ность этим зако­нам, Ветхий Завет про­воз­гла­шает прин­цип личной ответ­ствен­но­сти. За все пре­ступ­ле­ния несет нака­за­ние только сам пре­ступ­ник, он не может быть никем заме­нен.

Но осо­бенно велики раз­ли­чия в том, что каса­лось пре­ступ­ле­ний против чужого иму­ще­ства. Вави­лон­ское зако­но­да­тель­ство (как, кстати, и недав­нее совет­ское) карало за опре­де­лен­ные виды кражи смер­тью: напри­мер, в Вави­лоне пре­ступ­ник, про­ло­мав­ший стену чужого дома, должен был быть пове­шен у этой самой стены. Вет­хо­за­вет­ное зако­но­да­тель­ство пред­пи­сы­вает нака­зать вора штра­фом в двой­ном раз­мере; правда, хозяин дома имеет право убить гра­би­теля на месте в порядке само­обо­роны, но и то лишь в ночное время, когда трудно оце­нить сте­пень угрозы. И ника­кое иму­ще­ствен­ное пре­ступ­ле­ние не нака­зы­ва­ется смер­тью – только штра­фом.

Пре­ступ­ле­ния же против лич­но­сти (то есть против Бога и против ближ­него) по Закону Моисея, наобо­рот, кара­ются очень сурово. Прак­ти­че­ски все древ­ние своды зако­нов, в том числе Коран, уста­нав­ли­вают право выкупа, но Ветхий Завет одно­значно заяв­ляет: “Не берите выкупа за душу убийцы, но его должно пре­дать смерти, ибо кровь осквер­няет землю” (Числа, 35:31–33). И вот почему: “Кто про­льет кровь чело­ве­че­скую, того кровь про­льется рукою чело­века: ибо чело­век создан по образу Божию” (Быт.9:6). В то же время для других пра­ви­те­лей древ­него Ближ­него Востока, равно как впо­след­ствии и для многих хри­сти­ан­ских стран, да и для Совет­ского Союза, чело­век был скорее народ­но­хо­зяй­ствен­ной еди­ни­цей, поэтому ему нетрудно было назна­чить цену: брать штраф за его убий­ство и, наобо­рот, отби­рать его жизнь в уплату за при­чи­нен­ный ущерб. Вообще, чело­ве­че­ская жизнь рас­смат­ри­ва­ется в том же кодексе Хам­му­рапи как некая денеж­ная сумма, причем не такая уж и огром­ная.

Напри­мер, кодекс Хам­му­рапи наста­и­вает: “Если гра­би­тель не был схва­чен, то ограб­лен­ный чело­век может пока­зать перед богом все свое про­пав­шее, а община и ста­ро­ста, на земле и тер­ри­то­рии кото­рых было совер­шено ограб­ле­ние, должны ему воз­ме­стить все его про­пав­шее. Если при этом была загуб­лена жизнь, то община и ста­ро­ста должны отве­сить одну мину серебра его роди­чам”. То есть платят заве­домо неви­нов­ные люди, лишь бы сохра­нить “баланс”. А Ветхий Завет пред­пи­сы­вает мест­ной общине в случае нерас­кры­того убий­ства просто совер­шить очи­сти­тель­ное жерт­во­при­но­ше­ние.

Или другое пра­вило Хам­му­рапи: “Если чело­век украл либо вола, либо овцу, либо осла, либо свинью, либо же лодку, то, если это при­над­ле­жит богу или дворцу, он должен запла­тить в трид­ца­ти­крат­ном раз­мере, а если это при­над­ле­жит муш­ке­нуму (кре­стья­нину-арен­да­тору), он должен воз­ме­стить в деся­ти­крат­ном раз­мере. Если вор не имеет чем пла­тить, он должен быть убит”. Чего тре­бует в подоб­ном случае Ветхий Завет? “Украв­ший должен запла­тить; а если нечем, то пусть про­да­дут его для уплаты за укра­ден­ное им; если он пойман будет и укра­ден­ное най­дется у него в руках живым, вол ли то, или осел, или овца, пусть запла­тит за них вдвое” (Исх.22:3-4). Раз­ница, как видим, огромна.

Биб­лей­ские прин­ципы совре­мен­ного права

Впро­чем, дело даже не в том, что Ветхий Завет ока­зы­ва­ется во многих слу­чаях прин­ци­пи­ально мягче, чем кодекс Хам­му­рапи и другие своды зако­нов того вре­мени. Важнее всего то, что он выдви­гает неко­то­рые общие прин­ципы пра­во­вого обще­ства, кото­рые сего­дня кажутся нам само­оче­вид­ными, но для того вре­мени они были рево­лю­ци­он­ными. И хотя мы при­выкли смот­реть на Ветхий Завет свы­сока, считая, что хри­сти­ан­ское пра­во­со­зна­ние намного его пре­вос­хо­дит, но если вгля­деться повни­ма­тель­нее, мы увидим, что только сейчас ста­но­вятся обще­при­ня­той нормой идеи пра­во­вого госу­дар­ства, уже зало­жен­ные в Ветхом Завете.

Во-первых, Ветхий Завет про­воз­гла­шает равен­ство людей перед зако­ном, делая исклю­че­ние только для ино­пле­мен­ных рабов. А сред­не­ве­ко­вые кодексы хри­сти­ан­ских госу­дарств содер­жат все­воз­мож­ные гра­да­ции: за убий­ство дво­ря­нина одно нака­за­ние, за убий­ство кре­стья­нина – другое. Даже статус пре­ступ­ника влиял на тяжесть нака­за­ния: за что про­стого чело­века каз­нили, за то знат­ному назна­чали денеж­ный штраф. Такого Мои­сеев Закон не знает.

К каким послед­ствиям это при­во­дило, можно уви­деть на одном опи­сан­ном в Библии при­мере. Изра­иль­скому царю Ахаву понра­вился вино­град­ник его под­дан­ного, Наву­фея, но тот отка­зался про­да­вать “наслед­ство отцов своих”. Заме­тим, не отда­вать даром, а про­дать по хоро­шей цене! Ахав так и не смог заста­вить Наву­фея доб­ро­вольно пойти на сделку. Против строп­тивца было сфаб­ри­ко­вано обви­не­ние и он был казнен, но это пре­ступ­ле­ние Ахава настолько про­гне­вило Гос­пода, что пророк Илия пере­дал царю: “Так гово­рит Гос­подь: на том месте, где псы лизали кровь Наву­фея, псы будут лизать и твою кровь” (1Цар. 21:19). Для срав­не­ния, Иван Гроз­ный был уверен, что он “волен в животе” своих под­дан­ных; что же до их иму­ще­ства, то и по сей день госу­дар­ство в при­ну­ди­тель­ном порядке выку­пает земель­ные участки у своих граж­дан, чтобы постро­ить на них новую дорогу, или сносит старый дом, чтобы постро­ить новый, более доро­гой – и никому и в голову не при­хо­дит спра­ши­вать согла­сия вла­дель­цев.

Другой важ­ней­ший прин­цип, о кото­ром мы уже гово­рили – личная ответ­ствен­ность чело­века за свои поступки: “Отцы не должны быть нака­зы­ва­емы смер­тью за детей, и дети не должны быть нака­зы­ва­емы смер­тью за отцов; каждый должен быть нака­зы­ваем смер­тью за свое пре­ступ­ле­ние” (Втор. 24:16). Бывший семи­на­рист Иосиф Сталин даже цити­ро­вал эти слова, хотя он как раз был очень далек от того, чтобы их испол­нять.

Третий столп пра­во­вого обще­ства, выве­ден­ный еще в Ветхом Завете – непри­кос­но­вен­ность чело­ве­че­ской лич­но­сти. Эту норму как раз и утвер­ждало стро­гое, прак­ти­че­ски не зна­ю­щее исклю­че­ний раз­де­ле­ние пре­ступ­ле­ний против лич­но­сти, кото­рые кара­лись смер­тью, и пре­ступ­ле­ний против иму­ще­ства, кото­рые кара­лись штра­фом с ком­пен­са­цией ущерба. И если сего­дня для нас это стало акси­о­мой, то не сле­дует забы­вать, что впер­вые это было ска­зано именно в Ветхом Завете.

Конечно, все это не озна­чает, что вет­хо­за­вет­ный Закон совер­ше­нен и само­до­ста­то­чен. Если бы это было так, не было бы ника­кой нужды в Новом Завете. Но сего­дня мы можем ска­зать, что Ветхий Завет уста­нав­ли­вает некий ста­биль­ный фун­да­мент обще­ствен­ного устрой­ства, неко­то­рый мини­мум, без соблю­де­ния кото­рого обще­ство в любой момент может соскольз­нуть в болото все­доз­во­лен­но­сти и про­из­вола. А Новый Завет обра­щен уже к лич­но­сти, ибо про­стить своего долж­ника или под­ста­вить другую щеку – реше­ние, при­ни­ма­е­мое каждым чело­ве­ком инди­ви­ду­ально; обще­ство же не может воз­ве­сти это в юри­ди­че­скую норму, иначе оно просто поз­во­лит силь­ным изде­ваться над сла­быми.

Вет­хо­за­вет­ный Закон – твер­дое, земное осно­ва­ние; ново­за­вет­ная бла­го­дать – взлет ввысь, к небес­ному идеалу.

При­зы­вает ли Библия к гено­циду?

В про­шлом номере жур­нала мы обсуж­дали вопрос о том, жесток ли Вет­хо­за­вет­ный Закон. Но Закон – это еще не самое шоки­ру­ю­щее место Свя­щен­ного Писа­ния… Гораздо труд­нее совре­мен­ному чело­веку при­нять и понять повест­во­ва­ния о том, как изра­иль­тяне истреб­ляли мирное насе­ле­ние, как утвер­ждает Библия, по пря­мому при­казу Бога. Неужели это правда? И как это можно объ­яс­нить?

Иисус Навин, Илия, Ииуй…

Стоит для начала посмот­реть – а где именно в Ветхом Завете мы читаем о таких собы­тиях? Прежде всего, разу­ме­ется, в книге Иисуса Навина. Навер­ное, если бы среди совре­мен­ных хри­стиан про­вели голо­со­ва­ние: какую книгу убрать из Библии – подав­ля­ю­щее боль­шин­ство голо­сов набрала бы именно она. “В тот же день взял Иисус Макед, и пора­зил его мечом… никого не оста­вил, кто бы уцелел и избе­жал; и посту­пил с царем Макед­ским так же, как посту­пил с царем Иери­хон­ским. И пошел Иисус и все Изра­иль­тяне с ним из Македа к Ливне и воевал против Ливны; и предал Гос­подь и ее в руки Изра­иля, и взяли ее и царя ее, и истре­бил ее Иисус мечом и все дыша­щее, что нахо­ди­лось в ней: никого не оста­вил в ней” (Ис.Нав.10:28-30).

На совре­мен­ном языке это назы­ва­ется гено­ци­дом, за это сего­дня судят в меж­ду­на­род­ных судах. Но тогда, ока­зы­ва­ется, Иисус Навин дей­ство­вал в полном соот­вет­ствии с Божьей волей: “А в горо­дах сих наро­дов, кото­рых Гос­подь Бог твой дает тебе во вла­де­ние, не остав­ляй в живых ни одной души” (Втор.20:16).

Нечто подоб­ное мы встре­чаем и на стра­ни­цах других книг Вет­хого Завета… Пророк Илия состя­за­ется со жре­цами язы­че­ского боже­ства Ваала и после победы над ними уби­вает их всех (3Цар.18). Впро­чем, не при­хо­дится сомне­ваться, что и они посту­пили бы с ним точно так же, если бы ока­за­лись побе­ди­те­лями. А царь Ииуя вообще собрал всех про­ро­ков Ваала и пере­бил их безо всяких состя­за­ний (4Цар.10).

Почему же столько крови?

С одной сто­роны, не стоит забы­вать, что для типич­ного языч­ника самым истин­ным будет не тот бог, кото­рый гово­рит о мило­сер­дии, а тот, кото­рый ока­жется силь­нее. Вот харак­тер­ный рас­сказ о сопер­ни­че­стве язы­че­ства и хри­сти­ан­ства на Алтае, пере­дан­ный немец­ким этно­гра­фом XIX в. В.В. Рад­ло­вом (“Из Сибири. Стра­ницы днев­ника”. Москва, 1989, с. 181): «Мой хозяин рас­ска­зал мне, что одна­жды он ноче­вал в юрте, где шаман про­де­лы­вал свои фокусы. Обведя вокруг юрты маги­че­ский круг, он вошел в нее, но тотчас же выско­чил обратно, как бы вле­ко­мый неви­ди­мой силой; на улице он тотчас впал в исступ­ле­ние, непре­рывно крича: “В юрте лежит чужой чело­век, а на груди его – рас­ка­лен­ный уголь, он обжег меня”. А рас­сказ­чик носил на груди обра­зок, пода­рен­ный ему отцом Мака­рием» (речь идет о преп. Мака­рии Глу­ха­реве, про­све­ти­теле Алтая).

Нечто очень похо­жее звучит и в рас­сказе о том, как фили­стим­ляне взяли в плен глав­ную свя­тыню изра­иль­тян, Ковчег Завета, и отнесли его в храм своего глав­ного боже­ства, Дагона. На сле­ду­ю­щее утро они обна­ру­жили, что его статуя лежит повер­жен­ной перед Ков­че­гом (1Цар.5).

Нрав­ствен­ное пре­вос­ход­ство хри­сти­ан­ства над шама­низ­мом, бого­слов­ские тон­ко­сти, литур­ги­че­ские кра­соты, – все это не пред­став­ля­ется языч­нику сколь-нибудь важным и суще­ствен­ным до тех пор, пока он не убе­дится, что малень­кий обра­зок спо­со­бен лишить силы шамана, кото­рый до сих пор казался ему самым могу­ще­ствен­ным чело­ве­ком на свете. Только подоб­ная победа откры­вает врата про­по­веди, только она спо­собна при­дать вес словам и о нрав­ствен­но­сти, и о бого­сло­вии, и о литур­гии. Преп. Мака­рий, разу­ме­ется, не убивал шама­нов, но во вре­мена Илии всем было ясно, что этот бого­слов­ский спор может решиться только со смер­тью одной из сторон.

“Они пони­мают только силу,” – гово­рили коло­ни­за­торы о “дика­рях”. Конечно же, это неверно. Но верно другое: бес­си­лия они дей­стви­тельно не пони­мают. Мис­си­о­не­рам в Новой Гвинее, напри­мер, при­хо­ди­лось стал­ки­ваться с тем, что исто­рия о рас­пя­том Христе не вызы­вала у мест­ных племен совер­шенно ника­кого сочув­ствия и ува­же­ния. Он был убит, значит, Он про­иг­рал, не смог посто­ять даже за Себя Самого – ну и чем тогда Он может помочь нам?

И для того, чтобы быть услы­шан­ными, про­по­вед­ни­кам Еди­ного Бога нередко при­хо­дится убеж­дать людей прежде всего в Его силе, Его без­услов­ной спо­соб­но­сти одер­жать верх над язы­че­скими боже­ствами. Но… не за счет же мир­ного насе­ле­ния, как Иисус Навин – хочется тут воз­ра­зить. И поэтому нам при­дется раз­би­раться дальше.

Как вое­вали в те вре­мена

В опи­сы­ва­е­мое в книге Иисуса Навина время истреб­ле­ние побеж­ден­ного врага было нормой, а не исклю­че­нием. Пол­ко­водцы древ­но­сти рас­сме­я­лись бы, читая Женев­скую кон­вен­цию, тре­бу­ю­щую гуман­ного обра­ще­ния с воен­но­плен­ными. Вот, напри­мер, как опи­сы­вал свои слав­ные подвиги асси­рий­ский царь Ашшур­на­зир­пал II: “Мно­же­ством моих войск город я осадил и поко­рил, шесть­сот бойцов сразил ору­жием, три тысячи плен­ных сжег в огне, не оста­вив ни одного из них в залож­ники. Их тела я сложил баш­нями, их юношей и деву­шек сжег на кострах. Их началь­ника посе­ле­ния я обо­драл, кожей его одел стену города. Другое посе­ле­ние в окрест­но­стях я поко­рил, пять­де­сят их воинов сразил ору­жием, двести плен­ных сжег в огне…” И так до бес­ко­неч­но­сти; обра­тите вни­ма­ние, что он этим хва­ста­ется.

Может, он был манья­ком? Отнюдь нет. Рельефы и рисунки прак­ти­че­ски всех древ­них наро­дов пока­зы­вают нам царей, кото­рые зано­сят орудие убий­ства над повер­жен­ными вра­гами: свя­зан­ными, без­оруж­ными, обна­жен­ными. В таком убий­стве побе­ди­тели видели про­яв­ле­ние своего вели­чия и могу­ще­ства.

Глядя на эти изоб­ра­же­ния, читая эти хро­ники, начи­на­ешь пони­мать, как много нового при­несла книга, в самом начале кото­рой чело­век назван обра­зом и подо­бием Бога (иконой, говоря совре­мен­ным языком), а его убий­ство объ­яв­лено пре­ступ­ле­нием. И этой книгой была Библия. Мир, в кото­ром на про­тя­же­нии веков зву­чала биб­лей­ская про­по­ведь, неузна­ва­емо изме­нился. И если Гитлер и Сталин тво­рили звер­ства, срав­ни­мые по жесто­ко­сти с асси­рий­скими, они нико­гда не поду­мали бы этим хва­статься.

Более того, сего­дня мы видим, что совре­мен­ные случаи мас­со­вого убий­ства мирных жите­лей (Освен­цим, ГУЛАГ, Хиро­сима) ста­но­вятся “боле­вой точкой” лишь в тех стра­нах, кото­рые выросли на биб­лей­ской тра­ди­ции. Кто в Турции вспо­ми­нает про гено­цид армян в 1915 году? В Японии – про звер­ские убий­ства китай­цев в 1930‑е и 40‑е годы? Прак­ти­че­ски никто. И не потому, что турки или японцы черст­вее немцев или рус­ских, а потому, что их тра­ди­ци­он­ная куль­тура не осно­вана на биб­лей­ской запо­веди “не убий”, на виде­нии чело­века как образа Бога, кото­рое принес в мир именно Ветхий Завет.

И все-таки это не сни­мает про­блемы… Допу­стим, отвра­ти­тель­ный обычай рас­прав­ляться с плен­ными и мирным насе­ле­нием был настолько при­вы­чен, что Гос­подь на тот момент не счел нужным его отме­нять. Но почему Он при­зы­вал ему сле­до­вать?

Что такое “мирное насе­ле­ние”?

Давайте на время отвле­чемся и обра­тимся к недав­нему опыту Второй миро­вой войны. Мирные жители гибли тогда не только в фашист­ских конц­ла­ге­рях, но и под бом­бами союз­ни­ков. До сих пор идет спор, насколько оправ­данны были атом­ные бом­бар­ди­ровки Хиро­симы и Нага­саки: да, они при­вели к страш­ным жерт­вам, но если бы их не было, гово­рят аме­ри­кан­ские воен­ные исто­рики, Япония бы не капи­ту­ли­ро­вала, США и СССР при­шлось бы выса­жи­вать десант на Япон­ские ост­рова, и жертв было бы еще больше.

Впро­чем, и обыч­ные бомбы, сбро­шен­ные на воен­ный завод, вокзал или склад – разве не уби­вали они мирных жите­лей? Даже снай­пер­ская пуля в окопах Ста­лин­града обры­вала жизнь чело­века, кото­рый лично, может, и не был пови­нен в зло­де­я­ниях наци­стов и у кото­рого оста­лись дома жена и дети. Но мы готовы оправ­дать эти жертвы, потому что пони­маем: нацист­ская воен­ная машина должна была быть сло­мана любой ценой. Жалость к одному кон­крет­ному немцу озна­чала бы гибель и раб­ство для тысяч людей.

В войне с корен­ными наро­дами Пале­стины изра­иль­тяне, конечно, не при­ме­няли оружия мас­со­вого пора­же­ния. Но ведь и сра­жа­лись они не столько с армией, сколько с целой циви­ли­за­цией, кото­рая должна была быть уни­что­жена, как в наше время Третий Рейх. И здесь воен­ная победа легко могла при­ве­сти к рели­ги­оз­ному и куль­тур­ному пора­же­нию, как не раз слу­ча­лось в исто­рии: побе­ди­тели посте­пенно и как-то неза­метно для себя пере­ни­мали куль­туру, тра­ди­ции, обряды, даже язык побеж­ден­ных…

Так что же это были за обряды? И Библия, и архео­ло­ги­че­ские находки, и древ­ние исто­рики сви­де­тель­ствуют, что тра­ди­ции хана­неев вклю­чали при­не­се­ние в жертву соб­ствен­ных детей, не говоря уже о сек­су­аль­ных оргиях, свя­зан­ных с куль­тами пло­до­ро­дия. Древ­ние рим­ляне вовсе не были сен­ти­мен­таль­ным наро­дом, но жерт­во­при­но­ше­ния детей у кар­фа­ге­нян (народа, близко род­ствен­ного хана­неям) вызы­вали у них омер­зе­ние; и именно они стали одним из глав­ных аргу­мен­тов, почему “Кар­фа­ген должен быть раз­ру­шен”. Не просто заво­е­ван и под­чи­нен, как прочие города, а раз­ру­шен, уни­что­жен – и когда город был взят, с ним так и посту­пили. Даже тер­ри­то­рию его рас­па­хали плугом, чтобы пока­зать: такого города больше не должно быть на свете.

Точно так же отно­си­лись древ­ние изра­иль­тяне к мест­ному насе­ле­нию Пале­стины. Еще Авра­аму было ска­зано, что его потомки овла­деют этой землей, но не сразу, поскольку “мера без­за­ко­ний Амор­реев доселе еще не напол­ни­лась” (Быт.15:16). То есть Бог ждал пере­мен к луч­шему долгие сто­ле­тия, Он назна­чил некую неви­ди­мую черту, “меру без­за­ко­ния”, за кото­рой всю эту циви­ли­за­цию ждало уни­что­же­ние. И вряд ли это можно назвать слиш­ком жесто­ким: дурная бес­ко­неч­ность греха была бы намного хуже.

По отно­ше­нию к хана­неям изра­иль­тяне в данном случае высту­пили как “бич Божий” – позд­нее другие народы (асси­рийцы, вави­ло­няне) сыг­рают ту же роль по отно­ше­нию к самому Изра­илю. Но дело не только в нака­за­нии: Изра­иль должен был огра­дить себя от всех мер­зо­стей мест­ной рели­гии. Коче­вые ско­то­воды-изра­иль­тяне просто рас­тво­ри­лись бы в изыс­кан­ной город­ской циви­ли­за­ции Пале­стины, намного пре­вос­хо­див­шей их по своему куль­тур­ному уровню. В резуль­тате учение о Едином Боге было бы утра­чено чело­ве­че­ством. Словом, если бы эти народы не были истреб­лены, то еще долгие века, воз­можно, и по сей день, люди при­но­сили бы в жертву идолам своих детей и счи­тали бы это высшей формой рели­ги­оз­но­сти. Было бы это гуман­нее?

Херем, он же ана­фема

Итак, когда изра­иль­тяне истреб­ляли хана­ней­ские города, речь шла не просто о про­яв­ле­нии “моло­дец­кой удали” и даже не о нака­за­нии, а о чем-то гораздо более важном и серьез­ном. Чтобы понять это, взгля­нем на рас­ска­зан­ную в 7‑й главе книги Иисуса Навина исто­рию чело­века по имени Ахан: он польстился на часть иери­хон­ской добычи (кра­си­вую одежду, золото и серебро) и при­бе­рег их для себя. Но Гос­подь наслал на изра­иль­тян воен­ное пора­же­ние и объ­явил: “закля­тое среди тебя, Изра­иль; посему ты не можешь усто­ять пред вра­гами твоими, доколе не отда­лишь от себя закля­того”.

Слово “закля­тое” на древ­не­ев­рей­ском языке зву­чало как “херем” (его араб­ский экви­ва­лент вошел в рус­ский язык как “гарем”, то есть нечто запрет­ное для всех, кроме одного чело­века). А в древ­не­гре­че­ском пере­воде появи­лось такое зна­ко­мее нам сего­дня слово “ана­фема”… Что же это такое?

Это слово озна­чает не что иное как жерт­во­при­но­ше­ние: нечто цели­ком, пол­но­стью и навсе­гда отдан­ное Богу. Оно изы­ма­ется из повсе­днев­ного оби­хода и чело­век больше не имеет права этим поль­зо­ваться. Это могли быть уча­сток земли или живот­ное, кото­рое в таком случае при­но­си­лось в жертву. Но в данном случае речь шла о целых горо­дах. Изра­иль­тя­нам было ска­зано: вам не при­над­ле­жит ничего из заво­е­ван­ного, все это отда­ется Гос­поду. Ни одна живая душа, ни один пред­мет из этих горо­дов не могли остаться у изра­иль­тян, как при чуме или радио­ак­тив­ном зара­же­нии. В те суро­вые вре­мена это озна­чало одно – тоталь­ное истреб­ле­ние.

Конечно, в наши дни, когда кого-то пре­дают цер­ков­ной ана­феме, его не уби­вают, но гово­рят при­мерно то же самое: этот чело­век не имеет к нам ника­кого отно­ше­ния, пусть Гос­подь посту­пает с ним, как сочтет нужным (при­мерно так исполь­зо­вал это слово и апо­стол Павел, напри­мер, в 1Кор.16:22).

Это рази­тельно отли­ча­ется от того, что делали и чем хва­ста­лись асси­рий­ские цари.

Чему учит книга Иисуса Навина?

Конечно, это далеко не един­ствен­ное воз­мож­ное тол­ко­ва­ние этой непро­стой книги. К сожа­ле­нию, на про­тя­же­нии исто­рии люди не раз с лег­ко­стью цити­ро­вали ее в оправ­да­ние своих соб­ствен­ных заво­е­ва­ний. Напри­мер, севе­ро­аме­ри­кан­ские коло­ни­сты часто видели себя изра­иль­тя­нами, отво­е­вы­ва­ю­щими у нече­сти­вых тузем­цев свою “землю обе­то­ван­ную”. Этим и объ­яс­ня­лась отча­сти их жесто­кость по отно­ше­нию к индей­цам.

Да и в совре­мен­ном госу­дар­стве Изра­иль нередко вспо­ми­нают Ешуа Бен-Нуна (так звучит имя Иисуса Навина на древ­не­ев­рей­ском) в связи с вопро­сом о госу­дар­ствен­ных гра­ни­цах: раз он эту землю отво­е­вал, значит, она навеки наша, а кто с этим не согла­сен, пусть уби­ра­ется подальше.

Разу­ме­ется, такое про­чте­ние очень далеко от изна­чаль­ного смысла книги. Да, в ней про­во­дятся гра­ницы – но только для своего вре­мени; да, в ней пред­пи­сы­ва­ется истреб­ле­ние наро­дов – но только этих кон­крет­ных наро­дов, давно исчез­нув­ших с лица земли. Да и не про то, в сущ­но­сти, книга… Чему же учит она в первую оче­редь?

“Будь тверд и муже­ствен; ибо ты народу сему пере­дашь во вла­де­ние землю, кото­рую Я клялся отцам их дать им; только будь тверд и очень муже­ствен, и тща­тельно храни и испол­няй весь закон, кото­рый заве­щал тебе Моисей, раб Мой; не укло­няйся от него ни направо, ни налево”, – так Гос­подь гово­рит Иисусу (Ис. Нав. 1:6-7). С этого при­зыва начи­на­ется эта книга, а вовсе не с при­зыва уни­что­жать всё живое, хотя сего­дня чаще всего вспо­ми­нают именно о нем.

Изра­иль­тяне – пожа­луй, впер­вые в миро­вой исто­рии – отка­за­лись истреб­лять врагов по соб­ствен­ному почину, пере­дав реше­ние в руки своего Бога. Да, они вели кро­ва­вые войны, но это были “войны Гос­пода”, войны с теми, кто высту­пал как Его враг. Если они втор­га­лись в чужую землю, то не потому, что земля эта им очень понра­ви­лась, или ее оби­та­тели чем-то их оби­дели, а потому, что так велел им Гос­подь.

И совер­шенно неправы те, кто при­во­дит эту книгу в оправ­да­ние соб­ствен­ных воен­ных кам­па­ний: то, что было ска­зано Иисусу Навину в кон­крет­ной исто­ри­че­ской ситу­а­ции, рас­про­стра­нять на другие вре­мена и другие народы ни у кого права нет.

От Иисуса Навина до Иисуса Христа, дав­шего нам запо­ведь “под­ставь другую щеку”, пред­стоял еще очень долгий путь, но очень важный шаг на этом пути был сделан. И в книге Иисуса Навина много раз мы встре­чаем фразу “будь тверд и муже­ствен”. Совре­мен­ные хри­сти­ане часто забы­вают эти слова. Но во все вре­мена бывают моменты, когда веру­ю­щему нужно быть не созер­ца­те­лем, а воином. Этому и учит книга Иисуса Навина.

журнал «Фома»