История России в рассказах для детей

История России в рассказах для детей - Воины с Францией и Тильзитский мир от 1805 до 1808 года

Ишимова Александра Осиповна
(225 голосов: 3.8 из 5)
СодержаниеПолный текст Пред. главаСлед. глава 

Воины с Францией и Тильзитский мир от 1805 до 1808 года

22 ноября 1804 года Бонапарт был коронован императором Французов под именем Наполеона I. Вскоре после этого священного обряда, совершенного по желанию гордого честолюбца самим папой, специально приглашенным для этого во Францию, к новому императору явилось депутатство от Итальянской республики, находившейся полностью под властью Франции. Итальянцы умоляли Наполеона принять их под свое, еще более близкое покровительство и, сделав их республику — по примеру Французской империи — королевством, согласиться быть королем Италии. Наполеон быстро согласился на принятие Итальянской короны, однако, с тем условием, что только он один может соединить ее с Французской короной; после смерти его они должны будут разделиться. Тогда же он назначил наследника своей новой короны и назвал его вице-королем Италии: это был его пасынок, принц Евгений Богарне, незадолго перед тем усыновленный им и искренно любимый.

Но, кажется, с каждым возвышением Бонапарта душа счастливого воина и искусного покровителя народов становилась все более и более себялюбивой и гордой: уступив престол Италии принцу Евгению, Наполеон тем не менее хотел короновать на этот престол себя, может быть, потому, что корона Италии, известная под названием железной, была знаменитейшей в Европе. Второе коронование императора происходило в Милане с таким же великолепием, как и первое, бывшее за несколько месяцев перед тем в Париже. Церемониал[511] был одинаковым и в Париже, и в Милане. Наполеон не допустил ни папу, ни Миланского кардинала Капрару возложить на себя корону: каждый раз он собственными руками брал ее с алтаря и возлагал на голову. В Милане, надевая ее, он сказал: «Бог дал мне ее, беда тому, кто прикоснется к ней!»

Нельзя было не удивляться дерзкой самонадеянности этих слов, ведь в соответствии с мирными Люневильским и Амьенским договорами Франция не должна была совершать даже малейших перемен в образе правления республик, утвержденных этими договорами. А она сделала из себя империю и присоединила к этой империи Лигурийскую и Луккскую[512] республики, превратила Итальянскую республику в королевство, подвластное ей, и все это было сделано не только без согласия, но даже без ведома других держав! Такое нарушение договоров ясно показало Европейским государям, какой степени может достичь честолюбие Наполеона и какая опасность угрожает их владениям! Главнейшие из них — императоры Российский и Австрийский и король Английский — были первыми, кто решил оказать сопротивление могучей силе человека, своими делами напоминавшего великих завоевателей древнего мира: они заключили между собой союз, целью которого было остановить необузданное стремление Наполеона к владычеству и дать мир и спокойствие Европе, потрясенной в самом основании. Но благодетельный союз не принес ожидаемого результата: Англичане больше занимались частными выгодами своей торговли, чем общим благосостоянием Европы, а Австрийцы, из-за неудачно составленного в Вене плана войны и из-за неудачных распоряжений своих главных генералов, особенно одного из них — барона Макка, оказали такое слабое сопротивление Французам, что Наполеон истребил почти всю их армию, прежде чем она успела соединиться с Русской армией, шедшей к ней на помощь. С остатками Австрийского войска Макк вынужден был сдаться в плен.

Такое начало войны не могло не привести в уныние Австрийский народ, не могло не расстроить планов союзных войск, и поэтому неудивительно, что они действовали настолько безуспешно против торжествующих Французов, что и Русские отряды, пришедшие на помощь к ним под командованием Голенищева-Кутузова, должны были почти начать отступление. Но и при этом отступлении они отличили себя не один раз своей необыкновенной храбростью. Так, Кутузов одержал блистательную победу при Кремсе, где Французы потеряли до 6000 человек и 5 пушек; так шеститысячный отряд Русских под командованием Багратиона, окруженный сорокатысячной армией Французов, будто в укор слабому Макку, согласился лучше умереть, чем сдаться, и отчаянно, с потерей 2000 человек, пробился сквозь неприятеля.

Но все это не помогло Австрийцам: почти в самую минуту своей победы Кутузов узнал, что они уже сдали Французам Вену, и снова вынужден был отступить. Сдача столицы произошла в то время, когда Австрийский император, отправляясь на встречу с императором Александром в Брюнн, поручил оборону Вены обер-камергеру графу Вурбна, который, не имея никаких военных способностей, заботился только о сохранении общественного порядка и, строго соблюдая его, сам обратился к Наполеону с предложением о сдаче города. Но странными и непонятными были его действия, совершаемые в то самое время, когда Австрийский император искал все возможные пути, чтобы отразить наступление неприятеля! Доказательством этого служит его несогласие с условиями мира, предложенными ему Наполеоном, и его желание решать вопросы с оружием в руках. Император Александр разделял мнение Франца I, и генерал Савари, также присланный к нему Наполеоном для выработки условий мира, поехал назад без всякого результата.

Итак, союзники решили дать генеральное сражение. Оно состоялось при Аустерлице в Моравии 20 ноября 1805 года и было неудачно для Австрийско-Русской армии. Превосходство сил и все возможные при сражениях выгоды были на стороне Французов. Австрийцы же, не досчитавшиеся многих своих товарищей, убитых или взятых в плен, были унылы и недоверчивы к командованию, а положение Русских не могло быть лучше, потому что они сражались на чужой земле, заодно с войском, которое постоянно терпело поражения. Кроме того, они нуждались в пище и военных припасах, не получая помощи, обещанной Англией. Все это облегчило Наполеону победу при Аустерлице — победу, которая оказалась настолько страшна для Австрийцев, что в Пресбурге 14 декабря 1805 года они поспешили заключить отдельно от союзников мир с Францией. Наполеон предлагал мир и России, но император Александр посчитал его условия не гарантирующими спокойствие Европы и поэтому отказался от них и приказал своим войскам возвратиться в Отечество.

Опасения Александра были справедливы: вскоре после непрочного Пресбургского мира, так слабо успокоившего Европу, новые замыслы Французского императора опять встревожили ее. Присоединяя одну за другой области Италии и Германии к Франции или подчиняя их своему влиянию, Наполеон отчетливо показал всем свое намерение быть основателем всемирной монархии. После Пресбургского мира, унизившего первое по старшинству Европейское государство до второстепенной державы, дерзкое намерение Наполеона стало осуществляться с новой силой: он начал действовать решительнее. В том же 1805 году он изгнал из Неаполитанского королевства царствующую там фамилию Анжуйскую и отдал его своему брату Иосифу, а Батавскую, или Голландскую республику превратил в королевство и отдал своему брату Людовику. Германские области, большая часть которых была обязана Франции или своим существованием, или преобразованием из герцогств в королевства, из графств в герцогства, были преобразованы в соответствии с целью Французского императора: он образовал из них Рейнский союз и назвал себя его протектором. Это название говорило о степени их зависимости и в то же время внушало живейшие опасения тем из государей, кто больше других заботился о спокойствии и счастье Европейских народов. Это были: император Александр и Прусский король Фридрих Вильгельм III.

Еще за год перед этим, а именно в октябре 1805 года, до начала войны Французов с Австрийцами самая искренняя дружба связывала Прусского короля с Русским императором. Отправляясь к своей армии в Австрию, Александр заехал в Берлин. Слух о высоких достоинствах Фридриха Вильгельма настолько заинтересовал Русского государя, что он пламенно хотел личного свидания с ним. Результатом этого свидания был союз, основанный на взаимном, глубоком уважении, и с того времени он соединил неразрывными узами два народа, достойные один другого. Тень Фридриха Великого*, этого славного государя, любопытную историю которого вы, милые читатели, без сомнения помните, осенила благословением этот союз — союз, при заключении которого они дали клятву быть друзьями и в то же время союзниками для защиты государей и народов, обиженных похитителем Французского престола. Прекрасен был этот союз, но много предстояло вытерпеть венценосным друзьям, прежде чем их дружба принесла блистательные плоды. В августе 1806 года был объявлен союз России и Пруссии в борьбе против Франции. Наполеон, у которого была причина подозревать, что его дерзкому могуществу будет оказано сопротивление, не выводил своих войск из Германии и Австрии, хотя и должен был сделать это по условиям Пресбургского мира, и его армия была готова действовать против Пруссии, прежде чем вспомогательное войско Александра достигнет границ Пруссии. Поэтому Французы имели бесчисленные преимущества. Они численностью своей армии превосходили Прусскую армию и были под командованием самого Наполеона, а его громкое имя никогда не внушало его воинам такого энтузиазма, как в то время: их победные клики над Австрийской империей еще раз давались в Европе, и Аустерлицкое сражение придавало Наполеону особенный блеск героя.

Итак, уверенный в легкости победы над Пруссией до прибытия Русских войск, тем более что она была ослаблена войной прошедшего года, император Французов спешил воспользоваться своим выгодным положением, которое вскоре еще улучшилось от того, что Пруссия ошиблась точно так же, как и Австрия: начала войну с Французами, не дождавшись Русских, шедших к ней на помощь. Наполеон со своей многочисленной армией в сражении при Иене уничтожил почти все Прусское войско: часть его была разбита, другая взята в плен, третья — сложила оружие сама, и победитель уже без битвы вошел в Берлин и Варшаву, принадлежавшую тогда Пруссии. Королевская фамилия удалилась в Кенигсберг. Но и там она недолго оставалась в спокойствии: ненависть Наполеона к Прусскому королю из-за его союза с Александром, единственным из Европейских государей, который еще казался опасным для могущества Франции, была так велика, что он не щадил его и использовал все средства, которыми можно было чувствительно поразить благородное сердце Фридриха. Города Пруссии переходили один за другим под власть Французов.

Наконец, в декабре 1806 года пришли Русские войска под командованием фельдмаршала Каменского, и Наполеон с ожесточением и самонадеянностью, которую ему внушили его победы, бросился на войско опаснейшего противника. Первое сражение Русских с Французами было при Пултуске. Оно было кровопролитное, но с непонятным исходом: каждая из сторон присваивала себе честь победы. Каменский вскоре после этой битвы заболел, командование армией было поручено Беннигсену. Новый главнокомандующий вместе с Прусским генералом Лестоком одержал знаменитую победу 29 января 1807 года при Прейсиш-Эйлау.

Но Наполеон не признавал себя побежденным: правда, он не мог в этот раз овладеть Кенигсбергом, но зато овладел Данцигом, и этим очень усилил свое положение в Пруссии. Прошло еще несколько месяцев, и счастливый завоеватель покорил почти все государство Фридриха. Последняя его решительная победа была при Фридланде 2 июня 1807 года. Русские и Пруссаки показали здесь чудеса храбрости, и около полудня победа склонялась уже на их сторону, но к вечеру счастье снова обратилось к тогдашнему своему любимцу, и он стал победителем. Следствием этой победы было взятие Кенигсберга, откуда семейство короля уже переехало в Мемель — самый северный город Прусских владений. Армия союзников, утомленная тяжелым сражением при Фридланде, отступила к небольшому Прусскому городку Тильзиту и даже переправилась на другую сторону реки Неман, на левом берегу которой он был построен.

Здесь, в Тильзите, предстала перед взорами Европейцев любопытнейшая картина, произошло важнейшее в политическом отношении событие: здесь увиделись два знаменитейших государя того времени, здесь узнали друг друга два повелителя Европы — Александр и Наполеон. Но прежде, чем мы приступим к описанию подробностей этой встречи, столь важной по своим последствиям, посмотрим на отношение императоров друг к другу и на положение тех Европейских государств, судьба которых каким-либо образом была связана с судьбами России и Франции.

Мы уже знаем, что Английский король был одним из противников Наполеона еще в то время, когда Бонапарт был только первым консулом Французской республики. Может быть, он был главнейшим из них, может быть, многие только следовали его внушениям, так как Наполеон с того момента, как овладел верховной властью во Франции, всеми силами стремился к уничтожению всего, что вредило могуществу страны, вознесшей его на такую блистательную высоту, а Англичане всегда были первыми врагами Французов. Их успехи на поприще славы страшили первого консула. Оскорбления, наносимые их флотом кораблям всех других наций, приводили в негодование того, кто, восстанавливая порядок в ужасной Французской республике, должен был подавать пример правосудия и беспристрастия. Такое отношение Бонапарта к Англии и потребность в сильной помощи для сокрушения ее могущества, а также для своих собственных успехов на пути к Французскому трону заставили первого консула искать благосклонности сильнейшего из Европейских государей — императора Павла I. Павел уважал великие заслуги, оказанные первым консулом Франции, и сам был исполнен негодования на несправедливые действия Английского флота. Полностью соглашаясь с Бонапартом в необходимости остановить своевольство Англичан на море, император уже возобновил знаменитое учреждение своей родительницы — вооруженный нейтралитет и заключил союз с Францией.

Кончина Павла, последовавшая вскоре, отменила эти страшные для Англии распоряжения: его молодой наследник боялся новой войны, нового кровопролития, сильно опустошавших Европу в конце минувшего столетия, и прислушался к убеждениям Англичан, обещавших исправить все несправедливости, совершенные ими на морях. Между тем Бонапарт, быстро возвышаясь, вскоре уже не имел нужды искать чужой помощи: Англичане уже не казались страшны императору Франции, и он думал теперь не о том, чтобы защитить себя от них, а о том, чтобы и их покорить своей власти, лишить выгодной торговли, так сильно возвышавшей Англию над другими государствами. Для этого ему была нужна помощь Русского государя, который вместе с Австрией был против нового императора. Мы уже видели, что победы Наполеона заставили Австрию изменить свое отношение к Франции, но Россия, хотя и была союзницей Австрии, все еще оставалась твердой, все еще не признавала Наполеона государем Франции и, чтобы противостоять ему, объединилась теперь с Пруссией. Мы знаем, что и Пруссию постигла общая участь Европейских государств, что и ее отборное войско стало жертвой ненасытного честолюбия Бонапарта. Наконец, дошла очередь и до России. Но для победы над ней нужно было много усилий, тем более что в союзе с ней была теперь жестокая противница Французов — Англия.

Изобретательный ум завоевателя нашел способ и здесь достичь своей цели: он проанализировал отношения России и Турции и в соответствии с этим разработал свой план. В 1806 году в Константинополь приехал Французский посланник Себастьяни, искусный политик, который легко смог внушить Турецкому султану Селиму III, что Русский император имеет неприязненные намерения по отношению к Турции, что Англия согласилась помогать ему и что император Французов, будучи другом султана, советует ему принять все меры предосторожности и даже предлагает ему свою помощь против его соперниц. Султан легкомысленно поверил всему, что говорил ему Себастьяни, сумевший в короткое время снискать его полное доверие, и начал войну с Россией в то самое время, когда большая часть Русских войск сражалась в Пруссии против Французов. Разделив таким образом силы России, Наполеон уже мог рассчитывать на свою победу над Русскими войсками, тем более, что Англия не всегда была им верной помощницей, а чаще общему делу предпочитала свои торговые выгоды.

Таково было положение дел в главных Европейских государствах в то время, когда важная победа, одержанная Наполеоном над союзной Прусско-Русской армией при Фридланде, вознесла его еще выше в честолюбивых мечтах и осложнила еще больше положение его неприятелей. Почти все Прусское королевство было уже в его власти, значит, сопротивление со стороны Фридриха-Вильгельма было невозможно. Русский император стоял с армией, утомленной походами и сражениями, на границе своих владений и не мог подкрепить ее свежими войсками, потому что они были нужны на обширном пространстве его границ с Турцией. Итак, необходимость и его заставляла кончить войну. Сам император Французов, несмотря на свои счастливые успехи, желал мира: его армия много потеряла из-за отчаянной храбрости Русских и Пруссаков.

Одним словом, все предвещало мир, и переговоры о нем начались через несколько дней после Фридландского сражения, в том самом Тильзите, рассказ о котором прервал наше повествование. Мы говорили о встрече императоров и обещали нашим читателям рассказать несколько любопытных подробностей о ней. Эта встреча проходила спустя три дня после перемирия, заключенного на месяц, в течение которого положено было рассуждать об условиях окончательного мира, и происходила она на реке Неман, разделявшей обе армии. Мы уже сказали, что Русско-Прусская армия после Фридландского сражения переправилась на правый берег этой реки, а Французская армия стояла напротив нее — на левом берегу, в городе Тильзите. Так как демаркационная линия[513], то есть та линия, которая должна была разделять армии, проходила посередине Немана, эта середина и была назначена местом встречи. Для этого на ней на двух плотах построили два павильона: один просторнее и лучше — для императоров, другой — для их свиты. Две большие, но обыкновенные лодки были приготовлены на обоих берегах для того, чтобы привезти в одно и то же время к плотам императоров. Но как бы точно ни старались выполнить это условие, все же лодка Наполеона успела коснуться плота на несколько секунд раньше, так что Французский император успел быстро пройти павильон[514] и встретить Русского императора при его входе на плот.

Государи обнялись — и это было предвестием мира для их войск, смотревших с обоих берегов на эту любопытную встречу своих монархов и сопровождавших радостными восклицаниями их первое объятие. Оно было в то же время залогом того взаимного расположения, которое оба императора почувствовали друг к другу. Александр, умный от природы, тонко образованный, не мог не отдавать должной справедливости великим делам Наполеона в качестве восстановителя разрушенной Франции. Наполеон не мог не уважать высоких качеств Александра, не мог не плениться очаровательностью его обращения, слывшего неподражаемым, наконец, не мог не стараться получить расположение государя, с помощью которого он вернее всего мог подчинить своему влиянию последних, оставшихся у него врагов — Англичан.

Французский император не ошибся в своем ожидании: Александр был недоволен Англией, не исполнившей и половины обещаний, данных ею России как своей союзнице, и вопрос о разрыве с ней был решен почти в самом начале встречи императоров. Разговор продолжался два часа. По его окончании свиты государей были позваны к ним в большой павильон, и здесь-то многие увидели на тесном пространстве плота и осенявшей его палатки тех двух великих монархов, от воли которых зависела участь всей Европы. Они рассказывали еще несколько интересных подробностей, которые, наверное, заинтересуют моих читателей. Хотите ли вы знать, например, как был одет император Александр? Он был в Преображенском мундире покроя того времени, в коротких ботфортах[515], на правом плече — аксельбант[516], через плечо — Андреевская лента*, без эполет[517],потому что их тогда не носили. Шляпа высокая; по ее краям был заметен белый плюмаж[518], наверху — черный султан*. Перчатки белые, лосиные* и гораздо длиннее нынешних. Император Французов был в мундире старой гвардии, в ленте Почетного легиона* и в маленькой шляпе, которую, наверное, все вы видели на его портретах и гипсовых изображениях. Очевидцы говорят, что он был очень похож на эти известные всем изображения; что, подъезжая к павильону, он даже стоял в лодке со сложенными на груди руками, как его представляют.

Любезность обращения Александра настолько известна, что излишне было бы рассказывать вам, друзья мои, как милостиво разговаривал он со всей свитой Наполеона, которая состояла из Мюрата, Бертье, Бесьера, Дюрока и Коленкура. Французский император был также очень приветлив с генералами, сопровождавшими Александра. Кроме великого князя Константина Павловича — этого храброго воина, молодого товарища Суворова и ревностного сотрудника августейшего брата своего — Русская свита состояла из князей Ливена и Лобанова, генералов Беннигсена и Уварова. Разговаривая с Беннигсеном, Наполеон сказал: «Вы были очень злы под Элау!» и потом прибавил: «Я всегда восхищаюсь вашим талантом и еще больше вашим благоразумием!»

На другой день свидание повторилось. Вместе с Русским императором на этот раз приехал его друг и союзник — Прусский король. Вот что рассказал об этом примерном государе один из очевидцев встречи, генерал Д.В. Давыдов, бывший тогда только адъютантом при генерале Багратионе:

«О! Как явственно — невзирая на мою молодость — как явственно поняла душа моя глубокое, но немое горе этого добродетельного отца своего народа, этого добродетельнейшей жизни человека! С какими полными слез глазами, но и с каким восторгом глядел я на монарха, сохранившего все наружное безмятежие, все достоинство высокого сана своего при погибели, казалось, неотразимой и окончательной».

Таково было положение Фридриха-Вильгельма, но влияние его знаменитого друга, Александра, на Французского императора изменило отношение Наполеона к Пруссии. Из всего королевства, завоеванного им, Наполеон хотел по примеру областей Италии не возвращать королю ничего, однако, вняв убеждениям Александра, возвратил больше половины, то есть все земли, лежащие на правому берегу Эльбы, кроме южной и небольшой части западной Пруссии, составлявших некогда области, принадлежавшие Польше. Эти области, а также территории, перешедшие в разные времена к Пруссии от Польши, должны были перейти во владение Саксонского короля под названием герцогства Варшавского.

Император Александр, заключая в Тильзите мир с Наполеоном, заключил в то же время с ним союз против неприятелей обоих государств. По договорам этого мира и союза, Франция должна была принять на себя роль посредника между Россией и Турцией, а Россия должна была исполнять роль посредника между Францией и Англией. Кроме того, Наполеон из встреч и своих личных переговоров с Русским государем извлек еще другие, важные для него выгоды. Тильзитским трактатом[519] Александр не только признал его императором Французов, но признал также и трех его братьев Иосифа, Людовика и Иеронима королями Неаполитанским, Голландским и Вестфальским.

Так счастливый завоеватель Европы удачно достиг своей цели и благодаря силе своих убеждений, дружбе Александра с Фридрихом-Вильгельмом и обстоятельствам, которые заставляли Русского императора уступить необходимости, получил все, что ждал от России и Пруссии. Скоро мы увидим, какую цену заплатил он за снисходительное великодушие Александра и добродетельную терпеливость Фридриха-Вильгельма.

[511] Церемониал (лат.) — официально принятый распорядок церемонии (торжественного приема, шествия).

[512] Луккская республика — государство в Центральной Италии, провозглашенное в 1797 году после оккупации Лукки войсками революционной Франции. В 1805 году республика была преобразована в Княжество Лукка и Ивонбино, правительницей которого стала сестра Наполеона Элиза Баччиоки.

[513] Демаркационная линия (фр. линия разграничения) — линия (полоса), разделяющая воюющие стороны на время перемирия.

[514] Павильон — беседка или небольшая постройка в садах и парках.

[515] Ботфорты — сапоги с высокими голенищами, имеющие наверху пришивные клапаны (раструбы) из толстой кожи и закрывающие колено. Впервые ботфорты появились в русской армии в 1700 году. Они были предметом униформы гвардейских кирасирских полков.

[516] Аксельбант — нитяной плетеный шнур (золотой или серебряный) с металлическими наконечниками, пристегиваемый к правому плечу под погоном и эполетом. Аксельбанты впервые появились в русской армии в 1762 году.

[517] Эполеты — наплечные знаки парадной генеральской и офицерской формы. Эполеты были введены в русской армии в 1807 году и просуществовали до 1914 года.

[518] Плюмаж — украшение на головном уборе генералов и офицеров. В XVIII веке плюмаж изготавливался из шерсти и страусовых перьев, в XIX веке — из петушиных перьев.

[519] Трактат (лат. обсуждение, рассмотрение) — международный договор, соглашение.

Пред. страница К оглавлениюСлед. страница

Жанры и темы

Детская проза, История, Школьнику

Рекомендуем

Комментировать

 

1 Комментарий