Соперничество Москвы с Тверью от 1319 до 1328 года
С неописуемой горестью узнали в Твери о смерти Михаила его супруга Анна, дети и народ. Не смея требовать отчетов в этой смерти у Георгия Данииловича, уже приехавшего во Владимир с грамотой Узбека на великокняжеский престол, печальное семейство думало только о том, как бы выручить из рук убийцы священный гроб умершего страдальца и освободить маленького Константина Михайловича, которого он привез с собой из Орды как пленника.
Для этого был отправлен к Георгию III второй сын Михаила, Александр.
Георгий, довольный своим успехом, не спорил о том, где будет лежать его жертва; приказал вынуть из земли гроб Михаила, пять месяцев назад похороненный в Спасском монастыре, и отдать его сыну.
Княгиня Анна, вдова Михаила, и ее старший сын, Дмитрий, плыли в лодках далеко по Волге для встречи драгоценных останков супруга и отца и уже вместе с ними подъехали к Тверскому берегу, где их приняли духовенство и народ. Все громко рыдали, все теснились целовать гроб доброго государя. Сколь же велика была радость всех, когда, открыв его, увидели, что тело нигде не было повреждено ни от продолжительного путешествия с берегов Каспийского моря, ни от пятимесячного лежания в могиле! Семейство святого мученика и народ упали на колени, благодаря Бога за это чудо, и с этой минуты перестали плакать о Михаиле: они видели доказательство счастья, которым он уже наслаждался на небесах! Добрая, благочестивая княгиня Анна с этого дня простилась с миром и постриглась в монахини. Наши предки во все времена отличались своим усердием к вере, и их государи почти всегда заканчивали жизнь в монастырях. Тело святого Михаила успокоилось в Тверском Преображенском соборе.
Между тем Константин Михайлович и Тверские бояре, приехавшие с ним из Орды, все еще оставались в плену у Георгия, и он отпустил их не раньше, как в 1321 году, когда Дмитрий Михайлович дал ему две тысячи рублей и слово — не искать великого княжества.
Здесь надо заметить, милые мои читатели, что при этом выкупе князя Константина Михайловича в первый раз говорится в истории нашей о рублях, которые вовсе не походили на современные рубли. То были простые отрубки серебра без всякого клейма и весили каждый от 22 до 24 золотников[92].
Деньги наших предков были некрасивы по сравнению с нынешними монетами. Но это все-таки лучше, нежели их прежние деньги, которые были просто лоскутками кожи с клеймом и назывались кунами* оттого, что делались из кожи куниц.
Итак, заплатив 2000 таких рублей, Дмитрий выручил из плена своего брата; что же касается обещания не искать великого княжества, то он дал его не искренно, дал в ту самую минуту, когда в душе клялся отомстить убийце своего отца; и тотчас по приезде брата Константина в Тверь отправился в Орду и выпросил себе у Узбека Владимирский престол. Георгий Даниилович ходил в это время с Новгородцами к берегам Невы и там, где она вытекает из Ладожского озера, на острове Ореховом, построил крепость Орешек (Шлиссельбург) для того, чтобы Шведы не могли входить в это озеро. Получив известие, что Дмитрий не исполнил своего обещания и уже везде объявлен великим князем, Георгий огорчился и боялся выехать из Новгорода, чтобы не потерять и этой области, но через некоторое время, одержав победы над Шведами, Литовцами и Устюжскими князьями, заслужил благодарность Новгородцев, принял их клятву в верности и отправился к Узбеку опять просить у него великого княжества.
Вслед за ним приехал в Орду и Дмитрий. Этот князь, молодой, пылкий, названный Грозные Очи, был представлен Узбеку одновременно со своим смертельным врагом. Отомстить этому врагу было первым желанием, постоянной мыслью Дмитрия в течение шести лет. Он никогда не знал Георгия лично и вдруг видит его возле себя! Кровь молодого князя закипела; его большие голубые глаза стали подлинно грозными очами; ему казалось, что он видит перед собой бледную тень отца, ему казалось, что он слышит жалобные стоны, которые вырывались у него перед смертью, и горестный, несчастный сын не смог владеть собой, бросился на Георгия и заколол его в одну минуту! Тело убитого князя привезли в Москву, где княжил его брат, Иоанн Даниилович, и митрополит Петр похоронил его в церкви Архангела[93] Михаила.
Между тем в Твери все со страхом ожидали, чем накажет Узбек Дмитрия, осмелившегося на его глазах совершить убийство. Прошло несколько месяцев, и хан все еще молчал. Друзья великого князя уже начали надеяться, что Узбек не будет мстить за Георгия. Но вдруг, 15 сентября 1326 года, было дано повеление казнить несчастного Дмитрия, и в тот же день его убили в Орде. Ему было только 27 лет.
Вместе с известием о казни брата Александр Михайлович получил от хана и грамоту на великокняжеский престол. Но недолго он владел им. Не прошло и года, как приехал в Тверь двоюродный брат Узбека, Шевкал, со множеством Татар. В народе разнесся слух, будто бы он приехал для того, чтобы обратить всех Русских в магометанскую веру, убить князя Александра и других его братьев, и раздать все города Татарским вельможам. Вероятно, этот слух был несправедлив, но великий князь, боясь умереть так же, как умер его отец, и не имея великодушия Михаила, жертвовавшего собой для спокойствия подданных, встревожил этими слухами народ, который поверил ему, и для спасения веры и своих государей решился на дело, чрезвычайно опасное и вовсе бесполезное в то время: решил истребить всех Татар, бывших в Твери. Он исполнил это под начальством своего князя 15 августа 1327 года, в самый день Успения Богородицы: ни одного живого Татарина не осталось в городе.
Непростительно было для Александра Михайловича так безрассудно вовлечь своих подданных в неминуемую погибель! Гнев Узбека был ужасен: он поклялся истребить все Тверское княжество и поручил исполнить это Иоанну Данииловичу, князю Московскому, обещая в награду сделать его великим князем, и прислал к нему на помощь 50 000 воинов. Как сказано, так и сделано. Тверь, Кашин, Торжок были опустошены со всеми селениями и жители истреблены или уведены в неволю; Иоанн Даниилович стал великим князем; Александр Михайлович убежал в Псков, его младшие братья — в Ладогу.
Это ужасное состояние северной части нашего государства было еще счастьем по сравнению с бедствиями южной, которая в это время подпала под власть одного из наследников Миндовга, Литовского князя Гедимина. Гедимин был необыкновенно умен и храбр; однако он совершил великое злодейство, умертвив своего государя Буйдива и присвоив себе его престол. Вскоре Немцы, Русские и Поляки узнали его силу. Он завоевал Брест, Овруч, Житомир, наконец, сам Киев и всю старинную Кривскую область и нынешнюю Белоруссию. Хитрый Гедимин, понимая трудное искусство удерживать у себя свои завоевания, не изгонял природных князей покоренных им земель, уважал их обычаи, покровительствовал православию и позволял своим новым подданным зависеть в церковных делах от Московского митрополита. Сам же он пользовался верховной властью и титулом великого князя Литовского и Русского. Его столицей была Вильна, им же основанная.
Комментировать