Книга пророка Исаии

Источник

Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П.А. Юнгерова (с греческого текста LXX).

Одобрено Учебным комитетом при Священном Синоде как пособие по библеистике

для духовных учебных заведений Русской Православной церкви.

Издательский совет русской православной церкви. Москва 2006

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.

Аннотация

О церковном и научном значении переводов П.А. Юнгерова

Книга пророка Исаии

Введение

Глава 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66

 

 
Аннотация

Настоящей книгой начинается переиздание пророческих и учительных книг Ветхого Завета в переводе, выполненном известным библеистом профессором Казанской духовной академии П.А. Юнгеровым (1856–1921).

Русскому читателю предлагается библейский текст, усвоенный православным святоотеческим и литургическим преданием. Перевод сделан не с еврейского текста (масоретской редакции), положенного в основу русского синодального перевода, а с греческого языка древнейшего перевода «семидесяти толковников» (Септуагинта, LXX), с учетом церковнославянской Библии. Русский перевод сопровождается церковнославянским – так, как это было задумано П.А. Юнгеровым, но не было осуществлено при дореволюционной публикации из-за технических трудностей. Многочисленные примечания помогают уяснить разницу между греческим и церковнославянским текстами.

Книга, впервые переиздаваемая после революции, станет настольным пособием не только для преподавателей, студентов и переводчиков, но и для всех христиан, внимательно изучающих Священное Писание. Остальные тома переводов П.А. Юнгерова (малые пророки и учительные книги, а также книга Бытия) будут выпущены в ближайшее время.

О церковном и научном значении переводов П.А. Юнгерова

Павел Александрович Юнгеров (1856–1921) принадлежал к плеяде замечательных русских ученых XIX–XX веков, выпускников русских духовных академий. Отец П.А. Юнгерова был выдающимся священником-пастырем, и глубокую и искреннюю любовь к Православию и православному богослужению его сын сохранил в неизменности до конца дней. Этой же любовью диктовалась и подготовка ученым ряда фундаментальных трудов по библеистике1.

После окончания Казанской духовной академии П.А. Юнгеров защитил диссертацию «История и значение пророческого служения в иудейском народе» (1879). В 1882 г. он получил магистерскую степень за труд «Учение Ветхого Завета о бессмертии души и загробной жизни». С археологией Востока молодой ученый познакомился благодаря поездке 1888 г. В университетах Берлина и Лейпцига он слушал лекции протестантских библеистов. В 1890 г. выходит исследование «Книга пророка Михея. Библиологическое и экзегетическое исследование», а в 1897 – аналогичный труд по книге пророка Амоса, за который автор удостаивается степени доктора.

Однако основными научными монографиями П.А. Юнгерова следует считать «Общее введение...» и «Частное введение в Ветхий Завет». «Общее введение» вышло в 1902 г. и было удостоено Макариевской премии (второе дополненное изд. – 1910), «Частное введение» издано в 1907 г. (в двух частях)2. Первое посвящено, как это следует из самого заглавия, рассмотрению проблем, общих для всего Ветхого Завета (например, складывание канона, древние переводы и т. п.), второе – анализу отдельных книг. Оба труда (значительно устаревшие к настоящему моменту) подводили итог всей русской дореволюционной (и одновременно западной) библеистики. Несмотря на владение всем научным инструментарием, П.А. Юнгеров оказался весьма критичным в оценке западных теорий происхождения отдельных ветхозаветных книг, считая, что для опровержения устоявшихся воззрений нужны весьма серьезные основания, а не шаткие гипотезы.

Верность П.А. Юнгерова церковному преданию сказалась и в основном деле его жизни – переводе на русский язык Ветхого Завета с греческого перевода Семидесяти (Септуагинты). Остановимся на этой теме подробнее.

Прекрасно известно, что со времен ранней святоотеческой традиции в византийском церковном богослужении и экзегетике укоренилось использование самого древнего греческого перевода ветхозаветных книг Библии, начатого при Птолемее Филадельфе в III в. до P. X. и получившего впоследствии, по сложившейся легенде, название «перевода семидесяти двух (или просто «семидесяти») толковников» (по-латыни Septuaginta, LXX), а не более поздних греческих переводов I в. до P. X. – II в. по P. X. Уже авторы Нового Завета в подавляющем большинстве случаев используют при цитировании Ветхого Завета Септуагинту. К еврейскому тексту святые отцы почти не обращались, не владея еврейским языком. «Гексаплы» Оригена находились в единичных экземплярах лишь в одной-двух крупнейших библиотеках древнего мира и использовались в основном для справок. Конечно, кое-какие изменения в перевод Семидесяти вносились по тем же «Гексаплам», как показывает александрийский кодекс. Антиохийские авторы использовали т. н. «Лукиановскую рецензию», а владевшие сирийским языком – Пешитту. Однако все это не меняло сути – обращения почти исключительно к Септуагинте, а не к еврейскому тексту. Аналогичная ситуация закономерно сложилась и в Русской Церкви, хотя св. Кирилл владел еврейским языком и, вероятно, пользовался им в какой-то степени при переводе библейских текстов на славянский язык. Церковнославянский перевод Библии вошел в плоть и кровь русского богослужения и самого языка.

В западной традиции после «Италы» новый перевод на латинский язык Ветхого Завета с еврейского языка с учетом Септуагинты, позднее получивший название «Вульгаты», был выполнен бл. Иеронимом Стридонским. Расхождения между еврейским и греческим текстами псалмов были столь значительны, что бл. Иероним сделал сразу два перевода. Желая противостать авторитету Вульгаты, Лютер выполнил новый перевод с еврейского на немецкий, после чего развитие протестантской библейской науки шло по пути обращения почти исключительно к еврейскому тексту и, как правило, игнорирования греческого перевода.

Отличия еврейского текста от греческого, таким образом, стали выходить на первый план в разных церковных традициях. В связи с этим для широкого круга читателей следует немного подробнее остановиться на истории и отличиях этих древних текстов.

Первоначальный еврейский текст не передавал большинства гласных. Те или иные огласовки передавались изустно, вследствие чего текст мог быть прочитан по-разному. Кроме того, неизбежны были ошибки писцов, пропуски, вставки разных редакций и т. п. искажения текста.

Самые древние дошедшие до нас греческие рукописи восходят к III–V вв. по P. X.3 Правда, греческий перевод подвергался в первые века христианства дальнейшей правке путем сличения с другими, более поздними греческими переводами и еврейским оригиналом. Известны редчайшие случаи намеренного исправления перевода LXX в сторону христианизации. Однако в целом благодаря ряду рукописей древний греческий перевод восстанавливается достаточно надежно. Септуагинта остается самым древним (не считая небольшого отрывка на знаменитых «серебряных свитках» VII–VI вв. до P. X.) свидетелем еврейского текста даже после открытия кумранских рукописей. Многие места в греческом переводе имеют подчеркнуто мессианский характер, хотя перевод был выполнен за несколько веков до воплощения Господа. Таким образом, согласно не букве, но духу легенды о «семидесяти двух толковниках», перевод LXX имеет богодухновенный характер. Что мешает, в таком случае, рассматривать древнегреческий перевод Библии не только как более верный свидетель подлинного еврейского текста, в котором мессианские мотивы были более выпуклыми по сравнению с масоретской редакцией, но и как новую стадию Откровения, данного уже не только евреям (которые сами к тому времени в основной массе перестали понимать свой язык, разговаривая на арамейском или греческом), но всем людям (не забудем, что греческий был в то время языком международного общения)?

Что же касается древнейших еврейских рукописей, то они были уничтожены (согласно преданию, по повелению рабби Акибы) около 135 г. после принятия «стандартного текста» еврейской Библии. Дальнейшая работа над текстом велась в VI–X вв. во время т. н. «масоретской правки», когда учеными иудеями были придуманы специальные знаки, заменявшие гласные буквы. До середины XX в. самыми древними дошедшими до нас еврейскими рукописями были единичные манускрипты IX в. Раввины настаивали, что «масоретская редакция» является единственно верной, так как издревле были выработаны специальные технические приемы, гарантировавшие неизменность текста, которые и в самом деле представляли верх человеческой изобретательности4. Поскольку соображения древних отцов Церкви (начиная с Иустина Философа) о намеренной порче еврейского текста, особенно мессианских мест, не получили поддержки в науке, приоритет еврейского текста в его масоретской редакции по сравнению с греческим переводом многим казался незыблемым.

Однако недостаточная древность дошедших еврейских рукописей говорила не в пользу масоретского текста. Сторонники Септуагинты справедливо указывали, что возможность тех или иных огласовок часто бывает спорной. Кроме того, ошибки по сходству начертания букв и пропускам неизбежны в многовековой традиции. Еще до открытия рукописей Мертвого моря ученые, в т. ч. и русские, настаивали, что текст LXX имеет не только практическую церковную, но и вполне конкретную научную ценность. Например, в статье В. Мышцына5 показано, что, несмотря на все значение масоретского текста, в нем имеется довольно большое число худших (или иных) чтений по сравнению с ватиканским списком Септуагинты, вызванных: а) смешением начертаний букв доквадратной и квадратной графики; б) иными огласовками; в) пропусками по гомиотелевтам; г) дополнениями еврейского текста по древним еврейским же рукописям или устной традиции, отсутствовавшими в прототипе перевода LXX.

Рукописи Мертвого моря, подтвердив в целом надежность масоретского текста IX в. (имеем в виду только согласные, без огласовок), тем не менее доказали поврежденность последнего в ряде мест6. Современная библеистика после анализа кумранских рукописей пришла к выводу о наличии пяти прототипов еврейского текста, три из которых близки к самаритянскому Пятикнижию, переводу LXX и протомасоретскому тексту7. Тем самым был развеян миф о незыблемости еврейского текста (в его масоретских редакциях) с наидревнейших времен. В XX столетии все больше ученых стало склоняться к признанию перевода LXX как равноценного свидетеля древнего еврейского текста8. В Германии были предприняты поистине титанические усилия по монументальному многотомному критическому изданию Септуагинты с громадным научным аппаратом, учитывающим, в частности, чтения большинства отцов Церкви9. Во Франции начал издаваться научный комментированный перевод Септуагинты на французский язык10. В случае расхождения масоретского текста и LXX доверие некоторых современных ученых к Септуагинте столь велико, что вызывают удивление скорее те случаи, когда кумранские рукописи поддерживают масоретскую редакцию11. Все же более правильной, вместе с Д. Вайнгрином12, нам представляется позиция, когда каждое расхождение между LXX, масоретским текстом и кумранскими рукописями рассматривается и объясняется отдельно.

В частности, сопоставление разных редакций текста показывает, что раввины при выборе тех или иных чтений во время установления «стандартного текста» пользовались отнюдь не научными критериями13. А поскольку эта унификация была произведена самое раннее во II в. по P. X., полемика с христианством вполне могла здесь оказать какую-то роль, что и предполагали в древности отцы Церкви.

Итак, по словам превосходного знатока библейских текстов, выдающегося русского ученого Н.Н. Глубоковского, «всем изложенным прямо возвышается текстуальное достоинство LXX как независимого объективного свидетеля подлинной hebraicae veritatis, превосходящего масоретский ретушированный текст своей древностью и бесспорной достоверностью содержания, например, в мессианских пророчествах. Это заключение полностью приложимо и к нашей славянской Библии, которая приобретает особую религиозно-научную важность как памятник древнейшей библейской традиции и как почтенный свидетель византийско-греческого оригинала для священного Кирилло-Мефодиевского труда»14.

Обратимся теперь к истории славянского текста и русских переводов Библии.

До появления синодального русского перевода единственным переводом Библии, доступным русскому читателю, был церковнославянский текст. Перевод, начатый свв. Кириллом и Мефодием, был завершен при новгородском митрополите Геннадии в 1499 г., когда книги, которые отсутствовали в имевшемся переводе, были переложены на славянский язык с Вульгаты. При позднейших переработках, изданиях и переизданиях текст Библии постоянно исправлялся, пока не достиг более или менее окончательной формы «Елизаветинской Библии». Однако в результате переработок текст славянской Библии пришел в определенное несоответствие паримийным чтениям в богослужебных книгах. Во время книжной справы XVII в. было принято решение привести литургические тексты в соответствие с Библией, исправив первые по печатным изданиям второй. Можно спорить о правильности данного решения, так как богослужебные тексты восходили к глубокой древности, но такой ценой было достигнуто большее или меньшее единообразие текстов Священного Писания в книгах Русской Православной Церкви.

В результате многовекового развития перевода славянской Библии елизаветинская редакция, с одной стороны, оказалась не всегда пригодной для перевода текстов, ориентированных исключительно на Септуагинту; с другой, чувствовалась потребность на основе рукописей восстановить, по возможности, первоначальный вид перевода свв. Кирилла и Мефодия и подготовить критическое издание славянской Библии, которое позволило бы отделять разновременные напластования друг от друга, а также ориентироваться, какому языку (еврейскому, греческому или латинскому) тот или иной вариант соответствует. В течение XIX и начале XX столетий русскими учеными было сделано весьма много в этом направлении15, однако «суммирующего» критического издания так и не появилось. Эта задача – одна из актуальнейших для Русской Церкви, а также мировой славистики и библеистики. Будем надеяться, вместе с Н.Н. Глубоковским, что научное критическое издание славянской Библии все же будет осуществлено возрожденной Библейской комиссией, что «это святое дело будет доведено до блестящего увенчания совместными трудами славянских жрецов науки»16.

Но вернемся от славянской Библии как свидетеля греческого текста к самой Септуагинте и проблеме русского перевода Ветхого Завета. В XIX в. были сторонники перевода как с еврейского текста, так и по LXX17. До синодального перевода предпринимались попытки перевода отдельных книг и с еврейского, и с греческого текстов18. Иногда переводы сопровождались примечаниями, объясняющими расхождения обоих текстов19. Однако в итоге возобладала тенденция перевода по еврейскому подлиннику (в тивериадской масоретской редакции) – для книг, сохранившихся на еврейском, – но с учетом LXX. В результате оказалось, что пользоваться «комбинированным» синодальным переводом нельзя не только с научными, но и, порой, с практическими целями. Достаточно положить рядом с синодальным переводом греческий или церковнославянский тексты – тексты, которыми испокон веков пользовались греческие и Русская Церкви, которые цитируются святыми отцами и используются в богослужении, – чтобы убедиться в этом. Ни простой верующий, желающий понять паримийные церковнославянские чтения или цитаты в произведениях древнерусской литературы, не может часто уразуметь их с помощью синодального перевода, ни переводчик, стремящийся точно передать святоотеческие творения, не может использовать синодальный текст для ветхозаветных цитат. Такому переводчику приходится либо использовать не всем понятный славянский текст при переводе обоих Заветов, либо комбинировать славянский (для Ветхого) и русский (для Нового Завета) переводы, либо делать новые версии библейских текстов на свой страх и риск. (В настоящее же время неопытные или недостаточно образованные редакторы порой бездумно заменяют церковнославянский текст русским, пребывая в уверенности, что эти переводы идентичны)20.

Нельзя сказать, чтобы задача систематического объяснения расхождений еврейского и греческого текстов не осознавалась русской дореволюционной наукой21. Тем не менее до появления «издания-билингвы» было еще далеко. Часть такой работы и взял на себя П.А. Юнгеров, стремившийся не столько перевести Септуагинту в научных целях, сколько дать обычному читателю подспорье для разумения церковнославянского перевода.

Глубоко скорбя как сын Церкви, что русский народ не имеет русского перевода Септуагинты, Юнгеров предпринял колоссальный труд перевода всех ветхозаветных книг с греческого языка, сличая их постоянно с церковнославянским переводом и ориентируясь на последний. В случае расхождения греческого и славянского текстов ученый располагал материал (и зачастую переводил) в соответствии со славянским текстом – в елизаветинской редакции из-за отсутствия критического издания славянской Библии. Этим достигалась максимальная идентичность славянского и русского переводов, однако расхождения между русским переводом и греческим текстом LXX возрастали. Сначала П.А. Юнгеров намеревался публиковать церковнославянский и русский переводы параллельно, и первый перевод был издан именно так22. Но трудности типографского набора заставили П.А. Юнгерова отказаться от этой идеи, и дальнейшие публикации шли без сопровождения церковнославянского текста. За десять лет П.А. Юнгеров перевел все пророческие и учительные (кроме второканонических Прем. и Сир.) книги, затем начал перевод законоположительных и исторических книг, успев перевести и издать около 2/3 книги Бытия23. Революция и смерть помешали ученому довести до конца дело своей жизни.

Таким образом, насколько можно себе представить, в период между двумя революциями русское общество созрело до понимания того, что требуются два параллельных русских перевода Ветхого Завета с еврейского и греческого с подробным объяснением в примечаниях каждого существенного расхождения между ними. В конце введения к переводу книги Исаии П.А. Юнгеров упоминает о ходатайстве миссионерского съезда 1908 г. к Св. Синоду о переводе Библии с текста LXX24. На Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1917–1918 гг. в Подотделе о богослужебном языке на основе предложений Предсоборного совещания были составлены тезисы доклада Собору. Последний 11-й тезис гласил: «Издать русский перевод Библии с текста богомудрых LXX толковников. Перевод должен быть снабжен указанием разночтений, темных и переносных мест по русской Библии с еврейского языка». Этот пункт «взят из доклада епископа Мефодия, который справедливо считал, что русский перевод Септуагинты может оказаться более подходящим для литургического употребления, чем Синодальный перевод Библии, в основу которого положен еврейский масоретский текст»25. При обсуждении тезисов на Поместном Соборе «пункт был снят в связи с организацией на Соборе особого Библейского отдела, в котором уже изучается данный вопрос»26. Из-за досрочного закрытия Собора вопрос о русском переводе Септуагинты так и не получил своего развития и разрешения.

Итак, в предреволюционные годы появилось великое множество монографий и статей, в которых переводились и комментировались целые ветхозаветные книги или исследовались частные вопросы, в т. ч. и рукописной традиции библейских текстов и их древних переводов. Однако до 1917 г. так и не появилось ни критического издания славянской Библии, ни новых полных переводов, которые смогли бы заменить синодальный перевод. Незавершенный труд П.А. Юнгерова остался грандиозным памятником многолетней работы ученого по переводу Библии с церковнославянского и греческого языков, памятником до сих пор непревзойденным и единственным в русской науке, с полным правом охарактеризованным Н.Н. Глубоковским27 как «великий научно-церковный подвиг».

В последующие 70 лет по понятным причинам проблема, поднятая на Поместном Соборе 1917–1918 гг., не обсуждалась. Как же обстоят дела сегодня?

Приходится признать, что действующие на территории России Институт перевода Библии и Библейские общества, финансируемые западными организациями, ориентированы на несколько иные задачи – а именно, подготовки и издания новых переводов, зачастую сомнительного языкового достоинства, и притом (если говорить о Ветхом Завете) исключительно с еврейского языка. Отчасти в этом же направлении развивается и деятельность Библейско-богословского института св. апостола Андрея, специализирующегося, прежде всего, на изучении Библии. Конечно, сами по себе новые переводы с еврейского можно лишь приветствовать, хотя подобные переложения появлялись уже и до революции. Тем не менее цель сравнения с LXX и соответствующего подробного комментирования нынешними переводчиками даже не ставится, при этом предполагается изначально бесспорным и не подлежащим никаким сомнениям авторитет еврейского текста (обычно без анализа разночтений кумранских рукописей); тем самым, делается шаг назад по сравнению с позицией русского священноначалия середины XIX в. в сторону отхода от православного предания к протестантской традиции.

Казалось бы, что формулированная задача параллельного комментированного перевода могла бы решаться силами других богословских институтов и духовных академий, действующих под омофором Русской Православной Церкви, при организующей поддержке Священного Синода, но, насколько нам известно, подобная задача не ставится целенаправленно перед кафедрами, студентами и аспирантами, а фундаментальное изучение древних языков, без которого невозможно выполнение подобной задачи, находится в процессе становления. Не решена и другая, более скромная задача – создание специального библиографического аннотированного справочника, в котором была бы указана и удобно систематизирована вся дореволюционная и новейшая литература на русском языке по библеистике. Прекрасно известно, что поиск библиографической информации по иностранной литературе не составляет особого труда (хотя литература эта по большей части труднодоступна или вовсе недоступна в России); русские же исследования, для своего времени первоклассные, зачастую не столько недоступны (хотя эта трудность также существует), сколько просто не введены в научный оборот, особенно среди специалистов в других областях, для которых библеистика является «вторичным», но важным «фоном» их основных интересов.

Нам кажется, что при интенсивном развитии компьютерных технологий и появлении целого ряда ценнейших пособий для изучения Библии, включая всевозможные электронные издания текстов на языках подлинников, древних и новых переводов Библии, превосходных многотомных словарей, конкордансов и т. д. и т. п., дающих возможность поиска и перевода даже при самом элементарном знании древних языков, решение формулированных задач вполне осуществимо, даже при ограниченном финансировании, при условии постановки соответствующих целей перед учебными и научными учреждениями. Надеемся, что предпринятое Издательским Советом Русской Православной Церкви переиздание переводов П.А. Юнгерова внесет свой вклад в решение этих проблем.

* * *

Церковнославянский текст публикуется по изданию: Бíблїа си́рҍчь кни̂ги свѧще́ннагѡ писа́нїѧ ве́тхагѡ и̂ но́вагѡ завта съ паралле́льными мѣста́ми. Тисне́нїе второ́е. Санктпетерб́ргъ. Сѷнодальнаѧ тѷпогра́фїѧ. ҂а҃ц, – с незначительными орфографическими изменениями. Редакционная работа проведена Отделом богослужебных книг ИС РПЦ.

Перевод П.А. Юнгерова переиздается в новой орфографии без какой-либо стилистической правки по изданиям:

Книга пророка Исаии в русском переводе с греческого текста LXX. Казань, 1909;

Книга пророка Иеремии и Плач Иеремии в русском переводе с греческого текста LXX. Казань, 1910;

Книга пророка Иезекииля в русском переводе с греческого текста LXX. Казань, 1911.

В связи с тем, что провести границу между прямой речью Бога и пророка довольно трудно, в тексте оставлена без изменения пунктуация переводчика (без кавычек и тире). Предисловия П.А. Юнгерова немного отредактированы с целью облегчения громоздких конструкций. По всему тексту (предисловия и примечания к переводу) проведена унификация сокращений и ссылок на Писание и научную литературу. Библиографические описания, по возможности, проверены и уточнены. Редакционные дополнения выделены квадратными скобками. Опечатки и неточности при цитировании древних текстов (и при ссылках на них) исправлены. Огласовки в еврейских текстах, не поставленные П.А. Юнгеровым, нами также опущены. Введения и переводы П.А. Юнгерова подготовлены к переизданию редакцией научно-богословской литературы ИС РПЦ под руководством А. Г. Дунаева.

В ближайшее время будут переизданы все переводы книг Ветхого Завета, выполненные П.А. Юнгеровым.

А.Г. Дунаев

Книга пророка Исаии
Введение

Настоящее издание составляет продолжение напечатанного в минувшем году совершенно аналогичного перевода книги Притчей28. Сказанное в предисловии к переводу Притчей вполне приложимо и к предлагаемому переводу книги Исаии, а потому повторять его не будем. Те же цели, характер, задачи, приемы перевода, какие определены и выяснены были при переводе Притчей, преследовались нами и теперь. Считаем лишь, с этой стороны, нужным ответить на недоумение, которое высказано было и печатно (Церк. Вед. 1908 г. № 14, 714 стр.) и в письмах нам, почему мы начали перевод не с книги Бытия, а с «средины Библии» – книги Притчей? По этому поводу считаем нужным сообщить, что мы поспешили перевести то, что казалось нам наиболее спешно-нужным. Книга Притчей очень затруднительна в славянском изложении и прочитывается в церкви за богослужением в значительной своей части (ок. 2/3). Конечно, следовало бы по этим мотивам начать с Псалтири, но уже нами оговорено было, что на Псалтирь есть русский перевод с греческого текста Преосв. Порфирия, на Притчи же его очень немного29. По тем же мотивам: чтения в церкви на великопостных паримиях30 почти всей книги Исаии, после Притчей занялись мы книгой Исаии, также очень трудной в славянском переводе. Ведь такого порядка держались и древние наши славянские переводчики, занявшиеся прежде всего паримийными чтениями31. И мы идем по их пути и их соображениям...

При переводе мы клали в основу труда греческий текст, так же как и в книге Притчей, в издании Фильда32, снося его с другими изданиями с вариантами текста перевода LXX33 и факсимиле Бабера34. Находим и в книге Исаии, как находили в Притчах, близкое до копиизма взаимоотношение славянского перевода к греческому тексту, преимущественно по александрийскому кодексу. Уклонения александрийского кодекса отмечаем, но когда они находятся во всех изданиях и оригинале последнего, а находящиеся у одного только Фильда опускаем (напр. в 1:10; 3:15; 11:8,15; 19:4; 22:14–15 и мн. др.). Отмечаем также все дополнения славянского перевода против известных ныне, по Гольмезу35, греческих чтений (2:22; 3:18; 10:3; 18:1,2; 20:4; 21:9,16; 22:21; 24:13,16; 27:12; 28:21; 29:18; 32:10; 33:1,13; 37:10,20; 38:14; 40:16; 42:20; 44:12; 48:5; 49:8; 55:11; 56:11; 58:6; 63:18; 65:6; 66:7–8). Они так же не многочисленны (ок. 35–40 слов), как и в Притчах, и почти все оскоблены в славянской Библии. Замечено и отмечено нами несколько уклонений в славянском переводе и в понимании существующего греческого текста (14:24; 19:2; 22:23; 24:1; 29:10; 42:9; 55:12; 63:2). Они еще менее многочисленны. Таким образом, по нашему детальному разбору, славянский перевод, как в Притчах, так и в книге Исаии, не дает права осуждать его ни со стороны точности, ни со стороны правильности. Остается лишь, естественная при его древности и буквализме, неудобопонятность, не подлежащая суду и критике, а тем более порицанию и хуле.

Как при переводе Притчей, так и теперь признаемся в допущении невольных уклонений от буквы греческого и славянского переводов. Таковы, прежде всего, отклонения в переводе временных форм, наклонений, залогов глаголов. Так, согласно контексту, толкованиям, часто новозаветным цитатам, и по иным соображениям, нередко переводим прошедшее время будущим (напр. в 5:13–14; 25:29; 29:20; 33:5; 41:17; 42:1; 54:8 и мн. др.) и настоящим (2:8; 40:19,27; 56:10; 57:16; 59:8); и наоборот: будущее – прошедшим (1:8; 32:6; 38:14) и настоящим (5:24; 45:4,23; 56:10; 64:5). Настоящее время иногда переводим прошедшим (14:12–16) и будущим (65:23). Причастие иногда переводим повелительным (21:5), изъявительным (1:31; 4:1; 5:19; 11:10 и мн. др.) и неопределенным (22:24; 42:9; 61:5) наклонениями и даже именем существительным (17:7; 19:18; 21:2; 51:12,18; 54:5). Лица глаголов по контексту очень часто изменяются, причем подобная перемена иногда сопровождается подстрочною оговоркою, а часто и не сопровождается.

В именах существительных и их числах допускались также невольные, по требованию русской речи, уклонения. Например: множественное число переводили единственным (γλῶσσαι – язык 3:8; σαρκῶν – плоти 10:18; ῥήματα – слово 44:26 и мн. др.); и единственное – множественным (ἄνθρωπος – мужи 5:7; χείρ – руки 47:6; βουλή – советы 44:25; χώρα – стрáны 19:9; 37:18 и мн. др.). Также и в значении существительных допускались неизбежные уклонения (πόλεμος – войско 42:13; κρίσις – закон 32:1; 58:2, – право – 10:2; 49:4; χειροποίητα – идолы 2:18; 31:7; 46:6 и др.). Имена существительные переводились прилагательными, причастиями, глаголами (εἰς ἀπόλειαν – погибший 33:2; εἰς ἁρπαγήν – разграблен 5:5; εἰς πτῶσιν – падет 17:1; ἆσμα – поют 23:15; ἰσχύς – сильный 62:8 и мн. др.). Существительные с абстрактным значением переводятся иногда соответственным конкретным значением (βουλή – советник 47:13; διασπορά – рассеянный 49:6; αἰχμαλωσία – плененный 1:27; 20:4; и т. п.). Γίνομαι в прошедшем времени в смысле: и было (37:1,31; 38:1) и εἰμί в будущем времени: и будет (10:12; 23:17; 24:18; 32:1; 55:11; 60:23) оставляются, для гладкости русской речи, без перевода. Также и слово πρόσωπον – лицо, в смысле предлога: от, нередко опускается. Например: во 2:10,19,21 ἀπὸ προσώπου τοῦ φόβου переводим: от страха; в 51:13 ἀπὸ προσώπου θυμοῦ – от ярости; в 57:1 – ἀπὸ προσώπου ἀδικίας – от неправды; и т. п.

Для ясности речи допускаем, как и в Притчах, дополнения против греко-славянского текста, которые всегда оскобляем. Оскобляем также некоторые вводные пояснительные предложения (44:2,12). В произношении собственных имен всюду стараемся следовать славянскому начертанию их, иногда делая соответственные оговорки, а иногда и не делая.

Другие, более серьезные и в большинстве вынужденные уклонения, оговариваем в подстрочных примечаниях.

В отличие от Притчей, не можем теперь жаловаться на отсутствие пособий. В этом отношении книга пророка Исаии богаче других ветхозаветных книг. Так, в отеческий период книга пророка Исаии была изъясняема св. Кириллом Александрийским36, бл. Феодоритом37, св. Иоанном Златоустом38, Евсевием Кесарийским39, бл. Иеронимом40. У этих толковников книга пророка Исаии изъясняется по переводу LXX толковников. Кроме того, св. Ефрем Сирин изъяснял книгу Исаии по переводу Пешито41.

В новой русской литературе, кроме объяснения паримийных чтений из книги Исаии преосвященного Виссариона42, есть две экзегетических монографии: И.С. Якимова и Н.И. Троицкого43. В первой объясняется книга Исаии преимущественно по еврейскому тексту и русскому синодальному переводу, хотя нередко изъясняется и греко-славянский перевод в его отношении к еврейскому тексту. Во второй книга Исаии кратко изъясняется преимущественно по славянскому переводу.

Существуют и переводы этой книги с текста LXX. Так, кроме упомянутых в Притчах двух древних латинских переводов: в Полиглотте Вальтона и издании Католическом 1628 г., сохранился Италийский перевод44 на всю книгу. Кроме того, недавно в Англии издан перевод этой книги с филологическими и критическими замечаниями45.

Впрочем, недостатком всех перечисленных, не исключая и нового английского, переводов является их крайняя буквалистичность. Они как бы «буква в букву» перекладывают греческий текст на другие языки, не заботясь о том, какая мысль получается для читателя. А потому в трудных местах, не желая следовать их примеру, мы, руководясь толкованиями отеческими и современными, или филологическими соображениями западных ученых46, пояснительно переводили текст пояснительно, или снабжали его подстрочными краткими примечаниями так же, как делали в переводе Притчей.

У преосвященного Порфирия47 переведено несколько паримий из книги Исаии. Этот перевод, при обширной филологической эрудиции автора, был бы для нас очень ценен, но он обнимает очень немного отделов: едва ли наберется всего 5 глав. Кроме того, переводчик пользовался древним рукописным греческим паримийником, который иногда уклоняется от нашего славянского перевода. А мы, как и в Притчах, имели своей целью дать русский перевод, вполне согласный с славянским.

В отличие от книги Притчей, ввиду обширности книги Исаии и трудности печатания, славянский текст перевода мы не печатаем, а помещаем лишь один русский перевод48. Имеем в виду полное издание славянской Библии (Москва, 1904) и с ним соглашаем свой перевод. В книге Притчей в начале каждой главы мы помещали краткое изложение содержания ее. Теперь, в виду множества в русской литературе толковательных трудов49 на книгу Исаии, в коих оно излагается, опускаем, его. Прочее все в том же порядке, какой был принят и разъяснен нами в предисловии к Притчам50.

В конце Введения в книгу Притчей нами сказано было о практических потребностях, вызвавших наш перевод. Не повторяя, в этом отношении, того, что́ там было сказано, считаем нужным дополнить свои соображения ссылкою на Киевский миссионерский съезд, бывший в июле 1908 г. На нем было постановлено: «возбудить ходатайство пред Св. Синодом о скорейшем составлении русского перевода Библии с текста LXX»51. Не имея детальных сведений о мотивах, вызвавших это ходатайство, констатируем лишь сам факт сознания нужды в русском переводе с текста LXX, сознания, выраженного компетентными представителями Русской Церкви. Кроме того, выше было упомянуто об одной новой иностранной переводной монографии R. R. Ottley на книгу пророка Исаии. Очевидно, англичане сознают нужду в составлении перевода с текста LXX. Не тем паче ли должны сознавать подобную нужду русские богословы, принимая во внимание церковное значение и употреблении перевода LXX в православной Церкви и малопонятности нашего славянского перевода.

Этими соображениями заканчиваем свое Введение.

* * *

1

Достаточно полную библиографию трудов П.А. Юнгерова см.: Русские писатели-богословы. Вып. 2. Исследователи и толкователи Священного Писания: Биобиблиографический указатель. М., 1999. С. 229–234.

2

Оба труда переизданы Православным Свято-Тихоновским богословским институтом (ныне – гуманитарным университетом) без какой-либо редакционной работы (простым перенабором с сохранением многочисленных ошибок и опечаток) в 2003 г.

3

Отдельные фрагменты дошли в списках со II в. до P. X.

4

Популярное изложение см., например: Мак-Дауэлл Д. Неоспоримые свидетельства / Пер. с англ. М., 1990. С. 44–48.

5

Мышцын В. Нужен ли нам Греческий перевод Библии при существовании Еврейского подлинника? // Богословский вестник. 1895. № 2. С. 214–228; № 3. С. 345–373.

6

См., например: Маннучи В. Библия – Слово Божие. М., 1996. С. 122 (Ис.21:8: «лев» ‘arjeh в масоретском тексте, где перепутаны две буквы, и «страж» haro’eh в 1 Q Is). Множество подобных примеров приведено в книге: Scanlin Н. The Dead Sea scrolls and Modern Translations of the Old Testament. Wheaton, Illinois: Tyndale House Publishers, Inc., с 1993.

7

Toв Э. Текстология Ветхого Завета. М., с2001. С. 109–111. Ср.: Библия // Православная энциклопедия. Т. 5. М., 2002. С. 98 (вся статья на с. 89–200, там же необходимая библиография).

8

В редакционной части статьи в «Православной энциклопедии» утверждается (с некоторым упрощением ситуации) наличие двух равноправных канонов – палестинского, к которому восходит масоретская редакция, и александрийского, легшего в основу Септуагинты; при этом подчеркивается, что LXX «в православной традиции признается аутентичным текстом ВЗ в отличие от масоретского,в сравнении с которым в ряде мест обнаруживаются существенные отличия» (там же, с. 92). Н. Scanlin в заключении названной выше книги пишет: «Now that nearly all of the biblical manuscripts from Qumran are accessible, the complete picture confirms Beegles conclusions: (1) The scrolls confirm the reliability of the Masoretic Text, thereby adding almost a thousand years to the antiquity of the Hebrew text. (2) They reestablish the Septuagint as a textual authority. (3) The scrolls are a source of reliable variant readings». Второй и третий выводы означают пересмотр отношения к еврейскому тексту, культивировавшемуся в протестантской науке и в иудаизме в течение долгого времени, и полную «реабилитацию» LXX, что повышает значение и славянского перевода Ветхого Завета.

9

Septuaginta. Vetus Testamentum Graecum/ Auctoritate Academiae Scientiarum Gottingensis editum. T. 1–16. 1936–1993.

10

Первый том вышел в 1986 г.: La Bible d’Alexandrie, LXX. 1. La Genèse. P.: Cerf. К настоящему времени издано 25 томов.

11

Вайнгрин Д. Введение в текстологию Ветхого Завета / Пер. с англ. М., 2002. С. 39. Данная книга является весьма полезным, доступным и кратким введением в соответствующую проблематику.

12

Там же.

13

Там же. С. 23.

14

Глубоковский Н.Н. Славянская Библия // Он же. Благовестие христианской славы в Апокалипсисе. СПб., 2002. С. 259–286 (цит. с. 275–276). О проблеме соотношения масоретского текста и LXX см. также: Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–III веков. Ветхий Завет. I. Книга Бытия 1–11. Тверь, 2004. С. XXXI–XXXVI. Дальнейшую библиографию см. на сайте: http://students.cua.edu/16kalvesmaki/LXX.

15

См. у Глубоковского, цит. соч. С. 281–285.

16

Там же. С. 286.

17

Краткий обзор: Там же. С. 276–278.

18

Обзор (неполный и сильно устаревший) см., например: Чистович И.А. История перевода Библии на русский язык. СПб., 1899 (1873), репринт: М., 1997. С. 317–340.

19

См., например, перевод ветхозаветных книг с еврейского с обязательным объяснением основных расхождений между масоретским текстом и переводом LXX в конце каждой главы, печатавшийся в XIX веке на страницах «Христианского чтения» в течение ряда лет.

20

Поэтому мы не можем согласиться с мнением А.А. Алексеева, признающего убедительность критики И.Е. Евсеевым «механического» соединения в одном переводе еврейского и греческого оригиналов, но в то же время заявляющего: «Независимый перевод двух оригиналов, еврейского и греческого, поставил бы не только простого читателя, но и людей вполне образованных в положение невольных текстологов, вынужденных без достаточных к тому средств и навыков решать крайне сложные задачи. Едва ли для целей религиозного просвещения было бы полезно внесение такого сумбура в широкие круги верующих» (Вопросы перевода и текстологии Священного Писания // Православное богословие на пороге третьего тысячелетия: Богословская конференция Русской Православной Церкви. М., 2000. С. 39–67. Цит. с. 56). Несомненно, что лучше предоставить читателю возможность самостоятельного выбора, неизбежного в силу объективного состояния библейского текста и сложившихся в течение многих веков традиций, и облегчить ему эту задачу, снабдив переводы необходимыми текстологическими объяснениями, нежели превращать читателя в «заложника» тех или иных, зачастую субъективных, мнений ученых или переводчиков. Именно «комбинированный перевод» вносит неизбежный «сумбур» в библейскую текстологию. Подобный перевод (с ограниченным практическим применением) можно было бы приветствовать только как научную попытку восстановления «прототипа» библейского текста, и то лишь после появления соответствующего критического издания (до которого, после кумранских открытий, еще очень далеко).

21

Ср., например, уже у И.А. Чистовича: «...Нельзя не желать перевода Библии отдельно с еврейского и греческого текстов» (указ. соч. С. 340). Далее автор признает крайнюю желательность и полезность ученых объяснений разночтений, но замечает при этом, что дело это «чрезвычайно трудное. Известны почтенные и нередко колоссальные труды западных ученых по этой части; но у нас еще нет ничего подобного. В нашей литературе мы не знаем ни одного труда в этом роде. Тем не менее было бы желательно, чтобы наша богословская и филологическая ученость направилась на это поприще, начиная с отдельных книг, хотя бы даже с отдельных глав и стихов. Отдельные переводы с еврейского и греческого, удовлетворяя ученым требованиям и интересам, в то же время были бы лучшею подготовкою для последующих исправлений русского перевода Библии, издаваемого от лица Св. Синода». Если последнее пожелание И.А. Чистовича было в какой-то мере выполнено дореволюционной наукой, то в отношении нового комментированного перевода дальше общедоступной лопухинской Толковой Библии мы, к сожалению, не пошли.

22

Книга Притчей Соломоновых. Казань, 1908.

23

Возможно, П.А. Юнгеров перевел книгу Бытия полностью, нам же были доступны лишь переводы в «Православном собеседнике», а найти отдельное издание, указанное Н.Н. Глубоковским (Пятикнижие Моисеево в греко-славянском и русском переводах. Книга Бытия. Казань, 1917), не удалось.

24

См. ниже.

25

Балашов Н., прот. На пути к литургическому возрождению. М., 2001. С. 145.

26

Там же. С. 155.

27

Цит. соч. С. 280.

28

Книга Притчей Соломоновых в русском переводе с греческого текста LXX, с славянским переводом, введением и примечаниями. Казань. 1908 г.

29

Около 12 первых глав переведено им.

30

На шестом часу.

31

Как показывает серьезный анализ слав. перевода Исаии и Даниила, сделанный проф. И. Е. Евсеевым.

32

Vetus Testamentum graece juxta LXX interpretes/ Ed. F. Field. Oxonii, 1859.

33

Таковы: Vetus Testamentum graece [juxta LXX interpretes/ Textum an editionem Vaticano-Romanam emendatius edidit, argumenta et locos Novi Testamenti parallelos notavit, omnem lectionum varietatem codicum vetustissimorum Alexandrini, Ephraimi Syri Friderico-Augustani subjunxit, commentationem isagogicam praetextuit C. von Tischendorf. Editio septima. Prolegomena recognovit, supplementum auxit E. Nestle]. Lipsiae, 1887; The Old Testament in Greek [according to the Septuagint / Ed. for the Synodios of the University Press by H. B. Swete. Vol. 1–3]. Cambridge, 1887–1894; Vigouroux F.-G. La Sainte Bible polyglotte[, contenant le texte hébreau original, le texte grec des Septante, le texte latin de la Vulgate et la traduction française de М. ľabbé Glaire]. T. [l–]5. Paris, [1900] 1904; [T. 6–8.1905–1909].

34

Vetus Testamentum [graecum] e codice ms. Alexandrino [, qui Londini in bibliotheca Musei Britanici asservatur, typis ad similitudinem ipsius codicis scripturae fideliter descriptum / Cura et laboro] H. H. Baber. London, 1816–1821.

35

Holmes [R., Parsons J.] Vetus Testamentum Graecum cum variis lectionibus Oxonii. 1798–1827; Евсеев И. Книга пророка Исаии в древнеславянском переводе. СПб. 1897. В последней монографии также собрано много греческих вариантов и классифицировано по лукиановским и иным спискам. Этой классификацией и мы нередко пользовались, где находился нужный нам материал.

36

Есть в русском переводе: Св. Кирилл Александрийский. Творения. Ч. 6–8. Толкование на пророка Исаию // Творения святых отцов в русском переводе... Т. 54–58. М., 1887–1891.

37

Migne J. Р. Patrologiae cursus completus. Series Graeca. T. 81. В русском переводе нет.

38

Есть в русском переводе: Св. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 6. Кн. 1. СПб., 1900. [Репринт: М., 1998.]

39

Migne J. Р. Patrologiae cursus completus. Series Graeca. T. 24. В русском переводе нет.

40

Есть в русском переводе при «Трудах Киевской духовной академии»: Бл. Иероним Стридонский. Творения. Ч. 7–9 // Библиотека творений св. отцов и учителей Церкви Западной. Кн. 13, 15, 16. Киев, 1882–1883.

41

Есть в русском переводе его творений ч. 6 (М., 1887). [Переизд.: Творения святого отца нашего Ефрема Сирина. Ч. 5. Сергиев Посад, 1912 (и репринт). С. 317–423.]

42

Виссарион (Нечаев), еп. [Толкование на паремии из книг Ветхого Завета.] СПб., 1894.

43

Книга пророка Исаии. [Последовательное изъяснение славянского текста. Вып. 1–4.] Тула, 1889–1897.

44

[Bibliorum Sacrorum] Latinae versiones antiquae [, seu vetus Italica, et caeterae... / Opera et studio] P. Sabatier. [Rheims,] 1743. [Repr.: Turnhout: Brepolis, 1981. Vol. 1–3].

45

Ottley R. R. The Book of Isaiah according to the Septuagint (codex alexandrinus). Vol. 1–2. Cambridge, 1904–1906.

46

Schleusner J. F. Novus thesaurus [philologico-criticus], sive Lexicon in LXX et reliquos interpretes [Graecos ac scriptores apocryphos) Veteris Testamenti. |Vol. 1–5.) Leipzig, 1820–1821. [Переизд.: Vol. 1–3. Glasgow, 1822; London, 1829; Turnhout, 1995].

47

Порфирий (Успенский), eп. Образцы перевода Священных книг Ветхого Завета с греческого перевода LXXII толковников [Образцы 1–5]. Киев, [1869]. [Отд. оттиск. См.: Образец пятый. Прообразования и пророчества, читаемые в церкви накануне господских и богородичных праздников и других священных дней // Труды Киевской духовной академии. 1869. № 7–10. С. 119–214].

48

В настоящем издании замысел П.А. Юнгерова осуществлен полностью по образцу книги Притчей. – Ред.

49

Кроме, вышеперечисленных можем еще упомянуть о толкованиях по русскому переводу: Петр (Екатериновский), еп. Объяснение книги святого пророка Исаии. М., 1887; Властов Г. Священная летопись [первых времен мира и человечества как путеводная нить при научных исследованиях]. Т. 1–5. СПб., [1875–] 1898; Толковая Библия. Т. V. СПб., 1908. Особенно подробно содержание излагается у преосвященного Петра.

50

Библиологические сведения, опускаемые нами здесь, о книге пророка Исаии, ее происхождении, подлинности и прочее изложены нами в «Частном введении» (Казань, 1907. Вып. 2.С. 10–55 [Переизд.: М., 2003]).

51

Церковные Ведомости. 1908. № 31. С. 1483.


Источник: Книги Ветхого Завета в переводе П.А. Юнгерова. Большие пророки. – Москва : Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2006. - 725 с. / Книга пророка Исаии. 13-213 с.

Комментарии для сайта Cackle