Часть III. Святой праведный Иоанн Кронштадтский

Что я принесу, или что воздам Тебе, Господи? Ничего у меня нет своего доброго, всё – Твоё. Научи меня горячо любить Тебя, Господи Боже мой!»

Святой праведный Иоанн Кронштадтский

«МОЯ ЖИЗНЬ ВО ХРИСТЕ» СВЯТОГО ПРАВЕДНОГО ИОАННА КРОНШТАДТСКОГО – ПУТЬ ОПЫТНОГО БОГОПОЗНАНИЯ

«Испытай себя чаще: куда зрят очи твоего сердца – к Богу ли и к жизни будущего века, к премирным, блаженным и светоносным Силам небесным и Святым, водворённым на небесах или – к миру, к земным благам: пище, питью, одежде, жилищу, к людям грешным и суетным их занятиям? О, если бы очи наши были устремлены выну к Богу!»

(Св. праведный Иоанн Кронштадтский. М1: 100¹⁴)

«Помни, что Господь в каждом христианине. Когда приходит к тебе ближний, имей к нему всегда великое уважение, ибо в нём Господь, Который чрез него часто выражает волю Свою... Не жалей для брата ничего, как для Господа, тем более, что ты не знаешь, в ком Господь приходит посетить тебя»

(Он же. Μ 1: 107)

«Моя жизнь во Христе» – это своеобразный дневник великого русского Пастыря, святого праведного Иоанна Кронштадтского (1829–1908). Сам Батюшка так определяет его содержание: «В нём есть не что иное, как благодатное озарение души, которого я удостоился от всепросвещающего Духа Божия в минуты глубокого к себе внимания и самоиспытания, особенно во время молитвы».

Предлагаемый труд заслуженного профессора Московской Духовной Православной Академии, доктора Церковной истории Скурата Константина Ефимовича представляет собой систематическое изложение бесценного духовного сокровища, оставленного нам для наставлений в православной вере и святой жизни.

Надеемся, что сердечный голос дерзновенного Молитвенника и любвеобильного Печальника Российской земли пожелают услышать многие.

«Господи! Да не будут дары Твои, духовные и вещественные, в нас и у нас праздны; даждь им движение спасительное и полезное. Сотвори сие во всех. Да умножатся таланты Твои, Господи, собственной деятельностью каждого

( Μ 1: 328)

«Оставим равнодушие и холодность, будем духом горящим работать Господу»

(М 2:121)

Приведённые слова святого праведного Иоанна Кронштадтского, исполненные великой верой в бесконечную милость Божию и наполненные глубочайшей любовью к людям, имеют двоякое значение: свидетельствуют о постоянном труде Великого Угодника Божия и одновременно призывают человеческие души к прилежному приношению духовных плодов – «обратиться в огонь духовный» (М 2:122).

Праведный Иоанн оставил нам богатейшее духовное наследие. Автор, прежде чем приступить к его изучению, собрал до 30 томов творений Батюшки в разных изданиях. Поначалу была мысль читать их все подряд, чтобы затем представить в привычной системе – по разделам: житие, творения, богословие (учение догматическое, нравственное, литургическое...). Но скоро автор почувствовал, что это потребует много времени, а им он уже (по библейскому возрасту) не располагает и потому решил несколько ограничить свой труд, остановив своё внимание на весьма ценном творении Праведника: «Моя жизнь во Христе». Если же Господь даст сил, то дальнейшая систематизация наставлений Великого Праведника будет продолжена. (Слава Богу! Труд продолжается).

По изданию «Русского Паломника» за 1903 г. и П.П. Сойкина творение «Моя жизнь во Христе» состоит из трёх неравных частей: «Дневника» (800 с), «Правды о Боге, мире и человеке» (168 с.) и «Мыслей о Богослужении Православной Церкви» (262 с). К сему автор присоединил ещё впервые опубликованный объёмный «Дневник» отца Иоанна за 1859–1860 годы (808 с), последний «Дневник» (128 с.) и другие издания «Моей жизни во Христе», т.к. шрифт их более крупный и потому легче читаемый.

* * *

Все творения отца Иоанна исполнены горячей веры в Триединого Бога и призыва свято жить по вере, побеждать пороки и стяжать добродетели, сохранять сыновнюю преданность Святой Православной Церкви, как единой истинной и потому спасающей. «Моя жизнь во Христе» – это своеобразный дневник, по глубоко духовному своему содержанию, нисколько не уступающий сочинениям Вселенских Отцов и Учителей Церкви. В нём – в этом бесценном духовном сокровище – находим необыкновенно ярко выраженное свидетельство того, какие были у святого Батюшки времена духовного созерцания, благоговейнейшего чувства и душевного покоя в Боге, как духовно жил и как учит всех нас жить, чтобы не просто называться христианами, но таковыми быть. В нём, скажу словами отца Иоанна (так намерен говорить и дальше), «сердечный голос души моей к моему возлюбленному и любящему Творцу и Промыслителю и к добрым христианам» (Д 2: 3). «Всё содержащееся в нём есть ни что иное, как благодатное озарение души, которого я удостоился от все просвещающего Духа Божия в минуты глубокого к себе внимания и самоиспытания, особенно во время молитвы... Содержание книги весьма разнообразно... Системы в книге никакой нет, но в этом и заключается, между прочим, особенность её... Для меня самого, признаюсь, книга моя всегда поучительна и назидательна» (Μ 1: факсимиле вместо Предисловия).

«Обильно открыл Ты мне, Господи, истину Твою и правду Твою»

(М 1:1)

Тайна духовного состояния отца Иоанна, как и его восхождения по ступеням духовной лествицы, довольно широко открывается в его книге «Моя жизнь во Христе». Подобное находится и в описаниях его жития, – подробных, обстоятельных. Достаточно вспомнить здесь огромный труд митрополита Вениамина (Федченкова) (1880–1961)¹⁵«, – этот, можно сказать, свод известной литературы о святом Иоанне, растворённый личным повествованием, – чтобы исключить надобность повторять здесь описание жизненного подвига Святого.

* * *

Схематично выглядит житие отца Иоанна так:

Родился будущий самоотверженный пастырь 19 октября 1829 г. в селе Сура Архангельской губернии в семье бедного псаломщика Илии (1808–1851) и Феодоры (1808–1871). Ещё в детстве узнал безотрадность нищеты. Грамота давалась ему плохо, и мальчик стал возносить горячие молитвы к Богу о ниспослании благодатной помощи. И Архангельское приходское училище он окончил одним из первых по списку, а Архангельскую Духовную Семинарию – первым и в 1851 г. был принят на казённый счёт в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Через четыре года (в 1855) он ее закончил со степенью кандидата богословия. Ещё в бытность студентом Академии он мечтал посвятить себя миссионерскому подвигу среди жителей Сибири и Северной Америки. Но Промысл Божий призвал его на пастырское служение. По завершении курса Академии он вступил в брак с Елизаветой Несвитской – дочерью настоятеля Кронштадтского Андреевского собора и 12 декабря 1855 г. был рукоположен во священника к данному собору, где и остался на всю свою неописуемую по величию и значимости жизнь. Брак был фиктивным – отец Иоанн жил с Лизой (так он её называл) как брат с сестрой.

Кронштадт был местом ссылки разных ослушников и преступников, нарушителей законов и государственных, и нравственных. Более того, здесь немало было чернорабочих, ютившихся в жалких лачугах. Вот к ним-то и пошёл молодой, исполненный духовной ревности и силы, добрый Пастырь. Отец Иоанн всеми доступными ему мерами старался облегчить участь отверженных и обездоленных. Он отдавал им всё, что имел – часто возвращался домой даже без одежды и сапог. Необычный пастырский подвиг вызвал было глумление над Божиим служителем, но вскоре оценили его, и на смену пришло прославление. Открылся в Друге обездоленных дар чудотворений, что сделало имя его известным всей России. В Кронштадт потекли людские потоки, а вместе с ними и многочисленные пожертвования, на которые не знавший стяжания Пастырь кормил и одевал тысячи нищих, устроил в Кронштадте «Дом Трудолюбия», – где могли учиться и грамоте, и ремеслу, – сам долгое время был законоучителем, основал в своём родном селе женский монастырь, большой храм в Санкт-Петербурге и женский Иоанновский монастырь на Карповке, где нашёл и своё вечное упокоение.

Почил самоотверженный Служитель Божий 20 декабря 1908 г., собрав у своей гробницы такое количество молящихся, какого Санкт-Петербург ещё не знал.

В июне 1990 года в Успенском соборе Свято-Троицкой Сергиевой Лавры состоялся торжественный чин канонизации Батюшки. На этом празднике, по милости Божией, верю – и по молитвам отца Иоанна, – присутствовал и автор. Помню, после окончания Богослужения тогда я сказал: «Давнишняя сокровенная мечта моя исполнилась! Слава Богу! Теперь и умирать стало менее страшно!»

* * *

Схематичное представление жития отца Иоанна мало говорит об образе его подвигов. Взглянуть на внутреннюю сторону жития помогает сам Батюшка. «Только молитвой я и живу, – раскрывает он свою душу. – То и жизнь моя, когда молюсь» (Д 1: 386). Вот сущность подвига истинного пастыря. А о чём молился – о широте его молитвы – свидетельствует читавшееся им в дополнение к принятым тайным молитвам священнослужителя во время совершения Божественной Литургии. Так, после Херувимской песни отец Иоанн добавлял: «...сподоби нас обрести благодать пред Тобою, вселитися Духу благодати Твоея благому в нас и... на всех рассадницех юношеских и отроческих, духовных и мирских, мужеских и женских, градских и сельских, и на всем неучащемся юношестве; – на всех рассадницех духовных, монашеских – мужских и женских, – на нищих людях Твоих, вдовицах, сирых и убогих, – на пострадавших от запаления огненного, наводнения, бури и труса, – от недорода хлеба и глада, – на всех заповедавших мне недостойному молитися о них и на всех людях Твоих, яко вси Твои суть...» (М: 84). После тайного прочтения Символа веры: «.. .утверди в вере сей и верою сею сердце моё и сердца всех православных христиан... соедини в вере сей вся христианские великие общества, бедственно отпадшии от единства Святыя Православныя Кафолическия и Апостольския Церкви... низложи гордыню и противление учителей их и последующих им, даруй им сердцем уразуметь истину и спасительность Церкви Твоея и нелестно ей соединиться; совокупи святей Твоей Церкви и недугующих невежеством, заблуждением и упорством раскола... К сей вере привлецы вся языки, населяющие землю... в сей вере и нас всех соедини духом кротости, смирения, незлобия, простоты, бесстрастия, терпения и долготерпения, милосердия, соболезнования и сорадования» (М: 85). По возгласе: «Изрядно о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенней, Славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии», помянув Святых, отец Иоанн продолжал: «...помяни, Господи, всех православных епископов... носителей ума Твоего и сердца Твоего... всякое пресвитерство... да будет оно достойно своего звания... помяни и во Христе диаконство... служащее пренебесным тайнам...» (М: 88). «Когда причащаюсь Святых Таин... говорю тайно: Господь во мне лично, Бог и человек...» (М: 89).

* * *

Святой Иоанн знакомит читателя лишь с «некоторыми» своими «тайными молениями» (его свидетельство), которые он совершал в дополнение к принятым по чину. К тому же здесь из них сделаны лишь выборки (см. полный текст: М: 84–89). Но и они помогают приоткрыть тайну духовного возрастания Батюшки – она в силе горячей молитвы.

«Забуду ли я Тебя, Господи, невидимый, непостижимый Господи, исполняющий присно сердце моё жизнью, светом, миром, радостью, силой, терпением, Тебя, Который бываешь для меня всяким благом в моей жизни и Един составляешь жизнь мою? О, не дай мне забыть Тебя!»

(М 2:237)

Все возносимые нами молитвы «предполагают великую бедность и нищету нашего падшего естества» (М: 308). Но главное не в этом, а в том, что они выражают нашу уверенность в бытии Всемогущей Силы, в том, что есть «Господь, приснотекущий Источник всякого совершенства, всякого блага, что Он есть наше Сокровище неистощимое» (М: 308). Он есть невидимая Рука для нашей души. «Всё – небесное и земное, горнее и дольнее – приводится ко Единой Всемогущей Силе, производящей всякую силу – на небе и на земле» (Д 1:192). К этому Источнику и должно прилепиться – пред этой Силой и должно смиренно склониться. «Господи! – молится отец Иоанн. – Да прилепится к Тебе, Единому, сердце моё и ни к чему земному да не прилепляется, ибо в прилеплении к земному – скорбь, теснота, муки; ничто да не будет дорого для сердца из земного, но Единого Господа да ценю паче всего и всё небесное и созданную по образу Его душу бессмертную, разумную, словесную, свободное дыхание уст Божиих. Да не будет земных идолов для сердца: денег, яств, одежд, чинов и знаков отличия...» (М 3:107–108).

Наш Бог есть «Бог любви; Царство Его – Царство любви» (Д 1:215). Он есть Трисиятельная Благость (Д 1: 282), «Троичность, чуждая всякой сложности. Единое Существо, Единый Бог» (Д 1:701). Тайна бытия Святой Троицы открыта Сыном Божиим, и долг христианина «только благодарить за это, нисколько не ослабляя веры в Пресвятую Троицу» (Д 1: 289) и не дерзая испытать сию тайну. «Помни, – учит Батюшка, – своё ничтожество, свою ограниченность. – Довольно для тебя знать, что Бог Отец привёл тебя из небытия в бытие чрез Сына во Святом Духе; что Сын Божий сотворил и искупил Тебя, а Дух Божий – животворит (Ин. 6, 63; 2Кор. 3, 6), научает всему доброму и полезному» (Д 1: 607).

По Своему Существу «Бог есть Чистейший Дух» (Д 1: 472), обладающий высочайшими свойствами: везде присутствием и всеведением – «наполняет всякое пространство и всякую минуту времени» (Д 1: 301); «у Господа Бога такое зрение – тысячами тысяч раз светлее и яснее нашего: и Он видит до последнего движения, незаметного даже для нас, наши мысли и сердца, даже то, что мы вперёд по известным обстоятельствам будем мыслить, чувствовать и делать; пред Его Лицем душа наша со всеми её мыслями, желаниями, словами и делами – так, как пред нашими глазами какой-либо предмет, ярко освещённый солнцем, даже несравненно яснее, потому что при солнце мы все же не видим, что внутри предмета, а Господь испытывает наши сердца и утробы» (Ср.: Пс. 7, 10) » (Д 1: 300); слышит каждый наш глас, «каждое движение нашей души, выражаемое и даже не выражаемое никаким звуком» (Д 1: 303). Господь знает «совершеннейшим образом» и знает во всякое мгновение «о существовании и качестве каждого существа» (Д 1:41).

•      Бог всемогущ. «Ты не можешь справиться с собою, со своим языком, с одним членом твоего тела, – рассуждает Праведник. Посуди, поэтому, каков Тот, Кто правит целым миром, Кто держит его в таком изумительном порядке, Кто управляет всем родом человеческим, злобным, развращенным, готовым всегда к тому, чтобы истреблять друг друга и между тем более благоденствующим под Его державою, чем бедствующим» (Д: 93).

•      Бог премудр. «Размышляй чаще, – вразумляет святой Отец, – чья мудрость проявилась в устройстве твоего тела, постоянно поддерживает его в бытии и отправлениях? Кто предписал законы твоей мысли, и она доселе следует им у всех людей? Кто начертал в сердцах всех людей закон совести, и она доселе у всех людей добро награждает, а зло наказывает? Бог Всемогущий, Премудрый и Всеблагий» (Д: 68).

•      Бог правосуден. Не было и нет такого мгновения, «когда бы Он не бдел над законами Своими... когда бы Он не наказывал за всякое противное Ему движение сердца и недобрую мысль или не награждал за благоразумное движение сердца и добрую мысль» (Д 1: 301).

•      Бог неизменяем. «За что стоит Господь Бог, наказывая в нас каждый грех, каждое греховное движение? – вопрошает Кронштадтский святой Пастырь и отвечает: – За Свою неизменяемость, за Своё постоянство в правде и святыне. Ведь наша душа – образ Божий; как же Господу терпеть ржавчину греха на Своём образе? -Слава Божией неизменяемости, слава любви Его!» (Д 1: 246)...

Свойственное в равной мере всем Трём Ипостасям Триединого Бога существует при имеющихся личных действиях. «Веселюсь и восхищаюсь бесконечным совершенством Божества, – радуется добрый Пастырь. – Веселюсь и восхищаюсь, что Божество в Трёх Лицах и каждое Лицо самоипостасно и есть Бог всесовершенный -един в Трёх: что всемогущ Отец, всемогущ Сын, всемогущ и Дух Святый; вездесущ Отец, также Сын и также Дух Святый; жизнь Отец, жизнь Сын, жизнь и Дух Святый; любовь Отец, любовь Сын, любовь и Дух Святый... Радуюсь, что каждому из Трёх Лиц Божества, как Богу, усвояются и особенные господственные действия: Отцу – измышление и благоволение, Сыну – осуществление Отеческой мысли и благоволения, Духу Святому – совершение и оживление» (Д: 725–726).

Открытие нам свойств, имён Триединого Бога возлагает на нас определённые нравственные обязанности. «Господь твой есть Любовь, – наставляет отец Иоанн, – люби Его и в Нём всех людей, как чад Его во Христе. Господь твой есть Огнь – не будь холоден сердцем, но гори верою и любовью. Господь твой есть Свет – не ходи во тьме и не делай ничего в темноте разума без рассуждения и понимания или без веры. Господь твой есть Бог милости и щедрот – будь и ты для ближних источником милости и щедрот» (Д: 156). «Господи! – в молитвенном одушевлении восклицает Батюшка. -Имя Тебе – Любовь: не отвергни меня, заблуждающегося человека. Имя Тебе – Сила: подкрепи меня, изнемогающего и падающего. Имя Тебе – Свет: просвети мою душу, омрачённую житейскими страстями. Имя Тебе – Мир: умири мятущуюся душу мою. Имя Тебе -Милость: не переставай миловать меня» (М 3:107).

«Кто из смертных достоин Владыки? – Тот, для кого все ничтожно, кроме Творца, для кого Творец – всё. О, человек! Да не будет сердце твоё привязано ни к чему, кроме Творца»

(М 2:418)

«Верьте, что Спаситель всегда на вас призирает и видит вас всех – со всеми вашими думами, скорбями, воздыханиями, со всеми вашими обстоятельствами, как на ладони. “Се на руках Моих написах стены твоя и предо Мною ecu присно ”, – говорит Господь (Ис. 49, 16) . Как много утешения, жизни в этих словах Вседержавного Промыслителя!»

( Μ 1: 12–13)

Всесовершенно Сущий от века, вера в Которого служит источником жизни для души (Д: 778), есть Творец и Промыслитель – «имя Его славно по всей земле» (Д 1: 163). Он Творец всякого вещества, всякой плоти, Творец всех духов, которые, в свою очередь, как Его «образ и подобие» «сами обладают даром творчества (Ангелы творят себе на время плоть; люди – творят многое)» (Д 1: 61). Окружающий нас мир, как произведение премудрого живого Бога, есть его «воплотившаяся Премудрость» (Д 1: 280) и наполнен жизнью. «Везде и во всём жизнь и премудрость, во всём видишь выражение мысли -как в целом, так и во всех частях. Это – настоящая книга, на которой можно, хоть не так ясно, как из Откровения, учиться Богопознанию. Прежде чем стал мир, был только живой, беспредельный Бог; когда мир стал, из небытия воззвал к бытию, (тогда) Бог, конечно, не сделался ограниченным – вся полнота жизни и беспредельности осталась при Нём; но эта полнота жизни и беспредельности выразилась в тварях, которых безмерно много и все одарены жизнью» (Д 1: 593).

Одарённые жизнью находятся под действием непрестанного Промысла Божия. «Смотря на комнатные цветы летом, я, – размышляет Батюшка, – удивляюсь, как они без всякого постороннего деятеля образуются так прекрасно, великолепно и роскошно, и думаю: ведь прозябание всех растений возможно под одним условием – под условием везде присущего Божия Промысла» (Д 1: 130). «По чьим уставам и законам совершается зачатие, образование и возрастание тела человеческого в утробе матери, созревание его и выход в свет? По чьим уставам совершается питание тела нашего? – ставит один за другим вопросы святой Пастырь. – Кто измыслил и создал такое дивное разнообразие бесчисленных плодов земных, мудро, изысканно устроенных и приготовленных в пищу и наслаждение наше? По чьим уставам вырабатывается кровь в теле нашем, без которой невозможна жизнь человека? Кто устроил внутреннего и внешнего человека? Не величайший ли Мудрец и Художник Всесовершенный, Безначальный, Всемогущий Господь Бог наш» – Творец и Промыслитель? (Д 2: 35).

Промысл Божий действует везде – «во всех законах природы» и всё – «на каждом шагу» живит. «Нет места, где бы Он не был» (Д 1: 54). Обращая свой взор на Вселенную и восторгаясь красотой мироздания, мудростью сохранения и направления к достижению определённых целей, отец Иоанн ставит ряд вопросов, которые звучат как песнь славы Творцу и Промыслителю: «Откуда этот порядок изумительный в бездушном веществе и в неразумных животных? Откуда эта красота, это чудное превращение вещества безобразного и безжизненного в прекрасное и жизненное? Откуда это приспособление к тысячам разнообразных целей и такое мудрое, при простых средствах, достижение целей вещами, которые сами не могут иметь известной цели, ни достигать её? Кто этот невидимый Повелитель вещества? Кто этот Ум, являющий Свою предивную премудрость в веществе и в разных одушевлённых тварях? Кто этот присный Художник и Ваятель, в глазах наших невидимо производящий Своё искусство?» – И Батюшка отвечает: «Един Сый – Творче всех, Господи! Тебя я созерцаю очами сердца моего на каждой линии пространства, – Ты невидимо всё доселе делаешь с Сыном Своим и Духом Своим Святым» (Д: 245–246). Подобно тому, как кокош укрывает своими крыльями птенцов, так под крылом Промыслителя пребывает весь мир – видимый и невидимый – «все Ангельские Соборы, все человеки, все неразумные животные, все вещественные миры. Всех и всё Он просвещает – одних умным, других вещественным светом, всех согревает – одних духовною, других вещественною теплотою, и как кокош слышит пискания и вздохи находящихся под ним птенцов, так Господь слышит и наши тайные вздохи, наши молитвы, наши славословия, видит все наши нужды» (Д 1: 86–87). Как душа наша носит тело, так и Бог-Промыслитель носит Вселенную, «только душа ограничивается телом, хотя и несовершенно, потому что может носиться везде, а Дух Господень не ограничивается миром и не заключается в мире, как в теле» (Μ 1:18). «Имя Тебе – Вседержитель, Господи, – обращает своё слово святой Пастырь к Промыслителю, -яко не точию небо и землю, но и весь род человеческий, жизнь каждого человека, сердца всех в руце Твоей держиши, и не только жизнь каждого человека, но и каждого животного, каждой птицы, рыбы, насекомого, червя, пресмыкающегося и незримой глазом инфузории» (Д: 261).

Бог промышляет о всём мире, но особенно о Своём высшем создании – о человеке (Д 1: 592). Для него Он дыхание, жизнь, освящение, сила, укрепление, свет, пища, питие, одежда, жилище, покой, радость, всякое благо – всё (Д: 318–319; 330–331). «Как мать бывает всем для младенца – и умом, и волею, и зрением, и слухом, и вкусом, и обонянием, и осязанием, и руками, и ногами, – так Господь всё» для преданного Ему (Д: 331). «Согрешил ли я, – исповедует отец Иоанн, – Господь очищение моё, уныл ли, мрачен после греха, от оскорблений врага – Господь уничтожение уныния моего и оживление дерзновения моего. Всё для меня Господь. О, воистину Сый Владыко, слава Тебе!» (Д: 469). В людях Он являет и Свою правду, и Свою милость (Д 1: 667). Но особенно Промысл Божий простирается на христианина. «И вот в чём торжество христианина – подвижника Христова: он – живой присно предается в смерть духовную или телесную и всегда всемогущею силою Божиею исхищается из самых челюстей смерти в жизнь – для того, чтобы он многочисленными опытами Божия всемогущества в его собственной жизни непоколебимо убедился в благопромыслительной благости и всемогуществе Господа и совершенно положился на Него во всём как на Всеблагого и Всемогущего Помощника» (Д 1:599). Бог – наш верный Попечитель и Помощник, «Который ежедневно и ежечасно говорит нам: «Не имам тебе оставити, ниже имам от тебе отступите (Евр. 13, 5)» (Д 1: 648).

Убедись же каждый человек и «убедись всем сердцем, – взывает святой Пастырь, – что верен Господь Сам Себе в Своём Промысле о всякой, даже малейшей Своей твари» (Д 1: 592). Склоняя свою главу пред величием Божественного Попечения, Батюшка прославляет Божий Промысл: «Слава всеблагому, премудрому и всемогущему Промыслу твоему, Владыко небесе и земли! Вседержавный Владыко! Ты и ад весь с сатаною и несметными его полчищами содержишь в руце Твоей и только по попущению Твоему, для вразумления и наказания нашего, сатана и ангелы его строят над нами козни» (Д: 261).

Творец и Промыслитель, оказывая Свою милость человеку -Своему образу, требует и от него определённых действий – как бы взаимодействий. «Тебе, человек, – напоминает Кронштадтский святой Учитель, – каждый день, час, минуту Господь, Творец твари, -всячески угождает: и солнышком тебе светит, ласкает тебя, и тихим светом месяца ясного, и воздухом живительным и приятно освежающим, и огнём, и водою на всякую потребу твою, и зерновыми, и древесными, и корнеплодными, и на земле лежащими плодами, – и в каком бесчисленном множестве разных приятных вкусов... а тканей, тканей-то сколько тебе Господь даровал для покрова и одеяния твоей плоти или для украшения твоего, сколько металлов, – а камней-то драгоценных – для твоего и святых храмов украшения! Так тебе Бог всем угождает, к твоему благобытию... Не обязан ли и ты Ему угождать для твоего же блага, – жить по совести и Закону Божию, заповедям и заветам Его, по Евангелию Его, по указанию твоей духовной матери – Церкви Божией?.. Хотя Он и не нуждается ни в чем твоём, а требует угождения Ему для тебя самого, – потому что в этом угождении жизнь твоя, покой твой, свет твой, сила твоя, радость твоя, блаженство твоё. “Оставьте неразумие, и живите“ (Притч. 9, 6)» (Д 2: 28–29). «Я, – говорит святой Иоанн от своего лица и от всех нас, – должен всегда помнить свои отношения к Богу, как твари к Творцу, как образа к Первообразу... как спасаемого к Спасителю, как облагодетельствованного к Благодетелю, как подзаконного к законоположнику... как невесты к Жениху, как члена... гражданина горнего града к Начальнику его, как чающего будущего века к Отцу этого века» и, вообще, как сын к Отцу (М 3: 111). Последнее святой Иоанн особенно настаивает усвоить своему сердцу, ибо Отец Небесный постоянно окружает нас Своей любовью, попечением и не напрасно им называется. «Отец – это не имя без значения и силы, а имя в полном значении и силе» (Д: 236).

«Пади же пред Творцом и Промыслителем ниц, – призывает Праведник, – благодари, благоговей пред Ним, люби Его, но и бойся Его, если не творишь волю Его, не повинуешься Ему» (Д 2: 35).

«В Боге должна быть Ипостасная Премудрость или Ипостасное Слово Отца»

(Д 1:688)

«Христос – упование наше, очищение и освящение, воскресение, живот и покой – есть единое на потребу всем нам»

(Д: 569–570)

Господь наш Иисус Христос есть Сын Божий, Слово Божие, Ипостасная Премудрость, Премудрость Отца, Личная, Живая, воплотившаяся ради нашего спасения (Д 1: 296, 688). «Как... в Боге не быть Премудрости Само-Личной... как Ему не иметь Своей Живой Самосущей Премудрости? Посмотри ты на всё в мире – как всё премудро! Как во всём самомалейшем видна изумительная премудрость, удивительное выполнение всепремудрой Мысли с изумительной точностью, чистотою безукоризненною!.. Как Бог, создав множество разумных, личных, мудрых живых существ, а Сам – не родил из Себя Личную Премудрость? Лепо ли это? Возможно ли это? Сообразно ли это с совершенствами Творца? Так, в Боге должна быть Ипостасная Премудрость или Ипостасное Слово Отца» (Д 1: 688).

Божество Господа нашего Иисуса Христа показывается и доказывается многочисленными Его чудесами, а также «силою Креста, животворящего мертвых по душе и телу, попаляющего и прогоняющего демонов, укрощающего страсти, исцеляющего болезни, как свидетельствует о том история Церкви и наши собственные опыты» (М: 212). Как Бог Христос Спаситель Божественной властью поставляет пастырей Своей Церкви и чрез них совершает все святые Таинства: обновляет водой и духом в Крещении, преподаёт Духа Святого в Миропомазании, претворяет хлеб и вино в Своё Тело и Кровь в Причащении, отпускает грехи в Покаянии, благословляет союзы мужей и жён в Браке, врачует болезни духовные и телесные в Елеосвящении. «Этой всесильной властью сохранил Он Церковь Свою в первые века её существования, века страшных гонений и мучений Его последователей, укрепив и сделав непобедимыми Святых Своих всеми муками и чудно прославив их – и хранит доселе и будет хранить до скончания века. Этой всесильной властью Он ныне защищает и избавляет каждого из нас от грехов и врагов видимых и невидимых» (М: 12–13). Его власть, Царство и Держава «велики: Его – небеса и Его есть земля... Ему надо быть и строить везде» (Д 1:213).

Что для нас сделал Владыка нашей жизни? Сошёл с неба, облёкся в нашу плоть, сотворил многие чудеса, пострадал – излиял всю Свою кровь, «умер, во ад сошёл, сатану связал, ад разрушил, узников ада связанных разрешил и на небеса возвел, из мёртвых воскрес, да нас воскресит с Собою» (Д: 381). В воплощении, жизни на земле и учении нашего Спасителя, в Его страданиях, крестной смерти, вообще в домостроительстве Божием о нашем спасении – выразилась осязательным образом вся благость, правда, премудрость и всемогущая сила Божия – в примирении согрешившего человека с Богом, в победе Господа над врагами нашего спасения, в упразднении праведного проклятия Отца Небесного, изречённого в начале нашим праотцам и всем человекам, – в даровании благословения и всех сил к животу и благочестию; в основании Церкви и победе её сынов и дщерей над всеми кознями ада, которому попущено от Бога до времени вести войну с членами Царствия Божия; – в чудесных, бесчисленных и страшных, спасительных силах Божиих, укреплявших мучеников и мучениц и все соборы преподобных, в содеянии их спасения и прославления, в содеянии сего спасения и доселе – и в дивных, всемощных победах благодати Божией над борющими человека силами ада, в дивном долготерпении и милосердии Божием к утопающему во грехах человечеству, в благодатном очищении, освящении, укреплении и обновлении его в святых Таинствах Церкви единой и единоспасающей. Ад доселе борется с небом, по допущению правды Божией, долготерпящей и увенчивающей подвижников и победителей; но придёт время, когда враги видимые и невидимые «будут окончательно побеждены и положены все в подножие ног Спасителя и Бога и верных его рабов – и последний же враг упразднится смерть (1 Кор. 15, 25, 26)» (П: 115 – 116). Для того сошёл на землю Господь наш Иисус Христос, чтобы явить во всём Свою великую благость – наградить за подвиги и добродетели их хранителей и борцов против всякого зла «и да получат Патриархи, Пророки, Апостолы, Мученики, Святители, Преподобные и все Святые блистательнейшие венцы славы за свою веру и благочестие; да восторжествует святость, правда и любовь, милосердие, воздержание, чистота и целомудрие, мужество, терпение за веру в Подвигоположника и любовь к Нему» (П: 109). Через Своё воплощение Господь открыл нам тайны веры, которые мало были известны или не были известны ветхозаветному человеку; нас, грешных, удостоил вкушения Его Пречистых Тела и Крови и, таким образом, вхождения в самое тесное единение с Ним и сопребывания с Ним. «Через воплощение

Его Пресвятая Дева Богородица сделалась всеблагомощною нашею Заступницею и покровом от грехов, бед и напастей, день и ночь за нас молящеюся, Царицею и Владычицею нашею, пред силою Которой никакие враги видимые и невидимые устоять не могут, и самою Матерью нашею по благодати, согласно словам Господа на кресте ученику Своему Иоанну: “Се Мати твоя, – а Ей: Се сын твой” (Ин. 19, 26, 27)» (Д: 222).

Святая Церковь учит, что Бог сошёл на землю, «да нас на небеса возведёт» (из 8-го кондака акафиста Пресвятой Богородице). Отец Иоанн велит запомнить это, ибо если Христос Господь сошёл к нам, чтобы возвести нас на небо, то, тем паче, «мы должны заблаговременно чаще возноситься туда мыслями и сердечными желаниями и отрешаться душами своими постепенно от всего, что привязывает нас к земле – к этой стране изгнания (к этой гостинице), в которой так много искушений, бедствий, болезней, скорбей, где при всей скоротечности земной жизни видишь одни грехи и соблазны, и смерть со всеми ужасами» (Д 1: 326). Размышляя над тайной Боговоплощения, святой Пастырь строго и участливо вопрошает и отвечает: «Человек! Куда вознесено естество твое в лице Иисуса Христа – Богочеловека? – На Престол Божества. Куда вознесено естество твоё в лице Богоматери? – Превыше Херувимов и Серафимов. Для кого? – Для тебя, чтобы тебя, освободив от тли похотей, сделать причастником Божественного естества. Как ты отвечаешь на эти намерения, на эти дела Божества, на это всеблагое промышление Владыки? Тебе даны все Божественные силы к животу и благочестию – как ты ими пользуешься? Не пренебрегаешь ли ими? Не прилепился ли ты весь, как улитка, к земле» (Д: 612).

Воплотившийся Господь есть Начальник нашей веры (Евр. 12, 2) (Д 1: 222), наше здоровье, наша жизнь (Д: 733), всегдашний свет (Д: 138), «воздух для души» (Д 1: 244), покой, радость для сердца (Д 1: 209), полнота всяческих благ (Д: 413), «дороже всего для нашей души, как её Творец и Творец всего что ни есть» (Д 1: 652). Христос всех «призывает и влечёт к вечному животу» – Он наш Спаситель (Д: 415, 138).

Второе пришествие Христа Спасителя будет грозным для грешников. «Роскошным Он скажет тогда: “Взалкахся бо, и не дасте Ми ясти; еозжадахся, и не напоисте Мене; странен бых, и не введосте Мене; наг, и не одеясте Мене...» (Мф. 25, 42–43) и прочее. Идите от Мене про клятии во огнь вечный... (Мф. 25, 41)». Святой Иоанн объясняет причину строгости Судии: «Человек роскошный и бесчувственный (а у роскошных редко можно найти чувствительность: доказательством служит евангельский богач) (См.: Лк. 16,19–31) увеличивает, и может быть, ежедневно, число несчастных, изнемогающих от голода, жажды, недостатка одежды и жилища. Если бы не было роскошных, безчувственных людей, тогда несравненно меньше было бы неравенства между людьми в материальных средствах жизни, несчастные бедняки уменьшились бы десятками тысяч» (Д 1: 722).

На Страшном Суде Господь будет всех судить «от совести каждого, ибо это означают слова: От слов твоих сужду тя. Люди осудят сами себя или уже из этой жизни отходят осудивши или оправдавши себя» (Д 1:691). Ничего не будет забыто, что сделано для Владыки из любви к нему и ближнему (Д 1:202). Верующему сердцу отрадно сознавать, что Господь благоволит более всего открываться как Благость (Д 1: 642).

В будущей жизни – жизни вечной – всё несовершенное упразднится, придёт одно совершенное (Д 1: 393). «Людям избранным» откроется бесконечное множество духовных благ – вся их полнота (Д 1: 230). Посему при переходе истинного христианина, доброго сына Небесного Отца, из сей жизни в иную надо радоваться – «он переходит в жизнь совершеннейшую, блаженнейшую или в жизнь истинную, так как эта жизнь есть жизнь вещественных образов и теней, предызображающая будущие блага» (Д 1: 393).

В Царство Небесное ведёт узкий путь. Он подобен неширокому мосту, гладкому, покатистому, скользкому с разными крутизнами. Святому Иоанну было явлено: «Многие шли по нему, и одни переходили на другую сторону реки, а другие – крайне затруднялись и были угрожаемы опасностью низвергнуться в реку; я лежком пополз, но едва не свернулся в реку, да и другие сзади мне препятствовали, по причине тесноты множества людей, свободно переправиться. Я едва не висел уже телом над пучиною; сердце уже замирало; наконец, каким-то счастливым случаем я попал на узенький мост, где было весьма мало идущих, и здесь я беспрепятственно и быстро перелетел почти чрез единственную доску, составляющую мост: очевидная опасность и боязнь утонуть в бездне придали мне силы. Узкий мост – узкий путь к Царствию Небесному» (Д 1: 57–58). Добрые, благочестивые христиане войдут в Царство Небесное; злых – ждёт иная участь. Рассуждая так, святой Иоанн напоминает притчу Спасителя о закинутом в море неводе и захватившем всякого рода рыб – хорошие из них были собраны в сосуды, а худые выброшены вон (Мф. 13, 47–50). При этом Батюшка отмечает, что слово Господа «всё равно что самое дело». «Видите, братия, – заключает он, – что ожидает весьма многих из нас: выбросят вон из апостольского или церковного невода и “ввергнут в пещь огненную”. Итак, никто не хвались, что ты крещёный человек, что ты содержишь христианскую православную веру: что в том, если у тебя сердце развращённое, скверное, всякой мерзости исполненное и ты не заботишься об исправлении его; что в том, что ты православный христианин, когда нет у тебя дел христианских, когда ты в церковь редко ходишь, а и когда придёшь, стоишь рассеянно, когда ты на исповедь иногда несколько лет сряду не ходишь, Святых Христовых Таин не приобщаешься, которые смыли бы разом всю нечистоту твоего сердца, если бы ты как должно исповедался и достойно их приобщился? Смотри: под большим сомнением спасение твоё» (Д 1:100–101).

Чтобы не быть выброшенными из «апостольского невода», а войти в Небесное Царство, в вечную жизнь, необходимо подражать Христу Спасителю, показавшему «в Своей плоти... пример победы над плотью» (Д 1: 320). Кто хочет и здесь, на земле, жить в радости духовной и в мире ином быть в вечном блаженстве, тот должен крепко верить в воплотившегося Сына Божия, постоянно носить Его в своём сердце как Мир, Кротость, духовный Свет, Истину, Любовь, и исполнять то, чему Он учил – угождать Ему, «живя по Евангелию Его» (Д 1:175–176; Д: 733).

«В Боге должна быть Ипостасная Премудрость или Ипо-стасное Слово Отца, равно как и Дух Животворящий, от Бога Отца исходящий, на Сыне почивающий»

(Д 1:688)

Со Словом Божиим, вечно рождающимся от Бога Отца, вечно «исходит Дух Отеческий и подаётся или сообщается повинующимся Слову Божию» (Д 1: 263). Он есть Дух Животворящий, Сила Вышнего (Д: 158), с Отцом и Сыном спокланяемый и сславимый (Д: 768), дышет, где желает (Д: 120). Он может всё «оживить и одухотворить. .. Так Он творит из хлеба и вина самое Пречистое Тело и самую Пречистую Кровь Господа нашего Иисуса Христа, выну во Отце и Духе сущего. Как Дух есть прост, несложен, всесовершен, то Он, как мысль, единым мгновением, и быстрее того, вселяется в человека или во что Ему благоугодно, и нет столь малой вещи или атома, который был бы слишком мал для Него: для Него и бесконечно великое и бесконечно малое в творении – равно ничтожно» (Д: 768). Дух Святой есть «Премудрый Художник», веселящийся «полнотою радости в тварях» и являющий «бесконечную премудрость Свою в делах рук Своих» (Д: 710). В день Пятидесятницы Он сошёл видимо на святых Апостолов в образе «огненных языков, в знамение всесожжения грехов их и грехов верующих во Иисуса Христа, кающихся, в знамение воспламенения любовью к Богу и ближним душ их и всех верующих» (М:191).

Дух Святой пребывает везде. Некоторым подобием сего может служить воздух: “Глас (дуновенение) Его слышиши” (Ин. 3, 8) (Им окружённый со всех сторон), в Нем живёшь, движешься... но не видишь Его. Дух Божий не напрасно явился Илии пророку “во гласе хлада тонка”» (Д 1: 377). Благодатные веяния Его наполняют всю Вселенную, всё оживляют и всем неоскудно изливают Свои дары (Д 1: 252). Наполняя Вселенную, Дух Божий Своим Божественным дыханием содержит «в порядке все её части» – и великие, и малые – «самомалейшие» (Д 1: 608).

Дух Святой есть источник духовной жизни. Он есть и источник чудес – «все силы и чудеса совершает Дух Святой» (Д: 318). Пути вхождения Его в нашу душу многочисленны: есть путь искренней веры, есть – сердечного смирения, путь сердечной любви к Богу, к ближним... (Д: 90). Необходимейшим путём служат святые Таинства Церкви. «Будьте внимательны, – призывает святой Отец, – и благоговейте, братия, к живущему присно в вас Духу Святому и помните, что тайна и чудо воскресения нашего из мёртвых совершится тем же Духом, Который ныне живёт в вас, по благодати и дару Христа, ради Крещения водою и Духом, ради Покаяния и особенно Причащения Животворящих Таин Его» (Д: 651). Сын Божий подаёт «Ипостасного Духа» людям достойным (Д 1:273), и Дух Святой являет в них Свою силу и крепость (Д: 170). Дух Божий – Сокровище благих – «помазует истинного христианина духовным помазанием благости, мудрости, кротости, смирения, чистоты, святости, воздержания, терпения, послушания» (П: 25).

Образ посещения нас Духом Божиим может быть различен. Мы, по свидетельству отца Иоанна, можем, усердно молясь, стоять, сидеть, ходить, лежать – и вдруг услышать глас Его, почувствовать, что Он проникает в нашу душу, в наше сердце, «как Господь прошёл сквозь стены дома к Апостолам по воскресении и действует вдруг, как электричество и быстрее всякого электрического тока: и тогда тебе делается необыкновенно легко, потому что вдруг разрешается твоё бремя греховное, посещает тебя дух сокрушения о грехах, умиления, мира, радости. Смотри, как Ангел является к запертой темнице ночью для освобождения Петра: двери заперты, стражи стоят у дверей, но вот Ангел вдруг предстал и во мгновение свет воссиял в храмине (Деян. 5, 19). Так Дух Божий посещает мгновенно храмину души нашей – тело, и свет воссиявает в ней» (Д: 652–653). Посещая храмину души нашей и пребывая в ней, Он оживляет её и укрепляет. Со всеми верующими – кроткими, смиренными, добрыми, простыми душами – «Он бывает один дух» и «всё для них: свет, сила, мир, радость, успех в делах, особенно в благочестивой жизни -всё доброе... Все благочестивые люди – напоение единого Духа Божественного, подобно напоенной губке» (Д: 205).

Святой Иоанн указывает убедительные признаки присутствия Духа Святого в человеческой душе. «Когда в душе твоей мысли добрые – тебе благо, легко, – рассуждает он. Когда в сердце спокойствие и радость, тогда в тебе дух благий, Дух Святый... Дух благий есть дух несомненной веры, дух добродетелей, дух свободы духовной и широты, дух мира и радости. По этим признакам знай, когда в тебе – Дух Божий... и как можно чаще возвышайся благодарным сердцем к Всесвятому Духу, оживотворяющему и освящающему тебя» (Д: 108–109).

Дух Святой укрепляет силы молящегося, веру и надежду на получение просимого, воспламеняет любовь к Богу. «Он навевает на душу мысли светлые, благие, укрепляющие ум и сердце. Если человек совершает различные дела, Он укрепляет сердце его сознанием важности и необходимости труда его и терпением несокрушимым, которое все трудности преодолевает. Он, при обращении с людьми разных состояний и обоих полов, вдыхает в него уважение к лицу человека, который есть равно – образ Божий, кто бы он ни был, искуплённый кровью Христа Бога, и отвлекает его сердце и внимание от его... неблаговидной внешности тела и одежды, его грубости в слове и обращении. Он-то соединяет всех нас любовью, как чад Отца Небесного и во Христе Иисусе учит нас молиться: “Отче наш, Иже ecu на небесех...”» (Д: 141). Он не только укрепляет в вере, но и подаёт её – «вера подаётся человеку Духом Святым, – оттого “никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым” (1Кор. 12, 3)» (Д: 728,718).

Божий Дух поставляет пастырей Святой Церкви, наставляет их на всяку истину и проявляет Себя в совершении ими Богослужений. «Посмотрите, – призывает отец Иоанн, – как Он устроил Богослужение нашей Церкви; как оно прекрасно, величественно, премудро, поучительно, умилительно, назидательно! Посмотрите, как трогательно, торжественно, возвышенно совершается воспоминание величайшего, поразительнейшего в мире события воплощения, жития, учения, страдания, смерти, воскресения и вознесения Иисуса Христа, Сына Божия, Его тайной спасительной Вечери, которая и теперь совершается и будет совершаться до скончания века, имея истинное Тело и Кровь Спасителя» (М: 113). «Хотите слышать как Дух Святый ходатайствует о нас воздыханиями неизглаголанными, да исправимся все и спасёмся – ходите ежедневно в церковь и слушайте чтение и пение церковное, особенно стихиры и каноны, целый год и вы увидите это дивное, любвеобильное ходатайство Утешителя и исполнитесь величайшей надежды на милость Божию и утешения неизреченного... Грешники! Притекайте чаще в храм, как во врачебницу, и уврачуетесь и спасётесь» (М: 158). Особое действие Духа Святого совершается в Светлую седмицу. «Блаженны посещающие Богослужение светлой седмицы. Дух Божий – Всеблагий, Всесвятый, Животворящий, Всемощный, особенным обилием благодати почивает в это время на святом престоле: на Воскресшем Жизнодавце Христе» (Д 1:185).

Как в разговоре между людьми посредником бывает воздух, так и в общении с Миром Горним посредником бывает Дух Святой. «Не понимаем вполне, как чрез посредство воздуха слова наши слышат другие, иногда на далёком расстоянии, однако же знаем, что слышат; не понимаем также, как слышат в Духе Святом святые Ангелы и человеки вопли сердца нашего, а знаем, что слышат. Как там удостоверяемся в слышании другими нашей речи из ответов, так и здесь удостоверяемся из ответов. Там мы видим очами телесными лицо, с которым говорим, здесь очами сердечными: глазу представляется образ, оку сердца – лицо невидимое или дух невидимый. Для телесных существ есть расстояние, для Святого Духа оно не существует» (Д: 712–713).

Зная о великих дарах Духа Святого, не почитать Его – тяжкий грех. «Как грешно не знать и не чтить должным поклонением Все-святого Духа: Он живит, утешает, исполняет Миром сердца наши, молится с нами, святыми совершает нас» (Д 1: 603). Противящимся Духу Святому и хулящим Его святой Иоанн говорит: «Худо будет вам и может быть очень скоро» (Д: 718). «Кто отвергает личное бытие Духа Святого, особенно же, кто причастником был Духа Святого много раз, тот хулит Его, и если не исправится от хулы, не будет прощён ни в сей век, ни в будущий. Душе Святый, животворящий, Душе благодати, помилуй нас!» (Д: 724).

Святой Иоанн живо, наглядно противопоставляет Духа Утешителя и духа уныния. Утешитель – это мир, радость, бесконечное блаженство. Его действия на душу уподобляются заботам любящей матери. Дух уныния – это зло, леность, сомнение, маловерие, неверие. Например, «вы в церкви у Богослужения: и вам скучно, тяжело, лень, – на вас напало уныние. Отчего? Оттого, что над вами коварствуют злые духи уныния и лености. Или вы принимаетесь за сочинение духовное, например, за проповедь: и в вашем сердце, в вашем уме – мрак» холод, а во всём теле – расслабление. Отчего? Оттого, что в вас коварствуют невидимые враги... Потому Дух Святый совершенно необходим всем нам во всех благих делах наших: Он есть наша сила, крепость, свет, мир, утешение» (Д: 714). Батюшка прямо называет уныние хулой на Духа Святого (Д 1: 100). По слову отца Иоанна, в нас резко различаются, «с одной стороны – дух благий, дух мира, спокойствия, радости, света, дух животворящий, с другой -дух злой, дух тесноты, томления, уныния, мрака, дух, убивающий душу нашу. Первый – Дух Божий, Коим живём, дышим духовно, двигаемся и существуем; второй – дух злой, сатана» (Д: 563).

Чтобы не лишиться бесценных сокровищ Святого Духа, должно соблюдать величайшую осторожность – бодрствовать над своим сердцем: хранить кротость, «удерживаться от раздражительности и движений самолюбия, привязанности к земному, от нечистых восстаний плотских». Если мы будем вести себя иначе, то Дух Божий оставит нас, и из сердца исчезнет ангельски-духовная лёгкость души, «исчезнут реки воды живой», а душу нашу наполнит мучительный палящий огонь – «чувство скорби и тесноты» (Д: 159).

Долг христианина – привлекать к себе Духа Святого. По слову отца Иоанна, для верующих сие нетрудно. «Духа Святого, – говорит он, – так же легко верующему привлекать в себя, как воздух; подобно воздуху, Он всё наполняет и всё проникает. «Везде сый и вся испол няли». Кто усердно молится, тот привлекает в себя Духа Святого и молится Духом Святым» (Д: 591).

Святой Иоанн указывает как надо молиться – с каким расположением – о ниспослании Духа Святого и как молиться Святому Духу. «Когда молишься о ниспослании тебе Святого Духа и о вселении Его в тебя, тогда имей совершенное твёрдое упование, что ты просишь у Господа самого обыкновенного у христиан дара Господня, как насущный хлеб и вода, не смущайся от величия Духа Господня, Животворящего, дышущего, идеже хощет (Ср.: Ин. 3, 8), и веруй от всего сердца, что Он придёт и вселится в тебя ради того, что ты – член Христов, искуплённый Его Кровию и освящённый принятием в сердце своё Пречистых Таин Его Тела и Крови. »Не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас?” (1Кор. 3,16)» (Д 1:106–107). А вот что надо помнить, приступая к молитве Святому Духу: «Когда начинаешь молиться молитвою к Духу Святому, знай и помни, что Дух Святый вошёл в мир по заслугам Господа Иисуса Христа и действует в мире, наипаче в Церкви Своей, и совершает наше спасение. Святый Дух все Таинства совершает, освящает, просвещает, укрепляет, возбуждает к молитве, производит умиление в душах, источает слёзы покаяния, благодарения, славословия, обращает души, спасает, животворит, возводя от смерти духовной к жизни, дарует мир, свободу духа, благодать сыноположения, вопия в сердцах верных из глубины души: “Авва Отче!” Вот почему мы начинаем молитвы свои молитвою к Духу Святому. Слава Тебе, Всесвятый Душе, Источниче жизни нашей, равнодетельный Отцу и Слову!» (М: 34–35).

Праведный Батюшка сам молится Богу и тем самым даёт всем нам образ молитвы о пленении Духом Святым: «Плени меня, Владыко, в сладкий плен Духа Твоего Святого, да «яко потоки югом» потекут слова мои в славу Твою и во спасение людей Твоих! Даруй мне это сладкое и могущественное внутреннее побуждение излагать свободно на хартии полноту духовных видений и чувств! Да будет язык мой “тростию книжника скорописца” – Духа Всесвятого!» (Д: 733).

«Нравится мне называть Пресвятую Деву Богородицу – Матерью Жизни»

(Д 1:679)

«Пресвятая Богородице! Опять я должен сегодня Богохвалить Тебя. Ты опять и сегодня, по молитве моей, избавила меня, недостойного, от тесноты сердца моего. Слава Тебе!»

(Д 1:315)

Все наставления святого Иоанна исполнены подлинно пастырской теплоты, но преимущественно эта теплота чувствуется в его размышлениях о Божией Матери. В сем можно видеть особенную близость его к Ней. Последнее подтверждается чудесным событием в житии святого Праведника – явлением ему Богоматери. Вот как рассказывает Батюшка: «В день Успения Божией Матери – 15 августа 1898 г. – предстала явственно – „лицом к лицу“ „во сне“ Царица Небесная и ободрительно возгласила: „Милейшие вы чада Отца Небесного», – тогда как я, – продолжает Батюшка, – сознавая своё окаянство, взирал на пречистый лик Её с трепетом и с мыслью: не отринет ли меня от Себя с гневом Царица Небесная! О лик, пресвятый и преблагий! О очи голубые и голубиные, добрые, смиренные, спокойные, величественные, небесные, Божественные! Не забуду я вас, дивные очи! Явление продолжалось недолго, всего минуту. Божия Матерь неторопливо ушла. Сначала я видел Её как бы на иконе, ясно, а потом Она отделилась от ней, сошла и подвиглась в путь». Святой Иоанн добавляет, что он накануне до двух часовночи писал проповедь на день Успения, а за Всенощной с умилением прочитал канон и акафист празднику.

Святой Иоанн с благоговением произносит имя Матери Господа нашего Иисуса Христа и говорит, что чрез Неё мы сподобились от Бога «бесчисленных благ: прощения грехов, освящения, просвещения, обновления, избавления от вечной смерти, возведения на небеса, усыновления Богу, обожения и вечной жизни» (Д: 503). Усваиваемые им и православной традицией Божией Матери многочисленные имена подчёркивают это благоговение к Ней и постоянное Её участие в нашей духовной жизни. Она называется:

•      Пресвятой и Пречистой, ибо «стоит на высочайшей степени уподобления Богу» (Д 1: 62);

•      Царицей и Матерью всех по благодати, ибо «какая мать, яко Матерь Божия, может любить нас так горячо, так чисто, так сильно, действенно?» (М: 167,97–98);

•      Благосерднейшей Владычицей «всех сынов и дщерей человеческих, как Дщерь Бога Отца, Который есть любовь» (Д: 285);

•      Бездной, Пучиной благодати, ибо все повергаются в Её благость и милосердйе «и для всех достаёт Её Материнской благости» (Д 1: 649, 275);

•      Свидетельницей нашей жизни и Недремлющим Оком, ибо постоянно взирает с неба на нас, все наши входы и исходы, видит всю нашу душу – не только дела, предприятия, но и все мысли, чувства, намерения – всё нравственное состояние – и недостатки, и добродетели, – «все вздохи, слёзы, всё благоговение; слышит благодарение, славословие, все тайные и явные молитвы» (М: 235,233);

•      Помощницей в борьбе со злой силой (П: 22);

•      Солнцем Красным, ибо вся «светла, и ни единого тёмного пятна» нет в Ней (Д 1: 376);

•      Светоприемной Свечой, «ибо вжигая невещественный огонь в сердцах всех, наставляет к познанию Божию» (М: 24);

•      Зарёю, ибо просвещает ум (М: 24);

•      Синаем Духовным, ибо, как и ноги Господа на Синае, оставляет «также след всякий духовный свет» (Д 1: 261)...

Имена Божией Матери можно было бы продолжать – все они показывают высоту Царицы Небесной и одновременно близость Её к нам -как и исповедуем мы в молитве к Ней: «Царице моя Преблагая!»

Согласно общему святоотеческому учению величайшим свойством, показывающим истину духовного устроения, является смирение. Также рассуждает о нём и святой Иоанн, обращая внимание на смирение Божией Матери. «Чем больше смирения в человеке, – говорит он, – тем он чище и угоднее Богу – и тогда дальше всего человек от возможности пасть, потому что от него дальше всего тогда диавол. Смирением угодили Богу все великие святые. Сама Пренепорочная Матерь Божия указывает на смирение в Себе, как на приятнейшее Богу благоухание духовное, как на прекраснейший, благоуханнейший цвет человеческой души» (Д 1: 556).

Рядом со смирением стоят кротость и благость. Поэтому Батюшка и молит: «Владычице Богородице! Даруй мне погружаться сердечными очами в пучину Твоей кротости и смирения и Твоей благости, да и сам вынесу из этой пучины некие капли дарований духовных» (Д 1: 609).

Божией Матери присущи многие совершенства – Она честнейшая и славнейшая Херувимов и Серафимов. Святой Иоанн сближает Её с Триединым Богом: «Молясь Богу, помните, что Бог есть три Лица, а как Он есть Лицо и Лица, то Он в бесконечности имеет все совершенства, какие мы можем вообразить в совершеннейшем каком-либо, по благодати Божией, человеке, например, в Пресвятой Деве Марии» (Д: 175). По благодати Божией Она «едино с Богом» (Д: 397). «Какая безмерная заслуга Её по благодати Божией, – размышляет Батюшка, – что Она стала Матерью Самого Бога, плоть взаимодавши Ему пречистую и всеосвящённую, питая Его млеком, на руках нося, одевая Его, всячески сохраняя Его юность, лобзая многократно, лаская Его» (Д: 397). Она болела и скорбела о Нём, проливала слёзы – «всю жизнь жила для Него, только для Него одного, вся была погружена в дух его и была одним сердцем, одной душою с Ним, одною святынею с Ним! О, превысочайшее единство любви и святыни Пречистой Девы Марии и Божественного Сына Её, Господа Иисуса Христа!» (Д: 407–408). «Господи! – восклицает Праведник. – Кто опишет величие Девы Богородицы?» (Д: 397). Какой великой святости, каких примерных добродетелей исполнил Её Сын и Бог, какими чудными дарами украсил, «какой премудростью, красотой небесной, каким нетлением, благоуханием, каким величием почтил Её! Какой любовью, кротостью, долготерпением к грешникам Она исполнена, по подражанию Сыну Своему!» (М: 257). «Торжествуйте и молитесь Ей, – призывает Батюшка, – да научит Она вас и чад ваших чисто проводить житие в этом тлетворном, полном соблазнов веке. За Её чистоту, смирение и все добродетели и за то, что Она сподобилась быть Матерью Бога Слова, мы приносим Отцу Небесному благодарность, принося бескровную жертву, и говорим: “Изрядно о Пресвя тей... Богородице”, т.е. приносим Ей словесную службу, славу, благодарение» (Д: 405).

Божия Матерь возвеличена и возвеличилась для нашего спасения. Она получила все Божественные дары и есть чудо Божиих совершенств. И святой Иоанн снова называет Её разными именами: «...солнце всемирное, благоухание святыни всемирное, благость на всех верных преизливающая, сила недомыслимая, мудрость неизреченная, любовь чистейшая, пламенная, всеобъемлющая, быстро-послушная» (М: 123). Ум наш и наше сердце не могут созерцать «безмерно великое таинство» служения Пресвятой Девы воплощению Бога – «сколько в нём любви, величия, премудрости, красоты, сладости, сколько в нём святыни, света, правды, сколько неописанного могущества и силы!..» (М: 126).

Отношение Владычицы Богородицы к людям, наипаче христианам, характеризуется великой любовью, бесконечно превосходящей любовь всяких родителей к детям, «всякой нежнейшей жены» (Д: 178). Ярким образом выразилась и выражается эта любовь в самом главном для нас – дело нашего спасения всегда близко Её сердцу, – «как Спасителю близко дело нашего спасения, так и Ей» (Д: 397). «Дивно спасение Владычицы, так оно и льётся тебе в душу, как целебный бальзам или как ароматический живительный воздух, или как успокаивающая вода, только воззри на Неё очами сердечными с упованием на Её благость и благомощие» (Д: 314).

Преблагосердная Госпожа Богородица – наша пребыстрая Заступница. «Слава Тебе! – воспевает Владычицу Батюшка. – Не заставляешь Ты долго ожидать от Тебя небесной Твоей помощи» (Д 1: 359).

Неоскудевающа благодатная помощь Владычицы Богородицы. О себе святой Иоанн рассказывает: «Ощущал я тысячекратно в сердце моём, что после причастия Святых Таин или после усердной молитвы домашней, обычной или по случаю какого-либо греха (страсти, и скорби, и тесноты), Господь, по молитвам Владычицы, или Сама Владычица, по близости Господа, давали мне как бы новую природу духа, чистую, добрую, величественную, светлую, мудрую, благостную, вместо нечистой, унылой и вялой, малодушной, мрачной, тупой, злой. Я много раз изменялся чудным, великим изменением, на удивление самому себе, а часто и другим» (Д: 450). Вместе со Святой Церковью Батюшка напоминает, что Божия Матерь на небе непрестанно молится о нас (М: 8), «ревнует и молится о мире всего мира, паче же – всех христиан» (Д: 296). «О, если бы мы слышали и видели молитву о нас и о мире Пресвятой Девы Богородицы» и других небожителей, «мы бы ужаснулись и устыдились своей лености и небрежности в молитве; мы не только днём, но и среди ночи восстали бы на молитву и славословие Господней благости, Божия долготерпения, Божия величия, Божией премудрости и силы всемогущей» (М: 236).

Нам, действительно, надо «восстать» на молитву к Божией Матери.

Приступать к молитве Пресвятой Богородице должно с твёрдой уверенностью в получении от Неё милости. Такая уверенность достойна Её. «Она Всемилостивая Матерь Всемилостивого Бога-Слова и о Её милостях, неисчетно великих и бесчисленных, возглашают все века и все Церкви христианские; Она точно есть «бездна благостыни и щедрот», как говорится о Ней в каноне Одигитрии. Потому приступать к Ней в молитве без такой уверенности было бы неразумно и дерзко, а сомнением оскорбилась бы благость Её, как оскорбляется благость Божия, когда приступают в молитве к Богу и не надеются получить от Него просимого. Как спешат за милостью к какому-либо высокому и богатому человеку, милости коего все знают, который милость свою доказал многочисленными опытами? Обыкновенно с самой покойной уверенностью и надеждой получить от него, чего желают. Так надо и в молитве не сомневаться, не малодушествовать» (Д: 116–117). Призывать Её – то же, что и призывать Бога, «Который в Ней обитель Себе сотворил; да Она и Сама во всём подобна Господу, есть чистейший образ и чистейшее подобие Божие» (М: 171). Будем мы молиться Ей – и Она, Всеблагая и Всенепорочная, будет молиться о нас. «Мы прославляем Её, Высшую всякой славы, – и Она уготовляет нам самим вечную славу. Мы говорим Ей часто: “Радуйся”, – и Она у Сына Своего и Бога просит: “Сын Мой возлюбленный, дай им вечную радость за приветствие Меня радостью”» (Д: 178).

В ежедневных записях отца Иоанна приводится молитва к Пресвятой Богородице, которую, надо думать, он неоднократно повторял. Эта молитва настолько глубока по своему содержанию (раскрывает и Лик Царицы Небесной и учит нас образу молитвы), что её, невзирая на объёмность, следует привести полностью. Вот она: «Владычица всех Ангелов и человеков, Всеблагая и Всеблаго-мощная, как грозная повелительница, прогонительница и пламень всех сопротивных сил, как удобно могущая разрушать с быстротою молнии все многообразные козни злых духов, избавь нас от всякого греха и укрепи нас силою Твоею на всякую добродетель; сообразными нас сотвори Сыну Твоему и Богу нашему и Тебе, Пресвятой Деве, Матери Господа нашего, ибо мы нарицаемся именем Христа, Сына Твоего, как члены Его. Да не будет наше название христианин пустым звуком, без силы, но да будем все мы подражателями Христу, “Начальнику нашей веры”, и Тебе, “Начальнице мысленнаго наздания”. Да будем все мы, “как камни живые, созидающиеся в храм духовный, святительство свято, возносити жертвы благоугодны Богови”. О, Владычице, Владычице! Да не вотще и всуе мы нарицаем Тебя Владычицей: яви и являй присно над нами Твоё святое, живое, действительное владычество. Яви, яко всё можеши во благое, яко Мати Всеблагая Всеблагого Царя; разгоняй мрак сердец наших, отражай стрелы лукавых духов, льстивно на нас движимые. Мир Сына Твоего, мир Твой да царствует в сердцах наших, да все присно радостно восклицаем:

“Кто после Господа, яко Владычица наша, Всеблагая, Всеблагомощная и Пребыстрая Заступница наша?” На то Ты возвеличена, Владычица, на то обилие несказанное Божественной благодати Тебе дано, на то неизреченное дерзновение и сила у престола Божия и дар всемогущей молитвы даны Тебе, на то Ты неизреченною святостию и чистотою благоукрашена, на то Тебе могущество бесприкладное от Господа дано, чтобы Тебе сохранять, защищать, заступать, очищать и спасать нас, наследие Сына Твоего и Бога, и Твоё. Спасай же нас, о, Пречистая, Всеблагая, Премудрая и Всеблагомощная! Ты бо еси Мати Спаса нашего, Который из всех имен благоволил более всех называться Спасителем, как и самое имя Его есть Иисус или Спаситель. Нам, странствующим, в житии сем свойственно падать, ибо мы обложены плотию многострастною, окружены духами злобы поднебесными, прельщающими ко греху, живём в мире прелюбодейном и грешном, соблазняющем на грех; а Ты, превыше всякого греха, Ты Солнце пресветлое, Ты еси Пречистая, Всеблагая и Всеблагомощная, Тебе свойственно очищать нас, осквернённых грехами, как мать очищает детей своих, если мы воззовём к Тебе, смиренно о помощи; Тебе свойственно подымать нас, непрестанно падающих, заступать, охранять и спасать нас, наветуемых от духов злобы, и наставлять нас шествовать по всякому пути спасительному» (Д: 623–624).

Видимо, для более немощных Великий Праведник указует другой, сокращённый, образ молитвы: «Преукрашенная Божественными благолепотами Владычице, помилуй мя. Преисполненная благости, милосердия, кротости, смирения, Солнце света и чистоты, не оставь меня!» (Д 1: 230).

Для священнослужителей же святой Иоанн открывает суть своей молитвы перед совершением Божественной Литургии: «Владычице моя, Пресвятая Богородице! Тебе я молился пред Литургиею, да испросиши мне благодать совершить её с силою многою, во славу Божию, во спасение мира и моё собственное! Ты всё устроила во благо. Благодарю Тебя, Всеблагая Помощница, Скоропослушница, упование непостыдное!» (Д: 439).

Глубоки и поучительны по своему содержанию похвалы и прославления Божией Матери:

«Свете тихий от святыя славы бессмертного Сына Твоего и Бога, святого блаженного Иисуса Христа, о, Пресвятая Дева Богородице, поём Тебе: достойна бо еси во вся времена пета быти гласы преподобными, яко Мати Божия и жизни Ходатаица; тем же род христианский непрестанно Тя славит» (М: 215).

«Воспеваю благодать Твою, Владычице Богородице, ею же Ты совершенно избегла и отчуждилась всякого греха, и усовершилась во всякой добродетели в несравненном превосходстве не только над всеми Святыми человеками, но и над Святыми сонмами Ангельскими; и Святыня Твоя несравненна, и благость Твоя превосходит всякую тварную благость в Ангелах и человеках; и благостью Твоею Ты совершила бесчисленные благодеяния и чудеса в православных людях всех веков и мест земного Твоего владычества, чудеса, о коих свидетельствуют история Церкви всеобщая и, в частности, русская и многообразные именования святых Икон Твоих» (П: 35).

На вопрос: «Почему требуется непрестанное восхваление Владычицы Богородицы?» – святой Иоанн отвечает: «Потому, что мы должны хотя бы отчасти воздавать славу Её величию, святыне, правде, изумительной чистоте, смирению, любви к Богу и к нам, недостойным, Её непрестанному ходатайству о нас»; потому, чтобы не забывать великие блага, излитые на нас от Господа чрез Неё; наконец, потому, что похвалой мы противостоим духу злобы, «клевещущему на всё святое и любезное Богу» (М: 138).

Святой Пастырь сознаётся, что человеческий язык не может достойно восхвалить Пресвятую Деву Марию: «...мало всех похвал, ибо Она удостоилась быть Матерью Божией, и чрез Неё Бог соединился с человеками и обожил их» (М: 10).

Совершенства Пречистой Девы напоминают нам о необходимости уподобляться Ей. «Молясь Владычице, – размышляет отец Иоанн, – ты называешь Её бездной благости и щедрот. – Уподобляйся же Ей и сам по своим силам в благости и щедротах тем, которые имеют нужду в твоей благости и щедрости, не озлобляйся на них, не презирай их, но тем больше возлюби, чем больше они в тебе нуждаются. Рассуждай светло и здраво, евангельски о их положении, поставляя чаще себя на их место, и Владычица умножит в тебе милости Свои» (Д: 216).

Награда прославляющим Божию Матерь – и словом и жизнью – велика. «Кто искренно славит Божию Матерь и Святых, тот по закону Правды Божией будет иметь участие в их славе в будущем веке... Кто искренно приносит Богородице ангельское приветствие: »Радуйся», – тот будет сам вечно радоваться» (Д 1:91). Но горе поступающим иначе – в них вселится дух зла, клеветы и хулы «на всё святое» (М: 139).

Глубоко почитали Божию Матерь на Руси во все времена. Пред Её Всесвятым Именем с благоговением преклонял свои колени и низко склонял голову русский человек, а он был православный, и Царица Небесная постоянно оказывала Свою небесную помощь. Сколько раз Она спасала наше Отечество, наш народ, грады, веси и отдельных лиц «от всяких бед и зол». «Славен был Карл XII, как полководец, – свидетельствует святой Пастырь, – славен был Наполеон; велики были их полчища и хорошо обучены, – а что сталось с ними! Сильны были в своё время татары, поработившие нас; но они побеждены помощью и заступлением Богоматери» (П: 127–128). Святой Иоанн пророчески предостерегает: «Доколе Россия будет православна и будет усердно чтить Бога и Богоматерь, дотоле она будет могущественна и непоколебима, ибо от начала и доселе она выходила из всех бед, укрепляясь и расширяясь заступлением и помощью Богоматери во всех войнах и ратных, бедственных обстоятельствах – и Российские князья, цари, императоры и христолюбивое воинство всегда усердно чтили Приснодеву и Матерь» (П: 128).

Поразмыслив о Матери Жизни, святой Кронштадтский Пастырь вопрошает нас и как бы завершает свои наставления: «Всегда ли с искренней верой и усердием, с дерзновением и любовью прибегаешь ты к Владычице и Матери по благодати – к Пречистой Богородице во всех обстоятельствах жизни?.. Величайшая для тебя потеря, если ты не научился... со смирением... прибегать во всех скорбях и радостях к Матери Живота... О, чаще взирай, христианин, на светлый, материнский лик Преблагословенной и поучайся, и спасайся. “Се Мати твоя” (Ин. 19, 27)» (М: 222).

•      «Молитесь, братья мои, Матери Божией, когда буря вражды и злобы восстанет в доме вашем. Она, Всеблагая и Всеблагомощная, удобно и преудобно может умирить сердца человеческие» (Д: 297).

•      «Да притекаем все с дерзновением и упованием к чудному и все-благомощному, и пречистому покрову Девы» (Д: 455).

•      Да будем святы – подобны Владычице! (Д: 461).

«Необходима сердечная вера в бытие мира духов: тогда искренняя будет вера и в бытие “Бога духов и веяния пло ти” (Числ. 16, 22), и в существование по смерти душ человеческих»

(Д1:200)

Ангелы Божии – это сотворённые духи, обладающие разумом и свободой. Святой Иоанн именует их дыханием Божиим – «оттого-то Ангелы и называются духами, или, что то же – дыханиями Божества» (Д: 176). Ангела можно представлять «в образе человеческой души». Потому они и «являются в человеческом образе», что имеют подобную человеческой душе природу, «только безгрешную, святую и высшую» (Д: 713). Их сущность – «святость и благость, по благодати Иисуса Христа» (Д: 467). Они исполнены чистоты (Д 1: 478), мира нерушимого, «вечного мужества и силы, неизреченной красоты, света, высокого ума, чистейшей к Богу и к людям любви, взаимного дружества, озарения и просвещения» (Д: 690–691).

Вышние премирные Силы составляют девять чинов: Херувимы, Серафимы, Престолы, Господства, Власти, Силы, Начала, Архангелы и Ангелы (Д 1: 85). Среди них – в их невидимом добром и светлом мире – «кипит совершеннейшая блаженнейшая жизнь» (Д 1: 31).

Созданы Ангелы с целью показать превосходство благости Божией – «и да не победит вольная злоба тварей Его безмерной благости и человеколюбия» (П: 109). Бытие их обуславливается Промыслов Божиим и требованием человеческого разума. Между Богом и людьми должны быть посредники, которые руководили бы ими, вели их к Миру Горнему. В Божиих творениях царит «изумительная постепенность и порядок» – всё низшее управляется высшим. В этом и зрится необходимость Ангелов для людей, искупленных страданиями Господа. Кроме сего, «Ангелы сами исполнены любви к нам и радуются об обращении одного грешника; а любовь деятельна, и этой их благородной и полезной деятельности Господь и дал всю свободу» (Д: 687–688). И само достоинство христианина, как члена Церкви – тела Христова и как храма Святого Духа, «непременно требует нахождения при нём Ангела Хранителя, как старшего собрата нашего и друга, который руководит нас к общему всех Владыке в Царство света и блаженства. Если “радость бывает на небеси пред Ангелы Божиими о едином грешнике кающемся” (Лк. 15, 7, 10), то нужно судить по сему, какое сильное участие принимают в нашем спасении Ангелы Господни» (Д: 688–689).

Подлинно, Ангелы весьма близки к искренне верующим и благочестивым – «благоволительны к ним, принимают ближайшее участие в их жизни» (М: 210). При каждом «правоверующем христианине» есть добрый Ангел (П: 8. Ср.: Д: 722). «При мне, – свидетельствует святой Иоанн, – есть постоянно добрый Ангел, мой Ангел Хранитель». Он присно предлагает человеку спасительное (Д 1:673). Что мать есть для детей или добрая жена для мужа, то для христианина в его духовной жизни Ангел Хранитель (Д 1: 156). «Всегда твёрдо помни, – увещает святой Пастырь, – что добродетели в сердце нашем не насадятся и страсти не искоренятся без усердной молитвы о том к Богу, без молитвы о предстательстве Божией Матери, Ангела Хранителя» (Д 1:181).

При нашей молитве Богу святые Ангелы предстоят и внимают нашим словам, как это бывает и в обычной беседе людей – одни говорят, другие слушают. «Бог всегда лицом к лицу с нами... Как в семействе доброго отца, все дети всегда с ним, все друг друга любят и друг о друге заботятся, так и у Отца Небесного Ангелы и человеки всегда пред Его лицом, друг друга любят и друг о друге заботятся, сильные о немощных, совершенные о несовершенных» (Д: 634–635).

Святые Ангелы непрестанно молятся за нас на Небе (М: 8), также здесь, на земле, рядом с нами, помогают нам – пребывая в вечном свете, они видят всю нашу жизнь и «радуются, когда мы единодушно творим волю Божию на земле. Как они тогда особенно готовы помогать нам во всём благом! С какой радостью возносят молитвы наши к Богу и ходатайствуют за нас!» (М: 211,194).

Святые Небожители необходимы нам при нашей земной жизни, также необходимы они при нашей кончине и после неё – «„по исходе из жизни» они служат свидетелями наших добрых дел» (Д 1: 588).

Изложив эти мысли о святых Ангелах, отец Иоанн ставит ряд вопросов, имеющих огромное значение в нашей духовной жизни: «Призываете ли вы их, как своих хранителей, на помощь, чтите ли их, любите ли их, даже – верите ли, что они есть, от всего сердца? Если вы не знаете их и не хотите знать, за что же им покрывать вас от вражиих нападений здесь? За что же им встречать вас после смерти в другом мире? А есть нарочито составленные молитвы и похвалы Ангелу, хранителю человеческой жизни. Видите, как вы невнимательны к существам Горнего Мира, не думаете нимало освоиться сними чрез веру здесь – на земле, а ещё ожидаете, как христиане, страшного второго пришествия Господа с небес с Ангелами Своими, а ещё ожидаете „жизни будущаго века“, в котором Ангелы – всегдашние жители?» (Д 1: 486–487).

Почитание святых Ангелов – обязанность, право исповедующего христианина. Почитая их, «мы сродняемся с тем животворным для жизни убеждением, что есть другой мир разумных существ, совершенно чистых, простых, бестелесных, и что, значит, существование души нашей по смерти – есть дело не только возможное, но и действительное, существующее... Почитание Ангелов (как и Святых. – КС.) не отзывается никаким многобожием, совершенно в нашей природе и ведёт к существенной душевной пользе» (Д: 687).

Почитая святых Ангелов, необходимо призывать их в своих молитвах. «Призывайте несомненно, в простоте сердца, – учит святой Пастырь, – Ангелов и Святых, которые, по благодати Божией и по общению или единению с Богом и простоте своего существа, чрезвычайно быстро, наподобие молнии, и слышат, и исполняют, по воле Божией, наши молитвы» (Д: 489).

С почитанием святых Ангелов неразрывно связано подражание им. «Христианин! Ты совокупишься с Ангелами, Архангелами, всеми небесными Силами: подражай Ангелам, презирай земное, возлюби небесное, вечное, духовное, удаляйся пристрастий житейских, не порабощайся чреву, демону сребролюбия, будь незлобив, кроток, тих как Ангел, чист как Ангел, прост, свят как он» (Д: 691).

Наряду с добрыми Ангелами действуют и злые, в мире которых «кипит злобнейшая жизнь» (Д 1: 31). «Если первые принимают великое участие в спасении людей... так другие всячески стараются погубить человека – и весьма часто поиубляют невнимательных и преданных душой какому-либо пороку, нерадящих о своём спасении. Многие несчастные примеры между людьми, преданными страстям, объяснить можно не иначе, как участием – и самым сильным – злых духов. Апостол предостерегает и говорит: “Трезвитеся, бодрствуй те” (1Петр. 5, 8)» (Д 1: 484). Злой дух заметные следы оставляет «в младенцах некрещёных: лишь поднесёшь крестное знамение, он тотчас дико устремляет глаза, блуждает странно, раскрывает рот, плачет от действия сокрытого в сердце диавола, не терпящего крестного знамения и принуждённого выйти от страшного для него знамения Креста» (Д 1:77). И святой Иоанн вслед за святым апостолом Петром также предостерегает: «Ведайте, работающие Господу, и твёрдо помните, что диавол постоянно “яко лев рыкая, ходит, иский кого погло тите (1Петр. 5, 8). Замечайте за собою, трезвясь и бодрствуя умом и сердцем, и вы увидите, что лукавый едва не безотходно стоит пред дверьми вашего сердца, если вы ещё не отворили их для него, и с наглостью усиливается отворить их и войти в дом души вашей, всевая в ваш ум и сердце свои адские плоды – по виду всегда почти благовидные, чтобы если мы примем их, и самому ему удобно было пристать к своему произведению», потому что если бы в нас он ничего не имел, как в Боге, то и не смог бы войти. «Внимайте: то он внушит вам из-за ничтожных предлогов чувство ненависти к кому-либо», то будет подстрекать позавидовать кому-либо, представляя его состояние «в самых радужных чертах, а ваше – в самых мрачных»; то представит, что у вас уходят деньги «нипочём, между тем как вы достали (их) трудами и потом, и смотришь – всеет в ваше сердце преступную, жгучую любовь к ним, лишив вас надежды на Всеблагого Бога» (Д 1: 647–648). «Горе побеждаемому и коснящему восставать от поражения!» (Д 1:409).

Познаются козни злой силы без особого труда. «Вы заметите их, – учит Батюшка, – по потере вашего душевного спокойствия, этого драгоценнейшего сокровища нашей жизни, по беспокойному томлению вашего сердца и какой-то болезненной туманности и тупости вашей головы: словом, вы заметите, что вы запутались в каком-то лабиринте, откуда не знаешь как и выйти» (Д 1: 649).

Святой Иоанн указывает и победоносное оружие в борьбе со злой силой: Имя Господа нашего Иисуса Христа и Его Крест. «Слава имени Твоему, Господи, великому, сильному и грозному, бесов прогоняющему и исцеляющему сердца наши от лютых мучений, страстей! Слава и Кресту Твоему Честному, именем Твоим изображаемому! Он также силен и грозен именем Твоим» (Д 1: 46). Сильным средством к отгнанию «убийственной тяжести» действий злого духа служат Святые Таинства и особенно Святое Причащение. «Принятые внутрь Таины Твои (Животворящий Владыко!) мгновенно прогоняют его и омывают грехи наши, “паче снега” убе ляя души наши и предавая грехопадения забвению Божию. О чудеса чудес Таин Твоих! И всё это туне, единственно по вере нашей! О! Как велики, бесконечно велики, как Ты бесконечно Велик, – милости Твои нам, недостойным!» (Д 1: 30). Приходит на помощь борющемуся и Пресвятая Богородица. «Нет смущения (сатанинского смущения) и скорби душевных, от которых бы не избавил меня Господь молитвами Пречистой Своей Матери. Слава Тебе, Боже, слава Тебе, Богомати!» (Д 1: 352). Скоры на помощь и Ангелы-Хранители. Если бы они не охраняли нас от козней злых духов, то мы оказались бы в их власти, подверглись бы мучениям с их стороны, часто падали бы во грех. «Да, Ангелы мира, верные наставники, хранители душ и телес наших всегда с нами, если мы добровольно не отгоняем их от себя мерзостью плотоугодия, гордости, сомненья, неверия. Как бы чувствуешь, что они покрывают тебя крылами невещественныя своея славы, и только не видишь их. Мысли, расположения и дела добрые – от них» (Д: 286).

Обязанности христианина ясны: «Чтить Ангелов добрых и горящих к нам, бренным, любовью и всячески ненавидеть злых духов и всех дел их, „отрицаться сатаны и всех дел его“» (Д 1: 484–485). «Не бойся, что тебя пересилит сатана. “Болий есть, иже в вас, нежели, иже в мире” (1Ин. 4, 4), то есть сатана. Помни слова Спасителя в молитве Господней: “Не введи нас во искушение, но избави нас от лукава го” (Мф. 6, 13), и далее – что? „Яко Твое есть Царство и сила (а не диавола) и слава во веки. Аминь“» (Д 1:412).

«Почитая Святых, привыкаем к той мысли, что есть жизнь для нас после смерти; что добродетель и святость по смерти награждаются, – значит, если и мы будем жить добродетельно, то будем также награждены»

(Д: 687)

Святая Православная Церковь смотрит на святых угодников Божиих, как на ярко горящие светильники, светящие людям и согревающие их, ходящих во тьме страстей и хладе жизни. «Справедливо пред иконами их горят свечи и лампады. Горящие свечи напоминают нисшествие Святого Духа во огни на Апостолов и то, что “Святые суть светильники горящие и светящие” (Ин. 5, 35)» (М: 24).

Святые велики своей крепкой верой в Бога, твёрдой надеждой на Него и горячей любовью. Ради служения Ему они отказались от всех прелестей мира – презрели их. «Велики они по своим подвигам воздержания, бдения, поста, непрестанной молитвы, упражнения в слове Божием, в Богомыслии» (Д: 391). В них почивает Святая Троица, сияет «неприступным светом совершенств Своих», их освящает (Д: 142, 457). В них Она прославилась и прославляется (М: 240).

Ради нашего спасения Святые возвеличены множеством чудес, которые, как реки живых вод, истекают «от чрева их» и наполняют «вселенную нетлением их останков – и опять для твоего спасения и возвеличения» (М: 11). Возвеличены они и в многообразии подвигов. «Ты Един, – исповедует Батюшка, – ведаешь заботы, труды и поты Святых Твоих, для очищения их, для угождения Тебе, Отцу всех, Ты веси Святых Твоих» (Д: 410).

Одни возвеличились подвигом борьбы с ветхим человеком – победили «своё сердце, которое часто всеми силами противится собственному благу и не возносится искренно к Богу» (Д 1:173).

Другие явили стойкость в вере, в любви к Богу вплоть до мученического венца – «с радостью исповедали Христа, когда вели их на огненные костры или сажали на огненные решётки, когда строгали их тела железными когтями» (Д 1: 444, 180, 199).

Третьи изумили мир своей святостью, праведностью и уже здесь, на земле, «как бы слышали “празднующих глас непрестанный”, в вечности раздающийся» и предощущали «бесконечную сладость зреть “неизреченную доброту” лица Господня» (Д: 123)...

На почётное место святой Иоанн выдвигает великих святых Отцов Церкви. «Ты, – говорит он евангельскими словами, – недостоин отвязать ремень сапог их (Мк. 1, 7) ». Их писания Богомудрые и Богопросвещённые – они говорили Духом Святым (Д 1: 54, 456). Многие из них, имея просвещённые очи сердца и ясно созерцая трудности нашей земной жизни, научили нас образу молитвы – составили множество молитв. «О, как хороши эти молитвы! Мы иногда не чувствуем и не знаем цены их, между тем как прекрасно знаем цену пище и питию, цену модной одежде, хорошо меблированной квартире, цену театрам, цену музыке, цену светской литературе... и увы! Драгоценнейший бисер молитвы попираем ногами своими; и тогда, как всё светское находит просторный приют в сердцах большей части, молитва – увы! – не находит и тесного уголка в них, не вмещается в них. А когда она попросится к нам и взойдёт хотя одной ногой, её тотчас выталкивают, как нищего, как человека, неимеющего одеяния брачного» (Д: 301).

Святые Божии люди во внутреннем делании своём предстают «внимающими внутреннему их Посетителю и Деятелю – Господу, благоговеющими пред Ним, от внутренней сладости и неги улыбающимися и вкушающими пренебесный покой» (Д: 247). Писания их, творения – «фотография их душ святых, или точнее, фотография великого духовного Света – Бога» (Д 1: 343).

Заслуги Святых пред Богом неисчислимы. Святые с помощью благодати Божией и «своими подвигами, постом, бдением, молитвой, непрестанным вниманием к себе, Богомыслием, поучением в слове Божием, самоумерщвлением, подвигами мученическими – превозмогли силу греха, очистились от всякой скверны плоти и духа и стали чистой пшеницей Божией или чистым златом Божиим» (М: 22).

Также неисчислимы добродетели Святых. Отец Иоанн утверждает, что Святые Божии Люди обогатились «всеми добродетелями: кротостью, смирением, воздержанием, терпением, богатой верой, надеждой и любовью. Оттого мы и просим их святых молитв, как нищие богатых, чтобы они научили нас молиться и преуспевать в христианских добродетелях, чтобы они, как имеющие дерзновение пред Богом, молились об отпущении наших грехов и предохранили нас от новых» (Д: 745. Ср.: М: 23–24).

Наипаче стяжали Святые смирение. Этой добродетелью, по слову Батюшки, «угодили Богу все великие святые» (Д 1: 556). Другой характерной добродетелью для всех Святых была глубочайшая любовь к Богу и ближнему. Яркое выражение получила она в торжестве над врагами. «О! – восклицает святой Пастырь. – Если бы ты знал, какое торжество, какое блаженство – любить врага и делать ему добро!.. Так Сын Божий во Святой Троице восторжествовал и торжествует Своей любовью над неблагодарным и злонравным родом человеческим; так Святые Божии торжествовали над врагами своими, любя их и делая им добро» (Д 1:228).

За свою чистую жизнь Святые стали храмами благодати Божией (Д 1: 86) и приняты в ближайшее общение с Ним (Д 1: 587).

Живя в Мире Ином и находясь в лучах Божественного Света, Святые «близки к верующим сердцам и, как самые искренние и добрые друзья, в минуту готовы на помощь верным и благочестивым, призывающим их верой и любовью» (Д 1: 666). Именно: «верным и благочестивым», посему святой Иоанн как бы добавляет: «Если мы будем иметь живую, деятельную связь с членами Христовыми здесь, будем любить их делом и истиной, то и с нами будут иметь живой союз все Святые Божии Человеки, и о чём бы мы ни попросили их, они исходатайствуют нам сие у Христа Бога, для Которого они всем, что было для них дорого, пожертвовали» (Д: 383).

Постоянным выражением союза Святых с нами служат наши молитвы, в которых мы их призываем на помощь, и молитвы их о нас. К этой теме святой Иоанн часто возвращается и раскрывает её в разных местах своего «Дневника». Суть его данных наставлений можно выразить его же словами: «Если Святых мы будем призывать с верой и любовью, то они тотчас услышат нас: соединяющее начало с нашей стороны есть вера, а с их, вместе и с нашей стороны, – любовь, ибо и они в Боге, и мы в Боге, Который есть любовь» (Д: 515). Они услышат нас и помолятся о нас. «На каком основании мы просим молитв за себя Святых, и действительно ли они молят за нас, и действительна ли их молитва за нас? – вопрошает Батюшка и отвечает: – Сам Бог прямо изъявил Свою волю некоторым людям, не имевшим к Нему близости, людям грешным по преимуществу, чтобы они просили о себе помолиться людей Божиих». Например, царю Авимелеху было сказано просить молитв Авраама; праведный Иов молился о помиловании своих друзей; молились за других все пророки;

Сам Господь молился об апостоле Петре и всех Своих учениках. «Святые заслуживают быть ходатаями о нас к Богу по своим добродетелям, по своим заслугам, как угодники Его. Если на земле справедливость требует, чтобы известный человек, близкий к Богу, помолился о других (например, священник о людях), то отчего и не на небесах? Все Святые живы у Бога и для нас; видя в Боге наши нужды, сочувствуют нам и готовы, по нашим молитвам, а не иначе? Для того, чтобы нас же утвердить в вере и подвиге молитвенном. Да ещё: для чего и живые хотят, чтобы другие, нуждающиеся в их помощи, просили их?» (Д: 727).

Небожители участливо взирают на нас из Мира Иного. «Они, – свидетельствует святой Иоанн, – всё видят! Видят, как я молюсь, видят, что я думаю, чувствую, желаю, намереваюсь, делаю; как обращаюсь с другими; на какие хожу удовольствия; что особенно люблю; к чему пристрастен – всё видят» (Д 1: 80–81). «Как Святые видят нас и слышат? – ставит вопрос Батюшка и, как всегда, отвечает: – А как ты видишь мысленно, например, своих родителей и мысленно беседуешь с ними? Это – в теле, а они – без тела» (Д 1: 391). В другом случае святой Праведник делает весьма поучительное сравнение. Вот оно: «Пусть вы перенесены на солнце и соединились с солнцем. Солнце освещает лучами своими всю землю, каждую песчинку на земле... Так и душа святая, соединяясь с Богом, как с духовным Солнцем, видит чрез посредство своего духовного Солнца, освещающего всю Вселенную, всех людей и нужды молящихся» (Д 1:410–411). Святой Иоанн, подчёркивая участие Святых в нашей жизни, называет их трубами, проводящими нам «из океана благодати Бога милость Божию» (Д 1: 391).

Почитание Святых естественно – необходимо в духовной жизни. В Божиих угодниках «мы чтим образы и подобия Божии, высокое достоинство человеческой Богообразной природы, веру, святость, правду, верность, преданность Богу, упование, любовь, самоотвержение, ради угождения Богу». В их лице мы приветствуем исполнение их стремлений, чаяний, «получение бессмертной жизни, чтим и ублажаем их подвиги», подъятые во время земной жизни, «их добрую молитву о нас по успении их; ежедневно поучаемся от них жить по-христиански для Бога и для вечности, в которую они перешли и в которой наслаждаются предощущением вечных благ и блаженствуют» (М: 210).

Чтобы неукоснительно вступать в молитвенное общение со Святыми, в их память устанавливаются особые дни. Святой Иоанн дважды в своём «Дневнике» делает запись – одну для себя, другую -для всех: «Отдавай должную память Святому или Святым каждого дня и для этого справляйся ежедневно с уставом. И тебя Святые вспомнят: они не любят оставаться в долгу» (Д 1: 459. Ср.: Д 1: 196).

Святые – свет миру, «светильники, горящие и светящие людям» (М: 24). Им надо подражать. В них нам даются примеры: и горячей любви к Богу, и послушания Ему, и преданности, «и доказательство того, что, если только мы захотим, мы можем угодить Богу и спасти себя и других» (М: 19). «Научи нас, – молится Единому Батюшка, -подражать им в житии нашем, да будем и мы в соединении со всеми любовью» (Д: 410).

Святой Иоанн со скорбью говорит, что есть «плотские люди», которые не понимают высоты и достоинства Святых «и считают их людьми обыкновенными, не заслуживающими поклонения и призывания на помощь» (М: 18). Поступая так, они «оскорбляют и Господа, их прославившего, и их самих» (М: 24).

Обобщая свои наставления об угодниках Божиих, святой Иоанн даёт урок всем нам: «В конце домашних утренних и вечерних молитв призывай Святых: Патриархов, Пророков, Апостолов, Святителей, Мучеников, Исповедников, Преподобных, Воздержников или Подвижников, Бессребренников, – чтобы, видя в них осуществление всякой добродетели, и самому сделаться подражателем во всякой добродетели. У Патриархов учись детской вере и послушанию Господа; у Пророков и Апостолов – ревности о славе Божией и о спасении душ человеческих; у Святителей – ревности проповедывать слово Божие и вообще писаниями содействовать к возможному прославлению имени Божия, к утверждению веры, надежды и любви в христианах; у Мучеников и Исповедников – твёрдости за веру и благочестие пред людьми неверующими и нечестивыми; у Подвижников – распинанию плоти со страстьми и похотьми, молитве и Богомыслию; у Бессребреников – нестяжательное™ и безмездной помощи нуждающимся» (Д: 237–238).

«Наша вера в Церковь подобна почтеннейшей святой, богомудрой, твердейшей, нестареющейся старице, – в которой всегда живёт юный, живой и оживляющий верных чад её дух»

( Μ 1:146)

Святой Иоанн Кронштадтский даёт самое широкое определение Церкви. По его слову, Святая Церковь есть премудрый и благостнейший «Богоучреждённый союз, соединённых между собой верой, учением, священноначалием и Таинствами». Это Христово духовное ополчение, владеющее сильным оружием против сил зла. Это духовная Врачебница, в которой исцеляются от греховных язв. Это купель очищения и возрождения; святилище Божие, всех приходящих освящающее через Таинства и Богослужение. «Это – духовное солнце в мире, просвещающее и оживотворяющее всех во тьме и сени смертней седящих и умерщвлённых грехами» (П: 77–78). Это тело Христа Спасителя. «Все православные христиане... возглавлены во Христе во едино тело» (М: 219). Церковь – Дом Божий, в котором «все близки между собой», как друг другу члены (М: 10). Церковь – земное Небо, «Царство Небесное на земле» (М: 160). Здесь лики Спасителя, Божией Матери, Ангелов, Святых, престол Божий, Животворящий Крест, святое Евангелие – «этот глагол Божий, коим всё

сотворено... Это истинное Небо земное: тут сознаёшь и чувствуешь себя действительным членом тела Христова» (Д: 488–489). Святой Иоанн задумывается над этим понятием и делает глубочайший нравственный вывод, над которым полезно задуматься всем: «О, как же я должен жить, мыслить, чувствовать, говорить, чтобы достойно быть в этом земном Небе! Я должен жить достойно столь великого звания, в которое я призван милостью Великодаровитого Бога. Как я должен жить, с какой кротостью, незлобием, смирением, чистотой, воздержанием, чтобы достойно именовать своей Владычицей Пресвятую Богородицу, своим Владыкой Господа славы! Господи, удостой меня такого жительства!» (Д: 489).

•      Церковь – это «общество спасаемых» (М: 17);

•      великое семейство, «в котором Бог – Отец» (Д: 402);

•      училище покаяния и спасения – оставленное нам Святыми «духовное наследие» (П: 80);

•      надёжный путь к вечной жизни (М: 566);

•      сокровищница спасения («Где средства... ко спасению? – В Церкви, и нище больше» П: 6, 74).

Короче, «Церковь есть чистая мать всего человечества, право верующего во Христа, самый верный друг христиан. Она сочувствует и отвечает всем существенным потребностям души и тела христианина деятельным пособием или подаянием помощи силой Господа Иисуса Христа и Духа Святого, Которым всяка душа живится» (Д: 186).

В Церкви созерцается Вечный в Своих неописуемых совершенствах (М: 232) – Ему воздаётся непрестанная хвала (М: 231). Здесь средоточие истинной духовной жизни, «средоточие святыни, правды Божией, премудрости, силы, мира Божия, истинной свободы» (М: 17). Здесь царство чудес – «чудо воплощения Божия, вочеловечения Бога Слова, и чудо рождения безмужной Матери, родившей Богочеловека, и Её превознесение выше всех тварей, выше пресветлейших Херувимов и пламеннейших Серафимов» (М: 16).

Основана Церковь Самим Господом нашим Иисусом Христом, от Которого и получила всё Божественное к своему служению (М: 243). Поэтому «христианская православная вера и Церковь есть здание не человеческое, а Божие» (М: 129). Всё имеющееся в ней установлено с соизволения её Основателя и Главы – «Господа Иисуса Христа и Кормчего её – Духа Святого. Он поставляет пастырей её на всякую истину. Он – Виновник всего благоустройства» (М: 17). «Что же неблизко нам при такой Главе? И как близок к нам Сам Глава, чтобы всегда слышать нас? И опытом уверяемся, что слышит» (Д 1: 86).

Свойства Церкви святой Иоанн рассматривает с нравственной стороны, как, впрочем, и другие темы. Церковь единая, ибо она «единый дом Божий, одно тело», имеет одну Главу, а душа её – «Сам Дух Святой, одушевляющий, просвещающий, очищающий и укрепляющий всех подвизающихся на земле членов сего великого Тела». Эту утешительную истину христианину не следует выпускать из виду, ибо она оказывает спасительное влияние на его дух, на всю его жизнь, служа «источником спасительных чувств и добродетелей» – искреннего доброго отношения к людям. «Живое убеждение, что я член Церкви, что в этом живом теле – постоянное взаимодействие членов одних другим, совершенных – слабым, сильных – немощным, при жизни и по смерти, по ту сторону гроба, – служит для меня величайшим утешением, ободрением, подкреплением в скорбные часы жизни» (М: 7–8)... Святость Церкви Батюшка видит в том, что она непорочна, с чистым смыслом, наша мать, близкая к Богу «и имеет к Нему великое дерзновение – она может во всём умолить Его: всякая молитва её исполняется Богом» (М: 27)... Из других свойств отец Иоанн упоминает соборность и апостоличность, добавляя к ним ещё «общечеловечность и общежительность» (М: 177). «Соборность Церкви в Богослужении её выражается в ектениях, в коих возносится моление о всём мире, в молитвах о всех людях во всём мире, особенно в совершении Литургии» (М: 177)... Если не свойством Церкви, то признаком, и весьма важным, является взаимная любовь её членов – это самый верный признак Христовых учеников и членов Его Церкви. «Без любви нет Церкви. Сию любовь насади в нас, Господи, да не мыслим зла!» (М: 14).

В Единую Церковь входит Церковь земная и Небесная. Последнюю составляют Ангелы и усопшие члены Церкви земной. Между ними есть подлинная любовь и тесная связь как по отношению к Главе, так и друг друга. «Как слышат меня на молитве Пресвятая Богородица и Святые? – ставит вопрос Батюшка и отвечает: – Они в Боге и един дух с Ним, а Бог – везде. Кроме того, я член Церкви немощной земной, а Она и они – члены Церкви благородные -Небесной; Глава у всех один – Христос – Бог Вездесущий» (Д 1:140). Какая великая любовь у Церкви Небесной и земной! «Смотрите, – обращает наше внимание отец Иоанн, – она непрестанно воспоминает, призывает в молитвах и прославляет за подвиги на земле, ради Бога подъятые – Церковь Небесную; молится непрестанно за Церковь земную и ходатайствует за умерших в надежде воскресения, жизни вечной и общения с Богом и со Святыми. Необъятная любовь, величественная, Божественная любовь!» (Д: 619).

Дух Церкви – это дух святыни, мира, жизни, спасения, «а это свойственно только Духу Святому» (Д: 633). «Помни, – внушает Батюшка, – что в досточтимом теле Церкви ты немощной орган и всё получаешь от Главы Тела и Его Святого Духа. Помни, что в теле Церкви есть миллионы членов сильных, получивших от Духа Святого великие и многоразличные дарования духовные, каждый по мере своего достоинства и приемлемости» (Д: 799).

Чудно духовное богатство Церкви: вера, упование, любовь, благость, милосердие, премудрость Божия, «богатство чудес, очищения прегрешений, освящения, просвещения, утешения, мира и свободы духовной!» (М: 35). В ней небесная жизнь, святыня, правда – «совокупность всех добродетелей Божественных», спасительные Таинства, «дивное собрание всех Святых», угодивших Богу своими добродетелями, «весь Ангельский мир». Именно «в ней непрестанная, чудная проповедь спасения» (М: 5–6). Что прежде всего и постоянно нужно человеку? То, что особенно подаётся в Церкви – «милость, очищение и освящение» (М: 11–12).

Носителями «Духа Церкви», как и его глашатаями, служат священнослужители, наипаче иерархи (М: 34). «Синод и епископы – великие люди у Бога, и высокое их назначение, они “право правят слово истины” Христовой (2Тим. 2,15). Ах! Что было бы с христианами, если бы не было епископов? Мы влаялись бы “всяким ветром учения, во лжи человечестей” (как лютеране и раскольники) (Еф. 4, 14). Посмотрите на раскольников, что они без этих правителей истины? Овцы заблудшие, запутавшиеся во лжи человечестей. Только тень слова истины осталась у них, а дело, сущность – ложь» (Д 1: 205–206).

Истина сохраняется в Церкви – она её верная хранительница. Всё, что в ней имеется – «от слова Божия до самой краткой молитвы» -истина. Церковь – «столп и утверждение истины, как основанная на краеугольном камне – Христе, Который есть Истина, и одушевляемая и руководимая во век Духом Святым, Который есть Дух истины» (Д: 566).

Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь, по слову святого Иоанна, «имеет ум Христов», поэтому «все её молитвы, возгласы, песнопения, уставы, обряды и прочее имеют особенно высокое, достойно уважаемое значение и силу» (М: 37). Имея «ум Христов», она является источником мудрости. «Мудрости в нашей святой вере и в Церкви столько, такая бездна, что всем мудрецам мира с избытком достало бы оной для рассуждения, удивления, прославления. Но её утаил Господь от премудрых и... надменных,., и открыл её... простым, незлобивым и смиренным людям» (М: 28).

Благотворное значение Церкви огромно. Опытно познав её блага, святой Иоанн воспевает гимн в её славу: «Святая Церковь – наша мать, ходатаица, питательница, просветительница, нежная попечительница, успокоительница, наша заступница и стена нерушимая, наше очищение, освящение, наше истинное облагорожение, утверждение, наша путеводительница, наше обожение, наша слава. Она вместе и наш духовный воздух: ею дышат наши души, – её живительным, здоровым, ободряющим воздухом» (М: 28). Она наша жизнь, исцеление, сила, наша «живая вода, бьющая непрестанным ключем из приснотекущего источника Духа Святого...» (М: 20); наше «ближайшее общение с Главой Церкви и членами Его небесными и земными... – и происходящее отсюда непрестанно спасение, оживотворена и обновление благодатью Христовой»; наши защищение, «мир, спокойствие духа, помощь во всех делах спасения... твёрдая, совершенная надежда на благодать, приносимую откровением Иисуса Христа… надежда вечной жизни; уверенность, что мы всегда находимся под особым покровом Божиим, Божией Матери, святых Ангелов и Святых, если только живём по вере, в покаянии и добродетели; участие в чудесах спасения, совершаемых посредством Таин Христовых и вообще в чудесах промышления Божия о нас, в Церкви совершающихся» (М: 15–16). В ней все наши высочайшие – вечные интересы. «О, какое благо – Церковь! Слава Господу Церкви, изливающему на неё Свои дары в безмерном множестве! О, веруйте, веруйте не словами только, но делами – во Святую, Соборную, Апостольскую Церковь или общество спасаемых во Христе, украшаясь всякой добродетелью» (М: 20).

Святая Церковь, как любвеобильная мать, носит в своём сердце своих чад, о всех заботится, болезнует, желая всех возродить и обновить (М: 34). Только в ней – «и нигде больше» – все средства ко спасению (П: 74). Она якорь спасения (П: 49). Она указует, уравнивает «верный путь ко спасению», отсекает ереси и расколы; она «мужественно... боролась со всеми гонителями» и отстояла «царский путь святой истины... в жизнь вечную», сохранила Богоустановленные Таинства, учредила Боголепное Богослужение – «Ангельское на земле служение», ежедневно в Божественной Литургии напоминает всю земную жизнь Спасителя, прославляет подвиги Святых и указывает в них «живые примеры веры, надежды и любви к Богу». Она возрастила святых Отцов и Учителей, творения которых – «душеспасительные словеса, оставленные нам в наследие, как бесценное духовное сокровище...» (Д: 592).

Всегдашняя забота Церкви – врачевание душ. «Здесь, – наставляет Батюшка, – врачевство для всякой болящей грехами и скорбями души... Здесь исцеляется душевная слепота... “Вся силы к животу и благочестию положены” в Церкви (2Петр. 1, 3). Чудно устроено всё суточное, недельное и годичное Богослужение» (М: 26).

Церковь – как общество всех Святых на небе и православных подвизающихся на земле – имеет величайшую духовную силу, которая может победить всякое зло, разрушить всякие козни, только «нужно всегда веровать в Господа, во всесильное ходатайство Божией Матери и в ходатайство всех Святых», да к тому же «жить достойно своего великого звания» (М: 18–19). Эти суждения приводят к оправданию и необходимости молитв Церкви и молитв в Церкви. Святая Церковь многократно обращает наш взор «к ходатайству Божией Матери и всех Святых, внушая предать себя, друг друга и весь живот Христу Богу» (М: 19). Как и земной Церкви предстательство Церкви Небесной «есть величие, сила и спасение» для ревнующих жить по вере в благочестии. «Без этих молитв мы погибли бы» (М: 182). «Церковь – это неодолимая всеми силами крепость!» (М: 19).

Через святые храмы, через всё то, что с ними соединяется -Богослужебное чтение, пение, поучение, фимиам, звон, прикладывание к Евангелию, кресту, иконам – Церковь воздействует на всего человека: на слух, обоняние, на чувства, ум, волю. Несомненно, это действие имеет благое – воспитательное влияние (Д: 588–589). «Святая Церковь есть первая и самая законная воспитательница христианских душ. Нет важнее дела, как дело воспитания христианского. Посудите и поймите сами, как дороги для Бога эти разумные души бессмертные, искуплённые Кровью Самого Сына Божия, призванные от тьмы неведения к свету Боговедения Самим Господом!.. Как дорого спасение этих душ, которым Он предлагает в пищу и питие Своё Пречистое Тело и Пречистую Кровь, – которых Сам взялся духовно воспитывать чрез эти Дивные, Страшные, Животворящие и Благотворящие Таины!» (П: 98). Святой Иоанн приносит сыновнюю благодарность Матери Церкви, спасительно руководствующей во временной жизни и воспитывающей для небесного гражданства. «Благодарю её, – продолжает он, – за все чины молитв, Богослужения, Таинств и обрядов; благодарю её за посты, столь для меня благодетельные в духовном и телесном отношении... Благодарю непорочную матерь мою, Церковь Божию, восхищающую меня небесным служением своим, восторгающую горе, к небеси, дух мой, просвещающую ум мой небесной истиной, указующую мне пути живота вечного, избавляющую от насилия и бесчестия страстей, делающую жизнь мою блаженной» (Д: 478).

В Церкви утверждается, как единое целое, бесконечная милость и правда Божии. Проявилось сие в воплощении Сына Божия. Вся жизнь Его, от рождения до вознесения, доселе непрестанно воспоминается, проповедуется и прославляется «в Церкви, в научение, назидание и спасение верующих» (М: 6). Милость Божия призывает к милости и чад Святой Церкви. И действительно, «никто сильнее и искреннее не поболит с тобой, как Церковь: её лучшие чада испытали всё то, что ты испытал, немощствовали как и ты, согрешали как и ты. Она не таит от тебя, что язва греха лютая всех коснулась, уязвила, растлила: и все они плакали, молились, страдали, скорбели, подвергались великим искушениям, и тебе легче будет скорбеть, терпеть» (М: 15).

Короче, Святая Церковь носит и греет своих чад «день и ночь» (М: 16). В Церкви, как в доме Божием – небесном и земном, придёт духовно на помощь любой призываемый из Церкви Небесной по присущей ему благости – проси его о чём угодно, «особенно относящееся к Царствию Божию и правде Божией, и он сделает для тебя угодное по тесному общению его с Богом – Источником благости и силы» (Д: 304).

Цель всех действий Церкви на земле определяется святым Иоанном кратко и точно: «Примирение с Богом, совершение Таинств, очищение и освящение христиан, возведение к христианскому совершенству, спасение» (М: 30. См. и М: 247).

* * *

Хотя отец Иоанн, когда говорит о Святой Церкви, почти всегда касается обязанностей, налагаемых на человека принадлежностью к ней, но рассуждает о последнем и отдельно. Примечательно, что благостный святой Пастырь, в основном, представляет обязанности в форме вопрошаний: «Веруешь ли, что все христиане православные... должны блюсти единение духа в союзе мира” (Еф. 4, 3), должны беречь друг друга, заботиться друг о друге, помогать друг другу? Веруешь ли, что святые угодники также члены единого тела Христова, т.е. Церкви, и наши братья, ходатайствующие пред Богом о нас на небе? Уважаешь ли всякого христианина, как члена Христова, как брата Его по человечеству? Любишь ли каждого, как самого себя, как свою плоть и кровь? Прощаешь ли великодушно обиды? Помогаешь ли в нужде, если сам имеешь достаток? Наставляешь ли невежду, обращаешь ли грешника от заблуждения пути его? Утешаешь ли печального? Всё это внушает тебе, обязывает тебя делать вера в Церковь Святую, Соборную и Апостольскую и за всё это обещана тебе великая награда от Главы Церкви – Господа Иисуса Христа» (Д: 573). «Ты принадлежишь к Церкви Божией или обществу верующих во Христа; эта Церковь есть единое Тело Христа, и Христос Бог есть Глава. Достойный ли ты член, свято ли живёшь, каешься ли всегда, исправляешь ли сердце и жизнь свою, нравы свои, помыслы, чувства, намерения, стремления, всё поведение своё? Живой ты член, или мёртвый? Примут ли тебя Святые, когда ты перейдёшь от этой жизни временной в вечную? Не отвергнут ли тебя, как гнилой член, смердящий, непотребный? Не будет ли твоя участь с отверженными от Бога? Спеши поправить дела, исправить всё своё поведение. Тебе дано на то время» (П: 59. То же: 81–82).

Церковь должно почитать и повиноваться её велениям. Как пред старцами мы с почтением склоняем свои головы, «уважая их седины и мудрость», опытность, высоко ценим их советы и стараемся приложить их к своей жизни, тем паче мы обязаны почитать Церковь, благоговеть пред её святостью, твёрдостью, древностью, Богопросвещённой мудростью и глубокой духовной опытностью, перед её заповедями и определениями, перед её Богослужением. Как можно не почитать её уже за одно то, что она несметное число своих чад спасла – переселила в место вечного покоя и радости?! «Где вы найдёте более признательного друга, более нежную мать? Итак, да прилепляются христиане сердцами своими к Церкви Христовой, да утверждаются в ней непоколебимо до скончания временной их жизни, да ревнуют все об исполнении всех ее заповедей и уставов и да обретают в ней спасение вечное о Христе Иисусе Господе нашем» (Μ 1: 146–147).

Повиновение Церкви начинается с совершенного доверия «её молитвам, Таинствам и обрядам» и заканчивается «исполнением на деле всех её законоположений» (Д: 701). Действенным средством в стяжании повиновения Церкви служит частое посещение храма Божиего – «этим ослабляется сила диавола над нами, побеждаются страсти, наклонности и поползновения греховные, и человек поучается святыне и правде чрез всё время своей жизни и таким образом угождает Богу и сподобляется нетления. А это цель всей жизни» (М: 201).

* * *

Представив глубоко духовное учение о Святой Православной Церкви, святой Пастырь не преминул отметить:

«Православная Церковь превосходит все церкви неправославные во-первых, своей истиной, своим православием, соблюдённым и завоёванным кровью Апостолов, Иерархов, Мучеников, Преподобных и всех Святых; во-вторых, тем, что вернейшим образом руководит ко спасению (ровным, прямым и верным путём); что верным образом очищает, освящает, обновляет посредством иерархии, Богослужения, Таинств, постов; в-третьих, что наилучшим образом научает угождать Богу и спасать душу свою, наилучшим образом руководствует к покаянию, исправлению, молитве, благодарению, славословию. Где есть такие молитвы, славословия, благодарения и прошения, такое чудное Богослужение, как в Православной Церкви? Нигде!» (М: 37).

Не забыл Батюшка сделать весьма ценное сопоставление Церкви и мира-Неба и земли:

•      «В мире мы умираем грехами – в Церкви оживаем благодатью чрез покаяние;

•      в мире подвергаемся скорбям, печалям, напастям, болезням – в Церкви освобождаемся от них, врачуемся, утешаемся, облегчаемся;

•     в мире ходим во мраке страстей, не знаем, что делаем и куда стремимся, ибо тьма греховная ослепляет очи – в Церкви просвещаемся сердечными очами и ясно видим свет;

•     в мире оскверняемся – в Церкви очищаемся и освящаемся;

•     в мире впадаем в бессилие душевное и телесное – в Церкви получаем крепость души и тела. От Церкви исходит прощение, жизнь, сила, святыня, правда, свет, дерзновение духа, утешение и радость. Слава и благодарение Богу, заключившему столько благ небесных в Церкви Своей на земле!» (М: 7).

* * *

Казалось бы невозможно восставать против Церкви – Святой, Истинной, Спасительной, имеющей своей Главой Самого Господа, одушевляемой Духом Святым, утверждаемой и продолжаемой духоносными Апостолами и их святыми преемниками! Но врагов у Церкви – видимых и невидимых – было много: лжеучители, еретики, раскольники... Все они «были побеждены твёрдостью её сынов и дщерей». Бороли враги Церковь, борют и будут бороть – и все, с Божией помощью, потерпят поражение... От истинной христианской веры отошли католики «с своим мнимым, якобы непогрешимым главой, а от тех лютеране и реформаты, а у нас разные раскольники. Но самый дух их учения и жизни свидетельствует, что они идут по ложной дороге... Мы же непрестанно пользуемся спасительным руководством Церкви истинной... и спасаемся, чувствуя себя блаженными, как на руках доброй, нежной матери своей. Слава о сем Господу нашему во веки!» (П: 76–77).

* * *

Значение Святой Церкви для человека велико. Она показывает ему его происхождение, достоинство, назначение, падение, средства к восстанию для вечного блаженства, ежедневно наставляет, «руководит к Богу и правде Его», очищает, укрепляет, «обоготворяет»... «Ходи в церковь к Богослужению, и всё это испытаешь на деле» (М: 177).

О характере веры в Церковь святой Иоапп говорит пространно. Кратко сие выражается в выводе: «Если ты на земле живёшь жизнью церковной, если стараешься жить жизнью небожителей, свято, в мире, то ты веруешь в Церковь» (М: 40).

«Твёрдо держись, – заповедует святой Пастырь, – собора Бого-мудрых отцов или Святой Церкви Божией: она »есть столп и утверждение истины» (1Тим. 3, 15)» (Д 1: 88).

Святой Иоанн сетует, что немало есть равнодушных христиан, не понимающих значения Церкви – её смысла, духа, цели, – редко посещающих Богослужения или вовсе не бывающих за ними, затянувшихся в житейские пристрастия. И добрый святой Пастырь снова и снова возвышает свой голос: «Ходите в церковь, слушайте со вниманием глубоким Богослужение, песни, каноны, чтения, и вы привыкнете к Церкви, полюбите её: вы увидите, убедитесь, сколько в ней задатков жизни, мира, утешения; сколько в ней света, силы, святыни, правды» (М: 95).

Нам остаётся лишь последовать этому спасительному совету!

«Родители приучили меня к молитве и своим религиозным примером сделали из меня религиозно настроенного мальчика»

(Из автобиографии святого Иоанна Кронштадтского)

Едва ли не больше всего, не чаще всего святой Иоанн рассуждает о молитве. Он даёт разносторонние определения молитвы, подчёркивая её силу, величие, значение и посему говорит о побуждениях к ней и необходимых условиях её успешности, представляет ее во всём многообразии как по содержанию, так и по форме – выражению, и проч.

* * *

Каждый из нас совершает молитву дома, ходит в храм Божий и, вероятно» думает, а может быть, и уверен, что выполняет своё земное призвание. Так ли это? Слушаем, что говорит святой праведник Божий Иоанн Кронштадтский: «Молитвой часто называют то, что вовсе не есть молитва; сходил в церковь, постоял, посмотрел на иконы или на людей, на их лица и наряды, – говорит: “помолился Богу”; постоял дома пред иконой, покивал головой, проговорил заученные слова без понимания и сочувствия, говорит: “помолился Богу”, хотя мыслями и сердцем вовсе не молился, а был где-либо в другом месте, с другими людьми и вещами, а не с Богом» (Д: 625).

А что же есть молитва?

Святой Иоанн даёт на этот вопрос глубоко пастырский ответ: «Молитва есть всецелое возношение ума и сердца к Богу, созерцание Бога»; «созерцание в себе, в людях и в природе дел премудрости, благости и всемогущей силы Божией» (М 3: 69), «дерзновенная беседа твари с Творцом; благоговейное стояние души пред Ним, как пред Царём и Само-Животом; забвение для Него всего окружающего нас; пища души, воздух и свет; животворная теплота её, очищение грехов, благое иго Христово, лёгкое бремя Его. Молитва – постоянное чувство (сознание) своей немощи... освящение души, предвкушение будущего блаженства, блаженство Ангельское, небесный дождь... сила и крепость души и тела, освежение и очищение мысленного воздуха, просвещение лица, веселие духа, златая связь... бодрость и мужество... светильник жизни, успех в делах... утверждение веры, надежды и любви... Молитва – исправление жизни, мать сердечного сокрушения и слёз; сильное побуждение к делам милосердия; безопасность жизни; уничтожение страха смертного, пренебрежение земными сокровищами, желание небесных благ, ожидание Всемирного Судии... усиленное старание избавиться от вечных мучений; непрестанное искание милости (помилования) у Владыки; хождение пред очами Божиими; живая вода души. Молитва – вмещение в сердце всех людей любовью; низведение неба в душу; вмещение в сердце Пресвятыя Троицы, по сказанному: “К нему приидем и обитель у него сотворим”» (Д: 625–626).

Молитва – не только беседа с Богом, а и с Царицей Небесной, Ангелами, Святыми, от века угодившими Богу (Д: 617). Это средство единения Церкви земной и Небесной (Д: 381–382). Молитва – «дыхание Духа Святого», «дыхание духовное – молясь мы дышим Духом Святым» (Д: 290). Молитва – «жизненная стихия души, в которой, как рыба в свежей воде, как птица в воздухе, душа истинно живёт, покоится, наслаждается, укрепляется, играет и веселится, где „и верится, и плачется, и так легко, легко!"» (М: 218). Молитва – орудие против злой силы (Д: 759), средство против греха – «предостерегает, хранит и избавляет» от него (Д: 125), в случае совершения греха -омывает от духовной нечистоты (Д: 677). «Молитвой мы отмаливаем грехи свои» (Д: 661).

Основание у молитвы крепкое – «стремление образа к Первообразу, как подобного к Подобному» (Д: 669). «Я верю, – исповедует святой Иоанн, – что есть Бог, пред Которым соплетаю свою молитву; есть Вседержитель, держащий дланью всю тварь; я надеюсь, что молитва моя доходит до Него, или – точнее сказать – прямо от сердца переходит в уши Его» (Д: 672).

Цель молитвы указуется святым Праведником кратко и предельно ясно: «Хотя Бог знает наши нужды, но молитва нужна для очищения и просвещения нашей души. Хорошо стоять на солнце: и тепло, и светло, – так и на молитвах пред Богом – нашим духовным Солнцем, и согреваешься, и просвещаешься» (Д: 677).

Беседовать с Богом, Существом Всемогущим, «непрестанно на нас взирающим, непрестанно нам внемлющим и неусыпно испытующим наши сердца и утробы» – дело великое (Д: 374). Потому и сила молитвы велика. «Сила молитвы, например, отворять и затворять небо, прелагать огонь в росу, Чья молитва особенно сильна?

Молитва Божией Матери... и Святых на небе; на земле – молитвы священников, как Самим Богом поставленных у самого Его престола – для молитвы о себе и людях; молитвы преподобных, отшельников...» (Д: 653–654).

Значение молитвы определяется её поучительностью. «Молитва, – размышляет отец Иоанн, – доказательство моей разумной личности, моей бошобразности, залог моего будущего обожения и блаженства. Я из ничего создан, я ничто пред Богом, но я, по милости Его... имею разум, сердце, волю свободную, и при своём разуме и свободе» могу умножать дарованное Им, черпать «из Него, как из приснотекущего Источника, всякое благо духовное и телесное...» Молитва внушает мне, что я, как образ Божий, умножая духовные Божии дары, могу до бесконечности совершенствоваться. «О! Молитва есть знак моего великого достоинства, которым почтил меня Создатель». В то же время она «напоминает мне о моём ничтожестве» – ничего своего не имею и потому о всём прошу Бога (Д: 650–651). Последние суждения отца Иоанна приводят к мысли о побуждениях к молитве; «Ты, – говорит он, – существо добровольно падшее, растленное грехом: вот где сильнейшее побуждение для тебя к молитве; ты получаешь ежедневно величайшие милости от Бога: вот где сильное побуждение к благодарению Бога; ты ежедневно созерцаешь дела всемогущества, премудрости и благости Божией: вот где побуждение к ежедневному славословию» (Д: 526). Чувствуешь себя падшим, недостойным и потому не хочешь приступить с молитвой к Владычице, – «но потому-то и помолись усердно, что ты сознаёшь себя таким грешником, не лежи в тине греховной, приди к Владычице, стань пред образом Её в чаянии, что Она Сама тут... – и не постыдишься. Всеблагая не презрит тебя» (Д: 608).

* * *

Чтобы молитва имела силу – была действенной, необходимо знание и соблюдение определённых условий: что должно присутствовать при совершении молитвы и что не должно иметь места.

На первое место условий действенности молитвы ставится вера. «Если хочешь молитвой испросить себе какого-либо блага у Бога, то прежде молитвы приготовь себя к несомненной, крепкой вере и прими заблаговременно средства против сомнения и неверия» (Д: 70). При молитве «требуется сердечная уверенность, что Бог слушает нас». В ином случае молитва будет совершаться «только по должности, не от сердца, по привычке, небрежная, недостойная». Как наставники читают, когда знают, что ученики не слушают их? «По должности, по привычке, неохотно. Этого не нужно и доказывать» (Д 1:659). «Искренне веруй, что всякое даяние благо и всяк дар совершен от Бога исходит, а не от людей, не от случая, не от обстоятельств, не от судьбы, – что видит и слышит Владыка каждую твою нужду, каждое движение твоего сердца и твоих мыслей, что Он все-благ, всемогущ, премудр, – и всё удобно во мгновение, единым движением мысли Своей, чрез Сына в Духе Своём Святом, может совершить для тебя потребное, – и всё получишь» (Д: 324–325). Сказанное с верой слово не вернётся «к нам без того, чтобы не напоить нашей души». Это «так же естественно, как естественно дождю поить и питать землю и растения и способствовать их произращению» (Д: 539). О себе Батюшка говорит: «Сколько раз я ни молился с верой, Бог всегда слушал меня и исполнял молитвы мои» (Д: 702).

С верой неразрывна надежда: «Молись и надейся» (Д: 696). «Грешники! Молитесь с надеждой: “Яко у Господа милость, и многое у Него избавление: и той избавит нас от всех беззаконий” наших (Пс. 129, 6)». (Д 1: 105). Если сомневаетесь в получении просимого, то вспомните, хотя бы о том, как даже вы, будучи скупы и злы, не богаты и не всемогущи, подаёте нуждающимся, просящим – и даже прежде их прошения, зная их нужду. Кольми паче Отец ваш Небесный, Всеблагий, Всебогатый, Премудрый, Всемогущий, даст блага просящим у Него, (Мф. 7, 11) (Д: 537). Предметом особого памятования на молитве должно быть: »...если Бог для нас грешных Сына Своего Единородного не пощадил, но за нас всех предал Его, то как с Ним не даст нам всего, всякого блага, о каком только мы можем помыслить, потому что, если бесконечное, великое благо дано, то меньшие блага ужели не будут даны? Во Христе Отец Небесный дал и подаёт нам всякое благо» (Д: 537). А предметом особого внимания во время молитвы должна быть забота о том, чтобы изгнать всякое средостение, могущее стать между нами и Небом – «ни лукавого сомненья, ни лености и холодности, ни зла на ближнего, ни пристрастия житейского, но чтобы душа находилась к Богу лицом к лицу, без малейшего средостения греховного» (М: 259).

Молиться подобает «духом и истиною» – не просто «языком или телом», а душой (Д 1: 209). Если мы молимся всем сердцем – «говорим каждое слово от души, истинно», – ничто не пропадёт: «Человеколюбивый Владыко с благоволением выслушает каждое слово и, чего просим, непременно дарует, преимущественно же блага духовного Царства, так как Он есть духовный Царь, Царь правды и мира» (Д 1: 244). Как бросаемые камни или что-либо другое непременно упадёт на землю, так и «слова молитв непременно доходят до Бога, если от сердца они произносятся» (Д: 226–227). Чем искреннее, сердечнее молитва, тем больше от неё плода – «каждое слово, как зёрнышко, принесёт тебе плод духовный, как зрелый колос. Кто из молящихся не испытал этого?» (Д: 539).

Необходимое условие молитвы – простота (Д 1: 285). «Когда молишься, – учит Праведник, – говори себе: просто, т.е. я верую во всё, просимое в простоте сердца, и прошу всего просто, а твоё, враже мой, лукавство, твои хулы, мерзости, мечты – отвергаю» (Д: 371).

Во время молитвы следует отрешиться от всего земного – «всё сердце твоё да будет в Боге и отнюдь ни к чему земному ни на мгновение не прилепляется; имей также пламенную любовь к душам человеческим, любве ради Божия и ревности о их спасении: молись о них, как о находящихся в великой беде» (Д: 420).

При молитве может настигнуть «убийственный мрак» и сердечное «стеснение». Происходит это от «неверия сердца» (неверие и есть мрак). Святой Иоанн велит не падать духом и сохранять доброе настроение: «Не малодушествуй в эти минуты, но вспомни, что ее™ пресёкся свет Божественный в тебе, то он сияет всегда во всём блеске и величии в Боге, в Церкви Божией, Небесной и земной...

Не обращай внимания на этот сатанинский мрак. Прогоняй его от сердца знамением Животворящего Креста» (Д: 78–79),

Молиться подобает «с охотой, с энергией, не очень долго», но от ' сердца, горячо (Д 1: 249). «На молитве надо всего более стараться о горячности духа, о горячности и искренности раскаяния во грехах» (Д: 741). С молитвами «продолжительными и однообразными» «бывает то же, что с множеством принятой в желудке пищи: пища отягощает желудок и не переваривается в нём; так и молитва однообразная и продолжительная не обращается в жизнь души, в питательные соки для ней и только тяжестью ложится на сердце» (Д 1:210–211). Этими суждениями святой Иоанн не исключает повторения молитвословий. Повторяются они «для того, чтобы твёрже, искреннее, сильнее и действеннее были молитвы, прошения, благодарения, славословия, и принесли бы большую пользу молящимся и немолящимся ради молящихся» (М: 223).

Читать молитвы надо с таким чувством, как будто бы «они были составлены самим молящимся человеком в крайней нужде» (Д 1:123). Сему помогают стоящие перед молящимся иконы. Молись пред ними, «представляя изображённых на них и исполняйся к ним верой, упованием и любовью» (М: 171). Икона помогает ощутить близость Неба к молящемуся, как и наоборот, а сие «главное в молитве» (Д: 94).

Большое значение для успешности молитвы имеют обряды. Так, поклоны «пробуждают энергию душевную и телесную, смиряют душу, возбуждают её к размышлению и чувствованию великого множества грехов наших, повинности нашей пред Богом»; прогоняют холодность души, согревают её, возбуждают Божий страх. А крестное знамение приводит к мысли о важнейших истинах нашей веры и величайших милостях Божиих к нам – «Единого от Троицы -Господа Иисуса Христа», за нас пострадавшего на Кресте и Своими страданиями спасшего нас «от греха, проклятия и смерти, даровавшего нам благословение, возрождение к новой жизни, сыноположение, воскресение из мёртвых, вечную жизнь и в Кресте даровавшего нам сильное оружие на диавола и на страсти». Крестное знамение напоминает нам и о Святой Троице, и о двух естествах во Христе Спасителя (сложенные вместе пальцы – три и два), «и главнейшей заповеди закона Божия – любить Бога всем помышлением (знамение на челе), всем сердцем (на сердце) и всей силой (на обоих плечах). А в этом всё существо христианской веры» (М: 236–237). Стояние во время молитвы объясняется тем, что «Иисус Христос говорил ученикам: “Воставше молитеся, да не внидете в напасть”» (М: 108). К тому же стоячее положение подчёркивает большее усердие к молитве. В нём лучше проявляется наш подвиг понуждения и принуждения себя. «Учитесь молиться, – призывает Святой, – принуждайте себя к молитве: сначала будет трудно, а потом, чем более будете принуждать себя, тем легче будет; но сначала всегда нужно принуждать себя» (Д: 726).

Весьма важным условием, обеспечивающим услышание молитвы, служит наше нравственное исправление. «Как человек недобрый, приходя с просьбой к человеку доброму, кроткому и смиренному, для лучшего успеха своей просьбы, сам старается уподобиться ему, так христианин, приступая с молитвой к Господу или Пречистой Его Матери, или Ангелам, или Святым – для успеха своей молитвы должен уподобиться, по возможности, Самому Господу или Пречистой Его Матери, или Ангелам, или Святым. И вот в этом-то и состоит тайна приближения и скорого услышания молитв наших» (Д: 85).

Как бы обобщая всё то, что надо иметь для правильной молитвы, святой Иоанн говорит: «В молитве требуется, во-первых, чтобы предмет молитвы был высказан определённо, или, по крайней мере, в сердце было ясное сознание и желание его; во-вторых, чтобы это желание было высказано с чувством и живым упованием на милость Владыки или Божией Матери; в-1ретьих, нужно твёрдое намерение впредь не согрешать и творить во всём волю Божию: “Се здрав ecu , ктому не согрешай, да не горше ти что будет” (Ин. 5. 14)» (Д: 638–639). «На молитве нужно иметь три крепких убеждения: а) что Бог есть, б) что Он – всеблаг и в) что Его слух и сердце всегда отверсты к слушанию нас. “Лице Господне на праведныя и уши Его в молитву их” (Пс. 33,16). “Веровати же подобает приходящему к Богу, яко есть, и взыскающим Его Мздовоздаятель бывает” (Евр. 11, 6)» (Д 1: 223). «Господу угодна молитва тёплая, покойная, твёрдая, сознательная, уверенная» (Д 1: 295).

А чего надо избегать, от чего должно освобождаться, чтобы не повредить действенности молитвы? Почему иногда человек молится, и кажется, усердно, а молитва не приносит ему «покоя и радости сердца о Дусе Святе»? (Д: 192). Причин много!

Остаётся сердце пустым, «бессильным» (Д: 404) оттого, что человек, повторяя готовые молитвы, «не каялся искренно в тех грехах, которые он учинил в тот день, которыми осквернил своё сердце, этот храм Христов, и коими прогневал Господа... В молитвах церковных есть перечисление грехов, но не всех, коими мы связали себя; надо непременно самому перечислить их на молитве с ясным сознанием их важности, с чувством смирения и с сердечным сокрушением. Оттого-то в молитвах вечерних и говорится при перечислении грехов: или то-то, или это сделал худого, т.е. представляется на нашу волю упоминать те или другие грехи» (Д: 192).

Недопустимы при молитве сомненье и неуверенность. «Если я – весь Божий и всё у меня от Бога, то как же мне не надеяться быть услышанным от Того, Кто каждую минуту благотворит мне?» – вопрошает святой Пастырь (Д 1: 620).

Не слышит Бог также молитвы равнодушные, холодные, читаемые лениво, невнимательно, нерадиво, поспешно... Такие молитвы сам человек не слышит, как же можно думать, что их будет слушать Существо Чистейшее? (См, Д 1:437,446; Д: 399–400; М: 166...). «Велики наше нерадение и леность на молитве: мы всегда склонны молиться и молимся часто кое-как, лишь бы скорее кончить свое дело, торопимся, по верхам скачем, а в глубину сердца не заглянем. Оттого и молитва-то наша как ветер: пошумит, пронесётся, да и всё тут» (Д: 795).

Мешают подлинной молитве всякие житейские мысли. «На молитве да отложит человек всякое житейское попечение и о спасении души своей токмо да печётся» (Д: 722)

Не угодны Богу молитвы лицемерные. Святой Пастырь подмечает, что многие молятся лицемерно, даже не замечая своего лицемерия ™ не желая замечать его, а если кто «дерзнёт» сказать им о сей «несообразности», то гневаются. «До лицемерия человек доходит не вдруг, а постепенно. Сначала он, может быть, молился от сердца, но потом, – так как молиться всегда сердцем составляет значительный труд, к коему надо всегда принуждать себя, – ...он начинает молиться больше устами, поверхностно, а не из глубины души, так как это гораздо легче... Сохрани Боже всех нас от такого» состояния! (Д: 552,553).

Чуждо истинной молитве стыдиться пред людьми или перед Господом слов молитвы, вяло – «не от сердца» – произносить их. «Надо попрать этот богопротивный, человекоугодливый, диавольский стыд и страх, и произносить молитвы от души и громогласно, в простоте сердца, представляя пред собой Единого Бога и всех считая как бы несуществующими» (Д: 784–785).

Искушением может быть – и бывает – усталость. «Говорят: мы скоро устаём молиться. Отчего? – Оттого, что не представляете пред собой живо Господа, – яко одесную вас есть. Смотрите на Него непрестанно сердечными очами, и тогда ночь целую простоите на молитве и не устанете. Что я говорю – ночь! Три дня и три ночи простоите и не устанете. Вспомните о столпниках. Они много лет стояли в молитвенном настроении духа на столпе и превозмогали свою плоть, которая, как у тебя так и у них, также была склонна к лености. А ты тяготишься несколькими часами молитвы общественной, даже одним часом!» (Д: 220).

Обобщением размышлений Кронштадтского Учителя о препятствиях к действенной молитве могут служить его же слова: «Молитва есть возношение ума и сердца к Богу (святитель Филарет (Дроздов). – КС). Отсюда очевидно, что молиться не может тот, кого ум и сердце крепко привязаны к чему-либо плотскому, например, к деньгам, к чести, или кто имеет в сердце страсти: ненависть, зависть к другому, потому что страсти обыкновенно связывают сердце, как Бог расширяет его, доставляет ему истинную свободу» (Д: 86).

Чистая молитва, с горящим духом «достигается, как и всё великое, трудами... ивеликимтерпением. “Скорбь соделовает терпение, тер пение же искусство ” (Рим. 5, 3– 4)» (Д 1: 236).

Так какая же молитва истинная и каковы признаки её успешности?

«Бог есть Свет – и молитва моя должна быть приносима во свете ума и сердца; Бог есть Огнь – и моя молитва, как и жизнь, должна быть пламенна; Бог всесвободен – и моя молитва должна быть свободным излиянием сердца. Какое богатство духа человеческого: только помысли он сердечно о Боге, только пожелай сердечного соединения с Богом, и Он сейчас с тобой; и ни стены дома, никакие заклёпы темниц, ни горы, ни пропасти не воспрепятствуют этому соединению. Бог сейчас с тобой; так и Ангелы, и Святые: с Богом они все пред твоими глазами, у твоего сердца, как самые близкие друзья, как присные тебе. О, богатство духа человеческого!» (Д: 652).

А признаком милости Господа к нам или Его Пречистой Матери во время молитвы или после неё есть сердечный мир. По нему «и по какой-то святой неге сердечной, мы легко можем узнать, что молитва наша услышана и благодать просимая подана. Успех молитвы узнаётся ещё по силе духовной, какую мы внутренне воспринимаем к деланию дел нашего звания, и по внутреннему свету, явно приходящему в душу» (Д: 676).

Итак, для Богоугодности молитвы, а значит и успешности, необходимы следующие условия:

«1) чтобы разумом ясно понимать значение и силу каждого слова молитвы;

2)   сердцем сочувствовать тому, что говорится или отвращаться с негодованием греха; словом – охотно и непринуждённо молиться;

3)   волей стремиться всеусиленно к избежанию греха или к деланию добродетели, т.е. к отсечению своей грешной, растленной воли и к исполнению воли Божией, и

4)   чтобы в сердце не было лукавства, двоедушия, какой-либо страсти или пристрастия, например, злопамятства, корыстолюбия; словом, – молиться чистым сердцем. Такая молитва есть Богоугодная молитва» (М: 227–228).

В другом месте, как бы продолжая раскрывать те же мысли, святой Пастырь заключает: «Молясь Господу, Божией Матери или Святым, всегда помни, что Господь даёт по сердцу; ...каково сердце, таков и дар; если молишься с верой, искренно, всем сердцем, нелицемерно, то сообразно вере твоей, степени горячности твоего сердца, подаётся тебе дар от Господа. И наоборот, чем хладнее твоё сердце, чем оно маловернее, лицемернее, тем бесполезнее твоя молитва, мало того, тем более она проявляет Господа, Который есть Дух и ищет Себе поклоняющихся духом и истиной. Поэтому призываешь ли Господа, Божию Матерь, Ангелов или Святых – призывай всем сердцем; молишься ли о ком из живых или умерших – молись о них всем сердцем», произнося их имена тепло, сердечно; «молишься ли о даровании себе или другому какого-либо блага духовного» или об избавлении от какого-либо бедствия – «молись об этом от всего сердца, желая всем сердцем себе или другому просимого блага, имея твёрдое намерение отстать... от грехов» самому и освободиться от них другим – «и дастся тебе от Господа дар по сердцу твоему» (Д: 315–316).

* * *

Молитва бывает общественная – церковная и частная – домашняя, личная.

Церковная молитва – «образец наших молений» (Д 1:133).

Святой Иоанн благоговеет даже пред двумя-тремя вместе молящимися, ибо Сам Господь обещал быть среди них. «Тем паче, – продолжает он, – благоговею пред многочисленным собранием. Благоуспешна, многоплодна соборная молитва, если она дружна, единодушна» (Д: 348). Общественная молитва именно тем и сильна, что в ней происходит единение «любви нашей между собой» и единение «любви Святых с нами», их общее ходатайство пред Богом о нас и наше ходатайство друг за друга (М: 173). «Церковь, вместе молящаяся, есть великая сила Божия, побеждающая полки демонские и могущая испросить у Бога всякий дар совершенный, всякую помощь, всякое заступление, избавление и спасение» (М: 45). О сем свидетельствуют многие примеры истории Христианской Церкви, о сем повествует и Священная История. Так, «прилежная молитва Церкви об апостоле Петре тотчас проникла к престолу Божию, и Господь послал Ангела Своего чудесно освободить Петра из темницы, коего хотел убить Ирод. Дружная молитва апостолов Петра и Силы низвела к ним небесную чудесную помощь от Святого Духа» (Д: 348). Посему святой Иоанн отмечает, что необходимо с усердием посещать Богослужения в храме, как необходимо для горения лампады подливать елей. «Я, – свидетельствует он о себе, – угасаю, умираю духовно, когда не служу в храме целую неделю, и возгораюсь, оживаю душой и сердцем, когда служу, понуждая себя к молитве не формальной, а действительной, духовной, искренней, пламенной» (Д: 570).

Святой Иоанн ублажает тех, кто искренно приходит в церковь, вникает в дух православного Богослужения и искренно молится. А оставляющим церковное собрание он говорит: «Горе удаляющимся от Церкви: их совсем обуяет дух мира, дух злобы» (Д: 589). «Горе оставляющим собрание церковное: с ними диавол, уловивший их в свою волю» (М: 45).

Чтобы жизнь христианина постоянно горела огнём молитвы – «не угасала», необходима не только общественная молитва, но и частная – домашняя (Д: 570). Кронштадтский Пастырь, ставя высоко молитву общественную, не умаляет и значения молитвы частной: «И на частные сердечные молитвы нисходит милость Неба, – свидетельствует он. – Где пламенная молитва – там Небо и там Бог с небесными Силами и со Святыми Своими» (Д 1: 95).

Чему учит нас Церковь, что она «внушает нам, когда и на домашней молитве, и в церковной влагает в наши уста молитвы от лица всех, а не от одного лица? Внушает нам непрестанную взаимную любовь, чтобы мы всегда и во всём – на молитве и в житейском обращении – любили друг друга, как себя, чтобы мы, подражая Богу в Трёх Лицах, составляющих высочайшее единство, и сами были едино, из многих составленное» (Д: 375). Общая молитва учит нас с любовью делиться с нашими братьями тем, чем можем, что мы имеем, употреблять свои способности и применять свой талант во благо других. «Мудр ты – дай совет немудрому; образован – научи невежду; силён – помоги бессильному; богат – помоги бедному» (Д: 375–376).

* * *

По своему содержанию молитвы разнообразны. Святой Иоанн говорит о молитвах благодарственных, просительных и покаянных. Сам он неоднократно, завершая то или иное высказывание, наряду с благодарением воздаёт и славу Богу.

Вот как благодарит Бога и одновременно славословит Его святой Иоанн за соделанное нравственное обновление: «Слава, Господи, изменению, соделанному во мне десницею Твоею, благодарю Тебя, яко отъял еси от Мене терние жгучее страстей моих и тесноту мою, и срамоту мою, и немощь мою, и даровал еси мне мир, тишину, свободу, силу, дерзновение. Утверди же, еже соделал еси во мне. Слава силе веры, силе молитвы: вся бо, елика прошу у Тебя в молитве верующе, приемлю по слову Твоему. Благодарю Тебя, Господи, яко от мёртвых мя толикократно восставляеши и смертное, греховное царство во мне разрушаеши» (Д: 472). А вот какой образ молитвы славословно-благодарственной представляет Батюшка исцелённому от болезни: «Слава Тебе, Господи Иисусе Христе, Сыне Единородный Безначального Отца, Едине “исцеляли всякий недуг и всякую язву в людях” (Мф. 4, 23), яко помиловал мя еси грешного и избавил еси мя от болезни моея, не попустив ей развиться и умертвить меня по грехам моим. Даруй мне отныне, Владыко, силу – твёрдо творить волю Твою во спасение души моей окаянной и в славу Твою, со Безначальным Твоим Отцем и Единосущным Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь» (Д 1: 233).

В молитвах просительных святой Иоанн учит испрашивать у Бога, прежде всего, благ духовных.

Неподражаема по глубине своей духовности молитва, предлагаемая святым Иоанном священнослужителю о даровании благодатной помощи при совершении Богослужения: «Святейшая, Всемогущая, Всеблагая Глава Церкви Своей, Господи Иисусе, Альфа и Омега, начало и конец, даждь мне благодать всегда от начала до конца благополучно, свято, мирно, пламенно совершать всякое Богослужение, при всяких обстоятельствах, при многом и малом народе, в праздники и будни, в храме и вне храма! Даждь мне, даждь благодать сию – и очисти сердце от всякия страсти, скверны плоти и духа, избави от всякого навета вражия; воспламеняй небесным огнём во время моего служения и сердца всех предстоящих и молящихся; смиряй сердца богатых и знаменитых, учёных или мудрых века сего, обуяя их мудрость и покоряя умы и сердца их слову Твоему; смягчай сердца закосневших в страстях, воссозидай, обновляй люди Твоя. Аминь. Я немощен, но да совершается сила Твоя в немощах моих. Я грешен и пре-грешен, но „идежеумножися грех, там преизобилует благодать“: так и во мне да будет» (М: 133–134)... Несомненно, эту молитву читал сам Батюшка, когда готовился предстать у престола Божия.

Желающему испросить духовные дарования святой Пастырь рекомендует вспомнить, что человек есть образ Божий, что всё его подлинное богатство в Боге, как неисчерпаемом Сокровище, и молить Господа: «Мой ограниченный дух изшел от Твоего беспредельного всесовершенного Духа; вот я беден, Владыко мой, премуд-ростию и разумом или верою, надеждою и любовию, кротостию и смирением; призри на желание сердца моего и даруй мне Твою премудрость, „веру непостыдну, надежду известну, любовь нелицемерную (Д: 700–701).

О поспешении в спасении отец Иоанн предлагает предельно краткую молитву, но и предельно выразительную, напоминающую всем хорошо известную молитву Иисусову: «Утверди, Боже, укрепи, Боже, помоги, Боже! – „О Господи, спаси же! О Господи, поспеши же“» (Д: 764).

Особые молитвы предлагаются о помощи в стяжании добродетелей и утверждении в них. «Господи! Се сосуд твой есмь: наполни мя дарованиями Духа Твоего Святого, без Тебя я пуст всякого блага, или паче – полн всякого греха. Господи! Се корабль твой есмь: исполни мя грузом добрых дел. Господи! Се ковчег Твой: исполни его не прелестию сребролюбия и сластей, а любовию к Тебе и к одушевленному образу Твоему – человеку» (Д: 612). Получив доброе направление, необходимо утвердиться в нём, и отец Иоанн учит просить о сем Господа – Всемогущую Силу: «Утверди немощную душу мою во всякой добродетели! На недвижимом камени заповедей Твоих утверди слабое для всякого добра сердце моё! Господи! И я ежедневно опытно познаю, что без Тебя я ничто; что без Тебя не могу творить никакого добра; без Тебя одно зло во мне в разных его видах; без Тебя я сын погибельный. О, пренеизреченная Благостыня! Исполни благостию Твоею сердце моё! Паче же всего молю: даруй мне любить Тебя всем сердцем моим и ближнего моего, яко себе. Да не буду я злобен, горд, презорлив, непокорен, но да буду незлобив, смирен, почтителен с нежностию и послушен» (Д: 342).

Уже в содержании последней молитвы видно, что утверждение в добродетелях неразрывно соединяется со служением ближнему, с заботой о нём. Но святой Иоанн говорит о сем особо и довольно много.

Хорошо, когда молимся и молимся искренно за всех, «ибо молитва сродняет нас, объединяет» (М: 167). Отчего такая молитва имеет немалую силу? Оттого, что человек во время молитвы «прилепляется» к Боиу, делается с Ним «един дух», а через Него соединяется и с теми, за кого молится, потому что Дух Божий действующий в молящемся «действует в то же время и в них, яко вся исполняли» (Д: 606). Христианин должен молиться за всех православных христиан «как за себя» по христианской любви, которая видит в них своих членов и членов Господа Христа, «общего всех Спасителя, желает им того же, что себе, равно как и всеми мерами усиливается делать им то же, что себе» (Д: 569). Надо помнить, что все «мы друг для друга члены» и потому обязаны молиться о всех (Д: 705). За других надо стараться молиться больше, чем за себя, и молиться тепло, так, чтобы их немощи, болезни, скорби стали как бы нашими. «Такую молитву с великим благоволением принимает Отец Небесный – Этот общий всех Всеблагий Отец» (Д: 540). Особенно надо молиться за кого-либо, если нас попросят – похвалить веру просящего и произнести: «Буди благословенна вера ваша, по вере вашей да даст Господь исполнение моей недостойной, маловерной молитве и да приложит мне веру» (Д: 295). Молись и так: «Господи! Возможно Тебе сделать то и то рабу Твоему сему; сотвори ему это, ибо имя Тебе – благий Человеколюбец и Всемогущий. «Аще мы, лукави суще, умеем даяти даяния блага» не токмо чадам, но и чужим, «кольми паче Ты даси» всевозможные «блага просящим у Тебя» (Мф. 7, 11) » (Д: 302). Если будешь так молиться за других и помнить, что все мы составляем одно тело Христа Спасителя, то «и Ангелы святые будут молиться за нас, как члены одного Царствия Христова, одной Церкви, одного тела. “В нюже меру мерите, возмерится вам” (Мф. 7, 2)» (Д: 705). И более того – «за тебя всё Небо будет ходатайствовать» (Д: 404).

Очень важная указуется молитва о даровании вообще любви к ближнему: «Даждь мне, Господи, любити всякого ближнего моего как себя, всегда, и ни из-за чего на него не озлобляться... Даждь мне распять моё самолюбие, гордость, любостяжание, маловерие и прочие страсти. Да будет нам имя: взаимная любовь; да веруем и уповаем, что для всех нас всё Господь; да не печёмся, не беспокоимся ни о чём; да будешь Ты, Боже наш, единым Богом сердца нашего и кроме Тебя ничто. Да будем мы между собой в единении любви, якоже подобает, и всё разделяющее нас друг от друга и от любви отлучающее да будет у нас в презрении, как прах, попираемый ногами. Буди! Буди!» (Д: 416–417).

Молиться надо о прощении грехов другим, причём так молиться, «как молишься об оставлении своих согрешений». И о спасении их так же молись, как и о своём собственном. Если такая молитва обратится в навык, «то получишь от Господа обилие даров духовных, даров Духа Святого, Который любит душу, сочувствующую спасению других, потому что Сам Он, Всесвятый Дух, всячески хочет спасти всех нас, только бы мы не противились Ему, не ожесточали сердец своих» (Д: 100)... Не только о прощении других подобает молиться, но и об уменьшении числа грешников, об их вразумлении. «Кто любит Бога, тот сильно желает, чтобы меньше было грешников; тот всегда молится Богу, чтобы число их было как можно меньше; тот всей душой заботится об исправлении заблуждающихся» (Д 1:574). «Когда видишь в ближнем недостатки и страсти, молись о нём; молись о каждом, даже о враге своём». Видишь гордого – молись, чтобы Господь «согрел его сердце», видишь злобного -"молись: Господи, блага сотвори раба Твоего»; видишь сребролюбца – молись, дабы познал «лесть богатства, и яко вся земная – суета, сень и соние»; видишь завистливого – молись, чтобы Господь просветил его ум к познанию бесчисленных даров Божиих; видишь пьяного – молись, дабы он познал «сладость воздержания и поста»; видишь «страстного к брашнам» – молись, дабы он очистился «от скверны чревообъядения». «Так или подобным образом, молись о всех согрешающих и не дерзай никого презирать за грех его или мстить ему, ибо этим увеличились бы только язвы согрешающих» (Д: 136–137).

За болящих следует молиться сердечно, чтобы Господь исцелил их, умножил им лета жизни, «да имеют и ещё время, по милости Божией, для покаяния и благотворения и уготовления себя к исходу из здешней жизни, чтобы предстать Судии Праведному всей земли» (П: 108).

Трудно молиться за ненавидящих и презираемых тобой, «но потому-то и молись, что не хочется, потому-то и прибегай к Врачу, что ты сам болен духовно, недугуя злобой и гордостью... Молись о том, чтобы незлобивый Господь научил тебя незлобию и терпению, чтобы Он научил и укрепил тебя любить врагов, а не доброжелателей только, чтобы Он научил тебя искренно молиться за недоброжелателей так же, как за доброжелателей» (Д: 258).

Возносит Церковь молитвы о христолюбивом воинстве, «как о защитниках государства, веры, Церкви, престола» (М: 28).

Особая молитва об усопших. «Когда я, – говорит о себе Батюшка, – мучусь от соделанного греха, развивающегося и свирепеющего разрушительным пламенем во внутренностях моих, я думаю: что, если мучатся и будут мутиться так все грешники после смерти? И страшно мне становится и за себя и за других, молюсь я тогда усердно об упокоении всех усопших – родных, знакомых и всех православных христиан» (Д 1: 693). «Когда будешь молиться об упокоении души усопшего, принудь себя помолиться о нём от всей души, памятуя, что это существенный долг твой, а не одного священника и клирика» (Д: 750).

Итак, когда становишься на молитву, тщательно наблюдай за собой, чтобы всё твоё сердце было отдано молитве – горячо, искренно, доброжелательно к тем, «о ком и за кого молиться просят тебя или о ком ежедневный долг заставляет тебя молиться», например: о властях – церковных и гражданских, «о всей во Христе братии, о воинстве, о мире всего мира, о входящих в храм и о прочих, и о всём прочем – о благорастворении воздуха и изобилии плодов земных и т.д.; молись спокойным духом, бесстрастно, мирно» (М: 219).

Хотя почти во всех молитвах присутствует выражение покаянного чувства, святой Иоанн указует и специальные молитвы к любвеобильному Господу и Всемилостивой Владычице о прощении грехов и помиловании кающегося: «Господи! Не лиши меня небесных Твоих благ, ибо Ты Господь, и можешь сие сотворить, если восхощешь; Господи, избави мя вечных мук, ибо Ты Господь, и это можешь также удобно сделать, если восхощешь; Господи, умом ли или помышлением, словом или делом согреших – прости мя, видя немощь души моея! Так, Ты Господь, и всё можешь сделать для меня, кающегося и просящего благ Твоих. А Ты, Владычица всех Ангелов и чело-веков, Всеблагая и Всеблагомощная, как грозная Повелительница, Прогонительница и пламень всех сопротивных сил, как удобно могущая разрушать с быстротою молнии все многообразные козни злых духов, избавь нас от всякого греха и укрепи нас силою Твоею на всякую добродетель... Да не будет наше название “христианин” пустым звуком, без силы, но да будем все мы подражателями Христу... и Тебе... Спасай же нас, о, Пречистая, Всеблагая, Премудрая и Всеблагомощная! Ты бо еси Мати Спаса нашего, Который из всех имён благоволил более всех называться Спасителем... Нам, странствующим в житии сем, свойственно падать, ибо мы... живём в мире прелюбодейном и грешном, соблазняющем на грех; а Ты превыше всякого греха, Ты Солнце пресветлое... Тебе свойственно очищать нас, осквернённых грехами… если мы воззовём к Тебе смиренно о помощи» (Д: 623–624).

* * *

Рассмотренным не исчерпывается содержание молитв, их разнообразие – многие из них обращены к определённым Лицам, другие имеют особый целенаправленный смысл.

Во время молитвы, по свидетельству святого Иоанна, в человеке пребывают Отец, Сын и Дух Святой – «в тебе и ты в Них» (Д: 780). И Батюшка приводит текст молитвы ко Святой Троице о ниспослании дара Её прославления: «Даждь мне, Господи, Боже Отче, созерцати любовь Твою неизреченную в мире, даровавшую нам Сына Своего Возлюбленного, Единородного. Даждь мне Боже, Сыне Божий, созерцати истощение Твоё в мире и на Кресте нашего ради спасения; даждь мне Боже, Душе Святый, созерцати благодать Твою, преизобильно излившуюся и изливающуюся на мир ради заслуг Господа Иисуса Христа, исполняющую столь часто и мое окаянное сердце; Троице Святая, даждь мне славити Тя непрестанно сердцем и устами, а паче делами» (Д: 493).

Чтобы не подвергаться «стужениям» злой силы, «Надо, – учит Праведник, – постоянно иметь в сердце Иисусову молитву: “Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя. Против невидимого – Невидимый, против крепкого – Крепчайший”» (Д 1: 251)... «Помоги мне, – обращается к Спасителю отец Иоанн словами другой своей молитвы (текст пространный), – близка и скора без Тебя погибель моя на всякий час» (Д: 403).

К Третьей Ипостаси святой Иоанн подымает часто свой молитвенный взор – и всегда он светит и согревает: «Душе Святый, животворящий и объединяющий всё создание, паче же разумные создания, сила всего создания – помилуй мя!» (Д: 722). «Почему мы начинаем свои молитвы молитвой Царю Небесному – Духу Истины? – вопрошает Батюшка и отвечает: – Потому, что Он Учитель молитвы и Податель молитвы, Он пребывающий с нами ввек и действующий в мире» (Д: 569).

Божией Матери, святым Ангелам и всем Святым подобает так же молиться, «как Самому Духу Святому, паче же как Святой Троице, их освящающей и в них почивающей» (Д: 457).

«Пресвятой Богородице, – учит Праведник, – молитесь так: „Спаси нас, род Твой, Владычице! Спаси нас, Мати Живота и Мати всех нас, хотя мы и недостойны называть Тебя Материю своею! Очисти, освяти, утверди и спаси нас молитвами Твоими"» (Д: 452). «Благая Владычица! Яви и являй владычество Твоё надо мною и людьми Твоими, Богобоящимися и благонравными – избавлением нас, по молитве нашей, от скверных, лукавых и хульных помышлений, от всех грехов и страстей и от всех козней демонских, яко благая Мати Божия» (Д: 457).

Об образе молитвы святым Ангелам – Небесным Силам, святой Иоанн говорит, что их не надо представлять недоступными, грозными или немилостивыми. Нет – это существа доступные, кроткие и любообщительные. «Их свойство – любовь к единению со всеми христианами чрез молитву веры. Ещё, когда молишься Небесным Силам – презирай всё земное, как тленное, и всем сердцем люби жизнь небесную, духовную и стремись к ней. Им весьма приятно видеть наше истинное любомудрие, наше желание – сделаться их согражданами, к чему мы и призваны по благости Иисуса Христа в Пребожественной Троице» (Д: 629).

Подобно говорит Батюшка и о молитве Святым: «Молись им чистым сердцем и чистыми устами, не небрежно, не рассеянной мыслью, но с благоговением, неспешно. Они словесные небеса» (Д:495).

Особый смысл имеют молитвы утренние, вечерние и при разных обстоятельствах нашего земного пути.

Утром молитва должна быть самая искренняя и горячая, чтобы весь день провести «совершенно, свято, мирно и безгрешно» (Д 1:469). Святой Иоанн советует вот какую утреннюю молитву (записана она дважды в разных местах «Дневника»): «Боже! Творче и Владыко мира! Призри милостиво на создание Твое, украшенное Твоим Божественным образом, в сии утренние часы: да оживит, да просветит Твоё око... мою душу тёмную и умерщвлённую грехом. Отыми от меня уныние и леность, даруй же мне веселие и бодрость душевную, да в радовании сердца моего славлю Твою благость, святость, Твоё беспредельное величие, бесконечные Твои совершенства на всякий час и на всяком месте...» (Д 1: 577. См. и: Д: 91–92).

Вечерние молитвы также должны быть сердечными – они принесут лёгкость и спокойствие всем душевным силам (Д 1: 127). Перед сном непременно надо искренно покаяться в совершённом дневном грехе. «Если случится кому-либо из Богобоязненных людей отойти ко сну не раскаявшись в том грехе или в тех грехах, которые сделаны днём и мучили душу, то мучение это будет сопровождать человека и на целую ночь – дотоле, пока он сердечно не покается в грехе и не омоет своего сердца слезами (это опыт). Мучение греха будет пробуждать его» от сна, ибо душа его связана грехом. А если человек умрёт во сне? «Не явно ли, что душа отойдёт в тот век с мучением, и так как после смерти нет места покаянию, то она будет мучиться там, смотря по мере своих грехов» (Д 1: 668).

Необходимо всегда читать молитвы перед принятием Святых Таин и после Причастия. Пусть это будет прочитано «две-три» молитвы, но «самые сильные». «Ужели мы, священники, думаем, что во многоглаголании только будем услышаны? – вопрошает Батюшка и сам отвечает: – Нет. Не буди тако» (Д 1: 203. Ср.: 726). Хорошо, когда молитвы по причащении читает сам причастник. «Сам пользуешься Святыней неоценённой и всеблаготворной, а благодарит другой -нехорошо. Ты лишаешь себя чрез это многих даров Владыки, Который даёт их нам, соразмеряя их со степенью нашего чувства, нашей благодарности к Нему» (Д 1: 684).

При входе в свой дом – своё жилище говори: «Покой дух мой, Господи, на месте благословения мне Твоего, и да бежат далече от крова моего все страсти. Аминь» (Д 1: 246).

А вот что советует святой Пастырь помнить священнослужителю при совершении святых Таинств: «Когда ты читаешь молитвы при совершении Таинств, то касательно совершения действий, о коих говоришь в молитвах, не заботься – предоставь всё Всесильному» (Д 1:224). На жизненном пути человека нередко встречаются трудности, усугубляемые падениями – грехами. В эти часы земным путником овладевает уныние, а иногда и отчаяние. Любвеобильный святой Пастырь и здесь приходит на помощь – указывает, какую надо творить молитву. «Скажи, – велит он, – от глубины души с Метафрас-том: „Знаю, Владыко мой, что беззакония мои превзыдоша главу мою, но безмерно множество щедрот Твоих, неизреченна и милость незлобивой Твоей благости, и нет греха, побеждающего Твое человеколюбие. Удиви же, пречудный Царю, незлобиве Господи, и на мне грешном милости Твоя, покажи благости Твоея силу, и яви крепость благоутробного милосердия Твоего и прими меня, обращающегося к Тебе грешника...“» (См, 4-ую молитву ко святому Причащению. Д 1: 538–539).

* * *

О кратких молитвах святой Иоанн говорит немного, но, как всегда, тепло и глубоко: «Краткие молитвы: „Господи помилуй, Святый Боже, Пресвятая Троице, Отче наш» и другие – напоминать должны нам о том, что мы, люди, – существа падшие, грешные, осуждённые, достойные всякого наказания и муки, и только верой в Сына Божия, за нас пострадавшего и умершего, избавляемся от осуждения в геенну, и от праведного осуждения; должны жить всегда в покаянии, в смирении, а не возношении, и во всяком исправлении и добродетели, чтобы сделаться достойными Господа нашего Иисуса Христа, своего Искупителя и Спасителя» (М: 219–220).

Подобно и часто повторяемая молитва: «Подай, Господи», внушает нам, что своего мы ничего не имеем, а всё получаем от Бога по Его бесконечной милости, потому о всём мы должны смиренно просить Его и за всё благодарить. «А слова: „Тебе, Господи», после выражения: „Сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим», внушают нам всегдашнюю и совершенную преданность Иисусу Христу во всей жизни нашей, во всех нуждах, искушениях, лишениях, обидах от людей» (М: 152).

С особой теплотой и глубокой поучительностью говорит добрый Пастырь о молитве Господней:

«„Отче наш, Иже еси на небесех!» Какое высокое, трогательное, духовное зрелище, когда эти слова в многочисленном церковном собрании или в кругу членов семейства, или в собрании питомцев, или в собрании воинов произносятся от души, истинно единым сердцем и едиными усты! Какое высокое зрелище, когда видишь, что эти слова оправдываются и в самой жизни людей, когда все имеют друг к другу чувства братской любви, живут мирно, повинуясь младшие старшим, менее умные более умным, друг другу отдавая должное, друг друга уважая, „честию друг друга больша творяще»... Что если бы такой образ мыслей и желаний имели все! Но когда-нибудь и будет это, ибо придёт время, когда все живущие на земле будут единым стадом под единым Пастырем» (Д: 221–222).

* * *

По своему выражению молитва бывает внутренняя и внешняя. Хотя Батюшка и говорит о необходимости одной и другой, но из-за опасения лицемерного совершения молитвы, что бывает, когда «сердечное расположение» отрывается от слова – уста говорят, а мысли куда-то улетают, – подчёркивает преимущественное значение внутреннего расположения духа. «Когда человек молится наружно, вслух, – размышляет отец Иоанн, – тогда ему не всегда можно уследить за всеми движениями сердечными, которые слишком быстры, так что ему по необходимости надо заняться выговором, внешней формой слова. Таким образом, у многих причетников, бегло читающих, образуется совершенно ложная молитва: устами они как будто молятся, по всему зришь их аки благочестивых, а сердце спит и не знает, что уста говорят. Это происходит оттого, что они торопятся и не размышляют сердцем о том, что говорят. Надо молиться о них, как они для нас молятся; нужно молиться, чтобы их слова доходили до сердца их и дышали его теплотой. Они для нас молятся словами святых людей, а мы об них» (Д: 154–155).

* * *

Время молитвы – «преблаженное», самое спасительное. Доколе мы молимся, «дотоле и спокойно, и тепло, и легко, и светло на душе; оттого, что тогда мы с Богом и в Боге, а как с молитвы долой, так и пошли искушения, разные смущения» (Д: 334).

Для священнослужителя время молитвы при Литургии «есть время Божие, которое должно всецело принадлежать Богу и душе, и сокращать это время ради человекоугодия или из-за мирских выгод, есть тяжкий грех. Священнику во время Богослужения надо сознавать своё высокое, небесное достоинство, как служителя Божия, и как совершителя пренебесных Таин, и не раболепствовать людям ради суетной славы или житейских выгод, не страшиться лица человеческого, этой травы, сегодня зеленеющей, а завтра увядающей» (М: 132).

Святой Иоанн настоятельно заповедует молиться всегда и везде, во всякое время и при любых обстоятельствах – «ходя, сидя, лёжа, собеседуя, занимаясь...» (Д 1: 254). «Непрестанно молись, призывая имя Живоначальныя Троицы, да не сразит твоей души внезапно какая-либо страсть, гордость или зависть, или злоба и ненависть, или скупость, или сребролюбие, или чревоугодие, или гнев и раздражительность, или осуждение и презорство, или ложь и клевета и подобное... Да будут настороже каждый час, каждую минуту сердечные очи твои; да будет сердце твоё бодрствующим не только днём, но и ночью, по Писанию: “Аз сплю, а сердце мое бдит” (Пет. Пет. 5, 2)» (Д: 339–340). И отец Иоанн свидетельствует, что искренние христиане так и поступают – молитва у них всегдашняя, постоянное благодарение, «потому что ежедневно, ежеминутно получаем новые милости Божии, а и старых без числа много; славословие всегдашнее, потому что всегда видим славу дел Бога нашего в нас и в мире, особенно славу его бесконечной любви к нам» (Д: 741–742).

* * *

Чтобы мы правильно возносили свой ум и сердце к Богу, знали, о чём надо молиться, святые Отцы, руководимые Духом Святым, составили многие прекрасные молитвы, приспособленные к нашим духовным потребностям. «Какие дивные молитвы! – восклицает святой Пастырь. – Как они верно изображают всю внутреннюю жизнь человека, всё его состояния внутренние, всю греховность, всё растление, всю немощь, всю беспомощность, если человек не обращается искренно к Богу! Как прекрасно они научают нас каяться, благодарить Бога за бесчисленные Его милости, славословить Его за Его Божественные совершенства, просить Его о разных нуждах!» (М: 165). Вырабатывались, вынашивались эти молитвы в подвиге, в скорбях, в борьбе со своими греховными наклонностями и с действиями злой силы. «Потому надобно, – учит отец Иоанн, – глубоко ценить их произведения как произведения испытанных в горниле искушений и бед душ, подобно злату просиявших, как чистых храмов Духа Святого, благоволившего обитать в их чистых душах и телах» (Д 1: 70). Надо учиться духовному искусству переводить «душевные качества и расположения святых», отпечатлённые в составленных ими молитвах, в свою душу (Д 1:196–197).

Повторяя святоотеческие молитвы, христианин должен иметь свою основу – сердечную веру, сердечное зрение. «Без своей основы молитва не молитва, потому что говорить чужими словами -не значит молиться. Если чужие слова молитвенные, как на нитку бисер, навязываются на нашу основу – на сердечную веру: тогда и молитва будет наша, хотя слова и не наши» (Д 1: 651). Допустимы и даже желательны в молитве и свои – собственные слова. «Последуем святым Отцам искренно, – призывает Праведник, – а иногда и сами, движимые Духом Святым, воспоём своё краткое славословие и благодарение: “ибо комуждо же дается явление Духа на пользу” (1Кор. 12, 7 ) (М: 165–166). «Хорошо иногда на молитве сказать несколько своих слов, дышащих горячей верой и любовью ко Господу. Да не всё чужими словами беседовать с Богом, не все быть детьми в вере и надежде, а надо показать и свой ум, отрыгнуть от сердца и своё слово благо, притом же к чужим словам как-то привыкаем и хладеем. И как приятен бывает Господу этот наш собственный лепет, исходящий прямо от верующего, любящего и благодарного сердца – пересказать нельзя: надобно только то сказать, что душа при своих словах к Богу трепещет радостью, вся разгорячается, оживляется, блаженствует. Несколько слов скажешь, а блаженства вкусишь столько, что не получишь его в такой мере от самых длинных и трогательных чужих молитв, по привычке и искренно произносимых» (Д: 198–199).

* * *

Ценность молитвы следует из определения понятия о ней. Сие же видно и в плодах её – какие она приносит.

Великие и богатые милости ниспосылаются Богом усердно молящимся: «Помилование, оставление грехов... освящение, избавление от скорбей, умирение душ и утверждение в вере и добродетели» (М: 47). Лицо молящегося облагораживается и становится, словно, лицом Ангельским (М: 166). Как воздух освежает тело, так молитва «освежает душу и оживляет её: в ней бодрее и веселее чувствуешь себя, подобно-тому, как прогулявшись на свежем воздухе, чувствуешь себя и физически и душевно бодрее и свежее» (Д: 726). Молитва животворит человека (Д: 664), одухотворяет его (Д: 759), укрощает раздражительность и злобу – «злодышущее разжение сердца» (Д: 204). Молитва «упокоевает душу и тело: она упокоевает не только душу самого молящегося... но и часто души преставлынихся праотец, отец и братий наших» (Д: 165). Она изводит «из самого чрева адова» (Д 1: 362). За постоянную усердную «молитву Господь сподобляет молящихся Ему умереть на молитве и воспарить душами прямо к Его Престолу» (Д 1: 320). Все блага – и «духовные и необходимые вещественные» можно получить молитвой от Всеблагого Бога, «только бы искренне было желание этих благ и горяча молитва» (Д: 257). «Разве мы всуе ежедневно читаем по несколько раз “Трисвятое” и “Отче наш” и прочие молитвы утренние и вечерние? Разве не очищаемся посредством их от грехов наших, скверн наших, разве не избавляемся от искушений, бед и обстояний? Разве всуе остаётся изображение крестного знамения? О, нет: оно непрестанно действует благотворно на нас и на тех, на ком с верой изображаем оное, особенно священническое благословение» (Д: 476–477). Не пропадает даром перед Богом «ни одно слово искренней молитвы,., но приносит плод добрый, ибо чистая молитва есть великая сила, преклоняющая благость Божию на милость и щедроты» (М: 172).

* * *

«Итак, – завершаются наставления святого Пастыря о молитве, – когда творишь молитву, молитвенное правило, особенно по книге, не спеши от слова к слову, не прочувствовавши его истины, не положивши его на сердце, но сделай и постоянно делай себе труд чувствовать сердцем истину того, что говоришь; сердце твоё будет противиться этому... – не будь самолюбив, побеждай сердце твоё, дай его Богу в жертву благоприятную... – и твоя молитва сроднит, соединит тебя с Богом и со всем Небом, и ты исполнишься Духом и плодами Его... Тебе хочется скоро кончить молитвенное правило, чтобы дать покой утомлённому телу? Сердечно помолись и заснёшь самым спокойным, тихим и здоровым сном. Не поторопись же помолиться кое-как: выиграешь на полчаса молитвы целых три часа самого здорового сна. На службу или на работу торопишься? Вставай раньше, не просыпай – и помолись усердно – стяжешь спокойствие, энергию и успех в делах на целый день. Рвётся сердце к делам житейской суеты? Преломи его; пусть будет сокровище его не суета земная, а Бог; научи сердце своё более всего прилепляться чрез молитву к Богу, а не к суете мира, да не посрамишься во дни болезни твоей и в час смерти твоей, как богатый суетой мира и нищий верой, надеждой и любовью. Если не будешь так молиться, как я сказал, то не будет у тебя преуспеяния жития и веры, и разума духовного» (Д: 236–237).

«Как влечет к Себе Господь чрез Богослужебные песни, стихиры, каноны и весь состав Богослужения и до скончания века будет привлекать избранных верующих, любящих службу Божию! Какое богатство горячего покаяния, сердечного умиления сокрыто в нашем Богослужении!»

(Д2:84)

Само слово «Богослужение» предполагает служение человека Богу. Святой праведный Иоанн Кронштадтский, принимая это определение, расширяет его и углубляет. Богослужение, по его слову, «значит то, что Бог служит человеку и взаимно человек служит Богу: Бог – подаянием Своей благодати, святости, силы, спасения, избавления, очищения, мира, утешения, просвещения, чистой любви, подаянием Самого Себя в пищу и питие, подаянием Духа Святого (в Крещении, Миропомазании и прочих Таинствах); человек – своим постоянным взиранием к Богу, как к своему Первоначалу, Первообразу, Первоисточнику, своим рачением к избежанию всякого греха и к совершению всякой правды и добродетели, ко всегдашнему покаянию, славословию и благодарению Господа Творца, Промыслителя и Спасителя, к благоговейному принятию Таинств – Покаяния, Причащения и проч., и, таким образом, к постоянному хождению пред Господом в страхе Его и “во святыни Ду ха” (2 Сол. 2, 13)» (М: 195–196). Богослужение есть выражение нашего благоговения перед Творцом и Промыслителем, прославление Его с воспоминанием чудесных дел Его «при посредстве освящённых служителей алтаря Господня», изъявление благодарности Богу за Его бесчисленные милости, смиренное выражение наших многих нужд (М: 99), непрестанное общение членов земной Церкви с Главой Церкви, а вместе и со Святой Троицей, с Божией Матерью, со святыми Ангелами и угодниками Божиими (М: 205), райское жительство, предначатие вечного славословия, прославление Святых, принятие в молитве и в Таинствах высшей благодати, срастворение с Богом, обожение, «училище благочестия» (М: 135). «В Богослужении выражается вся судьба человечества, от начала его до скончания века; в нём выражается, с одной стороны, всё величие образа в человеке, с другой – всё его растление греховное, все немощи его, сознание им этого растления и этой немощи» (М: 99); в нём – очищение, освящение, примирение, обновление (М: 205).

Церковное Богослужение внушает христианину высокое понятие о нём самом – он есть рождение, словесная овца единого Пастыреначальника, имеет единую Главу – Самого Господа Христа и единую Царицу и Матерь по благодати – Пресвятую Деву Марию (М: 97–98. См. то же: М: 148).

Святой Иоанн чётко указывает цель Богослужения: она состоит -в удовлетворении высших потребностей «души человеческой, созданной по образу Божию, но подвергшейся великим бедствиям грехопадения», в восстановлении её от падения, обновлении, просвещении, очищении, освящении, утешении, питании и укреплении; в сообщении ей сродного течения истинной, святой и Божественной жизни; в соединении «её с Богом, с Первоначалом и Первообразом» (М: 144). Наряду с этим Богослужение изображает «всё течение домостроительства нашего спасения от начала мира и... до скончания века»; изображает бесконечные совершенства Бога во всех Его делах, касательно человека, созданного по Его образу» (М: 103). На вопросы: «Что значит Богослужение и для чего оно? Что значит служить Богу?» – святой Иоанн отвечает: «Значит обращаться и прилепляться образу к Первообразу; малой капле жизни – к бесконечному Источнику жизни; созданному в преподобии и правде – к Источнику правды вечной; созданному во святыне – к Источнику святыни; созданному с свободной силой – к источнику свободы; одарённому разумом – к Источнику премудрости и разума. Служить Богу – значит причащаться святыни и правды Его: ибо Бог есть Любовь и Благость бесчисленная; мира Его, свободы Его, премудрости и силы; света и благоухания Его». И тут же Батюшка ставит условие: «Всё это только под тем условием, если приступающий к Богу человек приступает с верой, любовью, смирением, усердием, с покаянием нелицемерным, с крайним желанием быть тем, чем всякий человек должен быть, по намерению Божию. Служить Богу – есть блаженство всякого человека. Служение Богу – есть непременная обязанность всякого человека, особенно христианина, ибо Господь Сам служит ему, его спасению, дивным Своим смотрением, или промыслом, домостроительством» (М: 200).

Альфой и Омегой всякого Богослужения является Сам Господь наш Иисус Христос, единый «милостивый и верный Первосвященник пред Богом за нас, и – вместе с Ним... – Бог Отец и Дух Святой, Троица Единосущная и Нераздельная» (М: 146). Основой же, «на которой покоится Богослужение» – устанавливается «связь людей с Богом», – есть образ Божий в человеке, «по коему человек – свой Богу, родной, близкий, друг, т.е. праведно живущий. На этой основе покоится всё Богослужение, все Таинства...и величайшее таинство воплощения Сына Божия, жизни между человеками, страданий, смерти, погребения, воскресения, вознесения, второго пришествия и окончательного суда» (М: 97).

По своему содержанию Богослужение дивно. С одной стороны, оно живописует совершенства Божии, с другой – в нем «изображаются и прославляются разнообразные подвиги святых угодников Божиих с прошением о ходатайстве за нас пред Богом». Изображается также вся жизнь «человека-грешника» – от его падения до восстания (М: 100). В Богослужении заключена «вся догматика, вся церковная история» – вся «цельность домостроительства человеческого спасения» (М: 92).

Главным образом, в Богослужении проводится та мысль, что Триединый Бог «есть и Творец и Промыслитель мира, и что Христос -наш Искупитель, Спаситель, Помазанник, Царь и Судия всего человеческого рода, Которого мы должны благодарить, прославлять, просить о своих нуждах, Коему должны всегда каяться во грехах, Коего должны умилостивлять жертвой бескровной (принесением Тела и Крови Иисуса Христа), Коим должны освящаться, утверждаться, и от Коего должны ожидать вечной жизни» (М: 146). «Всякое Богослужение посвящено Святой Троице, потому слышим на всякой службе славословие Святой Троице – и в алтаре и на клиросе» (М: 160). В нём также проводится учение о единстве верующих (они члены единого тела под единой Главой), о взаимной любви, взаимопомощи как в молитве, так и в жизни, «о взаимном мире (“мир всем”), о святости и спасении по душе и по телу, о покаянии, о мирном исходе из этой жизни, о будущей жизни, о Страшном Суде и добром ответе нашем на нём, о единстве Церкви Небесной и земной» (М: 128).

Богослужение возбуждает всех к молитве, указывает её предметы, славословит и воспевает Бога, благодарит Его во Святых за неизреченные благодеяния. «Оно, по Апостолу, возбуждает “молиться за вся человеки” (1Тим. 2,2)» (М: 104). Все молитвы – выражение хвалы Богу, Пресвятой Богородице, Святым и сокрушения о грехах своих. «Много в них утешения, учения, назидания» (М: 109–110).

Вечно живущая и вечно спасительная в Богослужении – это «дивная... любовь Божия к людям, и любовь, и преданность разумных смиренных людей Богу Спасителю, любовь Церкви ко всем членам своим и ко всем людям» (М: 94). Входя в храм во время Богослужения, верующий входит как бы в мир иной; время для него исчезает – начинается вечность: он слышит хвалу Вечному Существу, «да и священник тайно, в каждой молитве, возносит хвалу Предвечному» (М: 95).

Идеал Богослужения – достижение человеком возможного для него совершенства – «уподобления Богу чрез различные добродетели. Чудный идеал! Соответственно высокой цели, идеалу и предмету Богослужения должно оно и совершаться величественно, стройно, прекрасно» (М: 102).

Величию идеала соответствует и форма общественного Богослужения – разговорная. Она выражает общительность и единодушие как у клира, так и у мирян. «У первых христиан, пастырей и паствы, – замечает отец Иоанн, – были сердце и душа едины. Это единодушие выражалось как в жизни – взаимной любви, в общении имений, в страдании за веру, так и в Богослужении» (М: 133). Таким образом, в диалоге усматриваются прямые отголоски Апостольской древности.

Какие же свойства присущи Богослужению Святой Православной Церкви? Отвечает святой Иоанн: «Божественная святость, истина и правда, премудрость, жизненность, сердечность, умиротворение, сладость духовная, неотразимое действие на сердце благочестивое (если служба совершается в порядке и по чину священно- и церковнослужителями благочестивыми и благоговейно), умилительность, словом, – всякая Божественная благодать» (М: 236). Все церковные молитвословия во все века и для всех людей имеют неотъемлемые свойства – совершенную истину, правду, животворность, просветительноеˆ, умилительность... «Скольких людей они обратили к Богу, заставили воздыхать и плакать о грехах, преобразовали из грешных и окаянных во святых! Сколько людей подвигли и подвизают на все-сердечное благодарение и славословие Всетворца, Промыслителя и Спасителя Бога в Троице! Сколько они сделали подражателями добродетелям святых угодников Божиих! Всё церковное – сладость, свет, сила, правда животворящая» (М: 221).

Поистине, «дивно, прекрасно и разнообразно составлено Богослужение в нашей Церкви! Тут вся душа человеческая, со всеми её немощами, грехопадениями, со всеми чувствами любви, благодарения, удивления Создателю, Промыслителю и Спасителю своему, со всеми своими нуждами» (М: 104).

* * *

По утверждению святого Пастыря, «программу Богослужения» Святой Православной Церкви дал апостол языков – святой Павел. В своих посланиях он начертал «главное содержание его, состоящее в поучении, псалмах, пениях и песнях духовных». К сему присоединяются славословия и различные обряды, «особенно при совершении бескровной Жертвы, которую установил и узаконил Сам Начальник и Совершитель веры, Господь Иисус Христос» (М: 139).

Это утверждение святого Отца даёт основание говорить о том, что главнейшее место в Богослужении занимают Святые Таинства и, прежде всего, Таинство Святой Евхаристии.

Всего Таинств семь. «Вера наша, – учит Батюшка, – вино доброе, старое, пробованное, дознанное, седмью печатями запечатанное -семь Таинств» (Д 1: 257). Все их надо принимать и почитать как неоценимую – величайшую милость Божию к нам, и присутствовать при их совершении со всем вниманием и благоговением, ибо через них подается Божественная, оживотворяющая благодать. «Вслушивайтесь в молитвы, при этом читаемые священником, и в действия, им совершаемые, – внушает святой Отец, – и если не знаете, спрашивайте об их значении» (Д 1: 19).

Видимым совершителем Таинств является священник, а невидимым – Сам Господь. «Священник по готовым молитвам молится и совершает известные действия, а Господь... Своим всемогуществом и Своей безмерной любовью... творит» (Д 1: 96). Обращаясь к священнику, отец Иоанн напоминает ему: «Таинства своей Божественной, Всемогущей силой действуют, а не твоей слабой, не твоей немощью» (Д 1: 358). И даже если нет «нашей искренней и твёрдой веры», чудеса Таинств совершаются, «ибо тайна Божия всегда совершается, хотя бы мы были маловеры при её совершении или неверны; Неверие наше Божией веры не упразднит” (Рим. 3, 3), и злоба наша не одолеет неизглаголанной Божественной благости и милосердия, наша глупость – Божией премудрости, наша немощь – Божия всемогущества» (Д: 322).

* * *

Таинство святого Причащения совершается на Божественной Литургии – Вечери, Трапезе. Потому-то «нет ничего на земле святее, выше, величественнее, торжественнее, животворнее Литургии» (Д: 574). «Совершаемая благоговейно и чистым сердцем Литургия... всесильна, вседейственна»: чрез неё испрашивается всё нужное и для наших душ, и для наших телес – «оставление грехов, здоровье и спасение и во всём благопоспешение живым», а преставившимся в вере, покаянии и уповании на вечную жизнь – милость Божия, «оставление грехов и упокоение со Святыми», «ибо, – останавливает внимание читателя отец Иоанн, – вообразите, какая жертва на ней приносится? Сам Единородный Сын Божий... Итак, священники Святой Православной Церкви, твёрдо знайте и помните, какое в руках ваших средство к умилостивлению Бога о всех людях, о всём мире, ибо это – жертва всемирная, и старайтесь совершать всегда Литургию горящими духом, горним умом и сердцем, отложив всякое житейское попечение. О, какую бесценную, страшную, небесную и пренебесную Жертву вы приносите, дивную и страшную самим небесным Силам. Молите крепко Господа, чтобы вам достойно совершать это чудное Таинство» (М: 65–66).

В Литургии участвуют все Лица Святой Троицы: «Дух Святой, Сын Божий Иисус Христос и Вина и Источник Их – Бог Отец» (М: 63–64). Также участвуют в служении со священником «все Святые и все Ангелы» (М: 69).

Благодеяния Божии, подаваемые в Литургии – неисчислимы. Кто может постичь их величие? Никто, «ни даже ум Ангельский, ибо благодеяние это беспредельно и необъятно, как и Сам Бог, Его благость, премудрость и всемогущество. Какая любовь к нам грешным ежедневно сказуется в Литургии! Какая близость Божия к нам!» (М: 76). «Кто, – восклицает Батюшка, – не получил великой душевной пользы, мира и сладости в душе от одного благоговейного присутствования при Божественной Литургии!» (Д: 324).

Ввиду особой важности Литургии её должно не только благоговейно совершать, но и достойно готовиться к ней. «Литургия, – размышляет отец Иоанн, – самый лучший пробный камень душевного нашего состояния: живы ли мы или мертвы, – что в нас гнездится, какие страсти, какие немощи душевные? О с какой тщательностью надо всегда готовиться к совершению этого Пренебесного, Страшного, Животворящего Таинства, этой всемирной жертвы, жертвы о небесных, земных и преисподних!» (М: 82). Нельзя приходить к ней с рассеянностью, суетностью, нарядами, с житейскими расчётами (М: 61–62). Стоять во время Литургии надо благоговейно, внимательно и сосредоточенно (М: 574).

Совершителю Литургии Батюшка внушает: «Нужно всегда иметь цельное о ней, ясное и разделённое представление; особенно же – чистое сердце, исполненное любви ко всем нелицемерной, всеобъемлющей, наипаче любви к Богу, Всетворцу, Промыслителю и Искупителю мира. Крайне нужно опасаться и избегать земного пристрастия, неприязни, озлобления, корыстолюбия, сластолюбия и славолюбия» (М: 240–241).

Никого не должно смущать, что Литургия совершается однообразно – «в ней всегда одно и то же, но да вникает каждый православный христианин устами и сердцем в глубину содержания Литургии, – в высоту, глубину, широту и долготу любви Божией, явленной миру грешному, погибающему во грехах; да помышляет о бесконечности великой жертвы, которую принёс Иисус Христос в лице Своём Отцу Небесному, за грехи мира; да чувствует, как возлюбил Бог мир, дав Сына Своего Единородного; да удивляется чуду воплощения Сына Божия, обожения нашего чрез Него, и да пребывает вечно благодарен Господу, и на любовь да отвечает любовью пламенной, твёрдой, как Апостолы, Иерархи, Мученики, Преподобные» (М: 59).

Во время Божественной Литургии хлеб и вино претворяются в истинное Тело и истинную Кровь Христа Спасителя «и имеют чудные, Божественные, животворящие, очищающие, освящающие и обоготворяющие человека верующего свойства» (П: 65). Претворение происходят «при посредстве священника» (Д 1: 497), но «одним повелением Божиим» (Д 1: 408). «Знай, – учит отец Иоанн, – что в пресуществлении хлеба и вина действует то же всесильное слово Творца, которое в начале вызвало из ничтожества мир и доселе вызывает тварей из небытия к бытию» (Д 1: 497). Виды хлеба и вина остаются «неизменными», но это «только одни виды... – в них сокрыты „Дух и живот“ Бога Спасителя» (Д 1:121, 241).

Нет ничего дороже, как «от Единого Господа ниспосылаемые дары – в Святых Тайнах» – Теле и Крови Христа Спасителя. Эти Дары неразлучны «с Самим Господом, то есть с этими Дарами непременно входит в душу Сам Господь» (Д 1: 660). Входя в нас с Господом, Святые Дары животворят нас, «оживляют душу, которая сама оживляет тело» (Д 1: 278), вселяют в нас мир. Мы горды и раздражительны, а они производят в нас «необыкновенную кротость и смирение» (Д 1: 628). «В существе Тела и Крови Христовой – спасать от грехов, покоить, услаждать сердце» (Д 1: 212). Святые Таины бывают «или огнём, животворящим в устах и в груди, или огнём, попаляющим в сердце» (Д 1: 690), истребляющим гнездящуюся в нём стихию зла (Д 1: 703), исцеляющим от болезней и духовных и телесных. «Некто, – рассказывает Батюшка, – был смертельно болен, никакие лекарства ему не помогали. Но как только причастился утром Животворящих Таин, к вечеру стал здоров и встал с одра болезненного. Причастился он с твёрдой верой» (Д: 326). Вкушающий Святые Дары не только прикасается Спасителю (Д 1: 94), но и соединяется с Ним, в результате чего ощущает состояние блаженства (Д1: 638), некий «избыток жизни сердца» (Д 1: 276). По достойном принятии Святых Таин явно ощущается «облегчение тяжестей грехов; и мир, и радость происходят после причащения» (Д 1: 517). Без Христовых Тела и Крови «нет жизни». “Аще не пиете Крове Его, живота не имате в себе” (Ин. 6, 53). «Господи, помилуй!» (Д 1: 237).

Но подобно тому, как лекарство становится действенным, если больной соблюдает определённые условия, так и Животворящие Таины имеют «спасающую, животворящую и очистительную силу, если есть со стороны больного душой условия». Это – «вера, признание своей греховности и ненасыщенный желудок» (Д 1:269). Если же кто приступает к святой Чаше со «злобной горячностью и раздражительностью» – причащается недостойно. «Сохрани, Бог!» (Д 1:165).

В зависимости от того, с каким духовным устроением принимают Святые Дары, бывают и их плоды. «При достойном причащении Христос входит в сердце человека и приносит с собой все... добродетели и мир, и спокойствие всех душевных сил». После же недостойного причащения «Он выходит из сердца его, а за Ним, как тень за телом, выходят все добродетели из сердца человеческого, все дары благодати Божией, и дом душевный остаётся пуст». А в праздный дом тотчас входит всякое зло – «безверие, уныние, нетерпение, склонность к вражде со всеми», жгучее стремление и привязывание к земным стяжаниям. «Вообще – весь человек делается жалким существом. Страшно и странно смотреть на него... Он молится – и молитва его не слышится... Так человек наказывается за недостойное принятие Святых Таин: и поделом, потому что уничижил Тайну Божию – великую и спасительную Тайну Тела и Крови Сына Божия, которой освящался и оживотворялся многократно, уничижил после того, как вкусил и видел много раз, что в них существенно находится Сам Христос. Это взято с опыта» (Д 1: 177–178).

Принимать Святые Таины должно с несомненной уверенностью, «что вы принимаете Тело и Кровь Христову, как нимало не сомневаетесь, что вы каждую минуту дышите воздухом. Говорите про себя: как несомненно, что я вдыхаю постоянно воздух, так несомненно, что я теперь вместе с воздухом принимаю в себя Господа моего Иисуса Христа, дыхание моё, живот мой, радование моё» (Д: 671).

Обязанность причастника Божественных Таин определяется святым Иоанном словами Священного Писания: он «должен мудрство вать горняя, идеже есть Христос одесную Бога седя» (Кол. 3, 1–2), а не мудрствовать о земном» (Д: 421).

Приобщаться Святым Тайнам следует как можно чаще. В Дневнике святого Иоанна есть такие высказывания, которые можно понять, как совет к ежедневному принятию Святых Таин. «Тебя, -говорит он, – Бог ежедневно питает Плотию и Кровию Своею, ты ли откажешь в ежедневном питании брату твоему?» (Д 1:395). О себе он свидетельствует: «Господь... ежедневно питает меня Плотию и Кровию Своею» (Д 1: 278). Редкое причащение ведёт к духовной гибели. «Отчего люди стали так испорчены? Оттого, что редко и недостойно причащаются Таин, а только Таины „обновляют растлевшее грехом естество наше“. Нет противодействия, значит, человеческому растлению» (Д 1: 729).

О Таинстве Крещения как первой ступени, ведущей в Небесное Царство, святой Иоанн говорит: “Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся” (Гал. 3, 27). Какое богатство, какая сила в этих словах, какое утешение! Крестившиеся во Христа облеклись в Него, в Его святость, правду, лепоту, силу, любовь, мудрость, в Его кротость, сострадательность и милость, в Его терпение, снисхождение, в Его вечную жизнь» (М: 121).

Облекшись во Христа Спасителя, должно в чистоте хранить эту духовную «одежду». «Братья и сестры! – взывает святый Пастырь. – Вы родились снова (после рождения от родителей) водою и Духом, вы стали тогда чадами Божиими, – скажите, достойно ли такого высокого звания вы живёте? Так ли вы живёте, как должно жить чадам Божиим? Видно ли из ваших поступков, что ваше “житие на небесех есть” (Флп. 3, 20)?. Видно ли, что вы ожидаете паки с небес Господа своего, как Он обещал нам это в Своём слове? Презираете ли дольнее, стремитесь ли всем сердцем к горнему? Не любите ли вы мир прелюбодейный и грешный?.. Мир этот распял и доныне распинает Сына Божия. Братья и сестры! Смотрите за собой, живёте ли по Евангелию?» (Д: 451–452).

* * *

В Таинстве Миропомазания подаются благодатные дары Духа Святого, укрепляющие в духовной жизни. И святой Иоанн свидетельствует: «Всесвятый Дух постоянно оживляет душу мою и укрепляет силы её... Слава Тебе, благодарение Тебе, Всесвятый Душе, Ипостасная Сило Вышнего! “Духом владычним утверди мя“ (Пс. 50, 14)» (Д 1: 218). В наставлениях о Таинстве Покаяния святой Пастырь обращает своё слово и к его совершителю, и к самому кающемуся. Священнику: «Только тогда ты будешь совершать достойно Таинство Покаяния, когда будешь не корыстолюбив, а душелюбив, когда будешь терпелив, а не раздражителен. О, какая великая любовь нужна к душам ближним, чтобы достойно, не торопясь и не горячась, с терпением, исповедывать их! Исповедующий священник должен помнить, что радость бывает на Небеси о едином грешнице кающемся” (Лк. 15, 7). Как же он должен стараться возбудить покаянные чувства в кающихся, которые не ведят, в чём покаяться, якоже подобает. Ещё должен священник помнить, как Апостол день и ночь поучал каждого из новопросвещённых христиан, поучал со слезами (Деян.20,31)... Спрашивай о грехах и поучай с твёрдостью и искренностью, а не вяло и раздвоенным сердцем; твёрдое слово вызовет твёрдое покаяние» (Д: 533)... Кающемуся: «Да оставит нечестивый советы свои, сребролюбивый – сребролюбие своё, обманщик – обманы свои, пьяный – пьянство, чревоугодник – чревоугодие своё, блудный – своё блудодеяние, гордый – гордость свою, тщеславный – тщеславие своё, завистник, ненасытный – зависть и ненасытимость свою, нетерпеливый и ропотный – нетерпение и ропот свой; и да научатся все делам любви христианской, особенно же – “немощи немощных носити” (Рим. 15, 1)» (Д: 154).

Кроме исповеди перед священнослужителем, святой Иоанн учит и ежедневной исповеди во время вечернего молитвенного правила: «При исповедании грехов на вечерней молитве не ослабевай духом, не льсти языком – так, чтобы язык твой высказывал грехи, а сердце тому не сочувствовало, – но искренно, с горячим духом исповедай их, и если в молитве нет тех грехов, сам прибавь; ты не дитя, чтобы всегда твердить только чужие слова. К прежним грехам прибавишь новый – притворство, двоедушие пред Богом, если не будешь искренно каяться в сделанных тобой грехах в продолжение дня, а вечерние молитвы для того, между прочим, и положены, чтобы принести Богу покаяние в содеянных днём грехах. Употребляй же во благо души своей великое благодеяние Церкви» (Д 1: 289–290).

* * *

«Брак да бывает о Господе, то есть для христианского рождения и воспитания детей и для того, чтобы иметь в жене подругу и помощницу» (Д 1: 518–519).

Примечательно наставление святого Пастыря всем присутствующим при совершении Таинства Брака: «Во время Таинства Брака не обращайте исключительного испытующего внимания на жениха и невесту, а стойте лицом к святым иконам, зная, что церковь – не зрелище; а то вы ради жениха и невесты забываете Бога и оскорбляете Его своим невниманием и пренебрежением в самом доме Его, где Его сердце и очи-всегда» (Д 1:19).

* * *

Рассуждения о Таинстве Елеосвящения сводятся отцом Иоанном, в основном, к нравственной стороне. «Когда зовут тебя, – говорит святой Пастырь священнику, – к бедному больному соборовать, не думай про себя, тем более – не скажи: “Обойдётся и так – без соборования, довольно ему Таинства Покаяния и Причащения”, но иди немедленно и не пренебрегай больным за его бедность; для Господа нет различия между богатым и бедным... Пришедши же в дом для совершения Таинства и видя в нём (в доме) следы нищеты, не говори в сердце своём: “...Я могу совершить Таинство поскорее...” ибо Господь наш тут и Ангелы... Смотри же, они будут пред Богом свидетелями твоих тайных мыслей и твоего небрежного совершения Таинства» (Д 1: 422).

* * *

Насколько велика, спасительна, чудесна благодать Таинства Священства, как основы всех прочих Таинств, святой Пастырь учит так: «Чрез священство Господь совершает в людях великие и спасительные дела; очищает и освящает людей, животных, все стихии, избавляет людей от злодейства бесов, возрождает в бане пакибытия, обновляет, укрепляет; претворяет хлеб и вино в Пречистое Тело и Кровь Самого Богочеловека, совершает Брак и делает его честным и даже – нескверным, разрешает грехи, исцеляет болезни, примиряет правосудие Божие с грешниками кающимися, обращает землю на Небо, созидает рукою человеческою храмы, обращая их в селение Господа Вседержителя, соединяет Небо с землёй, человека с Богом; делает один собор из Ангелов и человеков; утешает печальных, немощных укрепляет и делает сильными на дела благие, и низводит преизбыток благодати там, где умножился грех» (П: 87–88).

* * *

Немало рассуждает святой Пастырь об отдельных церковных молитвословиях. В Богослужении Святой Православной Церкви, в каждой части его много пищи для души. Ектении, молитвы, песнопения, чтения Священных Книг Ветхого и Нового Заветов – «неистощимое сокровище для ума высокого, сердца прямого... Ектении – Божественные ектении, Богом вдохновенные, в них дышит любовь чистая, святая, всеобъемлющая, разум Божий; в них обозначены все наши действительные нужды... В молитвах, тайно или вслух читаемых священником, – также дышит любовь Божия, тот же ум Божий... В песнопениях мудро воспеваются все великие дела Божии, особенно дела любви к роду человеческому... В чтениях из Священного Писания излагаются все откровения, пророчества, прообразована, догматы и нравственные правила» (М: 110–111).

Весьма мудро в начале Всенощной поётся псалом «Благослови, душе моя, Господа...» «во славу Господа Иисуса Христа, сотворившего мир и человека и воссоздавшего его Своим пришествием в мир, учением, страданием, смертью и воскресением» (М: 195). Надо отметить, что псалмы вошли в обширное употребление при Богослужении. Они «богословствуют, пророчествуют, прославляют и благодарят Бога, утешают верные души, учат покаянию, молитве, терпению, великодушию и мужеству, правде и святыне, милосердию, незлобию, кротости и смирению, упованию на Бога» (М: 257). «Почему поются часто на наших церковных службах псалмы Давида? – вопрошает Батюшка и отвечает: – Потому что они превосходное руководство к молитве и прославлению Бога; потому что они – вещания Духа Святого и прекрасно способствуют исполняться нам Духом Святым; потому что они служат подтверждением истины нашей веры, содержа многие пророчества о Начальнике нашей веры Господе Иисусе Христе, сбывшиеся на Нём; потому что славимый нами Господь есть тот же Бог отцев наших, Который глаголал отцам в Ветхом Завете, Который чудодействовал во времена патриархальные и подзаконные» (М: 91–92).

Пение «Хвалите имя Господне» и совершаемое при этом каждение вызывало у отца Иоанна возвышенные мысли и сердечное умиление: «Как Господь помиловал человечество, как спас, исхитив из тления, мерзости греха и вечной погибели! Как почтил, облагородил, облагоухал Собой нашу растленную, смердящую грехами природу, как просветил, обожил её, вознёс на небо и посадил на престоле Божества!» (М: 161).

Антифонное, попеременное пение, как бы воскрешает древних пророков, говоривших о грядущем Мессии, и одновременно -святых Апостолов, церковных песнописцев... Все они «как бы становятся в храмах наших вместе и соотвечают друг другу, одни пророчествуя, другие указуя на исполнение пророчеств или вообще попеременно воспевая» (М: 137).

Во время Великого входа на Божественной Литургии, символизирующего шествие Христа Спасителя на добровольные страдания, поётся: «Иже Херувимы тайно образующе...» Чем мы «образуем» Херувимов? «Пением их священной песни – „аллшгуиа“ и... тем, что подъемлем, как и они, Господа славы и носим в себе чрез причащение Его, носящего “всяческая глаголом силы Своея” (Евр. 1, 3). Потому мы и должны отложить «всякое житейское попечение», чтобы возлюбить Его всей полнотой сердца, пламенной любовью, как любят Херувимы» (М: 189). Воздеяние рук священником при Херувимской песни «означает и Троицу, и страсть крестную – единого от Троицы – Христа, по Его человечеству: ибо в это время воспоминаются Его страдание, смерть и погребение (М: 243).

За молебнами молятся о живых, «как членах Христовых и наших собственных» (М: 219); за панихидами – «об умерших в вере и благочестии: они также члены Христовы, члены тела Церкви Его и наши члены, храмы Духа Святого» (М: 219). Особенно горячо подобает молиться за живых и усопших во время Божественной Литургии «и преимущественно после пресуществления Святых Даров» (М: 219)... Возгласы священника на панихиде или отпевании, возвещающие и внушающие то, «что Господь наш Иисус Христос есть воскресение и живот и покой умершего, вливают великую отраду в души скорбящих ближних о кончине умершего и поучают смотреть на смерть без особенного страха, как на сон: ибо умерший называется усопшим (уснувшим), да и в часто повторяемых припевах: „Упокой, Господи...» умерший также называется усопшим» (М: 199). Наипаче отраден отпуст панихиды, в котором от лица Церкви выражается «обетование, что Господь, по молитвам Пречистой Своей Матери и всех Святых душу усопшего учинит в селениях праведных, упокоит в недрах Авраама и причтет с праведными», а нас помилует «яко Благ и Человеколюбец» (М: 199). Слова отпуста напоминают, что Господь, по Своей великой благости «за одну нелицемерную веру простит нам наши согрешения, вменив веру в правду нам, не имеющим дел праведных, – упокоит в недрах Авраама, отца верующих, которому тоже вменена вера в праведность, и с праведными причтет, не по беззакониям нашим, а... по вере Христовой, которую имел и Авраам, провидев Искупителя задолго до Его пришествия» (М: 128–129).

В храме часто слышится возглас: «Мир всем». Это для напоминания, «что ты находишься в храме Бога мира и что ты должен быть в мире и с Богом, и с людьми, и с самим собой: с Богом – через покаяние и соблюдение заповедей, с людьми – чрез целомудрие, правду, милосердие, кротость и терпение, с собой – не позволяя себе ничего противозаконного и не насилуя своей совести» (М: 108).

Слышим также призыв: «Премудрость, прости». «Не ошибимся, – размышляет отец Иоанн, – если объясним эти слова так: премудрость христианина состоит в простоте сердца. „Прости услышим»: в простоте послушаем; „прости приимше»: в простоте, искренно принявши Святые Таины» (М: 110).

Многому и важному учат православного христианина и слова: «Сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим». Они означают: всецело покоримся Всемогущему Спасителю и Судии; также – «не станем мстить за себя, не будем худо думать о ближних» (М: 125).

Глубокий смысл имеют повторения одних и тех же молитвословий. «Одно и то же повторяем потому, что часто просимые предметы нам крайне нужны, а мы их не имеем или часто теряем, или забываем» (М: 143).

Каждое Богослужение заканчивается отпустом. И это имеет значение – оно как бы подводит черту под церковной молитвой. «На отпустах церковных служб, Таинств и молитвословий – священник обращается лицом к людям, со словом милости и спасения от Господа – спасения столь нужного и утешительного для нас, достойных по грехам нашим всякого наказания. Это слово и этот обряд внушают нам благую надежду» (М: 137).

* * *

В соответствии с «течением природы» в Церкви есть крути Богослужения: суточный, недельный и годовой. К ним еще присоединяется Богослужение в особенные дни, связанные с важнейшими для Церкви событиями» (М: 131).

Если кратко определить смысл всех кругов, то следует сказать, что наряду с молитвой, в них предстоит вся история домостроительства нашего спасения – от творения мира до «совершенного освящения и вечного блаженства» (М: 163–164).

Освящение дней седмицы Богослужением и смысл сего освящения состоит в следующем: в воскресенье прославляется Святая Троица («канон Святой Троице»), Христос Воскресший и Его чудесное домостроительство нашего спасения; в понедельник прославляется Господь и приносятся «Ему молитвы покаяния, прошения, благодарения и хвалы», прославляются также Пресвятая Дева Мария и Небесные силы – испрашивается у них ходатайство и заступление; во вторник – Предтеча Господень; в среду прославляется Крест Господень и более всех спострадавшая Господу Его Пречистая Матерь; в четверг – наши величайшие благодетели и просветители – святые Апостолы и чудотворец Николай; в пятницу – «страдания и смерть Господа» и снова Пречистая Богородица; в субботу прославляются все Святые и возносится молитва об «упокоении душ прежде почивших праотец, отец и братий наших» (М: 93).

Совершаемые ежедневно Богослужения (вечернее, утреннее и около полудня) имеют «общение и ликование Церкви земной, воинствующей с Церковью Небесной, Торжествующей» (М: 142), а также напоминают нам о великих Божиих делах. На вечернем Богослужении вспоминается сотворение мира и человека, пребывание его в раю, падение, обетование о Спасителе и Его пришествие – «отпусти-тельная песнь Симеона Богоприимца», узревшего Обетованного. В конце поётся приветствие Божией Матери, «родившей Спаса душ наших» (М: 161–162).

Утреннее Богослужение начинается славословием Ангелов родившегося Божественного Младенца. Затем читается шестопсалмие, изображающее беседу верующих с Господом. Снова раздаётся радостная весть о явлении Спасителя. Во время пения хвалебного псалма отверзаются Царские врата – «как врата Царствия Небесного, отверстого явившимся Господом». После чтения Евангелия поётся и читается канон, в котором говорится о плодах воплощения Христа Бога или о добродетелях Святых, память которых совершается. Завершается молитва первым часом, в первом псалме которого «изображается вечность Божия» (М: 162–163).

В круге годичном Богослужения изображается вся история, жизнь Святой Церкви – её догматы, нравоучения, все жития, подвиги, страдания как Самого Пастыреначальника, Его Пречистой Матери, так и всех Святых. Своим Богослужением Святая Церковь «поучает всех христиан молитве, славословию и благодарению Бога; сама молится за всех, всех утешает, располагает к покаянию во грехах, к умилению, исправлению и добродетельной жизни, требует плодов покаяния, напоминает о смерти, о Страшном Суде; представляет наше... греховное растление, от которого невозможно избавиться без Спасителя, без врачевства веры, без Таинств, без подвигов... -Богослужение научает и утешает» (М: 141).

Праздники – во славу Божию, во славу Божией Матери, всех Святых – и, естественно, совершаемые в них Богослужения полезны и нужны «для утверждения нашей веры, надежды и любви, для духовного воспитания, для всегдашнего научения догматам веры, различным добродетелям: верности, мужеству, терпению, кротости, незлобию, смирению, нестяжательности, воздержанию, чистоте и целомудрию и прочим добродетелям, ибо жизнь Господа и Пречистой Его Матери, равно как и Святых, представляет образцы всяких добродетелей, исполняя которые человек удобно может угодить Богу и спасти и свою душу, и души братий своих» (Д: 576–577).

Особое Богослужение полагается в Четыредесятницу, так как это время подвигов и борьбы с грехами, страстями, наветами злой силы. Одновременно это и недели приготовления к достойной встрече праздника праздников – Воскресения Христова (П: 58,73).

* * *

Святынями Православной Церкви, неразрывно соединёнными с Богослужением, являются храм и ему принадлежащее.

Храм – особое место для молитвы – здесь «очи и сердце Господа» (Д 1: 65). Для христианина храм своего рода стихия – как рыба без воды, так он без храма (М: 48). Для него это – духовное сокровище, ибо отсюда освящение, сила, слава, честь. Короче – «из него вечная жизнь» (М: 49). Здесь подлинная сладость молитвы. «О, храм святый! – восклицает святой Пастырь. – Сколь благо, сладостно в тебе молиться! Ибо где пламенная молитва, как не в стенах твоих, пред престолом Божиим и пред лицом Седящего на нём! Поистине душа тает от умиления молитвенного, и слёзы по ланитам струятся, как вода. Сладостно молиться за всех» (Д: 444). Служение в храме есть приготовление «к служению Богу на Небеси. Я, – говорит о себе святой Пастырь, – буду славить Господа во веки веков, а здесь во времени предначинаю славословить державу Его» (М: 47).

В храме везде символы любви и Сама Воплощённая Любовь (Д 1: 215). Храм воистину есть «небо, особенно алтарь, и священник должен в алтаре оставить всякое земное пожелание, которое убивает в нём жизнь духа и отрывает от Христа, от благодати Его, от дела Его спасения, от всего домостроительства Его, от любви к Нему и к спасаемому Им человечеству» (М: 56). Что символизирует собой алтарь? «Небо, Царство Небесное, рай, который был закрыт некогда для земнородных грехами, и в последнее время отверст Крестом Сына Бо-жия» (М: 57). Посредине алтаря стоит престол. Что это такое? «Это новый Синай Богоявления, на который восходит истинный Законодатель и Судия мира... Это Божественная Голгофа, на которой распят и умер за грехи мира Агнец Божий... Это престол Царя царствующих и Господа господствующих, с которого Он отдаёт Свои повеления верным. Это престол Судии... Это кафедра Божественного Учителя, вещающего Глаголы живота вечного” (Ин. 6, 68)». Виден престол для собрания молящихся через Царские врата. А что они означают? «Врата Царства Небесного, врата Неба, врата рая». На них изображается благовещение Пресвятой Богородицы – «как начало нашего спасения, как причина отверзения нам врат Царства Небесного», как свидетельство о Воплощении, соединившем Небо с землёй. Изображаются на Царских вратах и Евангелисты «как провозвестники нашего спасения» (М: 57–58). Сколько здесь величественного, назидательного и утешительного! «Архангел благовествует Деве о воплощении от Неё Сына Божия, а значит – о преискреннем соединении Бога с человеками, о спасении человечества, об освящении и обожении его, о посаждении его на престоле Божества! Величайшая, необъятная честь сверх всякого ожидания!» (М: 119). В иконостасе, отделяющем Алтарь от средней части храма, видим в первом ярусе – ряду, иконы двунадесятых праздников. «На какие прекрасные, возвышенные мысли и чувства наводят они размышляющего благочестивого христианина!» (М: 120). Вот, например, икона Крещения Господня. «Смотри: для кого стоит в струях иорданских Бог вочеловечившийся? – Для тебя, человек! Чью скверну Он очищает в Иордане? – Твою! О, какое снисхождение! О, какое дивное о тебе промышление! А ты не хочешь и немного позаботиться о твоём спасении! Ты нерадишь о нём! Устыдись иконы; устыдись таинства безмерного снисхождения Божия для тебя и живи для Бога» (М: 120).

Храм – это Источник Вечной жизни, – приходить в него должно с верой, благоговением, смирением, с искренним сердцем, со страхом Божиим и с тем же чувством стоять в нём, пребывать (М: 50,46).

* * *

Символом любви в храме является Крест. «Крест без любви нельзя мыслить и представлять: где Крест – там и любовь; в церкви вы везде и на всём видите Кресты – для того, чтобы все напоминало вам, что вы в храме Бога любви, в храме Любви, распятой за вас» (Д 1: 504). Где Крест, там Христос и Дух Святой (Д 1:241). Крест – «друг верных христиан» (Д 1: 452) и благодетель. «Говорим это искренно, – добавляет – отец Иоанн к своим размышлениям, – с сознанием всей истины и силы своих слов» (Д 1:440). Естественно, что требуется особо благоговейное отношение ко Кресту. Священнику святой Пастырь велит: «Пред Крестом Господним, особенно когда держишь его в руках, держи себя с крайним благоговением, как пред Самим распятым Господом, и не дерзай расслабевать душой до смеха: этим ты уничижишь страдания Господа за грехи твои. При виде Креста время только молиться и плакать. Имей всегда в памяти бездну грехов своих и всегдашнюю повинность свою пред Божественным Правосудием» (Д 1:287). Ему же в другой раз советует: «Когда изображаешь знамение креста на себе или на другом ком, или на другом чём – будь всегда мысленно, в сердце своём, ниже его и благоговей пред ним, как пред силой Божией, которая и тебя самого хранит, и даёт свою дивную и великую силу твоим слабым силам и прогоняет из души твоей или других сопротивные, враждебные силы и освящает всякого, кто с верой изображает или кто с верой принимает его от священника» (Д 1:106). А обращаясь ко всем верующим, святой Иоанн предупреждает: «Крест во время молитвы лучше употреблять реже, но с собранной в сердце верой: бросать его как попало, без сознанья, грешно, как грешно употреблять “всуе имя Божие” (Исх. 20,7)» (Д 1: 682).

С Крестом, с благоговейным совершением крестного знамения соединяется великая Божия сила (Д 1: 129). Если найдут страсти -ухватывайся с живой верой за Крест – «и страсти непременно утихнут. Так я, – говорит о себе Батюшка, – сегодня только вспомнил с искренностью при изображении крестного знамения, куда меня влечёт он, какие блага исходатайствовал мне, – и страсть, давящая и жгущая, прошла, Я вышел на свободу, как птица, избавленная от сети ловящих» (Д 1:696).

Крест и неразрывно соединенное с ним крестное знамение имеют «многоразличный смысл». Они напоминают о том, «что Единородный Сын Божий душу Свою за нас положил на Кресте, чтобы искупить нас от греха и вечной смерти»; напоминают «каждому из нас об обязанности полагать душу свою по братии своей»; значит – напоминают и «о бесконечной любви Божией к нам и о долге нашей любви к Богу и между собой». Также напоминают о скоротечности – «ничтожестве всего временного, тленного и о величии благ, уготованных нам на Небе любовью Распятого за нас». Напоминают «о единстве всех христиан», как искуплённых Крестом; о всемогуществе Распятого, непрестанно свидетельствуемом непобедимою, непостижимою Божественною силою Честного и Животворящего Креста. Наконец, напоминают «о несомненном исполнении всех обетований Искупителя... – постоянно Верный и Всемогущий ныне, будет таким же и в бесконечные веки» (Д 1: 234–235).

Много говорит святой Иоанн о святости, чудотворное™ икон, наполняющих храм Божий (см., напр., Д: 616), о том, что в ликах икон присутствуют «Сам Господь и Сама Пресвятая Богородица Своей благодатью» (Д 1: 321); что нельзя смущаться, а тем более пренебрегать даже такими иконами, которые не отличаются «художественностью или написаны не соответственно понятиям этих людей о лице изображённом» (Д 1:118–119) и т.д. ...Но, вероятно, будет достаточным привести обобщающие слова святого Пастыря: «Всякая икона в церкви безмолвно научает, без слов, говорит внятно сердцу христианина, как учёного, так и неучёного, безграмотного, духовному разуму и ведению и – спасению. Так икона каждого Святого научает, что и мы можем благодатью Божией сделаться святыми, если будем иметь веру и добрые дела и если будем непрестанно подвизаться против греха и искоренять его в себе. Икона Святого говорит, что он сделался другом Божиим, потому что возненавидел грех – и ты будешь другом Божиим, если победишь грех; что Святые сподобились обожения от Бога – и ты можешь достигнуть того же навеки, только всели в себя Бога» (М: 121).

* * *

Сильна молитва в храме перед святыми иконами. Не менее сильна она и перед другой великой святыней – перед святыми мощами Божиих Угодников. «Призываемые с верой и усердием Святые, пред Мощами их, – свидетельствует святой Иоанн, – скоро являются на помощь, то в чудесных знамениях от Мощей... то самим лицом своим духовным, из невидимого делающегося видимым... то в даровании помощи, мира, радости, утешения духовного. Примеры бесчисленны» (М: 181). «Как благоухают кости Святых! – восклицает святой Пастырь. – Какие чудные ароматы Мощи Угодников Божиих! Сколь великое благо стяжать нетленную, благоухающую благодать Духа Святого и с ней жизнь вечную! Что мы гоняемся за тлением? Что возлюбили смрад грехов, страстей ядовитых?» (Д: 502).

* * *

С благоговением подобает относиться ко всем священным предметам, хранимым во святом храме. К ним относятся:

•      святая Чаша (лобызать её надо при отсутствии в сердце всякой страсти. Д: 696);

•      свечи и лампады («Видя свечи горящие и лампады в церкви, восходи мыслью от огня вещественного к невещественному огню Духа Святого» Д: 475);

•      кадило (его благоухание напоминает: «...наши нерукотворённые храмы – души и тела – должны благоухать непрестанно благодатью Святого Духа и добродетелями» М: 48);

•      колокола (гласы их поведают «всю славу Божию, славу любви Его к роду человеческому». Д: 156);

•      просфоры («.. .изъемля частицы... помни, какая тесная связь между нами и Святыми, и умершими во Христе, и всех возлюби...» М: 83);

•      облачения священнослужителей («Епитрахиль... есть символ благодати Божией, вся покрывающей». М: 127; «Орарь... – знамение молитвы». М: 123).

К священным предметам относятся и Богослужебные книги. О них святой Иоанн говорит: «Если вы хотите видеть во всём небесном свете образ православия нашей Церкви, прочитайте весь круг наших Богослужебных книг, и вы увидите, какое это чудное учреждение на земле, не человеческое, а Божественное!» (М: 94). Сюда относится, конечно, и Священное Писание – Новый Завет, закон Моисея, пророки и псалмы... Псалмы «как жилы и кости в теле... проходят во всём Богослужении, составляют его основу, связывают Ветхий Завет с Новым, ветхозаветное пение с новозаветным, пророческое с апостольским и святоотеческим» (М: 97).

В духовно-нравственной жизни человека большую роль играет образность или символика, выражаемая действиями или предметами. Она наглядно показывает весьма многое из духовного мира. Потому-то Божественный Учитель часто поучал притчами. Потому-то и в православном храме принято многое представлять взору молящихся образно. Отсюда – «поклоны, главопреклонения, падение ниц (мы пали глубоко чрез грех)» и проч.

Обряд стояния во время Богослужения означает, «что мы предстоим Царю царей, как рабы Его, готовые исполнять волю Его. Обряд сидения означает милость Господа к бдящим и ожидающим Его, Господа своего» (М: 109).

Коленопреклонение – имеет для себя основу, что Господь наш Иисус Христос “поклонъ колена, моляшеся” (Лк. 22, 41) (М: 109).

Воздеваются священнослужителем руки перед престолом «в напоминание и изображение молитвы Богочеловека в Гефсиманском саду пред самым предательством Его Иудой и в изображение Гол-гофского распятия» (М: 184).

Крестные ходы выполняют миссионерскую задачу – призывают «благовествовать в руках с крестом о том, что „сего ради высокий Бог на землю сниде, да нас на небеса возведёт» и что не должно привязываться ни к чему земному, что надо дорожить временем для приобретения вечности, очищать сердце своё от всякой скверны страстей и делать добрых дел как можно больше» (Д: 781).

Облачение означает «новую одежду... – одежду правды» (М: 109).

Короче, обрядность, образность «много влияет на душу человеческую, на творительную или деятельную её способность... Говорят, если мать во время чревоношения часто смотрит на лицо или образ любимого мужа, то младенец рождается очень похожим на отца, или если смотрит на портрет прекрасного дитяти, то у ней рождается прекрасный младенец; так если христианин часто, с любовью и благоговением взирает на образ Господа Иисуса Христа или Пречистой Его Матери и Святых его, то и его душа приемлет духовные черты любезно зримого лица (кротости, смирения, милосердия, воздержания). О, если бы мы чаще взирали на лики и особенно на жизнь Господа и Святых Его, как бы мы изменились, восходили от силы в силу!» (Д: 581).

* * *

Богослужение Святой Православной Церкви есть не только славословие, благодарение и прошение, совершение спасительных Таинств, «но и училище веры и благочестия». Потому-то оно «составляет самую разнообразную, премудрую, живую и наиприятнейшую ткань Духа Божия: оно научает, просвещает, исправляет, очищает, врачует, обновляет, укрепляет, возвышает, оживляет, обожает, утешает и, вообще, чудно воспитывает благодатью Духа Святого души христианские во всякой добродетели, руководствуя их к вечной жизни и сообщая им дар сынотворения. В писаниях Ветхого и Нового Заветов, в священных чтениях и песнопениях, особенно в канонах и житиях Святых, Церковь представляет живые образцы всех добродетелей, которые радуют души слушателей и сильно располагают к подражанию» (М: 130–131).

Сила и секрет православного Богослужения «в том, чтобы молящиеся – и пастыри, и церковнослужители, и миряне – возвышались всегда до идеала христианской молитвы: молитвы горящей, всех объемлющей любовью; чтобы молящиеся горели любовью к Богу Триипостасному, к Богоматери, ко всем силам Ангельским, ко всем Святым, на Небеси со Христом царствующим, чтобы были в искреннем, молитвенном общении с ними; чтобы человек познал и возлюбил первоначальную и первообразную красоту Божию, красоту образа Божия в Богоматери, святых Ангелах небесных, во Святых и вообще в человеке, созданном по образу Божию, и старался освободиться чрез искреннее покаяние, от безобразия страстей... и украсил себя всякой добродетелью» (М: 204–205).

При Богослужении благодать обильно истекает и напояет души верных. «Воинствовать вместе лучше, сильнее, искуснее против невидимых врагов и против грехов, снедающих и губящих нас, нежели бороться одному» (М: 143).

Грех отчуждил человека от Бога, положил «крепкое средостение» между ним и Богом. «Чрез Богослужение мы вступаем в тесный союз с Богом, присвояемся Ему» (М: 93).

Православное Богослужение есть выражение всего христианства: здесь и в словах, и в действиях, и в лицах открывается «Божественная премудрость, доступная простым, верующим, любящим сердцам» (М: 98–99).

В Богослужении происходит теснейшее духовное единение всех молящихся – и клира, и народа. «Вот это единение, – замечает святой Пастырь, – нужно иметь постоянно в виду при Богослужении, к нему всех понуждать и поощрять. Ещё из Богослужения, из устройства его, – продолжает Батюшка, – видно, что священнослужители есть посредники между Богом и людьми по благодати, дару и власти Иисуса Христа, ходатайствующие о людях, приносящие пред Бога прошения, благодарения и славословие людей, их покаяние, – что они совершители Таин Божиих» (М: 114–115).

Святая Церковь в Богослужении «начертала главнейшие судьбы мира и человека» (М: 6) или судьбы «Церкви Божией, от начала мира... до наших дней, если взять во внимание прославление вновь Угодников Божиих и составленные им службы... Хотите знать... чудное, премудрое, всеблагое домостроительство нашего спасения во Христе Иисусе – проследите разумно и внимательно наше Богослужение» (М: 237–238). И изобразила она сие для того, «чтобы люди, – столь склонные к забвению Бога и спасения душ своих и всего того, что Бог сделал для нашего спасения, вечной радости и блаженства, – постоянно имели... пред глазами и как бы под руками все великие, премудрые и благие дела Божии касательно нас, непрестанно возбуждали себя к покаянию, исправлению и спасению и бегали суеты мира, тленного и скоропреходящего» (Д: 571).

Богослужение здесь, на земле, «есть приготовление к вседостойнейшему служению Богу на Небесах» (Д: 493), есть предначатие на земле жизни Небесной. «Мы на земле, – говорит святой Пастырь от лица священнослужителей, – предначинаем вечную жизнь (во святых Тайнах) и вечное славословие Творцу – Троице. Мы служители Воскресшего и всех руководствуем к воскресению духовному и к блаженному воскресению тел в последний день мира. Получивши в удел такое служение, мы... должны попирать славу мира сего благопротивную, богатство неправедное» – тленное, преходящее – «презирать, довольствоваться тем, что Бог дал; благотворить сколько и кому можем» (М: 156–157).

Глубокие чувства внушаются Богослужением молящимся – благодарность Богу, взаимная «любовь друг к другу, кто бы другой ни был, и сознание наших бесчисленных согрешений, и непрестанное покаяние в них, с произношением часто молитвы мытаря в кратком виде: „Господи, помилуй!"» (М: 107).

Одним словом, в Богослужении Православной Церкви дано нам от Господа «бесценное благо» (М: 104).

Присутствовать за Богослужением подобает с чувством безусловной доверчивости. «Будь доверчив, – учит Батюшка, – как дитя по отношению к своим родителям. Помни, какие великие отцы, какие светила вселенские, Духом Святым озарённые, руководят тебя! Как дитя будь прост, доверчив, не сумнителен в деле Божием. Всю печаль возверзи на Господа, а сам будь совершенно беспечален» (Д: 276–277).

Великая польза Богослужения указует на его неотложную нужду. Это же указует и Сам Господь наш Иисус Христос Своим примером. Наш Спаситель Сам нередко воспевал «со Своими Учениками псалмы и песни духовные. После Тайной Вечери в горнице Иерусалимской, послужившей первой новозаветной церковью, Он Сам установил Таинство Причащения, а ранее – тайну Крещения, Сам крестившись от Иоанна, не имея нужды» (М: 98). А святой апостол Павел заповедует новопоставленному им епископу Тимофею “творить молитвы, моления, прошения, благодарения за вся человеки: за царя и за всех, иже во власти суть” (1Тим. 2,1–2). Это и «совершается доныне при всяком Богослужении» (М: 98).

Спрашивается: можно ли сокращать Богослужение и следует ли сожалеть, когда бывают сокращения? «Свари (вмести), – велит святой Пастырь, – в сердце то, что поют и читают. Когда вместишь и сваришь хорошо это, тогда требуй большего, а если нет – нечего желать большего и беспокойно говорить всем, что служба коротка и много опускается. Немощь людей заставляет нас сокращать службу». Только монахи, укреплённые «постоянным Богослужением и молитвой», как правило, ничего не сокращают (Д 1: 90).

Святой Пастырь скорбит, что многие не ходят к Богослужению. Причину сего он видит в том, что они не знают богатства, величия, мудрости, сладости и животворности Богослужения, а когда узнают – никогда с ним не расстанутся – «так оно привлекательно, питательно для души» (М: 143–144).

Всех православных христиан Батюшка призывает быть внимательными к Богослужениям, сердечно принимать – «умом и сердцем» – ектении, молитвы, песнопения, а священнослужителей увещает достойно – и только достойно – совершать молитву, тем паче, что «благоговейный священник, (достойно) совершая службы, Таинства, молитвословия... приобретает для себя величайшее наслаждение и блаженство» (Д: 516). «Между тем, – замечает он, -что же делают многие из нас? – Совершают службу и Таинства, молитвословия неохотно, вяло, небрежно, торопливо, с пропусками, желая скорее кончить святое дело да поспешить на житейскую суету. Какое страшное обольщение и какой тяжкий грех! Невольно при этом вспоминаешь грозный глагол Господа нерадивым исполнителям Его дел: “Проклят всяк творяй дело Господа с небрежением” (Иер. 48, 10)» (Д: 518).

Закончить размышления святого Пастыря о «дивном небоподобном Богослужении» можно, – вероятно, так лучше, – его же наставлением: «”Бяху выну в церкви, хваляще и благословяще Бога” (Лк. 24, 53). Вот урок для христиан, если они хотят быть искренними христианами! Они должны быть, как можно чаще, в церкви и хвалить, и благословлять Бога, – как и установила это Церковь, и как делают это истинные христиане, каждый день бывая в церкви на славословии Божием» (М: 201).

«Ты, иерей Божий, служитель Всевышнего Творца»

(Д2:72)

Священство – установление Божественное. Сам Бог через святительское руковозложение ставит священнослужителя. «Если ты его презираешь, – замечает святой Иоанн Кронштадтский, – то презираешь не его, а рукоположившего его Бога» (Д 1: 526). В день своей хиротонии он получает благодать Божию – великую, чудесную, прекрасную и спасительную (П: 88); становится её хранилищем. «Священство или вообще Святые – суть священные водоёмы, из которых благодатная вода сообщается прочим верующим» (Д: 323).

Кто такой священник? «Разве ты не знаешь, что такое священник? – вопрошает святой Пастырь и отвечает: – Ангел Господа» (Д 1: 526). «Но кто этот Ангел, предстоящий престолу Господню? Ибо Ангелам свойственно служить непрестанно Господу и предстоять престолу Его. Это ходатай о людях, носящий образ Ходатая, Богочеловека Иисуса Христа; это – один из человеков, поставленный на службу Богу (ср. Евр. 5,1), как говорит апостол Павел, но его служение Ангельское. Он посредник между Богом и людьми, близкий друг Его, по слову Господа: “Вы друзи Мои есте, аще творите, елика Аз заповедаю вам” (Ин. 15,14); это как бы бог для людей, со властью вязать и решить грехи человеков, священнодействовать для них Животворящие и Страшные Таины; это второй новозаветный Моисей, руководствующий сонм Божий по пустыне мира сего в землю обетованную; это Илия новозаветный, питающий братию свою Хлебом Небесным во время духовного глада греховного. Это – священник» (М: 106–107). Священник друг Божий и одновременно «слуга Божий, облечённый Его властью и силой (в покаянии); сила крестная – священническое благословение» (Д: 741). Бог Сам действует через него ради «спасения народа. Если для народа Он говорил чрез ослицу и Валаама, человека нечистого (Чис. 22), то тем более – чрез священника» (Д 1: 526). Священник – свидетель на Страшном Суде «пред Спасителем о покаявшихся грешниках, что они раскаялись или не раскаялись в тех или других грехах, и покаявшиеся будут прощены. Но для чего Богу свидетели, когда Он всё знает Сам?.. – Богу не нужны, но нам они нужны; нам приятно будет видеть, как священники засвидетельствуют о нас, пред Ангелами и человеками, что мы покаялись в грехах своих, осуждали себя, выражали отвращение ко греху, принимали твердое намерение не грешить» (Д: 349).

Из сказанного нетрудно сделать вывод: звание священника высоко (М: 107). «Велика, спасительна и чудна благодать священника» – так сколько же «досточтим сан священника!» (П: 87). «Велик и прекрасен сан священника: он предстоит ежедневно престолу Божию на земле, как Ангелы на небесах: приносит Богу благодарственную жертву за всех Святых; ходатайствует о всём мире, за всех живых и умерших в вере и надежде воскресения, совершает пренебесные Таинства: Крещения, Миропомазания, Покаяния и проч.; непрестанно беседует с Богом, как доверенное лицо, славит, благодарит, умоляет Его, приносит Ему покаяние своё и верных, проповедует слово Его, обращает заблуждающихся, вразумляет, убеждает, утешает, наказует духовно» (М: 159). Священник – «едино со Христом и Спасителем – Богом (чрез Святые Таины)» (Д: 371). Обращаясь к самому священнику, святой Пастырь велит: «Помни величие своего служения... Вся жизнь твоя есть служение Богу, тогда как другие самым званием своим и привычками поставлены так, что жизнью своей служат тленному телу своему, а Богу уделяют из своей жизни – только самую ничтожную часть» (Д 1: 279).

Высота священного сана требует от священника подобных высоких качеств и определяет всё его спасительное служение.

«При нашем высоком служении Богу и человечеству, – учит святой Пастырь, – нам особенно нужно всегда гореть духовно» (Д: 194). «Ты представитель веры и Церкви, о иерей, ты представитель Самого Христа Господа; ты должен быть образцом кротости, чистоты, мужества, твёрдости, терпения возвышенного духа. Ты делаешь дело Божие, и ни пред кем не должен упадать духом, никому не должен льстить, раболепствовать, и считать дело своё выше всех дел человеческих» (Д: 428–429). Как врач душ, священник должен быть сам «свободен от душевных недугов, т.е. от страстей, чтобы врачевать других; как пастырь должен быть упасён на пажитях злачных, евангельских и святоотеческих, чтобы знать, где пасти словесных овец; сам должен быть искусен в борьбе с мысленными волками, чтобы уметь прогонять их от стада Христова; должен быть искусен и силен в молитве, воздержании; не должен быть связан житейскими похотями и сластями, особенно любостяжанием, славолюбием, гордостью; словом, – должен быть сам светом, чтобы просвещать других, солью духовной, чтобы предохранять других от душевного растления и сам быть свободным от растления страстей. В противном случае ему всякий больной духовно может сказать: “Врачу, исцелися сам” (Лк. 4, 23) наперёд, а потом я дам тебе лечить меня» (Д: 426). Как «Ангел Господа Вседержителя» священник должен быть выше всех земных суетных пристрастий или страхов и «быть весь в Боге, Его одного любить и бояться. Боязнь человеческая означает, что он не прилепился к Богу всецело» (Д: 572).

Святой Иоанн чётко определяет задачу любого священника – приблизиться сердцем к Богу и искренно Его возлюбить, «Коему служит, – Божию Матерь, небесные благие Силы, всех Святых, коих просит молитв Бога о нас, коих прославляет и благодарит; далее приблизить к сердцу и возлюбить искренно всех живущих на земле, за коих молится, и в особенности своих по вере, также и умерших в вере и надежде воскресения, за коих приносит ежедневную жертву или молитву домашнюю или общественную» (М: 124). Православная Церковь есть лучший друг верного христианина – «священник должен быть носителем и выразителем её духа для всех мирян. Церковь есть наилучшая духовная нежнейшая мать наша – священник должен быть носителем и выразителем духа матерней любви к мирянам, почему и называется отцом. А их называет чадами» (М: 17–18).

Весьма важным в служении священника является проповедь. «Бесчинно поступают те пастыри, которые всё читают и читают слова и писания других, а сами ничего не говорят народу; они уподобляются бездонным сосудам, в которые сколько ни лей воды, она все поглощается этими сосудами и возврата её не дождёшься. Между тем им необходимо было бы «отрыгать от сердца» своего и самим “слово благо” (Ср.: Пс. 44, 1) – в научение и назидание верующих. Итак, пастыри Христова стада, читайте да и сами говорите, сами пишите. Вы должны, как пчёлы, со всех произведений ума человеческого собирать мёд, то есть извлекать полезное и удобоснедомое для ваших овец» (Д 1:425).

Много терпения и мудрости требуется в духовничестве. «При исповеди, – велит святой Пастырь, – не жалей себя, не торопись, не горячись, не озлобляйся на приходящих детей. Говори себе: это моё удовольствие – подробно исповедывать моих духовных детей, овец Господа моего. Этим я приношу приятнейшую жертву Господу моему, положившему за нас душу Свою, и приношу великую пользу самим духовным чадам, да и себе, потому что добровольно исполняю своё важное дело и имею спокойную совесть» (X: 234). То же необходимо и во время посещения больных. «Не скорби и не досадуй по лености и суетности мирской, – учит Батюшка, – когда тебя приглашают часто к больным со Святыми Дарами – для причащения Святых Таин, но радуйся и благодари Бога, что тебе Он посылает случай послужить ближнему – и иди к больному тем охотнее, что несёшь ему неоценимый дар – Самого Господа в Его Пречистых Тайнах; помяни, какое благо чудное эти Святые Таины для тебя, частого причастника, как они для тебя животворны, необходимы, и значит, как они спасительны, утешительны для больного человека. Спеши к больным с радостью, как спешишь к добрым и гостеприимным людям» (П: 91). При встрече со страждущими, печальными должно стараться «утешением веры обратить ложе печали страдальца-христианина в ложе радости», суметь «сделать его из несчастнейшего, по его мнению, человека, человеком счастливейшим в мире» (Д: 67).

Священник – апостол в своём приходе, и потому ему должно «ходить по домам», благовествовать Царствие Божие, невежд наставлять, «нерадивых и беспечных возбуждать к христианской жизни, благочестивых – ободрять и поощрять (Д: 781).

Особое служение священника – это совершение Божественной Литургии.

Литургия есть наглядное изображение в различных действиях всей земной жизни Христа Спасителя – от пророчеств о Нём до славного воскресения и вознесения. Но самое главное то, что «во время Литургии Он Сам невидимо присутствует. Сам действует и всё совершает чрез священника и диакона, которые только орудия Его» (X: 222). Какая же требуется возвышенность души, отрешённость её от всего житейского и искренность сердца, чтобы быть «орудием» в самих руках Спасителя?! «Когда идёшь служить Литургию, – учит Батюшка, – справься предварительно: владеешь ли ты своим сердцем, можешь ли ты свободно обращать его в молитве? Не овладел ли им враг? Худо, если владеет, поселившийся в нём; если не выгонишь его, то, верно, недостойно совершишь Литургию и причастишься Животворящих Таин в суд и муку себе» (Д 1:205). «Где, – вопрошает святой Пастырь, – найти такого достойного иерея, который бы, подобно Серафиму, горел духом, любовью, славословием, благодарением пред Господом за такие чудеса Его, к нам и в нас, благости и премудрости?» (X: 221). И даже о себе он свидетельствует: «Я первый из грешных недостойно совершаю это пренебесное Таинство, ибо имею всегда нечистое сердце, связанное похотями и сластями. Господи, Ты зриши глубины сердец наших... „Аще чистаго помилуеши, ничтоже дивно, и аще праведнаго спасеши, ничтоже велие, но на мне грешнем удиви милость Твою» (святой Иоанн Дамаскин)» (221–222).

С Литургией – центральным Богослужением – тесно связаны и требы. При их совершении также требуется благоговейная осторожность. «Везде, – учит святой Иоанн, – где ты служишь молебен или другую какую требу совершаешь – Господь тут посреди вас, непременно, неотложно. Как же должно осторожно вести себя при всех требах!» (Д 1: 311). Нельзя их совершать, если в сердце вкралась страсть. «В состоянии страсти не совершай, – требует отец Иоанн, – ни одной требы: ты будешь богопротивно совершать Божественное дело, в суд себе... Когда в сердце страсть, тогда нет в нём Духа Божия, нет тогда достойного служения Богу» (Д 1: 611).

Господь даёт священнику вместе с благодатью и власть, «силу Свою, самим обновиться и просветиться, и укрепиться в новом житии – и других обновлять, освящать, руководить со властью Божией, со властью духовной» (П: 85–86). «Укажу тебе, – беседует Батюшка с мирянином, – на власть вязать и решать, данную мне Господом (Ср.: Мф. 18, 18); не хвалюсь этой властью, но скажу тебе, что могу я сделать с тобой данной мне на созидание, а не на разорение, этой властью. Я свяжу твою душу – и ты “стеля и трясыйся будеши на земли” (Быт. 4, 12) весь век свой, если не обратишься от пути своего лукавого; мало того: если умрёшь, не разрешённый мной, то отойдёшь связанным и в тот век. Да, я свяжу тебя на земле, и ты будешь связан и на небе; если разрешу на земле, будешь разрешен и на небе» (Д 1: 356–357).

Обращает внимание святой Пастырь и на негативные явления, могущие быть в священническом служении. «Камень претыкания для иного священника, – говорит он, – приглашение со стороны прихожан со Святыми Таинами к больному человеку, особенно к бедному, да ещё часто приглашающему: иерей смущается, раздражается, иногда приказывает привезти его в церковь, ленясь ходить к нему в жилище его убогое. Между тем, по Евангелию, священнику надо усердно желать послужить охотно больному или бедному, искать случая послужить ближнему с радостью, как Самому Христу... Отчего происходит такое поведение священника? От его самолюбия, гордости, плотоугодия, самоугодия, сытости, любостяжания, корыстолюбия, лицеприятия, лености, духовного несмыслия. Должно немедленно покаяться в такой апатии, в таком несочувствии к лицу ближнего и к делу пастырских обязанностей – и заставить себя всегда служить охотно, с усердием и радостью» (П: 90). Или другое искушение: «Когда мы в церкви служим, тогда мы благоговейно служим; когда же в простых домах и у простых людей служим – небрежно, торопливо и бессердечно служим, как будто не Тот же Бог Сердцеведец, великий и страшный и в церкви, и на всяком месте. Исправимся и будем везде искренни и благоговейны» (Д 2: 6). Опасным пороком является также богатство, особенно, если оно не растворено «елеем милостыни». «Богатые священники, получающие щедрое вознаграждение за свои труды молитвенные... должны подавать богатую милостыню, да не осуждены будут с Иудою предателем, продавшим за сребреники Господа Славы» (Д: 477–478).

И уж совсем недопустимы для священника плотские наслаждения. «О! – восклицает святой Пастырь. – Как должен священник удаляться от плотских наслаждений, да не соделается плотью, в которой не пребывает Дух Божий... Сердце, любящее плотские удовольствия, не верно Господу» (Д: 323, 324). В той же мере недостойно и раболепство священника пред людьми – сильными мира сего (М: 132).

Всё своё служение священник должен совершать спокойно, неторопливо, тепло. Святой Иоанн учит: «Служи все службы и совершай Таинства с крайним спокойствием. Смущение и боязнь означают уже расстройство душевных сил, а Богу надо служить благоустроенной, мирной душой» (Д 1: 275). «Не торопись ни в чём; закон действий Божиих – постепенность, медленность: и за то – дивная твёрдость! Диавол тороплив, потому что не имеет в себе покоя и поспешностью склоняет ко всякому греху; потому что в поспешности нет премудрости» (Д 1: 75). Очень ценна теплота чувства – «нежность сердца» священника как при совершении Богослужения, так и при общении с пасомыми. «Надобно, чтоб каждое слово вылетало, окружённое... тёплой, сердечной атмосферой, – для того, чтобы оно удобно дошло до сердец людей, среди которых мы, – говорит от лица священнослужителей Батюшка, – действуем: сердца, как средоточие жизни – теплы и любят теплоту, потому холодное слово, не от сердца сказанное, не доходит до сердца, а сказанное от сердца к сердцу и идёт. На это должен обратить внимание всякий священник, диакон, причетник, особенно – священник» (Д 1: 705–706).

Девиз священника: “Се, мы оставихом вся и вслед Тебе идохом” (Мф. 19, 27; Мк. 10, 28) (Д 1:11).

Наконец, самое главное в наставлениях отца Иоанна священнику: покажи «на деле, что ты сам первый слушаешься повелений Господних... Смотри... как ты исполнишь Божию заповедь – так и они... У разумных овец есть какое-то чутьё: исполняет пастырь сам то, о чём проповедует или нет» (Д 1: 34).

Господи! Умножь число земных Ангелов!

«Помни, что человек великое, дорогое существо у Бога, но это великое создание, по падении в грех, есть немощное создание, подверженное тысячам слабостей; люби его, почитай его, но и вместе переноси его немощи»

(М2:424)

Человек – лучшее создание Божие, прекраснейшее, драгоценнейшее, чудесное, некая «престройная... и великолепная пальма» (Д: 393,511).

Созданный «по образу Первой Вины», человек есть «святыня», храм Божий, селение Божие (Д 1: 462, 258, 23). «Кто построил себе дом, тот, по всему праву, и жить должен в нём» (Д: 465). «Размышляй чаще: Кто предписал законы твоей мысли, и она доселе следует им – у всех людей? Кто начертал на сердцах всех людей закон совести, и она доселе у всех людей добро награждает, а зло наказывает?.. Зачем мне ходить далеко искать следов Твоей благости, Твоей премудрости и Твоего всемогущества? Ах! Следы эти так явственно видны во мне! Я, я чудо Божией благости, премудрости и всемогущества. Я – в малом виде-целый мир» (Д 1:442).

Наделённый образом Божиим и возможностью бессмертия, человек явился «дыханием уст Божиих» (Д: 567), «как бы другом Божиим и сыном Божиим» (М: 203). Но больше всего привлекает внимание вчеловеке, вызывает благоговение и благодарение это то, «что он может уподобляться своему Создателю – Богу, что он предназначен к бессмертию, к вечному блаженству в Боге и с Богом, что он некогда просветится, как солнце, в Царствии Отца своего Небесного!» (Д: 511–512).

Поистине назначение человека великое – всеблаженное. «Ты, – обращается к каждому из нас Праведник, – после подвигов очищения от греха и по освящении благодатью Святого Духа, имеешь наследовать вечную жизнь в Боге и с Богом; причащаясь святыни Его, неизреченного блаженства Его, неизглаголанной красоты и сладости Его, заступишь место отпадших ангелов. Не забывай своего назначения и всеми силами стремись к побеждению греха и к достижению правды и святыни в сердце и во всём житии; да и других к тому же побуждай усердно, а Бог готов помогать тебе» (М: 222).

Цель нашей жизни – найти невидимого, но рядом с нами пребывающего Бога, осязать Его, соединиться с Ним. В этом и состоит «верх нашего блаженства на земле, потому что Бог весь – Блаженство. Кто нашёл Бога, кто испытывает постоянно Его животворное к себе прикосновение, тот ни на что на свете не променяет счастья иметь Его в сердце своём и ищет всячески случаев, в которых Невидимый соприкасается с нашим духом» (Д 1: 607, 502).

Ещё в Ветхом Завете Псалмопевец воспевал: “Мне же прилепля тися Богови благо есть” (Пс. 72, 28). То же подтверждают и другие благочестивые люди. «То же – и я грешный, – говорит о себе Батюшка. – Заметьте: ещё здесь – на земле, прилепляться Богу благо, хорошо... Как ни благо будет соединиться с Богом там – на небе? А блаженство прилепления Богу здесь – на земле, есть образчик и залог блаженного прилепления Богу после смерти в вечности. Видишь, как благ, милосерд, истинен Творец: чтобы уверить тебя в будущем блаженстве, происходящем от соединения с Ним, Он даёт тебе испытывать начаток этого блаженства здесь – на земле, когда ты искренно приступаешь к Нему. Да, невидимая душа моя, действительно, ещё здесь упокоевается в невидимом Боге, значит, тем больше, по отрешении от тела, она упокоится в Нём» (Д 1: 627).

Образ стремится к Первообразу, как подобное к Подобному, и в Нём находит своё призвание (Д 1: 63).

Человек состоит из тела и души – и одно, и другое есть творение Божие. «Вы привыкли смотреть на тело своё как на свою неотъемлемую собственность, но это крайне несправедливо; помните, что ваше тело-Божие здание» (Д 1:519).

«Ничтожная паутина» для Бога мир, а между тем он сотворён премудро – «всё премудрость, в каждой точке вещества» (Д: 339). Премудро сотворено и тело человека. «Благодаришь ли ты Премудрого, Всеблагого Благодетеля за то, – спрашивает святой Пастырь, – что он подарил тебе твоё прекрасное, премудро, всемогуще устроенное тело? Благодаришь ли ты Его ещё за чистые, величайшие наслаждения ума и сердца, за их стройную, услаждающую земную жизнь твою, деятельность? Благодари» (Д 1: 89–90).

Для тела нужно немного, но требуется им много. «Грешное тело моё! Как немного нужно для тебя, чтобы напитать тебя, прилично прикрыть наготу твою, защитить тебя кровом от непостоянства стихий – и как многого ты требуешь!» (Д 1: 602). Сколько внимания уделяет ему человек! Какое большое значение придаёт ему (Д 1: 241). А ведь оно земля и в землю уйдёт. «Оно тлеет... обращается в... землю, песок. Что бывает с твоим зрением, с твоим слухом – с этими великанами между чувствами твоего тела, на которых так много ты основываешься в познании предметов мира вещественного? Они становятся часто ничто по выходе души из тела, как всякая земля» (Д 1: 241). Но это «ничто» призвано к высочайшей цели – к воскресению, и потому его должно сохранять в чистоте и святости. «Будущего воскресения тел, – учит Батюшка, – ожидай как самого обыкновенного события. Род наш и в начале был создан бессмертным и, если бы не оказал преслушания “Начальнику жизни” (Деян. 3, 15) и не внёс семян смерти в свою душу и тело в начале, то был бы бессмертен и по душе, и по телу. Но ныне по благодати искупления путь к бессмертию и вечной славе пролегает чрез долину смертную, за которой несомненно блещет несказанный свет бессмертия вечного» (Д 1:119–120).

На вопрос: «Что такое душа?» – святой Иоанн отвечает: «Это – дух животворящий для тела, это некоторым образом творец или художник тела, как Животворящий Дух Бога Всемогущего есть Творец и Художник всего» (Д 1: 241). Душа есть «Божественное начало» (Д: 691). Все люди – Божии дыхания, и «человеческие духи» именуются душами, «потому что сии произошли от дыхания Божественного и дышут Богом. “Святым Духом, – сказано, – всяка душа живится и чистотою возвышается” (Степ. 4 гл., антиф. 1 „слава“)» (Д: 176). Душа наша – это «отражение лица Божия; чем яснее, больше это отражение, тем она светлее, покойнее, чем меньше – тем темнее, беспокойнее» (Д: 88). Она – сила свободная, ибо «может сделаться или доброй, или злой силой, смотря по тому, какое ты сам дашь ей направление» (Д: 341–342). По своей природе она невидима (Д 1: 266) и бессмертна (Д 1: 569). «Тлеет от времени... одежда тела: одна душа наша вечна; одни дела её, добрые или злые – вечны» (Д 1: 592–593).

Святой Иоанн описывает свойства души в первобытном состоянии человека и после грехопадения. Творец даровал ей высочайшие достоинства и честь: «Ей были врождены святость и свет, правота, простота, благость, кротость, смирение, незлобие, духовность, бодрость, молитва, любовь к Богу пламенная; Бог Сам обитал в первых человеках до их постыдного и пагубного падения; Дух Святый украшал их, просвещал, утешал. Чрез падение душа совершенно изменилась: стала грешна, мрачна, лукава, самолюбива, а не Боголю-бива, плотоугодлива, горда, зла, завистлива, непослушна, нелюбовна, корыстолюбива, блудлива. Но ей предоставлено покаяние, как обольщенной, окраденной от павшего человекоубийцы диавола: и она может светло восстать от своего падения благодатью и щедротами Божиими» (П: 91–92).

Какая великая благость Божия проявилась в создании души! «О! – восклицает святой Пастырь, – как высоко, велико, важно в нас то, что по образу Божию, т.е. душа», ради которой воплотился Сын Божий, существует видимый мир с его разнообразием, множество событий Ветхого и Нового Заветов – древних и последних. «Что Творец мог дать больше творению Своему того, что Он дал ему, сотворив его по образу?» (М: 202). «Душа моя! – снова восклицает святой Иоанн. – Помни своё небесное достоинство и не возмущайся из-за вещей тленных и ничтожных. Уважай и в других людях небесное их достоинство и из-за чего-либо тленного не дерзай оскорблять или ненавидеть их. Всей силой возлюби духовное и небесное и презирай вещественное, земное» (Д: 133–134).

Чрез душу сияет свет Умного Солнца – Бога. «Я, – говорит отец Иоанн, – замечаю, как входит и сияет мысленное Солнце – Бог в душе моей, ибо тогда мне бывает легко, и тепло, и светло, и как удаляется из нее – оставляет её во мраке и страданиях». Как в окружающей нас природе причиной темноты служит закат солнца, так и в природе духовной вслед за уходом Мысленного Солнца душу охватывает окаянная тьма. И надо опасаться, чтобы тьма не объяла нас совершенно (Д: 132–133).

Душа может жить настоящей жизнью только тогда, когда в ней дышит Дух Божий (Д 1: 363). Она и называется душой потому, что «дышит Духом Божиим, т.е. она так называется от Духа Животворящего» (Д: 740). Для души Святой Дух – воздух, а Спаситель – животворящая пища – «впрочем, нераздельно». А Бог Отец чрез Сына и Духа Святого «действует начально и благоволительно, как Их Начало и Вина» (Д: 649). Есть истинная пища для души и в Церкви. Это: Божие слово, Таинства, Богослужение – чтение, пение, священные обряды...» «В мире вы, – учит нас святой Пастырь, – питаетесь постоянно только тлением: ваше зрение, ваш слух, вкус, обоняние, осязание, разум, память, представление, воображение, все чувства питаются тлением. В Церкви всё нетленно» (М: 19).

От того или иного направления – возвышения горе – к Богу, или ниспускания в вещественность – и состояние души бывает разное. «Иногда душу нашу окружает и проникает дыхание лёгкое, приятное, согревающее, оживляющее – чувствуешь себя легко, спокойно; а иногда прикасается к сердцу дыхание тяжёлое, убийственное, сопровождающееся совершенным мраком душевным. Первое – от Духа Божия, второе – от диавола. Нужно привыкать ко всему: как в первом случае не зазнаваться, так и в последнем – не упадать духом, не приходить в отчаяние, но усердно прибегать к Богу» (Д: 281).

Непременная обязанность души – служить Богу – «Существу высочайшему, всесовершенному, от Которого она получила: жизнь, дыхание, ум, свободную волю, сердце; в этом её жизнь, её совершенство,

её сила, наслаждение, блаженство. В противном случае, она будет служить духу злобы и лукавства или своим похотям и страстям, ибо она не может оставаться в бездействии, как существо духовное, деятельное, и будет служить на погибель себе, на уродование себя, на вечное мучение себе» (М: 50). Потеряв веру в Бога и любовь к Нему как своему источникуˆ душа духовно умирает – «что для растения – земля, то для души – Бог» (Д 1: 260–261). Посему – «или Богу служи, или, если не хочешь сего, будешь неизбежно служить греху: диавол не дремлет» (М: 50). Слушай, душа: Господь высоко поднял тебя и удостоил тебя Своей величайшей любви – обручил с Собой «обручением нетленным, духовным, непорочным, вечным, блаженным, и ты должна пребыть Ему верной всякий день и час, до последнего издыхания твоего на земле; а там, в вечности, ты пребудешь во веки безопасна и неотпадна, неотступна. Век здешний короток, им искупается вечность. Не дремли, не расслабевай, не изменяй Богу, не оскверняйся страстями земными, плотскими. Молись, постись, твори дела благие» – светись добродетелями (П: 92). Если же душа не светла добродетелью и лицо – внутренним светом, «что – в светлой и богатой одежде?» (Д 1: 263).

Так как уязвиться грехом душе можно «во мгновение ока» – от нехорошего помысла, от страстного пожелания, – то должно постоянно стоять «на страже сердца», дабы не уклониться «в словеса или помышления лукавства», но дабы пребывать «всегда в простоте и чистоте Божией, в любви Бога и ближнего» (Д: 424).

Забота о душе должна быть особая. Святой Иоанн спрашивает: «Обращаете ли достаточное внимание на состояние своей души: здорова ли она и, поколику она жива, прочна ли её жизнь, и если благополучна здешняя временная жизнь, то обеспечена ли чем-либо вечная жизнь, вечное благополучие, – например, верой, – есть ли в душе твоей вера живая в Бога, в Спасителя, в Церковь, – делами добрыми, кротостью, смирением, незлобием, правдолюбием и честностью, воздержанием, целомудрием, милосердием, терпением, покорностью, трудолюбием и проч.? В противном случае, вся работа твоя суетна» (Д: 422). Необходимо хранить себя не только от всякого греха, но и от всего того, что может вызвать грех: «Не смотреть с пристрастием на чужую красоту», наряды, богатые доходы, убранства домов, «на чужие сокровища и богатство» – всё это прах и прахом пойдёт, а чистота души может быть загублена; гнать злопамятство, нехорошее воображение, рисующее грех в привлекательном виде; не смотреть на нескромные картины и статуи; не читать соблазнительных книг; удаляться от легкомысленных собраний, «где грех ни во что вменяется» – вообще хранить себя от поводов ко греху. «Почему? – Потому, что драгоценна душа человеческая для Бога, Который не пощадил для её спасения Сына Своего, она дороже всего мира» (П: 147–148). И еще: подобает молиться о спасении души. «Кто искренно наблюдает за собой, тот замечает непрестанно, что душа наша погибает в грехах различных; замечает и усердно воздыхает и молится ко Господу о спасении душ, искуплённых бесценной кровью Христовой» (Д: 510). Душа благочестивого человека исполнена духовным богатством. «Вот где истинное сокровище. Оно совсем не то, которым дорожит свет» (Д: 740–741).

Душа чистая не только не нуждается в каких-либо доказательствах бытия Божия, но сама ощущает сие Бытие и, более того, – как часть мира духовного – является свидетелем сего Бытия. «Невидимый, всеисполняющий Бог часто и ощутительно касается невидимой души моей, которая от его прикосновения вкушает чудное спокойствие и небесную радость. Не глаза передают мне весть о моём Боге... не слух только посредством слов и звуков голоса доносит до меня вещание о Непостижимом, но сама душа... срастворяется с Богом» (Д: 93). «С каждой мыслью доброй или недоброй, желанием, намерением, словом или делом происходят соответствующие перемены в сердце – спокойствие или беспокойство, радости или скорби – и это вследствие действия на неё Бога духов и всякия плоти, Который отражается в благочестивой душе, как солнце в капле воды; чем чище эта капля, тем лучше, яснее отражение» (Д: 73).

Между душами, живущими на земле и ушедшими в мир Иной, существует общение. «Есть какое-то средство сообщения наших душ между собой, кроме телесных чувств» (Д: 108). «Между душами человеческими находится слишком тесная внутренняя связь и сообщение.

Поэтому-то добрые, благочестивые, сердечные расположения сооб-щительны душам других, особенно же добрые дела» (Д: 189). Основу для такой связи святой Иоанн видит в том, что «Бог и сотворённые духи и души усопших людей, как и живых, – суть существа мысленные, а мысль быстра и некоторым образом вездесуща. Помысли от всего сердца о них, и они присущи тебе, – Бог всегда и необходимо, а другие – по дару и власти Божией» (Д: 662).

Сказав о душе и теле, святой Пастырь проводит параллели: «Таинства – тело и душа, обряды – тело и душа, слово – тело и душа, молитва – тело и душа – все в параллели с телом и душой человека. Как же некоторые хотят, чтобы не было обрядов, или форм Таинств, или внешнего Богослужения? Они отнимают тело у человека» (Д 1: 157).

Отводя подобающее место телу, святой Иоанн предпочитает ему душу: «Не на лицо телесное засматривайся, а смотри пристальнее внутренним оком на лицо души своей, каково оно: не обезобразили ли его страсти; истребляй это безобразие молитвой и слёзным покаянием. Не на одежду красивую засматривайся: она – тлен, а на одеяние нетленное души своей, каково оно: не гнусно ли и нечисто по причине частых грехопадений, тайных и явных, и стяжи одежду души в нетленной красоте кротости, смирения, целомудрия и чистоты, милосердия, правды» (Д: 572–573).

* * *

Душа человека, по слову святого Иоанна, «находится в самой середине его существа – в сердце, почему и называется часто душа сердцем, а сердце – душой» (Д: 95). Сердце наше есть «седалище нашей души» (Д 1:26). В нём средоточие нашей жизни, или сама жизнь наша (Д 1: 381).

В плане духовной жизни – сердце является барометром, показывающим наше возвышение или падение. «Его можно назвать и компасом, коим мы руководимся в плавании по морю этой жизни. Он показывает, куда мы идём: к востоку ли духовному – Христу или к западу – к темной державе имущего державу смерти – диаволу. Только смотри со вниманием на этот компас – не обманет и укажет истинный путь» (Д: 150).

Святой Иоанн прилагает к сердцу разные названия, показывающие его многогранность:

•      «Сердце – око человека; если это око просто и чисто, всему человеку светло (Мф. 6, 22): он ходит во свете (1Ин. 1, 7) – все вещи видит внадлежащем их свете и значении, употребляет их сообразно с их значением; всех людей видит также в надлежащем свете и свои отношения к ним имеет или старается иметь всегда правильные» (Д 1: 346).

•      «Сердце – термометр: если тепло верой и любовью, значит – Бог в нём; если холодно по причине маловерия и недостатка любви -нет Бога; сердце определяет степень приближения и удаления нашего от Бога» (Д 1: 398).

•      «Сердце – герольд». Оно даёт «знать, в какой момент молитва угодна Богу и в какой-нет» (Д 1:392).

•      «Сердце человека – сущность его, а прочее всё – вид его» (Д 1: 245); оно – главное в человеке, «самый человек. Потому кто не молится или не служит Богу сердцем – тот всё равно, что вовсе не молится. Потому что тогда молится тело его, которое само по себе, без души – то же, что земля» (Д 1:424).

Сердцу усваивается разумение, «как главному в нашей природе» (Д 1: 656)-оно «важнее ума» (Д 1:729).

Но в нём же могут действовать две противоположные силы: одна – Свет и Жизнь, другая – мрак и смерть. «Потому, Боголюбец, если ты иногда замечаешь в уме и сердце крайний мрак, скорбь, тоску и тесноту, и неверие как силу, крепко противящуюся вере Божией, тогда знай, что в тебе сила, враждебная Христу, – диавол... Но этим-то она и доказывает, что есть противная ей, державная сила Христа – Бога, к которой она не допускает нас чрез мерзость неверия» (Д 1:46). «Сердце – это сокровищница человека, в которой заключается доброе или худое богатство человека. Хорошо, если она наполнена добром: в таком случае “человек от благаго сокровища сердца своего износит благое” (Лк. 6, 45) на пользу и спасение других; но горе, если в ней – только зло: в этом случае “человек от злого сокровища своего износит злое” (Лк. 6, 45) во вред и погибель других» (Д 1: 487–488).

При наличии блага и зла первейшая задача человека – «очистить своё сердце», дабы «соединиться чистым сердцем с Господом» (Д 1: 498). «Сердце своё, братья, очищайте всю жизнь вашу, чтобы оно, или – душа ваша, было способно потом зреть Бога» (Д 1: 523). Наше сердце – это заросшее сорной травой поле и потому не могущее произрастить жизненной пшеницы – «плодов веры и добродетели». Надо постоянно вырывать сорняки и непрестанно «очищать сердце» вниманием к своим мыслям, «самоиспытанием, самоосуждением, самоудручением, самобичеванием, слезами, упражнением во всякой добродетели, особенно в молитве усердной – день и ночь, чтением Священного Писания, пением псалмов, писаний святых Отцов. Святые всю жизнь трудились над очищением сердца и очистились от всякой скверны и сделались храмами Святого Духа, и благоухают самые тела их нетлением и ароматами Духа Святого. Что же ты спишь, душа моя, и не очищаешь себя на всякий день? Воспряни, делай даже до конца» (П: 63). Помни, человек, что тебе следует «употребить все усилия, чтобы с верой призывать Христа Спасителя» (Д 1:46), чтобы сердце твоё было занято Им Одним – твоим истинным покоем (Д 1: 265). «Помни также, что связи сердца с миром и его похотью время от времени крепнут всё больше и больше. Не пропускай времени к разорванию их. Пропустишь: наготовишь себе бездну труда и изнуришь себя бесполезно» (Д 1: 265).

Следить за своим сердцем, присматриваться и прислушиваться, что препятствует его соединению с Богом, наука нелегкая – «наука наук», – но при помощи Божией её можно познать (Д 1: 400–401). «Труден подвиг очищать сердце, потому что соединён с большими лишениями и скорбями, зато награда велика. “Блажени чистии серд цем, яко тии Бога узрят” (Мф. 5, 8)» (Д: 464).

* * *

Всё плохое, что может быть в человеке, соединяется в одном понятии – плотской или ветхий человек, а доброе – в понятии, духовный или новый человек:

«В человеке-христианине живут совместно и борются два человека: ветхий – Адамов и новый – Христов, или лучше – два направления ума, сердца и воли: земное, греховное, страстное, смертное, а другое – небесное, святое, мирное и животворное; разумное и мудрое и – безумное или глупое; целесообразное и – чуждое всякой благой цели; сообразное с волей Творца и Его благами, премудрыми намерениями и – совершенно противное им, а угодное только злым и лукавым, гибельным намерениям диавола» (П: 40).

«Плотский человек свободу христианскую считает неволей, например: хождение к Богослужению, посты, говенье, исповедание, причащение, все Таинства, а не знает того, что всё это есть требование его природы, необходимость для его духа» (Д: 242).

«Духовный человек погружается умом и сердцем в Бога и в Нём находит сокровище знаний и премудрости, “правды, мира и радости о Дусе Святе” (Рим. 14,17)» (Д: 741).

* * *

«О, честнейшее, долженствующее быть неприкосновенным ни для чего нечистого, создание Божие, как образ Самого Бога, досточтимый храм Самого Бога! Да бежат от нас все скверные, лукавые и хульные помыслы и помыслы сомнений. Мы – Божии чада; мы – святы во Христе; да держим, да храним сердце своё во святыни; нас, как одушевлённых Божиих кивотов, наших помыслов и сердец, да никако же коснется рука скверных и лукавых духов! Вочеловечивыйся нас ради Слове Божий и Боже! Сохрани нас во Твоей святыни! Святейшая Глава наша! Не предай сердца наша и телеса наша скверному велиару, да не сквернит их помыслами, но пребуди присно с нами и соблюди нас чистыми и непорочными. Даждь нам, Господи, всегда имети с Тобой, Пребожественной Главой нашей, живую связь, яко членам тела Твоего, – связь в мыслях сердечных, в молитве и в делах. Отпадение от Тебя сердец наших есть тьма и смерть, Господи, есть скорбь и теснота, стыд и уничижение, и мерзость духовная, с Тобой же нам свет, жизнь, мир, радость, простор сердцу, дерзновение и величие, и святыня» (Д: 393).

«Помоги, Владыко Господи!» (М: 222).

«Как противен грех, какой бы то ни был, Всесвятому Господу! Это – мерзость, которая разлучает от Него душу согрешающую»

(Д2:91)

В нашей суетной жизни нередко бывает так, что мы мало обращаем внимания на совершаемые нами грехи, а подчас и вовсе не придаём им какого-либо значения. Все, мол, грешим и потому грех как будто бы явление естественное и ничего страшного в нём нет. Не так смотрит на грех Великий Праведник, святой Иоанн Кронштадтский. «Никто да не думает, что грех есть нечто маловажное; нет, грех страшное зло, убивающее душу ныне и в будущем веке» (Д: 102). Это зло «и духовное и телесное» (Д 1: 214), болезнь души (Д: 505), злокачественная, застарелая, которая «может на веки бесконечные погубить душу бессмертную, если оставить без врачевания» (П: 54). Это проказа, поражающая наше сердце (Д 1:340), моль для него (Д 1: 206). Грех есть «тьма – адская тьма!» (М: 54) – измена Богу. «Каждый день изменяю я Господу Богу моему, – говорит от лица каждого из нас святой Пастырь, – и бываю неверен Ему в помыслах, чувствах, вожделениях, в словах и делах. Где строгость к себе? Где уважение, благоговение к закону Божию? Где соблюдение во святости сердца своего? О, кто даст очесам моим источник слёз, да плачу день и нощь о грехах моих!» (П: 12). Грех – это дыхание и наука падших духов, измысливших её и создавших «по злобе своей на Бога и по зависти к человеку», сотворённому по Божию образу (П: 10–11). Это их старая и безумная песнь, но люди прислушиваются к ней, подпевают им «в унисон, скачут и пляшут» по их «дудочке и уродуют себя на все манеры, безобразят, губят себя, Господа прогневляют. От чего это безобразие, это бессмыслие? От неверия, духовного невежества, невнимания к себе, самоволия, самолюбия, плотоугодия, гордости ума» (П: 14–15). Это диавольский сор, забивающий душу» (Д: 215), мерзость его (Д 1: 316), в которую вовлекает он обманом. «Чрез обман он усыпляет людей и не даёт им видеть вещей в настоящем их виде: диавольское покрывало лежит на весьма многом» (Д 1: 690). «Грех – величайший и единственный злодей: он разлучает нас от Бога, Источника жизни, лишает душу мира и всех благ духовных и ввергает её во всякое зло. Он один – всякая мука наша, вся погибель наша» (Д 1: 279). Это наша величайшая ежедневная беда (Д: 389).

Итак, грех есть величайшее зло и величайшая глупость, ибо противится заповедям Божиим, а они – «премудры, святы, благодетельны и животворны». Грех есть лишение Божественного, Животворящего света; есть «величайший прелестник и насильник, ибо не имеет в себе никакой правды и истины» – берёт в плен человека лестью и насилием. «Грех – величайший мятежник и тиран лютейший, и убийца душ и телес» (П: 14). Грех – это восстание против Творца и его премудрых, вечно живых законов бытия и блаженства. «Что же сделал бы земной царь, как бы наказал такого подданного, который стал бы открыто восставать против его указов и постановлений и посмеиваться над ними к соблазну всех подданных? А грешник именно так и поступает относительно Господа Бога, презирая Его праведные и премудрые законы и посмеиваясь над ними самым делом» (П: 55). Грех есть извращение порядка бытия как в мире духовном, так и физическом – безумство, бессмыслие, бред, духовный плен, дым и парисчезающие...(П:13).

Свойства греха определённы: «Ужасная придирчивость, ужасная алчность, блазнённость» (П: 28), низость, нечистота (Д 1: 520). Заключаются они в мыслях, словах и делах. «Грехи помышления в христианине – немаловажное дело, потому что всё угождение наше Богу заключается, по свидетельству святого Макария Египетского, в помышлениях, ибо помышления суть начало, от них происходят слова и деятельность; слова потому, что они или дают благодать слышащим, или бывают словами гнилыми и служат соблазном для других, растлевают мысли и сердца других; дела тем более, потому что примеры сильнее всего действуют на людей, увлекая к подражанию им» (Д: 155).

Грех подобен огню, так как калит душу (Д 1:197); вину, отягощающему своими парами тело и волнующими кровь (Д 1: 435); змее, которую как только тронешь – зашипит и станет язвить... (Д 1:472).

Отвратительность греха усугубляется ещё и тем, что «склонности и расположения» передаются от родителей к детям (Д 1: 206). «Бойтесь, – взывает святой Пастырь, – предаваться страстям особенно потому, что страсти свои, если вы супруги, передаёте своим детям. Если вы были склонны к пьянству, к прелюбодейству, к объядению, скупости – это передадите вы и детям. Примеры исторические и наблюдения показывают, что это бывает так почти всегда. Пожалейте же своё будущее племя; не приготовляйте им заблаговременно или погибели, или сильной борьбы со страстями, вами им переданными, помните, что во чреслах ваших есть зародыши будущих живых существ, во всём подобных вам, которые существуют теперь только в возможности бытия» (Д 1:17–18).

Чем прельщает злая сила человека и берёт верх над его душой? «Воображаемой сладостью, удовлетворением самолюбию, честолюбию, гордости, зависти, алчности, страстью к обладанию, довольству, покою: “Имаши многа блага на лета многа: покойся, яждь, пий, веселись”», – говорит любитель мира земного и угодник плоти (П: 144). Или: быстротой нападения, настойчивостью и постоянством, а подчас понуждением и насилием. «А потому христианину, -предупреждает отец Иоанн, – нужно постоянное к себе внимание, покаяние, смирение, молитва, воздержание, ибо род бесовский, смущающий нас непрестанно разными грехами, и “исходит только молитвой и постом” (Мф. 17, 21)» (П: 143–144). Человек должен бдительно стоять на страже своих мыслей и дел и при появлении малейшего пятна скверны немедленно смывать его. Если же «грех так спешит производить себя в действие, то и правда должна в человеке непрестанно производить себя в дело, а не быть только в одних помыслах и добрых намерениях» (П: 144).

Яд греха подпускается бесплотными врагами стремительно (П: 11), но семя его «внедряется в душу и растёт постепенно», пока не становится, наконец, великим древом, «падающим на человека всей своей тяжестью и убивающим его временно и вечно. Хорошо, если ещё такой человек вразумляется Божиими посещениями, но горе, если не вразумится. Пример Иуды. Страсть сребролюбия в Иуде росла постепенно в продолжение трёх лет нахождения его со Христом, пока, наконец, не созрела до последней степени и не разразилась предательством Господа. Говорится, что “вниде в него по хлебе сатана” (Ин. 13, 27). Сатана и прежде всегда находился при нём и раздувал пламя страсти, а он не хотел быть внимательным к себе, противиться ей и слагался с сатаной душевно “Един от вас диавол есть” (Ин. 6, 70)» (Д 1: 387–388).

Последствия греха пагубны. Грех препятствует соединению с Богом (Д: 86), оскорбляет Его (Д 1: 568), проявляет Его, ненавидящего беззаконие; мертвит нашу душу – духовно убивает её, ибо делает нас рабами человекоубийцы – диавола, «и чем больше мы работаем греху, тем труднее наше обращение, тем вернее наша погибель» (Д: 65–66). Грех всё ставит вверх дном – всю нашу жизнь переворачивает наизнанку, извращает всего человека, «искажает, омрачает, дурачит, гадит, позорит, мучит – жизнь одиночную, семейную и общественную» (П: 15).

Грех отравляет нашу жизнь (Д 1: 261), рвёт сердце, приводит к смерти. «Человек страстный чрез страсть хочет распространить свою жизнь – и умирает от неё. Опыт тысячелетний!» (Д 1: 520). Меняется даже лицо грешника – на его лице «отражаются страсти и безобразят» его (Д 1:516).

Лучше всего усматривается пагубность греха на примерах. Пьяница заболевает, допускает различные «непотребства», за которые бывает стыдно ему самому – «и однако же продолжает пьянствовать». Чревоугодник чувствует тяжесть в желудке и иногда замечает, что по нраву он становится звероподобен, ибо дышит злобой ко всем просящим у него хлеба, «подвергается тесноте и скорби, лишается мира и спокойствия, делается неспособным к горнему мудрствованию или быть истинным христианином, жить для высшей цели бытия» – и, тем не менее, продолжает объядение. Прелюбодей оскверняет и бесчестит свою природу, подвергает ее болезни, испытывает позор, отвергает установленный Творцом порядок – и продолжает совершать свой грех. Сребролюбец в своём ненасытном стремлении к стяжательству лишается духовной свободы и превращается в раба «золотого тельца», уходит от Бога и от ближнего, теряет покой – и «однако же продолжает собирать большие богатства и прибавлять себе большую тяжесть, пока, изнурённый заботами, не заболеет и не умрёт, отщетив душу свою чрез приобретение богатства» (Д: 432). Подобное наблюдается и в других грехах.

Сопровождающие страдания рабски увлеченного грехом – неизменный закон правды Божией. Уже здесь, в земной жизни, грешники страдают, и чем больше грешат, тем сильнее и страшнее становятся следствия «сладостного» греха. «Что же будет в жизни загробной с грешниками нераскаянными, когда всякая отрада и всякое утешение, бывающие здесь и у грешников, будут совершенно отняты и на всю вечность? Ведь сердце содрогается от одной мысли искренней о том» (П: 55).

Грех приносит мучения, и временные и вечные. В будущем веке грешника свяжут по рукам и ногам, ввергнут в кромешную тьму, полностью лишат свободы – и он, созданный для свободной деятельности, окажется в некоей убийственной бездеятельности. «К этому прибавьте страшное мучение от самых грехов, от сознания безрассудства своего во время земной жизни, от представления прогневанного Творца. И в нынешнем веке грех связывает и убивает душу; кто из Богобоящихся не знает, какая скорбь и теснота поражает их душу, какой мучительно палящий огонь свирепеет в груди их, когда сделан ими какой-либо грех? Но связывая и убивая душу временно, грех убивает её и вечно, если мы здесь не раскаемся от всего сердца в наших грехах и беззакониях. Вот и опытное доказательство того, что грех убивает душу временно и вечно» (Д: 102–103). «Блаженству моему, покою моего сердца препятствуют исключительно грехи мои. Но Господь мой спасает меня каждый раз, как я воззову о спасении от грехов моих, и каждый раз в Нём едином нахожу я покой сердечный» (Д 1: 611).

Существование грешника вызывает в сердце верующего человека глубочайшую скорбь. Грешник, по мысли Батюшки – великое безумие, ибо он презирает себя, отвращается от порядочного общества, которое для него становится тягостным. Сам мир – обширный Божий мир – делается для него тесным, ибо «мир – дело Всесвятого и Праведного Бога, а грешник, не повинующийся законам Божиим, законам любви и мира, есть изверг Божия творения, которому не место в мире. Вот отчего ему тесно: его преследует Бог, его собственная совесть, преследует всё Его творение» (Д: 123–124).

«Жалкие мы невежды, – говорит о всех нас святой Пастырь, – учёные и неучёные, богатые и бедные, знатные и простые; потому что не считаем святыню души нашей первейшей потребностью жизни нашей и не стараемся всеусильно всякий день и час достигать её и, достигши, всем сердцем держаться её: грехи стали как бы нашей природой и собственностью, и неотъемлемым достоянием, и жизнью нашего ума и сердца, и предметом всех стремлений. Ух, как всё уродливо и наизнанку! Все силы души получили превратное направление. Потому в Писании и сказано, чтобы мы умертвили ветхого человека» (П: 23–24).

* * *

Грехи многочисленны и многообразны.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский в своём творении «Правда о Боге, мире и человеке» почти на двух страницах перечисляет «все грехи наши» (П: 52–53), «тьмочисленные страсти» (П: 41). Назвав их, Батюшка делает от имени всех нас вывод: «Вот какое я чудовище нравственное! Какой я отвратительный, скверный человек! Правда, я плачу, часто плачу о грехах моих и примиряюсь с Богом и с своей совестью, – и нога моя нередко стоит на правоте (Пс. 25,12), по словам Давида, но надолго ли? До случая, до искушения: и я опять согрешаю теми же грехами; правда, я берегусь от скверных, грубых, наглых грехов, но кто знает: не пал ли бы и ими, если бы представился мне удобный случай, от которого один Бог бережёт меня в премудром Своём о мне промышлении? А наклонностей ко всякому греху во мне много-много. Господи, от тайных моих очисти мя, и от чуждых пощади раба твоего” (Пс. 18,13–14)» (П: 41–42).

* * *

Опаснейшим грехом является гордость. Её опасность усугубляется тем, что она поражает от «млада до велика».

Гордый человек думает только о своих «достоинствах» и не может терпеть, чтобы кто-либо затмил его. «Гордый человек, в то время, как другие рассказывают о добродетелях какого-либо человека, лукаво боится, как бы этот человек не был выше его» (Д: 242). Сам он любит делать замечания, но не терпит наставлений других -"ты не терпишь наставленья, ты – горд» (Д 1: 645). «Злой и гордый человек готов видеть в других только гордость да злобу, и рад, если о ком-либо из его знакомых, особенно счастливо, богато живущих, говорят другие худо, а он совершенство пред ними и готов видеть в них только одно зло... О, злоба! О, гордыня! О, отсутствие любви! Нет, ты отыщи и в злом человеке что-либо доброе и порадуйся об этом добре и с радостью говори об его добрых качествах. Нет человека, в котором бы не было хотя какого-нибудь добра; зло же в нём находящееся, покрывай любовью и молись за него Богу, чтобы Бог «лукавыя благи сотворил благостию Своею». Не будь сам злой бездной» (Д: 464–465).

Святой Иоанн глубоко психологично представляет появление и развитие гордости ещё в юности. Начинается она от чрезмерных похвал родителей, родственников, наставников и поначалу обнаруживается в самоуслаждении хвалимого, потом вырастает в презрение менее способных, в пренебрежительное отношение к ним и к другим и, наконец, выливается в самомнение о своём превосходстве над всеми – велик он один. «Здесь-то ожидает человека падение страшное, и дай Бог, чтобы Господь не допустил до этого никого, но горькими приёмами наказаний душевных или телесных изгнал изнутри духа гордости» (Д 1:388).

* * *

Неразрывно с гордостью самолюбие – есть первое, присутствует и второе. Самолюбивый человек думает только о себе, жалеет только себя. «И гортани ему жалко для научения других, если он учитель; и всего сердца ему жалко, потому что он... от полсердца служит ближним, а часто и вовсе без сердца; и сил физических жалко. Он боязлив как заяц, и боится, как бы не заболеть от трудов, и покоится» (Д: 778). Особенно предосудительно самолюбие у священника. «Долг священника – молиться о всех. Священнику неизвинительно много раз предаваться движениям самолюбия и своекорыстия – он должен быть самоотвержен: “Да отвержется себе” (Мф. 16, 24), – говорит Спаситель, – то есть для исполнения воли Спасителя отвержется от своей плотской воли» (Д 1: 71–72).

* * *

Самолюбивый, как правило, и скупец. Дабы избавиться от «нахо-да» сей страсти святой Иоанн учит молиться: «Боже, Боже наш! Небесный Хлеб – пищу всему миру Господа нашего и Бога Иисуса Христа пославый, Спаса и Избавителя и Благодетеля, благословяща и освещающа нас, – Сам благослови и укрепи мене не щадити никоегоже брашна людем Твоим, Кровию Твоего искуплённым и напоенным, да щедростию моею прославлю Твои неизглаголанные щедроты к нам, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь» (Д 1:216).

* * *

Жестока страсть корыстолюбия и сребролюбия.

Святой апостол Павел считает сребролюбие корнем всех зол (1 Тим. 6, 10). Из-за пристрастия к богатству, к деньгам человек чаще всего отпадает и от веры в Бога, и от любви к ближнему. «Корыстолюбец питает в себе змия сребролюбия и златолюбия, лелеет его в себе, не ради любви к Богу и ближнему, и тогда, как он скопляет у себя множество богатства, множество бедных едва не на глазах его страдают и умирают от голода и холода, разных недостатков и болезней; он им не сочувствует, потому что страсть заглушила его чувства сострадания» (П: 42). У сребролюбца нет доброго сердца или «высоких чувств – веры, благодарности и любви» (Д 1:698). Он готов «всех и всё переделать, превратить в деньги, всех и всё продать и перепродать» (П: 29). Он обратил бы в деньги, если бы можно было, «даже – небо и Царство Небесное, не говоря о земле, и сидел бы при грудах злата и сребра, отказавшись, если бы и это можно было, от пищи и питья. Что это за человек? Это – изверг, это – чудовище!» (Д 1: 698). Вся отвратительность корыстолюбца выявляется в его отношении к просящему. «Из-за пристрастия к деньгам – человек, просящий... помощи, делается неприятным, противным человеком, презираемым, ненавидимым, ни за что ни про что, за свою лишь бедность и за свою злополучную долю, за неимение места службы или разные житейские невзгоды и неудачи в жизни» (П: 28).

«Сребролюбец! – с пастырской болью обращается к нему святой Пастырь. – К чему приложишь ты любовь сердца своего, когда со смертью обладание и услаждение деньгами твоими и разными сокровищами прекратится? Душе, существу духовному, тогда эти сокровища будут не нужны, они будут ей противны, как яд, как ржа и тля, тлившие её при жизни и удалившие её от Бога, лишившие её нетленного сокровища – Бога» (Д: 580).

И ко всем: «Потому надо с корнем вырвать из сердца корыстолюбие и сребролюбие и – быть нестяжательным и щедрым, – развивать в сердце любовь и сострадание к бедным и нуждающимся, и быть снисходительным к слабостям и погрешностям людским, памятуя свои великие слабости и недостатки» (П: 28).

* * *

Безумна и нелепа зависть. Как всякая страсть, зависть слепа, губительна. Вот, например, человек богатый, казалось бы, всем обладающий, вдруг увидел у соседа некую красивую вещь, которой у него самого нет. И берёт его зависть, а вслед за ней вражда и ненависть... И чему мы только не завидуем, «едва не каждый в своём кругу, в своём звании, состоянии?!» (П: 44,45). «Какая нелепость, какая слепота, какое безумство, какая нелюбовь к ближнему и любовь и страсть к вещи! Что достойнее любви: человек – существо разумное, нравственно-свободное, с бессмертной душой по образу Божию, -или бездушная, мёртвая – вещь, хоть и полезная, но тленная, которую можно самому приобрести и без которой, во всяком случае, можно обойтись и быть покойным, как и действительно завидующий легко обходился доселе и был покоен, доколе не увидел её у ближнего?..» (П: 44). Святой Пастырь призывает: «Да бережёмся же зависти, и будем довольны тем, что имеем, благодаря Бога, Подателя благ, и сознавая, что мы недостойны пользоваться и тем, что имеем по Его милости, и стараясь иметь в себе единое на потребу – любовь к ближнему и доброжелательность к нему, всегдашнее попечение о его благополучии и довольстве, или о его благочестии и спасении души его, существа бессмертного» (П: 44).

«Сёстры» зависти – злоба и ненависть. Их свойства святой Иоанн описывает так: «Злой человек ко всему готов придраться в своих домашних или подчинённых и слугах: взглянул он – неладно, сказал – неладно, сделал – неладно, повернулся – неладно, поёт – не так- все и всё не так; ко всякому слову, взгляду, мигу, поступку, одежде, ко всякой мелочи придирается злой человек; и сам себя мучит, и других» (П: 29).

Злоба Богу противна, как «любящему создание Своё», а душе и телу – «крайне убийственна: ...палит, давит, мучит. Никто, связанный злобой, да не дерзает приступать к престолу Бога любви» (Д 1: 416).

Внушается зло тёмной силой, а изгоняется крестным знамением. «Сделайте с верой крестное знамение на злом своём сердце и на том месте, где особенно чувствуете адский огонь, – учит святой Пастырь, – и он сейчас погаснет, восстановится спокойствие и лёгкость на душе» (Д 1: 483). Также, когда увлекает к ближнему чувство ненависти, Батюшка рекомендует противопоставить ему вот какую молитвенную преграду: «Господи, даруй мне любить, как себя, образ Твой, хотя он и носит „язвы прегрешений». Его прегрешения суть вместе и мои прегрешения; даруй мне видеть в брате моём меня самого, в его прегрешениях мои прегрешения» (Д 1: 586).

Люди, проникнутые к нам злобой, ненавистью, коварством, лестью, по слову святого Пастыря, «достойны особенного сожаления и любви нашей, как больные и погибающие, сделавшиеся орудием злобного врага нашего,., который учит нас всякому злу, который ищет чрез подобных нам сделать нам какое-либо огорчение и беду. Но эти огорчения и беды бывают для нас же очень, очень полезны, открывая нам наши язвы сердечные, которых мы не видели и не чувствовали» (Д: 403–404, 388–389).

* * *

Распространённый порок – пьянство. Укоризненно, по слову святого Иоанна, не вообще вино, а неумеренное употребление его (Д 1: 364). Грех этот святой Пастырь называет бешеным и так характеризует заражённого им: «Пьяница готов всё превратить в любимую им водку, всё бы продал, променял на водку, а в случае недостатка её не брезгает всяким, даже прямо ядовитым, смертельным напитком: один пьяница за недостатком водки употребил керосин и, конечно, умер от него. Боже! Помилуй нас, падших и поруганных от диавола и от собственного невнимания, маловерия, неверия, лености» (П: 29).

* * *

Также беснованием святой Пастырь именует плотские пороки – блуд и прелюбодеяние, которыми попираются Божия святость, премудрость, благость, законы Вечного и Вседержавного (Д 1: 383).

Свойства сладострастия таковы: «Чрез зрение, осязание, слух, чрез воображение, мышление, воспоминания человек страстный готов на всякий блуд» (П: 28).

Участь «беснования» определена: «Пролез в свет, не увяз прелюбодей при рождении и не задохся – не пролезет в будущую жизнь, но увязнет в муках вечных при втором рождении – при воскресении мёртвых» (Д 1: 384).

* * *

Диавольский грех, и потому особенно страшен, – уныние. Святой Иоанн прямо заявляет, что оно «происходит от врага нашего бесплотного, который везде ищет нас поглотить, яко лев рыкающий, и нудит нас ко всякой неудаче, ко всякому греху» (Д: 419).

Святой Пастырь видит два пути избавления от уныния: один – иллюзорный, второй – спасительный. «Есть, – говорит он, – средство избавиться от вражия уныния – пространный путь мира: только предайся удовольствиям света, и оставит тебя уныние, по крайней мере на время удовольствий; а потом повлечёт тебя к этим удовольствиям, и они сделаются для тебя потребностью, ты будешь находить в них и только в них одних отраду и веселье; но сохрани Бог всякого христианина от того, чтобы таким средством избавиться от диавольского уныния. Лучше идти тесным путём, терпеть уныние и искать частой помощи и избавления у Господа Иисуса Христа, веселящего трудящихся Его ради над спасением своим, нежели сойти на пространный и гладкий путь мира и там удовольствиями плоти купить свободу от духа уныния. Враг духом уныния многих согнал с тесного и спасительного пути на широкий и гладкий, но гибельный путь» (Д: 211). Случится неудача – не надо унывать, а надо постараться увидеть свой грех, свою немощь, смириться пред Богом, «отвергнуть своё самолюбие и, не стыдясь, признаться в своём грехе и в своей неосмотрительности, в лености или слабости; и грех свой повергнуть в бездну милосердия Божия, прося Его милости и помощи на будущее время к доброму и успешному совершению своего дела» (Д: 419).

* * *

Оскорблением Бога и даже хулой на Него, ругательством – «дерзкой ложью сердца» – есть сомненье, маловерие и неверие (Д 1: 370). «Сердце, сомневающееся в том, что Бог может сделать просимое, наказывается за сомненье – оно болезненно томится» (Д 1:370). Нет ничего более безотрадного и мучительного «для сердца человеческого, как неверие» (Д 1: 580).

«Против сих „наваждений» скажи сам себе, – учит святой Пастырь, – знаю я свою духовную нищету, своё ничтожество без веры; скажи: я так немощен, что именем Христовым только и живу, и упокоеваюсь, и веселюсь, распространяюсь сердцем, а без Него – мёртв душевно, беспокоюсь, стесняюсь сердцем; без Креста Господня я давно был бы жертвой самой лютой скорби и отчаяния. Христос меня держит в жизни; Крест – покой и утешение моё (Д 1: 419). В вере в Бога и во всё открытое Им – «упокоение и сладость наших сердец, и свет для наших умов, свет для всех отношений наших с людьми. Как дико, безобразно, безотрадно, близоруко смотрит не-вер на всех и на всё... О, будем стараться не допускать до себя сомненья и неверия даже и на минуту: оно противно Богу, Который есть Истина: “Аще усумнится человек, – говорит Господь, – не благово лит душа Моя о нем” (Евр. 10, 38)» (Д 1: 580).

* * *

«Царство Жизни и царство смерти идут рядом – говорю: идут, потому что они духовные. Начальник первого, то есть Царства Жизни, есть Иисус Христос, и – кто со Христом, тот, несомненно, в области жизни; начальник второго, то есть царства смерти, есть князь власти воздушной (Еф. 2, 2)... с подчинёнными ему духами злобы, которых так много, что далеко превышают число всех людей, живущих на земле. Эти чада смерти, подданные князя воздушного, – в постоянной, упорной войне с силами Жизни, то есть с верными христианами, и всеми мерами хитрости стараются склонить их на свою сторону чрез какой-нибудь грех: “Похоть плоти, похоть очей и гордость житейскую” (Ср.: 1Ин. 2, 16);.. .тех же, для коих грехи составляют как бы ежедневную потребность, кои “пьют беззакония, как воду” (Иов. 15,16), они не беспокоят, потому что они – их собственность, пока они живут беспечно касательно своей души, но обратись только они к Богу, сознай свои грехи, вольные и невольные, – и война запылает: полчища сатанинские поднимутся и поведут непрерывную брань. Поэтому-то... видите, братия, как необходимо искать Христа как „Начальника Жизни» Победителя ада и смерти» (Д 1: 540–541).

Как бы завершая обозрение различных грехов, святой Иоанн обобщает: «В настоящем состоянии человек проникнут весь гордостью, лукавством, маловерием, сомненьем, неверием, непослушанием, легкомыслием, злобой, блудом, завистью, любостяжанием, скупостью, леностью, иногда малодушием, унынием, татьбой, ложью, хулой. Какой великий труд предлежит каждому человеку – христианину – очищать себя от скверны и тли страстей» (Д: 416).

Легко и быстро совершается грех. На него нет мастера – «всякий, даже ребёнок, умеет быстро согрешить и скоро научается греху» (П: 13). Но какой предстоит великий труд каждому, желающему очистить себя «от скверны и тли страстей!» (Д: 416). «Распять плоть со страстьми и похотьми, – свидетельствует отец Иоанн, – не легкое дело, а претрудное и прискорбное. Не напрасно сказано – распяша. Как распятие на Кресте соединено с великими мучениями душевными и телесными – так и распятие плоти с её страстями, вкоренившимися глубоко в существо человека и составляющими... его существо» (Д 1: 229). «Кто не знает, как трудно без особенной благодати Божией обратиться грешнику с любимого им пути греха на путь добродетели! – восклицает святой Пастырь. – Как глубоко грех пускает в сердце грешника и во всём существе его корни свои, как он даёт грешнику своё зрение, которое видит вещи совсем иначе, чем как они есть в существе своём, представляясь ему в каком-то обаятельном виде» (Д: 98). Потому-то святой Иоанн с пастырской любовью взывает: «Принеси Богу в жертву сердце своё, отдай его всецело Вседержителю, отвергнись себя, всех греховных движений», непрестанно понуждай себя к благости – кротости, смирению, доброжелательству, щедрости, нестяжанию, воздержанию, целомудрию, праведности, труду, послушанию... – и даже тогда, когда тебя оскорбляют и озлобляют. Бороться со страстями и побеждать их нелегко, «но при внимании к самому себе и при усердной непрестанной молитве с воздержанием, с помощью Божией возможно побороть и искоренить их» (Д: 347–348).

Вера православная даёт великие благодатные силы в борьбе с грехом, со страстью и победе над ними. Это, прежде всего, Святое Причастие и домашняя молитва. «В дни моего служения, – свидетельствует о себе Батюшка, – сила моя против страстей – Пречистые Таины, а в дни неслужебные – усердная домашняя молитва. Так и для всех других моих собратов должно быть» (Д 1: 704).

Прогоняется зло молитвенным воспоминанием Предтечи Господня – мужа большего между рождёнными. Имея в виду сей светлый пример, «гони им, – учит святая Церковь, – прочь мрак страсти от сердца твоего. Силён пример для нас человека, о коем засвидетельствовал Сам Господь наш, как о самом великом человеке» (Д 1: 594).

Воплотившийся Христос Спаситель преподал всем верующим благословение, испросил им и кающимся прощение грехов, основал Свою Святую Церковь – нашу учительницу и врачебницу, «даровал и Своих врачей – Апостолов, архиереев и священников с диаконами» (П: 54).

Особенно совершается очищение грехов в святом храме. Святой Иоанн призывает благоговеть перед сим святым местом, где происходит примирение с Богом, где подаётся истинная жизнь духа. «Сколько раз Господь подавал мне, – говорит он о себе, – здесь очищение грехов моих, без которого я не мог бы наслаждаться дарами Божиими: величайшим даром жизни, дарами мира и радости, и благами вещественными! Слава Тебе, Иисусе, Сыне Божий!» “Ты очищение о грехах наших, не о наших же точию, но и всего мира ” (1Ин. 2, 2)» (Д: 129).

Указывается святым Иоанном и ряд других средств, разрушающих дела тьмы: чистое исповедание веры, все Святые Таинства, чтение Священного Писания и святоотеческих творений, беседы со священником, милостыня... Ещё – «истинное покаяние и подвиги благочестивые кающихся грешников» (П: 18–19). Надо также крепко держаться святой Церкви и учения её Главы, «внимать себе непрестанно, трезвиться и бодрствовать, и поборать свои страсти и греховные привычки и наклонности» (П: 20), – распять, умертвить ветхого человека с его делами и облечься в человека нового, по образу Создавшего (Коп. 3, 9, 10). «Без умерщвления плотского ветхого человека нет истинной жизни, нет блаженства вечного. Чем сильнее и мучительнее умерщвление ветхого человека, тем совершеннее обновление и перерождение его, выше очищение его в будущем веке. Умерщвляй себя и оживёшь» (Д: 770–771).

Но «умертвить» ветхого человека возможно не только старанием не совершать грех, но и возненавидев его: «Положи в душе своей твёрдое намерение крепко ненавидеть всякий грех – мысли, слова и дела, и когда будет искушение ко греху, противостой ему мужественно и с чувством ненависти к нему; только остерегайся, чтобы ненависть твоя не обращалась на лицо брата твоего, подающего повод ко греху; грех ненавидь всем сердцем, а о брате жалей; вразумляй его и помолись о нём пред Вышним, видящим всех нас и испытующим сердца и внутренности наши... Без утвердившейся в сердце ненависти ко греху нельзя часто не впадать в него» (Д: 285–286).

Важно в борьбе с грехами не допускать даже в мыслях поползновений к ний (Д 1: 239). «Человек! Храни сердце своё от первых поползновений ко греху: не будешь хранить тщания, оно легко будет всегда склоняться ко всякому греху и мучения тебе большие в жизни принесёт» (Д 1: 514).

Также важно не скрывать от себя свои грехи, не таить их, а обвинять себя, обличать, укорять во всех своих греховных привычках и наклонностях. «Говорите: я гордый, лукавый, злой, завистливый, корыстолюбивый, скупой, жестокосердый, алчный, сластолюбивый, небратолюбивый, коварный, льстивый, ленивый, недружелюбный, лицеприятный, мздоимный. Говорите о себе всегда правду, хотя она неприятна для вашего самолюбия; оставьте неправду и творите всегда правду» (П: 59).

Есть особый ряд грехов, о которых можно сказать – так называемые грехи, ибо они не вменяются в вину, за них Господь не наказывает и в них нет нужды каяться. Но и здесь требуется бодрствование. «Тот грех, на который ты не соизволяешь, не вменяется тебе; например, невольное преткновение на молитве, помыслы скверные и хульные, непроизвольная злоба, с которой мы усердно боремся, скупость, которой мы отвращаемся – это всё нападения злого духа. Наше дело терпеть, молиться, смиряться и любить» (П: 622).

С грехом должно вести борьбу и борьбу решительную, постоянную, целенаправленную, а вот к грешнику надо проявлять доброе внимание, терпение и даже любовь. «Всякий человек, – наставляет отец Иоанн, – делающий какое-либо зло, удовлетворяющий какой-либо страсти, достаточно наказывается совершаемым им злом, той страстью, которой он работает, а главное – тем, что он отступает от Бога и Бог от него отступает, потому питать зло к этому человеку было бы крайне безумно и в высшей степени бесчеловечно; это значит – топить человека уже утопающего, толкать в огонь уже пожираемого пламенем. К такому человеку как погибающему, надо показывать сугубую любовь и с усердием молиться за него Богу, а не осуждать его, не злорадствовать о его беде» (Д: 254–255).

«Не унывайте же, подобные мне грешники, но только веруйте в Сына Божия. Уважайте друг друга, грешники, и не презирайте никакого грешника, ибо все мы – грешники, и всех пришёл спасти, очистить и до небес вознести Сын Божий» (Д: 408).

Итак, затмевается ли сердце враждой или гордостью, тщеславием, раздражительностью, завистью, скупостью, сребролюбием, немиролюбием, унынием, отчаянием, неверием в откровенные истины, леностью ко всякому благому делу – говори: «Это сор диавольский, это мрак адский. При вере и надежде на Господа, при постоянном трезвении и внимании к себе, можно, с Божией помощью, избегать адского сора и мрака. “Рожденный от Бога блюдет себе, и лукавый не прикасается ему” (1Ин. 5, 18)» (Д: 215).

«Нужно непрестанное покаяние, непрестанное к себе внимание в духе веры... непрестанное исправление, непрестанное подвизание себя вперёд, непрестанное совершенствование себя»

(П: 80)

Человек, заражённый грехом и окружённый миром зла, но, оставаясь образом Божиим, стремится вырваться из этих оков. Его христианская душа «жаждет покаяния, как врачевства, как мертвая – жизни, как палимая зноем грехов – прохлады, как больная – врачевства и исцеления» (П: 49).

Покаяние, данное нам, нашей немощи, безмерным человеколюбием Божиим – «есть отрицание, осуждение греха, война с грехом от всего сердца и помышления, словом и делом,., отвращение от него, попрание всей прелести и привлекательности его, глубочайшая ненависть к нему, как к безобразию, смраду, безумию и нелепой вражде против Бога и против себя, против собственного блага» (П: 56).

Важной составляющей частью покаяния является исповедь – «сердечная, глубокая, полная» (X: 284). Тот, кто даёт полный отчёт о своих мыслях и делах на исповеди, не устрашится держать ответ и на последнем всеобщем Суде Христовом. Таинство Покаяния для того и установлено Спасителем, чтобы чрез него – это земное «судилище» – очиститься, исправиться и таким образом подготовиться к непостыдному, доброму ответу на Небесном Страшном Суде (X: 284).

Исповедь может быть трудной, жгучей операцией, но именно она пролагает путь к здравию. А это значит, что на исповеди надо «без утайки все свои срамные дела духовнику открыть, хотя и больно, и стыдно, позорно, унизительно. В противном случае рана остаётся неизлечимой и будет болеть и ныть, и подтачивать душевное здравие, закваской останется для других душевных немощей или греховных привычек и страстей. Священник – врач духовный; покажи ему раны, не стыдись, искренно, откровенно, с сыновней доверчивостью: ведь духовник – твой отец духовный, который должен любить тебя больше твоих родных отца и матери, ибо Христова любовь выше плотской, естественной любви, – за тебя он должен дать ответ Богу. Отчего жизнь наша стала так нечиста, исполнена страстей и греховных навыков? Оттого, что весьма многие скрывают свои душевные раны или язвы, оттого они и болят, и раздражаются, и нельзя к ним приложить никакого врачевства» (X: 285–286).

Чтобы быть духовно здравым, надо «выплакать» или «выстрадать» свои грехи (Д 1: 239). Если этого не сделаешь «не выплачешь своего греха или не раскаешься в нём – ...в сердце возникает нудящее стремление ко всем страстям; беды окружат тебя со всех сторон» (Д 1: 246). Грех не только поражает духовно, но убивает «и физическую жизнь». Кто из плакавших о своих «грехах не замечал, – ставит вопрос Батюшка, – что до плача во время греха они страдали душевно и телесно, лицо их испадало и внутренности были как бы пробиты гвоздями, а после плача, после слёз, с которыми выходят обыкновенно скверны сердечные, тело было свободно и легко, как перо, а лицо цвело румянцем радости и спокойствия?» (Д 1: 664).

Тайна очищения от грехов особенно совершается и ощущается в храме Божием. «Благоговей же к месту, где совершается очищение твоих душевных скверн, – призывает Батюшка, – где ты примиряешься с Богом, где получаешь истинную жизнь духа. Сколько раз Господь подавал мне, – свидетельствует он о себе, – здесь очищение грехов моих, без которого я не мог бы наслаждаться дарами Божиими – величайшим даром жизни, дарами мира и радости и благами вещественными. Слава Тебе, Иисусе, Сыне Божий, Ты – “очищение о гресех наших” (1Ин. 4, 10), не о наших же точию, но и всего мира!» (Д 1: 306).

От тлеющего во грехах человека требуется постоянное внимание к своим помыслам и волевым движениям, вера в скорослышащего Спасителя и надежда на его милость, «неотпадающая» – крепкая любовь к Нему, борьба с врагами спасения а при борьбе непрестанная молитва. И Господь, видя немощь кающегося, но и его устремление к всесильному Небесному покровительству, поможет, защитит, помилует и спасёт (П: 51, 56–57).

Каяться нужно во всяком грехе и каяться часто – после всякого падения. «Кто не кается и не радит о покаянии, тот крайне запускает своё сердечное поле и даёт усилиться в нём всяким греховным плевелам, закосневает во грехах, трудным делает себе покаяние и исправление» (П: 58–59). Пал – восстань – и спасёшься. «Какая благость Господня безмерная! – восклицает отец Иоанн. – Какое беспредельное милосердие! Какое удобство ко спасению! Владыка не отвергает грешника до последнего издыхания. Знает Господь нашу немощь, поползновенность ко всякому греху с самого младенчества; знает и злоухищрение врагов бесплотных, прельщающих нас ко греху и долготерпит нам, ожидая покаяния, борьбы и исправления, и дел благих. Не вознерадите» (П: 57–58). Расскажите Всеблагому Господу о своих греховных язвах и недугах, вспомните их и просите у Него «озарения сердечного, просвещения, познания их, воздыхания, слёз» – и получите «богатство милости исцеления, здравия, мира, тишины и свободы, и благодерзновения, ибо Врач Небесный всегда готов миловать и врачевать нас, смягчать и обвязывать раны наши душевные» (П: 59).

К кающимся в Великом посту святой Иоанн обращает особое слово: «Сегодня день покаяния, царский смотр; Господь будет осматривать Своё духовное воинство, то есть нас, Его воинов; нужно духовно омыться, очиститься, осмотреться, оправиться, ободриться. Завтра Царь Небесный позовёт нас на Свою трапезу духовную, великолепную, на которой предложит в пищу и питие Свой чудный, небесный хлеб жизни, Пречистое Тело Своё и Своё бессмертное питие, бессмертную жизнь дающее, Пречистую Кровь Свою. Омойтесь же все слезами покаяния, очистите скверны душевные и телесные, да будете достойны сей Тайной Вечери» (П: 53).

Созданы мы были Богом непорочными, но не сумели сохранить этот великий Божий дар и потому теперь – по изгнании из рая, покаяние «заповедано каждому» (П: 58). «Бог создал тебя, человек, -обращается к каждому из нас святой Пастырь, – не козлом, а ты сам делаешься козлом бодливым и вонючим, смердящим грехами; сотворил тебя не змеёй, а ты сам делаешься змеёй злой, коварной, уязвляющей; создал тебя не лисицей, а ты сам делаешься лисой – лукавой, хищной, похищающей чужую честь, невинность, достояние; ты сотворён не собакой, а лаешь часто напрасно на ближнего и кусаешься; ты не осёл и не конь, а лягаешься и иногда лягнёшь так ближнего, что на всю жизнь сделаешь его больным; ты не волк, а увлекать в погибель души человеческие, да и самые тела – готов; ты не конь, а похотствуешь, как он. Так мы заняли у животных бессловесных, по невниманию и нерадению, многие их качества, будучи сотворены разумными и словесными и со способостью на всё честное, святое, доброе, благородное, похвальное» (П: 55–56).

Нельзя откладывать покаяние на другой день. Это опасно. «Бесплотный враг все силы свои употребляет на то, чтобы воспрепятствовать истинному покаянию и свести человека во ад» (Д 1:175). В подтверждение сей истины святой Иоанн ссылается на свой духовный опыт: «Я до последней недели отложил говение, и пред покаянием враг связал мои душевные силы» (Д 1: 175). Нужно каяться в продолжение всей жизни (Д 1: 232) и как можно чаще повторять сердцем и устами слова Псалмопевца: Боже, Боже спасения моего (Пс. 50, 16) (Д 1: 103). Именно здесь, на земле, надо искренно – «из глубины души» – покаяться и исправить свою жизнь (Д 1:197). Есть страшная истина: «Нераскаянные грешники после смерти теряют всякую возможность изменяться к лучшему, но остаются неизменными и, значит, преданными вечным мучениям (грех не может не мучить)». Правда, молитвы Церкви имеют огромную силу, но они действуют лишь «на раскаянных грешников... на тех, у которых есть приемлемость в душах, свет добрых дел, унесённый ими из этой жизни, к которому может привиться благодать Божия» (Д 1: 653).

Какой бы грех ни совершил человек, не должно отчаиваться в возможности прощения и спасения. Отец Иоанн учит священника: «Как диавол не отчаивается в чьей погибели, так ты не отчаивайся ни в чьём спасении» (Д 1:669).

Власть прощения принадлежит одному Богу. Но Господь, «чтобы почтить высокие добродетели Святых – особенно Своей Пречистой Матери, – которые суть Его друзья, до последних сил угождавшие Ему в земной жизни... принимает и их молитвенное предстательство о нас, недостойных», если только грехи людей «не превосходят меры Божия долготерпения» (Д 1: 64).

После прощения греха, после победы над ним наступает тишина и лёгкость души. Это тишина Божественная – «благое и лёгкое иго Христово» (Д 1:277). Эта тишина, это иго Христово достигают своего зенита в принятии Святых Таин после достойного покаяния. «Вместо древа жизни – Хлеб жизни; вместо плодов древа познания добра и зла – тот же Животворящий Хлеб жизни. Тогда сказано: “Не прикасай тесь, да не умрёте”, ныне сказано: “Вкусите, и живи будете”. Тогда поверили Ева и Адам обольстителю и умерли; ныне, напротив, мы веруем словам Господа жизни: “Сие есть Тело Мое, сия есть Кровь Моя” – и оживотворяемся: чем пали, тем и восстали; пали неверием Богу, непослушанием – восстали послушанием веры. Там мы согласились с диаволом против Бога и соединились с ним – лжецом – на смерть себе – ныне всем сердцем соглашаемся с Самой Истиной – Богом – Спасителем, и истинствующим сердцем соединяемся с Ним – на жизнь себе, на покой и радость» (Д: 678).

Раскрыв сущность истинного покаяния, святой Пастырь взывает: «Взирай ко Господу в молитве покаяния... и не смотри пристрастно ни на что житейское, как тленное и преходящее; ни к чему не прилепляйся сердцем. Смотри, как жили и подвизались Святые, как для любви Божией они отрекались всякой житейской любви, всякой собственности, даже любви к родителям по плоти, любя их духовно в Боге и для Бога» (П: 57).

Святой Иоанн напоминает слова Предтечи Господня: “Ему же ло пата в руце его, и отребит гумно свое, и соберет пшеницу Свою в житницу, плевелы же сожжет огнем неугасающим» (Мф. 3 , 12) , и объясняет: «Не простая лопата, а Божественная, которая чудесно, в совершенстве разлучает пшеницу от плевел или сорной травы и собирает пшеницу истинной веры и добродетели в небесную житницу на вечное блаженство, а отруби безверия, маловерия и греха всякого рода предаёт на сожжение в неугасающем огне. Грозные, истинные слова самой небесной Правды и Истины. Внимайте же, земнородные, слову великого Предтечи Господня Иоанна и очищайте себя покаянием, пока есть ещё время для покаяния, пока еще можно отделить от себя плевелы и избавиться от них чрез веру, молитву всегдашнюю, воздыхания и слёзы, и чрез милостыню к бедным и другие добрые дела; кайтесь усердно, ибо уже “секира при корени древа лежит: всяко убо древо, не творящее плода добра, посекается и бросается во огнь геенскии (Лк. 3, 9 ) (П: 50).

* * *

Закончить данную главу хочется также словами святого Иоанна, перефразировать которые автор, как и в других случаях, не дерзает: «Блаженны мы, что принадлежим к Святой Православной Церкви, непрестанно молящейся о нас действенно и спасительно... Даруй мне, Господи, исполнить Закон Твой, который есть любовь во всей силе, во всей обширности, во всей глубине» (П: 57).

«Мало называться христианином, но надо делать дела, заповеди, которые заповедал Христос»

(П: 80)

В земной жизни человек находится под действием двух невидимых противоположных сил – доброй и злой, силы Божией и силы лукавого! Он стоит как бы между двумя огнями – животворным и огнём палящим. Долг человека – возбудить в себе Божественный огонь веры, любви и прочих добродетелей (Д 2: 91). Вырвав корни страстей, нужно вспахать землю сердца и «насадить на ней пшеницу добродетели» (Д 2: 96). Но чтобы не случилось беды – не возомнили бы мы в своих духовных успехах и не поставили бы себя выше других, при духовном возделывании должно сразу же запомнить: все наши добродетели есть дело Божией благодати. «Моё, – говорит святой Пастырь, – только желание, даже и желание подаёт благодать Божия, потому что “Бог бо есть действуяй в вас, и еже хотети и еже деяти о благоволении” (Флп. 2,13)» (Д 1: 614).

На вопрос: «В чём состоит истинное богатство человека?» – святой Иоанн отвечает: «Не в землях, не в деньгах, не в разного рода земных познаниях и искусствах или не в имении разного рода, не во множестве слуг, не во множестве одежд, вообще, благ земных, ибо это тленно и временно». Богатство человека – «добродетель, святыня, смирение, незлобие, воздержание во всём, вера, надежда и любовь» (Д: 400–401). Великое благо быть добродетельным человеком. «Добрый человек и сам покоен, и Богу приятен, и людям любезен. Добродетельный невольно привлекает на себя взоры всех. Отчего? Оттого что благоухание невольно заставляет остановить на себе внимание и подышать им. Посмотрите на самую наружность добродетельного, на его лицо. Что это за лицо? Это – ангельский лик. Кротость и смирение разлиты по нему и пленяют невольно всех своей красотой. Обратите внимание на речь его: от неё еще больше благоухания; тут вы как бы лицом к лицу с его душой – и таете от его сладкой беседы» (Д: 89). Чтобы убедиться в величии и красоте добродетели, достаточно открыть жития святых и взглянуть на их подвиг. Они явили миру образ непрестанного воздержания, бдения, молитвы, Богомыслия, чистоты. «О, какой Божественный мир, какую свободу духа имели они, удаляясь чревоугодия, любостяжания, нечистоты, злобы, этого, почти общего, недуга живущих в мире людей, коим и мы все недугуем. Какая полнота духа в них! Какой свет! Какая любовь пламенная к Богу и ближним!» (М: 23–24)... Подобным может стать, с Божией помощью, всякий. Потому святой Пастырь призывает: «Будь христианином в сердце; то есть будь всегда искренен на молитве, в обращении с ближними, всегда верующий, уповающий, кроткий, незлобивый, ко всем доброжелательный, справедливый, нелюбостяжательный, сострадательный, милостивый, воздержный, целомудренный, терпеливый, покорный, мужественный» (Д: 427).

В совершении добродетелей весьма полезно, даже необходимо, прибегать к помощи, к опыту тех, кто их стяжал. Как в миру бедные обращаются с просьбами к богатым, так и «в духовном порядке» духовно бедным подобает обращаться за советами к духовно богатым, сияющим верой и благочестием. Их-то и надо просить научить «нас духовной мудрости, как побеждать грехи, как полюбить Бога и ближнего». Важна здесь и молитва о помощи Святых (Д: 387–388).

Мгновенно стяжать добродетели невозможно – растут они постепенно. «Добродетель, – свидетельствует Батюшка, – растёт незаметно, пока, наконец, бывает древом великим, в ветвях которого вселяются птицы небесные» (Д 1: 389); растёт и благоухает (Д 1: 515).

Примечательно, что задатки к тому или иному духовному устроению дети получают по наследству. «Сердечные склонности и расположения, добродетели и пороки передаются детям. Так, Божия Матерь родилась от укрепившихся скорбями в вере и благочестии родителей. Дети в полах получают от родителей своих природу и душу и тело; только степень способностей Господь увеличивает или уменьшает"… Делимости опасаться тут нечего» (Д 1: 206–207).

* * *

Началом для всех добродетелей служит вера в Бога, в Небесный Мир и во всё то, что нам Небом открыто.

Вера, по определению святого Иоанна, есть «уверенность в духовной истине, в Сущем или в Боге, в существовании мира духовного с его свойствами, подобно как мы уверены в бытии мира вещественного и его принадлежностей» (Д: 691). Она – ключ к Божией сокровищнице и обитает в добром, простом, любящем сердце. «Вера -духовные уста: чем свободнее они раскрываются, тем большим потоком входят в них Божественные источники» (Д: 275).

Должна быть вера несомненная и сердечная. «Несомненная вера, – учит святой Пастырь, – вкорени эти слова в сердце и покажи в жизни» (Д: 758). «Сердечная вера необходима человеку, потому что светоч ума нашего очень ограниченный, немного вмещает в себе света умного, а Господь Бог есть беспредельный Свет, и мир есть бездна Его всемогущества и премудрости» (Д: 135). Такая вера живит душу, радует её. «Вера должна доходить до сердечного зрения. Это значит, что душа должна стать как бы выше чувственности, выше телесного, мрачного естества своего и проникнуть собой – возможно чистым зрением сердца – в мир духовный. Тут-то ей будет хорошо, тут-то её истинная жизнь, её успокоение и радость. Опыт» (Д: 115–116).

Цель веры, конечная цель, – вечная жизнь (М: 238). «Но кто теперь, – скорбит Батюшка, – заботливо вопрошает учителей церковных: «Что сотворю, да живот вечный наследствую» (Мк. 10, 17). Очень, очень немногие. Большая часть людей погружена в суету мира, многие не веруют и в бессмертие души человеческой, земная жизнь для них всё, начало и конец, альфа и омега; или многие мечтают совместить здешние блага, здешнее довольство, здешнюю весёлость, богатство, здешние страсти с будущим блаженством, забывая, что сказал Господь о тесном пути, вводящем в живот, о самоотверженном ношении креста скорбей, лишений, болезней, мучений, о делах мудрых и юродивых, о богатом человеке с богатой нивой и множеством всякого достояния земного» (М: 238).

Сила веры неизмерима, а потому и блага её велики. Верующему всё возможно, ибо он един дух с Богом (Д: 783). «Чудно могущество веры! Живая мысль о Боге, сердечная вера в Него – и Он со мной; сердечное покаяние во грехах с верой в Него – и Он со мной; добрая мысль – и Он со мной; благочестивое чувство – и Он со мной» (Д: 658). Отмечая блага веры, святой Пастырь говорит, что она побеждает врагов невидимых и видимых, отгоняет страсти, отвращает скорби, даёт мужество при нападении уныния. «Всё с верой возможешь победить и самое Царство Небесное получишь. Вера – величайшее благо земной жизни: она соединяет человека с Богом и в Нём делает его сильным и победоносным: “Прилепляйся же Господеви, един дух есть с Господем” (1 Кор. 6, 17) » (Д: 119). Для большей убедительности святой Иоанн делится своим опытом, свидетельствуя, какие великие блага приносила ему вера: «Сколько благодеяний доставляла мне доселе вера Христова! Не говоря о бесчисленных других благодеяниях, скажу об одном: сколько душевных возмущений, страстей она прогоняла и умиротворяла меня! Сколько исправила кривых стремлений сердца! Сколько раз грехи очищены и душа спасена была от духовной смерти! И как близок Господь наш к верующему! Он, как воздух, как дыхание уст наших, дыхание сердца нашего, души нашей» (Д: 439).

Чтобы получить блага веры, её должно возгревать. Если этого не делать, то от нерадения она может совсем погаснуть, и само христианство со всеми его Таинствами как бы умереть. «Враг о том только и старается, чтобы погасить веру в сердце и привести в забвение все истины христианства. Отсюда мы видим людей, которые только по одному имени христиане, а по делам совершенно язычники» (Д: 67).

Учит вере – живой вере – Сам Господь. Подобно тому, как мать, уча младенца ходить, поставит его, а затем зовёт к себе и простирает ему руки, так и Господь на время оставляет христианина Своей помощью, а когда наступит крайняя нужда, и сам христианин почувствует свою немощь и бессилие без Небесной помощи – в ответ на проснувшуюся веру простирает «руку помощи, как бы берёт на руки и прогоняет врагов, и чувствует христианин, что попал на руки к Самому Спасителю» (Д: 117–118).

Имея веру, не надо стыдиться её, а дерзновенно исповедывать. «Дерзновение... – великое сокровище души! В земной брани или войне, смелость или храбрость много значит, ибо она творит просто чудеса, а в духовной брани и тем паче» (М 3: 68).

* * *

Основанием для всякой добродетели служит смирение, то есть сознание своего недостоинства, «ничтожества и полноты Божества, создавшего и наполняющего всё и “действующего вся во всех” (1Кор. 12, 6)» (Д: 371). По мысли святого Иоанна, Господь поставил на первое место нищету духовную – смирение, как необходимейшее для спасения человека (Д 1: 368). «Вот наша первая забота: насадить в сердцах наших первую из добродетелей – смирение... Без смирения всякая добродетель – потерянное дело» (Д 1: 498). «Основанием и источником всей твоей мыслительное™, твоего слова и твоей деятельности, да будет смирение» (Д: 371).

Высота смирения явствует не только из того, что оно делает всякую добродетель крепкой, а ещё и из того, что разрушает все козни злой силы. «Ах! – восклицает святой Пастырь, – как много в нас тайной гордости. “Это, – говорим, – я знаю; в этом не нуждаюсь; это не для меня; это лишнее; в этом я не грешен”. Сколько своего мудрования!» (Д: 279).

Как высочайшее духовное состояние – смирение необходимо всем и «на каждом шагу» земного пути (Д 1: 511). «Нужно приобрести внутреннюю кротость и смирение и готовность ко всякому послушанию» (Д 1: 623).

* * *

Другая великая добродетель – любовь, имеет для себя Высочайший Образ в Самом Боге, ибо Он есть Любовь (Д: 733). «Утверди, Господи, – молится отец Иоанн, – сердце мое в любви: яко Ты еси существо и Вина любви» (Д 1: 283).

Свойства любви такие: не мыслит зла (Д: 118), много прощает ближнему, благословляет проклинающих, молится за творящих обиду – всем творит добро (Д: 295). «Истинная любовь охотно терпит лишения, беспокойства и труды, сносит обиды, унижения, недостатки, погрешности и неисправности, если нет от них вреда другим; терпеливо и с кротостью переносит низости и злобу других, предоставляя суд Всевидящему Богу, Праведному Судии, и молясь о том, чтобы Бог вразумил омрачённых неразумными страстями» (Д: 372–373).

Первейшая заповедь – любить всем сердцем Бога. Вторая, подобная ей, – любить ближнего как самого себя. «Возлюби Господа, – учит Батюшка, – всем сердцем, хотя так, как вы любите своих родителей и благодетелей; оцените по силе своей Его любовь и благодеяние к вам… которые бесконечно велики и многочисленны. Далее, возлюбите всякого человека, как самих себя, то есть не желайте ему ничего, чего себе не желаете; мыслите, чувствуйте для него так, как мыслите и чувствуете для себя; не желайте видеть в нём ничего, чего не хотите видеть в себе; пусть ваша память не удерживает зла, причинённого вам другими, как вы желаете, чтобы забыто было другими сделанное вами зло; не воображайте намеренно ни в себе, ни в другом ничего преступного или нечистого, представляйте других благонамеренными, как себя; вообще, если вы видите явно, что они неблагонамеренны, делайте для них, что делаете для себя, или хоть не делайте им того, чего не делаете для себя – и вы увидите, что у вас будет на сердце, какая тишина, какое блаженство! Вы будете прежде рая в раю, прежде рая на небеси – в раю на земле» (Д: 105).

Великая мудрость и блаженство – любить врага. «Ты ненавидишь врага?.. Почему? – ставит один за другим вопросы святой Пастырь и отвечает: – Ты глуп... Потому что, когда враг тебя гонит, ты ещё сам себя внутренно гонишь, ибо скажи, не гонение ли, не самое ли жестокое гонение – мучить себя ненавистью к врагу? Люби врага – и ты будешь премудр. О, если бы ты знал, какое торжество, какое блаженство – любить врага и делать ему добро! Так Сын Божий, так Бог во Святой Троице восторжествовал и торжествует Своей любовью над неблагодарным и злонравным родом человеческим; так Святые Божии торжествовали над врагами своими, любя их и делая им добро» (Д: 134).

Любить надо всех людей. Для сего есть крепкое, нерушимое основание – оно в единстве человеческого рода. «Все люди, как один человек. И вот где основание – любить всех, как себя» (Д 1: 94).

А вот от любви к греховному миру и всему связанному с пороком надо убегать. «Должно убить в себе земную любовь, любовь (страсть) к земной плотской красоте, к сластям, к корысти, к плоти своей, к чести» (Д: 433). «Всякая красота в мире сем (красота лица) есть слабая, ничтожная тень несозданной красоты, неизреченной доброты лица Божия; всякое земное наслаждение ничтожно в сравнении с будущим наслаждением» (Д: 502). За этими глубоко пастырскими суждениями следует такой же призыв: «Так всякий христианин бойся прилагать сердце к деньгам, пище, питию, нарядным одеждам, к нарядной квартире; да не любишь, не ласкаешь плоти своей, чем бы то ни было: увеселениями ли, видами ли изящными, яствами и напитками, сном, праздностью и леностью, срамными делами, играми, праздными путешествиями, пустыми книгами и зрелищами... Ко всему... в мире будь равнодушен, ни к чему пристрастен и жаден» (Д: 556).

Паче нашей любви к Богу – любовь Его к нам. Святой Иоанн в глубоко духовном гимне прославляет её: «Велика Твоя любовь, Господи: всего Себя истощил еси ради любви ко мне. Взираю на Крест и дивлюсь Твоей любви ко мне... Твои Животворящие Таины, Господи, служат всегдашним громким доказательством Твоей к нам грешным любви, ибо это Божественное Тело Твоё было за меня, за всех нас ломимо; эта Кровь за меня, за всех нас излиялась, Господи! Славлю чудеса святых Таин Твоих над верными Твоими, которым я преподавал оныя; славлю исцеления бесчисленные, которым я был свидетелем; славлю действие их во мне всеспасительное; славлю Твоё милосердие ко мне, в них и чрез них мне являемое, силу Твою животворную, в них действующую. Господи! За толикую любовь Твою ко мне даждь мне любити Тебя от всего сердца моего, и ближнего как себя, любить врагов моих, не только любящих меня» (Д: 481).

Кто может достойно оценить любовь Божию к нам? Тот, кто ценит и любовь человеческую. «Кто не ценит любви человеческой, тот как оценит и любовь Божию? Кто не верит в любовь человеческую, тот как поверит и Божией любви?» (Д 1: 246).

Ярким примером любви является святой апостол Иоанн Богослов, именуемый святой Церковью за сию великую добродетель Апостолом Любви. Вот к нему и советует Батюшка обращаться с молитвой, когда в сердце оскудевает любовь к Богу и ближнему: «Апостоле, Христу Богу возлюбленне и сам преисполненный любве, умоли распятую за нас Любовь излияти любовь в сердце моё Духом Святым; вем, яко приемлет твоё ходатайство Той, Иже тя, падша на перси Его, приемый. Всем сердцем моим молю тя, друже Христов, претвори молитвами твоими сердце моё из нелюбящего в любящее и погаси в нём безумную и нечистую любовь к тленным благам мира сего, отторгающим меня от любви истинной и святой» (Д 1: 566).

* * *

Непрестанным выражением любви к Богу и ближнему служит милостыня. «Любовь к Богу и ближнему, – говорит Батюшка, – в настоящем нашем повреждённом состоянии, без самопожертвования не бывает и быть не может; кто хочет исполнить заповеди о любви к Богу и ближнему, тот должен заблаговременно обречь себя на подвиги и лишения ради любимых» (X: 290).

Милостыня – это та добродетель, которая будет представлена «на Страшном Суде пред лице всех – для того, чтобы объявить» творящим её «помилование от вечного за грехи осуждения» (Д 1:121).

Подлинно милостив тот, кто подаёт милостыню от всего любящего сердца, кто со всяким беседует сердечно, «а не умом или устами, кто отдаёт всякому искреннее, сердечное почтение, кто проповедует слово Божие и служит от истинного сердца, нелицемерно, – словом, кто объемлет всех и носит всех любовью в сердце своём, презирая всё вещественное, что становится препятствием в любви между им и ближним» (X: 391). «Милостыню всегда подавай с лицом веселым, – велит святой Иоанн, – Сам Христос принимает; никого ни взглядом, ни словом не обидь» (Д 1:460).

А какие, когда милостыни бывают мнимые? Если творят их, хотя и с благотворительной целью, но для «увеселенья, то есть, прежде всего, хотят намеренно послужить своей греховной плоти, диаволу, а потом уже – ближнему и Богу. Да это, господа, вовсе не благотворение! Одно только имя благотворения носит» (X: 393).

При творении милостыни требуется осторожность: не все ее заслуживают в равной мере. «Если мы знаем о некоторых, – наставляет Батюшка, – что они бедны от праздности и лености, таким мы не должны уделять от своих трудовых избытков. “Аще кто не хощет делати, – говорит святой апостол Павел – ниже да яст” (2Сол. 3,10)» (X: 392).

«Господи! – молится отец Иоанн. – Научи меня подавать милостыню охотно, с лаской, с радостью и верить, что, подавая её, я не теряю, а приобретаю бесконечно больше того, что подаю. Отврати очи мои от людей с жестоким сердцем, которые не сочувствуют бедным, равнодушно встречаются с нищетой, осуждают, укоряют, клеймят её позорными именами и расслабляют моё сердце, чтоб не делать добра, чтоб ожесточить и меня против нищеты. О Господи мой! Как много встречается таких людей! Господи, исправь дело милостыни!» (X: 395).

* * *

Больше всего успокаивает нас, наши мысли, наше сердце среди суеты земной жизни – это надежда на Бога – «христианское, полное живого упования и чудной успокоительной силы, изречение: всё для меня Господь. Вот бесценное сокровище! Вот драгоценность, с которой можно быть спокойным во всяком состоянии, с которой можно быть и в бедности богатым, и при обладании богатством – щедрым, и с людьми любезным; с коим и по согрешении нельзя потерять упования. Всё для меня Господь» (X: 395–396).

Святой Пастырь сетует, что хотя и есть много верующих в Бога, но среди них немало встречается не имеющих подлинной надежды на Него. «Случись беда, напасть, искушение – малодушествуют, унывают, всегда ропщут, и куда девается вся вера? Тут бы надо показать преданность воле Божией, сказать: „Яко Господеви изволися, тако бысть: буди имя Господне благословенно во веки“ А то, видно, они веруют в Бога только в счастьи, а в несчастьи отвергают Его» (X: 397).

Святой Иоанн указывает необходимые средства для утверждения в уповании: «Средства, утверждающие надежду христианскую: молитва, особенно частое, искреннее молитвенное исповедание грехов своих, частое чтение слова Божия, особенно же частое причащение святых Животворящих Таин Тела и Крови Христовой» (X: 398)... «Надежда дышит молитвой, как воздухом, и питается добрыми делами, как пищей» (Д 1: 22).

«Так, человече, – взывает Батюшка, – всё для тебя Господь, и ты будь всем для Господа... Откажись от исполнения своей растленной, страстной, прелестной воли; не знай своей воли, знай одну волю Божию; говори: „Не моя воля, но Твоя да будет"» (X: 396).

* * *

Ценны также указания Кронштадтского Пастыря о построении домашних отношений, особенно – детей к родителям.

«Ревнующие о благочестии, брат и сестра! – по родному начинает своё слово святой Пастырь. – Тебе придётся слышать, и может быть нередко, более от своих домашних, что ты тяжёлый, невыносимый человек; ты увидишь к себе сильное нерасположение, вражду за свое благочестие, хотя враждующие не будут выражать, что именно за благочестие они враждуют против тебя, – не возмущайся этим и не приходи в отчаяние: потому что диавол в самом деле может преувеличить до огромных размеров некоторые слабости твои, от которых и ты не свободен как человек, но припомни слова Спасителя: “Враги человеку домашние его” (Мф. 10, 36), и от недостатков исправляйся, а благочестия держись твёрдо. Поверяй совесть свою, жизнь свою и дела свои Богу, ведущему сердца наши. Впрочем, смотри на себя беспристрастно: в самом деле не тяжёл ли ты по своему характеру, особенно для домашних своих; может быть, ты угрюм, неласков, необщителен, неразговорчив. Распространи своё сердце для общительности и ласки, но не для потворства; в выговорах будь кроток, нераздражителен, нежелчен. “Вся вам любовию да бывают” (1Кор. 16, 14), сказал Апостол. Будь терпелив, не за все выговаривай, иное сноси, преходя молчанием, и смотри на то сквозь пальцы. “Любы вся покрывает и вся терпит” (1Кор. 13, 7). Иногда из-за нетерпеливого выговора образуется вражда, оттого что выговор был сделан не в духе кротости и любви, а в духе самолюбивого притязания на покорность себе другого» (Д: 776–777).

Дети обязаны с глубочайшим почтением относиться к родителям, ибо в них «утверждено бытие детей и после их рождения – во всю жизнь. “Чти отца твоего и матерь – да долголетен будеши на земли” (Исх. 20,12). Какого же почтения они достойны! И собственное благо каждого обязывает почитать родителей – “да благо ти будет”. Родители, некоторым образом, – боги наши» (Д 1: 284). Почтение должно быть совершеннейшим, не нарушаемое «ни одной неправедной мыслью, ни одним самолюбивым чувством» (Д 1: 291), хотя бы у них и имелись какие-либо недостатки. «Хам проклят за то, что поглумился над опьяневшим и обнажившимся родителем» (Д 1: 278). «Упокой старость отца и матери, – взывает отец Иоанн, – и тебя Господь упокоит вечным упокоением» (Д 1: 504).

* * *

Все добродетели, как и пороки, имеют определённые следствия. И одни и другие – «достаточные залоги той истины, что в вечности будет блаженство для праведников и вечная мука для грешников. Те и другие предназначаются здесь. Здесь порок клеймит сам себя и другие клеймят его позором и подвергают наказанию, зная, что это будет в большей мере там; равно суди и о добродетели» (Д 1: 517).

Если с грехом надо постоянно бороться, то в благочестии должно неленостно упражняться. «И душевные и телесные силы человека совершенствуются, умножаются и укрепляются упражнением их... Не стань молиться, или молись редко – тебе и противна и тяжела будет молитва, как пятипудовая тяжесть. Не стань воевать на страсти или воюй только изредка и слабо – очень трудно будет бороться с ними, будешь часто побеждаем от них; не будешь иметь от них покоя и жизнь свою отравишь ими, не научившись побеждать этих домашних, злейших, внутренних, всегда в твоём сердце сидящих врагов твоих. Так всем необходим труд и деятельность. Жизнь без деятельности и не жизнь, а что-то уродливое, какой-то призрак жизни» (Д: 213–214). Иногда говорят: «Нет охоты молиться, так и не молись». «Лукавое мудрование плотское; не стань только молиться, так и совсем отстанешь от молитвы; плоть того и хочет. “Царствие Небесное ну дится» (Мф. 11,12). Без самопринуждения к добру не спасёшься» (Д: 335). К добру, к истине должно постоянно понуждать и принуждать себя. На молитве надо заставлять себя «выговаривать каждое слово с силой, истинно, от сердца... Нужно убедительно для себя самого говорить слова молитвы. Когда убедительны для тебя самого будут молитвенные слова, тогда они будут убедительны и для Бога, а без убеждения себя не думай твоей молитвой убедить Бога даровать тебе какое-либо благо. Бог даёт по сердцу нашему: чем больше искренности, сердечного жару к молитве, тем, больше дар» (Д: 529–530).

В духовной жизни требуется постоянное движение вперёд, постоянное восхождение по лествице добродетелей, непрерывное увеличение их. «Если же мы стоим на одной точке нравственного совершенства, на одной ступени лестницы христианского восхождения, то все равно, что идём назад; если не собираем, то всё равно, что расточаем» (Д: 792).

Духовный облик христианина должен быть не тот, который свойствен другим людям. У истинного христианина всё должно быть иное – и в духе, и в теле, и в жизни: «Иные помыслы – духовные, святые; иная воля – правая, святая, кроткая, благая; иное воображение – чистое, святое; иная память – иной взор – чистый, простой, святой, нелукавый; иное слово – целомудренное, чистое, степенное, кроткое» (П: 95). «Иные радости – святые, небесные, радости о истине, а не о неправде; иная сладость – сладость духовная; иная красота -духовная; иное богатство – духовное, нетленное; иные сокровища – небесные; иная слава – небесная; иные друзья – по духу, а не по плоти; иные скорби – по Боге, во спасение, а не по плоти, к смерти» (П: 24). Короче, завершаем, – «христианин должен быть иной человек, небесный, новый, святой, Божественно живущий, мыслящий, чувствующий, говорящий и действующий Духом Божиим. Таковы были святые угодники. Читайте их житие, слушайте, поучайтесь, подражайте» (П: 95).

«Обильно открыл Ты мне, Господи, истину Твою и правду Твою. Чрез образование меня науками открыл Ты мне все богатство веры и природы и разума человеческого. Уведал я слово Твоё – слово любви... И доселе ещё многое узнаю»

( Μ 1: 1–2)

Обращаясь к характеристике духовного состояния людей на грани двух столетий – девятнадцатого и двадцатого, святой Кронштадтский Пастырь с душевной болью показывает их обмирщение и опускание всё ниже и ниже в бездну греха. По его мысли, многие увлекались суетными занятиями, суетными удовольствиями, не оставляя времени для проникновения в дух христианской веры, церковного Богослужения, уставов, для познания цели праздников святой Церкви, постов и проч. «Вы, – обращается он к современникам (думаю, – и к нам. – К. С), – знаете иногда наизусть, какую пьесу играли в театре, из скольких действий или явлений она состоит, какое содержание её общее и в частностях, а сущности христианских Таинств не знаете, между тем как они достойно приемлющим их доставляют жизнь вечную и неизреченные блага вечной жизни; вы не знаете сущности Богослужения Святой Православной Церкви... Вы не знаете содержания и значения ни вечернего, ни утреннего, ни обеденного Богослужения и всегдашних песнопений, чтений и обрядов церковных...» (М 2: 101–102). Одна из причин сему – недостатки в образовании и воспитании.

Святой Иоанн строго отзывается о современном ему образовании. «Нынешнее образование, – свидетельствует он, – не образование, а безобразие, потому что проникнуто совершенно духом мира, а не духом Господним, не духом веры и благочестия. Правда, есть Закон Божий, и хоть он поставлен в программе на первом месте, но на деле больше оказывается последним... и по причине растленности человеческой природы грехом – ему мало сочувствуют, а без сочувствия – что за польза от знания? Сочувствие вводит в жизнь вечное знание. К этому прибавьте светские журналы, дышащие совершенно духом света, лёгкие, игривые, наполненные карикатурными примерами разных страстей человеческих» (Д 1:496). Да и некоторая христианская литература недалеко уходила от светской. «Языческая древняя письменность была нередко, кажется, лучше и чище (Цицерон), возвышеннее по своему началу и побуждению, чем письменность иная народов христианских» (М 2: 42).

В образовательных учреждениях великое почтение уделялось иностранным языкам. «Что это за комедия, – вопрошает святой Пастырь, – что на изучение иностранных языков и при воспитании обращено огромное внимание, а на веру, на Закон Божий – на эту основу человеческого благоденствия земного и залог блаженства вечного... обращается мало внимания? Объюродели... Как будто всё, что наше, от сравнения с иностранным в самом деле становится хуже» (Д 1: 332–333). И теперь судите же: «Как ждать от общества духа христианского, духа спасения, духа церковности? Ни Христа, ни Креста там нет в сердце, только с виду» (Д 1:496). Смотреть на такое образование жалко и больно: «Воспитанники и воспитанницы выходят совершенно с тёмными очами сердца, без веры в сердце, без страха Божия, с наклонностью к весёлостям света: что будет? Мало проку в молодом поколении» (Д 1:361).

Первейшая задача образования, а тем паче духовного, научить «самому нужному, самому главному знанию – сердечному познанию “Отца щедрот” (2Кор. 1, 3) – Бога и Сына Его – Христа Бога и с Ним и Духа Животворящего. Что твои науки, когда они удаляют из сердца веру в «жизнь будущаго века» и поселяют в сердце лихорадочную любовь к наслаждению временной жизнью, при которой человек помнит только себя, забывая о других» (Д 1: 510). При образовании юношества больше всего надо заботиться о том, чтобы помочь ему стяжать “просвещенна очеса сердца” (Еф. 1, 18). Наше сердце есть «первый деятель в нашей жизни и во всех почти познаниях наших зрение сердцем известных истин (идей) предшествует умственному познанию. Бывает так при познаниях: сердце видит разом, нераздельно, мгновенно; потом этот единичный акт зрения сердечного передаётся уму и в уме разлагается на части: являются отделы, предыдущее, последующее, словом – зрение сердца в уме получает анализ свой. Идея принадлежит сердцу, а не уму, – внутреннему человеку, а не внешнему. Поэтому весьма важное дело – «просвещенна очеса сердца» при всех познаниях, но особенно при познании истин веры и правил нравственности» (Д 1: 312–313). И святой Пастырь снова и снова взывает: «Воспитатели! Всё внимание ваше сосредоточивайте на сердце воспитанниц и воспитанников: когда сердце просветите у них, тогда ум сам собой просветится; ум – герольд сердца, ум видит то, что прежде видит сердце. «Вскую вы мыслите лукавая в сердцах своих?» (Мф. 9, 4). Будь сердце чистое: и не было бы мыслей лукавых у человека – их начало в сердце. Потому “блажени чистый сердцем: яко тии Бога узрят” (Мф. 5, 8)» (Д 1: 347). В этом проявляется то, о чем Спаситель сказал: «...едино же есть на потребу» (Лк. 10, 42). Между тем и наставники, и воспитатели пекутся и молвят «в своих школах о мнозе» (Лк. 10, 41), а главным пренебрегают (Д 1:203).

Святой Пастырь считает, что необходимо всем – «с самого начала» преподавать «Катихизис краткий» (Д 1: 302). Подобное говорит он и о Священной Истории: «Краткую Священную Историю преподавать так, чтобы она служила введением к новой истории, и в ветхозаветной истории везде показывать Христа» (Д 1: 516).

Непрекращаемым продолжением школьного образования должно быть самостоятельное занятие: неотменное поучение в Законе Божием, частое чтение святого Евангелия, изучение Богослужения, исполнение заповедей и уставов церковных, чтение творений святых Отцов, духовных журналов, «чтобы проникаться духом христианским и жить по-христиански. Вот ваши зрелища!» (М 2: 102–104). Полезно и чтение других душеспасительных книг. «В благонамеренных сочинениях людей уважай “свет Христов, просвещающий всяко го человека, грядущаго в мир” (Ин. 1, 9), и с любовью читай их, благодаря Светодавца Христа, всем ревностным неоскудно изливающего свет Свой» (Μ 1:13). Доброе воздействие оказывает и благородная музыка – навевает на душу «чувства тихие, целомудренные, святые». Такую музыку святой Иоанн рекомендует слушать и питать ей душу. Но только такую. Если же чрез звуки инструмента или голоса «вливаются в душу твою страсти, – оставь слушать, брось и тело, и дух музыки» (Д 1: 449).

«Науку наук» святой Пастырь усматривает в знании и умении побеждать живущий в нас грех и борющие нас страсти. «Великая мудрость – ни на кого и ни за что не сердиться, ни о ком не мыслить зла, хотя бы кто и причинил нам зло, а всеми мерами извинять его; мудрость – презирать корысть, сласти, а любить нестяжание и простоту в пище и питье с всегдашней умеренностью; мудрость – никому не льстить, но всякому говорить правду безбоязненно; мудрость -не прельщаться красотой лица, но уважать во всяком красивом и некрасивом человеке красоту образа Божия, одинаково у всех; мудрость – любить врагов и не мстить им ни словом, ни мыслью, ни делом; мудрость – не собирать себе богатства, но подавать милостыню бедным, да стяжем себе сокровище неоскудевамое на небесех! Увы! Мы едва не всякую науку изучили, а науки удаляться греха вовсе не учили и оказываемся часто совершенными невеждами в этой нравственной науке. И выходит, что истинно мудрые, истинно учёные были Святые, истинные ученики Учителя Христа, а мы все, так называемые учёные, – невежды, и чем учёнейшие, тем горшие невежды, потому что не знаем и не делаем единого на потребу, а работаем самолюбию, славолюбию, сластолюбию и корысти» (М 2: 179–180).

В тесной связи с этими мыслями святой Иоанн отмечает, что требуется от учителя, воспитателя и какие обязанности возлагаются на учащихся, воспитанников.

Наставники и воспитатели должны, прежде всего, внимать своему сердцу и укреплять его «сердечной молитвой во всяком деле своём», теплотой, искренностью и гнать от себя «леность и неохоту к занятиям» как злые козни “князя мира сего” (Ин. 12, 31) (Д 1: 318). Учеников своих должно любить и так заботиться о них, «чтобы считать их всем для себя... Учители должны превосходить плотских отцов, должны быть усерднее их», быть готовыми на подвиг ради их блага (Д 1: 524). Важно также не допустить до падения свой «учительский авторитет», «уметь поддержать уважение к себе учеников и во всё время их учения оставаться их научным идеалом – вот задача деятельности учителя... Ещё – иметь при себе всегда список всех учеников и точно выставлять всем свои отметки» (Д 1: 259).

Учителей, исполненных духом «мудрования», святой Иоанн советует останавливать следующими словами Премудрого сына Сирахова: “Вышших себе не ищи и крепльших себе не испытуй. Яже ти пове лении, сияразумевай” (Сир. 3, 21–22). «Дух мудрования, – продолжает святой Пастырь, – мучит больше людей учёных, у коих горизонт познаний широк и в коих есть, где разгуляться духу ложного мудрования» (Д 1: 459)... Опасна в учительском служении и нерадивость. «Нерадивый законоучитель убивает нравственность учеников» (Д 1: 299)... Чтобы не случилось ни первого, ни второго, их надлежит духовно испытывать – «востязать и геогноегов, и астрономов-лицемеров, по словам Спасителя (См, Лк. 12, 56)» (Д 1: 359).

Учащиеся, в свою очередь, обязаны слушаться учителей, повиноваться им, воздавать им подобающую честь (Д 1: 524–525); стараться проникать в дух, в сущность лекций и чрез это – «научиться проникать, как христиане, в дух веры, писания, молитв, обрядов и провож-дать духовную, а не плотскую жизнь» (Д 1: 440). Их священный долг готовить себя, во-первых, быть верными сынами Святой Церкви, а, во-вторых, – полезными слугами отечеству, «оттого, что главное назначение человека – для Неба, для вечности; и ещё оттого, что не будь они хорошие христиане, тогда они не будут и полезными, самоотверженными слугами Отечества» (Д 1: 380).

Увести учащегося с верного пути может неумеренная похвала его со стороны наставника. Святой Иоанн даёт такой урок воспитателям: «Не расточайте безрассудно похвал юношам, чтобы они не возмечтали о себе и сердце их не заразилось гордостью, а чуть-чуть только давайте им чувствовать их преимущество пред другими для их поощрения и в менее способных указывайте другие достоинства, которых нет в способнейших» (Д 1: 389).

Во все времена – и в нынешние и прошедшие, – заключает свои наставления святой Пастырь, – успешно совершали и совершают «умственное и нравственное воспитание» те, которые жили и живут по святому «Евангелию и учению Церкви, подчиняясь её руководству. Вот вам полезное замечание, все современные педагоги! Наук-то у нас много, а дел выходит мало; у юношей наших в голове много? а в сердце мало, а часто – увы! – нет ничего! Жизнь-то не соответствует образованию и науке. Но “аще вем тайны вся и весь разум... любве же не имам, никая польза ми есть” (1Кор. 13, 2–3)» (М 2: 192).

«От Всеблагого Бога – только благое происходит, а не злое, и самая болезнь твоя есть благо. А ты ропщешь, малодушествуешь, унываешь: терпи, благодари. За вольные сласти в юности – невольные болезни в старости»

(Д2:45)

Благодать Божия и Промысл Божий есть единое действие Любви Первообраза к Своему образу.

Благодать – это «благая сила Божия, даруемая человеку верующему во имя Иисуса Христа или Святую Троицу, очищающая, освящающая, просвещающая, вспомоществующая в делании добра и удалении от зла, утешающая и ободряющая в напастях, скорбях и болезнях, споручительствующая в получении вечных благ, уготованных Богом на Небесах избранным Его» (X: 342–343).

Благодать содействует человеку победить его греховные привычки и помогает ему преобразиться. Силой Благодати гордый, самолюбивый, завистливый становится смиренным, доброжелательным, кротким, самоотверженным; безразличный к святой Церкви – усердным исполнителем её предписаний; сребролюбивый – нестяжателем; жестокий – сострадательным и проч. Человек становится иным «по возрождающей, претворяющей и обновляющей силе Благодати» (X: 343). Что было бы, если бы нам не подавалась Благодать Божия, если бы она не пришла после содеянного нами греха и не расположила бы грешника «к покаянию и слезам? Что, если бы только собственными усилиями предоставлено было получать её? О, окаянные мы человеки были бы тогда, редкий, редкий кто мог бы избавиться от бремени грехов, ибо природа наша вообще ленива к усиленным трудам, особенно в духовной жизни, и без помощи, без сильного облегчения и услаждения духовных трудов, отказались бы от них, бросили бы дело своего спасения. Теперь же Премудрый Бог и Благостный Отец то облегчит и усладит наше духовное бремя, то иногда отягчит его для нашего испытания, для научения нас терпению и изнурению своей лукавой, погибельной плоти, мудро сменяя одно другим, – и дело нашего спасения, благодаря Богу, всегда возможно, не слишком трудно и весьма часто приятно для нас» (Д: 217–218). Потому-то святой Иоанн и свидетельствует: «Всё благое для меня и во мне -Господь; сам я – нравственное ничто, паче же – зло, как и Господь мой говорит: “Без Мене не можете творити ничесоже” (Ин. 15, 5)» (Д: 758). «Как удобно и скоро может спасать нас Господь. Мгновенно, неожиданно, неприметно. Часто днём я бывал великим грешником, а вечером после молитвы отходил на покой оправданным и паче света убелённым Благодатью Святого Духа, с глубочайшим миром и услаждением на сердце! Как легко Господу спасти нас и в вечер нашей жизни, при закате дней наших! О, спаси, спаси, спаси меня, Преблагий Господи, приими мя во Царствие Твоё Небесное! Всё возможно Тёбе» (Д: 94–95).

В изобилии действие Благодати Божией проявляется в служении священника, как носителя апостольской харизмы. «Я ничто, – говорит святой Пастырь, – но по Благодати Священства, чрез преподавание Божественного Тела и Крови, делаюсь вторичным или третичным виновником исцеления болезней; чрез меня Благодать Духа возрождает к пакибытию младенцев, совершает в Таинстве Евхаристии Тело и Кровь Иисуса Христа, соединяет верных с Божеством; чрез меня решит и вяжет грехи человеческие, затворяет и отворяет Небо, подаёт душеспасительные советы, правила и проч. О, как досточтим сан священства! Братия, видите ли сколько благодеяний изливает на вас Творец и Спаситель чрез священников» (Д: 434).

Дары Благодати подаются по милости Божией, и по той же милости получивший их призывается к действию. «Что я принесу Тебе, Господи, за вся благая Твоя, ими же непрестанно меня ущедряеши? -с пастырской преданностью обращается к Самому Богу Батюшка. – Единую веру мою, ибо дел не имам оправдающих мя, ничто же бо благо сотворих пред Тобою. Но и вера моя есть Твой же дар; обаче Твоя от Твоих приносимое Тебе приими. Ибо всё – Твоё, и все мы – Твои; Ты совершеннейший Первообраз наш, мы образы неизреченной Твоей славы» (Д: 262). И в другом случае заявляет: «Даров Господних не должно удерживать в себе, но изливать на других; образец – природа: солнце не удерживает в себе одном свет, но изливает его на землю и на луну. Особенно пастыри не должны света своего или, лучше, Божьего удерживать в себе, но обильно изливать свет своего ума и знания на других» (Д: 334). Да не будут получаемые нами дары Благодати праздными. «Даждь им, Господи, – молится отец Иоанн, – движение спасительное и полезное. Сотвори сие во всех. Да умножатся таланты Твои, Господи, собственной деятельностью каждого из нас» (Д: 353–354).

Особый дар Благодати подается в Святых Тайнах Тела и Крови Христа Спасителя, потому и отношение к нему особо почтительное и ответственное. «Святые Таины называются Божественными Дарами, потому что подаются нам Господом совершенно туне, даром, незаслуженно с нашей стороны». Господь вместо того, чтобы наказать нас за наши беззакония, в Своих «Святых Тайнах подаёт нам прощение и очищение грехов, освящение, мир душевных сил, исцеление и здравие души и тела и всякое благо, единственно только по вере нашей». Если же Господь подаёт нам туне и ежедневно для вкушения «Свои Божественные Таины, то не должны ли мы неотложно давать туне, даром тленные блага: деньги, пищу, питие, одежду – тем, которые просят их у нас? И как можем мы негодовать на тех, которые даром едят хлеб наш, когда мы сами вкушаем даром бесценное и бессмертное брашно Тела и Крови Господней?» (Д: 565).

Опытно познав неоценимую пользу действий Благодати Божией, святой Иоанн скорбит, что многие живут вне ее, не сознавая её важности и необходимости. Живут они, занятые погоней за скоротечными земными удовольствиями, а «Благодати Божией в сердцах своих не имеют, этого бесценного сокровища христианского, без которого христианин не может быть истинным христианином и наследником Царствия Небесного» (X: 344).

«Промысл Божий, – по определению святителя Филарета, митрополита Московского († 1867), – есть непрестанное действие всемогущества, премудрости и благости Божией, которым Бог сохраняет бытие и силы тварей, направляет их к благим целям, всякому добру вспомоществует, а возникающее чрез удаление от добра зло пресекает или исправляет и обращает к добрым последствиям» (Катихизис). Это определение отражает в полноте и наставления отца Иоанна.

Действия Промысла Божия проявляются в благодеяниях Божиих, которые могут казаться и радостными, и скорбными, но все они ведут к одной цели – исправлению, а значит – спасению.

Святой Пастырь художественно описывает благодеяния Божии к человеку – великие благодеяния к нему, невзирая на его неблагодарность. Как бы от имени Бога отец Иоанн говорит: «Я чрез всё угождаю вам: Я сотворил вас» великими, для вас засветил солнце, луну, звезды; сотворил землю с её красотами; разлил воздух для дыхания; дал огонь для ваших нужд; дал различную пищу и питие; «Я умудрил вас делать многоразличные ткани для одеяния вашего и дал материалы для него; Я дал вам злато, сребро, медь и другие металлы в недрах земных для монеты и для изделий ваших; Я собрал вас в благоустроенные общества; дал вам, наконец, Единородного Сына Своего на смерть, отдал Его, с Его изволения... Церковь на земле под Его главенством устроил. Вы же что для Меня сделали и делаете? Чем воздаёте за вся благая Моя? Забвением Меня, неблагодарностью предо Мной, отвержением Меня, презрением законов Моих!» (Д: 200–201).

От многоразличных наших греховных привязанностей Господь и уводит соответственно многими способами – испытаниями: одного – потерей денег, другого – пожаром, наводнением, болезнью самого или родных и проч. «Всех испытывает всяко, да... откроет в каждом его слабые, болезненные стороны сердца и научит каждого исправлять себя. Весьма у многих “душу проходит оружие, яко да откроются от сердец их помышления их” (Лк. 2, 35). Потому, какой бы ни случился убыток из твоего имения, верь, что на то есть воля Господня и говори: “Господь даде, Господь отъят; яко Господеви изволися, тако быст: буди имя Господне благословенно” (Иов. 1, 21)» (Д: 201).

С чувством благодарности за спасительную десницу Божию святой Иоанн свидетельствует: «Господь – жизнь в смерти моей, сила в немощи моей, свет во тьме моей, радость в скорби моей, дерзновение в малодушии моём, спокойствие в смятении моём, благопослушество в молитве моей, слава в бесчестии моём и избавление от бесчестия моего. Дивно, могущественно, скоро заступает и спасает Он меня в бедах и теснотах моих, в увлечениях моих. Когда я взываю к Нему о спасении своём – невидимые враги бегут от меня после пакостей своих внутри меня, и я обязательно познаю над собой спасительную десницу Бога моего, Спасителя моего. Слава, благодарение Пастырю и Искупителю души моей!» (Д: 224).

Действия Промысла Божия вселяют в сердце верующего подлинную радость и учат полагаться на него. «О чём мне печалиться, когда я бываю и могу быть всегда одним духом с Господом? – вопрошает святой Иоанн и отвечает: – Всю печаль мою возверзу на Него. Небо и земля несколько тысяч лет существуют Господом, Его силой и законами, тогда как они бездушное... вещество. А травка, а цветы полевые. А деревья, а птички, рыбки и проч.? Как всё это учит нас совершенно полагаться на Промысл Божий!» (Д: 611). Если Господь не оставляет Своим Промыслом травку, цветок, листочек, то неужели оставит нас? «О, убедись всем сердцем каждый человек в том, что верен Господь Сам Себе в Своём Промысле о всякой, даже малейшей Своей твари. Уразумей, что каждой твари невидимо присущ Творец... Чем Бог не веселит нас, Своих тварей? Даже цветочками... Будем... и сами на Его любовь к нам отвечать своими любящими сердцами» (Д: 92). Святой Пастырь призывает полностью положиться на Промысл Божий и не печалиться при утере чего-либо видимого, временного – для верующего единственная и всегдашняя радость – Господь. «Положися на Него совершенно, – призывает Батюшка, – Он знает, как тебя провесть безбедно чрез настоящую жизнь и привести к Себе – в вечное Своё Царство. От недостатка упования на Промысл Божий происходят и многие, и большие огорчения: уныние, ропот, зависть, скупость, сребролюбие или страсть к накоплению денег и вообще имущества, чтобы стало их на лета многа, чтобы есть, пить, почивать, веселиться... Мы как христиане, как “приснии Богу и сожители святым” (Еф. 2, 19), весь живот наш Христу Богу предадим, со всеми скорбями, болезнями, печалями, радостями, скудостью и довольством» (Д: 362–363).

Положиться на Промысл Божий – то же, что покориться воле Божией. И святой Иоанн это подчёркивает и продолжает: «Когда ты хочешь быть и всеусильно стараешься быть безболезненным и здоровым, а между тем остаёшься болен, говори: “Да будет воля Твоя”. Когда предпринимаешь что, а предприятие не удаётся... когда делаешь добро другим, а тебе платят злом... Когда ты хочешь спать, а у тебя бессонница, говори: “Да будет воля Твоя”. Вообще, не раздражайся, когда что-либо делается не по твоей воле и научись во всём покоряться воле Отца Небесного. Ты хотел бы, чтобы не было с тобой искушений, а между тем тебя враг ежедневно томит ими, разжигает тебя, утесняет всячески – не раздражайся, но говори: “Да будет воля Твоя”» (Д: 775). Не следуй своей воле ни на одно мгновение, а следуй воле Божией, «которая есть любовь ко всем... и святость наша» (Д: 475). «Не попусти, Господи, ни на мгновение, чтобы я творил волю врага Твоего да моего – диавола, но чтобы я творил непрестанно волю Твою единую, Бога и Царя моего: Ты един, истинный Царь мой, Имже цари царствуют; даждь мне повиноваться Тебе, благоговеть пред Тобой всегда искренно и твёрдо» (Д: 358).

Без Благодати Божией, без Промысла Божия невозможно побороть ни одного греха, ни одной страсти. «Посему, – учит святой Пастырь, – проси всегда помощи у Христа Спасителя своего. Он для того и пришёл в мир, для того пострадал, умер и воскрес, чтобы во всём помогать нам, чтобы спасать нас от греха и от насилия страстей, чтобы очищать грехи наши, чтобы подавать нам в Духе Святом силу к деланию добрых дел, чтобы просвещать нас, укреплять нас, умиротворять нас. Говоришь: “Как спастись, когда на каждом шагу грех стоит и на всякую минуту грешишь?” На это ответ простой: “На всяком шагу, на всякую минуту призывай Спасителя, помни о Спасителе и спасёшься, и других спасешь”». (X: 344–345).

* * *

«Моя, – заключает свои наставления Батюшка, – ежедневная величайшая беда – грехи, язвящие и гложущие моё сердце. Но против этой беды есть ежедневный же величайший Избавитель и Спаситель Иисус Христос. Он мне ежедневно благотворит невидимо, благостно. Грешники бедные! Познайте сего Спасителя, как я знаю Его по благодати Его, по дарованию Его» (X: 345).

«В конце концов мы все должны будем оставить здешний краткий век и перейти в вечность, и явиться святому и праведному Судии и Творцу всех Богу и дать отчёт о всей своей жизни! Как и с чем мы явимся? Какой суд и приговор Его услышим на всю вечность? Вот о чём мы должны чаще размышлять, о чём заботиться»

(Д2:104)

С Божией помощью, по молитвам проповедника Истины святого праведного Иоанна Кронштадского, данная работа подходит к концу. Какие же думы наполняют душу Учителя, а вслед за ним и ученика? Думы одни: найти правильный путь жизни, крепко утвердиться на нём и, не сбиваясь, идти и идти, пока не придёшь в Светлую Вечность, где нет ни болезней, ни печалей, где есть Сияние Божества!

Утром, встав с постели, положи на себя крестное знамение с произнесением слов: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа» и скажи: «Господи, сподоби в день сей без греха сохранится нам и научи мя творити волю Твою»; надевая чистую одежду – думай о чистоте сердца, если новую – об обновлении духа; выбрасывая ветхое одеяние – думай «об отложении» ветхого, греховного человека; вкушая пищу – думай об истинном Хлебе – Теле и Крови Христовых; пошёл куда-нибудь – думай о духовном хождении пред Богом; начал какое-либо дело – делай его с мыслью о Премудром Творце; получил сокровище – помни, что подлинное наше сокровище – Бог и роделися своим богатством с нуждающимися, с требующими участия; «видишь ли златый блеск или злато, не прельщайся им, но помни, что душа твоя должна быть, как злато огнем очищенное»; отдыхаешь ли – думай о вечном покое после тернистого земного пути; ложишься спать ночью – подумай о смертном сне, «который рано или поздно непременно придёт для всех нас»; снова встречаешь день – подумай о времени Царствия Небесного, где будет неизреченная радость для всех праведников. «Во всем и на всякое время угождай Богу и думай о спасении души своей от грехов и диавола и усвоении её Богу» (Д: 265–267).

Задача и цель нашей земной жизни – соединиться с Богом. Порогом на этом пути стоит грех – наш страшный враг, убийца души. Хотя препятствие большое, но не непреодолимое – с Божией помощью оно одолевается и даже в духовной радости (X: 426–427).

Что соединение с Богом право верующих в Него и живущих по вере последует в Будущем Вечном Веке – познаётся, хотя и отчасти, ещё в жизни нынешней. Знаком близости христианина ко Спасителю служит его частое сыновнее обращение с верой и любовью к Нему, частое призывание на помощь, частое обращение к нему мысли, сердца. Спаситель обнаруживается в его слове, и в его взоре. «Далёкий от Христа человек редко, редко обращается мыслями ко Христу, и то не с сердечной верой и любовью, а так только, по какой-нибудь необходимости, и то как к лицу, которое мало знакомо его сердцу, которое не радует и не услаждает его сердца, не имеет для него всей привлекательности». Не нашедшие Христа Спасителя живут без веры, заботятся лишь о житейском – земном, а время улетает – день за днем, год за годом, «пока, наконец, ударит последний, грозный час, и им скажут: стойте, ваше течение совершилось, ваше время потеряно; грехи, беззакония ваши все пришли пред вас и всей своей силой обрушиваются на вас, и своей тяжестью будут вечно подавлять вас». Близкие же ко Спасителю люди бережно хранят Его в своём сердце; Им они живут. Для них Он – «дыхание, пища, питьё, жилище – всё... Они... прилепляются к Нему всем своим существом... и в этом прильпении находят для себя неизреченное блаженство, которого не знает мир» (X: 427–428).

В близости Божией надо быть так уверенным, чтобы чувствовать, что в молитве происходит прикосновение к Нему и сердцем и языком (X: 427). «Чтобы иметь тебе непоколебимую уверенность во время молитвы получать от Господа всякое духовное благо, – учит Батюшка, – веруй, что ты, соединяясь на молитве с Господом, становишься “един дух с Ним” (1Кор. 6, 17)... Он всесовершенное совершенство – значит и ты, по мере своей приемлемости, по мере веры и любви, сделаешься участником Его Божественных совершенств. В соединении души твоей с Богом не считай ничего неудобоисполнимым, невозможным» (X: 430).

Итак, земной путник, иди уверенно по пути Заповедей Божиих, неослабно подвизайся «за будущее нескончаемое блаженство, которого начатки ты опытно знаешь и в настоящей жизни... Помни, что ты всегда ходишь пред лицом Сладчайшего Иисуса. Говори себе чаще: “Я хочу жить так, чтобы жизнь моя радовала Любовь мою, распятую ради меня на Кресте. Особенно же я возьму себе спутницу и подругу жизни моей любовь святую, всех вмещающую в моём сердце, жаждущую спасения всех, радующуюся с радующимися и плачущую с плачущими: это особенно утешит моего Учителя – Христа”» (X: 429). Пойми своё назначение, всегда помни, «что общий Владыка зовёт нас к соединению с Собой» (X: 427).

Напомнив о конечности нашего пути – и в земном измерении, и вечном – единение с Богом, святой Пастырь взывает и взывает: «Братья! Готовьтесь к соединению с Богом: бросьте суету земную. Займитесь великим делом самоочищения и самоусовершенствования. Возлюбите прогресс веры и добродетели, а не прогресс века сего. Мы приготовляемся на земле узреть Художника всякой твари, видимой и невидимой, Красоту всего – там в вечности» (X: 430).

«Неправо верующие... не узрят славы Твоей, Христе... А мы узрим? Это зависит от нашей жизни, веры, благочестия»

(Д2:97)

Велико Святое Православие: в нём открывается верный путь к Богопознанию, даются средства к шествию по нему, к жизни в Боге, к достижению конечной цели. «Православие, православная вера и Церковь, – учит святой праведный Иоанн Кронштадтский, -как солнце, сияют в поднебесной и могут спасти всякого человека, исповедующего православную веру и принадлежащего к Православной Церкви. Православие – во всей чистоте истина на земле, неповреждённая человеческим мудрованием, превратным, ложным, душегубительным» (М: 178). Православная вера даёт всё необходимое «для победы над грехом и тлением, плодом греха»: в чистом исповедании, во святых Таинствах, в спасительных Богослуженях, постах, почитании святого Креста и святых икон, в жизни по Апостольским и святых Отцов правилам. «Эти средства ко спасению – и для победы над грехом, и исполнению всякой добродетели христианской – суть самые верные, испытанные, дознанные как таковые: на деле они привели ко спасению бесчисленное множество душ христианских» (П: 18).

Не то видим в мире инославном.

Силы зла – «бесплотные враги» – стремятся охладить сердца людей, остановить их в стремлении к Богу, к его Правде и вовсе отчуждить их от Него. При молитве они внушают людям скверные помыслы, склоняют душу и тело к лености; во время совершения святых Таинств наводят сомненья, совопросничество. А при исповедании людьми веры те же духовные враги уводят их от Истины и достигают того, что в одних христианских обществах лишают мирян спасительного Причастия Крови Христа Бога, у других совсем исторгают Святые Таины, возбуждают «нетрезвые и блуждающие умы» разными ересями, расколами, «безбожными или скептическими учениями и сектами». Многими способами зла «враг старается всячески противиться намерениям и повелениям Христа Спасителя нашего чрез ереси и расколы, не допуская людей дознания всецелой евангельской истины и искажая ее ложными мудрованиями и оставляя их растлеваться неверием истине Христовой, лжемудрованиями и разными страстями» (П: 5, 6, 7).

В мире христианства существует много отдельных исповеданий веры, с разными взглядами, мнениями, внутренним и внешним устроением. Святой Иоанн предупреждает, что их нельзя считать «все за истинные и спасительные: безразличие в вере, или признание всякой веры за одинаково спасительную, ведёт к безверию или охлаждению к вере, к нерадению об исполнении правил и уставов веры, к охлаждению христиан друг к другу» (М: 31). Более того, они «вносят в общество людей разъединение, разногласие, и этим ясно изобличают себя, что они не от Бога» (Д: 167). Кто же они? Все отступившие от истины Святого Православия или не познавшие его. Это: католики и протестанты во всех своих ветвях и дроблениях. «Таков Лютер, – говорит святой Иоанн, – таковы расколоучители, таковы все еретики. Они разъединили единую Церковь Божию, рассекли несекомую, множественную единицу, соединенную под единым Главой Церкви – Христом, одушевлённую единым Духом Божиим, и этим доказали, что они были орудия диавола, который о том и заботится, чтобы разъединить, расточить и рассеять овец Господних» (Д: 167).

Самое многочисленное христианское общество – католики. О них святой Иоанн говорит во многих местах своих творений. Сказанное им можно свести к следующему: «У католиков правой веры нет, а вера у них неправая, повреждённая ложными мудрованиями западных учителей; Таинства совершаются неправильно, особенно Таина святого Причащения – на опресноках, и мирянам не преподаётся Пречистая Кровь Христова» (П: 18). (Ради правды, следует отметить, что в последнее время разрешено причащать всех и Пречистой Кровью).

Больше всего возмущает святого Пастыря папство с его так называемыми «непогрешимыми» деяниями. Папство – это поругание над истиной, над правдой Божией, над Священным Писанием, над словами Христа Спасателя. Господь ясно учит об исхождении Святого Духа от Отца и никогда не говорил, что Он якобы исходит и от Сына. Папы же, вопреки этой истине, «приняли ложь, что Дух Святой исходит и от Сына, и возвели это учение в догмат общего верования и исповедания римских католиков, и как в этом учении, так и во многих других, противных Евангелию, называли себя непогрешимыми; а мы называем их до невероятности гордыми и нераскаянными грешниками, не желающими сознавать своих явных и нелепых погрешностей, например: что Римский епископ есть глава Церкви, между тем как в Писании везде Главой Церкви, как Тела Своего, называется Сам Господь Иисус Христос и т. д. Таким образом папство впало в хулу на Духа Святого, допустив и утвердив явную ложь, изрыгая хулу на Христово учение, как и на вещание непреложное Духа Святого, принимая нелепые учения за истину Божию и понося чрез то Духа истины» (П: 134). «О суемудрие человеческое! – восклицает святой Иоанн. – О лукавство, о хитросплетение лжи! Лишили паписты мирян Крови Христовой, пролиянной во очищение грехов. О безглавное главенство, действующее вопреки истинной Главе – Христу Богу!» (П: 86).

В деяниях папства и папистов святой Иоанн видит одну гордость- ту самую, которая привела к падению денницы. «Папа и паписты до того возгордились и вознесли себя, что вздумали критиковать Самого Христа, Саму Ипостасную Премудрость Божию и под предлогом развития догматов извратили некоторые Его словеса, заповеди и установления, которые не должны быть изменяемы до скончания века» (П: 70).

Отделившиеся от католичества протестанты в разных ветвях и направлениях – лютеране, англикане, реформаты и проч. – пошли по пути отступлений от православной веры ещё дальше, по пути, уводящему от истинного почитания Бога. «У лютеран и англиканцев нет Церкви, – заявляет святой Пастырь, – ибо они не почитают Святых и не молятся/а умерших, которые суть также члены Церкви; у них нет и Главы Церкви, Христа, ибо Он есть Глава целого тела, а не рассечённого, каково у лютеран и англиканцев; у них нет и Кормчего у корабля – Духа Святого, ибо Дух Святой не может пребывать там, где тело Церкви произвольно и дерзновенно расчленено и лишено жизни». У них нет законного священства; нет у них «и законных, освящающих, утверждающих, Боготворящих Таинств – Покаяния, Причащения, Миропомазания, Священства, Брака и Елеосвящения. А где почитание святых Ангелов у лютеран и англиканов? И они суть члены Церкви: ибо Христом Богом составлена и возглавлена Им едина Церковь Ангелов и человеков» (П: 134–135).

Не пользуется у протестантов должным благоговением, «торжественным почитанием и поклонением» Божия Матерь. «Но вы, – обращается ко всем Батюшка, – должны помнить, что Матерь Господа Иисуса Христа, святые Ангелы и святые человеки чистые образы Божии, друзья Божии, как Авраам назван другом Божиим. Как же не поклоняться живым образам Божиим, чадам и друзьям Божиим?» (Д: 461).

Многие лютеране и англикане «считают чем-то неестественным» и не нужным почитание святых икон, животворящих мощей, соблюдение постов... (Д:584;М:21;П: 18). Но самое главное-у протестантов нет Святого Причастия – оно у них «не действительно, ибо нет пресуществления хлеба и вина в Тело и Кровь Христову» (П: 18). Для совершения святой Евхаристии требуется законное священство, а его у протестантов нет. «Священство уничтожено, – свидетельствует отец Иоанн, – и каждый лютеранин есть сам священник; таким образом, нет у них и не может быть благодатных средств к искоренению греха, – они уничтожены реформацией, – мудрости и силы в борьбе с грехом и мудрейшим змием у них нет, по отпадении от истинной веры и Церкви. И они не могут бороться со змием, древним человекоубийцей, делаясь вполне его пленниками» (П: 18). Отсутствие законного священства ведёт к лишению небесных благ – благодати и милости Божиих, самого спасения. «Не напрасно Сам Совершитель нашего спасения – Господь – называется Первосвященником во век, по чину Мелхиседекову; и Он имеет священство непреходящее, вечное, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас. Он Учредитель, Глава и Совершитель священства, сущего на земле, купно с Освятителем и Совершителем Духом Святым» (П: 88)... Да лютеране и англикане не верят в претворение хлеба и вина в истинное Тело и истинную Кровь Христа Спасителя, а отсюда, «хотя они и называются евангеликами» – «не верят вполне Евангелию» (П: 133).

И ещё: у них нет умилостивительной жертвы за почивших – «мёртвые оставлены без помощи, не пользуются попечением и любовью Церкви, брошены на произвол» (М: 21).

Коснувшись отступлений протестантов от Истины Святого Православия, Батюшка ставит ряд вопросов и сам отвечает на них: «Что же это за церковь, – та церковь, которая неразумно и дерзновенно порвала связь с Небесной Церковью Торжествующей, прервала общение с умершими в молитвах и прервала общение с Церковью, исповедающей веру Христову в первобытной чистоте?! Есть ли это живое и святое тело Церкви? Можно ли назвать телом, организованным и живым, одно туловище, без головы, и без рук, и без ног, без глаз и без ушей? И такое общество провозглашает ещё свою веру очищенной, истинной верой и чуждается обрядов нашей веры святой, непорочной. Та ли вера очищенная, которая отвергла Священство и прочие Таинства, кроме Крещения и Причащения, которое, впрочем, не действительно; отвергла почитание Святых, их мощей и икон, посты, монашество, молитвы за умерших? Это ли вера евангельская? Это ли Церковь Христова и Апостольская? Нет, это самодельная церковь, составленная по произволу человеческому, под влиянием страстей человеческих и угождающая страстям человеческим... Это – превращённое благовествование Христово; это – развращение или отвращение людей Христовых “во ино благовествова ние...” Это не церковь, а душепагубное рассечение тела Христова» (Д: 584–585). В действительности это есть «отвержение веры» и, как следствие его, «поблажка чувствительности», лжеименному разуму, философским бредням; отвержение авторитета Вселенских Соборов и богословия святых Отцов; это – разрыв со Вселенской Церковью и её Главой – Спасителем. Это – «самочинное сборище, прикрывающееся именем церкви очищенной, реформованной» (М: 38).

Святой Пастырь прямо и остро вопрошает протестантских руководителей и обличает их: «Как вы можете другим давать благодать, не имея ее сами? Как вы можете пасти стадо Христово, не имея духа Христова – истины и правды Христовой? Протестанты и реформаторы, пасторы и архипастыри, – скажите, как вы можете обновлять народ и руководить к святой жизни, когда сами не имеете благодати и полномочия силы и крепости от Духа Святого, коих не можете принять нигде, кроме Святой Церкви Православной? Скажите, как вы можете совершать дело обновления человечества, которое может делать один Бог и тот, кому дал Он Свою благодать и полномочие чрез архиерейское рукоположение? У вас нет священства: как вы осмелились браться за такое дело, которое выше вашей силы? Вы и сами не обновляетесь, и народ не обновляете, не очищаете и не освящаете» (П: 86).

Вывод строгий: «Как увидят лютеране и некоторые другие христиане, отметающиеся икон, знамение Сына Человеческого – Крест впришествии Его втором страшном на землю, когда они здесь не хотели видеть его и знаменаться им и чтить его ради Распятого на нём и ради животворящей силы его!» (М: 212).

* * *

Касаясь церковных расколов, по преимуществу, раскола в Русской Православной Церкви, святой Иоанн заявляет, что они не что иное, как порождение демонов, всеми своими «адскими кознями» пытающихся разрушить единое целое, подорвать любовь, увести от спасения. Из-за демонов «раскол в нашей Православной Церкви. К слову, надобно ли из-за раскольников не делать нужных, благотворных преобразований в Церкви? Надобно делать: иначе посмеются над нами демоны; ужели мы допустим одолеть себя их злобе? Да не будет» (Д: 717).

Что же сделалй раскольники, наряду с другими отступниками от Святой Церкви? «Совет Божий о спасении человеческого рода, узаконения Христовы, апостольские и отеческие отвергли, священство отвергли. Но сад, “егоже не насади Отец Мой Небесный, – говорит Иисус Христос, – искоренится” (Мф. 15,13). А этот сад кто, что? Еретики, раскольники» (М: 130).

* * *

Святой Пастырь, исполненный любви ко всем людям и заботы об их спасении, призывает тех, кому дорога Истина, напоминать другим о ней, увещать, бороться с искажающими её, а самим продолжать строго ей следовать: «Христианину, волей или неволей согрешающему, напоминай чаще о его достоинстве, что он обожен и что наше естество посажено на престоле с Богом Отцом, Сыном и Духом Святым. Еврею, магометанину, язычнику при случае скажи, чего они лишаются чрез своё коснение в неверии; скажи им, как возвышено наше естество Сыном Божиим, как облагорожено, облагодатствова-но; христиан увещевай оставлять грехи ради такого благородства их природы; неверующих привлекай к вере Христовой» (Д: 400).

«Боритесь же, братья христиане, с врагами спасения и всячески усвояйтесь Христу Богу – правой верой, молитвой, размышлением, созерцанием, воздержанием, чистотой и деятельной любовью» (П: 6).

«Строго держитесь единой, истинной веры и Церкви: “Едина вера, едино Крещение, един Бог и Отец всех ” (Еф. 4, 5)» (М: 31).

Открыв и раскрыв путь опытного Богопознания и всего с ним связанного, святой Иоанн с глубоко присущей ему пастырской любовью взывает: «Занимайтесь же все своим духовным воспитанием со всем вниманием и усердием; занимайтесь Богомыслием, молитвой, самоиспытанием, самоосуждением, всесторонним исправлением себя; упражняйтесь в добродетелях: кротости, смирении, послушании, терпении, милосердии, целомудрии, простоте, незлобии и отсекайте все греховные помыслы, вожделения, привычки, страсти» (П: 98–99).

Предисловие

I К ЖИТИЮ СВЯТОГО ПРАВЕДНОГО ИОАННА КРОНШТАДТСКОГО

II О ТРИЕДИНОМ БОГЕ

III ПОКЛОНЕНИЕ БОЖИЕЙ МАТЕРИ И ПОЧИТАНИЕ СВЯТЫХ

IV ПОЧИТАНИЕ СВЯТОГО КРЕСТА И СВЯТЫХ ИКОН

V ЧЕГО НАДО ОПАСАТЬСЯ – ИЗБЕГАТЬ

I. Неверие

Ill Вражда

IV Лукавство

V Осуждение

VI.  Сребролюбие

VII.  Пресыщение

VIII Тоска, уныние

IX Отчаяние

XI. Нечистые помыслы

VI. К ЧЕМУ ДОЛЖНО СТРЕМИТЬСЯ

I. Вера

II Любовь к Богу и ближнему

III Надежда

IV Смирение

VI.  Терпение, безропотность

VII.   Храни простоту и незлобие

VIII.    Милосердие

IX.    Гостеприимство

X.      Неосуждение

XI. Главная цель – достижение душевного мира и радости

XII.  Благодарение

XIII.  Чистота сердца

XIV.     Страх Божий

XV.  Почитать храм

XVI.    Слушать и исполнять

VII. НЕСЧАСТЬЯ «ПРИВОДЯТ В СЕБЯ»

VIII ЧТО НЕОБХОДИМО ПОСТОЯННО

I. Молитва