Марина Легостаева
Психологические аспекты ветхозаветного и евангельского стремления к добродетелям

1. Исцеление от страстей неотделимо от стремления к добродетелям

Тема стремления к добродетелям, по всей видимости, мало интересна для секулярных направлений психотерапии и психотерапевтического консультирования.

Внимание проводящего психотерапевтический процесс секулярного психотерапевта привлечено к тому, чтобы помочь человеку избавиться от неприятных внутренних состояний, научиться избегать конфликтных ситуаций, наладить взаимоотношения с людьми из ближайшего окружения. Задачи эти вполне достойные.

Но для психотерапевта, работающего в области православной психотерапии, этого недостаточно. Даже если он работает над конкретной задачей, в его сознании как терапевта православного должна быть четко обозначена Цель стратегическая.

Именно в связи с этим психотерапевтический процесс обретает полноту, дающую нам возможность выстраивать процесс исцеления.

Каким образом мы подходим к этому процессу?

Начать хочу с формулировки концепции достижения результата.

Она звучит так:

Оптимальная стратегия достижения результата основывается на двух аспектах:

• это всегда направление в сторону достижения поставленной цели
• и одновременно обязательно уход от чего-то.

К примеру, я ставлю цель: исцеление от страсти. И очень внимательно рассматриваю этот процесс, отвечая себе на вопросы, каким образом этого достичь.

Одновременно я должна хорошо осознавать: к чему мне надо прийти, чем я могу заменить или во что преобразовать эту страсть. Святоотеческое учение говорит нам, что приобретение добродетелей неотделимо от процесса исцеления от страстей.

Обязательно рассматриваются две стороны одного процесса.

При достижении результата должна быть четко сформулирована (видна) цель.

2. О необходимости четкой формулировки цели

Слово цель имеет родственные слова: целостность, исцеление, прицелиться.

Про грех говорят, что это попадание мимо цели. Т.е. погрешность, огрех.

Русское слово «грех», как и греческое «αμαρτία», буквально означает «промах», «попадание мимо цели» (ср. «о-грехи»). Понятие греха не психологическое («душевное»), а духовное. Поскольку имеется определенная Цель существования человека, если так можно выразиться: человеку дана (заповедана) некая «инструкция» Творца к своему «творению», то подразумевается, что человек должен ей соответствовать. В том случае, если он не стремится к этой цели и не желает «использовать себя» по назначению – это и есть грех, промах.

Уводят в сторону от цели наши грехи; наша неопытность в духовной жизни; соблазны и искушения. Приближают к цели – добродетели.

Для сравнения: если я стреляю из лука и должна поразить стрелой определенную мишень. Такова моя Цель. Такова задача, которую мне предстоит выполнить. Если же я, пренебрегая этой целью, выстрелила не в мишень, а в пролетающую мимо ворону, мой выстрел может быть очень точным и по-своему «удачным», но это все равно будет попадание мимо цели. Попадание мимо Цели (в духовном смысле) может происходить по разным причинам.

Чем точнее осознана наша Цель, тем мы имеем большую вероятность ее достижения. Тем сильнее мотивация в ее достижении. И тем сильнее мы можем противостоять различным соблазнам. В приведенном выше примере пролетающая мимо ворона была как раз таким соблазном.

Давайте снова вернемся к понятию Цели как понятию задачи человека пред собой и перед своим Творцом.

В процессе достижения Цели от нас требуется наше целостное участие. Т.е. участие всей личности. Стремиться к Цели мы должны всем своим существом – целостно.

Если осознана и четко сформулирована Цель на духовном уровне, то на психологическом (душевном) уровне происходит следующее:

Сам процесс достижения цели ведет к интеграции разрозненных наших психических частей. Т.е. сам процесс достижения Цели уже исцеляющий процесс.

Но это только в том случае, если цель достойна человека, если она наполнена Высшим смыслом.

В данном случае я говорю конкретно о цели обожения.

Достижение этого мы определяем как задачу стратегическую.

Тактические задачи в этом процессе и тактические цели – развитие в себе добродетелей.

3. Формирование мотивация достижения цели

Итак, в рамках главной Цели, которая формулируется как обожение мы ставим перед собой цель: достижение добродетелей.

Для того, чтобы цель была достигнута, мы должны этого желать.

В чем может быть мотивация приобретения добродетелей?

Как мы знаем, мотивация может быть внешней и внутренней.

Если коротко и своими словами – внешняя мотивация часто формируется под некоторым давлением, или обстоятельств, или людей, кому мы вынуждены подчиняться, или чьим мнением и авторитетом мы дорожим.

Внутренняя мотивация – это намерение изнутри человека. Это его личное глубинное желание. Понятно, что внутренняя мотивация всегда сильнее внешней.

Т.о. наша задача состоит в том, чтобы в цели достижения добродетелей была сформирована внутренняя мотивация.

Для этого необходимо ответить на вопрос:

Какова может быть внутренняя мотивация достижения добродетели?

Имеет смысл ответить на этот вопрос конкретно по поводу каждой добродетели. Но сейчас уделять этому внимания я не буду, поскольку у нас еще будут семинары отдельно по добродетелям, и те, кто занимается их подготовкой так или иначе будут касаться этих вещей.

Сейчас я хочу лишь коротко обобщить:

И в Ветхом и в Новом завете нас призывают к развитию в себе добродетелей. В некотором обобщенном виде мы можем увидеть, что Ветхий завет основан, опирается на внешнюю мотивацию запрета, за которой стоит страх.

Новый завет опирается на мотивацию внутреннюю. Исходя из любви ко Христу, человеку хочется развивать в себе добродетели. Он это делает не столько из страха наказания или неодобрения окружающих, сколько из внутреннего желания. Он уже вырос настолько, что опытно понимает, что приобретение добродетелей – это радость полноты бытия, радость любви, радость творческой и полноценной жизни, радость общения с Богом. И слово обожение для него уже наполняется реальным содержанием и реальным конкретным смыслом.

4. Все мы в своей личной истории совершаем грех Адама

Читая Святых отцов, мы можем для себя прийти к выводу, что онтологически человек повторяет весь путь человечества начиная от момента пребывания в раю и грехопадения, через Ветхий завет к Евангелию.

Все мы совершаем в какой-то момент грех Адама. Это наш личный грех отпадения человека от Бога.

Об этом хорошо говорится в Великом Покаянном Каноне святого Андрея Критского.

Итак, любой человек, проживая свою жизнь, свою личную историю, может проходить через момент отпадения от Бога.

Он начинает опытно проверять на себе границы дозволенного ему, временами далеко переходя за эти границы.

Те, кто занимается возрастной психологией, знают эти моменты, когда ребенок или подросток, прежде послушный и покладистый, выполнявший с радостью и доверием поручения родителей, вдруг начинает противиться, бунтовать, делать по-своему. В наибольшей мере это свойственно подростковому возрасту.

Господь наделил человека душой, способной соприкасаться с Богом. Господь наделил человека разумом. Но он наделил его и безусловной свободой. Это очень важно помнить.

Когда ребенок начинает взрослеть, у него начинают возникать вопросы относительно самого себя: какой он, что он есть на самом деле. И ему важно найти ответы на эти вопросы, чтобы стать самим собой, а не вырасти в какую-то ожидаемую от родителей или от общества модель.

И чтобы по-настоящему понять себя, он начинает отделяться от родителей, от их ожиданий о себе. Чтобы соприкоснуться с самим собой, стать тем, кем он должен стать, ребенок начинает самостоятельно познавать добро и зло. Этот процесс происходит в жизни каждого взрослеющего человека, даже если он не осознает динамики внутренних своих состояний до конца.

Процесс этот нормальный, необходимый, нужный.

Мне приходилось работать с молодыми людьми, пребывающими в глубоком неврозе. По всей видимости, их невроз сформировался именно тем, что ими не был активно прожит путь отделения от родителей. Как такового подросткового периода развития не было. Ребенку не хватило внутренних сил (интенции) прожить подростковый кризис. Этот конфликт не был решен. Он как бы был загнан вглубь – перерос в обостренный внутренний конфликт, выразившийся в невротическом состоянии. Это как раз тот случай, когда человек, стремясь быть внешне добродетельным, изменил самому себе. Чтобы уйти от давления родителей, ребенок уходит в невроз, а иногда в состояние, которое в психиатрии называют пограничным. Он таким, нездоровым образом, все-таки ищет способ отделения от родителей, уберечь от них свое глубинное Я.

В данном аспекте, мне представляется уместным поговорить о «Притче о блудном сыне».

5. Психологические аспекты «Притчи о блудном сыне»

Притча «О блудном сыне» всем нам хорошо известна, однако сейчас я предлагаю рассмотреть ее не столько в духовном, но в большей степени психологическом аспекте.

В этой притче показаны два варианта развития человека.

Младший сын проходит через серьезный реальный кризис отделения от родителей, от отца. Старший сын избегает этого. Он старается все время быть так называемым «хорошим парнем», не рискует соприкоснуться с самим собой, с соблазнами и трудностями жизни.

Каким же образом происходит их становление?

Младший сын, опытно узнав, где есть истинные ценности, прожив ряд кризисов, возвращается к этим ценностям. Но это уже другой человек, более зрелый в личностном плане.

Если так можно выразиться, он опытно знает негативные стороны страстей и радость от приобретения добродетелей. Стремление младшего сына на пути возвращения к Отцу – к добродетелям – это его внутренняя мотивация. Вряд ли ему теперь будут свойственны сомнения в том, где есть истина. Он познал это опытно. И теперь, лишенный сомнений на ценностном уровне, он для себя определяет новые ценности, новый смысл. Он нашел этот смысл опытно, используя в полной мере дар свободы. Внутренний конфликт исчерпан. Сомнения и соблазны остались в прошлом. Смысл жизни, цель для него теперь в Боге.

Начался путь ИСЦЕЛЕНИЯ, путь приобретения добродетелей.

Самое ценное здесь – это личный опыт человека. Он знает, чего хочет. Он знает, куда двигаться дальше. Это его внутренняя интенция.

Мы можем предположить, что он становится зрелой и ответственной личностью.

6. Покаяние, вера, надежда, любовь – основополагающие евангельские добродетели

Важно отметить, что путь к истинному взрослению начинается с покаяния.

По учению святых отцов добродетель покаяния является краеугольным камнем в деле исцеления личности, в достижении состояния обожения.

Русское слово «каяться» имеет несколько значений: наказывать себя, сознавать вину, сожалеть о содеянном. На греческом языке это слово имеет следующее значение: перемена мыслей, раскаяние, возрождение, полное изменение существа. Само это слово на греческом – metanoia (читается как метаноия) состоит из двух греческих слов. Первое – meta, что в данном слове имеет значение перехода из одного состояния в другое. Второе – noia, которое образовалось от слова nooz – (ум, разум, мысль, образ мыслей) + суффикс – ia, который имеет значение качества. Соответственно получившееся слово означает переход на качественно иной образ мыслей, на другой уровень бытия.

Таким образом, получается, что добродетель покаяния – это творческий процесс, но это не просто творчество. Это акт со-творчества человека с Богом. Это Таинство. Если так можно выразиться, человек в этом процессе является одновременно и со-творцом и «продуктом» этого творческого процесса. В этом уникальность процесса покаяния.

По словам святого прп. Иоанна Лествичника : «покаяние есть дочерь надежды и отвержение отчаяния» (Леств., с. 5). Процесс покаяния, совершаемый в акте личного максимально честного (доходить следует до той степени честности перед самим собой, на какую мы в этот момент способны) ответа на вопросы о себе. Предстояние перед Богом не может сопровождаться только упадком духа. Это всегда энергичное ожидание, которое содержит в себе и веру, и надежду, и любовь.

Покаяние не может выражаться ненавистью к себе. Известно, что ненависть к себе, может быть изощренной формой гордыни. Покаяние – это форма утверждения своего истинного «я» как созданного по образу Божию. Исходя из этого, получается, что каяться – означает для человека смотреть не только вниз, на свои собственные недостатки, прегрешения, заблуждения, но и обязательно вверх – на любовь Божию. Покаяние не может ограничиваться только взглядом назад, полным боли и упреков к себе. Одновременно в состоянии покаяния присутствует и взгляд вперед, полный веры и надежды. Эту антиномию нам трудно понять, когда мы подходим к разговору о покаянии чисто интеллектуально.

Святые отцы своим опытом нам показали, что можно иметь плач о грехах своих и одновременно, на каком-то глубинном уровне своей психики следовать призыву апостола: «Всегда радуйтесь!». Это состояние, как и многое в христианстве, познается только личным опытом. И оно ни в коей мере не соответствует шизофреническому расщеплению сознания или эмоциональным нарушениям, связанным с переживанием полярных чувств по типу мания-депрессия.

Состояние покаяния приводит человека к целостности. Оно само по себе уже является целостным актом.

7. Исполнение закона – основа «ветхозаветного» понимания добродетели

Что же касается сына старшего: его можно посчитать старшим еще в том плане, что он сформирован на ветхозаветном послушании, на законничестве. Надо делать… и все. Без рассуждений. В отличие от младшего, которого заставили вернуться в дом отца с одной стороны покаяние, с другой – вера, надежда и любовь.

Старший сын, оставаясь все время при отце, оставаясь как бы хорошим и послушным сыном, не исцелился от страстей. Мы видим, что ему свойственна и соревновательность (возможно ревность), и зависть к младшему своему брату. Он так и остался, несмотря на всю свою «хорошесть», личностью незрелой в духовном отношений. Стремление к добродетелям у него основано, видимо, больше всего на внешней мотивации, на похвале, на одобрении. Возможно, на трусости. И мы в очередной раз убеждаемся, что в полную меру свою человек, таким образом, не вырастет.

Святые говорят, не познав ада, не познаешь рая.

Согласно этой притче, Господь терпеливо дает человеку возможность испытать границы своей свободы, даже если он перепутает свободу со своеволием. Он не перестает любить человека и ждать, пока это блуждание вдали от Истины закончится. Пока не произойдет осознанного разворота к Богу. И вот тогда происходит истинная радостная встреча. Эта встреча реально напоминает праздник, пир. Ведь все ответы на вопросы в этот момент для человека найдены. Он получает ответ на самый важный вопрос: в чем смысл жизни, в чем смысл бытия?

И уже с найденного ответа на этот вопрос начинается служение Богу исходя из внутренней мотивации. И желание приобретать добродетели – это уже для него не вопрос сомнений и выбора. Это радостная, желанная необходимость.

После возвращения младшего сына, оба сына продолжают служить отцу. Но если мы зададим себе вопрос, как они это делают? Даже в том случае, если их служение внешне выглядит одинаково, служить Отцу они будут по-разному, поскольку их личная мотивация служения разная. Скорее всего, я могу представить, что у младшего сына этот процесс будет протекать радостно, смело, мощно – всей его ныне целостной личностью.

8. Вопросы, на которые следует искать ответы

У нас как у православных психологов вопрос стоит таким образом: как мы можем использовать это в психотерапии, каким образом это знание о человеке мы можем включать в психотерапевтический процесс, в процесс консультирования.

Психотерапия – вещь довольно конкретная. Работа с человеком – это всегда конкретный случай, конкретная жизненная история.

Проводя психотерапию, мы имеем дело с психологическими защитами и сопротивлением. Довольно часто мы сталкиваемся с тем, что у человека нет достаточной мотивации для приложения усилий при работе со своими проблемами.

В своей практической работе мы должны опытно и теоретически искать ответы на вопросы:

Как при работе с клиентом сформировать внутреннюю мотивацию приобретения добродетели?

Какие формы психологического сопротивления здесь проявляются?

В чем их особенность и отличие от тех форм сопротивления, которые описаны секулярными психотерапевтическими направлениями?

Какие психологические защиты препятствуют процессу покаяния?

Православная практическая психотерапия и психология только развиваются.

И одной из важнейших задач, стоящих, перед православными психологами, на мой взгляд, будет исследование формирования всех этих процессов преимущественно на уровне душевном (психологическом).

А начинать, разумеется, нам следует с самих себя. Только исследовав глубоко себя, поняв мотивацию своих собственных поступков и стремлений; исследовав и проанализировав формы защит, и психологического сопротивления, которые препятствуют лично нашему процессу исцеления, мы сможем заявлять о себе, как о психологах православного направления.

Закончить этот раздел хочу, перефразировав слова Пушкина:

Нам, занимающимся православным психологическим консультированием и психотерапией, никогда не следует забывать, что мы являемся всего лишь подмастерьями в деле Большого Мастера.

И не дай нам Бог посчитать себя мастерами.