50 очерков о Святой Земле
22: Милосердный самарянин
Что за странные жители населяли землю, называемую Самария, что их ненавидели евреи? Кто они такие, эти самаряне, о которых нам сообщает Евангелие?.. Люди, которые, несмотря на то, что Иисус был в их глазах иудеем, внимательно прислушивались к Его словам и стали героями Его поучений?
Сегодня об этом поговорим.
И в качестве материала, сопровождающего подборку фотографий, сделанных в современной Самарии, я взял притчу о Милосердном самарянине. Прочитаем и прокомментируем ее. Не окажется ли, что в этой притче, если внимательно прочитать ее и подумать, есть какие-то грани, прежде скрывавшиеся от нас?
Притча о милосердном самарянине: Лк. 10: 25-37
И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.
Перед нами – притча, оказавшая, наверное, самое большое влияние на христианское этическое мировоззрение. По имени главного героя притчи – самарянина названы тысячи христианских организаций и миссий, помогающих больным, неимущим, попавшим в беду… Благодаря этой притче сформулированы навсегда нравственные принципы, которым должны следовать люди, называющие себя христианами. И даже люди, живущие в современном постхристианском обществе и называющие себя неверующими, сами того не подозревая, ориентируются на принципы, заложенные именно этой притчей и некогда вошедшие в плоть и кровь нашей культуры, когда она еще старалась быть христианской.
Притчу эту, конечно, хорошо знают, и вот это знание часто оказывает нам плохую услугу: глаз замыливается, и мы, скользя по поверхности, упускаем из вида тот большой и важный смысл, который содержится в притче.
Итак, ко Христу подходит некий законник... Курьезно, но, как показывают исследования, в этой притче мы встречаемся с законнической лексикой. Структура беседы Иисуса с законником, некоторые выражения, которые использует Христос (В законе что написано? как читаешь? или: Правильно ты отвечал, или: Иди, и ты поступай так же), – все это специфические фразы, принятые в среде людей, изучающих Закон и типичные для ученого еврейского дебата. Курьезно, что Иисус говорит с законником на его языке.
Чего хотел законник? Наше слово искушая может сбить с толку и представить так, что этот законник хотел спровоцировать Иисуса на какой-то ответ, который потом мог бы стать обвинением Иисуса. Однако слово, употребленное в греческом, означает просто испытание. Возможно, что законник лишь хотел узнать мнение Иисуса, проявил пытливость. Это подтверждается и следующим, достаточно искренним вопросом: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
Это просьба объяснить ему, что нужно сделать, чтобы подготовиться к Божьему Царству, которое грядет, как об этом возвещает Иисус.
То есть, перед нами не провокатор, а, похоже, искренний человек, у которого есть волнующий его богословский вопрос.
Иисус задает вопрос на «профессиональном языке» законника: в законе что написано? как читаешь?
Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя.
Законник отвечает правильно, Сам Иисус ответил бы так же. Обычно у евреев был перекос в сторону любви к Богу, при игнорировании ближнего. Сам Иисус считал, что эти заповеди о любви к Богу и к ближнему неразделимы, они должны идти только в паре. Помните, когда однажды Спасителя спросили о том, какая из заповедей наибольшая, Он ответил: первая из всех заповедей: …Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет (Мк. 12: 29-31).
Заметим, что здесь законник говорит абсолютно то же самое.
Естественно, что Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить.
Однако при том, что законник совершенно правильно понимает, что должны исполняться две заповеди: о любви к Богу и о любви к ближнему, остается вопрос: а правильно ли законник понимает, кто есть наш ближний?
Вот это как раз тот пункт, по которому во времена Христа были споры. Традиционное еврейское понимание заключалось в том, что ближний – твой единоплеменник и единоверец.
Помогать можно и нужно только иудею! – таков принцип, принятый большинством голосов авторитетных иудейских учителей.
Между прочим, то, что ближний – иудей, такой вывод, если хотеть этого, можно сделать из Священного Писания: Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь (Лев. 19: 18). Конкретно здесь не сказано, что ближний – только еврей, но при желании увидеть это в тексте можно.
Естественно, о таком взгляде на ближнего говорят многие иудейские тексты, популярные во времена Христа:
«Раздавай хлебы твои при гробе праведных, но не давай грешникам» (Товит 4: 17);
«Давай благочестивому и не помогай грешнику. Делай добро смиренному и не давай нечестивому: запирай от него хлеб и не давай ему» (Сирах 12: 1-7).
Об этом же читаем, например, в рукописях, найденных в Кумране:
Устав Общины дает рекомендации руководителю общины «…любить все, что Он (Бог) избрал, и ненавидеть все, что Он отверг… И любить всех сынов Света… и ненавидеть всех сынов Тьмы» (1QS 1. 9-10);
«Гнева Моего (говорит Господь. – прот. К.П.) не отвращу от людей Кривды и не удовлетворюсь, пока не утвердится правосудие… Не смилостивлюсь над всеми, сбившимися с пути. Не утешу сокрушенных, пока не станет совершенным их путь» (1QS 10. 19-21).
Несмотря на это, были учителя, которые говорили, что мы должны проявлять милосердие и доброту ко всем людям, попавшим в беду.
На рубеже Ветхого и Нового Завета у иудеев была популярна история, которую сегодня называют «Повесть о Иосифе и Асенефе». Действие происходит в Египте. Действующие лица – притесняемые египтянами евреи.
И там рассказывается, как Вениамин камнем ранил сына фараона. Пока тот лежал на земле, Вениамин хотел добить его, но Левий остановил его. Они вместе перевязали рану, посадили больного на коня и доставили отцу. Далее, в этой истории подчеркивается мысль о том, что нельзя причинять зло ни ближнему, ни врагу (Повесть о Иосифе и Асенефе, 27-29).
Иосиф Флавий (1 век по Р.Х.) писал: «Отвергающий мольбу о помощи, когда может помочь, несет ответственность» (О древности еврейского народа. Против Апиона. 2.27).
В Талмуде встречаем такую историю: Рабби бар Каппара наткнулся на римского проконсула, пострадавшего в кораблекрушении и оставшегося без одежды. Рабби взял язычника в свой дом, одел, накормил. Позже проконсул воздал такому добросердечному сыну иудейского народа почести.
Но все-таки взгляд, что ближним может оказаться человек другой веры, другого народа, был у иудеев непопулярен.
И в этой притче Христос дает твердый и четкий ответ на этот вопрос.
И ответ этот облекается в форму яркой драматичной истории.
Некий человек шел по дороге из Иерусалима в Иерихон, и на него напали разбойники... Вспоминая эту историю, я направился в Иерихон именно этой, 27-километровой дорогой. Было мучительно жарко, однако дорога шла под гору (от Иерусалима: 820 м. над уровнем моря к Иерихону: 240 м. ниже уровня моря).
На пути глаз невольно отмечал невысокие холмы, встречавшиеся вдоль дороги. Представлялось, что за таким холмом очень удобно спрятаться группе разбойников, чтобы напасть на путника. И в самом деле, эта дорога печально славилась многие столетия. Разбойники прятались именно за холмами.
Историк Страбон, живший во времена Христа, сообщает, что многочисленных разбойников, промышлявших на этой дороге, постоянно истреблял римский полководец Помпей.
В 5-м веке блаженный Иероним, живший в Палестине, также рассказывает об опасностях, подстерегающих путников на этой дороге. В его время эту дорогу, по цвету пролитой там крови, называли Красной или даже Кровавой.
В Иерихоне жили семьи священников. Собственно, там жило до половины вообще всех священников Иерусалимского храма. Оттуда священники уходили в Иерусалим на недельное дежурство и потом, с какими-то заработанными средствами, нагруженные подарками, возвращались домой.
В притче есть интересный момент: Христос указывает, что священник и левит, которые прошли мимо несчастного, шли из Иерусалима в Иерихон, а не наоборот. Казалось бы, какая разница? А разница принципиальная. Если бы происшествие случилось на дороге в Иерусалим, то священник и левит имели некоторое извинение своему равнодушию. Это в глазах слушателей даже характеризовало бы их как благочестивых людей: они шли в Храм Божий на службу и прикосновением к окровавленному человеку не хотели нарушать закон ритуальной чистоты. В свете христианского отношения к этому вопросу это не аргумент, но для иудеев, озабоченных тщательным соблюдением предписаний о ритуальной чистоте, это была уважительная причина пройти мимо.
Но вот идущие домой и прошедшие мимо израненного человека такого оправдания не имеют. Никакой чистоты они бы не нарушили, напротив, иудейский Закон предписывает проявить заботу о человеке, попавшем в беду.
Здесь нужно обратить внимание еще на одну деталь. В нашем переводе сказано: По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Выражение «прошел мимо» (греч. антипарилфен) правильнее перевести «прошел по противоположной стороне» дороги.
То есть, священник и левит перешли на другую сторону, чтобы не соприкасаться с человеческой бедой.
Кто же окажет помощь этому несчастному? По законам жанра им должен оказаться простой иудей. Во времена Христа были популярны истории, в которых иудейский истеблишмент проявлял себя недостойным образом, но тут появлялся простой еврей, который показывал себя с лучшей стороны. Вспомним русские сказки про доброго смекалистого простого мужика. Наверное, в фольклоре всех стран есть истории, где простой человек оказывается лучше и чище, чем некто, облеченный высоким саном или положением.
Но Христос поворачивает притчу в совсем неожиданную сторону: он вводит в историю врага – самарянина.
Несколько слов о том, кто такие самаряне и почему они с евреями были во вражде? В этом важно разобраться, потому что самаряне часто встречаются на страницах Евангелия.
Некогда, во времена царя Давида и его сына Соломона (10-й век до Р.Х.), было одно царство – Израильское. Это были лучшие времена для Израиля.
Затем на царский престол восходит сын Соломона – Ровоам. Он проводит жесткую репрессивную внутреннюю политику. Ровоам заявляет: Если отец мой обременял вас тяжким игом, то я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами (3 Цар. 12: 11). Десять колен Израилевых не признали над собой его власть и объединились под властью бывшего приближенного Соломона – Иеровоама. Иеровоам провозгласил себя царем нового царства. Это царство стали называть Израильским. Столицей его был город Самария, по названию которого стали называть так и всю область.
Ровоаму же остались верны два колена иудейского народа: Иудино и Вениаминово. Их царство, с центром в Иерусалиме, стало называться Иудейское царство.
Царства эти: Израильское и Иудейское – находились в состоянии вражды, хотя состояли из одного народа. Эта ситуация продлилась с 928 по 722 год до Р.Х.
В 725 году Ассирия напала на Израильское царство. Самария держалась три года и в 722 году пала. Чтобы навсегда пресечь попытки евреев добиваться освобождения, сюда поселяют язычников из Месопотамии и Сирии. Они смешались с местным населением и породили новую народность – самарян.
Надо сказать, что, несмотря на некоторые языческие элементы их верований, во многом религия самарян остается идентичной иудейской.
В 586 году под натиском вавилонского царя Навуходоносора II пало Иудейское царство. Был разрушен Иерусалим, а в нем Храм Соломона. Евреи были уведены в плен, который стали называть вавилонским пленением.
В 539 году персидский царь Кир завоевывает Вавилон и разрешает евреям вернуться на родину. Они возвращаются и хотят отстроить свой Храм. Вот тут и происходит ключевой момент для понимания того, почему евреи и самаряне стали врагами:
Самаряне приходят в Иерусалим и говорят, что они тоже хотят участвовать в строительстве, что они хотят жить с иудеями в мире. Но иудейские лидеры решительно отказывают самарянам в участии в строительстве Храма. Тогда самаряне начали препятствовать этому строительству. Из-за их вредительства 15 лет не могли начать строить Храм. Естественно, что все это обострило отношения между иудеями и самарянами. Они стали настоящими врагами.
Иудеи боялись проходить через Самарию, потому, что самаряне могли напасть и избить, или даже убить иудея. Той же монетой платили иудеи.
Пакости – мелкие и большие – продолжались постоянно. Например, в 9 году по Р.Х., перед Пасхой, группа самарян прошла на территорию Иерусалимского Храма и разбросала там человеческие кости. Это было страшным осквернением Храма и всколыхнуло новую волну ненависти к самарянам.
Другой пример: через 15 лет после Смерти и Воскресения Христова произошел следующий случай, иллюстрирующий накал ненависти между иудеями и самарянами. Самаряне напали на группу иудейских путников и убили их, а потом подкупили прокуратора, чтобы тот не наказывал их. В ответ группа радикально настроенных иудеев сожгла и разорила ряд самарийских деревень. Сирийский наместник Иудеи по имени Квадрат предал распятию всех участников распри: и самарян, и иудеев. Самаряне собрали делегацию и отправились жаловаться в Рим, к императору Клавдию. Тот решил вопрос в пользу иудеев и предал всех приезжих самарян смерти.
Теперь вы можете представить неожиданность поворота в рассказе Христа:
Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе.
Священник и левит прошли мимо единоплеменника… А вот самарянин (современные украинские батюшки в проповедях поясняют эту встречу как встречу бойца нацгвардии с раненым бойцом ДНР, и всем все становится понятно…
) ведет себя прямо противоположным образом. Он возливает на раны несчастного человека оливковое масло и вино – так советовала медицина того времени, то есть, заботится о нем самым старательным образом.
Он привозит беднягу в гостиницу и дает хозяину гостиницы 2 динария (для сравнения: в те времена суточное содержание в гостинице стоило 1/12 динария). Более того, обещает, если это потребуется, восполнить на обратном пути потраченные на больного средства.
Неожиданная развязка притчи полностью опрокидывает представления евреев о том, кого мы можем называть ближним. Ближний – это любой человек, с которым тебя столкнула судьба. Им может быть единоплеменник и единоверец, может быть враг и нечестивец, но если, по Промыслу Божию, в какой-то точке жизни вы пересеклись, – он становится твоим ближним.
В конце этой шокирующей притчи Спаситель спрашивает законника: Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?
Законнику (то есть, специалисту по изучению Закона и обрядовых предписаний) непросто произнести слово «самарянин». Он выходит из положения таким ответом: Он сказал: оказавший ему милость.
Христос понимает, что к радикализму христианской этики надо еще привыкнуть. Хорошо, что человек уже сделал правильные выводы, хотя они ему нелегко даются. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.
Выводы
Кем в этой притче являешься ты, слушатель?.. Мы привыкли, читая или слушая эту притчу, традиционно отождествлять себя с израненным евреем. Однако притча не дает четкого указания на то, с кем из героев притчи мы должны себя отождествлять. Правильнее отождествлять себя и с евреем, и с самим самарянином. В таком случае, притча гораздо больше нам даст:
Если мы будем отождествлять себя с евреем, притча научит нас, что нужно принимать любовь и доброту от любого человека; быть готовым раскрыться навстречу любому, даже если человек кажется чужим или врагом. То есть, с этой стороны притча нас учит открытости ко всем без исключения людям.
Если же мы будем отождествлять себя с самарянином, то притча покажет нам, что мы должны быть готовы прийти на помощь, отозваться на нужду любого человека, с которым Господь устроил нам встречу на путях нашей жизни.
Две грани христианской жизни: Еще один момент: Вы не обращали внимания, в каком контексте Евангелия помещена притча о Милосердном самарянине? После нее в Евангелии идет рассказ о Марфе и Марии. Марфа хлопотала по хозяйству, а Мария уселась у ног Иисуса и внимала Его словам.
То, что Евангелист поставил рядом эти две истории, не случайно. Он хочет подчеркнуть, что, согласно учению Иисуса Христа, важна как деятельная вера, так и созерцательная. Важно как конкретно что-то делать для ближнего, так и находить время для научения и внимания Словам Господним.
Христианин, увлеченный лишь деятельностью и забывающий о богомыслии, научении вере и молитве, – скоро исчерпает свои духовные ресурсы. Так же странен тип христианина, витающий в высоких сферах, которому нет дела до ближнего, страждущего рядом.
Конкретная помощь: Однажды я был в числе большой группы людей на встрече с одним американцем. Это был крупный бизнесмен, который одновременно был протестантским проповедником. Прощаясь и раздавая визитки со своими координатами, он обратился к собравшимся со словами: «Если вы окажетесь в Америке и попадете в беду: у вас не будет денег, вы не будете знать, куда идти и что делать, позвоните мне». Он помолчал и продолжил: «И я помолюсь за вас!»
Конечно, это была шутка, и он рассмеялся своей шутке первым. Но такой подход на самом деле нередко можно встретить у христиан всех конфессий. Пока речь не идет о конкретной помощи, мы готовы сочувствовать и жалеть других. Но, когда вопрос ставится ребром: как мы можем помочь бедняге? многие пытаются убежать от конкретных действий… В этой притче Христос говорит, что подлинная помощь, настоящее сочувствие требуют нашего конкретного участия в судьбе человека.
В этой притче упор делается на действие, на то, как надо поступать (слово делать – греч. пойи – встречается в этом коротком отрывке 4 раза: стихи 25, 28 и 37 –дважды).
Обратите внимание и на то, чем заканчивается притча. Призывом: Иди, и ты поступай так же.
«Своей притчей Иисус старается превратить человека знания в человека дела, потому что для вечной жизни всего другого просто мало» (Снодграсс К.).
Да, и материальные издержки в том числе… В притче достаточно настойчиво звучит мысль, что помощь эта может быть связана с тратами (возлил масло и вино, заплатил за гостиницу), связана с потерей нашего времени и затратой сил (положил раненого на осла, а сам пошел рядом и др.)… Но другого варианта не дано: встреча с любым несчастьем, в которое попал ближний, должна восприниматься нами как послушание Божие, на которое мы обязаны откликнуться.
Религиозный статус ничего не гарантирует: На примере священника и левита в этой притче мы убеждаемся в том, что религиозный статус и осведомленность в вере и законах не служат оправданием при отсутствии любви.
И еще одно, очень важное!
Святые отцы любили комментировать притчу аллегорически. Они говорили, что самарянин – это Сам Христос. Он приходит в мир наш взыскать израненную разбойниками-бесами душу человека. Этой душе никто не поможет… Но Иисус исцеляет душу, возливая масло (намек на Миропомазание) и вино (намек на Евхаристию). Привозит в гостиницу, которая есть Церковь Христова.
Имел ли в виду Спаситель этот необычный уровень смысла притчи? Или это просто красивое аллегорическое толкование?
В свете современных библейских исследований не все оказалось так просто… Современный шведский библеист Биргер Герхардсон обратил внимание на игру слов в этой притче: древнеевр. слова rēa’ (ближний) и ro’eh (пастух, пастырь). Вопрос «Кто мой ближний?» звучит двусмысленно и может быть понят и так, как мы привыкли его воспринимать, и как вопрос: «Кто мой пастырь/пастух?» И тут напрашивается ответ: Пастырь – Иисус.
Сам Г. Герхардсон пишет, что, как ему кажется, притча изначально посвящена была именно этой теме: жертва разбойников – Израиль, а Иисус, роль которого в притче играет самарянин, – Спаситель и Исцелитель этого народа.
Как считает этот богослов, акценты в притче с высокого богословия в область этики были смещены ранней Церковью[1].
Мы можем только гадать, так ли это, но важно то, что, действительно, в этой притче может быть закодирован смысл, указывающий на Иисуса Христа как Истинного Пастыря и Спасителя человечества и каждого конкретного человека. Кто этот смысл вложил в притчу? Сам Иисус намекал на Себя или несколькими широкими мазками эти неявные, но напрашивающиеся акценты расставил Евангелист Лука?
В рамках этой жизни нам этого не узнать.
Другие горизонты смыслов притчи…
Эта притча поднимает и ставит перед слушателем огромные темы. Насколько далеко мы должны идти в своей любви? Должны ли жертвовать собою ради чужого человека, которого хоть Христос и называет нашим «ближним», но который все равно остается нам чужим, в том время как рядом есть настоящие ближние (наша семья), ради которой мы должны себя поберечь?..
«Проблема состоит в том, что мы требуем от каждой притчи полного изложения всей христианской теологии, когда они предназначены лишь для того, чтобы заставить нас задуматься – и начать действовать. Притчи – это яркие, запоминающиеся образы и истории, иногда сильно преувеличенные, и цель их – донести до нас какую-то конкретную мысль, а не преподнести целиком все христианское богословие. Это не единственный текст в нашем распоряжении, и, принимая решение, как помочь тому или иному человеку, мы должны руководствоваться не только им. Эта притча заставляет нас задуматься о целом ряде вопросов. Чем мы рискуем, когда начинаем помогать другому человеку? Ведь любая попытка любить – это уже риск. Как повел бы себя самарянин, если бы застал нападение и ограбление в самом разгаре? Есть ли пределы милосердию? Дэвид Флюссер, ортодоксальный еврей и исследователь Нового Завета, утверждал, что христианство превосходит иудаизм (по крайней мере, |теоретически) в своем призыве любить всех людей, но его единственным реальным ответом могущественным силам зла нашего мира, по всей видимости, является мученичество». Неужели мученичество действительно является единственным результатом следования Христу?
Качественное практическое применение этой притчи – куда более трудная задача, чем может показаться, и, безусловно, морализаторство тут совершенно ни к чему. Ни здесь, ни в других местах Нового Завета нет четких указаний на то, как любить ближнего как самого себя, каковы пределы любви – и есть ли они вообще, или она всегда доходит до мученичества. Новый Завет не является сводом инструкций; скорее, он говорит о том, кто мы такие. Он описывает сущность христианского характера, а не предписывает те или иные действия в каждом конкретном случае. Ученики Иисуса отказываются определять, кто является, а кто не является для них ближним, и вместо этого любят даже своих врагов. Определившись с главным, каждый сам должен выбрать для себя тот путь мудрости, который лучше всего выразит эту внутреннюю сущность…
Может быть, притча и не дает нам конкретных указаний о том, как любить ближнего как самого себя, но она создает такую реальность, которая бросает вызов нашей пассивности и эгоизму. Любить ближнего как самого себя трудно, но у последователей Иисуса нет другого выбора» (Снодграсс К.).
Самария – горная страна. Сначала мы ехали по Галилее, достаточно равнинной территории. Я спросил: «Когда Самария?» Мне ответил гид: «Вон там, отец К., видите горы? Вот с них как раз начинается Самария».
На фото: мы въезжаем в Самарию.
Я прошу прощения за то, что фотографии не дают настоящего представления о Самарии, но это то, что удалось сфотографировать из окна нашего автобуса.
Для того, чтобы познакомиться с этим городом, конечно, надо здесь пожить.
Самолет? Тоже пригодится! На ночь складировать горшки.
Самарийские холмы. Некогда здесь бурлила жизнь.Здесь были крупные поселения.
Въезжаем в город Наблус. Это современное название древнего Сихема. В этом городе жила самарянка, которая пришла в полдень на колодец и повстречала Иисуса.
Как говорит Евангелист Иоанн, после беседы с Иисусом, перевернувшей ее жизнь, женщина ...оставила водонос свой и пошла в город, и говорит людям: пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос? Они вышли из города и пошли к Нему.
И многие Самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей все, что она сделала. И потому, когда пришли к Нему Самаряне, то просили Его побыть у них; и Он пробыл там два дня. И еще большее число уверовали по Его слову.
Центр города Наблус (Сихем), в котором останавливался Иисус.
Городской сквер, в котором, как бы между прочим, колонны и древние развалины, которым тысячелетия.
Посмотрите, какая городская застройка города Наблуса (древний Сихем).
А мы с вами остановимся напротив храма св. Фотинии-самарянки.
Фотиния – та самая женщина, которая повстречала Христа у колодца и беседовала с Ним. А потом стала христианкой и святой.
В храме, напротив которого мы стоим, до сих пор сохраняется колодец Иакова, возле которого произошла встреча Иисуса с самарянкой.
..................
[1] Впрочем, надо сказать, что Роберт Фанк критически разбирает и опровергает теорию Герхардсона. См.: Robert W. Funk The Old Testament in Parable: The Good Samaritan, probably in his book, Language, Hermeneutic, and The Word of God, 1966. Рр. 199-223.
22: Милосердный самарянин
Что за странные жители населяли землю, называемую Самария, что их ненавидели евреи? Кто они такие, эти самаряне, о которых нам сообщает Евангелие?.. Люди, которые, несмотря на то, что Иисус был в их глазах иудеем, внимательно прислушивались к Его словам и стали героями Его поучений?
Сегодня об этом поговорим.
И в качестве материала, сопровождающего подборку фотографий, сделанных в современной Самарии, я взял притчу о Милосердном самарянине. Прочитаем и прокомментируем ее. Не окажется ли, что в этой притче, если внимательно прочитать ее и подумать, есть какие-то грани, прежде скрывавшиеся от нас?
Притча о милосердном самарянине: Лк. 10: 25-37
И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.
Перед нами – притча, оказавшая, наверное, самое большое влияние на христианское этическое мировоззрение. По имени главного героя притчи – самарянина названы тысячи христианских организаций и миссий, помогающих больным, неимущим, попавшим в беду… Благодаря этой притче сформулированы навсегда нравственные принципы, которым должны следовать люди, называющие себя христианами. И даже люди, живущие в современном постхристианском обществе и называющие себя неверующими, сами того не подозревая, ориентируются на принципы, заложенные именно этой притчей и некогда вошедшие в плоть и кровь нашей культуры, когда она еще старалась быть христианской.
Притчу эту, конечно, хорошо знают, и вот это знание часто оказывает нам плохую услугу: глаз замыливается, и мы, скользя по поверхности, упускаем из вида тот большой и важный смысл, который содержится в притче.
Итак, ко Христу подходит некий законник... Курьезно, но, как показывают исследования, в этой притче мы встречаемся с законнической лексикой. Структура беседы Иисуса с законником, некоторые выражения, которые использует Христос (В законе что написано? как читаешь? или: Правильно ты отвечал, или: Иди, и ты поступай так же), – все это специфические фразы, принятые в среде людей, изучающих Закон и типичные для ученого еврейского дебата. Курьезно, что Иисус говорит с законником на его языке.
Чего хотел законник? Наше слово искушая может сбить с толку и представить так, что этот законник хотел спровоцировать Иисуса на какой-то ответ, который потом мог бы стать обвинением Иисуса. Однако слово, употребленное в греческом, означает просто испытание. Возможно, что законник лишь хотел узнать мнение Иисуса, проявил пытливость. Это подтверждается и следующим, достаточно искренним вопросом: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
Это просьба объяснить ему, что нужно сделать, чтобы подготовиться к Божьему Царству, которое грядет, как об этом возвещает Иисус.
То есть, перед нами не провокатор, а, похоже, искренний человек, у которого есть волнующий его богословский вопрос.
Иисус задает вопрос на «профессиональном языке» законника: в законе что написано? как читаешь?
Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя.
Законник отвечает правильно, Сам Иисус ответил бы так же. Обычно у евреев был перекос в сторону любви к Богу, при игнорировании ближнего. Сам Иисус считал, что эти заповеди о любви к Богу и к ближнему неразделимы, они должны идти только в паре. Помните, когда однажды Спасителя спросили о том, какая из заповедей наибольшая, Он ответил: первая из всех заповедей: …Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет (Мк. 12: 29-31).
Заметим, что здесь законник говорит абсолютно то же самое.
Естественно, что Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить.
Однако при том, что законник совершенно правильно понимает, что должны исполняться две заповеди: о любви к Богу и о любви к ближнему, остается вопрос: а правильно ли законник понимает, кто есть наш ближний?
Вот это как раз тот пункт, по которому во времена Христа были споры. Традиционное еврейское понимание заключалось в том, что ближний – твой единоплеменник и единоверец.
Помогать можно и нужно только иудею! – таков принцип, принятый большинством голосов авторитетных иудейских учителей.
Между прочим, то, что ближний – иудей, такой вывод, если хотеть этого, можно сделать из Священного Писания: Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь (Лев. 19: 18). Конкретно здесь не сказано, что ближний – только еврей, но при желании увидеть это в тексте можно.
Естественно, о таком взгляде на ближнего говорят многие иудейские тексты, популярные во времена Христа:
«Раздавай хлебы твои при гробе праведных, но не давай грешникам» (Товит 4: 17);
«Давай благочестивому и не помогай грешнику. Делай добро смиренному и не давай нечестивому: запирай от него хлеб и не давай ему» (Сирах 12: 1-7).
Об этом же читаем, например, в рукописях, найденных в Кумране:
Устав Общины дает рекомендации руководителю общины «…любить все, что Он (Бог) избрал, и ненавидеть все, что Он отверг… И любить всех сынов Света… и ненавидеть всех сынов Тьмы» (1QS 1. 9-10);
«Гнева Моего (говорит Господь. – прот. К.П.) не отвращу от людей Кривды и не удовлетворюсь, пока не утвердится правосудие… Не смилостивлюсь над всеми, сбившимися с пути. Не утешу сокрушенных, пока не станет совершенным их путь» (1QS 10. 19-21).
Несмотря на это, были учителя, которые говорили, что мы должны проявлять милосердие и доброту ко всем людям, попавшим в беду.
На рубеже Ветхого и Нового Завета у иудеев была популярна история, которую сегодня называют «Повесть о Иосифе и Асенефе». Действие происходит в Египте. Действующие лица – притесняемые египтянами евреи.
И там рассказывается, как Вениамин камнем ранил сына фараона. Пока тот лежал на земле, Вениамин хотел добить его, но Левий остановил его. Они вместе перевязали рану, посадили больного на коня и доставили отцу. Далее, в этой истории подчеркивается мысль о том, что нельзя причинять зло ни ближнему, ни врагу (Повесть о Иосифе и Асенефе, 27-29).
Иосиф Флавий (1 век по Р.Х.) писал: «Отвергающий мольбу о помощи, когда может помочь, несет ответственность» (О древности еврейского народа. Против Апиона. 2.27).
В Талмуде встречаем такую историю: Рабби бар Каппара наткнулся на римского проконсула, пострадавшего в кораблекрушении и оставшегося без одежды. Рабби взял язычника в свой дом, одел, накормил. Позже проконсул воздал такому добросердечному сыну иудейского народа почести.
Но все-таки взгляд, что ближним может оказаться человек другой веры, другого народа, был у иудеев непопулярен.
И в этой притче Христос дает твердый и четкий ответ на этот вопрос.
И ответ этот облекается в форму яркой драматичной истории.
Некий человек шел по дороге из Иерусалима в Иерихон, и на него напали разбойники... Вспоминая эту историю, я направился в Иерихон именно этой, 27-километровой дорогой. Было мучительно жарко, однако дорога шла под гору (от Иерусалима: 820 м. над уровнем моря к Иерихону: 240 м. ниже уровня моря).
На пути глаз невольно отмечал невысокие холмы, встречавшиеся вдоль дороги. Представлялось, что за таким холмом очень удобно спрятаться группе разбойников, чтобы напасть на путника. И в самом деле, эта дорога печально славилась многие столетия. Разбойники прятались именно за холмами.
Историк Страбон, живший во времена Христа, сообщает, что многочисленных разбойников, промышлявших на этой дороге, постоянно истреблял римский полководец Помпей.
В 5-м веке блаженный Иероним, живший в Палестине, также рассказывает об опасностях, подстерегающих путников на этой дороге. В его время эту дорогу, по цвету пролитой там крови, называли Красной или даже Кровавой.
В Иерихоне жили семьи священников. Собственно, там жило до половины вообще всех священников Иерусалимского храма. Оттуда священники уходили в Иерусалим на недельное дежурство и потом, с какими-то заработанными средствами, нагруженные подарками, возвращались домой.
В притче есть интересный момент: Христос указывает, что священник и левит, которые прошли мимо несчастного, шли из Иерусалима в Иерихон, а не наоборот. Казалось бы, какая разница? А разница принципиальная. Если бы происшествие случилось на дороге в Иерусалим, то священник и левит имели некоторое извинение своему равнодушию. Это в глазах слушателей даже характеризовало бы их как благочестивых людей: они шли в Храм Божий на службу и прикосновением к окровавленному человеку не хотели нарушать закон ритуальной чистоты. В свете христианского отношения к этому вопросу это не аргумент, но для иудеев, озабоченных тщательным соблюдением предписаний о ритуальной чистоте, это была уважительная причина пройти мимо.
Но вот идущие домой и прошедшие мимо израненного человека такого оправдания не имеют. Никакой чистоты они бы не нарушили, напротив, иудейский Закон предписывает проявить заботу о человеке, попавшем в беду.
Здесь нужно обратить внимание еще на одну деталь. В нашем переводе сказано: По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Выражение «прошел мимо» (греч. антипарилфен) правильнее перевести «прошел по противоположной стороне» дороги.
То есть, священник и левит перешли на другую сторону, чтобы не соприкасаться с человеческой бедой.
Кто же окажет помощь этому несчастному? По законам жанра им должен оказаться простой иудей. Во времена Христа были популярны истории, в которых иудейский истеблишмент проявлял себя недостойным образом, но тут появлялся простой еврей, который показывал себя с лучшей стороны. Вспомним русские сказки про доброго смекалистого простого мужика. Наверное, в фольклоре всех стран есть истории, где простой человек оказывается лучше и чище, чем некто, облеченный высоким саном или положением.
Но Христос поворачивает притчу в совсем неожиданную сторону: он вводит в историю врага – самарянина.
Несколько слов о том, кто такие самаряне и почему они с евреями были во вражде? В этом важно разобраться, потому что самаряне часто встречаются на страницах Евангелия.
Некогда, во времена царя Давида и его сына Соломона (10-й век до Р.Х.), было одно царство – Израильское. Это были лучшие времена для Израиля.
Затем на царский престол восходит сын Соломона – Ровоам. Он проводит жесткую репрессивную внутреннюю политику. Ровоам заявляет: Если отец мой обременял вас тяжким игом, то я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами (3 Цар. 12: 11). Десять колен Израилевых не признали над собой его власть и объединились под властью бывшего приближенного Соломона – Иеровоама. Иеровоам провозгласил себя царем нового царства. Это царство стали называть Израильским. Столицей его был город Самария, по названию которого стали называть так и всю область.
Ровоаму же остались верны два колена иудейского народа: Иудино и Вениаминово. Их царство, с центром в Иерусалиме, стало называться Иудейское царство.
Царства эти: Израильское и Иудейское – находились в состоянии вражды, хотя состояли из одного народа. Эта ситуация продлилась с 928 по 722 год до Р.Х.
В 725 году Ассирия напала на Израильское царство. Самария держалась три года и в 722 году пала. Чтобы навсегда пресечь попытки евреев добиваться освобождения, сюда поселяют язычников из Месопотамии и Сирии. Они смешались с местным населением и породили новую народность – самарян.
Надо сказать, что, несмотря на некоторые языческие элементы их верований, во многом религия самарян остается идентичной иудейской.
В 586 году под натиском вавилонского царя Навуходоносора II пало Иудейское царство. Был разрушен Иерусалим, а в нем Храм Соломона. Евреи были уведены в плен, который стали называть вавилонским пленением.
В 539 году персидский царь Кир завоевывает Вавилон и разрешает евреям вернуться на родину. Они возвращаются и хотят отстроить свой Храм. Вот тут и происходит ключевой момент для понимания того, почему евреи и самаряне стали врагами:
Самаряне приходят в Иерусалим и говорят, что они тоже хотят участвовать в строительстве, что они хотят жить с иудеями в мире. Но иудейские лидеры решительно отказывают самарянам в участии в строительстве Храма. Тогда самаряне начали препятствовать этому строительству. Из-за их вредительства 15 лет не могли начать строить Храм. Естественно, что все это обострило отношения между иудеями и самарянами. Они стали настоящими врагами.
Иудеи боялись проходить через Самарию, потому, что самаряне могли напасть и избить, или даже убить иудея. Той же монетой платили иудеи.
Пакости – мелкие и большие – продолжались постоянно. Например, в 9 году по Р.Х., перед Пасхой, группа самарян прошла на территорию Иерусалимского Храма и разбросала там человеческие кости. Это было страшным осквернением Храма и всколыхнуло новую волну ненависти к самарянам.
Другой пример: через 15 лет после Смерти и Воскресения Христова произошел следующий случай, иллюстрирующий накал ненависти между иудеями и самарянами. Самаряне напали на группу иудейских путников и убили их, а потом подкупили прокуратора, чтобы тот не наказывал их. В ответ группа радикально настроенных иудеев сожгла и разорила ряд самарийских деревень. Сирийский наместник Иудеи по имени Квадрат предал распятию всех участников распри: и самарян, и иудеев. Самаряне собрали делегацию и отправились жаловаться в Рим, к императору Клавдию. Тот решил вопрос в пользу иудеев и предал всех приезжих самарян смерти.
Теперь вы можете представить неожиданность поворота в рассказе Христа:
Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе.
Священник и левит прошли мимо единоплеменника… А вот самарянин (современные украинские батюшки в проповедях поясняют эту встречу как встречу бойца нацгвардии с раненым бойцом ДНР, и всем все становится понятно…
) ведет себя прямо противоположным образом. Он возливает на раны несчастного человека оливковое масло и вино – так советовала медицина того времени, то есть, заботится о нем самым старательным образом.Он привозит беднягу в гостиницу и дает хозяину гостиницы 2 динария (для сравнения: в те времена суточное содержание в гостинице стоило 1/12 динария). Более того, обещает, если это потребуется, восполнить на обратном пути потраченные на больного средства.
Неожиданная развязка притчи полностью опрокидывает представления евреев о том, кого мы можем называть ближним. Ближний – это любой человек, с которым тебя столкнула судьба. Им может быть единоплеменник и единоверец, может быть враг и нечестивец, но если, по Промыслу Божию, в какой-то точке жизни вы пересеклись, – он становится твоим ближним.
В конце этой шокирующей притчи Спаситель спрашивает законника: Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?
Законнику (то есть, специалисту по изучению Закона и обрядовых предписаний) непросто произнести слово «самарянин». Он выходит из положения таким ответом: Он сказал: оказавший ему милость.
Христос понимает, что к радикализму христианской этики надо еще привыкнуть. Хорошо, что человек уже сделал правильные выводы, хотя они ему нелегко даются. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.
Выводы
Кем в этой притче являешься ты, слушатель?.. Мы привыкли, читая или слушая эту притчу, традиционно отождествлять себя с израненным евреем. Однако притча не дает четкого указания на то, с кем из героев притчи мы должны себя отождествлять. Правильнее отождествлять себя и с евреем, и с самим самарянином. В таком случае, притча гораздо больше нам даст:
Если мы будем отождествлять себя с евреем, притча научит нас, что нужно принимать любовь и доброту от любого человека; быть готовым раскрыться навстречу любому, даже если человек кажется чужим или врагом. То есть, с этой стороны притча нас учит открытости ко всем без исключения людям.
Если же мы будем отождествлять себя с самарянином, то притча покажет нам, что мы должны быть готовы прийти на помощь, отозваться на нужду любого человека, с которым Господь устроил нам встречу на путях нашей жизни.
Две грани христианской жизни: Еще один момент: Вы не обращали внимания, в каком контексте Евангелия помещена притча о Милосердном самарянине? После нее в Евангелии идет рассказ о Марфе и Марии. Марфа хлопотала по хозяйству, а Мария уселась у ног Иисуса и внимала Его словам.
То, что Евангелист поставил рядом эти две истории, не случайно. Он хочет подчеркнуть, что, согласно учению Иисуса Христа, важна как деятельная вера, так и созерцательная. Важно как конкретно что-то делать для ближнего, так и находить время для научения и внимания Словам Господним.
Христианин, увлеченный лишь деятельностью и забывающий о богомыслии, научении вере и молитве, – скоро исчерпает свои духовные ресурсы. Так же странен тип христианина, витающий в высоких сферах, которому нет дела до ближнего, страждущего рядом.
Конкретная помощь: Однажды я был в числе большой группы людей на встрече с одним американцем. Это был крупный бизнесмен, который одновременно был протестантским проповедником. Прощаясь и раздавая визитки со своими координатами, он обратился к собравшимся со словами: «Если вы окажетесь в Америке и попадете в беду: у вас не будет денег, вы не будете знать, куда идти и что делать, позвоните мне». Он помолчал и продолжил: «И я помолюсь за вас!»
Конечно, это была шутка, и он рассмеялся своей шутке первым. Но такой подход на самом деле нередко можно встретить у христиан всех конфессий. Пока речь не идет о конкретной помощи, мы готовы сочувствовать и жалеть других. Но, когда вопрос ставится ребром: как мы можем помочь бедняге? многие пытаются убежать от конкретных действий… В этой притче Христос говорит, что подлинная помощь, настоящее сочувствие требуют нашего конкретного участия в судьбе человека.
В этой притче упор делается на действие, на то, как надо поступать (слово делать – греч. пойи – встречается в этом коротком отрывке 4 раза: стихи 25, 28 и 37 –дважды).
Обратите внимание и на то, чем заканчивается притча. Призывом: Иди, и ты поступай так же.
«Своей притчей Иисус старается превратить человека знания в человека дела, потому что для вечной жизни всего другого просто мало» (Снодграсс К.).
Да, и материальные издержки в том числе… В притче достаточно настойчиво звучит мысль, что помощь эта может быть связана с тратами (возлил масло и вино, заплатил за гостиницу), связана с потерей нашего времени и затратой сил (положил раненого на осла, а сам пошел рядом и др.)… Но другого варианта не дано: встреча с любым несчастьем, в которое попал ближний, должна восприниматься нами как послушание Божие, на которое мы обязаны откликнуться.
Религиозный статус ничего не гарантирует: На примере священника и левита в этой притче мы убеждаемся в том, что религиозный статус и осведомленность в вере и законах не служат оправданием при отсутствии любви.
И еще одно, очень важное!
Святые отцы любили комментировать притчу аллегорически. Они говорили, что самарянин – это Сам Христос. Он приходит в мир наш взыскать израненную разбойниками-бесами душу человека. Этой душе никто не поможет… Но Иисус исцеляет душу, возливая масло (намек на Миропомазание) и вино (намек на Евхаристию). Привозит в гостиницу, которая есть Церковь Христова.
Имел ли в виду Спаситель этот необычный уровень смысла притчи? Или это просто красивое аллегорическое толкование?
В свете современных библейских исследований не все оказалось так просто… Современный шведский библеист Биргер Герхардсон обратил внимание на игру слов в этой притче: древнеевр. слова rēa’ (ближний) и ro’eh (пастух, пастырь). Вопрос «Кто мой ближний?» звучит двусмысленно и может быть понят и так, как мы привыкли его воспринимать, и как вопрос: «Кто мой пастырь/пастух?» И тут напрашивается ответ: Пастырь – Иисус.
Сам Г. Герхардсон пишет, что, как ему кажется, притча изначально посвящена была именно этой теме: жертва разбойников – Израиль, а Иисус, роль которого в притче играет самарянин, – Спаситель и Исцелитель этого народа.
Как считает этот богослов, акценты в притче с высокого богословия в область этики были смещены ранней Церковью[1].
Мы можем только гадать, так ли это, но важно то, что, действительно, в этой притче может быть закодирован смысл, указывающий на Иисуса Христа как Истинного Пастыря и Спасителя человечества и каждого конкретного человека. Кто этот смысл вложил в притчу? Сам Иисус намекал на Себя или несколькими широкими мазками эти неявные, но напрашивающиеся акценты расставил Евангелист Лука?
В рамках этой жизни нам этого не узнать.
Другие горизонты смыслов притчи…
Эта притча поднимает и ставит перед слушателем огромные темы. Насколько далеко мы должны идти в своей любви? Должны ли жертвовать собою ради чужого человека, которого хоть Христос и называет нашим «ближним», но который все равно остается нам чужим, в том время как рядом есть настоящие ближние (наша семья), ради которой мы должны себя поберечь?..
«Проблема состоит в том, что мы требуем от каждой притчи полного изложения всей христианской теологии, когда они предназначены лишь для того, чтобы заставить нас задуматься – и начать действовать. Притчи – это яркие, запоминающиеся образы и истории, иногда сильно преувеличенные, и цель их – донести до нас какую-то конкретную мысль, а не преподнести целиком все христианское богословие. Это не единственный текст в нашем распоряжении, и, принимая решение, как помочь тому или иному человеку, мы должны руководствоваться не только им. Эта притча заставляет нас задуматься о целом ряде вопросов. Чем мы рискуем, когда начинаем помогать другому человеку? Ведь любая попытка любить – это уже риск. Как повел бы себя самарянин, если бы застал нападение и ограбление в самом разгаре? Есть ли пределы милосердию? Дэвид Флюссер, ортодоксальный еврей и исследователь Нового Завета, утверждал, что христианство превосходит иудаизм (по крайней мере, |теоретически) в своем призыве любить всех людей, но его единственным реальным ответом могущественным силам зла нашего мира, по всей видимости, является мученичество». Неужели мученичество действительно является единственным результатом следования Христу?
Качественное практическое применение этой притчи – куда более трудная задача, чем может показаться, и, безусловно, морализаторство тут совершенно ни к чему. Ни здесь, ни в других местах Нового Завета нет четких указаний на то, как любить ближнего как самого себя, каковы пределы любви – и есть ли они вообще, или она всегда доходит до мученичества. Новый Завет не является сводом инструкций; скорее, он говорит о том, кто мы такие. Он описывает сущность христианского характера, а не предписывает те или иные действия в каждом конкретном случае. Ученики Иисуса отказываются определять, кто является, а кто не является для них ближним, и вместо этого любят даже своих врагов. Определившись с главным, каждый сам должен выбрать для себя тот путь мудрости, который лучше всего выразит эту внутреннюю сущность…
Может быть, притча и не дает нам конкретных указаний о том, как любить ближнего как самого себя, но она создает такую реальность, которая бросает вызов нашей пассивности и эгоизму. Любить ближнего как самого себя трудно, но у последователей Иисуса нет другого выбора» (Снодграсс К.).
Самария – горная страна. Сначала мы ехали по Галилее, достаточно равнинной территории. Я спросил: «Когда Самария?» Мне ответил гид: «Вон там, отец К., видите горы? Вот с них как раз начинается Самария».
На фото: мы въезжаем в Самарию.
Я прошу прощения за то, что фотографии не дают настоящего представления о Самарии, но это то, что удалось сфотографировать из окна нашего автобуса.
Для того, чтобы познакомиться с этим городом, конечно, надо здесь пожить.
Самолет? Тоже пригодится! На ночь складировать горшки.
Самарийские холмы. Некогда здесь бурлила жизнь.Здесь были крупные поселения.
Въезжаем в город Наблус. Это современное название древнего Сихема. В этом городе жила самарянка, которая пришла в полдень на колодец и повстречала Иисуса.
Как говорит Евангелист Иоанн, после беседы с Иисусом, перевернувшей ее жизнь, женщина ...оставила водонос свой и пошла в город, и говорит людям: пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос? Они вышли из города и пошли к Нему.
И многие Самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей все, что она сделала. И потому, когда пришли к Нему Самаряне, то просили Его побыть у них; и Он пробыл там два дня. И еще большее число уверовали по Его слову.
Центр города Наблус (Сихем), в котором останавливался Иисус.
Городской сквер, в котором, как бы между прочим, колонны и древние развалины, которым тысячелетия.
Посмотрите, какая городская застройка города Наблуса (древний Сихем).
А мы с вами остановимся напротив храма св. Фотинии-самарянки.
Фотиния – та самая женщина, которая повстречала Христа у колодца и беседовала с Ним. А потом стала христианкой и святой.
В храме, напротив которого мы стоим, до сих пор сохраняется колодец Иакова, возле которого произошла встреча Иисуса с самарянкой.
..................
[1] Впрочем, надо сказать, что Роберт Фанк критически разбирает и опровергает теорию Герхардсона. См.: Robert W. Funk The Old Testament in Parable: The Good Samaritan, probably in his book, Language, Hermeneutic, and The Word of God, 1966. Рр. 199-223.
- Перейти к следующей записи Вода живая: Беседа Иисуса Христа с самарянкой
- Перейти к предыдущей записи Гора, с которой хотели сбросить Иисуса
