Оглавление
инок Всеволод,
насельник Свято-Троицкого монастыря,
Преподаватель патрологии и гомилетики
Свято-Троицкой духовной семинарии, Джорданвиль.
I. Вынужденная ложь
На первый взгляд вопрос вынесенный в заглавие данной работы кажется простым. Однако данный вопрос зачастую приобретает такую окраску, что возникает ряд серьезных трудностей. Казалось бы все ясно: Истина – это хорошо, ложь – плохо. Действительно, разумное следование христианским истинам всегда признается добродетелью, но нередко христиане встают перед вопросом: всегда ли является грехом некая малая ложь? Такую ложь стало даже принято называть “благим обманом”, “святой ложью”, “ложью во спасение” и так далее.
Дело усугубляется тем, что случаи такой лжи иногда встречаются в жизнеописаниях праведных людей. Приведем примеры; Ревекка и Иаков прибегли к такой лжи, когда Иаков обманом получил благословение отца, предназначавшееся Исаву (Быт.27:6-8). Преподобный Ефрем Сирин прибег к хитрости, чтобы посрамить еретика Аполлинария. Он обманом получил на время еретические Аполлинариевы книги, хранившиеся у одной женщины, и склеил все листы в них, так что Аполлинарий не смог более использовать свои книги в решающем диспуте с православными, в результате чего последний был посрамлен и вскоре лишился жизни от скорби и великого стыда1.
Подобных примеров можно немало найти в Ветхом Завете и в житиях святых. Основываясь на поверхностном понимании таких примеров, не пытаясь глубже изучить данный вопрос, некоторые христиане (встречаются среди них и богословски образованные) приходят к выводу, – что ложь, имеющая целью сохранить жизнь ближнего или свою, наставить человека на правильный путь, сохранить чью-то честь и т.п. – нравственно невменяема Богом в грех. Иными словами такая ложь есть “ложь во спасение”, “ложь спасающая”.
Правда, пока еще не нашлось человека, который бы написал целенаправленный богословский труд, защищающий “спасительную ложь”, но нередким явлением в XX веке стали отдельные попытки нравственного обоснования “благой лжи”, встречающиеся в трудах того или иного автора. Так, в предреволюционное время священник Петров в своих произведениях приводил факты, оправдывающие вынужденную ложь. В частности он описывает случай, когда один священник скрыл вбежавшую к нему женщину с красным флагом, вооруженную револьвером. Пришедшему вскоре офицеру тот священник поклялся, положив руку на распятие, что у него в доме нет этой революционерки. И это выставляется свящ. Петровым, как “святая ложь”2.
Архиепископ Иоанн (Шаховской) еще в бытность его архимандритом в Европе выпустил брошюру, где упомянул о допустимости “необходимой лжи”. Так, он пишет: “Выдумывайте в необходимом случае какую-нибудь нелепую ложь, но не говорите в ежедневном обиходе неправды ближнему своему”3.
Наконец, мы подошли к знаменательному явлению нашего столетия – попыткам нравственно оправдать вынужденную ложь некоторых официальных представителей Церкви во время гонений, так как благодаря ей (лжи) “удавалось спасти Церковь”. Например, когда эти представители публично в угоду советскому правительству заявляли, что гонений на Церковь в СССР нет, за что иногда добивались послаблений для Церкви со стороны советской власти4.
Мы познакомились здесь с рядом примеров, которые как будто бы доказывают возможность, а порой и необходимость, для христианина прибегать к вынужденной лжи, ради достижения благой цели. Но тут само собой обнаруживается сходство высказанной нами только что мысли с известным иезуитским постулатом: “цель оправдывает средства”. Так что же получается – правы были отцы-иезуиты? Но почему же тогда этот их постулат всегда рассматривался православными, как образец изощренной папистской лжи, и как явное неправомыслие?
Дабы найти ответ, нам, видимо, придется не удовлетворяясь поверхностным взглядом на “вынужденную ложь”, исследовать самые ее корни, ознакомиться с суждением Священного Писания и святых отцов по данному вопросу, и вот тогда уже, в свете христианской нравственности попытаться сформулировать единственно верное отношение к “благой лжи”.