Русская гомилетическая хрестоматия

Настоящее издание переработано из «Русской Гомилетической Хрестоматии», изданной нами в 1909 году. От прежнего издания мы удерживаем его основную характерную черту – соотношение количества учебного материала с количеством учебного времени, рассчитывая настоящую книгу (1–292 стр.) на 50 учебных часов второго года обучения Гомилетике. При двух уроках в неделю в течение года по Гомилетике может быть приблизительно около 60 уроков. Оставляя из них 10 для повторения к экзамену, получаем 50 учебных часов в течение учебного года. Следовательно, за два года обучения Гомилетике может быть около 120 учебных часов всего, а если принять во внимание необходимость повторения к экзамену и для этой цели оставлять по 10 уроков в год, то для прохождения программы Гомилетики можно иметь в виду только 100 уроков за 2 года. В течение этих 100 часов необходимо и по существу дела, и по программе выполнить сложнейшую работу. Этой работой предполагается постоянное и исключительное напряжение личных духовных сил учащихся, так как на каждом шагу, затеняя механический труд заучивания наизусть, эта работа выдвигает на первый план сложные задачи этико-психологического анализа проповеди и чужой, и собственной, и письменной, и устной. Бесспорно, что для живого дела пастырской проповеди эта именно работа больше всего ценна в стенах школы. Эта работа – первые шаги будущих сеятелей Христова слова истины. Подавляющее количество чужих проповедей, бессистемно обременяющих память, может и должно вытеснить из учебной работы готовящихся к проповедничеству элемент их самодеятельности. Нужно помнить красноречивые цифры 100 часов и 50 часов. Этими цифрами повелительно ограничивается количество готовых проповедей, необходимых при изучении Гомилетики. Вопрос об их количестве правильно решен талантливым составителем учебного сборника проповедей, покойным Преподавателем Петроградской Семинарии Зарницким (книга его рекомендуется Объяснительной Запиской к семинарской программе Гомилетики), который исчерпал свой сборник, предназначенный для 2 лет, содержащий не только русские, но и святоотеческие проповеди, 100 образцами. Мы, как и в 1 издании, помещаем 63 русских проповеди, предназначая их для второго года обучения Гомилетике, так что настоящая книга, содержащая только русские проповеди, является второй частью гомилетической хрестоматии.

Изменения, произведенные в настоящем издании сравнительно с первым изданием, касаются качественной стороны дела: системы хрестоматии и её состава.

Вопрос о системе хрестоматии тесно связан с вопросом о системе Гомилетики. (Такое название – от «гомилия» – проповедь и этика – усвояется этой науке потому, что и её основной вопрос, вопрос глубоко жизненный – об условиях нравственной силы пастырской проповеди, об условиях не объективно-благодатных, а о субъективно-нравственных, уясняемых этико-психологически). Теоретическое обоснование нашей системы приводим в помещаемом ниже введении. Здесь же считаем необходимым отметить, что почти через все части хрестоматии мы проводим отдел апологетико-миссионерской проповеди, признавая, что это безусловно необходимо и по научным и по жизненным основаниям.

Теперь о составе хрестоматии. Прежде всего, в настоящей книге мы следуем выдающейся «Проповеднической Хрестоматии» Протоиерея о. Павла Лахосгского, получившей одобрение компетентного органа церковной власти и открывшей новейшим, современным проповедникам широкий доступ к школьной аудитории. В настоящей книге мы помещаем образцовые проповеди выдающихся проповедников 18 и 19 века и современных известных проповедников, а также проповеди и заурядных современных работников на ниве Божией, например, слово неизвестного провинциального проповедника перед открытием общества трезвости, наше поучение на храмовой семинарский праздник, наш братский листок о современном пьянстве – самоотравлении денатуратом и т. п. Последнего рода проповеди-примеры считаем необходимыми в хрестоматии, как переход от классических талантливых образцов, имеющих иногда характер «трудных красноречивых рассуждений» (см. «О церковной проповеди» статья Ф. Белявского, Церк. Ведом. 1909 г. стр. 1516, № 83), к собственным проповедническим опытам учащихся.

Затем, кроме готовых проповедей, мы сочли полезным ввести задания для собственных проповеднических устных классных упражнений учащихся. Такие задания мы предлагаем в виде конспектов, тем и материала для построения проповеднического плана или для построения самой проповеди.

Практическое значение предлагаемых в хрестоматии сжатых и распространенных конспектов мы представляем так. Конспект передает логический состав проповеди короче, чем он излагается в самой проповеди. Поэтому с конспектом удобнее оперировать для определения пастырских задач дайной проповеди, пасторологической оценки поставления этих задач на очередь и оценки их осуществления проповедником в его разбираемом произведении. Такая работа существенно важна для целей преподавания. С другой стороны, конспекты предлагаются в хрестоматии с той целью, чтобы дать канву для составления воспитанниками устных проповедей. Имея в виду эту цель, мы избегали давать конспектам форму подробных планов с указанием частей хрии, усвоенных проповеди. Построение таких планов на основании конспектов – вполне посильная работа для учащихся. В некоторых из предлагаемых конспектов удержаны частично наиболее интересные стилистические особенности подлинника, а конспект слова св. Иоасафа, Белгородского Чудотворца, представляет почти полное переложение подлинного слова. Наконец в 2-х §§ вместо конспектов помещены краткие поучения. Кроме указанных составных частей в состав хрестоматии входят проповеднические темы и материал для построения плана проповеди (первые 15 §§, содержащие и конспекты) или для построения самой проповеди (остальные §§). Как уже было сказано выше, этот материал и темы предназначаются для устных собственных классных проповеднических упражнений учащихся, намечая общий ход урока. Не можем не заключить настоящих своих строк следующей мыслью. В св. Евангелии говорится, что даже тот, кто напоит чашей студеной воды «во имя ученика», т. е. сочувствуя святому делу пастырского учительства – проповедничества, «не погубит мзды своей». (Мф.10:42). Мы будем нравственно удовлетворены, если предлагаемые результаты нашей кропотливой многолетней работы будут хотя бы каплей, облегчающей святое дело подготовки к великому служению на ниве пастырской проповеди.

Преподаватель Курской Духовной Семинарии

Георгий Булгаков

Курск, 18 августа 1915 года.

(Виды построения пастырской проповеди)

В существующих систематических курсах православной Гомилетики вопрос о видах пастырской проповеди решается неодинаково. Профессор Я.К. Амфитеатров («Чтения о церковной словесности»), Профессор Протоиерей о. Назарий Фаворов («Руководство к церковному собеседованию») и преподаватели о. Протоиерей Поторжинский («Краткая Гомилетика» в приложении к хрестоматии «Образцы Русской церковной проповеди 19 века» изд. 1882 г.) и М. Чепик («Опыт полного курса Гомилетики»), не выделяя этого вопроса в своих курсах, тем не менее освещают его, различая «виды проповеднических предметов» (Поторжинский стр. 711, § 26) – изъяснение Священного Писания и изложение христианского учения Православной Церкви (истины догматические, истины нравственные, предметы церковнообрядовые, предметы священноисторические и вспомогательные), а также формы построения проповеди (слово, беседа, поучение), и виды приготовления проповеди (отдел об импровизации) и виды проповеди, различающиеся по времени и месту произнесения (отдел о внебогослужебных собеседованиях – у Поторжинского, а также отдел о проповедях на дни воскресные, праздничные и т. д.). Священник о. Александр Юрьевский («Гомилетика или наука о пастырском проповедании слова Божия») указывает четыре основных вида проповеди: а) проповедь педагогическая – преподавание Закона Божия в школе, б) проповедь церковно-богослужебная, в) проповедь внебогослужебная и г) проповедь миссионерская. Говоря о богослужебной проповеди, о. Юрьевский, в отделе «Гомилетический идеализм церковно-богослужебной проповеди», выделяет еще следующие виды проповеди: проповедь догматическая и проповедь нравоучительная, а в отделе «Гомилетический реализм» – проповедь публицистическая с подразделением её на нравообличительную и апологетическую. Профессор В.Ф. Певницкий («Церковное красноречие и его основные законы») делит проповедь на виды, различающиеся по построению, «по исходным точкам при построении»: а) омилия или изъяснительная беседа, б) слово, заимствующее свое содержание из идеи церковного года, в) катихизическое поучение и в) публицистическая проповедь.

Очевидно, таким образом, что представители православной теории пастырской проповеди неодинаково относятся к вопросу о её видах, неодинаково и решают этот вопрос. А между тем точное и правильное решение этого вопроса безусловно необходимо как с научной, так и с учебной точек зрения. Этот вопрос, прежде всего, имеет свое значение при построении системы теории проповеди, а затем правильное решение этого вопроса имеет исключительно важное значение при определении плана теоретической подготовки к проповедничеству и связанных с этой подготовкой практических занятий учащихся. От того, введен или не введен в систему теории проповеди этот вопрос, зависит, по нашему мнению, правильность или ошибочность построения этой системы. Проповедь, как одно из выражений пастырского служения вечному спасению людей, не может не быть живым откликом на духовные нужды слушателей. Но ведь и слушатели, и особенно их нужды, бесконечно разнообразны. Бесконечно разнообразна, как жизнь, и пастырская проповедь. Но в то же время пастырская проповедь, как одно из выражений пастырства, проводящего в жизнь единую Христову правду, единое хранимое Св. Православною Церковью слово Христовой истины, не может не иметь и элемента единства в области предмета, цели и характера, определяемых самою сущностью проповеди. Отсюда теоретически вытекает единство источников проповеди и единство её основных пастырских задач, а вместе с тем и неизбежность определенных типов, или видов проповеди, действительное существование которых подтверждается данными истории проповеди. Из сказанного видна законность постановки в системе Гомилетики нашего вопроса. А если это так, то очевидно и положение его в системе этой науки. Поставление вопроса о видах проповеди естественно делит Гомилетику на две части: общую и частную. Так именно и делит ее вышеупомянутый преподаватель (Киевской Семинарии) о. протоиерей Поторжинский в своем курсе. С учебной точки зрения такое построение системы Гомилетики глубоко ценно, оно естественно ведет за собою целесообразность распределения учебных занятий. Именно: такая система дает возможность посвятить первый год обучения усвоению общей теории проповеди, подтверждая её тезисы разбором библейской, святоотеческой и современной православной проповеди, а второй год изучению частной теории т. е. видов проповеди, уясняя её тезисы разбором русской проповеди и вполне возможными для усвоивших общую теорию собственными устными и письменными упражнениями учащихся.

Каковы же основные виды пастырской проповеди? Отвечаем на Этот вопрос, разбирая вышеизложенные решения его, предлагаемые систематическими курсами Гомилетики. Первое из этих решений, предполагаемое курсами Амфитеатрова, Фаворова, Поторжинского и Чепика и обычно полагаемое в основу систематических гомилетических хрестоматий, именно – разделение проповеди на виды по предмету – страдает одной ошибкой, исправленной курсами В.Ф. Певницкого и о. А. Юрьевского. Эта ошибка – существенно важная неправильность терминологии. При свете мыслей, предлагаемых В.Ф. Певницким, становится очевидным, что термин «виды проповеднических предметов» есть неточный термин и его необходимо заменить другим – «виды источников проповеди», являющихся «исходными точками при построении проповеди», определяющих основные «виды построении проповеди». (См. «Церковное красноречие» стр. 101 изд. 2-е). Справедливость мысли В.Ф. Певницкого очевидна из того, что по существу предмет пастырской проповеди один – пути, ведущие слушателей к Царствию Божию, к вечной жизни, ко спасению. Этот именно предмет указан Христом Спасителем св. Апостолам при отправлении их на проповедь: ходяще же проповедуйте, глаголюще: яко приближися Царствие Небесное (Мф.10:7). Исправляя указанную ошибку терминологии в первом из рассматриваемых решений нашего вопроса, формулируем это решение так: существуют следующие виды построения проповеди: 1) в порядке мыслей Священного Текста, 2) в порядке мыслей, составляющих систему православного вероучения, 3) нравоучения, 4) Богослужения, 5) священной и церковной истории, 6) также отечественной истории и, наконец, 7) в порядке мыслей, поставляемых на очередь современной жизнью – в частности: духовной жизнью слушателей и жизнью природы. По нашему мнению, предлагаемая формулировка не противоречит и той системе видов проповеди, которая указана В.Ф. Певницким. Первые и последние их пункты совпадают. Совпадают и срединные пункты, потому что в настоящей формулировке только подробнее перечисляются руководящие источники проповеднической катехизации и элементы идеи церковного года. Весьма важные разъяснения предлагаемой системы видов проповеди можно сделать на основании курса Юрьевского. Названный автор Гомилетики затеняет в своем труде мысль об омилии экзегетической, сближая ее с проповедью, выстраиваемой не в порядке мыслей Священного Текста, и оттеняет мысль о различии видов проповеди по осуществляемым ею пастырским задачам. В частности, им указываются при этом следующие виды проповеди: догматическая, нравоучительная, апологетическая, нравообличительная и миссионерская. Разбираясь в этом делении, нельзя не заметить в нем некоторых ошибочных мыслей. По нашему мнению, невозможны два из указанных видов: догматическая и нравоучительная проповедь, а неизбежен объединяющий вид догматико-нравоучительной проповеди. Пастырская проповедь, по существу дела, есть мера церковного воздействия на жизнь. Отсюда научение вере в проповеди всегда должно соединяться с научением благочестию, при научении догмату должна быть указана его нравственная идея, равно как при научении благочестию должны быть указаны догматические основы предлагаемой нравственной идеи. Кроме того, мы полагаем, что апологетическая и миссионерская проповедь по существу близки между собой, как осуществляющие одну пастырскую задачу – приведение заблуждающихся в послушание веры, и потому возможно сближение их и в системе видов проповеди и понимание их как проповеди апологетико-миссионерской. Т. о. предлагаемому о. Юрьевским делению проповеди со стороны её пастырских задач (научение вере и благочестию, обличение несовершенств духовной жизни слушателей и обращение заблуждающихся к православной вере и спасению) мы даем такую формулировку: со стороны пастырских задач проповедь разделяется на догматико-нравоучительную, нравообличительную и апологетико-миссионерскую, причем признаем, что построение этих видов возможно и в порядке мыслей Священного Текста, и в порядке мыслей всех прочих источников церковного учения о вере и благочестии. Далее, все вышеупомянутые курсы Гомилетики говорят о проповеднической катехизации. Какое же место принадлежит ей в системе видов проповеди? Катехизацию мы понимаем, как систематическую проповедь, выстраиваемую по руководству основных источников православного церковного учения веры и благочестия: Символа веры, заповедей блаженства и 10-словия, Молитвы Господней, а также в порядке чинов общественного и частного Богослужения. Этим пониманием решается поставленный вопрос: катехизация есть вариант тех видов построения проповеди, к числу руководящих источников которых относятся лежащие в основе катехизации источники церковного учения веры и благочестия. Кроме того, некоторые из вышеупомянутых курсов Гомилетики делят проповедь на виды по времени и месту её произнесения на проповедь богослужебно-храмовую и проповедь внебогослужебную. Мы полагаем, что данное основание деления не имеет существенного значения по отношению к предмету, пастырским задачам и построению проповеди, со стороны которых оба эти вида проповеди совпадают. Важнейшая сторона в построении внебогослужебной проповеди практически – выбор материала для неё, соответствующего духовным нуждам слушателей. Этой точкой зрения объясняется состав соответствующего отдела настоящей хрестоматии. Что касается вопроса о формах построения проповеди (слово, беседа, поучения), равно как и вопроса о распределении проповеднического материала по идее церковного года (проповеди на дни воскресные, праздничные, посты и т. д.), то мы полагаем, что оба эти вопроса не имеют прямого отношения к учению о видах проповеди, не могут быть введены в состав частной теории проповеди, а относятся к общей теории проповеди. Первый вопрос есть общий вопрос – вопрос об общих формах построения проповеди. А второй вопрос может быть решен только принципиально в том смысле, что выбор проповеднического материала должен определяться жизненными духовными нуждами слушателей. Наконец, разделение проповеди по способу приготовления на импровизацию и проповедь с письменным приготовлением не затрагивает вопроса о логическом построении проповеди. Способы последнего одинаково осуществимы как при письменном приготовлении, так и при импровизации. Полагаем, что изложенными нашими мыслями достаточно объясняется и оправдывается система, положенная в основу настоящей хрестоматии.

Нынешнее воскресенье называется, возлюбленные братия и сестры, неделей перед Просвещением или – все равно – перед Богоявлением, перед Крещением. Из Евангелия сегодня положено читать от Марка 1 главу с 1 до 9 стиха. В Евангелии приведены пророчества или предсказания пророков Господних Малахии и Исайи о том, что перед самым пришествием Господа на землю во плоти, т. е. перед первым, а не вторым пришествием – послан будет Предтеча, который приготовит ему путь; у Малахии пророка, которому и память сегодня празднуется, этот Предтеча назван Ангелом Божиим (Мал.3:1), по ангельской, святой, бесстрастной жизни Иоанна Крестителя; а у другого пророка, Исайи, он назван гласом вопиющего в пустыне, т.е. Иорданской, гласившим: приготовьте путь Господу; прямыми сделайте стези Ему (Ис.40:3). В Евангелии сказано далее, что эти пророчества исполнились, ибо действительно, пред самым явлением Спасителя миру, явился великий пророк и Предтеча Господень Иоанн, крестя в пустыне и проповедуя крещение покаяния для прощения грехов, и выходили к нему все жители страны Иудейской и Иерусалима и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои (Мк.1:4, 5). Далее описывается образ жизни Иоанна, его возвышенный, божественный характер, его совершенное беспристрастие ко всему, чем прельщаемся, к чему страстно прилепляемся мы грешные – говорится, что он носил самую простую, грубую, суровую, а не мягкую и тонкую одежду – из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих и ел акриды и дикий мед, т. е. растительность подручную в сыром виде, и мед диких, не домашних пчел. А проповедовал он народу вот что: идет за мною Сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его, я крестил вас водою, а Он будет крестить вас Духом Святым (Мк.1:7, 8). Вот все Евангелие нынешнего воскресного дня.

Вникнем, да порассудим о нем для общей нашей душевной пользы и обратим внимание на предсказания двух пророков об Иоанне Предтече – что они о нём предсказали, о должности его в царстве Христовом.

Он, говорят они, приготовит путь Господу, будет громко вопиять к народу: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему (Ис.40:3), так он и сделал, так и готовил народ к принятию Господа. Слова весьма важные, надо их понять, растолковать хорошенько, чтобы понять их смысл и делать по ним дело. Смысл их такой: я, Предтеча Христов, проповедую всем вам, великим и малым, людям всякого звания и состояния, пола и возраста – вот пришел на землю Царь небесный, Сын Божий единородный, Христос Бог, во всем уподобившийся нам по человечеству, кроме только греха, коему Он ни мало не причастен; пришел Он для спасения каждого из вас и к каждому хочет войти в дом душевный, в сердце, где должен быть Ему престол, как Царю нашему и Богу; но вы, люди, не готовы принять Его по грехам своим, по нечистотам своим душевным: у иного путь в сердце загражден невежеством или неверием, у другого злобою, завистью, гордостью, у этого – корыстолюбием, скупостью и жестокосердием к ближним и немилосердием, у другого сладострастием и блудной нечистотой; у иного – невоздержанием, пьянством, сквернословием, иному неправильная, затуманенная страстями, ложная ученость препятствует уверовать и принять Господа искренним сердцем, ученость, о которой сказано Богом чрез пророка: погублю премудрость премудрых и разум разумных отвергу (Ис.29:14); иному зрелища, игры препятствуют принять в свой душевный дом Господа, потому что иные люди пристрастились к ним и у них нет места в сердце для небесного Посетителя и Спасителя душ наших; вообще разные страсти и суеты житейские сильно препятствуют вам принять к себе и водворить у себя Господа. Приготовьте же путь Господу: во-первых сердечно уверуйте в Него, во-вторых сердечно покайтесь и совершенно отбросьте ваши грехи, ваши страсти, грешные привычки, наклонности, злые похотения, очиститесь, омойтесь, исправьтесь, украсьте ваши души добродетелью – простотой, кротостью, смирением, незлобием, воздержанием, чистотой, милосердием, взаимной общительностью, дружелюбием, гостеприимством и странноприимством, правдой, верной службой, честной торговлей, честной работой, повиновением родителям, царю, начальству, добрым учением, прилежанием, благонравием. Вот смысл слов пророческих и проповеди Иоанна Предтечи.

Мой долг к вам обратиться с теми же словами: вот пришел к нам на землю Христос, Царь небесный, и хочет войти в душевный дом каждого из нас. Приготовимся немедленно принять Его: покаемся искренне, оставим грехи – зло, зависть, гордость, невоздержание, пьянство, сквернословие, блудную нечистоту, жестокосердие и скупость и украсим души наши верою, любовью, кротостью, милосердием, воздержанием, правдой, послушанием, взаимною почтительностью и общением, и Господь придет к нам уготованным нами путем, прямыми стезями и вселится в нас и будет жить и ходить в нас, как написано у Апостола: вселюсь в них и буду ходить в них, и буду им Богом, а они будут Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель. Аминь. (2Кор.6:16–18; Лев.26:12).

Русский текст Евангельского чтения (Мф.17:1–9) Сущность события (параллельный текст Лк.9:29). Для чего Господь показал славу Свою Апостолам? – (доказательство божественного достоинства Спасителя и того, что Его грядущие страдания вольные). Для чего явились ветхозаветные пророки? – (свидетели того, что Христос – предсказанный пророками Мессия обладающий живыми и мертвыми, что Его вольные страдания предсказаны пророками; явились во славе, чтобы уверить в небесной славе-награде за подвиги). Предмет беседы Преобразившегося Господа с пророками и желание св. ап. Петра. Вразумление Апостола – Тою послушайте: не следуйте тому, что вам нравится, а следуйте за Христом... Возьми крест свой и следуй за Мной (Мф.17:5; Лк.9:23), не должно искать на земле радостей и блаженства, здесь место для слезного покаяния и скорбей очистительных. Блаженство будет на небе для подвизавшихся. Почему испугались Апостолы? – (еще несовершенны). Почему Господь не позволил Апостолам рассказывать о Преображении – (чтобы прежде страданий искупительных люди не прославляли Его, как Богочеловека и чтобы дать пример смирения). Не будем на земле искать себе радостей и блаженства, или суетной славы, а будем непрестанно изменяться на лучшее покаянием и усердным деланием добрых дел, терпеливым перенесением страданий. Если будем так жить, то настанет и для нас чудное преображение, когда Господь преобразит смиренное тело наше так, что оно сообразно будет славному телу Иисуса Христа. (Флп.3:21). Материал для построения плана проповеди. Евангельское чтение в неделю св. Праотец – притча о званных на вечерю (Лк.14:16–24).

Сегодня, братия возлюбленные, Св. Церковь предложила нам весьма назидательное чтение из Апостола, именно из послания св. апостола Павла к Титу. Вот это чтение: «Братие. Явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестно жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам. Сие говори, увещевай и обличай со всякою властью, чтобы никто не пренебрегал тебя. Напоминай им повиноваться и покоряться начальству и властям, быть готовым на всякое доброе дело, никого не злословить, быть не сварливыми, но тихими и оказывать всякую кротость ко всем человекам. Ибо и мы были некогда несмысленны, непокорны, заблуждшие, были рабы похотей и различных удовольствий, жили в злобе и зависти, были гнусны, ненавидели друг друга. Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего Бога, Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, баней возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно чрез Иисуса Христа, Спасителя нашего, чтобы, оправдавшись Его благодатью, мы по упованию соделались наследниками вечной жизни» (Тит.2:11–15, 3:1–7). Вот сегодняшнее чтение из Апостола.

Апостол говорит о благодати или милости и силе Божией, т. е. Христовой, спасительной для всех человеков, не исключая никого, кто бы только ни принял эту благодать. Если бы не явилась эта спасительная благодать чрез Иисуса Христа и только в Нем, то не спасся бы никто, ни один человек, и все погибли бы на веки во грехах: ибо грех естественно рождает смерть – временную и вечную. Но теперь явилась спасительная благодать всем человекам, и все верующие и покорные ей могут спастись; никто не может отговариваться невозможностью или неспособностью. Эта спасительная благодать находится в Церкви Христовой; держись её, исполняй её предписания и заповеди, участвуй в её таинствах и Богослужении – и ты непременно спасешься.

Итак, спасительная благодать Божия требует от нас, чтобы мы, отвергнув нечестие, т. е. холодность и отчужденность от Бога, самолюбие и всякие мирские похоти, старались жить праведно, целомудренно и благочестиво в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа. Говоря о нынешнем веке, Апостол имеет в виду другой век, будущий, конца не имеющий, как видно это в конце нынешнего чтения, да и в следующих сейчас словах; ибо далее он говорит, что мы все должны ожидать блаженного упования, т. е. воскресения мертвых, всеобщего суда, жизни будущего века и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, разумея под явлением славы Христовой второе Его пришествие в страшной славе Отца небесного, когда вечную славу Его увидят все народы и племена земные и не могут не признать Его Богом, хотя Он будет тогда для многих только Богом мстительным и грозным Судиею. Апостол далее говорит, что Иисус Христос отдал Себя за нас, т. е. явившись в мир в образе человека, исполнил за нас всякую правду Божию, научил нас благочестию, пострадал, умер и воскрес для нас и дал нам все силы к жизни праведной для того, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам.

Вот и мы с вами, братия и сестры, имеем счастье быть особенным народом – народом Христовым. Но, спрашиваю, особенный ли мы в самом деле по жизни и делам народ: ревностны ли мы к добрым делам? Не бываем ли спешны и ретивы на грех? Весьма часто. Но да сохранит Бог впредь нас от поспешности на грех, да не будет этого ни с кем из нас. Далее Апостол напоминает о добрых делах, кои должны исполнять христиане, именно о повиновении начальству и властям, о готовности на всякое доброе дело, например, на самоотвержение из любви к Богу и ближнему, на милосердие и взаимную помощь – о том, чтобы не злословить, не браниться, не поносить ближнего ругательными словами в гневе и злобе, не быть сварливыми или вздорными, неуступчивыми, но тихими и кроткими ко всем. За сим богомудрый Апостол исповедует над собой великую милость Божию, что и его Господь спас не за дела праведности, которые он прежде сотворил, ибо и он был некогда несмыслен, т. е. когда был еще гонителем Церкви Божией, непокорен, заблуждший, раб похотей и различных удовольствий, жил в злобе и зависти, был гнусен и ненавидел христиан, но по Своей милости извлек его Господь из бездны погибели и омыл баней возрождения, т. е. крещения и обновления Духом Святым, Которого излил на него обильно Отец небесный чрез Иисуса Христа, Спасителя нашего, дабы оправдавшись его благодатью, как ему, так и всем христианам сделаться, по упованию, наследниками жизни вечной.

Итак, прочь от нас темная несмысленность в делах благочестия, свойственная непросвещенным язычникам, ходящим во тьме и тени смертной, отринем от себя далече непокорность, похоти и различные недозволенные глупые и грубые удовольствия, злобу и зависть, всякие гнусные дела и ненависть друг к другу, и будем жить в любви и взаимопомощи и во всяком благочестии и чистоте; будем народом особенным, ревностным к добрым делам. Будем всегда помнить, чего от нас требует святая жизнь – наша жизнь должна разниться от жизни магометан, например, и евреев, как небо от земли; мы должны жить на земле небесно, как чада Божии, наша любовь к Богу и ближним должна быть горячая, нелицемерная, бескорыстная, твердая, постоянная; мы должны постоянно хранить чистоту и целомудрие, воздержание, творить всякую правду, ненавидеть ложь; являть кротость и терпение ко всем. – Мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме никтоже узрит Господа. Аминь.

„Сегодня хочу предложить вам слово на Апостольское и Евангельское чтения, установленные для этого воскресного дня». Русский текст Апостольского чтения (Еф.4:7–13). Предмет чтения («о различных благодатных дарах христианам, необходимых для спасения души и для того, чтобы им быть взаимно полезными друг другу, как членам великого тела Церкви Христовой»). Кто дал эти дары? (Христос, смысл Еф.4:8) Какие дары? (Параллельный текст 1Кор.12:1–11). Многие из чрезвычайных даров не оскудели и ныне в св. Церкви. (Мф.28:20). Всякому из нас дано от Бога столько благодати, что при помощи её всякий может спастись. Каждый должен содевать свое спасение. Смысл Еф.4:9–13. Господь-Вседержитель и Глава Церкви, Он установил иерархию для достижения христианами святой жизни (Еф.4:13). Слушайтесь пастырей, берегитесь сообщаться с раскольниками, которые погибают без истинных пастырей, вразумляйте погибающих. Держитесь всем сердцем Св. Церкви.

«Теперь слово на Евангельское чтение». (Мф.4:12–17). После крещения Своего и искушения от диавола и заключения Иоанна Крестителя под стражу Спаситель удалился из Назарета в Капернаум – к галилейским язычникам – по пророчеству Исайи (Мф.4:16; Ис.9:1, 2). И Русь была языческой, чрез св. Владимира приведена ко Христу, просвещена верой христианской. Приносим ли мы плоды веры? Мы должны поступать достойно звания своего. Со времени поселения в Капернауме Христос начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось царство небесное (Мф.4:17). Почему Господь начал проповедь словом о покаянии? (Грех – тьма, нечистота, не допускающая обитать в сердце пречистому Богу, вражда против Бога; ничто столь не необходимо грешникам, как покаяние.) Приблизилось царство небесное – Сам Бог пришел на землю во плоти, Сам приблизился к нам – в Церкви, её учении, таинствах, Богослужении. Приблизьтесь к Нему чрез покаяние и веру.

Материал для построения плана проповеди: Апостольское чтение в Богородичные праздники (Флп.2:1–7).

Во время оно прииде Иисус во Иерихон.

И се муж нарицаемый Закхей: и сей бе

старей мытарем, и той бе богат. И искаше

видети Иисуса, кто есть; и не можаше

от народа, яко возрастом мал бе.

(Лк.19:1–3).

Описываемое Евангелистом событие происходило в то время, как Иисус Христос был в Иерихоне, по исцелении слепого при входе в город. В Иерихоне Иисус проповедовал, проходя по городу. «Тут некто именем Закхей, старший между мытарями, человек богатый, желал увидеть Иисуса, чтобы узнать Его; но не мог за народом, потому что был мал ростом». Не без намерения Евангелист упоминает о том, что Закхей был старшим между мытарями, то есть сборщиками податей или начальником мытарей, и что он был богат. Сими обстоятельствами возвышается достоинство поступка Закхеева. Ни богатство, ни почесть старейшинства над мытарями не воспрепятствовали ему заочно воспитать в своей душе уважение к Иисусу. Без сомнения, слышал он, что Иисус необыкновенный Учитель; что Иисус совершает многие чудеса, что Иисус недавно, подходя к Иерихону, одним словом даровал зрение слепому. Закхей был внимателен к тому, что говорили об Иисусе. Слава Господа Иисуса возбудила в Закхее сильное желание видеть сего Учителя, он теперь хочет увидеть Иисуса, но затрудняется тем, что теснота народа, окружавшего Иисуса, не дозволяла ему подойти к Нему, а малый рост его препятствовал ему и издали видеть Божественного Учителя. Искаше видети Иисуса, кто есть; и не можаше от народа, яко возрастом мал бе. Что же сделал Закхей, богатый старейшина мытарей.

4) И предитек, возлезе на ягодичину, да видит, яко хотяше мимо ея проити (Лк.19:4). «И забежав вперед, взлез на смоковницу, чтобы видеть Его; потому что Ему надлежало проходить мимо её».

Опять смотрите, какое усердие показывает Закхей. Он был богат и в почести между своими, и, между тем, показывает себя во всей простоте: забегает впереди народа и спешит подняться на дерево, как бы один из бедных детей, бегающих по улице. Желание видеть Иисуса победило в нем все мелочные расчеты. И сила здравого чувства подняла и приблизила его к высоте небесной истины. Не низко и богатому подниматься на дерево, чтобы увидеть Владыку неба и земли, не неприлично и старейшине уподобится резвому дитяти, чтобы познать Старейшего всех тварей, прежде веков от Отца Рожденного. Усердие Закхея удостоилось великой милости от Господа.

5) И яко прииде на место, воззрев Иисус, виде его, и рече к нему: Закхее, потщався слези: днесь бо в дому твоем подобает Ми быти (Лк.19:5).

6) И потщався слезе, и прият Его радуяся (Лк.19:6).

Сердцеведец видел, что происходило пред Ним; знал, кто хотел видеть Его, и не мог видеть по причине окружавшего Его народа: кто, поэтому, презрев всякое опасение пересудов и насмешек, как дитя, забежав вперед, поднялся на дерево, чтобы только увидеть Спасителя мира. Невидимая благодать Божия уже действовала в сердце Закхея и приготовляла его к обращению, потому что Закхей покорялся её внушениям. «Иисус, когда пришел на то место, где стояло дерево, на котором был Закхей, взглянув, увидел его, и сказал ему: Закхей, слезь скорее; сегодня надобно Мне быть у тебя в доме». Иисус повелевает Закхею, потому что видел его готовность повиноваться. Иисус хочет быть в доме Закхея, потому что Закхей сердечным расположением к Иисусу уже приготовился принять Его. Иисус идет к Закхею, потому что Закхей стремился душой к Иисусу. Закхей не мог и думать о такой милости, а искал издали посмотреть на Иисуса, но Господь смиренным дает благодать. С каким усердием Закхей искал видеть Иисуса, с таким же теперь повинуется слову Господа. Услышав голос Господа: Закхее, потщався, слези: днесь бо в дому твоем подобает Ми быти, Закхей слез с дерева поспешно и принял Иисуса в дом свой с радостью. Смотрите, какая покорность словам Божественного Учителя. Можно было подумать, будто Закхей уже давно принадлежал к числу верных учеников Господа, хотя до сего времени он никогда не видал Иисуса; ничто не воспрепятствовало ему изъявить готовность принять Господа: ни сознание собственного недостоинства, ни опасение ропота книжников и фарисеев, ни толки народа. Он с радостью спешит принять нежданного, но вожделенного Гостя, Посетителя душ, стремящихся к Нему.

7) И видевше вси, роптаху, глаголюще, яко ко грешну мужу вниде витати (Лк.19:7). «И все, видя то, роптали говоря, что Он пошел в дом к грешному человеку».

Закхея почитали грешным человеком по народному понятию о мытарях. Мытари или сборщики податей почитались грешными потому, что самая обязанность легко приучала их к несправедливым или излишним поборам, а при том и законный сбор, производимый по законам языческой римской власти, казался неправедным, так как, по мнению ревностных иудеев, народ Божий должен был платить дань толко Богу. А Закхей более других мог казаться грешным человеком: потому что он был старейшиной мытарей. Иудеи, видя, что Иисус пошел в дом старейшины мытарей, Закхея, роптали, говоря, что Он пошел в дом к грешному человеку. Этот ропот ясно показывает, что роптавшие на Иисуса были люди, преданные чувственным понятиям, и не понимали дел Духа Божия, потому что, как говорит Апостол, душевен человек не приемлет, яже Духа Божия (1Кор.2:14.); они судили, как обыкновенно судят люди, привязанные только к внешней жизни. А если здраво рассуждать, то кто не поймет, что иудеи роптали на врача за то, что пошел в дом больного. Кто не видит, что такой ропот противен здравому смыслу. И вот этот ропот нездраво рассуждавших обличается самым делом, показавшим, какой плод принесло посещение Господом дома Закхеева.

8) Став же Закхей рече ко Господу: се пол имения моего, Господи, дам нищим и аще кого чим обидех, возвращу четверицею (Лк.19:8). Роптавшим на Иисуса иудеям отвечает сперва не Сам Иисус, а тот грешный человек, которого не считали достойным Его посещения. За врача говорит больной, которого врач чудно врачует. Что же говорит он. «Закхей, став, сказал Иисусу: Господи, половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, возвращу ему вчетверо». Вот свидетельство об исцелении от болезни. Закхей был богат и своим имуществом, но не был чужд и неправедных прибытков. Пред великим Гостем он не оправдывается в том, будто напрасно не хорошо думали о нем роптавшие, но пред Господом полагает твердое намерение исправиться. Как бы так говорил Закхей: «Господи, точно я недостоин Твоего посещения: я грешник, я грешен и пристрастием к богатству, которым владею без обиды других; грешен и в неправедном приобретении богатства, есть у меня часть такого богатства. Но отныне не буду я таким: не буду пристрастен к богатству и не позволю себе неправдою приобретать богатство. А чтобы загладить мне прежние свои грехи, вот я половину своего имения раздам нищим; а из другой половины вчетверо отдам тому, кого как-нибудь обидел». Закхей решается сделать более, нежели сколько предписывал закон Моисеев: по закону вчетверо должен был отдать только тот, кто украл тельца или овцу и, заколов, съел её и потом обличен был на суде. (Исх.22:1.) А, кто сам признавался в своем грехе, тот к украденному обязывался присоединить только пятую часть, за грех свой (Чис.5:7.) Закхей же и половину собственного имения раздает нищим и, не обличенный во грехе, а по усердию, желая загладить свои грехи, обещается вчетверо уплатить чем-либо обиженным от него. Таким делается теперь Закхей, на которого, как на старейшину мытарей, с презрением смотрели иудеи. Обещание Закхея не было только обещанием, но это был истинный плод обращения Закхея к вере во Иисуса Христа, это был плод благодати Христовой, осенившей Закхея. Об истине обращения Закхея Господь засвидетельствовал в слух всех, присутствовавших в доме.

9) Рече же к нему Иисус: яко днесь спасение дому сему бысть, зане и сей сын Авраамль есть (Лк.19:9).

Слова Господа также служат ответом роптавшим на Него иудеям. «Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему; ибо и он сын Авраамов». Ныне пришло спасение дому сему, т. е. ныне сей дом познал путь ко спасению, или познал Самого Спасителя, спасительно верует в Него. Отселе видно, что вместе с Закхеем уверовало во Иисуса и семейство его. Тем очевиднее был плод посещения Господом дома Закхеева. Тем более должны были иудеи сознавать несправедливость ропота на Иисуса за посещение дома Закхеева. И еще присовокупляет Господь: зане и сей сын Авраамль есть. Это опять оправдание снисхождения к Закхею Смысл такой: «и он потомок Авраама, которому вместе с потомством его обещано было спасение; и он, подобно Аврааму, с смирением и усердием принял Меня в дом свой, как тот некогда принял Меня с двумя ангелами у дубравы Мамре; и Закхей, подобно Аврааму, как достойный его потомок, является милостивым и половину имения своего раздает нищим». Днесь спасение дому сему бысть, зане и сей сын Авраамль есть. И присовокупляет:

10) Прииде бо Сын человечь взыскати и спасти погибшего (Лк.19:10).

Новое объяснение того, почему Иисус посетил дом Закхея, самое ясное и общепонятное: «ибо Сын человеческий пришел взыскать и спасти погибшее». Как бы так говорил Господь: «Я для того и воспринял естество человеческое, для того и явился между человеками, как человек, чтобы призвать на путь истины и спасти погибающих в неведении и пороках; как же вы ропщете на Меня за то, что вошел я в дом грешного человека?»

Евангельское повествование о Закхее многому учит. Кто богат, кто в почести между своими, как старший, как предпочтенный другим, или как управляющий другими по порядку дел человеческих: тот, среди своих обстоятельств, учись у Закхея внимательности к учению истины и к своему спасению. Среди роскоши и удовольствий богатства, или среди забот общественной службы, поставившей тебя выше других, в почтении у других, не забывай, что и для тебя так же важно и нужно знать Спасителя, приближаться к Спасителю, слушать Спасителя и последовать Его учению, так же необходимо, как и стоящему на низшей или на последней ступени общественной жизни.

Кто, предаваясь рассеянности и нерадению, думает, что он далеко от Христа, трудно ему прийти ко Христу, и такими мыслями удерживается в своем нерадении и беспечности; тот смотри на пример Закхеева обращения и учись вере и упованию на милосердие Господа Спасителя. Господь близок ко всем, призывающим Его. Он хочет прийти к каждому, только бы дверь души отверзлась для принятия Его с верой и любовью. Если помысел говорит кому: «ты погибший человек», отвечай помыслу: «прииде Господь взыскати и спасти погибшего» и будь непоколебим в уповании на беспредельное милосердие Господа Спасителя.

Кто решается идти путем спасения и хочет быть угодным Спасителю, чтобы удостоиться Его благодатного посещения и поселиться в Его вечные обители на небесах, тот поучись у Закхея исправлять и заглаживать свои прежние грехи. Прежним грехам противопоставь добродетели, как Закхей любостяжанию и неправде противопоставил милосердие и вознаграждение обиженных с избытком. Кто богат и привязан к богатству, тот подражай примеру богатого старейшины мытарей, который, при помощи благодати, познав истину, немедленно решился свергнуть с себя узы греховного пристрастия к богатству и богатство употребить на умилостивление Бога.

Кто был до ныне неправдив и притязателен в общении с другими, подобно мытарям, тот познай превосходное богатство: быть довольным своим и бояться чужого. Кто любил проводить время в лености и беспечности, тот познай свой долг – делать и трудиться на том месте, где кого Промысел поставил, и честными трудами прославляй Того, Кто дал нам силы и крепость для делания. Делай каждый усердно н с благоговением к Богу, исполняя заповеди Божии, ко спасению своей души.

Господь всегда близ нас и всех призывает ко спасению, подавая просящим благодать Духа Своего, да ею вспомоществуемые, достигнем спасения во славу имени Его с Отцом и Сыном и Святым Духом. Аминь.

Конспект беседы (Филарета, Архиепископа Черниговского) на Евангельское чтение в 17 неделю по Пятидесятнице (Мф.15:21–28).

«Ныне чтенное Евангелие представляет нам образец того, как мы грешные должны просить Господа о помощи в скорбях и нуждах, если желаем быть услышаны. Объясним Евангельскую повесть о жене хананейской».

Мф.15:21. Кто является пред Господом? Хананеи – язычники самые худые, самые нечистые. Хананеянка – сирская финикиянка, эллинская, т. е. язычница (паралл. м. Лук.). Откуда родилась в ней мысль прийти к Иисусу Христу? Слух о чудесах Спасителя (Мк.3:8; Лк.6:17). Картина молитвы хананеянки: терзаемая страданиями, припадает к ногам, не просит, а вопиет о помиловании не дочери, а себя – страдания дочери страшно терзали бедную мать.

Мф.15:23. Изумительно молчание Спасителя. Ученики не смеют просить прямо за жену, просят, как бы за себя.

Мф.15:24. Смущенных учеников Спаситель оставляет в недоумении, чтобы горечью испытываемого ими чувства довести до убеждения в несправедливости народного мнения о язычниках. Несьм послан.... «Прежде всего – воля Отца небесного».

Мф.15:25. Не перестает просить. Прежде просила, как Мессию (Сын Давидов), теперь – как Господа. Вера её растет, скорбь раскрывает её духовное зрение: она видит в Иисусе более, чем просветителя иудеев, видит Господа всех, Владыку неба и земли, Властителя не только иудеев, но и язычников.

Мф.15:26. Иудеи называли язычников псами за их жизнь. Спаситель говорит языком иудеев, как для учеников, еще не отрешившихся от мнений иудейских, так и для хананеянки по её смирению.

Мф.15:27. «Я нечистая язычница, но измученная суетами жизни языческой, истомленная страданиями, ожидаю Твоей милости».

Мф.15:28. Чадам веры принадлежат все обетования. Желание хананеянки исполнилось.

«Вот образец молитвы, услышанной Господом». Молитесь так и ваша молитва будет услышана. Молитесь усердно, не прерывая молитвы суетными мыслями. Молитесь, хотя бы видели, что молитва не тотчас исполняется. Молитесь с покорностью воле Божией, с глубоким смирением и сознанием своих грехов. Чем более будете находить себя грешными, тем постояннее молитесь. Мерой грехов своих измеряйте свое смирение, ограничивайте свою гордость, но не ограничивайте ею милосердия Божия, которое беспредельно.

Материал для построения плана проповеди: Евангельское чтение в 21 неделю по Пятидесятнице: притча о семени и сеятеле (Лк.8:5–15).

Облецытеся во вся оружия Божия,

яко возмощи вам стати противу

кознем диавольским.

(Еф.6:11).

В апостольском чтении настоящего дня предлагается нам, братие, учение о духовной брани, которую обязан вести всякий, подвизающийся о спасении. Вся настоящая жизнь наша есть постоянная, непрестающая брань и подвиг. Такова жизнь наша телесная, такова и духовная. Что имеем мы готового в телесной нашей жизни. Ничего. Нагими, слабыми и беспомощными рождаемся мы из утробы матерней, нагими и отходим в утробу общей матери нашей – земли. Все – и пищу, и питие, и одежду, и жилища – нужно приобретать себе трудом и потом, все нужно завоевать у окружающей нас природы усилием и терпением; за все существование свое нужно сражаться непрестанно – то с землею, проклятой в делах рук человеческих, осужденной приносить нам терния и волчцы, то с враждебными нам стихиями, которые отовсюду грозят нам смертью, то с дикими животными, которые восстают на человека открытой войной. Так и для духовной жизни нашей всё – и духовную пищу и питие, которыми бы питалась, укреплялась и возрастала душа наша в жизнь вечную, и духовную одежду оправдания, и вечное жилище на небесах – нужно приобретать трудом, усилием и подвигом; за всякую добродетель, которую хотим насадить и возрастить в душе своей, нужно сражаться. С кем сражаться? С собственной, падшей и преданной власти греха и страстей природой, в которой, по слову Апостола, не живет доброе, но живет ин закон, противувоюющ закону ума нашего и пленяющ нас законом греховным, которая влечет нас к тому, что противно заповедям Божиим. Сражаться с собственным сердцем, из которого, по слову Самого Господа, исходят помышления зла – убийства, любодеяния, татьба, лжесвидетельства, хулы. Сражаться с духом мира, который, по слову Апостола, весь во зле лежит, с духом века сего, который движется и увлекает всех похотью плоти, похотью очес и гордостью житейской. Сражаться, наконец, с тем исконным врагом нашим, который, победив нас в эдеме, держал в тяжком плену заблуждения и неверия, греха и страстей, вечной смерти и погибели, который и по избавлении нас от темной власти его Господом Иисусом Христом ходит яко лев рыкаяй, иский кого поглотити, стережет нас ежеминутно и при первой оплошности нашей старается увлечь на путь беззакония и погибели.

Очевидно, брань эта не плотская видимая, а духовная, невидимая, ибо и враги наши действуют на душу нашу невидимо. Посему то и говорит Апостол: несть наша брань ко крови и плоти, но к началам и ко властем, и к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы (Еф.6:12).

Они-то возжигают и возбуждают на нас и собственные наши страсти; они, как миродержители, управляют и духом века и направляют его к тому, чтобы обезоружить нас, отнять у нас духовные сокровища веры и благодати Божией, сделать нас преступниками заповедей Божиих. Посему и оружие для сей брани нам нужно не тленное, а духовное, не самодельное – человеческое (собственные наши средства бессильны и слабы против козней диавольских), но оружия Божия, которые подает нам благодать Всесвятого Духа и которые одни сильны Богом на разорение твердем, помышления низлагающе, и всякое возношение взимающееся на разум Божий и пленяющее всяк разум в послушание Христово (2Кор.10:4, 5). Сего ради приимите, говорит Апостол, вся оружия, Божия, да возможете противится в день лют, и вся содеявше, стати (Еф.6:13). Какие это оружия?

Станите убо препоясани чресла ваша истиною. Вещественный пояс, стягивая платье наше на чреслах, делает нас свободными во всех движениях, придает нам ловкость и силу. Такова в духовном отношении истина, т. е. истина слова Божия и откровения Христова, истина заповедей Божиих и обетований евангельских. По-видимому, истина Божия ограничивает, стесняет наш разум, не позволяя ему скитаться по бесчисленным распутьям лжемудрований человеческих, влающеся всяким ветром убиения во лжи человечестей, в коварстве козней льщения (Еф.4:14), не попуская того, что нравится своеволию и буйству разума, чем прельщается преимущественно склонная к самообольщению юность. Но на деле пред умственным взором верующего открыта вся глубина тайн Божиих, вся высота любви Божией к миру, вся широта присносущной всемогущей силы Божией, действующей вся во всех, вся долгота вечности и вечной жизни в Боге. Какой беспредельный круг познания, исследования, углубления, размышления, благоговения и восторга! Посмотрите ж на неверующего. Весь круг его разумной деятельности ограничивается одними чувствами: кроме мертвого вещества в природе и слепого случая в жизни человека и человечества он не видит ничего. Самослучайно рождены есмы, и потом будем якоже не бывше: вот весь итог его познаний о мире и о самом себе. Весь мир духовный закрыт от него; все действия присносущной силы Божией в мире недоступны его разумению; все явления благодати Божией в Церкви Христовой и в душах верующих непостижимы для него; все дивные пути Промысла Божия в жизни человека и в истории человечества сокрыты от его слепотствующего разума; вся вечность и вся слава небесного царствия Божия закрыты от него непроницаемым мраком. Он точно, как в потьмах; может двигаться только ощупью, может знать только то, что попадает под его осязание. Пойдут, яко слепи, зане в Господа согрешиша, говорит о сих людях пророк Божий.

Точно также и истина заповедей Божиих, по-видимому, стесняет и связывает нашу волю, не позволяя разливаться ей в похотях прелестных. Но на деле кто свободнее человека, стоящего на камне заповедей Христовых? Кто может заставить его сделать что-либо, что не сообразно с его достоинством Сына Божия и наследника царствия Христова? Какая сила может отвлечь его от предизбраннаго им пути? Какое земное величие, слава, могущество, сокровища, счастье может прельстить и соблазнить его изменить своему долгу, отречься от своего убеждения? Кто ны разлучит любве Божия? – говорит Апостол. Известихся бо, яко ни смерть, ни живот, ни настоящая, ни грядущая, ни глубина, ни высота, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе Господе нашем (Рим.8:35, 38, 39). Вот истинная свобода духа, которую дарует нам один только Сын Божий. Посмотрите ж на грешника! Несмотря на то, что он, по-видимому, позволяет себе все, не стесняясь ничем; несмотря на эту широту злого произволения, он истинный узник и раб – раб похотей и страстей своих, которым он не может отказать ни в чем, раб обычаев света, от которого не смеет уклониться ни на шаг, раб диавола, которого волю исполняет во всем. И он чувствует иногда всю тяжесть этого рабства, и он вздыхает иногда, если не совершенно еще ожесточилось его сердце, о блаженной свободе духа, и ему приходит иногда желание обратиться к покаянию. Но усыпленная, по-видимому, страсть восстает на него со всей силой, но диавол старается опутать его еще новыми узами; и бедный пленник греха, после мгновенного пробуждения, впадает в новый глубочайший сон греховный. Такова хитрость диавола: давая полный произвол на все злое, он отнимает всякую свободу на все доброе, доколе не погасит последнюю искру благодати Божией в душе грешника. Станите убо препоясани чресла ваша истиною. Предайте себя вполне руководству истины Божией, не позволяя себе никакой лжи ни в мыслях, ни в словах своих; свяжите себя крепко исполнением заповедей Господних, никогда не позволяя сердцу своему склоняться на шуее. Тогда только вы будете истинно свободны к деланию добра, сражаться со злом и побеждать его.

Но воину Христову необходима и броня духовная, которая защищала бы его от ударов противника. Этой бронёй служит ему, по учению Апостола, правда: и оболкшеся в броню правды. Правда Божия есть, братии мои, оправдание наше во Христе Иисусе. Узы, которыми диавол держал в плену весь род человеческий, есть грех прародителей и потом собственные грехи каждого человека. Но Господь Иисус Христос, претерпев всю казнь за грехи человеков, очищает нас от всякого греха св. крещением и вменяет нам Свою праведность и непорочность. Потому диавол уже не имеет власти над душой христианина, а может только издалека наносить ему удары многоразличными соблазнами. Доколе мы храним в себе эту одежду оправдания, которой облеклись во св. Крещении, дотоле она защищает нас, как броня, и все удары противника не вредят нам. Но если изменим раз своим обетам, допустим уязвить свое сердце греховной сластью, диавол снова получает доступ к нашему сердцу, снова овладевает нашей душой и влечет нас от одного беззакония к другому, от одного падения ко многим грехопадениям. Тогда нам остается одно действительное средство избавиться от его власти – покаяние, которое опять возвращает нам утраченную благодать оправдания. И чем скорее прибегнем к покаянию, тем легче одолеть нам своего противника, тем скорее погасим в себе начинающуюся страсть. Напротив, чем долее скрываем в себе грех, тем более усиливается язва греховная, тем неисцельнее становится болезнь души нашей, тем сильнее укореняется и возрастает страсть, тем большую власть приобретает над нами диавол. Посему то убеждает нас слово Божие: не медли обратитися ко Господу и не отлагай день от дне. Посему-то св. подвижники научают нас исповедовать немедленно не только греховные действия, но и греховные помыслы. Всякий исповеданный грех отъемлется от души нашей, покрывается Божиим милосердием; объявленное нам от лица Божия прощение и помилование возвращает нам благодать оправдания. Ангел хранитель наш опять становится на страже души нашей и диавол уже не смеет приблизиться к нам; мы снова становимся под покровом правды Божией, которая охраняет нас от стрел вражьих, доколе сами будем соблюдать правду и в словах, и в делах своих, доколе будем праведны во всех путях жизни нашей.

Но чтобы твердо идти по пути праведности, нужно, братие, чтобы ноги наши защищены были от колючих терний, которыми усеян этот путь. Посему то Апостол и повелевает Христову воину обуть нози свои во уготование благовествования мира. Этим означается миролюбивое расположение духа, кротость и незлобие. Не столько великие скорби и бедствия ставят нам преграды на пути добродетели и ввергают нас в пропасть греховную – они, напротив, чаще приближают, нас к Богу и охраняют от греха, по оному слову Апостола: зане пострадавый плотию преста от греха. Но мелкие неприятности, огорчения, досады чаще всего возбуждают в нас всю нашу раздражительность и приводят к самым безрассудным действиям, погашают любовь, расторгают узы родства и дружбы, возбуждают гнев, злобу, ненависть, зависть, мстительность и злопамятство. Ими то и пользуется диавол, чтобы возмутить мир души нашей, чтобы возбудить в ней все злые страсти, чтобы ввергнуть нас в тяжкий грех человеконенавидения, чтобы умертвить нас смертью духовною, чтобы удалить благодать Божию от души нашей. Так малые насекомые, бессильные и ничтожные сами по себе, во множестве истомляют, истощают и причиняют нередко смерть человеку. Что такое человек раздражительный, который возмущается всякою неприятностью, выходит из себя при всяком оскорблении, не может стерпеть ни малого огорчения, мучится даже от одних подозрений. Эта жертва непрестанного мучения – несчастный пленник диавола. Потому то и говорит Апостол: мир имейте и святыню со всеми, их же кроме, никтоже узрит Бога. Потому то и заповедует нам Господь – не противитися злу: но аще кто ударит тя в лаииту, обрати ему и другую (Мф.5:18, 19). С ненавидящими мира бых мирен, говорит о себе пророк Божий. Вот высокий образец того, как должно иметь духовные ноги свои всегда обутыми в уготование благовествования мира. Надобно, чтобы ближние наши всегда слышали от нас слово мира и любви, слово благости и снисхождения, слово долготерпения и прощения.

Над всеми же восприимите щит веры, говорит далее апостольское слово, в нем же возможете вся стрелы лукавого разженные угасити. Эти разженные стрелы лукавого суть многоразличные, суемудрые и своевольные толки о предметах веры и жизни христианской. Один толкует на свой лад святое слово Господне и развращает умы, не утвержденные в вере; другой своевольно перетолковывает святую заповедь Божию и увлекает сердца неопытных в бездну порока. Иной старается ослабить строгость церковных постановлений в угождение страстям своим и, не довольствуясь собственной погибелью, влечет в нее и других. Не этими ли ядовитыми стрелами диавол отвлекает от единства веры и от общения церковного миллионы христиан. Не от них ли распространяется язва разврата и своеволия в самых недрах Церкви Христовой? Не ими ли он разжигает плотские похоти и страсти? Ныне успокоишь совесть свою разными лжеумствованиями в преступлении одной заповеди, завтра явится самый благовидный предлог преступить и другую. Ныне встретилось одно препятствие принести искреннее покаяние во грехе, завтра встретится другое, еще большее; а там лукавый подскажет: «еще успеешь и покаешься», а там забудется и самое намерение покаяния и исправления. Против этих стрел вражьих одна защита – вера, крепкая, непоколебимая вера в то, что ни едина йота или черта закона Божия не прейдет, дóндеже вся будут; что разоривый едину заповедей сих малых и научивый тако человеки не будет в царствии Божием; что св. Церковь Христова есть тот благодатный ковчег, в котором одном можно спастись от потопления; что неверный в малом и во многом неверен будет; что ни один грех, не омытый покаянием, не останется без наказания в вечности; что самый тяжкий грех есть извращение слова Господня, хула на Духа Святого, открывшего нам всю волю Божию.

В бранях человеческих, чтобы защитить голову от ударов противника, надевают крепкий шлем: дает св. Апостол и духовному воину духовный шлем: и шлем спасения восприимите. Упование спасения нашего во Христе Иисусе есть такой крепкий, непроницаемый для оружия вражья покров, которым охраняется самое главное в жизни христианской – непрестанное стремление к очищению себя от грехов, к освящению себя благодатью духа Божия, к возрастанию в силе и крепости духовной, к восхождению выше по степеням добродетелей христианских. Чтоб отвлечь нас от сего, чтоб погасить в нас св. ревность о спасении, чтоб отнять самую надежду спасения, диавол сначала обессиливает нас леностью и расслаблением духовным. Потом, когда пробуждается чувство раскаяния, он ввергает в уныние и отчаяние. Или же, когда мы делаем что-либо доброе, возбуждает самомнение, превозношение и осуждение ближнего. Сего то смертоносного оружия вражия более всего страшились самые великие подвижники. Когда мы грешим, то диавол старается успокоить и заглушить нашу совесть то возможностью покаяния в будущем, то надеждой на милосердие Божие, и это такая сеть вражья, которой наиболее уловляет он бедных грешников. Внушать грешнику нераскаянность, как нераскаян он сам, было бы дерзко и нагло, и вот сей нераскаянный дух непрестанно говорит ему: еще много есть времени, успеешь покаяться, получить прощение от милосердия Божия, которое приемлет и прощает самых тяжких беззаконников. А между тем, отлагая со дня на день покаяние, грешник соделывает его для себя более трудным и менее возможным. Не так ли именно многие, собираясь ежедневно исправить жизнь свою, продолжают грешить до смерти. Если же, наконец, грешник пробуждается, приходит в чувство раскаяния и умиления, тогда-то диавол воздвигает в душе его бурю отчаяния, тогда-то старается внушить ему, что правосудие Божие не может принять его позднего покаяния. Блажен, кто сохранит на главе своей духовный шлем упования спасения. Под защитой его он крепкой верой емлется за крест Господа Иисуса Христа, подъятый за грехи наши, и не отпадает от надежды на всеочищающую кровь Сына Божия.

Наконец, во всякой брани нужно не только защищать себя, но и поражать противника своим оружием. Посему Апостол подает и духовному воину меч духовный, иже есть глагол Божий. Как действовать сим мечем, показал Сам Господь Иисус Христос в брани Своей с искусителем. Диавол говорит взалкавшему после сорокадневного поста Иисусу: аще Сын еси Божий, рцы, да камение сие хлебы будут, т. е. как бы так говорил: какая необходимость томить Себя голодом, когда так легко утолить его. Но Господь отвечал искусителю: писано есть: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе Божием. Диавол показал Ему все царствия мира в часе временне, сказав: вся сия дам Ти, аще пад поклонишими ся. Но Господь отвечал: иди за мною, сатано, писано бо есть: Господу Богу твоему поклонишися и Тому единому послужиши. Диавол, желая поразить тем же оружием, предложил Ему, стоя на криле церковном: верзися низу, писано бо есть: ангелом Своим заповесть о Тебе сохранити Тя, и на руках возмут Тя, да не когда преткнеши о камень ногу Твою. Но Господь отразил это лжетолкование слов пророческих мечем слова Божия: паки писано есть, сказал Он искусителю: не искусиши Господа Бога твоего (Мф.4:3–11). Суеверные фарисеи и неверующие саддукеи предлагают вопрос за вопросом Иисусу, искушая Его. Но Он ответил им словом Божиим и посрамил их невежеством. Так надобно, братие, и нам отражать все искушения и соблазны мечем слова Божия. Так надобно отвечать всякому вопрошающему нас о словах упования. Для сего то и советует пророк Божий поучаться в законе Господни день и нощ. Кто, умея читать, не читает слова Божия, не изучает св. Евангелия и писаний апостольских, этого драгоценнейшего завета Искупителя нашего, тот сам отдает себя в плен диаволу, как обезоруженный воин, сам делает себя беззащитным от всякого нападения вражды, сам лишает себя благодатного источника утешения, вразумления, наставления, ободрения.

Прочее же, братие моя, возмогайте во Господе и в державе крепости Его: облецытеся во вся оружия Божия, яко возмощи вам стати противу кознем диавольским. Аминь.

«В день веселия духовного о ниспослании Святого Духа приличнее всего, слушатели, беседовать о самом пришествии Святого Духа... Обстоятельства сошествия Святого Духа изобразил нам св. Лука. Обратимся же к его повествованию. Три предмета изображает нам в своем повествовании о Святом Духе св. Лука: 1) состояние учеников Христовых пред нисшествием Святого Духа; 2) самое нисшествие и 3) суд людской о сем событии».

1) Деян.1. Повеление Господне: от Иерусалима не отлучатися, но ждати обетования Отча (Деян.1:8) было исполнено верующими: они пребывали вкупе – в одном месте, ждали Утешителя. Бе же имен народа вкупе яко сто и двадесять (Деян.1:16), в том числе Пресвятая Дева и Апостолы – 12 и 70. Все они были единодушны – не были тревожимы движениями самолюбия. Господь благоволит о таком чистом союзе сердец: Ин.17:21, 15:12, 13:35. Творили они плод духовный – молитву, памятуя наставление Спасителя: просите и дается вам, считая себя недостойными обещанной благодати, стремясь к общению с Утешителем. Девять дней не преставали молиться. Молитвы нужны и нам. Молитвой мы очищаемся и становимся способными к принятию благодати. Когда единодушием и молитвой верующие приготовились к принятию Святого Духа, наступил 50-й день после Пасхи иудейской, посвященный воспоминанию о Синайском законодательстве, располагавший ожидать ниспослания нового Законодателя – Св. Духа.

2) Деян.2:2. Внезапно произошло движение воздуха. Внезапу – не что-либо обыкновенное. С небесе – не ветер, который идет не сверху вниз, не землетрясение; яко носиму дыханию бурну – нечто похожее на бурю. Шум наполнил весь дом, но вне его все осталось в обыкновенном положении. Деян.2:3. То не были огни обыкновенные или молниеносные: они не палили, не убивали, яко огненнии – похожи на огни. Носясь над главами Апостолов, они опустились на них и опочили. Так сошел на Апостолов Дух Святой, по обетованию Спасителя (Ин.15:26, 14:26). Но откуда приходит и куда нисходит все Наполняющему Собою. Недоумение решает св. Златоуст: «по нужде так выражает Писание о Боге», – оно говорит о явлении силы Божией в ощутительном для нас виде. Сила Божия всюду действует, но иногда она обнаруживается более ощутительным образом. Сошествие Св. Духа на Апостолов составляет начало особенного общения Божества с человечеством. Человечество Искупителя, просветленное славою Божества, по вознесении на небо, открыло собой Пресвятому Духу ближайшую возможность изливать дары благодати на Апостолов, а через них на все человечество. Дело освящения рода человеческого начинается сошествием св. Духа на Апостолов. Видимые знаки сошествия заключали указание на свойства нисшедшей благодати. Дух Святой, как огнь вещественный, действует двумя видами: светом, теплотой – светом веры, теплотой любви. Языки – символ дара языков. Сопоставления: данное событие, смешение языков при столпотворении, обстоятельства синайского законодательства. Дыхание ветра – символ того, что благодать все проникает, все наполняет... Деян.2:4. Не частный дар приняли, как прежде, например, дар прощать грехи, а всю полноту даров Духа, озарившую ум и сердце, открывшую тайны царствия Божия. Начали говорить иностранными языками (сравн. Мк.16:17; 1Кор.14:22). Якоже даяше указывает не на содержание речей, а на вид языков. Из Деян.2:11: Глаголющих величия Божия. Свободно и разумно прославляли чудные дела и совершенства Божии, которые открылись теперь для них в особой полноте и ясности.

3) Деян.2:5–13. Все изумились, слыша галилеян, говорящих на иностранных языках, простых людей, вещающих величия Божия. Нашлись люди, объяснившие все просто: вино – причина говорливости Апостолов, их веселия и шума. Психология сомнения и неверия. Начинают сперва необыкновенное подводить под уставы обыкновенного, а потом не верят ничему необыкновенному. Если бы мы себе рассуждали.

Помолимся Утешителю, да приидет и очистит нас от всякия скверны и спасет души наши.

Материал для построения плана беседы: Иаков. 3-я глава.

«Жезл из корене Иессеова и цвет от него, Христе,

от Девы прозябл еси, из горы, Хвальный,

приосененныя чащи пришел еси, воплощся

от Неискусомужныя, Невещественный и Боже:

слава силе Твоей Господи».

Канон песнь 4. Ирмос.

За семь с половиной веков до Рождества Христова в иудейском царстве жил великий пророк Божий Исайя. Между многими необыкновенно ясными, полными глубокого смысла пророчествами изрек он и следующее: «и изыдет жезл из корене Иессеева» – вот произойдет отросток от корня Иессеева, «и цвет от корне его взойдет. И почиет на Нем» – на цвете – вы разумеете, конечно, что цвет этот есть Лицо – «и почиет на Нем Дух Божий, Дух премудрости и разума, Дух ведения и благочестия, исполнит Его Дух страха Божия». Исполненное Духа Божия Лицо это «не по славе» – не по молве «судить будет людей, не по оговору обличит. Но судит – воздаст правдой смиренному суд и правотой обличит смиренных земли. И поразит землю словом уст Своих и духом уст убиет нечестивого. И будет препоясан правдой по чреслам Своим» – вслушайтесь в этот энергичный богодухновенный язык – «будет препоясан правдою по чреслам Своим и истиною обвит по ребрам Своим и пастись при Нем будут вместе волк с ягненком, и рысь будет отдыхать с козленком, и теленок, и бык, и лев вместе пастись будут, и отроча малое поведет их. И вол, и медведь вместе пастись будут и вместе дети их будут, и лев, как вол, есть будет полову. И отроча малое на пещеры аспидов и на ложа исчадий аспидовых руку возложит, и не сотворят зла, ни возмогут погубить никого на горе святой Моей. Так как исполнилась вся земля ведения Господня, как бы вода многая покрыла море. И прорастет в день оный корень Иессеев и возникнет из него отросток, чтоб владеть народами, на Того народы уповать будут. И будет честью Его, славою Его покой».

И евреи, и христиане относили и относят эго пророчество Исайи к Мессии. Евреи относили и относят к Мессии ожидаемому, поняв слова пророка с одной стороны в чудовищно сверхъестественном, а с другой в грубо материальном смысле, именно так, что Мессия с пришествием Своим на землю покорит себе и своим единоплеменникам евреям не только всю внешнюю природу, но и все прочие народы, людей покорит грубыми человеческими средствами, огнем и мечем, а неразумную природу, зверей, гадов, рыб п птиц с бездушными стихиями поработит силой чудодейственной, разными необычайными чудотворениями, созданными нестройной фантазией.

Христианская Церковь отнесла это пророчество к Спасителю мира, Господу нашему Иисусу Христу. Одна часть его, этого пророчества, исполнилась пока еще не вполне, но другая вполне; часть исполнилась таинственно, прикровенно, открыто только для живой веры, но другая исполнилась наглядно даже для естественного человеческого наблюдения. И таким образом одно ручается за другое, исполнение, совершившееся для нашего наблюдения открыто, ручается как за несомненность исполнения совершившегося таинственно, так и за непреложность исполнения пока еще не совершившегося будущего.

Потрудитесь о содержании пророчества размыслить вместе с нами.

Вот христианское, церковное толкование пророчества. Представьте себе гору, осененную чащей, в этой чаще усеченное дерево-пень, от его корня вырастает поросль, из этой поросли цвет. Гора, приосененная чащей, это дом Иаковль, род Израилев. Дерево, указываемое пророчеством, царственный дом Давида, сына Иессеева, потомка патриарха Иуды, сына Иаковлева, лишился искони принадлежащего ему жребия, княжеского и царственного значения в еврейском народе. Поросль, произрастающая из корня Иессева – Пречистая Дева Богоматерь. Цвет из поросли – Сын Неискусомужныя Девы, краснейший паче всех сынов человеческих, цвет человечества, Господь наш Иисус Христос.

Около этой сущности изъяснения пророчества подробности его естественно располагаются так.

Дух Господень на Мне, говорил о Себе наш Спаситель (Ис.61:1; Лк.4:16–21). Почивал на Нем Дух Божий, Дух премудрости и разума, Дух совета и крепости, Дух ведения и благочестия, исполнял Его Дух страха Божия. Дух Господень был на Нем для блага человечества. Силою Духа Бог Отец послал единородного Сына Своего Богочеловеком на землю благовествовать нищим, исцелить сокрушенных сердцем, проповедать пленникам рабства телесного и духовного отпущение, слепым очами и разумом прощение, нарещи – назначить – привести с Собою лето Господне приятно и день воздаяния чающих правды, утешить всех плачущих, дать плачущим помазание веселия, украшение славы вместо духа уныния (Ис.64:1–4). Судил Он, когда жил на земле, и будет судить, егда приидет во славе Своей, не по молве людской, ни по говору человеческому обличил и обличит. Приближались к Нему мытари и грешники и всякие, по близорукому и жёсткому говору человеческому, нечестивцы; мытари и грешники, по слову Его, предварят в царствии Божием многих самоуверенных праведников. Судил и будет судить Он смиренному правдою и обличит смиренных земли кроткой правотой. Препоясан Он правдою по чреслам и истиною обвит по ребрам Своим. Был Он владыка неодушевленной природы, повелитель бездушных стихий; со зверьми жил Он и звери не вредили Его (Мк.1:13). Был он князь мира, кроткий и смиренный сердцем, и целью Своего служения на земле имел примирить Собою всяческая, природу и человечество с Богом и в Боге. Одним словом, даже оставляя область откровения и веры, естественный человеческий разум в высших своих представителях, не мог не признать в. нашем Спасителе существо высокобезукоризненное, идеально-совершенное, владеющее таинственными силами, правдивое, человеколюбивое, кроткое, самоотверженное, чистое, светлое и светотворное, божественный идеал человека.

Таков наш Спаситель Сам в Себе непосредственно. Так же безукоризненно высок Он и в Своем учении.

Станем здесь дальше на чисто исторической точке зрения.

Бесспорно, что Спаситель наш поразил землю словом уст Своих, изрек от Сиона закон божественный, достопокланяемый, и из Иерусалима слово, достойное Господа, Учителя и Законодателя совершеннейшего, духу человеческому родное; слово простое и общедоступное, которое понимают младенцы, постигают и принимают дикари; слово всеобъемлющее, удовлетворяющее разносторонним потребностям человеческого духа; слово, в котором родное, дорогое себе находили простецы и мудрецы, грешники и праведники, все полы, возрасты и состояния; слово чуждое и грубости народных верований язычества и туманной таинственности его мистерий, доступных только жрецам и другим немногим избранникам, и материально-фаталистической узости магометанства и исключительности учений философских, понятных только умам тонким выработанным; слово, которое само в себе, отрешенное от пестроты человеческих убеждений, от частностей богословско-философских или историко-археологических споров, представляет систему бесспорно возвышеннейшую, широкую и глубокую, систему для ума светозарную, для сердца успокоительно утешительную.

Высок, дивно мощен Спаситель наш и в приложении слова Своего к человеческому сознанию, в переводе Своего учения в убеждения и жизнь людей, в деятельность их нравственно-общественную и умственно-научную.

Бесспорно, что Христос Спаситель наш ведением Господним исполнил землю; что слово Его на деле оказалось подобным зерну горчичному – мало зерно – о стебель вырастает из него большой; что проповедь Евангелия еще св. Апостолы пронесли во все концы известной тогда вселенной; что распространение Евангелия не прекращалось никогда; что теряя преданность одних умов, Евангелие приобретало привязанность других; теряя доверенность умов к одной своей части, например, исторической или теоретической, оно приобретает благоговейное удивление их другой своей части, нравственной; что в наше время Евангелие проникает во все концы вселенной нашего времени, питая в нас несомненную надежду, что последнее завещание Спасителя св. Апостолам: шедши научите вся языки, наченши от Иерусалима и даже до последних земли, совершится непреложно, что Евангелие проникает не только во все края, но и во все самые незаметные, самые темные уголки земного шара.

Бесспорно, что слово Спасителя нашего оказалось светом истинным, просвещающим всякого человека, грядущего в мир, оказалось солнцем, освещающим все великое и малое в жизни людей; что духом уст Своих Господь наш убил всякое нечестие, убил в том смысле, что пред зерцалом слова Христова становится очевидным нечестие всякого нечестия, наглядной всякая неправда жизни. Наводи только это богодарованное духовно-зрительное орудие, подобно нашим телескопам и микроскопам, на всякое проявление жизни, всматривайся внимательно – и усмотришь всякое уклонение от нормы истинно-чистой человеческой нравственности. Не слово Христово, а жестосердие человеческое виновато, что нужны были тысячелетия, чтоб истины, ясно выработанными данные в христианстве, оказались в убеждениях людей и понадобятся еще века, чтоб эти истины перешли в жизнь и дела людей. Для нашего времени замечательно особенно то, что в Евангелии, почивающем на пророках и апостолах, есть основа для решения всех общественных вопросов, волнующих современное человечество: вопросов об отношении рабства к свободе (Флп.1:1; 1Кор.12:12, 13; Гал.3:26–29), подчинения к господству и власти (1Тим.3:1, 2; Мф.23:1–12), бедности к богатству (1Тим.6:17–19; Мф.25:37–46), народности к народности (Рим.10:10; Гал.3:26–29; Кол.3:11), мужеского пола к женскому (1Пет.3:7; Кол.3:17–25), детей к отцам (Кол.3:17–25; Еф.6:4), вопросов о высоком призвании и благотворном служении женщины в обществе (1Тим.5:9–10, 4:9–15), о необходимости и чистейшем способе воспитания детей (Еф.6:4), о состоятельности и возможности общения в имуществах (1Кор.10:12–26; Деян.4:34–37, 6:1–7), о самосудности христианских обществ (1Кор.6:1–8), о ненормальности войн (Ис.2:1–10) и т. д. Далеко это завлекало бы нас, если бы мы позволили себе развивать названные и другие подобные богооткровенные истины в подробностях. Сами испытайте Писаний; яко вы, конечно, вместе с нами мните в них иметь живот вечный, мните, что христианское обучение ко всему полезно, обетование имея живота не только грядущего, но и настоящего. Мы верим св. пророку Исаии, что, когда ведение Господне не только распространится по всей земле, но и проникнет во все изгибы человеческих сердец, когда Христос воплотится в человечестве, тогда и в человечестве чрез человечество Он не по молве человеческой судить будет, как Сам Собою судил и судит, не по говору обличит, но судит суд смиренному правдой и обличит смиренных земли правотой, и поразит землю словом уст Своих, и убиет нечестие, щадя жизнь нечестивого, духом уст. Когда слово Христово вселится в нас богатно, тогда оно, само это слово, судьей будет между народами: и раскуют тогда люди мечи своя на орала и копья свои на серпы, и не поднимет народ на народ меча, и отвыкнут затем сражаться. Мечта, несбыточная надежда? Но прежде так и не мечтали, а теперь думают, но эту надежду внушает нам величайший из пророков.

Бесспорно, что слово Христово оказалось подобно закваске, которую жена положила в трех мерах муки и вскисло все: малая закваска все смешение квасит. Слово Христово оказалось закваской умственной деятельности в толпах дикарей, нахлынувших в начале христианской эры на Европу, переродившихся в европейские народы; изучение слова Христова возбудило умы к духовной человеческой деятельности и обратило к изучению окружающего нас, враждующего нам, тем не менее, однако же, предназначенного на служение нашей разумности, неразумного мира. И сколько христианский человек, чрез христианство возбужденной деятельностью разума, одержал уже побед над силами природы, над скотами, зверями, пресмыкающимися. Победы, уже одержанные, дают нам полнейшую надежду, что со временем мы не только одолеем для своих польз царство воздушное, ископаемое и растительное, но и обуздаем мятежную область животных... И будет тогда действительно, что будут пастись вместе волк с ягненком... В полном таинственном развитии это пророчество св. пророка Исайи относим мы к царству славы, к жизни вечно блаженной, но многое из пророчества до предопределенного времени будет осуществляться и осуществится без сомнения еще на земле.

Сыны России! Христос раждается, славьте; Христос с небес срящите; Христос на земли возноситеся. Для нашего убеждения народился Христос вместе с рождением нашего государства – тысячу лет тому назад. Но для знания нашего, для знания миллионов русских только начинает рождаться. Пойте, сыны России, славу в вышних Богу и отверстыми умами стремитесь на встречу Богу рождающемуся, Богу, сходящему на землю, сходящему теперь уже не в вифлеемский вертеп, не в ясли скотские, а в хижины простецов, а в сердца и умы людей, седящих во тьме. От наполнения нашей малосведущей земли ведением Господним зависит общее наше счастье. При общем нашем сочувствии делу всенародного в христианском духе образования будет в нашей земле мир и в человецех Божие благоволение. Аминь. (Поучение сокращено).

«Будем говорить о Моисее, о том, что он хотел видеть и видел на горе синайской и что узрел на горе Фаворской. Обясним одну из праздничных паримий о синайском Боговидении».

Пересказ паримии.

«Вот содержание праздничной паримии. Вот одна из поразительнейших библейских картин. Вот история, полная глубочайшего смысла». Что Моисей хотел видеть. Хотел разумно видеть Самого Господа, Его путь, Его судьбы, Его славу. Когда сошел Господь на землю в облаке, Моисей слышит шествие Господне, слышит провозглашенное Им Самим Его имя: «Аз есмь Сый», слышит раскрытие существенных свойств Божества: «Господь, Господь Бог человеколюбивый, но и истинный и праведный, прощающий, но не оставляющий и без наказания, наказывающий даже вину отцов в детях до третьего и четвертого рода. Имя Его – ревнитель». Ощутил Моисей только след мимошедшей славы Господней (сравн. Хоривское Боговидение св. пр. Илии). И пути Господня в глубине его, разумно, ясно-сознательно не узрел, а в раскрытии мироправящих свойств Божества ощутил несочетаемое, по-видимому, противоречие: милость и истина, правда и человеколюбие. Туга о лицезрении Божием осталась неудовлетворенной до Боговидения Фаворского. На Фаворе исполнилась его молитва, произнесенная на Синае: Он узрел теперь Лицо Божества чрез прославленное человеческое Лицо Спасителя, уразумел пути Божии, которые все скрещивались у подножия Голгофского креста. Здесь для него явственно примирились свойства Божии: сретились милость и истина, облобызались правда и мир.

«В этом двойственном Боговидении, Синайском и Фаворском, какой урок для нас с вами?»

Урок о том, как возвышаться нам до лицезрения Божия. Когда предстояло первое схождение Бога на Синай, Бог повелевает приготовить к этому схождению всего Израиля. «Пойди к народу своему и освяти его сегодня и завтра. Пусть вымоют одежды свои, чтобы быть готовыми к третьему дню». Повеление это было исполнено. В предпраздненство Преображения Господня к очищению души призывает св. Церковь: «Приидите ныне, лучшим изменившись изменением, не ризы переменив худшие на лучшие, но душу предочистив и предукрасив себе на утрие, добре уготовим на гору предвзыти Божию». Мы должны очищать нечистоту души говением, покаянием, постом, молитвой, Богомыслием, избегая подражать израильтянам, плясавшим вокруг золотого тельца у горы Синай.

Да воссияет, Господи, нам грешным свет Твой неприступный!

Материал для построения плана проповеди: паремия в Богородичные праздники (Быт.28:10–17).

Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей.

Кто это так трогательно молит Бога о помиловании? Кто стеснен такой нуждой в помощи небесной? Чья душа изливает такую скорбь о себе пред Господом? Это молится царь и пророк Давид. Пророк и исповедует свой тяжкий грех пред Богом. Царь, славный не только в своем царстве, но и у соседей и составляет песнь о своем падении, чтоб все слышали ее. «Начальнику певцов песнь Давида (еврейский текст) внегда внити к нему Нафану пророку, егда вниде к Вирсавии жене Уриевой“ так говорит надпись псалма. И тоже показывает содержание псалма.

Не правда ли, что этого уже довольно, чтобы обратить все внимание на эту песнь покаянную. Не правда ли, что грешникам (а кто же все мы, как не грешники) надобно изучать псалом Давида, чтобы уметь молиться его молитвой. И когда приличнее всего изучать эту молитву, как не во дни, назначенные для покаяния, каковы нынешние дни.

Обратимся же с полным вниманием к молитве Давида. В покаянном псалме Давида две молитвы: одна молитва прошений о себе (Пс.50:3–14), другая молитва – благодарение за исполнение прошений (Пс.50:15–21).

В молитве прошений о себе кающийся Давид кратко выражает просьбу о помиловании (Пс.50:3, 4), выставляет причины прошения (Пс.50:5–8), затем изливает моления – сперва о прощении грехов (Пс.50:9–11), потом о возвращении даров благодати (Пс.50:12–14).

Помилуй мя Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Наипаче (по премногу) омый мя от беззакония моего и от греха моего очисти мя.

В каком состоянии, в какое время изливает сию молитву Давид? Страшное дело грех. Кающийся Давид с высоты царепророческого достоинства падает в нечистоту плотскую и не останавливается на том, проливает кровь Урии и невинных его товарищей, защитников отечества. Проходят дни, месяцы, проходит год; Давид не чувствует грехов своих. Он не оставляет других прежних правил своих. Он, молится, выполняет обряды богослужения, занимается судьбой подданных и все не сознает своего положения, все не видит того, куда завлекло его несчастное сердце (в какие грехи пал он). Уже родился плод греха. Давид покоен. Является пророк, говорит царю о богаче, похитившем у бедного единственную его овцу и просит приговора богачу. Давид смело говорит: «смерть ему» и не чувствует, что себе самому произносит приговор. Тогда пророк Божий открывает ему одну сторону положения его: ты еси муж сотворивый сие, говорит он. Тогда-то Давид видит все. И благодарение Господу, что видит. Другие, что ни говори, когда ни говори им, остаются глухи и бесчувственны. Давид сознает свое положение и столько поражается им, что едва может выговорить слова: согреших ко Господу. Пророк видит, что Давид всей душой почувствовал свое состояние, всей душой затрепетал пред грехами своими и потому объявляет ему, что бедствия, какие имели обрушиться на главу его, на весь дом его, на все потомство его, более не коснутся его кающегося, умрет только плод преступления.

Давид оставляет тогда все. У него тогда не кончена была война с аммонитянами (2Цар.12:29), но он отлагает все дела царские, все величие царя и обращается к покаянию. Слагает венец, забывает трапезу и ложе, отделяется от всего мира, как пораженный грехом. Молится день, молится два, молится целых семь дней. И взыска Давид Господа о детище (2Цар.12:16).

В живом чувстве упования на милость Божию, он с глубоким раскаянием в грехах своих соединяет молитву о пощаде невинного плода греха. Молитва высокая в том отношении, что выражает живое упование на Бога, но не чуждая привязанности к земному, всегда недальновидной в делах духовных. Дитя умерло. Давид, свободный в душе от всего земного, вошел в дом Божий для поклонения Господу (2Цар.12:20). И вот теперь то, являясь лицу Бога, столько благодеявшему ему и так оскорбленного им, Давид не мог снова не повергнуться пред Богом, не мог снова не восчувствовать глубины падения своего и слезы полились рекою из глаз его, и он вопиет из глубины сердца: помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей.

Помилуй, сжалься над бедным грешником, которого грех лишил даров Твоих, так что он не узнает сам себя. Давид не смеет уже назвать Бога Богом своим, как называл он Его невинный и чистый душой. Он едва позволяет себе коснуться Его имени и выставляет только свое положение. Давид со счастливыми способностями природы, Давид богатый и в почестях царских, Давид счастливый во всех войнах с соседями и с Саулом: но к чему все это, когда он грешник. Истинно блаженны только те, которые боятся Господа (Пс.3:1). Давид глубоко оскорбил Бога. Помилуй мя, вопиет он, по велицей милости Твоей. Я такой грешник пред Тобою, что мало просить милости у Тебя. Слишком тяжек грех мой, слишком велико беззаконие мое. Потому нужна великая милость Твоя, нужны великие щедроты Твои, чтобы простить меня. Так кается искренно кающийся. Живое чувствование грехов своих отверзает взор его на величие милости Божией. И чем живее, чем искреннее чувствует грешник величие грехов своих, тем яснее, тем живее представляет он себе, что благодать Божия велика, как Сам Бог. И потому нечисто, неискренно каялся Каин, когда говорил: «грехи мои более велики, чем Ты можешь простить их». У Бога не сможет быть недостатка в милости для помилования грешника; если же грешник не получает милости Божией, то это от того, что не достает в нем желания, не достает приемлемости для принятия милости.

По премногу омый мя от беззакония моего и от греха моего очисти мя. Люди считают грехи малостью, называют их то невинным увлечением, то извинительной слабостью, то и другими мягкими именами. Но не так смотрит на грехи слово Божие. Грех есть скверна, говорит оно; и жалок, неразумен, несчастен тот, кто не спешит избавиться от этой скверны; он – предмет отвращения для Бога святого и праведного. В нечистоте твоей укроп (мерзость): понеже осквернялся еси ты и не очистился от нечистоты твоея: и что будет, аще не очистишися по сем, дóндеже ярость Мою в тебе исполню (Иез.24:13). Омый мя от беззакония моего, очисти мя от греха моего. Чем? Благодатью, проливающей воды слез на грешника. Слезы – дело милости Божией, они не льются из души черствой, ожестевшей от грехов, они не очищают души сами по себе, но очищают благодатью, источающей их, очищают, когда не составляют только плода мягкосердечия природного, а растворяются глубоким сокрушением о бедности души, соединяются с испытанием скорбей. Чувствуя тяжесть грехов своих, Давид просит обильного омовения, многократного очищения, готов терпеть много скорбей, принести много жертв, лишь бы возвратилась к нему вполне милость Божия.

Яко беззаконие мое аз знаю и грех мой предо мною есть выну. Тебе единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих, яко да оправдишися во словесех Твоих и победиши внегда судити Ти. После мольбы Давид выставляет основания своей мольбе. Указывает сперва на то, что он глубоко чувствует виновность свою и потому в состоянии принять милость Божию.

Помилуй мя, яко беззаконие мое аз знаю. Не опасайся приближаться ко мне Своей милостью: она уже не будет сопровождаться во мне самозабвением и нечувствием, ни возвратом к прежнему; нет, я уже не тот, что прежде. Было несчастное время, что я многое видел кроме себя самого; ослепленный страстью, не понимал, не чувствовал, что делаю беззакония. Но пророк Нафан открыл мне меня, а совесть моя еще сильнее Нафана обличает меня; Нафан простил меня, но совесть неумолимее ко мне Нафана, она не прощает: грех мой предо мною всегда стоит, как грозный призрак и не дает мне покоя. О сжалься надо мною, Господи, милостивый к страждущим. Слово Божие говорит нам: покрываяй нечестие свое не успел во благая: поведаяй же обличение возлюблен будет (Притч.28:13). Тот, кто скрывает свои беззакония, не получит от того выгоды, а кто открывает и обличает их, получит помилование. Грех не престает быть грехом и тогда, как сознаешься в нем, но сознание грехов – непременное условие для того, чтобы Бог простил нам грех. Почему? Потому, что грешник, сознавая свой грех и чувствуя всю низость его, становится лицом к пути благому, отверзает сердце свое для правды и добра и заключает для греха, открывает душу для приятия даров Божиих. Не сознавая же себя грешником, как пожелает он быть праведником. Как пожелает оставить путь погибели, по которому шел дотоле. Бог знает нас без нас. Но нам разве не надобно знать самих себя. Для того ли дан нам смысл, чтобы мы знали все, кроме самих себя, или не для того ли всего прежде, чтобы мы знали, кто мы таковы. Куда нам идти надобно и по каким путям ходим мы?

Как глубоко, как основательно было Давидово разумение греха своего, показывают слова Давида. Тебе единому согреших говорит он, и лукавое пред Тобою сотворих. Грех мой тем мучительнее для меня, что, оскорбляя ближних моих, в лице их оскорбил я Тебя, Владыку миров и единого Законодателя для всех, Тебя Отца и Благодетеля моего, от Которого со дней юности видел столько любви и покровительства ко мне. Не говорит ли закон Моисея, не говорит ли закон сердец наших: чти и люби Бога в Нем Самом и во всех тех, которые носят на себе образ Его. Проливаяй кровь человечью, в ея место его пролиется, яко во образ Божий сотворих человека, говорит Сам Бог. Да, все святое потому только и свято, что оно есть воля Божия. Един есть Законоположник и Судья. Права человеческие святы, но потому, что они освящены Богом. Потому страшен каждый грех, как оскорбление Богу. Он страшен, хотя бы законы человеческие и не преследовали его, или, преследуя, не в состоянии были уловить его. От всевидящего Судии грозного не укроется он и счастье грешника, если он наказывается на земле за грех. Иначе и без того, что значат казни человеческие в сравнении с местью Мстителя небесного врагу своему.

Яко да оправдишися во словесех Твоих и победиши внегда судити Ти. Давид представляет себе суд Божий, который произнес над ним Нафан и глубоко сознает, что, как ни грозен был тот приговор, но согрешивший Давид вполне заслужил его, так что должен был сказать: согреших ко Господу (2Цар.12:9–13). Яко да оправдишися – доказывается последствие того, что Тебе согреших. Связь мыслей та, что человек может грешить много и долго, не понимая себя; ослепленный страстью, может считать себя правым в делах своих наперекор суда закона Божия, может грешить и не видеть греха своего, как и было с Давидом: но все это окончится только славою суда Божия, который рано или поздно откроется над человеком, как открылся над Давидом. Иначе: Божия слава никогда не. теряет прав своих над нами; если живем мы праведно, она является в нас любовью и благодатью; если живем мы нечестиво, она является в нас грозным правосудием. Бог не заставляет грешника грешить, но когда грешник грешит по своей воле, правда Божия вступает в права свои и является в величии нелицеприятного и точного суда над грешником.

Тебе, Господи, слава, нам же стыдение. Аминь.

«В прошедшей беседе покаяние Давида остановилось на исповедании глубокой скорби о грехе, которой он преклоняет Бога на сострадание себе. Затем Давид выставляет другую вину моления своего».

Пс.50:7. Говорит о наследственной порче природы нашей (сравн. Иов.14:4; Быт.8:21), как одной из причин его греха и основании для помилования.

Пс.50:8. Бог открыл ему тайны премудрости Своей, какие не известны были другим, например, о грядущем Спасителе и Его искупительных страданиях – 21 псалом есть как бы Евангельская история страданий Христовых. Сознавая немощь природы своей, сознает и величие милости Божией к нему. Убожество мое – мольба за меня пред Тобою, благость Твоя – единственное у меня право на Твои милости.

Пс.50:9–11. После того, как показал он основания мольбы своей, он еще сильнее начинает молиться о прощении грехов и показывает разные нужды свои, как последствия греха. Иссоп – символ снисходительной любви Божией. О его применении в Ветхом 3авете (Чис.19:18; Лев.14:51). Давид живо представляет грозный суд Божий над нечистотой греховной – Чис.19:20. Так, молитва об окроплении и омовении заключает духовную мысль об осенении души всемощной любовью Божией, очищающей души от греха. Пс.50:10. Отчего Давид не имел радости, получив прощение от пророка? Благодать Божия не вдруг дарует все: сперва извещает душу о прощении, потом дает мир душе, наконец – радость – соразмерно с приемлемостью души, освобождающейся от греховных привязанностей искренним подвижничеством покаяния (срав. 2Кор.7:9–10). Возрадуются кости смиренные. Страдания кающейся души были так велики, что самый состав телесный был весь расслаблен, кости были как раздробленные (сравн. Пс.39:3). Так глубоко должно быть и наше раскаяние. Пс.50:11. Давид молит, чтобы Господь не только предал забвению грехи его, но чтобы изгладил их, как написанное на пергаменте. Молитва Давида исполнилась: Нафан, ранее обличавший Давида, возвестил ему о рождении сына и какой милости был удостоен этот сын. В Священном Писании при упоминании о последующей жизни Давида нет намека на его падение. Не поминаются у Бога неправды наши, после искреннего раскаяния о них.

Слава Тебе всеблагому и милостивому. Аминь.

Материал для построения проповеднического плана: Псалом 136-й.

Примечание: символика псалма по поучению Никанора, Архиепископа Херсонского.

«Вавилон – царство греха, царство сатанинское, Иерусалим – царство света и правды, царство Божие. По происхождению сыны этого царства, мы пленники Вавилона по греховному состоянию. Реки вавилонские – это реки годов, веков, времен, текущие по царству грешного мира. Наши органы – богодарованные нам силы. Наши песни – деятельность этих сил, наши мысли, чувства и желания. Пленившие нас вавилоняне – наши невидимые враги. Братья евреев едомляне, радующиеся их погибели – это злые, растленные умом и сердцем люди, радующиеся и споспешествующие нашей духовной гибели. Младенцы дщери вавилонской – это порождения темного царства, темные помыслы, хотения, деяния, слова, внушения, самые души и духи омраченные».

И возглашъ гласом велиим Іисус, рече:

Отче, в руце Твои предаю дух Мой:

и сия рек издше.

Лк.23:46.

Это седьмое и последнее слово нашего Спасителя на кресте. Совершилось. Единородный Сын Божий исполнил то дело, которое назначил Ему Отец. Послушный до смерти, смерти же крестныя. Он все перенес, все препобедил и установил новый, вечный завет благодати и примирения человека с Богом. Все было сделано, и только одно теперь оставалось для Него – вкусить телесную смерть, разлучение тела и души. И возглашь гласом велиим Иисус, рече: Отче, в руце Твои предаю дух Мой!

Из всех семи крестных слов два только слова, по свидетельству евангелистов, произнес Спаситель громким голосом. Это скорбный вопль Его жестокой душевной борьбы: Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил? И это последнее слово победителя: Отче в руце Твои предаю дух Мой! Свидетели Его тяжелой борьбы должны были быть свидетелями и Его победы.

Как тот скорбный вопль нашего Спасителя, и это последнее крестное слово есть слово псалмопевца Давида. В руце Твои, читаем мы в 30-м псалме Давида, предложу дух мой: избавил мя еси, Господи Боже истины (Пс.30:6). Вообще, слово Божие было в сердце и на устах Спасителя постоянно, в продолжении всей Его жизни, от начала до конца её, но в особенности Он любил употреблять его как оружие в тяжелые часы борьбы и искушений. Так Словом Божиим отразил Он, в начале Своего общественного служения, сатану-искусителя, сказав ему: отойди от Мене, сатана, писано бо есть: не искусиши Господа Бога твоего. Слово Божие было на устах Его, когда Он, в минуты глубочайшей душевной тоски Своей, воскликнул: Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил? Со словом Божиим на устах и умирает Он теперь на кресте Своем: Отче, в руце Твои предаю дух Мой!

Благо тем, которые точно так же постоянно носят в своем сердце слово Божие и настолько напитали и укрепили им свои души, что могут употреблять его не только как оружие, как меч духовный в борьбе с искушениями, но и как утешение и ободрение в скорби и отчаянии. Напротив, как жалки и беспомощны бывают во дни бедствий и испытаний, особенно же в предсмертные часы те из нас, кои в добрые и благополучные дни не озаботились сделать запаса из слова Божия! Им нужно утешение, ободрение, подкрепление, но где взять их? В душе их пустота: ни одной молитвы, ни одного священного песнопения, ни одного изречения слова Божия, которое могло бы ободрить, подкрепить удрученную душу и пролить в нее светлый луч надежды.

Внушайте же, вы, добрые родители, наставники и воспитатели, вверенному вам подрастающему поколению, чтобы оно с самых ранних пор, как можно больше обогащало себя запасом различных примеров из священной истории, изречений Библии и чудных песнопений нашей Церкви. Поверьте, что это не будет напрасным трудом, и такой запас религиозных знаний не будет излишним балластом, обременяющим только память ваших питомцев. Нет, это по истине будет для них драгоценным, незаменимым сокровищем, хотя бы они теперь не знали и не могли оценить его по достоинству. Если не сейчас, то со временем они глубоко будут благодарны вам за то, что вы заставили их с детства делать этот дорогой запас, когда, например, в душе юноши или мужа оживет со своим предостережением какое-нибудь, хотя бы против воли заученное в детстве, священное слово и отведет заблудшего от бездны погибели, или когда эти примеры из священной истории, эти изречения из Слова Божия, предстанут как ангелы хранители пред одром больного, успокоят его душу своими утешениями и проведут чрез мрачную долину смерти! О, даруй, Господи, чтобы, с наступлением и нашего страшного часа смерти последний вздох и каждого из нас был заимствован из слова Божия, как вздох умирающего Спасителя: Отче, в руце Твои предаю дух Мой!

Это суть слова молитвы, которые Спаситель заимствовал из псалма Давида. Таким образом, молясь, умирает Спаситель, как молясь и жил Он. Да и что за жизнь, что за смерть без молитвы! Но, друже! Как можешь ты умереть с молитвой, если ты жил без молитвы и в продолжении всей своей жизни не научился молиться?

Отче, в руце Твои предаю дух Мой! Вот слова, которыми молится Спаситель в момент смерти, к которой Он Сам вышел на встречу. Он добровольно предал Себя в руки врагов Своих, которые пред Его мощным: Аз есмь пали ниц, и никакая сила не могла бы связать Его, если бы Он Сам не захотел этого; так же добровольно предает Он Себя и в узы смерти. «Он пришел к смерти, а не смерть к Нему», говорили, поэтому, отцы Церкви. В доказательство этого Он и предал дух Свой в руки Отца, возглащ гласом велиим, то есть с громким воплем. Никто же возьмет ю (жизнь) от Мене, но Аз полагаю ю о Себе; область имам положити ю, и область имам паки прияти ю (Ин.10:18).

Он умер добровольно, но умер действительно и претерпел за нас все мучения смерти. И затем Он передал душу Свою на попечение и сохранение (Сам Собою Оп не мог уже этого сделать) Отцу Своему. Из рук врагов Своих, которые после различных издевательств и мучений повесили Его на древе клятвы, передал Он Себя в руки Бога. Отче, молится Он, как в первом Своем крестном слове, слове Своего первосвященнического ходатайства за убийц. Отцом называет Он снова Того, Которого в тот ужасный час Своей оставленности от Отца называл Богом. В этот час Своей смерти Он снова становится в такое же отношение к Отцу Своему, в каком был ранее, до Своих страданий.

Что означает эта молитва нашего Спасителя, это видим мы из слов 15-го псалма, которые, по свидетельству апостола Петра (речь его в день Пятидесятницы), исполнились на Иисусе Христе. Сохрани мя, Господи, яко на Тя уповах! Яко не оставиши души моея во аде, ниже даси преподобному твоему видети истления (Пс15:1–10).

Он передает Свою душу в руки Отца в той уверенности, что она будет невредимой и в целости сохранена до того дня, когда Он снова возьмет ее из Его рук для воскрешения тела.

Свободный от всяких страданий, безопасный от ярости и козней диавола, Иисус входил в покой Божий; тотчас открылись Ему двери рая, в который Он обещал сегодня же ввести с собою разбойника, куда ведет Он души и всех Своих последователей, которые вместе с Собой, в этом последнем Своем вздохе, как милосердый Первосвященник, передает в руки Своего Отца. И Аз живот вечный дам им, и не погибнут во веки и не восхитит их никтоже от руки Моея. Отец Мой, иже даде Мне, болий всех есть, и никтоже может восхитити их от руки Отца Моего (Ин.10:28, 29).

Вот почему христиане знают, на чем основывается их утешительная уверенность и в чьи руки они отдают, при наступлении смерти, свои души на сохранение до дня воскресения. Вот почему первомученик Стефан, умирая под камнями своих убийц, молится: Господи Иисусе, приими дух мой! Вот почему и многие другие из мучеников христианских, умирая, говорили: О, Господи Христе, Ты мой Спаситель; в Твои руки предаю я дух мой. Или: Отче, в руце Твои предаю дух мой; Ты избавил мя, Господи, Боже истины.

Христианин! Будет ли этот вздох и твоим предсмертным вздохом? О, старайся, чтобы ты мог отдать твою душу на хранение до дня воскресения в такие надежные руки. Блажен, кто, при последнем конце своей жизни, когда исчезают и мысли, и чувства, бывает достоин того, чтобы передать свою душу в руки Всемогущего Отца, с уверенностью, что никто не вырвет ее из этих рук. Таковой утешительной уверенности вполне достаточно для того, чтобы умереть в мире. Имеющий таковую веру знает, что душа его и среди будущих волн смерти будет безопасна и останется невредимой. Я в руках моего Отца; я знаю это и больше мне ничего не нужно знать; для меня совершенно довольно знать о месте покоя. А что будет от момента моей смерти до того часа, когда все умершие услышат глас Сына Божия и откроются их гробы, это я предоставляю Ему и Его благой воле. При последнем конце своем я молюсь: Отче, в руце Твои предаю дух мой, и всецело возложив на Него свою надежду, умираю с миром.

Да сподобит нас Отец наш небесный такой мирной кончины! Но, о мои возлюбленные братие! Кто не знал на небе никакого Отца в продолжении своей жизни, тот может ли и вручить Ему дух свой при смерти? Кто отвергает Сына, у того нет и Отца (1Ин.2:23). Никто не приходит, говорил Он сам, к Отцу, токмо мною (Ин.14:6). Вот почему и проповедуется теперь Его имя, дабы вы уверовали в Него и по этой вере соделались чадами Божиими. Блажен, кто может, при последнем своем вздохе, передать Свой дух в руки Отца, но страшно попасть в руки Живаго Бога, Который никогда не бывает поругаем и из рук Которого никто не может спасти. Да защитит и сохранит нас от сего Отец наш небесный!

Иисус воскликнул громким голосом: Отче в руце Твои предаю дух Мой! И сия рек издше. Уста Его сомкнулись и умолкли. глаза Его закрылись, лицо помертвело, душа отлетела и тело Царя жизни, как труп, повисло на кресте своем.

Когда склонил Свою голову и умер Спаситель, поколебалась земля, распались камни, раскрылись гробы умерших, и завеса во святая святых разорвалась на две половины от верхнего края до нижнего. Сотник же, который держал стражу при кресте, когда увидел все совершившееся, прославил Бога и сказал: Воистину это праведный человек и Сын Божий был. И весь народ, бывший при этом и видевший все это, ударяя себя в перси, разошелся по домам.

Братие-христиане! Будем и мы с благоговением преклоняя колена душ и телес наших пред крестом Его, ударять себя в перси, каяться и молиться, говоря: Боже, милостив буди нам грешным, нам, которые распяли и убили Бога, единородного Сына, единственного праведника в нечестивом роде человеческом, убили Того, Которого теперь никакая смерть уже не умертвит, убили Царя жизни, Который умерши за грехи наши и воскресши за оправдание наше, взошел теперь на небо, в вечный чертог Отца Своего, чтобы открыть свободный вход туда и нам, и всем, которые вместе с нами преклоняются пред крестом Его и, ударяя себя в перси свои, сокрушаются о грехах своих. О, Господи, Иисусе Христе, Ты вечный Первосвященник, Сын Божий, Агнец Божий, вземший грехи мира, понесший и наши грехи, приими, эту жертву нашего благодарения, с которою мы сегодня, с благоговейной мольбой, преклоняемся пред Тобою! Пусть образ Твоего святого и пречистого, за наши грехи распятого на древе клятвы тела, ежедневно побуждает нас умирать греху и оживать для Бога! Признай нас Ты, вечный Пастырь, Своими, и помоги нам быть и на всю жизнь свою оставаться Твоими, дабы мы, при наступлении страшного часа смерти, могли со дерзновением передать наши души на попечение Отца небесного, и во имя Твое сказать: Отче, в руце Твои предаю дух мой! Аминь.

Конспект поучения о. Иоанна Кронштадтского в неделю Св. Отец на текст: Той (Иисус Христос) есть мир наш (Еф.2:14)

Приближается великий праздник Рождества Христова. Скоро Св. Церковь с Ангелами воспоет: слава в вышних Богу и на земли мир (Лк.2:14). Но где же благодеяния мира Божия, тишины небесной на земле, когда на ней не прекратились войны, вражда, страсти. Мир на землю принесен Христом Спасителем. Но так как это небесное сокровище требует надежного стража, чтобы люди в порывах своих страстей не изгнали его опять с земли, то Христос оставил мир Церкви Своей, в особенности её пастырям и поручил Церкви подавать спасительный мир всем, ищущим его. В чем же состоит мир, принесенный Иисусом Христом на землю? В том, что Бог чрез Сына Своего Единородного примирился со всеми людьми, даровал им вся Божественные силы, яже к животу и благочестию (2Пет.1:2–3), всем открыл полную возможность сделаться святыми и среди бурь и треволнений грешного мира быть спокойными. Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененнии и Аз упокою вы (Мф.11:28) т. е. приидите ко Мне верою и покаянием все утружденные и обремененные грехами и Я сниму с вас бремя греховное, прогоню бурю страстей, превращу бурю в тишину и вы опытом узнаете, что Я принес на землю мир. Иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть (Мф.11:30). Придите же, подобные мне грешники ко Христу Спасителю, и Он даст вам мир – благодатный, небесный, не тот мир, который происходит от успехов корысти, самолюбия, честолюбия, сладострастия. Мир оставляю вам, мир Мой даю вам, не якоже мир дает, Аз даю вам (Ин.14:27). Примиримся же с Богом и со своей совестью, и с людьми покаянием нелицемерным.

Материал для построения плана проповеди: Рим.13:12.

Любите враги ваша. (Лк.6:36).

Вот какую заповедь даёт нам, слушатели, небесный наш Учитель, Иисус Христос, велит нам любить врагов наших: любите враги ваша Ближний твой сделал тебе зло, а ты, не смотря на то, люби его, за зло плати ему добром. Почему же это Иисус Христос дал нам такую, по-видимому, строгую и трудную заповедь? Потому и дал, слушатели, что она для нас очень необходима – необходима и для настоящей жизни, необходима и для будущей.

И в самом деле, что было бы на земле, если бы Бог не велел любить врагов, если бы позволил платить злом за зло? Тогда ссорам и смятениям не было бы конца, тогда на земле жили бы, как в аду. Зла злом остановить и пресечь невозможно: оно может быть остановлено и пересечено только добром.

Да, слушатели, добром всего скорее можно усмирить злого человека: доброе дело, которое мы делаем ему, как огонь, жжет его, жжет дотоле, доколе он не перестанет делать зла. И потому, когда вас кто обидит или оскорбит, то старайтесь поскорее сделать ему какое-нибудь добро, и он перестанет на вас злиться. Если же добром не преклоните, то старайтесь преклонить его к себе другим, молитвой. Молитва о враге, это фимиам, самый приятный Богу и самый невыносимый для нашего врага; только разве каменный не тронется, не смягчится, когда мы будем молиться за него Богу. Если же при всех усилиях вашей любви, вы не преклоните к себе своего недоброжелателя, то, оставьте его, Бог с ним! Нечего бояться тех врагов, которым мы делаем добро. Эти враги не сделают нам вреда, ибо зло, которое они нам делают или хотят сделать, Бог обратит нам во благо. Опасны для нас те только враги, которых мы сами не любим, зло от них нам действительно есть зло, ибо мы тогда и сами делаем зло. Таким образом, делая добро друг другу и молясь друг за друга, мы истребим или, по крайней мере, уменьшим на земле зло.

Но если любовь ко врагам необходима для настоящей жизни, то тем более необходима она для жизни будущей.

Настоящая жизнь дана нам для того, чтобы мы приготовили себя к жизни будущей. Но в чем, вы думаете, преимущественно должно состоять это приготовление? Именно в том, чтобы мы здесь приучались любить друг друга, любить всех, даже врагов. Жизнь на земле есть училище любви. Тому невозможно быть в раю, кто здесь не приучился любить всех. Вы скажете: есть такие люди, которых любить невозможно. Если есть у тебя такие люди, которых тебе невозможно любить, то будь уверен, что тебе и в раю быть невозможно. Враги твои там не будут, если они злы, да и ты не будешь, если злишься на них. Ведь не свойство людей, с которыми мы живем, делает нас блаженными или несчастными по смерти, а то свойство, которое мы в себе образуем, живя с людьми. Иисус Христос, Который для того сходил с неба на землю, чтобы приготовить людей к вечному блаженству, учил нас жить в любви не с некоторыми только, а со всеми: это еще не любовь, когда мы любим тех, которые нам нравятся, или нас любят. Аще любите любящия вы, кая вам благодать есть? говорит Спаситель; ибо и грешники любящия их любят. Обаче любите враги ваша, и благотворите, и взаим дайте, ничесоже чающе и будет мзда ваша многа, и будете сынове Вышняго (Лк.6:32–35).

Итак, слушатели, будем любить друг друга, будем любить всех, даже врагов и недоброжелателей наших, но любят ли они нас, или нет – нам об этом нечего много беспокоиться, будем о том только заботиться, чтобы нам их любить. Не иметь врагов нельзя, нельзя, чтобы нас все любили, но нам любить всех очень можно. Аминь.

Многими скорбями подобает нам внити в

царствие Божие.

(Деян.14:22).

Не скорби слишком, не доходи в скорби до уныния. Тяжело тебе? К Богу поскорее, Богу Отцу твоему, скажи: тяжело мне, Господи! Бог для того и попускает нам скорби, чтобы при них мы скорее к Нему обращались, чтобы скорее о Нем вспоминали. Звоном колокола Церковь созывает христиан на молитву, а скорбью нашей сердечной Бог заставляет нас к Нему обратиться.

«Мне слишком тяжело, горькая моя жизнь», говоришь ты: «я не могу и к Богу обратиться, перекреститься, не могу сказать Богу, что мне тяжело, не могу, не хочется». Но ты хоть это скажи Богу: «мне слишком тяжело, Господи, я не могу и к Тебе обратиться, перекреститься не могу, сказать Тебе, что мне тяжело, не могу, не хочется». Скажи так и именно этими словами или подобными какими-нибудь, выражающими скорбь души твоей, только непременно скажи, и увидишь, как это хорошо, спасительно для тебя; не успеешь договорить слов своих, как тебе легче будет. Скорбными словами нашими, особенно когда мы к Богу их обращаем скорбь наша всегда облегчается. Что Богу выскажешь от души, то не будет больше тяготить душу (Пс.31:5). Бог Слово всегда благодатью Своей отзывается в сердце нашем на сердечные наши к Нему слова.

«Но, ах, зачем же мне все скорбеть и скорбеть, так часто и так много скорбеть? Успокоюсь я теперь, как к Богу обращусь, но после ведь и опять будет то же, и опять буду скорбеть так же». Что делать! Прогоняй от себя теперешнюю твою скорбь, а о будущей не беспокойся: будущей скорбью займешься, когда придет она, если только придет. Да теперь, когда тяжело тебе, обратись к Богу, и, если успокоишься, будь этим доволен. А после, когда опять скорбеть будешь: ты опять за то же, опять к Богу. Весело тебе, легко на душе? Будь весел и благодари Бога. Тяжело стало, скорбит душа твоя? К Богу поскорее.

«И так мне надобно всю жизнь?» – Да, и так всю жизнь. И так живя, ты, наконец, приучишься к Богу всегда обращаться, в Боге всегда находить успокоение, и таким образом многими скорбями внидешь в царствие Божие, где уже не будешь больше скорбеть, а все будешь радоваться о Боге, вечно, непрерывно радоваться. Да вот зачем тебе надобно по временам скорбеть, чтобы со временем внити в царствие Божие, где живут и радуются только те, которые в этой жизни многими скорбями приучаются в Боге находить радость и успокоение себе.

«Ах скорби мои не о грехах, а от грехов, грешные скорби мои, скорблю о неудачах, о нуждах, о потерях земных; скорблю о суетном, мирском, житейском; скорблю даже иногда от неудовлетворения пустых низких желаний».

И это ничего. От чего бы скорбь твоя не происходила, все хорошее, спасительно для тебя, если только ты при скорби своей к Богу обращаешься, печаль свою греховную Спасителю открываешь, чтобы Он Своей благодатью истребил ее в тебе. Ведь не скорбь, собственно, спасает человека, а она на путь спасения его наводит. Гораздо было бы хуже для тебя, если бы ты никаких скорбей не испытывал в жизни: тогда ты легко мог бы забыть Бога и таким образом сойти с пути, ведущего в царствие Божие. От того-то и трудно богатым войти в царствие небесное: печалей у них больших не бывает, в довольстве всегда они живут: к Богу прибегнуть нет им случая, так все у них идет хорошо. Нет, не сетовать безутешно, а Бога благодарить ты должен, что Он хоть какие-нибудь попускает испытывать скорби, при которых ты о Нем воспоминаешь: это значит, что Он тебя не забыл, не оставил Своею благодатью, и ведет тебя в царствие Свое небесное. Рассказал некто из отцов другому, что, бывши в Александрии, он пришел однажды в церковь помолиться, и увидел там женщину богобоязненную. Она была в черном, печальном одеянии, и, молясь пред иконой Спасителя, все плакала и со слезами повторяла: «оставил мя еси, Господи помилуй мя, милостивый!» Что это она так плачет? – подумал я. Вдова она, и, видно, от кого-нибудь обиду терпит. Поговорю с ней, и успокою её. Дождавшись конца её молитвы, я подозвал к себе слугу её, который был при ней, и сказал ему: «Скажи госпоже своей, что мне нужно с ней поговорить». Когда она подошла, я, оставшись с ней наедине, сказал ей: «Видно, обижает тебя кто-нибудь, что ты так плачешь?» – „Ах, нет, – отвечала она, и опять заплакала, – нет, отче, не знаешь ты моего горя. Среди людей я живу, и ни от кого не терплю оскорбления никакого. И вот о том-то я и плачу, что поскольку живу в забвении о Боге, то и Бог забыл посещать меня, и три уже года, как я не знаю никакой скорби. И ни я сама не была больна, ни сын мой, и ни курицы у меня из дома не пропадало. Думая поэтому, что Бог за грехи мои оставил меня, не посылая мне никаких скорбей, я плачу перед Ним, чтобы Он помиловал меня по милости Своей».

Выслушав от неё это, я удивился богобоязненной и крепкой её душе, и, молясь за неё Богу, доселе дивлюсь её крепости (Пролог апр. 5-го числа).

Вот как люди богобоязненные рассуждают, когда долго не бывает у них скорбей: им тогда думается, что Бог забыл их, скорби они считают за особенное к себе внимание от Бога, за особенную Его к себе милость.

Итак, не скорби слишком, не доходи в скорби до уныния, а благодушествуй и радуйся, что у тебя есть, о чем скорбеть: Бог, значит, не оставил тебя, любит тебя, особенно, если часто приходится тебе скорбеть, любит и многими скорбями ведет тебя в царствие Свое небесное. А когда тебе сделается слишком тяжело, от чего бы то ни было, то ты к Богу поскорее, Богу, Отцу твоему, скажи: мне слишком тяжело, Господи! Аминь.

Как близко от нас жизнь вечная, христоносный слушатель. Только двухстепенная лестница ведет к ней, как слышали сегодня в св. Евангелии от Луки: любовь к Богу и сродная ей любовь к ближнему. Возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим: и ближняго твоего, яко сам себе (Лк.10:27; Втор.6:5). Заповедь эта не новая: она была дана еще через Моисея, но особенно необходимо исполнять ее новозаветным людям, как больше любви получившим от Бога. Кажется эта заповедь малой, легкой, но если бы кто исполнил её, то ему не в чем было бы упражняться для спасения. В сию бо обою – заповеди о любви к Богу и о любви к ближнему – весь закон и пророцы висят. Кто исполнил заповедь о любви к Богу, тот исполнил первые 4 заповеди десятисловия, кто исполнил заповедь о любви к ближним, тот исполнил последние 6 заповедей десятисловия. Иного пути к вечной жизни, кроме исполнения этих заповедей, не находим. Как же мы должны любить Бога? Всем сердцем, как Создателя, от всей души, как Царя, всею крепостью, как Отца, всем помышлением, как Судию. Но прежде помянем, что Он Сам так возлюбил нас и отсюда научимся усерднее любить Бога и, Бога ради, ближнего своего.

Мы любим Его, яко Той первее возлюбил есть нас (1Ин.4:19). Возлюбил нас Бог, как Бог. Кто понудил Его создать красоту вселенной? Кто сотворил солнце и луну, украсил небо звездами, рассыпал по земле цветы, пустил в воздух птиц, рассеял зверей по пустыням, излил реки и моря, наполнил их рыбами? Кто насадил рай и для кого как не для нас одних? Кто, наконец, перст взем от земли, из брения, из смрадного болота, создав столь дивное творение, человека, вдохнул в него душу живу, почтил его вольной волей, дал закон естественный для руководства и, поставивши его господином всей твари, все покорил под ноги его, умалил его малым чим от ангел (Пс.8:6). Все это совершилось, единственно, по милосердной любви Божией. Бог возлюбил нас, как Бог, как наш Создатель.

Явил Господь Свою любовь человеку и как Царь: как Царь дал ему в помощь Свой закон, как Царь написал на скрижалях Перстом Своим заповеди, как Царь, торжественно объявил их всенародно через Своего служителя Моисея, угрожая смертной казнью нарушителям данного закона (Исх22).

После того еще большую любовь к человеку являет Бог, уже как Отец. Как Отец возлюбил Он нас, пославши Сына Своего Единородного для нашего спасения, Который, пришедши в мир, подписал Своей драгоценной кровью и запечатлел Своей смертью написанный Перстом Отца Своего закон Моисеев и дал нам новый закон, не в 10 заповедях, а в 7 таинствах, и не только примирил нас с Отцом Своим, но и нам исходатайствовал Богосыновство: Елицы бо прияша Его даде им область чадом Божиим быти (Ин.1:12). Ея же ради вины не стыдится нас братию нарицати (Евр.2:11). Потому то мы и в нуждах наших дерзновенно прибегаем к Небесному Отцу и, как голодные дети у отца, просим у Бога на каждый день хлеба: Отче наш, хлеб наш насущный даждь нам днесь.

Наконец, Бог являет свою любовь как Судия, прощающий виновного. Св. ап. Павел восклицает: отвергся кто закона Моисеева, без милосердия при двою или триех свидетелях, умирает, колико мните горшия сподобится муки, иже Сына Божия поправый, и кровь заветную скверну возмнив, в ней же освятися и Духа благодати укоривый (Евр.10:28, 29). Не мы ли, кровью Его освященные и в нерадении пребывающие, каждый час достойны бываем этой муки. Но Господь Бог, как Судья Милосердный, пропускает грехи, избавляет от мучения, со дня на день ожидая покаяния, как вертоградарь плода на бесплодной смоковнице. Как Создатель, как Царь, как Отец, как Милосердный Судья возлюбил нас Бог. И мы должны любить Его и, ради Него, в залог любви к Нему, любить ближних своих.

Любовь к Богу состоит в том, да заповеди Его соблюдаем (1Ин.5:2). Но как Его любить от сердца, от души, крепостью и помышлением? Тот любит Бога от всего сердца, кто заповеди Его исполняет нелицемерно, чистым сердцем, отсекая от себя исходящие от сердца помышления злая, убийства, прелюбодеяния... (Мф.15:19) и прочее сему подобное. Этот образ любви уясняет природа, четыре стихии. Частицы земли летят земле, воздух соединяется с воздухом, вода течет к воде, огонь рвется к огню, каждая стихия к своему центру. Бог есть тот Центр, к Которому стремится наше сердце. Он чист. Чистое сердце, по образу Своему, создал Он и в человеке, чуткое к добру и злу, по своему влечению, без принуждения, отвращающееся от зла, стремящееся к добру. Кто творит волю Божию, исполняя влечение своего сердца, тот от всего сердца любит Бога, своего Создателя.

Тот любит Бога от всей души, кто ради любви к Богу не щадит своей жизни, по совету Евангельскому: иже хощет душу свою спасти, погубит ю: и иже аще погубит душу Свою Мене ради, обрящет ю (Мф.16:25).

Этот образ любви к Богу уясняют нам св. мученики, души свои положившие ради любви к Богу. Что ж? Нужно воскрешать Нерона, искать Диоклетиана, Максимина, чтобы они лишили нас жизни за Христа. Нет, не о том мученичестве говорю, не о лишении жизни, а о добровольном страдальчестве, отвержении себя, умерщвлении страстей. Ты любишь славу человеческую? Беги от неё прочь. Это будет твой Нерон, отсекающий ноги. Любишь богатство – расточи его подаянием милостыни. Это – Диоклитиан, отсекающий руки и всего колесами раздробляющий на части. Красота телесная веселит твои очи – отвратись от неё. Это – Максимин, выкалывающий глаза. Трудно выполнить это. Но, кто хочет любить Бога, тот должен так поступать. Кая польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит. Ни на земле, ни в будущей жизни нет пользы от земной славы, красоты, богатства. Смерть отнимет их. Умершему богачу нужны только три аршина земли. Не земные – нужды души, погребенной в аду. Всегда понесем мертвость Господа Иисуса на теле своем, возлюбим Его от всей души, как Царя, будем Его добрыми воинами, вооружившимися в броню правды, вышедшими на брань, чтобы отдать свою жизнь за любовь к Царю. Тот любит Бога всей крепостью, кто любви к Нему ничего не предпочитает: ни отца, ни матери, ни братьев, ни друзей (Мф.10). Образ такой любви видим в младенцах, питающихся молоком матери. Когда они не видят родителей, ищут их, скучают и успокаиваются, когда найдут. Такой же крепкой любви к Богу должны научиться и мы, памятуя, как Бог любит нас, питает небесной пищей – Телом и Кровью Сына Своего, какие великие сокровища уготовал Он нам в будущей жизни. Мы должны всегда тужить с Псалмопевцем. Возжада душа моя к Богу крепкому, живому, когда прииду и явлюся лицу Божию (Пс.41:2, 3).

Тот любит Бога всем помышлением, кто всегда представляя в уме неключимого раба, вверженного во тьму кромешную, всегда сознавая милосердие к себе Господа, исправляет свою жизнь покаянием. Образ такой любви являет нам осужденный и помилованный преступник. Он по делам своим достойно осужден на смерть, стоит связанный, видит мучителей, готовящих орудия казни: колеса, топоры, огонь. Трепещет преступник, ужасается смертного часа. Но вот неожиданно судья изменяет приговор, освобождает его от казни. Как глубока тогда его любовь к судье. Емуже мало оставляется, меньше любит (Лк.7:47), а кому больше оставляется, тот больше любит. Так и мы должны всегда помышлять, как милосерд к нам Праведный Судья, от каких мучений освобождает нас и, исправляясь постепенно, любить Господа, как Судью, всем помышлением.

Возлюбим, Бога ради, и ближнего своего, яко самого себе. Так мы должны любить ближнего своего: чего не хотим себе, того не будем делать и желать и ближнему. Никто не захочет разорять себя судебными волокитами – не делай этого и ближнему. Никому неприятно, чтобы с него содрали кафтан – не обижай и ближнего. Никто не захочет голодать, томиться от жажды, мерзнуть каждый день в наготе – не желай этого и ближнему. Тот не желает бедствий ближнему, кто, видя слепых, хромых, нагих, бедных на улицах, и размышляя, что все мы не в парче родились, а нагими, что Христос Кровь Свою пролил не только за князей и благородных, но и за нищих, сотворит милость, как указывает св. Евангелист Матфей в зачале 106. Поступая так, возлюбим Бога и ближнего своего, как самих себя, и так исполним закон Божественный, и в Бозе пребудем, и Бог в нас пребудет. (1Ин.4:16).

Материал для построения плана проповеди: Евангелие от Луки 10:37.

Б. Проповедь нравообличительная

Внемлите же себе, да не когда отягчают

сердца ваша объядением и пиянством

и печалями житейскими, и найдет

на вы внезапу день той.

(Лк.21:34).

Приближающееся время поста призывает нас к воздержанию и святая Церковь сии приготовительные к оному дни расположила, как степени, чтобы помалу отъемля тучность пищи и увеличивая труд молитвенный, возвести нас к совершенству поста и к протяженным подвигам покаянии и молитвы. Но в сие преддверие святого поста, которое мы проходим, безрассудный обычай как много вносит противного воздержанию и трезвости телесной и духовной! Мне кажется, сие должно возбуждать в нас жалость и ревность, подобную ревности Дома Божия, по которой Господь наш бичем из вервий изгнал из преддверия храма продающих и покупающих, превращающих его в дом купли и в вертеп разбойников. О, если бы Он помог и нам малым бичем, сплетенным из словес истины и целомудрия, если не совсем изгнать, то хотя несколько укротить невоздержание, особенно неистовствующее при входе во святилище поста, и кроме сего нередко угнетающее тела, опустошающее души, истощающее стяжания, расхищающее добродетели, поглощающее способности!

Внемлите себе, глаголет Господь, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пьянством. Не излишним ли теперь покажется некоторым сие предостережение, и не обидным ли предлагаемое оным подозрение в таких грубых пороках? – Не желаем никого ни подозревать, ни обижать, но напоминаем вам, люди, по собственному мнению, довольно умеренные и трезвые, что сказанное предостережение первоначально дал Господь избранным ученикам Своим. Наставление, которое Петру, Иакову, Иоанну, Андрею не обидно было слышать, не может быть для кого-нибудь из нас ни оскорбительным, ни излишним.

То ли одно есть объедение, когда тело не вмещает пищи? То ли одно пьянство, когда ум потоплен в вине, и отягченной головы не может носить тело? Если, в чем не трудно удостовериться, настоящее назначение пищи и пития есть поддержание и возобновление телесного состава, который неприметным образом непрестанно снедает тление; а вкус пище и приятность питию даны, как средства для сей цели: то каждый кусок пищи, сверх утоления глада, снедаемый для вкуса, есть доля объедения; каждый глоток пития, после угашения жажды и после ободрения сил, употребляемый для приятности, принадлежит к чаше пьянства.

Что же суть наши столы, на которых трудно перечесть различные роды пищи, трудно угадать их состав, трудно упомнить название различных родов пития? Не хитросплетенные ли сети, которые мы расставляем друг другу, чтобы уловить в объедение, хотя иногда тонкое, и в пьянство, хотя, по-видимому, трезвое? И не приметишь, как перейдешь от ядения к объедению, как простое употребление пития превратится в пьянство. Надобно прилежно смотреть за собой. Внемлите себе.

Сколько различных искусств, веществ, орудий употребляет разумный человек, для того, чтобы наполнить малое и несмысленное чрево! Как унижается разум, когда истощается в изобретениях, чтобы дань, ежедневно требуемая чревом, как неумолимым владыкой, была ему приносима, как можно в большем изяществе, и была им приемлема, как можно в большем количестве! И как ругается над сим раболепствующим разумом чрево, концом всех его забот о изяществе полагая нечистоту и смрад?

Восклонись, несчастный поклонник чрева, и если ты не можешь вдруг выше себя вознести твоих очей, стань прямо перед зеркалом и посмотри, не написан ли на самом тебе закон против раболепства чреву? Не видишь ли, что выше чрева твоего есть грудь, в которой живет сердце, желающее добра, чувствующее любовь; что над нею еще возвышается глава, в которой царствует ум, созерцающий истину, разум мыслящий о вероятностях; что под той и другой, как бы под небом и землею ад, низвержено темное чрево, не умеющее ни мыслить, ни желать? Много ли нужно проницания, чтобы приметить, что оно не владычествовать должно над высшими областями, но быть в служении, в порабощении, в презрении? Если, напротив, ты стараешься более и более угождать чреву в том, чего оно слепо требует, для него желаешь, для него вымышляешь, то берегись, чтобы оно не сделалось у тебя сильнее и выше головы, и своей безобразной тяжестью не стало стеснять и подавлять благороднейших действий ума и сердца. Внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша обядением и пиянством.

Под именем сердца Господь разумеет вообще внутренность человека, что можно видеть из Его собственного другого изречения, в котором Он сии слова соединяет, изъясняя одно другим: извнутрь бо, глаголет, от сердца человека помышления злая исходят. Итак, под именем сердца, как внутренности вообще, в изречении Господнем разуметь должно духовные силы человека с их действиями и совершенствами, в особенности разум, силу хотеть и способность познавать. Смотрите, на что, наконец, может обрушиться подавляющая тяжесть пресыщенного чрева. Внемлите себе, да, не когда отягчают сердца ваша.

Мы не примечаем, скажут, может быть, чтобы люди менее других воздержные в пище и питии, менее потому пользовались способностью разума и силой воли. Не спорю, что некоторые из них даже лучше других пользуются способностью разума, чтобы понимать и изобретать тонкости удовольствий для чувств и воображения, и сильнее других влекутся к оным желаниями. Дух таких людей носится, как пар над теплыми яствами или немного выше. Но когда надобно вознести мысль и сердце горе, выше сих видимых небес, которые хотя и тонки, но суть телесны, и потому еще ниже области, свойственной духу чистому; когда надобно устремить желание к Богу, тогда оказывается, что пресыщением отягченное чрево, как гиря висит под крылами духа и тянет его к земле, так что при всех усилиях он более бьется о землю, нежели взлетает к небу. Животные многопищные и тучные не могут бегать так скоро, как малопищный елень: подобно сему чревоугодник не может быть так деятелен и благопоспешен в подвигах, как воздержный.

Вы знаете, что человек пал: но как? Не отягченное ли запрещенным плодом чрево низринуло его из блаженного рая на несчастную землю? Отягчай оное более, и оно низвлечет тебя с земли в глубину ада. Подлинно, что ниспровергнуло Содому столь ужасным образом? – Гордость, ответствует Пророк, в сытости хлеба, и в изобилии вина; и сластолюбствоваша та, и дщери ея; сие бяше ей, и дщерем ея (Иез.16:49).

Подобным, но еще более ужасным, бедствием угрожает Господь чревоугодникам. Найдет говорит, на вы внезапу день той. Какой день? – День, которого только малый образ, только предвещание показано было в грозный день Содомы – день, который угрожает не одному или нескольким роскошным и сладострастным городам, но целой вселенной, который заставит издыхать человеков от страха и чаяния грядущих на вселенную, в который приидет Господь во тьмах святых Ангел Своих, сотворити суд о всех делах нечестия их, имиже нечествоваша (Иуд.1:14–16). Господь неоднократно внушает нам, что сей страшный день особенно нечаянно постигнет тех, которые преданы невоздержанию, роскоши, попечениям о выгодностях и приятностях жизни. Якоже бо, говорит, бяху во дни прежде потопа, ядуще и пиюще, женящеся и посягающе, до негоже дне вниде Ное в ковчег; и не уведеша, дóндеже прииде вода и взят вся: тако будет и пришествие Сына человеческаго (Мф.24:38, 39). И еще говорит: якоже бысть во дни Лотовы: ядяху, пияху, куповаху, продаяху, саждаху, здаху; в оньже день изыде Лот от Содомлян, одожди камык горящь и огнь с небесе, и погуби вся: по томуже будет и в день, в оньже Сын человеческий явится (Лк.17:28–30).

Поистине, людям, которых гортань отверзается не для того, чтобы воспевать славу Божию или изрекать пред Богом желания сердца, но для того, чтобы подобно гробу, поглощать и обращать в тление все, что лучшего живет и растет на земле; которые проводят половину жизни в труде обременять свое чрево, а другую в труде влачить сие бремя, у которых вино волнует кровь и отуманивает голову – где им помышлять о делах небесных, прозирать в сокровенные судьбы Божии, вникать в словеса Пророческие, примечать знамения времен, стоять на страже в ожидании грядущего царствия Божия, которое совсем не по них, поскольку оно не есть брашно и питие?

Но вот что еще особенно страшно: сия преобладающая роскошь, сие не помнящее Бога и себя невоздержание, не только могут быть внезапно постигнуты судом и поражены правосудием Божиим, но и составляют, по словам Господним, одно из предваряющих обстоятельств, и как бы преддверие Его страшного суда. Отягчают сердца ваша обядением и пиянством, и найдет на вы внезапу день. Что же должны мы подумать, когда видим, что и богатый и бедный, дома, в корчемнице, рано и поздно, наперерыв работают чреву, что чрево поглощает обширные стяжания и наследия; что люди, которые с трудом приобретают насущный хлеб, необильные плоды своего труда и пота истощают на излишества и невоздержание, грубое или утонченное, на прихоти не требуемые и не знаемые природой; что провозглашение праздника, даже предварение о посте, сии, по намерению Церкви, орудия к возвышению благоговения, превращаются в орудия к усилению роскоши, подобно священным сосудам, употребленным для украшения Вавилонского пиршества? О как опасно, да не найдет на ны внезапу день той!

Попечемся, братия, как бы нам ясти и пити во славу Божию, а не во вред себе и в оскорбление Подателю Благ, Богу. Уступите гладу и жажде, но не вооружайтесь против воздержания и поста. Пусть хлеб насущный укрепляет сердце человека; пусть вино в меру возвеселит сердце печального или ободрит немощного; ядите, скажем, если угодно, и сие с Неемией и Ездрой – ядите тучная и пийте сладкая, но в знамение того, яко свят есть день Господеви нашему (Неем.8:10), а не безвременно и без меры, по образу тех, ихже бог чрево. Во всякое же время внемлите слову Господню и внемлите себе, да не когда отягощают сердца ваша обядением и пиянством, и найдет на вы внезапу день суда, но да будут сердца наши светильниками мудрых дев, полными елея благодати, горящими любовью, светлыми верою, да будем готовы срести Судию, яко жениха, и праздновать с Ним в небесном чертоге Его во веки! Аминь.

И о одежде что печетеся. Смотрите крин сельных, како растут: не труждаются, не прядут. Глаголю же вам, яко ни Соломон во всей славе своей облечеся, якоже едина от сих

(Мф.6:28–29.)

Можно предугадать, что будет говорено против излишних попечений об одежде и убранстве. Попечения эти – явление, заслуживающее того, чтобы о нем говорить в св. храме. Всякое излишество, даже в малом, не безразлично, а вредно. Излишество в пище есть медленное самоубийство. Излишняя заботливость об одежде вредна для души, отнимая у людей много времени, которое все должно быть посвящено приобретению вечного спасения. Эту излишнюю заботливость об одежде обличает Христос Спаситель. Нельзя оставлять без внимания Его наставлений.

Что такое одежда? В порядке естественном – защита тела от вредного действия стихий, в нравственном порядке – защита стыдливости, в гражданском порядке – отличительный знак общественного звания. Поэтому попечениями о ней должны управлять: необходимость, скромность, постоянство.

Какое происхождение и первоначальное назначение одежды? Первые люди беста оба нага, Адам же и жена ею, и не стыдястася (Быт.2:25). Согрешили первые люди и разумеша, яко нази беша и сшиста листвие смоковное и сотвориста себе препоясания (Быт.3:7). Вот происхождение одежды. Она есть произведение беззакония, обвязание греховной раны, защита от стыда телесной наготы, изобретенная обнаженным в своей совести человеком, она – знак преступления, всеобщий траур, наложенный раскаянием по смерти первобытной невинности, знамя победы врага. Гордиться роскошной одеждой, заботиться о частой перемене уборов – все это подобно тому, как если бы больной стал тщеславиться множеством струпов, красотой повязок, или раб, принужденный носить оковы, желал иметь их роскошные, в большом числе.

Бог освятил в одежде то, что в ней есть самого простейшего и необходимого. И сотвори Господь Бог Адаму ризы кожаны: и облече их (Быт.3:21). Этим осуждается безрассудная заботливость об украшении тела. Ризы кожаны. Почему же некоторые презирают простой лен, грубую волну, недовольны, что не на них прядет шелковичный червь, не для них земля рождает золото, а море перлы? В какой стране мира Бог предопределяет нам произойти на свет, в той же стране производит и то, что потребно для нашего тела по качеству этой страны. А мы иногда недовольны своими украшениями только потому, что они не похищены у наших отдаленнейших братий. Посмотрите на полевые цветы. Они обличат ваши излишние заботы об одежде. – Провидение не меньше заботится о вас, чем о цветах, завтра умирающих. Оно не забыло произвести близ вас все потребное.

Стремление к роскоши одежд и убранства увеличивает бедствия людей и не достигает цели – удовлетворения самолюбия. Золото увеличивает тяжесть бед, обременяющих человечество. Лучшая вода в драгоценных камнях – это слезы тех несчастных, которые глубже мертвых погребаются в мрачном чреве гор для добывания этих камней. Лучшие произведения искусных рук прославляют художника, а не владельца. И не могут сравниться по красоте эти произведения с красотою природы. Посмотрите на полевые цветы.

А если не можете собрать с них тонкий духовный мед, то изберите другое, высшее зрелище – посмотрите на Красоту несозданную, на Цвет совершенства. «Воззрите, члены Тела Христова, на свою Главу, и всмотритесь пристально, пристанут ли Ей любимые вами украшения? Какая несообразность! Глава в яслях, на соломе: а члены хотят почивать на своих седалищах и утопать в одрах своих! Глава в унижении, в нищете, а члены только и помышляют о богатстве и великолепии! Глава обливается кровавым потом, а члены умащаются и обливаются благовониями! Со главы падают слезы; а члены жемчуг осеняет! Глава в тернии; а члены в розах! Глава багровеет от истекшей крови, и смертной объемлется бледностью, а члены лукавым искусством дополняют у себя недостаток естественной живости и, думая сами себе дать красоту, в которой природа им отказала, превращают живой образ человеческий в изображение художественное. Глава то в наготе, то в одежде поругания, а члены любят покоиться под серебряным виссоном, под златым руном, или, вместо наготы Распятого, с презрением стыда и скромности, вымышляют себе одежду, которая бы не столько покрывала, сколько обнажала. Но да не возглаголют уста моя дел человеческих (Пс.16:4)».

Что ж, спросят обличаемые, неужели все должны отвергнуть благолепие одежды и носить рубища? Нет. Спаситель обличает только излишние суетные попечения об одежде. Сам он носил драгоценный нешвенный хитон. Есть род и степень благолепия и даже великолепия в одежде, определяемая долгом, положением. Но пышность без меры, расточение без цели, ежедневные перемены уборов, рабство изобретениям сего рода – безрассудство. Отчего некоторые пришли сюда после начала Богослужения. Это время, похищенное у Бога и души, было посвящено телу, из которого они сотворили кумир.

Лучше ходить в рубище, чем иметь малейшее пятно в душе и совести.

Материал для построения плана проповеди: (против лености) 2Фес.3:10.

«Веселись, юноша, в юности твоей, и да

вкушает сердце твое радости в юности твоей,

и ходи по путям сердца твоею и по видению

очей твоих: только знай, что за все это

Бог приведет тебя на суд».

(Еккл.11:9).

Одну из особенностей нашего времени составляет крайнее размножение и разнообразие удовольствий. Тысячи людей заняты изобретением новых удовольствий и усовершенствованием прежних: удовольствиям служат науки и искусства, им посвящают себя самые разнообразные и иногда высокие таланты; на людей, обладающих этими талантами, сыплются богатства и почести, их встречают и провожают из одной страны в другую при восторженных кликах и рукоплесканиях; о них пишут целые книги; им по смерти ставят памятники наравне с героями, с учеными и государственными людьми.

Мало этого – об удовольствиях составлено ныне целое учение. Их почитают столь, же необходимой принадлежностью нашей жизни, как познание истины и служение добродетели; только с помощью их надеются развить в человеке чувство изящного, как с помощью науки думают достигнуть развития ума и свободной воли. Наконец, им придают высокое нравственное значение в деле усовершенствования человечества, как верному средству облагораживания людей, очищения их вкусов, нравов, привычек, их признают наилучшим средством и для отвлечения народных масс от грубых пороков.

Невозможно в короткое время, со всей строгостью и верностью с христианской точки зрения обсудить все эти современные воззрения и явления. Этот долг лежит на всех современных пастырях нашей Церкви, долг, который так тщательно исполняли древние отцы церкви по отношению к удовольствиям языческим. Но необходимо ныне каждому христианину немедленно запастись указаниями и руководством, как он может и должен держать себя в этом потоке, в этом вихре, в этом чаду страстного устремления людей нашего века к удовольствиям и наслаждениях всякого рода.

Такое руководство мы находим в Экклезиасте Соломона, этого мудрого, богатого и роскошного царя, который изведал все наслаждения жизни – благородные и неблагородные, едва не потонул в них, и потом, оплакав горькими слезами покаяния свои увлечения, оставил нам этот вздох души, обманутой надеждой найти блаженство в радостях земных: «все суета и томление духа». Уступая человеку, особенно в молодости, право искать удовольствий жизни и пользоваться ими, он с кротостью мудреца, искушенного горьким опытом, остерегает: «веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости в юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд».

У нас ныне многие, соблазняемые удовольствиями, но и смущенные совестью, беспрестанно спрашивают: «Неужели это грех? Неужели все это запрещено?» Не то хочет сказать Соломон, что Бог обрек человека в этой жизни на одни лишения и страдания, что во всех удовольствиях есть непременно грех, за который мы будем судимы на суде Божием, но – что скользок путь удовольствий, что надобно пользоваться ими с бдительной совестью и осторожностью, что на этом пути легко стать в такие нравственные состояния, за которые нам неизбежно придется дать ответ Богу, за которые не только мы будем судимы, но и осуждены.

Христианское учение не унижает и не подавляет ни одной благородной способности и склонности природы человеческой; оно признает в нас и чувство изящного, и даже на нем основывает самую нашу способность к вечному блаженству в будущей жизни. Но, полагая в основание всякого человеческого совершенства прежде всего освобождение нас от грехов, с которыми ни для кого нет места в царствии Божием, оно требует освобождения нашего ума от заблуждений познанием истины и очищения сердца, где, собственно, и сосредоточивается чувство изящного, от плотских страстей силой благодати Божией, самонаблюдением и нравственною борьбой с соблазнами и грехами. Только при этих условиях оно признает возможным сделать нас способными к безгрешным наслаждениям истинной красотой, которой первообраз в Боге, а отражение на прекрасных созданиях Божиих земных и небесных. Итак, христианство, при всех обстоятельствах нашей жизни, требует от нас прежде всего труда самоусовершенствования, и только совместно с ним разрешает нам удовольствия и наслаждения жизни. Таким образом, нам открыты наслаждения семейным счастьем, но с соблюдением супружеского целомудрия и других обязанностей; наслаждения человеческой красотой, но без возбуждения грубых пожеланий; наслаждения красотами и дарами природы, но без злоупотребления ими; наслаждения благородными искусствами, но без обращения их в орудия наших страстей. Нам скажут, что тогда удовольствия потеряют для нас всю свою привлекательность, будут бесцветны, однообразны, скучны. Это правда, но только по отношению к тем любителям удовольствий, которые ищут в них самозабвения и простора грубой чувственности; для людей же, не желающих потерять нравственное равновесие, способность самонаблюдения и мир совести они будут тем, чем должны быть – отдохновением от труда жизни, утешением в трудах и поощрением к трудам дальнейшим.

С этой христианской точки зрения на наши удовольствия легко усмотреть, когда они увлекают нас в те опасные нравственные состояния, о которых мы говорили выше.

И, во-первых, в подобные состояния мы приходим, когда широкое поле удовольствий открывается для нас преждевременно. Для правильного развития человека, как существа свободного, требуется прежде всего образование в нем деятельных, так сказать, рабочих сил души, каковы – ум, воля и самосознание. Как правильно настроенный музыкальный инструмент только тогда издает приятные звуки, когда все струны держатся в таком напряжении, какое нужно для тона, который от каждой из них требуется, так и в душе нашей только тогда совершается стройная деятельность, когда каждая способность её действует во всю свою силу и в согласии с другими. Удовольствия, действуя на чувства и воображение, как на такие силы, которые больше принимают впечатления со стороны, чем действуют самостоятельно, больше возбуждаются и волнуются, чем собираются и правильно устанавливаются, тем самым ослабляют деятельность нашего ума и воли, распускают крепко натянутые струны нашего духовного инструмента и, когда употребляются умеренно, дают им надлежащий отдых; но когда впечатления на наши внешние чувства, на сердце и воображение бывают слишком часты и сильны, тогда они становятся похожими на грубые удары в струны нежного инструмента, производимые невежественной рукой, не только лишающие его гармонии, но и повреждающие. В такие нравственные состояния приводим мы, при наших современных взглядах на удовольствия, почти насильственно наших детей и молодых людей. Те и другие, сообразно со своим возрастом, должны учиться, привыкать к труду, нравственно складываться, держать себя в бодром и напряженном состоянии всех сил духа; а мы не только соблазняем их предложением всяких удовольствий, но и проповедуем им о необходимости, как можно раньше познакомиться со всеми родами их, участвовать в них, как можно чаще, находя в этом один из путей просвещения и способов развития человека. Мы и достигаем этого развития, но не в деятельных силах молодых людей, а в навыке, в развитии вкуса к наслаждениям и потом к жажде удовольствий. По мере учащения удовольствий, умножаются часы, когда высшие силы духа остаются в бездействии и праздности, а от этого они тупеют, теряют живость и легкость в свойственной им деятельности, что подрывает и самую охоту к занятиям. Отсюда происходит леность к занятиям научным, обнаруживающаяся в неисправном посещении уроков, отсюда страсть к праздным разговорам и шумным оргиям, отсюда предъявление, со стороны молодых людей, прав на пользование всякого рода удовольствиями, большей частью не оправдываемое ни дарованиями, ни заслугами, а только простым заявлением, что и мы умеем наслаждаться; отсюда происходит новое нравственное начало современных судей, по которому они оправдывают воров тем, что и им желательно и нужно пользоваться удовольствиями жизни, хотя бы на чужой счет. Не будет преувеличением, если мы скажем, что и политические волнения народных масс наиболее поддерживаются завистью к людям достаточным, происходящей от страсти к наслаждениям. Вот прямые последствия узаконения всяких удовольствий и наслаждений, как обязательного возделывания целой полосы нашей жизни, как средства образования человечества, наконец, как права, принадлежащего равно всем, и даровитому, и бездарному, и трудолюбивому, и ленивому, и богатому, и бедному. А мы еще спешим насильственно навязать всякие новоизобретенные удовольствия нашему простому православному народу, еще и не помышляющему о них, не собравшемуся ни с умственными, ни с нравственными силами. От грубых удовольствий, которые замечаются в нем, мы можем отвлечь его только сообщением ему верных понятий о них и нравственных правил о возвышении духа, об очищении сердца, о борьбе со страстями, а без этих условий все утонченные удовольствия, какие бы мы ни указали ему, он превратит в грубые и к старым порокам только прибавит несколько новых.

Другая опасность, представляемая современными удовольствиями – это потрясение в обществе нравственных основ и, главным образом, целомудрия. Что составляет защиту, охрану целости и неповрежденности невинной души от греха? Страх греха, и чувствительность совести, стыд целомудрия. Господь указал нам присутствие греха даже в одном воззрении с вожделением (Мф.5:28) именно потому, что подобное воззрение, при невнимании к себе, часто повторяемое, открывает нам путь к предметам вожделения и лишает дух наш внутреннего мира и безопасности. Что же производят в нас эти облагороженные картины чувственной красоты, столь обыкновенные на современных зрелищах? Они сначала колеблют, а потом и разрывают те тонкие завесы и покровы, которыми стыд целомудрия – это благороднейшее свойство нашей души – ограждает и защищает ее от вторжения в воображение нечистых представлений и от возбуждения в сердце страстных вожделений. Что же должно происходить с душами христианскими там, где намеренно устраняется всякая предосторожность и благоприличие, на этих известных всем языческих вечерах, которые, к стыду нашему, не только допускаются в нашем христианском обществе, но еще пользуются и покровительством, как собрания, содействующие просветительному сближению молодых людей. Что должны производить в сердцах юношей и девиц, по самому возрасту своему склонных к возбуждению страстей, это обнажение порока, эти необузданные речи, все эти ухищрения, имеющие целью представить в привлекательном виде самые постыдные страсти? Здесь уже не колебание покровов целомудрия, здесь, по изречению пророка Иеремии, входит нравственная смерть во все окна нашей души (Иер.9:21), здесь ниспровергаются все преграды, какие поставляют против вторжения зла в души наши разум, совесть и сила воли, и целыми массами вторгаются в них враги их целости, благоустройства и внутреннего мира. Увеселение подобного рода, появляющиеся в обществе не как случайные уклонение от порядка правильной жизни, а как учреждение, имеющие права гражданства, можно назвать не иначе, как намеренным развращением народа. Пройдите мысленно сверху до низу всю эту лестницу современных увеселений от облагороженных до самых грубых, прибавьте к этому современные убеждение, что стыдливость есть предрассудок; что страстные движение сердца свойственны нашей природе и потому законны, так что и сдерживать их не следует; что нравственные приличие – пустые выдумки; что чувство должно быть свободно; что влияние церкви на семейную жизнь излишне; что крепкие узы брачных союзов стеснительны; что для молодых людей плотские связи, хотя бы и преступные, необходимы – сообразите все это, и вы увидите, что и свободой проповедания этих учений, и покровительством всяким увеселительным учреждением, мы не только укрываем, но как бы намеренно углаживаем для народа все пути к его нравственному развращению. После этого не удивляйтесь, что ваши образованные дочери бегут из родного крова неведомо куда и неведомо с кем, что у вас молодые жены и мужья без жалости бросают друг друга, оставляя детей на произвол судьбы, что ваши сыновья вступают в преждевременные браки без вашего ведома и согласие, к унижению вашего семейства и рода. Но мы идем и дальше – мы и малых детей спешим ввести в этот водоворот страстей, устраивая для них особые собрания по образу собраний для взрослых, чтобы скорее дать им понять, что и они люди с правами на современные удовольствия, что и им надо спешить познакомиться с чарующим блеском светских собраний, с тщеславием, волнениями зависти, страстью к нарядам, выездам и, если не с действительными пороками чувственности, до которых они еще не доросли, то, по крайней мере, с внешними их приемами и с мечтаниями о них. Как благовременно ныне вспомнить нам слова Спасителя нашего о страшной участи тех, кто соблазнит единого от малых сих (Мф.18:6), когда сами родители спешат изгнать детей своих из их рая невинности, отнять у них чистые радости едва расцветающей жизни, и заменить их теми страстными увлечениями, каким предаются сами.

Столь же великую опасность удовольствия представляют и в том отношении, что к ним легко приобретаются навыки, незаметно переходящие в страсти. Наша чувственность жаждет удовольствий и всегда склонна к их повторению и усилению получаемых от них впечатлений. На повторении основывается навык, на усилении впечатлений – увеличение жажды наслаждений; из того и другого слагается страсть или то страшное нравственное состояние, в котором дух наш совершенно порабощается чувственности со всеми своими высшими силами и стремлениями. Привыкните часто гулять с известными приспособлениями для увеличения удовольствия, и вас по времени все будет чаще позывать на эти прогулки, и все труднее будет после них собираться с мыслями и приниматься за дела, требующие усиленного труда. Привыкните к употреблению изысканной пищи или к употреблению её в большом количестве и вам по времени будет трудно соблюдать воздержание или употреблять пищу простую и суровую, какую дают нужда и бедность. Привыкните часто и много употреблять легкого вина, и вы почувствуете потребность в более крепком. Чем наши наслаждение сильнее раздражают наши нервы и возбуждают чувственные потребности, тем страшнее к ним навык. Здесь настоящее месторождение тех страстей, от которых гибнет человечество: страсти к азартным играм, пьянству, сладострастие и других. Здесь постепенно и незаметно воспитываются те несчастные любители удовольствий, для которых и жизнь не мила без привычных наслаждений, которые готовы скорее расстаться с ней, чем начать трудную борьбу с приобретенным навыком. Отсюда выходят те разорители состояний и бичи своих семейств, для которых не тяжелы слезы и страдание жен, нищета и распущенность детей, для которых не страшна потеря доброго имени, не унизителен позор; отсюда выходят и те преступники для которых не жаль разорить ближнего похищением его собственности и убить человека, лишь бы найти средства для привычных наслаждений. Вот здесь остановитесь и спросите: неужели есть грех – невинная игра, дающая приятный отдых; вино, назначенное природой для нашего подкрепления и увеселения; любовь, для которой и создан человек? Ответ на один из этих вопросов опять дает нам Соломон, ответ, разрешающий и все другие подобные вопросы: невинно вино, укоризненно пьянство (Притч.20:1). Невинны все удовольствия, дозволяемые совестью и законом нравственным, но преступно злоупотребление ими; не они виновны, а мы, всегда склонные, по своей грешной природе, перейти в употреблении их меру и поработить себя им. И можно ли не бояться суда Божия, которым Соломон желает остеречь юношу, жаждущего удовольствий, когда под ними скрывается пропасть, готовая поглотить неосторожных?

Скажем еще несколько слов об одном затруднительном нравственном состоянии, в котором оказываются и добрые христиане при современном порядке пользование удовольствиями: мы разумеем увеселительные собрание и зрелища в посты и накануне великих праздников. Здесь также говорят: «Что за особенный грех провести в великий пост или под праздник вечер в собрании, где не делается ничего противозаконного и преступного?». В этих вопросах виден тот же поверхностный взгляд, то же внешнее сопоставление явлений без углубления в их внутреннее значение. Но всмотритесь ближе в то, что вы делаете. Вы веруете не в идолов, которые слепы, и для которых все равно, что бы вы ни делали; вы веруете в Бога живого, все видящего, любящего вас и бескорыстно ищущего вашей любви для вашего спасения и блаженства. Он смотрит на ваше колебание между исполнением обязанности по отношению к Нему и требованиями света, или вашей собственной склонности: Ему противно ваше малодушие, для Него оскорбительна ваша измена. Вспомните, как вы поступаете в подобных случаях по отношению к вашим ближним: если вы в несчастье и горести, вы не идете на праздничное собрание у любимого вами семейства, чтобы не огорчить радующихся выражением печали на лице вашем; когда вы чтите память умершего дорогого для вас человека, тогда вы соблюдаете ваш по нему траур и отказываетесь не только от общественных, но и от частных увеселительных собраний. По какому закону вы поступаете в этих случаях? Конечно, по самому возвышеннейшему из законов – по закону любви. Но откуда в вас эти прекрасные свойства и проявление любви? Конечно, от Бога, Который один есть Любовь. Зачем же вы к Нему именно так несправедливы, что Ему одному отказываете в этих проявлениях любви, что в те дни и часы, в которые Он желает видеть вас у Себя, вы бежите от Него в собрание не для Него и не во славу Его учрежденные, а составляющие иногда унижение, и даже поругание Его святого Имени? Разве это может не оскорблять Его? Разве ангелы и святые Божии, наши покровители и молитвенники, к которым мы иногда с такими горькими слезами прибегаем в несчастьях, разве они за нас пред Богом не стыдятся? Вспомните эти скорбные слова, сказанные Христом Спасителем в страшную ночь пред Его страданиями, когда Он, после своей молитвы, пришел к уснувшим Апостолам: тако ли не возмогосте единого часа побдети со Мною (Мф.26:40)? Но они только уснули, и при том от немощи и утомления; они только не смогли совершить подвига бдения и молитвы в часы душевной тоски своего Учителя и оставили Его одного, а не променяли пребывание с Ним на увеселения, которых, вероятно, в эту ночь было много в большом городе Иерусалиме, но и это огорчило нашего Господа. Что же делаем мы? На кого мы Его меняем? Куда мы бежим от Него в часы бдения и молитвы? и еще спрашиваем: какой в этом грех? Здесь много грехов: грех легкомыслия, грех неблагодарности к Богу, грех забвения о том духовном царстве, которого мы состоим членами, т. е. Церкви, где замечают наше отсутствие; грех нравственного расслабления, по которому не можем провести несколько недель поста без изысканных удовольствий; наконец, грех отупения нравственного чувства, о которых свидетельствуют наш смех, рукоплескания и крики восторгов на зрелищах в часы церковных торжеств, или покаянной печали и слез. И вот что удивительно, при этом мы заботимся о благе наших семейств, о благе отечества, с полной надеждой все необходимое для них иметь, как будто все роды благ могут быть нами получаемы откуда-нибудь, кроме Господа Бога, Которого мы неблаговременными публичными собраниями всенародно оскорбляем. Но история свидетельствует, что общественные бедствие и посылаются Правдой Божией преимущественно за открытое, всенародное уничижение имени Божия. На все софизмы и извороты, которыми мы в этих случаях себя оправдываем, отвечает нам строгое слово святого Апостола Павла: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет» (Гал.6:7).

Заключим наше размышление последним наставлением Соломона, которым он оканчивает и свои сетования о суете жизни человеческой: «Бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека» (Еккл.12:13). Но как это строгое наставление ветхозаветного учителя согласить с нашею естественной и не осуждаемой законом склонностью к земным утешениям и удовольствиям, и соединить в одном кратком правиле и благоговение к закону и дозволение удовольствий? В этом руководствуют нас проповедники Евангелия, обещающие нам еще в этой жизни предвкушение радостей Царствия Божия в духовных утешениях. Царствие Божие, говорит Апостол Павел, есть правда, и мир, и радость о Дусе Святе (Рим.14:17). А так как и природа есть Царство Божие, и христиане суть народ Божий, то вместе с дарами духовными и все, что есть лучшего, чистого, благородного в мире земном – свободой христианской открыто нам для наслаждения, но под условием, чтобы наслаждения наши не нарушали нашей внутренней правоты пред Богом, и мира совести, и не делали нашего сердца недостойным и неспособным к утешениям благодати Божией. Аминь.

Иисуса ищете Назарянина Распятого, воста, несть зде

(Мк.16:6).

Святым мироносицам, искавшим Христа, сказал ангел, что Христа нет среди мертвых, нет Его во гробе: воста, несть зде, потому что Он – Жизнодавец, Он – Нетленный, Он – Сын Божий. Нет Христа среди мертвых. Но где же Он, среди каких лиц Он присутствует?

Богословы скажут: всюду Христос, как Бог, везде Сый и вся Исполняяй. Действительно, Своей всемогущей силой Христос везде, но благоволением и благодатью Своею Он не везде: «инде есть, а инде не бывал, а инде, быв, отъиде, глаголя: се оставлятся дом ваш пуст». Воста, несть зде.

Псалмопевец говорит: Господь во храме святем Своем (Пс.10:4). Но иногда и в рукотворенных храмах благоволением Своим не обитает Господь, когда неблагоговейные люди храм Его святой делают вертепом разбойников (Мф.21:13), празднословят, осуждают других, мечтают о жене, о детях или дремлют, или помыслы скверные, злые имеют в уме. Прошло то время, когда Ты, Господи, изгонял бесчинников из святого Твоего храма, сотворивши бич от вервий. Наше окаянное время настало, мы Тебя изгоняем из храма.

Вышний не в рукотворенных церквах живет, говорит св. Стефан (Деян.7:48). Где этот нерукотворенный храм Вышняго? Храм Божий есте вы по свидетельству Апостола (1Кор.3:7). Но во всех ли христианах обитает Христос: и в воре, и в прелюбодее? Нет, воста, несть зде. Не ищите Его и в лицемерах.

Поищем Тебя, Господи, в чине духовном, как в Служителях Христовых, образ Его носящих. Но и здесь не всегда Христа найдем, ибо и из духовных иной себя пасет, а не стадо Христово. Из высшего чина духовного «не один нашелся бы, который пришел в тот сан не столько для славы и чести Божией, сколько для своего прославления, не столько для пользы людей, сколько для своей корысти». Посмотрим на низший чин духовный – на мирских иереев и диаконов, ища в них Христа. «Спросить бы и их каждого особо: что привело тебя в чин священный – то ли, чтобы спасти себя и других. Нет, но чтобы прокормить жену и детей и домашних. Иной, взяв ключ разумения, сам не входит и входящим возбраняет, а иной, вовсе не взявши ключа разумения, весьма не делен в звании своем». Не скоро в таких людях сыскать Христа, воста, несть зде.

«Где же есть? Пошли бы в монастыри искать Христа, но и в тех ныне многие попортились: токмо клопот да ропот, печаль да воздыхание». Воста, несть зде. «Разве не нашелся бы Христос в людях великих, в боярах и судьях, на правде посажденных. Пошли бы мы к ним искать Христа, но там недоступно: скажут не пора, иным временем придешь... Правда в них скудна, и милосердия ни мало. А где нет правды и милосердия, там нет и Христа». Воста, несть зде.

«Поищем ли Христа в простом народе. Но где больше воровства, если не в простом народе. Тамо татьбы, тамо убийства, тамо молвы и мятежи». Воста, несть зде.

Где же обрести Христа? Разве сетовать с Магдалиною, глаголющей: взяша Господа моею, и не вем, где положиша Его (Ин.20:13). Грехи наши взяли от нас Господа нашего и не знаем, где искать Его.

«О, вы, страждущие в крайних бедах! К вам обращаю слово мое: в вас ныне Христос, как в Своих членах, если только вы с благодарностью переносите свои несчастья. Любит Господь плачущих, а вы всегда в слезах. Есть зде. Любит Господь алчущих и жаждущих, а у вас мало, что есть и пить, у иного и на половину не достает хлеба. Есть зде. Любит Господь страждущих безвинно, а в вас и не перечислить того страдания. Есть зде.

О новые страдальцы. Молю вас и увещеваю, не изнемогайте в терпении, а благодарите Христа своего, а Он в вас есть и будет и пребудет». Аминь.

Материал для построения плана проповеди (о самоизвинении): Пс.140:4.

«Ныне же отложите вы та вся: гнев, ярость,

злобу, хуление, срамословие от уст наших».

(Кол.3:8).

Было время, пишет апостол колосским жителям, когда вы были язычниками, тогда с вас никто не требовал, чтобы вы избегали блуда, нечистоты, любострастия, злой похоти и т. п. Но теперь, когда вы сделались христианами, вам непременно нужно отложить все это, и не только те беззакония – блуд, нечистоту, любострастие, но также гнев, ярость, злобу, злоречие и сквернословие от уст ваших. Что и понятно. Христианская вера есть по преимуществу вера мира и любви, чистоты и святости (Ин.14, 15; Мф.5:48). В христианстве ли поэтому быть ссорам, злобе, злоречию и сквернословию? Не говорим уже о блуде и т. п. «Блуд и всякая нечистота и лихоимство ниже да именуется в вас, якоже подобает святым», – говорит апостол (Еф.5:3); самого названия этих грехов не должно быть слышно и известно между христианами. Увы нам, братие! Как мы далеки, следовательно, от истинного христианства, когда между нами не только известны, а и в грех даже многими не ставятся ни блуд, ни злоречие, ни сквернословие, особенно последнее! Да, в целом, говорят, свете нет еще ни одного такого уголка, где бы сквернословие было так распространено, как у нас на святой и православной Руси: так что мы хуже всех дикарей в этом отношении. И, что всего прискорбнее, ни места, ни времени не разбирают многие при этом. Идёте вы утром, в полночь, во время совершения божественной литургии, в будни и праздник; если стоит где толпа народная – обходите её, иначе слух ваш непременно оскорблен будет срамным словом. И никто не считает долгом вразумить бесчинствующих. Чего? Многие родители даже при собственных детях и в своем доме, этом семейном храме, позволяют себе сквернословить, отчего и самые дети не отстают у нас почасту от родителей в сквернословии. Вообще матерное слово, особенно у простого народа, служит точно вместо какой-то необходимой приправы, вместо соли, во всяком разговоре, деловом и шуточном, в гневе и в дружественной беседе, у пьяных и трезвых, всюду оно поганое, противное, оскорбительное для Бога и всякого целомудренного слуха. Можно подумать: уже не заражен ли у нас на Руси самый воздух язвой срамословия? Удивляться надо, как это вошло оно в такое всеобщее употребление, несмотря на бессмыслие его и мерзость? Как мог дойти человек до такого безумия и бесстыдства, чтобы обвинять себя, и это публично, в осквернении, клеветать на себя и на людей, говоря при этом священное для каждого имя матери? Недаром, по замечанию людей опытных, от матерного слова даже скотина отвращает слух свой. А что должен чувствовать, слыша срамословие людское, человек богобоязненный, особенно благочестные и целомудренные женщины и девы? Вы, срамословы, не хотите подумать о том. Скажете: «От неразумия, от необразованности нашей сквернословим!» Неправда: встречаются сквернословы и не между простолюдинами, а много и в среде простого класса людей с роду не употреблявших скверного слова. Причина тут другая – нечистота сердца. Нечисто у человека сердце, просмердело грехом, переполнено всякой нечистью мерзких помышлений, вот срамное слово и льется у такого человека само собой, иногда даже и без его ведома, всё равно как из помойной ямы, переполненной, не может не течь нечистота через край и не распространять смрадного запаха. Так и Спаситель говорит: исходящее из уст – из сердца исходит, и сие оскверняет человека. Ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления (Мф.15:18, 19). Внимай, любитель гнилого слова, что любовь твоя к нему означает то, что сердце значит у тебя нечисто, мерзко. Обрати внимание и на то. Слово нам дано от Бога, и конечно, Господь научил человека только доброму слову. Теперь от кого же срамное, скверное слово? Сам пойми. Итак, вот чьи уроки повторяешь ты, сквернословя: диавольские, сатанинские! Вот чей, а не Иисусов ученик ты поэтому. Как и то прими к сведению, что Бог, в Которого мы веруем, есть Бог вездесущий, что Он все видит и слышит, что мы ни скажем, что ни сделаем. Поэтому, увы! когда сквернословишь ты не заверяй нас, что ты веруешь в Бога. Быть сего не может. Если бы ты веровал в Него, то не оскорблял бы Его походя своим сквернословием, все равно как позволишь ли ты в присутствии царя земного вымолвить хотя бы одно срамное слово? Как же, скажи, в присутствии и пред лицом Царя небесного и святых Его ангелов, ты дерзаешь на это? Где твои вера, страх Божий, стыд и совесть? А какова тогда твоя молитва, вдумывался ли ты? Друг мой несчастный! Что сказал бы ты, если бы, положим, жена твоя подала тебе хорошо изготовленное кушанье, но в посуде нечистой, смрадной или заставила бы тебя есть ложкой нечистой? Ты же – каким языком изрекаешь обыкновенно свои моления пред Богом? Не омерзенным ли также, как мерзко и само срамное слово? И ты надеешься быть услышанным от Господа? Или, вот омерзил ты язык свой всяким неподобным словом и вместе с другими приступаешь к св. Чаше и вкушаешь от пречистого тела и крови Христовой. Это ли не поругание святыни? Это ли не оскорбление Господу? И все это из-за чего? Удовольствие ли, польза ли, нужда ли какая в скверном слове? Вор ворует – хоть из корысти, блудник грешит – с целью потешить плоть свою и т. д. А сквернослов? Поистине, если кто, то сквернословы по преимуществу безумные грешники. Но довольно. Тяжело говорить о подобных вещах. «У произносящего скверные слова, – говорит один церковный учитель, – уста издают смрад и зловоние; таковой, если не раскается, недостоин причастия Св. Таин, недостоин даже входить в храм Божий и прикасаться к святыне; о таковом человеке ангел хранитель плачет, диавол же радуется; от такового Пречистая Богородица отнимает свой покров; с таковым не должно иметь общения трапезы (и не есть вместе): на такового Бог посылает различные напасти и несчастья. Мало: таковые нечестивцы не только сами наказываются скорбями и напастями, но и другим наносят большой вред: чрез них страдают грады и веси. Уста нечестивого раскопают град, говорит св. пророк Иеремия» (извлечение из Златой Струи, гл. 11). Каким образом? Служа соблазном для братии, развращая и увлекая за собой и других, о чем более подробно я поговорю в другое время (См. Поучения в нед. мясоп.). Теперь же скажу: помня все сие и то, что за каждое слово, не только срамное, а и просто праздное, придется отвечать нам пред Богом в день суда (Мф.12:36), будем, други мои, как можно осторожнее обращаться со словом своим. «Никакое гнилое слово да не исходит из уст наших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставило благодать слушающим (Еф.4:29). Сквернословие и пустословие, и смехотворство неприличны вам», говорит апостол (Еф.5:4). Аминь.

Отче, даждь ми достойную часть имения (Лк.15:12). С такой просьбой обратился к отцу упоминаемый в Евангелии блудный сын, задумавши покинуть семью, родительский дом, пожить на свободе. И у нас это бывает сплошь да рядом. Ни уговоры, ни советы, ни угрозы – ничто не помогает. Нечего делать, с горем отделяет отец своевольного сына. Что же дальше выходит?

Выходит то, что сказано в Евангелии: разоренье в конец. Посудите сами, успеет ли один добыть продовольствие и себе, и семье, корм скоту, уплату податей и повинностей. Как ни будь он силен и старателен, расторопен, а везде не поспеет. Уйдет промышлять на сторону – домашнее хозяйство упадет, некому пахать, жать, косить, займется хозяйством – со стороны ничего не придет. Как же ему рассчитывать на какие-либо сбережения на черный день?

И перебивается бедняк с копейки на копейку, кое-как подати платит, живет день за днем, а пришла невзгода – не уродился хлеб, корова, или лошадь пала – надевай суму. Вот до чего доводят дележи. Ведь слово Господне не мимо сказано: всяк дом разделивыйся запустеет (Мф.12:25).

Совсем не то видим в больших семействах. Там дом полная чаша, там скота много, хлеба с избытком, и деньги на нужду водятся, и оброк и всякая повинность уплачена вовремя, все в семействе тепло, чисто, прилично одеты, все тут есть. О нужде, о бедности нет помину.

Отчего это происходит? От того, что здесь все члены семейства, как муравьи на работе, общими силами запасают все нужное, как пчелы все несут в один улей и мешец един у всех (Притч.1:14). В случае болезни, беды какой, больной не останется без ухода, дело из-за него не остановится. Коротко сказать: пока все члены семьи живут в ладу, в мире, работают дружно, в согласии – у них все спеет, спорится: видимо Бог благословляет их, а разошлись – все пошло врозь, разорились, стали нищими.

Есть одно старинное предание, притча. Один царь, умирая, покидал царство 80 наследникам. Перед смертью он созвал их и старшему подал большой пучок туго связанных прутьев и велел переломить – тот не смог. Не смогли и все другие. Тогда старец сказал: развяжите пучок, возьмите каждый по пруту и переломите. Понятно, что изломали в одну минуту. Так-то и вы дети, сказал старец, пока живете дружно – никому вас не одолеть, а по одиночке всякий неприятель вас победит.

Счастлив тот дом, где обитает мир и любовь. На таком доме почивает благословение Божие. Брат от брата помогаем, яко град тверд и высок, утверждается же, яко основанное царство (Притч.18:19). Се что добро или что красно, но еже жити братии вкупе (Пс.132:1). Живите же, братие, со всем смиренномудрием, снисходя друг другу любовию, соблюдая единство духа в союзе мира (Еф.4:1–3).

Материал для построения плана проповеди против пьянства: Иоиль1:5; сравн. Лк.21:34; 1Пет.4:2, 3, 1Пет.5:8; Гал.5:19–21; 1Кор.5:11; Притч.21:17, Притч.23:21, Притч.20:1, Притч.23:30–35; Ис.5:11, 12; Еф.5:18; Притч.23:31, 32; 1Кор.6:10; Ис.5:22–25.

Егда приидет Сын человеческий во славе

Своей, и вси святии Ангелы с Ним, тогда

сядет на престоле славы Своея (Мф.25:31).

И соберутся пред Ним вси язы́цы, и

разлучит их друг от друга, якоже пастырь

разлучает овцы от козлища (Мф.25:32).

Тогда речет Царь сущим одесную Ею:

приидите благословеннии Отца Моего,

наследуйте уготованное вам царствие

от сложения мира (Мф.25:34).

Речет и сущим ошуюю Ею: идите от Мене,

проклятии, в огонь вечный, уготованный

диаволу и ангелом его (Мф.25:41).

И идут сии в муку вечную, праведницы

же в живот вечный (Мф.25:46).

Так изображается в ныне прочтенном Евангелии последний суд Божий над людьми, при кончине мира. Пред лицом праведного Судии, окруженного всем воинством небесным, во мгновение ока предстанут все люди: и умершие естественной смертью, и унесенные болезнями, убитые на войне и утонувшие в море, самоубийцы и убитые злодеями, растерзанные зверями и погибшие от разъяренных стихий, мужчины и женщины, дети и старцы, и услышат одни – грозное проклятие, другие – призвание в царствие небесное. И, о, какие восхитительные и вместе ужасные зрелища откроются тогда взору людей! Тогда праведники просветятся как солнце в Царствии Отца их и услышат неизреченные глаголы, которых не леть есть человеку глаголати (2Кор.12:4), а грешники испытают все ужасные последствия праведного гнева Божия.

Рассмотрим тщательнее последние и, держа их всегда в памяти на будущее время, в остаток дней наших поспешим истинным покаянием, верой и любовью загладить свои беззакония, чтобы избегнуть нам ужасного гнева Божия.

В тот день, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услыхав, оживут... и изыдут сотворшие благая в воскрешение живота, а сотворшие злая в воскрешение суда (Ин.5:28, 29), в этот сокрытый от нас день небеса убо с шумом мимо идут, стихии же сжигаемы раззорятся, земля же и яже на ней дела сгорят (2Пет.3:10). Так, самый внешний мир, по слову премудрого, споборет тогда со своим Творцом на безумных. Вещи неодушевленные, которые делали мы орудием своих страстей, и которые, по словам ап. Павла, воздыхали в чаянии избавления от постыдной неволи, тогда восстанут на нас в свою очередь. Небо свиется, как свиток; солнце, коего светом мы недостойно пользовались померкнет, как бы не желая сиять на преступления; звезды исчезнут, как бы желая показать, что довольно были они свидетелями страстей беззаконных; земля, объятая пламенем, сгорит, как бы желая освободиться от скверны, которой не может более носить; море, ужаснувшись, всколеблется, иссохнет, и, словом, весь мир, вещает Премудрый, восстанет на отмщение поруганной славы Господа, споборет же с Ним мир на безумныя (Прем. Сол.5:20).

Но эти, так сказать, внешние ужасы – ничто в сравнении с теми, которые мрачной тучей поднимутся против нас из глубины нашей забывчивой, но тогда вдруг просветлевшей памяти. Тогда все содеянные нами и давно забытые уже преступления предстанут пред нами и во всем их множестве и богопротивности будут свидетельством нашего нечестия, и не только преступления содеянные, но и те, которые были нами только задуманы, даже неосторожные слова наши и злые помышления, которым мы по греховной привычке не придавали никакого значения, и те предстанут пред нами своей чередой. И, о, если бы они угнетали только нашу совесть, нет! Они будут видимы для всех. Все собравшиеся пред Судиею люди: и праведные, и грешные, и наши родители, и родственники, и хорошие знакомые, и чужие люди все увидят нас уже не благодетелями, какими мы были только на словах, а черствыми себялюбцами, не открытыми и честными в своей невинной простоте, а хитрыми лицемерами, ловко прикрывавшими свои грехи, не людьми веры и благочестия, но ханжами или неверующими, и, словом, все увидят нас во всей нашей преступности пред людьми и Богом. Посудите же, какой стыд должен объять нас, когда сокровеннейшие помышления, которых мы стыдились наедине с собой, будут открыты всем, когда обманы детей явны будут для нежно любящих родителей, коварство любимой жены – для обманутого мужа и наоборот, подлости подчиненных для доверчивых начальников, своекорыстие общественных деятелей в глазах людей, считавших их своими благодетелями. Посудите же, какой вместе ужас должен объять нас тогда при одном только сознании, что все наши грехи, как одно тяжелое преступление, стоят пред всевидящим оком грозного Судии и призывают на нас Его проклятие. Но вот уже и призвали, ибо слышится уже Его грозный глас идите от Мене, проклятии, во огнь вечный (Мф.25:41). И все множество грешников, страдающих тем более, что все будут знать преступления друг друга, все их множество, как один человек, пойдут в муку вечную. Идут сии в муку вечную (Мф.25:46). А в это же время праведные, быть может, родители грешников, их жены, дети, слуги наследуют жизнь вечную и, увы! не в состоянии будут не только помочь, даже подать слово утешения своим несчастным близким. И хотя бы грешники взывали о помощи, не подобно евангельскому богачу, к Аврааму, отцу верующих, но к своим отцам по плоти, то и они не будут в состоянии омочить свой перст и охладить язык их, страждущих в пламени, ибо пропасть великая будет разделять их (Лк.16:24–26).

Таково будет угнетенное сознанием своей греховности, очевидности её для всех, тяжестью проклятия Божия, разлукой навеки с дорогими лицами, таково будет состояние душ отверженных! По истине, ту будет плач... (Мф.13:42).

Углублять ли свой умственный взор далее? Проникать ли в ту бездну мук бесконечных, которая предназначена для грешных и в Священном Писании называется различно: то геенною, то озером огненным (Откр.19:20), то тьмою кромешною (Мф.22:13), то адом (Пс.9:18)? Но какой ум человеческий в состоянии изобразить вечные мучения грешников, находящихся под страшным игом проклятия Творца, вдали от всего доброго, в сообществе диавола и ангелов его, там, где огонь не угасает и червь не усыпает! Ту будет плач и скрежет зубов (Мф.13:42).

И никто из нас, православные, да не осмелится сомневаться, по выходе из этого святого храма, как это часто бывает в наше время, все ли будет так действительно, как сказано, и даже подобает ли нам быть судимыми или нет в последний день. Чаем воскресения мертвых, чаем пришествия Господа и Его праведного суда, ибо такова воля Господня, открытая нам в Евангелии, а скорее небо и земля прейдут, чем окажется ложным хотя одно слово, содержащееся в этой Божественной книге. Итак, какой ответ дадим мы Господу в день страшного Его пришествия, ибо прежде чем будем осуждены, мы будем спрошены? О, конечно, мы не будем безмолвствовать пред Ним и скажем... но что скажем мы в свою пользу?

Ученые нашего времени, без сомнения, скажут, что им в конце концов обязано было современное человечество успехами своего образования и утонченных нравов, справедливостью общественных отношений, своим владычеством над природой, познанием её законов, образа её действий, пространства небес, естества возвышающихся над ними светил небесных и пр. Мы, скажут они, своим трудом, в течение целой жизни приковывавшим нас к одному месту, мы своими открытиями и изобретениями подняли человечество на всю подобающую ему высоту и, без сомнения, подняли бы его еще выше, если бы Тебе, Господи, не угодно было положить конец нашей жизни.

А за ними и представители так называемых прикладных знаний, литераторы и художники, воспитатели и учителя, судьи и чиновники и все практические деятели, в свою очередь, поставят себе в заслугу то, что одни из них усердно распространяли научные открытия, здравые мысли и утонченные вкусы среди общества посредством печати и художественных произведений, другие – что они воспитывали в уважении к ним молодое поколение, те – что они вырабатывали лучшие формы общежития и судоустройства, иные, наконец, что, они приспособляли научные открытия к практической жизни, обращая их на пользу всем, строили железные дороги, телеграфы и пр.

Не умолчат и люди торговые и скажут, что они увеличивали и улучшали производство товаров и пользовались всеми средствами для скорейшего и, по возможности, дешевого снабжения ими всех классов общества, преимущественно же богатых, а так как торговля давала им большие средства к жизни, то, скажут, часть их мы уделяли в пользу благотворительных учреждений, за что сами получали похвалы и награды.

Не будут безмолвствовать и рабочие люди и все – и разного рода ремесленники, и слуги, и чернорабочие коротко скажут, что они ежедневно с утра до ночи трудились в поте лица, хотя и при этом едва-едва успевали зарабатывать себе и своим семействам кусок хлеба на всяк день.

Так, представители всех сословий и классов общества нашего практического века поставят себе в заслугу то, что все они, в конце концов, трудились на пользу общую, ибо каждый радел о своих выгодах, а из выгод частных лиц слагается выгода общественная. Но, православные, удовлетворим ли мы этим ответом Господа? Нет! Ибо скажет Он – вы трудились и за то получили свою награду. В поте лица своего вы ели свой хлеб? Так, ибо не трудившийся да не яст! И вот вы трудились и были сыты.

Но вы хотите войти в царствие. Чем же, скажите, вы заслужили оное? Вы исчерпали глубины премудрости человеческой, но она ничто в сравнении с Моим всеведением; вы стяжали себе великие богатства на земле, но и всех их недостаточно для выкупа одной души нераскаянного грешника; вы понастроили удобных путей сообщения и грандиозных зданий, но не построили башни до небес, чтобы по ней взойти в царствие. Кто имеет веру, тот спасается (Мк.16:16). Где же вера ваша в Отца небесного? Известны ли сердцу вашему чистые излияния любви и приверженности к вашему Создателю и Отцу? Где благочестие на все полезное? Где страх Божий и ожидание Его праведного суда? И скажем ли, осмелимся ли сказать, что мы достаточно веровали? Увы! Если и скажем это, то Господь посрамит нас вопросом: а где плоды вашей веры, где дела любви и милосердия к ближним? Раздирались ли сердца ваши жалостью при виде несчастного, коему могли вы помочь? Сострадали ли вы бедным? Вы видели алчущих, накормили ли их, жаждущих – напоили ли? Ах, вы не были настолько богаты, чтобы помочь им? Но обласкали ли вы сиротку, пригрели ли в рубище одетого, больного и в темнице посетили ли? Вы говорите, веровали в Отца небесного и любили Его, но почему же вы не любили его детей, своих братьев – ближних? Или довольно одного – любить Бога? Но кто говорит, что он любит Бога, а в тоже время брата своего ненавидит, тот лжец (1Ин.4:20).

Так, братие, ни глубокая ученость, никакое уменье, ни даже трудолюбие не оправдает нас пред Богом на страшном суде, если мы не будем жить в вере в Бога, сопровождая ее любовью к ближним. Вера же в Бога это есть живая уверенность в существовании Личного Триединого Бога, Творца, Искупителя и Мздовоздателя, более непоколебимая, чем наша уверенность в собственном своем бытии, более сладостная, чем питание для человека, умирающего с голоду, или сердечное утешение для истерзанного горем, более постоянная, чем желание человеком добра себе самому. Сравнивая чувство веры с сими присущими человеку чувствованиями, желаем сказать, что вера и сих даже постоянных чувствований тверже, желаннее, благотворнее. Кто приобрел себе столь непоколебимую веру, кто и в горе за утешением и в радости с просьбой новых радостей прибегает к ней, с тем Бог всегда и везде. И посмотрите, как осуществляет человек верующий закон любви Божественной в жизни.

Вот он, верный раб, всех любящий и ненавидимый только закоренелыми грешниками, по естественному отвращению упорного зла от добра. В каждый миг настоящего он живет добром, он не помыслит злом даже на недруга, все ему друзья и находят в нем утешение и поддержку, всегда он бодр и деятелен, доволен немногим, всем слуга, в общественной жизни лучший сосед, в государственной – честный гражданин, в семейной – верный муж, добрый отец, покорный сын, нежно любящая мать. Нужда и горе в настоящей жизни его, как и всякого человека, тревожит, но лишь на миг, ибо с бодрой верой скоро выходит он из затруднений, он утешает себя будущей наградой в царстве любвеобильного Отца, на Него все его неложные упования, в Нем находит он свое утешение. Оттого на всех делах его почиет благословение Божие и неоскудевающая любовь, почерпаемая им из неиссякаемого источника – от Бога, придает всей его жизни умилительную привлекательность. Удивительно ли, что и на страшном суде Господь поставит его одесную Себя?

Будем же, братие, возгревать в себе веру и любовь к Богу и ближним, стремясь сами и других примером своим увлекать к совершенству, как Отец наш небесный совершен есть! Тогда и мы не с грешниками станем ошуюю в день судный, а вместе с праведниками услышим сей вожделенный глас: приидите, благословении Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира (Мф.25:34). Аминь.

(Откуда являются мысли сомнения и неверия и как бороться с ними?)

Верую, Господи, помоги моему

неверию

(Мк.9:24).

Один отец привел к Иисусу Христу больного сына своего, одержимого духом немым. Долгие и тяжкие страдания бесноватого и особенно то обстоятельство, что и ученики Христовы, которых он просил о нем, не могли изгнать из него беса, смутили и встревожили бедного отца, а потому он с робостью и с каким-то сомнением стал просить о нем и Иисуса Христа, как бы боясь, что и Тот не поможет: если что можешь сделать, говорил он Иисусу Христу, сжалься над нами, помоги нам. Когда же Иисус Христос сказал ему на это: если можешь сколько-нибудь веровать – все возможно верующему, то он со слезами возопил: верую, Господи, помози моему неверию. Этого было достаточно, и Господь помог больному тут же.

Слова эти, или, лучше сказать, эту молитву: верую, Господи, помози моему неверию, очень нужно и часто бывает нужно повторять нынешним верующим, нам всем, слушатели! Ослабевает у нас нередко вера наша, часто и во многом мы сомневаемся. В самом деле, чему мы веруем твердо? В каких истинах веры всегда бываем уверены? Веруем, что Бог есть, веруем, что Иисус Христос есть Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти; веруем, что есть будущая жизнь. Но даже и в этих истинах мы иногда как будто сомневаемся, готовы бываем усомниться. Особенно, как послушаешь иногда, что иные говорят и пишут о вере или как посмотришь, как некоторые из верующих живут и поступают, невольно задумаешься и с недоумением скажешь: да как же это так? Ведь есть Бог, Который все видит и всякому воздаст по делам его? Есть Иисус Христос, Сын Божий, Который приходил на землю для нашего спасения? Есть другая жизнь, где мы по смерти будем жить и жить вечно?.. Что же это так живут и поступают, так говорят и пишут? Ах, да, так иногда иные говорят и пишут, живут и поступают, что как будто нет ничего вечного и святого, как будто и Бога нет, и Иисус Христос на землю не приходил, и будущей жизни не будет, как будто и ничего нет, и ничего не было, и ничего не будет... При таком смущении и недоумении о самых важнейших истинах веры, как же не воззовешь к Богу: верую, Господи, помози моему неверию. Невольно воззовешь, со слезами иногда воззовешь: да я верую, Господи, что бы ни говорил и ни писал кто против веры, как бы ни жили и ни поступали иные из верующих, верую, Господи, помози моему неверию.

И без искушений и соблазнов со стороны, как часто сами собою находим мы на разные сомнения, когда думаем о вере! Особенно, если мы редко молимся Богу и молимся без внимания, если мало читаем или долго ничего не читаем божественного, если проводим жизнь в рассеянности, в суете, не вникая в себя и в свои обязанности, слушаясь только страстей своих и пристрастий: то при размышлении о предметах веры, при мысли о Боге и будущей жизни, столько иногда представляется уму нашему вопросов неудоборешаемых и мыслей, с верованием нашим несогласных, что нам ничего не остается более делать, как взывать к Богу: верую, Господи, помози моему неверию. Без молитвенных обращений к Богу или весь измучишься думами и сомнениями, или дойдешь до того, что ни во что не станешь веровать и ничего не будешь делать для своей души. Да, и в вере моей в Тебя, Господи, необходима мне Твоя помощь, всеблагий Боже мой.

Так, слушатель благочестивый, не унывай, если найдут на тебя когда минуты или часы неверия, недоумения, сомнения об истинах веры. Это, может быть, и действительно бывает со всяким верующим. Подобные минуты ослабления в вере бывали и у апостолов Христовых, когда еще Дух Святой не сходил на них. Может ли же в нас не ослабевать наша вера; можем ли мы быть всегда тверды в нашем веровании? Не унывай, а обращайся в таком случае скорее к Богу и взывай к нему: верую, Господи, помози моему неверию. Верую, что бы ни внушал бы мне мой собственный ум против веры: Тебе, Господи, я верю, а не уму моему, когда он умствует против Тебя или не по Твоему. Аминь.

Материал (из Собеседовательного Богословия Протоиерея о. И. Толмачева) для построения проповеди против сластолюбцев: Лк.16:19, 23, 24.

Человек некий бе богат и облачашеся в порфиру и виссон, веселяся по вся дни светло (Лк.16:19). Завидное, по-видимому, было счастье этого сластолюбивого богача (Ср. Пс.72:3, 6, 7, 12; Пс.16:13, 14). Но посмотрим на его конец. (Пс.72:18, 19; Флп.3:19). Печален конец сластолюбцев.

1. Характер и свойство таких людей – а) Они пристращаются к суете мира. Христианин ценит земные блага (1Тим.4:4; Сир.13:20), но не злоупотребляет ими (1Кор.7:31), не привязывается к ним сердцем (1Ин.2:16), как сластолюбцы, которые ведут чувственную жизнь – любят роскошь в одежде, пище и питии (ПремСол.2:6; Рим.12:2). б) Опускают из виду высшую цель жизни и святейшие обязанности, не обращают внимания на несчастья других (Сир.40:1; 1Цар.25:10, 11). Презирают внушения совести (Иов.21:12, 13).

2. Их печальный конец: а) Карающий Суд Божий (Иер.2:19; Пс.36:35, 36; Дан.4:30; Лк.15:16). б) Мгновенная смерть (Дан.5:30; Лк.12:20), насильственная смерть (Иудифь.13:9), самоубийство (2Макк.9:28, 29), вечные мучения (Мф.22:13).

Тече ко гробу, и приник виде ризы

едины лежащя

(Лк.24:12).

Евангелие, повествуя о воскресении Господа Иисуса, излагает между прочим сии обстоятельства, что камень от гроба Его был отвален Ангелом, которого сошествие для сего с неба сопровождаемо было землетрясением; что жены Мироносицы нашли сей гроб открытым; что Петр, и после него Иоанн, посмотрев во гроб, увидели лежащие ризы Господа, то есть, плащаницу, которой при погребении обвито было тело Его, сударь, или плат, который был на голове Его, и, вероятно, препоясание, которое было на Нем во время Его распятия. Петр же востав тече ко гробу, и приник виде ризы едины лежащя (Лк.24:12).

Что значит, что Евангельское повествование так занимается ризами Господа, которые уже не нужны Воскресшему? Что значит, что и Воскресший оставил и сохранил ризы Свои во гробе, чтобы их видели? Сие значит то, что и ризы Господа долженствовали быть в числе свидетелей Его воскресения. Если скажут Иудеи, что тело Господа украдено учениками; если бы самые ученики подумали, как на время думала Магдалина, что тело Господа перенесено кем-то – ризы Его вопиют против клеветников и вразумляют погрешающих. Время ли похищающему тело развивать с него плащаницу и сударь и опять свивать их и укладывать порознь в порядке? Какая нужда, переносящему тело погребенное, обнажать оное, когда, напротив, и обнаженное одеть надлежало, как для удобнейшего перенесения, так и сообразно с мнением Иудеев о прикосновении к мертвым? Таким образом и безжизненные ризы Господа проповедовали Его воскресение.

И мы, собравшиеся здесь ныне, притекли ко гробу Христова служителя и подражателя св. Алексия. И сей гроб открыт вследствие потрясения, которое трудно вообразить сбывшимся без содействия руки Ангельской: ибо деревянный храм, под которым несколько десятилетий скрыт был гроб сей, внезапно пал во время священнослужения, но сим падением никто не поражен, а только подан случай к открытию гроба сего. И что видим мы в открытом гробе сем? Не погрешим, если скажем, что видим ризы лежащя, не ризы тела, не самое тело видим, как ризы только, как облачение бессмертного духа, которое он оставил здесь, восходя в жизнь небесную; видим ризы лежащие благочинно, не поверженные и не разодранные, то есть видим тело, не подверженное тлению и разрушению, но невредимо и мирно почивающее.

Что же значит, что подражатель Христу в жизни, подражает Ему и по смерти в том, что и гроб свой открытый, и нетленную ризу плоти своей видимую нам представляет? Как безмолвные ризы Господа возвещали Его воскресение, так безмолвные нетленные останки сего подражателя Христова, не как неизвестное возвещают, но как в суете настоящей жизни нередко забываемое приводят нам на память будущее наше воскресение.

О бессмертии души человеческой, и о будущем воскресении самого тела человеческого, если бы надлежало говорить к незнающим, то, для составления понятия о бессмертии, можно было бы обратить внимание на самое существо и естество того, что в человеке живет и что умирает. То, что видим умирающим, есть видимое, грубое тело, а то, что живет в человеке, есть невидимая, тонкая сила, которую обыкновенно называем душей. Тело само изъясняет свою смертность; поскольку очевидно на части делится, и разрушается; душа не только не показывает в себе ни каких признаков делимости, разрушимости, но являет совершенно противоположное тому свойство в способности рассуждения, которая разделенные понятия о вещах представляет в нераздельном и неслиянном единстве, никак несовместном с свойствами делимого вещества. Тело еще в продолжении жизни умирает, и, конечно, несколько раз, по частям, ежедневно отделяя от себя часть своего вещества мертвую; между тем душа, во все продолжение жизни, чувствует в себе одно постоянное бытие. Тело участвует в жизни, как бы поневоле, будучи приводимо в движение силой души, и всегда более или менее тяготя ее своею леностью; душа и в то время, когда деятельность тела воспящается сном или болезнью, продолжает свою, не зависимую от тела, жизнь и деятельность.

Свидетелями бессмертия души человеческой можно бы поставить лучшую и наибольшую часть рода человеческого, и целые народы, от наиболее просвещенных, до наименее образованных, так что в сем случае самые заблуждения могут некоторым образом свидетельствовать о истине. Сколь ни чувственны понятия о будущей жизни у последователей Магомета; сколь ни грубы сказания об оной у язычников; сколь ни поразительна власть духа тьмы и злобы над некоторыми из сих, у которых почитается за добродетель живому отдать себя на сожжение для умершего; но и в сем превращении и смешении понятий и чувствований, и в сем преобладании скотских и зверских свойств над человеческими, еще, как искра в груде пепла, не совсем угасла истина, та истина, что после настоящей есть для человека жизнь будущая. Если древние или новые Саддукеи силятся отвергать сию истину, то потому только, что она препятствует им быть Саддукеями, то есть беспечно наслаждаться чувственными удовольствиями, поскольку мысль о бессмертии требует и смертной жизни, сообразной с будущей бессмертной.

Можно бы для удостоверения о будущей жизни человека, заставить говорить даже бессловесную и безжизненную природу. Ибо в целом мире нельзя найти никакого примера, никакого признака, никакого доказательства уничтожения какой бы то ни было ничтожной вещи; нет прошедшего, которое бы не приготовляло к будущему; нет конца, который бы не вел к началу; всякая особенная жизнь, когда сходит в свойственный ей гроб, оставляет в нем только прежнюю, обветшавшую одежду телесности, а сама восходит в великую, невидимую область жизни, дабы паки явиться в новой, иногда лучшей и совершеннейшей одежде. Солнце заходит, чтобы взойти опять; звезды утром умирают для земного зрителя, а вечером воскресают; времена оканчиваются и начинаются; умирающие звуки воскресают в отголосках; реки погребаются в море и воскресают в источниках; целый мир земных прозябаний умирает осенью, а весной оживает; умирает в земле семя, воскресает трава или дерево; умирает пресмыкающийся червь, воскресает крылатая бабочка; жизнь птицы погребается в бездушном яйце и опять из него воскресает. Если твари низших степеней разрушаются для воссоздания, умирают для новой жизни: человек ли, венец земли и зеркало неба, падет во гроб для того только, чтобы рассыпаться в прах, безнадежнее червя, хуже зерна горчицы?

Можно бы еще от внешних вещей обратить человека во глубину сердца его, и там дать услышать ему предвестие о жизни по смерти. Все живущее на земле, кроме человека, по внушению природы, печется только о настоящей жизни; кроме того случая, когда действует предчувствие жизни будущей, как, например, в черве, который устраивает себе шелковый или паутиный гроб в надежде воскреснуть бабочкой; от чего происходит, что человек даже тогда, как забывает о собственной будущей жизни, много делает для так называемого бессмертия в потомстве? Сие стремление человеческого сердца не есть ли отрасль от корня истинного бессмертия, отрасль неправильная, но обнаруживающая силу корня? Так же всякое сердце человеческое признает, а чем оно благороднее, тем сильнее любит добро и правду, несмотря на то, что в настоящей жизни, добро и правда очень часто страждут от зла и неправды; откуда происходит сие глубокое в естестве человеческом признание достоинства добра и правды или совесть, если не от глубочайшего, сокровенного ощущения царства добра и правды, которое граничит с настоящей жизнью посредством гроба?

Но, может быть, погрешаю я и в том, что мимоходом говорю сие пред Христианами, для которых будущее воскресение не требует никаких исследований и удостоверений, как дело верного, засвидетельствованного и признанного опыта. Аще бо веруем, говорит Апостол Павел, яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершия во Иисусе приведет с Ним (1Фес.4:14). Христос воста от мертвых, начаток умершим бысть (1Кор.15:20). Если кто, имея сей опыт воскресения, вздумает сам себя затруднять сомнением, как может оно совершиться, когда образ разрушения многих умерших тел, по-видимому, не оставляет места для мысли о их возобновлении – тот же Апостол уполномочивает меня не только разрешить сие затруднение рассуждением, основанным на естестве известных вещей, но притом изъявить негодование за сомнение, которое и веру оскорбляет и разуму, его изобретшему, чести не приносит. Безумне, ты еже сееши, не оживет, аще не умрет: и еже сееши, не тело будущее сееши, но голо зерно, аще случится, пшеницы, или иною от прочих: Бог же дает ему тело, якоже восхощет, и коемуждо семени свое тело (1Кор.15:36–38).

Думаю, что не изъяснять или доказывать нужно нам бессмертие, воскресение и жизнь будущего века, но напоминать о сих важных предметах, которые, как можно примечать, многих в продолжении многого времени меньше занимают, нежели самые мелочи.

Апостолы называют себя свидетелями воскресения (Деян.2:32) Христова, хотя должность их была свидетельствовать не о воскресении только, но и о всем учении Его. Так важной почитают они истину воскресения. И подлинно, как скоро утверждена сия истина, то сим самым утверждена истина всего, что творил и чему поучал Господь наш. Но как важна истина воскресения Христова для веры. так истина воскресения нашего важна для жизни. Как скоро утверждена сия истина, то сим самым непоколебимо утверждены все правила жизни святой и Богоугодной.

Да ямы и пием, утре бо умрем (1Кор.15:32). Сие правило, которое Апостол от лица не знающих или не хотящих знать воскресения мертвых, произнес в поругание им, которое очень годилось бы для нравственной философии бессловесных, если бы они имели преимущество философствовать, в самом деле составило бы и у людей всю мудрость, всю нравственность, все законы, если бы удалить от них мысль о будущей жизни. Тогда не прогневайся, ближний и брат, если и ты сделаешься пищей людей, которые любят ясти и пити: ибо если не стоит труда благоучреждать собственную жизнь, потому что утре умрем, то также не стоит труда щадить и жизнь другого, которую завтра без остатка поглотит могила. Так забвение о будущей жизни ведет к забвению всех добродетелей и обязанностей и превращает человека в скота или зверя.

О, человек, непременно бессмертный, хотя бы ты о том не думал, хотя бы и не хотел того! Берегись забывать твое бессмертие, чтобы забвение о бессмертии не сделалось смертоносной отравой и для смертной жизни твоей, и чтобы забываемое тобой бессмертие не убило тебя на веки, если оно тебе, не ожидающему его и не готовому, внезапно явится.

Не говори отчаянно: утре умрем, чтобы тем необузданнее устремляться за наслаждениями смертной жизни, говори с надеждой и страхом: утре умрем на земли и родимся или на небесах, или во аде; итак, надобно поспешать, чтобы положить, надобно подвизаться, чтобы питать и укреплять в себе начало к небесному, а не адскому, рождению.

Что есть начало к небесному рождению? Слово и дух, и сила воскресшего Христа, Который есть и наше воскресение, и жизнь. Принимай сие Божественное семя вечной жизни верой, полагай оное в сердце любовью, углубляй смирением, согревай молитвой и Богомыслием, питай или напаяй слезами умиления, укрепляй подвигами добродетели.

Чтоб истребить в себе плевельные семена жизни адской и жить, наконец, чистой и полной жизнью Воскресшего; умирай всему, кроме Его жизни, то есть, не действуй ни в каком качестве, Ему противном; не живи миру и плоти, страстям и похотям; не прилагай сердца к богатству; не возносись гордостью житейской. С Павлом вменяй вся уметы быти, да Христа приобрящешь, то есть яже верою Иисус Христовою, сущую от Бога правду или праведность, в вере, еже разумети Его, и силу воскресения Его, и сообщения страстей Его, сообразуяся смерти Его дабы достигнуть в воскресение мертвых (Флп.3:8–11). Если так поживешь и умрешь, то и ты, оставив во гробе обветшавшие ризы земные, получишь на небесах новые, убеленные в крови Агнца, и в день брака Его облечешься в виссон чист и светел: виссон бо оправдания святых есть (Откр.19:8). Аминь.

Господи, к кому идем? Глаголы живота вечного имаши

(Ин.6:68).

«Никогда не забуду, – писал Л. Толстой, – мучительного чувства, испытанного мною в тот день, когда я причащался в первый раз после многих лет. Службы, исповедь, правила – все это было понятно мне и производило во мне радостное ощущение того, что смысл жизни открывается мне. Самое причащение я пояснял себе, как действие, совершаемое в воспоминание Христа и означающее очищение от греха и полное воспринятие учения Христова... Но, когда я подошел к царским дверям и священник заставил меня повторить известные слова, говорящие об истинном теле и истинной крови, меня резнуло по сердцу». Впоследствии граф Лев Толстой совершенно отпал от св. Церкви в свою новую веру, имеющую и теперь много последователей.

В чем же вера этого новоявленного ересеучителя? Он верует в Бога пантеистического. Верует в бессмертие буддийское. Верует в сочиненное им самим евангелие Христово. Верует в обязательность завещанной Христом любви и заповеди работать на себя и на других для снискания хлеба и всего нужного в сей жизни. В этом, по его вере, вся задача и смысл и даже возможность жизни, а без этого приходится стремиться к покою небытия. Все же остальное, что несогласно с сочиненной им верой, то учение будто бы не Христово, то будто бы придумали мы, ученики и преемники Иисуса Христа. Преемники же будто бы придумали вместо символического сопребывания Иисуса Христа, присутствие Истинного Тела и Истинной Крови в св. Евхаристии, как и все чудеса в евангельской истории.

Что мы, православные, можем сказать против этого? Что касается чудес, то они совершаются в церкви Божией даже до сего дня воочию всех хотящих видеть. Относительно же святой Евхаристии замечательно, что новоявленный ересеучитель смотрит на этот предмет именно так, как смотрели современные Христу иудеи; мы же православные исповедуем то, чему в обличение иудеев поучал Сам Христос. Вообще 6 глава от Иоанна есть прямой обличительный ответ на лжеучение о св. Евхаристии, распространяемое Л. Толстым. Пересказ по Евангелию: обстоятельства произнесения и содержание беседы Христа Спасителя о хлебе животном (Ин.6:1–25 – обстоятельства, предшествовавшие; Ин.6:26–81 – содержание и обстоятельства сопутствовавшие; связь Ин.6:69 стиха с молитвой «Верую Господи и исповедую…»). Поясняющий приведенное место русский текст 1Кор.10:16–17 и 1Кор.11:23–29).

Да ведает же новоявленный ересеучитель с учениками своими, что они в своей самоизмышленной вере о св. Евхаристии следуют не Иисусу Христу, а современным Ему, как и нам, иудеям. Да ведают, что они служат Христу не истинному, а самоизмышленному, кланяются собственному самоизмышлению, кланяются идолу своего собственного, болезненно неумеренного самолюбия. Это им, а не одним только древним иудеям, внушает истинный Христос, говоря: старайтесь не о пище тленной, а о пище, пребывающей в жизнь вечную, обличая именно их суемудрие, будто вся задача и счастье жизни заключается в том, чтобы работать на себя и других для приобретения куска хлеба и всего нужного для земной жизни, не имея в виду жизни вечной, которой будто бы и не полагается. Это их вместе с иудеями обличает истинный Христос, когда говорит, что Он Сам есть хлеб жизни, хлеб живой, хлеб такой, что ядущий его не умрет, но будет жить во век; что хлеб сей, который Христос дает, есть именно плоть Его, которую Он дает за жизнь мира; что кто не ест плоти Сына человеческого и не пьет крови Его, тот жизни не имеет в себе; что плоть Христа истинно есть пища и кровь Его истинно есть питие; что ядущий плоть и пиющий кровь Христа пребывает во Христе и Христос в нем; что как Христос живет Отцем, так и ядущий Христа жить будет Им – Христом. Не одни современные Христу иудеи роптали, но и современный нам новоявленный ересеучитель вместе с иудеями ропщет на Христа за то, что Он говорит: Я есмь хлеб, сшедший с небес; ропщет, как роптали и иудеи, говоря: не Иисус ли это, сын Иосифов, которого отца и мать мы знаем. Как же Он говорит: Я сошел с небес. Как Он может нам дать плоть Свою есть? Какие странные слова? Кто может это слушать? Это им то – ересеучителю с учениками – а не одним иудеям, говорит Иисус в ответ, в обличение и в совет: не ропщите между собою. Никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня, если Сам Бог его не наставит. Слова, которые я говорю вам, суть дух и жизнь. Дух животворит, плоть не пользует нимало. Вы же руководитесь помыслами плотскими, низменными. Мне ведомо, Мною же и предопределено от начала, кто суть и будут неверующие, и кто предаст Меня, Христа. Для того то и говорил Я вам, что никто не может прийти ко Мне, если то не будет ему дано от Отца Моего. Не они первые, не они последние из учеников Христа, что отходят от Христа и не ходят с Ним. Предшественников себе в этом они имеют в первых учениках Христовых из иудеев, которые тогда еще отошли от Христа и уже не ходили с Ним. История старая, повторяющаяся от века, повторяемая и современным нам ересеучителем. Нового пока не сочинил он даже и в своем евангелии ничего, а только повторяет старые еврейские басни. Те тогда соблазнились учением Христовым о вкушении тела и крови Христовых в таинстве причастия: «Как Он может дать нам есть плоть Свою». И эти соблазнились тем же. «Когда священник, – жалуется соблазнивший мудрец, – заставил меня повторить известные слова об истинном теле и истинной крови, меня резнуло по сердцу... Я приобщился без кощунственных чувств, однако удар был уже нанесен и, зная наперед ожидающее меня, я не мог идти в другой раз». Это то же самое, что: Какие странные слова? Кто может это слушать?», как говорили иудеи, после чего многие из маловерных учеников Христовых отошли от Него и уже не ходили с Ним. Им не дано было от Бога Отца прийти ко Христу и ходить за Ним.

Счастье прийти ко Христу и достойно приступить к причастию святого Тела Его нужно заслужить. Чего же ждать, на что надеяться, когда человеком делается все обратное, делается нарочно все к тому, чтобы не только быть отвергнутым от Христа, но и оттолкнуть от себя Христа.

Нам же куда пристать? За Толстым ли идти, или же оставаться со Христом: Господи, к кому идем? Глаголы живота вечнаго имаши. И веруем, и исповедуем, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти. Еще веруем, яко сие есть самое Пречистое Тело Твое и сия есть самая Честная Кровь Твоя. Да не в суд убо или осуждение будет нам причащение св. Твоих Таин, но во исцеление души и тела.

Материал для построения плана проповеди против материалистов: Мф.22:23; Деян.23:8.

Предложенное сегодня чтение из книги Деяний Апостольских заключает в себе повествование из жизни первых христиан о том, как они пользовались своим имуществом, какая забота была у них о неимущих и как разделяема была милостыня между сиротами, вдовицами и вообще нуждающимися в посторонней помощи.

Повторим это чтение. В те дни, когда умножились ученики, т. е. уверовавшие во Христа, произошел у эллинистов, т. е. евреев из языческих стран, ропот на евреев, живших в иудее, за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей. Тогда двенадцать апостолов, созвав множество учеников, сказали: не хорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святаго Духа и мудрости; их поставим на эту службу. А мы постоянно пребудем в молитве и служении слова. И угодно было это предложение всему собранию; и избрали Стефана, мужа исполненного веры и Духа Святаго, и Филиппа, и Прохора, и Никанора, и Тимона, и Пармена, и Николая Антиохийца, обращенного из язычников. Их поставили пред апостолами; и сии, помолившись, возложили на них руки (Деян.6:1–6).

В этой же книге раньше было сказано, что у множества уверовавших было одно сердце и одна душа, и никто ничего из имения своего не называл своим, но все было у них общее. И великая благодать была на всех их. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду (Деян.4:32–35).

Итак, у первых христиан было одно сердце и одна душа и все общее, так что никто ничего не называл своим. На этом основании некоторые современные учители проповедуют, что и в наши времена следует сделать так же: не должно-де быть ни бедных, ни богатых; никто ничего не должен называть своим, но все должно быть общее.

Эти лжеучители проповедуют, что если все гражданские общества последуют их учению, то настанет царство Божие на земле, настанут такие блаженные времена, что не нужно будет и царства небесного, иначе сказать: они думают устроить рай на земле. И не только они так думают, но и стараются провести свое учение в дело. Но так как одними словами невозможно привести в исполнение задуманного ими, то они стали возбуждать повсюду бедных людей, нищих, праздношатающихся, промотавшихся, людей, именуемых пролетариями, объединиться, сплотиться, и произвести переворот, отобрать у богатых и, вообще, у имущих все имущество и поделить его между собой. Это учение уже стало было проникать и в наш простой народ и приносить свои горькие плоды. Начались грабежи, разбои, поджоги, истребления лесов и помещичьих владений. И вышло то, что земля наша, дотоле мирная, пришла в волнение, началась вражда бедных против богатых, готовая перейти в междоусобную брань, а междоусобие привело бы всех к общей гибели.

В настоящие дни, по-видимому, страна наша опять стала умиротворяться. Но нам, православным христианам, и всем любящим свое отечество, нужно быть весьма осторожными и внимательными к себе и к тому, что около нас совершается, ибо названные лжеучители не успокоятся, не опустят рук своих, пока не достигнут желаемого. Где они не могут взять силой, там стараются взять хитростью. Они не перестают своими лжеучениями совращать и возмущать простой народ, обещая бедным обогащение, безземельных наделить землей и устроить для всех счастливую жизнь на земле, если только народ последует за ними и поможет им путем грабежа и насилий отобрать имения у имущих и начать общественную жизнь по их учению.

Чтобы кому-либо из нас не быть обманутыми проповедниками этого ложного учения, рассмотрим, может ли их учение содействовать устроению в стране нашей мирной, довольной и счастливой жизни.

Многие в наше время думают, и в самом деле, может быть, хорошо было бы, если бы и теперь установилось общение имений, как было в первенствующей церкви, если бы богатые делились своими избытками с бедными и все вообще имели бы одинаковое состояние. Что на это ответить? Правда, таковое общение имений возможно было для первенствующих христиан, когда их было немного, когда у них было одно сердце и одна душа. Но и у них такое общение продолжалось недолго. И среди этого единодушного общества скоро возник ропот одних против других, потому что оказалось невозможным удовлетворить требованиям всех и каждого по недостатку людей свободных и способных для занятия такого рода благотворительностью

Если правильный раздел имений невозможен был тогда, когда у верующих было сердце одно и душа одна, то тем более это невозможно теперь, когда христиане не составляют единого сердца и единой души.

Общение имущества в наше время было бы несправедливо, опасно и невозможно.

Несправедливо. При равном разделе имуществ, тот, кто усердно трудился, кто жил воздержно и честно, получил бы столько же, сколько получил бы ленивец, развратник, пьяница. Справедливо ли это? После раздела трудолюбивый и воздержный стал бы умножать свою часть, а ленивый, невоздержный, развратный расточил бы доставшееся ему и опять обеднел бы; опять настало бы неравенство: один богат, другой беден. Что тогда делать? Опять у одного приобретенное трудом отобрать, а другому ленивому и расточительному опять дать, чтобы и это он скоро истратил, живя в праздности и среди разгула. Справедливо ли это? При таком порядке человек лишен был бы возможности трудом приобретать собственность, как награду за свой труд. Справедливо ли это?

Опасно. Христиане первенствующей церкви добровольно приносили к ногам апостолов свои имущества или цену проданных имений, давали, сколько хотели. А теперь, при оскудении любви и при отсутствии единодушия, добровольное общение имений невозможно, следовательно, это должно совершиться по учению социализма, чрез насилие и переворот. Предположим, что имущества отобраны. Осталось разделить их. Кто же стал бы совершать этот раздел? Конечно, тот, кто оказался бы среди насилия и борьбы сильнейшим или сильнейшими. Могли бы они разделить все и всем справедливо. Остались ли бы все довольны разделом? Конечно нет: если теперь в семье из-за ничтожных предметов возникают зависть и ссоры, то можно представить, что вышло бы при этом разделе среди целого народа. Зависть и недовольство породили бы вражду и ссору; потом началась бы борьба друг против друга, пошли бы усобицы и истребление людей и имений. Люди обратились бы в зверей, которые ничего не приобретают трудом, а берут только то, что находят. На земле произошло бы невообразимое бедствие и истребление рода человеческого.

Невозможно. Как невозможно уравнять стоячий лес, нельзя подвести под один рост всех людей, так невозможно уравнять все состояния людей богатых и бедных, здоровых и слабых, умных и глупых, талантливых и бесталанных. Как ни уравнивайте, а все-таки больной и слабый всегда будут нуждаться в помощи сильных и здоровых; умные всегда будут управлять глупыми, талант всегда будет пользоваться большим почетом пред бездарностью. Глупому никогда не будет в прок богатство. Управление имуществом можно как-нибудь произвести среди небольшого населения, в деревне, и то с большими затруднениями, бесконечными записями и переписками. Многие, конечно, будут скрывать свое имущество, закапывать в землю; возобновятся тогда старые времена кладов. Возможно ли за этим уследить и предотвратить? Если бы при разделе достался кому дом и больше ничего; чем бы он стал питаться и одеваться? Одному многосемейному досталось бы много земли; другому мало или ничего. Если бы чрез некоторое время у первого семья стала умаляться, что тогда делать? Отчислить ли эту землю и давать тому, у кого народились дети? А этот последний, зная, что рано ли, поздно ли также отберут землю, стал ли бы удобрять и возделывать ее? Сомнительно. Не прекратится ли тогда всякий труд? Если бы капиталы разделились по рукам, так что у всех оказалось бы денег понемногу, тогда не могло бы возникнуть никакого полезного учреждения, требующего больших затрат, потому что ни у кого не было бы излишка денег; занимать же у многих невозможно, а кредитные учреждения, в которых теперь можно занимать, сколько нужно, были бы разграблены, уничтожены. В стране прекратились бы всякий труд, всякая промышленность.

Да, наконец, от имения ли зависит счастье человека? Отнюдь нет. Не слышали ли мы, как один великий богач лишил себя жизни вследствие недовольства жизнью от одного неудавшегося предприятия. Вероятно, многие также слышали, как в одной богатой и знатной семье мать лишила себя жизни потому, что врачи предрекли скорую смерть любимой её дочери. Итак, не во множестве имений счастье человека. В чем же? Счастье человека в умении трудиться и довольствоваться тем, что у него есть. Счастье человека в чистой, спокойной совести. Счастье человека в умении жить не для себя, а для других, всех любить и от всех быть любимым. Счастье человека в Боге: Он один может насытить ничем земным ненасыщающееся наше сердце, Он один знает, что нужно сердцу нашему и может подать ему, что ему нужно.

Полного равенства нет нигде, ни на небе, ни на земле. На небе ина слава солнцу, ина слава луне, ина слава звездам и звезда от звезды разнится во славе (1Кор.15:41). И на земле есть исполинские дубы, есть и колеблющиеся тростинки, есть львы, есть и овцы; среди птиц есть орлы, есть и воробьи; иной рост у мужчины, иной для женщины, есть разность в умах, разница в сердцах, разность во всем.

Не может быть равенства в имениях.

Бог дал богатому богатство, чтобы он милостыней приобретал себе небесное наследие. Бедному дал бедность, чтобы он трудом и терпением достигал нравственного совершенства и богател в Бога. Наша же народная мудрость составила такое прекрасное изречение: Бог дал богатому груды золота, а нищему дал имя Христово, которым он питается и бывает сыт.

Семя свято стояние его (Ис.6:13). В этом кратком слове Господь открыл нам еще в Ветхом Завете тайну долговечности царств и народов. Посылая пророка Исаию возвестить наказание народу израильскому за грехи, Он повелевает сказать, что земля его будет опустошена, жители побиты и рассеяны до такой степени, что их останется едва десятая часть, что опустошение еще повторится, но что гибель народа не будет окончательной, в земле израильской есть залог жизненности её народа – как от теревинфа и как от дуба, когда они и срублены, остается корень их, святое Семя стояния его (Ис.6:13).

Какое же это семя святое, всегда способное дать новые и свежие отпрыски, возрождающие и обновляющие жизнь народов? Во-первых, это Христос Спаситель, до рождения Которого не мог пресечься род Давидов, вымереть народ избранный. Во-вторых, это святые подвижники, воплощающие в своей жизни дух учения Христова и разливающие вокруг себя силу и жизненность христианских начал. Отличительный характер этих великих деятелей есть дух аскетизма или христианского подвижничества, руководимого духовными целями и управляемого, при свете благодати, духовным опытом и христианской мудростью.

Против аскетизма, в настоящее время, распространено много предубеждений. Его называют направлением, противным природе человеческой и вредным для жизни общественной. Раскроем истинный смысл и значение аскетизма.

Аскетизм есть добровольное ограничение себя в удовлетворении естественных потребностей, отречение от дозволенных удовольствий и, иногда, обречение тела на страдания и лишения для духовных целей. Это начало нравственности, противоположное современному: «природа одна может предписывать тебе законы: делай все, чего она требует и к чему влечет тебя». Но христианские подвижники идут не против природы, а против расстройства в своей природе, особенно против развращенной воли человека, нарушающей закон Божий, вложенный в природу. Все в природе имеет нужду в пище, питии, в отдыхе, в удовлетворении инстинкта продолжения рода, все живое любит свободу, радость, но только один человек способен создавать из этих стремлений такие ненормальные явления, как объедение до потери здоровья, пьянство, лень, разврат, буйство, культ удовольствий.

Аскеты умерщвляют плоть – ограничивают себя в удовлетворении телесных потребностей и в удовольствиях, во-первых, чтобы иссушить почву для греха и, во-вторых, чтобы получить больше свободы для служения Христу. Нельзя служить Богу и богатству (Мф.6:24). Всякая уступка плоти – вред для духа. (Гал.5:17).

«Но зачем эти власяницы, вериги, кельи, в которых нельзя ни встать, ни разогнуться, зачем столпы и многолетнее стояние на них, жизнь под открытым небом, лежание на голой земле, питание травой и кореньями, непрестанные коленопреклонения, деннонощные пения и молитвословия?» Сильные духовные болезни, особенно застарелые, врачуются сильными средствами. Чувством боли и страдания подвижники отвлекали свое сознание от приражений греха и диавола. Свои подвиги они усиливали по мере того, как все более и более открывалась им ценность вечной жизни.

Таков смысл аскетизма. Прививаемый к жизни Христиан, он скоро обнаруживает благотворнейшее влияние не только на духовную, но и на общественную и народную жизнь, такое влияние, которого не имеет и которому только вредит безусловное последование природе.

Во-первых, он дает развязь и свободу духу для высших упражнений посредством отречения от лишних телесных привычек и чувственных наслаждений. Чувственность удлиняет сон, одевание, убирание, завтраки, обеды, учащает выезды и приемы, умножает развлечения, игры. «Некогда» – вот ответ, который она оставляет на долю духа, побуждая богатых поддерживать роскошь, бедных гнаться за нею, а современную философию оправдывать эти притязания чувственности.

Во-вторых, аскетизм проводит в жизнь освежающее и обновляющее ее начало – самоотвержение и великодушие. Умом, свободным от рабства чувственности, аскет легко объемлет высшие вопросы общественной жизни, ближе принимает их к сердцу, чем сластолюбец, и, ограничивая себя, имеет возможность помогать и помогает чужому горю. Со слезами рассказывал один старик отец, как его обидел интеллигентный сын, воспитанный на последние гроши отца, отказавши помочь ему в трудную минуту из-за пристрастия к роскоши. Современные ученые попечители о страждущем человечестве для облегчения его нужд предлагают и принудительное равномерное распределение богатства, и приостановление браков между бедными, и умерщвление новорожденных в больших семьях, и убиение медицинскими средствами страждущих больных. Только роскоши они не хотят коснуться, между тем как в уничтожении её самоограничением самый обильный источник благотворительности.

В-третьих, аскетизм, как проявление нравственной силы, обличает примером подвижников человеческие слабости и малодушие, возбуждает подражание и соревнование в раскрытии высших сторон человеческой жизни.

Не только отдельные народы, но и все человечество в Слове Божием представляется материалом, из которого Господь избирает годное для Царствия Своего. Как золотопромышленник разрабатывает месторождение золота, доколе находит в нем драгоценный металл, так и Господь щадит народы, доколе находит в них души, способные к духовному воспитанию под руководством благодати и к наследию Царствия Божия. (10 праведников Содома, 7 тысяч не преклонивших колен Ваалу). Как золотопромышленник оставляет землю, в которой не находит более золотой россыпи и переносит в другое место свое заведение, так и Господь оставляет нравственно опустевший народ и переносит в другие страны Свою Церковь.

Молясь ныне о здравии и благоденствии Благочестивейшего Государя нашего, помолимся и о том, чтобы в Его царстве пребывало святое семя, не оскудевал преподобный (Пс.11:2).

Материал для построения плана проповеди против анархизма: 1Пет.2:17.

Апостольское чтение нынешнего воскресного дня взято из послания святого Павла к Колоссянам. В нем великий учитель и апостол заповедует нам благодарить Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего нас в царство возлюбленного Сына Своего, в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов, Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари (Кол.1:12–15).

Указав на Божественное достоинство Иисуса Христа, святой апостол продолжает в более подробных чертах и словах выяснять эту важнейшую христианскую истину: Ибо Им, т.е. Иисусом Христом, как Сыном Божиим, создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, т. е. ангельские чины, все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит. И Он есть Глава Тела Церкви; Он – начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство (Гал.1:16–18).

Для чего, спрашивается, заговорил здесь апостол о Божественном достоинстве Иисуса Христа? Нужно немного вдуматься и это станет ясно из самих же приведенных слов его послания.

Иисус Христос дал нам искупление Кровию Своею и прощение грехов, но ведь искупить грешного человека мог не человек, не ангел, хотя бы и самый высший, а только Бог, приявший образ человека и соделавшийся Сам человеком.

Искупление есть как бы новое творение, ибо всякий искупленный, по слову того же апостола, есть новая тварь (2Кор.5:17), но и это мог сделать не человек, не ангел, ибо они сами твари, а только Бог, Творец мира видимого и невидимого, ангелов и людей, а таков и есть Иисус Христос, по изображению приведенных слов апостола.

Искупление есть величайшее дело Промысла о мире, но ведь Промыслитель мира может быть только Бог, Тот, Который есть прежде всего, и все Им стоит (Кол.1:17), как и говорит апостол об Иисусе Христе.

Наконец, и это для нас теперь самое главное, кто же мог, кроме Бога, создать и основать Церковь, это вечное общество искупленных, которого врата адова не одолеют (Мф.16:18), которое «имеет столь близкое общение с Господом» (Иоанн Златоуст) и на земле и, по смерти каждого из нас, на небе? Если бы ее создал человек, она была бы обыкновенным человеческим учреждением – временным, конечным и смертным, как и сам человек. Кто же мог быть Главою Тела Церкви, которая должна пребыть во все роды века веков, по слову того же апостола Павла (Еф.3:21)? Все это мог сделать только Бог, Иисус Христос, над Которым невластной оказалась смерть, Который есть начаток и первенец из мертвых – первенец, следовательно, дающий жизнь всем умирающим, но через искупление Его получающим вечную жизнь. В нем обитает всякая полнота (Кол.1:19) и Он имеет во всем первенство (Кол.1:18): вот почему Он и может быть вечной Главой вечной Церкви, пребывая в Ней с верующими искупленными, живыми и умершими, на земле и на небе, во вся дни до скончания века, по Его собственному обетованию (Мф.28:20).

Таково возвышенное и величественное учение апостола об Иисусе Христе, отрадное для всякого верующего сердца. «В немногих словах здесь сказано бесконечно многое о великих свойствах и действиях Христовых по отношению к нашему спасению» (Тол. Ап.)

Что мы еще здесь узнаем?

Мы слышим от апостола, что в мире есть Царство возлюбленного Сына Божия (Кол.1:13), в котором мы имеем наследие святых, избавление от власти тьмы, искупление и прощение грехов (Кол.1:12–14) и это царство охватывает и землю, и небо. Что это за царство и где оно?

Имя такому царству – Церковь Христова. В Церкви Он, Христос, есть Царь, мы, верующие – Его подданные; законы царства – святые заповеди евангелия Христова; приставники Царя-Христа – это пастыри и учители; сила царства – сила Христа, как Бога, и благодать Святаго Духа, чрез искупление Христа нам посылаемая; царство – это царство всех веков и владычество Его во всяком роде и роде, и оттого в нем и есть, и может, и должно быть общение и наследие святых, ибо они вечно живы, и любовь их никогда не престает (1Кор.13:8).

Далее, Христос основал Церковь для спасения верующих, «для прощения грехов», как говорит апостол; значит в ней мы имеем обращение «от тьмы к свету», от греха к праведности и святости. Так и говорит апостол в дальнейшем изложении той же самой первой главы послания своего к Колоссянам: И вас, бывших некогда отчужденными и врагами по расположению кг злым делам, ныне Бог примирил в теле плоти Его, смертию Его, чтобы представить вас святыми, и непорочными, и неповинными пред Собою, а далее, слушайте, братие, если только пребываете тверды и непоколебимы в вере и не отпадаете от надежды благовествования (Кол.1:21–23).

Так велико значение Церкви, в которой единственно можно спастись, но от которой, если мы потеряем веру и возвратим себе расположение к злым делам, мы можем и отпасть.

Не ясно ли после того, как мы должны дорожить Святой Христовой Церковью и вечным царством Христовым? Не ясно ли, что, хотя в ней мы и спасаемся, но не можем горделиво и беспечно говорить, что мы уже тем самым спасены и святы, непорочны и неповинны? Не ясно ли, что поэтому, и будучи в Церкви, мы должны трудиться, подвизаться, работать над собой, чтобы сохранить за собой высокое право участия в Церкви, в наследии и общении святых, и не отпасть чрез неверие и грех от благой вести вашего спасения?

Так именно учила и учит Святая наша православная Церковь. Но все ли признают такое учение?

Не тайна для вас, братие, что как в древности при самих апостолах многие извращали апостольское слово, особенно же слово апостола Павла, и обращали его в повод к беспечности о спасении, о чем прямо и говорит св. апостол Петр (2Пет.3:16), так и ныне поступают различные сектанты, отколовшиеся и отделившиеся от Церкви. Они не признают обязанности принадлежать к Церкви и основывают свои самостоятельные общины, весьма многочисленные, одна другой противоречащие, и называют их тоже церквами, как будто бы разделился Христос (1Кор.1:13), и как будто у Него много искуплений, а не одно (Евр.9:28) и много царств. Мало того, в самообольщении они открыто и горделиво называют себя прямо святыми и спасенными за веру и уже не совершающими греха.

В виду того, что лжеучение их, воистину, как страшная болезнь рака (2Тим.2:17), распространяется и является гибельным, как это было и во времена апостолов, мы и вынуждены на нем остановиться.

Мы уже сказали, что Христос есть Един, Он не разделялся, Он единожды совершил наше искупление, Он и Церковь создал одну, а не много, Царство Его едино, и ему не будет конца (Лк.1:33). О таковом единстве всех верующих в Церкви Он и молил Отца Своего Небесного, готовясь идти на страдания, в саду Гефсимании: Я открыл имя Твое человекам; Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твое. Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне. Соблюди их во имя Твое тех, которых Ты дал Мне, чтобы они были едино, как и Мы. Не молю, чтобы Ты взял их от мира, но чтоб сохранил их от зла. Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин.17:6, 9, 11, 15, 20, 21). Эту же мысль о тесном единстве верующих со Христом Сам Спаситель выражает сравнением: Я лоза, а вы-ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода, ибо без Меня не можете творить ничего (Ин.15:5). Эту же мысль выражает и апостол в слышанных сегодня словах его послания: Он, Христос, есть глава тела Церкви. Что это значит, он объясняет дальше, в том же послании, обличая современных апостолам сектантов, отделявшихся от Церкви, ибо и тогда сектанты были, и делали, и говорили они то же, что другие сектанты говорят и делают теперь: Никто да не обольщает вас самовольным смиренномудрием и служением ангелов (будто бы заменявших Искупителя, как учили тогдашние сектанты), надмеваясь плотским своим умом и не держась главы, от которой все тело составами и связами будучи соединяемо и скрепляемо, растет возрастом Божиим (Кол.2:18, 19). Не раз и в других своих посланиях апостол Павел повторяет это сравнение Христа с Главою, а Церкви – с телом Его (Еф.1:22, 23; 1Кор.12:27; 1Кор.11:3). Тело от головы получает «и бытие и сознание бытия» (блаженный Феофил); члены, Главою возглавляемые, составляют единое тело, а не много тел (1Кор.12:20). Это понятно всякому. Отсюда само собой вытекает повеление апостола: Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы вы все говорили одно, и не было между вами разделений (т. е. сект), но, чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях (1Кор.1:10). Члены, отделенные от тела, находящиеся без связи с головой, не живые, а мертвые, так что если рука или нога лежит где-либо в поле или на улице, то ясно, что это члены уже мертвые и бездействующие.

Трудно представить другой, более верный образ, более ясное и убедительное сравнение для оценки сектантов и всякого сектантства! Они – такие именно оторванные от Тела Церкви и от Главы её члены. Уже то одно, что сект очень много, до 800 только теперь, а было их прежде, в истории, еще больше, целые тысячи, уже это одно говорит, что нет и не может быть в них истины, ибо истина одна. Чем же они живут? Что в них есть такого, что, хотя бы временно поддерживает в них воодушевление, хоть вид жизни?

Одна гордыня, одно надмение плотским умом, как говорит апостол, вот что их воодушевляет. Так жар у тяжко больного делает его румяным, горячим, и постороннему человеку, не знающему дела, может показаться, что это признак здоровья. То же и у сектантов: их видимая ревность, их задор, их сплоченность, их усердие – все это только тяжкий и гибельный жар больных, обреченных духовной смерти. Это не царство возлюбленного Сына Божия, это не поприще спасения, прощения грехов и искупления, а сплошное самомнение и похвальба своей святостью. Нужно быть безумным, чтобы называть себя святым и непорочным, а между тем именно эти речи мы и слышим постоянно от баптистов и евангельских христиан. А раз только такое самопрельщение укоренилось в душах сектантов, то зачем же им тогда и Церковь? Но правда ли, что за одну веру нашу во Христа и Его искупление мы уже святы, как говорят сектанты? Не здоровые нуждаются во враче, а больные, говорил Спаситель. Сын человеческий, по слову Самого Спасителя, пришел взыскать и спасти погибшего (Мф.9:12; ср. Мк.2:17; Лк.5:31). И для того Он и учредил Свою Церковь, чтобы в ней и через неё приобщать к святости, праведности и спасению верующих. Но святость и праведность не бывают в одной степени; добродетель растет, живет, развивается, апостол, как мы слышали, говорит нам, что и Церковь растет возрастом Божиим; каждому отдельному верующему он заповедует: достигайте любви, ревнуйте о дарах духовных (1Кор.14:1). Святость есть, во-первых, призвание от Бога, а во-вторых, и осуществление, исполнение усилиями самого человека. И апостол, как мы слышали, ясно говорит о том, что мы призваны в Церкви быть святыми и непорочными, и неповинными, если только пребываем тверды и непоколебимы в вере и не отпадаем от надежды благовествования. Но и призвание к святости и осуществление её в жизни мы можем найти только в Боге и от Бога, в Его святой Церкви: «без Меня, говорит Он, вы не можете творить ничего». Так жестоко заблуждаются сектанты, думая без Церкви найти Христа и быть святыми.

Ныне, братие, время опасное в религиозном отношении. Многие стараются в деле веры идти своей дорогой, прельщаемые гордостью ума, желая и стремясь каждый иметь свою отдельную и особую веру. Что случилось бы с нами в обществе людей, если бы каждый стал говорить на своем особом языке? Никто друг друга не понимал бы, как в Вавилонском столпотворении, и общество людей тогда само собой распалось бы и погибло. То же случится и в религиозной жизни и области, если мы не будем стремиться к единству в Церкви.

Смотрите, братие, предупреждает нас апостол в том же послании к Колоссянам, смотрите, чтобы кто не увлек вас философией и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу (Кол.2:8). Посему, как вы приняли Христа Иисуса Господа, так и ходите в Нем, будучи укоренены и утверждены в Нем и укреплены в вере, как вы научены, преуспевая в ней с благодарением (Кол.2:6, 7).

Пустое обольщение, предания и выдумки человеческие, стихии мира – это в бесчисленных сектах, в них смерть и тление, как в оторванных от тела членах; научение же по Христу и вечное, неизменное в Нем утверждение, жизнь в Нем и с Ним, как жизнь тела с главою, это мы найдем только и единственно в Церкви. Аминь.

В Евангелии от Иоанна, во 2-й главе, повествуется: брак бысть в Кане Галилейстей (Ин.2:1). Впрочем, я не стану повторять и подробно передавать вам, братие, это трогательное евангельское повествование, потому что кто же не знает его? На каждом бракосочетании оно читается в церкви. В нашей земной жизни брак одно из самых радостных событий. Даже самые бедные люди, и те в дни своего венчания устраивают посильное пиршество и созывают своих родных и знакомых поделиться с ними своей радостью.

Но вы знаете, конечно, что наши старообрядцы-беспоповцы гнушаются браком, на брачные пиры не ходят не только к чужим людям, но и к родственникам, даже к родным детям, почитая брак скверной, они боятся, как бы через присутствие на нем или через вкушение брачной пиршественной пищи самим не оскверниться. Жалкие люди! Чистая и пренепорочная Дева Мария, честнейшая херувим и славнейшая без сравнения серафим, и Она была на браке в Кане Галилейской, написано: бе Мати Иисусова ту (Ин.2:1). Не боялась она потерять там чистоту и святость, не гнушалась браком и брачным веселием. Как же смеет женщина, или девица-беспоповка рассуждать, что ей не следует быть на таком же пиру, на каком была Богородица?! Зван же бысть Иисус и ученицы Его на брак (Ин.2:2). И они пришли: и апостолы и сам Христос были на браке. А беспоповец, во имя Христа называющийся христианином, когда зовут его на брак, не идет и говорит: согрешу, если пойду в дом брачного пира! И тех из их согласия, кто сходит на брачное торжество, они облагают епитимьей. Но если посещение брачного пира есть грех, за который виновные терпят наказание, то, очевидно, и гости на браке в Кане Галилейской согрешили. Но этого не посмеют утверждать и беспоповцы.

Пусть же чаще вспоминают они об этом браке, на котором сам Господь и Его пречистая Матерь и святые апостолы были гостями и на котором Он совершил Свое первое чудо – претворил воду в вино; а помня, пусть перестанут гнушаться брачными торжествами. Мы же, православные христиане, взирая на пример Господа, удостоившего Своим присутствием брак в Кане Галилейской, можем с спокойною совестью бывать на брачных торжествах, только, разумеется, должны вести себя на них достойно нашего христианского звания, не превращать брачное веселие в неприличный христианину разгул, «козлогласование и пьянство» (Рим.13:13). Христианину на брачном пиршестве надобно помнить, что, как тогда в Кане, так и теперь на браке присутствует, хотя и невидимо, но все тот же Христос, и не оскорблять Его своим поведением. Он видит нас и слышит.

Материал для построения плана проповеди против сектантов: Мф.18:20; сравн. Пс.138:7–12; Мф.18:1; 2Пет.3:16; Мф.18:16; Еф.1:22, 23; Мф.16:18; Еф.4:4–6; Лк.24:45; Ин.11:11; Откр.22:8.

Верую во единого Бога Отца.

Из слова Божия мы знаем с вами, братие, что Бог есть Дух, вечный, всеблагий, всеведущий, всеправедный, всемогущий, вездесущий, неизменяемый, вседовольный, всеблаженный. Но припомним, братие, и то, что мы сказали в начале наших бесед о Боге, именно, Бог непостижим: Он бесконечно выше нас и нашего понимания. Мы рассуждали с вами, например, о благости Божией, всеведении и проч., но вполне постичь этого не можем. Одно только должны сказать о свойствах Божиих, – это то, что Бог беспределен, всесовершен. Он не только свободен от всякого ограничения и недостатка в каком-то ни было отношении, но обладает всеми возможными совершенствами и притом в высочайшей степени или без всякой степени и меры. Св. Писание называет Его великим и великим бесконечно: велий Господь и хвален зело, и величию Его несть конца (Пс.144:3). И всесовершенство Божие относится ко всем Его свойствам: всесовершен Бог и в знании, и в силе, и в благости и пр. Это величие Божие побуждает нас, братие, любить, благодарить и прославлять Его. Мы должны любить Бога, ибо кого же и любить нам, как не всесовершенного. Эта любовь к Богу составляет основание всех наших обязанностей к Нему. Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею. Сия есть первая и большая заповедь – говорил Спаситель (Мф.22:37. 38). Душа наша должна стремиться к Богу и в Нем Одном искать успокоения. Вместе с царем Давидом должны мы говорить Богу: Что бо ми есть на небеси? И от Тебе что восхотех на земли? Исчезе сердце мое и плоть моя. Боже сердца моего и часть моя, Боже, во век (Пс.72:25–26). Мы должны непрестанно благодарить Бога, ибо как не благодарить Его, когда Он, по слову св. апостола Павла, сам дая всем живот и дыхание и вся; о Нем бо живем и движемся и есмы (Деян.17:25–28). Наконец, мы должны прославлять всесовершенного Бога. И если Серафимы, окружающие на небеси престол Господа Вседержителя, будучи не в состоянии сносить величия славы Его, закрывают лица свои, когда взывают друг ко другу: Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф (Ис.6:2, 3), то с каким же благоговейным страхом и трепетом должны служить Ему мы. Прославлять Бога мы должны в сердце, в мыслях своих. Принесите Господеви славу и честь, говорит Давид, принесите Господеви славу имени Его: яко велий Господь и хвален зело и величию Его несть конца (Пс.95:7, 8, Пс.144:3). Прославлять его мы должны не душою только, но и телом, сохраняя его в чистоте и трудясь им во славу Божию. Прославите (убо) Бога, говорит апостол, в телесех ваших и в душах ваших, яже суть Божия (1Кор.6:20). Вообще, мы должны прославлять Бога всею своею жизнью, жить так хорошо, чтобы другие, смотря на нашу жизнь, прославляли Бога. Тако да просветится свет ваш пред человеки, говорил Иисус Христос, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, иже на небесех (Мф.5:16). Итак, братие, будем любить единого истинного Бога, будем стремиться душою к Нему, будем благодарить за Его благодеяния и прославлять Его, как всесовершенного.

В первом члене символа веры сказано, братие, верую во единого Бога Отца. Сказано: «верую», не просто «во единого Бога», но прибавлено Отца. Это должно понимать в отношении к Таинству Св. Троицы, потому что Бог есть един по существу, но троичен в лицах: Отец, Сын и Святой Дух, Троица единосущная и нераздельная. Эта тайна особенно открылась при крещении Иисуса Христа. Иисус Христос – второе лицо Святой Троицы – крестился в Иордане от Иоанна Крестителя. В то время, как Он выходил из воды, Дух Святый сошел на Него в виде голубя и слышан был голос Бога Отца: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение». Учение о Святой Троице ясно и определенно выразил нам Иисус Христос. Посылая учеников на проповедь, Он сказал им: шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф.28:19). Здесь Отцу и Сыну, и Святому Духу приписывается единство, ибо сказано во имя, а не во имена. В своих беседах с евреями и учениками Иисус Христос в отдельности учил о Боге Отце, о Себе, как Сыне Божием, и о Святом Духе. Ясно выражает то же учение о Святой Троице и евангелист Иоанн. Трие суть свидетельствующие на небеси, Отец, Слово и Святой Дух; и сии три едино суть говорит он (1Ин.5:7), говорит о Троих и приписывает им единство. Учение о Святой Троице известно было и в Ветхом Завете, до Иисуса Христа, например, пророку Исайи. Исайя видел Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и серафимов, взывавших друг к другу: Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф, исполнь вся земля славы Его (Ис.6:8). Здесь троекратным повторением славословия пророку было открыто, что Бог Троичен в Лицах. Но, впрочем, особенно ясных указаний на учение о Святой Троице в Ветхом Завете не было, потому что люди до Рождества Христова не могли бы усвоить этого возвышенного учения. Итак, братие, по учению Православной Церкви мы веруем, что Бог есть един, но Троичен в Лицах. Это выражаем мы и в церковных молитвах, когда говорим, например, «Тебе Славу воссылаем, Отцу и Сыну и Святому и Духу», но говорим не Вам слава, а Тебе. Обращаемся к Отцу, Сыну и Святому Духу. При этом мы веруем, что Лица Святой Троицы совершенно равного Божеского достоинства. Как Отец есть истинный Бог, так равно и Сын есть истинный Бог, и Дух Святой есть истинный Бог, но притом так, что в трех Лицах есть един только Бог. При указанном равенстве есть и различие между Лицами Святой Троицы, именно: Бог Отец не раждается и не исходит от другого Лица; Сын Божий предвечно раждается от Отца; Дух Святой предвечно исходит от Отца.

Учение о Святой Троице есть основное учение христианской веры. В единого Бога веруют и евреи, и магометане, христиане же веруют, что единый Бог – в трех лицах, так что, кто не верует во Святую Троицу, тот и не христианин. Учение о Святой Троице непонятно для нашего разума, но мы веруем ему, по прямому свидетельству слова Божия: Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1Кор.2:11). И этому не должно удивляться, потому что познание наше ограничено, несовершенно. „Помышления смертных нетверды», говорит премудрый, „и мысли наши ошибочны; ибо тленное тело отягощает душу, и эта земная храмина подавляет многозаботливый ум. Мы едва можем постигать и то, что на земле, и с трудом понимаем то, что под руками, а что на небесах, кто исследовал» (Прем. Сол.9:14–16). Мы должны веровать во Святую Троицу, но не должны исследовать, как Он – един в трех лицах. „Сын мой», говорит премудрый сын Сирахов, «Сколько ты велик, столько смиряйся, и найдешь благодать у Господа. Много высоких и славных, но тайны открываются смиренным. Ибо велико могущество Господа, и Он смиренными прославляется. Чрез меру трудного для тебя не ищи, и что свыше сил твоих, того не испытывай. Что заповедано тебе, о том размышляй: ибо не нужно тебе, что сокрыто... Многих ввели в заблуждение их предположения, и лукавые мечты поколебали ум их» (Сир.3:17–24).

Впрочем, можно найти некоторое объяснение учения о Святой Троице. Сарацины-магометане спрашивали Кирилла, брата Мефодия: «Расскажи нам, чтоб мы поняли, как вы своему единому Богу молитесь в трех лицах: Отцу, и Сыну, и Святому Духу?» Кирилл, показав им рукой на солнце, сказал: «Видите вы, стоит на небе круг блестящий и от него и свет и тепло? Бог Отец, как солнечный круг, единый, без начала и без конца. От Него родится Сын Божий, как от солнца свет и светит всему миру. И как от солнца вместе с лучами светлыми и тепло идет, так от Бога Отца исходит Дух Святой. Всякий различит порознь и круг солнечный, и свет, и тепло, а солнце все одно на небе. Так и Троица Пресвятая: три в ней лица – Отец, Сын и Святой Дух, а Бог все единый и нераздельный». Итак, братие, будем веровать всем сердцем во Святую Троицу, будем обращаться к ней с молитвой: «Пресвятая Троице, помилуй, нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради. Аминь».

Тема для построения катехизической проповеди: «Свойства ума Божия».

Когда израильтянам, во время странствования их в пустыне Синайской, ниспослана была в первый раз с неба манна, то они, не видев никогда подобного зрелища, в недоумении вопрошали друг друга: что есть сие? И Моисей в слух всех должен был отвечать: се хлеб, его же даде вам Господь ясти (Исх.16:15)! О нашей манне, братие, хотя она также нисходит с неба и стократ чудеснее манны еврейской, нет нужды вопрошать: что есть сие? Ибо все мы, от мала до велика, твердо знаем, что в Евхаристии под видом хлеба приемлется самое пречистое Тело, а под видом вина самая пресвятая Кровь Христова. И от кого знаем о сем? Не от Моисея, не от Павла или Иоанна (хотя и их слова божественны), а от Самого Господа и Спасителя нашего. Он Сам питающий нас Телом и Кровию Своею, Он Сам сказал нам о сем со всею ясностью, Ему ли не знать Тела и Крови Своей? Или не уметь назвать их ясно?

Если бы кого-либо и за сим приводила в недоумение великость дара, тот вспомни о величии и любви к нам Даятеля: дар велик, но Даятель несравненно больше! В самом деле, Кто сотворил самый хлеб и вино, самое тело и кровь, Тому трудно ли под видом хлеба дать тело, а под видом вина – кровь? С другой стороны, Кто отдал за нас не только тело, но и душу Свою на Голгофе на мучения самые ужасные, Тот, удивительно ли, если дарует нам Свое Тело и Свою Кровь снова – без всякого нового мучения и страдания для Него и с новой величайшей пользой для нас? И хлебу, и вину не в первый раз забывать свою ограниченность: не напитано ли пятью хлебами пять тысяч народа так, что, по насыщении, осталось еще двенадцать кошниц, то есть более, нежели сколько было до вкушения? И вода не обращалась ли в кровь, по слову Моисея, в Египте, и в вино – по воле Спасителя, на браке в Кане Галилейской? Обратись каждый к себе самому, и в себе увидишь нечто подобное: ибо разнородная пища и питие, нами приемлемые, ежедневно прелагаются в наше тело и кровь. Даже можно сказать, что законом подобного преложения, или пресуществления, держится в бытии все разнообразие внешней природы, в круге коей один вид тварей непрестанно переходит в другой, из низшего в высший и обратно. Что же удивительного, если Сам Творец, в таинстве Евхаристии, производит, разумеется, бесконечно высшим образом, то, что, под известными условиями, происходит в самомалейшем из Его творений?

Но какая, скажешь, необходимость в сем чудесном преложении хлеба в тело, а вина в кровь? Та же, какая и во всех прочих чудесах: чудо пресуществления совершается в помощь твоей немощи. Ибо, не смотря на Божественность дара, кто из нас был бы в состоянии принять Тело и Кровь Спасителя, если бы они подавались нам в их собственном виде? Летописи церковные свидетельствуют, что, для вразумления ли неверия, или по другим таинственным причинам, Агнец на святой трапезе принимал иногда вид младенца, а хлеб и вино обращались в видимое тело и кровь, но, вместо радости о чуде, священнодействующие в ужасе отступали от священной трапезы и св. Церковь принуждена была писать на сей случай правила успокоительные. Имея в виду сие, премудрость Божия положила питать нас брашном небесным не иначе, как под видом брашна земного.

Спросишь, может быть, еще: «Каким образом прославленное Тело Спасителя пребывая с душею, как учит св. писание, одесную Бога Отца, и не будучи вездесуще, может находиться на каждом святом жертвеннике, и, с другой стороны, как сие же Тело и Кровь, непрестанно раздаваемые, не подлежат умалению?» А как, возлюбленный, светит солнце? Вездесуще ли оно? Нет. Оставляет ли оно когда-либо свое место на небе? Никогда. А между тем свет и теплота от солнца везде, везде жизнь и радость. И вчера ли, или с третьего дня начало светить таким образом солнце? Нет, со времени этого более шести тысяч лет. Однако же солнце нисколько не умаляется в своем круге, не истощается в своей силе. Итак, вот, можно сказать, с неба ответ тебе на вопрос твой! Что возможно солнцу, то трудно ли для Того, Коему легче возжечь новое солнце на небе, нежели нам с тобою засветить свечу? Этот же пример – солнца – может объяснить сравнительно и то, как Тело Христово пребывает целым, хотя хлеб в таинстве Евхаристии раздробляется и разделяется непрестанно; ибо возьми зеркало и поставь против солнца – в нем отразится весь круг солнца, разбей зеркало и возьми какой угодно из остатков его, и поставь против солнца – опять увидишь в нем весь круг солнца.

Но довольно недоумений и ответов; спросим лучше: какая цель столь великого таинства? Цель величайшая, Божественная! Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, говорит Сам Спаситель, во Мне пребывает и Аз в нем (Ин.6:56). Быть едино с Господом всяческих – есть верх совершенства для нас, и вот на сей-то верх восходим мы посредством таинства причащения: ибо кто причащается Тела и Крови Христовой, тот по сему самому уже не может не быть в теснейшем соединении со Христом. Правда, со Христом можно и должно соединяться особенно духом, так, как и сказано: прилепляйся Господеви, един дух есть с Господем (1Кор.6:17); но человек состоит не из духа только, а и тела; Сам Господь принял от естества нашего не одну душу, а и тело; посему для соединения с Ним всецелого и совершенного потребно соединение не только по духу, а и по плоти. Как же произвести его? С нами телесно Господь соединился тем, что приял, можно сказать, от всех нас плоть человеческую, а мы с Ним соединяемся телесно тем, что все приемлем от Него в Евхаристии Плоть и Кровь Его собственные. Союз обоесторонний, самый полный, и потому самому теснейший и неистощимый по его последствиям! По силе сего союза, как Он, Спаситель наш, есть кровный нам, так мы есмы от плоти и от костей Его (Еф.5:30). поскольку же с естеством человеческим в Спасителе нашем соединено Само Божество со всей полнотой совершенств, то, соединяясь таким образом со Христом, мы причащаемся, по выражению Апостола, самого Божественного естества (2Пет.1:4).

Плоды сего дивного обожения раскроются для нас во всей полноте и силе своей там, на новой земле и под новым небом, но и здесь, в этой жизни, они так велики и чудесны, что выходят даже из круга разумения нашего бедного рассудка. Внемлите!

Кто вкушает Тела Христова, как должно, тот, во-первых, таинственно насыщается на всю вечность; равным образом, кто пиет Кровь Христову, как должно, тот удовлетворяет жажде своей также на всю вечность. Дивитесь словам моим? Но так говорю не я, а Тот, Чьего Тела и Крови мы причащаемся: Аз есмь хлеб животный: грядый ко Мне не имать взалкатися, и веруяй в Мя не имать вжаждатися никогдаже (Ин.6:35). И что, впрочем, в сей истине так странного? Не так ли и в обыкновенном употреблении вещей, что кто вкусил чего-либо самого сладкого, у того надолго исчезает охота ко всему прочему менее приятному? Что же выше и, если можно так сказать, питательнее Тела и Крови Сына Божия? Когда бы и сие Божественное брашно не в состоянии было насытить сердца человеческого, то что другое могло бы наполнить его? И неужели ему алкать и жаждать вечно? Если нам трудно насытиться Телом и Кровию Господа, то не потому, чтобы наше сердце было слишком пространно, а потому, что оно закрыто и не может вместить Господа, дабы насытиться Им навсегда. Но посмотрите на Святых Божиих! Что ми есть на небеси, – восклицает один из них, который при том не причащался трапезы Господней так, видимо, как мы, а приступал к ней только в духе и созерцании, – что ми есть на небеси, и от Тебе что восхотех на земли: Ты еси Бог сердца моего, часть моя, Боже во век (Пс.72:25)! То есть, как бы так сказал Давид: не хочу ничего ни на земле, ни на небе, ибо Ты один для меня все!

Второе особенное действие таинства причащения состоит в том, что причащающийся Тела и Крови Христовой бывает свободен от смерти. Опять дивитесь! Выслушайте же опять слова Спасителя: Аз есмь хлеб животный, – так говорил Он иудеям, – отцы ваши ядоша манну в пустыни, и умроша. Сей есть хлеб, сходяй в небесе, да аще кто от него яст, не умрет (Ин.6:47–50). И чтобы кто не подумал, что это сказано наскоро, без особенной цели, и потому не должно быть принимаемо строго, Спаситель ту же самую мысль выражает потом другими, подобными словами: Аз есмь хлеб животный, сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки (Ин.6:51). Мало сего: Спаситель указывает потом на причину и на самое основание, почему должно быть так, а не иначе – то есть, почему истинный причастник Тела и Крови Христовой не может подлежать смерти. Якоже посла Мя живый Отец, и Аз живу Отца ради, и ядый Мя, и той жив будет Мене ради (Ин.6:57). Отец Мой, как бы так говорил Господь, есть жизнь высочайшая и всесовершенная, и источник всякой жизни, а как Я от Него пришел, и есмь с Ним едино, то и во Мне та же самая жизнь, и Я есмь источник жизни для всего живущего. Но кто вкушает Тело и Кровь Мою, тот соединен со Мною подобно тому, как Я соединен с Отцом; посему и в нем не может не быть жизни, тем паче не может быть смерти: и той жив будет Мене ради. Видите силу умозаключения Христова? Причащающийся не может умереть потому самому, почему не может подлежать смерти Сам Он!

Но, как же, скажете, умирают самые Святые? А кто сказал вам, братие, что Святые умирают? На языке св. Церкви (а язык Церкви один имеет силу в сем случае), смерть Святых никогда не называется смертью, а успением и преставлением. И совершенно правильно! Ибо так называемая смерть Святых совсем не то, что смерть для нас, а, можно сказать, есть совсем противное. Ибо для нас смерть, во-первых, есть предмет ужаса и отвращения, а для Святых – предмет желания и радости. Желание имый, говорит св. Павел, разрешиться и со Христом быти (Флп.1:23); окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сия (Рим.7:24)? Видишь, что Апостол называет смертью? Не смерть, она для него избавление, а настоящую жизнь свою. Во-вторых, час смерти для нас есть час обнаружения всей нашей слабости, всего лишения, начало нашего небытия для мира, а для Святых смерть есть время наибольшего открытия их совершенств, начало их небесного царствия со Христом. Ибо, по смерти они делаются ходатаями пред Богом за целые народы, начинают являть такие действия, коим дивится весь мир. По самому телу своему Святые Божии в смерти видимо торжествуют над смертью; ибо, тогда как наши тела чрез малое число дней предаются тлению, и сим тлением гонят всех от себя, самых ближних наших, тела Святых остаются невредимыми в продолжение тысячелетий, и на воню мѵра их стекаются грады и веси. После сего, суди сам, правильно ли сказано о причащающемся воистину Тела и Крови Христовой, что он не умрет, а будет жить во веки? Если он не остается навсегда в этой бренной жизни, в этом бренном теле, то потому, что оставаться в них навсегда было бы для него не наградой, а тяжким наказанием, не жизнью вечной, а вечным умиранием.

Третий чрезвычайный плод причащения Тела и Крови Христовой, по слову Самого же Спасителя, состоит в том, что они служат для причащающегося ближайшим залогом его будущего воскресения плотью в жизнь вечную. Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, говорит Спаситель, имать живот вечный и Аз воскрешу его в последний день (Ин.6:54). Тут, пожалуй, опять место вопросу, отчего воскресение усвояется особенно тем, кои причащаются Тела и крови Христовой? Не принадлежит ли оно и всем умирающим, по сказанному: грядет час, в оньже вси сущии во гробех услышат глас Сына Божия и услышавши оживут (Ин.5:25–28)? Так, все воскреснут, но не одинаково, не только по цели, ибо одни воскреснут для мучений, а другие для блаженства вечного, но и по образу воскресения; ибо одни воскреснут по силе одного всемогущества, имеющего на них воздействовать, а другие по силе сего всемогущества и вместе по действию внутреннего благодатного предрасположения к воскресению и жизни вечной. Посему в словах Спасителя: Аз воскрешу его, хотя они сказаны, по-видимому, просто и вообще, надобно предполагать особенную силу и особенную мысль. Аз воскрешу его, то есть, «Я Сам, а не труба Архангела; воскрешу его, как живой член собственного Моего Тела, с коим Я неразрывно соединен, и в коем жил доселе, который существенно никогда и не умирал, ибо пребывал во Мне и Аз в нем. Я воскрешу или паче возбужду его, как возбуждают от сна: только явлюсь миру, и он сам воспрянет и устремится ко Мне неудержимо; ибо в нем – Тело и Кровь Моя, ибо Я и он – едино». С сей стороны, на причащение Тела и крови Христовой должно взирать, братие, как на особенное некое предуготовление нас к будущему нашему воскресению. Будучи сами нетленны и живоносны, Тело и Кровь Христовы вносят с собою и в наше бренное тело семя бессмертия, и служат к изгнанию из него того ужасного семени тли, которое всеялось в него от плода запрещенного. Посему-то св. Игнатий Богоносец называл Евхаристию врачевством бессмертия.

«Следовательно, – может подумать при сем кто-либо, – так, как действие лекарств зависит от неопустительного приема, дабы достигнуть всех чудесно-благодатных действий сего таинства». Нет, возлюбленный, и еще повторю – нет! Тебя смущает пример лекарства, но присмотрись к нему получше, и ты сам увидишь противное. Неопустительный прием лекарств действует сильно, но всегда ли? Нет, а только в тех случаях, когда принимаемые устами лекарства приемлются и усвояются и внутрь нас нашими органами питания, и разливаются от них правильно по всему составу тела, а наипаче по тем его частям, кои особенно страдают от болезни и служат для неё седалищем. В противном случае, то есть, когда нет сего внутреннего усвоения лекарств; когда они не соединяются с нашими соками и кровью, то сколько ни принимай лекарств самых лучших, прием их не поможет здоровью, а еще обратится во вред. Подобное сему разумей и о Евхаристии. Чтобы врачевство Тела и Крови Христовой оказало над нами все свое действие, для сего, кроме принятия их устами телесными, надобно, чтобы они были приняты устами сокрушенного и смиренного сердца; чтобы посредством живой веры вошли во внутренность нашего существа; чтобы, растворенные любовью, соединились с силами нашего духа и тела; чтобы благодатью Духа Святаго обратились в сок и кровь нашу. Без сего, хотя бы ты непрестанно приступал к святой трапезе, хотя бы ничего другого не вкушал, кроме Тела и Крови Христовой, они не произведут над тобой своих действий благодатных, потому что не усвоены тобой.

Что нужно для сего усвоения? То самое, на что указали мы сейчас. Для сего потребно, во-первых, искреннее сознание своего недостоинства, живое чувство своей духовной и телесной бедности, от коего происходит глад и жажда Тела и Крови Христовой, как единого брашна, могущего насытить нас, как единого врачевства, могущего исцелить недуги наши. Сим чувством смирения существо наше упраздняется от всего враждебного Божественному врачевству, приуготовляется внутрь нас для сего врачевства место и отверзается ему вход. Требуется, во-вторых, живая вера в Господа Иисуса Христа и Его ходатайственные заслуги, в действительность Тела и Крови Его в Евхаристии и в благодатную силу их на освящение души и тела нашего. Сею верою, как духовными устами, приемлется Божественная манна, и усвояется всем силам существа нашего. Требуется, в-третьих, живая любовь ко Спасителю, которая, срастворяя, так сказать, теплотою своей наше тело и кровь с Его Телом и Кровию, усвояет нам последние и обращает в нашу вечную собственность. Требуется, наконец, святая решимость, по таинственном соединении со Христом оставаться навсегда живыми членами Его, блюстись от всякие скверны плоти и духа, и ходить достойно нового высокого звания своего. Сею решимостью запечатлевается действие Божественного врачевства и предотвращается возврат болезни.

Се требование Тела и Крови Христовой! Можем ли сказать, чтобы какое-либо из них было не нужно или неудобоисполнимо? Со смирением убо, с верою, с любовью и с твердой решимостью блюстись от греха, приступим, возлюбленные, к чаше Завета, да тако причастницы жизни вечныя будем! Аминь.

Тема для построения проповеди: «О двух естествах в Лице Господа Иисуса Христа».

Христос Воскресе!

Кто благочестив и боголюбив, да насладится сего доброго и светлого торжества, к которому приглашает нас ныне Владыка наш Христос. Кто раб благоразумный, да внидет ныне радуяся в радость Господа своего – Христа. И найдется ли кто благочестивый и раб благоразумный, чтобы не торжествовал сей великий и светозарный день восстания Христова? Так велик сей день, так радостно событие воскресения Христова!

Велик и радостен сей день, ибо воскресение Господа нашего есть очевидное доказательство истинности веры нашей в Иисуса Христа, как Сына Божия; велик и радостен сей день, ибо воскресение Христово есть залог бесчисленных благодеяний Его в роду человеческому.

Так, веруем мы, что чрез воскресение Свое из мертвых Воскресший самовластно во всей силе открылся, по апостолу, Сыном Божиим (Рим.1:4). И чем можно было бы сильнее доказать сию истину, как не указанием на Его воскресение? Указанием ли на Его святость, что не обретеся в Нем ни единой вины (Ин.18:38) и что греха не сотвори (1Пет.2:22); но сказали бы, что и среди людей были праведники, уподоблявшиеся Христу. Указанием ли на премудрость Его, что николиже тако глагола человек, яко сей человек (Ин.7:46), ибо глаголал в мире, что слышал от Бога (Ин.8:26); но сказали бы, что и среди людей были от Святаго Духа просвещаеми (2Пет.1:21), возвещавшие премудрость Божию, в тайне сокровенную (1Кор.2:7). Указанием ли на чудеса Его, как Сам Он говорил: делом Моим веруйте (Ин.10:38); но сказали бы, что и среди людей были совершавшие дивные дела.

Но, вот – Христос воскрес из мертвых, и мы смело, пред целым светом утверждаем, что Он есть Бог истинный от Бога истинного – Единородный Сын Божий. Что могут теперь возразить нам? Укажут ли на примеры воскресения других из мертвых, подобно Господу нашему Иисусу Христу? Но, да знают же они и отличие их воскресения от воскресения Христова: только Христос один воскрес силою божества в Нем обитавшего (Кол.2:9); только Он один воскрес якоже рече, в третий день по Писанием (1Кор.15:4). И мы теперь знаем, Кому веруем (2Тим.1:12), знаем, что Он, будучи распят, как человек, воскрес, как Бог! Как же не наслаждаться нам ныне сего доброго и светлого торжества, как не войти в радость Господа своего!

Воскресение Христово – залог великих благодеяний Его к роду человеческому. Так, Христос, преданный за прегрешения наша, воста за оправдание наше (Рим.4:25). Но если бы преданный за грехи Он не воскрес потом, чем могли бы мы увериться, что жертва Им принесенная, угодна Богу и удовлетворила Его правосудию? Мы надеяхомся, сказали бы мы тогда, что сей есть хотяй избавити (Лк.24:21) Израиля и только; льстец Он, дерзко повторяли бы другие... Но вот Христос воскрес из мертвых, и мы смело, пред целым светом утверждаем, что мы оправданы Им. Итак, да умолкнут всякое неверие и всякое сомнение о Спасении нашем чрез Него! Христос воста! Как же не наслаждаться нам ныне сего доброго и светлого торжества, как не войти в радость Господа своего?

Воскресший из мертвых Христос, по апостолу, ныне одесную Бога ходатайствует о нас (Рим.8:34); кто же может теперь обвинять нас, избранных Его, верующих в Него? Никто. Кто дерзнет осуждать нас? Никто. Воскресши с пречистою плотию Своею, Он носит ее на Себе, как бы в напоминание Ему о нас, братиях Его по человечеству. И никогда не теряет Он нас из божественных взоров Своих, но назирает нас всюду и всегда, ибо верно слово Его: Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф.28:20). О божественный, о любезный и сладчайший глас Твой, Христе: Аз с вами есмь! Чего опасаться нам в настоящей жизни, когда Сам Он неложно обещает быть с нами до скончания века! Войдем же все с радостью в радость с честью принимающего нас Владыки вашего Христа, да сподобит нас Пасхи Своей и в невечернем дни царствия Своего. Аминь.

Тема для построения проповеди: «О почитании святых угодников Божиих».

1. Много есть народов на земле, но нет ни одного, который не признавал бы Бога: алтаец и татарин, ташкентец и киргиз, монгол и китаец – все они ведают Бога. «Без берега (буквально, «нет песка») не будет воды; без Бога не будет мира», говорит алтайская пословица. Всякий народ признает, что небо и земля, солнце, луна и звезды произошли не сами собой, и сами алтайцы знают, что не сам собой явился этот прекрасно устроенный Алтай, его горы и скалы, его реки и ущелья, его леса и звери. Если бы спросить: «Кем устроен мир?», то, несомненно, всякий сказал бы, что он устроен Богом.

2. Кто же этот Бог, создавший все? Кто этот Бог, так прекрасно устроивший сей Алтай? Где Его место жительства? Если Он на небесах, то где Он был прежде создания неба? Если Творец Алтая живет в Алтае, то где Он жил до устроения Алтая? Итак, где живет Бог? Бог не живет на одном месте, как человек, у Него нет определенного местопребывания; но и нет такого места, где не было бы Бога, земля не может вместит в себе света солнечного, а Бога, создавшего солнце, не может вместить ни небо, ни земля: Он, светлейший солнца в тысячу тысяч крат, присутствует везде. Не живет Он далеко где-нибудь, но близко; вот здесь, среди нас. Он, создавший стада зверей и скота, не ест мяса животных; создавший всякую плоть и кровь живых существ, не пьет крови их; нет у Него ни тела, ни костей, не имеет Он вида, как вид человека; у Него нет глаз, как у человека, но весь Он есть око, видящее все; весь – ухо, все слышащее, весь – ум, ведущий все; Он знал мир до создания мира; все, что должно быть, Он знает прежде, чем-то сбудется. Все, что было прежде, Он помнит и знает, как теперь совершающееся. Если Бог есть таковой Свет, то почто Он не открывает Себя взору человека? Слепой не может видеть солнца, грешник не может видеть Бога, светлейшего солнца. Как в сумрачный день из-за облаков нельзя видеть солнца, так из-за грехов человек, носящий и плоть, и кости, не может видеть Бога. Слепой, хотя не видит солнца, но чувствует теплоту солнечную, согревающую тело его; человек, носящий плоть и кости, хотя и не видит Бога, но ощущает действие Духа Божия, согревающего сердце его.

3. Но если Бог не живет на этой земле под луной, ни на небе, где находится солнце, если Он не ест мяса, не пьет крови, если Он Сам не нуждается ни в чем, то для чего Им создан мир? Бог есть Бог щедрот и милосердия, Он, Вседовольный и Всеблаженный, восхотел создать существа разумные и способные к восприятию блаженства, чтобы соделать их участниками Своего блаженства и радости, восхотел создать человека, который бы не знал ни болезни, ни смерти и был бы вечно блаженным; создать землю, украсив ее, как ковром, цветами и растениями, чтобы человек наслаждался зрением красоты её; создать луну, которая бы светила ночью, и солнце, которое освещало бы днем, согревало бы зимой, весной теплотой изводило бы зелень из земли, а летом помогало созреванию хлеба, восхотел создать разного рода животных, чтобы человек употреблял их для езды и работ, молоком их питался, употреблял для одежды шерсть их. Для питья создал воду, для питания – разного рода хлеб, разного рода деревья, покрытые листьями, чтобы в знойный день под тенью их человек находил себе прохладу, птиц, которые услаждали бы слух человека пением своим. Господь все устроил прекрасно и полезно, чтобы человек, взирая на это, познавал благость Божию; слыша гром небес, познавал силу Божию; видя необозримое для глаз море, недосягаемую для птиц высоту гор, человек с трепетом познавал бы величие Божие; взирая на все творения Божии, так прекрасно устроенные, человек прославлял бы Бога, вот для чего создан Богом мир. Итак, небеса и земля созданы, чтобы они возвещали славу Божию, человек же, одаренный разумом и способностью говорить для того, чтобы он наслаждался блаженством, созерцая красоту всего устроенного, любил и прославлял всеблагого Бога.

4. Но если Господь создал человека, чтобы он наслаждался на земле блаженством, то почему у человека бывает меньше радости, а больше горя? Почему на земле бедствующих больше, а счастливых меньше? Если Господь создал людей, чтобы они любили и благословляли Его, то почему не все одинаково чтут Его? Почему его чтут только те, кто хотят чтить, а не чтут те, кои не хотят того? Если Бог создал людей бессмертными, то почему люди? Так думают про себя некоторые люди. Все наказания и все бедствия постигли людей за грехи. Первый человек, созданный Богом, по обольщению дьявола, презрев заповедь Божию, соделал грех, с грехом явилась смерть. От первого человека произошло потомство, зараженное грехом и умножившее грех. С грехом явились в мир болезни и смерть. Одолеваемый грехом, человек подвергался бедствиям; за грех Бог отвратился от человека и лишил его Своего благословения; лишенный благословения Божия человек потерял и счастье, земля стала несчастливой и перестала рождать хлеб в изобилии, скот начал умирать с голоду и гибнуть от заразы. Для людей стало меньше радости, но больше горя; грех на земле умножился безмерно. Бог, видя, что люди отступили от Него, что умножившиеся беззакония их превзошли меру терпения Его, прогневался на людей и послал на землю потоп, которым истребил всех. Но сохранил только одного благочестивого старца Ноя с женой, с тремя сыновьями и женами их, благословил его и произвел от него новое потомство. «Если последующее потомство отступит от Меня и также будет грешить, то и его не оставлю без наказания» – сказал Бог. Бог определил, чтобы на земле были власти и суды; чтобы воры и обидчики были судимы властями и наказуемы; чтобы важные преступники, убийцы принимали суд от царей, лишаемы были родины, томились в неволе на месте изгнания, заключаемы до смерти в тюрьму или наказываемы смертью; кто избегнет суда человеческого, того постигнет Божий суд. Начальник или зайсан, который не дал суда обиженному, будет судим и наказан Богом. Грешник, оставшийся здесь без наказания, получит суд после смерти. А в последний век Бог будет судить всех людей. Праведников после суда примет в свет Свой и дарует им блаженство; грешных же и не веровавших в Бога пошлет в муку вечную, где они будут гореть в огне неугасимом; будут плакать и рыдать; никогда не будут видеть света; будут томиться и вопиять.

5. Все ли грешники будут преданы этим страшным мучениям или некоторые освободятся? Все должны мучиться, если не очистятся от грехов. Но на земле нет человека, который был бы свободен от греха и нет человека, который мог бы обрести средство искупить себя от грехов и отвратить от себя гнев Божий; посему все осуждены во ад. Так, человек, созданный бессмертным, подвергся смерти; назначенный для вечного блаженства, подвергся вечным мукам, от которых нечем ему искупить себя. Бедный человек, какому ты бедствию подвергся! Лучше бы не жить тебе на земле, лучше бы не родиться тебе! Боже, Боже! Ужели Ты, Милосердый, никогда не сжалишься над людьми, Тобою созданными? Не спасешь нас беспомощных?

6. Славьте Бога, небожители! Поклоняйтесь Ему, земнородные! Славьте Бога, все народы! Он умилосердился над вами, как Отец над детьми и восхотел спасти вас. Как же Он спас нас, не благоволил ли даром простить грехи наши? Нет, суд Божий праведен, определение Его неизменно, слово Его непреложно. Грех мира не простится, пока не будет искуплен. Но как спасти человека, когда он не может дать выкупа за себя? Слава Богу! Еще прежде создания человека, Триединый Бог определил в совете Своем, чтобы Сын Божий искупил человека, если сей согрешит, будучи обманут диаволом. Бог Отец для спасения мира благоволил, чтобы Единородный Сын Его неразлучно пребывающий с Ним и совечный Ему, имеющий с Ним единую славу, единую силу, сошел с небес, Бесплотный принял на Себя естество и образ человека; пожил на земле, возвестил людям спасение и научил их истинной вере; чтобы Он, Невинный, пострадал за виновных, дабы спасти их от вечных мучений; Бессмертный, умер бы, чтобы соделать бессмертными людей, подвергшихся смерти; чтобы, пролив кровь Свою, искупил мир от грехов и, восшед на небеса, восприял во славу Свою и любящих Его.

Тема для построения проповеди: «Значение благодати Божией и личных подвигов для спасения».

Часто в беседе о Священном Предании сектанты возражают православным, что они не признают того, что выдумали архиереи да попы, т.е. Священного Предания; они знают только то, что написали св. апостолы. Заслышав такой ответ, православный подчас и не знает, что ответить. А происходит это от того, что многие православные не знают, что такое Священное Предание, когда приходится говорить о Священном Предании, то не раз православные на предложение сектантов – а покажите нам свое предание – стоят, опустивши очи.

Итак, прежде чем ответить на сектантские слова, что Священное Предание выдумали архиереи да попы, скажем несколько слов о Священном Предании и о том, как оно появилось.

Священным Преданием называются те истины, которые не записаны святыми апостолами, но будучи некоторое время хранимы Святой Церковью устно и нерушимо под руководством Святого Духа (Ин.14:26, 16:13,14,), изложены потом в определениях и правилах, составленных святыми отцами и учителями Православной Церкви.

Итак, братия, Священное Предание – это не есть выдумка православных пастырей, как то стараются доказать сектанты, а слова или Самого Иисуса Христа, или Его апостолов.

Всем известно, что Иисус Христос не написал ни одной книжки, ни одного письма, а ведь Он проповедовал чуть ли не четыре года! Также и апостолы проповедовали много лет. Но может ли содержаться все учение Спасителя и апостолов, учение, столь долго разносимое по всему миру, в столь небольшой книжке, какой является Новый Завет? Конечно, нет! Ни в Евангелии (Ин.21:25), ни в Посланиях (Еф.3:3; 2Ин.1:12; 1Пет.5:12) всего христианского необходимого для людей учения не записано. А не записано оно потому, что ни Спаситель, ни ученики Его не задавались целью писать, а учили устно и только маленькая часть этой проповеди некоторыми апостолами была записана в посланиях. Остальное же, что не было записано, осталось в умах и сердцах верующих. И, как, например, Пресвятая Дева сохраняла слова пастухов о явлении им ангелов, слагая их в сердце Своем, так точно и первые христиане, слушая проповедь о Христе, запечатлевали ее в своих сердцах и умах. А то, чему они научились чрез слышание, то, по заповеди апостола (2Тим.2:2), передавали другим. Это то передаваемое и хранимое верующими учение Христа и Его учеников и называется Священным Преданием. Преданием оно называется в отличие от Священного Писания, а священным потому, что в нем содержится учение о священных истинах – о Боге, Церкви, а также и в отличие от преданий человеческих. Некоторое время Священное Предание хранилось устно (1Кор.11:1), а потом, когда стали появляться еретики, «не принимающие здравого учения» (2Тим.4:3), тогда святые отцы Христовой Церкви нашли нужным и хранимое в умах и сердцах верующих Священное Предание записать в книги. Но это делалось не сразу, а в продолжение многих лет и смотря по требованию известного времени. Для этого Отцы и учители Христовой Церкви съезжались на общие собрания (Вселенские Соборы), где предлагалось то или другое учение Спасителя или апостолов, хранящееся в памяти верующих; всесторонне его разбирали, проверяли – не противоречит ли оно Священному Писанию, и только тогда вносили его в книги Священного Предания.

Таким образом на этих Соборах был определен канон Новозаветных книг, т. е. установлено было, какие книги считать священными, истинными и какие ложными; на этих Соборах были просмотрены хранимые до тех пор устно правила и предания святых апостолов и, так как они признаны были истинными, то и внесены были в книги Священного Предания. Одним словом, все то, что до тех пор хранилось в сердцах и умах верующих, как истинное учение Христа или Его учеников – все это было отцами Вселенских Соборов внесено в особые книги, которые получили названия Священного Предания.

Преданием эти книги называются потому, что в них записано то из учения Спасителя и Его апостолов, что некоторое время не записывалось, а передавалось устно.

Итак, братья, вот что называется Священным Преданием и вот как оно появилось!

Если же кто спросит у вас – да в какие книги записано Священное Предание, то такому покажите, например, книгу «Правила св. апостолов, Вселенских и поместных Соборов», служебники с литургией, Минеи, Октоихи и другие богослужебные книги, которые известны всякому посещающему церковь и которые он видит на клиросе.

Если же вам кто-либо скажет, что Предание Православной Церкви не истинное, не апостольское, а искаженное, ибо от апостолов прошло уже около 2-х тысяч лет, то такому ответьте, что он сам не знает, что говорит; в Христовой Церкви, с которой Господь до скончания века (Мф.28:20), ничто не может исказиться. Спаситель, отходя на страдания, Своим апостолам, а в лице их всей Своей Церкви, сказал: Утешитель же, Дух Святый, Котораго послет Отец во Имя Мое, той вы научит всему, и воспомянет вам вся, яже рех вам (Ин.14:26). В силу этого Христова обещания не может быть, чтобы в Церкви Христовой, в которой вечно пребывает Святой Дух, научая верующих хранить Слова Божии и напоминая им их, не может случиться, чтобы что-либо из учения Божия утратилось или исказилось. Как Бог вечно пребывает со Своей Церковью, так вечно в ней единое истинное Христово учение.

Вот вам, братья, кратко все, что нужно сказать сектантам, когда они скажут вам, что Священное Предание Православной Церкви они не признают, ибо оно не от Христа и апостолов!

На слова же сектантов, что они признают только то, что написали 12 апостолов, имеем полное право сказать, что они утверждают заведомую ложь, ибо они пользуются писаниями и апостолов Павла, Марка, Луки, апостолов, которые не были из двенадцати. Если сектанты признают только то, что написали 12 апостолов, то пусть они отвергнут писания вышепоименованных трех апостолов. Но раз этого они не делают – не отвергают писаний апостолов из 70-ти – Марка и Луки, не отвергает и писаний апостола Павла, который никогда не был учеником Спасителя, то на каком же основании они отвергают писания, например, Игнатия Богоносца, который жил во времена Спасителя и удостоился даже сидеть на руках Христа, и о котором Сам Иисус Христос сказал: иже аще не приимет царствия Божия яко отроча, не имат внити в не (Мк.10:15)? Или почему не принимают они творений Иустина Мученика, Поликарпа Смирнского и некоторых других очевидцев проповеди Спасителя и Его учеников, да притом людей святой богоугодной жизни, которым, по Своему неложному обещанию (Ин.14:23), являлся Сам Бог, научая их и говоря ихними устами (Мф.10:20; 2Пет.1:21).? Но сектанты творений святых отцов не принимают и следовало бы ожидать от них, что и писаний апостолов не из 12-ти они не примут, ибо эти последние писали не только то, что они видели и слышали, но и то, что им передавали другие (Лк.1:2). Итак, будучи непоследовательны в своем собственном учении, сектанты тем самым показывают всю лживость своего учения.

Теперь и мы спросим сектантов: «Почему вы принимаете Священное Писание в том виде, как оно содержится в православной библии? Кто вам сказал, что православная библия истинная, неповрежденная? Почему же вы верите ей?» На все это сектанты являются безответными.

Да и что они на это могут сказать: сказать, что принимают Библию потому, что ее принимает Православная Церковь, они не могут, потому что тогда придется им принять и Священное Предание, которое также принимает Православная Церковь и которое обличает сектантов; другого же еще в свое оправдание они и придумать не могут. Но что бы там они не выдумали для оправдания себя в незаконном захвате у православных Библии, для всех ясно, что сектанты просто-напросто украли у Православной Церкви её святую Библию. И как человек, укравши чужой замок без ключа, не может его открыть, так точно и сектанты, укравши у Православной Церкви один из замков, висящих у дверей Царствия Небесного – Священное Писание, и не имея к нему у себя ключа Священного Предания – вертят и портят его, не зная, как его отворить. И это будет с ними до тех пор, пока они не придут в единение с Святой Православной Церковью и в содержимом ею Священном Предании найдут единственный подходящий ключ к уразумению Священного Писания.

Тема для миссионерской проповеди против сектантов-мистиков: «О воплощении Сына Божия».

Когда принесут в церковь крестить младенца и священник, исполнив все, что требуется по чину крещения, не погрузил бы его трижды в воду во имя Отца и Сына и Святаго Духа, было ли бы тогда совершено над ним таинство крещения? Нет, потому что в таинстве крещения самое главное именно и есть это троекратное погружение крещаемого во имя Святой Троицы, и если бы этого главного не было сделано, все равно, что ничего не сделано: младенец так и остался бы некрещенным. Равным образом, если к священнику придет кто-нибудь на исповедь, со слезами раскается пред ним во всех своих грехах, и священник, после подробной, внимательной исповеди, преподаст ему много душеспасительных советов, даже епитимию наложит на него, но не даст ему разрешения от грехов – не прочитает над преклоненной головой его разрешительной молитвы, будет ли совершено таинство исповеди? Опять нет, такая исповедь, где нет разрешения грехов, подобна тому крещению, где нет погружения: в ней есть только одна внешность таинства, а самого таинства нет.

Теперь подумайте: если и при священнике-духовнике не может быть таинства исповеди, если он не употребит от Бога дарованной ему власти вязать и решить грехи людей, то, что же сказать о беспоповщинской исповеди, где духовником бывает не священник, а простец, вовсе не имеющий этой власти? Там нет ни этой власти, ни лиц, кому она вручена, значит, там никогда не может быть и совершено это великое таинство.

Это понимают отчасти и сами беспоповские наставники, никогда они не решаются прочесть над исповедником положенных в Требнике разрешительных молитв. Если спросить у них: «Почему не читаете вы этих молитв?», они ответят: «Потому, что те молитвы положено читать священнику, и мы, как простецы, не имеем права их читать». Но в них-то, в этих разрешительных молитвах, и вся сила. В Малом Катехизисе, напечатанном по благословению святейшего патриарха Иосифа, на листе 36, сказано: «Покаяние, еже за грехи бывает с сокрушением сердечным во исповедании грехов, с надеждой об отпущении, ради излияния честныя крови Сына Божия, и то разрешением священническим, им же сила дана есть от Христа вязати и решити». И еще: «Разрешить кающегося никто же может, точию православный священник, понеже кроме церкви несть спасения и разрешения». Если написанное в Катехизисе патриарха Иосифа беспоповцы не могут признать неправильным, то и сами они должны согласиться, что их исповедь пред простолюдинами нимало им не пользует: прямо сказано, что без священника никто не может разрешить кающемуся грехи; у них нет священников, значит, они остаются неразрешенными от грехов.

А, между тем, бедный народ идет к своим наставникам-простолюдинам на дух, не ведая такого их бессилья и бесправья. Они, эти набожные старички и старушки, рады бывают, когда услышат, что прибыл к ним их, так называемый у них, духовный отец, и как мы в церковь к священнику, так и они с такою же верой устремляются к этому простецу, которого сами же заставили быть своим духовником. И у него, у этого мнимого, а не действительного, духовного отца, не достает ни смелости, ни честности, а у иного и смысла – прямо объявить своим духовным детям, что он никакой власти и благодати духовнической не имеет, что он такой же бесправный и безблагодатный простец, как и они сами, приходящие к нему на исповедь. Духовник молчит, а они, исповедники, думают, что будто бы что-нибудь значит их исповедь пред этим духовником. Возвратившись с исповеди, каждый беспоповец думает: «Слава Богу, покаялся», и успокаивается душой; а между тем он остается, как и до исповеди, неразрешенным грешником...

Поймите, братие, что иное дело исповедь, и иное дело таинство исповеди. Исповедь есть словесное выражение или поведание перед кем-либо своих грешных дел, и не только дел, но и слов, и тайных чувств, и мыслей. Эту исповедь одинаково с нами исполняют и беспоповцы; точно так же, как и мы, исполняют ее пред духовником. Но у нас духовники – священники, у них – простецы. От разности между духовниками зависит разность исповеди беспоповщинской и нашей.

Старик, слушавший исповедь беспоповца, преподал ему, если разумен и опытен в жизни, советы, как надо жить, наложил на него епитимию и отпустил его с миром, сказавши: «Бог простит». Но исповедавшийся отошел от него, с чем и пришел: бремя грехов, лежавшее на его совести, осталось неснятым, потому что некому было снять; узы, которыми была связана его душа, остались неразрешенными, потому что некому и нечем было их разрешить: силы и власти на то беспоповскому духовнику не дано, ибо он не священник, а простец. Он только узнал о грехах человека, о его душевной беде, но простить их, помочь ему в беде не мог. С равным правом и с равной пользой можно бы беспоповцам каяться и перед всяким другим стариком или старухой, как и перед их наставником. Ведь всякий из них и до исповеди, без этого наставника, знал, что «Бог простит». Это слово может сказать ему и жена, и отец, приятель и сосед.

Мы же, православные, тем и разнимся от беспоповцев, что имеем дерзновение приступать к Господу в таинстве покаяния с просьбой о прощении грехов и имеем несомненную надежду на получение этого прощения при посредстве священника. Когда ты, православный христианин, в Божием храме, поставленный перед крестом и Евангелием, исповедуешь на срам и обличение себе вслух священника грехи свои, покаяние и исповедь твои не остаются, как у беспоповцев, бесплодными. Истинный священник Христов, строитель Божиих тайн, настоящий отец духовный, имеющий божественные полномочия, слушает твое сердечное покаяние и исповедание, и по власти, Богом ему врученной, вяжет тебя, или решит. Он не говорит, как бесправный и бессильный беспоповский наставник: «Бог простит». Он, в ознаменование покрова над тобой милости Божией, покрывает тебя священной епитрахилью и, благословляя, читает над твоей преклоненной головой разрешительную молитву – и рукою его благословил тебя, а устами его изрек тебе прощение Сам Христос. Ибо верно Его божественное слово: аминь глаголю вам: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси; и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех; Имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся (Мф.18:18; Ин.20:23). Власть эта, данная вначале апостолам, перешла по духовному наследству и другопреемству на их наследников – епископов, и через епископов на пресвитеров. Законно, а не самочинно, по благодати рукоположения, а не по выбору толпы простолюдинов, принял эту божественную власть священник, и теперь, когда ты каешься перед ним, он по праву пользуется сей властью вязать и решить грехи.

В этом вязании и решении и состоит собственно сила таинства. А так как его нет у беспоповцев, то нет у них и таинства исповеди: есть же, как я сказал, только одна внешность таинства, которая нисколько не пользует. Вразумляйте же, братие, беспоповцев, чтобы они не прельщались одним подобием сего великого таинства, которое у них есть, но которое не есть самое таинство. Пусть и они твердо, как мы, уверуют в неложность и неотменность Христовых обетований и оставят погибельный раскол и соединятся с святой церковью. Здесь, принося Богу свое покаяние и исповедание, они найдут не бесправных простолюдинов, каковы их беспоповщинские мнимо благословенные отцы, а действительно благословенных отцов, в таинстве священства получивших от Христа власть вязать и решить грехи людские, и возблагодарят вместе с нами Спасителя Бога за Его великую любовь к нам грешным, по которой Он даровал таковую власть священникам Своей церкви.

Тема миссионерской проповеди против старообрядцев, приемлющих австрийскую Белокриницную иерархию: «Необходимость для Церкви преемственно от Апостолов существующей иерархии».

Восьмая заповедь закона Божия читается, братие, так: не укради. Этой заповедью запрещается кража или присвоение каким-нибудь образом того, что принадлежит другим. Если бы спросили кого-нибудь из нас, хочет ли он, чтобы его обкрадывали другие или не по праву отнимали у него то, что принадлежит ему, то, конечно, каждый бы из нас ответил, что нет. Так, братие, и мы не должны присвоить незаконным образом того, что принадлежит другим, как и Спаситель заповедал нам: вся убо, елика аще хощете, да творят вам человецы. тако и вы, творите им (Мф.7:12). Все, что мы приобретаем своим личным трудом или законным порядком – по праву, без обиды – от других лиц, есть наша собственность, с которой связано наше земное благополучие, и лишение которой служит для нас несчастьем. Посему Сам Господь Бог и заповедал, чтобы мы не вредили собственности ближних наших, не присвоили незаконным образом того, что принадлежит другим, словом, не крали.

Незаконное присвоение чужой собственности бывает, братие, различно; посему различны бывают и грехи против восьмой заповеди. Прежде всего, к этим грехам относятся грабительство или отнятие чужой вещи, явно, насилием, воровство или похищение чужой вещи тайно, и святотатство или присвоение того, что посвящено Богу и что принадлежит Церкви. Тяжесть этого последнего греха увеличивается еще дерзким поруганием над святыней. Святотатство совершил в ветхом завете некто Ахан, который после взятия Иерихона осмелился взять себе часть добычи, посвященной скинии. За такой грех понесли наказание все израильтяне и были прощены только после того, как виновный был побит камнями (ИсНав.7). К этому же греху принадлежит также еще и духовное святотатство, которое состоит в том, что одни продают, а другие восхищают священные должности не по достоинству, но по видам корыстным. Этот грех иначе называется симонией, по имени некоего Симона волхва, который, видя, что Апостолы чрез возложение рук преподают крещенным дар Святаго Духа, осмелился предложить им деньги, чтобы они продали ему такую же власть. К грехам против восьмой заповеди относится также, братие, обман, или присвоение чего-нибудь чужого хитростью, когда, например, посредством ложного веса или меры не додают проданного. В ветхозаветных священных книгах говорится: «Не делайте неправды в суде, в мере, весе и в измерении. Да будут у вас весы верные, гири верные, ефа верная и чин верный» (Лев.19:35, 36). Эго изречение относится к тем торговым людям, которые обманывают покупателей посредством неверных мер и весов. Совершают также обман, когда отдают ложную монету вместо истинной, худой товар вместо хорошего, скрывают свое имение, чтобы не платить долгов, не исполняют по условиям или по завещаниям; когда скрывают виновного в краже и через то лишают удовлетворения обиженного и т. п. Все подобные примеры обмана составляют кражу и, следовательно, относятся к грехам против восьмой заповеди. Слово Божие строго осуждает такие грехи. Мерзость Господеви, Богу твоему, говорится в законе Моисеевом, всяк творяй сия, всяк творяй неправду (Втор.25:16). «Горе тому», говорит пророк Иеремия, «кто строит дом свой неправдой и горницы свои беззаконием, кто заставляет ближнего своего работать даром, и не отдает ему платы его» (Иер.22:13). А в новом завете св. Апостол учит: «не обманывайтесь: воры царства Божия не наследуют» (1Кор.6:9, 10). Что приобретается неправедным путем, то служит не на пользу человеку, а на беду, ибо подвергает его гневу Божию и лишает душевного мира. Народная мудрость давно приметила это и выразила в известных поговорках, что «чужое в прок не пойдет», что «с чужим добром беду принесешь в дом». Подобно сему и древние благочестивые мудрецы поучают: «сладок для человека хлеб, приобретенный неправдой: но после рот его наполнится дресвою (дресва – мелкий щебень, крупный песок) (Притч.20:17); «строящий дом свой на чужие деньги – то же, что собирающий камни для своей могилы» (Сир.21:9).

Все исчисленные примеры грехов против восьмой заповеди представляют собой, братие, более или менее грубый способ кражи, но многие грешат против этой заповеди более утонченным образом, так что не для всех бывают и заметны эти грехи. К таким грехам относится, например, мздоимство, когда берут мзду (взятку) с подчиненных или подсудимых, и по видам корысти возвышают недостойных, оправдывают виновных, притесняют невинных. Такие грехи обличал, например, пророк Исаия, когда говорил о столице царства иудейского: «Князья твои законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки, и гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них» (Ис.1:23). К таким же грехам относится также тунеядство, когда получают жалованье за должность или плату за дело, но должности и дела не исполняют, и таким образом крадут и жалованье или плату, и пользу, которую могли бы трудом принести обществу, или тому, для кого надлежало работать; также, когда имеющие силу приобретать пропитание трудом, вместо того, живут милостыней. Сам Господь Бог заповедал Адаму, а в лице его и всем людям, трудом добывать себе пропитание (Быт.3:19). Вот почему святой апостол Павел тех, которые не трудятся, считает недостойными употреблять пищу, когда говорит: аще кто не хощет делами, ниже да яст (2Фес.3:10). К утонченному воровству принадлежит также и лихоимство, когда под видом некоторого права, но на самом деле с нарушением справедливости и человеколюбия, обращают в свою пользу чужую собственность, или чужой труд, или даже самые бедствия ближних; например, когда заимодавцы обременяют должников ростом, когда владельцы изнуряют зависящих от них излишними налогами или работами, когда во время голода продают хлеб слишком высокой ценой. Такие люди по-видимому действуют справедливо и имеют право распоряжаться своим имуществом, как им угодно, но они забывают о любви к ближним и, пользуясь несчастным положением их, притесняют их и таким образом путем обиды и лишений умножают свое состояние.

Наконец, братие, к грехам против восьмой заповеди нужно отнести и такие случаи, которые у нас даже иногда и не считаются грехом, так, например, если кто-либо найдет потерянную чужую вещь и утаит ее, тот грешит против восьмой заповеди, Христианин должен удаляться и невинных случаев воспользоваться чужим добром. В житии преподобного Василия Нового, память коего празднуется 26 марта, приводится такой назидательный урок. Некто Григорий нашел во время ночлега в гостинице довольно дорогой пояс. По утру хозяева спрашивают постояльцев, не находил ли кто пояса? Григорий представил себе, что потерявшие богаты, и что он продаст этот пояс, и за спасение их же души будет подавать нищим. Казалось бы, при такой доброй и бескорыстной цели не было греха утаить найденное. Григорий так и сделал, на над ним скоро исполнились слова Спасителя: в нюже меру мерите, возмерится вам (Мф.7:2). Григорий потерял такой же собственный пояс, при том же с немалым количеством денег, которых достало бы ему на путевые издержки. И вот, когда он очень жалел о своей потере, ему является преподобный Василий с разбитым горшком, следовательно, никуда не годным и ничего не стоящим, и говорит: «Если кто и такой горшок украдет, то с него взыщется вчетверо или в сей жизни, или будущей; если вор богат, то отнимется вчетверо из богатства; если же он беден, то вчетверо увеличится его будущее мучение». Григорий, нимало не смущаясь, стал оправдываться, говоря, что он никогда ничего не воровал. „Как же ты не воровал», возразил преподобный, «когда утаил у дочери гостинника пояс?» «Да, отче, я не украл, а нашел». «Знай же», сказал преподобный, «что нашедший чужую потерю, если не возвестит о ней, кому следует, и не возвратит, то осудится, как вор, и тебе бы следовало найденное отдать, но ты не отдал, и за это сам потерял более, чем вчетверо; да смотри, не потерпеть бы тебе еще чего горше!» К таким же грехам должны быть отнесены, братие, также вообще азартные игры и, в частности, картежная игра на деньги. Шестой вселенский собор одним из своих правил подвергает осуждению тех, которые предаются азартным играм. Св. Отцы прибыток от игры называют вообще кражей, например, Св. Амвросий Медиоланский, а Св. Тихон Задонский картежную игру на деньги называет воровством и хищением. «Воровство и хищение есть картежная игра», говорит он, «в деньги, ибо кто выигрывает, тот грешит против сей заповеди: не укради. А кто не выигрывает, тот хотя и все имение свое и себя самого проигрывает, также похищает волей своей, яко желает чужого добра, и грешит против заповеди Божией сей: не пожелай. Всяк убо картежник есть тать пред Богом, и как тать на суде Христовом явится, и с татями осудится. А сколько при той пакостной игре бывает других беззаконий, как-то: хитростей, сквернословии, обманов, ссор, драк, бесчинных смехов, и сколько последует домашним проигравшегося печали, негодования, проклятий, плача, и самому проигравшемуся стыда и бесчестия, о том умолчу. Надобно убо христианину сердце свое исправить, и тогда исправен будет. Сердце же правое есть то, которое воли Божией последует, т. е. что хощет Бог, хощет и оно, и чего не хощет Бог, не хощет оно – чего, как себе, так и тебе желаю» (Твор. 5 т. 316 стр. и 1 т. 203 стр. Изд. 5). Так, братие, азартные игры греховны и сами по себе, а также и по своим последствиям.

Видите ли теперь, братие, как обширно значение восьмой заповеди закона Божия и как многоразличны случаи нарушения её. Но значение этой заповеди не ограничивается только запрещением указанных грехов. Запрещая эти грехи, заповедь тем самым предписывает нам и особые добродетели, а именно: бескорыстие, верность, правосудие и милосердие к бедным. Чтобы исполнить эту заповедь, мы должны помнить учение Спасителя о любви к ближнему: возлюбиши искренняго твоего яко сам себе, и: вся, елико аще хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им (Мф.22:39, 7:12), а также и определение св. апостолов: елика не хощете вам быти, другим не творите (Деян.15:29). Посему, довольствуясь каждый своим положением, мы должны относиться к собственности ближних своих без всякого вида корыстолюбия или пристрастия и наоборот желать, чтобы собственность их была целой и неприкосновенной. Если мы видим, что ближнему нашему угрожает какая-нибудь опасность в потере имущества, должны помочь ему, сколько можем, советом или делом. Если найдем что-нибудь чужое, то должны возвратить по принадлежности. Если вверяется нам чужая собственность, то должны беречь ее, как свою, не тратить ее напрасно. Все, что необходимо для нас, должны приобретать трудом, верным и добросовестным, а не путем неправды, мздоимства или лихоимства. И. наконец, братие, мы должны оказывать милосердие бедным, ибо, если не будем милосердны, то также будем повинны в грехах против восьмой заповеди. Но может быть кто-нибудь спросит: неужели немилосердный к бедным грешит против этой заповеди? Да, братие, так, если он имеет чем помогать им. Ибо все, что мы имеем, принадлежит собственно Богу, и избыток дается нам от Провидения Божия для вспоможения бедным; а потому, если не уделяем им от избытка нашего, то чрез сие похищаем или утаиваем собственность их и дар Божий. «Хищение есть и то», говорит святитель Тихон Задонский, «когда богач богатство, от Бога ему данное, или держит в заперти, или расточает на непотребные расходы, а нищим не уделяет, как должно христианину. Ибо Бог дает богатство людям не ради их самих только, но и ради бедных и скудных людей». «Ежели кто», глаголет Василий Великий, «платье сдирает с его хозяина, нахальником и мошенником называется. Не одевающий нагого, будучи в состоянии то делать, не больший ли нахальник и мошенник? Алчущего есть тот хлеб, который у тебя находится; нагого есть одежда, которую ты хранишь в своей клети; босого обувь, которая у тебя гниет; бедного есть серебро, которое ты, закопав в землю, имеешь. Вот сколь много людей ты обижаешь, когда, будучи в состоянии, не делаешь никакого вспомоществования. Пусть рассуждают скупые и роскошные богачи и внимают тому, что писано есть: идите от Меня проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Твор. 5 т., 316 стр.). Таким образом, братие, восьмая заповедь закона Божия научает нас милосердию к бедным. Можно, братие, указать и еще на высшую добродетель, противоположную грехам против этой же заповеди, а именно на совершенное нестяжание, или отречение от всякой собственности. Такая добродетель предлагается Евангелием не как должность всем, но как совет ревнующим о подвигах благочестия. Аще хощеши совершен быти, говорил Господь Иисус Христос богатому юноше, иди, продаждь имение твое и даждь нищим, и имети имаши сокровище на небеси (Мф.19:21). Так поступали, братие, древние христиане, о которых в книге Деяний Апостольских повествуется, что «у множества уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее» (Деян.4:82), и что многие продавали имения свои и полагали к ногам Апостолов цену проданного (Деян.4:84, 85). И делалось это совершенно свободно по силе христианской любви, при полном уважении к чужой собственности, а не по принуждению и насилию или отрицанию права собственности, как некоторые хотят понимать. Св. ап. Петр ясно говорил Анании, утаившему часть из цены, вырученной им от продажи имения: «владеемое не твоим ли оставалось и приобретенное продажей не в твоей ли власти находилось?» (Деян.5:4), т. е. показал этим, что и бывшее его имущество, и вырученные от продажи деньги составляли его собственность, и что он мог и совсем не продавать своего имущества, и посему наказал его за ложь и лицемерие. И в последующее время жизни Церкви Христовой многие, братие, исполняли указанную Господом для совершенных в вере добродетель нестяжания, так, напр. св. Антоний Великий, услышав вышеуказанные слова Спасителя богатому юноше, роздал все свое имение бедным. Так же поступил св. Николай чудотворец, получив наследство от родителей, и св. Павлин, епископ Ноланский (память 24 янв.). О последнем при этом рассказывается, что, когда другие удивлялись его поступку, он смиренно говорил: «я подобен бойцу, приготовляющемуся на сражение, или человеку, хотящему плыть чрез реку: они оба ничего еще не сделали чрез то, что скинули с себя одежду».

Итак, братие, помните заповедь Божию, избегайте грехов, ею запрещаемых, и исполняйте обязанности, ею предписываемые. Научайте тому же и детей своих с ранних лет, внушайте им, что похищение чужой вещи есть великий грех пред Богом, даже не оставляйте без внимания и малых проступков их, потому что от малого легко перейти и к великому. О преп. Исааке Сирине рассказывается, что он, стараясь внушить братии своего монастыря нестяжательность и трудолюбие, строго запрещал пользоваться плодами чужих трудов. «Я знаю брата», говорил он, «который, когда жал в поле и захотел съесть пшеничный колос, спрашивал хозяина: позволишь ли мне съесть пшеничный колос? Так был осторожен брат от неправедного стяжания, которое обыкновенно начинается с малого и незаметно доводит человека до великого злоприобретения». Приучайте их, братие, к добросовестному труду, чтобы они и в глазах, и за глазами вашими всякое дело исполняли по совести. Тогда, братие, и дети ваши, придя в возраст, легко исполнят заповедь Божию. Аминь.

Тема катихизичесной проповеди: «О 1-й заповеди блаженства».

Да приидет царствие Твое (Мф.6:10).

Возлюбленные братие! Тот, кто действительно питает к Богу сыновние чувства, для кого Бог действительно отец, которого он любит больше всего, почитает выше всего, кто все делает во славу Отца, тот не может, при начале молитвы, сказав слова Отче наш, иже еси на небесех, сейчас же не прибавить да святится имя Твое. Не нам, не нам, но имени Твоему да будет слава, честь и поклонение, которое Тебе только Одному подобает, Всемогущий, Вечный, Милосердый Отец наш! О, прииди и приими то, что Твое и принадлежит Тебе! Сохрани нас от всего, что препятствует нам прославлять Твое имя! Помоги, чтобы слово Твое распространялось между нами во всех концах земли, дабы все люди познали Твое святое имя, и мы, как истинные дети, прославляли Тебя святой своей жизнью!

Если же, таким образом, главным и единственным предметом наших желаний, забот и стремлений служит прославление имени Бога, нашего Отца Небесного, то мы имеем все причины и побуждения к словам первого прошения да святится имя Твое, тотчас же присоединить слова и второго да приидет царствие Твое.

Св. отцы наши различают троякое царство Божие, а именно: царство силы или власти, царство благодати и царство славы.

Царство власти Бога со дня творения простирается на все, что сотворено Им. Он все содержит в своей власти, и никакая тварь не может ослабить и отъять Его крепкой руки. Пред Его величием трепещут и демоны, и, вопреки своему желанию, служат Ему, являются орудием в исполнении Его Божественного Совета, и таким образом утверждают славу и непреложность Его Божественной воли и Его закона.

Царство Бога проникает всюду, простирается на все. В мире ничего нет, что не было бы подчинено Его всемогущему управлению. Это выше всякого сомнения. В этом смысле царство Божие нельзя назвать только теперь приходящим в мир или имеющим прийти в будущем. Оно уже существует здесь, и нам нет нужды говорить: да приидет царствие Твое именно в этом смысле.

Но цель, для которой Творец неба и земли создал мир, и слава, которой Он желает и ожидает Себе от Своих созданий, состоит не в том, чтобы они служили ему против своей воли и почитали Его, как сосуды Его гнева. Он сотворил нас для того – и это есть та слава, которой Он ищет в нас – чтобы мы служили Ему добровольно, и в свободной, благодатной любви, почитали и славили Его имя, исполняли Его волю и наслаждались Его благими дарами. Вот почему Он не уничтожает грешного человека в его грехопадении, и не оставляет его без помощи в состоянии его погибели, которую он сам причинил себе своим своеволием. Вечный Совет Божественной любви определил учредить среди грешного мира царство Его благодати. Цель Его управления миром состоит в том, чтобы осуществить этот Предвечный Совет любви Божией, чтобы чрез Иисуса Христа все, что есть на небе и на земле, соединено было в одно царство, в котором исполнялась бы Его воля и господствовали бы правда, мир и радость. Пришествие и достижение этого царства есть цель всех путей Бога. Об этом Он многочастне и многообразне древле глаголал отцем во пророцех (Евр.1:1) Для этого Он, по исполнении времени, послал Своего Сына, рожденного от жены, и дал закон. Для этого Единородный Сын Отца умалил и уничижил Себя, приняв зрак раба, и сделался послушным до смерти, смерти же крестныя. Для этого Он – Этот Сын человеческий – после того, как дана была Ему всякая власть на небеси и на земли, посылает теперь Своих апостолов, благовестников Своего царства с проповедью Евангелия, дабы все рассеянные по земле чада Божии, за которых Он умер, собрались к Нему от утра и вечера, от полудня и полуночи, чтобы жить в Его царстве и служить в вечной правде, невинности и блаженстве.

Вот то царство, о котором говорит Спаситель, когда благовествует Он Евангелие о царствии. О пришествии этого-то царствия и учит Он нас молиться словами Отче, да приидет царствие Твое. Да, Он учит молиться, чтобы оно, это царство благодати, пришло и к нам, и вселилось в нас с правдой, и миром, и радостью о Дусе Святе, а также, чтобы пришло оно и в своей славе, чтобы открылся тот день, в который исполнится все, что определено в Его Предвечном Совете.

Вот о каком царстве просим мы, когда говорим: Отче, да приидет царствие Твое! И оно, конечно, придет, царство Божие придет даже без нашей молитвы, само собой. Из одной свободной любви Своей принял Он решение о спасении мира, не дожидаясь, чтобы кто-нибудь просил Его об этом; по свободной же любви Он приводит это решение в исполнение, хотя бы никто из нас не просил Его о сем, приводит в исполнение даже несмотря на все грехи и равнодушие мира и на все козни и противодействия его князя. Десница Господня всегда побеждает, как бы сильно против неё ни восставала человеческая злоба и неправда. Ирод и Пилат вместе с язычниками и иудеями восстают на Бога и Христа Его, а делают однако же только то, что должно было совершиться по предвечному предопределению Бога. Савл дышит угрозами и убийством против учеников Господа и хочет в конец разрушить царство Бога и Христа Его, но ему оказывается не под силу прати противу рожна (Деян.9:5). Рука Сильного привлекла Его к себе и сделала своим избранным орудием в прославлении Его имени между язычниками, и царями, и сынами Израиля.

Итак, царствие Божие придет само собой, без нашей молитвы. Что же воображаешь ты, червяк земной, что Всемогущий Бог нуждается в твоей помощи? Он не нуждается в нашей помощи, но мы нуждаемся в Его содействии, чтобы царствие Божие пришло и к нам. Хотя царствие божие придет и без нашей молитвы, но мы, просим, чтобы оно пришло и к нам лично. Что пользы для меня, если оно придет со своим спасением и своей благодатью, а я не буду иметь в этом никакого участия? Какая польза мне от того, если придет жених поять невесту и соберутся на брачный пир его гости, а я не буду готов войти в чертог жениха, и, оказавшись без светлой брачной одежды, извержен буду из чертога?

Вот почему мы просим в этой молитве, чтобы царствие Божие пришло и к нам, христианам, которых Господь научил так молиться, и ко всем тем, которые не знают еще Христа и сидят во тьме язычества. Ах, если бы небесный Отец удалил из их сердец все, что препятствует пришествию туда Его царства и Сам проложил бы ему путь в каждое сердце, в каждую семью, в каждый город и каждую страну, к христианам и язычникам, к верующим и неверующим, к тем, которые молятся теперь вместе с нами, и к тем, которые еще не научены молиться так, как молимся мы, т. е. словами Отче, да приидет царствие Твое!

Эти слова второго прошения поистине суть молитва праздника Пятидесятницы. Когда наступил этот день Пятидесятницы, тогда пришло оно – это царствие Божие, и Господь излил благодать Св. Духа в сердца Своих верующих, чтобы они поведали миру великие дела Божии и приготовили Господу людей к прославлению Его имени. Если теперь мы молимся: да приидет царствие Твое, то выражаем этим такое желание: «Царю Небесный, Душе Святый и Истинный! Прииди и вселися в ны, исполни сердца наши и зажги в них огонь Твоей Божественной любви!» Таким образом мы просим здесь Небесного Отца, чтобы Он по бесконечной Своей милости, сжалился над нашею немощью и бессилием, и Сам дал нам Своего Св. Духа, чтобы Евангелие Его царствия нашло путь в сердца наши, преодолев всякое сопротивление со стороны страстей наших, чтобы мы, познав свою слабость в борьбе с грехом, пробудили себя к вере в Его слово и спасительную силу Его благодати и, таким образом, сделались истинными чадами и наследниками Его царствия и своею благочестивой жизнью прославляли Его имя.

Если с такими мыслями и чувствами произносишь ты, христианин, эти слова: да приидет царствие Твое, то смело можешь надеяться, что молитва Твоя истинная, что она дойдет до слуха Отца Небесного, и что царство Его придет, наверное. Смотри только, чтобы тебе самому не оказаться лжецом в твоей молитве. Старайся больше оставлять места Святому Духу в твоем сердце, чтобы Он беспрепятственно мог делать в нем свое дело, и, не прилепляясь к миру, ищи прежде всего царствия Божия и правды Его. Затем помни, что не ты один нуждаешься в царствии Божием и утешительном пришествии Его Святаго Духа, и не о себе только молишься ты, когда говоришь «да приидет царствие Твое к нам». В нем нуждаются и другие, ты просишь его и для других. А потому старайся проложить ему путь в сердца и других. Отверзай двери твоего сердца для всех: и для тех, которые живут близ тебя, и для тех, которые еще далеко от царства Божия блуждают во всех странах мира. Не забывай, что христианская миссия для тебя не постороннее дело, что и ты должен содействовать тому, чтобы имя Божие сделалось известным и язычникам, и во всех концах мира проповедуемо было Его слово: исполнилось время и приблизилось царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие (Мк.1:15). Нет сомнения, что оно, это царствие Божие, как мы сказали уже, придет и без нашей молитвы, но оно должно приближаться и через нас, через нашу молитву, через нашу любовь. Горе нам, если придет оно, это царство славы, если Он Сам, Сын человеческий, явится во славе Своей принять Свое царство, а мы окажемся лжецами, не оправдавшими нашей жизнью то, что так часто произносили устами! В таком случае сама эта молитва, которую мы так часто читаем, и все те души, к которым могло бы прийти царствие Божие, но не пришло по нашей вине, выступят свидетелями против нас и тяжко обвинят нас пред престолом Судии.

О, сохрани нас от сего, Милосердый Отец наш Небесный! Удали от нас все, что мешает нам принять Тебя и Св. Твоего Духа в сердца наши! Сотвори нас орудием Твоей благодати, дабы царство Твое приближалось и распространялось по всей земле и через нашу жизнь и служение. Излей Пресвятого Твоего духа на всякую плоть, дабы наступило Твое царство, открылся день Твоей славы, дабы и мы сподобились примкнуть к многочисленному хору небожителей и воспеть: Аллилуйя: Ибо воцарился Господь Бог Вседержитель. Возрадуемся и возвеселимся, и воздадим Ему славу: ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя (Откр.19:6, 7). Царство мира сделалось царством Господа нашего Иисуса Христа и будет царствовать во веки веков (Откр.11:15). Аминь.

Тема катехизической проповеди: «О третьем прошении Молитвы Господней».

Годы, как волны, уносят жизнь нашу в беспредельное море вечности. И, если подумать, что не только в этом море тонут безвозвратно целые века жизни целого человечества, а и в круговороте временной жизни бесследно пропадают тысячи частных существований, то невольно представляется вопрос: для чего существуют эти тысячи? И какое значение имеет жизнь каждого из нас, если только она дается не случайно и не напрасно?

Подумали ли вы когда-нибудь об этом? Думали ли, когда жизнь ваша расцветала в силах духа и тела и перед вами открывалось её широкое поле, или, когда жизнь начала уже увядать и виден стал вам недалекий конец? Думали ли в годы счастья или годы несчастий, в дни веселия и праздности, или в дни скорбей и забот, в часы серьезных дум и чувств или легкого взгляда на мир, смотря на себя или на других? Подумали ли наконец вчера, когда оканчивался год, или сегодня, когда начинался новый?

Жить, не сознавая значения своей жизни и не давая себе отчета в её целях, жить, оставляя свою жизнь одному естественному течению, и таким образом по собственной воле делать ее бесхарактерной и бесцельной, значило бы вести жизнь не более, как растительную, хотя, может быть, видимо и цветущую, только животную, хотя, может быть, и привольную, но уже никак не человеческую – разумную, и не христианскую – нравственную, не говоря уже об этом, как безотрадно было бы думать, что не каждого жизнь имеет значение в мире, что жизнь многих может считаться и случайной и напрасной?

Жизнь каждого из нас есть капля в море жизни целого человечества. Что значит капля в море? Нельзя сказать, что ничего не значит; все море составляется из капель: не было бы капель, не было бы моря. И вот из капель жизни отдельных личностей сливается великий океан жизни всемирной с его вековым течением, с его волнами и бурями. Разберите состав этих волн, воздымающих океан и производящих иногда такое сильное волнение и оглушительный шум в истории человечества; всмотритесь в эти бури, иногда столь страшные и разрушительные, и вы увидите, что все это – капли, только в связи, в сцеплении между собой, в массе, составляющей всю силу их. А не представляет ли история и таких примеров, что самые важные и потрясающие события в жизни народов происходили иногда от усиленного движения только нескольких капель, а иногда даже одной, сначала в небольшом круге жизни? В действительности, ни одна жизнь, как бы тесна сама по себе ни была, не может быть или считаться совершенно отдельной и отрешенной от общей жизни людей. Жизнь каждого из нас имеет естественные и нравственные связи со всеми другими, связи, более или менее близкие, или отдаленные, открытые или незаметные, влиятельные или страдательные, но всегда и непременно действительные. Не будем говорить о связях прямых, открытых, влиятельных, которые сами по себе ясны. Вы думаете: какую существенную связь с миром или какое значение может иметь жизнь, например, этого нищего, который самою судьбой выброшен из среды общества к порогам домов, где только подаяниями от других кое-как держится его жизнь, который сам тяготится своей жизнью и часто не знает, что с нею делать? Но и эта жалкая жизнь, при всем её внешнем ничтожестве, имеет свое значение нравственное: и бедняк имеет дух, следовательно, имеет свою нравственную силу и свою долю участия в общей жизни людей; его мысли, чувства, намерения, действия, все это от него так же, как и от других, идет в общую массу дел человеческих, и он, как и все, имеет свои нравственные отношения к другим, к обществу, к человечеству. Этого уже довольно, чтобы не считать его жизнь ничего не значащей. А что, если внутренняя жизнь бедного еще богаче богатых? Что, если под отрепьями и без куска хлеба таится сила души, более других способная действовать в мире? И знаем мы, что из среды бедняков, почти умиравших с голода, выходили, и не слишком редко, великие деятели в умственной, нравственной, религиозной, общественной жизни народов. Тут внутренняя жизнь, её сила духовная вступала в открытую борьбу с внешней жизнью, её горькой долей, и, или торжествовала над ней и изменяла ее к лучшему, или падала жертвой борьбы, но и в самой борьбе выказывала все богатство и величие внутренних своих сил. А что же те, которых сама судьба лишает всякой возможности действовать, производя их на свет бессильными, и оставляя в одном страдательном положении несчастья? Судьба! Какая это судьба? На это нет никакой судьбы. Каждому свыше дается своя мера сил физических и нравственных, хотя самая малая, с которой и должен соразмеряться круг деятельности каждого, хотя бы деятельность эта шла не далее обработки земли или грубого ремесла. А если нет и на это средств, кто виноват? Виноват или сам несчастный, или те счастливые, которые не хотят помочь ему. Тут только нравственное зло подрывает значение жизни; да и это можно ли еще сказать? Самое зло жизни не придает ли ей своего значения, хотя и печального, когда жалкую участь её сопровождает тяжкими последствиями – не для одних несчастных, но и для других людей, для общества, для человечества? Презрение жизни в себе или других, жизнь, по собственной воле человека или по недостатку сочувствия от других доходящая до такого унижения в среде людей, что теряет, по-видимому, всякое общечеловеческое значение, не обращается ли наконец в позор самому человечеству, в ряд одних преступлений, в зло не только частное, но и общественное, отнимающее у людей, у целых обществ спокойствие, благочиние, благосостояние, в язву, заражающую их нравственной порчей? О, как страшно наказывается человечество за пренебрежение, даже только за непонимание жизни в самых незначительных её деятелях!

Но есть особенная сила в мире, которая и самую бессильную жизнь может сделать не напрасной и не бесплодной в мире, будь это жизнь болящая, увечная, слепая, глухонемая и проч. То – нравственная сила христианства. Вспомните, как христианство всех и каждого из нас призывает к нравственной деятельности в мире, как всем дает для неё духовные средства и силы, независимо от внешних обстоятельств жизни, как самого убогого человека в мире оно может сделать образцом самых высоких духовных доблестей, какое могущество нравственного влияния оно может придавать самым простым людям, когда, например, несколько рыбаков в состоянии были покорить его учению древний языческий мир, когда дух, жизнь, слово самых невидных с мирской стороны личностей могут вызвать тысячи людей и целые народы на поклонение и последование им, как эта дивная сила христианства никогда, ни при каких обстоятельствах не истощается в мире и всегда может и готова воздвигать на широкое поприще духовной жизни из всех состояний в мире самых высоких подвижников, самых энергических деятелей, самых великих героев христианской добродетели и нравственной силы духа. При таких обстоятельствах какая жизнь, как бы ни была сама по себе тесна, скудна и слаба, может считаться напрасной и бесплодной в мире? Это с одной стороны. С другой стороны, не забудьте, как христианство всех нас соединяет в одно нравственное целое, в одну духовную семью, в одно благодатное царство Божие, как оно от всех и каждого из нас, прежде всего и более всего, требует взаимной любви, без разбора внешнего состояния людей в мире, как оно внушает носить тяготы друг друга и в этом полагает высшее исполнение закона Христова, как возбуждает, одушевляет, оплодотворяет силу добра в человеке и человеколюбия, чтобы не только помогать страданию состраданием и вещественной помощью, но и, возвышая дух над телом, давать самой немощи телесной силы и средства сделать что-нибудь доброе и полезное для себя и для других. Можно ли же допустить, чтобы там, где живо действует сознание и дух христианства, чья-нибудь жизнь, хотя бы самая немощная, могла оставаться бездольной и бесполезной в мире? Нет, и христианская сила духа над телом с одной стороны, и христианская любовь к человечеству с другой, сделают то, что и слепые могут учиться и быть учеными людьми, с пользой для других, и глухонемые участвовать в общественной службе, и безрукие работать.

А что еще, если не христианство, и без особенных духовных дарований, и не богатых внутренними силами людей извлекает из уничижения в мире, когда при недостатке и невозможности для них другого значения, вполне сохраняет в них значение чисто нравственное, дает им возможность быть, если не самостоятельными деятелями среди мира, то верными и добрыми исполнителями нравственного долга? И вы видите в семействе, в обществе, в самом простом быту народа, не блестящую важными делами, не пылающую сильным огнем духа, но ясно и тепло светящуюся мирными, скромными добродетелями жизнь, жизнь истинно христианскую, в глубине смирения высокопоучительную, и разливает эта жизнь около себя мир, отраду ближним, теплоту чувства, свет доброго пути, пример чистой нравственности. Кто осмелится назвать такую жизнь ничего или мало значащей?

Что теперь сказать о значении жизни частном, личном? Сравнили мы частную жизнь с каплей в море, и теперь опять приходит на ум капля. Наука открыла в каждой капле воды и всякой жидкости целый мир жизни: тут незримо для наших глаз вмещаются особые роды существ, которые родятся, движутся, плодятся, совершают свой круг бытия, со всеми естественными действиями и проявлениями жизни. То, что эта микроскопическая жизнь не заметна для нашего глаза, отнимает ли у неё всякое значение в мире? Без сомнения – нет. Так, внутри каждого человека, кто бы он ни был, не всегда явно в наружности и заметно для других, тем не менее, действительно движется целый мир: мир мысли и чувства, желаний и страстей, добра и зла, радостей и скорбей. Или все это имеет значение только там, где выказывается в больших размерах, при широкой обстановке, с шумом и треском, с влиянием на других? Нет, и тот, которого жизнь ограничивается только насущными её потребностями, и тот, которого внутренней жизни никто другой не знает и знать не захочет, и тот, которого внутренняя жизнь представляется нам слишком мало развитой, чтобы придавать ей какое-нибудь значение, и он все то же, что и все другие, носит в душе своей. Чего он не испытывает в самом себе, каких мыслей и чувств, какой борьбы, каких бурь и страданий не переработает в душе своей! И если все это не имеет значения для других, то очень важно для него самого: тут развивается его внутренний мир, вырабатывается его личная судьба, его нравственное значение. А бессмертная душа, с её не умирающими потребностями? А образ Божий в человеке, делающий душу его святилищем, а его самого жрецом, обязанным священнодействовать в ней возношением ума горе и всесожжением сердца в жертву Богу? А благодать искупления, придающая каждой христианской душе великую цену, да не погибнет, влагающая таинственный залог возрождения в глубину существа её? А всё высокое достоинство, которое христианство придает существу и личности каждого человека, когда возвышает дух человека над всем земным, когда усыновляет его Богу, когда всякому открывает путь нравственной свободы ко всему доброму, когда всякому дает возможность достигать самых высоких степеней внутреннего совершенства, когда для всех и каждого переносит цели жизни из времени в вечность? Какие возвышенные виды, как бы ни был мал человек! Какие широкие задачи, как бы ни тесна была жизнь! И при таких ли видах и задачах, какую бы то ни было малую жизнь в христианстве считать случайной или напрасной?

Но бывают тяжелые минуты жизни для человека, минуты душевного разлада. Душа болит разочарованием жизни, сомнениями, тоской, высказывается ропотом. Тогда жизнь теряет для человека всякое значение, он сам себя спрашивает: «Зачем дана ему жизнь? Ужели только на муку и казнь?» Ум, терзаемый всеотрицанием, душа волнуемая раздражением против жизни, сердце, опустевшее в самом себе и охладевшее ко всему доброму, воля, ослабевшая в своих нравственных силах: какое это ужасное состояние! Тогда яд отчаяния начинает проникать в душу и угрожает человеку ужаснейшей смертью вдвойне – нравственной и физической. Что может спасти тогда человека? Вспомни он тогда, что он христианин; сквозь мрак своих дум сойди с поверхности жизни в глубь своей души – там скрыт забытый в суетах жизни, заслоненный лживыми образами мира, подавленный страстями, но никогда не угасающий, мирный, благодатный свет христианства. Внеси в этот свет свои думы, свои чувства и страдания, тогда осветится все – и душа, и жизнь; там примиришься с жизнью и поймешь её высокий смысл и назначение.

После всего этого, что вы скажите, если я представлю вам картину такого рода: представьте себе круг людей мертвых, не таких, которые лежат в могилах, и не таких, которых называют привидениями, а людей действительных, только не живых, мертвых, однако же ходящих по земле, едущих и пьющих, и поддерживающих все обычные житейские соотношения между собой и с другими людьми, живыми. «Может ли это быть?» – скажете вы. «Может» – скажу я, – «потому, это такие живомертвые люди очень хорошо видимы тем, которые имеют очи – видети». Это ужасно! Не правда ли? Что же это за странные существа? И чем они отличаются от других, вполне живых людей? Таковы именно люди, у которых есть только облик жизни, есть плоть жизни, но нет духа живого, нет внутреннего, существенного действия истинной жизни; это люди, у которых нет ни мысли в головах, ни чувства в сердцах, ни дела в руках, ни самосознания в духе, ни убеждений в характере, ни религии в совести, ни правил в нравственности, ни цели в жизни. Каким же образом они существуют? Одним механическим действием естественных законов бытия; и самая смерть для них не есть прекращение или смена жизни, которой, собственно говоря, у них не было, а только полное, окончательное раскрытие вовне их внутренней мертвенности; и выходит то, что Спаситель мира сказал одному из своих последователей, просившему у Него позволения идти на погребение отца: мертвые хоронят своих мертвецов. И еще ужаснее и отвратительнее становится эта мертвенная жизнь, когда за недостатком оживляющего духа хочет насильственно оживить ее искусство: и вот видятся толпы изукрашенных, лицедействующих, без смысла, суетящихся, кружащихся в конвульсивных движениях мертвецов! Можно ли без ужаса и содрогания видеть такое зрелище? И как его снести, когда таких мертво-живых людей или живых мертвецов не мало, очень немало в мире, и они слишком нередко и повсюду встречаются? Но вот и конец этих странных людей, исход того круга, общества, мира, который они наполняют: это открывает нам слово вышних судеб. «Ты» – говорит суд Божий одному представителю такого общества и, надо заметить, общества христианского, – «ты только имя носишь, что ты жив, а ты мертвый. Бодрствуй и делай, что нужно близ смерти. А не будешь бодрствовать, вот Я найду на тебя, как тать и ты не узнаешь, в который час найду на тебя» (Откр.3:3).

К этим словам мне нечего прибавлять.

Тема проповеди: «Значение жизненного подвига христианского духовного совершенствования».

В мире Божием, во всех созданиях Господа, ничего нет без закона. Все, что ни есть в мире, все живет и действует по законам. В мире видимом всякая вещь имеет свою меру и свое место, в природе все существует, или уничтожается, остается одинаковым или переменяется, подчиняясь тем законам, какие Господь дал при самом сотворении мира. Зима сменяется летом, ночь днем, ведро дождем, растет дерево и засыхает, рождается животное и умирает, растет тело человека и стареет, болеет и разрушается – все это происходит потому, что не может происходить иначе без особенного чудесного действия Божия, потому что так Богом назначено, такой закон природы от века. Но не таковы законы Божии для души человеческой. Для действий её нет такого правила, которое бы совершенно её связало. Все прочие твари на свете без своей воли таковы, каковыми они должны быть по своей природе, по тем законам, какие ими управляют, а человек может быть и тем, чем он не должен быть. Бог создал нас свободными, и мы можем поступать и так, и иначе, по своей воле. И для нашей воли есть границы, и нам предписан от Бога закон; только у нас при этом законе остается свобода, а другими тварями закон управляет неизменно. Люди созданы и живут на свете для того, чтобы они любили и почитали своего Творца и Благодетеля, исполняли Его волю, и за свои добрые дела получили вечное блаженство. А как любить и почитать Бога, как исполнять Его волю, это Сам Он показывает нам в Своем законе, который мы вольны исполнять и не исполнять, но который один может доставить нам уготованное для нас на небе блаженство. Какой это закон? Как один Бог, одна Его святая воля, одинакова душа всех людей, так и закон Божий один для всех времен и всех людей. Но, смотря по тому, как открывается нам воля Божия, откуда мы можем знать ее, закон Божий называется законом естественным и законом богооткровенным.

Что такое закон естественный? Это закон, который положен в самом естестве, т. е., в самой природе нашей, который как бы изнутри нас повелевает нам делать добро и удаляться от зла, это, братие, совесть наша. Мы созданы по образу Божию, т. е. как Бог есть высочайший Разум, так и мы одарены умом, который различает истину от лжи; как Бог – существо Всеблагое и Всесвятое, так и душа от природы имеет способность отличать хорошее от худого, и эта способность называется совестью. Наша совесть – это закон Божий, написанный в нашем сердце, это – голос Самого Бога из глубины души нашей, наставляющий нас на добро: «Добрая совесть – глас Божий», говорит пословица. Выходит человек из детского возраста, и уже слышит в душе своей святой голос совести, уже различает добро от зла. Ему отраднее видеть в других людях добрые расположения и добрые поступки, чем худые; он, часто без посторонних советов и наставлений, по внутреннему внушению или чутью, делает доброе дело и отгоняет от себя грешные соблазны. Вот кто-нибудь оказывает вам услугу, вы чувствуете в душе и сказываете словом или делом благодарность к нему – не потому, чтобы кто-нибудь учил вас этому, а просто потому, что в душе вашей что-то говорит: «Надо отблагодарить доброго человека», а говорит это совесть, которая уверяет, что благодарность за чужое добро есть дело справедливое и законное. Вы оказываете благодеяние бедняку, заключенному в неволе, больному, часто не потому, чтобы при этом вам припомнилось евангельское учение о любви к ближнему, а просто потому, что само сердце как бы говорит вам: «Жаль бедняка! Надо помочь ему, совестно не помочь ему!» А откуда этот стыд, от которого горит человек, сделавши что-либо дурное, например, солгавши или укравши? Опять от совести, как гласит пословица: «В ком стыд, в том и совесть!», или: «В ком есть Бог, в том есть и стыд!» Наконец, вы часто в житейских делах доверяетесь посторонним людям только потому, что полагаетесь на их совесть, уверены, что в душе у всякого человека есть закон Божий, повелевающий поступать справедливо и честно.

Конечно, заблуждения ума, суеверие, предрассудки, часто препятствуют совести верно указывать, что хорошо и что худо, есть люди, которые считают величайшим грехом изменить пустой обычай, отвергнуть бессмысленное поверие, и в то же время, не смущаясь, нарушают важнейшие заповеди Божии: порочная жизнь, нечистые страсти помрачают чистоту совести, мешают слышать её голос. Но во всяком случае трудно, да и страшно подумать, чтобы в человеке совершенно могла умереть совесть, чтобы он совершенно не знал и не любил добра. Св. Иоанн Златоуст замечает, что даже прямо нечестивые люди боятся, чтобы их не назвали нечестивыми, и даже злой человек сделает при случае добро, если его назвать добрым человеком (Бесед. к Ант. нар. 10); значит и в самом грешном человеке есть совесть, только она не всегда может управлять его поступками. Св. апостол Павел свидетельствует, что и язычники – люди, не знающие истинного Бога, ни от кого не наученные закону Божию откровенному, могут поступать добродетельно, потому что они сами в себе имеют закон, повинуются своему внутреннему закону – совести (Рим.2:14, 15).

Так, братие, премудро устроил Бог нашу природу! Даже неверующие в Бога носят в сердце своем Его закон; даже порочные люди не теряют понятия о том, что добро и что зло. Совесть, данная Богом каждому человеку, охраняет нашу жизнь, нашу честь и собственность; без неё не помогли бы людям никакие увещания, не защитили бы их одного от другого никакая строгость гражданских законов, никакая бдительность правителей, никакие договоры. Она сохраняет в нашем сердце закон Божий, напоминает о нем даже тогда, когда ничто и никто не принуждает нас поступать по закону, когда мы готовы даже забыть этот закон. При св. исповеди, присяге, в разных житейских делах с ближними, иной раз так легко и так выгодно сделать ложное показание, и что же? Совесть заставляет нас говорить правду, хотя бы эта правда могла несколько и повредить нам или людям к нам близким. И не напрасно совестливые люди боятся говорить или делать против совести. Она не только наш наставник, но и судья; она награждает за добродетель и строго наказывает за грех. Конечно, между нами есть люди, которые на себе испытали, какое утешение и блаженство дает человеку чистая, спокойная совесть, и как тяжело сносить мучение и беспокойство совести. Если мы спросим их об этом, они, наверное, скажут, что добродетельный человек как бы уже начинает в своей совести наслаждаться тем блаженством, которое ему приготовлено на небе, и, напротив, преступник еще в своей совести как бы начинает испытывать те муки, которые ждут грешников во аде. Сколько преступлений не сделано только потому, что совесть устрашала человека, уже совершенно решившегося на преступление! Сколько грешников обратилось на добрый путь только потому, что не могли вынести угрызений совести! Без сомнения, не одному из нас приходилось видеть или слышать такого рода случай: вот тяжкий преступник, долго и много грешивший на своем веку, хитрость, обман, подкуп, помогают ему избегать достойной кары, он пользуется свободой, довольством и подчас даже почетом, но вдруг, как будто без видимой причины, он открыл отцу духовному или гражданской власти свои преступления, сам требует суда над собой и наказания. Что это значит? Это значит, что ему легче было поладить с людьми, чем с самим собой, что он мог избежать суда человеческого, но не суда Божия, который начался уже в его совести. Не даром люди сложили про совесть такие поговорки: «С совестью не разминуться!», «Совесть без зубов, а загрызет», «Злая совесть стоит палача!», «Как ни мудри, а совести не перемудришь». Правда, есть, к несчастью, люди, у которых совесть будто заржавела, угасла. Но про таких-то людей говорят: «С его совестью жить хорошо, да умирать плохо!» Да, братие! Засверкает острым железом, запылает жгучим огнем совесть у таких людей пред смертью, а еще более по смерти; и будет резать и жечь их целые веки и веки веков! Но не дай, Господи, быть таким людям ни у нас и нигде на свете!

Да, братие, великое благодеяние Божие для нас в том, что Он святой закон Свой написал в самом сердце нашем, дал нам неотлучного наставника, свидетеля и судью наших поступков – нашу совесть. И сколько прибавилось бы добра в мире, сколько уменьшилось бы между нами обманов, лукавства, хитростей, неправд, если бы мы старались всегда поступать по совести! Аминь.

Тема для построения проповеди: «О свободе совести».

Ныне день покаянного самоиспытания, когда большинство верующих входит внутрь самих себя, раскрывает пред служителем Божиим болезни и язвы сердца своего и ищет благодатного исцеления в таинстве покаяния. Он располагает и нас с сего священного места следовать за помышлениями кающейся души и испытующим взором присмотреться к явлениям жизни, развертывающейся в нас и вокруг нас. Когда мы приникаем мыслью к свитку жизни, на котором пишутся помыслы и деяния живущего поколения, нас, и не одних нас, поражает один грех, крупными буквами начертанный на нем, грех, влекущий за собою множество других грехов. Мы разумеем оскудение веры, так заметное в нашем поколении. На этом печальном явлении мы и думаем остановить ваше внимание.

Вера есть корень, поддерживающий нашу духовную жизнь и доставляющий питательные соки нашей духовной природе – та чистая и святая вера, насадить и утвердить которую на ниве сердец наших приходил на землю Господь наш Иисус Христос. В Своем евангельском учении Он постоянно внушает нам, что вера – начало высшей жизни, с которым мы все приобретаем и с утратой которого все теряем. Слушаяй словесе Моего (говорит Он) и веруяй пославшему Мя, имать живот вечный (Ин.5:24); веруй в Мя не имать вжаждатися никогда же (Ин.6:35). Призываемые ныне Церковью чистосердечно поведать пред Всеведущим свои дела и помышления, можем ли мы пред лицом неба и земли открыто исповедать, что в нас цел этот корень духовной нравственной жизни, что мы храним святую богопреданную веру и в своей деятельности повинуемся её внушениям?

Мы не скажем, что нет веры в нас и в нашем поколении. Нет, она есть в нас, по крайней мере, еще в значительном большинстве нашего поколения. Но эта вера не служит для нас источником, из которого ключом бьет и развивается живая и освежающая вода. Это вера, если не мертвая, то вялая и сухая. Мы веруем в Бога, учили и помним те заветы, в каких Церковь заключила святое исповедание веры, но живем..., живем, большей частью, так, как будто эти заветы не касались нашего слуха. Иные, чуждые Церкви, веяния вторгаются в круг жизни нашей и подчиняют себе нашу волю, а нередко и самую мысль. Уясним примером наше слово. Все мы знаем, что в Церкви существуют посты, приуроченные к определенным временам года и дням недели, что это учреждение святое и древнее, идущее от времен апостольских, что эти посты учреждены для нашей пользы, облегчая нам путь спасения. Но соблюдаем ли мы, как следует, святую заповедь о постах? Наши предки дорожили этим спасительным учреждением и боялись оскорбить и Церковь, и Бога прямым нарушением его. В не так далекие времена дерзали попирать уставы Церкви о постах только люди, получившие воспитание вне ограды Церкви православной и привыкшие жить по началам, чуждым нашей вере и родине. Но, мало-помалу, их заразительный пример увлек в этом отношении на путь противления Церкви людей и средних, и низших слоев. И ныне много ли таких семей, где бы свято соблюдались все посты церковные? Много ли таких людей, которые бы не дозволяли себе нарушения древних уставов Церкви? И, что хуже всего, попирая ногами святую заповедь о постах, мы нисколько не беспокоимся об этом, не думаем, что этим оскорбляем святую Церковь, матерински пекущуюся о нас, и не ставим этого во грех себе. По долгу благочестия мы идем в нарочитые, чествуемые Церковью, дни в храм Божий на молитву. Но малейшее искушение – вместе с зовом Церкви встречается другой зов, положим, в места увеселений, или к доброму соседу – и забыт нами голос долга веры, и мы не думаем о борьбе с влияниями, отвлекающими нас от исполнения долга благочестия, и охотно идем служить духу мира, враждебному Церкви. Наши отцы и деды канун великих праздников посвящали молитве и проводили в скромной тишине семейного дома, боясь преданностью суете мирской нарушить святость дня Божия и оскорбить матерь свою, Церковь, пекущуюся о нашем спасении. А ныне много ли из нас таких, которые готовы противодействовать обычаям света, так мало согласным с духом Церкви? Не больше ли таких, которые без всякого стеснения совести готовы пренебречь долгом благочестия и, оставив Церковь, последовать зову мира, чтобы принята участие в какой-либо забаве и потратить на нее не вечер только, но и большую половину ночи? Подобных примеров много можно привести из современной нам и окружающей нас жизни.

Скажут, что это частности и мелочи, которым не следует придавать слишком большого значения. Но из таких частностей слагается вся жизнь наша, и если святы начала жизни, которыми мы руководимся, свят дух, которой управляет нашею деятельностью, то не могли бы иметь места среди нас и частные явления, прямо противные уставам Церкви. И можно ли назвать мелочами, не имеющими значения, такие явления, в которых видно пренебрежение к Церкви, и которые обнаруживают наше подчинение нехристианскому духу, особенно, когда эти явления случаются не раз, не два, а повторяются ежедневно и входят в обиход жизни, узаконяемый обычаем? Такие явления служат явным показателем ослабления в нас чувства веры и благочестия; они свидетельствуют о том, что в нас и в нашем обществе перестала действовать с надлежащей бодростью и свежестью та сила веры, которая служит корнем доброй нравственной жизни, и что пред очами Божиими и пред очами Церкви мы являемся больными, капризными или забывшимися детьми.

Христианская совесть тем сильнее должна беспокоить нас, что между нами все более и более является людей, вовсе утерявших благо веры, и только по одному имени и по рождению в христианской семье принадлежащих Церкви. Тлению вместо Бога поклоняются глаголющиеся быти мудрыми, и родства себе ищут не на небе между высшими творениями Божиими, а между гадами земными и между низшими животными, преклоненными долу и живущими одним настоящим. От их ума далека и им непостижима и истина падения нашего, неизгладимыми письменами начертанная на всем лице земли и на всех входах и исходах наших, и тайна искупления – предмет неискоренимых чаяний всех веков и народов.

Почему такие явления, как ослабление духа благочестия и умножение неверия в обществе, останавливают на себе внимание наше и заставляют говорить о себе? Потому, что служат зловещими признаками, способными возбудить тяжелые опасения касательно благоприятного течения будущей жизни. Во все времена и у всех народов жизнь достигала высшей степени своего развития и благосостояния тогда, когда у них оставались неприкосновенными хранилища веры, и когда умы и сердца с благоговейной преданностью обращены были к Богу, Верховному Управителю жизни. Но как скоро в среду народную вторгался разлагающий дух сомнения и отрицания, как скоро терялось уважение к священному закону божественному, тотчас же начиналось шатание и падение жизни, не нравственной только, но и общественно-гражданской. В обществах и государствах открывалось то же самое, что замечается в ветшающем здании, когда подгнивают и колеблются его устои. С особенной поразительностью истину этого представляют для нас бытописания народа Божия. Страницы их, начертанные боговдохновенной рукой, всюду указывают оправдание этого непреложного закона. Израиль одерживал победы над врагами, получал обильное благословение и в плодах возделываемой им земли, и в стадах скота своего, богател и укреплялся внутри, когда верен был Богу и Его завету. Но лишь только он уклонялся от единого истинного Бога и позволял себе отступать от повелений Божиих, начертанных в законе – его преследовала клятва Божия, он являлся бессильным в борьбе с врагами, терпел унижение и опустошения своей страны; небо над главой его было медяно (небо медяно означает совершенную сухость и исчезновение дождя) и земля под ногами его превращались в камень, и, в конце концов, он подпадал тяжкому плену и рабству. Что видим мы в царствах и народах? То же самое повторяется и в более тесных кругах. Представьте семейную жизнь. Когда в семействах живут по закону Божию, тогда царит в них мир, согласие и любовь; тогда в них крепки освященные Церковью семейные узы; на всем заметно благословение Божие и везде видно преуспеяние. Если и испытание постигнет богобоязненную семью, члены, ее составляющие, в вере и преданности Промыслу Божию найдут себе утешение и успокоение. Но где, в каких домах, слабеют и совсем порываются семейные узы? Где муж и жена не хотят считать себя связанными неразрывным союзом от Бога? Где дети выходят из повиновения своим родителям? Где расстройство в делах и отсутствие доброго порядка в жизни? Не в тех ли домах, в которых закон Божий перестал заправлять умами и волей людей?

Посмотрите, какова была жизнь тех, которые не заботились иметь Бога в разуме и не носили в душе страха Божия, насаждаемого верой, хотя имели дело законное, написанное в сердцах своих. Бог предал их постыдным страстям, по изображению святого апостола Павла, и они, руководствуемые неискусным или превратным умом, стали творить неподобное и явили из себя людей, исполненных всякой неправды, блужения, лукавства, лихоимания, злобы, исполненных зависти, убийства, рвения, льсти, злонравия и т. д. (Рим.1:26, 28–31). И ныне что встречаете вы в тех кругах, откуда изгнан страх Божий? Ужели безупречную нравственность? Нет, там вместо чистоты целомудрия – грязный разврат, вместо дел любви и милосердия – хищения и частного, и общественного достояния, известиями о которых не перестают наполняться летописи дней наших, вместо повиновения властям и почтения к старшим – дух непокорства и противления, вместо подвигов самоотвержения – стремление к угождению своим страстям, не знающее никаких пределов. Правда, падения везде бывают, где действует слабый человек, от них не спасает и среда, преданная вере. Но там, где веруют в Бога и чтут закон Его, там грех считают грехом, и потому, когда по слабости воли впадает человек и при вере в какой-либо грех, он мучится сознанием своего преступления и старается освободиться от тяжести греха и загладить его покаянием. А у людей без веры и страха Божия утеряно сознание греховности, того или другого преступного деяния. Потому, валяясь в тине греховной, они не думают освободиться от неё и свой грязный вид переменить на вид чистый и достойный человека-христианина.

Братие! Крепче возьмемся за руку матери нашей святой Церкви, ведущей нас среди опасных путей к животу вечному. Если же мы предадимся другим путеводителям, которые удаляют нас от нашей матери-Церкви и внушают нам не обращать внимания на её предостерегающий и наставляющий голос, тогда мы и не заметим, как попадем в безысходные пропасти. Да сохранит нас от сего Господь! Аминь.

Тема для построения проповеди: «Грехи, ведущие к разочарованию в жизни и к самоубийству».

Часто приходится слышать не только от сектантов, но даже и от православных христиан осуждения и укоризны православным пастырям. И что особенно больно для верующего сердца, так это видеть то неуважение и непочитание, которое выражают, иногда даже и не стесняясь, своему пастырю православные. Когда же спросишь их: «Не совестно и не стыдно ли им так обращаться со служителем Божиим, с тем, кому вверены тайны Божии?», то можно услышать в ответ: «Да какой он служитель Божий?» и начинается перечисление действительных и недействительных грехов и проступков священника.

Но очень и очень согрешают те, которые не почитают православного пастыря потому, что он грешник. Ведь кого вы найдете на земле безгрешного: один Бог без греха, мы-же все, по свидетельству ап. Иоанна аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас (1Ин.1:8). Приведите, православные, себе на память священную историю Ветхого и Нового Завета. Не видите ли вы Многострадального Иова, который в невыносимых муках проклинает день своего рождения (а проклинать день своего рождения – это значит роптать на Бога) (Иов.3:1–3); вот перед вами пророк Давид, впадший в блуд и убивший Урию. А вот пред вами и ап. Фома, обуреваемый неверием, или ап. Петр отвергшийся Христа. Однако никто не дерзнет осуждать сих святых и Богом прославленных мужей. Быть может кто-либо скажет, что они покаялись и Бог их простил. Да, это правда, но быть может и осуждаемый тобой пастырь покается, и Бог его простит. Итак, бойся осуждать того, кто быть может будет тебя судить (1Кор.6:2) на том свете!

Если же твой пастырь согрешает, то не осуждай его и не глумись над ним, а сострадай ему и молись за него, чтобы Бог дал ему силы бороться с грехом. Если св. апостолы, живя со Христом, согрешали (Мф.16:23, 20:24), то тем более согрешают теперешние Христовы ученики – православные пастыри, которые не видят перед собой Христа, пришедшего во плоти, и не слышат Его подкрепляющего и вливающего им силы учения.

Ты говоришь: «Какой он служитель Божий?» Опомнись и возьми свои слова обратно! Разве не его через епископа поставил Сам Христос? Разве не ему в лице апостолов Господь дал власть вязать и разрешать людские грехи? Разве не ему дал Господь приказание пасти стадо Божие, т. е. православных христиан? Так не говори – какой он нам пастырь! Когда тебя требуют на суд, то ты не говоришь: «Я не пойду к этому судье, потому что он такой и такой». Ты знаешь, что не судья от себя будет судить тебя, а закон царский. Так не священник сам по себе страшен и достоин особого почтения, и скажу даже больше – благоговения, а живущая в нем Христова благодать. И потому, раз ты почитаешь Духа Христова, живущего особенно в священнике, то почитай и самого священника, как сосуд и хранилище божественной благодати.

Ведь так, а не иначе поступаешь ты с дорогими тебе людьми. За что, например, любишь ты своего друга? Не за лицо ведь и не за тело, а за доброе сердце и за душу? Но, любя душу и сердце своего друга, ты не можешь бесчестить его тела, в котором живет дорогая для тебя душа. Пусть же бы ты поступал так и с священником, который для тебя даже и неприятен и нелюб, но который все-таки слуга Божий и сосуд благодати Божией.

А что и через грешного человека действует благодать Божия, так это мы сейчас засвидетельствуем словом Божиим и писанием Св. Отец.

Ты знаешь о языческом волхве Валааме, как его моавитский царь просил произнести проклятие на еврейский народ и как он, помимо своей воли, произнес на богоизбранного Израиля благословение и предсказал от него рождение Избавителя всего мира Христа (Чис.23). Или, например, вспомним Иуду предателя. Ведь он был вор (Ин.12:5) и Спаситель назвал его даже диаволом (Ин.6:70), но и через него подавалась благодать и творились чудеса (Мф.10:1–8).

А кто, вспоминая страшные страдания Христа, не вспомнит одного из главных возмутителей народа против Христа и судьи Его – первосвященника Каиафы? Уже, кажется, кто-кто, но не он, этот богопротивник, может быть провозвестником воли Божией. Но он предсказал, что Иисус. Христос умрет за грехи всего рода человеческого. И предсказал это, как замечает ев. Иоанн, «не от себя, но будучи на тот год первосвященником» (Ин.11:51). Вот православные, как свидетельствует слово Божие и о недостойных людях!

А потому, если у тебя и недостойный пастырь, то все-таки он пастырь и носитель Духа Божия, хотя Духа этого он носит в глиняном сосуде, т. е. в загрязненном грехами и малоценном своем теле. Но так как лучи солнца не портятся и не грязнятся от того, что они проходят чрез дым или пыль, так точно не грязнится и не умаляется Божественная благодать, хотя и приходит она чрез загрязненного грехами священника.

Вместо же того, чтобы осуждать православного пастыря, ты лучше чаще приводи себе на память следующий случай, записанный в Житиях Святых.

В Прологе, 3 января, рассказывается о том, как один праведный муж видел, что за недостоинством священника Божественную литургию совершают ангелы.

Приводи же себе всегда это на память и бойся осуждать того, кто равен ангелам и которого могут заменить только ангелы!

А в житии пр. Макария Египетского рассказывается следующее: пр. Макарий 30 лет не выходил из своей кельи, к нему часто приходил ближайший священник и приносил Св. Причастие. Желая искусить пр. Макария, диавол подослал к нему бесноватого и стал говорить ему, что священник, приносящий ему Св. Причастие, великий грешник и потому пусть пр. Макарий от него Св. Причастия не принимает. Но не посушился диавола преподобный и с радостью принял священника с Причастием. И за это Бог наградил пр. Макария следующим видением: когда священник тот приступил к Причастию, то Ангел Господень сошел с неба и положил свою руку на священника и сделался священник как бы огненным столбом. Когда же преподобный подумал, что бы это значило, то услышал он следующее: «Человек, что ты удивляешься этому: если и земной царь не позволит своим вельможам предстать пред собою нечистыми, а требует от них великолепия, то тем более Божественная сила. Ужели она не очистит служителей Св. Таин, предстоящих пред небесной Славой?»

Помни все это, христианин, и благоговей перед священником!

«Бойся Бога и уважай священника!» (Сир.7:31).

Тема для построения проповеди: а) против неверующих: «Религия и нравственность»; б) против старообрядцев-беспоповцев: «Евангельское учение о девстве и девство у беспоповцев».

Вы знаете, слушатели, что великий вход в Литургии знаменует исхождение Иисуса Христа на вольную страсть за спасение всего человечества, следовательно, и за каждого из нас. Если бы в сем священнодействии не заключалось ничего более, кроме воспоминательного обряда о страданиях Христовых, соделавшихся ценой искупления нашего, то и в таком случае сколько бы представилось внимательному взору предметов, достойных занять всю нашу душу, и способных изгнать из неё все житейские помыслы и попечения, и возбудить в ней чувство живейшей любви, преданности и благодарности ко Творцу всяческих, преклонившему небеса и сошедшему на землю, да земная совокупит с небесными; уничижившему себя до рабия зрака, да избавит нас от рабства греховного, соделавшемуся по нас клятвой, да искупит нас от клятвы законные, наконец пострадавшему, умершему и воскресшему, да воскресит и нас умерщвленных грехом и спосадит на небесных. Но здесь не обряды и символы созерцает душа верующая, а самую истину под покровом только вещественным; здесь не призрак и привидение являются на трапезе Божественной, но истинное тело и истинная кровь Христова под видом хлеба и вина преподаются всем, с верою приемлющим оные во освящение и оправдание. Сколь же прилично посему, при принесении даров предуготовленных и предосвященных в тело и кровь Христову, от жертвенника на трапезу, как при сретении самого Христа, невидимо грядущего, по выражению Церкви, заклатися и датися в снедь верным, возглашать каждому из нас от всей полноты души своей глас разбойничий: помяни мя, Господи во царствии Твоем. И сколь опять прилично служителям алтаря Господня, исходя на среду храма и преднося на главе и при персях своих сии спасительные дары, возглашать благожелательно, как бы в ответ на тайное воззвание каждого, да помянет вас Господь Бог во царствии своем всегда ныне и присно и во веки веков. Какое умилительное зрелище любви благожелательной, любви истинно-христианской открывается для ума наблюдательного и сердца чувствительного в одних сих взаимных воззваниях и возглашениях! Здесь никто не забыт, никто не пренебрежен, и никто не предпочтен. Всем, носящим имя христиан и царям, и вельможам, и духовным, и мирским, и воинам, и простолюдинам, изрекается одно желание блага единственного и высочайшего – царствия не земного, а небесного: и всех вас, православных Христиан, да помянет Господь Бог во царствии своем возглашает священнодействующий. Какая другая Церковь, кроме Церкви Православно Восточной может похвалиться и таким обилием побуждений и такой полнотой любви благожелательной? В других Церквах и среди всеобщей молитвы к Богу мира и любви видишь какое-то разделение, какую-то несоюзность, видишь между клиром и народом средостение ограды. Во время перенесения даров певцы поют песнь Херувимскую, так названную от первых слов её: иже Херувимы.

Песнь сия столько важна и в некоторых выражениях столько трудна для уразумения оной, что нельзя оставить ее без подробного объяснения. Но по сей же самой важности, мы представим вам объяснение не свое, а займем оное у одного уважаемого в нашей Церкви толкователя церковных древностей.

Слова песни известны каждому из нас. Иже Херувимы тайно образующе, и животворящей Троице трисвятую песнь припевающе. Вот их объяснение. Херувимы на небесах, предстоя престолу Господа славы, непрестанно воспевают Его и славословят трисвятым пением: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Мы, присутствуя при совершении Литургии, такое же имеем Божественное упражнение, какое и на небесах совершают оные блаженнные силы. Ибо: 1) Предстоим мы в храме, т. е. в таком месте, которое посвящено в селение и честь Существу Высочайшему, где величественный воздвигнут Ему престол, на коем Он присутствует невидимо славою Своею, как и на небесах. Для того Церковь святой Златоуст называет местом Ангелов, местом Архангелов, превыспренним небом, самим царством Божиим. 2) Мы воссылаем из уст своих пения и славословим в трех лицах святопоклоняемое и животворящее Существо трисвятыми песнями, т. е. песнями, в которых троекратно возглашается слово: Святый, как то: Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный помилуй нас или Свят, Свят, Свят Господь Саваоф и проч., которыми Херувимы на небесах прославляют Вседержителя. Посему церковная иерархия представляет собою образ небесной иерархии. Наше священноначалие, соравненное с Ангельским, говорит св. Дионисий Ареопагитский, есть только подобное ему и требует чувственных образов для возвождения нас от них к Божественному возвышению (Цер. Иер. гл. 1 § 5). А по такому преимуществу иерархии церковной и мы, предстоящие во время священнодействия Литургии, таинственно образуем собою торжествующие лики Херувимов. И потому увещавает нас Церковь возглашаемой при сем песнью: Всякое ныне житейское отложим попечение, т. е. все житейские попечения, все заботы суетного мира отринем, и мятежные волнения страстей да укротим в сердцах наших, а устремим наши мысли к созерцаниям Божественным, предстоя со благоговением в сии таинственные минуты, яко на горе святей, в самых превыспренних селениях небесных, где бы земля и все, происходящее на ней, не представлялись более взору нашему: ничтоже земное в себе да помышляем, возглашает Церковь в другой подобной песни, где одни достойные бессмертной души предметы занимали бы все наши мысли, и где все наше внимание углублено бы было в единственное размышление о наступающем таинстве. Какое-же это таинство? Оно возвещается в следующих словах: Яко да Царя всех подимем, Ангельскими невидимо дориносима чинми. Се Сын Божий, Царь веков и Господь всяческих, дориносимый, т. е. торжественно и боголепно препровождаемый Ангельскими чиноначалиями, грядет невидимо во храм, для исполнения высочайшего звания своего вечного святительства, принесть Себя на святой трапезе в жертву Богу Отцу о всем мире, и предложить пречистое тело и кровь Свою в блаженнотворную снедь верным. Сего великого и бессмертного Царя нашего, образуемого переносимыми с жертвенника на престол Дарами, потщимся встретить с благоговением и принять Его в души наши чрез спасительные Его таинства с усердием и живой радостью, приветствуя Его и воспевая торжественно с Серафимами, предходящими и восклицающими ему: Аллилуйя!

По торжественном перенесении даров, диакон, испросив благословение и молитвы у священника, исходит пред двери алтаря и возбуждает предстоящих к молению о пренесенных и предложенных на престоле дарах, возглашая: исполним, т. е. восполним или умножим молитву нашу Господеви о предложенных честных дарах. К сему присовокупляет диакон еще шесть, всем и каждому члену Церкви благопотребных прошений, из коих первое: дне всего совершенна, свята, мирна и безгрешна у Господа просим. Сими изречениями он возбуждает нас молиться, чтобы Господь даровал настоящий весь день совершен, т. е. чрез все течение его до вечера благопоспешен делам нашим, особенно же в подвигах благочестия, так, чтобы он был свят, дабы ничто грешное и порочное не омрачило его, и вместе мирен, дабы мы, провождая его, во взаимном пребывании сохраняли друг с другом тихое и безмятежное сожитие, удаляясь всех вредных ближним нашим обид и оскорблений, и деяний противных закону Божию, чрез что он и сделается безгрешен. поскольку же достигнуть сего без содействия свышней помощи мы не можем, то во втором прошении диакон повелевает просить Ангела мирна, который, по выражению св. Златоуста, возбуждает нас к взаимному миру и согласию и блюдет им в единении и союзе мира; повелевает просить Ангела верна наставника к делам богоугодным и хранителя жизни. Но поскольку мы за всем тем много согрешаем вси (Иак.3:2) и несть человек, иже поживет и не согрешит (3Цар.8:46), то в третьем прошении повелевает просить отпущения грехов и прегрешений, т е. всех больших и малых, вольных и невольных, намеренных и ненамеренных отступлений от закона Божия, словом, делом, помышлением, и всеми чувствами, в ведении и неведении; в четвертом прошении – полезных благ душам верующим и всему миру мира, т. е. тишины и безмятежия; в пятом – провождения жизни в мире и покаянии и в шестом – христианской кончины безболезненной, непостыдной, мирной, и доброго ответа на страшном судище Христовом, т. е. кончины достойной человека Христианина с искренним раскаянием во грехах своих и приобщением Св. тайн, кончины безболезненной, чуждой мучительного томления болезнями, отъемлющими не редко способность для приготовления к вечности, кончины непостыдной, как по внешнему образу, в виде благопристойном и честном по своему званию, а не с лютой и позорной, определенной для нечестивых, участью; так и по внутреннему состоянию души, без всякого смущения совести и без боязни осуждения при последнем издыхании, но мирно, т. е. спокойно и с радостным упованием обетованного наследия вечно-блаженной жизни, и, наконец – доброго, т. е. легкого и оправдательного ответа на страшном суде Христове. Все сии прошения народ, предстоящий, сопровождает и тайными в душе своей и явными чрез певцов воззваниями: подай, Господи, а священник печатлеет своим возгласом, указуя в нем на щедроты и человеколюбие Единородного Сына Божия, как на верный и несомненный залог непреложных обетовании Божиих в исполнении просимого. Щедротами и человеколюбием Единородного Сына Твоего, возглашает он, обетовавшего нам исполнение прошений наших во имя Его, да совершатся и сии прошения, с Ним же благословен еси, со пресвятым и благим и животворящим Твоим Духом всегда, ныне и присно и во веки.

Да дарует убо щедродаровитый и человеколюбивый Господь всем нам, возлюбленные, совершить как сей день, так и все прочее время жития нашего в святости, чистоте или благовременном покаянии, и под благотворным путеводительством Ангела мирна, верна наставника и хранителя душ и телес наших, достигнуть кончины христианской – безболезненной непостыдной, мирной и доброго ответа на страшном судище Христовом. Еже буди, буди. Аминь.

Материал для построения проповеди: великая ектенья.

И будет небо над главою твоею медяно,

а земля под тобою железна. Да даст

Господь дождь земли твоей прах,

и перст с небесе снидет на тя,

дондеже сокрушит тя, и дóндеже

погубит тя.

(Втор.28:23–24).

Нередко упоминали мы о бедствиях, приключающихся человеку от многоводия, и видели, как они бывают ужасны. Но менее ли ужасны те несчастья, кои происходят от безводия? Поистине, братия возлюбленные, одно из самых грозных и печальных явлений природы есть бездождие и засуха. Это род медленной смерти или медленного огня, пожигающего жизнь растительного и животного царства. Страшно смотреть и на небо, и на землю, пожираемую раскаленными волнами пламенных лучей солнца; грустно видеть растения, поминутно увядающие, птиц и скотов, почти задыхающихся от нестерпимого зноя.

«Видел я» – говорит св. Василий Великий о засухе своего времени, – «видел я засеянные поля и много плакал об их бесплодии; пролил слезы, потому что не проливался на нас дождь. Иные семена засохли до всхода; такими же остались в браздах земли, какими зарыл их плуг; другие взошли несколько и, дав зелень, жалким образом увяли от зноя, так что ныне благовременно превратить евангельское изречение и сказать делателей много, а жатвы нет и малой. Земледельцы, сидя на нивах и сложив руки на коленях (обыкновенное положение сетующих), оплакивают напрасно потерянные труды свои; посмотрят на малолетних детей, и начнут рыдать; устремят взоры на жен, и зальются слезами; потрогают засохшие листы взошедших стеблей, и горько заплачут, как отцы, потерявшие сыновей, достигших цветущего возраста».

Страшные засухи, будучи сами по себе великим бедствием, и ведя за собою ряд других еще больших несчастий для народа, либо голод, либо моровое поветрие, либо тяжкие повальные болезни, бывали прежде, бывают и ныне. Посему-то св. Церковь, болезнуя о людях и природе видимой и желая предотвратить народные бедствия, от засухи происходящие, издавна составила молитвенный обряд или Последование в бездождие – обряд весьма трогательный, исполненный глубочайшего сокрушения и пламенных молений. Извлечем из него хотя некоторые мысли.

Отчего бывают засухи и другие несчастные события в природе? Церковь не вдается в исследование причин физико-астрономических: это причины мертвые. Начало и характер всех явлений природы, счастливых и несчастных, она выводит из свойств и характера деяний народных. Какова жизнь и поведение людей, таков порядок и ход природы видимой. Люди грешат, т. е. портят, извращают свой нравственный порядок: он портится, по велению Господа, и в мире физическом. «Мы согрешили, преступив закон Твой, Господи: Ты прогневался, и заключил небо Свое, иссушил землю нашу. Но мы каемся и умоляем Тебя о помиловании: Ты же, яко щедрый, Господи, умилосердись на люди Твоя, яко долготерпелив примирись и помилуй ны». Вот главное содержание церковных молитв во время засухи.

Мы согрешили, и сами по себе не дерзаем приступить к Тебе, но Твое собственное милосердие, Твоя естественная благость умоляют Тебя пощадить нас. «Сам, Владыко всех, от самого Твоего благоутробия и естественной благостыней, умоляем, даруй земли дожди мирны».

Церковь то исчисляет в нем роды беззаконий, бывающих причиной засухи; то представляет печальную картину страждущей земли, сжигаемой солнцем; то заставляет нас глубоко раскаиваться и умолять Господа естественной Его благостью: всех и все, подвигает она к умилостивлению разгневанного Создателя.

Мы согрешили – и вот род беззаконий, как бы по естественной связи нравственного с вещественным, произведших засуху: «по Своей безмерной благости Ты почтил нас образом Твоим, и всю тварь покорил нам. Что же мы? Толико обладательствовани бывше, якоже врази представихомся; и Твои, Благодетеля нашего, заповеди презрехом; и житие порочно, и мысль скверну и нечисту стяжахом; и не токмо Твою любовь отвергохом, но и якоже зверие друг на друга носимся, и плоти друг друга снедаем, лихоимственными образы, и неправедным произволением нашим. Како убо достойни есмы Твои благодеяния восприяти? Ты бо праведен, мы неправедни; Ты любиши, мы враждуем; Ты благоутробен, мы неблагоутробни; Ты благодетель, мы хищницы. Кое общение к Тебе имамы, да и Твоих благих приобщимся?» Описанный здесь род грехов есть эгоизм, т. е. себялюбие и корыстолюбие. Эгоизм в нравственном мире то же, что засуха в мире вещественном.

Мы согрешили, и тьмам смертей повинны. Ты во мгновение ока мог бы погубить нас: но это несвойственно Твоей благости и человеколюбию. «Се, под Твоею девственной и вся содержащей рукой пребываем! Удобно есть Твоей всесильней руце, яко во мгновение ока, погубити, и елико от нашего намерения и жития (судя по нашим расположениям и худому образу жизни) праведно есть нам пагубе предатися, Судие праведнейший, но Твоей непобедимой благости и неизреченной благостыни несть сие достойно, человеколюбнейщий Владыко».

Мы согрешили, и достойно терпим наказание; но с нами вместе страждет и невинная природа. Воззри на землю. «Се бо предлежит сия якоже мати, иссушены имущая сосцы; якоже бо оныя сосцы, млека лишающиеся смерть приносят младенцу: сице и земля, бразды своя непричастны влажности имущи, увядение творит злаку, и растление рождением своим приносит. От сухости зной, аки некая разжигающая огневица, прозябения увядивый, погибель провозвещает рождениям ея. Посети ю, и водными облаки воздух благораствори, и богатым Твоим дождем землю ороси и прозябения ея оживи». Воззри на существа одушевленные, неповинно страждущие: «Виждь птиц стенания, скотов вопияние, младенческий плач, юнош вопль, старых бедствие, сирот лишение, вдовиц одиночество, убогих недостаточество, и посети землю, упой ю тучными дожди. Мокроты бо лишающимся, своим прозябением увядением, человеком же и скотом пагубою претит».

Мы согрешили и прогневали Тебя: прогневалось на нас и естество водное, зря Тебя гневающимся. «Весть водное естество своего Творца, знает своего Владыку; не невесть и должное свое служение: аще узрит Тебе Владыку гневающимся на ны, или, безмерно движимо, погибель содевает, или спрятаемо, удерживает, и тогда сухость и пламенно-видный воздух бывает. Аще же паки видит Тебе, человеколюбца Бога, благоуветлива и благопременительна: дожди уготовляет, и тучи на землю низносятся, и воздух благодышущий бывает, и земля, Твое повеление услышавши, изобильны плоды прозябает».

Мы согрешили. Но помяни, яко дела руку Твоею есмы; и не забудь о немощах естества нашего, которые Ты Сам некогда воспринимал на Себе. «Вонми неможению естества нашего. Ты сам трудился и подвизался, и алкал, и жаждал, и вся пострадати изволил даже до креста и смерти, да в нем же пострадал еси, и искусился еси, поможеши нам немотствующим. Сам и ныне, Царю Святый, наше неможение человеколюбно восприемый, умилосердися о нас, обуревамых зело и скудостью изнуряемых».

Мы согрешили. Но Ты один Отец всех, и Сам Ты повелел искать и просить у Тебя. «Ты, Владыко человеколюбче, един еси Отец всех нас, и к Тебе единому очи возводим, яко дитя на матерь свою: Твое бо есть слово, преблагий Владыко: просите, и дастся вам; ищите, и обрящете. Подаждь убо просящим ныне, Владыко…» и пр. Можно ли сильнее и, так сказать, настойчивее вопиять к Богу, и умолять Его, и убеждать, и почти требовать милосердия Его, как вопиет Святая Церковь? И кто дерзнул бы так громко возвышать голос пред грозным и праведным Судией вселенной, если бы она не дала нам сего дерзновения? О, Церковь – мати и ходатаица наша крепкая пред Господом!

Во время больших засух мы часто слышим сии трогательные и убедительные молитвы. Мы внимаем им с коленопреклонением, но засухи продолжаются, и моления наши часто оказываются недействительными. Отчего? На это ответствует нам молитва Церкви вопросом же: «Кое добро сотворихом, да и прошения получим?»

«Да и какая у нас молитва?» – спрашивал св. Василий Великий у своих современников, терпевших страшные бедствия от засухи, – «Какое прошение? Вы, мужи, проводите время в куплях, а вы, жены, прислуживаете им в трудах для мамоны. Немногие остаются здесь со мной на молитве, да и у тех отяжелела голова; они зевают, непрестанно оборачиваются и наблюдают, скоро ли псалмопевец окончит стихословие, и скоро ли они освободятся из Церкви, как из училища, и от молитвы, как от неволи. А эти малолетние дети, оставившие книги свои в училищах и соединяющие голос свой с нашим, как бы находят для себя в этом занятии более отдых и забаву, обращая в праздник нашу скорбь, потому что на некое время освобождаются от докучливого наставника и от заботы об уроках. А множество людей совершенного возраста и опутанный грехами народ беспечно, свободно и весело ходят по городу, тогда как они-то носят в душах свою причину зол, они-то навлекли и произвели сие бедствие». (Беседа во время голода и засухи).

Печальное и ужасное зло есть засуха земли, но еще печальнее и ужаснее засуха души и сердца, т. е. оскудение веры в народе, оскудение любви к Богу и ближним, оскудение милосердия к бедным, оскудение сострадания к страждущим, оскудение снисхождения к оскорбляющим, оскудение кротости к согрешающим, оскудение смирения пред Богом и в обращении с падающими братиями нашими, оскудение усердия к молитве, оскудение привязанности к уставам Церкви – одним словом – оскудение всех добродетелей христианских, а вместо их умножение беззаконий: себялюбие, корыстолюбие, скупость, жадность, грабительство, зависть, ненависть и бесконечный ряд других безумных страстей человеческих. Сей-то наипаче сухости должны мы ужасаться, братия возлюбленные; сего-то оскудения добродетелей должны трепетать «вся кости наша»; сего умножения беззаконий должны убегать мы, как страшного огня геенского. Сухость земли производит вред и пагубу временную: сухость души и сердца повергает в погибель вечную. От чего да избавит Господь Бог наш всех нас, по Своему неизреченному милосердию, и ради непрестанных молений св. Матери нашей Церкви. Аминь

Материал для построения проповеди: «Первый час».

«Таинство странное вижду и преславное:

небо – вертеп…»

Вертеп стал небом. А было время, когда небо стало вертепом, когда в нем затаился разбойник, увлек за собой многих чинов ангельских и хотел на место престола Божия поставить свой хищнический престол. «Взыду, – говорит, – на небо, выше звезд небесных поставлю престол свой» (Ис.14:13). Против сего-то разбойника, хищника Славы Божией восстал св. Архистратиг Михаил и с словами: «Кто, яко Бог?», низверг его в преисподнюю. Чтобы окончательно уничтожить сего врага сходит на землю Сын Божий, и вертеп становится небом. На видимом небе солнце, месяц и звезды. И в вертепе теперь Солнце правды Христос Бог наш; при яслях кротким светом чистоты и невинности сияет Пренепорочная Дева Мария, а над вертепом стоит и видимая звезда. На невидимом Господь пребывает; там Его вечный престол окружают херувимы и серафимы; престолу же предстоят святые Божии. И в вертепе в настоящее время сидит Господь на Своем Святом престоле – на руках Девических. «Престол херувимский Дева», и «ясли, в них же возлеже невместимый Христос Бог» обходят херувимы и серафимы, славящие Бога и глаголющие: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение». И в вертепе, как на небе, все люди святые: свят Иосиф праведный, свята старица Соломия, святы своей простотой пастыри, святы и волхвы, от востока пришедшие поклониться Христу. Подлинно небо вертеп. Взглянем на небо: оно неизменно: каково было во второй день творения, таково и теперь, почему и называется твердью. Такова, братие, и любовь Божия к нам. «Положил еси к нам твердую любовь Твою, Господи». Тверда та любовь, по которой Бог стал человеком, Царь Царей – рабом, по которой Он называет нас братьями и друзьями, по которой душу Свою полагает и не за друзей, а за врагов, ибо грешники – суть враги Божии. Тверда та любовь, по которой всего себя истощил и, будучи светом неприступным, тьмой облекся; будучи Слово бесконечное, стал безгласным; будучи Сильный крепостью, немоществовал плотью; будучи источником жизни – жаждал; будучи хлебом небесным – алкал; везде Сый не имел, где главы подклонити, бежал в Египет. «Тако возлюбил Бог мир».

Небо все покрывает. Так и любовь Божия все покрывает, все грехи Агнец Божий вземлет, грехи всего мира, чтобы принести самого себя в жертву Богу. Здесь и преступление Адамово, и братоубийство Каиново, отцеругательство Хамово и наши с тобой, брате возлюбленный, грехи, все в одно бремя связаны и возложены на Младенца, повитого в яслях.

С неба исходят дождь и роса, которые освежают и напояют землю и дают ей плодоносие; с неба Вифлеемского исходит благодать, немощных врачующая, оскудевающее восполняющая: в таинстве Св. крещения возрождающая нас, в таинстве миропомазания укрепляющая наши духовные силы, в таинстве покаяния очищающая нас от грехов, в таинстве причащения соединяющая нас со Христом.

Высоко небо видимое, еще выше невидимое, там Бог во свете неприступном живет, на Него же не смеют ангелы взирати. Не таково небо Вифлеемское, оно всем доступно; неприступного Бога делает всем доступным. Итак, идем до Вифлеема, посмотрим, что такое на сем новом небе. Вот вам знамение: «Вы найдете Младенца, лежащего в яслях», – говорит Ангел. Там точно Младенец: как младенец, лежит Он в яслях; как младенец свит и как младенец плачет. Обыкновенное дитя плачет от обыкновенных причин – или от голода, или от холода, или от каких-нибудь других причин. Плакал от сих причин и младенец Иисус. Но Он не просто младенец, но Богомладенец, Отроча младо, превечный Бог. Как Бог, Он провидит все. Пришел Он в мир и видит скорби людские, бедствия, болезни, видит вдовиц плачущих, сирот бездольных и плачет о них к Богу; видит неправду людскую, гнев, ярость, всякое беззаконие и плачет о них; видит злобу фарисеев, нечестие саддукеев, лицемерие иродиан, бездушие книжников и плачет о них; видит, как сильный обижает слабого, и плачется на сильного Богу; и горе обидчику; сокрушит его слеза обиженного; видит неблагодарность нашу, видит, что самое пришествие Его, самые страдания, крест и смерть останутся бесплодными для многих христиан, и плачет о том; плачет Он и о наших грехах, коими мы преогорчеваем Бога, о нашей лености и нашем нерадении, о нашем неблагоговении. Сими-то слезами Он смягчает правосудие Божие и отвращает гнев Божий, праведно на нас движимый, избавляет от глада, губительства, труса, потопа, огня, меча. Сими слезами умягчает загрубелые сердца грешников. Если глагол Божий, по слову пророка, не возвращается к Богу (Ис.55:11); то могут ли остаться без спасительного действия слезы Христовы? Напоенная сими слезами душа даст свой плод: мытарь будет бить в перси свои, грешница у ног Спасителя, Петр в дворе Каиафы будут горько плакать о своих грехах; Закхей раздаст свое имение нищим, разбойник покается, Савл из гонителя сделается Апостолом и пр. Сими слезами угашено пламенное оружие Херувима, хранящего путь к древу жизни, нам открыт вход в рай, и мы насыщаемся райской пищи. Сими слезами угашается огонь гееннский для каждого из нас, если мы к слезам Его присоединим и свои слезы покаяния.

Размышляя, братие, о сем, невольно с Пророком Давидом скажешь: «Господи! Господи! Что такое мы, что ты помнишь нас» (Пс.8:5) и не только помнишь, но и воплощаешься. Ты – свет присносущный, мы – тьма непроглядная, Ты – Святых Святейшее Слово; мы – сосуды непотребные, Ты – Величие неприступное, Красота неизреченная; мы же – создание, грехами, как язвой, покрытое. Ты – источник жизни, мы, яко ничтоже пред Тобою. И вот, несмотря на то, что мы и темны, и исполнены всякой нечистоты, ничто, Он плоть Свою не от Ангел приемлет, но от семени Авраамова приемлет. Слава бесконечному милосердию Твоему, Господи. Аминь.

Материал для построения проповеди: ежечастная молитва Святителя Иоасафа, Белгородского Чудотворца: «Буди благословен день и час, воньже Господь мой Иисус Христос мене ради родися, распятие претерпе и смертию пострада. О, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! В час смерти моея приими дух раба Твоего, в странствии суща, молитвами Пречистыя Твоея Матере и всех Святых Твоих, яко благословен еси во веки веков. Аминь».

Останавливали ль вы, братие, неповерхностное внимание на обыкновении Православной Церкви нарекать чад Своих именами Святых Божиих человеков или Ангелов? Вникали ли в мысль и намерение, сокрытые в этом обыкновении? Размышляли ли о том, какое отношение имеют к нам Небожители, Коих святые имена наречены на нас? И каково должно быть наше отношение к Ним? Кто не размышлял о сем с должным вниманием, для того не бесполезно и благовременно размыслить ныне, в день дарственных Тезоименитств, когда каждому из нас естественно приходить на мысль собственное тезоименитство.

Для чего святая Церковь нарекает чад Своих именами Святых Божиих человеков или Ангелов? Для того, во-первых, чтобы показать им, что назначение их быть святыми; для того, чтобы в соименных им Святых они имели всегда присущий духу их образец духовного совершенства, и, неуклонно взирая на него, старались осуществлять его в собственной жизни. Спаситель представляет нам для подражания высочайший образец совершенства нравственного в Самом Боге: будите совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть (Мф.5:48); частнее и определеннее – в земной жизни и деятельности Своей: образ дах вам, да якоже Аз сотворих, и вы творите (Ин.13:15). Но прежде, нежели мы сделаемся способными возвыситься до подражания этому образцу всесовершенства, нам должно упражняться в подражании уменьшительным образам его, кои показаны нам в жизни Святых Божиих человеков. поскольку и сии образцы святости, по великому разнообразию и полноте совершенств, не могут быть все объяты и вполне осуществлены в жизни каждого из нас, то чтобы еще более облегчить нам достижение святости, Церковь из многочисленного сонма Святых Божиих избирает и представляет каждому из нас для подражания единого Праведника, Коего имя нарекает на нас. Как внятно и постоянно говорит нам о святости, как сильно побуждает к ней и обличает нашу порочность нареченное на нас святое имя Небожителя! Как будто с сим именем, выну присущь нам Сам праведник нам соименный, как будто Сам Он и побуждает, и руководствует нас к добродетели и отклоняет от порока!

Но зачем я говорю – как будто? Разве и нет в самом деле у нас никакого общения с Небожителем, именем Которого мы наречены? Когда люди знатные и богатые дают свое прозвание незнатным и бедным, то с именем первые обыкновенно передают последним право на преимущества своего состояния, вообще принимают их в полное свое покровительство. Нечто подобное сему устрояет о чадах Своих благопопечительная мать наша, Церковь, нарекая их именами Небожителей: Она вверяет их чрез то особенному покровительству сих Небожителей. Должно верить посему в благодатный союз с нами соименных нам Небожителей, что, призванные Церковью, Они приняли нас в Свое особенное руководство и покровительство, как мудрые пестуны и наставники, стараются воспитать нас для неба, вести к царствию небесному тем путем, коим шествовали Сами, ходатайствуют о нас пред Богом, благодатно вспомоществуют нам в деле спасения и в устроении временного благосостояния нашего. Если бы и от одного человеческого, впрочем, благонамеренного, произвола родителей наших зависело вверять нас покровительству Небожителей, с наречением нас именами Их, и в таком случае благодатный союз Их с нами мог бы существовать по вере родителей наших и по любви к нам Небожителей. Ибо какой благодетельный вельможа отказывает усердно ищущему его покровительства, имея полную возможность к тому, со своей стороны, и не встречая никаких препятствий со стороны ищущего? Тем менее можно сомневаться в действительности благодатного союза нашего с соименными нам Святыми Божиими человеками или Ангелами, когда этот союз заключен властью и распоряжением Церкви; а распоряжения Церкви земной приемлются Церковью небесной, утверждаются Самим Божественным Главой Её.

Хотите ли, братие, видеть опытные, небесные свидетельства о существовании благодатного союза Святых Божиих с теми, на коих наречены имена Их? Сами Святые Божии человеки засвидетельствовали это деятельным участием Своим в судьбах соименных Им земнородных. Так патриарх Авраам является в сновидении соименному с Ним новозаветному праведному мужу и благовествует ему о рождении от престарелой жены его сына, имеющего быть избранным сосудом благодати Божией (Макария Египетского)¹. Святитель Христов Николай Чудотворец спасает от потопления в морском заливе юного инока Николая, исцеляет другого соименного Ему юношу от обладания нечистым духом. Боголюбивая чета, отправляя на брань единородного сына своего Георгия, идет в храм, посвященный Великомученику Георгию, и там пред иконой Его говорит: «Тебе, о Святый Великомучениче Георгие, вручаем единородного возлюбленного нашего сына, которого по любви к Тебе мы нарекли Твоим именем! Ты будь ему вождем в пути и хранителем в брани и возврати его нам целым и здравым». И что же? Упование благочестивых родителей на особенное покровительство Великомученика соименному с Ним сыну их не посрамляется. Юный воин молитвой и охранением Победоносца спасается от смерти среди губительнейшей брани; но, не избежав плена, по слезной молитве родителей, чудом Великомученика, в день памяти Его дивно восхищается из плена и поставляется в доме родительском во время праздничной трапезы².

Если церковь, нарекая чад Своих именами Святых Божиих человеков или Ангелов, имеет намерение в соименных им святых человеках или Ангелах указать им для подражания образцы нравственного совершенства, то, сообразно с сим намерением Церкви, каждый из нас, братие, преднаписав мысленным очам своим образ нравственных совершенств соименного нам Небожителя, должен стараться, при помощи благодати Божией, со дня на день яснее и полнее осуществлять его в своей жизни, сколько он применим к нашему званию, состоянию, значению и наложению в обществе. Ты, например, наречен Иоанном во имя Крестителя Господня – подражай, сколько можешь, по условиям твоей жизни, Его строгому воздержанию и девственной чистоте и, сколько позволяют тебе твое служение и значение в обществе, Его ревности по благочестию. Ты наречен Иоанном во имя Апостола Иоанна Богослова – подражай Его нежной и глубокой любви к Иисусу Христу, ревнующей о спасении величайших грешников, любви к ближним и, сколько можешь по роду жизни твоей, девственной чистоте Его. Ты наречен Петром во имя Апостола Петра – подражай Его вере и пламенной любви к Иисусу Христу. Ты наречен Павлом во имя Апостола Павла – подражай Его высокой, ничем неодолимой любви к Богу, от которой ни смерть, ни живот, ни Ангели, ни начала, ниже силы, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая не могли разлучить его (Рим.8:38, 39), подражай Его всеобъемлющей любви к человечеству (2Кор.6:11, 12), самоотверженной до готовности быть отлученным от Христа из любви к братиям Его по плоти (Рим.9:3), духовной мудрости, по которой Он всем был вся, да всяко некия спасет (1Кор.9:22), и, по возможности, Его девственной чистоте. Ты наречен Николаем во имя Святителя и Чудотворца Николая – подражай Его милосердию и благотворительности, кротости, воздержанию, сколько можешь, Его девственной чистоте и Его ревности по вере и правде, сколько позволяет тебе твое служение и значение в обществе. Ты носишь имя Мученика или Мученицы – подражай всепобеждающей вере Мучеников и Мучениц, Их пламенной любви к Иисусу Христу, живому упованию, всецелому самопожертвованию и ничем неодолимому терпению, сколько это возможно в настоящем мирном состоянии христианства. Ты носишь имя Преподобного или Преподобной – подражай, сколько можешь, девственной жизни Преподобных, Их нестяжательности и совершенному отсечению своей воли, деннонощным молитвам и Богомыслию, строгому пощению, бесстрастию и беспристрастию ко всему в мире. Таким ангелоподобным житием и носящий имя Ангельское должен подражать небесной жизни и деятельности Святых Ангелов. Девы и жены, на коих наречено Святейшее имя Приснодевы Марии, да ревнуют изобразить в себе хотя некоторое подобие святейших качеств Ея – девственной чистоты, глубочайшего смирения и кротости, всецелой преданности и покорности воле Божией, совершеннейшей любви к Богу и человечеству, а носящие имя Святой жены Мироносицы Марии Магдалины да подражают Ея неизменной вере и любви к Иисусу Христу, Её усердию служить Господу от имения своего (Лк.8:3), да уподобляются ей в последнем святом качестве пожертвованиями храмам Божиим и служителям храмов и благотворениями меньшей братии Христовой.

Желая способствовать нам в достижении святости, чрез наречение нас именами Небожителей, Церковь с тем вместе вверила нас особенному покровительству сих Небожителей; к чему обязывает нас такое благопопечительное устроение о нас Церкви? Обязывает, во-первых, заботиться о поддержании благодатного союза с нами небесных Покровителей наших единением с Ними в мыслях, чувствах, желаниях и действиях наших, каковое единение достигается через подражание Их духовным совершенствам, и, сколько можно более частым обращением к Ним с молитвой веры и любви во всех нуждах наших, преимущественно же духовным, и, во-вторых, являть себя всегда достойными покровительства соименных нам Святых Божиих человеков или Ангелов Богоугодной жизнью, коей привлекается на нас и благоволение Божие. Аминь.

Материал для построения проповеди: «Чин освящения дома».

Смерти празднуем умерщвление, адово

разрушение, иного жития вечного начала.

Понимаешь ли, христианин смысл этих слов? Разумеешь ли, чему так светло радуешься в эти спасительные дни воскресения Христова? Тому ли только, что оплаканный тобою во дни Страстной седмицы Божественный Страдалец воскрес во славе? Что враги Его не остались победителями? Тому ли, что событие воскресения подтвердило Его Божескую сущность? Тому ли, что оно удостоверило собою бессмертие и наших душ?

Поистине, радуешься всему этому, но и чему-то еще большему. Христианин мыслится всегда, как борец за правду и добродетель. Но борец сей не бывает в этой жизни видимым победителем. Со всей жаждой правды и чистоты, и любви он скитается среди грешников, как Авраам; работает у Лавана, как Иаков; продается братьями, как Иосиф; отвергается соплеменниками, как Моисей; изгоняется детьми своими, как Давид. Лишь к самому концу жизни некоторые праведники начинают созерцать благие всходы своих духовных насаждений, лишь немногие видят посрамление и обличение врагов. Но в это время неумолимая смерть уже отверзает им самим холодный гроб, уравнивающий для земли и праведных и грешных. Они только что созрели для разумной жизни и для научения других, как должны с нею расстаться. Другие же расстаются с ней в бессильной борьбе против злобы и лжи вокруг себя и в себе самих; умирают, как бы слыша злорадный смех нечестивцев, кощунственную похвальбу безнаказанных грешников. Они расстаются с земной жизнью, понимая со всей ясностью, как неправы те мыслители, или, точнее, риторы, которые стараются утешить правдолюбцев, говоря, что созданное ими добро продолжит свою жизнь в их друзьях и детях. Они знают, что это неправда, что крутую лестницу добродетели каждое поколение и всякий человек проходит с начала в тяжкой борьбе среди претыканий и падений; знают, что обличенная ложь, посрамленное зло обличены только в глазах их поколения, а потом эта ложь поднимается в общественной жизни, как поднимается весной скошенная или потоптанная прошлым летом крапива или белена. Вопреки современным басням о последовательном духовном совершенствовании поколений или, так называемом, прогрессе, Откровение живописует нам противоположную печальную истину жизни. Против Бога и святых Его выступает страшный зверь, а прежде господствовавший в мире дракон передает ему свою власть; у зверя семь голов, и вот одна из них получает смертельную рану, но рана исцелевает и вся земля дивится, следя за зверем, и рабски поклоняется дракону и зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним? И даны были ему уста, говорящия гордо и богохульно (Откр.13:1, 2). Правда не долго властвует зверь, но потом появляется новый зверь с ложными чудесами, и так далее. Они получают свое праведное воздаяние, их ложь обнаруживается, но одну ложь заменяет другая, и так жизненное поле все остается в обладании неправды. Вот, в каком смысле и святой Павел говорит: «если мы только в этой жизни надеемся на Христа, то мы несчастнейшие из людей» (1Кор.15:19). Хочешь ли наглядных подтверждений сей истине? О, их так много пред нашими глазами. Могло ли русское общество, возрожденное и просвещенное жертвой 1881 г., допустить, что к нему вернется, и вернется так скоро, безумие нигилизма, безумие злобной ненависти к родине, к Церкви? А бред вызывания духов? А бред чужебесия? Не казалось ли все это раз и навсегда заброшенным, постыдным заблуждением? Зверь был поражен в главу, но глава его исцелела, «и дано ему было вести войну со святыми и победить их; и дана ему власть над всяким коленом и народом, и языком, и племенем» (Откр.13:7).

Итак, как общественная жизнь с её борьбой добра и зла, так равно и жизнь личная Христианина-подвижника, не имеют своего разумного завершения здесь на земле. Здесь на земле правды нет и никогда не будет, а Господь и апостолы Его предсказывают, что зло будет все укрепляться и что Он, возвратясь на землю, едва ли обрящет и веру у кого-либо (Лк.18:8). Если есть правда, если есть победа для добра и истины, то не здесь их утверждение. Здесь явившегося Бога не познал Его избранный народ, Его приговорили к смерти, как преступника Его же собственные первосвященники. Трепетала земля, не снося такого злодеяния, померкло солнце, раздиралась завеса, отверзались гробы мертвых, но злоба человеческая не вразумлялась и собор суеты исполнял мздой десницу первых свидетелей воскресения, чтобы они говорили, будто Мертвец украден учениками, когда они спали.

Им Он более не являлся. Его «Бог воскресил в третий день и дал Ему являться не всему народу, но свидетелям предъизбранным от Бога, так говорит апостол Петр, нам, которые с Ним ели, пили по воскресении Его из мертвых» (Деян.10:40, 41).

Да! Им, свидетелям, уже не страшна видимая победа зверя, зверя заблуждения, злобы, упорства, лжи и народного обмана. Над всеми этими зверями прежде царствовала смерть, а Он, их возлюбленный Учитель и Его учение, царствуют над самой смертью. Вот Он между ними, дает Себя осязать и принимает пищу, обличает их маловерие и их же прощает и ободряет!

Прежних правдолюбцев и мудрецов смерть в своем неодолимом господстве научала презирать суетные приманки жизни, но она же и обесценивала значение добродетели, погибающей под её косой вместе с пороком. Избранный народ знал от Бога нечто лучшее – знал о бессмертии душ и о загробной жизни и ожидал воскресения праведников в далеком будущем, как уверяют нас книги Маккавеев. Но все это было так далеко от насущной жизни и от её подвига, который любить научила людей евангельская проповедь. Последняя повелевает любить жизнь и людей, она научает нас чистоту детства ставить выше земной мудрости и богатства, лобызать покаяние, прощать грешника и радоваться обращению беззаконных. Она учит, как бы собирать крупинки блага и добра, идти со светильником чистоты и милосердия сквозь тьму житейской неправды; она требует, чтобы вечное воздаяние было бы не где-либо далеко в совершенно иных формах жизни, но уповает на воскресение плоти, на новое небо и на новую землю, в которых живет правда (2Пет.3:13). И вот Господь возвратился живым к Своим друзьям из того мира правды, с плотью и костями, со знаком тех язв, которые нанесли Ему злодеи! Значит, смерть бессильна убить Его, убить тот подвиг, которым подвизался христианин. Она сравнивает во едино все земное, царя и нищего, старца и младенца, равно возвращает персти, но для живущего со Христом нет смерти! Веруяй в Мя, аще и умрет, оживет, и всяк живый и веруяй в Мя не умрет во веки (Ин.11:25, 26). В иной светлой и чистой жизни продолжается и усовершается полнота любви и чистоты христианина, предначатая здесь подвигом борьбы. Этот подвиг вне пределов смерти. Кто умертвился добровольно миру, тому нет смерти. Только тело его будет истлевать во прахе, но ведь он еще при жизни распинал свою плоть с её страстями и похотями (Гал.5:24), а все то духовное сокровище добродетели, которое он стяжал себе здесь во Христе, оно будет жить с ним там со Христом, и вместе с Ним, обладающим и небом, и землей, праведники будут продолжать свое участие в борьбе добра против зла, молитвой и любовью участвуя в спасении других, как говорит Апостол Павел (1Кор.9:22, 23).

Эти мысли и эти чувства охватывают во дни воскресения всех верующих могучим порывом. Воскресший Христос как бы обнажает пред нами чертоги Своего небесного царства, как бы дает предвкушать радость вечного общения с Ним в животе грядущим, и вот мы возносим Ему торжественную песнь: «О Пасха велия и священнейшая Христе! О мудросте и Слове Божий и сило! Подавай нам истее Тебе причащатися в невечернем дни царствия Твоего».

Такое чувство живого общения со Христом и Его вожделенным раем и наполняет нашу душу восторгом в эти дни. Оно то и изливается во взаимных, наполненных братской любви приветствиях, в прощении врагов, в стремлении весь мир обнять любовью Христовой. Да, такое предвкушение рая Божия в день Пасхи, такое победное радостное чувство, конечно связано с размышлением о событии Христова воскресения; но этим ли размышлением оно внушается нам? Многие ли из нас способны углубляться в священные догматы веры? Нет, благочестивое размышление только содействует святому чувству у тех немногих, которые способны богословствовать, а те многие, которые способны чувствовать, но не богословствовать, да и сами богословствующие получают радость Христову, как дар благодати, ниспосылаемой верующим в эту святую ночь от Источника благодати. Этим то Господь ежегодно свидетельствует Церкви истину Своего воскресения, что Он таинственно изменяет сердца верующих, дает им вкусить райской радости, делает их как бы вдохновенными пророками, провозвестниками грядущего вечного жития, начало которого они непосредственно чувствуют в своих сердцах. О христианин! Не ищи Бога вдали от себя! Вот Он, вот Он открывается тебе и всем в ночь воскресения! Ты ничего нового не узнал сегодня извне, но внутренне ты обновлен: тебе стало ясно твое общение со Христом, прежде потемненное суетой жизни! Утверди его в твоем сердце, закрепи его подвигом любви и чистоты, не дай святого семени на расхищение птицам при пути. Пусть это начало вечного жития, как светлый уголек, сокрытый в душе твоей, согревает и освещает дальнейшие дни твоего земного странствия. Пусть из года в год ночь Святой Пасхи, опираясь на новые и новые подвиги твоей жизни, все шире и шире открывает пред тобою завесу грядущего жития, блаженного, святого и вечного, дабы не обманчивые мечтания об ожидаемом несбыточном счастье на земле руководили твоей душой, но стремительная жажда грядущего единения со Сладчайшим Иисусом и всеми Святыми в царстве небесном. «Подавай нам истее Тебе причащатися в невечернем дни царствия Твоего!» Аминь.

Материал для построения проповеди: чин пасхальной утрени.

К тебе, Богородице, прибегаем,

яко нерушимей стене.

Ублажая Пресвятую Богородицу, святая Церковь чествует ее многими похвальными именами, указующими на её достоинства, как Матери Бога Слова, и на бесчисленные благодеяния человеческому роду.

К числу таковых имен относится наименование её нерушимой и необоримой стеной. Что это значит? Значит то, что притекающим к ней с просьбой о защите от врагов она служит таким же сильным и благонадежным убежищем, подобное которому находят в крепостных неприступных стенах осаждаемые воины. Укажем на примеры её победоносной защиты от врагов. Так, по молитвам пред Владимирской её иконой, Россия избавлена была от нашествий Тамерлана. Казанская икона Пресвятой Богородицы прославилась тем, что по молитвам пред её чудотворной иконой, Москва спасена была от нашествия Поляков. Новгород, осажденный некогда многочисленным войском одного из русских князей, обязан своим спасением Богоматери, по молитве пред Её иконой Знамения; в лице Ея осажденные, по выражению церковного песнопения, стяжали необоримую стену. От сей стены осаждающие поспешно убежали. Подобной необоримой стеной послужила для Тихвинской обители Тихвинская икона Богоматери. По молитвам пред нею осажденных, осаждавшие обитель шведы убежали вспять и удержаны были от дальнейшего движения внутрь России. Не исчисляем многих других случаев, в которых Пресвятая Богородица являлась нерушимой стеной для государства Русского и Греческого в борьбе их с неприятелями. Обратимся к частным людям, прибегающим под кров Богоматери с мольбой о защите против их врагов, видимых и невидимых. К врагам видимым принадлежат злые люди, нам недоброжелательствующие и злонамеренно старающиеся вредить нашему благосостоянию, нашей собственности, личной безопасности и чести. Для многих, например, честь дороже жизни. Нет у них ни богатства, ни видного общественного положения, зато они неукоризненным поведением заслужили имя честных и добрых людей. Это главное и единственное для них благо, и есть люди, которые покушаются отнять у них это единственное благо, распространяют о них гнусные клеветы, сочиняют относительно их всякие небылицы, для того, чтобы уронить их в общественном мнении; не только устно, но и путем печати пятнают их доброе имя и часто достигают своей проклятой цели. Как спастись от этого несчастья, откуда ожидать защиты от всех подобных врагов? Не грешно искать защиты себе судебным порядком, но не всегда это благонадежно. Опыты показывают, что на наших судах часто и невинные оказываются виноватыми, а виноватые правыми, благодаря красноречию защитников и обвинителей. И во всяком случае судебное разбирательство дела требует не мало судебных издержек, непосильных небогатым людям, и потому волей-неволей им приходится отказываться от защиты судебным порядком своей собственности, личной безопасности и чести. У них остается одна надежда на Господа Бога. «Ты еси крепость моя, Господи, Ты моя и сила», вопиют они пред Господом, ища у Него единого защиты. С этой надеждой на защиту они обращаются также к Богоматери, яко нерушимей стене и предстательству, и не посрамляются в своей надежде. Она укрывает их под своим всемощным покровом и, яко взбранная (бранно-подвизающаяся) воевода, отражает нападение на них врагов видимых.

Но кроме видимых врагов есть у нас невидимые, старающиеся погубить нас искушениями на грех. Несть наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф.6:12). Опасна вражда против нас людей, но несравненно опаснее вражеские козни против нас злых духов. Можно сказать, что они принимают участие во всех наших грехах. Правда, по слову апостола Иакова кийждо искушается от своея похоти влеком и прельщаем. Таже похоть, заченши, раждает грех (Иак.1:14, 15). Ближайший источник греховных искушений в нас самих, в самой нашей природе, испорченной грехом, в природных влечениях ко злу, господствующих в нас, несмотря на то, что ум и совесть признают превосходство добра (Рим.7:14–23). Бесы-искусители, без сомнения, ничего не успели бы сделать с нами, если бы в нас самих не было для них опоры, если бы внутри нас самих не скрывался предатель, заодно действующий с ними, ибо большей частью они действуют в союзе с господствующими в нас худыми склонностями. Они тщательно изучают слабые стороны каждого и пользуются ими для того, чтобы заронить в нас худую мысль, худое чувство; в особенности они стараются распалять наше воображение разными нечистыми мечтами и соблазнительными картинами, а через воображение возбуждают и воспламеняют наши страсти. Иногда они, можно сказать, с некоторым насилием вторгаются в нас своими внушениями. Среди богомыслия, молитвы, излияния чувств умиления и сердечного сокрушения, вдруг являются в душе помыслы нецеломудренные и хульные. Откуда они, как не от духов злобы? Иногда они употребляют в орудия своей злобы и лукавства против нас людей, с одними сближая нас, с другими приводя во враждебное столкновение. Горе беспечным грешникам, делающимся легкой добычей бесов-искусителей. Но от сих искушений не свободны и ревнители благочестия и добродетели, вступившие на путь покаяния. От бесовских сетей небезопасны даже преуспевшие в духовной жизни. Самопрельщение и духовная гордость – вот обычное искушение, которому нередко подвергаются от лукавых бесов христианские подвижники. Успехи бесовских искушений облегчаются тем, что искусители, как духи, суть существа невидимые и действуют невидимо. Враг тем опаснее, чем для нас неприметнее, ибо чем он неприметнее, чем меньше мы подозреваем присутствие его около нас, тем он свободнее в своих душепагубных действиях. Но слава и благодарение Господу: как ни страшны и злокозненны бесы искусители, и как ни бессильны мы против них, никто не может считать себя беззащитным. Главную защиту мы можем находить в помощи Божией. В ней нельзя сомневаться, ибо сам Господь Иисус, пришедший в мир за тем, чтобы победить диавола, обнадежил нас этою помощью, заповедав нам испрашивать ее у Отца небесного словами: не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого, то есть, не отдай нас во власть лукавого искусителя диавола, но избавь нас от его лукавства, или совсем не попусти нас подвергнуться его искушениям, или дай нам силу восторжествовать над его искушениями. С молитвой о той же помощи мы можем обращаться и к Пресвятой Богородице. Святая Церковь научает каждого искушаемого демонами умолять ее такими словами: терпети не могу демонского стреляния, покрова не имам, ниже где прибегну окаянный, всегда побеждаем. Владычице мира, упование и предстательство верных, не презри моление мое, полезно сотвори. Влагая в уста наши сию молитву, святая Церковь научает нас взирать на Богоматерь, как на нерушимую и необоримую стену, как на благонадежную крепость, под кровом которой каждый, уязвляемый демонскими стреляниями и побеждаемый ими, может укрыться с надеждой избавления от них. Всегда ли, однако, сбывается эта надежда? Опыт показывает, что не всегда надеющиеся на Богоматерь получают от неё защиту. Отчего это происходит? От того же, от чего и воины, запершиеся в крепость, осаждаемую неприятелем, не всегда спасаются в ней от осаждающих. Недостаточно только сидеть в крепости, надобно еще, укрываясь за стенами её, употреблять все усилия для отражения врага. Случается, что осаждаемые по трусости сами сдаются в плен осаждающим: крепость остается цела и невредима, но осаждаемые сами отворяют ворота её и пускают в неё неприятеля, не желая продолжать борьбу. Подобное случается с грешниками, прибегающими под кров Богоматери с надеждой на защиту её против демонов, но со своей стороны не употребляющими никаких усилий, никаких подвигов для борьбы с ними. Надежда таковых на Бога и на Богоматерь не спасет их. Благодатная помощь подается от Бога и Святых Его только трудящимся, а не беспечным и ленивым грешникам. Помогать им значило бы только потворствовать их лености и беспечности. Богоматерь, под кров которой они прибегают с надеждой на её защиту, не перестает оставаться нерушимой стеной, но если сами они отдаются в плен бесовский, то кто же, как не они, виноваты в том, что не получают от неё защиты? Да спасет всех нас Господь от этой вины молитвами Богоматери.

Материал для построения проповеди: «Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево».

При помощи Божией, я ныне буду говорить с вами о том, что крестное знамение мы должны творить на себе правильно, с верою, с благоговейным созерцанием крестной тайны. Послушайте с должным вниманием.

Пред властями земными иные позволяют себе являться во всех отличиях, и в то же время внутренне не имеют уважения к ним и преданности, что, большей частью, остается незамеченным, но Бог, Царь Всеведующий, и святые Его угодники зрят, по благодати Божией, сокровенности души нашей. Следовательно, внешнее христианское отличие – крестное знамение, на молитве должно соединять с внутренним благоговением. «Не просто», – учит святой Златоуст, – «знамение крестное должно полагать перстами, но с душевным расположением, со всей верой. Посему, когда ты ограждаешься, представляй себе всю силу креста». Например, сложив три первые перста правой руки, во образ святой Троицы, и потом пригнув два остальные, в знамение двух естеств Иисуса Христа, божеского и человеческого, ты полагаешь перстосложение креста, во-первых, на чело свое. Помяни при сем мысленно главу Христову, увенчанную терновым венцом и окровавленную; представь ланиты избиенные, уста и гортань, желчью и оцтом напоенные, уши, злохулением отягченные, очи, слезами покрытые – и молись, да освятятся твой ум, очи и уста. Низводя перстосложение креста от чела на перси, помысли о той скорби, какой исполнено было сердце Божественного Страдальца, и всей душой погрузись в ужасы предсмертных Его страданий, при виде чаши в саду Гефсиманском. При сем моли, да дарует и тебе Господь Бог терпение во всех скорбях, и особенно хоть некую отраду в страшный час разлучения души с телом. Возлагая знамение креста на рамена, представляй крестное простертие пречистых рук Христовых, пригвождение их вместе со святейшими ногами, все Божественное тело изъязвленное и ребро прободенное, и при сем моли от всей души твоей: силой крестной смерти да соделаешься и ты причастником страстей Христовых, дабы, со всеми святыми, удостоиться и вечной славы со Христом.

Из сего следует, что знамение крестное должно быть соединено с верою и выражать собою нашу веру и благоговение. Нужно ли говорить, что его должно творить правильно? О, какой большой ответственности пред Богом подвергают себя те, которые творят крестное знамение неправильно, рассеянно, поспешно! Они творят святое дело с небрежением, безобразят крест Христов; а, следовательно, не уважают ни Его, ни самой молитвы, которая совершается под знамением креста Христова и его силой. Надобно бояться того страшного прещения, которое падает на творящих дело Божие с небрежением, ибо сказано: Проклят человек, творящий дело Господне с небрежением (Иер.48:10). Напротив, с полным вниманием благоговейной верой творимое знамение креста в молитве пред святыми иконами низводит благодать освящающую, а небрежность при крестном знамении пред святыми иконами обнаруживает недостаток благоговения ко Кресту Господню и честь бесам, и на небрежное знамение с ужасом и скорбью смотрят наши ангелы-хранители и святые угодники Божии.

О, братия мои! Кто теперь небрежет о крестном знамении, как воззрит он в день суда на знамение креста, имеющее явиться на небе пред вторым пришествием Христа? Аминь.

Материал для построения проповеди: «Что Тя наречем, о Благодатная…». (Богородичен 1 часа).

Святое Крещение есть аки дверь, которой крестящиеся входят в Церковь святую и делаются домашними Божиими и сожителями святых; но не просто, но прежде крещения бывают отрицания и обеты. 1. Отрицались мы тогда сатаны и всех злых дел его. Сатана есть дух лукавый и злой. Он создан был от Бога добрым, но со своими единомышенниками от Него отступил, и так из светлого сделался темным, и из доброго злым и лукавым. Дела его суть идолослужение, гордыня, лукавство, ложь, лесть, хитрость, зависть, злоба, хищение, прелюбодеяние, блуд, всякая нечистота, клевета, хула и всякий грех. Он бо есть греха изобретатель. Он и прародителей наших в раю прельстил, и ко греху и отступлению от Бога привел. Сего злого духа, и всех злых его дел прежде крещения отрицаемся. 2. Отрицаемся всякой суеты, гордости и пышности мира сего, яко позваннии и обновленнии к вечному животу. 3. Обещаемся Христу, Сыну Божию, со Отцом и Святым Духом, верой и правдой служить, и стопам Его последовать. 4. Так постановляется между Богом и нами завет. Мы, отрекшися сатаны, обещаемся Богу служить и верными Ему быть: Бог нас в высочайшую свою милость приемлет, и обещает нам наследие вечного живота и царствия, и грехами оскверненных баней крещения омывает, освящает, и оправдает, якоже всякому крещеному Иерей приветствует: омылся еси, освятился еси, оправдался еси (1Кор.6:11). Возлюбленные Христиане! Помянем отрицания и обеты оныя, и осмотримся, храним ли мы их: Богу бо солгать тяжко, и лживым пред Ним быть, очень опасно. Осмотримся убо, не обратился ли кто от нас паки к сатане, и не отрекся ли Христа и не оставил ли Его; осмотримся, в которой части находимся, в сатанинской или Христовой. Чью кто волю исполняет, тому и работает, к тому и принадлежит. Отрицается Христа не только тот, кто имени Его святого отрицается, и Его не исповедует – Сына Божия и Спасителя своего, но и тот, кто бессовестно и бесстрашно Заповеди Его святые нарушает. Сие есть учение Апостольское. Апостол бо глаголет: Бога исповедуют ведети, а делы отмещутся Его и проч. (Тит.1:16). Видишь, что и делами, а не только устами Бога отмещутся люди. Блудодействует ли кто, и прелюбодействует: отметается Христа. Злобится ли кто на ближнего своего, и ищет его как повредить: отстал от Христа. Крадет ли кто, похищает и отнимает добро у ближнего: отступил от Христа. Обманывает ли кто и прельщает ближнего: уже не есть со Христом, но во всех сих повинуется врагу спасения и проч. А тако и во обещаниях своих не стоит, которые Богу обещал, и тако Богу солгал. Рассмотрим убо, возлюбленные, совесть и житие наше, к которой части мы принадлежим, Христовой или противника его, доброй или злой, к спасаемым или погибающим? Кто не со Христом, тот противник Христу. Сам бо глаголет Христос: Иже несть со Мною, на Мя есть (Мф.12:30). Возлюбленные, остережемся и будем со Христом зде в мире сем, якоже при крещении обещались мы: будем зде со Христом, да и в будущем веке со Христом будем, по неложному Его обещанию: Идеже есмь Аз, ту и слуга мой будет (Ин.12:26). Послужим Ему зде, яко Царю нашему и Богу, да в день суда за слуг своих нас призывает Он, и верным своим рабам сопричтет нас, и отверзет нам двери вечные радости. Аминь.

Тема для построения проповеди: «Сырная седмица».

Паки Голгофа и крест! Паки гроб и плащаница! Итак, есть еще иудеи и книжники, убиением невинных мнящиеся службу приносити Богу (Ин.16:26); есть еще Иуды, лобызающие устами и предающие руками; есть еще Ироды и Пилаты, ругающиеся истине и омывающие руки в крови праведников! Но, братие, есть ли между нами еще верные и мужественные Иоанны, для принятия Божественного всыновления со креста? Есть ли благоразумные сотники, достойные стоять на страже у гроба Сына Божия? Есть ли Иосифы и Никодимы, дерзающие внити к Пилату и просить тела Иисусова? Есть ли Саломии и Магдалины для принятия первой вести о воскресении? Господь, по свидетельству Псалмопевца, приниче некогда с небесе на сыны человеческие видети, аще есть разумеваяй или взыскаяй Бога, и не узрел ни единого: вси уклонишася, неключими быша: несть творяй благостыню, несть до единого (Пс.13:2, 3). Теперь, братие, чтобы ближе видеть, Господь приникает не с неба, не с престола славы, а со креста, из гроба; приникает видети уже не на сыны человеческие, а на сыны благодати Своей: аще есть разумеваяй силу смерти Его, сраспинаяйся Ему в духе. Что же, Господи, зришь Ты теперь между нами? Более ли, лучше ли прежнего? Видишь многократные поклонения, слышишь многочисленные величания, но и на Голгофе Ты видел покивания главою, и в претории Пилата Ты слышал: радуйся, Царю иудейский! Видишь на очах некоторых слезы, слышишь из уст некоторых воздыхания, но и с Голгофы многие возвращались бьющие в перси своя (Лк.23:48); и, не смотря на сие, Твои перси оставались на кресте для уязвления их копием.

Нет, братие, не то потребно для Господа и Спасителя нашего; не для поклонения и величаний, даже самых усердных, не для вздохов и слез, даже самых горьких, благоволит Он являться нам висящим на кресте и лежащим во гробе. У гроба сего должно быть большему: здесь суд миру (Ин.12:31), суд нашим мыслям, нравам и деяниям. Здесь, в настоящее время, должен происходить расчет Домовладыки с рабами, Спасителя с душами, искупленными Его кровью. Приидите, вещает Он нам чрез Пророка, приидите, и истяжимся (Ис.1:18).

«Смотрите, что Я сделал для вас! У Меня была ваша глава, и она в терновом венце, у Меня были ваши руки и ноги, и они прободены; у Меня было ваше сердце, и оно отверсто для вас копием; у Меня была ваша плоть и кровь, и Я отдал ее за всех, и доселе питаю ими вас в причащении. Един дух Мой Я предал со креста не вам, ибо в сии минуты вы не умели бы сохранить его, а Отцу; но по вознесении Моем на небо, Я ниспослал вам и Духа Святаго от Отца. Вот что Я сделал для вас: Я весь ваш! Явите, что вы сделали для Меня или паче для себя; ибо все Мое для вас: приидите и истяжимся!»

Можем ли, братие, уклониться от сего призвания? Итак, служитель алтаря, стань у гроба сего, и дай отчет. Чтобы разодрать завесу церковную, закрывавшую от тебя Святое Святых, и соделать тебе свободным доступ к престолу благодати, Спаситель твой взошел на крест. Как пользуешься ты драгоценным правом и как предстоишь у престола благодати? Низводишь ли благословение на себя и предстоящих? Возвещаешь ли им пути живота? Предходишь ли примером благой жизни? Если ты право правишь слово истины и спасения, если для тебя нет большей радости, как видеть или слышать, что духовные чада твои ходят по истине (3Ин.1:4) Христовой; если в случае нужды ты, по примеру великого Пастыреначальника, готов душу свою положить за овцы своя, то благо тебе; ты иерей по чину Иисусову, приступай к сему гробу с дерзновением, лобызай сии язвы, и вдыхай из них новый дух мужества и любви на новые подвиги. По окончании чреды служения на земле, ты внидешь в нерукотворенную скинию на небеси идеже Предтеча о нас вниде Иисус (Евр.6:20). Но если руки твои подъемлются горе, а сердце постоянно вращается долу; если фимиам восходит к небу, а мысли всегда блуждают по земле; если, предстоя трапезе Господней и преломляя хлеб жизни для других, ты сам гладен духом, и вместо манны, ищешь мяс египетских, то удались от сего гроба: здесь земля святая, твое Место не здесь, а во дворе Каиафы.

Властелин судьбы ближних, коему дано право вязать и решить, стань у гроба сего и дай отчет. И ты не имеешь власти никоея же, аще ни бы ти дано свыше (Ин.19:11), и ты творишь суд Божий. Памятуешь ли сие и со страхом ли Божиим держишь весы правды? Чтобы ты не страшился за истину потерять, в случае нужды, имя друга Кесарева, приязнь сильных земли, Голгофский Страдалец приобрел для тебя имя друга Божия, чтобы ты всегда умел отличать невинность от преступления, слабость от злонамеренности, Он, в помощь мерцанию твоей совести, придал светильник слова Своего; пользуешься ли ты сим средством во благо ближних, и твердо ли идешь путем закона и долга? Если ты не зришь на лица, побораешь по истине, как бы она ни была презрена другими; если твой лифостротон не омыт ни кровью, ни слезами неправедно осужденных: то приступи к будущему Судии своему и Господу, лобызай язвы Его и вдыхай из них новую силу к побеждению лжи и лукавства, к сражению с искушениями и соблазнами, к священнодействию правды. Там, на всемирном суде и ты станешь одесную, примешь милость и будешь увенчан венцом правды. Но если ты, имея власть пустить невинного и зная невинность его, тем не менее готов предать его в руки врагов, чтобы не оскорбить их гордости; если, вместо суда и защиты невинности, ты глумишься над её несчастьями и заставляешь её влачиться из одного судилища в другое; если твоя правда состоит только в омовении рук пред народом: то удались от гроба сего, твое место не здесь, а в претории Пилата!

Наперсник мудрости, ты, который всю жизнь проводишь в изыскании истины, в познании тайн природы, стань у гроба сего и дай отчет. Чтобы тебе не блуждать напрасно по лабиринту человеческих заблуждений, и не исчезать в суетных помышлениях о начале и конце вещей и человека, для сего Сам Единородный Сын Божий, сый в лоне Отчи (Ин.1:8), прииде в мир и дал есть нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем во истинном Сыне Его Иисусе Христе (1Ин.5:20). В пользу ли тебе сие снисхождение и руководство? Уверился ли, что её нет ни на земле, ни на небе, как токмо в Том, Кто есть истина и Источник всякой истины по самому существу Своему, в Единородном Сыне и Слове Божием? Уверившись в сем, памятуешь ли, что есть истина во Иисусе (Еф.4:21); что она состоит не в препретельных человеческия премудрости словесех, но в явлении духа и силы (1Кор.2:4); не в высокоумных мечтаниях, а в том, чтобы отложить ветхого человека, тлеющего в похотях прелестных, и облещись в нового человека, созданного по Богу в правде и в преподобии истины (Еф.4:22–24)? Если ты право правишь слово истины, не скрывая ее в неправде (Рим.1:18) ни своего, ни общественного мнения; если на служение истине взираешь, как на служение Самому Богу; если слава Божия и благо ближних, а не самолюбие и корысть движут и руководят тебя в твоих изысканиях, то приступай с дерзновением к сему гробу величайшего Свидетеля и Творца истины, лобызай язвы, понесенные за истину, и почерпай мужество на новые подвиги для истины. Любя ее здесь, ты примешь за нее и от неё все на небе; будешь представлен туда, где одна истина, один свет, одна радость Но если святая истина в занятиях твоих служит токмо средством к достижению других земных целей; если ты с равным усердием готов защищать ложь, для тебя выгодную; если плодом твоих изысканий были одни сомнения, превращение умов, возмущение совести; если ты готов издеваться над истиною, потому что она, как Иисус пред Иродом, кажется тебе странной, то удались от сего гроба: святое буйство (1Кор.1:28) креста не по тебе, твое место не здесь, а во дворе Ирода!

Нужно ли глашать всех по имени? Каждый, кто носит имя христианина, стань у гроба сего и дай отчет. Ты крестился в смерть Христову; ты облекся в белую одежду заслуг Христовых; ты приял обручение Святаго Духа; сочетался на веки Христу, отрекшись мира, диавола и всего служения его. Как исполняешь все сие? Где невинность и дух? Где вера и верность? Яви теперь, у гроба сего, что ты ученик или предатель, друг или наветник? Если ты всю жизнь проводишь так, как бы не вступал ни в какое обязательство со своим Спасителем, если действуешь во всех случаях, как бы для тебя не было ни суда, ни вечности, то зачем являешься теперь здесь? Для чего возмущаешь смертный покой Божественного Страдальца? Кое причастие сему кресту и твоему велиару? Кое общение сему гробу и твоей мамоне? У тебя есть другие божества – иди, поклоняйся им, у тебя есть другие язвы – иди, лобызай их.

Так, братие, у гроба Христова место токмо невинности или покаянию. Души верные Господу, Иосифы, Никодимы, Соломии, Магдалины – явитесь! Се ваше место, се ваш час! Божественному Страдальцу нужна плащаница: облеките Его вашими святыми помыслами; Ему нужна смирна: представьте ваши молитвы. Ангелы Божии, явитесь и смените нас, недостойных стрещи великую стражбу.

Но, братие, земные ангелы, подобно небесным, всегда на Божественной страже, они всегда носят на себе язвы своего Господа (Гал.6:17). Самый живот их всегда сокровен со Христом в Боге (Кол.3:3). Что речем о самих себе? Как согласим нашу нечистоту с неприступностью сего священного места? Дерзнем ли приблизиться ко гробу Жизнодавца? Но лобызание нечистыми устами не будет ли новой язвой для пречистого Тела? Дерзнем ли, гонимые неправдами нашими, оставить лежащего во гробе Господа? Но к кому идем (Ин.6:68)? Несть иного имене под небесем, о нем же подобает спастися (Деян.4:12), кроме имени Его всеосвящающего. Что же сотворим, братие? Сотворим то, что сделал Петр, отвергшийся Господа. Изшедши из сего храма, удалившись от сего гроба, в каком-либо святом уединении, омоем горькими слезами прежние неправды наши, и дадим обет не отвергаться впредь Господа и святого закона Его. После такового покаяния, Господь не отвергнет и нас, и, если не предаст нам, как покаявшемуся Апостолу, ключей, то не заключит, по крайней мере, от нас дверей царствия. Аминь.

Материал для построения проповеди: «Се жених грядет в полунощи, и блажен раб, его же обрящет бдяща…».

Слава Тебе, Господи! Дождались мы и еще светлых дней Рождества Христова – повеселимся теперь и порадуемся! Святая церковь, нарочно, для того, чтоб возвысить наше веселие в дни сии, учредила пред ними пост – некоторое стеснение, чтобы, вступая в них, мы чувствовали себя как бы исходящими на свободу. При всем том однако же она никак не хочет, чтоб мы предавались услаждению только чувств и удовольствиям плотским. Но исстари наименовав дни сии святками, требует, чтобы самое веселие наше во время них было свято, как святые дни. Чтобы не забылся кто, веселясь, она вложила в уста нам краткую песнь во славу Христа родившегося, которой остепеняет плоть и возвышает дух, указывая ему достойные дней их занятия: Христос рождается – славите и проч. Славьте же Христа, и славьте так, чтобы сим славословием усладилась гортань, душа и сердце и тем заглушился позыв ко всякому другому делу и занятию, обещающему какую-либо утеху.

Славьте Христа. Это не то что составляйте длинные хвалебные песни Христу. Нет... Но, если помышляя или слушая о рождестве Христа Спасителя, вы невольно из глубины души воскликнете: слава Тебе, Господи, что родился Христос, этого и довольно. Это будет тихая песнь сердца, которая пройдет, однако же, небеса и внидет во уши Божии. Воспроизведите немного пояснее то, что совершено для нас Господом, и вы увидите, как естественно ныне нам такое воззвание. Чтоб это было для вас легче, приравняйте к сему следующие случаи. Заключенному в темнице и закованному в узы царь обещал свободу... Ждет заключенный день, другой, ждет месяцы и годы..., не видит исполнения, но не теряет надежды, веря цареву слову. Наконец, показались признаки, что скоро, внимание его изощряется, он слышит шум приближающихся с веселым говором; вот спадают запоры дверей – и входит избавитель. «Слава Тебе, Господи!» – восклицает невольно узник, – «пришел конец моему заключению, скоро увижу свет Божий!» Другой случай. Больной, покрытый ранами и расслабленный всеми частями, испытал все лекарства и много переменил врачей. Терпение его истощилось, и он готов был предаться отчаянному гореванию. Говорят ему: «Есть еще искуснейший врач, всех вылечивает, и именно от таких болезней, как твоя; мы просили его, обещал прийти». Поверив, больной возникает в надежде и ждет обещанного... Проходит час, другой, более, беспокойство снова начинает точить душу... Под вечер уже кто-то подъехал... идет... отворилась дверь – и входит желанный... «Слава Тебе, Господи!» – вскрикивает больной. Вот еще случай. Нависла грозная туча и мрак покрыл лицо земли, гром потрясает основания гор и молнии прорезают небо из края в край, от этого все в страхе, будто настал конец мира. Когда же потом гроза проходит и небо проясняется, всякий, свободно вздыхая говорит: «Слава Тебе, Господи!»

Приблизьте сии случаи к себе и увидите, что в них наша история. Грозная туча гнева Божия была над нами... Вот пришел Господь-Примиритель и разогнал тучу сию. Мы были покрыты ранами грехов и страстей. Вот пришел Врач душ и исцелил нас... Были мы в узах рабства... Вот пришел Освободитель и разрешил узы наши... Приблизьте все сие к сердцу своему и восприимите чувствами своими и, думаю, не можете удержаться, чтоб не воскликнуть: «Слава Тебе, Господи, что родился Христос!» Услышал сию весть отец Предтечи, Захария, и воззвал: благословен Господь Бог Израилев, яко посети и сотвори избавление людем своим, и воздвиже рог спасения нам и проч. (Лк.1:68). Услышала Пречистая Дева, и воспела: величит душа моя Господа, и возрадовася дух мой о Бозе Спасе моем (Лк.1:46, 47). Услышала Елисавета и младенец во чреве ея... и возрадовались. В самый же час рождения Господня небо все подвиглось на славословие, и всякая тварь, разумная и неразумная. Пастыри, волхвы, Симеон праведный и Анна пророчица воспели славу, Богу родившемуся, восприняв сердцем, что рождением Своим Он сотворил избавление людям. Воспримите и вы сие чувством, и возрадуется сердце ваше, и радости сей достанет вам не на эти только дни, но и на всю жизнь – такой радости, при которой не захотите искать других радостей, и если сами придут, будете встречать их и останавливаться на них мимоходом, как на деле придаточном и случайном, если не излишнем.

Не усиливаюсь словом моим привить к вам такую радость, это не доступно ни для какого слова. Дело, совершенное Господом рождшимся, касается каждого из вас. Вступающие в общение с Ним, приемлют от Него свободу, врачевство, мир; обладают ими, и вкушают сладость их. Тем, кои испытывают их в себе, не зачем говорить: «Радуйтесь...», ибо они не могут не радоваться, а тем, кои не испытывают – что и говорить: «Радуйтесь», ибо они не могут радоваться. Связанный по рукам и ногам, сколько ни говори ему: «Радуйся избавлению», не возрадуется; покрытому ранами грехов, откуда придет радость уврачевания? Как вздохнет свободно устрашаемый грозой гнева Божия? Таковым можно только сказать: «Пойдите вы к Младенцу повитому, лежащему в яслях, и ищите у Него избавления от всех обдержащих вас зол, ибо это Спас мира Христос».

Желал бы я видеть всех вас радующимися сею именно святой радостью и не хотящими знать других радостей. Но не все сущие от Израиля суть Израиль. Начнутся и у вас увеселения пустые – буйные, разжигающие похоти: глазерство, кружение, оборотничество. Любящим сие сколько ни говори: «Укротитесь», они затыкают уши свои и не внемлют, и всегда доведут светлые праздники до того, что заставят милостивого Господа отвратить очи Свои от нас и сказать: «Мерзость Мне все эти празднества ваши». И на деле так есть, что многие из наших увеселений общественных суть воистину мерзость языческая, т. е., одни прямо перенесены из языческого мира, а другие, хотя и позже произошли, пропитаны духом язычества. И как будто нарочно они изобретаются в большом количестве в дни Рождества и Пасхи. Увлекаясь ими, мы даем князю мира, мучителю своему, противнику Божию, повод говорить к Богу: «Что сделал Ты мне рождеством Своим, воскресением?!..», все ко мне идут! Но, братие, чаще да проносятся в глубине сердца вашего слова 50-го псалма, что оправдится Господь во словесех Своих и победит, внегда судити Ему.

Нас увлекает просвещенная Европа! Да там впервые восстановлены изгнанные было из мира мерзости языческие. И оттуда уже перешли они к нам и переходят. Дохнувши этим чадом адским, мы кружимся как помешанные, сами себя не помня. Но, припомним 12-й год. Зачем это приходили французы? Бог послал их истребить то зло, которое мы у них переняли дотоле. Тогда покаялась Россия и Бог помиловал ее. Но вот, кажется, начал забываться тот урок. Если опомнимся, конечно ничего не будет; а если не опомнимся – кто весть, может быть, опять пошлет на нас Господь учителей наших, чтобы привели нас в чувство и поставили на путь исправления. Таков закон правды Божией: тем врачевать от греха, чем кто увлекается к нему. Это не пустые слова, но дело, голосом церкви утверждаемое, как ныне же услышите вы в молитве на молебне. Ведайте, что Бог поругаем не бывает, и, ведая сие, веселитесь и радуйтесь во дни сии со страхом. Освятите светлый праздник святыми делами, занятиями и увеселениями, чтоб все, смотря на нас, сказали: «У них святки, а не буйные какие-нибудь игрища не знающих Бога, нечестивцев и развратников». Аминь.

Тема для построения проповеди: «Отношение современного общества к св. иконам».

«С нами Бог! Разумейте, язы́цы, и покаряйтеся, яко с нами Бог» – вот слова, которые с особенным ударением не раз произносились за богослужением настоящего праздника... Какой в них великий смысл, сколько в них силы, сколько несокрушимой веры в правоту своего дела, сколько надежды на его торжество, на его конечную победу над всем ему противным и не покоряющимся! И как мы любили произносить эти слова, как любили применять их ко всяким обстоятельствам жизни нашего отечества! Мы видели в них объяснение нашей прошедшей истории и залог нашей непоколебимости в будущем, считали их девизом нашей народной жизни. С какой радостной и гордой уверенностью писали мы эти слова на нашем государственном знамени и смело выходили под ним на наше мировое делание, ожидая и надеясь, что весь мир пред ним склонит свою голову и покорится нашей силе и власти...

Тяжело все это вспоминать, больно даже слышать эти слова теперь, когда нашу родину постигло такое тяжкое испытание, когда одна за другой неудержимо крушатся наши лучшие народные мечты, когда не видно никакого просвета впереди: цвет нашей нации гибнет на полях далекой чужбины и нет нам утешения в этой гибели. Хочется воскликнуть вместе с псалмопевцем: «Где суть древние милости Твоя, Господи?» (Пс.88:50). «Почему Ты не исходишь более в силах наших» (Пс.43:10), не ведешь наши войска к победе и торжеству? Невольно «смущается наше сердце» (Ин.14:27) и самые мучительные сомнения закрадываются в него. Не оставил ли Бог навсегда нашей родины? Или, быть может, все наши народные упования были лишь пустой мечтой, лишь заблуждением, льстившим нашему народному самомнению?

Но, братие, вдумаемся в великие слова: «С нами Бог! Разумейте, язы́цы, и покаряйтеся». О мирском ли могуществе говорится в них, о покорении ли всего мира внешней силой и оружием или о торжестве царства другого, неземного, царства истины и правды, которое не ищет себе внешнего властительства на земле, никому не грозит оружием, которое совсем не похоже на царство мирское и даже противоположно ему? Недаром в настоящем празднике мы поражаемся удивительными противоположностями: небо и вертеп, ясли и невместимый Бог. «Царь Израилев Христос приходит» (стихиры предпразднства), для земли открывается новая жизнь, полагается начало вечному царству, а царство земное или совсем не замечает этого пришествия и остается чуждо ему (как римляне), или же прямо вооружается против него и ищет убить Новорожденного (как Ирод). И из всех людей, из всех могучих владык мира, из всех богатых и знатных, и просвещенных, одни только убогие, смиренные пастыри, в эту ночь сторожившие свои стада, оказались достойными и готовыми встретить грядущее царство и воспеть ему вместе с ангелами торжествующую песнь. Не обладать миром пришел, следовательно, Христос, и не к такому покорению призывает Он языки.

В каноне на один из предпразднственных дней Рождества Христова есть прекрасное, вполне определенное толкование вышеприведенных слов. Там говорится: покаряйтеся язы́цы, «нашея удалившиеся жизни» (канон утрени 22 декабря, 7-я песнь, тропарь), т. е. удалившиеся жизни святой, Христовой, жизни для царствия небесного, жизни чуждой всякой гордости, страстей, всякого земного искательства и самолюбия, напротив, исполненной всякой чистоты, смирения, самоотречения, всяких дел благих. Жизнь эта не обещает вам ничего в этом мире, ни славы, ни богатства, ни могущества, она даже ненавистна миру и всеми презирается, она – в уничижении, но вы все-таки покоритесь ей, потому что с нею Бог, в ней истина и ей принадлежит вечное будущее. Жизнь же по началам мира дает вам все: и могущество, и богатство, отдает вам в распоряжение «все царства мира и славу его», но не даст она вам истины, не даст вечной жизни и вечного торжества. Разумейте это и покаряйтеся, бросьте ваше противление, потому что не с вами, людьми мира, а с нами –Церковью Христовой – Бог и истина. Следовательно, если христианин и может желать, и ожидать себе торжества над всеми языками мира, то не для удовлетворения своей национальной гордости, не для беспечной жизни в свое удовольствие, он может желать себе торжества только как носитель Христовой истины и жизни и только до тех пор, пока он верит в эту жизнь и живет для неё.

Теперь, если мы, раскрывши подлинный смысл данного изречения, обратимся к нашей совести и спросим ее о себе самих – может быть она укажет нам многое, что не дает нам права с такой уверенностью присваивать себе великое слово: «С нами Бог». Я уже не говорю о попрании и забвении закона Христова в нашей личной жизни; не говорю о том, что и общественная наша жизнь устраивается и течет, совершенно не справляясь с жизнью Христовой и церковной. Обратимся к нашей жизни общенародной, государственной, к которой в особенности мы любили прилагать слова: «С нами Бог», и в которой особенно ясно должно сказываться наше мировое призвание, как народа. Может быть, наша совесть и здесь откроет нам то же удаление от истинной жизни, то же забвение Бога. Может быть, мы увидим, что, подобно другим неверным народам, мы открыто поставили себе своего золотого тельца и всем народом, всем государством ему служим и покланяемся, мы как будто бы забываем, что наш народ по одной милости Божией, без всяких особенных заслуг сравнительно с другими народами, принят в ограду истинной Церкви и что милость эта оказана совсем не затем, чтобы, неизвестно почему и за что, именно нашему народу открыть путь к всемирному господству ради наживы или ради удовлетворения национального самолюбия. Мы как будто начинаем позабывать или даже прямо отрекаться, что цель и смысл нашего государственного бытия состоит в том, чтобы быть светом языков, носителем Христовой истины, представителем Христовой жизни и царствия Его, и вместо этой цели ставим себе другую низменную цель: наше земное благополучие, как народа, и ради этого готовы сознательно отказаться от того, что повелевает нам наше высшее, небесное призвание. Вспомним, например, несколько лет тому назад христианский народ, почти на границах нашей страны, безжалостно избивался неверными мусульманами. Вопли несчастных достигали и до нас, мы могли бы им помочь, потому что имели к тому и силы, и средства. Но мы закрывали глаза и затыкали уши от этого вопля: у нас-де и дома много нужды, средства эти пригодятся и самим нам. После этого, небольшой христианский, единоверный нам народ поднял оружие против ненавистного агарянского ига, и взывал к нам о помощи, изнемогая в неравной борьбе. А мы, подобно древней Идумее (Иез.35), только насмеялись над его неудачами и, лицемерно боясь пролить кровь наших воинов, опять пожалели своих сил и средств для помощи братьям. И вот все эти накопленные средства, которые мы с такой скупостью берегли для себя, теперь расходуются без остатка на войну, совершенно для нас неожиданную и нежелательную, единственная цель которой лишь защитить то, чем мы надеялись обогатить себя. И вот кровь лучших сынов нашей родины, которых мы так жалели и берегли, теперь льется безмерными потоками в неведомой нам стране и льется бесплодно и бесполезно, потому что еще не увенчана победой и никто не знает, увенчается ли впоследствии... Таким образом, мы с гордостью заявили всем, что с нами Бог, а сами не думали быть с Богом, не думали жить для Него; поэтому и Он скрылся от нас и посылает на нас настоящие страшные испытания; поэтому и разбивает вдребезги все наши мечты и смиряет самым жестоким образом нашу национальную гордыню.

Но, братие, в этот великий день, когда вспоминаются неисследимые благодеяния Божии роду человеческому и, в частности, вспоминается дивное избавление России от её многочисленных врагов, не будем отчаиваться. Мы еще можем молиться о том, чтобы постигшая нас теперь година искушения не была началом конечной гибели нашего дорогого отечества, не была предвозвестницей окончательного краха всей нашей народной жизни, а была лишь одним из посещений правды Божией, ведущей нас к покаянию. Невыразимо тяжело переносить удары, с таким постоянством разражающиеся над родиной, но пусть эти удары хотя не будут бесплодными. Помолимся о том, чтобы хотя этим страдным путем мы пришли в сознание нашего всенародного отступления, чтобы открылись наши духовные очи, и мы бы увидели, в чем должна быть цель нашего государственного бытия и в чем залог нашего народного процветания и благоденствия, чтобы пробудились мы, наконец, от нашего ужасного сна, явно влекущего нас к государственной гибели. Пробудившись и покаявшись, обратившись снова к жизни по Христу, ставши опять носителями Его духа, мы снова и уже по праву можем сказать: «С нами Бог». Но скажем эти великие и утешительные слова уже не так, как прежде: не с гордостью, не с безрассудным превозношением пред прочими народами, не с легкомысленным ожиданием себе всемирного господства; после перенесенных унижений и потерь, мы скажем: «С нами Бог» с поникшей долу головой, со смиренным сознанием нашего недостоинства и нашей безответности пред Богом, скажем лишь затем, чтобы выразить наше радостное убеждение, что как бы ни торжествовало на земле заблуждение, какие бы выгоды ни сулило нам последование мирским началам, за этим знаменем мы не пойдем, потому что окончательное торжество, победа вечная принадлежит лишь царству Божию и истине Христовой, в которую, по милости Божией, и мы веруем и которой, по силам нашим, стараемся жить. Аминь.

Материал для построения проповеди: «Молитва св. Ефрема Сирина».

Христос, истинный Бог наш, молитвами

Пречистыя Своея Матере, святых

славных и всехвалных апостол,

святых славных и добропобедных

мучеников, преподобных и богоносных

отец наших, иже во святых отец

наших... и всех святых, помилует

и спасет нас, яко благ и человеколюбец.

Таким отпустом, всякий раз с незначительными изменениями в нем, кончается у нас каждая церковная служба. К сожалению, эти заключительные слова наших богослужебных чинопоследований для большей части богомольцев проходят как-то незаметно. И многие совершенно не дают себе отчета в них... Не постигая внутреннего смысла, скрытого в перечислении священных имен, многие, даже не лишенные некоторого благочестивого настроения, склонны смотреть на этот отпуст, как на механический придаток к богослужению, к главной основной идее его никакого органического отношения не имеющий. Но для человека, который привык своим верующим сознанием входить в самый дух Церкви, такой отпуст не есть мертвое риторическое место: таких мест не может быть в живой и художественной ткани нашего богослужения, где все запечатлено искренним воодушевлением и глубокой мыслью и где «песни ткати протяженно-сложенные» призван только вдохновенный, верующий пафос.

Здесь не просто ряд или бесстрастный список имен. Здесь золотая цепь горящих и «зовущих» к Богу священно-исторических образов. И эта цепь не сковывает свободу благодатного творчества, она ничем не напоминает о рабстве. Этой цепью жизнь нашей православно-русской Церкви в настоящем её моменте связывается, соединяется с началом, с «главизной нашего спасения». Наше спасение во Христе и от Христа. Христос лег краеугольным камнем домостроительства нашего спасения. Ряд за рядом нарастало здание Церкви Христовой, которая теперь, как Ноев ковчег, спасает людей среди волн житейского моря. Вот почему апостол мог с полным правом сказать, обращаясь к христианам: вы устроены на основании апостолов и пророков, а камень краеугольный – Сам Иисус Христос, и на Нем все здание, связуясь костями, возрастает в церковь святую о Господе (Еф.2:20).

Крепок и неподвижен этот великий исторический фундамент Церкви. Не только силы земные, но и силы адовы не в состоянии сокрушить его. На нем оправдались слова Божественного Основоположника созижду Церковь Мою, и врата адовы, не одолеют ей (Мф.16:18). Да разве можно сокрушить то, что как бы спаяно священной кровью Богочеловека и муками всех, пошедших вслед Его. На пространстве прошедших веков Церковь выдержала целый ряд страшных гонений. Но ни меч языческой власти, ни стрелы языческой учености, ни бури еретических волнений не в состоянии были поколебать и сокрушить стен св. Церкви Православной: она основана бо бе на камени (Мф.7:25) преемственного священно-исторического предания. «Сия вера кафолическая, сия вера вселенную утверди», и не ветрам человеческих страстей и заблуждений разрушить то, что созидается Духом Святым.

Но рядом с этим строительством Божиим какими жалкими представляются попытки гордого человеческого ума, в каждом веке пытавшегося и пытающегося строить свою вавилонскую башню, создавать самоизмышленно домостроительство снесения и не теми путями, какие указаны были Богом. И в истории этих гордых, самонадеянных и всегда легкомысленных попыток оправдывался урок евангельской Притч.

Пренебрегая мудрыми указаниями опыта, муж юродивый не ищет для своего здания твердого устойчивого основания. Он ставит его на песке. И вот – набежали тучи, пролились обильным дождем. Реки выступили из своих берегов, залили, затопили поверхность земли, подступили к стенам построенного на песке здания. И, под напором волн, построенная храмина падает. И разрушение ея велие бе (Мф.7:27).

Не напоминают ли нам этого юродивого мужа наши современные сектанты?

Ведь Господь изрек эту евангельскую притчу не для того, чтобы преподать нам урок обыкновенной житейской строительной техники... Нет, Христос Спаситель имел здесь в виду высшую технику, высшее строительство душевного спасения. Оно ни в коем случае не должно быть беспочвенным. Его нельзя созидать на текучем, неустойчивом песке человеческих самоизмышлений. Тут нужны твердые, осевшие пласты священно-исторических преданий. Тут нужен прочный фундамент векового вселенского сознания. Вспомните, сколько ересей и расколов возникло за время жизни Церкви. Где они? Как пожелтевшие листья в осеннюю пору, они все развеяны ветром истории. Только Церковь вот уже девятнадцать веков стоит непоколебимо...

Блаженны те, которые находятся под гостеприимным и надежным кровом Матери-Церкви...

Никакие бури не в состоянии разрушить ее. Но как несчастны те, которые, подобно блудному сыну, уходят из Церкви «на страну далече», и окормляются здесь рожцами человеческих учений.

Еще в Ветхом Завете через пророка Господь посылал упрек еврейскому народу за то, что он высек себе водоемы разбитые, которые не могут удержать воды (Иер.2:18), вместо того, чтобы черпать светоносную истину из тех источников, которые указаны Господом. И этот упрек всей своей тяжестью должен лечь на тех теперь, кто уходит от родников апостольского богопреданного учения к расхитителям стада Христова...

Нам хочется спросить их: несчастные, куда вы идите и на что вы меняете церковную истину?

Ныне Фетлер, завтра другой проповедник, за которым не стоит авторитет векового предания, предлагают свои «патентованные» средства спасения, легкие, доступные даже тем, кто не хочет и «перстом двигнути» для спасения, ограничиваясь холодным признанием и верой, что он спасен и ему нечего спасаться. Не напоминает ли эта, так легкомысленно и так беспочвенно построенная теория спасения людей, попытки юродивого мужа евангельской притчи поставить дом свой на песке? И какого конца, какого итога ждать от этих скороспелых теорий? Мы чуть не каждодневно слышим о строительных катастрофах, где рушатся, падают многоэтажные дома, хороня под своими обломками сотни человеческих жизней...

Поставленные не на «твердом камени», с нарушением всех строительных законов – эти гордо высящиеся многоэтажные здания не выдерживают собственной тяжести и падают, давя самих строителей и тех, кто завлечен был сюда, под кров этого предательского дома...

Неужели вы хотите сделаться жертвами своего рокового заблуждения? Пока не поздно, возвратитесь «в дом отчий». Здесь «трапеза уготована; телец упитанный заклан» и Мать-Церковь по-прежнему и с любовью введет вас в свои кровы... Со священных исторических стен её смотрят на вас бесчисленные сонмы апостолов, мучеников, вселенских отцов и учителей, которые легли живыми камнями для устройства дома духовного (1Пет.2:5). Аминь.

Материал для построения проповеди против сектантов (о почитании св. Креста): «Кресту Твоему покланяемся, Владыко».

Какую умилительную картину представляет нам Сретение Господне! Глубокий старец, Симеон, держащий на руках Младенца Бога, по ту и другую сторону его – Иосиф праведный и Пресвятая Дева Богородица; пред ним Анна Пророчица восьмидесяти четырехлетняя постница и молитвенница. Очи всех устремлены на Спасителя. В нем исчезают они вниманием, и из Него пьют духовную сладость, питающую души их. Можете судить, как велико было блаженство сих душ!..

Но, братие, и мы все призваны не к мысленному только представлению сего блаженства, а к действительному его вкушению, потому что все призваны иметь и носить в себе Господа и исчезать в Нем всеми силами своего духа. И вот, когда достигнем мы сего состояния, тогда и наше блаженство не ниже будет блаженства тех, кои участвовали в сретении Господнем. Те были блаженны – видевше; мы же будем блаженны – не видевше, но веровавше. Приложите внимание. Я коротко укажу вам, как сего достигнуть? Вот что сделайте и делайте.

1. Прежде всего покайтесь. Помните, что в духовной жизни без покаяния ничего сделать нельзя. Чего бы кто ни искал, начало всему да будет покаяние. Как без фундамента нельзя строить дома, и как не очистивши поля нельзя ни сеять на нем, ни садить, так без покаяния ничего нельзя предпринимать в духовных наших исканиях и стремлениях, чтобы вы ни сделали без него, все всуе. Так, прежде всего, покайтесь, т. е. оплачьте все худо сделанное и решитесь на одно Богоугодное. Это будет тоже, что обращение взора и всего тела на путь в сретение Господу и первое вступление на сей путь.

2. Затем, храня постоянно неизменным чувство покаяния, устройте для себя такой род жизни и поведения, чтобы на каждом у вас шагу или при каждом движении был как бы преднаписываем в вашем внимании Господь и Спаситель наш. Такой порядок сам собою устроится в вас, если: а) все, что ни делаете, вы будете делать во славу Господа и Спасителя, делать ради Христа. Тут разумеются не одни большие дела, а всякое вообще действие. Ибо смотрение и слышание, молчание и говорение, ястие и питие, сидение и хождение, труд и покой, все вообще может быть посвящяемо Господу и освящаемо Его именем всесвятым. Так как минуты не бывает, чтобы мы не были за каким-либо делом, то, устроившись так в делах своих, вы поминутно будете сретать Господа, во славу Его обращая все дела свои. Сие исполнить и плод от сего получить вы можете тем удобнее, если при этом, б) в порядок дел своих повседневных вставите чины молитвенные – и церковные и домашние – и вообще поставите законом быть строгими исполнителями всякого устава Св. Церкви до малой йоты, без суемудрия и кривотолкований, в простоте сердца. Как содержание каждого молитвословия есть Господь и ваше к Нему обращение, то, совершая его или участвуя в нем, вы будете сретать Господа в сочувствиях и услаждениях своего сердца. Если затем в) промежуток остающегося времени вы наполните чтением писаний о Господе, или слушанием беседы о Нем, или своеличным размышлением о Нем и о великом деле спасения, совершенном Им на земле, то сами увидите, что, ни внутри вас, ни вне, не останется ничего, что не носило бы напоминания о Господе, не преднаписывало Его вниманию вашему, не изводило ваш дух во сретение Ему.

3. Не должно, однако же, забывать, что все сии труды и занятия суть только приготовительные. На них одних останавливаться не должно, а надо устремляться далее. Как из пищи, принимаемой нами в грубом виде, выделываются потом тонкие стихии жизненные, так из сих занятий, видимо совершаемых, осязаемых, должны образоваться в духе тончайшие расположения или устремления ко Господу, именно: под трудом посвящения всех дел Господу должно качествовать устремление всех желаний нашей души единственно ко Господу; под исполнением всех молитвословий или участием в Богослужениях должно слагаться в сердце сочувствие только ко Господу и Господнему; под чтением и слышанием писаний о Господе должно лежать в основе охотное устремление внимания ума нашего к единому Господу. Те труды суть возделывание поля, а сии стремления – восход посеянного; те – ствол и ветви, а сии – цвет и плод. Когда возникнут в нас сии расположения, это будет значить, что дух наш весь своим сознанием и своим настроением изшел в сретение ко Господу. И как Господь везде есть и Сам ищет сретиться с духом нашим, то взаимное их сретение после сего устрояется само собой. С тех пор дух наш начнет вкушать блаженство Симеона праведного, т. е. начинает носить в объятиях своих сил и стремлений Господа, Который есть полное их насыщение и удовлетворение. Это то, что называют вкушением Господа, покоем в Нем, умным Богу предстоящем, хождением пред Господом, непрестанною молитвой – предмет трудов, желаний и исканий всех Святых Божиих.

Сего блага сподобиться желаю всем вам, празднующим ныне Сретение Господне. Если бы кто, жалуясь сказал: «Желателен плод, но труд достать его слишком тяжел», тому можно ответить так: «Хорошо, есть легче способ, или способ проще сложенный. Вот он! Покайся, затем, ревнуя об исполнении всякой заповеди Божией, ходи неотступно пред Господом, устремляясь к Нему всем вниманием ума, всеми чувствами сердца, всеми желаниями воли. Устроившись так, скоро сретишь Господа. Он внидет в тебя и упокоится в тебе, как на объятиях Симеона праведного». Чем-нибудь еще облегчить труд необходимый в искании сретения Господа уже нет никакой возможности. Молитва Иисусова: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, сильно и мощно может помогать в сем труде. Но опять не сама по себе, а под условием устремления всех сил нашего духа ко Господу! Трезвитеся убо и бодрствуйте (1Пет.5:8). Вышних ищите, и живот ваш сокровен да будет со Христом в Боге (Кол.3:1, 3), тогда, соделавшись един дух с Господом (1Кор.6:17) узрите и обымете сего Господа, и возрадуется сердце ваше и радости вашея никтоже возмет от вас (Ин.16:22) ни в сей век, ни в будущий. Аминь,

Материал для построения проповеди: житие Святителя Николая Чудотворца.

Сегодня св. Церковь празднует память св. Пророка Илии. Он ревновал о славе Божией всеми силами души своей, его возмущало нечестие израильтян, увлечение их идолопоклонством Ваалу, и он употреблял все меры к уничтожению идолопоклонства. Подобно пророку Илии и мы должны ревновать о распространении истинного просвещения в народе, исправлении нравов, искоренении ересей и расколов. Много при сем мы встретим неприятностей, даже опасностей – могут восстать на нас сильные и богатые люди, но ведь и на пророка Илию нападали великие и сильные, нападали даже царица и царь, однако он не перестал проповедовать против нечестия. Не убоимся и мы проповедовать правду. Не убоюся, что сотворит мне человек. Мнози восстают на мя; мнози глаголют души моей: несть спасения ему в Бозе его (Пс.3:2, 3), но Господь защититель живота моего, от кого убоюся? (Пс.26:1).

Св. пророк Илия молитвой отворял и затворял небо. Будем и мы молиться, и молиться непрестанно, чтобы Господь не закрыл от нас дверей милосердия Своего, чтобы не сказал нам, как некогда глупым девам не вем вас; отидите от Мене делающие беззаконие (Мф.7:23). Милосердия двери отверзи нам, Господи.

В жизни св. пророка Илии упоминается о двух женщинах: одна из них была вдова Сарептская, другая – Иезавель, царица Израильская.

Первая была бедна, вторая богата.

У первой было только горсть муки и чванец елея, у второй было целое царство.

Первая была довольна своим положением, вторая нет – она завидовала Навуфею, ей хотелось иметь виноградник Навуфея, этот виноградник не давал ей спать. Мало ей царства, виноградник чужой понадобился. Первая питала пророка, вторая желала его убить.

Первая своим благочестием, своими молитвами, своим добрым примером укрепляла царство, вторая вела его к разрушению. Первая умерла смертью истинной израильтянки, вторую съели псы...

Видите, братия, что счастье состоит не в богатстве, не в славе, а в благочестии, которое на все полезно.

Часто в настоящее время слышатся жалобы на упадок благосостояния города, того или другого сословия. Не о том нужно жалеть, а нужно жалеть об упадке благочестия в народе, забвении прадедовских обычаев простоты. Первое зависит от последнего. Внешнее благосостояние того или другого города, того или другого сословия зависит от благочестия. Восстановите благочестие в народе, восстановится благосостояние. Господь даст благодать, земля даст плод свой (Пс.84:13), говорит псалмопевец. А благодать подается только любящим Бога и исполняющим Его св. заповеди. Любящим Бога все споспешествует во благое (Рим.8:28).

Материал для построения проповеди: житие св. апостола Иоанна Богослова.

Между многими, различными средствами ко спасению, указанными нам в слове Божием и в писаниях святых отцов, можно отметить, как особенно благонадежные и действительные – труд и молитву. Их благонадежность и действительность видны из следующего.

Однажды преподобный Антоний Великий, сидя в своей кельи, смущаем был разными душепагубными помыслами, и, стараясь избавиться от них, воззвал к Богу: «Господи! Тебе известно, что я желаю спастись, но помыслы одолевают меня. Научи, как мне поступать, чтобы спастись». И видит он сквозь отворенную дверь, что кто-то, совершенно похожий на него сидит невдалеке от кельи и занимается плетением корзин и витьем веревок; потом, оставив работу, незнакомец стал на молитву и, по окончании её, опять начал заниматься корзинами и веревками. После продолжительной работы он снова стал на молитву, а после молитвы снова принялся за свое рукоделье. Тогда явившийся ангел Божий сказал Антонию: «Так поступай и спасешься». Обрадованный старец понял из этого видения, что честный труд и непрестанная молитва – самые благонадежные средства ко спасению.

И подлинно, братие, самые благонадежные! Ибо, не говоря о том, что они должны быть сочтены таковыми и уже потому одному, что указаны чрез Ангела, при исключительном случае, Самим Богом, они являются такими и на самом деле. Да, заметьте, когда мы становимся всего ближе к Богу? Когда молимся. Когда нам худое меньше всего на ум идет? Когда трудимся. И кроме сего, посмотрите, сколько еще благ приносит нам труд, сопровождаемый молитвой. Он обуздывает греховную плоть, помогает душе владеть своим помощником, телом, упражняет душу в управлении своим внутренним Жилищем и, что главное, наконец, охраняет душу и от искушений диавольских. «Когда котел» – говорит преподобный Пимен Великий, – «кипит снизу поджигаемый, тогда ни муха, ни другое какое-либо насекомое не смеют прикоснуться к нему; когда же остынет, то и мухи, и все насекомые садятся на него; так и к человеку, к честным занятиям прилежащему, враг рода человеческого не смеет приступить. Кто же живет в небрежении и лености, того низлагает он безо всякого труда» (Чет. Мин. авг. 27). В виду всего этого и потщитесь, братие, возбудить в себе ревность к труду и молитве, чтобы чрез них прогнать от себя демонов, приблизиться к Богу, а вместе чрез это и к царствию небесному ближе стать. Аминь.

Материал для построения проповеди: житие св. равноапостольного князя Владимира.

Во время Св. Иоанна Златоустого много лет подвизался в глубокой пустыне Преподобный Иеракс. Однажды бесы пришли к нему видимым образом и сказали: «Старец! Ты проживешь еще полсотни лет; возможно ли терпеть так долго в этой безлюдной пустыне? Иди отсюда!» Старец им на это отвечал: «Очень жаль, что так мало остается жить мне на свете, а я было запасся терпением еще на двести лет». При этих словах Иеракса бесы исчезли. Это значит, что св. подвижник решился терпеть все скорби, все лишения пустынной жизни до конца. Видно, твердо помнил он слово Спасителя в терпении вашем стяжите души ваша (Лк.21:19) и претерпевый до конца, той спасен будет (Мф.10:22).

А мы грешные... возьмемся за какое-нибудь дело доброе со всем жаром, со всем усердием, но лишь только встретится какое-нибудь препятствие или неудача, мы уж и готовы совсем бросать дело доброе, как будто оно нам вовсе не по силам! И сколько таким образом у нас добрых намерений остается без исполнения! Сколько добрых дел не доделано!.. Что же это значит? Отчего это, возлюбленные? Оттого, конечно, что, принимаясь за дело доброе, мы смотрим только на плоды его, а о том, достанет ли у нас сил на исполнение задуманного, вовсе не заботимся. Оттого, что мы забываем, или лучше сказать, вовсе не хотим знать, что никакое истинно доброе дело не обходится без искушений и скорбей, таков уж закон доброделания: хочешь делать добро истинное, Богу угодное? Запасись терпением, будь готов на всякие скорби и лишения, может быть, даже на страдания от неправды людской, ибо сказано чадо, аще приступавши работати Господеви, уготови душу твою во искушение (Сир.2:1), а в искушении всего нужнее терпение. А мы об этом вовсе и не думаем, оттого добро наше и непрочно, непостоянно, оттого оно и в очах Божиих надлежащей цены не имеет. Вот что рассказывал пресвитер Кроний Палладию Елеонопольскому об одном подвижнике, по имени Евлогий. «Этот Евлогий был человек очень образованный; приняв монашество, он, по слабости здоровья, не решился вступить в общежитие, но не считал себя способным и к уединенному подвижничеству. Раз увидел он на торжище одного увечного, у которого не было ни рук, ни ног; подойдя к нему он помолился так: «Господи! Во имя Твое я возьму этого несчастного, и буду покоить его до самой смерти, чтобы ради его спастись и мне. Помоги мне, Господи, послужить ему!» После сего Евлогий привел осла, посадил на него бедняка и привез в свое жилище. Пятнадцать лет Евлогий ухаживал за ним, как за отцом родным: он сам омывал его, сам натирал маслом, носил его на руках, берег и покоил, как только умел. Но видно нужно было еще больше испытать терпение подвижника, и вот враг всякого добра научил увечного поносить и всячески ругать своего благодетеля. Напрасно Евлогий его успокаивал, напрасно говорил ему: «Скажи мне, друг мой, чем я огорчил тебя? Я исправлюсь». Увечный не хотел и слушать его и требовал, чтобы Евлогий опять отнес его на торжище, где его взял. «Не могу выносить твоей коварной ласки, говорил несчастный, противна мне эта голодная жизнь; я хочу мяса!» Евлогий тотчас достал ему и мяса. Но увечный не успокоился: «Скучно мне жить с тобой, хочу видеть много людей!» Евлогий кротко отвечал ему: «Я сейчас приведу к тебе, сколько хочешь, братий». «О, я, несчастный!» – закричал увечный, – «я не могу и на тебя то смотреть, а ты хочешь привести сюда таких же тунеядцев, как ты! Не хочу, не хочу – хочу на торжище!» Тогда Евлогий обратился к соседним подвижникам за советом: что ему делать с увечным? Те отвечали ему: «Великий (так звали они пр. Антония) еще жив, пойди к нему, и что он тебе скажет, то и сделай: чрез него Бог будет говорить тебе». Евлогий обласкал увечного, положил его в лодку и отправился с ним к великому Антонию. Поздно вечером они туда прибыли, великий старец принимал тогда всех приходящих. И вот он воззвал: «Евлогий, Евлогий, Евлогий!» А Евлогий думал, что старец зовет не его, а другого кого-нибудь и потому не отвечал. «Тебе говорю, Евлогий, который пришел сюда из Александрии!» – сказал ему старец. Тогда Евлогий подошел к Антонию. «Зачем ты пришел сюда?» – спросил его старец. «Кто открыл тебе мое имя», – ответил Евлогий, – «Тот откроет и дело мое». «Знаю, зачем ты пришел», – говорит ему великий Антоний, – «но все же расскажи свое дело, чтобы слышала братия». Евлогий рассказал все по порядку и просил наставления. Тогда великий старец строгим голосом говорит ему: «Евлогий! Ты хочешь бросить его? Но Сотворивший его не бросит его. Ты бросишь его, а Бог воздвигнет лучшего, чем ты, и поднимет его». В глубоком молчании слушал покорный Евлогий. А старец, между тем, обращается к увечному и громко говорит: «Ты, грешный, недостойный ни земли, ни неба! Перестанешь ли восставать на Бога и раздражать брата? Или не знаешь, что тебе служит Сам Христос? Как же ты смеешь говорить против Христа? Разве брат служит тебе не ради Христа?» Потом старец обратился к обоим вместе: «Перестаньте, дети, ссориться; идите с миром домой; не разлучайтесь друг с другом; Бог уже посылает за вами. Сатана видит, что вы оба при конце подвига, скоро оба вы получите венцы от Христа: ты за него, а он за тебя – вот почему он и навел на вас это искушение. Идите же с Богом, если ангел придет за вами, да не найдет вас обоих вместе, вы оба лишитесь венцов». Нет нужды сказывать, что оба они помирились всем сердцем, вернулись в свою келью и – не прошло сорока дней – как оба, один за другим, отошли ко Господу... «Я сам был переводчиком в беседе Антония с Евлогием и увечным», – заключает свой рассказ пресвитер Кроний, – «ибо Антоний не знал по-гречески, а Евлогий и увечный не понимали языка египетского».

Как поучителен этот рассказ! «Терпи до конца!» –говорит он и мне, и тебе мой возлюбленный брата о Христе! Кто бы ты ни был, труженик спасения, к какому бы ты званию ни принадлежал, у тебя, конечно, есть скорби свои, ибо без них век не проживешь – терпи же все до конца! Быть может, ты человек почтенный, может быть ты и властью обличен, но у властных то людей и бывает много скорбей: иной не знает, как развязаться с своей почетной должностью, чтобы душей отдохнуть, чтобы от скорбей избавиться, не скорби же, возлюбленный, не снимай с себя произвольно бремени, на тебя Богом возложенного, неси его, пока Бог велит, и все терпи до конца! Может быть, Господь благословил тебя земными благами, и ты ничего не щадишь для меньшей своей братии, но за то терпишь не мало от неправды и злобы людской, от людской зависти и неблагодарности? Что нужды! Нам сказано: блажени есте, егда поносят вам: там на небесах у Господа за все скорби многа мзда уготована, только трудись, ничего не жалей, не бросай дела доброго и терпи до конца! Или, может быть, тебя самого одолела нищета безысходная, может быть, ты сам век свой скитаешься бесприютным сиротой по чужим углам? Терпишь и голод, и холод, и всякие болезни? И тогда не горюй, не ропщи на свою долю горькую: слышишь? Господь Сам зовет к себе всех труждающихся и обремененных, обещая им упокоение. Он насытит всех алчущих, утешит плачущих, верь же слову Его неложному, бодро неси крест твой и терпи до конца! Несешь ли ты тяжесть службы Государевой, служишь ли обществу, или трудишься для своих детей, для успокоения престарелых родителей? Трудись, друг мой, во славу Божию, не падай духом посреди неудач и терпи до конца. А если призвал тебя Господь послужить Св. Церкви Его в духовном сане и звании, или потрудиться для спасения твоей собственной души во святой обители – тем паче не ослабевай в подвиге, не останавливайся на половине пути: правда, многими скорбями подобает нам внити в Царство Небесное, узки туда врата, тесен и прискорбен путь, но по этому пути прошел вперед нас Сам Господь наш Иисус Христос, на Него смотри, у Него проси помощи. Он всегда готов тебе руку подать, итак, мужайся и все терпи до конца! До конца, дотоле, пока Господу угодно будет держать тебя под крестом, до конца ли дней жизни твоей, или только до конца тех мрачных скорбных дней, за которыми настанут для тебя ясные дни радости? Милостив Господь! По мере смирения Он подаст тебе терпение, по мере терпения подаст и утешение, по мере утешения возгорится любовь к Богу, по мере любви воссияет в твоем сердце радость о Дусе Святе. А тогда, понятно, и всем скорбям конец!.. (Троицкий листок № 200).

Материал для построения проповеди: житие св. Алексия, Божия человека.

Он «пришел к ученикам Своим и снова нашел их спящими... от печали». Это было во время Гефсиманской молитвы. Злодеи не коснулись еще Его тела, предатель еще не приблизился; еще не было суда, бичевания и распятия. Но лютым страданиям пречистого тела предшествовали несказанные по тяжести внутренние страдания безгрешной души Богочеловека в таинственном уединении Гефсиманского сада. И вот здесь-то мы и видим всю немощь человеческую в лице учеников Христовых: как ни убеждал их Христос бодрствовать, они неудержимо засыпали. Евангелист говорит, что они спали от печали...

Печаль, уныние, растерянность, страх, сознание бессилия – все это, действительно, способно наводить на человека тяжелый, мертвящий и убивающий сон.

Однако да позволено будет взглянуть на этот сон апостолов, уже не как на физический или даже психический факт, но шире и глубже: как на образ вековечный, как на символ известных переживаний и настроений души человеческой.

Мы видим, что было вокруг Христа Спасителя в последние дни жизни: иудеи завидовали Ему, злобствовали, строили против Него ковы и готовились к убийству; Иуда помышлял о предательстве. А что же делали последователи Спасителя? Одни молчали, стояли в стороне и как будто не замечали явно надвигавшейся опасности, это был, по преимуществу, народ, ходивший за Христом; другие или разбежались при взятии Его, или же – и это были самые верные, самые близкие и избранные – спали и бездействовали...

В жизни Церкви как бы повторяется жизнь Христа. И Церковь знала и знает века славы, силы, влияния. Но больше Церковь знала и знает времена гонений, унижений, преследований. И отношение людей к Церкви всегда то же, какое мы видим и в отношении их ко Христу: одни равнодушны, или молчат, бездействуют, другие гонят, иные предают, иные бегут в малодушии, а вернейшие сыны часто спят...

Спросите совесть, вдумайтесь в окружающие нас явления, присмотритесь к себе, к ученикам и последователям Господа, решите вопрос: какие времена переживает теперь, в наши дни, Христово дело, Христова Церковь, времена силы или уничижения, радости или печали? Нужно ли долго колебаться для того, чтобы дать ответ?

Снова година врагов Христа и область темная. Снова чуть ли не тайно надобно собираться Христу с учениками Своими, чтобы не подвергнуться при этом насмешкам, глумлению и преследованиям. Снова Христос в лице Своей Церкви молится и страдает в Гефсимании. Помощи нет, и ждать ее не откуда. Внешние слуги общества и государства, если им прикажут, возьмут Христа и Церковь, возьмут её слуг, если окажется, что ради мнимо и ложно понимаемых требований общего блага и во исполнение долга повиновения это нужно будет сделать. О них-то преимущественно сказано слово Христово: Отче, прости им, не ведят бо, что творят (Лк.23:34).

Но другие знают хорошо, что делают! Найдутся книжники, слуги науки, которые объявят дело Христово ненужным и несостоятельным пред судом их просвещенного разума. Найдутся и служители Бога, как Анна и Каиафа, имя носящие священников и первосвященников, которые, ради утех мира сего и ради похвалы людей мира, объявят, что Церковь устарела, что требования её несовременны. Найдутся Иуды из среды тех, которые стояли около Церкви и в Церкви и потом продали её, которые начнут вскрывать мнимые язвы Церкви, чтобы предать ее в руки врагов, чтобы унизить её пред всем светом. Найдутся желающие и возложить руки на учеников...

Воздвигается Голгофа, Христос распят. Толпа смотрит на зрелище; толпа требует вместо Христа иного учителя, в роде Толстого; слышится опять возглас: «Не сего, но Варавву»...

А ученики? А верные слуги Христовы? Они что делают теперь?

Большая часть в смятении и унынии, тихонько плачут, ужасаются, жалуются, возмущаются про себя, негодуют, пробуют иногда ударить в мечи, неумело урежут ухо Малху – и, в конце концов, все бегут, скрываются и молчат страха ради иудейска!... Есть и Симоны, что в непостижимом малодушии, на простой вопрос, даже пред какой-либо рабыней торжествующей мирской силы, пред жалкой привратницей современного настроения и общественного мнения, пред грубыми воинами – слугами господствующего духа времени – готовы сказать с клятвой: «Не вем Человека сего»...

Были века славы Церкви в России, её силы, влияния. Воспользовались ли мы этими веками, чтобы углубить, укрепить, обеспечить от врагов дело Христово? Не проспали ли мы этого времени?

Теперь же Церковь мучится, Церковь в борении... Хулы и гонения сыплются на нее. Учение веры и нравственности подвергается отрицанию, искажению. Прошлое Церкви и, не говорим уже о будущем, все сводится неверами к нулю. Все злобное, нечистое, грубое, бессовестное и неудержимое в мстительности соединилось для того, чтобы загрязнить, опозорить, развенчать, уронить и принизить служителей Церкви в глазах верующих. Всюду несется один клич: «Возьми, возьми, распни Его!» И что же? К ужасу и к позору мы продолжаем думать, что все вокруг нас благополучно; мы не представляем себе будущего, не видим грозящей опасности. Мы спим, может быть, и даже вероятно, спим от печали, подобно апостолам в Гефсимании. И слышится нам пробуждающий голос Христа: «Спите прочее и почиваете; встаньте, бодрствуйте, молитесь, чтобы не впасть в искушение. Предается Сын Человеческий в руки грешников; дух ваш бодр, плоть же немощна... Встаньте! Бодрствуйте и молитесь!»

Да, если бы мы давали себе отчет в том, что делается вокруг нас, не были бы мы столь спокойны. Если бы мы прозревали в тайну той брани, которая теперь ведется против дела Христова, мы не уверяли бы себя, что все благополучно. И если бы мы не спали, разве не нашли бы мы в себе сил и возможности оградить Христа и Его Церковь от тех заплеваний и заушений, которые сыплются на них со страниц развращающей современной литературы? Разве мы не создали бы свою литературу, свою армию духовных защитников Церкви? Разве мы тогда поддерживали бы и вниманием и даже материальными средствами современное отравленное клеветой и безбожием печатное слово? Разве мы стояли бы в унынии и растерянности пред каждым грубым оскорблением Церкви? Разве мы уступили бы дело просвещения народа сынам тьмы? Разве наполняли бы места увеселений и зрелищ, нечистых и греховных, подчас и богоборческих? Разве мы предпочитали бы слову Божию легкое и развращающее чтение о грязной любви и общественных скандалах? Разве предали бы мы дело благотворительности, это создание Христовой веры, в руки неверов и безбожников, обративших его в орудие борьбы против Христа?

Мы спим, мы молчим, мы бездействуем.

Час уже нам от сна восстати (Рим.13:11), говорит апостол.

В живой деятельности слова, исповедания, устроения церквей, борьбы с язычеством, готовности страдания, неустанной работы и дерзновения даже до крови и смерти, святые апостолы после Воскресения Христова показали свою веру и преданность Христу. Они тогда уже не спали!

И мы – исповедники Воскресшего. И мы должны быть исполнены бодрости и готовности бороться за Него

Мы спрашиваем себя евангельским словом: не ударить ли нам в мечи (Лк.22:49)? Конечно, не в мечи воинские, которыми мы не владеем, а в мечи духовные. В нашей бескровной борьбе против зла мира мы не одиноки, не сиры, не брошены, не оставлены без верных залогов победы.

Христос умер, но Он воскрес, и к тому уже не умирает. Час уже нам от сна восстати!

Материал для построения проповеди: «Усекновение главы св. Иоанна Крестителя».

В Риме началось гонение на христиан. Жестокость язычников не знала границ. Схваченных не просто убивали, но убивали с особым искусством. Одних из христиан зашивали в шкуры зверей и травили зверями, других привязывали к высоким шестам, обливали горючими веществами, зажигали и делали такое странное освещение целых улиц, садов. Ничья жизнь не имела тогда цены. Никто из выходивших на улицу по необходимости не мог с уверенностью сказать, что он снова вернется в свой родной угол. Не могли этого сказать даже и оставшиеся дома, хотя бы они и были защищены от врагов высокими стенами и каким-либо видным положением в обществе.

Внимание свирепствующей, бунтующей толпы языческой особенно останавливалось в это время на вождях христианских общин. Расчет был правилен и ясен: поражу пастыря и разыдутся овцы (Зах.13:7). Легче положить конец жизни немногих, чем убивать такое множество людей, какое стояло за этими немногими.

Страшная опасность грозила ежеминутно великому и св. первостоятелю Римской общины, Апостолу Петру. Бесконечно любя своего предстоятеля, опасаясь за его драгоценную жизнь, христиане стали умолять Апостола скрыться на время из города. Потерять св. Апостола для них значило потерять почти все. Спасти же драгоценную жизнь его значило спасти христианскую общину в Риме от её распадения.

Уступая настоятельным многократным просьбам своей паствы, св. Апостол решил оставить Рим, чтобы на время скрыться где-либо за пределами вечного города.

Одним ранним утром св. Апостол вышел из города по Аппиевой дороге. Две версты уже отделяли Апостола от города. Но что это? Пред Апостолом Христос, а за Ним так ясно выступает Его крест. В страхе и трепете падает ниц св. Апостол со словами: «Господи, камо грядеши?»

Христос с кроткой укоризной во взоре отвечал ему: «Я иду в Рим на второе распятие».

Ученик бежал от страданий. Бежал пастырь земной от своей паствы. Может ли Пастырь небесный оставить свою паству без пастыря? Земной пастырь не хочет понести страданий за свою паству. Пастырь ли небесный не понесет страданий за тех, кого он купил дорогой ценой, ценой Своей крови?

Как ясен был теперь Апостолу Петру его поступок. Могло ли теперь в душе св. Апостола оставаться хотя какое-либо сомнение о том, что нужно дальше ему делать?

Тотчас же он вернулся в Рим. Здесь оставался все время с своей паствой, разделяя с ней все её скорби, страдания и немногие радости. А когда наступило время и ему засвидетельствовать свою веру во Христа не словами только, но и смертью своей, он спокойно пострадал за имя Христово, пролив свою мученическую святую кровь.

Братья христиане, какое трогательное предание сейчас мы выслушали с вами. Кончить ли мне этим теперь мое слово или, может быть, с этого только бы и нужно его начать? Не догадался ли кто-нибудь из вас, слушая это дивное предание, поставить себя на место Апостола Петра?

Не догадался ли кто-нибудь из вас к себе самому целиком применить это явление Христа Спасителя Своему ученику? Не было ли чего-либо подобного и в нашей жизни с вами? В самом деле, не бежали ли и мы с вами когда-нибудь, когда нам нужно было открыто исповедовать имя Христово, не боясь никаких, хотя бы и высоких лиц, не боясь никаких стеснений, лишений и бед, не боясь потерять свое положение в обществе?

Если каждый из нас вдумчиво проверит свою жизнь, то увидит, как он не один раз малодушно отказывался от исповеди имени Христова тогда, когда это так нужно настоятельно необходимо было. Каждый из нас увидит, что он не раз малодушно бежал из страха за свое благополучие, бежал от исповеди, открытого свидетельства имени Христова. Если далее, вдумчиво каждый из нас вспомнит те минуты, то он вспомнит также и то, что и его кто-то укорял. Вспомнит, как и ему так ясно, ясно зазирала его совесть, этот неподкупный голос Божий в душе человеческой. Может быть, в эти минуты и пред нами не раз стоял Христос Спаситель с ярко сияющим за Ним крестом, но мы только не видели Его, мы только не слышали Его мягкого кроткого призыва, мы только не слышали этого таинственного стука в двери нашего сердца.

Братья христиане, побежим ли мы с вами от несения креста Христова?

Возложим ли его снова на рамена Христовы? Не нам ли теперь его нужно понести? Довольно страданий Христовых за нас на земле.

Довольно этой безгрешной крови, пролитой на земле грешными людьми. Не хотим, чтобы снова повторилась Голгофа. Не нужны нам больше эти бесценные капли кровавого пота, падавшие на землю с пречистого Лика Христова. Не нужно нам снова видеть эти страшные страдания Христа Спасителя, что Он встречал везде и всюду от людей на земле. Мы теперь понесем крест, понесем все дружной христианской семьей. Не тяжела будет нам всем тогда эта святая ноша, с помощью Божией.

Брат христианин, когда тебе представится случай открыто исповедать Христа хотя бы пред целыми сонмищами, вспомни видение св. Апостола Петра, и тебе легче будет свершить свое великое дело служения Христу, страдание за Него и в наши дни. Аминь.

Материал для построения проповеди: житие св. апостола Павла.

Тысяча лет разделяет друг от друга празднуемый сегодня священные события: Вознесение Господне и преставление преподобного Феодосия Печерского. Неизмерима разница Божественного достоинства Христа Спасителя и священного достоинства Угодника Божия Феодосия. Необъятная даль расстилается между горой Елеонской, на которой совершилось Вознесение Господне, и горами Киевскими, на которых в своей маленькой темной пещерной келье 3 мая 1074 года скончался преподобный Феодосий. Неизмерима разница и самых событий Вознесения Господня и кончины преподобного Феодосия. На светлом облаке, как на крыльях ангельских, видимо, с Телом Своим вознесся Спаситель в небесную высь и на престол Своей Божественной славы. Преподобный Феодосий только духом невидимо вознесся на небо, а нетленным телом своим и теперь покоится в основанной им соборной церкви Киево-Печерской Лавры до великого дня Страшного Суда.

Но при всей неизмеримой разнице празднуемые св. события одну и ту же мысль, одни и те же чувства будят в нашей душе.

Это – мысль о светлом пути к небу. Это – чувства радостного порыва на этот светлый путь с нашего сумрачного пути по стремнинам греха.

Не рассуждениями, не отвлеченно, а опытно показывают нам путь к небу празднуемые события. Таинственно, непостижимо, но действительно в 40-й день по Воскресении Своем Спаситель вознесся с Телом на небо; не только на небесную твердь, но и на небо духовное, к престолу Своей Божественной славы, окруженному тьмами славословящих сил небесных. Последовавшие знамения и чудеса, Сошествие св. Духа на Апостолов, победа христианства над миром, светлый облак свидетелей Христовой правды – св. Угодников Божиих – вот несомненные доказательства действительности Вознесения Господа на небо. На небо вознеслась и душа преподобного Феодосия. Нетление его мощей и чудеса, совершившиеся по его молитвенному предстательству – ясные доказательства этого.

Мы не можем себе представить, как радостна, как полна, как счастлива небесная жизнь. Только отголоски небесной славы мы можем наблюдать на земле, видя славу Угодников Божиих, не предающихся телом тлению, исцеляющих болезни, умиротворяющих душу. Только отголоски небесной радости мы можем переживать сами, находясь в молитвенном общении с Богом, приобщаясь св. Таин, совершая по вере добрые дела. Поэтому только отчасти мы можем представить себе, какое бесконечно великое благодеяние совершил нам Господь Иисус Христос, разрушив страшные врата смерти и открыв для всех людей действительный путь к небу. Только отчасти мы можем представить себе неизмеримую важность празднуемого события Вознесения Господня, когда в первый раз человеческая природа: и душа, и тело человеческие, соединенные с Божественной Ипостасью Спасителя, вознеслись на небо. Только отчасти мы можем представить себе тот глубокий смысл, какой имеет для нас и другое празднуемое событие – восхождение на небо, по пути Вознесшегося Господа, святой души подражателя Христова – преподобного Феодосия. Кончина нашего небесного покровителя, преподобного Феодосия, восхождение его души на небо к престолу Божию говорит нам, что все, идущие по стопам Христа, идут по пути к небу

И если нашего ума и сердца коснется сознание смысла празднуемых событий, то не может не захватить нас священный порыв стать на тот жизненный путь, который ведет к небу по стопам Христа и преподобного Феодосия. А вместе с этим священным порывом не может тогда не вылиться от сердца горячая наша мольба Вознесшемуся Спасителю: Господи, молитвами Угодника Твоего Феодосия, сподоби и нас грешных идти в своей жизни по светлому пути, ведущему на небо!

Св. Апостол говорит: око не виде, ухо не слыша и на сердце человеку не взыдоша, иже уготова Бог любящим Его (1Кор.2:9), т. е. идущим по пути к небу. Но если мы всмотримся в жизнь св. Угодников Божиих, то отчасти можем уяснить себе, что небесная вечная жизнь дает удовлетворение всем духовным запросам человеческой природы. Телесные наши потребности имеют служебное значение для удовлетворения запросов духа. Это не подлежит сомнению. Возьмем, например, телесные потребности голода и жажды. Насыщается наше тело, а чувство удовлетворения при этом испытывает душа. Очевидно отсюда, что господственное значение имеют запросы духа, а не запросы тела. Всматриваясь в жизнь св. Угодников Божиих, мы видим, что они, начиная уже здесь на земле жить небесной жизнью, получали действительное удовлетворение всех запросов человеческого духа. Духу нашему свойственно стремление к знанию. Это стремление должно быть особенно близким и понятным братии св. храма сего, труженикам вертограда преподобного Феодосия. В жизни св. Угодников Божиих мы видим высшее удовлетворение их стремления к знанию. Отдайте вы все свои силы удовлетворению этого стремления. Вы изучите известную область знания, станете специалистом в этой области. А св. Угодники Божии не одну только область знания усвояли, а имели всеобъемлющее знание тайн царствия Божия (Мф.13:11). Они знали даже будущее, знали, когда совершатся чисто случайные события в жизни личной и общественной. Такого знания никогда не будут иметь грешники, как бы ни были они учены. Духу нашему свойственно стремление получить силу слова. В жизни св. Угодников Божиих мы видим высшее удовлетворение этого стремления. Так, преподобного Серафима Саровского слушались даже медведи. Духу человеческому свойственно стремление к радости. Св. Угодники Божии радовались даже среди скорбей. Так мы можем с несомненностью убедиться в том, что небесная жизнь дает удовлетворение всем запросам человеческого духа. И потому можно сказать, что путь к небу есть путь к действительной полноте, к бесконечному росту духовной жизни и что стремление идти по этому пути коренится в самой природе человека. Только понимание этого пути не всегда бывает правильно. Есть два пути к небу: ложный и истинный. Первый создан самими людьми. Второй дан Богом. В св. Писании есть типическое изображение человеческого пути на небо. Это Вавилонская башня и престол Навуходоносора. В св. Писании изображается и другой, истинный путь к небу. Это путь, указанный Вознесшимся на небо Спасителем. Первый есть непослушание воле Божией и эгоизм. Второй путь – послушание воле Божией и любовь.

Забыли люди Бога, но захотели вечной славы, объединения вокруг себя всего мира и начали строить башню до неба. Следствием было то, что они не объединили вокруг себя человечество, а сами разделились, заговорили на разных языках, не понимая друг друга и, не поднявшись на небо, рассеялись, как пыль, по земле (Быт.11). Как дерево, достигающее своей вершиной неба, возвысился на престоле своем Навуходоносор, не зная истинного Бога и не исполняя Его воли (Дан.4:1, 8; сравн. Ис.14:13). Следствием было то, что он заболел особой болезнью: вообразил себя животным, стал есть траву и ходить по земле так, как ходят животные. Вот к чему приводит созданный людьми путь на небо. (Дан.4:30–32).

И теперь, в наши дни, мы видим людей, стремящихся идти к небу, к действительному бесконечному духовному прогрессу, путем Навуходоносора и Вавилонских строителей башни. Вавилон – символ греха. В Вавилоне разврат был возведен в культ, эгоизм – в догму. И теперь мы видим многих, ведущих человечество к бесконечному прогрессу путем греха, богоборчества, порнографии, ницшеанского эгоизма, возведенного в догму. Следствия видим те же, что изображены выше. Как строители Вавилонской башни, современные богоборцы не могут подняться выше земного горизонта, начинают говорить на разных языках, не понимая друг друга, бесконечно спорят и, как пыль, поднимаемая ветром, уносятся туда, откуда нет возврата к земной жизни. Подобно Навуходоносору, современные богоборцы воображают себя только животными организмами и, как травою, питают себя и других плотскими грехами.

Путь, действительно ведущий к небу, есть послушание воле Божией и любовь. Это – путь Господа нашего Иисуса Христа и Угодника Его преподобного Феодосия. Ради послушания Богу Отцу и любви к людям сошел Спаситель на землю, претерпел Свои искупительные страдания и крестную смерть. Делом Его земной жизни было творить волю Пославшего Его Отца (Ин.5:38), творить бесчисленные духовные и телесные благодеяния людям. И преподобный Феодосий, ради послушания воле Божьей и любви к людям, оставил путь мирской жизни, начал свои подвиги благочестия и человеколюбия в нашем древнем Курске и продолжал их в Лавре Киево-Печерской до воспоминаемой ныне блаженной своей кончины. Не к разделению, не к погибели, а к вечной жизни и к соединению в Боге приводит этот путь жизни. Христос Спаситель Своим искупительным подвигом «разстоящаяся собрал» как поет сегодня св. Церковь (Троп., 6 п., кан. Вознесению), соединил Бога с людьми, небо с землей, людей соединил в Боге и воцарился на небесном Своем престоле. Преподобный Феодосий первый у нас на Руси вместе со св. Антонием Печерским объединил ближних своих на святой подвиг иноческий, многих привел к Богу и увенчался венцом небесной славы. Так, только послушание воле Божией и любовь действительно ведут людей на небо.

По пути к небу, по пути к вечной жизни преподобный Феодосий прошел чрез нашу родную Курскую землю. Здесь, быть может, недалеко от этого, посвященного памяти его храма Божия, протекли его юношеские подвиги веры и благочестия. Стопами своими освятил преподобный ту землю, те стогны, по которым ходим и мы, грешные. И потому его жизнь и наставления должны светиться нам путеводной звездой на нашей жизненной дороге.

Не были благоприятны преподобному Феодосию при его стремлении к небу условия его юношеской жизни. Побои и укоры матери, насмешки товарищей терпел он ради послушания воле Божией и любви к ближним. И мы не должны жаловаться на неблагоприятные условия нашего духовного подвига. Наставления преподобного Феодосия о молитве усердной, о любви к храму Божию, о любви к просвещению духовному, о кротости, о терпении, о любви к бедным помогают нам всегда помнить о том, как при современных условиях жизни мы можем идти путем, ведущим на небо. Особенно твердо нужно нам помнить одно наставление преподобного Феодосия. Это поучение Лаврскому келарю при вступлении его в должность. «Брат», – говорил келарю преподобный Феодосий, – «се от руки Христа и от престола Его приемлешь ты сию службу. Имей страх Божий и позаботься непорочно совершать порученное тебе дело, да будешь достоин и венца от Христа». Твердо должны мы помнить это наставление преподобного Феодосия о непорочном совершении порученного нам дела. В стенах родной семинарии мы получаем ключ не от имущества только церковного, подобно келарю, но и от всего великого служения пастырского. Не только себя должны мы привести в послушание воле Божией, но научиться и других приводить к Богу. Не только воспитать в себе любовь к ближним должны мы, но и возрасти в этой любви настолько, чтобы душу свою положить за овцы, по примеру доброго Пастыря. И потому каждый день, каждый час нашей школьной жизни должен освещаться интересами «порученного нам дела». И тогда, «с душевной любовью» (см. поучение келарю) совершая свое скромное, но великое дело, мы, подобно тому лаврскому келарю, которого наставлял преподобный Феодосий, можем ожидать себе венца небесного от Христа, можем твердо верить, что наш жизненный путь ведет не к погибели, а к небесной вечной радости.

Вознесем же усердную молитву Христу Спасителю, Восшедшему на небеса и Его Угоднику преподобному Феодосию о всех братиях св. храма сего, о всех учащих, учащихся и учившихся в нашей родной семинарии. Да укрепит Господь, молитвами преподобного Феодосия, всех нас на светлом жизненном пути, ведущем к небу и даст нам силы достойно ходити звания своего (Еф.4:1) во славу св. православной Церкви и родной земли. Аминь.

Тема для построения проповеди: «Чудесные исцеления по молитвам Святителя Иоасафа, Белгородского Чудотворца и сектантское отрицание почитания св. Угодников Божиих».

«Господи благослови».

Возлюбленные о Христе братие!

Великая по своим историческим последствиям для царства Российского Полтавская победа, двухсотлетие которой мы ныне празднуем, не была только торжеством государственным, она была вместе и светлым торжеством церковным. Русские люди с давних времен привыкли отдавать жизнь свою на поле брани за веру, Царя и Отечество. И пред Полтавской битвой, Великий Император Петр I в своем знаменитом по войскам приказе ясно обозначил, что они призываются сражаться «за православную нашу веру, за Церковь и Отечество». В борьбе со шведами эта цель – защита веры православной – выступала особенно заметно. На протяжении многих веков велась эта война. И часто принимала она вполне религиозный характер. В дни господства католической веры в Швеции нашествие шведов на Русь носило характер крестовых походов. Когда же на смену католичеству пришло протестанство, тогда, при успехах шведского оружия, протестантизм насаждался среди православных огнем и мечом, что особенно испытала на себе православная восточная часть Финляндии. Поэтому совершенно справедливо предки наши придавали религиозное значение и победам святого благоверного князя Александра Невского над шведами. Споборниками ему в поражении шведов на реке Неве они признали, а за ними и все мы признаем святых страстотерпцев, благоверных князей Бориса и Глеба. И воины Петра, по Его собственному выражению, «не щадили живота своего и на тысячи смертей устремлялись безбоязненно», потому что «имели любовь к Богу, к вере православной, к Церкви и к Нему, Царю». Поэтому тогда же, в свое время, Полтавская победа ознаменована была светлыми церковными торжествами. На 27 июня, день Полтавской победы, составлена была особая церковная служба, под заглавием: «Служба благодарственная Богу, в Троице славимому, о великой Богом дарованной победе над свейским королем Каролом вторымнадесять и воинством его, содеянной под Полтавой, в лето от воплощения Господня 1709-е, месяца иуниа в 27 день». Вся служба полна благодарением Господу, давшему победу, и проникнута чувством радости «о дивном Божием смотрении, устроившем верным славу, еретикам же студ и пагубу».

Возлюбленные братие! Вера, Царь и Отечество составляют те священные основные начала жизни всякого православного русского человека, от которых огнем святым пламенеет его сердце. В них его сила, созидающая и побеждающая. На войне в них почерпает он свою храбрость, а в мире – в них основа его созидательной работы во благо святой родины своей. Помолимся же, братие, чтобы и в наших сердцах эти основы нашей жизни – вера, Царь и Отечество – горели бы таким же святым пламенем, каким горели они у отцов наших, и носились бы нами так же благоговейно и чисто, как благоговейно носились они предками, нашими. Тогда и нам Господь даст Свою милость и утешение, чтобы и мы могли молитвенно воззвать священными словами из указанной службы: «Буди, Господи, милость Твоя на нас, якоже уповахом на Тя».

Материал для построения проповеди: «1812 год».

По истечении 300 с лишком лет нам, несмотря на все тщательные изыскания со стороны научного ведения, нелегко представить и тем труднее изобразить всю тяжесть, всю глубину бедствия, которое переживала Россия в темный период смутного времени. Но не вдаваясь в подробности изображения, ограничимся его общими чертами. Пресекся род русских князей и царей, шедший на протяжении веков через Иоанна Калиту и Мономаха от начального корня в лице Рюрика. Священный царский титул дерзостно присвоили самозванцы. Города разделились, население в одних частях России восстало враждебно против населения, обитавшего в областях других. Разлад и распад произошел в сословиях. Вся страна заколебалась, все в ней вышло из обычного положения, расстроилось, перепуталось. что враждебным нам соседям, полякам и шведам, открыло легкую возможность терзать наше больное, страждущее отечество в его недрах и окраинах. Волнения, восстания, почти беспрерывные кровопролития и повсюдное разорение. В общем смятении и бедствиях лихолетья во многих случаях пошатнулось русское патриотическое чувство. Пробудились низменные, себялюбивые стремления, выразившиеся в предательстве, открытой явной измене, в хищениях и грабежах. В бесгосударное время общей разрухи России предстояла гибель, если бы она не была утверждена на камени св. веры.

Громко прозвучавшие по всей стране воззвания великих защитников веры с выразительными указаниями на опасности для неё, на грозящую возможность смены исконного, родного православия на чуждое католичество в случае воцарения Владислава или самого Сигизмунда со всей силой затронули русские сердца. Воспрянули русские люди, как дым рассеялось в их душах временное затмение. Пробудилась вся полнота приверженности и любви к православному отечеству с соответствующим рвением стояния и ратования за него до конца, до последней капли крови. Господу содействующему, сердце России, первопрестольная Москва, очищена от врагов, захвативших её в свои руки, в ней господствовавших буйствами и насилием.

Великий, священный момент в нашей Отечественной Истории! Наступила пора избрания царя. После благоговейного приготовления постом и молитвой избрание совершилось. Почти беспримерно в истории всего света Русский Царь был избран единодушным голосом «всея земли».

Царский венец был возложен на главу юноши из давнего, доблестного рода Романовых. Царский скипетр и соединенные с ним державные права были вручены тому, кто состоял в родственной связи с предшествовавшим Домом Калиты.

Тяжкое время свыше ниспосланного испытания миновало. Испытание сменилось доселе непрестающим явлением Божией богатой милости, Господних для отечества щедрот.

С благоговейным трепетом юный Михаил Феодорович, осененный благословением инокини-матери, принял, по всенародной просьбе, «великое служение Земле Русской и Вере Православной». И Господь, призрев на смирение благочестного Избранника, почил на нем и на его державных преемниках всей благостью своего вышнего благословения и благоволения.

Какова была Русь в 1613 году и какой стала она теперь? Потерявшая на юго- и северо-западе свое исконное достояние, опустошенная и разоренная, с населением, в гражданской жизни которого бедственно господствовало полное безурядье (безначалие, беспорядок), Россия ожила, собралась духом и окрепла силами, отвоевала у соседей то, что ей принадлежало, затем могуче раздвинулась и расширилась во все стороны, развила благосостояние, насадила просвещение, утвердила потребную и всё возрастающую в жизни и её отношениях правду и справедливость. В своем, после разрухи смутного времени, трехсотлетнем существовании Россия стала государством, в пределы которого вошла шестая часть земного шара с той силой и мощью, которые внушительно предстоят перед лицом всего света, с тем общим величием, о котором не могли мечтать наши отдаленные предки. Кому и чему Россия обязана своим развитием, возвышением и возвеличением? В настоящие дни этот вопрос, как самый естественный и неизбежный, возникает в нашем национальном сознании сам собой.

Созерцая верой всеблагостные распоряжения о нашем отечестве Того, в деснице Коего судьбы всех царств, и преклоняясь пред Ним, Всевышним, в чувствах безмерного благодарения, мы обращаемся затем к самому нашему отечеству. Здесь внимание останавливается на нашем родном народе.

Славен наш русский народ за присущие ему богатые умственные дарования, за ту чуткую, отзывчивую душу, какая живет и действует в нем. Глубоко верующий и христолюбивый, великодушный и терпеливый, способный к большой предприимчивости и огромным самоотверженным подвигам – таков наш народ, как он выразил себя в истории, каким в основных свойствах остается он доселе. Но, как показывает исторический и жизненный опыт, склонный в общем деле по многоразличию и многообразию своих нужд и потребностей к партийности и неизбежным при ней раздорам, наш народ, взятый в целом и на всем пространстве своего обитания, никогда не был в состоянии управляться исключительно собственными силами. Побуждаемый всеми доводами своего разума и внушениями чувства, в общем он никогда не признавал возможным и не хотел оставаться без своего объединяющего возглавия. Он хотел, он требовал для себя возглавия в лице вождя, который взял бы в свою душу и сердце всю его народную жизнь с её высшими, лучшими стремлениями, с её духовными и материальными нуждами, с её радостями, невзгодами и печалями, который воплощал бы в себе народные идеалы и, стоя выше партий, вне влияний, был бы выразителем, носителем и олицетворением всей русской государственности с её постоянными потребностями охраны и строительства Земли Русской от её края до края, защиты и обережения св. веры, как высшего духовного достояния страны, проведения в жизнь правды и милости, и всех добрых начал, как они определены духом и прямыми заветами Православия.

Божие изволение и указание православный русский народ справедливо увидел в своем единодушном избрании своего вождя, Царя Михаила Феодоровича, а в нем, и через него, и всех последующих Государей, как его родственно-наследственных преемников. Отсюда благоговение русских людей в отношении к своим Царям, как ставленникам Господа, Божиим Помазанникам, и связанное с благоговением всецелое, непреложное послушание им не за страх только внешний и земной, но и за совесть, за свою православно-христианскую совесть по преимуществу.

Божие изволение и указание в избрании на верховное царственное дело Дома Романовых воочию всего народа радостно подтвердилось великим радением Царей о преуспеянии в жизни родной страны, о благе и славе России в связи с их личной высокой и во многих случаях редкой среди смертных душевной одаренностью. Отсюда благоговение к Царям в русской душе слилось с той искренней душевной преданностью, с той любовью к ним, какие не знают меры и предела, при каких русский человек на служении Царю не дрогнет ни пред какою опасностью, не побоится никакого лишения, душу свою положит за Царя со всею готовностью.

Венценосные представители Дома Романовых, Богом поставленные у кормила русского государственного корабля, мощные, верховные радетели о благе народной жизни – вот те, к кому на земле прежде всего несется наша мысль, к кому обращается, на ком останавливается наш признательный взор при обозрении исторических судеб России, при виде чем была Россия и какой в своем постепенном укреплении, усовершении и возвышении стала теперь. Живое сознание великой ответственности пред Господом и страной, взаимная любовь к любящему народу служили для Романовых ближайшим побуждением и одушевлением в их обширных трудах и подвигах на священном Престоле. Россия, в её настоящем мировом положении и в своем современном устроении, создана гением, заботами, попечительной любовью Царей в условиях тесного, органического единения с верным, благоговейно преданным народом.

Настоящие юбилейные дни – время патриотических воспоминаний. Вспомним же хотя кратко, какой вдумчивой мудростью запечатлены, какой задушевностью в отношениях к государству и народу проникнуты заботы и мероприятия благочестивых Царей Михаила Феодоровича и Алексия Михайловича, заботы об уврачевании и успокоении России, мероприятия для укрепления её, смутой расшатанного, организма. Этими мероприятиями достигнуто было то относительное благоустройство России, которое послужило для Малороссии надежным основанием в деле её присоединения к единоверной Москве. Вся жизнь Великого Петра была всецелой жертвой отечеству. Его мозолистые руки, пережитые им тревоги в путешествиях, опасности в войнах, его неимоверные усилия с величайшим напряжением ума и воли в ежедневных неустанных хлопотах и заботах для обновления России – все это было выражением его полной отдачи себя отечеству с забвением лично о себе, лишь бы была «благополучна, счастлива и славна Россия». Этот гениальный работник на Престоле, герой славной Полтавской битвы прорубил знаменательное окно в Европу с неисчислимыми для отечества благими последствиями. Он на своих могучих плечах вынес гигантское дело преобразования России. В горячей любви к своей новой родине Екатерина II прославила её блестящими в войнах победами с приобретением обширных земельных владений. Душевное попечение о благе народной жизни вызвало монаршее распоряжение императора Павла I для облегчения тяжести крепостного состояния. Царь Благословенный, приподняв и усовершив дело внутреннего управления в родной стране, расширил в ней просвещение и незабвенными подвигами отечественной войны избавил её от пагубы порабощения врагу, пред силой и военным гением которого униженно преклонилась вся Европа. С рыцарской доблестью оберегавший достоинство и честь России в её положении среди иноземных государств, император Николай I обессмертил себя в родной истории заслугой трудного завоевания Кавказа и славой беспримерно мужественного стояния за православие, униженное и угнетенное во святой земле.

Затем, в личной памяти многих из нас, на наших глазах совершилось монаршее великое служение с великими славными делами Царя-Освободителя, ознаменовавшего свое правление светлыми, человеколюбивыми реформами, окончательно снявшего с плеч русского крестьянина давящее иго крепостной зависимости, Царя-Миротворца, сдержавшего своей богатырской грудью натиск начавшейся было смуты, грозившей государству нарушением его планомерного, спокойного развития на русских началах, мирной мудрой политикой возведшего Россию на высоту первейшей в мире державы, пробудившего в русских национальное самосознание, чтобы на его основах Россия шествовала в своем движении в грядущие времена.

Пред нами благополучно Царствующий Монарх – любящий, милостивый, в доверии к духовным силам народа призвавший на вящее (большее, более сильное) благо отечества к участию в государственной законодательной деятельности, как было встарь, представителей Земли.

Пред очами всего верноподданного населения и в признании всего света благословенная корона Дома Романовых вся в лучах неувядаемой славы и вековечных для России заслуг.

Россия счастлива своими Монархами, ведшими свое служение в основном глубоком сознании служения великой стране – носительнице Православия, промыслительно призванной к тому, чтобы, просвещаясь и освящаясь вселенской истиной Православия сама она хранила это величайшее, это святейшее сокровище, как благодатный и благодетельный свет для всего мира.

Вечная благодарная память Монархам почившим! Да продлит Господь в долготу лет благополучие и драгоценную жизнь Царя Царствующего для Его дальнейших царственных деяний, согреваемых и согревающих всей теплотой Его благостной сердечности, беззаветной к верноподданным отеческой любви.

Для благоденствия и неизменного счастья России да хранит и утвердит Всевышний Его верховные, державные права в Августейшем Роде Его на многие, на долгие веки.

Тема для построения проповеди: «Заветы св. Патриарха Ермогена».

Приветствую вас, возлюбленные братие, и в лице вашем Богодарованную мою паству. Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога Отца и общение Святаго Духа да будет с вами!

Мир и благословение дому Святой Софии от дома Святыя Троицы, откуда я гряду на служение к вам. Слава и благодарение Господу Богу нашему, призвавшему мое недостоинство на архипастырскую кафедру Богохранимой паствы Новгородской и сподобившему ныне прибыть невредимо в Богоспасаемый град ваш!

Прибыл я к вам, братие мои, не для того только, чтобы воспринимать честь и славу, какую благочестие ваше обвыкло воздавать святительскому сану и какую сейчас воздало и моему недостоинству, как облеченному сим высоким санов. Нет, я прибыл сюда на дело и делание Господне, неразрывно соединенное с моим званием, на дело совершения моего и вашего спасения. Прибыл для того, чтоб пред Всевидящим Пастыреначальником сочетаться духовным нерасторжимым союзом с Богом дарованной мне паствой, как жених с невестой, отдать ей свое сердце, послужить ей до готовности положить за нее жизнь свою и потом предстать вместе с нею и дать за нее отчет страшному Судии, когда труба Архангела воззовет всех нас от земли. В таком спасительном уповании вступаю с тобой, возлюбленная паства, в благодатный союз. Это союз не внешний, а внутренний, духовный, во Христе Спасителе нашем. Это союз веры, надежды и любви, которые пастырь должен проповедовать своим пасомым, чтобы руководить их по пути к вечному спасению, духовно возрождать, обновлять, соделывать новыми храмами Святаго Духа; а пасомые обязаны усвоить себе эти спасительные истины и осуществлять их в своей жизни. Это союз взаимной молитвы пастыря о пасомых и пасомых о пастыре. Здесь все должно основываться на живом взаимодействии членов Церкви – пастырей и пасомых. При таком союзе пастырь Церкви является олицетворением и средоточием всех священных интересов своей паствы. Пасомые повинуются ему, как голосу своей собственной христианской совести. Только при таком союзе и возможны жизненные отношения верующих к Церкви, которая, в силу своего Божественного полномочия, должна обнимать и освящать все стороны человеческой жизни. О даровании такого союза и молил Отца небесного Христос пред Своими спасительными страданиями: да вси едино будут, якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе... да будут совершены, во едино.

Только такой союз пастырей и пасомых является непоколебимым оплотом против сил, враждебных Церкви. Благотворность и спасительность этого союза, сказавшись со всей силой в период апостольской и древней христианской Церкви, проявила свою могучую силу и у нас, в древней Руси, по принятии нашими предками святой православной веры и усвоении её.

С тех пор жизнь Церкви и народа сливаются воедино. Общецерковные дела и интересы не составляют исключительного достояния иерархии. Народ принимал в них живое участие, насколько касались они его непосредственно или доступны были его религиозному смыслу. Жизненность Церкви, в составе пастырей и пасомых, и её влияние на все стороны общественных отношений выразились в том, что храмы – сельские и городские – являлись центром религиозности и, вместе, общественной жизни. Один и тот же колокол созывал народ в храм на молитву, а вместе с тем и на вече, для совместного обсуждения общественных и государственных дел. Самые города считались как будто бы принадлежностью собора, его волостью. Новгород был городом Святой Софии, Псков – Святой Троицы. Отсюда древние новгородцы и псковичи старались всю свою жизнь, личную и общественную, поставить под покров религиозных верований и местных святынь, и с этой стороны она и оценивалась. Трудился ли князь или посадник для общего земского дела, про него говорили, что он радеет о доме Святой Софии или трудится за дом Святой Троицы. Отсюда и борьба с врагами Отечества носила религиозный характер. Шла рать на город – горожане говорили, что она идет грабить их святыню, нанести вред Святой Софии или Святой Троице. «Умрем честно за Святую Софию», – восклицали новгородцы, – «иже кровь свою пролияша... головы своя положиша за Святую Софию» и т. п., или «побита их (врагов) новгородцы Божиею силою и помощью Святой Софии».

Таким нравственно-религиозным характером проникнут был весь строй древнерусского быта, который развивался в союзе двух начал церковной жизни – Божественного авторитета, представляемого иерархией, и человеческих сил, представляемых паствой.

К прискорбию, этот союз между пастырями и пасомыми в настоящее время значительно ослабел. Такая разобщенность является причиной равнодушия нашего общества к интересам Церкви, которая предоставляется попечению одного только духовенства; она же служит удобной почвой для врагов Церкви и возникновения в ней враждебных сил в виде сектантства и неверия в многоразличных его формах.

Укрепление духовного единения между пастырями и пасомыми для блага Церкви нашей, для блага благосостояния Богодарованной мне паствы и для общего нашего во Христе спасения будет составлять главный предмет деятельности моего архипастырского служения.

В чувстве трепетного благоговения вступил я в этот храм Святой Софии, который является вековым драгоценнейшим сокровищем и святыней не только Новгорода, но и всей земли русской. Под величественными сводами его, в недрах своих, он хранит нетленные святые мощи целого сонма молитвенников и заступников земли русской, прославленных в истории Отечества нашего высотой и святостью подвижнической жизни своей и самоотверженными своими подвигами святой веры православной и блага дорогой нашей Родины. Молитвенным лобзанием их, пред вступлением моим на Новгородскую святительскую кафедру, я приобщаюсь к трудам их, преемствуя им во святительстве. Жизнь Церкви в каждый известный период времени не есть явление, принадлежащее именно этому периоду, а есть явление, имеющее свои корни часто в самой глубокой древности, в трудах предшественников, вложивших свою долю труда и влияния на дело строения церковного. Церковь земная и небесная одна и та же, и небесная Церковь не есть Церковь мертвых, но живых; поэтому, вступая в духовный союз со своей современной живой паствой, архипастырь вступает в союз и с почившею паствой и её святителями. Веруем, что каждый из сих строителей Церкви с любовью взирает на свою бывшую паству и приветствует своего преемника. Веруем также, что каждый из них, как можно судить на основании жизни святых Божиих и, вообще, по особым чрезвычайным проявлениям влияния загробного мира на мир земной, по мере данной ему благодати, направляет деятельность близких ему живых деятелей к славе святой Церкви и ходатайствует за них пред престолом Божиим.

Твердая уверенность в этом облегчает и мою смятенную душу при сознании моего убожества, в сравнении с моими великими предшественниками, строителями Церкви Божией в Новгородской веси.

Молю и вас, отцы и братие и чада моя о Господе: облегчите и вы возложенное на рамена мои тяжкое бремя архипастырства. Облегчите – первее всего усердным исполнением вашего служебного долга.

Умоляю прежде всего вас, духовные пастыри града сего, а в лице вашем и всех пастырей паствы нашей. Вы – мои ближайшие сотрудники в деле служения Божия. Нет нужды разъяснять ту, всем известную, истину, что все доброе и общеполезное может быть достигнуто только при общем дружном содействии всех; когда один созидает, а другой разрушает, то, по слову Премудрого, не может быть никакого успеха, а только один труд. Умоляю вас апостольскими словами: Пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно (и Богоугодно), не для гнусной корысти, но из усердия; и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду (1Пет.2:3) Учите вверенный вашему водительству народ Божий правой вере и доброй жизни христианской неленостным исполнением церковных богослужений и молитвословий, проповеданием слова Божия, всегда и везде, где представится к тому и повод, и случай – в храме и вне храма; учите самым образом своей жизни неукоризненной.

Умоляю я вас, возлюбленные о Христе братья, мирские граждане, пришедшие сюда, чтобы принять наше благословение, а в лице вашем и всех, в отдалении сущих: достойно ходить звания, в которое вы призваны (Еф.4:1). Вы – наша радость и венец (Флп.4:1), если добросовестно и честно будете выполнять лежащие на вас обязанности, как общехристианские, так и свои особенные – семейные, общественные и гражданские. Но вы – и наша скорбь, если будете уклоняться от святого звания своего

Прошу, наконец, у всех вас, духовных и мирян, любви к моему недостоинству. Такая любовь облегчит мне тяготу моего архипастырства. Если, по учению слова Божия, все мы должны любить друг друга, то пастыри и архипастыри Церкви Христовой, по тому же учению, имеют некоторое преимущественное пред другими право на любовь к ним со стороны верующих. Апостол Павел писал некогда Солунянам: молим вы, братие, знайте труждающихся у вас, настоятелей ваших о Господе, и наставников ваших, и имейте их по преизлиха в любви, за дело их (1Фес.5:12). Полюбите же и меня за дело мое, за то дело, на которое я послан и пришел к вам. Во имя этой любви оказывайте мне должное послушание, будьте со мною искренни и откровенны, говорите мне правду, чистую правду, без прикрас, снисходите к моим немощам и недостаткам, предостерегайте меня от ошибок, предохраняйте от опасностей, наконец, молитесь о мне Господу Богу, да не бесплодно будет мое служение у вас, но да явит меня Верховный Пастыреначальник наш делателя искусна, непостыдна, право правяща слово истины (2Тим.2:15) к нашему общему спасению.

Да благословит же Господь наш духовный благодатный союз, и, по молитвам святых угодников Божиих и святителей Новгородской земли, да будет это общение духа утехою любве (Флп.2:1), яже есть союз совершенства (Кол.3:14), и да расширяется это общение, зреет и крепнет, и да достигнем вси мы в познание Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф.4:13)!

Материал для построения проповеди: первая Литургия нового пастыря в сельском приходе.

Вся же благообразно и по чину да

бывают

(1Кор.14:40).

Апостол Павел, устрояя Церковь Коринфскую, не оставил без внимания и дисциплины церковной. В то время, когда еще не сложился вполне уклад церковной жизни, было если и немного, то, во всяком случае, и немало нестроений во время богослужений, особенно во время так называемых агап, т. е. вечерей любви... Здесь, иногда, за общественными столами, которые устроились после обедни, обнаруживалось и невоздержание в употреблении вина. Во время же богослужений, мужчины и женщины говорили зараз многие, вследствие чего происходил шум и беспорядок в храме. Давая свои указания, как должно вести себя в храме в разных случаях, апостол заключает свою речь словами: вся же благообразно и по чину да бывают (1Кор.14:40).

Наставление апостола не осталось без добрых последствий не только в Коринфе, но и во всех других церквах. В течение многих веков вырабатывалась церковная дисциплина – в правилах святых отцов и в уставах церковных. Даны были указания, как должно себя держать в церкви и вне оной. «В храме стояще, на небеси стояти мним»– стало правилом церковного благоповедения.

Отсюда само собой понятно, что и в наше время, как и в век апостольский, в храме Божием не должно быть места никакой суетности, не должно быть никаких разговоров, никаких движений, нарушающих тишину и благоговение. Возгласы диакона: «Премудрость!», «Вонмем!», «Станем добре, станем со страхом, вонмем святое возношение в мире приносити» – все это должно напоминать предстоящим, как они должны держать себя в храме в самые важные моменты богослужения. Особенно выразительно это говорится в Великую Субботу в песнопении литургийном: «Да молчит всякая плоть человеча и да стоит со страхом и трепетом, и ничто же земное в себе да помышляет. Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным. Предходят же сему лицы ангельстии со всяким началом и властию, многоочитии херувими и шестокрылатии серафими, лица закрывающе и вопиюще песнь: Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя».

Поддерживается и теперь очень строго церковная дисциплина во многих монастырях и во многих храмах, особенно старинных. Когда войдешь в такой храм, то чувствуешь, что тут действительно есть что-то особенное, прекрасное, такое, чего не встречаешь у себя дома, в своих храмах. Тихо-тихо, без стука и шума, без особой торопливости, как тени, двигаются здесь священнослужители и молящиеся. Чтение и пение бывает неторопливое, осмысленное. О таких храмах, о таких обителях, поистине, можно сказать то же самое, что говорили некогда наши предки язычники (послы Владимира), побывавшие в Царьграде за службами в Софийском храме. «А не свемы, где мы были, ли на небе, ли на земли. Едино свемы, яко онде Бог пребывает»... И вот разгадка, почему наш простой народ так любит монастыри и своих старых священнослужителей, хотя у них и службы длиннее и дисциплина строже.

Такая дисциплина была у нас на Руси очень долго везде – во всех храмах, во всех монастырях. К сожалению, с течением времени, с религиозным охлаждением, после знакомства с обычаями тлетворного Запада и у нас стала сперва ослабевать, а потом кое-где и совсем падать церковная дисциплина и в храме, и вне оного. Прежде всего, не замечается того благоговения в молящихся, а инде и в священнодействующих, какое бывало прежде у всех; нет той выдержки церковной, той упорядоченности – и внутренней и внешней – какова должна бы быть у христиан, взамен этого вносится в храмы светская суетность, клубные обычаи, в роде расшаркиванья мужчин пред дамами, целования рук у дам, разговоры, смех, хождение с места на место, и это иногда в самые важные моменты богослужения, тогда именно, когда должно по преимуществу «молчать и стоять со страхом, ничтоже в себе земное помышляюще».

Бывают непорядки и в алтаре, у престола Божия; входят туда и выходят миряне, иногда военные, даже с оружием на боку. Клирики часто стоят рассеянно, касаются святыни без благоговения, читают невнятно, лениво, садятся, где им не подобает, ступают по орлецам, когда ждут архиерея и суетятся... Все это производит отталкивающее впечатление на душу христианскую, чуткую в своей совести.

Прежде порядок в храмах держался сам собою, вследствие внутренней устроенности молящихся; теперь же для поддержания такого порядка требуется даже полиция, её вмешательство, особенно в дни высокоторжественные, когда собираются люди чиновные и так называемая публика. Требуется полиция, особенно в дни великих праздников, когда совершается елеопомазание, раздается верба, совершается окропление св. Богоявленской водой.

Нечего уже и говорить, какие беспорядки бывают во время бракосочетаний, церковь тогда превращается как бы в бульвар: ходят туда и сюда, разговаривают громко, смеются, слышатся – то здесь, то там – разного рода критические замечания на счет брачующихся и пр., и пр., и пр. А в ограде церковной, и даже на паперти, стоят с папиросами. Дым кадильный в церкви часто смешивается с дымом табачным, врывающимся со двора, с паперти... Дверями хлопают, ногами стучат, за свечным ящиком и столом деньгами звякают, брякают... Вопреки учению ап. Иакова, что в храме все равны (Иак.2:1–8), бывает сортировка молящихся: публика почище становится ближе к алтарю, а публика низшего разбора отодвигается, и часто с насилием, назад, подальше от чистой. Стало входить в обычай в некоторых храмах впускать на великие праздники и разного рода торжества церковные, по билетам, точно бы в театр или на другие мирские зрелища и забавы. Вошло в обычай, при разного рода торжествах, в частных и общественных учреждениях, после молебна, сейчас же подавать шампанское и возглашать тосты с криками «ура». Так было однажды в моем присутствии в одном учреждении. Еще священнослужители не успели разоблачиться, еще воздух был насыщен кадильным дымом и молитвенными песнопениями, как в углу помещения полетели пробки кверху, запенилось шампанское в бокалах, и официанты появились с подносами и бокалами на них пред чиновной публикой. При бракосочетаниях в столицах, преимущественно, венчаются в тех домовых храмах, где есть при них помещения для принесения поздравлений новобрачным. Здесь пьют и закусывают. Так, к прискорбию, молитва стала смешиваться с служением Бахусу... И невольно навертываются на ум и на уста слова ап. Павла: еда бо домов не имате, во еже ясти и пити? или о церкви Божией не радите... Что вам реку, похвалю ли вы о сем? не похвалю (1Кор.11:21, 22).

Отцы, братие и сестры! Будем внимательны к себе и к своим христианским обязанностям; не дадим безумия Богу (Иов.1:22), ибо Бог поругаем не бывает (Гал.6:7). Аминь.

Материал для построения проповеди: «Вонмем».

Опять день покаяния и исповеди! Ещё раз раскроем мы пред Всеведущим мрачный свиток наших деяний, ещё раз услышим от лица Его прощение во всем, содеянном нами и пойдем в дом свой оправданными! Так неистощимо милосердие к нам Господа нашего! Правда Его могла бы совершенно отвергнуть нынешнее покаяние наше, могла бы сказать нам, что поскольку мы, приносив столько раз покаяние и принимав столько же раз прощение, не престаем оскорблять ее грехами нашими, то и ей остается уже не миловать напрасно рабов преступных и лукавых, а вооружаться против них судом и казнью. Но так не поступят с нами: пред престолом сей Правды и ныне мы обретем ту же любовь и всепрощение!

Чувствуешь ли ты это, душа грешная? Чувствуешь ли, что ты давно стократ достойна ада, а тебе паки отверзут рай и царствие? Блюдись же, чтобы сия милость не была явлена над тобою в последний раз!

Да, братие мои, на земле нет никого, кто бы мог сказать нам наверное, что настоящая исповедь наша не есть для нас последняя. Это мог сделать един Тот, в деснице Коего ключи ада и смерти (Откр.1:18), о Нем же мы все живем, движемся и есмы. Но Он сам, во ограждение нас от беспечности, благоволил возвестить нам в Евангелии Своем, что день и час как Его к нам пришествия, так нашего к Нему отшествия должны оставаться тайной для нас.

После сего каждый, кому дорого спасение души своей, принося ныне исповедь, должен принести ее так, как бы приносил ее в последний раз в жизни.

Как бы мы исповедовались, бывши на одре смертном? Исповедовались бы с глубочайшим сокрушением духа и нераскаянным омерзением ко греху, который тогда потерял бы для нас всю прелесть; исповедовались бы всецело, ничего не скрывая, ибо что таиться пред смертью? Исповедовались бы с твердой решимостью не уклоняться более на страну лжи и беззакония, ибо тогда во всей силе открылась бы пред нами необходимость для человека жизни чистой и святой.

Поступим же точно так теперь, как мы поступили бы на одре смертном. Раскроем пред Всеведущим всю душу и сердце, все тайны страстей и греховных вожделений. Пусть милосердие Божие узрит все язвы и всю гнилость нашего внутреннего человека: оно узрит их токмо для того, чтобы тем прочнее исцелить их. Приняв прощение во грехах, немедленно изгоним их не только из жизни и деяний, из самого воображения и памяти нашей: пусть они остаются долей врага нашего, который подвигал нас на грех и радовался, когда мы преступали заповеди Господни. Дав пред св. Крестом и Евангелием обет вести жизнь чистую и благую, будем повторять себе сей обет утро и вечер, в часы радости и печали в храме Божием и дома, сидя на трапезе и покоясь на ложе, дабы дело нашего спасения никогда не выходило из нашей памяти и обратилось в главное дело нашей жизни.

А для утверждения себя в сем необходимом подвиге, для ограждения себя от новых соблазнов жизни, от новых нападений со стороны страстей, возьмем с собою от св. налоя, в напутие жизни, память смертную, ибо не напрасно сказано Премудрым: поминай последняя твоя, и во веки не согрешиши (Сир.7:39)! Аминь.

Материал для построения проповеди: погребение прихожанина.

Св. пророк Моисей однажды на горе увидел купину, которая горела и не сгорала; он хотел подойти к ней поближе, чтобы рассмотреть столь чудное Явление, но вдруг услышал голос, из купины к нему говоривший: Моисее, Моисее! не приближайся семо, изуй прежде сапоги от ног твоих (Исх.3:4, 5).

Слушайте, благочестивые! Купина, виденная Моисеем, подлинно было явление чудное и страшное, ибо горела и не сгорала, ибо из купины говорил сам Бог. Не столь же ли чудная и страшна святая чаша, которой вы предстоите и к которой приступаете? Здесь, в этой святой чаше, под видом хлеба преподается вам истинное тело Господа нашего Иисуса Христа, а под видом вина истинная кровь Его. Здесь, в этой святой чаше, огнь божественный, чудный, страшный, огнь, достойных очищающий, недостойных попаляющий и сожигающий. И потому от лица Бога, некогда говорившего из купины, и теперь таинственно здесь присутствующего, говорю всякому приближающемуся к святой чаше: не приближайся семо; изуй прежде сапоги от ног твоих, развяжи прежде все греховные узы, связующие твою душу. Время еще не ушло. Благоразумный разбойник, и на кресте вися, успел приготовить себя в рай. Не удерживай в душе твоей болезненных вздохов: этими вздохами душа освобождается от грехов. Не стыдись твоих сердечных слез: это бальзам на раны греховные. Забудь все земное, тебя окружающее: на тебя теперь смотрит Иисус Христос, на тебя теперь смотрит твой ангел хранитель, на тебя теперь смотрит все воинство небесное. Ты теперь как бы на страшном суде, теперь решается твоя участь на целую вечность: ты причастишься или в жизнь вечную, или в осуждение вечное. Итак, скажи в душе своей: я грешник, первый в мире грешник, но я вперед уже не хочу быть таковым; я хочу исправиться, хочу бросить худые дела, оставить порочные намерения; только сподоби меня, Господи, теперь достойно причаститься пречистых Твоих тайн. Верую, Господи, только помози моему неверию, верую, яко Ты воистину Христос, Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти; еще верую, и еще молю Тебя, помози моему неверию, еще верую, яко сие есть самое пречистое тело Твое, и сия есть самая честная кровь Твоя. Не даю Тебе лобзания Иудина, нет, я уже не променяю Тебя ни на какие удовольствия, не продам Тебя ни за какую цену; только помилуй меня, и сподоби неосужденно причаститься пречистых Твоих тайн.

С такой верой, с таким намерением приступающий к сей святой чаше разрешается от греховных уз, связующих его душу, и потому причастится пречистых тайн не в суд или осуждение, но в отпущение грехов и жизнь вечную. Дай, Господи, так причаститься всем нам. Аминь.

Материал для построения миссионерской проповеди: присоединение сектанта н православию.

Аще же кто своего дому не умеет

правити, како о Церкви Божией прилежати

возможет?

(1Тим.3:5)

Как отцы семейства, как домохозяева, о чем мы должны заботиться? Каждый из нас должен заботиться о своем собственном доме, должен заботиться, чтобы в нем все было в порядке, чтобы везде была чистота.

От чистоты, от порядка в доме не только зависит благоустройство домашнее, спокойствие и здоровье домашних, но, некоторым образом и нравственность, по крайней мере, нравственная жизнь домашних более или менее отражается в доме, в котором они живут.

У честного и добропорядочного человека и в доме чистота и порядок, а у порочного и беспорядочного человека и в доме нечистота, беспорядки, куда ни посмотри.

Так, как отцы семейства, домохозяева, мы должны заботиться всякий о собственном своем доме; как христиане, о чем мы, слушатели, должны заботиться? О своей церкви приходской, т. е. о той, в которую ходите молиться Богу. Что собственный свой дом каждого из нас, то приходская церковь Божия для всех прихожан.

Церковь Божия есть общий у прихожан дом, и потому прихожане все о ней должны так же заботиться, как каждый в особенности заботится о своем собственном доме.

Худой тот хозяин, который не радеет о своем доме, еще хуже тот христианин, который не принимает участия в своей приходской церкви. Не принимать участия в устроении и украшении церкви Божией – значит не принимать участия в славе Божией и в собственном спасении. Церковь есть здание, построенное нам во славу Божию. Следовательно, тот не помнит Бога, кто не заботится о церкви Божией. Для того, чтобы прихожане в нее преимущественно приходили, в ней заботились о своем спасении.

Следовательно, тот забывает спасение души своей, кто не заботится о благолепии церкви, к которой он принадлежит. Да, тот видно вовсе забыл свою душу, кто ничего не делает для своей церкви.

Итак, мы, слушатели, все должны преимущественно заботиться о своей приходской церкви, т. е. о той, в которую приходим молиться, грех прихожанам не заботиться о своей приходской церкви.

Но нельзя всем прихожанам принимать постоянное участие в устроении и украшении церкви: у иного для этого не станет времени и сил, а у иного – ума и опытности. И вот, вы ныне собрались избрать из своей среды одного такого, который бы взял на себя вашу обязанность – пещись всегда, постоянно о церкви Божией. Таким образом, так называемый церковный староста, есть поверенный ваш, представитель вашей заботливости о церкви Божией, исполнитель вашей обязанности в отношении церкви; вместо того, чтобы всем постоянно и всегда заботиться о церкви, вы поручаете это одному ему.

Итак, слушатели христиане, на свою приходскую церковь смотрите, как на ваш собственный дом, ваша приходская церковь есть от вас Богу жертва, от вас дом во славу Божию и во спасение души, а на церковного старосту смотрите, как на вашего поверенного, как на представителя вашей заботливости о церкви Божией, как на исполнителя вашей обязанности в отношении к церкви Божией... Вам грех, вам бесчестие, когда вы избираете старосту, который или не умеет, или не может заботиться о церкви Божией; напротив, вам благословение от Бога, когда избираете такого, который и любит благолепие храма Божия, и умеет благолепно украшать его; вам во спасение души послужит, когда избранный вами от души будет служить церкви Божией.

Господь Бог, благословляющий любящих благолепие церкви, да благословит вас избрать достойного! Аминь.

Материал для построения проповеди: молебен в госпитале.

Наконец, мы уполномочены церковной и гражданской властью открыть при нашей церкви попечительство, как о самом храме, так, особенно и преимущественно, о бедных. Да будет благословенно от Господа это благодетельное учреждение. Во многих местностях вошли в действие попечительства о церквах, у нас только доселе замедлялось его учреждение, ныне же, по совершении всех формальностей, открытие его совершается.

Теперь что же следует? Конечно, нужно начинать делать дело, для которого учреждается попечительство. Но всякое дело идет успешно только тогда, братия и други, когда мы ясно и определенно знаем, что именно нужно делать, как лучше, удобнее, разумнее и вернее делать и для какой определенной цели? Эти вопросы, в самом начале предпринимаемого нами дела, нужно решить положительно и обстоятельно. Что же нам делать теперь и потом? Всякое дело, и в особенности большое, сложное дело, любит порядок и требует разумных, энергических деятелей. Дело идет успешно, когда всякий на своем месте и в свое время делает свое дело разумно и усердно. Церковное попечительство, состоя из многих членов в совокупности, должно составлять стройное целое, т. е. одно тело, члены которого должны быть одушевлены одним духом и усердием к делу, но при этом из многих должны быть избраны немногие, на которых должна пасть регулирующая, распорядительная, разведывательная, сборная, делопроизводительная и счетная деятельность. К избранию таких членов теперь следует приступить, а по избрании их нужно завести книги, в которые должны вноситься наши постановления, наши действия для сведения начальства и для удобного, определенного действования нам самим, а также для записи пожертвований членов и разных благотворителей и для составления годового отчета попечительства. Затем, чтобы лучше, удобнее, вернее, успешнее вести дело благотворения, нужно составить и напечатать список прихожан и письма к ним и даже к посторонним лицам, с приглашением быть участниками в деле благотворительности бедным нашего города; кроме того, каждый член благоволит принять на себя посильное старание – привлекать к деятельному участию своих родственников, приятелей, знакомых. Потом, избранным из числа членов попечительства лицам, поручить узнать самых бедных в городе, нуждающихся в неотложном пособии чем бы то ни было: дачей ли им личного труда или материальным пособием и, составив им список, по возможности, удовлетворять их, и вообще следует составить списки самобеднейших семейств или отдельных лиц. Далее, с нынешнего же дня, начать сбор месячных пожертвований и сроками взноса считать последние дни месяца; каждый член вносит ленту ежемесячно по силе своей. Затем, мы должны назначить дни собраний членов попечительства для собрания сведений о сборе, о нуждах бедных и для взаимных совещаний.

Затем, мы должны знать, что церковное попечительство главнейшим образом учреждено для уничтожения нищенства и попрошайства в нашем городе, для искоренения лености, праздности, тунеядства и пьянства, для приискания работ бедным, для учреждения ремесленной школы для бедных детей, для устройства рабочего дома или, на первый раз, для найма дешевых или даровых помещений для бедных, а потом церковное попечительство может иметь предметом своим и самый храм – попечение о его благолепии, чистоте и о потребностях его, о поддержании хора певчих и, наконец, самый причт.

Церковное попечительство есть учреждение первых христиан времен апостольских, которые, по братской любви, так заботились друг о друге, что не бяше нищ ни един в них (Деян.4:34), как говорит богоглаголивый Лука. Оно особенно необходимо у нас. Дай Бог, чтобы оно было и у нас в таком же духе любви и единомыслия. Что требуется для этого? Мы должны несколько отрешиться от любви к самим себе и уделить этой любви нашему ближнему, который есть другой я; снизойти к нему, войти в его положение, часто очень горькое и безвыходное, где бывает тьма и мрак, нужда, болезнь, холод, голод, брань со всех сторон. Разумеется, нужно несколько самоотвержения в пользу ближних, но оно то именно и требуется от нас св. Евангелием, если мы хотим быть христианами самым делом, а не по имени только. Учреждение попечительства будет отмечено, как весьма важное и благодетельное учреждение не только в летописи Кронштадта, оно будет отмечено на небе, которое принимает живое участие в судьбе всех нас – и бедных в особенности, и имена ваши будут написаны на небесах. Сам Господь некогда, и вы знаете когда, скажет вам: вы сделали это братьям Моим меньшим: вы сделали это Мне (Мф.25:40).

Пожелаем же нашему новорожденному чаду благополучного возрастания и преуспеяния во всех отношениях, подобно другим чадам, которые были в начале маленькими, а потом, по милости Божией, выросли большими, крепкими, сильными. Заключу словами апостола Павла: точию нищих да помним, еже и потщахся сотворити (Гал.2:10). Постараемся же мы в точности исполнить завет апостольский. Аминь.

Материал для построения проповеди: положение бедных прихожан пред праздником Рождества Христова.

Пьяницы царствия Божия не

наследуют

(1Кор.6:10).

Такое жесточайшее наказание, по слову Апостола Павла, постигнет всех, предающихся пьянству. Возлюбленные о Христе братие и сестры! Кто из вас не видит, до каких грозных размеров разрослось у нас пьянство. Шагу пройти нельзя, чтобы не встретиться с пьянством во всякое время – в праздник и будни, утром, днем и вечером, и даже ночью. Пьянство так укоренилось среди нас, так глубоко пустило корни, так извратило и обезобразило душу, что для многих нет ничего святого: ни совесть, ни здоровье, ни имущество, ни семейное счастье, даже недорога стала и вечная жизнь. Семьи разорены, дети развращены, в воздухе стоят пьяные крики, срамные песни, отборная ругань, богохульство, и в то же время, как бы в ответ, плач, стоны и страдания жен, детей и матерей. Остановитесь, братие, и вглядитесь, к какой погибели ведет вас пьянство!

Раскройте очи, и вы увидите, как пламя всеистребляющего пожара, пьянства, объяло дома ваши. Только вглядитесь, вглядитесь хорошенько, и вы увидите, к какой погибели ведете своих детей, которые с младенчества привыкают смотреть на водку, как на нечто необходимое, и которых часто, для потехи, приучают старшие пить с самого детства. Пожалейте детей, своих будущих кормильцев и поильцев! Подумайте только, каков ответ дадите Богу о себе и детях своих. Как предстанете пред лицом грозного и нелицеприятного Судии и скажете: «се аз и дети мои».

Борьба с народным пьянством в настоящее время для всякого благомыслящего человека является действительно неотложной задачей. Кому не видно, как грозно растет народное горе. Неисчислимые бедствия, приносимые пьянством, побуждают нас действовать не разрозненно, идти не ощупью, не с закрытыми глазами, а, соединившись в одно целое, действовать смело, с сознанием, что, проповедуя и насаждая трезвость, мы совершаем святое и богоугодное дело. Для того, чтобы борьба с пьянством была успешна и плодотворна, борцы объединяются в общества трезвости.

Вот и у нас, по милости Божией, с разрешения Епархиального Начальства, открывается общество трезвости. Поспешим же, возлюбленные братие, стать в ряды борцов за трезвость! К вам взываю, лучшие силы нашего местечка! Кто отзывчив к страданию ближнего, тот поймет, какое опустошение и сколько несчастий вносит в народную жизнь пьянство.

Спешите, братие, уже раздался набат! Спешите на этот радостный призыв и все силы души вашей употребите на святое дело отрезвления ближних. Кому дорого спасение души своей, кто не желает утопить ее в вине – спеши вступить в члены общества трезвости! Кому дорого семейное счастье, мир и любовь, беги и ты к этой тихой пристани и ищи ее там, а не в вине, разоряющем семейства! Кто желает своих детей видеть добрыми и послушными – войди и ты в члены общества трезвости, и своей жизнью будешь учить детей своих трезвой христианской жизни! Кто и совсем не пьет вина – иди и стань борцом против угнетателя народного – пьянства, и ты получишь воздаяние от милосердного Бога! И вы, несчастные, разбившие и искалечившие свою жизнь, приносящие семьям своим одни страдания, служащие позором и посмешищем общества, благодаря злому недугу – пьянству – поспешите вступить в члены общества трезвости и насладиться плодами отрезвления! Спешите, братие! Для вас, для вашего спасения открыто оно. Не сомневайтесь в том, что не хватит сил побороть порок пьянства, говоря: «И рад бы бросить, да не могу себя одолеть, так и тянет пить». Это верно. Сам Господь сказал: кто творит грех, тот раб греха (Ин.8:34). Но зачем же нам забывать, что есть у нас всесильный помощник – Господь наш? Он Сам сказал: без Мене не можете творити ничесоже (Ин.15:5), просите, и дастся вам, ищите, и обрящете, толцыте, и отверзется вам (Лк.11:9) дверь милосердия! Он расслабленного исцелял – тебя ли не исцелит? Он мертвых воскрешал – тебя ли не укрепит? Он только ждет твоего покаяния. Вспомните, братие, кто, прибегая к Нему с покаянием, не был прощен? И мытаря Он оправдал, блудного сына приял в отеческие объятия, и разбойнику двери рая отверз... Что же ты медлишь, брат мой? Пойдем к Нему, припадем к Его пречистым стопам и пожалуемся на нашу немощь, на то, что не можем мы одолеть пагубной страсти к вину. Попросим Его всемогущей помощи на борьбу с грехом. И верь, брат, глубоко верь, что Он, Милосердый, поспешит к тебе на помощь. Он Сам пречистыми Своими устами изрек: грядущаго ко Мне не изжену вон (Ин.6:37).

Спешите, мои дорогие, стать в ряды трезвенников. Спешите все: и старые, и молодые, мужчины и женщины. Не взирайте на насмешки, вышучивания и издевательства; знайте, что на вышучивание такого святого дела, как борьба с народным пьянством, способен только испорченный человек. Наше дело святое и благословенно Самим Богом, а посему смело сейте семя святой трезвости. Гремите громом, чтобы слышно было вас из-за пьяных криков! Блестите молнией, чтобы видно было вас, светочей святой трезвости, среди мрака беспросветного пьянства. («П. Е. В.»).

Материал для построения проповеди: развитие хулиганства в приходе.

В третий раз судил мне Господь освящать молитвой предстоящее всем вам великое дело избрания членов Государственной Думы. В третий раз, после этой молитвы, я долгом звания своего вынуждаюсь напомнить вам о высоте и важности предстоящего дела, призывать именем Божиим к строгому, нелицеприятному отношению к нему, взывать к совести вашей и просить ее: пусть укажет она лучших людей для предстоящего служения нуждам Родины. И как я, в сознании великой ответственности дела выборов, обращаюсь к Богу с молитвой о вразумлении вас в этом деле, так и каждый из вас, думаю, не без труда, не без колебаний, не без борьбы внутренней, вынесет в сердце своем решение того, кого избрать ему, чтобы оправдать избранием возложенное на него доверие населения по долгу, по чести и совести, по правде людской и Божией.

Пусть при избрании будущих членов Думы будет руководящим началом для каждого из вас сознание, что творите вы дело государственное. А оно требует, чтобы избираемый обладал необходимым для него даром государственного разума и смысла, чтобы он любил крепко и горячо нашу дорогую родину, ясно видел её нужды, нестроения и скорби и нашел бы в себе уменье, как древний богатырь, развернуть свои силы на работу – только для блага, только для пользы родины. Не забудем горький опыт выборов предшествующих составов! Он дал нам тут урок, что от качественного состава Думы зависит не только благоустроение родины, но и самый мир и тишина её. Он наглядно показал нам, что не в борьбе только и критике, беспощадной и жестокой, мероприятий власти – ключ к обновлению родины, а в помощи, пособничестве и сотрудничестве ей. Если опыт – лучший учитель, то предшествующие опыты ясно показали, что в зависимости от качества ваших избранников, их настроений, воззрений и понятий, будет находиться предстоящая деятельность новой третьей Думы. Но из того же опыта ясно и то, что Государственная власть, призывая вас к делу избрания членов законодательного учреждения, надеется найти в избранных вами себе помощников и соработников в благоустройстве родины.

К надеждам власти присоединяются и те упования, которые возложило на вас избравшее вас население, то доверие, которым оно облекло вас и послало сюда. В этих упованиях сказалась вера народная, что вы именно те люди, которые сумеют избрать из среды своей «лучших», «отборных» и «выдающихся», конечно, не для бесплодной борьбы, а для совместной дружной работы с Царем и Его правительством, для того же блага родины. А это благо родины потребует от избранников ваших быстрого и настоятельного удовлетворения своих неотложных, вопиющих нужд.

Да позволено будет мне здесь указать эти нужды, ясные, понятные каждому, кто любит родину, болеет и скорбит о ней, желает ей чести и славы, а не бесславия и позора.

Благо отечества потребует от Думы, чтобы властным словом её водворены были, наконец, спокойствие, мир и тишина в наших городах, селах и деревнях, чтобы осуждены были всенародно эти, непрекращающиеся у нас, грабежи, убийства и нападения среди бела дня. Ведь ни для кого из вас не тайна, что в нашей России жизнь человеческая потеряла свою ценность, что стало опасно, как в Средние века, ходить по улицам русских городов, ездить по нашим дорогам без опасности быть убитым или ограбленным. Благо Отечества потребует далее от членов Думы упорного и кропотливого труда по выработке законов для обновления Родины. Отечеству нужны не столько критика старого, сколько создание нового, не столько речи с трибуны, сколько творческая деятельность в тишине, без шума, направленная к возрождению его, к устремлению жизни его по новым путям. Благо Отечества, наконец, настойчиво будет просить своих «лучших людей», чтобы дружной, целокупной работой сняли они с него то унижение, те раздоры внешние и внутренние, то бесславие, тот позор, в которых находится Россия у своих врагов и соседей; чтоб вернули ему былые честь, славу, величие, которыми была Святая Русь в прежние годы известна другим народам и страшна врагам, внешним и внутренним.

Итак, с помощью Божией, осененные молитвами Церкви, приступите к великому, возложенному на вас населением делу, делу государственному. Помните, что оно, пославши вас на это дело, ныне ожидает от вас оправдания не только своего доверия, но и своих упований и надежд, что сумеете вы выбрать и послать из среды своей на служение Родине лучших выдающихся людей состава своего.

На вас взирает в нынешний день дорогая Родина. Миллионами уст верных и любящих сынов своих она просит и молит вас дать ей такое представительство, которое её – эту настрадавшуюся, униженную и опозоренную Родину – устроило бы, осенило миром и тишиной, дало ей потерянные былые славу и величие. От того состава членов Думы, который изберете вы, будет зависеть благоустройство дорогой матери-России, её порядок, движение вперед по пути усовершенствования и реформ. От него ожидает помощи и сотрудничества себе Царское Правительство,

Это ожидание разделяет с ним Сам Державный Хозяин всей России, великий Государь наш, соблаговоливший изменить избирательный закон, лишь бы найти среди вас «богатырей мысли и дела», готовых с Ним встать на работу для Родины, на работу упорную, тяжелую, не щадя воистину сил и жизни своей.

Материал для построения проповеди: приведение н присяге.

Мы будем сейчас совершать молебен или общую молитву по церковному чину перед началом ученья. Таков обычай по всей Православной России: во всех школах начинать ученье вообще и каждый учебный год в частности общей молитвой.

Много прекрасного, глубоко содержательного и трогательного в этом обычае, если только сквозь внешнюю форму проникнуть в самую сущность дела и понять смысл обычая, узреть под формой живую душу, создавшую форму.

Всего лучше объяснит нам этот обычай следующая сцена, взятая прямо из жизни и, вероятно, многим из здесь присутствующих знакомая, дай Бог, чтобы каждому она была знакома по личному опыту. Вот большая семья провожает в первый раз в школу своего члена, мальчика или девочку. Все сознают важность минуты и напутствуют провожаемого на новый, важный шаг жизни искренними благожеланиями. Но особенно напряженно бьется сердце матери. Она зажигает лампаду перед образом в переднем углу, собирает всех членов своей семьи на молитву, сама опускается на колени и, помолившись, подходит к сыну или дочери, нежно и вдумчиво благословляет его (или её) своим родительским благословением, таким выразительным, каким благословит еще только два раза в жизни: если Бог судит – под венец, да на смертном одре, при последнем прощании. Вещее сердце матери лучше, вернее всех оценивает всю важность момента в жизни сына или дочери – начало ученья. Ведь вся будущая жизнь их будет зависеть от того, как они отнесутся к этому первостепенному делу – приготовлении себя через учение на всю жизнь и даже отчасти – на всю вечность, ибо не только к земной жизни приготовляет школа, но она, очень часто, создает всё мировоззрение, весь духовный склад человека, а с этим он пойдет и в вечность.

В эти священные минуты, переживаемые матерью, трепещущей за будущее своего чада, трудно проникнуть в её душу, как и вообще трудно проникать в святейшее чувство любви и подвергать его разбору (анализу), но, если бы сама мать поведала своему детищу, о чем она просит теперь Бога, она, наверно, сказала бы: я прошу тебе у Бога помощи и благословения, потому что без них никакое дело не пойдет успешно. Я прошу Бога уберечь тебя от дурных влияний, от дурных друзей и товарищей. Я прошу Бога оградить тебя от рассеянности, упорства, непослушания, прошу Его, чтобы Он вразумил тебя с первого шага школьной жизни полюбить ученье, и в лучшую, весеннюю пору твоей жизни научил бы тебя сеять в душу, трудом и терпеньем, добрые семена ученья, которые непременно дадут в свое время и добрые плоды. Горько сетуют те несчастные люди, которые напрасно потратили время ученья, но никакие жалобы не могут возвратить это время, которое идет только вперед, а назад не возвращается, ибо таков непреложный закон, положенный Творцом времен.

Дети, особенно те, которые ныне впервые вступаете в нашу школу! Почувствуйте и оцените этот трепет душ ваших матерей, вручающих вас школе, и слейте с их молитвами свои сердечные молитвы о том, чтобы Господь благословил начало ваших занятий и наградил бы радостным для вас и для родителей ваших успехом их продолжение! Аминь.

Материал для построения проповеди: закладка нового школьного здания.

Во время оно, быша обновления во Иерусалимех, и зима бе. И хождаше Иисус в церкви, в притворе Соломони. Обыдоша же его Иудее, и глаголаху ему: доколе душы нашя вземлеши? аще Ты еси Христос, рцы нам необинуяся. Отвеща им Иисус: рех вам, и не веруете. Дела, яже Аз творю о имени Отца моего, та свидетельствуют о Мне. Но вы не веруете: несте бо от овец Моих, якоже рех вам. Овцы Моя гласа Моего слушают, и Аз знаю их, и по Мне грядут: и Аз живот вечный дам им (Ин.10:22–28). В иные времена, как-то: по исцелении расслабленного и в праздник Пятидесятницы, Господь уверял о себе иудеев писанием, глаголя: испытайте Писания, яко вы мните в них имети живот вечный: и та суть свидетельствующая о Мне (Ин.5:39) И паки: веруяй в мя, якоже рече Писание, и проч. (Ин.7:38). Сим показа Господь, яко истинная в него вера Писанием свидетельствуется. В праздник же обновления во уверение неверующим, яко Он есть истинный Мессия, во свидетельство приводит дела свои, т.-е. знамения и чудеса, яже творяше: дела, яже Аз (рече) творю, та свидетельствуют о Мне (Ин.10:25). И паки: аще не творю дела Отца Моего, не имите ми веры: аще ли творю, аще и Мне не веруете, делом Моим веруйте (Ин.10:37, 38). И паки: та дела, яже Аз творю, свидетельствуют о Мне, яко Отец Мя посла (Ин.5:36). Почему Господь, требуя веры в Него, указывает не только на Писание, но и на дела свои? Сим являет Господь, яко дела Его суть велия, таковы, яже точию един Бог может творити, и потому довольны ко уверованию, яко Он есть Христос Сын Божий.

Вопросит кто либо: сии слова Христа Спасителя о Его делах были сказаны Им тогда к иудеем, самовидцам сущим великих дел Его, яже суть: мертвых воскресение, слепорожденного прозрение, и прочие; потому сии слова Его и имели тогда силу увещать неверующих к вере во Христа, если бы только они беспристрастно внушили глас Его, и в их неверствии служили явственнейшим для них обличением; но имеют ли сии слова Христовы приложение к тем неверующим во Христа, которые живут много последи плотского на земли Христова пребывания, и сами Христовых чудес не видели, ниже от видевших непосредственно об них слышали? Ответствуем: На три времени разделяет Евангелие благолепные дела Христовы: одни совершены Христом во время Его пребывания на земли до божественного на небеса вознесения; другие дела Христовы, упоминаемые в Евангелии, не были совершены Христом во время Его пребывания на земле до вознесения на небо, и во Евангелии о них сказано в проречении, яко о имущих содеятися впоследствии и содеватися непрерывно до второго пришествия Его на землю; и, наконец, третьи дела Христовы, также проповеданные Евангелием в проречениях и обетованиях, имут совершиться во время второго пришествия Сына Божия на землю. Из сих троякого рода дел Христовых ко утверждению нашей веры во Христа наипаче служат вторые, т. е. во Евангелии точно преднаписанные, ныне же содеваемыя. Таковы суть неизменно исполняющиеся обетования Христа Спасителя, яко Он пребудет с верующими в Него до скончания века (Мф.28:20), яко созиждет церковь свою, и врата адова не одолеют ей (Мф.16:18), яко проповесться Евангелие о Нем во всем мире, и всюду речется о жене, помазавшей Его миром (Мф.26:13). Прорече Христос, яко Евангелие о нем будет проповедано во всем мире, и проречение его исполняется в действии, со дня его божественного на небеса вознесения даже доныне. Аще убо доныне, девятнадцатое столетие, сие дело, им предререченное, совершается: убо несть сие человеческое дело, но Божие: убо имать совершатися и до скончания мира. Что дело сие есть воистину дело Божие, и сим еще уверяемся, яко тогда прорече Христос о всемирной проповеди Евангелия, егда хотяше умрети. распят быти, от ученик оставлен быти: возлиявши бо (рече) сия миро на тело мое, на погребение мя сотвори (Мф.26:12). Паки прорече, яко созданная им церковь неодоленна пребудет: и церковь пребывает неодоленна, еже есть велие дело силы Его божественныя. Паки обетова Христос с нами быти до скончания века, и есть с нами: ибо аще бы Христос не был с нами, как могли бы совершаться таковые Его обетования? Как бы неодоленна пребывала церковь Его? Как бы проповедовалось Евангелие всюду по вселенной? Сии дела Христовы, во время земной жизни Спасителя возвещенные Им в проречении, ныне же совершаемые, удостоверяют в действительности и чудес, содеянных Им на земли до вознесения на небо. Аще бы кто не веровал, яко Христос воскресил Лазаря, и прочие совершил чудодействия, которых сам не видел; но от события проречений Христовых о церкви может веровати, еже и о Лазаре чуде. «Истинствуяй Христос в проречениях», – глаголет св. Златоуст, – «благоявлено, яко и чудо содела; а иже и чудо соделавый, и прореченная о церкви в конец приведый: благоявлено, яко и яже обетова воздати в будущей жизни, истинно воздаст» (1Кор., нравоучение 7, стр. 598). И тако дела Христовы, указанные Евангелием в проречении, ныне же совершаемые, уверяют и о прежде содеянных Христом чудесах, и о будущих его обетованиях. Посему и словеса Христовы, сказанные к Иудеям: дела, яже Аз творю о имени Отца моего, та свидетельствуют о Мне (Ин.10:25), слова сии и ныне имеют полную силу к уверению в божественном Его достоинстве. Сомнящиеся о Христе да видят созданную Им церковь, яко, по обетованию Его, вратами адовыми неодоленна пребывает и сим свидетельствует о Его божественной силе, да видят, и веру имут в Него.

Именуемые старообрядцы никаких сомнений о Христе не имеют, они веруют, яко Христос есть воистину Сын Божий и Бог; но можно ли сказать о них, что они веруют всем делам Христа Спасителя, которыми удостоверяется его божественное достоинство и которым сам Христос повелевает веровати, глаголя: делом Моим веруйте? Нет, именуемые старообрядцы не всем делам Христовым веруют. Именно же, не веруют они тому великому делу Христову, еже во обетовании Христос обещася сотворити (и сотворил): созижду церковь Мою, и врата адова не одолеют ей (Мф.16:18). Ибо одни из старообрядцев утверждают, будто созданная Христом церковь лишилась данной ей от Христа благодатной силы на поставление лиц в священные саны: епископа, пресвитера и диакона, и таковое лишение якобы продолжалось в церкви около двухсот лет; а другие утверждают, что созданная Христом церковь и навсегда лишилась сей благодати преподавать таинство хиротонии, а через то прекратилось в церкви и совершение бескровной жертвы тела и крови Христовы, т. е. те и другие, вопреки обетованию Христову, доныне неоскудно действующему, признали церковь одоленной. И если бы сии именуемые старообрядцы, общества свои нарицающие церковью и усвояющие себе право возвещать неверным учение Христово, стали убеждать сих неверных к вере во Христа, приводя во свидетельство Его божественности знамения и чудеса, им содеянные во время Его на земли пребывания и во Евангелии описанные, тогда неверующий, зная о собственном их неверии в обетование Христово о неодоленности церкви, не имел ли бы право сказать им в ответ: «Вы меня уверяете о евангельских чудесах – о воскресении Лазаря и прочих – а сами обетованиям евангельским, которые ныне должны прийти в событие, не веруете; сим своим неверием вы сами научаете меня не верить и писанным в Евангелии чудесам». На такое замечание от неверного старообрядцы должны остаться безответными: неверие их во евангельские обетования лишает их силы увещевать неверных – веровать во Христа. И о таковых то, мнящихся быть христианами, не верующих же Писанию, св. Златоуст глаголет, яко сицевии и эллинов горши суть. Почему же и эллинов горши? «Посему, яко Христа веруя быти Бога, не веруеши яко Богу: оное убо последования держится нечестие, неверующему бо Бога быти Христа, нужда есть ниже веровати (глаголемым от него): сие же нечестие ниже последования имать, Бога бо Христа исповедати, а не мнети достоверна быти, о нихже рече» (на посл. к Колоссянам, нравоучение 2, стр. 2054). Таковых мнимых христиан, не верующих всему от Христа глаголанному и обетованному, дающих собой образ неверия иным, и сам Христос от себя отчуждает, глаголя им: вы несте от овец Моих: овцы Моя гласа Моего слушают (Ин.10:26, 27). Да убоятся именующиеся старообрядцы сего Господня прещения и, пока время есть, во всем да послушают гласа Господня, яко да будут овцы стада Христова и да сподобятся стати одесную Господа в день второго, страшного Его пришествия!

Именуемые старообрядцы, не имея всецелой веры в обетования Христовы, якоже рехом, подают собой образ неверия и иным. Не такова оставленная ими и возненавиденная Христова церковь, основанная на евангельском учении, не одоленная вратами адовыми, возлюбленная невеста Христова. Она всегда была и ныне есть велие дело божественной силы Христовой, есть непререкаемое о Христе свидетельство, велегласная провозвестница славы Его и славы безначального Отца Его, по слову Апостола Павла, глаголющего; тому слава в церкви во вся роды века веком (Еф., зач. 223). О церкви, как величайшем и непрестающем деле божественной силы своей, Христос и ныне вопиет к неверным: аще Мне не веруете, делом Моим веруйте: та дела, яже Аз творю, свидетельствуют о Мне (Ин.10:25).

Обратим теперь слово к нынешнему торжеству нашему. Братие, мы празднуем обновление св. храма сего, посвященного имени Пресвятой Богородицы, в честь славного её успения. Дело обновления: украшение св. алтаря иконным стенорасписанием, якоже и видите. Благодарим Господа, споспешествовавшего делу и сподобившего нас видеть его совершение! Обновление же св. храма празднуя, приложим попечение и о нашем внутреннем обновлении, отвергше ветхого человека: злая дела оставим, о исполнении же добрых, елико по силе, тщание восприимем. Так обновляется человек, так чествуется обновления день: и сей праздник обновления душ и телес наших да празднуем выну, Богу воссылающе славу в церкви во вся роды века веков. Аминь.

Материал для построения проповеди: появление сектантской заразы в приходе.

Вот пришла и скучная осень. Дни стали короче, а ночи длиннее. Деревья сбрасывают с себя листья. Не зеленеет уже трава на лугу, не пестреют цветы на поле, не летит пчела на добычу; только ветры разгуливают, да дожди увлажняют землю и дороги покрываются грязью. И ты, поселянин, не пойдешь косить травы: у тебя она уже в сарае; не станешь жать хлеба: он у тебя уже в амбаре; не будешь ухаживать за овощами: они уже у тебя в погребе. Все ты приделал, все прибрал. Настанет зима и тебе останется спокойно наслаждаться плодами трудов твоих... Так в течение года весна сменяется летом, лето – осенью, осень – зимой, и каждому времени свое дело.

Братие! И в жизни человеческой есть весна – это юность, есть лето – это мужество, есть и осень – это старость... И тебе, добрый христианин, может быть, придется дожить до старости – до самой мрачной осени. Повянет твоя молодость, поблекнет красота твоя; силы и здоровье оставят тебя: заноют кости, задрожат члены. Голова твоя убелится сединами; лице твое пожелтеет и покроется морщинами; руки твои ослабнут, ноги твои подогнутся, и весь стан твой, теперь бодрый и прямой, наклонится к земле, от которой взят ты и куда пойдешь; полнота твоя и жизненность исчезнут и останутся кости, покрытые жилами, да кожа, собранная в морщины. Не в службу тогда, в тягость будешь ближнему.

Спеши же, друг мой, пока есть силы и здоровье, спеши убираться с делами своими; спеши потрудиться на спасение души своей. Придет твоя осень – болезненная старость, опустишь лето свежее, не воротишь ясных дней и опоздаешь ты со своими добрыми делами. И рад бы ты был посетить тогда обитель святую, да болезни остановят тебя; и рад бы ты сходить тогда в церковь Божию постоять на молитве, да ноги не послужат тебе; и хотел бы ты пособить брату твоему, да не останется у тебя сил разогнуть рук своих. Спеши творить добрые дела, пока силы есть. Не откладывай до старости. Чего в юности не собрал, то найдешь ли в старости? Не отложил же ты до осени летних работ, не провел ты лета в праздности, а то насиделся бы голодом. Не откладывай же до старости и того добра, которое ты можешь и должен делать, а то голод и жажда застигнут душу твою. Не откладывай служить Господу, не откладывай помогать ближнему. Убирайся, пока силы есть. Готовься, чтобы спокойно встретить зиму свою – неизбежную смерть, и радостно, без трепета, покрыться белым саваном. Аминь.

Материал для построения проповеди: хороший урожай.

Всеми мерами надобно стараться, чтоб сохранить мир душевный и не возмущаться оскорблениями от других; для сего нужно всячески стараться удерживать гнев и посредством внимания ум и сердце соблюдать от непристойных движений.

И потому оскорбления от других переносить должно равнодушно и приобучаться к такому расположению духа, как бы их оскорбления не до нас, а до других касались.

Таковое упражнение может доставить человеческому сердцу тишину и соделать оное обителью для Самого Бога.

Ежели же невозможно, чтобы не возмутиться, то по крайней мере надобно стараться удерживать язык, по Псаломнику: смятохся и не глаголах (Пс.76:5).

В сем случае можем в образец себе взять св. Спиридона Тримифунтского и преподобного Ефрема Сирина. Первый (Чет. Мин. 12 декабря, в житии его) так перенес оскорбление: когда, по требованию царя греческого, входил он во дворец, то некто из слуг, в палате царской бывших, сочтя его за нищего, рассмеялся над ним, не пускал его в палату, а потом ударил и в ланиту: св. Спиридон, будучи незлобив, по слову Господню, обратил ему и другую (Мф.5:39). Преподобный Ефрем (Чет. Мин. января 28, в житии его), постясь в пустыне, лишен был учеником пищи таким образом: ученик, неся ему пищу, сокрушил на пути, нехотя, сосуд. Преподобный, увидев печального ученика, сказал к нему: «Не скорби, брате, аще бо не восхоте приити к нам пища, то мы пойдем к ней», и пошел, сел при сокрушенном сосуде и, собирая снедь, вкушал ее: так был он безгневен.

А каким образом побеждать гнев, сие можно видеть из жития великого Паисия (Чет. Мин. июня 19, в житии его), который явившегося ему Господа Иисуса Христа просил, дабы Он освободил его от гнева; и рече ему Христос: аще гнев и ярость купно победити хощеши – ничесоже возжелай, ни возненавиди кого, ни уничижи.

Дабы сохранить мир душевный, должно отдалять от себя уныние, и стараться иметь радостный дух, а не печальный, по слову Сираха: печаль бо многих уби и несть пользы в ней (Сир.30:25).

Когда человек имеет большой недостаток в потребных для тела вещах, то трудно победить уныние. Но сие, конечно к слабым душам относить должно.

Для сохранения мира душевного также всячески должно избегать осуждения других. Неосуждением и молчанием сохраняется мир душевный: когда в таком устроении бывает человек, то получает Божественные откровения.

Чтоб избавиться осуждения, должно внимать себе, ни от кого не принимать посторонних мыслей и быть ко всему мертву.

К сохранению душевного мира надобно чаще входить в себя и спрашивать: где я?

При сем должно наблюдать, чтоб телесные чувства, особенно зрение, служили для внутреннего человека и не развлекали душу чувственными предметами: ибо благодатные дарования получают токмо те, кои имеют внутреннее делание и бдят о душах своих.

Материал для построения пастырского наставления в частной беседе с прихожанином – завещание Святителя Митрофания, Воронежского Чудотворца: «Употреби труд, храни мерность: богат будеши. Воздержано пий, мало яждь: здрав будеши. Твори благо, бегай злого: спасен будеши».

1. «Царю Небесный». 2. Пересказ книги Руфь. 3. «Благослови душе моя Господа». 4. Катехизация о 8 заповеди 10-словия: см. § 22. 5. «Верую». 6. «Терпи до конца» – см. § 42. 7. «Хвалите имя Господне» и «Достойно есть».

«Иродиада пляшет, Иоанн вяжется

и закалается. О пианства Иродова.

О несмысльства души его»

(Канон на утрени 5 песни тропарь).

Мученическую кончину величайшего праведника, выше которого, по словам Христа Спасителя, не воста в рожденных женами (Мф.11:11), воспоминаем мы сегодня – усекновение главы св. Иоанна Крестителя.

Всем с детства известно, как совершилась кончина Предтечи Христова. Но теперь, во время великой отечественной войны, вам нужно внимательно подумать над этим событием священной истории, именно подумать о том, что Ирод был пьян, когда посылал палача усекнуть честную главу Предтечи Христова. Об этом нужно нам теперь подумать и посудить, кому, как не Ироду, уподобляются тысячи наших Курских и уездных, и сельских пьяниц, отравляющих себя, за неимением водки, денатурированным спиртом, или, как его называют «огоньком», а также лаком, политурой, древесным спиртом, одеколоном и детским бальзамом.

Недаром Господь наказал Ирода самой ужасной смертью: Ирод умер – съеденный заживо червями. Ведь Ирод больше всего заботился о своей плоти, о своей ненасытной утробе, подобно многим людям, о которых св. Апостол говорит, что у них бог – чрево. И с женой Филиппа, брата своего, с Иродиадой, не постыдился жить Ирод, чтобы плоть свою потешить. И пляской женской так увлекся, что полцарства готов был отдать за эту пляску. И, самое для нас главное, любил попойки, пьянствовал. Отуманенный винным угаром, он и совершил свое злое, беззаконное дело – повелел усекнуть главу св. Иоанну Крестителю, принести ее на блюде и дать дочери Иродиады в награду за её пляску. «Иродиада пляшет, Иоанн вяжется и закаляется. О пианства Иродова! О несмысльства души его»! Никто из людей не сделал Ироду столько добра, сколько св. Иоанн Креститель. Своим грозным, огненным словом он звал валяющегося в бездне греховной Ирода к свету и радости вечной жизни в Боге. Он звал Ирода, как великий пророк, всеми, даже Иродом, чтимый, звал к покаянию, звал к Царству Божию, ко Христу, шедшему в мир грешные спасти. Но труден показался Ироду узкий путь в Царство небесное. Отсечь главу своему благодетелю повелел Ирод, а сам погиб ужасной смертью, заживо съедаемый червями, сознавая в страшных муках постепенное разрушение своей плоти, которой он так верно служил всю свою жизнь.

Не будет ошибки, если скажем, что по стопам Ирода, убийцы Предтечева, идут и наши современные пьяницы-самоотравители. Ради угождения своей плоти они губят себя и для земной, и для вечной жизни, а главное губят силы родной земли – великой и славной России – матери нашей, давшей нам жизнь.

Теперь, когда Господь за наши бесчисленные грехи наказал нас грозным Своим посещением – послал на нас безбожных и бесчеловечных врагов, избивающих младенцев, подобно Ироду, и не щадящих ни старости, ни женской чести, врагов варваров – немцев и турок, теперь для борьбы за веру, Царя и отечество, для борьбы за правду, за меньшую братию, нужны все силы, какими располагает наша Родина, нужны и там, на войне, на позициях, в окопах и на разведках, и здесь нужны силы, внутри России. Нужны теперь России больше, чем когда-либо, и рабочие руки, и трезвые головы, нужна работа, и порядок, и трезвый ум. Вот почему Благочестивейший Государь наш Император Николай Александрович запретил с самого начала войны пить водку, и торговать ею, и покупать её.

А наши пьяницы-самоотравители пьют такую мерзость, которая во сто раз хуже водки и во сто раз вреднее её. Наши пьяницы-самоотравители губят дорогие силы родной земли, подобно тому, как Ирод погубил своего благодетеля св. Иоанна Крестителя. Они идут или к слепоте на всю жизнь, или к смерти. Страшный вред для здоровья от питья «огонька», денатурата, политуры, лака, одеколона и детского бальзама подтверждаются многими печальными случаями внезапной смерти, опубликованными в газетах. Но дело не в этих случаях, а в том, что самый состав того, что пьют теперь пьяницы-самоотравители, самый состав таков, что не может не вредить здоровью, не может не губить людей.

На бутылках денатурата, «огонька», напечатано: «негоден для питья». Это сущая правда. Винный спирт употребляется и для приготовления водки, и для технических потребностей: для приготовления красок, лаков, духов, многих лекарств, а также употребляется вместо керосина в лампах, для нагревания машин, двигателей и так далее. Водка, приготовляемая из спирта, не есть предмет первой необходимости, как хлеб, соль, и потому обложен государственной пошлиной или акцизом. А спирт для хозяйственных и промышленных нужд, конечно, не подлежит этому налогу. Поэтому для таких нужд стали выпускать винный спирт денатурированный, т. е. испорченный по составу такими примесями, которые делают его не годным для питья, но годным для других, полезных целей. Изменение основных качеств всей природы спирта получается от прибавления к нему, главным образом, двух жидкостей: древесного спирта и пиридинов. Кроме того, денатурат подкрашивается вредной для здоровья ядовитой краской. Что же такое древесный спирт и что такое пиридины? Древесный (иначе метиловый) спирт получается от нагревания дерева, опилок. Древесный спирт так вреден для здоровья, что даже от одной рюмки его можно ослепнуть на всю жизнь или даже умереть. Древесный спирт обладает свойством бесповоротно разрушать зрение. Кроме того, от древесного спирта в желудке образуется муравьиная кислота. Она не сгорает в желудке, как другие кислоты, например, уксусная, а остается в желудке и начинает его разрушать, производит язвы в желудке, кишках и пищеводе, и таким образом убивает человека. Пиридины, другая составная часть денатурата, это прозрачная жидкость с жгучим вкусом и неприятным запахом. Получаются пиридины из всевозможных животных отбросов – костей, шкур, рогов, копыт и проч. При нагревании этих отбросов в особой обстановке получается животное масло, в котором и заключаются пиридины. Животное масло для человека ядовито. Еще более ядовиты пиридины.

Из чего состоит политура, которою отравляются наши пьяницы?

Из неочищенного картофельного спирта, богатого вредными сивушными маслами, различных смол, скипидара и древесного спирта. Две-три капли скипидара на стакан сердце человека может выдержать, а в политуре скипидара гораздо больше и потому он разрушает сердце и почки пьющего политуру. Следующая составная часть политуры – смола. А все смолы имеют свойство необыкновенно крепко держаться за все, что находится около них. Нельзя удалить смолу и из политуры: так крепко она схватывается со спиртом. А многие смолы, входящие в политуру, для здоровья при внутреннем употреблении безусловно вредны.

Одеколон состоит из чистого спирта, винного или древесного, настоенного на фиалковом корне, и из различных пахучих жидкостей – так называемых эфирных масел. Эти эфирные масла получаются из растений, трав и цветов и по своему составу очень близко подходят к смолам, а потому пить одеколон так же вредно для здоровья, как и политуру, особенно, если он приготовляется из древесного спирта.

Так же вредно пить и детский бальзам или ароматный спирт, применяемый для наружного употребления при простуде, ломоте, ревматизме и приготовляемый из спирта и эфирных масел. Смолы и древесный спирт входят также и в состав лака.

Итак, все, чем тешат себя наши пьяницы-самоотравители, безусловно вредно для здоровья и ведет или к слепоте на всю жизнь, или к скоропостижной смерти.

Не губите же, пьяницы, родной земли и её дорогих сил. Опомнитесь! Св. Иоанн Креститель призывает вас: се бо и секира при корне древа лежит (Мф.3:10), говорит он. Спешите одуматься, пока не поздно!

Предтеча Христов, величайший подвижник, да будет вам в помощь! «Крестителю Христов, всех нас помяни, да избавимся от беззаконий наших, тебе бо дадеся благодать молитися за ны»!

Примечание ко всем §§ хрестоматии.

(Авторы помещенных в хрестоматии проповедей и их проповеднические труды – указатель в порядке §§ книги).

К § 1, 2, 7 и 54. Протоиерей Иоанн Ильич Сергиев (Кронштадтский) † 20 декабря 1908 года. 3 тома проповедей.

К § 3. Евсевий (Орлинский), Архиепископ Могилевский. † 21 февр. 1883 г. «Беседы о 7 спасительных таинствах», «Катехизические поучения о православной вере», «Беседы на воскресные и праздничные Евангелия».

К § 3, 4 и 6. Филарет (Гумилевский), Архиепископ Черниговский † 9 авг. 1866 г. «Слова, беседы и речи» в 4 частях.

К § 4. Димитрий (Муретов), Архиепископ Херсонский † 14 ноября 1883 г. 5 томов проповедей.

К § 5 и 13. Никанор (Бровкович) Архиепископ Херсонский † 27 дек. 1890 г. 5 томов проповедей.

К § 7 и 23. Владимир (Богоявленский), Митрополит Петроградский; Проповеди в текущей журнальной литературе.

К § 8, 12, 52 и 53. Протоиерей о. Родион Тимофеевич Путятин, Настоятель собора в Рыбинске, † 4 ноября 1869 г. Полное собрание поучений, издание 25-е.

К § 8. Святитель Иоасаф, Белгородский Чудотворец. День преставления его 10 декабря 1754 года (около 5 часов по полудни). День прославления его 4 сентября 1911 года. Нетленные св. мощи его почивают в Белгородском Свято-Троицком монастыре Курской епархии. Сохранилось одно его поучение в 25 неделю, произнесенное в присутствии Государыни Императрицы Елисаветы Петровны. Мирское имя Святителя – Иоаким Горленко.

К § 9 и 13. Филарет (Дроздов), Митрополит Московский † 19 ноября 1867 года. 5 томов проповедей.

К § 10 и 14. Амвросий (Ключарев), Архиепископ Харьковский † 3 сентября 1901 г. 5 томов проповедей.

К § 10 и 30. Святитель Димитрий, Ростовский Чудотворец. Мирское имя Святителя Даниил Туптало. Год преставления Святителя 1709. Нетленные св. мощи его почивают в Ростовском Спасо-Иаковлевском монастыре Ярославской епархии. Проповеди – 120 – в собрании его творений.

К § 11. Протоиерей о. Алексей Васильевич Белоцветов, Настоятель собора в г. Киржаче Владимирской епархии † 26 сентября 1876 г. «Круг поучений».

К § 11. Священник о. Василий Владимирский – см. «Душеполезное Чтение» за 90-е годы.

К § 12. Протоиерей о. Философ Николаевич Орнатский. Священствует в Петрограде. Проповеди в текущей журнальной литературе.

К § 14 и 19. Макарий (Невский), Митрополит Московский. «Полное собрание проповеднических трудов».

К § 15 и 44. Протоиерей о. Иоанн Иоаннович Восторгов, Синодальный Миссионер. Проповеди в текущей журнальной литературе. Есть сборник Тифлисского периода.

К § 15 и 21. Протоиерей о. Иоанн Полянский, Московский епархиальный противораскольнический Миссионер – Проповедник и Преподаватель Гомилетики в Московской Духовной Семинарии. «Церковные беседы или проповеди миссионера против беспоповцев. Семь таинств», «Путь Господень и заблуждения человеческие. Миссионерская проповедь против раскола».

К § 16 и 22. Протоиерей о. Сергий Садновский. Священствует в Москве. «Катехизические беседы».

К § 17, 36 и 51. Иннокентий (Борисов), Архиепископ Херсонский † 26 мая 1857 г. Полное собрание трудов в 11 томах. Новейшее издание компактное И. Л. Тузова.

К § 18. Питирим (Окнов), Экзарх Грузии, Архиепископ Карталинский. «Речи и слова» изд. 1914 г.

К § 20 и 27. Миссионер Священник о. А. Остальский. Сотрудник журнала «Голос Истины».

К § 24. Иоанн (Соколов), Епископ Смоленский † 17 марта 1869 года «Беседы, поучения и речи Смоленской пастве».

К § 25. «Сельский Священник». См. «Сборник» П. Дударева.

К § 26. Профессор Императорской Киевской Духовной Академии Василий Феодорович Певницний † 12 июля 1911 года. Сборник проповедей изд. журнала «Миссионерское Обозрение».

К § 28. Арсений (Москвин), Митрополит Киевский † 28 апреля 1876 г. «Собрание слов, бесед, речей» в 5 частях.

К § 29. Профессор Императорской Киевской Духовной Академии Яков Космич Амфитеатров † в июле 1848 года. «Беседы об отношении Церкви к христианам».

К § 31. Серафим, Архиепископ Воронежский. См. Поторжинского «Образцы проповеди 19 века».

К § 32. Антоний (Храповицний), Архиепископ Харьковский. Проповеди в 1-м томе собрания сочинений.

К § 33. Виссарион (Нечаев), Епископ Костромской † 30 мая 1905 г. Несколько сборников проповедей: «Черты христианского учения», Сборник для любителей духовного чтения, «Слово истины» и др.

К § 34. Священник о. Иоанн Грацилевский. См. «Сборник» П. Дудаева.

К § 35. Святитель Тихон, Задонский Чудотворец. Мирское имя Святителя – Тимофей Соколов. Год преставления 1783. Нетленные св. мощи почивают в г. Задонске. Проповеди помещены в собрании его творении – в 3-м томе.

К § 37 и 40. Феофан (Говоров), Епископ Владимирский, Затворник Вышенский † 6 января 1894 г. «Слова на Господские, Богородичные и торжественные дни», «О покаянии, причащении Св. Христовых Таин и исправлении жития», «Слова к Тамбовской пастве».

К § 38. Сергий (Старогородский), Архиепископ Финляндский. «Слова и речи».

К § 39. Протоиерей о. Петр Алексеевич Миртов. Священствует в Петрограде. «Над морем житейским» – проповеди изд. 1915 г.

К § 41. Лаврентий (Некрасов), Епископ Курский (впоследствии Тульский) в начале 20 века. Несколько сборников проповедей, изданных в Воронеже. (Протоиерей Михаил Некрасов) и Курске: «Страстная седмица», «Светлая седмица», на воскресные дни, на праздники.

К § 42. Протоиерей о. Виктор Гурьев, см. «Душеполезного Чтения» за 90-е годы.

К § 43. Никон (Рождественский), Архиепископ бывший Вологодский, ныне член Св. Синода. «Троицкие Листки».

К § 45. Евдоким, Архиепископ Североамериканский. «На ниве Божией» 2 тома.

К § 46, 61 и 62. Преподаватель Курской духовной семинарии Георгий Ильич Булгаков. Отдельно изданы поучения: «Жизненная ценность православной духовной школы по житию Преподобного Феодосия Печерского», «Вера ветхозаветных праведников во Христа Обетованного и современное неверие во Христа Пришедшего во плоти», «Храм Божий – источник живой воды», «Как нужно относиться к Богослужению и таинствам по учению св. Иоасафа, Белгородского Чудотворца», «Жизнь без общения с Богом – путь к вечной смерти», а также юбилейные речи 21 февраля и 22 сент. 1913 г.

К § 47. Антоний (Вадковский), Митрополит Петроградский. «Речи, слова и поучения». Изд. 2-е.

К § 48. Профессор-Протоиерей о. Димитрий Никанорович Беликов, бывший Председатель Учебного Комитета при Св. Синоде.

К § 49. Арсений (Стадницкий), Архиепископ Новгородский. «Слова и речи».

К § 50. Николай (Зиоров), Архиепископ Варшавский. «Тридцать речей и три послания Николая, Епископа Алеутского», «Несколько поучений и речей», «Таврические проповеди» выпуск 1 и 2. «Ялтинские беседы и речи 1905–1906 г.» «Варшавские беседы и речи 1908–1909 г.», «Беседы и речи Варшавского Архиепископа Николая 1910 г.», «Варшавские беседы и речи 1911 г.»

К § 55. Неизвестный проповедник (Журнал «За Трезвость».)

К § 56. Иннокентий (Беляев) Архиепископ Экзарх Грузии † в текущем пятилетии. «Слова и речи» 2 тома.

К § 57. Протоиерей о. Павел Николаевич Лахостский. Священствует в Петрограде. Составитель «Проповеднической Хрестоматии». Проповеди в текущей журнальной литературе.

К § 58. Архимандрит о. Павел Прусский. Настоятель Никольского единоверческого монастыря в Москве, выдающийся миссионер. † 27 апреля 1895 года. Проповеди в полном собрании сочинений.

К § 59. Священник о. Д. Бережков. См. «Сборник» П. Дударева.

К § 60. Преподобный Серафим, Саровский Чудотворец. Родился в г. Курске. День преставления 1 января 1833 г. Духовные наставления – 43 – см. в житии, сост. Л. Денисовым.