Духовный дневник⁹⁶

«Все вы сыны света и сыны дня [...]

Будучи сынами дня, да трезвимся, облекшись в

броню веры и любви и в шлем надежды спасения»

(1Фес. 5:5,8).

***

Все нами совершаемое доброе нужно относить к милости Божией, а не к собственной заслуге, чтобы было, как написано: «Хвалящийся хвались Господом» (Иер. 9:24).

***

Так называемая впечатлительность происходит от влияния на нас внешней обстановки, внешних приражений, и она показывает, что мы больше живем вне себя, главным образом следим за тем, что вокруг нас происходит. Гляди же больше внутрь себя. Там ты увидишь всю свою скверну: «Даже и ночью учит меня внутренность моя» (Пс. 15). Это вызовет другого рода впечатлительность – скорбь, плач, сожаление о своих грехах, результатом чего будет не безпокойство, которое порождается первого рода впечатлительностью, а внутреннее успокоение, умиротворение сердца: «Сердце чисто созижди во мне Боже, и дух прав обнови во утробе моей» (Пс. 50:12).

***

Не в силах ты помочь ближнему в скорби, несчастии, беде,– приими всю его скорбь в свое сердце и с ним поплачь, этим облегчишь его душевную тугу.

***

Батюшка о. Иоанн Кронштадтский пред каждым служением Божественной литургии припадал к престолу и тайно исповедывался Господу Богу и до тех пор молился, пока начинал чувствовать, что Господь прощает его Своею милостию. Какой великий пример для каждого пастыря!

***

Мало себя укорять – и особенно без свидетелей, хорошо принимать без смущения укоры от других – это уже будет высшая степень смирения и кротости.

***

Как болезнь нас смиряет: от нее я и худ, и бледен, и некрасив! А это все как полезно при борьбе с вожделениями нашей греховной плоти: «Если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2Кор. 4:16).

***

Как любезно покаяние! Оно человека, лишившегося за грехи близости благодати Божией, снова примиряет с Господом, снова привлекает благодать и – больше того: так перерождает человека грешника, что делает его удобоподвижнее к добру и смиреннее даже обыкновенного праведника. Покаяние – это необыкновенная милость Божия к человеку: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче»!..

***

Старайся предавать забвению все свои заслуги, не помни их. А если они постоянно у тебя всплывают в памяти, знай, что тебя борет страсть самомнения, тщеславия, превозношения, и тебе надлежит задача искоренить эту дурную закваску. Она ведет к постыдному падению. Превозношение хорошо рассеевать следующим духовным рассуждением: 1) все доброе совершает в нас благодать Божия, постоянно на нас изливающаяся. Без благодати мы ничто; 2) мы пристрастны к себе, а потому и хвалим свое, но стоит посмотреть на других и мы увидим у них многое такое, чего сами не имеем. Один, например, имеет прекрасный голос, а я его не имею, другой – дар слова, третий – здоровье и т.д.,– я же всего этого лишен: чем же мне хвалиться? – «Буду хвалиться немощью моею» (2Кор. 11:30).

***

Всему внутри твоего существа происходящему, всем помыслам, движениям чувств давай толк, правильный ход, что возможно делать христианским разумением при помощи силы воли. Ты постоянно выходишь из правильной колеи. Старайся же немедленно направлять, вставлять себя в нормальное русло: разгневался – подави гнев; дурно подумал – укори себя и т. п. О, как желательна такая внутренняя работа! Она дает возможность справляться со всякого рода обстоятельствами жизни, поддерживает бодрый дух, дает тебе прилив даже физических сил, разбивая и предупреждая в тебе всякое нервное расстройство, уныние и т. п.

***

Отчего это ты делаешься по временам таким противным, неприятным, нечистым, скверным, мечтательным? Вникни в самого себя и ты увидишь, что это оттого, что ты сердцем на этот раз удалился от Господа, мало Ему молишься, мало духовно бодрствуешь, мало плачешь о своих грехах,– словом это бывает тогда, когда ты умом и сердцем оставляешь Бога и начинаешь ходить по распутиям мира сего.

***

Мы не привыкли благодарить Господа, не думаем о том, сколько милостей Господь изливает на нас каждый день и час, а потому и ропщем на свою судьбу, не миримся со своим положением, жалуемся на тяжелую, скорбную жизнь нашу.

***

Как я поддаюсь велеречию, превозношению, самовосхвалению: так мысль к этому и ползет! Следи, ради Бога, зорко за собою, укоряй себя, наказывай, бичуй себя. Такую себе поставь задачу: мне во что бы то ни стало надлежит избавиться от сего недостатка,– и вот, помня сие, постоянно себя останавливай, постоянно исповедуйся в этом,– словом, не давай себе покоя ни на минуту. Тверди себе всегда: «Какой я велеречивый фарисей»! Избави, Господи, всякого от сего препакостного недостатка.

***

Женщины и девицы! Вы любите обливать себя духами, благоухающими веществами. Смотрите, чтобы также благоухало чистотою ваше внутреннее существо. А то – какое страшное может получиться несоответствие: во вне вы будете издавать благоухание, а внутреннее ваше будет смрадно, безобразно, грязно, нечисто, скверно, развратно; какой смысл тогда будут иметь ваши духи? От благоухания внешнего переноситесь мыслию к благоуханию внутреннему: будьте «Христовым благоуханием Богу» (2Кор. 2:15).

***

Надо ревниво блюсти нашу любовь к Господу и всячески остерегаться, как бы что не отторгло нас от полноты нашей любви к Господу Богу: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим» (Мф. 22:37).

***

Телесные подвиги, если они сопровождаются усталостью, вредно отражающеюся на нашем внутреннем настроении, надо умерять, и вообще надо стараться, чтобы у нас дух всем заправлял, был бы двигателем в нашем стремлении к Господу: «В усердии не ослабевайте, духом пламенейте» (Рим. 12:11).

***

Поддерживать смиренное мнение о себе хорошо через постоянное воспоминание нашей прежней греховной жизни и наших теперешних постоянных недочетов, немощей и грехов. Тебе, однако, не ясны твои недостатки, несовершенства – воспроизводи в памяти нагорную проповедь Спасителя, вспоминай жизнь подвижников, обрати внимание на заслуги других людей, и ты увидишь, что тебе нечем хвалиться, разве только, как говорит св. апостол Павел, «немощами своими».

***

Старайся так внутреннее свое поставить, чтобы, когда тебя хвалят или порицают, ты был бы к этому равнодушен, безучастен, спокоен: как будто это к тебе не относится, тебя не касается.

***

Великое дело сила воли: это как бы руль на корабле. Посредством силы воли всем внутренним нашим движениям нужно дать правильное направление. Сила воли помогает нам со всем мириться, все переносить; как результат всего этого – спокойное, безмятежное в Боге житие.

***

Какое это высокое, божественное чувство – любовь! В ней поистине отобразился образ Божий в человеке. Любовь – это возглавие всех добродетелей: она ведет ко всему доброму; она заставляет нас быть и кроткими, и смиренными, и чистыми сердцем, и миролюбивыми, и терпеливыми, и благостными, так что справедливо можно сказать: кто имеет истинную любовь, тот исполняет весь закон, как говорит ап. Павел: «Любовь есть исполнение закона» (Рим. 13:10). Св. любовь – это несокрушимая сила против всего дурного; кто имеет ее, от того отбегает враг, и о твердыню любви такого разбивается всякое зло, как разбиваются волны о камень. Св. любовь – это уже здесь на земле блаженное состояние духа: «мир и радость о Дусе Святе» (Рим. 14:17). Св. любовь – это скорый, верный, безмятежный, радостный путь ко Христу, ко спасению.

***

Окаянный смех, как ты неуместен для христианина! Сколько оскорблений величию Божию через тебя нанесено, когда, например, ты безпокоишь в храме Божием во время богослужения и в местах священных, где должно быть одно только благоговейное, трепетное, святое чувство к Господу Богу! Не Апостол ли сказал: «Пустословие и смехотворство не приличны вам» (Еф. 5:4). Лучше сетование, нежели смех, потому что «при печали лица сердце делается лучше» (Еккл. 7:3).

***

Милосердие Божие настолько велико, что оно не оставляет и великих грешников, так называемых падших людей. Бывают в жизни последних такие моменты, когда благодать Божия с особенным усилием начинает стучаться в сердце их, как бы стараясь отворить двери им к выходу из глубин падения. И как важны эти моменты в жизни падших людей!.. Воспользоваться ими, не пропустить, восчувствовать их, это значит найти путь к нравственному возрождению. Этот-то момент и был у преподобной Марии Египетской⁹⁷. В самом деле, как вы объясните то обстоятельство, что Мария-грешница вдруг случайно наталкивается на отправляющийся в Иерусалим корабль, инстинктивно садится на него, продолжая думать, однако, об удовлетворении своих страстей, затем в Иерусалиме опять кто-то ее влечет зайти в храм; она пытается сделать это, но неведомая сила не допускает ее до святого места. Это заставляет ее задуматься. – «Видно грехи мои,– думает она,– препятствуют мне... Да, я великая грешница»... Отсюда, затем, пробуждение совести и дальнейший ход нравственного возрождения. Не ясно ли здесь воздействие благодати Божией на сердце грешницы?

Или, вот пример. Совсем сбившийся с пути человек, окончательно расстроивший свое здоровье пьянством, развратною жизнию, идет по Петербургу мимо вокзала и невольно замечает толпу, стремящуюся к подходящему поезду. Простое любопытство заставило его спросить, куда это народ так спешит. Ему говорят: «Сейчас должен приехать о. Иоанн Кронштадтский». – «Вот, чудаки, – говорит он себе,– стоит так толкаться и стремиться, а, впрочем, подойду и я и посмотрю на этого священника, что особенного в нем, уж больно много о нем говорят». Идет... все спешат взять благословение у приехавшего батюшки, инстинктивно подходит и наш герой. Батюшка о. Иоанн ласково на него смотрит и с дерзновенною верою, благословляя, говорит: «Да благословит тебя Господь и да поможет Он тебе направиться на добрый путь, друг мой, видно, что ты много страдаешь»... Как электрическая искра, проходят по всему существу падшего человека вдохновенные слова благодатного пастыря. Отошедши в сторону, он замечает, что в сердце его появляется какое-то умиление, а сознание говорит: «И в самом деле, как мне трудно жить, до какой низости я дошел; я, кажется, сделался хуже скота, и неужели можно мне подняться? И как бы это было хорошо! А ведь батюшка мне этого пожелал, и какой добрый этот батюшка, как он меня пожалел, непременно поеду к нему в Кронштадт»... И он затем едет, исповедуется, говеет, причащается там и, с Божией помощью, постепенно нравственно возрождается. Марию Египетскую благодать Божия натолкнула ехать в Иерусалим, а здесь также благодать Божия натолкнула падшего человека на встречу с великим пастырем и тем указала ему путь к исправлению.

Словом, каждый грешник, если он пожелает, может проследить в своей жизни моменты особенного воздействия на него благодати Божией, и эти моменты являются как бы точками, пунктами, кризисами, с которых может начаться перелом или в добрую сторону к нравственному возрождению, или – в худую, когда угрожает грешнику уже полная нравственная гибель. Так, если, например, человек неверующий переживает этот момент, то он может после него сделать поворот в сторону веры и утвердиться в ней, или, наоборот, пойти по уклону неверия и дойти до сатанинской гордости, полного безверия. Жизнь на каждом шагу это подтверждает.

Много у нас есть примеров людей весьма церковных, крепко преданных Православной Церкви, которые, однако же, в свое время заражены были неверием; но вот, когда благодать Божия коснулась их сердца, они восчувствовали этот момент, не отвергли толкнувшегося в их сердце Христа, приняли Его и затем всецело Его возлюбили. Несомненно этот момент воздействия благодати Божией был и у известного всем нам невера графа Толстого. Но он сам и под влиянием своих домочадцев пренебрег им и пошел по дальнейшему пути неверия и дошел до полного богоотступничества. Когда прелюбодея, вора, винопийцу, разбойника коснется эта искра Божия, все они могут нравственно воспрянуть, восстановиться и, наоборот, когда они ее заглушат, не воспримут,– нравственно погибают. И не только нравственно, но и часто телесно. Таких людей в большинстве случаев охватывает отчаяние, отвращение к жизни, и они оканчивают ее самоубийством, а то просто – умирают голодною, холодною, если не сказать, скотскою смертью.

Боже, милостив буди мне грешнику!..

***

Знаете ли вы, по каким побуждениям св. Православная Церковь среди Великого поста творит память преп. Марии Египетской? Дабы нам грешникам показать, что милосердный Господь ждет от всех нас обращения, как бы мы не были грешны, и Он наше покаяние всегда готов принять с любовию. Грешники! Не отчаивайтесь в спасении, как бы так нам говорит Господь, – берите пример покаяния с преп. Марии Египетской, и Я ваши грехи изглажду: «Долготерпит Господь на нас, не хотя, да кто погибнет, но да вси в покаяние приидут» (2Пет. 3:9).

***

В монастырях, и особенно городских, когда оскудевает духовная жизнь, можно наблюдать такое явление. Сегодня все благопристойно и чинно, а завтра уже все безчинно: и служба, и пение, и чтение, и поведение. А отчего? Сегодня искусственно заставили братию быть исправными – присутствие начальника, угроза; завтра же этого нет и – все плохо. При внимании же братии к себе, при духовном бодрствовании – этого не может быть. Доброе поведение братии, исправность послушаний будут тогда поддерживаться внутренним стремлением к духовным подвигам.

***

Какое наше отношение должно быть ко всем так называемым падшим людям? Всем нам приходится сталкиваться с ними в жизни и многим из нас даже жить в семье. Не отвращаться от них мы должны, не презирать и осуждать, а жалеть и молиться о них. Если благодать Божия не оставляет падших, то нам ли, подобострастным им и грешным людям, от них отвращаться? Мы так о них должны думать: человеческое несовершенство довело их до падения, враг рода человеческого их запнул и полонил, сам же по себе человек, как носитель образа Божия, достоин одного только сожаления, как и говорит св. апостол Павел: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти» (Рим. 7:4). Такое непрезрительное, обходительное, доброе, мягкое, смиренное, ласковое обращение с грешными людьми способно умягчить их загрубелое, черствое сердце, и, кто знает, быть может чрез это мы заставим их подумать, что такое добро, любовь, и наведем их мысль и сердце на путь восхождения к Богу.

***

Первородный грех все в нас повредил, все перепортил; он и любовь – это божественное свойство в нас – оземленил, исказил, нарушил ее гармоничность. Сама по себе любовь – это есть приятное влечение одного лица к другому, и так как наша душа, наше сердце заключены в греховное тело, свойство которого также иметь влечение к подобным нам существам, то здесь духовному нашему чувству любви постоянно грозит опасность быть подавленным, полоненным плотским нашим влечением. Отсюда и может быть такое явление в нас: начнется любовь чистая, духовная, а окончится с плотским оттенком, а то и прямо – плотскою, низменною. Поэтому-то нам нужно быть весьма зоркими, весьма осмотрительными, весьма тонкими в различении любовных движений нашего сердца. Любят родители своих детей, любят супруги друг друга, любят духовные дети своего пастыря и т.п., и во всех этих и подобных случаях проявления любви нужно бояться, нужно остерегаться плотской стороны.

Например, высоко, свято, духовно любят родители своих детей, когда они смотрят на них, как на Божие благословение, как на новых членов, долженствующих вступить в царство Божие, а потому и стараются воспитать их в страхе Божием, благонравии и благочестии; но могут родители любить своих детей, как лишь продолжателей их рода, могут гордиться их дородностью, званием, красотою; в такой родительской любви много уже плотского, низменного.

Свято любят супруги друг друга, когда уважают достоинство каждого, когда нисходят к немощам, недостаткам один другого и стараются их взаимно исправлять, когда супруги живут в мире и согласии, в духовном единении, во образе единения Христа с Церковью; не может супружеская жизнь иметь подкладку только страстную, плотскую.

Высоко любят духовные чада своего пастыря, когда они смотрят на руководителя их в духовной жизни, помогающего им шествовать ко Христу. Но может быть в любви духовных чад к пастырю и доля пристрастности,– это когда привязанность к пастырю отвлекает от молитвы, занимает нашу мысль воспоминанием и представлением о нем, а наше сердце томится желанием чаще его видеть, услаждаться его голосом, речью и т.п., и бывает тогда, что пастырь как бы заслоняет собою наш путь к Господу...

Словом, к высокому, небесному чувству любви может всегда примешиваться низменная сторона и при этом весьма тонко и хитро, так, что иной раз мы думаем, что любим свято, а проверим себя, найдем долю пристрастности. Наша задача – небесное чувство любви всячески хранить, оберегать, очищать от всяких дурных наслоений, и к этому есть вернейшее средство,– это любовь к нашему Господу Спасителю. Мы должны всеми силами нашего ума и сердца прилепиться к Господу, так сказать, схватиться за Него,– тогда мы сумеем правильно проявить свою любовь и к ближним. Возлюби, сказано, сначала Господа Бога твоего всем сердцем твоим, а потом и ближнего, как самого себя.

***

Когда грешник чистосердечно, со слезами кается духовнику, то у последнего невольно в сердце возникает чувство отрады и утешения, а вместе и чувство любви и уважения к кающемуся. Открывшему же грехи может, пожалуй, показаться, что пастырь и не посмотрит теперь на него, так как он знает его скверны и презрительно отнесется. О, нет! Мил, дорог и как бы родной делается пастырю искренно кающийся грешник. Это надо помнить всем нам и без всякого смущения и боязни открываться на исповеди, ибо благой результат сего несомненен.

***

Подавая соблазн, мы сугубо грешим, скверним себя грехом и развращаем наших ближних. И если всякий грех можно очистить, загладить покаянием, то произведенный соблазн не так легко истребить. Соблазн, мы сказали, развращает других, которые ускользают от нашего внимания, так что мы бываем лишены возможности в них уничтожить последствия соблазна. Поэтому-то такое грозное слово и произносится во св. Евангелии на соблазняющих: «Горе человеку тому, им же соблазн приходит» (Мф. 18:7).

***

Как избавиться от пьянства? – Существуют медицинские средства, объявляются врачи, отучивающие от пьянства, есть больницы для алкоголиков, делаются какие-то прививки. Самое сильное средство в борьбе с пьянством – это, конечно, нравственное возрождение. Надо страдающему пороком винопития духовно переродиться. Надо сознать свой недостаток, надо раскаяться в нем, надо пролить слезу сокрушения, надо припасть к стопам Господа, все исцеляющего, как припала кровоточивая, надо сделаться религиозным, прилежным к храму Божию, надо всеми силами своего сердца ухватиться за Господа, надо Ему молиться, надо в корне изменить прежнюю мирскую жизнь, разгульную, на тихую, трудовую,– словом надо духовно воспрянуть. Трудно нам самим, слабым и немощным, бороться с пороками, но припавшему ко Господу готова и всесильная благодатная помощь. Возьми в руки святыню и пользуйся ею: пей святую воду, припадай почаще к мощам угодников Божиих, призывай их постоянно на помощь и особенно мученика Вонифатия⁹⁸, целителя от сего недуга, положи себе за правило ежедневно читать св. Евангелие, класть утром и вечером по нескольку поклонов, посещать в свободное время храм Божий, говеть, принимать Св. Таины, – и ты духовно возродишься и у тебя само собою отпадет пьянство. Отчего же ты не хочешь заняться этим? Отчего ты не идешь ко Господу за исцелением, а ищешь его в миру? И ты не найдешь, потому что там сильно действует враг рода человеческого, в ведении которого находится пьянство. Где же Господь,– там враг отступает, а потому только в Господе ты найдешь себе благодатную помощь в борьбе с пьянством.

***

[мне один раб Божий сказал: если ты трудишься во славу Божию и кто-либо тебя опозорит, клевету нанесет и обидит, то Господь строго такого накажет. Господи! Умиротвори сердца наша и не попускай врагу сеять клевету и всякую злобу.]

***

В Москве и Петербурге появились так называемые «братцы». Они устраивают собрания, на которых объясняют Евангелие, поют церковные песнопения, говорят поучения, помазывают присутствующих маслом... Как смотреть на «братцев»? Допустимо ли их дело? Прежде всякого расследования – чему учат «братцы», и как они объясняют Евангелие,– решительно надо сказать, что дело их неправо, и собрания недопустимы, так как без благословения церковного не может быть истинного учительства. «Братцы» находятся в духовном самообольщении. Они свои собрания, очевидно, поставляют выше церковного богослужения и себя выше пастырей. А расследование их проповеди православными миссионерами и сообщения об их собраниях православных людей, побывавших у «братцев», доказали, что «братцы» совершенно уклонились от истины церковной и являются опасными еретиками. Печально упорство, какое проявляют приверженцы «братцев». Некоторые из них думают найти оправдание своих посещений «братцев» у пастырей, духовников. И вот такие, прося благословения на посещение «братцев», вследствие пристрастия к ним и предвзятой мысли, начинают расхваливать «братцев» и выставлять их за святых, думая этим расположить к «братцам» пастыря, духовника. И как ты ни уговаривай оставить «братцев», как ни доказывай их неправоту,– ничем не убедишь. Не получив благословения, такие отходят от тебя с видимым недовольством, раздражением и даже неприязнию. Это и обличает в них наличность сектантского духа.

***

Мне приходилось читать в аскетических книгах, что враг может завлекать и в монашество, если этот образ жизни является более удобным для его гибельных козней, могущих нас погубить. Например, если мы увлекаемся одним только внешним видом монашества, или безотчетно влечемся к нему, то это может быть опасным. Но есть такие точки опоры, держась которых можно быть уверенным, что они тверды, святы и навеяны Духом Святым: например, мысль сохранить девственную чистоту не может вложить нам враг, или стремление пребывать постоянно в посте и молитве не может быть от диавола, ибо «сей род изгоняется молитвою и постом» (Мф. 17:21).

***

Безконечно милосердие Божие к нам грешным! Господь не только пострадал за нас, не только смыл с нас прародительский грех, не только Своею живоносною смертию обновил падшее естество человеческое, но и дал нам вкушать Свое Тело и Кровь под видом хлеба и вина. Благодаря этому, мы можем входить в тесное единение с Господом, соединяться с Ним крепкими узами любви, пребывать в Нем по Его Божественному слову: «ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает и Аз в нем» (Ин. 6:56). Это ли не милость Божия! Какое неоценимое сокровище мы имеем в своих руках, ибо никто не возбраняет и не запрещает нам всякий раз приходить и пить из сей чаши жизни и не только не возбраняет, но Св. Церковь каждодневно призывает нас к сей чаше безсмертной: приступите, вопиет она, Тело Христово приимите, источника безсмертного вкусите! И первые христиане заповедь Спасителя о св. причащении так именно и поняли, что оно возможно для верных ежедневно. Вот как представляется нам картина жизни первохристианской общины. Языческий, греховный мир суетится, развратничает, а первые добрые христиане, как один, окончив свои дневные дела, спешат в уединенные, часто подземные, места, молятся там, причащаются Пречистого Тела и Крови Господней. Постоянное причащение – должно быть идеалом всех христиан. Но враг рода человеческого не дремлет. Сразу понял он, какую силу нам Господь даровал в Своих Тайнах; и вот, с появлением же Христовой веры, начал он свое дело отклонения христиан от св. причащения. И если мы обратим внимание на историю жизни христиан, мы убедимся в справедливости этого. Сначала христиане причащались ежедневно, затем 4 раза в неделю, далее по воскресным и праздничным дням, а там во все большие посты, т. е. 4 раза в год; наконец, едва-едва раз в год, а иные и того реже. Что же будет далее? Как хотите, а удаление христиан от св. причащения – дело очевидное, прискорбное, гибельное! Помни, православный христианин: «Аще не снесте плоти Сына Человеческаго, ни пиете крове Его, живота не имате в себе» (Ин. 6:53).

***

Мы страдаем отсутствием сознательной религиозной жизни. И прежде всего это проявляется по отношению к внутреннему нашему я. Это значит, что мы не следим за своим сердцем, своими помыслами, не занимаемся внутренней работой над собою, а безотчетно отдаемся течению наших мыслей и чувств, не поверяя их светом Христовой истины, куда желания тащат нас, туда мы и направляемся – отсюда получается та сумятица, тот непорядок мыслей и чувств, которыми характеризуется жизнь современного общества, жизнь без всяких нравственных устоев. Внутренно не сознает себя человек, нет у него сознательного отношения и ко всему, что относится к области веры. Возьмем, например, церковное богослужение. Оно существует как бы не для нас. У многих нет интереса познакомиться с ним, его изучить, в него вникнуть, его понять и восчувствовать. Отсюда непонимание церковно-богослужебного языка и устава. Нам один искренно говорил, что когда он придет в храм, а это бывает весьма редко, то для него все там остается непонятным. И разве не таково же отношение многих православных и к догматам Православной веры, и к истории Православной Церкви?!. Что ж удивительного, что на такой почве произрастают терния и волчцы, т.е. разные секты, расколы, безбожие и т.п.!.. Кто же виноват? Конечно, не только пасущие стадо Христово, но и не менее сами пасомые. Если первые должны постоянно поучать, то последние, т.е. пасомые, должны постоянно научаться. Забвение этого долга и порождает велию скорбь матери Церкви о блуждающих по распутиям мира овцах стада Христова. Пусть же и пастыри, и пасомые исполняют свой долг научения и тем утолят скорби матери Церкви, ревнующей о спасении своих чад!

***

Удивительны ухищрения врага рода человеческого! Люди неверующие и развращенные всецело находятся в его власти. Но и желающие жить благочестиво не оставляются им в покое. Напротив того – последние хитро и тонко бывают боримы врагом. Под благовидными предлогами, на почве благочестия, под обличьем трезвенничества, «братчества», а нередко даже и старчества,– он втискивает их в духовное самообольщение, в прелесть. Вот почему Св. Церковь так часто в своих молитвословиях просит Господа избавить нас от прелести вражия. Так называемые блаженные и проживающие в миру именуемые старцы, разные «братцы» и «сестрицы», «монахи-бельцы» и «чернички» в особенности находятся в опасности впадать в эту прелесть вражию. Господи Боже,– не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго!..

***

Каждый из нас испытывает сновидения. Одни спокойно переносят их, не тревожатся, другие же придают им большое значение или, как говорится, верят снам; отсюда у многих безпокойство, уныние, гадательные предположения и даже желание удовлетворять, исполнять то, что снится. Интересно установить поэтому истинный взгляд на сновидения, и в этом могут хорошо помочь нам богомудрые отцы, хорошо знавшие человеческую природу со всеми ее хорошими и дурными сторонами и проникавшие духовным опытом в высокие тайны духовных явлений.

Можно различать три рода сновидений: 1) сны естественные, 2) сны от врага рода человеческого и 3) сны от смотрения Божия.

Сны обыкновенные, естественные. Во время сна деятельность нашего тела и души не прекращается, сном парализуется только рассудок или та часть нашего духа, которая заправляет всем нашим внутренним существом. И вот мы, во время сна, оставшись без руководителя, предаемся необузданному течению своих мыслей и мечтаний, необузданному, как кони без седока; отсюда сновидения часто носят на себе печать несвязанных мечтаний, хотя материал для этих ночных наших грез заимствуется из нашей же собственной жизни: поэтому-то у богача бывают свои сны, каких не видал бедняк; у бедняка – свои, каких не видит богач; у женщин свои, у детей свои и т. д. Если материал для обыкновенных наших сновидений заимствуется из нашей же жизни, то сновидения могут до некоторой степени быть показателем нашего душевного состояния, нашего вообще настроения и, если хотите, нашего нравственного роста. Не оттого ли один обладает мирным, спокойным, тихим сном, другой мятется и во сне. У нас берется, как образец, сон дитяти – мирный, безмятежный и это, конечно, потому, что и жизнь его такова. «Кто хранит себя чистым,– читаем мы у аввы Дорофея⁹⁹, – у того огнь сердечного горения не допускает погрузиться в сон чувственный, а такой пользуется только естественным».

Второй род сновидений – это от наветов врага рода человеческого, который пользуется всеми средствами лишь бы только повредить человеку. И в этих сновидениях ухищрения врага часто бывают весьма тонки, при этом он, прежде всего, ополчается на тех, которые верят снам, а таких людей немало даже среди верующих по-видимому христиан. Демоны могут являться в виде ангелов света, в виде мучеников и преподобных, даже в виде Божией Матери и Самого Христа, ублажать их жительство, обещать венцы небесные. Цель демонов смущать такими сновидениями может быть двоякая: или возвести человека на высоту сомнения и гордыни, каковая высота, конечно, вместе с тем есть и погибельная пропасть, или же вообще сбить человека с пути истины, как, например, случилось это с иноком, о котором повествует преп. Кассиан Римлянин¹⁰⁰.

Демоны, усмотрев, что один инок дал цену себе, т.е. впал в самомнение, начали представлять ему сновидения, что будто бы на одной стороне св. апостолы, мученики и все христиане находятся во тьме – в аду и терпят страшные мучения, а на другой иудеи во свете наслаждаются блаженством. При этом демон, разумеется, в образе ангела, дал совет иноку принять иудейство для получения возможности принять участие в блаженстве иудеев, что инок без малейшего промедления и исполнил на деле. Он пошел к евреям и не только принял их веру, а еще и женился на еврейке...

Помимо обольщения видениями, почитать надо сновидениями, навеянными врагом, и то, если грезится что-либо во сне противное вере, либо Церкви Святой, либо жизни благочестивой, а между тем пред сном и вообще в бодрственном состоянии ничего подобного у тебя и в голове не было.

Как же нам отрывать от себя злые сновидения врага? Что касается, прежде всего, видений во сне ангелов и т.п., то по пробуждении нужно смириться, нужно так себе сказать: грешный я человек, я недостоин таких видений! И, вот, если эти видения были обольстительные, они безследно для нас пройдут; сразу о них произойдет забвение.

Как предохранять себя от вражьих сновидений, это нам указывает Св. наша Церковь, которая точно нежная мать в этом отношении все предусмотрела. Она велит каждому из нас пред тем, как лечь в постель, сначала поцеловать св. крест свой на груди, потом перекрестить постель свою от ног до головы и во все стороны и в тоже время читать молитву: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его»... Вся эта молитва направлена против демонской силы, например: «да погибнут беси от лица любящих Бога»... «Радуйся пречестный и животворящий Кресте Господень, прогоняяй беси» и проч. И нужно сказать, ничего так не боится диавол, как крестного знамения. В книге преподобного Иоанна и Варсонофия¹⁰¹ мы читаем: «Святого Креста диавол показать нам в сновидениях не может, ибо не находит средства изобразить его другим, превратным образом, чем как он есть. Он может показать нам якобы ангелов, Самого Христа под видом простых людей, может нам показать Св. Причастие под видом простого хлеба, но креста – нет, ибо уже самый вид, самое знамение, образ креста диаволом нетерпим, ибо на кресте разрушена сила его, крестом нанесена ему смертоносная язва» (Вопр. и отв. 413). Поэтому мы, крестом ограждаемы, всегда можем противодействовать наветам диавола.

Однажды явился демон св. Симеону Столпнику¹⁰², который спасался на столпе, и явился ему в виде светлого ангела, да еще с огненными конями и с огненною колесницею и, искушая его, завел с ним такую речь: «Вот, Симеон, ты угодил Богу так, как Илья пророк, и потому я послан сюда на землю, чтобы восхитить тебя, как Илью, на этой колеснице на небо»... Святый поверил было, да как только перекрестился и сказал: «Господи, благослови (то есть перейти со столпа на колесницу)!» – как вдруг не стало ни ангела, ни коней, ни колесницы,– все исчезло. Так крестное знамение спасло преподобного.

Хорошо, поэтому, делают те, которые часто ограждают себя крестным знамением. Случился ли наплыв дурных мыслей, произошло ли затруднение, препятствие в деле, подверглись ли мы искушению, соблазну пред сном и после,– при каждом пробуждении, если сотворим крестное знамение,– этим мы заграждаем доступ к себе вражьей силы, разрушаем все вражии козни и наветы.

Есть, наконец, третий род сновидений истинных, посылаемых Божиим Промыслом. Здесь может иметь значение общение душ наших, человеческое предчувствие, влияние Ангелов, и особенно Ангела- хранителя, воздействие на нас святых. История и опыт свидетельствуют о возможности подобных сновидений.

Как же распознавать эти сновидения и как нам относиться к ним? Прежде всего праведные сны свойственны людям святым, а не нам грешным. У нас часто за множеством грехов и несовершенств отсутствует или, лучше, притуплена способность различения духовных явлений, и если наяву это постоянно проявляется относительно всего вокруг нас и в нас самих совершающегося, то тем более мы можем неправильно понять, что с нами было в сновидениях. А поэтому, лучше всего ко всякого рода снам относиться с осторожностью, не задумываться над ними, не безпокоиться и не стараться их разгадывать.

Верующий сновидениям – вполне неискусен, а неверующий никакому сну – истинно любомудр, говорит преподобный Иоанн Лествичник¹⁰³. А премудрый сын Сирахов относительно людей, верующих в сны, сказал: «Верить снам тоже, что хвататься за тень и гнаться за ветром. Многие обольстились сновидениями и погибли, потому что верили им» (Сир. 34:2, 5, 7). Преосвященный Феофан Затворник¹⁰⁴ на вопрос «верить ли снам?» – писал: «Лучше не верить. И если какие сны сбываются, то по сбытии – нужно благодарить Господа за милость, а также за приятные и назидательные сны благодари Господа» (472 письмо). И святые угодники Божии действительно относились с осторожностью даже к истинным сновидениям. Они по нескольку раз проверяли их.

Нужно поэтому так представлять дело. Если Промыслу Божию угодно что-либо посредством сновидения внушить человеку, то тот же Промысл Божий поможет человеку и его разъяснить. Лучше всего какое-либо чрезвычайное сновидение не самим разгадывать, а поведать его духовно-опытным людям, духовникам, старцам, которые, зная все ухищрения врага, скорее могут разобраться в этих сновидениях; во-вторых, не стараться во что бы то ни стало разъяснять сон, а предоставить спокойно времени, ибо Сам Господь, Промыслитель наш, приведет его к исполнению. И не дай Бог за разъяснением снов обращаться к гадальщикам и знахарям,– это значит еще более запутать дело и отдаваться в руки врага.

Пусть же дурные сны служат для нас побуждением к трезвению, молитве и исправлению нашей жизни; за хорошие, добрые, приятные станем благодарить Господа и нашего Ангела-Хранителя, а в чрезвычайных сновидениях, которые, кстати сказать, бывают весьма редки, будем предоставлять себя Промыслу Божию.

***

Вся сила в о. Иоанне Кронштадтском заключалась в его истинной, живой, деятельной вере во Христа Спасителя и Его учение, в полном проникновении этим учением, ставшим его родною и вечною стихией, истинным ведением, по слову Апостола, а не простым и холодным только знанием. В деле веры мы только еще к ней приближаемся, мы только желаем веровать, но нас борет масса сомнений: так ли это? – вдруг промелькнет в голове. От такого нашего состояния веры,– она не согревает и не наполняет наше сердце, она не занимает всецело наш ум,– вера скользит у нас и вот-вот готова оставить нас. Не то было у о. Иоанна. Он верил вне всяких сомнений, он, можно сказать, укрепился в вере; он говорил и думал об относящемся к вере не как переданном, а как бы самолично все испытанном и виденом. Когда говорил он о чем-либо духовном, то чувствовалось, что говорит как бы очевидец.

Вот пример его веры. Когда, однажды, он был в Чудовом монастыре, и мы показали ему св. Евангелие, писанное рукою святителя Алексия¹⁰⁵, то у него и в мыслях, кажется, не было спросить, по каким историческим данным оно относится ко времени св. Алексия, а сейчас же он припал к словам сего Евангелия и со слезами лобызал его, говоря: «Это ты, угодник Божий, писал, это твой почерк! Как я счастлив твою руку созерцать, твое писание лобызать».

Служил ли о. Иоанн, он весь входил в созерцание Господа, он видел Его как бы предстоящим и действующим. О. Иоанн так был укреплен в вере, что он весь был проникнут духовным созерцанием и со апостолом мог сказать: «не я уже живу, а живет во мне Христос» (Гал. 2:20). От веры о. Иоанна исходили и все его благодатные дарования: дар молитвы, дар чудотворений, прозорливости, постоянного духовного бодрствования, ибо непреложно слово Господа: «аще имате веру, и не усумнитеся... Горе сей речете: двигнися и верзися в море, будет» (Мф. 21:21).

Каким же путем достиг о. Иоанн такого необычайного дара веры? Путем постоянного бодрствования над собою, путем внимательной к себе жизни. Вот примеры этого внимания. Все, что в течение дня он переживал: проявление ли страстных чувств, движение ли дурных помыслов или же благодатные озарения,– всему этому он ежедневно подводил итог, плодом чего и был его дневник. Правда, здесь мы больше читаем духовные размышления, но это только часть его дневника, другая же, где он себя укоряет, где часто указываются личности, на которых он гневался и по отношению к которым у него являлись те или другие дурные чувства, эта часть дневника не напечатана. Имея такую внутреннюю внимательность к себе, о. Иоанн старался сознательно относиться ко всему, что касалось религии, церковной службы. Возьмется ли он читать канон, он уже читает его так, чтобы все понять, все пережить, ничего не пропустить из внимания; от этого и выходило, что когда он, бывало, читает, то или выкрикивает, или по несколько раз повторяет одно и то же слово, или ворочается назад за несколько строчек,– все это от того, что он желал из прочитанного ничего не пропустить, а все понять, все пережить. От такой внимательности церковные книги и правильники, по которым он читал, оказывались с многими пометками на полях и с подчеркнутыми местами. Вот, например, подчеркнуто выражение: «окаянную мою душу соблюди», а на полях написано: «Действительно, как я окаянен!» И такую внимательную жизнь он проходил не год и два, а более полувека и достиг того, что он весь был в Боге.

***

Надо различать слезы по Богу, происходящие от высоких, религиозных чувств, и слезы человеческие. Отсюда мы видим, что, с одной стороны, плачет человек на молитве от переполняющих его чувств любви и преданности к Богу, а, с другой стороны, плачет человек от досады, злости, обиды, нанесенной ему.

Что же такое слезы по Богу? Это когда человек, исполненный веры и любви к Господу, начинает сознавать всю тяжесть своих грехов, каяться в них и проливать слезы. Слезы по Богу и те, когда христианин, исполненный чувств благодарности к Творцу, от умиления за неизреченные милости Божии к падшему человеку, также источает слезы. Слезами по Богу можно назвать и те, когда человек, видя страдания близких, их несчастия, нравственные падения, проливает слезы за ближних. Источником слез по Богу является глубокое познание человеком самого себя, своего положения в мире и затем чувство благодарности и любви к Богу и ближним. И слезы по Богу имеют великое значение в духовной жизни человека. Вот что о них говорит духовный опыт св. отцов. Святые, чистые слезы омывают душу от грехов. Слезы в этом отношении тоже, что крещение. Крещение омывает у человека первородный грех, покаянные слезы омывают все наши соделанные грехи, убеляют нашу совесть. Слезы, далее, умягчают наше загрубленное от грехов сердце, разрыхляют его и делают способным к принятию благодати Божией. Кто проливает слезы о грехах, к тому нечистые помыслы никак не могут приблизиться, поэтому-то можно сказать, что слезы порождают целомудрие и искореняют блудную страсть.

Слезы по Богу дают дерзновение в наших молитвенных воззваниях к Господу, и это потому, что слезы – признак искренности, твердой веры, а эти чувства являются необходимыми условиями в получении от Господа просимого. Слезы просветляют наши духовные очи, и это потому, что слезами подавляется грубо-чувственная сторона нашей природы; от слез она как бы замолкает и отходит в сторону. Слезы для наших добрых начинаний, для наших добрых дел то же, что чистый источник для нивы. Наши добрые начинания, орошаемые слезами, приносят доброцветный плод. Слезы порождают смиренномудрие, т.е. смиренное, спокойное, высокое, обращенное к единому Богу настроение нашего духа. Кратко сказать, слезы по Богу сохраняют нас от страстей и нравственно нас созидают. А если таково значение слез, то нам остается только пользоваться ими, но не так бывает в действительности.

Прежде всего дар слез дается не каждому. Другой и рад иной раз поплакать о своем окаянстве, да глаза у него сухи, на сердце черство. Но никто не лишен возможности приобрести дар слез. Христианину надлежит только поработать над собою, больше погрузиться в самого себя, восчувствовать все свое греховное состояние, чаще размышлять о Страшном суде, чаще представлять себе милости Божии, наконец, молиться Господу о ниспослании дара слез,– и Господь за такое терпение отверзет хляби наших очес и даст благодатный источник слез.

Нужно при этом помнить, что дар слез – дело весьма тонкое, нежное и его легко погубить, потерять нашей грубостью и, именно тогда, когда к нашим слезам примешается самомнение, тщеславие: «что, дескать, и мы плачем». Утрачивается также дар слез нашею излишнею телесною заботою, роскошью, многоречием, излишним умствованием. А главное можно тщеславиться слезами, что губит их, а потому относительно слез нужно сказать, что пусть не увесть шуйца твоя, что творит десная.

Наконец, кто-нибудь еще скажет, как совместить слезы христианина – это по-видимому скорбное чувство – с заповедью Апостола всегда радоваться? Относительно этого нужно сказать, что особенность слез по Богу именно та и есть, что они умиляют, умиротворяют, успокаивают наше сердце, иначе – слезы как сопровождаются тихим умилением, так в особенности оканчиваются духовною отрадою, свежестью всех духовных сил христианина и в этом отношении слезы по Богу ведут к той же радости о Господе, о которой говорит Св. Апостол.

***

В жизни своей христианин должен давать всему отчет, всему придавать нравственный смысл, на все иметь правильный, высокий взгляд. Плохо, когда человек не следит за собою, многое считает безразличным; этим путем вырабатывается малоценная, пустая по внутреннему содержанию личность. Что такое, например, смех? Может ли христианин безразлично относиться к нему, или же и смех для него не пустое дело.

Сам по себе смех чисто физиологическое явление. При известных, переживаемых человеком, чувствах происходит движение мышц, которое и проявляется во вне тем, что у нас известно под именем смеха. Как физиологическое явление, смех имеет в нашей природе естественную, прирожденную основу. Но в природе человеческой грехом все извращено, все естественные проявления теперь несовершенны, а некоторые крайне грубы; это нужно сказать и относительно смеха. Откуда же он выродился, где его чистая, правильная основа?

Человеку свойственно переживать радостные, восторженные чувства при известных обстоятельствах и вот это-то проявление восторженных чувств человека при несовершенном своем отправлении выраждается в смех. Смеется, можно сказать, греховный человек. Смех – принадлежность, свойство падшего человека.

От смеха нужно отличать добрую улыбку, происходящую от чистой радости. Улыбается, например, человек при виде успеха, славы, совершения доброго дела другом. Улыбается мать, видя, как ее дитя старается стать на ноги; улыбается начальник от удовольствия, что преданный ему подчиненный прилагает к делу все свое старание. Во всех этих случаях улыбка, как выражение чистой радости, естественна и поистине безгрешна; она бывает тиха, кротка, спокойна и ничуть не обидна для того, кто ее вызывает.

Но вот смеется греховный человек и когда? Смеется он при безнравственных разговорах, смеется при виде и описаниях недостатков человеческих; смеется во время увеселений, смеется при каждом пустом обстоятельстве и смех во всех этих случаях вполне греховное явление. В самом деле, вникните в основу этого смеха, и вы увидите один только грех. Так, когда человек смеется при виде недостатков ближнего, то им руководит тогда чувство осуждения, злорадства, недоброжелательства к ближним, чувство самолюбия и гордости. Когда человек смеется при безнравственных разговорах, то очевидно он заражен сладострастием; когда человек смеется при всяком пустом случае, то это признак ветренности, крайней несерьезности. И этот смех, будучи сам по себе греховен, влечет еще за собою развитие нашей греховности. Так, смех приводит человека к безстыдству, к большему загрязнению совести, к сладострастию, к блуду, а вместе с этим к удалению от нас благодати Божией.

Угодник Божий Димитрий Ростовский¹⁰⁶ говорит: «Остерегайся смеха. Смех собранное духовное богатство расточает; смех устраняет благодать Господню, погубляет память смертную, творит забвение Страшного суда. Смех есть признак детского нрава, сластолюбивого сердца, слабой, немужественной души. Остерегайся же смеха, чтобы тебе не быть лишенным всякой добродетели, чтобы ты не был объят безстыдством и не подпадал под козни врага. Остерегайся смеха, чтобы тебе не сделать душу совершенно пустою, ибо смех делает холодным, безчувственным сердце, отягчает душу, помрачает совесть, опечаливает ангелов, веселит бесов, смех всякой дерзкой выходке причина, всякому греху пособник, блуду и всякой нечистоте руководитель» (Алфавит Духовный¹⁰⁷ Ч. 2. Гл. 7).

***

«Люблю я читать,– говорил мне однажды о. Иоанн Кронштадтский,– Слово Божие, ибо я ясно ощущаю, что каждое в нем слово написано священными писателями под озарением Духа Святаго. Вспомнишь себя лет 30, 40 назад: не так мне это представлялось. Читаю бывало св. Евангелие, а на сердце иной раз холодно и многое ускользало от внимания. Теперь же я читаю и, прямо вам скажу, духовный восторг охватывает мое сердце, так мне ощутительно присутствие благодати в Слове Божием; мне даже представляется, что я читаю и впиваю в себя благодать Божию».

***

Слово Божие написано под озарением Духа Святаго. Если это так, то с каким благоговением, с каким вниманием мы должны относиться даже к самым священным книгам. Место хранения для них должно быть там, где у нас ставятся святые иконы, а читать их нужно и в приличном месте, и в смиренном положении самого нашего тела.

***

Если Слово Божие проникнуто благодатию Духа Святаго, то как полезно читать его людям больным, страждущим, скорбящим. В этом отношении действие Слова Божия хорошо сравнить с действием вообще святыни: св. воды, масла, лобызания чудотворных икон, мощей и т.п. Как во всех сих случаях мы освящаемся благодатию, так и чтением Слова Божия. Благотворное действие оказывает, например, оно на страждущих алкоголизмом. Бывали случаи, что регулярное, ежедневное чтение св. Евангелия исцеляло таких людей от болезни¹⁰⁸.

***

Скажи мне, не счастлив ли ты бываешь, присутствуя на Божественной литургии, когда около тебя незримо предлежит Сам Господь? Вспомни: при жизни Спасителя, когда видели Его проходящего больные, слепые, прокаженные, вопияли к Нему и получали исцеление. И ты, присутствуя на литургии около Того же Христа Спасителя, с верой вопий к Нему, и Он услышит тебя. Божественная литургия – это [такая] великая милость, что все остальное меркнет; а мы, имея в руках такое счастье, идем искать себе благо где-то на задворках у «братцев» и у каких-то предсказателей. Истинно слово, что человек часто не знает данного ему сокровища!

***

– Что помогает пастырю сосредоточиваться на Божественной литургии? – спросил я батюшку о. Иоанна Кронштадтского.

– Необходимо для этого с самого начала литургии, – сказал он мне, – входить в дух Божественной службы. Поэтому-то я и стараюсь почти всегда сам совершать проскомидию, ибо она есть преддверие литургии и ее никак нельзя выпускать из внимания. Подходя к жертвеннику и читая молитву «искупил ны еси от клятвы законныя».., я вспоминаю и сердцем переживаю великое дело искупления падшего человека и в частности меня, грешника, от греха, проклятия и смерти Христом Спасителем. Вынимая частицы из просфор и полагая их на дискос: Агнца, в честь Божией Матери и девяти чинов, я мысленно созерцаю небесную Церковь торжествующую. Вот Агнец – Единородный Сын Божий сидит на Престоле Славы, с правой стороны Его занимает место Пречистая Матерь, а с левой – Предтеча Господень, пророки, апостолы, святители, мученики, преподобные, безсребренники, праведные и все святые. Окружая престол Агнца Божия, они наслаждаются лицезрением Его и принимают участие в блаженстве. Это Церковь небесная, торжествующая. Затем я спускаюсь мыслию на землю и, вынимая частицы за живых и мертвых, Царя, Синод, весь священнический чин и всех православных христиан, представляю себе Церковь воинствующую, которой надлежит еще пройти жизненный путь, чтобы достигуть небесного блаженства. И вот я призван быть пастырем, посредником между небом и землею, призван приводить ко спасению людей. Какая неизреченная милость Божия ко мне, и вместе как велик и ответственен мой пост, мое звание! Вот стоят в церкви люди, и я должен за них предстательствовать, за них молиться, их поучать и наставлять. Что же, холоден я буду к своему делу? О, нет! Помоги мне, Господи, с усердием, со страхом и трепетом совершить сию Божественную литургию за себя и ближних моих. Так начинается литургия, и я стараюсь не терять нити, не развлекаться посторонними помыслами, а сердцем переживать все воспоминаемое и терпимое, и творимое на Божественной литургии.

И батюшка о. Иоанн действительно переживал, что так заметно было и по его молитвенному виду и по тем слезам, которыми увлажнялись во время службы его светлые очи...

***

Христианское любомудрие не оставило без описания и внешнего облика Христа Спасителя. Вот, например, как историк Никифор на основании преданий описывает внешность нашего Господа: «Он был весьма прекрасен. Рост Его составлял полных семь пядей; волоса Его были светлокоричневого цвета, не слишком густые и слегка завивающиеся в мягкие локоны. Брови Его были темные и выгнуты и глаза Его как бы изливали из себя нежный золотой свет. Они были весьма прекрасны. Нос у Него был выдающийся; борода приятная, но не очень длинная. Волосы головы Он, напротив, носил весьма длинными, потому что ножницы никогда не касалась их, как не касалась их и рука человеческая, кроме руки Его Матери, когда Она играла ими в Его детстве. Он немного был согбен, но тело Его было хорошо сложено. Цвет Его кожи походил на цвет созревшей пшеницы, а Его лицо, подобно лицу Его Матери, было скорее овальное, чем круглое, с небольшим оттенком румянца; но чрез Него проглядывали достоинство, разумность души, крепость и никогда ненарушимое спокойствие духа. Вообще Он очень походил на Свою Божественную и непорочную Матерь».

На Западе легло в основу описания внешнего вида Спасителя письмо Лентула к римскому Сенату, найденное в конце XV века. Лентул в своем письме сообщает: «У нас явился и еще жив Человек великой добродетели, по имени Иисус Христос, называемый от Своих учеников Сыном Божиим. Он воскрешает мертвых и исцеляет больных. Он человек высокого роста и благородной наружности; вид Его важен и выразителен, так что, смотря на Него, нельзя не любить Его и вместе не бояться. Волосы у Него волнистые и кудреватые, немного потемнее цвета каштанов и сильно лоснящиеся там, где они спадают на плечи. Они разделяются на две стороны по обычаю назореев. Чело у Него гладкое и чудесно спокойное; на лице Его нет ни морщин, ни каких-либо пятен, а румянец делает Его щеки прекрасными. Нос и рот у Него совершенны. Он имеет густую коричневатую бороду в цвет Его волос, не длинную, но разделенную на двое. Глаза у него яркие и как бы имеют различный цвет в различное время. Он страшен в Своих угрозах, спокоен в Своих увещеваниях. Человек любящий и любимый, бодрый, постоянно серьезный. Никто никогда не видел Его смеющимся, но часто видели плачущим. Руки и другие члены тела Его совершенны. Речь Его ровна и важна. Он смирен и кроток, прекраснейший из сынов человеческих».

Другие церковные писатели первых времен христианства, имея в виду сказание пророка Исаии о Мессии: «Нет в Нем ни вида, ни величия, и мы видели Его, и не было в Нем вида, который бы привлекал нас к Нему» (Ис. 53:2), и слова в Псалтири: «Вси видящии Мя поручашася Ми» (Пс. 21:8) ,– представляли Спасителя в виде уничиженном, без признаков личной красоты. Этот взгляд разделяли Иустин Философ¹⁰⁹, Климент Александрийский¹¹⁰, Тертуллиан¹¹¹, Ориген¹¹² и др. Ориген, например, говорит: «Спаситель был мал ростом и несоразмерен, как и худороден, и единственная Его красота была только в Его душе и жизни». Но пророчества имеют в виду уничиженное состояние страждущего Мессии и не дают нам твердых оснований заключить о непривлекательном внешнем виде нашего Спасителя. Ведь есть и иного рода ветхозаветные указания на Мессию. Например, Псалмопевец говорит: «Ты прекраснее всех сынов человеческих» (Пс. 44:3).

Простое рассуждение, что внутренние качества души человеческой отражаются и во вне, особенно в глазах, даст нам право скорее думать, что внешний облик нашего Спасителя был именно отражением Его безконечных нравственных совершенств – любви, милосердия, кротости, смирения, терпения. Если Господь Спаситель был совершенный Бог и совершенный человек, то наше нравственное чувство более удовлетворится признанием телесной в Нем красоты. Но не во внешнем виде Христа Спасителя все обаяние Его для душ человеческих. Нам образ Спасителя привлекателен по божественным, нравственным свойствам, какие Он в Себе воплотил. Нам дорог Христос, как Искупитель наш, как Бог и Господь.

***

Любвеобильный Господи, Боже наш! Ты возлюбил нас до конца, даже до смерти, смерти же крестныя! Твоя любовь к нам безмерно велика! Чем же я могу Тебе отплатить за Твое великое ко мне снисхождение? Любовию же к Тебе! И я должен возлюбить Тебя всем сердцем, всею душею своею. Но слабое я создание! Плоть моя тянет к земле, хотя душа и ищет Тебя и хочет служить Тебе. Научи же меня, грешного, Одному Тебе принадлежать, всю жизнь мою Тебе посвящать, быть Твоим и в жизни и в смерти. Перероди, Боже, мое гордое, грешное сердце, так часто противящееся воле Твоей; дай мне сердце новое, угодное Тебе, да будет оно полно любви, да пребудет в нем закон Твой и да почиет в нем мир твой, Господи, во веки!

***

Нечистые, блудные, плотские помыслы хорошо подавлять, рассеивать следующими духовными рассуждениями. Господь – Творец всего мира, а человек наилучшее Его создание и все в нем, в человеке, все члены его целесообразны и высоки, а потому ничто не должно возбуждать в нем скверных, грязных представлений и чувств. Отсюда если у тебя возникают дурные плотские помыслы, спеши обратиться мыслию ко Господу, хвали Его за премудрое создание человека, хвали Его как виновника всякой красоты в мире. Такими возвышенными представлениями и чувствами ты можешь приостановить течение нечистых помыслов. На иных же хорошо действует такое рассуждение: что телесная красота, она непрочна, скоро преходяща! Сегодня красив человек, а завтра он может обратиться в смердящий, отвратительный, безобразный труп. Стоит ли к такой ненадежной красоте прилепляться сердцем? Дурные помыслы часто являются у нас от нечистого взора, а потому храни свои очи, не позволяй им бродить по распутиям мира, не позволяй им искать человеческой красоты. Старайся так воспитать свои очи, чтобы они, при взгляде на человека, останавливались не на внешнем его облике, а проникали бы внутрь, в сердце, созерцали бы человеческое достоинство, духовные качества человека, его духовную красоту.

***

Что такое иметь страх Божий? Это значит никогда не забывать, кто Бог и кто мы. Бог – Творец мира, Судья и Мздовоздаятель наш, человек же грешное, падшее создание, которое только и может спастись милостию Божиею. И страх Божий великое значение имеет в деле нашего нравственного преуспеяния. Он удерживает нас от всего дурного, приучает нас к благоговению, смирению, кротости и чистоте.

***

Ты немощный, а потому постоянно нуждаешься в благодатном подкреплении, нуждаешься в освящении святыней. Куда же тебе прежде всего идти, как не в храм к Божественной литургии, где видимым образом Господь каждый раз присутствует в Дарах Евхаристии? Здесь ты, стоя невдалеке от Самого Господа, кажется, все доброе можешь себе испросить.

***

Помыслы мешают нам сосредоточиваться на молитве. Как прекратить их течение, как отшибить их от себя? В обыкновенном течении жизни наше внимание останавливает что-либо выдающееся – сильный стук, яркий ослепительный свет, какая-нибудь громада и т.п. Попробуем применить подобное в жизни нашего духа. Текут ненужные и даже вредные помыслы, отвлекающие нас от духовного созерцания. Постараемся вызвать в уме, с переживанием в сердце такие представления, как необходимость и неизбежность смерти, Страшный суд, всевидящее око Господа, безмерную милость Его к нам, нашу преступность, выдающиеся случаи (тяжелые) нашей жизни,– это отвлечет нас от житейского, ненужного течения мыслей и вставит нас в колею духовного созерцания. Мы не говорим уже о крестном знамении и призывании Сладчайшего Имени Господа Иисуса, чем, по опыту святых людей, лучше всего подавляются всякого рода нечистые, противные нашей духовной жизни помыслы.

***

Отсутствием терпения у нас расслабляется дух и мы все более и более делаемся неспособными к перенесению житейских невзгод. И, наоборот, через терпение мы духовно укрепляемся, вырабатываем силу духа, мужество, благодаря которому легко препобеждаем жизненные препоны и достигаем успокоения. И не говори, что то или другое сверх моего терпения, ибо есть Промысл Божий, который не посылает нам испытаний более, чем сколько мы можем понести, а трудно тебе,– обратись с молитвою к мученикам, которые являются образцами терпения и они тебе помогут нести твой крест до конца.

***

[религиозность может быть двоякая: нормальная, здоровая, свежая, благодатная и – больная, гнилая, всякого рода спириты, спиритуалисты и т. п., по-видимому, религиозны, но у них религиозность именно второго рода.

***

«всяк, иже в нем пребывает, не согрешает» (1Ин. 3:6), т. е. кто умом и сердцем соединен с Господом, кто все делает с мыслию о Господе, кто поверяет себя и всю свою жизнь Господом, тот этим гарантирует себя от греховных преткновений.]

***

«Аще сердце наше не зазрит нам, дерзновение имамы к Богу и Егоже аще просим, приемлем от Него, яко заповеди Его соблюдаем и угодная пред Ним творим» (1Ин. 3:21–22). – Вот показатель, когда мы можем иметь дерзновение ко Господу – это если мы имеем сердце чистое, свободное от страстей.

***

«Аще кто узрит брата своего согрешающа грех не к смерти, да простит, и даст ему живот, согрешающым не к смерти. Есть грех к смерти: не о том глаголю, да молится» (1Ин. 5:16). Значит и молиться нужно с разбором. Дело все в том, чтобы молитвой мы ничуть не оскорбляли бы величия Божия, другими словами: чтобы молитва вся была исполнена святости, любви, преданности и веры в Господа – молитва должна совпадать с Промыслом Божиим.

***

«И овех убо милуйте рассуждающе: овех же страхом спасайте, от огня восхищающе: обличайте же с боязнию, ненавидяще и яже от плоти оскверненную ризу» (Иуд. 1:22–23). Эти слова св. апостола в приложении к пастырям, наставникам, руководителям, начальникам убеждают в том, как разнообразно, смотря по душевному строю, по преступности, должно быть их отношение к руководимым. Не годится, например, для начальника такой образ поведения как снисходительность, ласковость ко всем без исключения, – это может порождать злоупотребления и т.п. Одного поддержи, а другого накажи. Руководитель должен знать характер, наклонности руководимых, должен их любить безкорыстно и молиться за них, – это будет способствовать правильному отношению начальника к подчиненным.

***

У тебя не должно быть заботы о том, чтобы достигнуть сознания, что ты преуспел. Трудись, борись со грехом, и больше ничего, и за твои подвиги Господь даст тебе блаженное состояние духа, когда ты будешь чувствовать мир, отраду в душе, а не сознание того, что ты преуспел.

***

Враг на каждом шагу ставит нам препоны и безпокоит дурными помыслами и пожеланиями. И ты на каждом шагу отражай его, гони его и бей молитвою, слезами, укорением, духовным бодрствованием.

***

Подвиги, пост, поклоны, воздержная во всем жизнь должны проистекать не из намерения этим угодить Господу, ибо в таком случае всегда может быть опасность впасть в самомнение, что мы-де, кажется, угодили уже, а из глубокого сознания нашей греховности, нашей нищеты духовной, нашей скверны, требующей постоянного очищения постом, молитвою и всякого рода добродетелью. «Жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50:19).

***

Всякого рода нечистые помыслы, греховные движения сердца, суть обнаружения нашей испорченной духовной природы. Как тело наше слабое, немощное, то там, то здесь испытывает боль, колики, стреляния: так и в духовной нашей стороне проявления всякой скверны естественны, коль скоро душа наша испорчена; и эти проявления, как необходимые, не есть еще грех; они делаются таковыми, когда мы их принимаем, ими услаждаемся, даем им развиваться. И как тело оздоравливается питанием, воздухом, лекарствами, так и больная душа наша исцеляется воздухом благодати Божией, таинствами, духовным врачевством.

***

О. Иоанн Кронштадтский, по словам близко его знавших, в молодости по временам испытывал необычайную тугу душевную и это, как он объяснял, от того, что его в это время оставляла благодать Божия, но он не ослабевал и продолжал молиться так: Ты, Господи, меня оставишь за грехи, но я не отойду от Тебя и неотступно буду молить о помиловании. Вот образец для нас молитвы и любви ко Господу.

***

Мы можем говорить, учить сообразно с верою Православною, но не быть в ней утвержденными. Надо насадить в своем сердце твердый корень веры, надо достигнуть того, чтобы вера совпала с разумом и сердцем, надо, чтобы разум и сердце оправдывали веру. И этого можно достигнуть путем духовного делания, внутреннего переживания всего относящегося к вере; тогда в нашем разуме само собой будет появляться оправдание веры, подыскиваться нужные доказательства, а сердце непрестанно станет вещать, как по духу мне вера, как она отрадна, как она спасительна. Кто достигнет сего, у того вера наполнит все его внутреннее существо и она будет бить ключем, будет живою струею, а не холодным только знанием.

***

Тем или другим угодникам Божиим приписывается подаяние помощи нам в определенных болезнях и делах – по следующим причинам. Одни из угодников сами страдали тою или другою болезнью, тем или другим искушением, испытанием, борением, и, так как благодатиею Божиею они препобедили все это, то, как искушенные, могут и нам помогать¹¹³. Другие брали на себя тот или другой подвиг при жизни в деле служения ближним – защиту неповинных, лечение больных, попечение о бедных и странных, и по смерти они являются теми же помощниками, что в иных случаях бывает весьма разительно (Пантелеимон Целитель). Иные святые испрашивали у Господа благодати и милости помогать людям в известном именно случае. Например, священномученик Харалампий¹¹⁴ молился, чтобы Господь ниспосылал плодородие земле там, где его молитвенно будут призывать на помощь и вспоминать его честные страдания за Христа.

***

Духовные, аскетического содержания книги не могут во всей полноте заменить старчества¹¹⁵. Они, книги, могут оказать услугу только в выработке правильного духовного миросозерцания, а старчество есть живая сила, воспитывающая человека-христианина в этом созерцании.

***

Праведность может быть, так сказать, формальная, безблагодатная, основанная на природных дарованиях. У такого человека не бывает глубины смирения, а потому не преисполняет его сердце и благодать Божия. Опыт показывает, что часто падения разбивают эту холодную праведность и как бы способствуют праведности живой, благодатной, ибо, преткнувшись, человек пребывает в смирении, которое является необходимым условием в деле нашего спасения. Что же скажем – без падения не обойдешься, или, как говорят, «не согрешишь и не спасешься»? – О нет! Спаси Господи всякого человека от греха. – Это милосердный Господь так печется о нас, грешных, что даже самые козни врага нашего спасения, самые его ухищрения и наши падения обращает для нас затем во благо. Сам же человек должен идти ко Господу всегда положительным путем, путем глубокой веры и любви к Нему, что способно воспитывать в нас все лучшие качества души, приводить к доброделанию и приближает нас ко Господу настолько, что Он, Господь, Своею благодатию пребывает в нас и мы в Нем. Аминь.

***

Как относиться к посещающим нас скорбям: без рассуждения принимать их и нести, или же должно быть ведение их, т.е. исследовать, отчего они произошли, какую пользу, какой урок можно для себя извлечь от них и т.п.? Задача христианина – духовное устроение сердца, вселение внутрь себя царства Божия,– вот и рассуждай: если ведение скорбей даст тебе плюс в этом отношении, то хорошо и ведение, но бывают случаи, когда покорно, без рассуждений, скорей принимай скорби и неси их с терпением и молитвою ко Господу. Скорбь сама по себе, как скорбь, имеет в духовной жизни воспитательное значение; приими ее и неси, а ведение, рассуждение иной раз только отвлечет нас от дела. О том, что это ведение может ввести во вредное борение, – например, мы можем вообразить, что несем скорби незаслуженно, что наши скорби равны скорбям святых,– о всем этом мы уже и не говорим.

***

Священнослужители при совершении молений и таинств являются посредниками передачи благодати Божией другим. Участвуют ли сии священнослужители в утешении благодатиею, ими передаваемой? Ап. Павел к Тимофею пишет: «Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства» (Тим. 4:14). Благодать священства ап. Павел называет дарованием, которое несомненно может развиваться, укрепляться, усиливаться у пастыря, если он не нерадит о сем даровании. И вот молитвы пастыря, совершение им таинств – и суть для развития пастырского дарования моменты, когда сие дарование, благодать священства приходит в духовное движение, так сказать, «взыграет» в нем, особенно, если он усердствует в священнодействии, что и может переживаться пастырем, как благодатное утешение. Далее, благодать, ниспосланная Господом на верующих в том или другом таинстве, не может не задевать сердце пастыря и по закону духовного общения сердец. Один радуется – и я, ему сочувствующий, радуюсь. Кается духовнику человек, благодать Божия разрешает его от греха, ему от этого легко – и сердце пастыря это чувствует и также преисполняется благодатного утешения. А главное, такая близость благодати Божией при совершении таинств пастырем, когда она, так сказать, бывает как бы в его руках, может ли безследно проходить для него? Добрый пастырь обязательно ее ощущает. Как счастлив поэтому всякий пастырь Христовой Церкви! Он ради верующих, пасомых, постоянно близок к благодати Божией, спасающей, милующей, утешающей. Не неради только, говорит св. ап. Павел, о своем даровании, и ты всегда можешь быть преисполненным благодати Божией.

***

Как смотреть на неверие людей, часто совершенно несведущих в делах веры, необразованных, юных, не знающих ни истории Церкви, ни ее исповедания? Каждый христианин бывает в жизни особенно чем-нибудь борим: один блудною страстию, другой пьянством, а иной,– вот именно, неверием. Это тоже своего рода вражье, демонское наваждение на человека, а потому неверие хорошо применить к хульным помыслам и борьба с неверием должна быть та же, как и с хульными помыслами, т.е. побеждай неверие оружием, против которого оно восстает – святыней, молитвой, не обращай внимания на неверие, не останавливайся мыслию на нем, пренебрегай помыслами неверия и т.п. Изложенное мнение о неверии хорошо подтверждает то обстоятельство, что часто неверием бывают, как мы сказали, одержимы люди совершенно незрелые, так что их неверие смело можно называть несознательным.

***

Что нужно всегда иметь в виду начальнику? Быть прямодушным, т. е. говорить, не стыдясь, правду всем; иметь силу воли в проведении добрых и нужных начал; не выходить из себя; не удивляться неисправностям, а спокойно принимать меры к пресечению зла; не действовать по пристрастию и, главное, быть добрым примером для других.

***

В духовной жизни большое значение имеет самоукорение. Оно облегчает, прежде всего, нести скорби. Случилось со мною что-либо скорбное: если я не стану укорять никого, возлагать вину на другого, а сам себя обвиню, внутренно скажу, что я достоин всего скорбного, то этим самым обличу себя и без смущения, с некоторым спокойствием, перенесу для меня трудное, тяжелое, так что можно сказать: укорение себя доставляет успокоение, умиротворение нашего духа. Самоукорением подавляются, так сказать, притупляются, наши страсти, наши грехи. Самоукорение для страсти то же, что вода для огня,– водой заливается огонь, самоукорением страсти. Самоукорение развивает тонкость различения нравственно-доброго от скверного, дурного, так что у кого нет самоукорения, у того притуплено познание доброго. Самоукорение развивает, укрепляет смирение, ибо кто укоряет себя, тот все, что ни случается с ним доброго, будет считать делом Божия Промысла, а злое за грехи наши. Самоукорение ведет к взаимному миру. Если бы все укоряли себя, то водворился бы мир, все бы мирствовали друг с другом и, наоборот,– укоряя друг друга, мы посеваем вражду и неприязнь. Самоукорение дает нам спокойно переносить оскорбления, не чувствовать их. Самоукорение есть узда, сдерживающая проявление, движение в нас всего дурного. Самоукорению противоположно самооправдание, которое развивает в нас тщеславие, самомнение и гордость.

***

Не дурных помыслов нужно бояться, а содружества с ними нашего сердца. Всякому дурному помыслу сердце должно отвечать: я не хочу тебя, я не принимаю тебя.

***

Батюшка о. Иоанн Кронштадтский, когда я был у него и в беседе в кабинете спросил, как предохранять себя от самомнения и тщеславия,– взял со своего письменного стола Библию, раскрытую на 14 главе пророка Исаии, в которой говорится о низвержении Денницы, первого Ангела, с неба за гордость, прочитал мне ее и потом сказал: «Часто я прибегаю к чтению сей речи пророка и поражаюсь, как легко пасть с высоты духовной до ада преисподнего, и этим чтением предохраняю себя от самомнения». И, действительно, я не мог не заметить, что лист Библии указанной главы пророка Исаии был крайне изношен и по всей вероятности за частым его чтением. Мне даже показалось, что батюшка в этом месте держит Библию всегда открытою, и это на меня произвело неизгладимое впечатление.

***

Хорошо, когда человек зрит только свои немощи, свои прегрешения и не осуждает ближнего,– этим достигается спокойствие собственного духа и доброе отношение к нам других.

***

Блажен, кто Единого Господа возлюбил, к Нему обращены всегда мысли, с Ним соединено сердце. Постоянно поэтому следи за собою, не предпочитаешь ли ты что-либо паче нежели Бога, не изменяешь ли Ему, не оскорбляешь ли Его какими-либо иными привязанностями.

***

Что такое иметь внимание к себе? Внимать себе – это значит постоянно, неуклонно бодрствовать над собою, следить за движениями своих помыслов и чувств и всему давать отчет: что плохо, то отвергать, изгонять, укорять себя, а на благоговейных, молитвенных, святых мыслях и чувствах останавливаться и в них пребывать.

***

Добрые христиане часто жалуются на трудности жизни в миру среди соблазнов, пороков, развращения и суеты. Но знаешь ли ты, христианин, что тебе скорбями и подвигами надлежит войти в Царство Небесное? Вдали от мира тебе нужны для спасения пост, коленопреклонения, постоянное бодрствование над собою; в миру же, если ты не приражаешься к соблазнам, терпишь и страдаешь от окружающего тебя развратного мира, ты являешься своего рода мучеником, и знай, что каждая твоя слеза, каждый твой вздох, испускаемый от притеснения развращенного мира, стоит многих подвигов и постов. Мученики за Христа претерпевали видимые гонения, страдания и утеснения от мучителей, а ты, живя среди развращенного мира, тоже терпишь утеснения, но только не телесные, нравственные... И ты также мученик!

***

Многие недоумевают, каким образом Господь попускает неверным, злым людям оскорблять и даже уничтожать святыню. Так, например, было в Курске, где злодеи думали уничтожить чудотворный образ «Знамения Божией Матери» посредством взрыва¹¹⁶; так было недавно в городе Казани, где дерзкая рука святотатца похитила образ Казанской Божией Матери¹¹⁷. Мало того, иногда Сам Господь действием сил природы, например, посредством землетрясения, скрывает от нас святыню. Где искать причину этого явления? Прежде всего – в наших грехах. Видно мы бываем недостойны святыни, вот она и берется от нас. Так было и в Ветхом Завете. Некогда богобоязненный Израиль имел дорогую святыню Кивот Завета¹¹⁸ с скрижалями, стамной и жезлом прозябшим, имел он величественный храм для молитвы, но, вот, он постепенно лишается своих великих святынь, сначала Кивота Завета, а затем и храма¹¹⁹. Непоколебимо и справедливо слово Божие: не дадите святая псом и не пометайте бисера пред свиньями. Так и мы: по грехам можем лишаться дорогой святыни, чего только не дай никогда, Господи! Что же сказать о людях добродетельных, о людях преданных всею душею Сладчайшему Господу Иисусу? Господь всегда с ними. В страшных случаях гонения за веру, во время общего людского развращения, Господь награждает преданных Ему людей благодатным духом ревности, твердости, терпения, духовным миром, внутренним сопребыванием Своим с ними, а это ли не счастие, это ли не поддержка и утешение!!

***

Сегодня меня посетил один человек, который принят в высших кругах Петербурга и о котором говорят, как о блаженном человеке¹²⁰. Много рекомендуют нам людей за блаженных, а иные сами себя выдают за таковых. Общение с такими людьми не безразлично; они могут нас подчинять своему влиянию, могут действовать на нашу нервную систему и т. п., а потому интересно, хотя приблизительно, знать признаки истинно блаженных и мнимых.

1) Первые имеют более или менее постоянное, ровное, высокое, духовное настроение; о таких можно сказать, что они как бы всегда пребывают в Боге, и если они молятся, то молятся мирно, спокойно, безмятежно. Вторым более свойственна нервозность, быстрота, искусственная религиозная экзальтация по временам. 2) Отсюда у последних часто пренебрежение, неблагоговейное, порывистое отношение к святыне, к совершению крестного знамения, к молитве пред едой и после и т.п., они могут даже забывать о религиозном долге лучшего христианина, вроде снятия шапки в известное время и т. п.; в истинно блаженных людях – этого не проявляется. 3) Мнимо блаженные показывают себя и как бы ищут мира, вторые так ведут себя, что они как будто бы скрываются от мира и мир их ищет и никто не может упрекнуть их в искании популярности и известности. 4) Хорошо узнаются блаженные по их исповеданию, отношению к Церкви. Например, характеристической чертой истинно блаженных является – полная преданность их Церкви Святой Православной, постоянное окормление себя Церковью и Ее уставами, так что в этом отношении они являются вернейшими и самыми нежными сынами Церкви. О каких-либо недочетах церковных они не говорят. И это понятно почему. Истинно блаженные живут положительною стороною Церкви, ею утешаются, ею питаются и эта положительная сторона так переполняет их внутреннее существо, что им не остается ни времени, ни желания касаться сторон отрицательных. 5) Мнимо блаженные, будучи наэкзальтированы, бьют по нашим нервам и как бы гипнотизируют доверчивых, так что таковых начинает болезненно тянуть к ним. Мнимо блаженные приковывают к себе, так что без рассуждения начинаешь защищать их и как бы уже боишься им изменить, а духовного оздоровления, успокоения они все-таки не дают; истинно же блаженные, в общении с ними, переполняют наше сердце тихим веянием благодати и наше желание видеть их не бывает болезненным, а приятно-умилительным.

***

Неиспорченному, нормальному человеку свойственно благодарить за оказываемые ему благодеяния. Чувство благодарности коренится в сердце человека. В обыденных, житейских, людских отношениях принято благодарить за всякие услуги, и если не всегда бывает это от сердца, то почти всегда по требованию внешнего приличия, по принятому тону взаимных отношений; в противном случае можно заслужить имя неблагодарного, грубого, невоспитанного человека. Итак мы благодарим людей, нам это свойственно. Не то же ли чувство благодарности, только в безконечно больших размерах, человек должен иметь к своему Творцу и Господину? И чувство благодарения Богу – необычайно благотворно. Оно нормирует всю нашу внутреннюю духовную жизнь и парализует множество греховных движений нашего испорченного сердца. Ропот, уныние, тоска, зависть, осуждение, клевета, раздражительность, дерзость, заносчивость – все это развивается у нас на почве неблагодарного сердца, равно как спокойствие духа, отрада, благожелательство, смирение, кротость, милосердие бывают у того, кто умеет благодарить Бога и людей.

***

Один лютеранин, расположенный к Церкви Православной, однажды меня спросил: на чем вы основываете почитание мощей праведников? Мне пришлось ему ответить: на почитании и любви к Господу,– даже такое положение можно поставить: чем сильнее я люблю Господа, тем более я должен почитать мощи Его угодников, и это вот почему. Праведник всею душею любил Бога, а Бог его. Он шел навстречу праведнику, переполнял его внутреннее существо благодатию Святаго Духа, вселился в него в таинстве Св. Причащения. И вот, если мы любим Господа, то не должны ли благоговеть и пред тем, кто всего себя отдавал на служение Ему и в ком всегда пребывал Сам Господь? Как любимые сосуды любимого нами Господа, мощи праведников естественно и являются у нас предметом благоговейного почитания.

***

В мире физическом мы видим: с одной стороны – красоту, а с другой – безобразие. Красота – это чудные виды природы, зеленеющие луга, благоухающие поля, стройные леса и т.п.; безобразие – нечистые места, ужасные бездны, безплодные пустыни. То же и в мире духовном: красота – это добро; безобразие – порок, всякий грех. И кто не любит красоты природы? Кто не старается все внешнее измерять именно этой красотой? Вот пред тобою красивый сад с чудными цветами и скверное, нечистое место... Куда ты пойдешь, чего пожелаешь, что доставит тебе удовольствие? Ясно: благоухающий сад, который вызовет в душе твоей восторг, удивление, наслаждение, а от нечистого места ты отвратишь свой взор, в сердце испытаешь неприятное чувство. То же должно быть и в мире духовном. Добро мы должны любить, к нему стремиться, его искать, а от порока, греха бежать и удаляться. Но не так бывает в действительности. Мы едва прикасаемся к добру и гораздо в большей мере погрязаем в грехе.

Посмотрите на жизнь нашу частную и общественную. Она подчас бывает прямо-таки безобразна. Пьянство, разврат, курение табаку, убийства, ссоры, грабежи, всякого рода грубость, нахальство, дерзость переполняют нашу жизнь, а в сердце у нас живет гнев, раздражительность, злопамятство, зависть, ревность, неверие и всякое зло. И удивительно, как человек не хочет пользоваться добром! Ведь в нем его блаженство, утешение, духовное наслаждение.

Возьмите, например, воздержание. Воздержный чувствует легкость во всем теле, пользуется здоровьем и бывает духовно свободным. А вот,– пьяница, курящий табак, чревоугодник... У пьяницы все тело пропитано алкоголем, его всегда сосет червь, понуждающий непрестанно тянуться к пагубному вину; курящий никогда не дышит чистым, благоухающим, Богом созданным воздухом, ибо курение пропитывает все его жилище, всю его одежду, весь его организм; чревоугодник никогда не испытывает легкости в теле, ибо чревоугодие делает его грузным, тяжелым; пары подымаются из чрева его, волнуют кровь, ударяют в голову и производят страдания желудка. Кажется, что тут хорошего? А между тем, сколько и пьющих, и курящих, и невоздержанных в пище и питии! Или, вот – целомудрие. Это такое небесное сокровище, такой райский цветок, такое благоухающее миро, что должно бы человека всецело прельщать, а, между тем, мы опять больше тянемся в грязь плотскую. А что такое плотские грехи, пусть скажет совесть каждого: это отвратительные, растлевающие душу и тело состояния... Или, вот – смирение. Как привлекательно, как умилительно, как очаровательно оно! В нем заключаются и скромность, и простота, и обходительность, и любезность, милосердие и доброта, в нем сокрыты благоразумие и духовная мудрость. Но не больше ли мы склонны к гордости, тщеславию, самолюбию и превозношению? А гордость, ведь это сатанинский грех, исчадие всякого греха. Гордый напыщенный человек и сам непокоен; ибо вечно он бывает в возбуждении – то от гнева, то от злобы, то от зависти, то от обид и огорчений, и людям он невыносим и тяжел. Кто заставляет страдать ближних, обижает малых, слабых и простых, не входит в положение несчастных? – Гордый. Кто осуждает, поносит, возбуждает против Бога, Царя и добрых людей? – Гордый. Кто производит смуты, ереси, расколы, секты? – Все гордые люди. Что же это значит? Нравственной красотой мы не пользуемся, ее не ищем, к ней не стремимся, а порок, всякий грех и беззаконие обладает нами. Вы скажете: удобопреклонность ко греху делает все это? Да, и ап. Павел также мудрствует: «Не понимаю, что делаю [...] Желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Добраго, котораго хочу, не делаю, а злое, котораго не хочу, делаю. [...] В членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховнаго, находящегося в членах моих» (Рим. 7; 15:18, 19, 23).

Сильно мы влечемся ко греху. Как губка бывает пропитана водой, так мы всякою скверною. Но у нас есть Искупитель, Христос Спаситель, Восстановитель падшего Адама, Который даровал нам все, что потребно к нашему животу и благочестию (2Пет. 1:3). Тот же св. апостол Павел говорит: «Вся могу о укрепляющем мя Иисусе Христе» (Флп. 4:13). Постарайся воспользоваться всем, что тебе, как христианину, Господь даровал: поверуй в Господа, поведи трезвую, трудовую жизнь, будь покорным сыном Св. Церкви, чаще исповедуйся в своих грехах, с верой принимай Св. Таины, и ты духовно возродишься. Тогда тебе и на ум не пойдет пьянствовать, курить табак, развратничать, ты станешь все больше и больше приобретать вкус к нравственно-доброму, тебя будет пленять чистота жизни, смирение, милосердие, кротость, воздержание,– словом, ты полюбишь нравственную красоту и возненавидишь грех.

***

Впечатление от общения с о. Иоанном Кронштадтским было неотразимое. Это, поистине, был жених евангельский (Мф. 9:15; Лк. 5:34–35): так легко, так духовно-свободно при нем чувствовалось! Причаститься на его службе Св. Животворящих Таин было весьма утешительно. И нужно было как бы спешить, чтобы не потерять случая воспользоваться с ним вкусить небесной Трапезы. И если обычно требуется для этого большое говение (в смысле времени), большое воздержание (в смысле поста), то при нем весь центр тяжести был в духовном воодушевлении, в духовной свободе. Таково уж свойство благодати Божией, что она изливается не на внешнюю праведность, а на смиренное сердце, свободно кающееся и любящее Господа.

***

Если кто ударит тебя в щеку, обрати и другую, или кто заставит тебя идти одно поприще, иди с ним и два (Мф. 5; 39:41). Здесь идет речь о внутреннем расположении нашего сердца, т.е. ты никакого зла не помни, все ближнему прощай, никакой злобы на него не имей. Но это не значит – не уничтожать зла, не бороться с ним, не противиться ему. Всякое зло требует уничтожения, но только добром побеждай злое (Рим. 12:21). Самое уже неимение в сердце зла на ближнего есть его скрытое уничтожение. Но что такое добро? Кто может определить: что добро и что зло? Все ли сходятся в определении добра и зла? Добро познается неиспорченным сердцем, зрится духовными очами в отдельности каждым. Но каждый человек грешен. Важен поэтому авторитет Церкви, непорочной Невесты Христовой. Сам не можешь разобраться, что добро и что зло, что дозволено и что нет, – прислушивайся тогда к голосу Св. Церкви, к мнению святых Божиих человеков, руководимых Духом Святым.

***

Господь наш Иисус Христос часто уединялся на молитву и оставлял народ (Лк. 5:16). Уединение имеет большое значение в духовной жизни. Последняя цель наша – покой в Боге. И вот в уединении мы, оставаясь сами с собой, нестесняемые уже никакими внешними приражениями, лучше начинаем распознавать свой внутренний мир, свое внутреннее существо, в котором отобразился образ Божий, безпрепятственно можем входить в беседу со своим Творцом и Первообразом. А что сказать относительно Господа Иисуса Христа, в Котором заключена вечная Божественная жизнь с Отцем и Духом Святым? Как, несомненно, велико для Него было уединение!

***

Добрые христиане как бы утомляются, живя среди порочных и дурных людей (2Пет. 2:7–8). Вспоминаются мне при этом рабы Божии, которым приходится работать на фабриках, мастерских и т.п., среди постоянного богохульства, пьянства, разврата, курения табаку, сквернословия. Рассказывают они, бедные, про свою горькую жизнь в такой обстановке, и начинаешь живо чувствовать, как, действительно, можно страдать, когда близ тебя совершается всякая скверна; поистине здесь получается утомление, изнеможение.

***

Христианину пребывать в истине помогает помазание, которое каждый получает от Духа Святаго при крещении. Только не заглушать нам нужно, а поддерживать его силу верою в Сына Божия, пришедшего во плоти, любовию друг к другу, исполнением заповедей Божиих. Тогда с нами будет пребывать это помазание и мы легко будем распознавать истину (1Ин. 2:20–27).

***

Можно читать Слово Божие для знания и для назидания. Но только тогда ты его можешь безошибочно понимать, когда читаешь в том и другом смысле, т. е. воспринимаешь умом и переживаешь сердцем. Как же довериться, поэтому, ученым холодным богословам, пусть даже они будут профессора духовных академий? Если они читают Слово Божие одним только умом, не авторитетны их толкования.

***

О. Иоанн Кронштадтский после совершения Божественной литургии любил уединяться. И понятно: переживая на Евхаристии великое дело нашего спасения, и больше того – принимая Самое Тело и Кровь Господа, он стремился как можно больше насладиться сим единением с Господом, чему столь способствует уединение.

***

Внешний, окружающий нас мир дает нам пищу для суетных, нечистых, скверных помыслов и чувств. Хороший, например, дом богача возбуждает в нас зависть, красивая женщина – блудные помыслы и т. п. И если это мы испытываем,– ясный признак низкого уровня нашего духовного роста. Так воспитывай свое сердце, чтобы внешний мир возбуждал в тебе только возвышенные, чистые, добрые помыслы и чувства. Глядя, например, на природу, прославляй Творца; видишь богатство, роскошь, говори: как велик человек в мироздании, когда он всем может обладать,– словом, от мира собирай себе духовное сокровище.

***

Как безобразен, тяжел и невыносим грех блуда! Люди, имевшие несчастие впасть в него, и потом Господом призванные к покаянию, в особенности это сознают. Они с ужасом вспоминают о нем, и готовы всему миру поведать об его безобразии и тяжести для души. Помни это, человек, который благодатиею Божией сохраняется от плотской скверны, и храни свое целомудрие, как неоцененное, ничем в мире непокупаемое сокровище.

***

Духовное, высокое, доброе устроение требует, чтобы его поддерживать, иначе оно может быстро понижаться. Как струны в инструменте постоянно надо подтягивать, так и устроение духовное, чтобы его иметь ровным, высоким, обращенным к Господу, нужно непременно подогревать молитвою, трудом, воздержанием, укорением, частою исповедью и причащением Св. Таин. Без этого наше настроение скоро переходит в плотояное, нечистое.

***

Брось всякие сомнения и искания относительно веры во Христа Спасителя. Внутри своего существа ты имеешь требования нравственного закона, ты чувствуешь, что они не земные, а небесные, Божественные. Христос Спаситель эти требования указал в наивысшем, недосягаемом, совершенном виде, как никто никогда из людей; значит: Он – Бог, ибо ты сам же согласен, что только Бог есть источник всесовершенного добра.

***

[св. Григорий Двоеслов¹²¹ повествует об одном добром пресвитере, который ради всецелого служения Господу жил со своей женой, как с сестрой, и, чтобы избежать дурных помыслов и чувств, он отказался принимать от нее даже необходимые услуги. На старости лет этот пресвитер впал в сильную болезнь и был близок к смерти. Супруга, увидев, что члены его уже помертвели и он казался умершим, приложила ухо к его ноздрям, стараясь узнать, есть ли еще в нем дыхание, пресвитер почувствовал это, и, не смотря на всю телесную свою слабость, произнес: «Отойди от меня, женщина, огонек еще жив, убери солому». Да, человеку надлежит бороться с греховной своей природой до последнего, как говорится, издыхания. Знай это, и не утешай себя мыслью, что страсти у тебя улеглись, что ты слаб здоровьем и к тебе то или другое искушение не приразится. Как воин, в течение всей своей жизни ты должен быть готов каждую минуту вступить в борьбу со слабой своей природой, с миродержителями века сего, с духами злобы поднебесной (Ефес. 6:12).

***

Берегись и не допускай щекотания и раздражения в плоти, которое происходит от нечистых помыслов, взглядов и неги, ибо это щекотание и разжение, как выражаются св. отцы-подвижники, например, преп. Нил Синайский¹²², породит неумирающего ядоносного червя, который будет нас мучить в геене огненной.]

***

Когда Господь призовет тебя к покаянию, ты увидишь всю скверну своих грехопадений, сознаешь все свое ничтожество, возгрей тогда крепкую веру и любовь ко Господу, проси Его помиловать тебя, окаянного, растворяя это моление надеждою на милосердие Божие. Но вот пройдет время, Господь примет твое покаяние, ты поисправишься, станешь жить по-доброму, и у тебя вдруг станут всплывать помыслы: зачем ты допускал в жизни своей тяжкие грехи, если бы их не было, ты, может, был бы поставлен Господом в чине девственников и т.п. О, не допускай этих помыслов! Приглядись к себе: это у тебя начинают проявляться превозношение и мечтание. Не о том думай и скорби, что ты не можешь быть в таких-то небесных обителях, а только умоляй Господа дать тебе, недостойному и многогрешному, хотя бы самое последнее место в Царствии Небесном, только бы тебе не лишиться лицезреть Милосердного Господа в будущем веке.

***

Когда ты много спишь, ешь, гуляешь, то, хотя твое здоровье поправляется, твой организм крепнет, внешний человек цветет, но внутренний подавляется, понижается. Так, прежде всего ты начинаешь испытывать плотскую брань. Пусть в бодрственном состоянии ты отражаешь ее, но в сонном не избежишь нечистых воображений. Теперь выбирай: лучше ли тебе пользоваться здоровьем и быть нечистым, блудным, скверным, или же – быть слабым, немощным, но чистым, невинным по мыслям? Не жалей, поэтому, если ты слаб телом, несешь много трудов, не имеешь времени для телесного отдохновения, этим ты много предохраняешь себя от плотской брани.

***

Помни, пастырь и всякий, кто дал обет служить Одному только Господу: мир, от которого ты отрекся, будет стараться по-прежнему тебя привлечь к себе, тебя опутать своими цепями, как паук опутывает своей паутиной попавшуюся к нему букашку. Ты, добрый пастырь, должен быть свободно-независимым от мира и его привязанностей. Люди, например, будут искать с тобою духовного общения. Если ты не тверд духом, будешь бояться оскорбить отказом таких искателей, станешь идти им навстречу, то выйдет, что тобою окончательно овладеют и – один будет требовать частых с тобою бесед, другой посещения, третий поддержки и покровительства; и все это, по-видимому, под благовидными предлогами молитвенного общения, но в существе дела часто по простому человеческому пристрастию. Вот тут-то и должна быть твердость духа, независимость от кого бы то ни было, свобода твоих действий, которая должна быть вдохновляема служением Одному только Богу, одному добру. Мир будет говорить и требовать от тебя одного, а ты свободно делай другое. Тебя, например, будут упрашивать: посетите наш дом, нашу семью, а ты, если все поверяешь Господом, смело и решительно говори: нет, не посещу, или же: посещу, но только завтра и т.п. Словом, кто желает искренно служить славе Божией, должен вырабатывать в себе силу духа и быть свободным и независимым от мира и цепей его.

***

Для того, чтобы бороться с самомнением, тщеславием и духовною гордостью, постарайся составить о себе мнение, как о несовершенном и немощном, убедись, как ты убеждаешься относительно разных явлений мира, что ты действительно слабое и немощное существо. Для этого приведи себе на память прежние недочеты, хорошо поразмысли о живущих и прирожденных тебе несовершенствах, обрисуй свою личность, какова есть, и убедись, наконец, что действительно ты немощный человек. Пусть после этого тебя хвалят и превозносят, пусть появляются и всплывают у тебя самого самолюбивые и тщеславные помыслы,– всему этому внутренно, от сердца, искренно протестуй, держи крепко ответ в уме такой: говорите мне, что хотите, хвалите меня, как знаете, не верю я ничему этому, ибо знаю себя лучше вас и ничем меня не разубедите,– именно знаю, что я крайне немощной и грешный человек.

***

Не удивляйся и не осуждай, если люди не выносят искушений и падают. Хорошо тебе, когда ты свободен от этих искушений и не испытываешь их. Но кто знает, если бы ты подвергся этим искушениям, то вынес ли бы их?

***

[веселость, сопровождаемая частым смехом, находится в связи с плотским возбуждением.]

***

Если ты случайно ошибешься, допустишь неловкость в присутствии других, а пастырь, например, ошибется во время церковной службы, и ты смутишься, станешь досадовать на это, особенно если тебе заметят, тебя поправят, то знай, что это смущение исходит от твоей гордости, самомнения о своих достоинствах и знаниях. Нет, ошибся, – смирись сейчас, подумай так: эта ошибка показывает, как я несовершен, как мало у меня знаний, какая у меня слабая память, а поправили меня – спасибо им, что меня поддержали, выручили из беды.

***

Что такое смирение? «Смирение,– говорит преп. Симеон Новый Богослов¹²³ (2 слово 94),– есть как бы некрадомая сокровищница, устрояемая в том уме, который носит убеждение, что только силою благодати имеются в нем добрые качества».

***

Что такое кротость? Кроткий, похвалами ли окружен или порицаниями, хранит себя безстрастным и ни похвалами не превозносится, ни порицаниями не огорчается (преп. Симеон Нов. Богослов).

***

У нас часто возбуждается смех от неловкостей, недостатков и ошибок окружающих. Удерживай его мыслию, что, может быть, ты еще больше достоин смеха, а ведь тебе неприятно, когда над тобою смеются.

***

Если брат твой ошибется, и ты засмеешься и поспешишь поправить его, – помни: ты осуждаешь его и воображаешь, что больше его знаешь, что ты этой ошибки не допустил бы, что ты лучше и совершеннее твоего брата.

***

Имя Господа Иисуса должно возбуждать в нас умиление, тихую радость, отраду. В самом деле, ведь это имя нашего Искупителя, нашего Спасителя. Мы не можем безразлично относиться к лицам, которые нас любят, благодетельствуют и покровительствуют нам. Напоминание и даже самое имя их нас уже радует, утешает. В безконечно большем виде это нужно представить относительно Сладчайшего Имени Господа нашего Иисуса Христа.

***

Нам одна достопочтенная игумения И.¹²⁴ говорила, что она с юных лет так возлюбила святителя Иоанна Златоуста¹²⁵ за его духовную мощь и творения, что уже самое имя «Иоанн», когда бы и где бы оно ни произносилось и ни встречалось, умиляло ее. «Читают, например, в церкви помянник и поминают Иоанна, Иоанна... сердце мое,– говорила она,– уже трогается. Случится мне встретить на бумаге, письме, конверте это имя,– то же самое: я умиляюсь». Вот как могут добрые души любить угодников Божиих и соединять свое сердце с их светлым образом.

***

Для сосредоточенного и проникновенного служения Божественной литургии большое значение имеет подготовка к службе, вычитка положенного пред служением правила. Чем внимательнее и воодушевленнее мы его читаем, тем проникновеннее служим Божественную литургию.

***

Если ты дерзаешь принимать Св. Таины на литургии, то подумай, как тебе следует подготовить дом души своей для этого. Он должен быть у тебя пометен и убелен. Вспомни, как ты готовишься к встрече высокого гостя? Ты суетишься, волнуешься, убираешься, ожидаешь, одеваешься. Живо представляй себе пред св. Причащением, что ты должен принять Самого Господа, и уж постарайся все усердие употребить к достойной встрече Его.

***

Если мы обратим внимание на свое сердце, то увидим, что в нем нет теплой, умилительной, чистой любви к Господу. Проблески этой любви по временам, пожалуй, и бывают, но общее расположение сердца нашего холодное. И нужно знать, что полная любовь к Господу есть дар, который приобретается долгим молитвенным подвигом. Один, например, старец стяжал этот дар только после тридцатилетнего усиленного искания его. Сей старец постоянно молился, чтобы Господь дал ему хотя одну минуту насладиться этою любовью. И вот однажды во время болезни, после св. Причащения объял его пламень сей любви к Господу, и явилось в сердце у него такое расположение, что он готов был уже на всякую болезнь, скорбь и страдание, только бы не лишиться этой любви¹²⁶. Кто имеет сей дар любви к Господу, тот благодушен, спокоен, мирен, добр, кроток, назидателен и приятен.

***

Так называемое безстыдство проявляется у того, кто нравственно развратился, кто уже не считается ни с какими требованиями нравственного приличия. Если мы обратим внимание на жизнь современного общества, то заметим, что это безстыдство у нас проявляется в сильной степени. Безнравственные пьесы, безнравственные картины и т.п. льстят современному обществу, и это значит, что оно крайне развратилось. Но, говорят, стыд есть признак развращенного сердца, чистые не смущаются ничем дурным. Правда, можно достигать сравнительного безстрастия. Это внутреннее чувство такого рода, что при нем сердце освобождается от скверны и настолько отвыкает от нее, что если и на стороне замечает что-либо безстыдное, не приходит в раздражение. Нужно при этом знать, что безстрастие само никогда не подает повода к тому, что может возбуждать стыд. Мы же сами производим безстыдные поступки, интересуемся безстыдными зрелищами, ищем их и одобряем; и это явный признак, что мы утопаем в безнравственной грязи.

***

Что смерть продолжает существовать на земле,– в этом благо и для грешников и для праведников. Для грешников она является пресечением зла, а вместе с тем и смягчением вечного их осуждения, уменьшением геенского огня; для праведников же смерть есть приобретение (Флп. 1:21^_22), т.е. переселение из этой плачевной юдоли земной ко Господу, к Которому уже здесь стремится всякая добрая христианская душа. О, «бедный я человек! – восклицал ап. Христов. – Кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7:24).

***

В аскетических книгах и в беседах о вещах духовных часто употребляют выражение: «иметь нечувствие духовное». Это значит – иметь духовное разленение и как бы разочарование, в частности, не замечать уже своих грехов, своих недостатков и не стараться об их исправлении; и, наоборот, прийти в чувство – значит духовно бодрствовать, живо интересоваться духовною жизнию, возболезновать о грехах своих.

***

Надо благодарить Господа и за искушения и скорби, ибо в них мы испытываемся в любви ко Господу, ближе становимся к Нему, а в этом вся цель жизни христианина – шествовать ко Христу Спасителю нашему. Вот почему и говорит апостол Христов: «Всяку радость имейте, братие моя, егда во искушения впадаете различна» (Иак. 1:2): «.Возлюбленные! – убеждает другой апостол, – огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного; но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуйтесь и восторжествуете [...] Только бы не пострадал кто из вас, как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое; а если как христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь» (1Пет. 4:12–13; 15–16). Так, не сетовать надо от скорбей, а хвалиться скорбями (Рим. 5:3). – «Дух славы, Дух Божий почивает» на страдальцах за имя Христово (1Пет. 4:14). Да и что такое скорби наши?! "Думаю, – говорит апостол, – что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8:18) [...] «Верно слово: если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем; если терпим, то с Ним и царствовать будем» (2Тим. 2:11–12).

***

Ты молишься лениво, невнимательно, рассеянно и даже с внешним неприличием, например, облокотясь, передвигая ногами и т. п. Спроси себя: зачем ты так молишься? Неужели, так молясь, мнишь даже получить что-либо от щедродательного Владыки? Знай же: не пользу, а вред себе ты приносишь такою молитвою, ибо, стоя пред Тем, Которому ангелы служат со страхом и трепетом, ты обнаруживаешь неуважение, дерзость, обман, нечистоту, презорство, оскорбляешь величие Божие, а чрез это, конечно, навлекаешь на себя осуждение и гнев Божий. Бойся такой молитвы и исправляйся.

***

Когда ты бываешь свидетелем страшной грозы: грома, молний и других ужасных, потрясающих и грозных явлений природы, то не чувствуешь ли себя слабым, ничтожным существом, малым червем во всем мироздании Божием, и не возникает ли у тебя невольно мысли о Всемогущем и Всесильном Творце мира?.. Покорись же, гордый человек, Господу Богу, Всесильному Творцу Миродержцу и прославь Его величие и силу.

***

Некоторые боятся грозы до истерики и болезни. Что относительно этого сказать? Иметь благоговейный страх ко Господу в грозу и молитвенное приподнятое настроение – это необходимо и похвально. Но крайняя боязнь и малодушие недостойны христианина, верующего в Промысл Божий. Ты благоговей, молись Творцу мира и в то же время оставайся с чувством глубокой веры, что ты не один, а с Господом, под покровом Его, и надейся, что Он тебя помилует и сохранит.

***

Бывает иногда, что добрые люди смущаются, когда за свои честные и добросовестные дела и поступки и исполнение долга встречают со стороны злых людей недовольства и проклятия, и при этом так скорбят, что готовы бывают поступиться даже назад в пользу своих зложелателей. О, не бойтесь, честные люди, никакого проклятия! Знайте, что оно недостойно человека-христианина: «Не мстите за себя, возлюбленные,– увещает апостол,– но дайте место гневу Божию, ибо написано: «Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Втор. 32:35)» (Рим. 12:19). А потому за всякое проклятие человек должен дать ответ Богу. Затем, помни, что произнесенное на тебя незаслуженно проклятие возвращается на голову того, кто его дерзнул изречь. Ты же только воздохни ко Господу, дабы Он сохранил тебя от всякого зла. Если же ты из боязни проклятий пойдешь против совести, долга и справедливости, то этим, конечно, отступишь от Господа и дашь пищу злу, которое должно быть пресекаемо при всяком случае.

***

Утвердись в истине Божества Спасителя и в любви к Нему, и ты этим приобретешь дерзновение у Него. Ты тогда будешь учеником Господа, близким Ему; и что только ни попросишь, даст тебе, как Своему родному, близкому, ибо Он силен, Он Бог, лишь бы твое прошение не выходило из требований нравственного миропорядка.

***

«Огонь похоти»,– так в аскетических писаниях и молитвах обозначаются движения блудные в нашем теле. И, действительно, как огонь быстро появляется, например, от спички, трения и т.п. и жжет, так и в нашей плоти от нечистых представлений, прикосновений и взоров быстро возгорается похотливость, как огнем поражает все наше внутреннее существо и как бы проходит по всем составам нашего тела. Отсюда выражение: распалиться похотию, разженные стрелы лукавого угасить (Еф. 6:16).

***

Пчела, ужалив, умирает,– так и человек, который наносит вред ближнему, вредит своей душе, ужаливает ее и как бы духовно умирает (Мысли св. Иоанна Златоуста и св. Тихона Задонского).

***

Как я Тебя, Господи, огорчаю, оскорбляю своим духовным нечувствием, леностию, привязанностью к удобствам жизни и всякою душевною и телесною скверною! За что же это? За то ли, что Ты – все для меня: Ты – моя сила, Ты – моя слава, Ты – мое богатство, Ты – мой Бог, Ты – мое радование!

***

Вера, как и любовь, не дается сразу и легко; ее нужно искать, ее [нужно] добиваться, и только со временем, после усиленного духовного делания, вера овладевает всем нашим внутренним существом и делается для нас жизненным нервом, целию нашего бытия.

***

Когда ты видишь пороки, грехи ближних, то имей такое чувство, чтобы не отделять себя от этих порочных людей... Не воображай, что между ними и тобою целая пропасть: они порочны, а ты свят; а представляй себя, как одного из таковых грешников, и плачь о грехах других, как о своих собственных. Во время земной жизни Спасителя случилось однажды в Иерусалиме, как повествует св. Ев. Лука, такое несчастие: обрушилась и упала башня Силоамская, убивши при своем падении восемнадцать человек галилеян. А в другой раз разгневанный Пилат велел казнить в храме Иерусалимском некоторых галилеян, когда они приносили жертвы и, таким образом, кровь этих несчастных смешал с кровию жертв их. Некоторые люди пришли тогда к Господу Иисусу и рассказали Ему о происшедшем с явною, очевидно, целью обелить и выставить себя праведными пред Ним, в противоположность тем погибшим, якобы тяжким грешникам. Господь выслушал эту печальную весть и в назидание всем грядущим поколениям изрек такие грозные слова: «Думаете ли вы, что эти галилеяне были грешнее всех галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам; но если не покаетесь, все так же погибнете. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам; но если не покаетесь, все так же погибнете» (Лк. 13:2–5).

***

Преподобный Симеон Новый Богослов пишет: «То, что написано об иных мирских делах, читающие могут понимать и сами, но вещей Божественных и спасительных никому невозможно понять или понимать без просвещения от Св. Духа».

***

Сушит человека не только пост, воздержание, болезни, но и внутренние похоти плотские и страсти, например, зависть, гнев и т.п. Поэтому-то присмотритесь к себе: отчего ты так худ и слаб здоровьем, не вредит ли тебе внутренняя скверна?

***

Человек похотливый, с нечистыми блудными движениями и помыслами – все равно, что гниющий, исполненный зловония сосуд, а целомудренный, чистый – тоже, что букет благоухающий, или алавастр с миром.

***

Можно различать три рода людей: плотских или плотяных, душевных и духовных. Кто такие плотяные люди,– это понятно, они живут по плоти, предаются плотским страстям и в них погрязают. Душевные – это те, которые руководятся умом и сердцем, но в их естественном состоянии, как они проявляются в нашем греховном существе. Это многие современные ученые, разные изобретатели, социалисты, гуманисты и многое множество современных людей. Духовные – это те, которые, по апостолу Павлу, водятся Духом. Такие люди свой ум и сердце поверяют светом Христова учения и озарены бывают благодатию Всесвятаго Духа Божия.

***

Есть так называемые неисповеданные грехи, с которыми многие живут в течение многих лет, а может быть и всей своей жизни. Хочется иной раз их открыть духовнику, да уж слишком стыдно о них говорить, так и проходит год за годом, а, между тем, они постоянно тяготят душу и готовят ей вечное осуждение. Иные из сих людей бывают счастливы: приходит время, Господь посылает им духовника, отверзает уста и сердца сих нераскаянных грешников, и они исповедывают все свои согрешения. Нарыв, таким образом, прорывается, и сии люди получают духовное облегчение и как бы выздоровление. Однако как надо бояться нераскаянных грехов! Жизнь наша, по апостолу, что пар: сегодня мы живы, а завтра готов нам исход. Куда же мы спрячем там свои грехи?

***

Можно быть внутри исполненным всякой скверны и нечистоты, хотя во вне и казаться приличным.

***

Всякий пастырь Христовой Церкви твердо должен знать, что его влияние на пасомых прямо пропорционально его собственной жизни. Чем добродетельнее, выше, чище его жизнь, тем сильнее его влияние на пасомых, равно как и наоборот. Поэтому пастырь невысокой духовной жизни – тоже, что безплодная смоковница, которую ожидает Божие посечение. О, пастыри, убоимся сего суда Господня!

***

Из всех грехов, которые духовнику приходится выслушивать на исповеди, удобнее всего сообщается ему зараза от грехов против целомудрия. Выслушивая плотские грехи, пастырь легко может одолеваться худыми помыслами. В виду этого, он должен иметь особое попечение о закреплении себя в целомудрии и чистоте. В частности, хорошо духовнику, во время открытия на исповеди грехов плотских, творить молитву Иисусову, тогда скверна не так внедряется в сердце его, а следовательно, он может этим себя застраховывать от борения.

***

Исповедь сближает, роднит духовника с духовными детьми. Как поэтому делаются понятными такие названия, как духовный отец, духовные дети! Как любящая дочь и сын в трудную минуту на груди любящей матери готовы откровенно и безбоязненно излить всю свою скорбь, так искренние духовные дети уже не скрываются от своего духовного отца и ему готовы поверять все свои сердечные тайны. Больше того,– духовный отец часто бывает ближе и дороже родного отца и матери.

***

Часто стыд и застенчивость удерживают от полной, подробной, откровенной и искренней исповеди, особенно это нужно сказать относительно девиц и людей благородного звания. Духовник хорошо это должен знать и употреблять все усилия к тому, чтобы подавить эту застенчивость в исповедающихся, расположить их к себе, возбудить доверие, вызвать на откровенность. Кроткое, любвеобильное отношение к кающемуся, так называемая благость духовника много в этом помогает. Хорошо также духовнику выяснять, что должно стыдиться грехов, а не покаяния. Напротив, покаяние есть победа над самим собою, есть победный трофей, так что покаявшийся достоин всякого уважения и чести.

***

Центр всего делания пастыря есть служение Божественной литургии. Служи, пастырь, проникновенно, с верою, переживанием и полным усердием Божественную литургию и при этом как можно чаще, этим он привлечет к себе пасомых, которые, присутствуя при таком служении, будут и сами исполняться благодати Божией и духовно созидаться. Жизненный опыт показывает, что все прославленные пастыри отмечаются именно как ревностные служители Божественной литургии. Сия последняя есть источник, напаяющий сердца верных Духом Святым. И, представьте, как хорошо было бы, если бы побольше находилось пастырей, сосредоточивающих свое внимание на Божественной литургии! Тогда в разных местах нашего отечества забили бы живые ключи, богато изливающие благодать Божию на верных.

***

Что такое богомыслие? Оно заключается в размышлении о Боге, как Творце и Промыслителе мира, о человеке – создании Божием, о его внутреннем мире, и о тайнах нашего спасения. Богомыслие спасительно. Оно способствует выработке в нас духовного устроения, закрепляет в нравственных, высоких мыслях и чувствах и утверждает нас в вере, надежде и любви к Богу.

***

Пресвитер должен получать особенное благословение от архипастыря на исповедь приходящих к нему христиан¹²⁷.

Как смотреть на мену духовников? Общее правило должно быть такое: без уважительной причины не следует менять духовника. А что можно назвать уважительной причиной? Перемена жительства пастыря и через это затруднительное с ним общение, неизлечимая болезнь пастыря. Все эти причины понятны. Но насколько допустимо по нравственным побуждениям переменять духовника? Говорят, например, что этот духовник не располагает к искренней исповеди, стыдишься ему все высказать, а тот пастырь не назидает и т.п., между тем как к такому-то пастырю влечется сердце, так как он духовно-опытный, благостен? Прежде всего нужно знать, что никто не приходит к духовнику, если Отец Небесный не привлечет его. Высоконравственные побуждения всегда одобрительны, искания нравственной пользы кто не похвалит, если действительно это так? Нужно остерегаться только человеческих пристрастий, низких побуждений, каковые, к сожалению, часто имеют место и при переменах духовника.

***

Сегодня прочитал знаменательные слова святого Иоанна Златоуста. Сей угодник Божий в беседе 15-й толкования на евангелие от Матфея в 8-м стихе пишет: «Если мы будем жить добродетельно, то, хотя бы вся вселенная говорила о нас худо, и тогда будем счастливее всех и привлечем к себе всех, желающих спастися. Подлинно, глас добродетели громче всякой трубы и жизнь чистая светлее самого солнца, хотя бы число злословящих было значительно. Ибо если мы не будем иметь добродетели, если будем кроткими, смиренными, милостивыми, чистыми, миротворцами, то мы взирающих на нас привлечем этим не менее, как и чудесами, и добровольно все устремятся к нам». Жизненный опыт постоянно подтверждает эти слова св. Иоанна Златоуста. Смотрите, как, например, злословили в последние годы о. Иоанна Кронштадтского¹²⁸. Но рядом с этим несметные толпы народа при жизни шли за ним, да и теперь идут к дорогой могиле его.

***

Что сказать о гневе и раздражительности? Раздражительная сила часто находится с силою похотною, а потому, кто желает достигнуть безгневия, тот должен уцеломудрить себя, побороть и утихомирить силу похотную. И еще: гневливость порождается от нашего стремления к покою, лености, чувственным наслаждениям; все, что мешает этому, вызывает у нас раздражение. И еще: гневливость порождает наша гордость, превозношение, высокое мнение о себе, что противоречит этим нашим страстям, нас раздражает. И еще: раздражительность является у нас вследствие болезненного состояния, например, усталости, когда дух у нас слаб и не в состоянии господствовать над нашим настроением.

***

Молитва Иисусова: «Господи, Иисусе, Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго», – поставляется св. отцами-подвижниками в основу духовного делания. И это понятно почему. Разберите сию молитву по словам: в ней мы призываем Господа Иисуса Христа, нашего Спасителя, нашего Искупителя, исповедуем Его Сыном Божиим, выражаем, далее, свое греховное состояние и просим Господа нас грешных помиловать,– а во всем этом заключается тайна нашего спасения. Поэтому, читая молитву Иисусову, и не только читая ее, но и переживая, мы этим самым свое внутреннее существо держим в пределах самого высшего духовного созерцания. Св. подвижники опытом дознали необычайную силу молитвы Иисусовой, ее чудодейственность. Помни это.

***

Различают три вида или степени молитвы Иисусовой. На первой степени молитва Иисусова называется трудовой, делательной, устной, телесной, так как она здесь производится только телесными членами: устами и языком, а потому называется еще и словесною. В этой молитве ум и сердце почти не принимают участия; однако, уже самое произношение молитвы Иисусовой, в виду ее Божественной силы, имеет значение: такая молитва является как бы охраною против всего злого, со вне к нам приходящего, охраною против козней князя мира сего.

На второй степени молитва Иисусова называется умственною или "умною», и это потому, что она здесь производится с участием ума, рассудка. Ум во время этой молитвы, как выражаются св. подвижники, уже держится в словах молитвы, т.е. читая ее, человек разумеет, понимает, останавливает свое внимание на словах молитвы. И так как наш ум, обыкновенно, парит в представлениях и образах суетного мира сего, то на этой степени молитва Иисусова удерживает наш ум от этого парения.

На третьей степени молитва Иисусова называется умно-сердечною или внутреннею,– это когда она овладевает уже нашим сердцем и, таким образом, совершается с внутренним переживанием. В это время молитва Иисусова проникает своим содержанием все наше существо и делает человека духовным; тогда мы бываем в сердечном сочетании с Господом нашим Иисусом Христом и проникаемся Божественным светом. Для выражения существа молитвы на этой третьей степени св. отцы- подвижники употребляют выражения: «ум заключить в сердце», «соединить ум с сердцем», «творить молитву умом в сердце». Смысл всех этих выражений следующий: твори молитву Иисусову умом, т.е. внимательно, так, чтобы твой ум всецело был ею занят, ничем не развлекался бы, а выражение в «сердце» – означает: переживай, чувствуй сердцем то, что читаешь, а не будь только холодным, бездушным в это время мыслителем.

Представим себе все сие подробнее. Читая молитву: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго», – останови все мечтания и помыслы; ни о чем постороннем не думай, а только пусть ум твой держится на словах сей молитвы, т.е. говори и понимай каждое слово молитвы: что такое Господи, что – Иисусе Христе, что – Сыне Божий, что – помилуй мя грешнаго. Когда же ты ум соединишь с сердцем, то последует уже переживание читаемого, т.е. ты не просто, холодно будешь говорить и понимать «Господи», а станешь исполняться чувств веры, любви, надежды, благоговения, страха Божия. Говоря: «Иисусе Христе», – будешь чувствовать Иисуса Христа, как Сладчайшего нашего Искупителя, Милосердного и Всеблагого, и это возбудит в твоем сердце умиление и благодарение к Господу. «Сыне Божий»... опять вызовет соответствующие переживания. Говоря: «помилуй мя грешнаго»,– восчувствуешь всю свою духовную нищету, всю свою греховность и возымеешь единственную надежду на спасение в Господе Иисусе Христе...

***

Правда ли, что некоторые от молитвы Иисусовой расстраивали свой ум и впадали в духовную прелесть? По свидетельсту св. отцев и как говорит жизненный опыт, возможно и сие. Всякое духовное делание может иметь неправильный ход и развитие. То же нужно сказать и относительно молитвы Иисусовой. Так, когда ты займешься сею молитвою, можешь приобрести навык в ней и у тебя прекратятся дурные мысли и желания. И вот тут-то является опасность возомнить о себе, как о делателе молитвы Иисусовой, как о чистом, безгрешном человеке. Чтобы этого не случилось, нужно всегда иметь в виду, что не приобретение только навыка молитвы Иисусовой и не прекращение внутреннего борения должно быть целию, а достижение от молитвы Иисусовой совершенных результатов, каковыми можно назвать – тихое, благодатное соединение нашего сердца с Господом, при глубоком, покаянном, смиренном о себе мнении. Без этого всегда может быть опасность духовного самообольщения. Иначе говоря, всегда надо бояться духовной гордости, ибо она приводит в ничто все наши подвиги, всю нашу внутреннюю работу.

***

В человеке св. отцы-подвижники различают ум, сердце и дух. Ум и сердце грехом повреждены и человеку-христианину надлежит задача их очищать светом Христовым, их одухотворять. Что же касается духа, то это та искра Божества, которая и в греховном человеке никогда не умирает, это та его внутренняя часть, в которую вложен образ Божий. В ней таится идея Божества и из нее вырастает и ею питается духовная жизнь человека. Через дух человек входит в единение с Господом.

***

[что такое благоразумие? Благоразумие состоит в способности избирать лучшие средства для достижения высших духовных целей, от благоразумия нужно отличать простую человеческую мудрость, направленную на достижение земных выгод.]

***

Иногда ты желаешь себе здоровья в тех видах, чтобы, пользуясь им, более ревностно и успешно служить Господу. Но не всегда так бывает. Одним действительно здоровье как бы помогает служить Господу и исполняться небесных, возвышенных мыслей и чувств; для других же оно может служить только тормозом в духовном делании; оно волнует кровь, притягивает к земле, так что ты, вместо того, чтобы иметь и развивать духовную жизнь, начинаешь ползать по земле, как какое пресмыкающееся... Поэтому верь, что Господь лучше знает, что для тебя полезней: здоровье или болезненное состояние организма, а потому спокойно довольствуйся тем здоровьем, какое Господь тебе даровал.

***

Истинный духовник должен иметь следующие нравственные качества: начитанность в Слове Божием и в святоотеческих творениях, духовную опытность, молитвенный дар, истинную ревность о спасении душ, добродетельную жизнь. Пороки, которых всякий духовник должен остерегаться, – следующие: холодность или небрежность в своем деле, пристрастие, корыстолюбие, самомнение и самовосхваление, слабость или излишняя строгость.

***

Мы приходим на исповедь с намерением получить прощение грехов от Господа Бога чрез священника. Так знай же, что исповедь твоя бывает пуста, безцельна, недействительна и даже оскорбительна для Господа, если ты идешь на исповедь без всякой подготовки, не испытав своей совести, по стыду или другой причине скрываешь свои грехи, исповедуешься без сокрушения и умиления, формально, холодно, механически, не имея твердого намерения вперед исправиться.

***

Некоторые умудряются иметь несколько духовников с таким расчетом, чтобы одному говорить одни грехи, а другому – иные. Есть и такие, которые не дорожат духовниками, а стараются перебрать их как можно больше, оправдывая себя тем, что не попадут на хорошего. Все это – плод внутренней сердечной распущенности.

***

Часто подходят к исповеди не приготовившись. А что значит подготовиться? Испытать усердно свою совесть, вызвать в памяти и восчувствовать сердцем свои согрешения, решиться все их без всякой утайки поведать духовнику, в них покаяться и не только покаяться, но и впредь их избегать. А так как часто память нам изменяет, то хорошо делают те, которые на бумагу заносят воспомянутые грехи. А о тех грехах, которых ты при всем своем желании не можешь вспомнить, не безпокойся, что они тебе не простятся. Ты только имей искреннюю решимость во всем покаяться и со слезами проси Господа простить тебе все твои грехи, яже помнишь и яже не помнишь.

***

Сокрушение – необходимое условие для исповеди. Но как часто исповедуются без этого чувства! Признаки отсутствия сокрушения следующие: когда кто открывает свои грехи как бы с некоторым безстыдством, говорит о них, как об обыкновенных, безразличных делах, извиняет свои поступки или слагает свою вину на других и не желает предпринимать средств для прекращения грехов, доказывая, что он не может отстать от тех или других своих недостатков.

***

[духовник не может разрешать тех, которые не открывают совсем своих грехов, находятся во вражде с ближними и не хотят с ними примириться, не желают оставить своих греховных поступков и обнаруживают полное неверие, и при этом сознательное, к основам веры.

***

Некоторые боятся и как бы не верят, что им могут проститься грехи, и эта боязнь иной раз принимает болезненную форму. Это чувство страха покоится или на недостатке веры, надежды и любви к Милосердному Господу, или же на частой повторяемости грехов, в последнем случае опасение, конечно, нужно считать основательным. Старайся не грешить, тогда с Божией помощью уменьшится и тревога о непрощении тебя Господом.]

***

На исповеди недостаточно пересчитывать свои грехи, ибо в таком случае в твоем сознании может еще таиться помысл оправдания и извинения, что-де грехи, хотя и совершены мною, но этому способствовало то и то... Нет, одновременно с пересчитыванием грехов, непременно должно у тебя быть и глубокое чувство раскаяния, обвинения и осуждения. Перед исповедью молись: «Не уклони, Господи, сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех»¹²⁹. Тогда ты от исповеди будешь получать душевное облегчение, а главное – твоя исповедь будет угодна Господу.

***

Не смей думать, что твои грехи так велики, что не стоит и каяться. Кто принимает наше покаяние, кто врачует наши греховные язвы? – Всемогущий Бог. Затем: Всемогущий Бог, Всемогущий Врач! И, как таковой, Он и прощение делает возможным всех, самых тяжких грехов. Покаяние – это врачевство, подаваемое нам Всемогущим Врачем – Богом.

***

На исповеди часто говорят: мы уже исповедали свои грехи, но нас продолжает безпокоить мысль, что они весьма тяжки, они нам не простятся, а потому не можем их никак предать забвению. Что же? Повторять их снова на исповеди или нет? На исповеди говори все, что тебя безпокоит, что у тебя болит, не стесняйся, поэтому, лишний раз сказать и о своих прежних грехах. Это хорошо, это будет свидетельствовать, что ты постоянно ходишь с чувством своего окаянства и препобеждаешь всякий стыд от обнаружения своих греховных язв.

***

Неисповеданные грехи – это как бы наш долг, который постоянно нами чувствуется, постоянно нас тяготит. И на что лучше, как с долгом расплатиться,– спокойно тогда на душе; то же и с грехами,– этими духовными долгами нашими: исповедуешь их пред духовником, и на сердце легко-легко станет.

***

Есть духовники, которые располагают к тому, чтобы им спокойно, без утайки, искренно открывать все грехи, все помыслы. Отчего это? Не выделяй себя, духовник, от других какими-нибудь преимуществами, ходи с чувством и сознанием, что ты такой же несовершенный и грешный человек, как и все, будь искренним духовным другом людей, люби всех, как братьев, желай всем от сердца душевного спасения, посвящай всю свою жизнь Господу и ты привлечешь сердца многих.

***

Когда на исповеди пред тобою, духовник, проходит масса людей, подвергающихся тому или другому греху, от которого тебя Бог хранил, то не сравнивай себя с этими людьми и не воображай, что ты не таков, как эти грешники, ибо это будет похоже на гордого фарисея, который молился: благодарю Тебя, Боже, что я не таков, как грабители, прелюбодеи, или как сей мытарь. Берегись подобного сравнения и, наоборот, старайся приобретать такое расположение своего сердца, чтобы ты казался сам себе хуже всякого кающегося грешника!

***

Нам, христианам, необходимы частая исповедь и св. Причащение. Благодать Божия, действующая в сих таинствах, осязательно производит то, что человек-христианин делается чувствительным к своим грехам и немощам, не так легко двигается на греховные дела и укрепляется в истинах веры. Для такого вера, Церковь и все ее установления делаются родными, близким сердцу.

***

Как Св. Церковь, мать наша, умеет духовно нас утешать! Возьмем Пасхальную неделю. В церковных песнопениях и в частных приветствиях только и слышишь: Христос воскресе! Христос воскресе! Христос воскресе! И хочется, чтобы как можно дольше это приветствие было у нас на устах и в сердце: так оно отрадно, так оно умилительно и успокоительно! Не станем поэтому, братие, в светлые дни Воскресения ничего другого ни говорить, ни думать, а только радостно взывать: Христос воскресе! Христос воскресе! Христос воскресе!

***

Созерцание красоты природы и близость нравственной, духовной красоты, например, общение с духовно-настроенными людьми, имеет то свойство, что подавляет в нас низменные, скверные, плотские чувства, желания и мысли. Представь, например, себе: ты окружен дивной природой; пред тобою горы, покрытые лесом; там – река с зеленеющим лугом, убранным цветами, точно красивым ковром; над тобою голубое, чистое небо; в воздухе благоухание, тепло... При созерцании такой красоты природы,– не правда ли? – куда-то далеко-далеко отходит все скверное. Так и общение с добрыми людьми – близость духовной красоты передает нам возвышенное, доброе, святое настроение.

***

У одного игумена был келейник, который, отличаясь благодушием, так постоянно говаривал выходившему из себя игумену: «Монаху не следует раздражаться, какой же это монах гневливый?» И этим быстро успокаивал своего горячего авву. И, правда, как нехорошо монаху приходить в возбужденное состояние духа, когда его жизненной задачей должно быть приобретение мирного устроения сердца!

***

Замечено, что на сновидения до известной степени влияет то состояние нашей души, которое бывает в момент засыпания. – Так, похотливое состояние тела производит блудные сновидения, раздражительное, гневливое настроение духа ведет к безпокойному, мятежному сну. Знай это и, если хочешь мирного сна,– ложась в постель, кайся, сокрушайся духом и молись Господу. С молитвою заснешь,– привлечешь к себе Ангела-хранителя, который будет охранять тебя до твоего пробуждения.

***

Христианин не должен гнушаться никаким трудом, самым даже низким и грубым. Это нужно сказать и про богатого и бедного, знатного и простого. Однако это не значит, что я непременно должен заниматься низким трудом, как, например, это хотел провести в жизни Толстой, когда наряжался мужиком. Нет, ты прежде всего примеряй к делу свои таланты, свои способности, осуществляй свое призвание, и в то же время в своем сердце воспитывай такое расположение, что, если бы тебе поручили самую низкую работу, то ты бы и ее стал исполнять без брезгливости, ропота и неудовольствия.

***

У некоторых есть природная застенчивость. Она в особенности замечается у добрых юношей и девиц. И это чувство уважительно, полезно. Стеснительность может служить как бы некоторою уздою против дурных пожеланий и стремлений. Стеснительность, например, может в свое время предохранить юношу от табакокурения и от всякой другой дурной привычки. И, наоборот, приобретение всяких дурных навыков сопровождается потерею этой стеснительности, которая у нравственно испорченных людей заменяется уже нахальством, грубостью.

***

По отношению к частому служению Божественной литургии у пастыря может быть двоякое явление: или пастырь может привыкнуть служить машинально и чрез это, не дай Бог, охладеть к Св. Тайнам; или же он может все больше и больше входить во вкус службы и достигать высшего духовного созерцания. Пастырю при этом предстоит вынести большую внутреннюю борьбу: его будут смущать и одолевать разного рода ненужные помыслы; сердце его по временам будет преисполняться унынием, тяготою, дурным настроением; будут смущать его и помыслы неверия. Но не следует при всем этом пастырю унывать и падать духом; нужно все это перетерпеть, пережить, нужно бодрствовать и всеми силами своей души добиваться внимательного, проникновенного служения Божественной литургии. Хорошо при этом вспоминать отрадные минуты, которые несомненно бывают у каждого иерея при служении: память о них много поддержит в нелегком труде достижения духовного созерцания. Венец же всего этого – переживание пастырем дела нашего спасения, и от сего блаженное состояние его духа в единении с Господом нашим Иисусом Христом.

***

Служение Божественной литургии в присутствии молящегося народа может пастыря ободрять, воодушевлять и высоко настраивать. Здесь действует молитвенное общение пастыря с молящимися.

***

Один глухонемой однажды выразил мне скорбь по поводу своего природного недостатка. Я утешал его так: знаешь ли ты, что у каждого человека есть сердечная внутренняя жизнь? Она увлекательна; в ней мы входим в общение с Богом. Этой внутренней жизни, однако, много мешает мир с своею суетою. Между прочим, в мире много говорят дурного, скверного, нечистого, так что иной раз приходится намеренно закрывать уши, чтобы только этого не слышать. Помни это, и когда у тебя является сожаление о том, что ты не слышишь, думай, что этим самым ты предохранен от многого дурного, и спеши тогда входить внутрь своего сердца, спеши на беседу с Богом, ибо знай: слышим ли мы или не слышим, видим ли мы или не видим,– последняя цель всех нас – Бог и жизнь в Боге.

***

Что значит для инока быть в послушании у братии? Это значит – быть исправным, усердным и ревностным охранителем интересов обители. Братство, по выражению устава церковного,– единое тело, неразделимый организм, а потому, как в теле нашем один неисправный, больной член дает чувствовать всему телу, так и в монастырском братстве: неисправность одного тяжело отдается на всех. Знай это, каждый насельник обители, и помни, что своею неисправностию ты огорчаешь не одного начальника, но все братство, всю св. обитель.

***

Уныние проистекает от разных причин, и прежде всего от телесных недугов наших. В этом случае уныние подавляется духовным одушевлением, духовными интересами: «Дух убо бодр, плоть же немощна», – говорит Слово Божие. Святый апостол Павел имел телесный недуг: «Дадеся ми пакостник плоти [...],– говорит он,– да ми пакости деет» (2Кор. 12:7). Св. Иоанн Златоуст подразумевает под пакостником плоти сильную головную боль, которою будто бы страдал св. апостол. Однако тот же апостол Павел свидетельствует: «Егда бо немощствую, тогда силен есмь» (2Кор. 12:10). И это потому, что он весь был охвачен служением Господу Иисусу. Телесные наши недуги и проистекающее от них уныние может быть препобеждаемо только укрепляющею благодатию Божиею.

Далее, уныние бывает у нас от оскудения сил душевных, от потери веры, от нравственных падений, от нашей греховности. Тут совет такой: чем ушибся, тем и лечись: неверие, нравственное падение довели тебя до уныния,– замени неверие крепкою верой в Господа, а свою дурную жизнь исправь на добрую. Обновись нравственно, воспрянь духом, возродись духовно, покайся и приими Св. Таины Христовы, и ты уничтожишь в себе уныние. Ко второму роду уныния можно отнести и тот случай, когда оно проистекает от скорбей, невзгод и несчастий. Тут также можно усматривать недостаток веры в Господа и Его Промысл и излишнюю привязанность к земному.

Есть еще особый род уныния, которое поражает людей, расстроенных плотскими грехами. Здесь уныние бывает, с одной стороны, на почве болезненного состояния, телесной слабости, а с другой – от духовного малодушия, душевной пустоты. Исцеляющим средством от этого уныния может быть отчасти физическое укрепление организма. Указанный род уныния, однако, весьма упорен. Здесь уныние может переходить как бы в постоянное настроение, и это, по всей вероятности, потому, что причины, вызывающие его, производят расстройство всей нашей психической стороны: притупляют память, ослабляют волю. И вот, много нужно молиться тем людям, которые страдают этого рода унынием; им нужно привлечь к себе всеисцеляющую благодать Божию, единственно могущую сотворить над ними чудо – восстановления всех их душевных и физических сил.

Далее, уныние бывает как испытание на пути нашего шествия ко Господу; в духовной жизни такого рода уныние – нередко. Здесь, как объясняют св. отцы-подвижники, благодать Божия скрывается на время с воспитательною целию, чтобы приучить человека самостоятельно укреплять духовные силы, а вместе с этим заставить его сильнее, пламеннее искать, любить Господа, с Которым только бывает легко и отрадно. Этот род уныния побеждается духовным нашим деланием, внутренним борением. Надо бороться с унынием, отгонять его от себя, не поддаваться ему, надо молиться Господу, хотя бы пришлось это делать с принуждением, ибо унынием отшибает всякую охоту молиться, надо просить, дабы Сам Господь отогнал, удалил от нас уныние: «уныние бесовское далече от Мене отгнано быти сотвори твоими ангелы» (Молитва 4-я на сон грядущий ). Уныние указанного рода бывает с людьми неутвержденными в духовной жизни. Но вот, им поражаются и люди, прославленные духовным опытом, и это – когда их охватит, чего не дай Бог никому, дух самомнения и духовной гордости. Уныние здесь является уже не испытанием, а скорее наказанием Божиим, и часто это уныние оканчивается тяжелыми последствиями: полным отпадением от Господа, отчаянием, а то и самоубийством. Нельзя однако не видеть, что во всех родах уныния врач наш – Господь, и это понятно, ибо Господь наше утешение, наше радование, наша отрада и успокоение!

***

С тоской, унынием немедля надо бороться, ибо следующая ступень после уныния – отчаяние, от которого уже бывает гибель.

Тоска, уныние, которые по временам посещают нас, есть предвестники той тоски, которая будет при последних временах мира и о которой говорит Слово Божие, что будет «скорбь велия», какой не было от начала мира (Мф. 26:21). Теперь и вообрази, каково будет душевное состояние людей последних времен!

***

Говорят, есть неверующие и в то же время добрые люди и, наоборот,– порочные часто бывают верующими. Справедливо ли это? Прежде всего, «кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем?» (1Кор. 2:11). По внешнему трудно судить о человеке: во вне хорошо, а внутри исполнен гордости, тщеславия, блуда и всякой скверны. Известно также нам: кто неверен в малом, тот нарушает весь закон. И, кто знает, может быть, неверующий, который на наш взгляд кажется добрым человеком, имеет пробел в своей нравственности, незаметный для нас, а это уже и есть причина дальнейшего его убожества, в данном же случае неверия. А быть верующими или, лучше, казаться таковыми и в то же время быть людьми небезупречной нравственности,– это обычное явление, ибо «и бесы веруют и трепещут» (Иак.2:19). Нам также известна фарисейская праведность показная, лицемерная. Вот что – однако, несомненно: безукоризненно-нравственный человек не может быть неверующим. Здесь нравственная жизнь ведет к вере, равно как и искренняя вера воспитывает добрую нравственность. Это – уже несомненная истина.

***

Какое счастье для верных сынов России: православный Царь ее есть Помазанник Божий¹³⁰! Он помазуется св. миром при венчании на царство. Благодать Божия, подаваемая при этом Царю, укрепляет его духовные и физические силы, воодушевляет его к терпению, к мужеству и мудрому управлению народом. И, вот, если православный Царь остается верным сыном Церкви, руководится светом разума евангельского, этим самым он открывает простор для живущей в нем благодати Божией, и она может раскрываться в нем обильно.

***

Для достижения совершенной чистоты и любви к Богу не имей привязанности, даже так называемой духовной, ни к какому человеку, ни к вещи. Люби всякого ближнего любовию совершенною, как самого себя, но без пристрастия, т.е. не желай постоянного видения или присутствия любимого человека, не томись и не услаждайся мыслию о нем.

***

Благодушие и тебе полезно и окружающим назидательно.

***

Иной раз помыслы весьма безпокоят нас, приносят прямо-таки страдания, как говорят, неотвязно лезут в голову, надоедают, как мухи летом. Что делать тогда, как отражать их? Надо приучать себя помыслы отвергать при самом начале и ни в каком случае не следует входить в прение или беседу с ними. Ослабевают и устраняются помыслы также молитвою Иисусовой и откровением их старцу, духовнику.

***

С разного рода дурными помыслами и приражениями нужно бороться спокойно и с терпением. Не следует выходить из себя, волноваться и малодушествовать при внутреннем нашем борении, ибо это может вредить успеху нашей духовной работы. Да и откуда это волнение? Не происходит ли оно от нашего самомнения, что-де мы, кажется, хороши, зачем же у нас является эта скверна? Нет, проникнись сознанием, что ты исполнен всякой немощи и нечистоты и что тебе надлежит всю жизнь ее чистить, выправлять.

***

Господи, Спасителю наш! Отставь от нас дух гордыни, тщеславия, зависти, скупости, гнева, неверия, хулы, блуда и всякой скверны и дай нам, Боже, веру и любовь к Тебе совершенную, смирение нелицемерное, доброту во всех поступках наших!

***

Какие признаки истинной любви? Она, прежде всего, простирается до самопожертвования. «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16). «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13)... Добрые христиане такую любовь и стараются воспитывать в сердце своем. Поразительна была в этом отношении любовь первых христиан. Епископ Киприан Карфагенский¹³¹ свидетельствует, что когда в Александрии появилась страшная болезнь – чума и жители от страха бежали от мертвецов, одни только христиане ухаживали за больными и хоронили умерших, и этим самопожертвованием приводили в удивление язычников, которые невольно начинали прославлять Бога христианского. Всегда ли будет самопожертвованием, если кто из-за ближнего и ради ближнего лишает себя жизни? Да, если кому-либо угрожает смерть, и ты жертвуешь своею жизнию, например, спасаешь утопающего, бросаешься в огонь, чтобы спасти горящего,– это все проявления высокой любви христианской, простирающейся до самопожертвования. Но вот, если влюбленный лишает себя жизни от неудачи, невозможности брака и т. п. и другого вовлекает туда, якобы ради вечной любви, то это будет не самопожертвованием, а самоубийством и гнусным убийством другого. Вот если бы ты все меры употребил спасти от подобного замысла человека, хотя бы тебе было необычайно трудно,– то была бы настоящая любовь, простирающаяся до самопожертвования.

Второй признак истинной любви тот, что она вечна, никогда не прекращается. Господь, раз возлюбив мир, не перестает его любить. Человек пал; кажется, оставалось его только истребить; но Господь Своего Единородного Сына посылает на спасение наше. И добрые христиане такую непрестающую любовь и возгревают в сердцах своих. Недавно нам пришлось быть свидетелями этой любви. Был в Москве добрый пастырь о. Валентин¹³². При жизни он многих привлек к себе, ибо помогал нуждающимся, утешал скорбящих, приводил к покаянию грешников. Теперь он умер. Кажется, можно было бы и забыть о нем. А нет: любящие его духовные чада продолжают ходить на его могилку и жить доброю памятью о нем. В этом любовь непрестающая.

Третий признак истинной, небесной любви тот, что она исключает совершенно нелюбовь к кому-либо, т. е. нельзя, например, одних любить, а других нет. Кто имеет святую любовь, тот весь переполнен ею. Я могу скорбеть, жалеть, что такой-то полонен страстями, привержен злу, худо поступает, но не любить человека, как Божие создание, я не могу и должен быть готов при всяком случае проявить к нему любовь.

Четвертый признак истинной любви тот, что любовь эта в одно и тоже время направляется к Богу и ближним, находясь в такой связи, что кто любит Бога, тот непременно любит и ближнего и – наоборот: кто любит ближнего, тот непременно любит и Бога, как об этом и говорит св. апостол Иоанн Богослов (1Ин. 4:20).

Мы наблюдаем в жизни, что многие оставили веру, забыли Бога, и это верный признак, что у таковых оскудела любовь к ближним. Правда, современные неверующие часто толкуют об уравнении прав людей, ратуют за бедных,– словом, показывают вид, что они любят братьев. О, не верьте им! Такие люди только на словах любят, но не на деле. Напротив, они влекут ближних к несчастиям, потерям, скорбям, смутам, расстройству семейной и общественной жизни. Апостол Иоанн ясно сказал: «Не любяй Бога, как может любить ближнего?» – и это непреложная истина. А поэтому, хочешь проверить ближнего, действительно ли он тебя любит,– испытай его, любит ли он Бога, и если нет, то он и тебя не любит. Внутренним свойством истинной любви является то, что она свята, спокойна, мирна, безмятежна, смиренна, как и говорит св. апостол Павел, что любовь долготерпит, милосердствует, не завидует и т.д. (1 Кор. 13:4–7) и, как таковая, она возбуждается у нас Духом Святым, тогда как любовь низменная, естественная происходит от движения нашей плоти и крови и приносит нам одно только страдание.

***

Как смотреть на лечение? Лечиться можно, но так, чтобы не было в этом случае ущерба вере в Господа, не было бы пристрастия к лечению. Поэтому, болящий, имей такое расположение сердца: все в руках Божиих – и смерть моя и жизнь. Но Ты, Господи, все дал на службу человеку: Ты даровал нам и врачебную науку и докторов. Благослови же, Господи, обратиться к такому-то доктору и умудри его помочь мне! Твердо верю, что если Ты, Господи, не благословишь, то никакой доктор мне не поможет. Нужно при этом знать, что есть такие болезни, в которых ясно можно усматривать волю Божию. Мы имеем в виду неизлечимые болезни, хотя бы рак печени и т.п. Спрашивается: можно ли в подобных болезнях решаться на предлагаемые операции? Кажется, не следует. Лучше бы верующему христианину в таких случаях примиряться с болезнями и смотреть на них, как на посылаемое Господом Богом очистительное испытание.

***

Из дневника о. Иоанна Кронштадтского можно видеть, как он был внимателен к своему сердцу. Он постоянно следил за собою, следил за наплывом человеческих помыслов, чувств и желаний и немедленно всему этому давал отпор, именно: он не принимал ничего худого и не только не принимал, но постоянно каялся в своих недочетах, сокрушался о своем несовершенстве. За такое вольное и постоянное исповедание Господь обвеселял его сердце, о. Иоанн видимо успокаивался духом, чувствовал, что ему прощаются все прегрешения, за что он, далее, и благодарил Господа.

***

Возлюби смирение, ибо посмотри, как оно велико. Смирение привлекает благодать Божию. Смирение убивает гнев и раздражительность. Смирение избавляет душу от всякой страсти и всякого искушения. Смирение дает возможность спокойно переносить скорби и несчастия. Смирение облегчает самые тяжелые труды. Смирение возгревает молитвенный дар. Смирение предохраняет от нравственного падения и воздвигает от падения тех, кто имели несчастие пасть. Смирение ведет к покаянию. Смирение это корень для духовного преуспеяния: оно воодушевляет к добродетели и умножает ее. Смирение располагает к тебе людей. Смирение разрушает самомнение, тщеславие и бесовскую прелесть. Смирение порождает все дары Св. Духа: духовную опытность, мудрость, воздержание, терпение, любовь, благоразумие, обходительность, искренность, чистосердечие, милосердие. Смирение – путь к святости. Смирение наполняет душу радостью и покоем о Господе.

***

Мы, христиане, имеем обыкновение осенять себя крестным знамением. Но посмотрите: до какого небрежного отношения доведен этот обычай! Одни исполняют его, как попало, по привычке, другие злоупотребляют им в том отношении, что крестятся, когда желают заверить нас в обмане, лжи, мошенничестве и других нечистых делах. Таким отношением к крестному знамению мы, конечно, оскорбляем Господа и Крест Его Честный и навлекаем на себя осуждение, ибо проклят всяк, творяй дело Божие с небрежением. А между тем крестное знамение имеет великую силу: оно дает душе крепость, смысл, божественную мудрость, отгоняет от нее супостата – врага рода человеческого, диавола. И это, конечно, в том случае, если мы творим крестное знамение истово, со страхом и трепетом, с благоговением и вниманием и, главное, с переживанием высокого и спасительного для нас таинства Креста.

***

Преподобный Симеон Новый Богослов так говорит о нетлении и чудотворной силе мощей святых: «Душа, спободившаяся стать причастницей божественной благодати, будучи сама освящена, по естественному следствию, освящает и все тело свое, потому что, будучи соединена с телом, она находится во всех членах его; почему и благодать Св. Духа как усвояет себе душу, так усвояет и тело ее. Впрочем, пока душа находится в теле; Всесвятый Дух не проявляет в этом теле всей славы Своей, потому что настоит необходимость, чтобы душа до конца жизни показывала самое доброе произволение свое, т.е. последует ли она, как должно, благодати Св. Духа. Но когда придет конец и душа отделится от тела, тогда, поскольку кончен уже подвиг (состязание, как на ристалищах), и душа, одержав победу, исходит из тела в венце нетления, как добре совершившая подвиг свой,– тогда, говорю, благодать Св. Духа и в теле души сей проявляет свою освящающую силу, от чего кости голые и целые мощи святых источают исцеления и врачуют всякие болезни. Когда душа отделится от тела смертию, тогда она одна, без участия своего тела, начинает пребывать со всем Божеством, т.е. с Божественною благодатию; тело же остается одно без души, только с Божеством, и проявляет для людей божественную силу в чудесах (не чрез душу, а прямо от Божества)» (Симеон Новый Богослов. Сл. 4. §4).

***

В описании Тихвинской иконы Божией Матери говорится о высылке всех развратных из монастыря¹³³. Ясное указание, что обитель не может терпеть насельников нечистой жизни, и заявивших себя таковыми надлежит удалять. Следи поэтому, настоятель, зорко за благоповедением своей братии, охраняй обитель, как святую, от всякой скверны и не бойся, если бы тебе пришлось недостойных изгонять из нее, ибо ты даже не имеешь права держать у себя нечистых: за это ты должен дать ответ Богу.

***

Простота и смирение – вот условия для того, чтобы мы были способны к восприятию веры. «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли,– так однажды молился Господь наш Спаситель,– что Ты утаил сие (веру) от мудрых и разумных и открыл то младенцам» (Мф 11:25). Теряя простоту и смирение, мы тем самым притупляем в себе чуткость к вере. Почему теперь наше общество, особенно интеллигенция, например, разные ученые и учителя,– неверующие? Да потому самому, что они утеряли простоту и смирение. Посмотрите, сколько у них теперь ученой гордости и самонадеянности...

***

Не только люди, предающиеся порокам и страстям, находятся в вражьих сетях, являются врага нашего спасения пособниками, но и те, которые поставляют себе задачею жить благочестиво, не оставляются в покое тем же врагом; он и этих христиан старается завлечь в свои сети, но уже на почве их благочестия, – именно вовлекает в так называемую прелесть. Прелесть – это извращенное, неправильное внутреннее наше настроение, якобы высокое, духовное, но на самом деле фальшивое, обманчивое, поддельное, показное, – это то внутреннее наше состояние сердца, о котором св. апостол Павел говорит, что можно иметь только образ благочестия и быть лишенным силы его.

Уже каждый человек при своей немощной, греховной природе бывает в большей или меньшей степени подвержен этой прелести. Ты подумал, что хорошо сказал, хорошо сделал, – вот уже и прелесть. Размечтался о своих дарованиях, способностях, – опять прелесть. Принял похвалу, усладился ею – и это прелесть. Св. отцы различают, при этом, два рода духовной прелести в ее крайнем развитии. Первый вид – это когда человек начинает воображать, что он видит Господа, Божию Матерь, ангелов, духов и считает себя достойным таких видений. Второй род прелести – это когда человек возмнит о себе, что он высокой духовной жизни, что он необычайный постник, прозорливец, чудотворец, что он способен нести большие подвиги, что он призван учить и руководить людьми. Этот род прелести называется мнением, потому что в этом случае человек мнит о себе.

Всякий род духовной прелести есть, однако же, пагубнейшее состояние нашего духа. Оно основывается на духовной гордости человека, т.е. на том самом грехе, коим пал и первый ангел. Вот почему вовлекать в духовную гордость сатана так стремится и всех рабов Божиих. Духовная гордость – его грех. Возгордившись, сатана удален был от Господа и низвержен в преисподнюю. То же падение ожидает и всех нас, если мы будем вовлечены, чего не дай Бог, в духовную прелесть. Жизненный опыт и писания духовных отцов указывают массу тому примеров; при этом, тех, которые вовлекаются в прелесть видения духов, обыкновенно ожидает постыдное посрамление, а вторых, возмечтавших о себе,– нравственное падение и часто даже самоубийство. Приведем пример того и другого случая.

В одной келлии молился инок, и, вот, ему начинает казаться, что с иконы выходит ангел и говорит ему: «Если ты хочешь быть безстрашным, выжги огнем с лампады свои глаза, чтобы тебе не видеть уже суеты мира сего». И прельщенный инок делает это: выжигает сначала один глаз; тогда голос повторяется и велит ему выжечь второй глаз; но тут инок приходит в чувство: в нем пробуждается мысль, что он, как грешный, немощный человек, и без глаз может быть борим грехом, если не поможет ему Господь. И как только инок так смиренно о себе подумал, прелесть о своем совершенстве быстро у него рассеялась, а вместе с этим исчезло видение, и он услышал только как бы вдали громкий смех и обонял необыкновенный смрад. А случаев нравственного падения и самоубийств от прелести духовной, когда человек возмнит о себе, необычайное множество. Есть сектанты, так называемые хлысты и т.п., которые впадают именно в эту бесовскую прелесть и,– знаете ли чем дело их иногда оканчивается? – нравственным падением, развратом. Например, у хлыстов так называемые радения, как доказано, оканчиваются нередко повальным грехом.

Или вот пример. Одна женщина говорила нам: «В настоящее время я нахожусь в сильной плотской брани, которая началась у меня после моего падения; тогда как до падения я была религиозна, часто посещала храм, исповедывалась и причащалась». – «А скажите: до падения, когда вы были религиозны, не мечтали ли вы о себе?» – «Да, было. Я по ночам, бывало, долго молилась и воображала себе: какая я счастливая – молюсь и не имею греха, тогда как, быть может, в эту самую ночь сколько совершается разврата, и мыслию о своей чистоте я услаждалась». – «Так, вот и причина вашего падения: это – духовная гордость, или так называемая прелесть».

В одной пустыни жил схимонах, который отличался строгим образом жизни и был среди братии за это уважаем. Однажды он явился к настоятелю и объявил ему, что он был восхищен в рай, но, к сожалению, там увидел только себя и никого из братии. Настоятель по своей простоте не обратил внимания на то, что с этим иноком началась духовная прелесть, созвал братию и, передавая им видение схимонаха, убеждал их жить добродетельно, чтобы не лишиться рая. Но что потом случилось с схимонахом, вообразившим одного себя только достойным рая и никого из братии? Через несколько времени его нашли удавившимся в своей келлии. Дело в том, что подвергшийся духовной прелести, будучи лишен благодати Божией, временами начинает испытывать страшное уныние, тоску, отчаяние, которое и увлекает прельщенных к самоубийству, а то и враг рода человеческого наталкивает на это самоубийство. Например, одному прельщенному отшельнику вообразилось, что ему хорошо себя распять на кресте, по примеру Христа Спасителя; другому показалось, что на нем могут осуществиться слова св. Писания: «Яко ангелом своим заповесть о тебе [...] на руках возмут тя» (Пс. 90:11–12), – и вот, он однажды, доказывая правоту своих религиозных убеждений, бросается из окна, заявляя, что он останется при падении невредим, но к несчастию разбивается. Да, желающим проходить духовную жизнь крайне нужно остерегаться прелести.

Следует при этом помнить, что прелесть начинается часто незаметно для тебя самого. Не дай Бог возмнить о себе что-либо высокое, что ты, например, выделяешься от других, что на твои подвиги удивляются, что ты влияешь на людей и т.п. Поддаться этому чувству,– это значит открыть дверь для прелести, которая потом пойдет быстро развиваться и, вот, ты скоро вообразишь, что тебя уже окружает сияние, что ты изгоняешь бесов, и выйдет, таким образом, что ты возведешь сам себя в особенного человека, посланника Божия, духоносца, чудотворца и т.п. Чтобы избежать этой духовной прелести, надо твердо помнить, что только покаянное чувство, смирение, соединенное со страхом Божиим, создает в нас здоровое, духовное настроение, спасает нас. Правда, не легко достигается такое настроение. Мы иной раз желаем сокрушаться, смиряться, а нас борет самомнение. Пусть борет, а мы все-таки будем усиленно искать покаяния и смирения, будем молиться, укорять себя, плакать, что у нас нет покаяния. Помни всегда, что только потом и трудами можно достигнуть смиренного чувства. И пока мы не проломим стены гордости, самомнения, нет нам спасения.

Будем так воспитывать свое сердце, чтобы все наши подвиги казались нам ничтожными и что они нужны для изглаждения нашей неимоверной духовной скверны. Тогда мы не будем замечать их и ими услаждаться, а станем считать их малыми и ничего не значащими. Держи также в сердце своем такое чувство: все доброе, тобою совершаемое, ты делаешь не потому, чтобы заслужить венец у Господа, стать у Него на первом плане, ибо у тебя тогда будет всегда опасность вообразить, что ты, кажется, уже достаточно потрудился и заслужил награды, но должен трудиться, чтобы не огорчить Господа, твоего Благодетеля, должен трудиться для спасения души. И знай: если мы имеем такое настроение, то у нас вырабатывается сильная чувствительность к своим грехам, так что всякое греховное пятнышко нам будет уже казаться тяжелым и глубоко огорчающим Господа делом. А так как ты никогда не будешь в состоянии избавиться от этих греховных пятнышек – греховных помыслов и чувств, то у тебя сама собой будет развиваться и укрепляться надежда только на Господа, могущего всю твою скверну очистить, себя же ты будешь представлять неключимым рабом, слабым и немощным.

***

Св. Православная Церковь часто именует чад своих «верными». Вот она поет: «Приидите вси, вернии, поклонимся святому Христову воскресению»... Или в молитве на освящение хлебов читается: «И вкушающия от них верныя освяти». И много, много раз еще можно встречать в песнопениях, стихирах и молитвах название «вернии». Кто же это верные и кто неверные?

Все мы крещены в Православной Церкви, но далеко не все мы остаемся верными. О, как много среди нас неверных!! Неверные прежде всего те, кои остаются совершенно холодными, равнодушными к Св. Церкви. Они и не отпадают от нее, пожалуй, и не осуждают, но для них Церковь остается совершенно неведомой областию. Ни чина богослужения, ни устава церковного, ни святоотеческих писаний, – ничего этого они не знают, а живут лишь земными привычками, земными выгодами. Как особенность таких неверных – это то, что они склонны к ложному стыду в деле веры. Они стыдятся при свидетелях выказывать свою веру, например, перекреститься, когда следует, сделать замечание кощуннику и т. п. К неверным нужно, далее, отнести тех, которые осмеливаются уже и суд производить над Церковию и ее установлениями: и то их соблазняет и другое, и то им не по духу и это. И вот такие неверные начинают много писать и говорить о непорядках церковных, о недостойных пастырях и т. д. А испытайте,– сердце таковых далеко отстоит от веры. Такие люди легко продают Св. Церковь. Неверные, конечно, уже и те, которые, приняв крещение во Святой Православной Церкви, изменяют ей, оставляют ее и переходят в разные секты, расколы и общества. Таковы: баптисты, так называемые евангельские христиане, штундисты, молокане, «братцы» и т. п. Все они являются предателями Св. Церкви, изменниками ее. Переходят в разряд неверных, наконец, люди, которые впадают в неверие. Таковых в настоящее время весьма много.

Остановимся подробнее на неверии. Как смотреть на него? Неверие – это, несомненно, душевная болезнь. В жизни мы можем наблюдать, что каждый христианин в особенности чем-нибудь дурным обуревается: одного, например, борет грех блуда, другого – пьянства, третьего – гордости, четвертого – сребролюбия, властолюбия, честолюбия и т. д. и т. д. И вот, есть разряд людей, которых поражает именно дух неверия. А что неверие есть болезнь, пусть засвидетельствуют сами же неверующие. Последние часто испытывают сильные внутренние страдания от неверия, иной раз они уже желают верить, но не могут, и вот тут-то они начинают чувствовать всю свою безпомощность, готовы плакать и действительно плачут, готовы все отдать, только бы им избавиться от своего душевного недуга – неверия. Если бы неверие было нормальное, здоровое явление, то, скажите, переживали ли бы подобное состояние духа неверующие? Да, поистине, неверие есть тяжелая душевная болезнь, с которой надо всячески бороться!

К несчастию тебя начинают посещать помыслы неверия. Тогда, возлюбленный брат, немедленно же вооружись на борьбу с неверием. Ты хорошо знаешь, что скука, тоска, уныние – болезни души, и стремишься избавиться от них. Знай прежде всякого неверия, что и сие последнее ненормально, и гони его от себя, если оно появляется у тебя. Обрати внимание при этом на следующее. Вера нелегко дается; надо себя понуждать к вере, надо много внутренно трудиться, чтобы побороть в себе сомнения, колебания в вере. Что же это значит? Если, по мнению Неверов, все от человека, то пусть неверующий, хотя бы для примера, так поступил: сегодня стал бы верить, а завтра – нет. Но попробуй-ка так сделать, и ты убедишься, что вера приобретается только с большим трудом и как бы с постороннею помощию, разумею помощию Божиею.

Вера – это дар Божий, а тормоз в вере – это наше несовершенство, наша греховность. Если это так, то смотри на веру, как на нечто такое, над чем следовало бы подумать, на что следует обратить внимание, смотри на веру как на серьезное, важное явление в духовной жизни человека. А один известный Святитель, доказывая несостоятельность неверия, так убеждал никогда не терять веры. Вы, неверующие, говорил он, ничего не потеряете, если будете верить, вас может ожидать даже вечное блаженство; и, наоборот, представьте себе: вы не верите, а в действительности все то есть и будет, что вы отвергаете,– что тогда вас ожидает? Вы отвергаете Бога, вы отвергаете мздовоздаяние, геенну,– хорошо, если, по вашему, ничего этого нет, а если есть? – Ведь тогда ваше место в геенне, в тартаре, в вечном отлучении от Бога? Не относитесь, поэтому, так легко к вере! (Филарет, митрополит Московский¹³⁴).

Я сказал: наше несовершенство, наша греховность и главным образом гордость ума порождает болезнь неверия. Большое значение при этом имеет еще воспитание. Представьте себе: если наше воспитание проходит без руководства Церкви, вдали от нее, если в детстве не учат нас Закону Божию, то что можно ожидать от такого поколения? И, наоборот, впечатления детства много могут нас предохранять от неверия и в трудную минуту даже спасать. Один человек нам рассказывал: «В детстве я был религиозным мальчиком. Меня мать часто водила в храм, где я пел даже на клиросе. По окончании курса в Университете меня здесь же оставили на должности. Жизнь среди неверующих товарищей и вообще вся моя служебная обстановка отвлекли меня от храма и веры. Один год я не поговел, другой раз я осмелился осудить веру, другой раз,– а там и пошла моя безрелигиозная жизнь. Так прошло пятнадцать лет – без исповеди и св. Причащения, при полном отрицании всего святого. Вместе с этим я стал испытывать внутреннее томление, какой-то душевный гнет, разочарование, пустоту. Временами я сильно душевно страдал. И вот, однажды, вечером, оставаясь дома один, я ходил по комнате в каком-то душевном забытии, мрак наполнял мое сердце,– вдруг, не помня себя, я запел: «Воскресение Христово видевше». Пятнадцать лет я уже не слыхал этой святой песни. Сердце мое от пения екнуло, усладу какую-то я почувствовал, мне понравилось петь, и вот я весь вечер провел в пении. Вспоминались мне при этом впечатления детства, праздник Воскресения Христова, пасхальная заутреня,– светом и утешением все это наполнило мою душу, и много в тот вечер я поплакал... С этого момента началось мое возрождение. Скоро я, с Божьей помощью, укрепился в вере, стал ходить в храм, и когда вспомню пережитое за пятнадцать лет неверие, дрожь меня берет, и слезы льются: так я боюсь снова потерять веру». Этого человека спасли впечатления детства. Но что будет с нашим новым поколением, которое и в детстве не приучается к храму, не воспитывается под покровом Церкви Святой? Таких ожидает страшное несчастие: безотрадная, тяжелая душевная болезнь – неверие с его вечной гибелью.

Кто такие «вернии»? Это – преданнейшие сыны Св. Церкви, которые ею живут, ею утешаются. Для таковых одно название: Церковь, храм, святыня, мощи, обитель, пастырь – уже вызывают благорасположение, благоговение и уважение. Они далеки, далеки от того, чтобы осуждать, критиковать что-либо относящееся к Церкви и ее установлениям, а, напротив, являются всегда и везде ее ревностными защитниками. Своим христианским благоразумием они умеют давать ответ всем порочащим, хулящим Св. Церковь.

Воодушевимся же, братие, уже самым названием «верний» и приложим все старание к тому, чтобы нам на деле оправдывать сие название. И как это должно быть утешительно! Вот Св. Церковь на Воздвижение Креста Господня поет: «Приидите, вернии, честному древу поклонимся!» Присутствуя в храме Божием и слушая сие божественное песнопение, как, я думаю, должно быть отрадно нашему сердцу, когда совесть у нас спокойна насчет преданности нашей Св. Церкви, когда сознаем, что мы, слава Богу, «вернии», искренно преданные чада нашей Святой Православной Церкви! Да поможет же Господь нам быть всем «верными».

***

[представляется нам, что современное неверие, с одной стороны, возникло от нашей греховности, от упадка христианской жизни, от нашего развращения, которое и препятствует часто зреть Господа, Его созерцать и познавать, ибо только чистые сердцем узрят Бога; а с другой стороны, – охватившее общество неверие есть, вместе с этим, Божие наказание за ту же нашу греховную жизнь, неверием уже здесь, на земле, мы наказываемся.

***

в настоящее слабое время возможны от вселенских канонов церкви отступления, которые незаметным образом могут вкрадываться в нашу церковную жизнь, но есть так называемая пастырская совесть, которую ничто не может заставить нарушить. Эту пастырскую совесть пастырям в настоящее трудное время крепко надо хранить, хотя бы пришлось потерпеть и гонения.

***

простота соединена с чистотой, так что трудно отделить одно от другого.

***

«Если же кто и подвизается, не увенчавается» (2Тим. 2:5). Нужно с духовным рассуждением подвизаться, а без этого подвиги могут пройти даром.]

***

Мир Господь наш Иисус Христос принес на землю. Уже самое явление Спасителя сопровождалось ангельским пением: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение». А вот Он, Спаситель наш, наставляет: «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику, и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5:23–24). Или вот, на Тайной Вечери Он говорит Своим ученикам: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга; по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:34–35). Посылая учеников на проповедь, Христос внушал им: «Входя в дом, приветствуйте его, говоря: «мир дому сему». И если дом будет достоин, то мир ваш придет на него; если же не будет достоин, то мир ваш к вам возвратится» (Мф. 10:12–13). Да и Сам Господь, являясь ученикам, всегда приветствовал: «Мир вам» (Ин. 20; 19:21).

Почему же Господь постоянно требовал иметь мир между собою и как бы поставлял его во главу всей христианской жизни, всякого богоугождения? Да по тому самому, что мир и любовь есть основа, корень всякой добродетели. Посадите вы дерево без корня и – оно не будет расти; сорвите вы цветок и воткните в землю и – он засохнет. Так и без мира и любви не произрастает в нашем сердце ничего доброго. Вот ты, например, не мирствуешь с ближним, и посмотри, что у тебя в душе может развиться: тогда ты легко ближнего осуждаешь и презираешь и бываешь немилосердным к нему, легко тебе тогда ближнего и обмануть, и оговорить, и оклеветать, и обвинить, и досадить, и насмеяться, позавидовать и притеснить его.

Но вот ты мирен с ближним, и посмотри: какое многоплодное дерево добродетелей тогда вырастает в твоем сердце. На почве мирного, любящего сердца цветет смирение, когда ты себя одного обвиняешь, а других ставишь выше себя; растет, далее, кротость, когда ты ни успехами не превозносишься, ни обидами не огорчаешься; вырастает и благодушие, когда ты довольствуешься тем, что Господь тебе дал, не завидуешь, не ревнуешь, а радуешься о ближнем. От мирного сердца исходит, далее, обходительность, учтивость, приветливость, ласковость, благовоспитанность, снисходительность, взаимопомощь и многое множество других добрых чувств, а от них и дел.

Вот какая сила заключается в мире, любви... От них исходит всякое добро, и без них человек бывает пустым и не только пустым, но часто исполненным всякой скверны и злобы. Не потому ли и Господь не прощает тому, кто не мирен с ближним. «Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6:14–15). В самом деле, как Господь, весь Мир и Любовь, может прощать нам, когда мы сами не прощаем? Прощение тогда нам бывает невозможно, ибо всепрощающая благодать Божия может изливаться только на такую почву, которая сродна ей, которая способна воспринять сию благодать. Может ли, например, камень воспринять семя и произрасти плод? Может ли вода удержать в себе медовые соты, не распустятся ли они? Так и немирное, жестокое сердце не может быть озаряемо, посещаемо всепрощающею благодатию Божиею, ибо оно не способно воспринять сию благодать и недостойно ее.

***

[отчего это мы нелегко поддаемся всепрощению? Оттого, думается, что мы плохо знаем цену его. У нас уходит из внимания то, что дает нам прощение, тогда как ущерб от обиды при нашем себялюбии представляется нам слишком большим. А между тем в минуты обидчивости нам следовало бы живо воспроизводить в памяти, что дает нам всепрощение, плоды его несравненно ценнее самых великих потерь, какие только может получить человек от обид, в самом деле, прощающий сам всегда ходит под всепрощением Божиим, в объятиях Божеского милосердия и любви. А есть ли в чем искать нам прощения? О, есть и как еще есть! в притче евангельской наши грехи против Бога оценены тмою талантов, а грехи других против нас сотней динариев (Мф. 18:23–56). Это все равно, что грехи наши против Бога – тысячи, а грехи других против нас – копейки, и вот, прощая других, мы получаем прощение у Бога, или иначе на копейку мы приобретаем тысячу рублей. Это ли не милость Божия, это ли не снисхождение Всеблагого Господа к нам грешным!! далее, прощение обид успокаивает, умиротворяет нашу жизнь, наши отношения к ближним, а это так важно для нашего благополучия, для нашего же счастья, чем больше у нас врагов, недоброжелателей, тем труднее нам живется и наоборот: чем у нас больше друзей, тем спокойнее протекает наша жизнь, к тому же добродетель всепрощения еще тем привлекательна, что она тотчас же приносит за себя награду в сердце, на первый взгляд тебе покажется, что прощение унизит, посрамит тебя и возвысит твоего недруга, но не так в действительности. Ты не примирился, и, по-видимому, высоко поставил себя, – а, смотри, в сердце свое ты положил гнетущий, тяжелый камень, дал пищу для душевного страдания и наоборот: ты простил и как бы унизил себя, но зато облегчил свое сердце, внес в него отраду и утешение.

***

Если всякий пастырь должен быть чужд пристрастия к отдельным личностям, то, со своей стороны, и пасомые должны иметь и питать к пастырю спокойное чувство: доброе, приветливое, но без всякой сентиментальности; быть покорными, неизменно преданными ему, но без лишней привязанности в ущерб любви к Господу.

***

Первоначальная жизнь в качестве священника в Кронштадте не благоприятствовала пастырским трудам о. Иоанна, многочисленная семья, куда он вошел в дом, тесная квартира, по-видимому, должны были мешать ему сосредоточиваться в Боге, но, нет! Он и здесь сумел предаваться богомыслию. Передают, что когда ему мешали молиться дома, он уходил за город и здесь среди природы созерцал Творца...

***

«И искаше Иисуса» (Лк. 19:3). Так говорится в святом Евангелии об одном начальнике мытарей, именно Закхее, который как ни слыл в народе за мужа грешного и недостойного, а все-таки и он, когда узнал, что будет проходить Господь Иисус, всеми мерами искал увидеть Его. Так и мы, – как ни грешны, как ни скверны, а все же Христос – наш Господь и мы людие Его, и поэтому должны неустанно искать Его. Но где искать? Ищи, прежде всего, в своей совести, как бы ни полонил тебя грех, в какую бы греховную пропасть ты ни упал, а вот, – временами да и блеснет в твоем сердце искра света и пожалеешь ты о своей греховности; тяжелой, гнусной она тебе покажется. Остановись тогда на этом луче внутреннего света, усилиями и стараниями раздуй его, разожги в себе благодатный огонек, и он, разгоревшись, попалит в тебе все терние твоих грехов.

Ищи Господа Иисуса, далее, в примере добрых христиан, ищи с ними духовного общения, видя в них доброту, чистоту, духовную красоту, ты и сам воспламенишься желанием сей красоты, и тогда твоя греховность покажется тебе тяжелой и отвратительной, и ты будешь стараться уничтожать, искоренять ее.

Ищи Господа Иисуса в таинстве покаяния. Уж много ты нагрешил; пора оставить все дурное, иди, чистосердечно покайся во всем, сознай всю бездну твоего падения, возжелай нравственного возрождения. Ах, если бы ты знал, как Господь обвеселяет сердце кающегося грешника! Тут ты можешь восчувствовать всю бездну милосердия Божия и, кажется, ради этого милосердия охотно дашь зарок навсегда принадлежать Господу.

Ищи Господа Иисуса и, это в особенности, в таинстве Тела и Крови Его. Тут ты соединяешься с Самим Сладчайшим Иисусом: большего счастья для христианина уже не бывает...

***

Можно слышать иной раз такое суждение: мы не понимаем смысла тех женских монастырей, где, по-видимому, отсутствует служение ближним. Помогать страждущему человечеству, служить больным, несчастным и скорбящим, – это так высоко, так утешительно, но что сказать относительно обычных, пустынных женских обителей? Какой их смысл? Ответ на это пусть даст самое название сих обителей, какое часто у нас на Руси им усваивается. Они часто называются у нас «девичьими», обозначая этим, что девственная чистота есть их призвание, их служение Господу. Неизъяснимо высоко служение страждущему человечеству, но выработка чистоты сердца – должна быть первой и непременной целью всех без исключения женских обителей и при этом такой целью, которая иной раз одна может оказаться достаточной для спасения. Без этой первой цели и вторая, т. е. служение ближним, будет выполняема по принуждению, с ропотом, нетерпением и будет мертва и неплодоносна.

Можно молиться, можно трудиться, можно страдать, – все это служение Господу; а то – можно искать чистоты сердца и служить Господу Богу этой чистотой. Кто признает, что все должно стремиться к Божественной красоте, истине и чистоте, кто считает последней целью нашей эту чистоту, тот в одном искании и стремлении к чистоте уразумеет преславное дело. И как велики дары чистоты сердца! Она рождает безмятежность души, кротость, скромность, простоту, проницательность ума, способность созерцать высшие небесные красоты, незлобие, благопристойность во всем, вселение в нас Духа Святаго, ибо Дух Святый может пребывать только в чистых сердцах. Чистота сердца производит, далее, влияние на других, как драгоценное миро, хотя бы оно заключено было в сосуд, наполняет соседний воздух благовонием, так и чистота сердца человека незримо влияет и облагораживает других и привлекает к себе, и, что дороже всего, – чистота роднит нас с Небесным Женихом Христом, Который весь есть Красота и Чистота, и как подобное к подобному влечется и поставляется близь, так и чистых сердцем Господь обещает в Царствии Небесном поставить близ престола Агнца в одеждах белых (Апокал. 14:2–5).]

***

Воспрянем духом и начнем добрую христианскую жизнь. Для этого нужно, с одной стороны, наше собственное усилие, старание, а с другой – благодатная помощь. Наше старание должно проявляться в воздержании, в трудолюбивой жизни, во внимании к своему сердцу, а благодатная помощь всегда нам готова. Она подается нам в молитве и св. таинствах и особенно в исповеди и св. Причащении. Частая исповедь и св. Причащение – это могучие и самые главные двигатели в нашей духовной жизни,– только нужно правильно пользоваться сими таинствами. Например, исповедь для своей действенности требует, чтобы с сокрушением, с чистым раскаянием, без всякой утайки исповедывать свои грехи, с непоколебимым намерением впредь не повторять их. А чтобы св. Причастие было для нас спасительно, нужно приступать к св. Чаше с верою и любовию ко Господу, ища божественной помощи в нашей несовершенной, греховной жизни.

Мы немощны, мы слабы, мы боримы страстями, мы больны, мы скорбны, мы несчастны: куда же нам идти за помощью, к кому припасть, как не к Господу, Спасителю нашему, и как не стремиться к соединению с Ним во святом Причащении? Когда Господь жил на земле, за Ним следовали страждущие и обремененные и получали успокоение. Но – о, милость Божия! – и после Своего вознесения Господь всегда с нами в Святых Своих Дарах Тела и Крови. Говорят, однако: чтобы часто причащаться, нужно и жить хорошо. А разве христианам разрешено жить и не свято? Ведь вся задача наша в том и заключается, чтобы стремиться к жизни святой и богоугодной. Другие говорят: трудно часто исповедываться и причащаться в виду того, что это вышло из обыкновения, и редко где принимают на исповедь в обычное, непостовое время. На это нужно сказать: «ищите и обрящете». Лишь бы было доброе, искреннее желание, а найти по духу пастыря, духовника всегда Господь поможет.

Есть и такие, которые не рекомендуют часто причащаться, дабы не привыкнуть и не охладеть к сему таинству. Духовное руководство везде и всегда нужно. Но разве заповедано нам добра бежать из боязни его не достигнуть? Вот закон: твоя цель – добро и всеми силами души ищи его. Так и относительно святого Причащения. Это неоцененное и необходимое благо для христианина. А если оно таково, то и напрягай всегда все усилия к достижению его и не отклоняйся от него. Возревнуем же о доброй христианской жизни и св. Причащении. Жизнь наша часто не дает нам утешения; она тяжела и скорбна; взыщем же духовного утешения в Господе нашем Иисусе Христе.

***

Все, кажется, должны согласиться с тем, что в Церкви Православной находят удовлетворение все ищущие покаяния и духовной жизни. Какие условия для покаяния? Смирение и молитва. И посмотрите, в каком обилии все сие дает Св. Православная Церковь! Весь чин богослужения, все обряды располагают нас к этому, так что войти во вкус нашего богослужения, пережить его,– это значит: проникнуться христианским смирением. А молитва? – где она сильнее, как не у нас? Какое обилие канонов, акафистов, стихов с разнообразием тональности при пении,– что все это, как не результат развития молитвенного духа православного христианина? А духовная жизнь,– где она получила большее развитие, как не в Православной Церкви? Преп. Ефрем Сирин¹³⁵ и другие подвижники восточные, как все они – по духу нашему православному сердцу; и это потому, конечно, что Православная Церковь воспитывает в нас чуткость к духовной жизни. Отсюда и замечается такое явление. Люди разных христианских исповеданий, как только возбудится у них покаянное чувство и желание духовной жизни, непременно начинают тяготеть к Православной Церкви, и немало бывает случаев, когда это тяготение оканчивается присоединением, переходом их в Православие.

***

Ты признаешь Бога, Творца мира, Который, конечно должен быть всемогущим. Признай же возможным для всемогущего Бога и акт воплощения от Пресвятой Девы Марии Сына Божия. Да, ты признаешь его не только возможным, но и безконечно нужным для нас, если вникнешь в свое богоподобное призвание, вникнешь в свое нравственное назначение. Твоя цель – добро, твоя жизненная задача – нравственное возрождение – и вот, как раз все это сделалось возможным вследствие искупления нас Богочеловеком, Который обновил нас и даровал нам все, яже к животу и благочестию.

***

[Есть типы людей, которые ищут прикосновения к чужому телу, им так и хочется обнять, погладить, возложить руку на другого, – словом, так или иначе свое тело соединить с другим, проводником чего обыкновенно являются руки. Нужно, однако, обращать внимание, кто прикасается к нам, кто кладет на нас руку... Все дело во внутреннем состоянии сердца. Бывают люди, которые тайными пороками и внутренней страстностью доводят похотливость свою до высшей силы, как бы изощряют ее, и вот их прикосновение опасно; оно бывает подобно электрическому току, – волнует нас, вызывает в нас кровяное движение. Последнее кажется нам приятным, отсюда мы и к виновнику его начинаем стремиться и нам хочется, чтобы почаще такой человек нас гладил, нас лобызал. Все тут остается, однако, одним чувственным и при этом таким чувственным, которое ускользает от нас. – Это обнимание, нежничанье, как выражение ласки близкой к плотскому пристрастию, нужно отличать от возложения рук благословляющего пастыря, передающего почивающую на нем благодать Св. Духа. Благословляющая рука пастыря, исполненного духовного восторга, приосененного Духом Святым, носящего в себе Самого Христа, например, после принятия Животворящих Таин, – несомненно, может являться проводником силы Божией, и прикосновение такого пастыря может вызывать подъем духа и далеко, далеко отодвигает все плотское, чувственное... И разве только кто-либо со стороны, находящийся вне духовного единения с пастырем, может рукой его благословляющей соблазниться. О. Иоанн Кронштадтский любил возлагать руку и лобызать в приветствиях. И мы твердо верим, что это выражение ласки незабвенного батюшки имело именно духовный характер и являлось проводником духовной силы, почивающей на нем.

***

Что нужно сказать относительно приносимых нам подарков? – Подарки связывают, обязуют тебя. Те, которые дают подарки, приобретают как бы право над тобою. К подаркам можно пристраститься и потом их ожидать, тогда неполучение их будет вызывать у тебя холодное отношение к людям. Подарки редко приносятся безкорыстно, а большей частью с расчётом, а потому нужно соображаться: можешь ли ты удовлетворить, успокоить приносящего; и если подарки тяжелы, – не принимай их.

Вот правильное отношение к подаркам. Кто дарит, не должен помнить того, что он дарит, а кто принимает, не должен привыкать к подаркам, не должен питать пристрастия к приносящим, – а всю благодарность проявлять в братском благорасположении к таковым, а если ты пастырь, – молись о тех, кто тебе приносит дар.]

***

При чтении писем епископа Феофана, затворника Вышинского, пришлось мне остановить свое внимание на следующих его советах и мыслях:

– Стой на молитве, как на суде.

– Как почувствуешь усталость, лучше отдохни.

– Постоянно укоряй себя в немощах.

– Молитвенное правило не в количестве, а в качестве, все в сердце, в благоговеинстве.

– Начальник должен так себя в сердце поставить, чтобы душа его чувствовала себя последней послушницей.

– При всех хлопотах можно держать душу несуетящеюся, если все с толком делать.

– Кто обращается за советом, не отгоняй, но и не мечтай о себе.

– Надо терпеть и в непорядках, надо примиряться с положением; если охаешь, жалуешься,– значит, много ты еще не устроен в своем внутреннем делании.

– Можно причащаться запасными Св. Дарами каждый день.

– Лечиться не грех.

– Замуж лучше не выходить.

– Читать св. Евангелие можно сидя, но с благоговением.

– Молитва – барометр духовной жизни.

– Чувство ничтожества носи в сердце своем.

– За всякую неприятность благодари Бога, помня, что она послана ради твоей пользы.

– Гневливость проявляется, когда ты считаешь себя выше других; считай себя меньше и ты избежишь этого.

– Когда чувствуешь охлаждение в сердце, бойся этого чувства, молись, взывай ко Господу, чтобы Он избавил тебя от этого охлаждения.

– Хорошо молиться своими словами, они скорее могут исходить от сердца, а дело молитвы именно в сердце.

– Беги самоцена, как злейшего врага.

– Самость – это когда человек на себе останавливается, на своих достоинствах, а не на Боге.

– Хорошо молиться, когда является к этому позыв, не следует пропускать молитвенного момента.

– Молитвенное чувство подогревается внимательностию, богомыслием, частым кратким воззванием ко Господу. В этом отношении хороши 24 молитвы, которые начинаются: «Господи, не лиши мене небесных Твоих благ». Здесь можно выбирать молитвы соответственно духовной нужде и настроению. Так у тебя нет смирения, терпения,– вот и молись: «Господи, дай мне смирение, терпение и кротость».

– Вычитывать правило в церкви во время службы нехорошая привычка.

– Держи сердце в чувстве к Богу,– всегда будешь в памяти Божией.

– Теплота в сердце может быть просто кровяная, которой нужно остерегаться, и чисто духовная.

– Не следует себя много вязать правилом, все в сердечности; нужно быть господином, а не рабом правила.

– Непрестанная молитва – это постоянное молитвенное настроение.

– Трудно знать причины болезней, но несомненно они заключены в Промыслительных действиях Божиих.

– Кто чем немощнее, тем более надо возыметь к нему любовь.

– Начальнику как огня нужно бояться действовать по страсти.

– Все внешнее: пища, одежда, обстановка – безразличны для человека, если к ним нет пристрастия.

– Самосожаление показывает, что у нас слабо богоугождение и сильно самоугождение.

– Осматривайся, как пришло падение, чтобы из этого осматривания можно было бы извлечь урок, как себя держать в подобных случаях.

– Кто смирен, тот не может видеть, чтобы кто-либо относился к нему ниже его достоинства.

– Старайся всегда писать разборчивее.

– Беды в том нет, кто носит имя Божией Матери. Запрета в Церкви на это нет¹³⁶.

– Враг, склоняя на грех, внушает: Бог милосерд, простит, а впавших в грех он повергает в отчаяние.

– Проповеди хорошо писать в один присест и затем говорить. Нужно решиться на проповедничество.

– Грусть после разговора бывает от того, что мы чрез него удалились от Господа.

– Нужно действовать строго, но без деспотизма, снисходительно, но без поблажек.

– Дело, которое в руках, до последней минуты не следует бросать.

– Не следует никогда кричать: «Просто беда».

– Когда кто делает вам неприятности, представляйте, что враг сзади их стоит и нашептывает это. Этим ты можешь несколько ослабить неприязнь к человеку.

– Норма сна: 6 часов ночью и 1 час после обеда.

– Закон: разумное содержание тела, но без поблажек.

– Когда стоите в полном недовольстве собою, то вы в добром чине.

– Преспеяние в духовной жизни означается все большим и большим сознанием своей негодности.

– При других можно себе послабления делать по какой-либо разумной причине, но наедине, скрыто, никогда.

– Как навыкнуть молитве Иисусовой? Стать пред иконами в молитвенное положение (можно сесть) и, низшедши вниманием туда, где место сердца, творить не спешно Иисусову молитву, при памятовании присутствия Божия. Так полчаса, час и больше. Сначала трудновато, а когда навык приобретается,– это будет совершаться как бы натурально, как дыхание.

– Из самомнения выходят две вещи: трубление перед собою (самохвальство) и осуждение других.

– Когда найдет вялость и отяжеление, нужно думать, что таковы мы, сладость же духовную нужно принимать, как назаслуженную милость Божию.

– Просящим надо давать потихоньку, чтобы не хвастать щедростию.

– Подарки можно принимать, но нужно быть к ним равнодушным и не ожидать их.

– Чем больше своей личной, усердной молитвы, тем лучше.

– Относительно мелких греховных движений сердца, помыслов и т. п. нужно заметить следующее правило: как только замечено что-либо нечистое, тотчас следует очищать это внутренним покаянием пред лицом Господа. Можно этим и ограничиться, и если нечиста, непокойна совесть, то потом еще на вечерней молитве помянуть о том с сокрушением и – конец. Все такие грехи сим актом внутреннего покаяния и очищаются.

– Записывать грехи не для всех бывает полезно. Это может создавать безпокойство, что-де никак не могу побороть зло, а лучше записывать приходящие добрые мысли.

– В движениях порочных сердца и помыслах средство истреблять все это – непрестанная память о Господе и молитва к Нему.

– Страх Божий – корень духовной жизни.

– Бойся похвалы, ибо она рождает самовосхваление.

– Иногда полезна якобы грубость в отношении к людям.

– В борьбе со гневом хорошо: 1) молчать, 2) удаляться от возбуждающего гнев, 3) просить прощения и 4) внутренне взывать к Господу об умиротворении сердца.

– Утром на молитве надо устанавливаться мыслию пред Богом – это запас на весь день.

– Тоска нападает, когда для нас, по нашему невниманию, затмятся пути Божии в устроении наших обстоятельств жизни. Молитва разгоняет этот мрак, и свет Промышления Божия о нас дает тогда нам ясно видеть все.

– Молитвенно высокие состояния бывают, как Божии посещения.

– Молитва других о нас бывает сильна только тогда, когда она есть сомолитва, т.е. сопровождает молитву собственную нашу.

– Главный плод молитвы не теплота и сладость, а страх Божий и сокрушение.

– Можно ли молиться за иноверцев? У них есть свои поминатели, туда пусть обращаются за поминовением.

– Рецепт. Терпения столько-то, смирения столько-то, уважения к делам других столько-то... Столочь все сие в ступе благоразумия, всыпать в стакан слез, и принимать по чайной ложке всякий раз, как только покажется ропотливость нетерпения.

– Действия душ одной на другую могут проходить как электрический ток по телеграфной проволоке. Препарат телеграфный тут есть сердце.

– Спиритизм есть бесовщина. Следовательно, и общество спиритов – бесовское или бесопоклонническое.

– Действие таинств не всегда отражается в чувстве, а действует и сокровенно.

– Определенным правилом себя лучше не вязать, а держать общее правило такое: никогда не делать угодия плоти,– и в этом духе действовать, всякий раз составляя решения.

– Великое дело молиться ночью.

– Высшая молитва – славословия, низшая – прошение и просить нужно только о Царствии Божием.

– Как смотреть на детей не крещенных? – Они в руках Милосердного Господа.

– Чтобы избежать сомнений, вообрази истину и молись о ней, или ее во время молитвы вращай в уме и молитвы составляй из нее же. Придет момент, когда истина сия войдет в сердце и обымет все существо души, питая и обвеселяя ее. Это и есть сроднение души с истиной.

– Во избежание греха осуждения повторяй в сердце: все духом горят, только я, дурень, позволяю себе рассеиваться и быть хладным.

***

В письмах¹³⁷ Преосвященного Феофана-Затворника хорошо обрисовывается его характер. Он был смиренный, патриот, преданнейший сын Церкви Православной, не холодный аскет, как обыкновенно принято его считать, а любвеобильнейший, исполненный духовной свободы пастырь, носитель благодати Духа Святаго, палата благоразумия. В частности, читая письма преосв. Феофана, заметили мы следующие мелкие черты из его жизни. Он допускал подлечивание и особенно восторгался гомеопатией, пользоваться которой советовал и другим. Много скорбел о болезни своих глаз (катаракте), по всей вероятности в виду своей необычайной любви к письменным трудам¹³⁸, и даже он тайно приезжал в Москву для операции. Рекомендовал лечение и сам практиковал его – пить одно только молоко в течение 6 недель, начиная порцию с 2 стаканов и доводя до 16. Это, он говорил, обновляет кровь и освежает весь организм. Преосв. Феофан почитал о. Иоанна Кронштадтского, просил у него молитв и свидетельствовал о нем, как об избранном Богом пастыре¹³⁹. О сочинениях епископа Игнатия Брянчанинова¹⁴⁰ отзывался в том смысле, что в них все правильно и душеспасительно, и только слово о смерти и прибавление к сему слову оставляет сомнение¹⁴¹. В письмах первых годов много он жалуется на лень и обычный образ жизни. Иногда разрешал тайный постриг, стеснялся надевать награды, не советовал удаляться на покой. «Пока Господь не выпряжет,– говорил он, – тяни». Умер Преосвященный Феофан 80 лет.

***

С Новым Годом! И еще один год прошел... Такие моменты жизни, как настоящий, когда мы стоим пред неизвестным будущим и пережитым прошедшим, должны понуждать нас к размышлению, серьезному вниманию к себе. Мы прожили год. Что же он нам нового принес?.. Наверное, каждый скажет, что больше огорчений, скорбей, болезней и невзгод, чем радостей и утешений. Но такова уж жизнь человека на земле, где скорби и печали рассеяны, как листья в осеннюю пору по лесу, а радости как поздний последний осенний цветок на лугу.

Но что говорить о скорбях, когда есть более важное для человека,– это его душевный, внутренний мир, его вечное призвание. Что здесь мы усмотрим в своей душе в мимошедшее лето. О, здесь мы найдем целое море всяких грехов, всяких падений и беззаконий. И что получилось бы, если бы собрать все содеянные нами грехи в одно место?! Здесь мы нашли бы целые горы всякого зла, грехи нашей бренной плоти, грехи нашего испорченного сердца и несовершенного ума.

Всякий грех – мерзость пред Господом, но я хочу сейчас напомнить о грехе нашего ума, именно неверии. Мало того, что мы дурно живем, нетрезво, невоздержно, мало того, что мы обманываем, завидуем, гордимся и т.д...,– мы еще осмеливаемся идти против веры. Сколько у нас теперь появилось ересей, расколов, сект! Сколько у нас теперь так называемых неверующих! А между тем неверие есть самый пагубный, самый тяжелый грех. Согрешит человек от несовершенства плоти, покается и Господь его простит, простит его скорее, чем когда он грешит неверием, ибо здесь он восстает против Самого Бога. И кто восстает?!. – ты, ничтожная тварь, малая пылинка в великом мироздании Божием.

Погрузился я однажды в размышление о необъятности мирового пространства и безконечности времени... Вот я представил себе необъятный мир, безчисленное множество светил небесных. Многие из них так далеки от земли, что только в три года долетает к нам от них свет, так что, если бы они потухли, то мы могли бы это заметить только через три года. Многие звезды нам видны, а неизмеримое множество за пределами нашего зрения, да и где этот предел? Наше человеческое чувство и зрение требуют конца, предела, наш ум так ограничен, что не может вместить, представить безпредельного пространства, вечности времени...

В самом деле, можешь ли ты себе представить вечность, можешь ли уразуметь, что начала жизни Бога не было и не будет конца. Твой ум и сердце от таких размышлений приходит в смятение, в ужас и страх, он робеет, он съеживается, и из этого уразумевай все свое ничтожество. Подумал я об этом и пришел в трепет, великий страх напал на меня. Я глубоко почувствовал всю необъятную силу, всемогущество и величие Божие и свое крайнее ничтожество. Я сам себе показался каким-то малым, убогим, жалким, безпомощным существом и невольно взмолился Творцу мира: Господи, Всемогущий и Дивный, дай мне всегда Тебя помнить, дай мне всегда иметь Тебя пред собою, уничтожь во мне всякую гордость и высокомерие, ибо я глубоко понял, как всякая гордость человеческая пуста и безсмысленна!..

***

В христианской жизни одобряется духовное общение или так называемая духовная любовь. Она бывает между добрыми христианами и в особенности между пастырем и его духовными чадами. В чем же проявляется это духовное общение и какой его смысл? В основе его должно лежать наше стремление ко Господу, наша любовь к Иисусу Христу. Господь Иисус Христос – все для нас: Он наше сокровище, наше спасение, наша радость, наша надежда, наша жизнь, наша сила и крепость, наш Бог и Спаситель! Всю жизнь свою мы должны направлять к Нему, всегда в уме и сердце Его держать, Им жить и дышать. И вот на почве нашего шествия ко Христу и должно быть это духовное общение. И если это общение между простыми членами христианской Церкви спасительно, то неизмеримо большее значение имеет общение пастыря с духовными чадами. Оно порождает в нас высокие, духовные стремления, оно воодушевляет к доброделанию, оно отодвигает в сторону дурную, низменную, исполненную страстей жизнь и возбуждает к покаянию и исправлению.

Духовное единение пастыря с духовными чадами облегчает переносить земные скорби, несчастия и страдания. Поведаешь пастырю все и легче на душе станет. Это духовное единение радует и веселит нашу часто трудную земную жизнь. Связь между пастырем и духовными чадами при этом часто бывает умилительна. Нет, кажется, никого на свете роднее, ближе духовного отца, и это оттого, что добрый пастырь духовных чад принимает в свое сердце. И бывает часто так. В семье никто тебя не понимает, ибо ты только один живешь духовными интересами, только для тебя жизнь – Христос, другими же членами твоей семьи Христос оставлен в стороне. Скажи, не сроднишься ли ты после этого с пастырем, добрым служителем Христа, и не будет ли он для тебя самым близким, самым дорогим сердцу человеком? И чем сильнее, ярче в уме и сердце пастыря и пасомых живет Христос, тем и духовное единение может быть выше, чище и спасительней.

Но на почве этого единения может быть и беда. Это когда мы останавливаемся много, часто сами себе не давая отчета, только на личности пастыря; его образ всегда предносится пред нами, сердце наше переполнено чувством к нему, как к человеку, Христос же, наш Спаситель, остается как бы в стороне. Вот тогда-то и развивается среди пасомых ревность, зависть, соперничество, недоброжелательство. Тогда возможны и следующие явления. Умер любимый пастырь и мы воображаем, что все потеряно, что нам не у кого теперь и исповедываться и причащаться. А где же Христос? Был ли Он у тебя? К сожалению, нет. Если бы Он был, не случилось бы с тобою такого малодушия и разочарования. Совместно молиться, совместно переносить скорби и страдания, совместно и радоваться, совместно духовно созидаться, – словом не терять Христа, а все больше и больше приобретать Его, – вот чему должно способствовать духовное единение пастыря с пасомыми.

***

В Деяниях святых апостолов говорится, что у первых христиан был такой порядок: если случалось какое-либо несчастие, узы, болезнь или иное что с кем-либо из членов первообщины, вся Церковь усиливала молитву о таковом и, по молитве Церкви, несчастие проходило. Случилось и мне немощному недавно заболеть, и что же? Вы, возлюбленные мои, поистине обнаружили первохристианскую любовь. Вы окружили меня необыкновенным вниманием и участием, вы усилили о мне, недостойном, молитву. И что же? – по вашей любви, я, слава Богу, стал оправляться. Ах, любовь христианская! Как по достоинству тебя восхвалить, как тебя оценить! Ты, любовь, заставляешь всем все прощать, ты воодушевляешь к большему и большему самоотвержению и труду ради ближних, ты, любовь, очищаешь сердце от земных пристрастий и заставляешь духом возвышаться ко Господу. Когда я лежал в постели больной и узнавал о ваших молитвах и проявлениях любви ко мне, недостойному, то я думал и молился: Господи, дай же и мне чем-нибудь отплатить моим добрым друзьям за их любовь; и предносилось пред моим сознанием, что лучшим ответом с моей стороны на любовь вашу – это будет мое духовное обновление, очищение моего грешного сердца от всякой скверны плоти и духа, мое ревностное служение Христу Спасителю. Помолитесь же Господу, мои любезные братие и сестры о Христе, за меня об этом, – да подаст Он, Господь, мне силы исполнить мое желание, ибо исполнение этого желания, еще раз скажу, и для меня будет спасительно и для вас окажется лучшим вознаграждением за оказанную вами мне любовь.

***

Как развивается у людей, ведущих духовную жизнь, стремление к уединению, к затвору, к безмолвию, – ответ на это дает нам преподобный Антоний Великий¹⁴². Он говорит: победа над страстьми приближает к безстрастию, безстрастие же в какой мере утверждается, в такой приносит с собою и мир душевный, а мир душевный с сладостными ощущениями, подаемыми молитвою и богомыслием, возбуждает в сердце духовную теплоту, которая, собирая к себе все силы духа, души и тела, вводит человека внутрь, где, водворившись, он ощущает неотразимую потребность быть одному с Единым Богом. [(Из жития Антония Великого // Добротолюбие. Т. 1. С. 7).]

***

Творить добро в природе человека. Всякая добродетель не совне приходит, а изнутри его рождается, а потому нет человека, который не был бы способен к доброделанию. Можно заглушить, усыпить в себе совесть, можно насильственно подавить в себе все доброе, но стоит человеку пробудиться от греховного сна, как он уже чует добро, понимает его, о нем ревнует и его желает. Примеры тому – падшие. Сегодня они по настроению демоны – грубые, безчувственные, но вот завтра, случись с ними что-либо отрезвляющее, и – они обнаружат слезы покаяния, умиления и всякую доброту.

***

Св. подвижники не советуют бояться козней вражиих, которые проявляются в борении от помыслов и т.п., ибо демоны могут нам только угрожать, но овладеть нашим существом не в силах, если мы ограждаем себя молитвою, крестным знамением и духовным трезвлением. Боязнь же только расслабляет наше сердце, парализует все то, чем мы сильны против вражьей силы.

***

Тебе трудно, пастырь, принимать людей на совет. При общении с ними ты рассеиваешься, расслабляешься духом, отвлекаешься от богомыслия, и даже как бы начинаешь питать человеческие чувства – привязанности, ненужной ласки и человекоугодничества; тогда прими за правило избегать обычных человеческих общений, и принимай людей только со крестом в руках и с молитвой на устах.

***

Примем к сведению следующий совет преп. Антония Великого. «К ограждению себя от греха, – говорит он, – будем соблюдать следующее. Пусть каждый из вас замечает и записывает свои поступки и душевные движения, как бы с намерением сообщить это друг другу, и будьте уверены, что, стыдясь известности, непременно перестанем грешить и даже содержать в мыслях что-либо худое. Ибо кто, когда грешит, желает, чтобы это видели? Или кто, согрешив, не пожелает лучше солгать, только бы утаить грех? Как, наблюдая друг за другом, не станем творить блуда, так, если будем записывать свои помыслы, с намерением сообщить их друг другу, легче соблюдем себя от нечистых помыслов, стыдясь известности». [(Добролюбие. Т. 1. С. 22).]

***

Стяжи себе, при крепкой вере в Бога, благоговение ко всякой святыни, стяжи постоянные слезы покаяния и смиренное о себе чувство; без этого ты ничто, ты пустой сосуд, ты медь звенящая и кимвал бряцающий. Хотя бы ты много работал в духовных делах и был бы прославлен от людей, – без указанного все равно ты ничто. Ты тогда бываешь похож на евангельскую смоковницу, которая издали, покрытая листьями, казалась исполненной плодов, в действительности же была безплодной, за что и подверглась проклятию от Господа.

***

[Когда ты заметишь, что у тебя охладевает ревность по Бозе и исчезает из сердца спасительная теплота, бойся долго оставаться в таком чувстве, ибо охлаждение сердца может пойти быстро и ты не заметишь, как очутишься в полном удалении от Господа и, вместе, в нравственном падении: в начале легче поддержать потухающий огонь духа, чем снова его возжигать, когда он потухнет.

***

Телесный труд приносит чистоту сердца, говорит преподобный Антоний Великий.]

***

Часто мне говорят в церкви: что нам делать, мы нерадиво живем, разумеется по отношению к душевному спасению? Быть духовно нерадивым, – это значит – лениво молиться Богу, быть невнимательным к своему сердцу, не плакать о своих грехах, не иметь жара духовного, не противодействовать дурным помыслам и чувствам, не заботиться и о внешнем богоугождении, – словом, иметь так называемое духовное нечувствие, духовное расслабление. Но, ах, как я прежде всего виновен в этом!

***

В духовном делании большое значение имеет добродетель рассуждения и благоразумия. Без сего часто и подвиги не приносят плода и не спасают человека. Как же нам развить в себе духовное рассуждение? – а ведь, думается, каждый желал бы его иметь. Вчитывайся в Слово Божие и переживай его, изучай творения св. отцов, не полагайся на свои силы, а на благодатную помощь Божию и на духовный опыт прославленных отцов, постоянно ищи искренней исповеди в своих немощах, стремись почаще соединяться со Христом во Святом Причащении – и ты будешь озаряться светом Христовым, – твой ум будет преисполняться духовного рассуждения и благоразумия, а сердце – чутья истины и правды Божией.

***

Видишь ли цветок красивый, слышишь ли пение пташек, дышишь ли чистым, благорастворенным воздухом, – переносись мыслию к Творцу и благодари Его за то, что Он дал в обладание тебе природу со всеми благами. Чувство благодарности и благоговения к Богу и Творцу прекрасно питает и укрепляет нашу любовь к Нему. Любовь же к Богу даст все тебе благое.

***

Нужно отличать смирение от долга и обязанностей; это следует знать особенно людям, которым дается власть и управление над другими: где проявляй смирение, а где исполняй и долг. Например, ты, священник, в домашней обстановке можешь отказаться от услуг, но во время церковной службы, когда положено принимать услуги от других, ты не имеешь права от них отказываться, относя эти услуги не к себе лично, а к твоему сану. Ты наставник: в школе – учи других, а вне своих учительских обязанностей будь как слушающий и поучающийся от других и т. п.

***

Прямота сердца – доброе качество души. Разумей, однако, прямоту, проникнутую духом любви к Богу и ближним, ибо легко посчитать за прямоту простую смелость в поступках и словах; в последнем случае скорее проявляется не прямота, а грубость, дерзость и нахальство. Прямоте сердца противоположно лукавство и лицемерие.

***

Читая наставления преп. Исаии Отшельника¹⁴³, поражаешься, как у св. отцов подвижников даже внешнее благоповедение доходило до высшей степени вежливости, благопристойности и обходительности. Если хотите, здесь вы можете найти высший тон благовоспитанности. Как сидеть за столом, как говорить, как принимать гостей, – всему вы здесь найдете указание, все здесь определено и при этом в высшей степени нежно, тонко, духовно и искренно, что весьма дорого. Высший же тон, рекомендуемый в светском воспитании, только во вне благопристоен, внутри же исполнен лицемерия, злорадства и пустоты. О, вера Христова! Как ты высока, – ты поистине двигатель нашего совершенства и внутреннего и внешнего! И ты, вера, – это совершенство можешь везде давать человеку – будет ли он жить в богатых чертогах, или же в пустынях и пропастях земных...

***

Если ты, с Божией помощью, блюдешься от падений, и уже прошло много времени твоей жизни о Господе, смотри тогда за собой еще бдительнее, ибо опыт богомудрых отцов говорит, что враг на таковых готовит сильные ухищрения, ибо цель врага одна: дабы ни один человек не прошел жизненного пути благополучно. Из жизнеописаний святых и наставлений святоотеческих мы узнаем, что и великие столпы падали или же близки были, по козням вражиим, к падению. Для потрудившихся во благочестии часто готовится натиск вражий с той стороны, откуда подвижник не ожидает, натиск скрытый, хитрый и лукавый.

***

[В том обстоятельстве, что христианина, желающего жить благочестно, одолевают всякого рода борения, находи двоякую пользу, через победу над этими борениями христианин еще более может закрепляться в добре, а с другой стороны, эти постоянные борения могут держать его всегда в смиренном чувстве, без которого нет спасения.]

***

При окормлении тебя старцем, духовником, у тебя могут возникать к нему дурные чувства: подозрения, осуждения, зависти и недоброжелательства. Не поддавайся, однако, этим чувствам, борись с ними и не отходи от духовника или старца. Если возникло у тебя чувство к старцу, знай, что последний для тебя полезен, но вот враг задумал тебя от него отстранить, удалить. Может быть, старец сбивает у тебя горделивое чувство или еще какой-либо недостаток, а тебе и врагу это неприятно, вот и подымается у тебя в сердце неприязнь против духовного отца. Помни это и почаще читай в конце книги Аввы Исаии Отшельника историю о том, как некий ученик без причины возненавидел своего старца¹⁴⁴.

***

[Нужно из добрых дел делать каждому такое, через которое, чувствуешь, удобно стяжеваешь благодать Св. Духа [Мысль преп. Серафима Саровского).

***

Каким обладаешь даром, – не бойся его раздавать, будто истощишься, напротив того, чем больше будешь раздавать, тем более будет приосенять тебя благодать (Мысль преп. Серафима Саровского).]

***

Как подавлять гневливость? Не следует входить в пререкания при вспышке гнева. Ум же и сердце твое в то время пусть работают не против обидчика, вызвавшего у тебя гнев, а в пользу его, именно: подыскивай извиняющие причины, почему нас обидели, или дурно нам сделали, укоряй себя, что ты, должно быть, не умеешь обходиться с людьми, не умеешь вести дело и управлять подчиненными. Еще лучше, если ты помолишься, дабы Господь тебя успокоил. Иногда необходимо во время гнева принимать чисто физиологические меры, например, выпить воды, лечь в постель, убежать и запереться в своей келлии, в своем помещении; главное же помни всегда, что ты, как христианин, не должен гневаться, раздражаться, не должен возвышать голос, не должен говорить грубые и обидные слова. [(Солнце да не зайдет во гневе вашем. Ефес. 4:26).]

***

[Блудную страсть питают: праздность, леность, многоспание, излишняя забота о здоровье, объядение, винопитие, смехотворство, наряжение тела, нехранение очей, гнев, вольное свободное обхождение с лицом другого пола. Желаешь хранить себя в чистоте, избегай всего вышесказанного.]

***

Ты заботишься о частом Причащении. А знаешь ли, что вместе с этим от тебя требуется? Постоянная бдительность над своим сердцем, ибо если ты причащаешься, а после этого одолеваешься какою-либо страстию, например, гневом или завистию, или тщеславием, гордостию, или нечистыми помыслами, или другою страстию, то погибает у тебя плод Св. Причащения. Великое дело принимать Св. Таины и велики от этого плоды: обновление нашего сердца Духом Святым, блаженное настроение духа. И сколь велико это дело, столь тщательной оно требует от нас и подготовки. А потому хочешь от Св. Причащения получать благодать Божию, – старайся всемерно об исправлении своего сердца.

***

Великое дело развить в себе чувство вездеприсутствия Божия, чувство близости Творца. Ты живешь и не чувствуешь Бога, от этого и все срамное легко творишь. А если бы постоянно в твоем сознании предносилась мысль о Боге, а сердце постоянно бы чувствовало Его, ты не так бы легко двигался на все дурное. Вера у тебя слаба, ты слишком захвачен земными заботами, вся жизнь, все интересы у тебя здесь, на земле, – вот и заглохла у тебя мысль о Боге, вот и зачерствело твое сердце. Вспомни, как многих один мимолетный проблеск мысли, что есть Творец, что есть Судия, спасал от грехов и падений. Представь же: если бы у тебя всегда была жива мысль о Боге, каким предохранительным средством это служило бы от поползновения ко греху?

***

[Плохой признак твоего душевного состояния, если у тебя нет скорби, даже до слез, о своих грехах, о своей худости. А если нет, – позаботься иметь.

***

Любовь и долготерпение уничтожают естественный гнев (Преп. Исаия, ч. 17. Гл. 96. С.371).]

***

Необходимо, чтобы в твоем сердце всегда теплился огонек духовный. Если он есть, всегда ты можешь от него зажечь все множество духовных проявлений. Есть повод к тому и – готов костер, целое пламя духовных возвышенных чувств; например, ты в храме, идет божественная служба, – вот и охвачен твой дух молитвенным огнем. Ты среди природы, созданной Творцем, – вот и переполнилось твое сердце чувством благоговения и благодарности к Богу. Ты видишь нужду, несчастие ближнего – вот и наполнились твои глаза слезами сострадания и участия. Духовный огонек имей всегда в сердце своем; нет его или весьма он слаб, – всеми мерами старайся тогда его поддержать или же возжечь. А возжигается он верою в Господа нашего Спасителя Иисуса Христа и любовью к Нему, при сознании нашей немощности, нашей безпомощности.

***

[Тот человек поистине может быть назван девственником, кто в помыслах настолько установился и укрепился, что не дает движения ничему нечистому, а сразу блудное отвергает, не допуская движений в плоти. Вот теперь и рассуди, похож ли ты на девственника?]

***

Мне, однажды, передавали по поводу частого причащения следующий случай. Одна особа привыкла каждый день причащаться. На нее обратило внимание духовное начальство. Поручили духовнику проверить ее. Духовник, соображаясь с устроением указанной особы, предложил ей каждый раз исповедываться и, когда считал неудобным, советовал ей не подходить к Св. Чаше. Но было уже поздно для нее такое духовное руководство. Она не смущалась и каждый день продолжала причащаться, переходя с одной церкви в другую. За ней, далее, проследили и нигде не допускали до причащения. И эта особа не стала стремиться в церкви причащаться, а вообразила, что ей уже дано божеское право самой благословлять хлеб и вино, и причащалась дома ежедневно, совершая якобы литургию над просфорами и вином. Дело ее однако окончилось печально. Она сошла с ума и в настоящее время находится в лечебнице умалишенных. Так, к Св. Причастию нужно относиться с глубоким благоговением, причащаясь каждый раз в смиренном чувстве, иначе на почве частого и недостойного принятия Св. Таин может возникнуть самообольщение. Однажды ко мне в церкви подошла женщина и стала мне выговаривать, что ее каждый день не допускают до Св. Причащения, а, между прочим, на мой вопрос, исповедуется ли она в своих грехах и достойна ли она каждый день, уж как женщина, причащаться, она ответила, что у нее нет грехов. А другая требовала ежедневного причащения, между тем как от нее разило табаком. Велико Св. Причащение, но по его великости требуется великое и приготовление, великое достоинство к его восприятию. «Огонь бо есть, недостойныя попаляяй» (Молитва к Св. Причащению).

***

[К вам, живущим среди соблазнов и развращения, мое слово. Прочитайте в соборном послании ап. Петра следующие стихи: если «праведного Лота, утомленного обращением между людьми неистово развратными, избавил (ибо сей праведник, живя между ними, ежедневно мучился в праведной душе, видя и слыша дела беззаконные): то, конечно, знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения, а беззаконников соблюдать ко дню суда для наказания» (2Петр. 2:7–9). Праведный Лот мучился, живя среди развращенных лиц, но Господь хранил его от падения и избавил его. Так и вы, возлюбленные, живете в народе, на фабриках, в мастерских и артелях, чего вы там только не видите, чего только не слышите, но поверьте, если в сердце всегда носите Господа, никакое зло к вам не приразится. Правда, вы мучитесь, страдаете от окружающего вас зла, но это страдание часто и есть то предохранительное средство, которое воспитывает в вас отвращение ко всякому злу и делает вас твердыми в добре. Припоминается мне моя училищная жизнь в общежитии. Учащаяся молодежь здесь, особенно при плохом надзоре, бывает часто заражена пороками табакокурения, винопития и т. п. И что же? – когда я, например, видел товарища, напившегося до болезни и мне причиняющего безпокойство, я начинал бояться вина, как чего-то ужасного, и отвращался от него. Или, например, когда в комнате занятной товарищи накурят и мне трудно было дышать и голова болела, мне делался крайне противным табак. Так и вы, страдая от окружающего вас зла, начинаете его ненавидеть, а в этом и начало вашего спасения: возненавидеть зло и полюбить добро. Праведный Лот не был оставлен Господом, напротив, он был на особом попечении Божием, так и на вас, живущих среди порока, Господь особенно призирает, и если вы сумеете себя сохранить среди житейского развращения, то велика будет вам награда от Господа.

***

Пастырь церкви, обрати внимание на следующее. Тебе пасомые доверяют, тебя почитают, считают искренно верующим и любящим Бога, берут у тебя благословение, лобызают руку, снимают перед тобой шапку и кланяются. Как же после этого тебе не любить своего сана, как не заботиться о достойном его прохождении, как не воспитывать в сердце своем огня пастырского? В противном случае ведь ты будешь обманщиком пред народом. И неужели тебе не будет стыдно пользоваться правами и преимуществами пастырскими и не заботиться о том, чтобы быть достойным носителем священного сана?

***

Пастырю могут оказывать большую услугу люди, когда они ему указывают его недостатки. Этим они заставляют пастыря ревностней и добросовестней относиться к делу. Но еще большую услугу оказывают ему те, которые восхваляют его, доверяют ему и считают его добрым служителем Божией церкви. И каким это образом? Когда тебя хвалят, а ты проверишь себя и увидишь, что незаслуженно получаешь похвалу, например, – о тебе говорят, что ты любишь Господа, а всмотревшись в себя, почувствуешь в сердце своем одно охлаждение, одно только удаление от Него, – тогда ты устыдишься своего духовного нечувствия и пожелаешь оправдать доверие к тебе, пожелаешь действительно любить Господа, прославляющего тебя.

***

Если ты вступишь на путь служения Господу и у тебя потом произойдет охлаждение, то это твое состояние весьма гибельно. Ах, как часто мы начинаем духовное дело с усердием, а продолжаем, а то и оканчиваем, с охлаждением. Об этом состоянии души говорится в Апокалипсисе, что так как ты ни холоден и ни горяч, то и не терпит тебя Господь (Апок. 3:15–16). О, не дай же, Господи, ни одному духовному делателю охлаждения сердца!

***

Св. отцы поставляют гневливость в связь с блудной страстью.]

***

В духовном делании, в служении Господу и ближним, – как распознавать, что это делание истинно, правильно, богоугодно и когда оно смешано с человеческими выгодами, когда оно низменно и не свято? По внешнему трудно судить о сем. Например, мы можем думать, что служение ближним такого-то духовного делателя спасительно и для него и для других, заключая так по общему представлению, что вообще хорошо служить ближним, хорошо постоянно проповедывать слово Божие, хорошо раздавать все неимущим, хорошо день и ночь трудиться. В действительности же, при всем этом деятельность иного духовного руководителя может быть не высока. Чувствовать и распознавать свойства своего дела отчасти может сам деятель. Признаками истинности служения могут считаться, когда сердце деятеля исполняется миром и радостию о Дусе Святе, когда он свободен от гордости, самообольщения и превозношения, когда он преисполнен веры и любви ко Господу и ради этой любви готов на все лишения. Впрочем, над всеми есть Общий Судия Господь, Которому Одному ведомо, что есть в человеке доброе и злое.

***

[Страсти во всех одинаково действуют – и у богатого и бедного, у знатного и простого, ученого и необразованного, даже у интеллигентных людей они сильнее бывают, потому что у них более изнежено тело, а изнеженность питает страсти и особенно похотную, плотскую, а потому одинаково будь осторожен в общении с людьми, какого бы звания они ни были.

***

Если ты стремишься к духовному, то цени и понимай отношения к тебе людей и особенно женщин только с этой стороны. Если же люди ищут только приятного времяпровождения с тобою, мирского знакомства, то бойся сего, бойся увлекающих к этому знакомству людей и беги от них как от огня.]

***

Мы тесно связаны с телом, а потому весьма сильно и прежде всего заявляет свои права наше тело: то оно обнаруживает похотливость, то требует пищи и питья, то клонит ко сну, лености. Вот почему во всех аскетических писаниях больше всего о борьбе с плотию говорится. Остальные страсти: гнев, сребролюбие и т.д. могут быть и не быть у человека, но, например, похотливость тела всем нам присуща. А если так, то от нас требуется с самого начала зрелости большое внимание к тому, чтобы плоть подавлять, облагораживать. Всякое дурное ощущение, всякий изъян в этом отношении уже дает плюс для развития похотливости, – не потому ли бывает так много плотских падений? И что губительно, так это то, что плотская страсть парализует, портит все наше внутреннее духовное устроение. От плотской страсти притупляется наша духовная чуткость, – вот почему целомудрие, плотская чистота полагается во главе, в основе всякого духовного делания. Бывают такие примеры: человек интересуется духовным и понимает его, но вот он пал, и все духовное в нем исчезает, у него как бы закрываются духовные очи, и он делается плотяным. Кто желает проводить духовную жизнь, тот поэтому о целомудрии прежде всего и должен заботиться.

***

[Чревоугодие проявляется не только в обилии употребляемой пищи, но и в выборе пищи сладкой и изысканной. Чревоугодие и то, когда человек имеет пристрастие к какой бы то ни было пище, хотя бы к весьма простой, вроде соленых огурцов. Ап. Павел, правда, говорит: пища не поставляет нас пред Богом, но это нужно понимать так: всякая пища сама по себе безразлична, но не безразлично наше отношение к ней. Где пристрастие и услада, там и грех.]

***

Я получил, однажды, письмо, в котором какая-то простая женщина мне писала: «Ты почитаешь батюшку о. Иоанна Кронштадтского, говоришь: «Дорогой наш батюшка о. Иоанн», – служишь по нем панихиды, но этого мало. Я видела следующий сон. Явился мне сам о. Иоанн и говорит: «Поди в Чудов монастырь к о. Арсению и скажи ему: зачем он называет меня только дорогой батюшка, – во мне ведь воплотился Сам Бог Отец и если он, отец Арсений, не станет так меня признавать, то будет ему плохо». Из этого письма я, к сожалению, еще раз убедился, что есть люди, которые действительно считают о. Иоанна за Бога и немало поскорбел, вспомнив, как сам о. Иоанн сокрушался об этом. Однажды в последний год жизни о. Иоанна, летом, я поехал в Вауловский скит Ярославской губернии¹⁴⁵, где находился о. Иоанн. Погостил я у него несколько дней, насладился лицезрением его, совместным служением и беседою. И, вот, в это время явились к о. Иоанну из г. Ярославля члены местного отдела Союза русского народа и заявили о. Иоанну, что некоторые почитатели вымогают именем его деньги и при этом проповедуют, что в нем, о. Иоанне, воплотился Сам Бог, вся Святая Троица. От этого заявления покойный о. Иоанн пришел в большое смущение и сказал: «Ах, они безумцы, позвать мне их!» Был позван один из главных представителей этого безумного учения¹⁴⁶. И, вот, о. Иоанн в моем присутствии с негодованием так говорил: «Прокляты вы за такое учение. Покайтесь, иначе вы прокляты». Был составлен об этом акт, под которым подписался сам о. Иоанн, я и другие посетители о. Иоанна, которые в это время случились у него.

***

Говорят, что в настоящее время ослабевает дух монашества. Какие же меры принять к поднятию его? Хорошо было бы направить все меры в центр существа монашества, именно к тому, чтобы возбудить в насельниках обителей интерес к духовной жизни. Духовная жизнь присуща всякому христианину, а ищущим монашества тем более, и вот, к несчастию, ослабевает этот интерес духовной жизни в обителях. Нужно его возбудить, оживить. Механические, чисто административные или лучше дисциплинарные меры недостаточны. Надо уловить особенности направления и характера современных людей, идущих в монастыри, и, применяясь к сему, строить духовную жизнь; например, в настоящее время люди мало склонны к внешним подвигам, к сухоядению и веригам, но зато силен интерес к пище духовной, к грамотности, к чтению книг духовных, – вот и следует удовлетворять в насельниках обители эту любознательность. Современные люди в большинстве отличаются плохим здоровьем, для них тяжелы чрезмерные бдения, но зато теперь ищут осмысленного, истового и вразумительного богослужения, о котором и следует в монастырях заботиться. Наконец, есть неумирающие, вечно живые двигатели духовной жизни – это, именно, духовное руководство, частая исповедь и св. Причащение. Что же, развито ли все это в наших обителях? К сожалению, нет. На все вышесказанное и следует обратить внимание, если мы желаем духовного преуспеяния обителям. Хорошо бы вести отчет, все ли насельники обители находятся под духовным руководством, сколько раз в году каждый исповедуется и причащается, и пусть благочинный монастырей почаще проверяет жизнь насельников обители.

***

[Ты лишен духовного созерцания. Твоя мысль и сердце не в Боге, а витают по распутиям мира сего. Твори тогда молитву Иисусову, взывай постоянно ко Господу, чтобы Он Сам дал тебе пребывать в Нем, и – ты получишь просимое.

***

Пастыря иногда народ, как говорят, «преследует». Что, одобрительно ли это «преследование»? Нет, не одобрительно. Оно свидетельствует о ненужной, излишней привязанности к пастырю в ущерб высокому настроению о Господе. Кто носит в уме и сердце Господа, кто исполнен духовного созерцания, тому ничего в мире не нужно, кроме Господа, и такой приобретает серьезное, возвышенное, ровное, спокойное настроение духа, которое нормирует всю его жизнь, все его внешнее поведение, ставит его и в правильное отношение к пастырю. Искание духовного общения с пастырем, стремление к совместной молитве с ним, желание духовного окормления, – все это прекрасно, но кто живет с Господом, у того все это бывает спокойно, благоговейно, тактично и благопристойно.

***

Виновен ли пастырь в том, если его «преследует» народ? Отчасти виновен. Поменьше сентиментальности в обращении, поменьше человекоугодничества, побольше молитвенного настроения, пастырского мужества в отражении ненужных привязанностей, побольше силы воли в искоренении злоупотреблений, – серьезнее будет к тебе, пастырь, и отношение пасомых.

***

Совершая Божественную литургию, пастырь, так сказать, с Божией помощью застраховывает себя на весь день от вражиих нападений. Это так, хотя для тебя, пастырь, это, может быть, не всегда ясно. Это ли не важно и особенно тому пастырю, который, как в огне, горит среди мирского шума, суеты и разных искушений?

***

Ты не без немощей. Используй же их во благо, а именно, на них воспитывай смиренное чувство, свое окаянство и недостоинство. Но это, конечно, не значит: умножай немощи, дабы их обращать во благо. Речь идет о немощах, которые тобою допущены при всем твоем желании и стремлении не иметь их.

***

По моему недостоинству Ты далек от моего сердца, Господи! И я достоин этого удаления, ибо какое общение света ко тьме? Но тяжело мне бороться со страстями и приражениями мира сего; вкусив же радость Твоего посещения, я, быть может, самоотверженней искал бы небесной чистоты...

***

Краткое правило для пастыря, к которому обращаются за благословением и советом, может быть такое. Говори и советуй так, чтобы все направлять к Господу, иначе: советуй в евангельском христианском духе, помня слова Св. Писания: аще убо ясте, аще ли пиете, аще ли ино что творите, вся в славу Божию творите (1Кор. 10:31).]

***

Когда я был озабочен, куда направить мне жизненные стопы после окончания курса в семинарии – быть ли мне священником или избрать иноческий образ жизни, я дерзнул написать письмо о. Иоанну Кронштадтскому, которого лично до сего времени не знал и никогда не видал. На получение ответа я мало надеялся, зная, что о. Иоанн обременен неимоверным пастырским трудом, а уповал только на молитву его. И каково же было мое счастие, когда я получил от святого пастыря любезный ответ избрать иноческий образ жизни. До сего времени непостоянство мною обладало и как-то все не везло, после же письма или, правильнее сказать, в момент чтения письма меня охватил трепет и решительность. Я стал хлопотать о монашестве, при этом все прежние препятствия рассеялись.

***

[Признаком и мерой совершенства стяжанной чистоты, говорит преп. Иоанн Кассиан, можно поставить то, если у нас, когда отдыхаем или разнеживаемся в глубоком сне, не возникает никакого обольстительного образа, или, если возникает какой, то не силен бывает возбудить никаких движений похотных. Ибо такое движение, хотя не вменено в полную вину в грехе, однако ж служит верным признаком, что душа еще не достигла совершенства, и показывает, что страсть еще не дочиста исторгнута, когда мечтательные образы успевают производить такого рода наругание. Качество помыслов, которые среди развлечений дня не совсем тщательно охраняются, обнаруживается во время ночного покоя, а потому, когда случилось названное наругание, то в этом не сон должно почитать виновным, а нехранение внимания в предшествующее время (Добротолюбие. т. 2. С. 37. §§53–54 – Иоанна Кассиана ).]

***

Много степеней целомудрия, по которым восходим к непоколебимой чистоте. Первая степень целомудрия есть, – если не подвергаемся возмущению плотской похоти в бодрственном состоянии; вторая, – если ум не замедляет в сладострастных помыслах; третья, – если при виде женщины ни мало не тревожимся вожделением; четвертая, – если в бодрственном состоянии не допускаешь и простого движения плотского; пятая, – если и самое тонкое согласие на плотское действие не ранит ума; шестая, – если даже и во сне не бываешь возмущаем соблазнительными мечтами о женщинах. Полная целомудренная чистота отличается совершенным успокоением плотских возбуждений и покоем от них, и есть ничто иное, как святость. Кто сподобится стяжать это... тот делается жилищем Божиим (Св.Иоанн Кассиан // Добротолюбие. Т. 2. §§ 65–66. С. 43–44 ).

***

В обычном ходе твоей жизни есть такие промежутки времени, когда ты ничего относящегося к твоей службе, к твоим обязанностям не думаешь, например, совершаешь прогулку, принимаешь пищу, делаешь переезды куда-либо и т. д., – и это время весьма удобное для врага – пленять наш ум ненужными помыслами и вожделениями. – Приучи себя в это время творить молитву Иисусову и ты этим предохранишь свой ум от блуждания и сохранишь себя в добром настроении.

***

Есть так называемая плотская гордость; она проявляется в следующем: в говорении ее бывает крикливость, в молчании – досадливость; при веселости – громкий, разливающийся смех, в печали – безсмысленная пасмурность, при отвечании – колкость, в речи – легкость, слова как попало вырываются без всякого участия сердца. Она не знает терпения, чужда любви, смела в нанесении оскорблений, малодушна – в перенесении их, тяжела на послушание, если не предваряет его я, собственное желание и воля; на увещания непреклонна, к отречению от своей воли неспособна, к подчинению крайне упорна, всегда усиливается поставить на своем решении, уступить другому никогда согласна не бывает (Иоанн Кассиан // Добротолюбие. т. 2. § 50. С. 99).]

***

Ты любишь, когда в природе все прекрасно и красиво, ты любишь благоухание полей и лесов, ты не терпишь грязи, а стремишься к чистоте и опрятности, которая тебя утешает, тебя освежает и тебя радует. Так и относительно нашего внутреннего состояния. Люби чистоту души и всячески стремись к ней; эта чистота наполняет дом твоей души неизглаголанною радостию и небесным благоуханием.

***

«Цель Христианской жизни, – говорил преп. Серафим в разговоре с Н. А. Мотовиловым¹⁴⁷, – есть стяжание в сердце наше Духа Святаго». А как можно распознать, что я нахожусь в благодати Духа Святаго, и когда я бываю исполнен духа лестча, бесовской прелести? – спрашивал далее Мотовилов. Преп. Серафим, помолившись, чтобы Дух Святый озарил собеседника, указал, что Дух Божий, исполняя наше сердце, водворяет там тишину и мир, разливает по всем жилам необыкновенную сладость, преисполняет нас неизреченною радостию, вносит в душу чистоту и разливает ощутительное вокруг благоухание. Действия же бесовские на нас мятежны, стропотны и исполнены похотью плотскою, похотью очес и гордостию житейскою. Правда, бывает как бы некоторая сладость и во время бесовской прелести, но эта сладость кровяная; она происходит от движения в нас плоти и крови; этой сладости всячески надо бежать, ибо она развивает в нас блудную страсть.

***

[Ты стыдишься что-либо сделать безнравственное, предосудительное в присутствии людей; стыдись сего и без людей, помня, что тогда свидетелем всех твоих действий, всего твоего поведения и настроения является вездесущий и всевидящий Бог, твой Творец, Судья и Мздовоздаятель.

***

Чревоугодие сильно питает страсть блудную, не оттого ли так стремились к воздержанию и сухоядению св.подвижники? Последние всемерно старались подавлять страсть плотскую, так много тормозящую жизнь духовную, как и говорит св.ап.Павел: плоть воюет против духа (Гал. 5:17).

***

Страсть блудная присуща всякому человеку и столь трудна для искоренения, что если бы ни милосердие Божие, если бы ни всепобеждающая благодать Господня, то не спаслась бы от этого, говорят св.подвижники, никакая тварь.]

***

Ах, как хорошо было бы, если бы ты поставил себе за правило ежедневно, хотя бы несколько минут, уделять на размышление о твоем внутреннем состоянии, на сокрушение и плач о своих грехах. На все у тебя хватает времени: и на туалет, и на прогулку, и на еду, и на развлечения, только на это ты не выберешь себе времени. А между тем, как это важно для души! Представь себе: ты сегодня, наконец, уединился и так вздохнул ко Господу: «Господи, какой я немощный! Сколько недочетов у меня, как я гневлив, как я горд, сколько у меня тщеславия; как я не воздержен на язык, сколько у меня самолюбия, зачем я так грубо обхожусь с ближними, а сколько у меня бывает дурных помыслов, желаний! Какой я скверный, как я нехорош! Я плачу, Господи, о своих грехах и умоляю простить и исправить меня, ибо я хочу в своей земной жизни выполнить свое человеческое призвание». Так сегодня ты придешь в себя, завтра и т. д. и что же от этого может получиться? Ты незаметно для самого себя станешь вырабатывать уравновешенную христианскую натуру, добрую, правдивую, любящую Бога и людей.

А это ли не желательно, это ли не высшее благо человека?

***

[Если ты богат, имеешь деньги и употребляешь их на благотворительные дела: на устройство церквей, богаделен и приютов, но в сердце держишь желание из-за благотворительности твоей быть в почете, чести и славе, то ты, будучи вовне благотворителем, ничуть, однако, не подавляешь в себе духа сребролюбия; напротив того, к одной страсти прибавляешь другую – тщеславие. Это похоже бывает на то, как если бы ты, наполнивши золотом один ящик, стал наполнять им другой пустой, или же золото из одного места перекладывал бы в другое.

***

Гнев тобою да не обладает, и если позволительно тебе гневаться, то только на свои грехи, на свои дурные помыслы, на самый свой гнев и – ни на кого и ни на что более.]

***

Страсть тщеславия, равно как и гордости тем противна, что она проникает к нам где бы мы ни были, в каком бы положении ни находились. Ни уединение, ни бедность, ни нищета от нее нас не спасают; ни богатство, ни полнота власти и чести нас от нее не предохраняют. Для иллюстрации этого приведем следующий пример, записанный у преп. Иоанна Кассиана. Некий старец, придя к келлии одного брата для посещения его, услышал, что тот внутри что-то говорит, и приостановился, желая узнать, что такое читает брат из свящ. Писания или на память что прочитывает, как есть обычай у иноков делать это за работой. Приложив поближе ухо, благочестивый наблюдатель услышал, что брат, будто в церкви, предлагает поучение народу; это значило, что он, духом тщеславия обольщенный, представлял себя иереем и исполнял мечтательно лежавшее на нем дело. Подождав еще немного, старец услышал, что брат кончил поучение, и, переместив должность, будто уже в сане диакона, начал возглашать ектению: оглашенный изыдите. [(Св. Иоанн Кассиан // Добротолюбие. Т. 2. § 129. С. 76).]

***

[Замечено, что гордые часто смиряются тем, что они впадают в страсть плотскую, или же их поражает порок пьянства. Страдающих этой последней болезнью приходится иногда спрашивать: не замечаете ли вы за собой гордости; – и что же? они сами или их ближние нередко свидетельствуют, что именно в трезвом состоянии эти больные необыкновенно горды. Не оттого ли часто способные люди бывают склонны к вину, что природные таланты развивают в них гордость? и если это так, то, пожалуй, весьма благотворным лекарством от пьянства будет выработка смиренного чувства. Смирение тогда застрахует тебя от пагубнейшего порока – винопития.

***

Никогда не забывай, что на природу помыслов много влияет наше собственное произволение. Живи воздержно, молись чаще Богу, занимайся делом, а не проводи жизнь праздную, – тогда улучшатся и твои помыслы.]

***

Нас посещает временами дурное настроение духа, дух уныния. Как небо бывает то чисто, то заволакивается тучами, так и наша душа иногда поражается унынием. Во время непогоды мы не выходим наружу, дабы дождь не облил нас, затворяем окна и двери, дабы предохранить наше жилище от разрушения; так и во время уныния вредно заниматься умственным трудом и давать простор для развития чувств, ибо уныние – нездоровое, ненормальное состояние нашего духа. А если так, то что хорошего можно ожидать от нашей умственной и сердечной деятельности, если она совершается во время уныния? Надо пережить, надо переждать нахлынувший мрак души, а потому во время уныния прекрати серьезную работу ума и сердца и лучше займись физическим трудом, а то спеши насладиться природою или же просто используй время уныния для твоего телесного отдохновения.

***

Одни люди спокойно готовы нести жизненные труды и лишения и даже добровольно налагают на себя подвиги (святые угодники), а другие не выносят жизненных невзгод, подымают ропот, в болезнях малодушествуют, в несчастиях унывают. Отчего это? Нужно понять смысл жизни. Жизнь есть борьба, которая для каждого, однако, представляется в разных видах. Нужно выдержать эту борьбу, дабы выполнить жизненную задачу, дабы достигнуть цели жизни, достигнуть того жизненного результата, который может быть только по ту сторону, – за гробом. И чем жизненная борьба трудней, тем и результат будет для нас отрадней. Представьте себе: вы несете тяжелую ношу; на пути вы изнемогаете, но вот достигли конца, ношу сбросили и почувствовали легкость, отраду; вы только теперь чувствуете, что не напрасно ее несли, что ноша дала вам испытать потом и приятность, и чем тяжелее и труднее была ноша, тем чувствительнее от нее и освобождение, тем большая отрада и успокоение при конце. Так и относительно жизненной борьбы: чем она тяжелее здесь, на земле, тем итог ее там, за гробом, для нас благоприятней. Если мы уразумеем такой смысл жизни, тогда она для нас будет не пустым бременем, а делом, которое нам надлежит исполнить, как бы тяжело оно ни было.

***

[Девство тогда велико, когда оно смиренно и скромно.

***

Что заставило меня благоговеть пред о. Иоанном Кронштадтским, так это то, что он глубоко сердцем переживал тайну нашего спасения. Каждый спроси себя – будь ты иерей или простой, – бывает ли часто холодно твое сердце к этому? Вот момент совершения Евхаристии, вот читаешь ты о страданиях Спасителя; всегда ли ты в таких случаях плачешь, всегда ли умиляешься? Отец же Иоанн каждую литургию проливал слезу умиления и благодарности к Богу, всегда с благоговением читал слово Божие и слушал его.

***

Дай мне, Господи, веру несомненную, любовь нелицемерную, надежду непостыдную; пошли мне, Господи, смирение, терпение и кротость, искорени во мне всю нечистоту помыслов и чувств, да приосенит меня, твоего непотребного раба, всеоживляющая благодать Всесвятаго Духа!]

***

Часто мы восхваляем простоту. «Он простой души человек», «вот уж простота», – говорим мы, желая дать добрый отзыв о человеке. Что же это за свойство души «простота» и почему она достойна похвалы? Все мы дети одного Отца Небесного, все мы братья во Христе, нечем нам друг перед другом гордиться. Если же тебе Господь дал какие-либо преимущества, таланты, способности, богатство, славу, то они не твои, а Божии, Божий дар, как говорит св. Апостол Павел. И вот, кто прост сердцем, тот хорошо чувствует это, чувствует маленькое и равное со всеми людьми положение. И из этого-то сознания выходит у человека доброе, обходительное, ласковое, незаносчивое, ровное спокойное отношение к другим; это и есть простота сердца. Простой сердцем человек никого не обидит, никому не станет поперек дороги, никого не осудит, никому не позавидует. Кто прост сердцем, тот, далее, способен на большие труды, самые низкие и тяжелые; тот не взыскателен к пище и одежде, тот не требует и не ищет каких-либо удобств жизни. И это понятно почему. Простота держит сердце человека в постоянном укорении и сознании своего недостоинства. Кто прост сердцем, тот сострадателен к бедным, нищим и убогим, тот легко входит в положение несчастных, скорбящих и страждущих. А почему? Простота сердечная незлобива, мягка, любвеобильна, кротка, а все это и делает простого сердцем человека удобоподвижным на добрые дела, делает его милосердным. Кто прост сердцем, тот, наконец, хорошо может молиться Богу, у того в сердце постоянно живет страх Божий, вера и любовь. Простые сердцем не способны к неверию и противлению Богу, их достояние – вера. Вот каковые достоинства простоты. И Господь любит простоту сердечную и идет ей навстречу Своею благодатию. В сердце простых обитает Дух Святый, Который обвеселяет их сердце, уничтожает в них всякий дух уныния и пожигает в них плотские страсти, так что можно сказать: простые сердцем вместе с тем бывают и чистые сердцем.

***

Некоторые спрашивают, почему одни иконы чутотворны, а другие нет? Разве не могут быть чудотворными все иконы? Молящемуся с верою пред всякою святою иконою, Господь может всегда сотворить чудо, но, однако, несомненно и то, что через некоторые иконы Господь в особенности являет людям Свою милость. А почему так, – это находится в ведении Промысла Божия. Господь «хощет всем спастися и в разум истины прийти» и, вот, смотря по надобности, Он открывает там и здесь Свои благодатные источники – чудотворные иконы. Вспоминается мне при этом чудотворный образ [Божией Матери] Всех Скорбящих Радости в Петербурге на стеклянном заводе¹⁴⁸. Более десяти лет тому назад в этой местности не было ни одного храма. От постоянного дыма фабричных труб местность эта всегда имела мрачный вид. И народ, лишенный духовного утешения, проводил здесь время свободное в дурных развлечениях. Вовне мрачно, и внутри человеческого сердца здесь было худо. Находилась тут, правда, одна маленькая часовня, старая и забытая всеми, с образом Божией Матери Всех Скорбящих Радости, простой работы и с кружкою при ней. И вот однажды в летнее время над этой местностью разразилась страшная гроза. Молния ударила в часовню, разбила ее, осталась невредимой лишь одна икона Божией Матери. При этом медные полушки, находившиеся в кружке, доказательство редкого и малого посещения людьми часовни, брызгами полетели на икону и так крепко пристали к ней, что теперь невозможно их отнять. Быстро весть об этом распространилась по городу. Народ толпою пошел прикладываться к Чудотворному образу Божией Матери. Открылся, таким образом, благодатный источник, от которого обильно потекли чудотворения. И вот теперь эта окраина Петербурга сделалась неузнаваемой. На месте чудесного явления вырос прекрасный храм и часовня¹⁴⁹, и так как они стоят на проходной дороге, то двигающийся народ толпою наполняет часовню и это тот народ, который ранее здесь был лишен духовного утешения. В часовне теперь всегда много больных, скорбящих, страждущих.

Или кто не поразится нашим московским благодатным источником – Чудотворным образом Иверской Божией Матери¹⁵⁰? Обратите внимание, где он находится, – в самом центре города, куда каждый житель столицы уже по своим житейским делам должен являться. Пойдите к Иверской часовне, постойте около нее и почувствуете, что это место, действительно, особого воздействия благодати Божией на людей. Как путник, изнемогающий от жажды в жару, подходит к холодному и чистому источнику ключевой воды и пьет из него, утоляя тем свою жажду, так и мы, насельники сего богоспасаемого града Москвы, – спешим в трудную минуту жизни нашей к Иверской святыне, почерпая от сего благодатного источника духовное утешение, ободрение и исцеление.

И сколько у нас по России рассеяно таких благодатных источников – чудотворных икон? Не о том поэтому нужно думать и недоумевать, почему те или другие иконы бывают чудотворными, ибо это находится в ведении всеблагого Промысла Божия, а остается нам только безмерно благодарить Господа и Его Пречистую Матерь, являющих нам, слабым и немощным, свои благодатные источники, – чудотворные иконы. [Аминь.]

***

[О. Иоанн любил спрашивать, какое впечатление он оставляет на слушающих, читая канон. Ведь я, говорил он, забочусь вразумительно читать, чтобы другие понимали. О чем это свидетельствует? – О том, несомненно, что о. Иоанн искренно, серьезно и внимательно относился к своему пастырскому делу; эта искренность и привлекала к нему сердца многих.

***

О. Иоанн большое значение в богослужении придавал дневным канонам и сам всегда их читал, при этом говорил, что, читая канон, он входит в дух святых и, пропуская канон, чувствовал себя как бы неподготовленным к служению литургии.

***

О. Иоанн не всегда спокойно принимал подарки. Были случаи, когда он их совершенно отвергал; видимо, они были ему несносны. Да, подарки – весьма сложная вещь! По-видимому, они приятны, в действительности же бывают крайне тяжелы. За подарки пастырь должен благодарить. А чем? – молитвой, сочувствием, вниманием. За подарок пастырь, иной раз, должен понести на себе нравственные страдания приносящих, а все это не легко. Поистине, справедливо Слово Божие, когда говорит: лучше давать, чем принимать.

***

Сегодня, 12-го августа, я был счастлив тем, что молился у святителя Иоасафа в Белгороде. Служил литургию в приделе Страшного суда, удостоился видеть лицо Святителя и целовать его нетленные руки. Слава Богу, дивному во святых Своих!

***

Начальник часто раздражается, видя непорядки со стороны подчиненных, хорошо ли это? Если ты сделал надлежащее распоряжение, позаботился сам о деле, все указал – разъяснил, проверил и, несмотря на все это, подчиненные не соблюдают порядка от невнимания, рассеянности или же просто от нежелания подчиниться, тогда ты еще имеешь некоторое право гневаться. Если же сам не позаботился о порядке, тогда себя прежде всего вини, себя укоряй, на себя гневайся, а не раздражайся на других.

***

Пришлось мне видеть раскопки древнего Херсонеса. Поражаешься обилием храмов и усыпальниц в первохристианское время. При раскопках найдено множество крестов четвероконечной формы, значит в начале христианской эры кресты были, главным образом, четвероконечные. На сие следует обратить внимание нашим так называемым староверам.

***

Я видел такого рода картину. Блаженный Августин¹⁵¹ и мать его Моника, держа друг друга за руку, устремили свои взоры к небу и молятся небесному Отцу. Так и пастырь с пасомыми, никогда не выпуская из виду Господа, должны находиться во взаимном и духовном общении. Иного отношения между ними не может быть.]

***

Христос Спаситель, будучи на кресте, молился за Своих врагов. Он взывал: «Отче, отпусти им: не ведят бо что творят» (Лк. 23:34). Св. первомученик и архидиакон Стефан, следуя по стопам своего Божественного Учителя, будучи побиваем от врагов каменьями, также молился: «Господи, не постави им греха сего» (Деян. 7:60). Что же это за свойство души, когда человек все прощает, не помнит никакого зла, никакой обиды? – Это свойство души известно под именем кротости. Кротость есть такая тихость сердца, такое спокойствие души, когда человек не выходит из себя, не раздражается, не гневается, – она мать незлобия. Кротость ни похвалами не услаждается, ни поношениями не огорчается, – она сестра смирения. Кротость никого не осуждает, не стремится знать пороки других, не злорадствует, все переносит, все терпит. Кротость – содейственница послушанию. Кротость – устроительница мира и спокойствия в братстве, ибо она мать любви. Кротость – щит против досады, безпокойства и всякого уныния. Кротость престол простоты и подательница радости. Велики плоды кротости! Кроткий приобретает дерзновение на молитве, ибо Господь говорит: «На кого воззрю, как если только на кроткого и молчаливого». Кротость есть седалище в сердце Духа Святаго, ибо Сам Господь говорит: «Яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим» (Мф. 11:29). Кротость есть основа для духовного ведения и рассудительности. Кротость есть по себе двигатель молитвы; кроткие хорошо молятся, да уже сама кротость сердца, что есть, как не молитвенная настроенность? Кротость благотворно влияет на других. Тихость сердца кроткого создает и вокруг него такую же умиротворяющую обстановку. Кроткие наследят землю. Что это значит? Какую землю обещает кротким Господь? Царство небесное, вечное блаженство. Кроткие наследят, т.е. получат полностию и как бы по некоему праву Царство небесное, и это потому, что они здесь, на земле, по своей кротости, терпели лишения, были в числе последних, не дополучали своего, так вот за этот ущерб в земной жизни они и получат там, на небеси, полный небесный венец.

***

[Сегодня служил панихиду по одной умершей рабе Божией Марии. Что замечательно в ее жизни, так это то, что она, будучи по происхождению швейцарка, сначала была лютеранского исповедания. Когда в ней зародилась в сердце любовь к православной церкви, она усердно стала посещать храмы и православные святыни, и вот однажды, вошедши в храм Спиридона в день его памяти, ей ясно представилось, что святые в иконостасе как бы вышли из образов к ней навстречу с приветствием, а затем опять вошли на свои места. Это так поразило ее, такую решимость вселило в ее сердце принять православие, что она поспешила немедленно сие сделать и впоследствии была доброй, верной рабой православной церкви. Вечная же тебе память, избранница Божия Мария!

***

Нельзя не обратить внимания на легкую повторяемость греха. Первый раз чувствуешь как бы задержку согрешить, следующий раз этот же самый грех более легко повторяешь, а там уже может образоваться и навык ко греху, что не дай Бог! Помни это, всякий христианин, и храни себя крепко от искушений.

***

Одна особа меня спрашивала: «Правильно ли я поступаю, что стремлюсь все понять, все уразуметь, все сердцем пережить, когда читаю утренние, вечерние молитвы или правило, и, так как мысль развлекается, то много времени мне приходится уделять, чтобы внимательно исполнить положенное правило, в ущерб другим делам, быть может, даже душеспасительным». Подивился я такой силе воле и подумал: да так и должно быть, – все, что относится к Господу Богу, необходимо совершать благоговейно, со вниманием и непременно с переживанием. Прежде, как следует, окончи одну молитву, а потом принимайся за другую и т. д., и если положенное правило может быть прервано, не докончено, то разве только ради одной Божественной литургии. Например, ты читаешь утренние молитвы, без которых не начинаешь ни одного дня, приспел час совершения Божественной Евхаристии, можешь тогда всякое правило оставить и поспешить в храм, ибо нет выше и важней молитвенного момента, как именно Евхаристия.

***

Когда согрешишь, сильнее чувствуешь на себе милосердие Божие. Когда согрешить и потом искренно покаешься, то как будто бы обновишься, произведешь в своем внутреннем существе приборку и легко и приятно тогда тебе. Что же: надо грешить, чтобы переживать указанные чувства? О, нет! Из этого только познавай, как милосерден и благ к нам, грешным, Господь.

***

Дорогой собрат о. Евсигний! При жизни твоей ты, быть может, никогда не слыхал от меня похвал, а, может быть, даже получал от начальника не раз и укоризну. Это понятно. Как монаха хвалить, когда цель его жизни – быть образцом добродетели, а по душе он всегда должен быть смиренным? Но теперь, когда дух твой отошел в горний мир, позволь мне в похвалу тебе и в назидание нам сказать несколько слов. Душевные твои качества были превосходны. Как монах ты был связан обетами чистоты, послушания и безкорыстия. И что же? – Все это ты, с Божьей помощью, исполнил примерно. Смотря на тебя, казалось, что дурных, нечистых, плотских, срамных помыслов и чувств ты не имел, так ты был безстрастен и чист. А послушание кто лучше тебя исполнял? Помню, когда ты был вполне здоров, все трудные поручения монастыря на тебя возлагались и ты без ропота шел, куда тебя посылали. – «О[тец] Евсигний! – бывало, скажешь, – отправляйтесь туда-то», – и всегда можно было ожидать от тебя ответ: «хорошо, иду», – и ты шел. По исполнительности и преданности к послушанию не было равного тебе. За восьмилетнее мое пребывание здесь ты ни разу не проспал утрени, ни разу не поленился вечером осмотреть и запереть церковь, что входило в твою обязанность – все это ты делал исправно. Тебе было, между прочим, поручено следить за поминовением и за сие дело не будешь отвечать пред Богом, ибо исполнял его добросовестно. Ты непременно все поминания прочитывал, не раз, при этом, мне говорил, что сильно скорбит твое сердце, когда ты замечал со стороны других в деле поминовения небрежность. И народ чувствовал это твое усердие и спешил тебе поручать поминовение, которое за твое время у нас весьма умножилось. Аккуратность твою ты довел до конца. За несколько дней до смерти ты привел всю отчетность по ризнице в порядок, обо всем распорядился, все сдал до последнего ключика. А как восхвалить твою честность, твое безкорыстие? У тебя были на руках деньги; ты заботился о их сбережении и, на первый взгляд, казалось, что ты их любил, но, на самом деле, безкорыстие твое было удивительно. Ты заботился лишь об общем благе, о монастырском добре, свое же все раздавал. И как скорбело твое сердце, если ты подмечал со стороны некоторых какое-нибудь в этом отношении злоупотребление. За твои добрые качества послал тебе Господь и добрую кончину. Ты в болезни часто причащался св. Животворящих Таин Христовых, а за последнее время почти каждый день. Ты умер, примирившись со всеми. Правда, тебя смущало то, что по должности имел иной раз с братией пререкания, но я тебя, помню, так утешал: «Нечего нам бояться, если мы, исполняя долг, наживаем себе недоброжелателей. Не мы перед ними виноваты, а они перед нами. Ты простился с ними, будь же покоен. Напротив, в смертную твою минуту тебя должно утешать то, что Господь помог тебе безбоязненно и честно исполнять свой долг». Твои добрые качества успел оценить и сей народ, который с уважением, доверием и любовью к тебе относился. Позволь же мне за тебя поблагодарить сей народ. Великое дело для пастыря, возлюбленные, любовь окружающих. Она бодрит и поддерживает его в делах и трудных обстоятельствах жизни. Спасибо же вам, спасибо, возлюбленные, что вы умеете ценить пастырей, оказываете им нежную любовь. Знайте, что Господь за любовь к пастырю особенно награждает. А теперь позволь мне, дорогой мой собрат, отдать тебе последнее целование и препроводить тебя в жизнь загробную, вечную. Аминь.]

***

Многие говорят: нас тяготят прежние грехи и нам кажется, что Господь не простит нас, – и это чувство бывает так тягостно, что вот-вот перейдет в отчаяние. Все мы немощные люди, все впадаем в те или иные грехи, и особенно плотская похоть многих безпокоит. Что же нам делать? Нужно постоянно молиться Господу Богу о прощении наших грехов. Согрешил ты, – припади к Господу, моли Его усердно от всей души простить тебе, и не отступай от Господа до тех пор, пока не почувствуешь благоволения Божия к тебе, пока сердце не подскажет, что Господь тебя прощает, и ты, если усердно будешь молиться, непременно это почувствуешь: в душе у тебя водворится спокойствие и умиление. До сего времени тебе стыдно было смотреть на св. икону, а теперь ты дерзаешь и на нее глядеть; до сего времени ты не хотел видеть людей, стыдился их, а после этого ты им рад; до сего времени уныние, тоска, подавленное настроение обладали тобою, после же, радость в сердце ты переживаешь. Это и есть признак, что Господь тебя простил, что ты своим покаянием и сокрушением сердечным изгладил свой грех. Из всего этого познавай милосердие Божие к тебе грешному – и на сем возгревай любовь к Господу. Как же после этого нам себя вести? – Прежде всего, старайся, конечно, ни в каком случае не повторять прежнего греха, чтобы не прогневать Милосердного Господа, чтобы не оскорбить любви Его к тебе и, во-вторых, не нужно останавливаться мыслию на прежних грехах; не думай о них, дабы, с одной стороны, не повредить душевному настроению, а с другой, чтобы не дать пищи опять для тоски, уныния и отчаяния, ибо известно, что враг рода человеческого старается повергнуть нас в отчаяние после согрешений. Расчет с нашими грехами покончен. Мы покаялись, Господь простил. Теперь остается только не повторять прежних грехов, благодарить Милосердного Господа и направляться далее спокойно, радостно, бодро по пути добродетели, по пути нашего шествия ко Господу.

***

[Хочешь, чтобы высшие духовные интересы тебя не оставляли и земное, плотское тобой не обладало – всегда имей живую веру и любовь к Господу, о грехах постоянно кайся, имей слезы сокрушения, укоряй себя в своих недостатках.

***

В простоте сердца ты должен веровать. Ты когда-нибудь видел, как дети слушают рассказы взрослых, как они доверчиво относятся ко всему, – таково и твое должно быть отношение к вере христианской. Вспомни, кто говорит нам о вере – Св. Церковь, св. Божии человецы, им ли не веровать – тебе немощному и неспособному.

***

Из дневника о. Иоанна видно, что он усиленно искал искренности в отношении к Богу и ближним, усиленно боролся с порочностью своего сердца. Мы поверхностно относимся к предметам веры, и, если так можно сказать, поверхностно бываем религиозны. О. Иоанн же всеми силами своей души старался эту поверхностность уничтожить и достичь серьезного, глубокого отношения к жизни своего духа. Все у него к тому направлялось. Возмется ли за молитву, чтение правила, он старался каждому слову внимать, все переживать, ибо в противном случае молитва, говорил он, будет только воздухобиением. Возьмем ли отношение его к ближним, он опять усиленно стремился к тому, чтобы в каждом человеке видеть образ Божий, каждого ценить, каждого уважать и любить.

***

Как хорошо было бы, если бы ты заботился воспитывать в себе страх Божий; он предохранял бы тебя от небрежности в делах богоугождения, он воспитывал бы благоговение к святыне и спасал бы тебя от всякого греха и порока.

***

Читая дневник о. Иоанна, ясно видишь, как он усиленно старался развить в себе богомыслие; от всего земного он брал повод к духовному созерцанию. Всякий человек прежде всего живет впечатлениями внешнего мира, которые передаются нам чувствами: зрением, слухом, вкусом, обонянием и осязанием. Обычно, получая эти впечатления, мы далее земли, плотяного, чувственного не идем; о. Иоанн же впечатления земные переводил на небесные, высокие, духовные. Обоняет ли он аромат, сейчас же представляет, а затем и чувствует благоухание благодати духа Святаго. Видит ли он красивый цветок, тут же созерцает нравственную красоту и т. д., и выходило, таким образом, что в его внутреннем существе, в его сердце как бы все земное сближалось с небесным; чувства для него являлись органом для воспринятия не столько внешних, сколько духовных впечатлений.

***

О. Иоанн во всем добивался совершенства. Возьмем, например, человеческое слово. Последнее, говорил он, есть образ слова Божия, поэтому всякое твое слово должно быть совершенно свято и истинно, не потому ли за всякое слово, праздно произнесенное, ты будешь отвечать? Отсюда не должно быть и противоречия между словом и делом. Что сказано, то должно быть и сделано.

***

Для сосредоточения в Боге утвердись в мысли, что Бог все Собой наполняет, восчувствуй сердцем вездеприсутствие Божие, где бы ты ни был: на море ли, на суше, в пути ли или в доме – везде Господь. К этому размышлению присоедини еще и то, что ты, – человек, создан по образу Божию и подобию, что в тебе отображены свойства Божии, что ты христианин, получивший благодать духа Святаго в крещении, и постоянно эту благодать получающий в молитве и через всякую святыню, что ты, наконец, вселяешь в себя Самого Христа, когда принимаешь Св. Таины Евхаристии. Размышляя так, восчувствуешь Господа.

***

О. Иоанн всемерно старался, если так можно выразиться, проникнуться Богом. Для него везде и во всем был только Бог, все силы души его к этому направлялись.]

***

При жизни Спасителя были бесноватые, есть они и теперь. При больших торжественных богослужениях, при крестных ходах, при гробницах угодников Божиих приходится часто видеть сих бесноватых. Действительно ли возможно беснование? Мир остается один и тот же и враг рода человеческого тот же, хотя и потерял он после пришествия Спасителя свое могущество, именно христианин врага теперь может сокрушать, побеждать. И если при Спасителе были бесноватые, то они могут быть и теперь. Когда в сильной степени враг вселяется в человека, то вот он производит те припадки, которые мы наблюдаем над бесноватыми; при этом входят в человека разные злые духи, но по большей части дух блуда и хулы на Бога. Этот-то злой дух и подавляет у человека его сознание и чувство и, таким образом, берет верх. Но человеческая сила и особенно христианина, освященного Духом Святым, нелегко поддается духу злобы и вот это-то борение во вне и обнаруживается в виде припадков, неистовства и ломания. Бывает беснование даже целого общества, например, сектантского при их радениях.

Но если некоторые, действительно, подвержены беснованию, одержимы духами злобы, то вместе с этим есть и обманщики, которые напускают на себя это беснование, чтобы смущать народ, обделывать свои делишки, вроде воровства, а то просто беснованием думают вызвать сострадание у присутствующих и тем выманить пособие и т.п. Как-то раз была замечена подобная шайка в Иверской часовне в Москве. Мнимых бесноватых, обыкновенно, сопровождает компания людей; одни как бы помогают больным во время беснования, другие же сообщники в это время, когда все внимание сосредоточено на бесноватых, обшаривают карманы, – словом, может быть напускное беснование, может развиваться даже мания беснования, особенно у нервных женщин. Говорят, было время, когда появлялась такая масса кликуш по церквам, что приходилось бороться с этим явлением полицейскими мерами и кликуши¹⁵² исчезали.

Во всяком случае истинное беснование возможно. Оно засвидетельствовано в Евангелии, оно известно всем нам. Какими же средствами можно избавиться от него? Господь сказал: сей род ничем иным не изгоняется, как только молитвою и постом. С беснованием можно бороться только посредством святыни. Но кто должен поститься и молиться? Сами больные часто неспособны бывают к этому, тогда близкие должны усиливать за больных свою молитву; а также самих больных нужно окружать святынею, давать им св. воду, водить по св. местам, прикладывать к св. мощам, совершать над ними таинство елеосвящения и, если они в состоянии, то и причащать их Св. Таин.

Обыкновенно приобретают силу над злыми духами те подвижники веры, которые сами много боролись с исконным врагом рода человеческого, которые проводили или проводят жизнь в чистоте и постоянной молитве. Знает это враг рода человеческого и что же? Он и здесь старается нанести вред истине. Он наущает многих мнимых подвижников, например, так называемых братцев и т.п. проделывать ложные исцеления над мнимыми бесноватыми с тем, чтобы обольстить народ. Так бывало, по крайней мере, у московских «братцев»: подводили к «братцу» мнимо-беснующуюся, он возлагал руки, мазал маслом и этим якобы исцелял. Подлинный обман. Возможно ли здесь исцеление, когда «братцы» обольстители?

В связи с беснованием стоит вопрос о так называемой порче. Часто приходится слышать, что вот-де испортили на свадьбе, или говорят: такого-то сглазили, у него дурной глаз... Как смотреть на это? Возможна ли порча? Влияние человека на человека несомненно существует. Ведь часто мы говорим: он повлиял на него, воздействовал... Если есть доброе влияние, то возможно и дурное, которое имеет разные степени и, иной раз, такие степени, которые делаются заметными для нас. Если человек злой, если он сдружился с злым духом, то как ему не повлиять дурно на другого? Но можно ли нам бояться порчи и, если уже произведено дурное влияние, то как от него избавиться? Дурной силе нужно стараться противостоять собственной силой духовной, благодатной, которая у каждого христианина есть, нужно христианину всегда ограждаться крестным знамением, молитвою, святыней, постоянной исповедью, причащением Св. Таин, тогда не так легко и враг нас будет одолевать.

***

[Преподобные отцы часто выбирали для уединенных подвигов места красивые по природе, и это понятно почему. Они стремились к Богу, к этой высочайшей красоте, что же как не созданная природа может возвышать наш ум и сердце к Творцу? Да, поистине, природа учительница наша; она невольно внушает нам мысль о красоте божественной, к которой должна стремиться душа наша, о красоте добродетелей, которыми мы должны украшаться.

***

Особенности гордой молитвы: фарисеево превозношение, требование наград, осуждение другого. Особенности молитвы мытаря: сознание своей греховности и упование на милосердие Божие.

***

Один греховный помысл, например, блудный, нечистый, и мы лишаемся благодати Божией, удаляем от себя Господа, ибо какое может быть общение света ко тьме. Как же после этого мы должны быть внимательны к себе!

***

«Что Мя гониши?» (Деян. 9:4), – так говорил Спаситель гонителю Савлу, впоследствии апостолу Павлу. То же самое говорит Господь и всем теперешним гонителям христианства. И что могут они сказать на сей вопрос Христов? Кто не согласится с тем, что истина, правда, святыня, божественность, едино со Христом и Его делом, и, наоборот, зло, ложь, злоба, порочность, все темные силы ада – с врагами Христа. Пусть же сей глас Христов: «что ты Меня гониши», – постоянно звучит над всеми гонителями Христовыми и да устыдятся они его.

***

Великое значение имеет крест Христов в жизни христианина, как и поет Святая наша церковь: крест Христов царей держава, крест красота Церкве (Светилен) и т. д. А посему с великим благоговением и страхом нужно его творить. Небрежность в ограждении себя крестным знамением есть посмеяние над крестом и, конечно, такое отношение к нему может служить христианину только в осуждение. И нам кажется, кто истово ограждает себя крестным знамением, тот застрахован от козней вражиих, с тем пребывает Христос.

***

Если ради служения моего Господу Спасителю меня уважают, меня любят, то с какой ревностью, с каким усердием и искренностью я должен относиться тогда к своему пастырскому служению? Любовь, каждое новое проявление сей любви должны и у меня усугублять, усиливать любовь к моему Пастыреначальнику, должны воодушевлять меня в деле пастырского служения.

***

Иногда кажется, что цель твоя проиграна, что ты потерпел неудачу; но, однако, неожиданно для тебя выдвигаются такие обстоятельства, которые помимо тебя улучшают твои дела и все устраивается благополучно. Из сего познавай Промысл Божий над тобой, благой и совершенный, и укрепляйся в вере: что ни делается в твоей жизни, все это от Промысла Божия, а потому и молись всегда Господу: да будет воля Твоя надо мною, Господи...

***

Каждый раз, когда тебя Господь сподобит причаститься святых и животворящих Таин Христовых, так размышляй: какое мне сегодня счастье, Господь вошел в дом сердца моего, не возгнушался меня грешного и нечистого! Какая ко мне милость Божия, какая мне радость, ведь сегодня я не один, а в гостях у меня Сам Христос, мой Господь и Спаситель!]

***

Ты согрешил, подпал под власть какой-нибудь страсти, используй и это во благое. Построй на своем падении чистосердечное покаяние, выработай сокрушенный дух, смиренное чувство. Быть может, прежде ты превозносился своей чистотой, своею непорочностью, а отсюда относился к людям порочным презрительно и с осуждением; теперь же не смей зазирать никого во грехах, свои грехи всегда помни, будь всегда смирен сердцем, тих и кроток. Быть может, прежде ты мало молился, опираясь на свою внешнюю праведность, считал ее одну достаточной без подвигов молитвы и поста; теперь же, когда чувствуешь свою виновность, вооружись молитвой и прежде всего молитвой Иисусовой – этим оплотом от всех наветов вражиих, прилежи и к доброделанию, ибо твердо знай, что вера, по слову апостола, без дел мертва есть.

***

[Некоторые думают найти себе спасение во внешних условиях. Говорят: нельзя здесь спастись, надо бежать в другое место. Как на это смотреть? Прежде всего от себя никуда не убежишь, поэтому нужно стараться исполнить в данном месте то, что тебе предлежит, а потом уже ты будешь иметь право идти в другое место; в противном случае и на новом месте ты не найдешь себе успокоения.

***

«И, услышав, Иисус (об усекновении главы св. Иоанна Крестителя) удалился оттуда на лодке в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком. И, вышедши, Иисус увидел множество людей; и сжалился над ними, и исцелил больных их». (Мф. 14:13–14).

Господь от печали и сокрушения удалился в уединение. Он пожелал остаться один со Своим Небесным Отцом и не видеть людей, этих способных на ужасные злодеяния существ. Казалось, Он, Христос, уже более и не выйдет из Своего молитвенного уединения к грешным людям, оставит навсегда их. Но вот Он опять идет к ним, сжалился, сказано, над ними и многих исцелил. В жизни нашей так бывает. Тебя огорчили, тебя обидели, тебе нанесли тяжелый удар, ты готов замкнуться в самого себя, покинуть весь мир. Но нет... Не так должно быть. В трудных обстоятельствах, в душевной скорби, туге, хорошо, правда, уединиться, но для чего? – чтобы успокоиться духом, помолиться, забыться, но потом опять выходи на свое дело, опять смотри на людей любящими глазами.

***

Надо представить себе во всей силе высшее духовное благо, надо его восчувствовать, пережить, тогда тебе легче будет бороться с пороками, тогда ты не так скоро и удобно будешь поддаваться греху, ибо чего не испытал – тому и цены не знаешь.

***

О. Иоанн Кронштадтский в своем дневнике часто рекомендует иметь простоту во всем, мотивируя это тем, что Сам Господь есть Простое Существо. И простота сердца весьма спасительна. Вера, трудолюбие, обходительность, смирение, незлобие, тихость, покорность, послушание: все это возрастает на почве простого сердца.

***

К внешним благам мы влечемся и знаем их обаяние и вкус, а вот духовные блага мы забываем, тогда как и они имеют свою приятность, при этом возвышенную, небесную. Например, молитва... Если она искренна, сердечна, сосредоточена, то ведь она наполняет наше сердце миром, восторгом, радостью. Милостыня, если она безкорыстна, непоказная, то она облегчает наши внутренние скорби, страдания и т. д.

***

Пространство сердечное, – это такое состояние духа, когда не гнетет наше сердце ни уныние, ни скука, ни страх, ни какая другая страсть, и оно бывает открыто для восприятия духовных благ и переполняется ими; как противоположность этому, бывает и есть тягота сердечная.]

***

4 сентября 1911 года Господь удостоил меня быть самовидцем и свидетелем великого торжества Церкви Православной – присутствовать при открытии мощей святителя Иоасафа, Белгородского чудотворца¹⁵³. Пред лицом нового печальника за Русь Святую, Богом дарованного, в виду новой твердыни Православия, в Белгороде Богом воздвигнутой, сердце ликовало от умиления и духовной радости. Но в то же время и грустно становилось при воспоминании о тех многих сынах нашей Церкви, которые, подобно блудному сыну, движимые духом непокорства, ушли от своей матери на страну далече; вот и теперь, думалось, чужды они этого торжества духовного, не разумеют его, а по недоразумению не признают и новоявленной святыни. Противляясь благодати Божией, не хотят понять они того, что прославление угодников Божиих происходит по особому Божиему смотрению. Это до ясности очевидно для каждого православно-верующего, между прочим и из обстоятельств смерти и дальнейшего хранения останков святителя Иоасафа.

Вот, он умирает... Умирает, заметьте, не дома, а во время поездки по епархии, в 70 верстах от своего епархиального города. Нужно было в этот город перевозить его останки. Для совершения погребения над святителем Иоасафом духовным начальством назначается Переяславский епископ. Последний же, по причине распутицы, мог приехать в Белгород лишь только через два месяца. Так естественно отлагалось погребение святителя Иоасафа , и целых 70 дней пришлось ожидать этого погребения. Вот тогда-то и было усмотрено, что тело Святителя остается нетленным. Решено было по погребении не зарывать гроба его в землю, а поставить в пещере, куда и стал спускаться на молитву белгородский народ, крепко веря в небесное предстательство своего свято пожившего Святителя.

Как-то лет 15 тому назад пришлось мне быть в Белгороде. О прославлении святителя Иоасафа тогда еще не было речи, но уже побывавши у его раки, чувствовалось, что это время близится. Стремление белгородского народа утром приложиться к Святителю, ежедневно после ранней литургии соборное служение панихиды, сопровождавшееся звоном 1000-пудового колокола, постоянное произношение на всех частных панихидах имени святителя Иоасафа, – все это говорило сердцу, что вот-вот наступит день и час, когда святитель Иоасаф будет прославлен. Теперь это исполнилось.

Ах, как несправедливы те, которые осмеливаются видеть в прославлении угодников Божиих дело рук человеческих, – так смотрят на это наши сектанты. Для нас же, верных сынов Церкви, как Божий день, ясен Промысл Божий в сем прославлении. Когда открывались честные мощи преподобного Серафима Саровского, противляющиеся благодати Божией, не понимая того, что Господь различно прославляет святых, говорили: «Вот если бы осталось все тело его нетленным, тогда бы мы поверили». Но вот теперь, сектанты и все неверующие, идите и смотрите на почивающего нетленно святителя Иоасафа. Мощи его сохранились благолепно¹⁵⁴.

12 августа прежде открытия мощей мне пришлось быть в Белгороде и лицезреть лице Святителя. Прикладываясь к честным мощам угодника, я попросил открыть его лик и: о, восторг! – предо мною предстало лице Святителя, схожее с его образом на иконе. Сзади меня стоящие люди, видя тоже лице Святителя, пришли в трепет, – и вот пещерка огласилась вздохами умиления, слез и духовного восторга.

Что же теперь скажете вы, сектанты? Вам нужно нетление мощей... Так, пожалуйста, поезжайте в Белгород и убедитесь в сей истине. Только не смейте тогда уже говорить, что мощей нет, ибо вы будете говорить, по своей сожженной совести, сознательную ложь. Когда нельзя возражать против нетления, – говорят: какой же он святой, если он был весьма строг и притеснял духовенство!.. А что такое ревность по Бозе? Ведь он, Святитель, с одной стороны весь жил в Боге, жил для Бога, а с другой – был архипастырь, начальник; он не мог терпеть измены Богу, он требовал от своих пасомых воздавать Богу должное, служить Ему со страхом и трепетом. Ревность по Бозе снедает меня... Строгость святителя Иоасафа есть лишь еще одно из доказательств его близости и преданности Богу, каковы и все угодники Божии.

Можно противоречить истине, можно отвергать благодать Божию, как это делают все отступающие от Православной Церкви, но народного чувства не обманешь, – оно всегда чует истину и своим стремлением к ней свидетельствует ее достоверность. Так было и в Белгороде. Когда объявлено было о прославлении святителя Иоасафа, народ с великою радостью и любовью воспринял эту весть и пошел толпою к новопрославленному угоднику. Нужно было видеть то воодушевление, те слезы умиления во дни белгородских торжеств, какие проявил здесь народ, чтобы невольно воскликнуть: Поистине «дивен Бог во святых Своих».

***

[О святителе Николае вот что мы читаем в его житии. Взор его (святителя) сиял божественною благодатию, как у ангела Божия. От лица его исходил, как от лица Моисея, пресветлый луч, и тем, кто только взирал на него, была великая польза. Тому, кто был отягчен какою-либо страстию или душевною скорбию, довольно было обратить свой взор на Святителя, чтобы возымел сокрушение о своем падении и утешение в своей печали, и тот, кто беседовал с ним, уже преуспевал в добре. И не только добрые христиане, но даже и неверные люди, коль скоро видели его и слышали его медоточивые речи, приходили в умиление и вступали на путь спасения. Так благодать Божия на носителе ее и во вне налагает свой отпечаток. О многих святых угодниках повествуется, что они сияли лицом, привлекали к себе неземной красотой. Как раз это же самое можно было испытывать на о. Иоанне кронштадтском.

***

В святоотеческих писаниях часто проводится та мысль, что наши неисповеданные грехи будут открыты перед всеми на страшном Всеобщем Суде, а грехи, исповеданные уже здесь, изглаждаются и мы туда явимся чистыми и непорочными. Какое, с одной стороны, для нас грозное предостережение, а с другой, и утешение. Если я здесь скрыл грехи от одного человека-духовника, быть может, моего друга, будь эти грехи самые гнусные и дурные, то там они объявятся перед всеми людьми, моими друзьями и недругами, перед моим начальством и подчиненными и, о, какой тогда будет мне срам и позор! И наоборот, если здесь я сокрушался, каялся, открывался в своих беззаконных делах, то там я предстану чистым и неповинным и будет мне тогда перед всеми честь и прославление.

***

Всякий дом имеет двери и окна. Если ты их будешь держать открытыми, то в двери войдут непрошенные гости – злые люди и животные, приползут гады; в окна же налетят всякого рода насекомые: осы и оводы, мухи и кровопийцы-комары. Так и душа твоя имеет свои входы и выходы – это чувства, ум твой и сердце. Ими надо управлять, ими надо руководить, чтобы наше внутреннее существо держать в нравственном миропорядке. И таким сдерживающим началом является наш разум, озаряемый и просвещаемый божественною благодатию.

***

Когда тебя обходят наградами, когда не замечают твоих трудов и держат тебя, как говорится, на последнем месте, считай это обстоятельство для себя душеспасительным, ибо это лишний повод к твоему смирению. Помни, что всякая мирская честь, всякая мирская слава может давать повод к превозношению, самомнению. Работай ради Одного Господа, который Один есть Нелицеприятный Мздовоздаятель. Он за самый малейший, чистый, безкорыстный труд воздаст тебе небесной славой.]

***

О Спасителе сказано, что Он учил как власть имущий, а не как книжники и фарисеи (Мф. 7:29). А как учили книжники и фарисеи? Разве их учение было неправильное? Нет, этого нельзя сказать. Сам Христос об учении книжников и фарисеев говорит, что их учение следует слушать, но только по делам их не подобает идти, очевидно, дела их были греховны. Из этого заключай, что сила влияния пастыря, учителя, проповедника на слушателей – в его жизни, нравственности. Чем эта последняя безупречнее, тем и проповедь его может иметь больший успех. Такой проповедник будет учить, как власть имущий, а не как книжники и фарисеи. К нам, пастырям, духовным делателям, все это относится. Пошли же, Господи, нам не только знание Твоего закона, не только умение учить других словами и писаниями, но дай нам прежде всего добрую жизнь, добрые дела, ибо Ты сказал: «Яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего. Иже на небесех» (Мф. 5:16).

***

[Презирай земные почести и награды, как влекущие к честолюбию, гордости и превозношению. Но при этом презирай их для себя, других же считай достойными почестей и радуйся за ближних, если их награждают. Когда ты увидишь человека, обвешанного наградами, так говори: Какой он труженик; видно Господь наградил его способностями, которых он не зарыл в землю, а по-евангельски возрастил.]

***

Присмотришься к своему внутреннему существу и невольно удивишься его несовершенству. Это что-то непостоянное, шаткое. Видели ли вы какую-нибудь трясину или ползущую почву? Если ее не укреплять, не засыпать, то она то и дело проваливается, осыпается. Так и наше внутреннее существо. Сколько нужно внутренней работы, сколько нужно духовных благодатных средств, чтобы его удержать в нравственном порядке.

***

Все могут у тебя отнять: имущество, честь, положение, – могут держать тебя на последнем месте, но внутреннего твоего богатства никто у тебя не отнимет, если только ты сам его не потеряешь. И если оно у тебя есть, с ним ты счастлив при всяком земном унижении. Это богатство о Господе всегда тебя успокоит, всегда тебя примирит со всякого рода невзгодами жизни. О нем, этом внутреннем богатстве души, заботься, его ищи и его бойся потерять.

***

Храни, христианин, чистоту и целомудрие. Чистота и целомудрие! О, сколь вы должны быть вожделенны для всякого сердца христианского, освященного благодатию Св. Духа в крещении! Вы цель и стремление жизни нашей! Но так ли это на самом деле? Действительность в этом отношении весьма безотрадна. Мы все почти должны сознаться, что плохо себя храним в чистоте и целомудрии. Мы не сдерживаем дурных порывов и влечений своего сердца, даем нашему уму услаждаться дурными помыслами, больше того, многие из нас самым делом повинны против целомудрия. Наши девицы и юноши теперь много заботятся о нарядах, красоте своего тела с расчетом увлечь и обратить на себя внимание. Мы увлекаемся чтением непорядочных книг, так называемых романов, следим здесь с захватывающим вниманием за описанием пороков человеческих и услаждаемся этим. Мы любим сладострастные песни, безнравственные разговоры и охотно спешим на зрелища, где думаем, опять же, найти усладу для своей чувственной природы. У нас замечается свободное, легкое обращение между собою мужчин и женщин, особенно в дни праздничные в обществе и в домашнем быту. У нас в большом употреблении танцы. А что они из себя представляют, – не есть ли они тот же разврат и при этом открытый, допускаемый и оправдываемый общественным мнением.

Не говорите, пожалуйста, здесь о каких-то высоких, эстетических наслаждениях красотою, элегантностью и искусством. Нужно быть камнем, чтобы устоять, не почувствовать плотских вожделений при тех безстыдных позах, какие допускаются у нас в разного рода плясаньях. О чисто безнравственных поступках мы уже и не говорим. Они всем хорошо известны. Через плотское сладострастие теперь семьи расстраиваются, молодежь сбивается с пути. И удивительное при этом замечается ухищрение врага рода человеческого. Он постарался внушить молодежи убеждение, что организм не может обходиться без удовлетворения плотским похотением. И вот результат – сильнейший разврат. Но что из этого выходит? Люди грубеют, делаются дерзкими, наглыми и как бы ожесточаются. Будучи сами порочны, они и других стараются соблазнять к тому же плотскому греху. Им как бы приятно, когда брат поддается их внушению и падает. Несчастны такие люди! Чего они достигают, к чему приходят? За свои чувственные удовольствия они часто платятся своим настроением, которое по мере грехов ухудшается, а у иных доходит и до отчаяния.

В житии святых есть следующий рассказ. В одной пустыни спасался подвижник. Уже он был близок к спасению. Но вот однажды пред ним предстала женщина необыкновенной красоты, и старец пал... Подвижник доходил уже до божественного созерцания, до восторженного, мирного, радостного, благодатного состояния духа, после же падения он почувствовал сильную душевную тугу, отчаяние и в таком состоянии поспешил изрубить на куски виновницу своего падения. Вот вам лучшая характеристика душевного состояния, какое наследует порочный, оскверненный плотским грехом человек. А какие страшные болезни бывают следствием разврата! Зараженных ими люди сторонятся, чуждаются и наделяют подчас презрением и отвращением.

А чистота и целомудрие, как вы нежны, как приятны и привлекательны! К чистому и целомудренному влечется наше сердце. Нам как-то отрадно бывает находиться в сообществе с чистым. Любовь, доброжелательство, нежность светится в глазах его. Будь с нами, не уходи от нас, так и хочется сказать целомудренному юноше или девице, но они не останавливаются надолго, а как трепетные лани спешат удалиться от сообщества людей, боясь нанести вред своему целомудренному сердцу. Кто чист душей, у того не может быть пристрастия к людям. Чистый всех любит – он вмещает в своем сердце и этого высокопоставленного человека, и эту бедную нищенку-старушку. Чистый отличается светлым умом, больше того иной раз бывает как бы прозорливым. У порочного все святое, возвышенное, сердечное, духовное заглушено грубочувственною стороною. Эта последняя является как бы темным покрывалом, через которое он не в состоянии разглядеть светлое, духовное; порочный слеп и неспособен для тонкого различения небесных явлений. У чистого же духовные очи открыты... Он как бы стоит вне себя, вне своей чувственной природы и видит все, что в ней происходит. Люди с чистым сердцем – глубокие психологи, знатоки сердца человеческого. Неудивительно поэтому, что многие святые, достигшие небесной, ангельской чистоты, предуказывали будущее, были прозорливцами.

О, чистота и целомудрие! Как в точности тебя изобразить, как по достоинству восхвалить! Тебя может описать только святой, а не я, грешный человек. Ты, чистота, – дар Божий, исполненный доброты, мира, любви, света, терпения, назидания и ведения! Ты порождаешь духовную радость и умерщвляешь печаль! Ты умаляешь страсти и производишь безстрастие! Ты взором проникаешь в небесное! О, чистота! Ты, что расцветшая роза, весь дом нашего внутреннего существа наполняющая тонким благоуханием!

Видите ли теперь, что лучше, порочность или чистота? Порочность – гнусная и отвратительная, чистота – приятна, нежна и привлекательна! Возлюбим же последнюю всем нашим сердцем, всем нашим существом. Но чистота не дается легко. Она приобретается большими усилиями и подвигами. Ради нее подвижники изнуряли плоть свою постом, бдением и молитвою...

В назидание себя и других позвольте от опыта богомудрых отцев предложить некоторые советы, как хранить себя в чистоте и целомудрии. Прежде всего, большое значение в данном случае имеет зрение, которое является проводником в наше сердце получаемых во вне впечатлений. Уязвление плотскою страстью, говорят св. отцы, происходит через око. И, действительно, один взгляд на красоту женскую способен у нас, слабых и немощных, вызвать плотское вожделение. Не следует поэтому давать скитаться очам нашим, но коль скоро произошла опасная для чистоты нашего сердца встреча, спеши тогда подавить похотливость рассуждением о бренности земной красоты. «Когда увидишь, – говорит св. Ефрем Сирин, – женщину, которая блистает красотою, имеет сияющие ланиты и какую-то искусственную выразительность в лице, и она распаляет твой помысл и усиливает в тебе вожделение, размысли, что приводящее тебя в удивление – земля, что воспламеняющее тебя – пепел, и душа твоя перестанет неистовствовать. Приникни помыслом на кожу лица ее, и тогда увидишь всю малоценность благообразия, потому что ничего не найдешь, кроме костей, жил и зловония... Рассуди тогда, чему дивишься и устыдись...» (Твор. св. Ефр. Сир. Т. 3. С. 98).

Есть и другое средство подавлять вожделения от сообщества с другим полом, это обращение нашего взора к высшему, небесному, ко Господу. Достоуважаемый наш пастырь о. Иоанн Кронштадтский говорил: «Когда я увижу женщину красивой наружности, я сейчас возношу свой взор к Господу, начинаю прославлять Премудрого Творца вселенной, виновника всякой красоты в мире, и чувство нечистое после этого не смеет во мне возгореться». И у св. Иоанна Лествичника мы читаем: «Некто увидел необыкновенно красивую женщину и прославил о ней Творца. От воззрения на нее возгорелась в нем любовь к Богу, и из очей исторгся источник слез. И дивно было видеть, как то, что для других послужило бы в погибель, для него паче естества стало венцом (победы)».

Далее, кто желает блюсти чистоту души, тот пусть имеет в виду еще следующее. Если возникнут у тебя представления, образы, помыслы о женщинах, то моментально старайся изгонять их. Если также помысл возбудит у тебя желание повидаться, поговорить с молодой, красивой женщиной под предлогом даже братского общения, то опять знай, что здесь у тебя действует затаенная похоть. Вообще, не останавливайся вниманием на внешних обликах лиц другого пола и ими не услаждайся, дабы не дать развиться нечистым похотениям. Некто из святых сказал, говорит св. Ефрем Сирин: «Блуд подобен псу: если будем ласкать его, не отойдет он от тебя, а если погонишь, убежит» (Ефрема Сирина Т. 1. С. 473).

Берегись, далее, гнева, который возбуждает жар похоти; не смейся; не слушай срамных речей и шуток, духовно нас расслабляющих; бойся неги во всех ее родах, разжигающей угль сладострастия; не заботься слишком о нарядах и красоте своего тела, в этом повод к плотскому похотению; не упивайся вином, в нем же есть, как и св. апостол Павел говорит, блуд; не пресыщай своего чрева объядением, что слишком возбуждает телесные наши соки и волнует кровь. Постоянно же трудись, занимайся рукоделием, имей воздержание во всем, смиренно о себе думай, будь серьезен во всех делах, носи в себе страх Божий, ожидай постоянно суда Господня, который предстоит нам не только за явные дела, но и за тайные мысли и пожелания сердца, молись, трезвись и Господь поможет тебе блюсти чистоту и целомудрие. Замечено еще, что плотскую брань воздвигает у нас враг временами и, вот, в это время нужно быть весьма осторожным, нужно хранить себя тогда от всяких поводов к искушению; при этом не следует падать духом, приходить в изнеможение и малодушествовать, а надо терпеть и всячески противоборствовать греху. И Бог не оставит тебя. Он непременно воззрит на твой подвиг и подаст тебе победный венец.

Братья и сестры возлюбленные! Сами вы знаете, что теперь время упадка чистоты и целомудрия... И как это прискорбно, как тяжело... Мы теряем драгоценнейшую жемчужину – целомудрие, которое, если при нас останется, то осветит нас необыкновенно ярким светом в Царствии Небесном. Без этой же жемчужины мы явимся туда темными, смердящими, и приимем должное мздовоздаяние от Светлейшего Господа. [Аминь.]

***

О картежной игре. Время – великий дар Божий. Время, говорят, – золото. Особенно ясным нам это представится, если мы примем во внимание назначение человека в мироздании Божием. Мир существует для человека. Он должен знать и изучать его. И стоит того, чтобы человек изучал мир, ибо сколько в нем сокрыто интересного, приятного и полезного. Мир – это неисчерпаемая бездна знаний, исследований и открытий. А между тем жизнь человеческая быстротечна. Много ли ее хватит для изучения мира? Если бы самый долговечный человек всю свою жизнь, с утра до вечера, посвящал изучению мира, он мог бы узнать только самую ничтожную часть его. А нравственный мир? Какая в нем глубина и широта! Познание Бога, борьба со грехом, приобретение добродетелей – какая это необъятная величина! И здесь – самый совершенный человек за всю свою жизнь не много может успеть. Как поэтому дорого время для человека. Кажется, ни минутки не должен терять его человек. Потерял он хотя минуту времени, потерял вместе с этим драгоценный изумруд, на который мог бы купить себе многое для вечности. Таково должно быть наше отношение к времени – не терять его по- пустому, а всеми силами стремиться использовать его во благое. Но не так бывает в действительности.

Посмотрите, сколько человек теряет времени на развлечения самые пустые, безполезные и даже вредные. Возьмем картежную игру. Как пожар охватывает большое пространство, так и нашу матушку Россию на всем ее пространстве охватывают то те, то другие страсти. Скажите, кто теперь не играет в карты? От больших городов до глухих деревень, от богатых салонов богачей до бедной хижины крестьянина, вы везде теперь эту игру встретите. Играют сановники, которым надлежит не развлекаться умом, а много думать о порученном им общественном благе. Играют купцы и тем еще более развивают страсть к наживе, с которой и без того надлежит им много бороться. Играют учащиеся и тем теряют золотое время юности для приобретения познаний. Не получишь образования в юности, на всю жизнь останешься неучем. Играют рабочие и крестьяне, которым после тяжелой работы нужно отдохновение физическое и еще более нравственное. Но, часто говорят, можно играть в карты невинно, для одного лишь развлечения, отдыха. Правда, немощный слабый человек нуждается в отдохновении, но приносит ли его картежная игра?

Всякое отдохновение должно сопровождаться свежестью, приливом новых сил, успокоением нервов, бодростью духа, душевным миром и спокойствием. Сюда, например, нужно отнести наслаждение красотами природы.

Вот, вы среди природы... Пред вами зеленая мурава, а вдали горы, голубое небо охватывает куполом пространство видимой вами земли, в воздухе тепло, ароматично, вы стоите или сидите на пригорке, дышите полною грудью и не замечаете, как время летит. Вам не хочется уходить, вы чувствуете, как ваш организм освежается, а на душе легко, спокойно. Никакие дурные мысли в это время в голову нейдут, а хочется только прославлять Творца и молиться. Или, вот, наслаждение музыкой, но не той музыкой, которая составлена под влиянием чувственных страстей и ведет к изнеженности, пляске и разврату, а той, в которую вложены святые чувства мира, любви, смирения, кротости, человеческой скорби и страдания. Такая музыка смиряет нашу душу и заставляет ее от земли возноситься горе. Или, вот, пение, но опять не то, которое проявляется в невыдержанных тонах – крик и т.п., и выражается в безнравственных, богохульных словах и выражениях, а то пение, которое воплощает в себе ангельские звуки и соединяется с соответствующими святыми словами. Такое пение умягчает, умиляет нас и способствует подавлению в нас гордости, грубости и жестоковыйности. Да и всякое благородное искусство – живопись, скульптура, если они соответствуют достоинству человека, как творения Божия, предназначенного к святости, то доставляют ему духовное наслаждение, отдохновение.

Или, вот, возьмем чтение высоких литературных произведений или общение с духовно-настроенными, добрыми людьми. Сколько здесь опять может быть для человека отрады и утешения. Читаешь хорошую книгу и как бы питаешь ею свои чувства – сострадания к людям, веры в Бога, отвращения к пороку и любви к добру. А общение с добрыми людьми? Сколько оно приносит нам успокоения в дни скорби и печали, как оно нас поддерживает и ободряет.

Но самое главное наслаждение для христианина – это святый храм. Здесь, действительно, он может отдохнуть душою и телом. Благодать Божия, живущая в храме, способствует тому. И посмотрите, – верные христиане, какие бы труды они ни понесли в течение дня, спешат под праздник и в праздник в храм Божий и получают здесь утешение и радость.

Приложим теперь понятие о правильном отдохновении к картежной игре. Какая в ней пища для нашего воображения и чувства. «Изящных образов и картин, – говорит одни проповедник, – кроме примелькавшихся значков и фигур, здесь нет никаких. Интересных психологических случаев и явлений, вызывающих на размышление и пробуждающих идеальные мечты и отрадные надежды, – здесь тоже нет, кроме монотонно и безконечно повторяющихся сочетаний различных мастей. На зеленом карточном поле не растет и не цветет никаких цветов и в карточной атмосфере не слышится никаких, особенно приятных звуков и благовоний. А между тем посмотрите, как это развлечение крепко усаживает, или, точнее, приковывает людей к одному месту» («Воскресный день». 1914. № С. 30). Что же влечет людей к картежной игре?

– Грех, живущий в нас и требующий себе пищи и удовлетворения. В самом деле, рассмотрим безпристрастно, что приносит человеку картежная игра? Прежде всего она наносит вред нашему здоровью, расстраивает нервы, вызывает безсонницу, развивает болезнь желудка, притупляет зрение и память и ведет к физическому переутомлению. Все это так понятно, что не требует пояснений. Всякий игрок в карты – этому свидетель. Но еще более картежная игра приносит вред нашему духовному настроению. Она является признаком праздности человека, той самой праздности, об избавлении от которой мы молимся в молитве преподобного Ефрема Сирина: «дух праздности не даждь ми». Праздность – это когда человек не имеет в себе ничего серьезного, – нет у него стремления высшего порядка – к умственным занятиям, вниманию к себе, к своему духовному настроению, нет у него любви и к труду, работе. Праздность – достояние обленившихся людей, которые и заполняют пустоту своего внутреннего «я» картежной игрой.

Далее, в основе картежной игры непременно лежит порок корысти в большей или меньшей степени. Никакому игроку не хочется проиграть, а непременно выиграть и, если эта корысть в игроке невелика, тогда она восполняется другим не менее тяжелым пороком – самолюбием, тщеславием. Я хочу выиграть, потому что это льстит моему самолюбию, мне не хочется конфузиться пред товарищем, что я плохо играю в карты, – пусть я превосхожу других во всех отношениях, равно как и в успехе при карточной игре. И это стремление к непременному выигрышу иных ведет к плутовству, хитрости и обману, а других к раздражительности, гневу, ссоре, зависти, вспыльчивости, ругательству, дерзким словам. А через это как часто порываются, расстраиваются добрые отношения между людьми. Друзья делаются врагами, начальствующие – недоброжелателями, подчиненные – озлобленными. Далее картежная игра приучает человека легко смотреть на чужое добро: она в основе своей есть как бы воровство, а всякий картежник – вор.

Святитель Тихон Задонский¹⁵⁵ об этом так говорит: «Спроси всякого картежника, ради чего он начинает играть? Не для того ли, чтобы чужим добром покорыстоваться, чтобы ближнего добро присвоить? А когда так, то и занято сердце его страстию хищения, и, следовательно, хотя и не выиграет, однако грешит противу десятой заповеди Божией, которая ничего не велит ближнего своего желать: не пожелай; а когда выиграет, то и самою вещию похищает. Итак, выиграет ли картежник, или проиграет, все грешит. Ежели выиграет, похищает чужое добро; ежели проиграет, грешит желанием чужого добра» (Творения св. Тихона Задонского Т. 1. С. 82. Издание 6-е Синод, типографии). Так, картежная игра есть даже воровство, только на законном основании. Недаром поэтому существует народная пословица: «картежник – кум вору».

Наконец, картежная игра приучает человека к вину и табаку и это потому, что во время игры нервы взвинчиваются, а они-то и начинают требовать возбуждения – наркоза вина и табаку. Посмотрите на иного игрока и вы увидите, что он почти не выпускает изо рта папиросу, которую с жадностью так сосет. Всем известно, что вино и табак – спутники картежной игры. Теперь и представьте себе всю картину этой «невинной» забавы. Густые облака табачного дыма, воспаленные от безсонницы глаза, шум, нередко ссора и брань, выпивка – и как конец всего – переутомление и умственное и физическое.

Но если картежная игра вредна во всех отношениях, то может быть можно назвать невинной забавой – гадание на картах и пасьянс? Нет, уж видно, где карты, там и грех и пустота. Как одобрить гадание на картах, когда с этим связано суеверие и часто обман, или раскладку пасьянса целыми часами, когда подобное занятие – пустое препровождение времени, которое можно было бы с пользою употребить на что-либо полезное для души и тела – чтение душеспасительных книг, молитву или даже простое рукоделие.

Но что главнее всего так это то, что картежная игра есть страсть, а всякая страсть связывает человека, парализует его волю, делает его своим рабом, пленником. Под влиянием страсти человек всему может изменить, ничего не пожалеет: ни родных, ни своего дела, ни имущества, ни даже Самого Бога. Рассказывают такой несчастный случай. Один служитель алтаря увлекся той же картежной игрой. Он все уже проиграл... Денег нет, имущества нет, что остается делать, а страсть не умолкает, она требует удовлетворения, она ему дороже всего на свете, дороже родного отца, дороже Самого Бога. Вот, он идет в храм, берет там священные сосуды, в которых, быть может, сам же совершал великую Евхаристию, и продает их с тем, чтобы на вырученные деньги снова хотя немного поиграть...

За границей есть целый город, где специально занимаются этой картежной игрой. Там все устроено роскошно. Целые дворцы настроены, с огромными залами, с безчисленным количеством расставленных игорных столов. И сидят тут люди день и ночь, забыв Бога, забыв свои семьи, своих детей, свои обязанности, и упиваются этой страстной картежной игрой. И представляется нам, что все эти дворцы ничто иное как кумирни, а карты – идолы, а люди – поклонники их. Как придаток ко всему этому – большое количество совершающихся здесь самоубийств. И это понятно. У проигравшихся уже ничего не остается: Бога нет, родных он забыл, имущества нет; ему, правда, хочется играть, он лишен теперь возможности, как проигравшийся – вот он и лишает себя жизни. И, говорят, в названном городе смотрят на самоубийство, как на обычный финал картежной игры. Скажите, не есть ли после этого карты – диавольское изобретение, влекущее человека к погибели! Но кто из людей был орудием врага, когда изобретал карты? На чью долю выпало послужить врагу, изобретая карты? Кто этот несчастный, бедный человек? Говорят, в средние века они были изобретены для развлечения одного безумного короля! Ужели кто-нибудь после всего сказанного осмелится еще говорить, будто картежная игра – только невинная забава? Но если бы и нашелся такой прекословный любитель этой забавы – не к нему наше слово. Не обличай злых, да не возненавидят тебя, обличай премудра и возлюбит тя!

***

Не укради. Заповедь Божия гласит: «не укради», не пожелай чужого. Но посмотрите, как в настоящее время эта заповедь нарушается. Теперь развито грабительство, – это когда насильственно, разбойнически отнимают собственность. Теперь только и слышишь о воровстве, – это когда тайно, с осторожностью, большею частью по ночам, похищают чужое. Теперь в ходу всякого рода обман, особенно в торговле, – что тоже воровство – ложную монету отдают вместо истинной, худой товар – вместо хорошего, обсчитывают, обмеривают, обвешивают, подмешивают, фальсифицируют, т.е. продают вещь не за ту, какая есть в действительности. Теперь потворствуют воровству – укрывают воров, не наказывают, не преследуют их. Теперь часто повторяется святотатство, т.е. хищение церковных вещей, денег из храмов Божиих; так что, к позору христианского общества, приходится даже в храмах читать объявления: «остерегайтесь воров».

Теперь не уважают чужой собственности – берут взаймы и не отдают, работники не жалеют хозяйского добра, сосед нарушает границы владений. Что не твое, того не жалей, – отсюда поговорки: «казна все заплатит», «в казне много денег», «бей, не жалей хозяйского добра» и т.п. Теперь необычайно развиты всякого рода взятки, подкупы, подарки, так называемые чайные, – а что все это как, опять, не присвоение чужого не по праву, не по закону и справедливости. Не дашь, говорят, не получишь места. Теперь крайне развито лихоимство, т.е. отдача в рост денег, взымание больших процентов и т.д. Кажется, относительно собственности дело дошло до того, что каждую минуту тебя могут ограбить, обобрать, отнять, лишить тебя имущества.

Появилось даже учение, в корне подрывающее права собственности; мы разумеем социализм, который проповедует о мнимом братстве, равенстве всех, о том, что все всем принадлежит; и что ужаснее всего так это то, что это учение прикрывается именем Христа, якобы Христос так учил. С прогрессом, с развитием христианской жизни – должна уничтожиться и собственность. И когда-нибудь это уничтожение надо начинать – говорит социализм. Отсюда аграрные движения, захват чужих владений и имуществ. Нам же такое отношение к собственности чужого кажется не развитием христианской жизни, а совершенным ее упадком. В самом деле, о чем свидетельствует такой взгляд на собственность? О том, что мы не довольствуемся своим положением, посылаемым от Бога, не ценим трудов другого, сделались корыстными, падкими к легкой наживе, потеряли честность, правду и справедливость.

А что касается уравнения всех в имущественном отношении, то ведь это утопия и утопия самая вредная, развращающая людей. Как не все люди одинаковы по способностям, здоровью и званию, так не все равны и по обладанию миром земным. Один в большей степени им владеет, другой – в меньшей. И если бы кто задался целию всех уравнять по имуществу, то он мог бы это сделать только на одну минуту или секунду, сделали бы это только в воображении, ибо в действительности немедленно же более способные люди стали бы наживаться на счет менее способных. Так в жизни всегда бывает.

Теперь много ратуют о приобретении земли от помещиков, о равном наделе землею всех крестьян, и что же? – вслед за этим появляются лица, по провинциальному выражению «кулаки», которые скупают землю в свои руки и таким образом богатеют на счет других. Но кто-нибудь скажет: я знаю, что существует заповедь, запрещающая похищать и желать чужое, знаю и то, что коль скоро делается подобное запрещение, то, значит, признается законом Божиим и собственность, – человек может иметь и свой дом, и свое поле, и даже богатство. Но зачем же Христос Спаситель предлагал оставить все и следовать за Ним, раздав все нищим? Как примирить то и другое?

Нравственный закон осуществляется каждым человеком добровольно, никого нельзя силой заставить исполнить его. И вот, ты, если желаешь идти по стопам Христа, считайся с действительностью, ты видишь собственность у другого, уважай ее, не отнимай, ибо в таком случае ты будешь дерзким грабителем, своею же собственностью ты распоряжайся свободно и, если любишь Христа, употребляй ее на благое, тогда ты и заповедь Божию исполнишь, запрещающую похищать чужое, и последуешь за Христом, повелевающим все раздать ближним.

Итак, с одной стороны, брат, берегись посягать на чужое, в каком бы благовидном виде это посягательство ни заключалось – в грубом ли воровстве или утонченной форме получаемого подарка, а с другой, если любишь Христа, желаешь следовать по стопам Его, делись всем, что имеешь, с братьями твоими, живи не для себя только, но, главным образом, для Бога и твоих ближних. Поступая так, ты будешь истинным последователем Христа, исполняющим святые заповеди Его.

***

О неверии. Господь сказал: «На камени созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей» (Мф. 16:18) и Св. Православная Церковь непоколебимо стоит, всегда стояла и будет стоять по непреложному слову Господа до скончания века. Сколько было нападений на Св. Церковь! То ее думали сдвинуть с истинного пути навязыванием новых догматов (на Западе); то ее старались лишить богоучрежденной иерархии, таинств, чрез которые подается верующим благодать Божия (протестанты, наши раскольники); то кознями врага рода человеческого жизнь верующих доходила до крайнего развращения, так что готово было уже со стороны неверующих обвинение, будто бы Церковь не улучшает жизни людей, а потому и не истинна. Но никакие силы ада доселе не подвинули Св. Православной Церкви Христовой. Она продолжает строго содержать апостольское, подтвержденное и закрепленное Вселенскими соборами, вероучение; она имеет таинства, в которых преподается богоучрежденной иерархией верующим благодать Божия, без которой невозможно нам спастись; она не перестает выдвигать со стороны своих членов необычайные образцы добродетельной жизни – признак, что Церковь не утратила своей правоспособности – воспитывать верующих и доводить их до совершенства.

Свята, соборна и истинна Православная Церковь! Слава же Милосердному Господу, что Он сподобил и нас быть в ее ограде. Кажется, нам остается только внимать учению Церкви, пользоваться подаваемою ею благодатию и спасаться. Но нет, много среди нас есть людей маловерующих, осуждающих Св. Церковь, а то и совсем ее оставляющих. Где же причины этому печальному явлению? Причины эти надо искать в нас самих, часто слабых умом и сердцем.

И прежде всего причиной неверия являются наше вольномыслие, невдумчивость, несерьезность. Кто не знает, как многие из нас, не имея основательных познаний в истинах веры, только следуя моде, по своему легкомыслию, отрицают религию. Встретится невер, станет судить, глумиться над всем святым, и мы за ним. До этого времени мы довольствовались своею верою, но вот случай и мы готовы продать ее.

В житии преп. Паисия Великого¹⁵⁶ рассказывается следующее. Один из учеников Преподобного отправился однажды из пустыни в город для продажи своих рукоделий. Дорогой, случайно, с ним встретился еврей и стал ему спутником. Видя простоту инока и вступив с ним в разговор, еврей начал отвергать божественное достоинство Спасителя. Слыша нечестивые слова, инок не только не отвратил слуха своего от них, но даже с любопытством и как бы с доверием внимал злохулению неверного. Вынужденный, наконец, к ответу, инок от неразумения сказал: «Может быть это и справедливо, что ты говоришь», – так, по легкомыслию, он отрекся от Христа. Не то же ли самое часто бывает с нами? Сколько у нас легкомыслия относительно веры! Стоит хорошему нашему знакомому, другу, важному какому человеку дурно отозваться о вере, и мы, в угоду ему, готовы его поддержать, боясь его обидеть, боясь показать себя отсталыми людьми, тогда как прогневать Господа своею изменою мы не боимся. О, легкомыслие и неразумие наше! Как оно пагубно и неизвинительно в деле веры. Здесь нужна стойкость, непоколебимость, ибо вопрос веры – вопрос жизни или смерти, спасения или погибели нашей души.

Пришли однажды к преподобному Агафону¹⁵⁷ искусители и стали ему говорить: «Ты, авва, блудник, гордец, пустослов, клеветник». – «Да, правда, братия, я таков». – «Ты, авва, – продолжали те же искусители, – еретик». – «Нет, подождите, с этим я не соглашусь, я не еретик». Удивились искусители этому ответу Преподобного и спросили: «Почему ты на все прежние вопросы соглашался, а с последним нет и даже, видимо, оскорбился». – «Потому, – отвечал Преподобный, – что первые пороки я признаю за собою и это признание полезно душе моей, а еретиком я не согласен быть, ибо это значило бы находиться в отлучении от Бога, а отлученным от Него я быть не хочу, напротив, всегда желаю быть с моим Господом и от Него не отступлю». Вот нам пример для подражания. Нас постоянно искушают, кругом нас поводы, мотивы к отречению от Христа, от веры, но мы должны быть стойкими, должны быть всегда готовыми дать такой ответ соблазнителям: «Мы дорожим своею верою, мы не позволим глумиться над нею, наша вера свята и истинна!»

Далее, второю причиною неверия является порочная развращенная жизнь. Вера, религия – дело высокое, святое, небесное. Чтобы их понимать, нужно иметь для этого соответствующие средства. Слепой не поймет света, глухой звука, развращенный высоких нравственных истин. «Кое общение свету ко тьме», – говорит слово Божие. Как может понять, оценить добро тот, у кого совесть заглушена, кто погружен в бездну страстей – ведь последние застилают духовные очи его. «В злохудожную душу не внидет премудрость». Нужен душевный переворот, нужно просветление, каким может явиться только покаяние, сокрушение, слезы умиления, чтобы духовно прозреть и восчувствовать добро.

Опыт говорит, что порочная жизнь и неверие находятся в связи. Развилось неверие в обществе – значит, низко оно стоит в нравственном отношении: сильна вера – процветает и христианская жизнь. Вот и теперь, мы все жалуемся на упадок нравов, на развращение, – значит слаба у нас вера. И, действительно, кто не знает, как у нас теперь осмеивается, попирается, отрицается все святое, все церковное. Люди, обратившиеся на путь покаяния, сознаются, что прежде в греховном своем состоянии они считали очень многое непредосудительным, негреховным, это же самое, в просвещенном верою сознании их, при свете евангелия, кажется дурным. Чего раньше они не понимали в области нравственных истин, то, после исправления и покаяния, делается для них ясным. На очищении сердца основано и постепенное восхождение по пути высшего духовного ведения, духовного созерцания подвижников.

Наконец, причиною неверия является большое доверие силам разума, гордость ума. Ап. Павел говорит: «разум кичит». Мы возгордились своими познаниями, своим умом и готовы все истолковать разумом. Особенно часто впадают в гордость ума люди от природы одаренные обширными способностями. При исследовании истин христианских они принимают за правило советоваться только со своим собственным разумом, признавать истинным только то, что не превышает их понятий. Признавай, говорят они, только то, что внушает тебе здравый рассудок и собственное внутреннее чувство совести. Авторитета Церкви, мнения других людей, даже просиявших в вере и благочестии, они не признают, ибо они слишком горды своею ученостию, своими познаниями, чтобы воспринимать что-либо со вне. А между тем забывают они ту истину, что как много значат в деле нашего миросозерцания склад ума, настроение, воспитание, личные особенности характера. Иной раз не потому, я так думаю, что это истинно и иначе думать нельзя, а потому что моя натура, духовные особенности склоняют меня к тому или другому мышлению, – отсюда возможны собственные измышления. Часто нам нужен высший авторитет, а в деле веры, если мы желаем быть непогрешимыми, безусловно необходимо братское общение в союзе со Св. Церковию.

Как важно для выяснения и правильного уразумения истин веры это общение, можно видеть из следующего примера, записанного в отечнике. Один старец провел семьдесят недель в посту, употребляя пищу только однажды в неделю. Он постился, ибо просил у Бога, чтобы открыто было ему лично значение некоторого изречения в Свящ. Писании, но Бог не открывал ему. Видя это, старец сказал сам в себе: «Вот я подъял немалый труд и ничего не успел; пойду лучше к брату моему и спрошу его». Когда он вышел из келлии и запер за собою дверь, послан был к нему от Господа ангел, который сказал ему: «Семьдесят недель, проведенные тобою в посте, не приблизили тебя к Богу, потому что ты горд был своим умом, своею праведностию, теперь же, когда ты смирился и вознамерился идти для вопроса и совета к брату своему, я послан к тебе истолковать значение изречения».

Не то же ли самое можно применить к нашим неверующим мыслителям? Они, гордые своим умом, не хотят прислушиваться ни к голосу Св. Церкви, ни к святоотеческим писаниям, толкуют веру самолично, не сознавая того, что истина часто бывает далеко сокрыта от них Господом. И в этом-то самоличном толковании они доходят до отрицания истины нашей Св. веры, доходят до неверия – как граф Толстой и подобные ему гордые мыслители. От них-то и распространилось у нас повсюду неверие. Но спросите самих неверующих, находят ли они успокоение, удовлетворение в своем неверии, пусть они скажут нам по совести. Гордость, конечно, многим воспрепятствует сознаться, открыть состояние своего духа, однако, немало есть примеров, когда неверующие, большею частию под влиянием особенных, чрезвычайных обстоятельств жизни, прорывались и обнаруживали все свое душевное состояние.

А душевное состояние неверующих бывает самое ужасное, самое тяжелое. Это часто люди мнительные. Потеряв истинную веру, они впадают в массу суеверий. Это часто люди, у которых стоит сломить гордость, и они готовы поступиться тем, что проповедывали. Про одного неверующего нам пришлось читать. Однажды был он неожиданно позван к одру умирающей любимой дочери. Неверующий подошел к смертному одру своей дочери, воспитанной матерью в духе Св. евангелия, и с глубокою горестию взял холодеющую руку своей любимицы. Тогда дочь еще раз приподнялась на своем ложе и сказала: «Отец! Я умираю. Скажи же мне в последний раз, как я должна умереть: веруя ли в то, чему учил ты, или чему учила меня покойная мать?» Неверующий подумал с минуту и сказал: «Верь в то, чему научила тебя твоя мать».

В 29-м номере «Синодальных Церковных Ведомостей» за 1905-й год в извлечении из «Тульских Епархиальных Ведомостей» передаются следующие обстоятельства кончины графа Сергея Н. Толстого¹⁵⁸, родного брата Льва Н. Толстого¹⁵⁹. Будучи неверующим, как и брат, Сергей Н. перед кончиной мучим был страхом смерти. Местный священник увещевал его по-христиански приготовиться к смерти – поисповедаться и причаститься Св. Животворящих Таин Христовых. Граф долго не соглашался, видимо, стыдясь брата. Но вот пришел еще раз священник незадолго до смерти Сергея Н. и снова спрашивает его: «Ну, что, граф, решили (причаститься)?» – «Да, батюшка, решил. И знаете ли что? Брат одобрил мое намерение: «Что же? очень хорошо сделаешь», – сказал мне Лев». И затем, когда верующая сестра¹⁶⁰ графа Льва Н. благодарила последнего за одобрение умершему брату причаститься, граф Лев Н. при этом разрыдался и поспешил удалиться в другую комнату. Что означают слова графа: «Что же, очень хорошо сделаешь», – и эти его рыдания? Оплакивал ли граф изменника брата, теперь безвозвратно погибшего для него, или, может быть, в тайнике души его заговорило что-то другое? Быть может, даже блеснуло у него сознание, что он теперь чужой для Церкви, для русских, почувствовал, что в протекшей его жизни с ним произошло нечто особенное, что он что-то потерял, потерял то, чем пользуются для своего утешения другие,.. близкие даже ему люди.

Несомненно только то, что всякий неверующий в глубине своей души носит много нерешенных вопросов, много сомнений. Были случаи, когда у неверующих вдруг являлась мысль, а что если справедливо то, что говорит Библия, а что если есть ад, вечные мучения, при чем я тогда останусь, – и эти вопросы у иных вызывали тяжелое, угнетенное состояние духа. И в самом деле, отвергая Бога, вечную жизнь, они должны наследовать ад со всеми его ужасами! Покойный Митрополит Филарет Московский так увещевал неверующих: «Веря вечному мучению и сообразно с сею верою располагая дела свои, мы ничего не теряем, если бы даже наша вера оказалась тщетною, но, смеясь над верою и отвергая ее, мы подвергаем себя опасности наследовать вечное мучение, а каково нам тогда будет?»

Да, не позавидуешь положению неверующих! Им готовится в загробной жизни осуждение, да и в сей жизни они уже получают некоторую долю мздовоздаяния, ибо часто их поражает ужасная душевная мука, тревога, убийственное изнеможение духа, недовольство всем окружающим, оцепенение всех душевных сил, страшная предсмертная туга. Один известный неверующий (Вольтер¹⁶¹), который при жизни хвалился, что он своими сочинениями, своим умом истребит христианство, на смертном одре испытывал ужасный страх. Он в отчаянии умолял врача продлить еще немного ему жизнь, ибо он чувствует, что ему принадлежит ад.

Тяжело неверие и, наоборот, как спасительна вера! Последняя и в сей жизни нас утешает, успокаивает и в будущей готовит нам небесный чертог. Пребудем же, братие, послушными, верующими чадами нашей Святой Соборной Апостольской Православной Церкви. А кто не хочет быть покорным сыном ее, тот выслушай грозное слово Самого Господа – Главы Церкви: «Аще Церковь преслушает брат твой, буди тебе якоже язычник и мытарь!» Господь поручил Церкви дело нашего спасения и потому всякое самочиние в сем деле ведет прямо к погибели. «Кто Церкви не слушает, тот не есть сын Церкви; кто не сын Церкви, тому Христос не пастырь; кому Христос не пастырь, тот не Христова овца; кто не Христова овца, тот напрасно ожидает вечной жизни». «Хочешь спастись, – поучает св. Иоанн Златоуст, – пребывай в Церкви, и она не выдаст тебя; Церковь есть ограда, если ты внутри сей ограды, то тебя не тронет волк; а если выйдешь вон, то будешь похищен зверем. Не уклоняйся же Церкви: нет ничего в мире сильнее ее. Она твоя надежда, в ней твое спасение». «Как без корабля, – говорит другой св. отец, Киприан, – нельзя переплыть море и достигнуть пристанища благотишного, так нельзя без повиновения учению Православной Церкви достигнуть спасения душевного. Ее возлюби, как матерь, ей повинуйся и само Слово Божие бойся толковать по-своему. Ей даны разумения, и она одна непогрешимая истолковательница его. Помни: «Кому Церковь не мать, тому Бог не отец». Аминь.

***

О духовной жизни. Что вам, возлюбленные братие и сестры, пожелать в жизни? И что может пожелать вам пастырь Христовой Церкви с св. Евангелием в руках, долженствующий проповедывать правду Божию на земле? Несомненно – наилучшего в мире счастия. Но где оно? Дает ли нам его наша настоящая, так называемая, мирская жизнь? Далеко нет. Вот черты этой жизни. Прежде всего, мы всю заботу полагаем в том, чтобы обставить себя удобно, приятно, чтобы обезпечить себя материально. Некоторые из нас, действительно, успевают достигать внешних удобств жизни, и эти люди кажутся нам счастливыми, на деле же часто бывает не так. Внешнее благополучие не обезпечивает нас от болезней, семейных огорчений и разного рода нравственных страданий, во множестве нас посещающих при всякой обстановке жизни, не говоря уже о том, что самое это искание мирского счастия сопряжено с большими неприятностями, волнениями и опасностями. Все это создает ту мирскую суету, которая так часто нас одолевает и совершенно расстраивает. Вторую особенность современной жизни составляет сильный упадок религии, безверие. По-видимому, без религии человек свободен, не связан никакими обязательствами и может жить как ему хочется, жить в свое удовольствие. Но результатом безверия является страшное развитие пороков и преступлений, когда люди начинают друг друга грабить, убивать, когда они впадают в разврат, в нравственное и физическое безсилие. Это ли опять счастие? Будучи невыносим для ближних, развращенный человек и в своей душе постоянно носит тугу в виде отчаяния, ненависти ко всем и сатанинской гордости. Такова теперь мирская жизнь, суетная и развращенная. Не в ней, конечно, наше счастие.

Но, возлюбленные, вы, быть может, знаете, что есть еще духовная жизнь, может быть приходилось вам слышать выражение: «Этот человек духовной жизни». Что же это за жизнь? Вдумаемся, не в ней ли наше счастие? Духовная жизнь– это когда человек верует в Бога, когда он живет добродетельно, когда он милостив, доброжелателен, кроток, смирен, любвеобилен, приветлив, воздержан, целомудрен и трезв. Духовная жизнь соответствует человеку как нравственному, богоподобному существу. Помимо этого, люди, пожившие добродетельною жизнию, говорят, что она приносит душе великое утешение, великую сладость, мир и успокоение. Она регулирует и нашу внешнюю мирскую жизнь, в которой нам приходится вращаться. Правда, мы не испытали, не знаем духовной жизни, ибо немощны и греховны, но мы все, как носящие от св. крещения дух благодати Христовой, можем, по крайней мере отчасти, чувствовать сладость этой духовной жизни.

Вспомните, когда вы обогреете сироту и убогого, когда спасете утопающего, когда утешите, успокоите убитого горем, когда выручите из беды брата или иное добро сделаете, не наполняется ли тогда ваша душа, ваше сердце мирным, отрадным настроением? Это и есть плод духовной жизни человека. А если ты верный сын Св. Церкви, если ты религиозен, то еще больше имеешь случаев испытать сладость духовной жизни. Вспомни, когда ты от души, со слезами помолишься, когда искренно поговеешь, поисповедуешься и причастишься Св. Животворящих Таин Христовых, когда в праздник побываешь в храме Божием, когда в семье, дома, этот праздник встречаешь с верою и любовию к Господу, не успокаивается ли в то время твоя душа от всякого рода волнений, не чувствуешь ли ты тогда духовной радости, мира и утешения? И это опять следы твоей духовной жизни.

Духовная жизнь, о, это великое счастие, великое благо для человека христианина!.. Если там, в мирской жизни, суета, безпокойства и треволнения, то здесь мир, тишина и успокоение; если там злоба, вражда и ненависть, то здесь кротость, любовь и доброжелательство; если там разнузданность, порок и развращение, то здесь сдержанность, добро и чистота; если там тоска, душевная, туга и отчаяние, то здесь благодушие, радость и надежда!..

Этой-то духовной жизни я от всей души вам, возлюбленные, и желаю, как высшего и наилучшего счастия для человека-христианина. Но недостаточно пожелать, нужно указать и средства к приобретению, достижению его, ибо в противном случае наши благопожелания будут не полны, безжизненны. Как если бы мы, увидав немощного, больного, бедного, пожелали бы ему только на словах здоровья, средств к жизни и не оказали бы ему существенной, материальной помощи, то наше участие было бы неполно, так и в данном случае. Недостаточно пожелать вам, возлюбленные, духовного блага, но позвольте от опыта богомудрых отцев предложить, хотя вкратце, некоторые средства и к приобретению его.

Прежде всего, в духовной жизни большое значение имеет внимание к себе, бдительность над своим сердцем. Во всем нужно руководствоваться здравым рассуждением и всему производить внутреннюю оценку. У каждого из нас в душевной жизни есть два начала, два течения – одно, очень сильное, ко всему нравственно-дурному, другое течение, часто даже не течение, а просто сознание, да и то притупленное, чего-то лучшего, доброго, нравственно-хорошего. Вдумавшись в себя, мы уже вследствие природной наклонности к добру, можем сознать, почувствовать: доброе или дурное мы подумали, сделали. Если же мы храним веру в Бога и пользуемся благодатными средствами, преподаваемыми нам Св. Церковию в таинствах, то это чувство различия у нас бывает еще тоньше, еще сильнее. И вот это-то внимание к себе, соединенное с различием доброго от злого, имеет величайшее значение в духовной жизни, в деле выработки доброго настроения. Нашу внутреннюю наклонность ко греху хорошо сравнить с злокачественной раной. Как рана от нерадения, медицинского недосмотра может затянуться и заразить все тело, а потому рану лучше держать открытой, дабы постоянно ее видеть и излечивать пластырем и другими средствами, так и грех – эта душевная рана, от нашего невнимания, забвения может скрыться от духовного зрения и нравственно развратить все наше существо. Постоянное же внимание к внутреннему состоянию не дает возможности скрываться нашим немощам. При внимании к себе они – эти немощи, для нас открыты, ясны – остается только их излечивать.

Но трудно поддерживать уже самое внимание к себе. Здесь можно предложить следующие советы. Ежедневно вечером, после вечерних молитв или на ложе, хорошо подводить итог прожитому в течение дня: "Положи, – сказано в молитвослове после вечерних молитв, – слово с самим тобою, и испытание сотвори совести твоея, преходя и подробну изсчитая вся часы дневныя, начен от времене, когда возстал еси от одра твоего, и приводя себе на память: камо ходил еси; что творил еси, кому; и что собеседовал еси; и вся твоя деяния, словеса и помышления, от утра даже до вечера тобою произнесенная, со всяким опасением испытай, и воспоминай». Полезно также, кто может, вести дневник своей внутренней жизни, как делал это достоуважаемый наш пастырь о. Иоанн Кронштадтский и делают другие, ревнующие о благочестии христиане. Вот и еще правило для внимательной жизни – меньше говорить, а больше думать, меньше суетиться и разбрасываться, а больше иметь прилежания к начатому делу.

Если трудно поддерживать внимание к своему внутреннему состоянию, то еще труднее бороться и искоренять замеченные недочеты, немощи и грехи. И тут полезны советы духовно-опытных людей. Прежде всего, нужно постоянное самоукорение, – подумал, сделал что-либо дурное, укори себя в этом. Самоукорением подавляются греховные наклонности наши. Сегодня сознай и укори себя в дурной привычке, завтра и т.д,, смотришь и эта привычка все меньше и меньше станет тебя безпокоить.

Хорошо, далее, духовное руководство, или, что называется в обителях, старчество – открытие помыслов. Прошел день в этих обителях, и братия направляются к своим духовникам и им без утайки рассказывают все свое душевное настроение. Открытие помыслов есть постоянное очищение сердца от всего греховного, дурного. Как, если ежедневно выметать от сора дом, горницу, она будет постоянно чиста и опрятна, так, если и часто открываться в своих грехах, сердце наше будет чисто и спокойно. И, действительно, опыт хорошо подтверждает это. В обителях, где есть старчество, братия приобретают ровное, спокойное, мирное, серьезное, безстрастное, высокое настроение духа. Это невольно подмечается, чувствуется и посетителями тех обителей. Здесь не заметишь ни злобы, ни зависти, ни насмешки, ни осуждения, а только поистине братское, мирное отношение между собою и ко всем ближним.

Но вы скажете: кому в миру открываться в своих помыслах? Апостол говорит: «Исповедуйте друг другу согрешения ваша». Можно открывать свою душу родным, друзьям и добрым людям. Не мешает, правда, здесь иметь осторожность, дабы наше доброе намерение не обратилось во зло, дабы не подвергнуться насмешкам и неприятностям. Лучше поэтому открываться преданным и доброжелательным нам людям. Но мы знали одного доброго юношу, учащегося, который вел дневник своего душевного состояния, причем оставлял его у себя на столе в общей занятой комнате, где каждый товарищ мог этим дневником интересоваться – брать и читать. Сей юноша, таким образом, постоянно отдавал себя на суд товарищам, хорошим и дурным, пред всеми всегда ходил осужденником. Да, бывают примеры великого смирения, силы воли и глубокого сознания своего ничтожества, своей греховности!

Мы наметили средства к выработке доброго настроения, приходящие от наших способностей, от нашей силы воли, конечно, действующих не без помощи Божией, подаваемой нам во всем. Но христианин имеет еще особые, чрезвычайные, благодатные средства в борьбе со грехом, которые подаются ему в св. таинствах. Так, в таинстве покаяния прощаются Господом нам грехи; в таинстве св. Причащения мы закрепляемся в добром настроении, одухотворяемся. Часто прибегать к этим св. таинствам – значит постоянно иметь благодатную помощь в нашем духовном делании.

Потецем же, возлюбленные братие и сестры, на путь духовной жизни. Довольно нам погрязать в мирской суете, в грехах и беззакониях, укрепимся в вере в Господа, нравственно обновимся, станем по мере сил проводить добрую христианскую жизнь, ибо в ней наше счастие, наше благополучие!

***

Как не оскорбительно для нашего религиозного христианского чувства, а надо, к сожалению, сказать, что были и есть люди, которые почитание икон приравнивают к идолопоклонству. В VII и VIII веках возникла даже ересь иконоборческая¹⁶², которая стремится уничтожить почитание икон, а в последующее время отделилась от Церкви целая христианская община, которая отвергла почитание икон и всякого рода внешних предметов – под именем лютеранства¹⁶³. Что на это сказать? Как защитить христианское иконопочитание? Отвечаем, что, во-первых, не обоготворяем, а только почитаем иконы. Далее, важен тот источник, из коего исходит это почитание. Источник этот есть Единый Истинный Бог, Творец и Промыслитель мира во Святой Троице славимый. Возьмем ли мы иконы, возьмем ли мощи и т.п., все они нам дороги потому, что освящены благодатию Божиею, которая приосеняла святых, значит не столько мы чтим их самих по себе, сколько почитанием их прославляем того же Единого Бога, дивного во святых Своих. В язычестве же каждый почитаемый предмет представляется как отдельный самостоятельный бог, вследствие чего получается многобожие, а так как при нем единое множится, то Единый Истинный Бог уже теряется в сознании людей, или, если так можно сказать, стушевывается, ограничивается; многобожие, таким образом, безмерно оскорбляет Единого Истинного Бога, здесь же в христианском почитании святыни только еще более и более прославляется Господь. И чем христианин чувствительнее в почитании всего того, что ему напоминает Господа, что так или иначе связано с Богом, тем он любезнее Самому Господу, тем он и совершеннее. Да и может ли добрый христианин ко всему, что напоминает ему Господа, относиться без благоговения и почтения? Нет. Так, когда он увидит священное изображение даже на бумаге, он и его не допустит до поругания, найдет ли он крестик на земле, он и его облобызает и т.п., и только христианин с притупленным религиозным чувством ко всему этому отнесется безразлично. И выходит от этого часто, что кто полюбит Бога, у того и все, что напоминает Его, находится в благоговейном почитании, а кто духовно нерадив и маловерущ, кто далек от Бога, у того и всякая святыня – в поругании. Словом, если мы любим Господа, нашего Спасителя, нашего Творца и Промыслителя, мы непременно должны почитать и благоговеть и пред всем тем, что Его напоминает, где Он Своею благодатию присутствует, на чем благодать Его почила или почивает, ибо это почитание будет только восполнением и подтверждением нашей веры и любви к Нему. На этом-то, братие, и основано наше почитание св. икон и всех священных предметов.

***

[Один подвижник веры изнемогал в борьбе с плотскими страстьми и воображал, что Господь оставил его, смрадного и нечистого, ибо, думал он, какое общение света ко тьме, может ли Господь обитать в дурном человеке. И вот, когда брань прошла и он почувствовал прилив благодати Божией, он воскликнул Господу: «Где же ты, Господи, был во время моей душевной и телесной скорби?» И был ему ответ: «Был с тобою в твоем же сердце».– «Как же ты мог быть там, когда мое сердце было так смрадно, так скверно, так нечисто?» – «А я, – говорил Господь, – смотрел, как ты борешься со злыми прилогами и, когда видел твою скорбь, твои труды, изнеможение и подвиги, радовался за тебя и был близ тебя». Какое утешение эта повесть может внести в сердце каждого христианина, борющегося с грехом! Никогда не думай, что Господь тебя оставил, что ты должен погибнуть в борьбе со страстьми. Господь никогда не допустит искушаться более, чем сколько человек может понести; только борись, молись и крепись в напастях и скорбях.

***

В творениях Иннокентия, архиепископа Херсонского¹⁶⁴, в одном месте есть такая замечательная мысль: Покаянный псалом царя Давида так сильно написан, такое вложено в него покаянное чувство, что и теперь, когда кто-либо его читает, враг рода человеческого дрожит и трепещет, не вынося его силы.

***

Страсть, вкоренившийся грех, порок приносит человеку муку, страдание от двух причин: во-первых, сам по себе порок мучит, теснит, давит человека, а с другой, человек терзается, мучится от безсилия выпутаться, высвободиться от порока. Кто был под властью хотя бы одной какой-либо страсти, тот хорошо знает, как человек страдает от страстей! И вот, когда ты видишь человека, погрязшего в ужасном каком пороке, смотри на него, как на страдальца, как на мученика и не осуждай его, ибо сил у него уже не хватает выбраться из тьмы греховной. Если когда можно винить человека, так это до той поры, пока у него происходит борение, когда он в силе повернуть свое внутреннее состояние в дурную или хорошую сторону, когда еще не парализована у него сила воли, когда у него еще не расстроен организм. Отсюда самого страшного пропойцу, совершенно потерянного человека обласкай, пожалей, утешь и согрей, тогда как только начинающего привыкать к пороку, например, мальчика к табаку, юношу к вину – следует поругать и даже со строгостью отнестись.

***

Святая наша Церковь учит, что существуют семь архангелов. – Почему семь, а не больше или меньше, – это тайна творения Божия. Знаем мы только, что седмиричное число составляет один из самых главных законов происхождения и бытия тварей в мире духовном и физическом. Семь даров Духа Святаго, семь таинств, семь тонов, семь лучей, семь дней творения.

Первый архангел – Михаил ратоборствует за славу Творца, за дело спасения рода человеческого, за Церковь. Он искоренитель сект и расколов, он хранитель Церкви Христовой, он вступит в борьбу с антихристом в последние времена и сокрушит его.

Второй архангел – Гавриил «служитель чудесе», является служителем всемогущества Божия и посылается во всех тех случаях, когда Господь проявляет Свою всемогущую силу, когда Господь творит чудеса.

Третье место принадлежит архангелу Рафаилу; имя это означает помощь, искупление. О нем говорится в книге Товита, имя архангела Рафаила должно быть любезно всем страждущим и больным, но при этом последние должны помнить, что Господь подает исцеление тем, кто сам милосерд. «Блаженни милостивии, яко тии помиловани будут».

Четвертый архангел – Уриил, т. е. свет или огонь Божий. Как ангел света, он просвещает умы людей откровением истин, для них полезных, как ангел огня Божественного, он воспламеняет сердца любовию к Богу и потребляет нечистые привязанности, это ангел всех учеников, ищущих истинного познания.

Пятый архангел есть верховный служитель молитвы, называется Салафиилом. Необходимо, чтобы молитвы наши были угодны Господу и были бы возносимы к престолу Вседержителя; эту миссию и исполняет архангел Салафиил.

Шестой архангел – Эгудиил – поощряет наградами благ вечных труждающихся. Жизнь и труды часто в этой жизни тяжелы, возможно малодушие, ропот, изнеможение. От всего этого и избавляет нас архангел Эгудиил.

Седьмой архангел – Варахиил – раздает благословения Божии и, конечно, тем, кто достоин их – людям, живущим и трудящимся во славу Божию (Взято из слова Иннокентия Херсонского).

***

При движении дурных помыслов и чувств отрезвляющим средством бывают для разных людей и в разное время различные способы. Одному достаточно вспомнить смерть, страшный суд – и дурные помыслы прекращаются; другому стоит только привести на память потерю близких людей, страдания и несчастья их – и дурное отходит; третий остановится мыслью на том, как весьма шатко положение человека на земле: каждую минуту его может постигнуть бедствие, несчастный случай – и этим он умиротворяет дурную страсть. Пятый вообразит себе вездеприсутствие Божие, близость Бога к человеку, Его любовь и милосердие – и этим приводит в порядок свой шатающийся по распутиям мира ум и успокаивает услаждающееся дурной сластию сердце. Но лучше всего знать цену высшему благу, знать, сколь сладко жить с Богом и для Бога, тогда не так легко будет нами овладевать все дурное.

***

Когда ты чувствуешь какую-то сладость в сердце, берегись тогда еще сильнее, как бы вслед за этим не наступила большая брань от дурных помыслов и чувств. Благодатное настроение сердца свежо, бодро и чуждо кровяных движений нашего организма.]

***

Один простой, но хорошо настроенный человек однажды так сказал: «Как человеку свойственно приписывать все себе; только и вертится у него в голове наше «я». А между тем рассмотри хорошенько: не Бог ли твой Промыслитель; не в Его ли руце все живущее? Вдумайся и увидишь, что, действительно, твое «я» должно быть на самом последнем месте; не потому ли и в алфавите буква «я» стоит в самом конце».

***

Мне пришлось быть свидетелем смерти человека, впавшего в полное неверие в течение жизни и пришедшего в покаянное чувство на смертном одре. Этот человек мне говорил: «Ах, как я каюсь в том, что не верил, чему учит Св. Церковь. Принимай я на веру, без всяких рассуждений предлагаемое нашею Св. Церковию и был бы теперь спокоен, а то, вот чувствую какое-то безпокойство. За мое прежнее неверие меня страшно гнетет. Когда я учился, у меня был хороший голос, и я пел на клиросе. И, вот, даю себе обещание, как только поправлюсь, начну опять петь и усердно посещать храм Божий». – Это была последняя исповедь неверующего человека; она произвела на меня сильное впечатление. Я всею глубиною своего сердца почувствовал, что никак нельзя оставаться в неверии, что неверие есть ужаснейшее состояние нашего сердца, чуждое нам. О, не дай Бог никому переживать этого пагубного состояния духа – неверия!

***

После Литургии в Неделю блудного сына подошел ко мне один простой человек с таким заявлением: «Батюшка, хочу опять возвратиться в Церковь. Я сектант, – вот уже 12 лет как нахожусь в разлуке с Церковью и теперь заскучало сердце мое, хочу с сектантством покончить, хочу поговеть и причаститься». – «А что тебя понудило пойти в сектантство? – спросил я его. – «Свободная, разгульная жизнь. Мне сказали, что в Церкви у вас плохо, а там хорошо, я и пошел. А вот теперь чувствую, что погибает душа моя». – «Что же, – ответил я ему, – дело прекрасное. Слышал притчу блудного сына, как Господь принимает кающегося грешника, так и Церковь с распростертыми объятиями, с полною любовию снова примет и тебя. Ты своим обращением сделаешь то, что возвратишься домой, опять станешь находиться в общении со всеми православными и истинно русскими добрыми людьми». При этом я указал ему рукою на массу бывших в храме православных людей. Эта исповедь сектанта глубоко тронула меня. Действительно, все наши сектанты ушли из родного отчего дома Церкви Православной, подобно блудному евангельскому сыну.

***

Одна женщина мне заявила: «Что мне делать, моя мамаша переходит в раскол. Уже она собрала все вещи и готова выехать, при этом меня сильно бранит и к расколу склоняет». – «Печальное, – говорил я, – положение ты испытываешь, но крепись и молись! Прежде всего сама дай обещание, что останешься непоколебимой в Православии, а затем еще раз усердней помолись о своей матери Святейшему Патриарху Ермогену¹⁶⁵ и всем кремлевским святителям». Ушла эта женщина, но вот через несколько дней опять приходит и говорит: «Я сделала, как вы сказали, но мать все продолжала собираться, оставалось снять иконы. Она поставила табуретку и стала уже снимать, как оступилась и упала на землю, причем так ушиблась, что полчаса лежала без чувств, теперь она что-то замолчала о своем отъезде и стала со мной помягче. Помолитесь, чтобы Господь ее вразумил и она осталась бы в Церкви». Боже мой, Боже мой, как ясно Ты вразумляешь заблуждающихся, подумал я, узнав все это.

***

[Любить – страдать. Всякая любовь уже носит в себе элемент страдания. И если любовь, которая находит отклик в сердцах других, любовь взаимная, – утешает, ободряет и радует, то что сказать про любовь, которой отвечают холодностью, нерасположением, а то даже злобой. Сколько такая любовь должна страдать и мучиться? Сколько здесь должно быть проявлено энергии, сил, самоотвержения, чтобы продолжать любить, несмотря ни на какую враждебность. А такова и была любовь Распятого Господа, висящего на Кресте, которого окружала злоба людская!!..

***

Пастырь церкви! Если ты почитаем пасомыми, хорошенько вдумайся, кто тебе дал эту честь почитания – твой Пастыреначальник – Христос Спаситель. Ради Него и тебя почитают. Не правда ли после этого, что Христос – твое богатство, твоя честь, твое радование, твоя слава и величие! Служи же Ему, Господу Христу, всегда в преподобии и правде, дабы не услышать глас Христа: «лукавый раб и ленивый» (Мф. 25:26).]

***

Возлюбленные братие! Если мы присмотримся к своему сердцу, то увидим там зародыши, кажется, всех грехов, всех несовершенств. В самом деле, возьмем ли наше отношение к Богу? Все ли мы верны; не одолеваемся ли маловерием, сомнением, холодностию, духовным нечувствием, недостойным провождением праздничных дней, невниманием к молитве, суеверием, роптанием на Бога, ложным стыдом в деле веры, неблагоговением ко святыни, неимением страха Божия?

Возьмем ли наше отношение к ближним. Кто скажет, что он безупречен в своих отношениях к братиям. Кто из нас не грешен в непочитании старших, родителей, неблагодарностью к друзьям и благодетелям, грубостью и невежеством в обхождении, хитростью, лукавством, обманом, утаением чужого, скупостью, сварливостью, клеветою, оговариванием, осуждением, ненавистью, злословием, немилосердием, завистью, насмешками, гневом, ругательством, притеснением, презрением и всяким недоброжелательством против ближнего?

Возьмем ли мы отношение к самим себе, к своему душевному спасению. О, тут мы увидим целое море, целую бездну грехов, – всякие плотские грехи, о них же срамно есть и глаголати: гордость, тщеславие, самолюбие, самочиние, хвастовство, сластолюбие, невоздержание в пище и питии, многоспание, расслабление, леность, роскошь, привязанность к удобствам жизни, к жилищу, одежде, пище, теплу, малодушие, суету, недовольство своей участью, нетерпение, пристрастие и множество других несовершенств. У каждого все это есть, никто не может сказать, что он чист от скверны.

Но что хуже всего – так это то, что эти грехи через повторение обращаются в пороки, в страсти, т.е. в такое состояние, когда грех всецело овладевает нами и господствует. Вот и получается, что одним владеет страсть винопития, другим – табакокурения, третьим – плотского сладострастия, четвертым – скупости, воровства, гордости и т. д. и т. д. И каждый из нас находится в опасности впасть в ту или другую страсть; стоит только потерять нравственное равновесие, стоит только раз-два повторить грех, как он уже будет напирать на нас и нами владеть.

Вот, возлюбленные, каково состояние нашего сердца. Состояние это в нравственном отношении весьма шаткое. Если остаться нам самим с собою, если жить только по влечению сердца, то скоро мы заберемся в такую греховную пропасть, в такую греховную тину, откуда не скоро вылезем. И когда мы видим наших братий в таком состоянии, то скорбию должно обливаться наше сердце, и мы тогда должны так рассуждать: ведь и я могу быть в таком же состоянии, видно обстоятельства у брата были такие, что завели его в такую греховность. И вот, чтобы не овладел нами грех, нужно, не покладая рук, с ним бороться, против греха вооружаться, от него отбиваться.

Какие же это средства борьбы с грехом? Господь не лишил человека высоких духовных сил, ума, разума, воли, при посредстве которых человек и может вести борьбу со грехом. И прежде всего всякий христианин, как говорит Спаситель, должен отвергнуться себя. Что это значит? Это все равно, что отказаться от своей воли и передать ее другому, лучшему нас. Если мы останемся сами со своею волею, то она, как дурная, заведет нас в грех. Как сосуд, если он закрыт, в нем может находиться все собранное дурное, нечистое, если же мы его откроем, тем самым сосуд проветрим; так и наша воля, если мы останемся замкнутыми, в нас может таиться всякая нечистота, всякая скверна; когда же мы откроем свое сердце и подчиним свою волю лучшему нас, этим самым предохраним себя от накопления в нашем сердце всего дурного. Отсюда и является необходимость откровения старцу своих помыслов, отсюда монашеское требование все делать по благословению духовника и ничего по своей воле, дурной и греховной; отсюда вытекает стремление к частой исповеди. Итак, вот что значит отвергнуться себя, – не иметь своей воли, греховной, самолюбивой, дурной, а подчинить ее другой воле, лучшей; подчинить ее воле Божией, воле святой.

Далее, в деле борьбы со грехом имеет большое значение внимание к своему сердцу в связи с укорением себя. В Отечнике¹⁶⁶ рассказывается такой случай. Один инок подошел к келлии старца и слышит, что тот кого-то бранит, называет свиньею и т.п. Инок думал, что кто-нибудь посторонний сидит в келлии старца и, когда узнал, что никого нет, догадался, что сей старец бранит самого себя. Так и мы, по примеру сего богомудрого старца, должны следить за собой и бранить себя за свои грехи, срамить, гневаться на себя; тогда мы перестанем осуждать других, а вместе и бояться греха...

Далее, большое значение для подавления наших греховных склонностей имеет аккуратность, регулярность жизни. Приучи себя к умеренности во всем: вовремя ешь и не объедайся; вовремя ложись спать и не спи сверх меры; не ленись работать, а вместе и не подрывай своих сил, и такой умеренный образ жизни предохранит тебя от многих пороков. Укажем еще на общение с добрыми людьми. Один в поле не воин, говорит пословица, так и в христианском провождении жизни. Хорошо иметь духовных друзей, с которыми можно было бы поговорить по душе, вместе помолиться, горем поделиться. Духовное общение сердец облегчит нашу трудность в борьбе со грехом, а также со скорбями и невзгодами житейскими.

Но всего сказанного, однако, недостаточно. У нас есть страшный враг душевного спасения – диавол, который не дает ни на минуту покоя, строит нам козни хитрые и ужасные, вводит в тонкие искушения, борет нас во всяком месте и во всяком звании. Против него людям своими человеческими средствами не противостать. Но у нас есть мать – Св. Церковь и ее благодатные средства. Св. Церковь, зная наше безотрадное и трудное положение в борьбе со врагом, старается везде и всегда оградить нас святыней. В самом деле, присмотримся, что в этом отношении делает для нас Св. Церковь. Она каждый шаг нашей жизни освящает: родились мы – крестит нас, вступаем в брак – благословляет, умираем – напутствует нас Св. Тайнами, а умрем – с молитвословиями провождает до могилы и после непрестанно продолжает за нас молиться. Она, Св. Церковь, освящает, а нас, наши тела ограждает иконками, крестиками, крестным знамением. И трудно себе представить, что было бы с нами, с нашим внутренним существом, если бы Св. Церковь не ограждала нас святынею; кажется, злой змий, враг рода человеческого, и всякий грех с ног до головы нас бы опутал и полонил. И если еще существует христианская жизнь, существуют добрые христиане, то только благодаря этой ограждающей нас святыни. Больше того, Св. Церковь и внутреннее наше существо старается освятить, почему она и предлагает нам пить св. воду, св. масло и, что выше всего и больше всего питает нас Св. Тайнами, Телом и Кровию Господа Христа.

***

Много теперь пишут о книге старца Илариона «На горах Кавказа»¹⁶⁷, где говорится о важнейшей вещи в духовном делании, – молитве Иисусовой. Молитва Иисусова всегда высоко ставилась св. отцами-подвижниками. Смысл ее хорошо уже разъяснен. Во время борения ограждай себя молитвой Иисусовой, т.е. внимательно читай ее, молись Господу Иисусу, призывай Его себе на помощь, углубляйся в молитву и этим ты, помощью Господа Иисуса, будешь предохранять себя от дурных, скверных, нечистых, хульных, греховных помыслов и чувств. Не вдавайся при этом ни в какие мечтания относительно Господа Иисуса, т. е. не старайся под внешними формами зреть Господа, не создавай себе искусственно образы и виды, а также берегись искусственного разгорячения крови своей – все это не полезно, все это ведет к прелести и самомобольщению. Внутренно, сердцем, с верою, любовию и надеждой, – во всех случаях, будешь ли ты молиться молитвой Иисусовой или другою какою, – чувствуй Господа. Всякое лишнее мечтание отгоняй и не доискивайся до глубины непостижимого и незримого никаким разумом человеческим существа Божия. Молись молитвой Иисусовой и в то время, когда ты спокоен от брани, ибо постоянное упражнение в сей молитве созидает тебя духовно, т. е. ты приобретаешь ее духовную настроенность. Вот что богомудрые отцы-аскеты нам преподали относительно молитвы Иисусовой.

К сожалению, пошли у нас большие препирательства относительно самого имени Иисусова. Как понимать Божественное имя «Иисус», как будто бы до этого времени никто его не понимал и о нем не думал. Последуя учению Православной Церкви, изложенному Седьмым Вселенским собором, мы признаем, что все имена Божии суть великая святыня, суть как бы словесные образы Божии, подобно тому, как существуют живописные образы, святые иконы и честной крест.

Что же сказать относительно возникших о имени Иисусовом споров? Тяжелы они и прискорбны. Кажется, все должны согласиться со следующими положениями: Высочайшее Существо – Господь Бог слабым человеческим умом непостижим, и необъятен, и словом человеческим неописуем, будем ли мы касаться Существа Божия, будем ли говорить о действиях Господа в мире. Нельзя постичь, изобразить и вместить Господа и в имени Его. И кто силится делать это, тот впадает в духовную гордость. «Кто измерит разум Божий и кто постигнет глубину Премудрости Его!» – восклицает пророк Давид. К тому же, еще хорошо известно, что духовное не все могут постигать, не говорим уже описывать. Духовное духовным востязуется. А если так, то зачем силиться говорить о духовных предметах тем, кто, быть может, слаб духовным опытом.

Припоминается из жизни св. отцев Церкви золотого IV века следующее. Когда в их время возникли большие суждения о Тайне Св. Троицы и начали спорить о сем предмете все и везде, на рынках и на перекрестках, св. отцы выступили со словами обличения, в которых убеждали православных не спорить о таком высоком предмете, а с благоговением, верою и страхом содержать учение о Св. Троице так, как преподала это учение Св. Церковь. В Ветхом Завете из-за благоговения запрещалось громко и без необходимости произносить страшное имя Иеговы. А мы Божественное имя Иисуса, к сожалению, сделали предметом спора и даже поругания. Вот, и нам вместо того, чтобы спорить и препираться, выходить из себя и раздражаться, нужно было бы спокойно и с благоговением содержать тайну имени Иисусова, тем более, что в молитве Иисусовой вся суть, все дело не в умозрении, а в практическом ее значении – именно в приобретении через эту молитву духовного устроения нашего сердца, нашей души.

Все св. отцы учили и постановили творить молитву Иисусову, имея в виду от нее пользу нравственную, – они поясняли, как молитвой Иисусовой отгоняются помыслы, как подавляются дурные чувства, как искореняются страсти, как водворяются в сердце мир и радость, но мало кто из отцев задавался мыслию доказывать умозрительно смысл имени Иисусова, и если они об этом говорили, то вскользь, выражаясь каждый раз так, как умели, а не так, чтобы своим выражением точно и для всех понятно изъяснить имя «Иисус». Они хорошо знали, что тайна имени Иисусова не словами доказывается и не умом понимается, а сердцем чувствуется и, при том только теми людьми, кого Господь сподобит иметь духовный опыт.

***

[Что такое лицеприятие? – Это когда человек судит о деле и вообще действует не во имя правды, истины и справедливости, а ради самого приятного для него лица, а приятное лицо это может быть по всяким причинам. Приятно оно потому, что – высокопоставленное, следовательно, выгодно для моих дел. Приятно потому, что красиво, возбуждает во мне плотскую страсть, приятно, так как одного со мной звания, одной нации и местожительства.

***

Зависть духовная – это когда человек завидует успехам других в делах нравственного преуспеяния. Зависть духовная проявляется в недоверии, в критике тех лиц, кому мы завидуем. Эта зависть свидетельствует, что у нас или слишком низок нравственный рост, или мы имеем много внешнего благочестия, много духовной гордости, самомнения. Глубокое сознание своей греховности, своего убожества парализует всякую духовную зависть.

***

27 ноября 1912 года я имел счастие участвовать в освящении храма в честь преподобного Серафима Саровского, устроенного в нижней части большого Феодоровского храма Собственного Его Величества сводного полка¹⁶⁸ и поднести Его величеству и всей Его Августейшей семье икону святителя Алексия древнего письма XVI в. с частицей его честных мощей. Какое мне выпало счастье! В молельне храма, где подносил икону, я несколько минут пробыл один с царской семьей в молитвенном обращении к Святителю, и казалось мне, что сам святитель Алексий пожелал явиться сюда к Державному Царю со своим небесным благословением и утешением. Служа в обители святителя Алексия и часто молясь у раки его честных мощей, я всей душой восчувствовал, что как сей Святитель может любить и какой великий дар утешения дан ему Господом Богом. Только и ты люби его и всего себя предавай ему. О, дай же, Милосердый Господи, молитвами святителя Алексия, митрополита Московского и всея России чудотворца Всей Царской Семье и наипаче Царственному отроку Алексию, сему носителю имени великого Святителя, небесное благословение, благодатное утешение и доброе здравие на многая лета)]

***

Что такое лицемерие? Это когда человек сознательно, обдуманно, с известною целию показывает себя не таким, какой он есть на самом деле. Например, пьющий вино показывает себя непьющим, курящий табак людям является некурящим; или в сердце нет молитвы, а человек становится на колени и являет себя перед людьми молящимся, осуждает власти, старших; недоволен ими, а показывает себя пред ними преданным и исправным. Но, вопрос. Разве всегда нужно человеку себя являть таким, каким он есть в сердце своем – ведь там множество нечистоты и всякого зла, – обнаруживать все это значит соблазнять других, наносить нравственный вред ближнему? Нет, не всегда. Всякий человек может быть испорченным только до известной степени, но он должен при этом сознавать свою испорченность, жалеть о ней, стремиться к исправлению, искать правды и добра и вот такой человек, если и скроет свое дурное от других, то лишь затем, чтобы не нанести вреда ближнему. И это не будет лицемерие.

А то может дело обстоять иначе. Я не сознаю своей порочности, она мне льстит, я услаждаюсь грехом, я убежден в известной мысли, я определенных взглядов и чувств, а во вне стараюсь показаться иным, ради своей выгоды, конечно, выгоды корыстной, низкой, материальной. Тут уже лицемерие. Например, в известном кругу, на известных должностях должны быть люди только с известным направлением, но вот может искать, добиваться там места человек только ради материальной выгоды; такой, значит, будет лицемерить. И лицемерие – весьма опасное явление. Лицемеры по душе иные, чем в действительности, и то, что у них на душе, что составляет для них смысл жизни, они, при всяком удобном случае, исподволь, постепенно, хитро, коварно будут проводить в жизнь. А когда восторжествует их убеждение, о, тогда они открыто станут проводить свои взгляды! Как поэтому опасны лицемеры на высших государственных постах, от которых зависит жизнь страны, народа. Противоположностью лицемерия является искренность.

***

Пастырь, служащий с верою, проникновенно Божественную литургию есть как бы живой источник. Приходилось ли вам когда-нибудь встречать свежий, сильный ключ воды? Он непрестанно бьет и, сколько не почерпай, он все продолжает источать воду и узнают об этом источнике далеко, далеко и приходят отовсюду почерпать из него воду. Таким живительным ключом является и священник, проникновенно совершающий Божественную литургию, и приходят к нему издалеча почерпать воду живу, – благодать Духа Святаго.

***

С Новым Годом! И еще один год прошел... Такие моменты жизни, как настоящий, когда мы стоим пред неизвестным будущим и пережитым прошедшим, должны понуждать нас к размышлению, серьезному вниманию к себе. Мы прожили год. Что же он нам нового принес?.. Наверное, каждый скажет, что – больше огорчений, скорбей, болезней и невзгод, чем радостей и утешений. Но такова уж жизнь человека на земле, где скорби и печали рассеяны, как листья в осеннюю пору по лесу, а радости – как поздний, на лугу, последний осенний цветок. Но что говорить о жизненных, так сказать, внешних скорбях, когда есть более важное для человека, – это его душевный, внутренний мир, его вечное призвание. Что здесь мы усмотрим в своей душе в мимошедшее лето? О, здесь мы найдем целое море всяких грехов, всяких падений и беззаконий. И что получилось бы, если собрать все содеянные нами грехи в одно место?! Здесь мы увидали бы целые бездны всякого зла, – грехи нашей бренной плоти, грехи нашего испорченного сердца и несовершенного ума.

Всякий грех – мерзость пред Господом, но я хочу сейчас напомнить о грехе нашего ума, именно неверии. Мало того, что мы дурно живем, нетрезво, невоздержанно, мало того, что мы обманываем, завидуем, гордимся и т.д., – мы еще осмеливаемся идти против веры. Сколько у нас теперь появилось ересей, расколов, сект! Сколько у нас, так называемых, неверующих! А между тем неверие есть самый пагубный, самый тяжелый грех. Если согрешит человек от несовершенства плоти и покается, то Господь его простит, простит его скорее, чем когда он погрешает неверием, ибо здесь он восстает против Самого Бога. И кто восстает?! Ты, человек, ничтожная тварь, малая пылинка в великом мироздании Божием.

Погрузился я однажды, в размышление о неизмеримости мирового пространства и безконечности времени... Вот я представил себе необъятный мир, неведомые еще нам миропорядки, безчисленное множество светил небесных. Многие из них так далеки от земли, что свет от них только через три года долетает до нас, так что, если бы они потухли и мы могли бы это заметить, то только через три года узнали бы мы об этом. Многие звезды нам видны, а неизмеримое количество – за пределами нашего зрения, да и где этот предел? Наше человеческое чувство и зрение по своей, обыкновенно, природе требуют конца, предела, наш ум так ограничен, что не может вместить, представить безпредельного пространства, вечности времени... В самом деле, можешь ли ты себе представить вечность, можешь ли уразуметь, что начала жизни Бога не было и не будет конца. Твой ум и сердце от таких размышлений приходит в смятение, в ужас и страх, он робеет, от безсилия съеживается, при постоянном напряжении на этом помрачается, а из этого и уразумевай все свое ничтожество.

Подумал я об этом и пришел в трепет, великий страх напал на меня. Я глубоко почувствовал всю необъятную силу, всемогущество и величие Божие и все свое крайнее ничтожество. Я сам себе показался каким-то малым, убогим, жалким, безпомощным существом и невольно взмолился Творцу мира: «Господь, Всемогущий и Дивный, дай мне всегда Тебя помнить, дай мне в меру моих сил всегда иметь Тебя пред собою, уничтожь во мне всякую гордость и высокомерие, ибо я глубоко понял, как всякая гордость человеческая пуста и безсмысленна!»

***

Христос – мир наш! – Приидите земнороднии со ангелы и мы составим лик: слава в вышних Богу и на земли мир! (Праздничные стихиры Рождества Христова). – Была ночь. Древний языческий мир, погрязший в грехах, пороках и преступлениях, спал. Он спал и, казалось, что лучше было бы ему заснуть и никогда уже не пробуждаться, ибо земля стонала от злодеяний и непотребств людских. В самом деле, что только ни творил древний, живший до Христа человек?! Тогда царствовала грубая физическая сила, тогда ничуть не уважалась человеческая жизнь, тогда родители убивали детей, а дети родителей, тогда людьми, заключенными в темнице, кормили цирковых животных, на борьбу с этими последними выводили узников, при этом публика восторгалась, как зверь одолевал изнемогшего борца и растерзывал его на куски. Тогда из трупов казненных делали факелы для освещения царских садов (Нерон)¹⁶⁹. Тогда разврат, чревоугодие и другие пороки доходили до крайних пределов. Стоит только вспомнить обеды римских богачей, чтобы представить себе всю бездну нравственного падения общества того времени. Эти обеды состояли из безчисленного множества самых изысканных блюд, вроде блюда из соловьиных язычков, причем во время обеда пирующие гости принимали рвотное, дабы высвободить свои желудки от пищи и затем снова есть... Тогда люди как бы соперничали и состязались в пороках и преступлениях. Казалось после этого, что древний мир нравственно совершенно погиб, потерял всякую надежду на спасение и его ожидало одно вечное наказание от правосудного Господа. Но безконечно милосердие Божие! Это милосердие Божие в предвечном совете Своем положило спасти погибшее создание – человека через Единородного Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа.

Была ночь, безпримерная, великая в истории человечества ночь. Мир греховный спал, утомившись от совершенных днем преступлений. И вот в это время в пещере близ города Вифлеема совершалось великое таинство спасения человечества, там рождался Христос, примиритель Бога и человека.

Родился Он, и с этого же момента началось водворение мира на земле. Уже мир царит в Вифлеемской пещере. Здесь смиренная, кроткая Божия Матерь мирно повивает Своего Божественного Младенца и полагает Его в ясли. Здесь старец Иосиф благоговейно взирает на совершающееся таинство и радостно поклоняется родившемуся Господу. А вот пастухи в поле. Прежде, в темные ночи им не раз, быть может, становилось среди однообразной пустыни скучно, жутко, ибо они не имели в сердце своем отрады, не имели пред собою никакого смысла жизни. Со дня на день пред ними была голая степь, а в сердце вечный холод и не видно было для них впереди огонька, куда бы они могли устремиться и обогреть свою душу. Но вот в ночь рождения Спасителя, на небе явилось множество ангелов, воспевающих хвалебную песнь родившемуся Господу: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение». Это ангельское пение огласило дикую пустыню, оживило ее и отразилось радостным отзвуком в сердцах простых пастухов. Они почувствовали, что какая-то живительная струя проникла в их исстрадавшуюся пустую душу, и они спешат поклониться виновнику их душевной радости, поклониться рожденному в пещере Господу.

А вот волхвы от востока¹⁷⁰, издалека направляются к той же пещере Вифлеемской, нося в душе своей мир и отраду. Они посвятили всю свою жизнь на изучение природы и человека и пришли к убеждению, что в мире существует разлад, который может быть уничтожен только божественною силою. Волхвы сознавали, что мир гибнет от греха, ожидали небесной, божественной помощи и исстрадались, ожидая. Кто знаком с чувством ожидания, тот хорошо знает, что в этом чувстве есть элемент страдания. И чем ожидание продолжительнее, тем более страдания и самой радости при достижении цели. Волхвы ожидали Мессию, Примирителя неба и земли, много перестрадали, наконец, по звезде, они узнают, что Мессия родился; томительное чувство ожидания сменяется у них радостию, и они спешат в Вифлеемскую пещеру поклониться родившемуся Христу.

Родился Христос и мир разлился по всей земле. Теперь сделалось возможным примирение человека с самим собою, Богом и людьми. С самим собою... Прежде, до Христа, человек в душе своей всегда чувствовал разлад, его сердце исполнено было страстей и беззакония, и он не имел средств уничтожить их. Чувствовал человек, что грех чужд его природе, что он приносит ему страдание, что он терзает его совесть и однако нигде и ни в чем он не мог найти себе успокоения. Он бросался в разные стороны, ища счастия – то он погружался в массу чувственных удовольствий и пороков, то проповедывал полное равнодушие к жизни, то предавался самоумерщвлению посредством грубых холодных внешних форм аскетизма. Состояние человека без Христа хорошо изображено самими язычниками в сказании о Прометее. Некто Прометей похитил небесный огонь и за это был наказан тем, что был прикован цепями за руки к одной скале, при этом ворон постоянно клевал не перестававшую вырастать его печень. Прометей – это падший человек, нарушивший райскую заповедь о невкушении плода от древа познания добра и зла и за это получивший в наследие вечное терзание совести, вечную душевную муку. Но вот Христос пришел и принес мир. Теперь человеку подается божественная благодать, при помощи которой он может одерживать победу над своими страстями, примиряться со своею совестью. Правда, трудна эта борьба с грехом и теперь, но с помощью благодати Божией она дает благие результаты. Посмотрите на угодников Божиих – они боролись со страстями и достигали мирного, безстрастного, блаженного состояния духа.

Теперь стало возможным примирение человека с Небом. Древний человек повинен был пред Богом. Он не смел возвести очей к Нему, подобно тому, как провинившийся против нас прямо не смотрит нам в глаза. Господь для падшего человека был грозный Судия, и он мог ожидать от Него только наказания. Но – Христос смыл грех людской, и человек стал иметь Бога своим Отцем, Благодетелем. Теперь мы свободно, безбоязненно можем приходить к Нему во всех своих нуждах с полной надеждой, что Господь не отринет нас. Как дочь или преданный сын, вы оплакиваете свою скорбь на груди своей матери или любящего отца, изливаете пред ними искренно, откровенно, безбоязненно всю свою душу, так теперь христианин может все поведать, всего себя отдать Отцу Небесному и Он примет его. Теперь христианин может взывать к Богу самыми любезнейшими именами: Отче мой, Создатель, сладчайший мой Иисусе, возлюбленнейший мой Женише и т.п. Теперь он смело может подымать взоры к небу в минуты скорби, обнимать подножие креста Господня, лобызать лик Его, язвы Его и, что дороже всего, – соединяться с Ним в таинстве святого Причащения.

Пришел Христос и теперь стало возможным примирение человека с ближними. Нося в сердце своем постоянную злобу, терзание совести, человек до Христа не мог жить в мире и с людьми. Вражда, ненависть – вот что господствовало тогда в семье и во всех человеческих общениях. В самом деле, какова была семья до Христа? Здесь господствовал деспотизм, грубое право главы семейства, который смотрел на своих домашних как на собственность, как на вещь и распоряжался ими по произволу – продавал в рабство, казнил... А бедная, бедная женщина – она была забыта, унижена, она не смела думать о супружеской верности своего мужа, ибо последний по произволу менял своих жен и зараз имел по нескольку; она лишена была ласки своих детей, которые часто отнимались у нее. У женщины того времени как бы насильственно убивали инстинкты жены, матери. В христианстве же женщина возвышена. Она заняла в семье теперь почетное место верной жены и доброй любвеобильной матери. Теперь муж не смотрит на нее как только на сосуд для удовлетворения чувственных своих удовольствий, но он оберегает ее права как жены и матери; он не бросает ее при неизлечимой болезни и старости, внимает ее страданиям, хранит ее до смерти. Теперь сделалось возможным семейное счастие.

Вот оно. Праздник Рождества Христова. Добрая христианская семья в сборе. Пред св. иконами горит лампада, освещая божественный лик нашего Христа Спасителя и Божией Его Матери. Мирная, святая обстановка царит здесь. Сердца всех членов семьи исполнены любви к Господу и ближним. Маленькие дети лепечут о Христе-Младенце, днесь родившемся в пещере Вифлеемской, нежная мать старается добрыми рассказами согреть, усилить порывы любви, бьющейся в их маленьких сердечках, отец своим благодушием и твердою верою в Господа пополняет гармонию этого семейного счастия.

Со Христом улучшились и общественные отношения людей. До Христа ценили человека со стороны его пригодности, так сказать, материальной, его ценили со стороны приносимой им практической пользы. Тот человек был хорош, кто обладал физической силой, практическим умом, мог работать и созидать внешнюю культуру. Больные же, слабые и старики считались лишними людьми. Их не жалели, а часто даже умерщвляли. В одном греческом государстве, например, была скала, откуда бросали в пропасть немощных стариков и слабых детей... В христианстве же ценится душа каждого человека, ибо за всех Христос пролил Свою кровь – отсюда устройство в христианских обществах богаделен, приютов, больниц, где призреваются наши немощные, слабые, больные братия и сестры. И если в язычестве сила физическая могла наводить только страх на немощных, то в христианстве от этой же силы слабые ожидают себе помощи, покровительства; на нее они с упованием смотрят. И если там ум человеческий изощрялся только в том, как бы придумать больше удобств жизни, то в христианстве он получил способность созерцать высокие мировые идеи, созерцать божество.

Мир принес Христос на землю. Нам теперь остается только усваивать этот мир, проводить его в нашей жизни. Но, о, горе нам! Как часто мы бываем безчувственны к призыву Христа, как часто невнимательны к подаваемой нам благодати Божией. Нужно было бы нам всецело устремиться к Господу Спасителю, всеми силами души отдаться Ему, уверовать в Него как Сына Божия и сообразно с этим изменить свою дурную, исполненную пороков и преступлений жизнь на лучшую, добродетельную, а мы погрязаем в неверии и пребываем в развращении. И какое же тогда наше преимущество пред язычниками? Мы тогда не лучше их бываем, а скорее даже хуже, ибо язычники могут руководиться своим естественным, нравственным законом, мы же, когда отвергаем Христа, то попираем всякие божеские законы, отвергаем Духа благодати и отдаем себя всецело во власть духа тьмы, диавола. Вот почему в обществе христианском возможны те ужасные пороки и преступления, свидетелями которых мы теперь являемся. Но спаси и помилуй нас, Христе Боже! Просвети наши сердца Твоею благодатию, укрепи в нас веру, умудри нас во спасение! Ты днесь родился и принес на землю мир. Пусть же он наполнит наши сердца, искоренит в нас всякое злое произволение и примирит нас со всеми людьми о Христе Иисусе Господе нашем.

***

О молитве. Молитва! Кому она неизвестна. Уже дитя научается ей как бы само от себя. Едва оно начнет лепетать немногие слова, как уже произносит имя Господа и не трудно заметить, что недолго приходится дитяти внушать, кто такой Бог, ибо это имя сродно его сердцу; оно запечатлено внутри его духовного существа. Старик, когда вокруг него все пустеет, когда он теряет интерес ко всему окружающему, он не забывает одной только молитвы. Молитва как бы сама срывается с младенческих уст, которые еще едва умеют лепетать, и исходит с умирающих уст, способных произносить немногие слова, если даже не слова только молитвы. Ни один человек в жизни не обходится без молитвы. Есть люди, которых никогда никто не учил молиться, но бывают такие минуты и в их жизни, когда и они подымают очи горе и просят Всевышнего о помощи. У всех народов во все времена существовала молитва.

Все это, возлюбленные братие, свидетельствует о том, что молитва не случайное явление, не измышление человека, но она есть необходимое проявление внутренней жизни нашего духа. Как, замечая, что люди мыслят, мы делаем заключение, что разум – необходимая способность человека, так и всеобщность молитвы заставляет нас полагать, что молиться свойственно человеку. И как потеря способности мыслить признается нами явлением случайным, ненормальным, болезненным, так и неспособность молиться есть также неправильное отправление жизни нашего духа. Молитва необходима, чтобы здорова была наша душа. Молитва есть пища для жизни духа, подобно тому, как познание сверхчувственных и видимых предметов есть пища для ума.

Как необходимое отправление жизни нашего духа – молитва, лучше сказать проблески молитвы, рассеяны повсюду, где только он накладывает ту или иную печать своего духовного творчества. Эти проблески молитвы поэтому заметны в произведениях скульптуры и живописи, когда человек изображает чистую, небесную красоту, облекает в видимые образы добродетель; эти проблески молитвы заметны в музыке и пении, когда человек вызывает ими возвышенные чувства, умягчает огрубелые сердца; эти проблески молитвы заметны в литературных произведениях, когда человек бичует порок и превозносит добро; эти проблески молитвы заметны и на каждом шагу в обыденной жизни человека, когда он плачет, видя страдания ближнего, когда он радуется чистою радостию, когда он благотворит, обнаруживает благорасположение, доброжелательство, когда он, созерцая красоты природы, возвышается духом, приходит в духовный восторг.

Мы привыкли называть молитвою известные писания богоносных отцев. Но это только образцы молитвы. Мы духовно можем молиться самостоятельною, чистою, святою любовью и вот пользуемся готовыми образцами молитв. Но молиться – это значит возвышаться духом к Господу, стремиться к Нему. Молится, поэтому, тот, кто всегда носит в своем уме и сердце Господа и согласно с Его волею живет. Молится и тот, кто, войдя внутрь себя, скорбит о своем греховном состоянии, своем окаянстве и вызывает наружу добрые расположения, добрые чувства. Отсюда понятно наставление апостола Павла: «непрестанно молитеся» – т. е. будьте настроены так, чтобы ваша душа всегда была слита с Господом, носите всегда в сердце и уме Господа, будьте внимательны к своему внутреннему состоянию, не допускайте входить в сердце дурным мыслям, желаниям, будьте всегда на страже своего сердца...

Но, возлюбленные, я знаю, вы скажете: «Непрестанная молитва – это удел святых, людей, всю жизнь посвятивших себя на служение Господу. Нам же грешным трудно понудить себя и на непродолжительную молитву, трудно и ненадолго вызвать молитвенное настроение». Да, трудно нам грешным молиться. В круговороте жизни мы часто теряем естественную, прирожденную нашему духу способность молитвы и тем лишаем себя, нашу душу пищи, заставляем ее болеть, страдать и чахнуть... А между тем бывают обстоятельства жизни, когда нужно нам молиться, когда мы даже сознаем это и стараемся молиться, но безуспешно... Мы не можем молиться и тогда просим других за нас молиться. Но запомните, возлюбленные, что органом, главным двигателем молитвы является наше сердце, а лицем, к которому мы обращаемся с молитвой, – Господь, Безконечная Любовь. Вот и нужно прежде молитвы наше грубое, самолюбивое сердце так настроить, чтобы оно сделалось способным воспринять в себе любовь Божию, нужно смириться, сознать свое ничтожество, отвергнуть всякую гордость, надо всецело отдать себя в руки Божии, поверить твердо в Промысл. А для этого вспомни скорбь мира, страдания, вопли и стоны несчастных, вспомни трудные обстоятельства твоей жизни, вспомни, как ты, быть может, провожал к могиле отца, мать, детей, вспомни пережитые, невозвратные святые впечатления твоего детства. Еще лучше, сто раз лучше, если ты перед молитвой возьмешь книгу живота, св. Евангелие, раскроешь последние главы Евангелия Иоанна и начнешь читать прощальную беседу Господа с учениками. Чье сердце не тронется, читая спокойные, мирные, дышущие любовию слова Господа: «Чадца, еще с вами мало есмь [...] Да не смущается сердце ваше [...] не оставлю вас сиры [...] да любите друг Друга» (Ин. 14). Или вспомним страдания Спасителя, вспомним, как Он, Безгрешный страдал на кресте, пригвожденный за нас грешных, как Он, Кроткий, молился за врагов: «Отче, отпусти им: не ведят бо что творят» (Лк. 23:34).

Пред молитвой также вообрази, что ты стоишь пред лицем Самого Господа и так Ему воззови: Господи, я грешный, нечистый, скверный, недостойный раб, я сознаю это, я презираю порок, страшусь его, мое сердце стремится освободиться от пристрастия ко всему нечистому, я Тебе Единому готов служить, Тебя Единого всем сердцем любить, ибо Ты моя радость, Ты моя отрада, блаженство и утешение! Ближним я все прощаю; ни на кого не питаю злобы и гнева – сердце мое наполняется любовию к Тебе и ближним. И, может быть, от всего этого умягчится жестокое наше сердце, сознаем мы свое ничтожество, смиримся душою, распашем почву своего сердца, сделаем ее годною для молитвы, может быть, от всего этого покажется у нас молитвенная слеза, почувствуется умиление, и мы сделаемся способными молиться Господу, взывать Ему дерзновенно и крепко.

Одно при этом всегда помни, что всякая твоя молитва должна быть достойна Господа, не оскорбительна для Его святости; всякое наше прошение нужно поверять законом Божиим, заповедями Его. Только в таком случае ты можешь надеяться получить просимое. Молишься ты, например, о выздоровлении отца семейства, ты так говори: Милосердый Господи! Смертно болеет мой собрат; нет надежды на его выздоровление; умрет он, останутся непристроенные дети; без руководства родительского они пойдут по дурному пути, будут страдать. Ради невинных сих детей восстанови, Господи, здоровье их родителя. Но не моя, а Твоя святая воля да будет. Ты премудрый наш Отец! Молишься ты так и твердо, непоколебимо верь, что Милосердый Господь исполнит во благих желание сердца твоего.

Потеряли мы близкого человека, мать лишилась любимого сына, трудно перенести потерю; ропот готов вырваться из нашей груди – за что все это, неужели я хуже других, за что Господь меня так наказывает, так и хочется сказать, но не такова в несчастиях должна быть молитва наша. Опять нужно смириться, опять надо ввериться в волю Божию и так воззвать: Господи, по немощи человеческой я плачу от скорби, невольно сжимается мое сердце, тяжело, ах, как тяжело мне при мысли, что родное мое существо навеки скрылось из моих глаз. Ты, Господи, видишь мою скорбь и помоги мне успокоиться духом. Я знаю, что Ты всему Промыслитель, знаю, что все творишь для пользы душ наших, но, как человек, я изнемогаю. Помоги же мне, укрепи меня. В Твои руце предаю всего себя, во всем Твоя святая воля да будет.

О, если бы Господь помогал нам не ослабевать никогда в молитве, мы были бы счастливы, спокойны душей, ибо молитва, учат св. отцы, способна преклонять гнев Божий на милость, молитва предохраняет нас от падения, нравственного развращения, молитва создает в нас доброго человека, молитва – утешение в скорби, молитва – залог семейного счастия. Молитва – предохранительное средство для целомудрия, – укрощение кичливости, очищение от памятозлобия, истребление ненависти. Молитва – крепость телу, благоденствие дому, благоустройство городу, могущество царству, знак победы во время брани, прочность мира. Молитва – печать девства, верность брака, оружие путешествующих, страж почивающих, благополучие бодрствующих, плодоносие земледельцам. Молитва – заступница судимых, отрада заключенных, утешение скорбящих и веселие радующимся...

И молиться всем нам предлежит. Молиться должна мать, стоя у колыбели своего младенца, дабы дитя ее было счастливо. Молиться должен муж за свою жену, этот, по слову апостола Павла, немощный сосуд, дабы Господь сохранил жизнь ее для малюток. Молиться должна жена за своего мужа, трудом пропитующего свою семью, дабы Господь предохранил его от соблазнов мирских, суетных развлечений, пороков, которыми так часто бывают одержимы отцы семейств, внося тем разлад в семейном очаге. Молиться должен юноша, собирающийся вступить в бурное море житейское, дабы Господь помог ему воспитать твердый непоколебимый в вере характер, столь нужный в наш слабый, маловерный век. Молиться должна девица, будущая судьба которой загадочна и неизвестна. Молиться должно дитя за своих родителей, полагающих в детях свое счастье и прилагающих много трудов и забот о их воспитании. Молиться должен старик, прошедший поле жизни и собирающийся вступить в жизнь загробную. Оглянуться назад, оценить все прожитое, сознать промахи и ошибки и помолиться, чтобы Господь все простил и принял дух с миром, – необходимо каждому старику. Молиться должен пастырь Церкви и молиться особенно не за себя только, но и за других. Он должен в своем сердце отводить уголок каждому обращаемуся к нему – разделять скорби ближних, сочувствовать несчастным, страдать со страдальцами, печалиться с плачущими, радоваться с радующимися...

Помоги же, Господи, всем нам всегда прибегать к Тебе с молитвою! Молитва нам нужна, ибо без молитвы пусто будет у нас на душе, несчастны будем мы и в делах. И о, если бы, возлюбленные братие, мы достойным образом приготовляли себя к молитве, просили с верою и надеждою, то, поверьте, наши молитвы не оставались бы тщетными. Но «аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии». Во всем нужна Господня помощь, нужна содействующая нам и спасающая нас благодать Божия. То же нужно сказать и о молитве.

Некогда св. апостолы просили Своего Божественного Учителя научить их молиться. И мы по примеру их должны взывать: Господи, научи и нас молиться! Господи, умягчи наше огрубелое, самолюбивое сердце. Господи, дай нам помощь смирить себя, познать свое ничтожество, свое окаянство. Господи, дай нам умиление сердца. Господи, дай нам слезы покаяния. Господи, дай нам твердую веру, надежду, любовь. Господи, дай нам помощь Тебе Всесвятому от всея души нашей молиться и воспевать непрестанно великолепое имя Твое Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

***

Вторая заповедь закона Моисеева запрещает идолопоклонство. Но имеет ли она отношение к нам – христианам? Ведь мы не идолопоклонники. – Имеет, да и еще весьма большое. Господь Спаситель говорил, что Он не пришел разорить закон, а исполнить. Если мы не идолопоклонники в смысле почитания кумиров, идолов и признания за богов видимых предметов мира, то мы большие идолопоклонники в смысле преклонения нашего пред своими страстями. Все, что мы, христиане, ставим себе на место Бога, почитаем больше Бога, то и есть наш идол. А таковыми и являются все наши страсти.

Рассмотрим хотя некоторые из страстей, как они могут быть нашими кумирами. Вот, например, пьянство. Человек, преданный ему, за вино все готов продать: и свою честь, и свое доброе имя. Однажды рано утром в летнее время пришлось нам проезжать по длинной и широкой улице одного подмосковного села. На улицах еще не было обычного движения, но у винных лавок уже стояли люди разного возраста и пола и кое-где тянулись по улице туда же люди с ужасными испитыми лицами и в ужасных костюмах. Еще пройдет час, пока откроют винную лавку, но страсть влечет поскорее их к винному капищу: лучше там, ближе к кумиру, постоять, чем дома скучать. А разбирает ли пьяница праздники и святые дни? Часто бывает как раз наоборот. Пришла Страстная седмица, Великий пяток, добрые христиане в молитвенных слезах стоят, по примеру Божией Матери и апостолов, у Гроба Господня, у плащаницы в храме Божием, затаив от умиления дыхание, а горький пьяница и этого великого дня не знает; он лучше зальет себя вином, чем поклонится Распятому за нас Господу. Это ли не измена Богу, это ли не поклонение идолу пьянства! И представляется нам картина. Сидит за столом пьяница. На столе – бутылка с вином; на нее он смотрит с услаждением – и эта бутылка есть для пьяницы настоящий идол, настоящий кумир, заменивший ему Господа.

Или вот карточная игра. За границей есть целый город, где специально занимаются картежной игрой. Там все устроено роскошно. Целые дворцы настроены, с огромными залами, с безчисленным количеством расставленных игорных столов. И сидят тут люди день и ночь, забыв Бога, забыв свои семьи, своих детей, свои обязанности и упиваются этой страстной картежной игрой. И представляется нам опять, что все эти дворцы – ничто иное, как кумирня, а карты – идолы, а люди – поклонники их. Когда-то был такой несчастный случай. Один служитель алтаря увлекся той же картежной игрой: он все уже из дому перетаскал в игорные дома. Денег нет, имущества нет, что остается делать, а страсть не умолкает, она требует удовлетворения, она ему дороже всего на свете, дороже Бога, дороже родного отца, и вот он бедный, идет в храм, берет там священные сосуды, в которых сам же совершал евхаристическую спасительную жертву, и продает их с тем, чтобы на вырученные деньги снова, хотя немного, поиграть. Это ли не измена Богу, это ли не идолопоклонство, – картам, этому гибельному изобретению! Кстати спросить, для кого изобретены богомерзкие карты? – Для одного французского короля средних веков, полуидиота, полусумасшедшего¹⁷¹.

Или вот табакокурение. Кто не знает, что эта страсть часто служит препятствием к исполнению наших обязанностей по отношению к Богу. Вот иной пришел ко всенощной или к обедне и скучает продолжительностью службы. А отчего? Оттого, что его томит позыв к курению; а то и хуже бывает: иной не в силах бороться – курит до обедни. Иной готовится приступить к Св. Тайнам Христовым, может быть, раз в год, и как нелегко ему провести одно утро этого дня без табакокурения. Однажды я смотрел в окно; предо мною открывался двор Успенского Собора в Кремле, была первая неделя поста. В соборе читали мефимоны¹⁷². Уже стемнело, служба окончилась, повалил из собора густою толпою народ, и что же я заметил? Тут же, по выходе из собора, чуть не на пороге его, заблистали во множестве спички в толпе, – это табакуры поспешили закурить, уж очень они истомились и заскучали по своей страсти, стоя в святом храме. И почудилось нам, что эта страсть полонит человека, всего его охватывает, парализует все добрые чувства любви к Богу и ближним – это, например, хорошо видно хотя бы из следующего. Курит мать младенца. Ведь она хорошо знает, что это младенцу вредно, что через курение он может быть худосочным, что он может умереть, как, действительно, часто и бывает. И что же мать? Она, правда, убивается по умершем младенце, подымает даже ропот на Бога, что Он взял у нее дитя, что Он не внял ее молитвам, и в то же время продолжает курить и курить. Это ли не идолопоклонство, это ли не служение неудержимой страсти к табаку. И представляется нам опять, что каждый табакур носит в своем кармане идола – портсигар с табаком, которому он так усердно и служит.

Далее, противно 2-й заповеди суеверие. Суеверие богомерзко, потому что оно свидетельствует о нашем забвении Бога, о том, что мы веру в Бога меняем на веру во что-то пустое, часто безсмысленное. Видов суеверия безчисленное множество. Сюда относятся: вера в слепую судьбу, рок, ворожба по Библии, псалтыри, где развернется; употребление суеверных молитв и заклинаний; вера в талисманы, в так называемый «Сон Пресвятая Богородицы»¹⁷³, разного рода привески на детей и животных для предохранения их от болезни лихого глаза, «Письмо, найденное в Иерусалиме»¹⁷⁴. Последнее часто ходит по рукам. В нем говорится о том, что некто слышал в Иерусалиме голос с неба, который повелевал читать ему одну молитву и затем передавать ее девяти другим лицам. За исполнение сего обещается награда, а за нарушение – наказание, как это и было, говорится в письме, в Харькове, где один человек за пренебрежение к письму был наказан смертию сына. Я и сам получал подобного рода письма. Как на суеверные приметы, так и на это письмо не следует обращать внимания, а всякий, получивший его, пусть лучше перекрестится с молитвенными словами: «Да сохранит Господь меня грешного от всякия напасти силою Своею крестною», – а самое письмо следует разорвать.

К суевериям, далее, относится вера в домовых, водяных, лесных, ведьм, русалок, безрассудная вера во всякие сны; вера в предчувствие. Есть люди, которые только и говорят о том, что они предчувствуют то одно, то другое и при этом часто заверяют, что их предчувствие должно непременно исполниться. И это признак малодушия, недостаточной веры и надежды на Господа. Далее следует верование встречам и другим приметам; так, встреча со священником не счастлива; понедельник для начинания дела – тяжел; третья горящая на столе свеча опасна; 13 человек за столом – тоже; вообще число 13 надо избегать; нечаянно погашенная свеча предвещает гостя, новый дом не обходится без умершего и т. п., и т. п. И что удивительно, так это то, что суевериям легко поддаются люди, раньше не веровавшие в Бога, или же даже прямо неверующие.

Нам передавали о жителях Парижа, где теперь, кажется, никакой нет веры в Бога, что суеверий там найдете сколько хотите. Например, особенно парижане боятся 13-го числа и вот всюду его опускают; если есть дом со многими квартирами, то вы наверное не найдете квартиры под №13 и т. п. И нам кажется, что суеверием как бы наказуются люди за свое неверие в истинного Бога. Вера дается не легко; она приобретается духовным опытом, духовным бодрствованием, работой внутренней и дисциплиной ума. Нужно в свое время духовно потрудиться, чтобы закрепить себя в вере в Бога, но вот человек в свое время не позаботился о том, чтобы приобрести и укрепить веру, а, поддавшись без удержу расстроенному воображению, неправильному, несовершенному мышлению, влечению греховной воли своего сердца, влекущей к похотям и страстям, проводит известный период жизни, обыкновенно, расцвет физической зрелости, в неверии. Но период этот проходит, силы упадают, вера не приобретена, а инстинкт зависимости от высшей силы, более могущественной никогда не пропадает, – вот тогда-то человек и впадает в страшное суеверие. Мы знаем немало людей, которые в свое время были неверующими, но потом, под старость сделались крайне суеверными.

Как подмена истинной веры в Бога, всякое суеверие противно 2-й заповеди, требующей почитания Единого истинного Бога. И не только наши телесные страсти запрещает 2-я заповедь Моисея, но и духовные, как-то: гордость, честолюбие, гнев и т.д.; ибо и они для человека являются кумирами. Возьмем, например, хотя бы самый ужасный грех – гордость. Гордый человек ведь сам для себя является богом, как и было внушаемо прародителям еще в раю: «Будете якоже бози». Гордый человек ни Бога, ни людей не признает. Для него существует только собственное «я» и никого больше. Все виды гордости хорошо каждому из нас известны. Мне хочется сейчас указать только на то, что часто бывает гордость тайная, сокрытая, не примечаемая часто и теми, которые носят ее в глубине своего сердца. Чтобы познать, ощутить ее, замечай, как ты себя будешь чувствовать, когда окружающие тебя сделают что-либо не по-твоему, вопреки твоей воли.

«Если в тебе рождается прежде не мысль кротко исправить ошибку, другими допущенную, а неудовольствие и гневливость, то знай, что ты горд и горд глубоко. Если и малейшие неуспехи в твоих делах тебя опечаливают и наводят скуку и тягость, так что и мысль о Промысле Божием, участвующем в делах наших, тебя не веселит, то знай, что ты горд и горд глубоко. Если ты горяч к собственным нуждам и холоден к нуждам других, то знай, что ты горд и горд глубоко. Если при виде неблагополучия других, хотя бы то врагов твоих, тебе весело, а при виде неожиданного счастья ближних твоих грустно, то знай, что ты горд и горд глубоко. Если для тебя оскорбительны и скромные замечания о твоих недостатках, а похвалы о небывалых в тебе достоинствах для тебя приятны, восхитительны, то знай, что ты горд и горд глубоко». (Из слова Иакова, архиепископа Нижегородского¹⁷⁵).

***

Господь есть любовь, поэтому, связывать нас с Ним может точно также только любовь наша к Нему. Сила же любви, энергия любви есть в каждом из нас и чем больше у кого пристрастия к чему-нибудь, тем сильнее у нас эта природная сила любви. От того, в какую сторону повернешь эту силу, зависит и свойство и качество самого человека. Поверни в сторону добра и получится человек религиозный, человек святой, богоугодной жизни, любящий Господа, чем и объясняется, что часто прежде великие грешники, по обращении к Господу, становились великими праведниками. Всю прирожденную любовную силу они в этом случае обращали ко Господу... Но поверни только ту же силу в сторону зла, – и получится человек злой, порочный, падший. Выходит, таким образом, что кто имел несчастие увлечься чем-либо дурным, для того всегда есть возможность перемениться и начать добрую жизнь с таким же рвением и силою, какова была перед тем и сила увлечения. Вот, пред нами встает образ св. ап. Павла, прежде великого гонителя Христа, а затем – первого из Апостолов, образ Марии Египетской – прежде великой грешницы, а затем земного ангела, встают образы многих других подвижников, в мире живших сладко и греховно, в пустыне же – сурово и праведно. И там и здесь – чувство привязанности, и там и здесь – любительная сила движет человеком, с тем лишь различием, что направляется она совершенно в различные стороны.

***

Все ли равно подавать милостыню на виду у всех или же тайно? Далеко не все равно. Когда вы творите милостыню открыто, то не является ли тогда желание, чтобы вас похвалили за это и сказали бы вам: «Какие вы добрые».., – не стремитесь ли вы тогда к тому, чтобы вас поблагодарили те люди, которым вы благодетельствуете, ибо, в случае неполучения от них благодарности, вы сами же после говорите: «Какие они неблагодарные»... Но такая благотворительность не имеет цены в очах Божиих... Она основывается не на любви к бедному, который остается где-то в тени, вдали.., а на любви нас к самим себе, на желании славы, чести... И часто от такой нашей милостыни мы ничего радостного не чувствуем, не увеличиваем в себе никакого прироста добра. Как-то пусто и сухо на душе после нее...

Но вот ты постарался сотворить милостыню тайно... Ты, скажем, положил у двери бедняка мешочек муки и сразу же почувствовал на душе отраду, и это понятно, почему. Тайно благотворя, ты руководился уже не своим честолюбием, не своею славою, а исключительно только любовию к бедному, несчастному брату. Такая милостыня, поистине, – доброе дело, а всякое доброе дело сопровождается и духовным плодом – миром, отрадою на сердце... Тайная милостыня и бедняку приносит большую радость, чем открытая. Кто открыто получает подаяние, тот нередко испытывает смущение... Ему совестно, ему неловко, ему кажется, что он безпокоит подающего, особенно это так бывает, если бедняк – человек чистой души. Тайная же благотворительность избавляет бедняка от всего этого. Тайная благотворительность способна вызвать слезы у бедняков, слезы благодарности к Богу и благотворителю.

Представьте себе такую картину. Вот живет бедная вдова с дочерью. Вдова благородного звания – болезненная, слабая, неспособная к труду. Дочь – молодая неокрепшая ни телом, ни душею 14-летняя девица. Муж вдовы и отец дочери – офицер – умер в молодых годах, не оставив семье никакого обезпечения. Как же им теперь жить. Просить подаяния? Но ведь к этому нужно еще привыкнуть, на это нужно еще решиться. – И они кое-как перебиваются... Скоро должен наступить праздник Рождества Христова, а они со скорбию предчувствуют, как им придется, быть может, в голоде и великом холоде встречать и провожать этот праздник. Но вот, почти накануне праздника, бедное семейство получает пакет с деньгами от неизвестного благотворителя. Представьте себе их радость... Думаю, все последующие праздники мать и юная дочь будут жить мыслию о своем благотворителе; они помолятся о нем в церкви на заутрени рождественской и Литургии, они и дома, купив на полученные деньги деревянного масла, зажгут пред св. иконой лампаду и горячо-горячо помолятся Богу о своем неведомом благодетеле... Хорошо делает тот, кто ищет таких бедняков, не дожидается, пока они сами у него станут просить, помнит, что есть бедные, которые не просят и не смеют просить, однако живут в холодных помещениях, болеют, голодают и страдают без помощи людской.

***

Как понимать слова Священного Писания: «Несть бо иного имене под небесем, данного в человецех, о немже подобает спастися нам» (Деян. 4:12). Что нужно разуметь под именем? Конечно, Единого Господа Бога. Имя здесь служит только обозначением одного и того же Господа Бога, а потому оно и употребляется в словесной и письменной речи часто безразлично с названием Господь Бог.

Какое множество видим мы в мире красоты. Красиво звездное небо в летнюю тихую погоду. Красивы горы, покрытые лесом, и луга, испещренные цветами. Красив и человек, – это Божие прекраснейшее в сем мире создание. Все это – красота природы естественная, совершенно независящая по своему происхождению от воли человека. Но и сам человек может создать красоту: когда он поддерживает вокруг себя порядок, наблюдает чистоту и опрятность, когда он украшает свое жилище, созидает культуру полей, садов, растений, воплощает свой внутренний мир в искусстве, в пении, музыке и живописи. Что же это за красота, каково ее происхождение, откуда она.

Что касается первой, – красоты природы, то она представляет собою остаток той красоты, какую Бог исперва создал, в начале творения мира: «И виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело» (Быт. 1:31). Что же касается красоты, устрояемой самим человеком, то она представляет из себя произведение тех духовных даров человека, какие даны были ему Творцом при сотворении мира, когда человек был создан по образу и подобию Божию. Но прекрасный мир был испорчен грехом человека же, грех повредил красоту мира, он подавил ее, стушевал, обезобразил, омрачил. Теперешняя красота мира есть только жалкие остатки, отблески чудного, в совершенстве созданного Господом мира. А если и теперь мы наслаждаемся красотой, любим ее, ею поражаемся и ею восхищаемся, то в какой же духовный восторг мы пришли бы, если бы увидали красоту первобытного мира. Итак настоящая, видимая нами красота есть напоминание мирового совершенства, она носит в себе печать Божественной, небесной красоты, вот почему она так приятна нам, вот отчего она так нас к себе привлекает и располагает. Больше того, как имеющая в себе такую печать высшего совершенства, красота способна нас облагораживать, умягчать, внутренно преображать и привлекать ко Господу, виновнику всякой красоты.

Любите, поэтому, братие, красоту. Любите этот красивый цветок и, когда видите его, возвышайтесь мыслию к Создателю его – Господу Богу. Любите это красивое тихое, смиренное пение, и, когда слышите его, поминайте пение ангелов на небесах, немолчно восхваляющих Триипостасного Бога. Любите эту живопись, изображающую добродетель человека, и сами возгревайте сердце ваше к добру. Любите всякого человека – это Божие создание, всматривайтесь более в его ум, в его духовные дарования и переноситесь мыслию к Верховному уму.

***

Замечено, что в предсмертный час душа переживает особенное какое-то состояние. Этот предсмертный момент отличается, между прочим, тем, что человек совершенно теряет всякий интерес ко всему его окружающему и ищет полного уединения. Он ищет умереть в безмолвии, так, как бы никто этому не мешал. Вот почему многие, умирая, просят удалиться, уйти от их смертного одра даже самых близких родных. Старец – иеромонах Исидор Гефсиманского скита¹⁷⁶, когда умирал, то велел всем выйти, ибо, говорил он, я буду сейчас умирать, и потому никто мне не должен мешать, даже велел потушить лампаду, чтобы и света не было в келлии.

Другая предсмертная черта, также ясно замеченная, это – люди в момент умирания или чувствуют предвкушение блаженства, того состояния души, при котором несть ни печаль, ни воздыхание, или же – страх, трепет. Один путешественник по альпийским горам рассказывает, что он при восхождении на горы оборвался и свалился в пропасть, где уже замерзал, и оставался один момент до смерти, и в этот-то момент он почувствовал необыкновенную сладость и блаженство, но вот его схватили, вытащили и спасли от смерти. И что же, как только привели его в чувство, он застонал, почувствовал боль во всем теле и при этом выразил окружающим сожаление, зачем они не дали ему умереть, а возвратили его опять к страданиям земным.

Наблюдается у умирающих и такое состояние духа, что у них мгновенно проходит в сознании вся прожитая ими жизнь со всеми ее мельчайшими подробностями. Отсюда познавай возможность и быстроту всеобщего суда. Некоторые недоумевают, как возможен всеобщий суд всем людям всех времен. Если, говорят, требуется значительное время для того, чтобы рассказать всю свою жизнь, то сколько же нужно времени для суда жизни всех людей. Но если даже в нашем сознании дана возможность в одно мгновение охватывать всю нашу жизнь, то что же удивительного или невероятного в мгновенном всеобщем суде для Бога – Творца самого времени.

***

Ты, с одной стороны, замечаешь, что посещение больных, сочувствие страждущих, милостыня – отодвигают у тебя в сторону дурные инстинкты и возвышают твой дух. Но, с другой, – рядом с этим добрым и возвышенным твоим настроением у тебя проявляются от духовного расслабления и дурные чувства, которые могут тебя нравственно загрязнить, – вот, чтобы этого не случилось с тобою, ты чаще и прибегай к тому, что возвышает и бодрит твой дух и ты, таким образом, будешь постоянно парализовать в себе все дурное.

***

Когда замечаешь у другого обнаружение и присутствие таланта, например, один прекрасно говорит, художественно пишет, другой – чудный певец, искусный музыкант и т.д., то смотри на все это, как на проявление в человеке дара Божия. Ты тогда радуйся за человека, утешайся мыслию, что как благ и щедродателен Господь к нам, людям, и старайся проявлением этого Божия дарования у твоего ближнего воспользоваться для своего назидания, утешения и духовно-нравственной пользы. Зависть, критическое отношение к талантам другого – противное, вредное чувство. Его не должно у нас быть.

***

[Говорят, что администрация погибшего большого американского парохода «Титаник»¹⁷⁷ перед навигацией и последним его выходом в море вывесила объявление, что безопасность в плавании совершенно обезпечена. Здесь гордость человеческая, которую так явно Господь посрамляет. Вавилонскую башню хотели построить «даже до небесе», но Господь за это смесил языки строивших и рассеял их «по лицу всея земли» (Быт. 11:1–9). В Москве, на Кремлевской площади стоит разбитый колокол – Царь-Колокол¹⁷⁸ весом в 12000 пудов, который, говорят, упал, когда его тащили на колокольню, вследствие чего в него ни разу даже и не звонили. Тут, по-видимому, была религиозная цель – устроить большой, так называемый «красный», звон. А кто знает, может быть, и здесь Господь посрамил гордость наших предков? По крайней мере, нам известно, что эту гордость возможно проявлять и в делах религиозного свойства. В житии одного преподобного рассказывается, что он устроил большой храм, чем создал монастырю большую славу, это привело монахов к гордости. И что же? Преподобный велел построенный большой храм разрушить.]

***

Есть предание о праведном Лазаре, будто он, по своем воскрешении, никогда уже не только не смеялся, но и не улыбался и не мог вкушать никакой снеди, не приправив ее медом. Как поучительно сие предание. Земная жизнь, поистине, горька, скорбна и плачевна и понятно, что праведный Лазарь, раз высвободился от нее, то уже после постоянно и еще более чувствовал горечь этой жизни земной и имел пламенное желание снова возвратиться ко Господу – Христу, по слову св. ап. Павла: «Желание имый разрешитися и со Христом быти» (Флп. 1:23).

***

Пришлось мне прочитать однажды сообщение о том, как один человек с вечера лег спать зрячим, а утром встал слепым. При этом была описана его тревога, его испуг, его душевное потрясение. Сначала он подумал, что это случайная слепота и старался промывать глаза – не возвратится ли зрение; окружил себя потом и докторскими средствами, но все было тщетно – зрение не возвращалось. Пред ним стала вечная тьма, вечная ночь. Прочитал я это и задумался. Как человек должен быть внимательным к себе, ведь каждую минуту его может постичь тяжелый удар, который в прах повергнет все его земные наслаждения, каждую минуту может Господь смирить тебя – о, человек.

***

Многих смущает несоответствие в мире сем внешнего положения людей с их внутренним нравственным достоинством и заслугами. И можно даже слышать такой вопрос: неужели и там, за гробом будет тоже несоответствие. Так называемое духовное счастье, нравственное удовлетворение, переживаемое человеком внутри себя и недоступное поэтому никому другому, разрешает этот вопрос. Это нравственное удовлетворение не считается с внешними благами и преимуществами, оно может быть у всякого человека, при всяком положении, звании и месте. Богатые и знатные часто нравственно страдают и, наоборот, бедные и нищие духовно радуются. А так как за гробом вся внешняя обстановка отпадает, мирские преимущества и слава исчезают и остается человек с одним только этим нравственным удовлетворением, которое приобретается каждым человеком жизнию по завету Христа, по заповедям Божиим, то это-то нравственное удовлетворение и только оно одно и будет за гробом давать человеку то или другое положение, то или иное его там состояние.

***

Посещение пастырем пасомых имеет большое значение как для самого пастыря, так и для пасомых. Внутренние переживания от этих посещений у пастыря таковы: умягчение сердца, воодушевление, прилив новых сил, духовное утешение. У пасомых подъем религиозного чувства, любовь ко всему церковному, большая преданность пастырям Церкви.

***

Один принявший Православие из лютеран так описывает свое душевное настроение. «Меня, – говорит он, – поразила та тишина, мир и благодатная обстановка, какую я стал испытывать при посещении православных храмов – особенно это я чувствовал, когда бывал у раки Преподобного Сергия, Радонежского чудотворца. Эта-то тишина и дала мне толчок стремиться к Православию, а когда я перешел в него, то я испытал еще и следующее чувство: лютеранство, в котором я прежде находился, давало мне пить из чаши духовной только отчасти, наполовину, в Православии же я эту чашу стал пить всю полную».

***

То обстоятельство, что ты часто бываешь мелочен, несерьезен, гневлив, безсодержателен, нечист в помыслах – все это должно тебя убеждать, насколько ты несовершенен и укреплять тебя в смирении. Но ты не думаешь о себе, не внимаешь своему «я», не замечаешь своих несовершенств, которые, повторяясь безпрестанно, свободно создают в тебе человека дурного, скверного, во всех отношениях несовершенного, ограниченного.

***

Как хорошо быть свободным от дурных, нечистых помыслов и чувств! Это здорово не только в нравственном, но и физическом отношении. Тогда чувствуешь свободу, широту духа, не стесняешься прямо смотреть в глаза людям, тогда сердце открыто бывает для любви к ближнему и на всякое благо, тогда ощущается свежесть, бодрость всего организма. И, наоборот, загрязненность души сказывается в тесноте, подавленности настроения, тогда стыдишься людей, тогда не так скоро двигаешься на что-либо доброе, а организм бывает вял или нервно возбужден.

***

Когда мы видим молящегося, то проникаемся к нему уважением и чувствуем, что этот человек совершает высокое дело. И это потому, что молитва действительно такова есть. Она для души то же, что пища для тела. Если лишим тело пищи, то тогда ноги слабеют, в руках появляется дрожь, и весь организм ослабевает. Так, если из души вытравлена молитва, то тогда помыслы наши рассеиваются, воля слабеет, чувство грубеет. Но вот организм подкреплен пищею, – тогда он бодр, свеж и трудоспособен; и наша душа, когда есть у нас молитвенное настроение, удобоподвижна на все доброе. И думается нам, что та неустроенность нашего внутреннего состояния, какая замечается ныне – именно происходит от того, что у нас нет молитвы. Нет молитвы, и ум наш склонен к неверию и рассеянности, нет молитвы, и воля наша не может устоять против всякого рода искушений и соблазнов, нет молитвы, и сердце наше не понимает и не ищет высших духовных наслаждений, а утопает в чувственных удовольствиях и пороках. Молитва же делает человека духовно-настроенным и высоко нравственным.

***

[Замечено, что появление у нас тоскливого состояния духа стоит как бы в зависимости от нашего внутреннего настроения. Нечистота сердца, дурные помыслы обыкновенно бывают спутниками указанной тоски. Проверьте себя. У вас гадко, нечисто на душе – наверное, после этого появляется у вас и тоскливое состояние духа, и наоборот, чистота сердца вызывает отраду и радость и бодрость духа. Отсюда познавай, что источником тоски является скверна, а радости – чистота. И если продолжим сие представление далее, то поймем, что мучение в будущей жизни явится как результат всякого греха и зла, а блаженство – добра и святости.]

***

О священном Предании. Протестанты отвергают Предание. Они говорят, что истина заключена только в Св. Писании, а Предание нужно отнести к измышлениям человеческим. Но мы спросим – обходятся ли сами протестанты без предания? Ведь у них существует известный порядок богослужения, и их пастыри надевают при богослужениях особую одежду и т.д., ведь и это все у них делается по преданию. Но они скажут: так делал Лютер. Теперь и сравните. Протестанты основывают свое предание на Лютере и других подобных ему реформаторах церковных, а мы Предание основываем на Св. Церкви, которая дана нам по Слову Божию, как непогрешимая истолковательница и хранительница Св. Предания. Только то, что проходит через сознание церковное, что принято Св. Церковью, то только и признается у нас истинным Преданием. Впрочем, протестанты не дорожат своим преданием и готовы его изменять, и это у них выходит последовательно, ибо всякое человеческое измышление, действительно, изменчиво. Мы же не можем так относиться к Преданию, ибо это значило бы поправлять Св. Церковь, которая дана нам, как чистая невеста, не имущая скверны и нечистоты, и ни иного чего от таковых.

Церковь дана нам, как столп и утверждение истины. И какое счастье иметь Предание церковное! Представьте себе, – вы входите в дом, в котором не находится ничего, кроме голых стен, не имеется здесь скамеек, где бы можно было вам присесть, нет стола, на котором вы могли бы вкусить пищи, нет камина, у которого могли бы обогреться. Или вы входите в дом устроенный, там все для вас готово и вы довольны, счастливы и утешены. То же и в Церкви Христовой. Предание исполнило ее богатством и обилием духовного благолепия. Здесь ты найдешь для своей души все, потребное для спасения; в Церкви Православной ты не будешь жаловаться на неуютность, пустоту и скуку. Она, Св. наша Церковь, благодаря Преданию, дала простор для развития всех благородных искусств и дарований духа человеческого, дала возможность развиваться нашему духу до совершенства, к которому призвал его наш Творец.

***

Псалтирь. Псалтирь – книга молитвенных излияний души ко Господу. Псалтирь написана по вдохновению от Духа Святаго. Поэтому чтение и пение псалмов спасительно для души христианской. Как богодухновенные, псалмы, и особенно некоторые, имеют поистине чудодейственную силу. Таков псалом 50-й или покаянный. Святитель Иннокентий Херсонский о нем говорит: в 50-й псалом такое вложено чувство покаяния, что враг рода человеческого и доселе от чтения его трепещет и бежит¹⁷⁹. Большую пользу приносит христианину чтение его при борениях и искушениях. В этом отношении его можно сравнить с молитвою Иисусовой, которую подвижники рекомендуют читать при борениях. Не меньшую силу имеет псалом «Живый в помощи». Его читают в путешествиях, в затруднительных обстоятельствах, на поле брани. Помнится, как отец, отправляя нас из провинции в школу, в губернский город, становился перед иконами, прочитывал этот псалом и затем уже преподавал прощальное благословение. Много передают рассказов о том, как предохраняет воинов от пуль в битве сей псалом, который, если не читается ими, то, по крайней мере, носится на груди зашитым в ладанке.

Великую силу имеет и псалом «Благослови, душе моя, Господа». Чтение его высоко настраивает нашу душу и исполняет сердце благоговейных чувств пред Творцом вселенной. Псалом этот полезно читать при помыслах неверия, которое исчезает, пропадает при чтении и пении его. Древние христиане весьма любили псалмы. Св. Амвросий Медиоланский¹⁸⁰ свидетельствует, что выйдешь в поле, встретишь земледельцев, услышишь здесь наверное и пение псалмов, войдешь в дом, застанешь за прялкой женщин – здесь и аллилуиа. Наши предки русские также не расставались с псалтирью. Они даже учились по ней. И как это хорошо! Грамота открывает наши очи «еже разумети доброе и злое». И вот, если обучение грамоте происходило по Богодухновенной священной книге, то не закреплялось ли через это само наше сердце в добре, а очи наши не привыкали ли только зреть святое и отвращаться от суеты и скверны?

Между прочим, у нас и доселе есть обычай читать псалтирь по покойникам. Прекрасный обычай. Чтение псалмов успокаивает, умиротворяет, утешает, а как это все нужно бывает для нас, когда мы переживаем скорбь от потери близких нам людей!

***

Берегите веру. Как опасно пренебрегать религиозными обязанностями. Сначала простая леность, нежелание потрудиться, пойти лишний раз в храм, затем охлаждение, отчуждение от всего церковного, религиозного и, наконец, полная индифферентность в деле веры, забвение Церкви и ее установлений, когда человек уже не дорожит своею верою. И как постепенно идет охлаждение в вере, так и, наоборот, вера возвращается с большим трудом. А это-то и страшно! Безверие начинает безпокоить, томить, мучить человека. Временами вспоминается счастливое время веры и пробуждается желание снова верить, но нелегко веру возвратить... Мы знаем много случаев, когда потерявший веру при всем своем желании снова верить – не может. Такой человек часто плачет о потерянной вере, как о потерянной жемчужине. И даже какие-то внешние причины, или лучше препоны, начинают тормозить его пробудившееся религиозное чувство. Один мой знакомый, 15 лет не бывший у исповеди и св. причащения и совершенно забывший храм, решил, наконец, поговеть. И что же?! Много времени и усилий ему пришлось потратить, чтобы привести свое намерение в исполнение. Вот он уже соберется и назначит день для исповеди, как физическая болезнь или необычайный страх остановят его. Пришлось не считаться с его выбором дня, а употребить некоторую властность над его волею – приказать ему явиться в такой-то День в храм. Таким людям непременно нужно протягивать руку помощи, а без этого они безпомощны. И если Господь поможет им восстановиться в вере, о, тогда необыкновенно трогательна бывает их вера! Они говорят о ней уже, как о милом, дорогом для сердца сокровище, которое стараются всячески беречь, боясь снова потерять его. Они способны делаются тогда к исповедничеству.

***

Пастырь Церкви! Если ты желаешь пасти словесное стадо с любовию и охотою, то вооружись терпением. Без терпения ты изнеможешь и не понесешь пастырских трудов. Среди твоих духовных чад будут такие больные душей, которых ты не в состоянии ублаготворить, успокоить, они всегда будут томиться душей, у тебя искать поддержки, тебе надоедать, тебя безпокоить, тебя осаждать. Нужно много терпения, чтобы не пренебречь ими, их не оттолкнуть, не огорчить своим невниманием, холодностью. Далее, каждый твой пасомый знает только свои нужды, с ними он к тебе и обращается, он не видит и не замечает того, что и другие, подобно ему, также ищут пастырской поддержки; он не входит в положение другого, не желает ему уступить места, не считается и с твоим здоровьем, с твоими делами и занятиями, ему нужно, во что бы то ни стало, тебя видеть, с тобою говорить... И тут опять пастырю нужно терпение – всех выслушать, не показать вида, что ты устал, что ты тяготишься приемом просителей. А выслушивать приходится не только неинтересное, но и томительное. Один просит рекомендации, другой – определить детей, третий – поставить на место, четвертый – денежного пособия, пятый – нравственной поддержки, шестой – молитв в болезнях и так далее и так далее. Всем не поможешь, всех не примешь, – отсюда ропот, недовольство – и только терпение помогает пастырю стоять твердо на своем посту. А исповедь, выслушивание греховности людской, сколько здесь требуется нравственной силы и терпения! Терпение – главная добродетель для пастыря. Если для телесного врача оно важно и необходимо, то для духовного – тем более, насколько душа важнее тела.

***

Нас посещает то один, то другой дух злобы. То дух уныния нас одолевает, то дух нечистоты, самомнения и тщеславия, то дух скупости, гнева, раздражительности. А могут нас полонить несколько таких злобных состояний. Спаситель, говорится во св. Евангелии, из Марии Магдалины изгнал седмь бесов. Равно как, наоборот, сердце человека может исполняться: то духовной радости, то чувства умиления, чистоты, целомудрия и т.д. И если первые состояния появляются от нашей греховности и духов злобы и питаются дурными началами, то, наоборот, вторые навеваются человеку от Духа Святаго и поддерживаются благодатными средствами. А если так, то побольше давайте мне этих средств, ибо я хочу быть добрым христианином, а не сыном погибельным.

***

Переход в Православие из лютеранства свободнее совершается, чем из других христианских вероисповеданий, и это потому, что лютеранство слишком сжало, стеснило обнаружения религиозного чувства в христианине. Не почитай святых, священных изображений, не нужно таинств, а между тем христианское сердце, чуткое и религиозное, склонно все это признавать. Отсюда и бывает, что многие лютеране религиозно-настроенные в душе согласны бывают с Православным мировоззрением, а благоприятный случай, – они и присоединиться к Православной Церкви готовы.

***

Устраивай каждый день твоей жизни так, как ты желал бы устроить всю твою жизнь, пусть каждый день будет схемой всей твоей жизни. У тебя несомненно предносится жизненная задача, которую бы ты желал осуществить, желал бы нравственно исправиться, перестать когда-либо грешить, желал бы в покаянии умереть и т.д. Старайся же то, что намечаешь на всю жизнь, исполнять и осуществлять в течение каждого дня, старайся вести себя так, чтобы к вечеру мог сказать, что ты из всей твоей жизненной задачи хотя малую пылинку выполнил; иными словами, всегда готовься к вечной жизни, готовься умирать, ибо не знаешь, не будет ли этот день последним в твоей быстротечной жизни.

***

Мы, теперешние христиане, не чувствуем силы искупления, совершенного Господом нашим Иисусом Христом, – оттого мы такие плохие, безчувственные, оттого мы так легко смотрим на грех, оттого мы не понимаем церковных служб – особенно Божественной литургии, и скучаем на ней. Не так было в первую пору Христианства. Первые христиане жили мыслию и чувством об искуплении. Искупление – был жизненный нерв для них. Писали они, говорили, действовали, – все у них направлялось именно к великому акту искупления человечества Спасителем. Об этом свидетельствуют творения святых отцов, акты мученические, история первохристианской общины. А ведь и мы такие же грешники, как люди всех времен, а ведь и для нас вся сущность жизни должна быть в усвоении дела Христова, именно – искупления. Господи, умягчи же мое безчувственное сердце и дай мне познать всею глубиною души – великую тайну искупления человечества Крестною Смертию Спасителя!

***

Большая или меньшая нравственная польза от присутствия на Божественной литургии зависит от нашего переживания на ней акта искупления. Ты можешь простоять всю Литургию; даже если священнослужитель совершать ее; и не понимать, не чувствовать сердцем всей ее глубины и силы. Переживание на Божественной литургии именно акта искупления – для нашей души необыкновенно спасительно. Чем чаще и сильнее бывает это переживание, тем богаче, выше делается твоя духовная настроенность. О. Иоанн Кронштадтский поражал окружающих своим переживанием, своим сильным подъемом духа во время служения Божественной литургии, и что же?! – Он был светильник – горяй и светяй.

***

Когда Господь Иисус Христос однажды говорил иудеям о том, что верующие в Него будут вкушать плоть Его, то слушающим показалось это слово жестоким, и вот многие стали уходить от Него, не дослушав Его беседы. Тогда Господь обратился к оставшимся и так сказал: «Не хотите ли и вы отойти?» (Ин. 6:67). Церковь Христова Православная предлагает свое учение веры и нравственности членам своим. Многим, однако, современным людям не по вкусу приходится ее учение. Что делать в этом случае Св. Церкви? Уступать, приспособляться, чего желали бы люди? Нет, Св. Церковь есть столп и утверждение истины. И как Христос некогда сказал: «Не хотите ли и вы отойти?» – так и Св. Церковь, как бы предлагает непокорным тот же вопрос. К Св. Церкви нужно прислушиваться, ей повиноваться, ей внимать и подчиняться. А кто этого не хочет, уходи и не ожидай, что ты Церковь можешь переделать.

***

Ты чувствуешь, что слаб, немощен и склонен к дурным мыслям, чувствам и делам – это должно в тебе все более и более укреплять убеждение, что Господь твой хранитель, твоя защита, твоя сила. Вверяйся же всецело в водительство Господа, всего себя отдай Ему, и так всегда молись и чувствуй, что если не Господь, то ты на каждом шагу мог бы погибнуть. Господи, будь же Ты мой покровитель, на Тебя надеюсь, к Тебе очи мои возвожу! Если не Ты, то я давно бы не существовал.

***

Святитель Мефодий Патарский¹⁸¹ говорит, что даже в том обстоятельстве, что тело наше подвергается тлению, нужно усматривать милость Божию. Тело наше со всеми своими чувствами бывает причиною или, лучше сказать, органом всех наших грехов: голова – дурных помыслов, сердце – чувств, руки – дел, но вот все это истлевает, – и этим до некоторой степени потребляются, соделанные нами через указанные органы, грехи, так что наше тело воскреснет действительно уже в обновленном виде, свободным от уз греховной плоти.

***

Когда переживаешь благополучно какое-либо искушение, то чувствуешь необыкновенную легкость, простор в сердце. И, наоборот, поддашься искушению, свяжешь свою душу как бы клещами, от которых нужно будет высвобождаться раскаянием, сокрушением, укорением, слезною МОЛИТВОЮ ко Господу.

***

Когда умирает человек во цвете лет или, как говорят, безвременной кончиной, то невольно задаешь себе вопрос: почему так рано умер этот человек, ведь другие доживают до старости, когда и сами начинают ожидать смерти, и окружающие легко примиряются, в случае [если] последует их кончина. Впрочем, когда умирает какой-либо несчастный страдалец, больной, бедный или злой человек, то мы находим оправдание такой смерти и говорим: слава Богу – Господь взял его, прекратились его страдания, а когда злодей умирает, мы даже радуемся и думаем, что со смертию его будет меньше зла на земле. Но вот когда умирает безвременно раб Божий, человек добрый, полезный и счастливый, что тогда сказать, как примириться с его смертию? О кончине таких людей Слово Божие говорит: «Да не изменит злоба разума его или лесть не прельстит сердца его, угодны были Богу дела его, вот почему он изъят из среды лукавствия». Это значит, если бы этот добрый человек продолжал жить на земле, то злоба – грех мог бы поколебать его разум, коварство могло овладеть его сердцем, ибо, пока жив человек, всегда он может измениться в дурную сторону; но Господу был приятен этот добрый человек, вот почему Господь и взял его к Себе; не место ему было жить среди развращенного мира.

***

Какая сильная связь нашего духовного устроения с свободой нашего сердца от плотских привязанностей, чувств и услаждений. Нет последних, – и настроение твое высоко, духовно, радостно и молитвенно. Одолеваешься ты плотскими чувствами, – и настроение твое бывает подавленное, низменное, богомерзкое, скверное, противное. Поистине, чистота от плотских чувств есть источник, корень духовного роста человека. Отсюда понятно все старание преподобных отцов хранить себя в чистоте и целомудрии. Отсюда понятны и такие требования Св. Православной Церкви, как безбрачие епископов, которые должны быть во всем светильниками своему стаду.

***

Одна 95-летняя старушка поразила меня своим глубоким переживанием любви Божией к человеку. Она говорила: «Я чувствую такую любовь Господа ко мне, грешной, что даже страх меня берет, как Господь может меня так сильно любить недостойную. Представляю я, с одной стороны, любовь Божию безконечную, реальную, а с другой – свое ничтожество, греховность, – и стыжусь себя, своей наготы душевной и плачу от умиления. Любовь Божия мое сердце умягчает и растаивает, как огонь – воск.

***

Гордость – враг всякого прогресса. Гордость, как завесой, застилает нам доступ к расширению каких бы то ни было знаний, ибо гордый думает, что он все уже знает, а потому отказывается выслушивать и учиться у других.

***

На днях я посетил в Москве Хитров рынок¹⁸², где живет люд безработный. В помещении Народной трезвости отслужил молебен. Пели обитатели сего места, пели хорошо, так как здесь проживает много опустившихся на дно певчих. После молебна я похвалил певцов и, между прочим, случайно спросил их: «А почему бы вам не петь в церкви?» – «Одежонки приличной у нас нет, – сказали они мне, – а в нашей на клирос не пускают». Об этом напечатано было в газетах. И что же?! Через несколько дней после этого пришел ко мне один добрый человек, не пожелавший открыть свое имя, и передал мне пакет с деньгами, с надписью: «На одежду певчих Хитрова рынка». В пакете оказалось 500 рублей. Слава Богу! Не перевелись еще у нас на Руси истинные евангельские благодетели, которые ищут благотворить не только тайно, но и чрез епископа, полагая в этом как бы особую духовную приятность благотворения. И в первые века христианства так именно и было. Епископ являлся не только душепопечителем своих пасомых, но заботился и о внешнем, материальном их благополучии. Как несправедливы поэтому те, которые подымают вопрос о денежных средствах епископа. Не об этом нужно говорить и думать, а вникать, как епископ пользуется этими средствами. Чем больше материальных средств у епископа, тем больше он может благотворить, а за это нужно только Господа благодарить.

***

Окружающая толпа имеет какое-то мистическое на нас влияние. Когда ты в народе, когда вокруг тебя суетятся или когда на тебя направлено внимание толпы, ты чувствуешь какие-то тиски, сдавленность, несвободу духа. Но вот, – толпы нет, внимание от тебя отвлечено – и ты развязан, освобожден от этих оков. Это чувство каждый раз я переживаю, когда по каким-нибудь причинам народу прекращают доступ в Кремль, и наш дорогой Чудов монастырь остается в скитском уединении. Как легко, свободно тогда бывает на душе! И кажется – влияние окружающей толпы на наш дух так ощутительно, что если бы тебя посадили в дом с запертыми окнами и дверями, а вокруг этого дома стояла бы толпа и говорила бы о тебе, – ты, наверное, чувствовал бы стесненность, несвободу духа, хотя бы и не доносилось до тебя говора и ты бы не знал о присутствии около тебя людей.

***

Если ты отражаешь внутренние борения, то, когда они оканчиваются, наступает в твоем сердце необыкновенное спокойствие, мир, тишина, и это верный признак того, что брань пережита тобою благополучно, что ты, хотя и страдал и изнемогал от этой брани, но не желал поддаваться дурным влечениям, сознавал всю их гнусность, боролся и, сколько мог, отражал их.

***

Мирное, спокойное, ровное настроение духа – почва для духовного делания, для высших духовных созерцаний. Знает это враг рода человеческого, – и вот всеми мерами старается волновать, смущать нашу душу. То он воздвигает мысленную брань, то повергает нас в скуку, печаль, уныние, то приводит нас в раздражение и гнев, то вселяет в нас многопопечительность о земном, бренном и т.п. Этим равновесие нашего душевного настроения теряется, и тем тормозится наш духовный рост. А потому, когда видишь мирно, спокойно настроенного человека, то знай – он обладает великим даром, великим сокровищем, на которое он может многое купить для спасения души.

***

Когда была объявлена война с немцами¹⁸³, то почувствовалась сразу какая-то необычайная на душе тягота. Как при наступающей грозе – трепещешь, раскаты грома и блеск молнии наводят страх, а, когда гроза настанет, то, затаив дыхание, только ждешь и молишься, как бы она благополучно миновала, – так и при войне: вначале томление, нудное состояние духа, а затем выжидательное положение с крепким желанием скорейшего и счастливого для нас исхода войны.

***

Чистота, целомудрие привлекают благодать Божию. В указанных нравственных качествах сокрыта сила духовная, благодатная, подобно тому, как в волосах Сампсона содержалась сила физическая. Потерял Сампсон волосы, – и лишился силы своей; потеряй чистоту, целомудрие, – и ты лишишься благодати Св. Духа. Жизнь подвижников много об этом свидетельствует. Сказанное – непреложная истина.

***

Русь – Святая. Не в том смысл, что она по жизни высока, а, как говорит славянофил Хомяков¹⁸⁴: «Ее идеал быть святой». И, действительно, если обратить внимание на черты, свойства, характер русского человека, его смирение, кротость, терпение, простоту, принять в расчет, что Русь Православная, то делается понятным название ее Святой. В исторических своих судьбах Русь многое осуществила и продолжает осуществлять из своего идеала «святости». Как поэтому ей нужно дорожить всеми заветами предков, хранить свои основы жизни, держаться Св. Православной веры, ибо потерять все это – значит потерять и свой идеал – «святость».

***

Почему мы стремимся к общению с духовно-нравственными людьми и особенно усиленно о них молимся? Первое, пожалуй, понятно. Есть пословица: «Скажи мне, с кем ты знаком, а я тебе скажу, кто ты таков». Человек по природе своей не может не любить добро, и где он видит его проявление, туда льнет и его сердце. Но вот, казалось бы, – молиться нам нужно более о грешниках, чем о нравственно-порядочных людях. А между тем выходит как бы наоборот. Услышит русский человек о каком-нибудь старце, подвижнике, – и начинает его записывать в свои помянники, поминать при всяком удобном случае. Как это явление объяснить? Здесь опять проявляется любовь христианина к добру. Молясь за праведных людей, мы этим как бы сами желаем причаститься их блаженному состоянию, а вместе заручиться их предстательством пред Господом Богом за нас грешных, когда они войдут в Небесный Чертог.

***

Смирение, терпение, кротость – какие это благоухающие цветы в букете нравственного миропорядка. Эти добродетели настойчиво и постоянно внушает нам Св. Православная Церковь. И если ты, Святая Церковь, зиждешь на таких чудных добродетелях наше спасение, то как ты свята, как ты высока, как ты несравнима ни с какими другими исповеданиями! Будь же ты милой, любезной всегда моему сердцу, Святая мать наша Православная Церковь!

***

Во время одной скорби я так дерзнул молиться Господу: «Господи, я чувствую все свое безсилие, все ничтожество, всю свою безпомощность. Ты же одним мановением все можешь совершить. Припадаю к Тебе и молитвенно взываю – помоги мне, я лежу у Твоих ног и до тех пор не встану, пока Ты мне не поможешь. Больше того, я даже, что страшно выразить словами, требую от Тебя помощи. Требую потому, что знаю, что Ты милостив и только Один силен помочь мне». И почувствовало мое сердце после такой молитвы, что Рука Божия коснулась моего немощного существа, и отъяла от меня скорбь.

***

[Когда ты бываешь в борениях, страдаешь, нудно тебе от них бывает, когда ты даже несколько поддаешься искушениям и от этого еще больше скорбишь, молишься и плачешь, пользуйся всем этим для выработки в себе смиренного чувства, покорности воле Божией и твердой решимости всеми силами всегда бороться с грехом – этим врагом нашей духовной, стремящейся к Богу, природы.]

***

«Молю убо вас [...] достойно ходити звания, в неже званы бысте» (Еф. 4:1). По слову апостола Павла во всяком звании и положении возможно спастись, а званий и положений этих безчисленное множество. Одни из нас – знатные, другие простые; одни богатые, другие бедные; одни живут в шумных городах, другие в тиши сельской и деревнях. Сообразно с этим различны и условия для спасения – более благоприятные и менее.

Что касается нас с вами, жителей столицы, то мы, по-видимому, имеем самые неблагоприятные условия для спасения. В самом деле, что представляет из себя столица? Здесь, прежде всего, бывает скопление богатств в руках отдельных людей. И так как в столице можно найти все предметы роскоши, то богатые, приобретая их, начинают утопать в неге и через то теряют святую простоту. С другой стороны, люди недостаточные, через дороговизну столичной жизни, впадают в крайнюю бедность, а где бедность, там часто гнездится и порок. Далее, в столице процветает промышленная и фабричная деятельность. На фабриках, мастерских, заводах массами собирается молодой народ, и подобное собрание весьма неблагоприятно для нравственности собирающихся. Где молодая компания, там – разгул, там – безчинства, там и безобразные разговоры. Здесь много значит еще оторванность от семьи. Семья, как известно, сдерживает, смиряет человека. В семье хозяин в праздник находит себе отдохновение и утешение. Не то фабричный... После работы где он найдет себе успокоение, чем восполнит он свое одиночество?.. Вот и идет он разгонять свою скуку вином и разгулом...

Наконец, столичный блеск, сутолока, усиленная борьба за существование на каждого из нас действуют весьма неблагоприятно. Столица заставляет нас жить внешними впечатлениями, жить, что называется, «во вне» оставляя в стороне наш внутренний мир, для которого требуется уединение, тишина, сосредоточенность. В таких неблагоприятных условиях для спасения находимся мы, жители столицы.

Но, как сказали, по слову апостола, – «во всяком звании и положении возможно спастись». Значит и мы не лишены совершенно средств нравственно преуспевать, жить по закону Христову. Так, прежде всего, известно, что где больше искушений и соблазнов, там больше и средств для выработки нравственного характера. Греховное искушение для души то же, что физическое препятствие для тела. Преодолев последнее, тело преобретает ловкость и далее не так уже страшится препятствия; преодолев и искушение, душа подвигается на шаг вперед в деле нашего нравственного роста. Искушение – то же, что холод, мороз для тела. Опасен холод для нас, ибо через него мы легко можем простудиться, но в то же время через него закаляется организм. Так и через всякое отраженное искушение, укрепляется в добре наша душа.

Во-вторых, в столице та суета, та внешность, которая так нас увлекает и портит, может производить и обратное действие. Она может нас вести к убеждению, что не во внешнем благополучии – сущность для человека. «Преходит убо плоть, подобает же прилежати о души вещи безсмертней», – поем мы преподобным. Все внешнее – скоропреходяще. И богачей постигает общая участь – смерть и тление. И они, после роскошных помещений, после роскошного стола, после почета и уважения очутятся в той же, общей для всех, тесной, холодной, сырой могиле. Далее, в столице лучше, чем где-либо, можно исполнять творение милостыни. Сколько у нас бедняков, самых жалких, самых несчастных, нуждающихся в нашей помощи.

Возьмем ли уход за больными. Сколько в столице нужно устроить больниц, чтобы все больные могли находить себе приют. Часто приходится от больных слышать: «Не принимают нигде в больницу, говорят: места нет». Значит у нас еще есть недостаток в больницах, значит заповедь Христову о служении больным мы, жители столицы, еще не исполнили в совершенстве. А что сказать о страшной нужде теперь у нас в лазаретах для наших дорогих воинов, кровью своею запечатлевших свое мученическое стояние за Св. Русь?.. Хочется, пламенно хочется, чтобы вся наша столица превратилась в лечебный приют для наших воинов, чтобы в этом приюте они утолили свои телесные и душевные скорби... Но горе нам: как еще далеки мы от этого!

Возьмем ли, далее, утешение ближнего... Где, как не у нас много скорбящих, расстроенных и подавленных жизнью. Не они ли нуждаются в утешении, одобрении, успокоении?

Наконец, укажем еще на следующую благоприятную сторону жизни в столице нашей. Здесь, как известно, центр Православия. Сколько у нас святынь, самых близких, самых дорогих для русского сердца! Сколько у нас св. мощей, сколько чудотворных икон! Здесь нет надобности долго искать святыни. На каждой улице, на каждом перекрестке у нас красуется храм Божий, где приходящему подаются благодатные дары Св. Духа. Итак, мы, жители столицы, не лишены условий для нравственного преуспеяния. Нужно только жить со Христом, а жить с Ним можно везде, где бы мы ни были. Будем ли мы находиться высоко на горе, на свободе, будем ли мы сдавлены и ввержены в пропасть, будем ли мы жить в городе или скитаться в пустыни, в семье, в одиночестве, на суше, на море – везде мы можем быть со Христом, везде мы можем носить Его в своем сердце.

А что это так, приведу я вам следующий рассказ. Есть так называемые шахты. Это – участки земли, где добываются различного рода минералы – железная руда, каменный уголь и т. п. Шахты представляют из себя длинные, подземные коридоры, которые постепенно проделываются от добытого минерала. Работа на шахтах весьма тяжелая и унылая. В самом деле, представьте себе – копаться в глубине земли в удушливом воздухе, при слабом свете лампочки, при этом копаться одному, ибо каждый рабочий долбит свой коридор. Днем шахтич работает в подземелье, ночью, хотя он и выходит наружу, но, вследствие наступления ночи, также не видит Божьего света, так что для него стоит, как бы вечная ночь, что весьма неблагоприятно отражается на его характере. Мрачною ночью делается его душевное настроение. Работающие в шахтах обыкновенно бывают мрачны, угрюмы, грубы и склонны к грубочувственным поступкам.

Но вот на одной из южных шахт, среди подобного рода рабочих выделялся один старик, давно уже здесь работавший. Странным он казался для всех... Он ни с кем не водил компании, а жил сам по себе... Его никто никогда не видел разговаривающим с кем-либо. По окончании работы медленно он шел в свою убогую лачугу на покой, а приходило утро, раньше всех направлялся на работу в подземелье, при этом всегда он что-то бормотал... Прошло много лет жизни на указанных шахтах. Все, по-видимому, шло благополучно. Но вот однажды для шахт выпал злополучный день.

Рабочие по обыкновению утром спустились в свои коридоры и старик с ними. Долго ли, мало они там работали, только вдруг раздался страшный гул в подземелье. Произошел взрыв газа (что бывает иногда в шахтах), последовало во многих местах разрушение. Послышались крики и стоны придавленных и погибающих рабочих. Оставшиеся в живых бросились к выходу, но не могли уже его найти. Несколько человек, между прочим, сбежались в помещение, куда подвозили на тележках руду, и между этими сбежавшимися рабочими оказался загадочный старик.

Не слышавшие от него прежде ничего, рабочие теперь услышали следующую речь старика: «Вот Он, мой Спаситель, вот Он, пойдемте, Он выведет нас». С этими словами старика рабочие двинулись вперед. Труден был их путь... Им приходилось преступать через погибших товарищей, разгребать груды каменьев. А вот встретилось и такое препятствие: рабочие подошли в упор к стене... Дальше идти было некуда. Назад ворочаться – тоже значило, что идти на верную смерть, ибо много они уже преодолели на пути препятствий. Положение их было отчаянное. Но старик наш по-прежнему повторял: «Вот Он, мой Спаситель, Он выведет нас», – и с этими словами первый стал бить ломом в злополучную стену. Рабочие следовали его примеру.

Долго не поддавалась стена. У многих уже ослабели силы и они, прекратив работу, лежали полумертвые. Но старик не ослабевал. Повторяя непрестанно: «Вот Он, мой Спаститель», – он употребил последнее усилие – сильно ударил ломом в стену и лом далеко проскользнул вперед, причем из нового отверстия полилась струя свежего воздуха. Рабочие поняли, что недалеко выход, приободрились и скоро проломили стену. Еще несколько они прошли, и вот старая полусгнившая, забытая лестница кверху, а там, над головами отверстие с видневшимся желанным голубым небом. Старик первый взошел по лестнице и выбился наружу; за ним последовали остальные. Но когда они вышли, то здесь сделались свидетелями следующей трогательной картины. Наш старик, продолжая повторять: «Вот Он, мой Спаситель – Он нас спас», – лежал с поднятыми к Небу глазами и переходил в вечность – он умирал. Скоро старик совсем умолк.

Что же это был за старик? Это был человек, который и при столь неблагоприятных условиях, как жизнь на шахтах, сумел иметь веру, сумел жить со Христом, и через то сам не был погребен заживо в земле и других спас от подобной же смерти. Его жизнь была – Христос... Его замечали что-то самому себе говорящим. Это он творил молитву, призывал прелюбезное имя Господа Иисуса... А когда он спускался в шахты, он и здесь, имея пред глазами лишь груды камня, умел и в них находить целесообразность и красоту природы и продолжал непрестанно восхвалять Премудрого Творца мира.

Я передал этот рассказ, дабы показать, что везде можно жить со Христом. Наша жизнь в столице, как я вначале заметил, весьма неблагоприятна для духовной жизни. Мы здесь суетимся, мы здесь забываем часто Христа... Но пусть и столица не вырывает из нашего сердца Спасителя... Пусть Он всегда пребывает с нами... Какое положение мы ни будем занимать здесь, рабочие ли мы, торговцы, должностные ли лица, пусть с нами будет Христос, наше счастье, наша отрада, «ибо нет другого имени, под небом данного человеком, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12), разве имени сладчайшего Господа Иисуса, Которому подобает всякая честь и слава во веки...

***

[Что сие видение, возлюбленные братие! Господь и Бог наш, осужденный, как какой-либо преступник, терпит позорную крестную смерть и, как обыкновенный человек, предается погребению. Ты ли это, Господи, Который одеваешься светом, яко ризою, простираешь небо, яко кожу? Ты ли это, Господи, призираяй на землю, и творяй ю трястися: прикасайся горам и дымятся? (Пс. 103:2, 32). Ведь Ты, Господи, приведый всяческая от небытия в Бытие, Своею державою содержишь всю тварь и Своим Промыслом строишь весь мир: Тебе поет солнце, Тебе славит луна, Тебе присутствуют звезды, Тебя трепещут бездны. Ангельские силы Тебе служат. Архангельские лица Тебе кланяются, многоочитии Херувимы и шестокрилатии Серафимы, окрест стояще и обстояще, страхом неприступныя Твоея славы покрываются. Ты – Бог неописуем и безначален, Ты – наш Владыка и Творец, мы же – Твои твари.

Кто же Тебя, Господи, столь Преславного и Великого, довел даже до распятия, даже до смерти? Да мы же, мы – ничтожные Твои твари. Человеческий грех сделал это. Ты, по Своей милости и милосердию, не мог более терпеть, видя мучимый от диавола род человеческий. Ты не захотел, Творец наш и Господь, дабы мы погибли во грехе, а снова снисшел к нам – Твоим тварям, и потребил в нас этот, пребывающий от диавола, грех.

Так вот кто – человеческий грех, он довел Тебя, Господи, до крестных страданий и смерти! Ты, проклятый грех, все это сделал. Ты, грех, некогда отверг меня от моего Господа и Творца; ты, грех, лишил меня рая; ты, грех, вверг меня в бездну страстей, самых скверных, самых нечистых, оскверняющих богоподобную мою душу и тело и уподобляющих меня безсмысленным скотам. Ты, грех, принес мне болезни, скорби, слезы, страдания и, наконец, даже самую смерть. Это ты, грех, сделал то, что уязвлена терновым венцом глава Моего Господа за мои дурные, нечистые помыслы; это ты, грех, сделал то, что прободено копием ребро моего дражайшего Спасителя за мои злонравные чувства злобы, коварства и вражды; это ты, грех, сделал то, что гвоздями изранены пречистые руки и ноги моего Господа за мои дурные дела и злые деяния. Как же после этого я должен возненавидеть грех! Я тебя должен презирать, от тебя бежать, тебя ужасаться, ибо ты – грех и мне несчастье принес, и моего Господа и Творца довел до креста...

И если, возлюбленные братие, безсилен был человек в борьбе с грехом до крестной смерти Спасителя, если до нее он мог только мучиться от греха, томиться, страдать, постоянно искать выхода из такого безотрадного положения и не находить, то что сказать о состоянии человека теперь? Правда, он и теперь слаб, немощен и греховен, но у него уже есть Спаситель. Теперь, как бы он ни был грешен, он может припасть к Распятому за него Господу – взирать на Него, молиться Ему, вопить к Нему, обнимать подножие креста своего Спасителя и Господа и не отходить от него до тех пор, пока не потребит в себе греха.

Но, Господи, неужели же и после этого, как Ты искупил нас от греха, проклятия и смерти, мы будем следовать греху, нас погубившему? Не будет ли это значить, что мы вторично будем распинать Тебя? О, несчастные мы люди! А в действительности так и бывает. Тебя, Господи, распинаем... Ты нам дал и высочайшее звание – христианин, Твоим крестом мы всюду стараемся ограждаться; крест, на котором Ты распялся, мы везде стараемся ставить перед собой, как напоминание о тебе, Спасителе-Христе, и несмотря на это, льнем ко греху. Бедные же мы люди! Как мы неблагодарны, какие мы изменники, какие мы злые твари! Но, Господи, пошли нам благодать восчувствовать всю свою скверну греховную и познать Твои благодеяния к нам. Пошли нам эту благодать, Господи! Тогда мы, действительно, будем врагами греха и присными Тебе, нашему Господу и Спасителю.

***

Перед Своими страданиями Спаситель сказал ученикам, а вместе с тем и всем Своим последователям: «В мире скорбни будете» (Ин. 16:33). И действительно, христианина часто посещают болезни, несчастия, скорби и беды. Что же? – Будем ли мы унывать и падать духом при всяком несчастии? Нет, вспомним, что, видя растлевшее грехом существо человеческое, Господь в течение всей Своей жизни глубоко страдал за всех нас и, взяв всего мира бремя греховное, Он и сейчас о всех печется и всем только и «хощет спастися и в разум истины приити» (Тим. 2:4). Но для того, чтобы ввести нас в небесное Свое царство, Он уготовляет различные, Одному Ему ведомые, пути.

Так, одному Господь дает путь тернистый и скорбный, другому же, наоборот, более легкий, счастливый, когда человеку все благоприятствует в этой жизни. Но это только по-видимому: опыт показывает, что богатство и здоровье – вообще счастье земное, нередко, привязывая совершенно человека к земле, отвлекают его от Бога и поэтому заграждают путь в Царство Небесное, которое, по слову Спасителя, «нудится» и только «нуждницы восхищают е» (Мф. 11:12). А потому, терпишь ли ты невзгоды житейские, болеешь ли, – знай, что Господь не оставляет тебя, напротив, ты – Его избранник. Быть может, Он испытывает в этих несчастиях твою веру, и какое благо тебя ожидает, если ты терпеливо перенесешь ниспосланное тебе испытание! Вспомни Авраама, Иова, которые, подвергаясь тяжелому испытанию, не впадали, однако, в уныние, а напротив, продолжали надеяться на помощь Божию. «Господь дал, Господь и взял: да будет имя Господне благословенное (Иов. 1:21), – говорил среди постигших несчастий праведный Иов.

По человеческой немощи, правда, тяжело иногда переносить несчастья земные, тяжело хоронить близких сердцу людей, тяжело испытывать болезни! Слеза невольно катится у нас из глаз от печали и горя! Придет, например, лето красное или праздник Господень, народ веселится, ликует, чувствует силу, здоровье, дышет легко, а ты, быть может, сидишь в своей душной хижине, томимый тяжким недугом, кашляешь кровью, не можешь даже пройти несколько шагов, глядишь в окно, изнываешь духом и увлажняешь глаза свои слезами... А вот – ты хоронишь близкого твоему сердцу человека, вспоминаешь при этом, как вместе с умершим делил ты радости и горе, вспоминаешь, далее, что больше не придется уже тебе видеть его, что холодная могила скоро навеки скроет его от твоих глаз, и ты плачешь, тоска надрывает твое сердце... И мало ли в жизни встречается невзгод, когда невольно слезы катятся из наших глаз!., Но, как бы ни велики были твои несчастья, не падай духом, не унывай, а надейся на милость Божию и постоянно в сердце своем повторяй: «Да будет воля Господня, Он – премудрый наш Отец!»

Утешай себя и той мыслью, что всему на земле придет конец, а в том числе и твоему горю и несчастью. Да и есть ли на земле истинное счастье? Тут все кропится слезами, скорбь – всем близкая родня и между цветами счастия грусть таится, как змея... Скорбным путем нам определено идти в Царство Небесное, только крест нам небо отверзает, только крест нам блаженство дает, только тот, кто на земле засевает слезами, пожнет на небе с улыбкой...

Но слезы наши должны быть невинны, в них не должно быть укора или ропота на Бога. В слезе должна мольба сиять, любовь струиться, надежда блистать... Утешай себя и тем, что за твое земное кратковременное страдание Господь тебя наградит небесным вечным весельем... Есть и еще одно средство, которое облегчает перенесение нами скорбей, бед и несчастий. Средство это – молитва. Болеешь ли ты, терпишь ли утеснения, осиротел ли – во всех твоих несчастиях усиль твою молитву, припади к Спасителю, обойми подножие креста Господня, излей перед ним всю свою скорбь, все свое горе, воззови к Нему в сокрушении сердечном: «Боже мой, Боже мой! Я немощен и скорбен, я изнемогаю под бременем несчастий земных, помоги же мне, Царь неба и земли, терпеливо нести мой крест земной, направь всю жизнь мою на благое». При этом твердо верь, что Господь слышит тебя, и продолжай молитву свою до тех пор, пока на твоих глазах покажется слеза, пока ты почувствуешь в душе своей мир и успокоение, пока благодатное утешение, подобно тому, как бальзам, не разольется по всему твоему существу... После такой молитвы ты сделаешься бодрым, почувствуешь крепость духа, ощутишь новые силы для борьбы с бедствиями твоей жизни. Тебя уже потом не будут страшить ни болезнь, ни бедность, ни сиротство...

Итак, добрый христианин, «когда тропой тернистой Господь ведет тебя – ступай; и лишь молитвой чистой себе дорогу расчищай. Когда кругом тебя – лишенья, потери, скорби и беды, – в коленопреклонениях себе отраду находи. Когда позор, проклятья на голову спадут, – молись ты у Распятья – замолкнут, побегут. Пусть на тебя весь мир, все люди ополчатся, а ты терпи, молись... Зачем в беде теряться? Нет, – бодрствуй и крепись! Страдалец, верь в спасенье; на Бога уповай и никогда не забывай, что Он за горе, за терпенье нам обещал небесный рай».

***

Пресвятая Дева Мария удостоилась быть Материю нашего Господа Иисуса Христа, а так как Господь называл верующих в него Своей Братиею (Евр. 2:11–12), то Пресвятая Дева Мария есть Мать и всех нас – христиан, есть Мать всего рода христианского. Перед тем, как Ей от земли войти в небесный чертог Сына Своего, Она, Царица Небесная, обещала свой покров и заступление апостолам, а в лице их и всем нам. «Не оставлю вас сиры», – говорила Она. И поистине, Божия Матерь есть Утешительница и Заступница всех скорбящих и обремененных. «Утоли болезни многовоздыхающия души моея, утолившая всяку слезу от лица земли», – так молится в одной церковной песне страждущий наш брат Божией Матери. «Не имам иныя помощи, токмо Тебе, о Мати всех скорбящих»... «Царица моя Преблагая, надежда моя Пресвятая, зриши мою напасть, зриши мою скорбь», – воздыхает христианин в других церковных песнях. А сколько он проливает слез Божией Матери без слов и вдали от взоров человеческих – в несчастиях и в скорбях!..

Христианин и самые чудотворные иконы Пресвятой Богородицы называет соответствующими получаемым от них утешениям именами: то «Утоли моя печали», то «Взыскание погибших», то «Всех скорбящих Радосте», то – «Милующая». О чем же, возлюбленные братие, свидетельствуют все эти многоболезненные вопли христианина к Божией Матери и такие названия Ее чудотворных икон? Не о ином чем, как о том, что, с одной стороны, действительно, много скорбей и несчастий приходится переносить христианину в этой жизни, а с другой, – о том, что во всех этих несчастиях Божия Матерь является несомненной Заступницей и Покровительницей нашей.

Нас так часто поглощают житейские интересы, собственное наше счастие, что мы и не замечаем страдающего, быть может, близ нас брата. А между тем, возлюбленные, таких страдальцев в мире много... Если бы вынести наружу все то горе, какое переживают люди, если бы представить его пред нашими глазами, то здесь мы увидели бы целые потоки слез, раздирающие душу вопли и рыдания, которые бы затопили и наполнили бы собой целый мир.

Вот, например, подвал городского дома – грязный, темный, сырой... Свежему человеку трудно в нем побыть и несколько часов, но и здесь ютятся бедные люди. Несчастная вдова с малыми детьми только здесь могла найти себе приют. Не выдержало, однако, слабое тело женщины этой нищеты, – и бедная страдалица стала чахнуть, а вот она и совсем слегла. Уже она кашляет кровью, уже она по временам теряет сознание, а бедные дети не понимают, что мать их умирает. Скоро и совсем затихла страдалица... Она умерла... И пришли чужие люди и унесли труп умершей. А бедные, бедные дети – сироты; кто теперь им заменит мать, ее любовь и заботливость?..

А вот похоронная процессия... За гробом идут родные умершего; на лицах их отпечатлевается горе; но особенно безутешно скорбит молодой человек – он хоронит жену. Идет он за гробом, но ничего не видит перед собой, ибо слезы великой скорби застилают ему глаза, теснят его грудь, сжимают его дыхание. Вот уже подошли к нововырытой могиле, и просит бедный страдалец еще раз поднять крышку гроба, он поправляет голову умершей, просит не особенно трясти гроб, совершенно забывая о том, что хладный труп уже ничего не чувствует... Еще мгновение – и гроб опускают... И рвется несчастный страдалец к могиле, он готов ринуться в нее, готов рядом лечь с умершей, но его удерживают...

А вот и еще картина людского горя, картина, которую нам однажды пришлось наблюдать. Вокзал, все в ожидании прихода поезда. Народ суетится. Кто ожидает приезда дорогих родных, и поэтому сердце их наполнено чувством радости. Кто горит нетерпением скорее сесть на поезд, который должен доставить их в родные места. Тут же можно заметить небольшую группу людей и посреди их женщину. Последняя невольно обращает на себя внимание проходящих. Она находится в каком-то исступлении... То она что-то заговорит, то засмеется, то вдруг зарыдает, то неистово вскрикнет... Видно, тяжелое несчастье переживает эта женщина. Но вот и поезд подошел, народ засуетился; послышались приветствия радостной встречи. Рванулась к поезду и скорбящая эта женщина. Но что ей поезд привез?! – Двери товарного вагона отворились и открыли ей безмолвный гроб с умершим ее мужем. Не выдержала несчастная страдалица и как мертвая упала наземь. Два месяца тому назад муж ее, заболев, отправился в теплый край лечиться. Сильна была надежда у супругов на благополучный исход болезни. И вот теперь несчастная жена встречает своего дорогого мужа бездыханным, безмолвным... И зачем много еще распространяться в описании людского горя, когда скорбь всем нам – близкая родня, когда на земле все кропится слезами...

Возлюбленные слушатели! Добрые мои братие и сестры! Да возымеем любовь друг к другу! Сплотимся в одно общество братское, дружное! Будем смотреть на каждого человека, как на своего брата дорогого, близкого нам. Кто богат, пусть материально помогает страждущим, а кто не имеет средств, тот пусть, по крайней мере, любовию награждает несчастных. Ибо тогда, возлюбленные, легче будет всем нам переносить скорби и печали сей земной жизни. Вы знаете, что горе наше уменьшается, когда с нами его разделяют другие. Семейный сын легче переносит смерть отца, чем одинокий, ибо в первом случае скорбь как бы делится между многими членами семьи, во втором – она всей своей тяжестью падает только на одного. Это в семье обыкновенной, родственной. А что было бы, если бы все мы – все христиане составили из себя одну братскую семью, – поверьте, легче было бы нам жить, легче бы и переносить несчастия и скорби, которые так часто нас постигают.

Но, к великому прискорбию, не все люди добры. О, как часто надежда на людей, на их сочувствие и сострадание остается тщетной! Как часто наш страждущий брат не получает от нас никакой поддержки и утешения! Часто мы даже сами бываем причиной скорби нашего брата, его болезни и несчастия. Мы связаны друг с другом, находимся в зависимости друг от друга – и эта наша зависимость от людей нередко бывает причиной наших печалей и несчастий. Если бы ты зависел только от добрых людей, от таких людей, которые бы входили в твое положение, жили бы твоей жизнию, интересовались бы твоим покоем и счастием, тогда бы меньше было у тебя скорбей, но как часто ты зависишь от людей своекорыстных, самолюбивых, гордых... И их-то собственное счастие и покой и делаются причиной твоего несчастия и слез... Не надейся поэтому, возлюбленный брат, на людей...

Есть у тебя великая покровительница и заступница – Матерь Божия. Ей ты в минуты скорби и несчастия поведай свою скорбь, свое горе, открой свою душу, к Ней ты устреми свои слезящиеся взоры, к Ней ты припади и воззови из глубины души о помощи, и Она, Премилосердная, не оставит тебя, не оттолкнет тебя, как часто отталкивают тебя люди! Она прольет елей утешения в твое сердце, примирит тебя с твоей несчастной долей, устроит твою жизнь так, как полезнее для тебя и для спасения твоей души.

***

Храм... дом Божий... Церковь... Как много с этими названиями соединяется у каждого истинного христианина святых воспоминаний и добрых пережитых чувств! Перенесемся мыслию к своему детству. Вспомним, какую духовную радость наша юная душа переживала в торжественные моменты рождественской или пасхальной заутрени! Какой духовный восторг и трепет охватывал тогда наше сердце! И, заметьте, – дитя, несмотря на то, что еще почти ничего в это время не понимает, что поют и читают в храме, так как ум его еще мало вникает в смысл воспоминаемых церковью событий, однако, и оно в эти высокоторжественные моменты также радуется, и это потому, что его чистое сердце всецело открыто для действия на него спасительной благодати Божией. Но, к сожалению, многие из нас, по мере того, как они приходят в возраст, вместе с этим теряют и детское чистосердечие, и по мере того, как со временем черствеет и их сердце, уже не те святые чувства переживают и они сами в храме Божием.

Придет праздник. Мы, правда, хотя и в церкви, но не легко у нас на душе. Даже как будто бы более, чем когда-либо, наше сердце именно в это время испытывает тоску и затаенную грусть. Отчего же это, спросите вы, отчего в столь великие моменты болит наша душа? Чтобы ответить на такой вопрос, надо знать, что сколько бы человек ни грешил, как бы и чем бы ни загрязнена была у него совесть, зажженная в человеке искра добра в душе его никогда не потухает. Эта искра может иной раз теплиться, как едва- едва приметный вдали огонек, но совсем она не гаснет. Напротив, при лучших условиях жизни, при другой обстановке – эта искра может разгореться в целый огонь, распространиться и осветить омраченную грехом нашу душу. Вот в эти дни, присутствуя в храме, наша грешная душа как бы особенно пробуждается от греховного сна и начинает более и более тосковать по потерянной благодати. И, естественно, что при этой боли душевной мы вспоминаем не что-либо другое, а наше детство, как самую лучшую пору нашей жизни, вспоминаем с восторгом те счастливые минуты духовной радости, какие пришлось нам тогда переживать.

Но, возлюбленные, – вы теперь видите, что внешние впечатления, получаемые от храма, стоят в самой тесной связи с внутренним состоянием нашей души. Добрая душа христианская всегда найдет себе в храме Божием отраду и утешение. Спросите истинных христиан, какие чувства они переживают, например, после достойного причащения Св. Тайн Христовых, или после усердной молитвы в храме, и они вам скажут, что радость их тогда бывает превыше всякой радости. Состояние души их в те моменты неописуемо. Спросите их, что они тогда созерцают, и они ответят вам – красоту, которая превосходит всякую красоту земную. Спросите их, что вкушают они тогда, и они скажут вам – благость – превыше всякой благости. То, что тогда переживает и чувствует душа истинного христианина, не поддается описанию, – это блаженное неизглаголанное состояние духа. И нам – всем христианам – стоит только вникнуть, углубиться в самих себя, подумать хорошенько, вызвать наружу скрытые где-то там, в тайнике нашей души, добрые начала, и мы поймем все значение храма Божия, оценим его по достоинству.

В самом деле, смотрите – вне храма житейский шум, заботы, суета, треволнения, в храме же царит спокойствие и тишина. Вне храма обуревают нас страсти – зависть, гнев, злоба, обман, – в храме же всему этому нет места. Вне храма – один притесняет другого, сильный угнетает слабого, бедный раболепствует богатому, в храме же – мы все братья, все дети одного Отца Небесного. Здесь рядом могут стоять: царь и воин, нищий и богатый, знатный и простой, слуга и свободный. Вне храма – обнаруживается во всем безобразии наша испорченная природа, – там бранные слова, безобразные игры, в храме же – все свято и чинно.

Храм – это тихая пристань для всех христиан, наипаче же скорбящих и обремененных. Больны ли мы, стряслась беда над нами – в храме мы найдем подкрепление и успокоение, храм – духовная врачебница наша. Согрешим ли мы, произошел ли разлад у нас с совестью, – опять, если мы поспешим в храм, обоймем здесь подножие Креста Господня, помолимся в сокрушении сердечном, – мы всегда успокоимся духом. В храме мы получаем прощение грехов в таинстве покаяния и сподобляемся принятия Тела и Крови Господа Иисуса Христа, которые ведут нас в жизнь вечную.

Храм – место, где проходят и освящаются все важнейшие моменты в жизни христианина: здесь начинается первая и новая во Христе жизнь, когда его младенцем приносят в храм для крещения и воцерковления; здесь его благословляют для семейной жизни в таинстве брака; здесь он и оканчивает свое земное существование, когда его, уже умершего, приносят в храм для совершения над телом его погребения и когда Св. Церковь, любвеобильная мать наша, напутствует усопшего христианина последним своим благословением. А если такое значение для нас, христиан, имеет храм Божий, то как же нам его не почитать, братие, и не любить?!

Спешите же, возлюбленные братие, в дом Божий, когда вы свободны, не меняйте его легкомысленно на мирские развлечения и удовольствия, ибо в храме отдыхает ваша богоподобная душа, предназначенная для вечной, блаженной жизни!

***

Есть два начала в мире, возлюбленные братие, земное и небесное, материальное и духовное, злое и доброе. Все предметы и существа в мире причастны тому или другому, но непременно какому-либо одному из этих начал. Так, например, дерево, камень, так как в себе не имеют духа, то они – материальны и, наоборот, ангелы – которые не имеют материи, тела, – духовны и среди всех существ только один человек – одинаково причастен, как материи, так и духу. Он поэтому может слиться и с материей, всецело подчиниться ей, и, по апостолу, быть плотяным; он может уподобиться безсмысленным скотам, сделаться звероподобным человеком, потерять все духовные качества и стремления, забыть Бога, добро, огрубеть, очерстветь. Но тот же самый человек может и удалить от себя стесняющую его материальную оболочку, высвободиться из оков мертвенного тела, подчинить всю свою материальную природу высшему, духовному началу, из плотяного человека, по тому же апостолу, стать духовной, новой тварью во Христе Иисусе, сделаться во плоти ангелом.

Но это возможно лишь при помощи света благодати Христовой, которым был осиян Христос в момент Преображения, на горе Фаворе, и которым исполняются и все святые угодники Божии. Они сподобляются этого благодатного света сами, а затем сей благодатный свет разливают и вокруг себя всем с ними соприкасающимся.

Возьмем, например, преп. Серафима, чудотворца Саровского. Благодатный свет Христов осиял еще при жизни его. Он сделался во плоти ангелом. Он подавил в себе грубую собственную плотяную природу, которая потом не смела уже заявлять ему о земных наслаждениях, пресыщении едой и т. п. Так как все чувства его одухотворились, то он и сам весь преобразился и стал сиять светом – Христовым, он стал душой светел, как солнце, чист, как снег. А такой его благодатный свет распространяется и на всех, кто входит с ним в соприкосновение. Сегодня память открытия мощей преп. Серафима и мне хочется вспомнить это событие, свидетелем коего и я удостоился быть.

Православный народ, узнав об открытии мощей преп. Серафима, тысячами устремился к его гробнице, и мы были свидетелями того, как благодатный свет Христов, тот свет, которым преисполнен был преп. Серафим, распространялся на всех, кто к нему шел, кто жил им в это время. Вот один за другим движутся к Сарову богомольческие поезда. В обыкновенное время, если вы войдете в вагон поезда, то здесь встретите самое безобразное времяпрепровождение. Одни, забыв среду или пяток, нарушают св. пост; другие завели игру в карты, а третьи – азартные игры; а там собралась компания людей, которые кощунственно смеются над верой, Церковью, духовенством...

Не то в богомольческом поезде. Здесь все воодушевлены добрыми религиозными чувствами. Вот сидит человек с добрым лицом, окруженный калеками, расслабленными... Что это, братья, родственники его? – Нет. Едучи к Угоднику, он встречал этих несчастных на различных станциях железных дорог, и, полный сочувствия к их горю и болезням, он внял просьбам довезти их до Сарова, и вот теперь на пути кормит их, ухаживает за ними... А вот несколько человек внимают словам душеспасительной книги, чтение которой совершается, как видно, какой-то верующей душой. Слышно и тихое, умилительное пение... Это любители собрались и поют духовные песнопения: «Заступница усердная», «Не имамы иныя помощи»... И если в обыкновенное время в вагоне преимуществует право сильного, господствует грубость, невежество, вследствие чего один не хочет, например, ни за что уступить места другому, то теперь царит приветливость и какая-то ласковость. Что это? Откуда такое доброе настроение во всех? – Это благодатный свет Христов, осиявающий преп. Серафима, распространился и на тех, кто жил им в это время.

А вот и Саров. Вокруг монастыря на большое пространство расположились богомольцы... Здесь видны шалаши, бараки, подводы, между которыми снует народ, с первого взгляда можно подумать, что здесь ярмарка, – рынок... Но какая глубокая разница между обычным ярмарочным народным торжищем и этим благочестивым Саровским собранием народа! Там крик и ругательства оглашают воздух, здесь слышится лишь сдержанный благочестивый разговор и молитвенные вздохи... Там обман и страсть волнуют каждого, здесь исполнены все смирения и покаянного сокрушения духа...

Идет всенощная под 19-е июля, во время которой должно совершиться открытие св. мощей. Монастырский двор вмещает в себе лишь небольшое число собравшихся богомольцев со всех концов необъятной России. Большая часть остаются вне монастыря. До них не доносится звуков церковной службы, они не видят гробницы с дорогими останками преподобного, но посмотрите: они рады, хотя и издали смотреть на тот купол храма, где происходит великое церковное торжество; стоят они с лицами, обращенными к обители, и горячо, горячо молятся. Здесь слышно громогласное чтение акафиста. Это группа людей выбрала из своей среды благоговейного чтеца и вместе с ним возносит хвалу Господу. А там оглашается воздух пением... Поют «Воскресение Христово видевше», «Хвалите Имя Господне»... Везде народ молится... Представьте себе, при этом, тихую летнюю погоду, вообразите, что каждый старался с горящей свечой простоять всенощную, – и вы поймете сколь умилительна и поразительна была картина всенародного саровского моления...

Но что же это? Откуда такой подъем религиозного чувства, откуда такое святое времяпрепровождение? – Ведь мы привыкли видеть, что где собирается народ толпой, там – безпорядочный шум, там – ссоры, там обиды наносятся друг другу. Это благодатный свет преп. Серафима воодушевил этих людей, он заставил их молиться, пробудил в них веру, надежду и любовь к Богу...

Пойдемте дальше в монастырскую ограду. Сюда, во время служения всенощной, было позволено войти больным. Пронесся слух, что так Царь-Батюшка распорядился, молившийся в это время в соборе. Открылась трогательнейшая картина. В главные монастырские ворота повалил народ, сопровождавший больных, и каких только больных не видно было здесь! Иных несли на носилках, других на руках; тут были и слепые, и хромые, и бесноватые; кто кричал, кто стонал, а кто и плакал. Больные расположились вокруг собора. Немало больных и несчастных мы встречаем и в обыкновенной нашей жизни. Войдите, например, в любую больницу, приют – и вы увидите здесь разного рода несчастных. Но какая, опять скажем, разница между этими последними и больными, которые удостоились находиться близ многоцелебных мощей преп. Серафима в момент их открытия.

Обыкновенно больные ищут помощи у врачей, на которых только надеются, оставляя в стороне всемогущего Господа, в руках которого дыхание и жизнь наша... Обыкновенно больные, не получая помощи, приходят в уныние, отчаяние, делаются раздражительными, несносными для лиц их окружающих. Не то было в Сарове. Здесь больные, хромые, слепые, расслабленные, бесноватые, расположившись вокруг церкви, на этот раз возложили всю свою надежду лишь на Одного Господа, дивного во святых Своих. Они с надеждой и верой, со слезами взывали к преподобному, молили его утешить, исцелить, укрепить их, и надежда на Господа многих из них не посрамила...

Вот кто-то из больных сильно вскрикнул... Узнают причину этого и что же оказывается! Слепой, не видавший света Божия, прозрел и испугался, увидев перед собой величие природы... В разных местах неистовствуют бесноватые – окружающие их люди молятся за них и – о, чудо! – многие из них успокаиваются, приходят в себя и начинают молиться Преподобному, которого перед этим в неистовстве проклинали...

Там проталкивается женщина, пропуская перед собой мальчика, опирающегося на две палочки... «Этот мальчик, – объявляет радостно женщина, – мой сын. Он шесть лет не вставал, и вот сегодня, по молитвам Преподобного, попросил палочки и сам бодро пошел». Дивится народ всему этому, бросается то в ту, то в другую сторону, где объявляют о чудотворениях, и, видя исцеления, горячо, горячо проливает слезы умиления и благодарности к Господу, столь милосердному к страждущим...

Но почему так? Отчего здесь так утешаются больные и страждущие? – Благодатный дух преподобного Серафима, скажем еще раз, передался всем, пришедшим почтить его память, возбудил во многих из больных веру в Бога и, по вере их, Господь сотворил многие чудеса. Видите ли, возлюбленные братие, как спасительно для нас входить в соприкосновение со святыней. Наше сердце, наша природа удобопреклонна к греху. Грех, всякое зло легко развиваются и укрепляются в нас. И как помещение нуждается в том, чтобы его проветривать, иначе в нем может испортиться воздух, или как мясо, если его не посолить, скоро портится, так и наше сердце, без освящения его святыней благодати Божией, грубеет, все более и более наполняется грехом.

Нужно нам, непременно нужно, возлюбленные братие, освежать свое сердце благодатными средствами, к которым принадлежат: посещение храма Божия, принятие Св. Тайн, молитва и общение с благочестивыми людьми. И как только заметите вы, что на сердце у вас нехорошо, лишь только почувствуете, что зараза греховная в вас распространяется, – спешите скорее освежить себя указанными средствами. А иначе будет плохо. Мясо не осоленное сплошь покрывается червями, загнивает, – и наше сердце – также может без святыни обратиться в сплошной греховный струп, покрыться неисцельной раной, когда уже не в состоянии оно будет воспринимать никакие спасительные средства. И наоборот, если мы чаще будем заглядывать в себя, будем поддерживать и укреплять свой дух благодатию Божией, то мы приобретем чистоту души, сделаемся сонаследниками и друзьями святых и Самого Господа, которому подобает слава и держава во веки веков.

***

Господь «всем человеком хощет спастися и в разум истины приити» (1Тим. 2:4). Знал я одного человека, окончательно преданного пагубной страсти винопития. Он был приемным сыном известного в Москве доброго, благочестивого доктора Д.С. Т. Последний дал своему приемному сыну образование, вывел его, как говорится, в люди и даже женил его. Но, к великому несчастию и горю отца, сей приемный сын, как его звали «Петя», заразился пагубным винопитием. Любвеобильный отец принимал всевозможные средства к спасению Пети. Бывали даже нередко такие случаи, что придет «Петя» домой совершенно раздетым и, несмотря на это, отец его опять оденет, снова устроит. Но, видно, страсть слишком уже вкоренилась. Не мил был «Пете» такой отеческий приют, не мил отцовский дом. Придет время, и он опять пойдет бродить по улицам, испытывая из-за вина и голод, и холод, и поругания, и насмешки... Прибежит, бывало, он и ко мне, прося дать ему малую лепту подаяния, подашь, – он благодарит и молится.

Между тем время шло, пьянство брало свой верх, совершало свое дело, и вот – сей «Петя» дошел до крайнего истощения. Однажды в осеннюю пору в нетрезвом виде он полежал где-то на улице и его – больного – отвезли в городскую больницу, где вскоре у него образовалась скоротечная чахотка. Помню я, как прибежал ко мне отец Пети и с глубокой скорбию мне сообщил следующее: «А вы знаете, мой Петя умирает, у него чахотка. Прошу вас, поедемте в больницу, ведь он несколько лет не говел, не был в церкви, ибо за пьянством некогда ему было этим заниматься, а думаю – у него добрая душа, я ему уже об этом говорил, и он пожелал Вас видеть».

Поехали мы. Входим в палату. «Петя» лежит худой, слабый, но в полном уме и сознании. Повидались, я ему предложил поисповедаться, причаститься и пособороваться. На все сие он с великой любовью согласился. И вот началась молитва. У кровати стоял я, позади меня добрый его нареченный отец. И что же бы вы думали? Сей «Петя» так сильно и умиленно молился, что я был тронут до глубины души. Когда мне приходилось кое-какие слова молитвы не совсем внятно и тихо выговорить, «Петя» меня останавливал и просил еще раз повторить повнятнее, дабы и ему слова молитвы повторить и лучше понять. Оглянулся я назад и увидел его отца, также растроганного и плачущего...

С полной верой, раскаянием и молитвой перешел сей раб Божий Петр, много пострадавший в жизни, в лучший небесный чертог. После сего случая меня взяло раздумье. Как, в самом деле, смотреть на этих несчастных пьяниц или, как мы часто говорим, последних людей? Можно ли их осуждать, можно ли ими пренебрегать? Смерть «Пети» мне дала почувствовать сердцем, что нет и нет...

Когда ты видишь несчастного падшего человека, не питай к нему брезгливости, а лучше в это время пылай гневом на врага рода человеческого, одержащего человека той или иной страстию, на самого же человека смотри с любовию, лаской, умилением, и так думай: ведь и я могу очутиться в таком же состоянии, если и меня враг сею страстию полонит; только обстоятельства у меня благоприятные, потому я и не такой, а кто знает, если бы и я был в таком же положении, в каком был он, быть может, и со мной то же бы случилось.

И знаете ли, братие, мне даже показалось, что своими телесными скорбями, голодом, холодом, унижением – эти люди уже здесь на земле значительно искупают свой грех. Враг тащит человека в погибель, а Господь телесною скорбию здесь же его очищает. Когда я смотрел на умиравшего «Петю» и видел его светлый приятный вид, я это именно и думал.

Но вы скажете, не значит ли, думая так, оправдывать и самый грех? О, нет, далеко до этого! Надо различать два вида греховности или греховного состояния грешников. Первое – когда человек только еще начинает грешить... О, тогда он достоин всякой укоризны, ибо у него много еще сил для того, чтобы остановиться, но он сам не хочет, или ленится, или, быть может, пренебрегает даже Божией помощию; таких согрешающих людей следует поругать, а кому следует, даже и наказать.

Но есть предел, перейдя который страсть совершенно одолевает человека, так что человек уже не принадлежит себе, а только этой страсти. Это – второе состояние греховности, при котором люди уже достойны всякого сожаления. Таких людей надо только жалеть, всячески ласкать, ибо замечено, что только любовь, только человеческое отношение к ним может их пробудить от страшного духовного сна и вызвать у них искру добра, чувство человеческого достоинства, когда и они вспомнят о Боге, о благе, добре и, быть может, прольют целительные слезы раскаяния и обратятся на путь спасения.

***

Яко сокровище пребогатое, многолетно в земли сокровенное, честныя мощи твоя обретошася чудоточащия, всеблаженне отче святителю Алексие; от них же врачевство приемлюще обогащаемся и Христа славословим глаголюще: слава прославляющему святыя Своя.

Если вы остановитесь когда-нибудь у раки почивающего угодника Божия святителя Алексия и станете наблюдать, вы увидите, что многие приходящие припадают к нетленно почивающему Угоднику, как живому, увидите выражения самой горячей любви к нему, увидите слезы, услышите воздыхания. «Святый угодник, родной наш батюшка, светильник Божий», – взывает к нему добрая христианская душа.

Что же заставляет нас притекать к сей многоцелебной раке? – вера в живое общение святых с нами, вера в предстательство и покровительство пред Господом святых за нас грешных. И сия вера не посрамит нас. Ведь Церковь Христова вмещает в себе небо и землю, в этом ее целостность. Как в живом нашем теле жизненная сила проходит по всем членам и разрыв какого-либо члена даже в частях его есть уже разрушение всего тела, так и в теле Христовой Церкви невозможно разъединение верующих, живущих на земле, от верующих, переселившихся на небо.

Как с разлучившимися от нас здесь, на земле – пространством, мы не только не теряем связи и общения, но даже они, живущие от нас вдали, могут на нас влиять, могут нам материально помогать, могут за нас ходатайствовать перед земными царями и владыками и через это улучшать наше земное благополучие, так и с переселившимися на небо наша связь не порывается, а продолжается, с тем лишь различием, что эта связь, благодаря новым условиям жизни умерших, бывает уже не физической, материальной, а нравственной, духовной. Пречистая Божия Матерь, святые Ангелы, все святые угодники Божии – близ нас, они – наши первые благодетели, помощники и покровители. Они благодетели, и это потому, что вся жизнь праведников и на земле и на небе – одна только любовь к Богу и ближним.

Эта-то любовь и влечет верующих к порогам келлий праведных людей еще при их жизни, влечет к светильникам веры, – святителям Церкви, – под сень их благословляющей руки. Как все, ищущее силы и здоровья, тянется к теплу и свету, так и наше сердце, часто разбитое и скорбное, стремится под кров любви Божиих праведников. И в любящем сердце их никому не бывает тесно. Их сострадательность, их братский привет, их благодатная молитва согревают всех и целительным елеем как бы действуют на изнуренные наши души. «Всех он принимал с любовью, – читаем мы о преп. Серафиме в его житии, – всех встречал земным поклоном, всех успокаивал своею любовию». И что же? Разве по переселении к Господу могут сии праведники забывать нас, своих присных? Могут ли они вытеснить из своей памяти нашу бедную скорбную земную жизнь, которой и сами были причастны? О, конечно, нет... «Любы, – говорит св. апостол Павел, – николиже отпадает» (1Кор. 13:8). Напротив, на небе она еще действеннее, просветленному взору с небес яснее является наш мир со всеми своими скорбями и воздыханиями; освобожденное от плотских уз земли сердце видит дальше, чувствует глубже, обнимает любовию шире... И душа христианская чувствует это, чувствует любовь к нам небесных сродников, святых Божиих человеков, и спешит к ним, к их останкам со всеми своими скорбями, нуждами, печалями, зная, что они по своей любви не отринут ее.

И приходится нам, поставленным близ сей раки святителя Алексия, часто слышать от боголюбивых людей умилительные повествования о любвеобильной помощи сего угодника Божия. Многие положительно считают его своим покровителем. В одной семье заметили его помощь в исцелении болезней, в другой – помог он в устроении семейных и служебных дел, а сколь многие получают у раки его утешение в многообразных скорбях и несчастиях, на любовь нашу к Святителю он отвечает нам тою же любовию, и при этом сторицей. Такая же вера в Святителя живет и среди преданных насельников, сынов сей обители его святой.

Пользуйтесь же, добрые насельники сего богоспасаемого града, великим утешением, великим сокровищем, среди вас обитающим, – честной ракой мощей угодника Божия святителя Алексия. Приходите сюда, вожди и начальники, и угодник Божий научит вас твердости духа и преданности своему Отечеству. Приходите сюда, пастыри церкви, и святитель Христов даст вам урок веры и ревности о славе Божией. Приходите сюда, простецы, и святитель Христов покажет вам пример всех добродетелей; приходите к нему все, отягченные скорбями и несчастиями, и добрый пастырь утешит и успокоит вас; идите к нему, грешники, и великий молитвенник св. Алексий внушит вам решимость и испросит благодатную помощь отстать от всего дурного; идите сюда, все боголюбивые христиане, и любвеобильный угодник Божий – святитель Алексий – никого не отринет и щедро всех покроет своею любовию.

***

Нужно знать, что все бедствия и невзгоды посылаются нам Господом по грехам нашим. «Аще послушаете Мене, благая земли снесте, а не послушаете, меч вы пояст», – еще в Ветхом Завете говорил Господь. По всей вероятности, и мы уж слишком прогневали Господа, когда так трудно нам живется. Проверим себя. Вот перед нами, с одной стороны, св. Евангелие, заповеди Христовы, примеры жизни святых Божиих людей, а с другой – наша жизнь, наше сердце, наше настроение... Господь повелевает почитать Единого истинного Бога в Троице поклоняемого, пред Ним благоговеть. Ему молиться. А ведь мы забыли Бога и на место Его поставили свои способности, свой разум, самих себя...

«Посмотрите, как силен человек, какие изобретения им сделаны – телефоны, летающие по воздуху машины, – он бог, он творец», – так говорят безумцы, забывая, что стоит пронестись одному порыву бури – и человек падает; разразиться молнии – и человека нет. И как жалок человек, когда его сражает смерть! Минуту тому назад он был силен на словах, а быть может, и на деле, гордился, был неприступен, буйствовал; отошла душа – и он сделался расползающимся, безмолвным, неподвижным прахом; это ли бог, это ли творец?!

Да, сильно у нас поколебалась вера в истинного Бога, сильно пошатнулось, упало религиозное чувство. Вместо усердного посещения храма Божия, вместо молитвы, вместо чтения духовных религиозных книг, вместо исполнения святых постановлений Церкви, например, поста, праздников Божиих, у нас водворилась разнузданность, свобода, которая проявляется в склонности к театральным зрелищам, в чтении книг светских, дурных, в нарушении постов, в языческом препровождении праздников Божиих, выражающемся в плясках, песнях, в пьянстве, разврате, сквернословии.

Слово Божие велит, далее, почитать родителей, почитать наставников, властей; родителям же заповедует не раздражать чад своих, а начальникам – ходить достойно своего звания, пещись о душах младшей братии. У нас же опять все это забыто, все уничтожено. Дети, едва выйдут из своего возраста, как уже оскорбляют отцов и матерей, своевольничают, не признают их. Родители же, в свою очередь, не подают детям доброго примера, не воспитывают их в страхе Божием, почему и выходит, что ребенок лет 5–6 умеет уже отлично плясать, петь песни, браниться, играть в карты, но не умеет истово перекреститься, прочесть правильно хотя бы одну молитву. А подростки городские в 10 и более лет умеют уже сквернословить, курить табак, пить вино – и это будущие граждане, будущие отцы!..

Далее, Господь велит довольствоваться своим прибытком, своим состоянием и не желать ничего чужого: «не укради, не пожелай ничего, что у ближнего твоего», – гласит заповедь Божия. У нас же не признают теперь собственности, завистливо смотрят на нее; разбой, воровство широкой рекой разливаются по нашему Отечеству. Св. Евангелие заповедует от сердца свободно делиться имуществом, мы же насилием думаем достигнуть материального уравнения. Но напрасно. Насилие только разоряет, расстраивает людей. Насилие, равно как и бездельное скопление богатств, – признаки нашего грубого, жестокого сердца.

Нужно нам всем, и богатым, и бедным, умягчить свои сердца, усвоить дух Христов, укрепиться в вере, тогда только не будет той страшной бедноты, какую мы теперь встречаем.

Слово Божие, далее, говорит: будь целомудрен, «не прелюбы сотвори». Но, о Боже, как страшно нарушается нами теперь эта заповедь! Незаконные сожительства, ранние падения, свободное похотливое обращение с другим полом, современное выведение женщины из семьи на такие должности, где она легко теряет свою чистую женственность и обращается в грубое, злое создание – вот качества нашего времени. А о смирении, кротости, сокрушении сердечном, честности, правдивости, исполнительности, доброжелательстве, постоянной борьбе с испорченным от природы нашим сердцем, – об этом нечего и говорить. Мы и горды, и своенравны, и лживы, и гневливы. Если св.Евангелие, заповеди христовы так высоки, так чисты, небесны и благоухающи, то мы сами исполнены всякого греха, смрада и беззакония. В этом отношении мы представляем из себя смрадный, гноящийся струп, такова общая картина нашего нравственного состояния.

Неудивительно поэтому, если нас стали посещать бедствия, невзгоды, смуты. Быть может, Господь этими несчастьями старается нас образумить, призвать к покаянию, очищению, ибо Он «всем хощет спастися и в разум истины приити» (1Тим. 2:4). Мы теперь находимся в страшной опасности, а всякая опасность заставляет человека встрепенуться, опомниться, образумиться. А опасность настоящего времени действительно велика! Теперь благодаря злобе людской, выходя из дому, не знаешь, вернешься ли домой живым или нет; теперь не знаешь, будут ли у тебя завтра средства к пропитанию – не похитят ли их у тебя, не разорят ли, не разграбят ли твое достояние; теперь не знаешь, удержишься ли ты завтра на своей должности или тебя принудят уйти. Ко всему этому присоединились еще бедствия войны. Опасность велика, смерть к каждому из нас теперь крайне близка; пусть же все это послужит нам поводом к покаянию, исправлению, очищению.

Одумаемся, братие, вспомним Христа и Его святые заветы, вспомним, как глубоко мы пали, чистосердечно раскаемся во всех своих прегрешениях, смиримся пред Господом, сокрушимся духом, восплачем и, поверьте, возлюбленные, покаяние избавит нас от столь великих бедствий настоящего времени. Покаяние всем нам нужно, это требование – необходимое по отношению к каждому из нас.

Но каково наше отношение должно быть к тем из братии, которые отказываются каяться, производят смуту, бросают работу, чего-то своего добиваются, безчинствуют? Долг всякого доброго, сдержанного христианина – прежде всего молиться о успокоении этих мятущихся умов, молиться о водворении тишины, спокойствия в нашем общежитии. Тебе, может быть, покажется неясным, – каким образом мятущийся, раздраженный около тебя человек от твоей сердечной молитвы успокоится? Тебе казалось бы, что для его усмирения лучше употребить силу, нужно его связать? Усмирять – дело властей, твоя же задача состоит в том, чтобы повлиять на брата, умиротворить раздраженное его сердце, успокоить его мятущийся ум, а это ты и можешь сделать прежде всего молитвой.

Мы веруем, что существует мир духовный, существует сродство живущих в мире душ, существует влияние одних душ на другие души. Почему, например, когда молится угодник Божий, то тебе в то время делается легче? Что это значит? А то, что молитва угодника, в силу существующего между душами общения, как благодатная роса канула в твою душу, сошла на твое сердце и произвела успокоительное, благодатное на тебя влияние. Так и теперь, если все мы обратимся с пламенной сердечной молитвой к Господу и угодникам Его о мятущихся наших братиях, – поверьте, наша пламенная молитва не пропадет даром, она успокоит, образумит озлобленных наших братий назаметно для них самих. Сегодня они волновались, а завтра они охладеют к жестокой борьбе.

Кроме молитвы много значит еще убеждение, словесное вразумление. Несомненно, многие наши знакомые, а может быть даже и родные заражены современными растлевающими веяниями. Если ты заметишь близко к тебе стоящего человека мятущимся, безпокойным, то попроси его выслушать тебя, почему и справедливо ли он так волнуется? Он раздражается, а ты старайся говорить спокойно, и прежде всего, спроси его, – руководится он в своих действиях св. Евангелием, заповедями Христовыми, или же своим умом и своей свободой? Если скажет: своей свободой, – отойди от него, ибо он предтеча антихристов, сын сатанин, и молись о его вразумлении; если же он скажет: желаю жить по Евангелию, – укажи ему на смирение, любовь, кротость, мир, на все заповеди Христовы; разъясни ему, согласны ли с ними его действия. Если не согласны, то обличи его. А если он тебе скажет: у меня цель хорошая – братолюбие, будущее счастье... На это ему ответь, что хорошее только и может достигаться хорошими средствами; из дурного же не может выйти хорошего.

В моем представлении, воображении предносится, например, хорошее красивое здание с фронтонами, украшениями... Но представьте – если я стану его строить из необожженных, мягких, дурных кирпичей? Не разрушится ли оно? – Так и в действиях людей. Добро достигается только добром, ибо какое общение тьмы со светом, говорит слово Божие. Так, покаяние, молитва и взаимное вразумление нужны нам в настоящее время. Но что я скажу в утешение смиренным, кротким сынам и дщерям Матери нашей Церкви, которые в столь смутное время, как трепетные лани, всего боятся, сильно безпокоятся и много плачут?– Ничего не бойтесь, дорогие мои! Вы со Христом, а с Ним – не страшно. Чаще ограждайте себя крестным знамением, постоянно творите молитвы, и сила вражия не коснется вас.

***

7-го августа совершал я отпевание старца – протоиерея о. Петра Стефановича Шумова. Перед отпеванием сказал так:

Господь привел меня знать близко покойного. Следующие черты его духовного устроения всегда меня умиляли. Он имел ревность истинно пастырскую. В чем она проявлялась – много об этом пришлось бы говорить. Мне хочется сказать только, как я подметил, узнал о его любви к пастырству.

Когда до покойного дошел слух, что некоторые христианские души не гнушаются мной, а идут ко мне за благословением, и что я не прочь иной раз по мере моих сил принять страждущего брата, покойный одобрил мою деятельность и пожелал со мной познакомиться. Он сам ко мне пришел, долго беседовал о пастырстве и обвеял меня своею отеческою любовию. Да, любовь – это было его второе, дивное душевное качество. Любовию дышало каждое его поучение, любовь он проявлял к каждому, с кем ему приходилось иметь общение.

Особенно тронул он меня, когда явился однажды ко мне после смерти своего горячо любимого сына, преподавателя духовного училища. С какою отеческою нежностью он говорил мне о своем сыне! В глазах старца блистала слеза любви, но не было на устах его ни ропота, не слышалось огорчения на Промысл Божий. Незадолго перед этим я потерял своего отца, также старца протоиерея, и чувствовал в сердце своем сильную рану, большой пробел. «Вот, у меня нет теперь такого любящего отца, – сказал я ему, – каким вижу Вас, примите же меня в свое сердце вместо сына», – и о. протоиерей со слезой на глазах дал согласие, и я глубоко почувствовал, что покойный действительно в своем любящем сердце отвел уголок и для меня.

Далее, покойный был чужд каких-либо узких, предвзятых взглядов в делах, имеющих отношение к церковному устроению и к лицам духовным. Он одинаково любил как святые обители, так и всякий храм Божий, с уважением относился как к инокам, так и бельцам. Он ценил сердце человека, искал проявления благодати Божией, и где ее замечал, там он останавливался своим христианским, высоким вниманием. Его поэтому часто можно было видеть молящимся в храмах Московского Священного Кремля, он был почитателем многих монастырских старцев. Эта черта свидетельствовала о его свободе, широте и высоте христианского духа.

Счастлив я, что Господь привел меня отдать тебе, незабвенный о. протоиерей, последний долг – совершить отпевание, – проводить тебя в жизнь загробную. Прими же от меня это молитвенное служение, как самое искреннее, от всей души тебе приношение.]

***

В монашестве сознание того, что ты посвятил себя на служение Господу Богу, что ты никому не принадлежишь, кроме Господа Бога, в минуты размышления о бренности всего земного, – может давать тебе приток новых сил на дальнейшие подвиги, может тебя бодрить и делать духовно счастливым.

***

Был на духовном концерте в большом зале Консерватории. Пел хор г. Астафьева. Получил духовное наслаждение. При слушании прекрасных, умилительных мелодий являлась мысль – а ведь все это св. Евангелие вдохновляло духовных композиторов. При таком размышлении предстало пред моим сознанием все величие христианства. Я подумал, как реально, очевидно ведет оно человечество к совершенству... О, вера святая Христова, о мой Спаситель Христос, – ни на минуту я не должен в вере Христовой сомневаться, а стараться пользоваться каждой минутой жизни, чтобы не прошла она даром для вечности!

***

Напевы церковных песнопений Страстной Недели и Пасхальной одинаково умилительны, и тогда как песнопения Страстной недели исполнены грусти, скорби и печали, Пасхальной – радости, отрады и ликования.

***

Спасение души... Все об этом знают, все об этом говорят, все друг другу спасения души желают, но вдумайтесь хорошенько, как часто поверхностно скользит речь об этом, как далеко, далеко от действительного спасения наши души. И что такое спасение души? Изложить, объяснить, выразить словами мы, пожалуй, все сумеем. Это, мы скажем, приобретение нашим внутренним существом, нашею душею – высоконравственного состояния, когда мы находим удовольствие не в греховных помыслах, чувствах и делах, а в молитве, в созерцании духовных благ и самом делании добра. Мы все это хорошо знаем, – все и желаем спасения души, но именно только знаем и желаем. Нужно еще от нас что-то такое, чтобы спасение не было лишь пустым звуком, а действительно осуществлялось в нашей душе. О необходимости благодатной помощи я не говорю, ибо если не Господь созиждет дом – всуе трудишася зиждущие – или «никто не может приити ко Мне, если не Отец привлечет его ко Мне». Что же нужно именно от нас самих, чтобы начать спасение души? Пусть нам об этом скажут те, которые о спасении думали и действительно спасались. Из их жизни мы узнаем, что нужно отречение от своей воли греховной, немощной и подчинение воле другого, желающего нам спасения, нужно послушание духовным руководителям-старцам. Трудно подчиняться, но зато спасительно. Кто не знает, что всякое доброе дело – трудом стяжавается. Подчинившим себя водительству других может также казаться, что духовные руководители только тормозят наш духовный рост. О, не думайте этого! Знайте, что духовные руководители окормляются от Св. Церкви. А если так, – им мы должны доверять. Пожалуй, чрез подчинение другим мы почувствуем стеснение нашей воли – отсюда нужно нам терпение, смирение, но ведь это все-таки добродетели, которые и дают нам спасение.

***

Господь дал нам образец нравственного совершенства. Он оставил нам образец, да последуем стопам Его. Он был искушаем, да и мы понесем искушения.

Но этого мало... Он дал нам не только образ, но силу – достигать этого нравственного совершенства. В жизни Своей претерпевая и перенося все земное – человеческое, Он, в то же время, как Бог, приобретал силу для нас – действительно переносить, препобеждать все земное и достигать нравственного совершенства.

***

Чистота внешняя, опрятность, благоухание, свет, красота имеют благотворное влияние на наше внутреннее состояние; все это освежает, подымает наше настроение, отодвигает в сторону дурные мысли и чувства, очищает наше сердце, наше загрязненное душевное состояние.

***

Замечено, что Господь многих тех, которых приковывает болезнь к одру на много лет, посещает Своею благодатию: дарует им дар терпения, благодушия, мира и назидания. В Тамбове, Ялте, в некоторых обителях мы встречали подобных людей. Эти люди являются как бы живыми проповедниками терпения – они как бы говорят всем нам: «Смотрите, наше положение самое безотрадное, но мы духом бодры; какое же вы имеете право роптать на Господа, на свою судьбу, когда ваша болезнь, ваши скорби ничто сравнительно с нашим положением».

***

Не будь никогда уверенным в том, что, подавивши искушение, другой раз ему не подвергнешься, что если ты захочешь, то не сотворишь греха. В этой самоуверенности чувствуется еще гордость человеческая. Нет, держись за Господа Бога, трепещи, как бы Господь Бог не оставил тебя, стой пред Ним, сознавай крайнее свое безсилие, надейся и думай, что только Господь может тебя вывести из тьмы греховной. А если так, то мысль о Боге, молитвенное настроение не должны тебя покидать ни на одну минуту, ибо, оторвавшись своим существом от Господа, тем самым дашь простор греху, сделаешься удобоподвижным на всякое искушение.

***

Порочность развивается постепенно. Условия для развития ее: повторяемость греха, отсутствие покаянного чувства, мирская попечительность. При этом воля все более и более слабеет и человек делается безсильным в борьбе со грехом. Молитвенный жар, разрыв со всем тем, что давало повод к повторяемости греха, укорение и постоянное бичевание себя дают возможность человеку подавлять, ослаблять порочность и снова востановляют его в добре.

***

Для нашей выдержки, нравственной исправности большое имеют значение доверие, преданность и уважение к старцу, духовнику, пастырю. Эта преданность, доверие и уважение заставляют нас как бы постоянно держаться в порядке: случится повод к греху, произойдет нравственная расшатанность – вспомнишь своего духовного руководителя, придешь в порядок и снова захочется стремиться к добру и свету. Это постоянно я испытывал при общении с батюшкой о. Иоанном Кронштадтским.

***

Чувствую, глубоко чувствую, что моя виновность пред Господом так велика, что не загладить мне ее никакими добрыми делами. Если Господь меня и милует и не наказует, то единственно по неизреченной Своей милости. Господи! Исповедую пред всеми Твое безконечное милосердие и прежде всего ко мне грешному, прогневляющему Тебя всякий день и час. Твое милосердие заставляет меня еще сильнее зреть свои грехи и недостатки, сильнее чувствовать Твою благость и любовь. Но меня охватывает стыд пред Тобою, Твоим величием, святостию и чистотою. Ведь может случиться так, что Ты уже не потерпишь моего окаянства и отринешь меня, чего я давно достоин. Но что мне тогда делать? Ведь я погибну, погибну для сей и будущей жизни. А потому прошу и молю – помоги мне творить добро. Твоя нужна мне в этом помощь. Чувствую, что без Тебя я уже ничего доброго не способен делать. Все доброе, приписываемое мне, не мое, а Твое, от Тебя исходит, Тобою укрепляется.

***

Хочешь положить начало благое, начать исправление жизни? – Иди, прежде всего, к духовному отцу и скажи ему все твои грехи. Для этого тебе не потребуется выбирать духовника: твоя цель, твоя забота – покаяться пред Господом. Излюбленный или знакомый духовник может и не оказать для тебя той пользы, какую окажет духовник незнакомый. Снисходительность, всепрощение известного духовника, нестеснительность пред ним могут парализовать в тебе тот страх, тот трепет, который так нужен бывает при глубоком покаянии. Бывает, к великому прискорбию, даже так, что нам приятно для чувственности говорить любимому духовнику плотские грехи, чем конечно наносится вред как ему, так и нам. Сохрани нас, Боже, от этого!

***

Нет у нас любви ко Господу Богу, вот почему мы так и увлекаемся всем дурным, скверным, земным. Когда ты любишь кого-либо, не всегда ли ты думаешь о любимом человеке, не стараешься ли угодить, делать ему все приятное? Так и по отношению ко Господу Богу. Нужно внедрить в наше сердце любовь к Богу, – тогда у тебя будет и все доброе.

***

Война продолжается, раздаются голоса о необходимости всенародных молений. Это хорошо, но, однако, этого мало. Господь смотрит прежде всего на сердце человека, а затем уже и на внешнюю его молитву. Нужно нам сперва в глубине души каяться, нужно позаботиться об исправлении жизни, укреплении веры, о добрых делах. А то мы утром составим официальное молебствие, а вечером пойдем в театры, которые продолжают действовать в прежней силе. И, представляется нам, – что, вот, по распоряжению властей, везде идут молебствия, а успеха в войне нет, ибо молятся устами, сердце же далеко отстоит от Господа, но как только народ и в клети сердечной сокрушается, кается, плачет, – Господь призирает на этот вопль и подает Свою помощь. И кажется нам, что до тех пор Господь нас не помилует, пока не исполнится нужное число кающихся русских людей.

***

Желающие проводить духовную жизнь должны непременно подчинить себя водительству какого-либо старца, духовника, пастыря. При этом условии духовный рост пойдет правильно и успешно. В противном случае легко впасть в прелесть. И должен быть такой момент, такой срок, когда необходимость в руководстве старца сама собой отпадет, это – наступление духовной зрелости. Преподобная Ксения¹⁸⁵, когда, ради спасения души, оставила родительский дом и поселилась на отдаленном острове, то, прежде всего, позаботилась найти себе духовного отца – старца, достигла потом сама духовной мудрости и приобрела спасение души. (Житие преп. Ксении, 24 января).

***

И возвратился Иисус в силе духа в Галилею (Лк. 4:14). Это было после сорокадневного поста и молитвы. Если Сам Господь Спаситель уединялся на молитву и постился, дабы потом проявлять еще большую силу духа, то, что сказать про пастырей Церкви и всех духовных вождей и наставников? Как им нужно это уединение для поста и молитвы! И кажется нам, что кто временами из указанных лиц заявляет о своем желании духовного уединения, тем нельзя препятствовать. По-видимому, от этого может быть упущение по его службе. Но это только так кажется. Возвратившись в силе духа, духовный деятель потом принесет гораздо больше пользы, чем если бы он не уединялся и безпрерывно работал.

***

Часто приходится слышать – трудно спастись в миру, много там соблазнов и всякого рода суеты. Действительно справедливо, что мир ставит много препон для спасения. Вы сейчас в храме, мысль ваша направлена на святое, сердце ваше легко здесь может подвинуться на доброе, но выйдете из храма, пойдете на шумную улицу столицы, – и вы почувствуете, как сейчас же вас охватит круговорот житейской суеты. Здесь вы увидите заносчивые, гордые, насмешливые лица, увидите блеск и сразу станет в вашем сердце как-то пусто, холодно, неприветливо.

Представьте же себе, что может быть с человеком, который постоянно вращается в мирской суете? Она его всего может поглотить, сделать рабом своим. Ведь говорят же: среда заедает, засасывает. У мирского человека легко духовные интересы отходят в сторону, и, если когда проявляются, то большею частию случайно, под влиянием скорби, болезни, смерти близких и других превратностей нашей жизни. Теперь всеми признается, что мир осуетился, развратился и забыл Бога. А потому в настоящее время в особенности трудно спасаться в миру.

Но, возлюбленные, удивительное явление! Как не много мир имеет соблазнов, а, посмотрите, и в миру во всех сословиях и классах общества, во всех званиях и положениях есть еще люди ревнующие о благочестии, есть добрые христиане. Они попадаются в семье, в рабочих организациях, в простых и в высших интеллигентных кругах.

Пред нами семья осуетившаяся, неверующая. Нет здесь доброго примера от родителей, нет выдержки у детей. Веселье, удовольствие, свободомыслие занимают всех; но вот один из членов этой семьи стоит особняком, он, как бы чужой для нее, он сосредоточен в себе, не любит светских удовольствий, а интересуется всем духовным. Все родные его забыли Церковь и пренебрегают ее установлениями, а он любит бывать в храме Божием и является послушным сыном Церкви Святой.

На фабриках, разного рода мастерских – какие условия для жизни? Несдержанность в слове и деле, дерзкое, отчаянное, развязное настроение духа, всякого рода плотоугодие, – вот, атмосфера, в которой вращается простой наш рабочий люд. Кажется, в такой обстановке нельзя найти ничего доброго. Если здесь пропитание общее, артельное, то, значит, тут и несоблюдение постов. Если здесь общие помещения, так называемые спальные, то тут нет места для богомыслия и молитвы. Если здесь работают совместно мужчины и женщины, то тут повод для дурных помыслов, слов, возможен и разврат. Но, опять, и среди рабочего класса какие бывают добрые, примерные люди! Есть такие, которые умудряются даже в указанной обстановке и посты хранить и целомудренно жить. Нам приходится встречать рабочих, которые, живя в общих помещениях, делают из своей койки как бы келлии. Трудно выставить им на виду святые иконы, – тогда они хранят их в изголовье своей постели; трудно им молиться, когда все в спальне бодрствуют, шумят и безчинствуют, тогда они ночью встают на молитву и у постели своей изливают чувство веры и любви к Господу; трудно им соблюдать посты, ибо каждый не имеет возможности себе в отдельности готовить пищу, так как для этого нет ни времени, ни приспособлений, тогда они в посте пробавляются сухоядением – хлебом, водой, да и еще кое-чем.

А высший чиновничий, дворянский, ученый круг? Самая обстановка жизни этого круга убивает всякую религиозность. Изнеженность от самого детства, препровождение времени в светских удовольствиях, театрах, вечеринках, гуляньях, танцах, картежной игре, постоянное чтение газет и книг либерального характера, где и вера наша осмеивается, где и Святая Церковь оскорбляется, – вот условия, в которых живет теперешнее наше интеллигентное общество. Но, опять, и здесь бывают поразительнейшие примеры религиозности.

Нас не раз до глубины души трогало следующее обстоятельство. Бывало, поедешь в тихую, святую обитель, пустынь. Зимнее время. Проезд до пустыни затруднительный. Остановишься в монастырской гостинице. Мертвая тишина в ней. По-видимому, никого здесь нет. Но вот обнаруживается, что кое-кто остановился – узнаешь, знакомишься, и что же оказывается? Какой-нибудь доктор, преподаватель, студент или иной интеллигентный человек приехали сюда отдохнуть душой, открыться, на исповеди во всем батюшке-старцу, искренно поговеть и причаститься Святых Животворящих Таин Христовых. Это люди, хотя и интеллигентные, но крепко верующие. Они живут в городах, в условиях весьма неблагоприятных для удовлетворения своих религиозных запросов. По временам у них является желание всею душею отдаться Господу, подумать о себе, помолиться. Нельзя этого сделать среди житейской сутолоки; вот они и уединяются в тихую обитель, где так все располагает к богомыслию и молитве. И заметьте, с каким усердием, с каким смирением они во время пребывания здесь подчиняются монастырскому порядку, с какою любовию относятся к насельникам св. обители.

И среди учащейся молодежи, несмотря на охватившее ее теперь свободомыслие и неверие, и среди военных, при их веселости и разгульной жизни, среди богатых, ученых и простых, везде, везде можно встретить добродетельных людей. Значит, жизнь в миру не исключает возможности достигать добродетельной жизни.

И Святая Церковь наша прославляет многих угодников, поживших в миру благочестно. Преподобный Захарий был шорником, преподобный Евлогий – каменосеком, преподобный Марк¹⁸⁶ – могильщиком, святый Александр, епископ¹⁸⁷ – угольщиком, святый Вонифатий¹⁸⁸ отправлял должность слуги, св. Павлин, епископ Команский¹⁸⁹ добровольно продал себя в рабство и нес тяжелые труды раба, св. Евхарист был пастухом.

Остановимся на жизни св. Евхариста. О нем повествуется следующее. Двум старцам, жившим в пустыни, было извещено, что они далеко не сравнялись в святости с простолюдином Евхаристом и женой его Марией, живущими близ Египта. Иноки пошли отыскивать этих людей и скоро нашли их. Евхарист приветливо принял странников, умыл им ноги и предложил вкусить пищи. «Нет, – сказали монахи, – ты сначала поведай свои добрые дела, мы ради сего духовного брашна пришли к тебе, а потом вкусим у тебя пищи». Евхарист смиренно отвечал: «Не знаю, какие у меня добрые дела – я простой пастух – живу с женой в деревне». – «Сам Бог послал нас узнать твою жизнь, скажи нам, не делаешь ли чего- либо особенного, отменного?» – «Если с такою целью вы пришли, то поведаю вам мою жизнь: я пасу овец, которых получил от родителей и прибыль от них делю на три части: одну – расходую на церковь и бедных, другую на принятие в дом пастырей духовных и странников, третью употребляю на свои нужды. С женою мы храним чистоту жизни; каждодневно молимся Богу, носим грубую одежду, едим простую пищу, не знаем ссор и брани». Услышав это, старцы прославили Бога и, получив назидание, удалились восвояси.

Обратите внимание на черты жизни св. Евхариста в миру: это – вера в Господа, преданность Ему и затем простая, скромная, нравственная жизнь. Каких-либо подвигов мы здесь не видим. Да, прежде всего, чтобы, живя в миру, быть добродетельным, нужна вера в Бога. Веровать можно при всяких условиях жизни, при всякой обстановке. Вера – внутренний акт нашей жизни и внешние обстоятельства при нашей силе воли не в состоянии ее сдвинуть. Нам, пожалуй, не дадут молиться, не пустят в храм, заставят быть свидетелями веселья и разного рода непотребств, не дадут нам положенной Церковию пищи, но веры, если мы захотим, никто у нас не отнимет. Пусть вокруг меня развращение, а я верую в Бога, предан Ему всей душой и внутри сердца моего всегда молюсь Ему и каюсь.

Вы говорите: трудно в миру спасаться среди соблазнов и суеты. Позвольте же мне вам теперь предложить совет. Не теряйте никогда веры в Господа, не слушайте, когда проповедуют вам противное вере и Церкви, не поддавайтесь никаким непризнанным проповедникам. И если вы сохраните веру, не ослабеете в ней, то для вас, далее, откроется возможность бороться со всеми мирскими искушениями. Вера понудит вас идти в церковь, вера отвлечет от разгула и удовольствий, вера заставит блюсти пост, вера подвинет на милостыню и любовь к ближним, вера приучит к сдержанности в словах и поступках, вера приведет вас к сознанию греховности, своей немощи, вера научит вас постоянно внимать себе, каяться и часто прибегать к принятию Св. Животворящих Таин Христовых.

Укрепитесь в вере, и жизнь ваша улучшится в нравственном отношении; укрепитесь в вере, и вы будете трезвыми, добрыми тружениками в миру» сделаетесь потом и наследниками Царства Небесного.

***

Господь сподобил меня в Зосимовой пустыни¹⁹⁰ совместно с тамошними старцами¹⁹¹ поговеть и пособороваться. В количестве семи человек мы собрались в келлиях о. игумена¹⁹². Вечер. Святая тишина. Переживается молитвенное благодатное чувство. У нас стремятся в обществе устраивать какие-то домашние собрания, так называемые спиритические сеансы¹⁹³, на которых думают войти в общение с духовным миром посредством или столоверчения, или заклинаний, каких-то таинственных движений и тому подобных нелепостей. Но зачем все это, – зачем искать общения с духовным миром путем окольным, опасным и неизвестным? Св. Церковь предлагает нам молитву в храме или общую на дому с пресвитером церковным. А входить в общение с миром духовным Св. Церковь предлагает посредством св. таинств. Пользуйся всем этим, если ты имеешь запросы духовные, и ты получишь великую духовную пользу. Хочешь молиться, входить в общение с Самим Христом Спасителем – стремись к св. причащению; думаешь духовно созидаться, бороться с грехом – прибегай к исповеди; желаешь получить особую целительную силу от Господа в болезни, изгладить забвенные и непрощенные грехи, подавить бушующие в тебе страсти, – прими соборование. Ты скучаешь по умершим родным, страдаешь от неизвестности, какая участь их постигла за гробом, подавай за умерших просфоры на Божественной литургии, служи панихиды, и поверь – твоя скорбь по умершим уляжется, ты духом успокоишься и не будешь о них тосковать. Спиритизм якобы не отвергает Церкви, веры и святыни, но и так называемая духовная прелесть, которою поражается иной раз христианин, свободна от этого, но и то и другое вредно для самого человека, а именно: губит в нем святую настроенность.

***

Приснопамятный митрополит Филарет Московский одному иерею, объявившему ему о несчастном случае пролития Св. Даров, так сказал: «Видно, ты своим небрежением отогнал от себя ангела-хранителя, иначе бы с тобой сего не произошло». Чудная мысль Святителя! Продолжительное служение, утомление, торопливость при экстренных требах, слабость здоровья, неверность и дрожание в руках, близорукость и т. п. – как при всех этих обстоятельствах легко проронить св. частицу Тела Господня, или пролить честную Кровь Его! Поистине, только ангел-хранитель оберегает священнослужителя от несчастного случая, могущего произойти при обращении со Св. Дарами. Итак, по мысли Святителя небрежением, нерадением мы ангела-хранителя от себя удаляем. Запомним сие, братие священнослужители, и потщимся хранить внимание к Св. Тайнам, дабы с нами был и ангел-хранитель.

***

Когда ты можешь знать, что у тебя нет страха Божия? Когда ты, согрешая, не желаешь объявлять свой грех из-за боязни позора от людей, из-за боязни потерять силу и значение в обществе и т.п., но тебе и в голову не приходит, что твой грех оскорбляет Господа, лишает тебя чистоты и святости. Знай, что тогда ты живешь без страха Божия, и твое положение весьма шатко. Ты тогда легко можешь и нравственно пасть, и не скрыться в своих грехах от людей.

***

Отчего бывает засилье, и кто виноват в засилье – та ли сторона, которая производит засилье, или та, которая это засилье терпит? Та и другая сторона. Первая своею настойчивостью, энергией, силою, в худшем случае нахальством, безцеремонностью приобретает влияние, значение, а вторая – своею слабостью, попустительством, невниманием к делу и небрежностью этому засилью дает ход, дает возможность жить и действовать.

***

Нужно пастырю Церкви хранить тайну Тела и Крови Господней. «Приими залог сей и храни его цел и невредим», – говорит архипастырь новопосвященному иерею, вручая ему часть Св. Тела после освящения Св. Даров. Что это значит? Св. Таины, служение пред престолом Божиим, принесение безкровной жертвы, совершение Божественной литургии, – это центр, это исходный пункт для пастыря Церкви. На этом должна быть сосредоточена вся его мысль, все его сердце, вся его духовная сторона. От Св. Таин он должен отправляться в своей жизни и деятельности и к ним восходить. В более близком смысле хранить тайну Тела и Крови это значит – иметь внимание, усердие и попечение и о самих вещественных Св. Дарах – заботиться о тщательном хранении их в чистоте, опрятности и благоговейной обстановке, а также не преподавать их явным блудникам и грешникам нераскаянным. Вот что, например, нам пришлось наблюдать в Святогорском монастыре в отношении к Св. Дарам. Для Агнца просфора печется отдельная, ровная, красивая. После освящения Св. Даров все поклоны священнослужителя направляются к ним. Во время причастного стиха уборка св. антиминса и св. Даров совершается неспешно, весьма тщательно и благоговейно. Запасные св. Дары хранятся не во всех алтарях, а в одном – особо для этого предназначенном, где горит неугасимая лампада на горнем месте пред образом Спасителя и куда без нужды никто не входит. Когда нужда бывает взять от запасных Св. Даров, то иеромонах предварительно надевает епитрахиль, поручи, кладет три земных поклона, усердно молится и затем уже приступает к вынутию нужной частицы, при этом диакон или пономарь стоят с возженной свечей. Ношение Св. Даров также бывает благоговейное, с надетою епитрахилью, поручами и при непрерывном чтении молитвы: «Верую, Господи, и исповедую» и «Вечери Твоея тайная». Когда я все это видел, то у меня являлась мысль, что такое благоговейное отношение к Св. Тайнам также есть – хранение тайны Тела и Крови Господней священнослужителем.

***

Сегодня наш маститый старец, митрополит Макарий¹⁹⁴, сказал: «Так называемая любовь легко может переходить в слабость, а строгость – в жестокость. Трудно удерживать ту святую середину, когда любовь можно назвать истинной любовию, а строгость – справедливой, отеческой строгостью».

***

Хорошо читать в Великую Пятницу пред плащаницею после выноса ее вместо обычных проповедей – чудную, умилительную молитву Кресту, помещенную в иерейском молитвослове после канона Кресту.

***

Мы часто стесняемся обнаруживать свои религиозные чувства пред людьми, обществом. Даже пастырь Церкви, и тот часто бывает не свободен от этого. Вот он, например, стесняется предложить пасомым что-либо всем петь, стесняется сделать объявление, распоряжение, навести надлежащий порядок в храме и т.п. Не осмеливается он и сам обнаруживать пред другими порыва своего молитвенного чувства, а то и просто обычных религиозных обязанностей. Между тем пастырю прежде всего нужно быть свободным от указанной стеснительности и как бы независимым. Его молитвенный, религиозный дух должен быть свободным. Таков и был о. Иоанн Кронштадтский. Он как сам свободно, без стеснений, легко обнаруживал свое религиозное чувство, также свободно руководил он этим чувством и своих пасомых. Припоминается мне следующий случай: после одного посещения Москвы о. Иоанном мы собрались на вокзал провожать его. Было открыто для него помещение, так называемое «Царское». Поезд Севастопольский запоздал. Пришлось о. Иоанну несколько ожидать. Поговорив несколько с провожающими и благословив их, он вдруг объявил всем: «А теперь позвольте мне почитать правило, так как я намерен завтра служить Божественную литургию». И тут же на глазах всех стал сосредоточенно ходить по зале и наизусть про себя читать каноны. Вот свобода религиозного чувства, так необходимая для всех нас, а для пастыря в особенности!

***

Смотри на женщину чистыми очами и чистым сердцем, помышляя, что ее утроба удостоилась принять в себя Богочеловека, что от нее заимствовал плоть Свою Христос Спаситель. Видишь какую-либо женщину и боишься, как бы от лицезрения ее не возникли в тебе дурные помыслы и чувства – перенесись тогда мыслию к Божией Матери, Непорочной Деве, Честнейшей Херувим, Которая, однако, была Материю. Мысль о Ее чистоте и непорочности подавит в тебе все дурное и возвысит ум твой и сердце горе, к Богу, ко всему святому.

***

Смысл страданий тот, что они вводят нас в круг, если так можно выразиться, страданий Господа. А это-то и нужно для души христианской. Можно жить спокойной, безпечной жизнию и никогда не вспоминать о спасительных страданиях Господа. Но тогда, где же цель жизни христианина – усвоение искупительной жертвы нашего Спасителя!

***

Кому приходилось оставаться в одиночестве ночью в пустом доме, под вечер в глухом лесу и т.п., тот поймет, какой великий подвиг несли наши подвижники св. отцы, когда удалялись в пустыни для спасения.

***

Если человек, пожелавший благоугождать Господу в монашестве или ином подвиге, в жизни своей не имел преткновений, у него может появиться злодейская, сатанинская мысль, что он уже без подвигов покаяния, поста и молитвы имеет некоторое право на блаженство, на Царство Небесное. Нужно быть избранным сосудом благодати Божией от чрева матери, чтобы жить и духовно подвизаться ради одной только горячей веры и любви ко Господу. И вот, когда у тебя этого нет, когда ты начинаешь подвергаться опасности впасть в бездну самомнения и превозношения, тогда Господь, мудрый наш воспитатель, начинает тебя смирять – болезнию, скорбями, борениями и даже искушениями.

***

«Слово – часть или, лучше сказать, искра души». Так говорил старец Гефсиманского скита иеромонах о. Исидор. И вот, если душа твоя объята огнем благодати, тогда и слово твое будет благодатное, а если душа твоя исполнена страстей, то и слово твое будет такое же. Отсюда проповедь хороша только тогда, когда исходит из уст живого проповедника, живого, в смысле высоко-настроенного, приосененного благодатию. При этом даже не важно, будет ли эта проповедь читаться по тетрадке или же говориться наизусть. У благодатно настроенного проповедника она будет действенна в том и другом случае. Представьте себе, пред нами предстал бы преподобный Ефрем Сирин или преподобный Сергий и стал бы нам говорить. Одинаково трепетала бы наша душа от его речи, читал бы он или говорил изустно. И, наоборот, проповедник неубежденный не произведет впечатления, хотя бы он говорил живую речь. Что слово исходит из души и есть часть ее, хорошо видно из того, что после многоречия чувствуется пустота в сердце, и это от того, что душа от указанной причины как бы расходуется, много теряет.

***

Посвятивший себя на служение Господу Богу не должен поддаваться душевным волнениям, которые так возможны при соприкосновении с современным миром. Он должен не слишком радоваться, не слишком печалиться и огорчаться, не слишком надеяться на поддержку мира. В особенности пастырь Церкви должен вырабатывать эту твердость духа – ничем не смущаться. Его жизнь и деятельность проходит на глазах пасомых, и неуравновешенность пастыря пагубна бывает для последних.

***

В некоторых православных церквах на литургии Символ Веры поет весь молящийся народ. Как это прекрасно! Православный народ пред Господом Богом во всеуслышание, сообща, и в тоже время как бы каждый в отдельности исповедует свою веру. Что, если бы вся Православная Россия на Божественной литургии запела это исповедание! Нам кажется – это обстоятельство до некоторой степени застраховывало бы многих от уклонения в ереси и расколы. В самом деле, сегодня я произнес исповедание Православной веры, завтра и т.д. Этим я незаметно для себя укрепляю в сердце своем намерение не только устами произносить это исповедание, но и держаться его. Ведь многому мы не знаем цены лишь только потому, что это многое пришло у нас в забвение.

***

Наши театры – поистине подмена почитания Господа Бога. Театры – это те же капища, где совершается служение чему хотите, – только не Господу Богу. Недаром в театрах выставляют статуи, изваяния языческих богов, которые в язычестве служили олицетворением сил природы и духа человеческого. И это те изваяния богов, которых не могли терпеть первые христиане, истребляли их и из-за которых кровь свою проливали. Вдумаешься в это, и невольно приходишь к мысли, как мало мы еще восприняли христианство, эту чистую, божественную религию.

***

Господь творит часто чудеса по молитве праведников. А разве Сам Господь не видит нашей нужды? Не по Его ли воле ни один влас с нашей главы не упадет? Совершая то или другое чудо по молитве праведника, Господь этим как бы хочет возвеличить, возвысить праведника, или лучше не его самого, а его праведность, возвеличить добродетель, нравственный закон и этим расположить к нему людей.

***

То обстоятельство, что всякий человек имеет человеческое достоинство, а это мы чувствуем в глубине своей души и преклоняемся пред этим достоинством, производит часто то, что мы подпадаем влиянию людей, верим им, соглашаемся с их убеждениями. Этим объясняется, по всей вероятности, распространение среди общества разных мнений и взглядов. Одни люди своим влиянием захватывают других и так получается общее течение. Например, современные люди стали уклоняться от веры и религии. Не могут они в себе таить своего безверия. При всяком случае они обнаруживают его пред другими, и тем заражают все большее и большее количество людей. Какая поэтому для человека нужна самостоятельность, твердость! Его руководящею точкою должен быть Господь Бог, Богооткровенный закон и авторитет людей, по сему закону живших.

***

Как не удивительно, а можно возыметь ненависть и к нравственному закону. В чине монашеского пострижения мы читаем: «Не имать враг, внушая ненависть к добродетельному житию». Все видимое нами теперь противозаконное, безнравственное, греховное происходит не столько от несовершенства и слабости человеческой, сколько от ненависти к добру. А что это так, видно из того, что современный мир старается оправдывать греховность, доказывать неосновательность нравственных требований.

***

Говорят, что просвещение и культура испортили нашу жизнь. Правда ли это? Грех, наша греховность, наша падшая природа тому виною, а не просвещение. Падшая природа человека такова, что она ищет повода к греху. Диавол пользуется нашим просвещением для развития зла на земле. В этом отношении просвещение является как бы древом познания добра и зла. Возьмем грамотность. Через грамотность человек может узнавать дурное, но через нее же – она ему и многое открывает относительно мироздания Божия. Можно петь для чувственного услаждения, но одухотворенное пение, напоминающее ангельское, способно вызывать умиление и небесный восторг. Живописью можно изображать грех и добродетель. Картина Васнецова «Распятие Спасителя»¹⁹⁵ вызывает слезы. Техническое искусство может направляться к истреблению человечества, и оно же помогает страждущему человечеству в его труде, на который определил его Господь. Все зависит от того, с каким чувством будет человек пользоваться культурой. Для доброго христианина она только средство к большему и большему совершенству, к которому призвал человека Творец мира, сказавший: «Будьте совершенны, как Отец Ваш совершен есть!»

***

Говорят: в настоящее время монастыри с скитским устройством потеряли свое значение. Вера Христова одна, Св. Евангелие одно и дано на все времена. Люди, хотя и меняют свое настроение, свои взгляды под влиянием развития, культуры и т.п., однако есть такие особенности в настроении людей, которые могут проявляться в отдельности у каждого человека во все времена и для таковых нужен скит, также вечно и неизменно стоящий на твердом основании веры Христовой. Скит прежде всего нужен кающимся, которые свою жизнь провели во многих падениях. Многие умирают в грехах, но иных Господь призывает к покаянию и некоторым из таковых хотелось бы в изглаждение грехов понести личные подвиги и монастырские труды, что и дает им скит. Он нужен для слабых волею, на которых греховный мир неотразимо влияет. Хотелось бы спасаться, да мир не пускает. Нужно бежать от соблазнов в скит, а иначе свою душу погубишь. Скит, наконец, нужен тем, кто от природы имеет склонность к уединению и созерцательной жизни. Но не будет ли эгоизм заботиться только о спасении своей души? Конечная цель всего человечества – спасение. Если скитским житием эта цель, по крайней мере некоторыми людьми, достигается, значит и скит имеет свое право на существование. Помимо всего этого Господу Богу можно служить девством, чистою жизнью. Это как бы своего рода жертва Богу, дар Ему лично от себя и за все человечество. Хотя не многие люди к девственной жизни способны, но кто, имея этот дар, отдает его Господу Богу, пред теми мы преклоняемся, благоговеем и стараемся способствовать устроению их внешнего благополучия, свидетельствуя тем самым (не давая даже себе отчета), что жертва девственников нужна для всех нас, нужна для всего христианского мира. Некоторые