Но дивнее — в грешниках
В первое время до обители добирались на общественном транспорте, на своих руках носили все, необходимое для службы.
— Сколько у Тебя, Господи, всякого транспорта снует туда-сюда, неужели все с божественными целями? Пошли нам какую-нибудь машину для храма Твоего, только с водителем, — молился, глядя через оконное стекло троллейбуса на многочисленные легковые автомобили, проносящиеся по шоссе.
В троллейбусе народу было много, и мы с семинаристом Костей стояли, зажатые в проходе, моментально хватаясь во время качки за верхний поручень.
— Там сразу два монастыря было — мужской и женский, — с жаром рассказывала вслух пожилая женщина сидящей рядом с ней таких же лет даме. — Мужчины-монахи, знамо дело, к ним, монашкам, по ночам ходили. А между двумя монастырями озерцо было, так там такие огромные жирные сомы водились! Это, значит, они новорожденных там топили, улики им, вишь, не нужны были. Вот тебе и монахи. Днем монашат, а ночью-ералашат. Точно тебе говорю, мне бабушка рассказывала, а она уж врать-то не будет ни за что!
— Во жуть какая! И ни стыда у них нет, ни совести, ни жалости. Что будет, если церкви опять свободу дадут? По-старому, вишь, пойдет опять? — спрашивала слушающая дама соседку.
— Уж не знаю, только попов по телевизору часто теперича показывают, все в золотых таких шапках, денег у них полно, а народ голодный ныне и злой. Пойдем, Маня, наша остановка подходит.
Женщины засуетились, пробивая энергично себе дорогу к выходу. В обители нас уже ждал паломник.
— Я по обету сюда приехал, Сергием меня зовут. Хочу один вымыть пол во всем храме. Хочу вам помогать, у меня своя машина есть, возьмите трудиться? — просился к нам в обитель коренастый и плотный телосложением не совсем обычный паломник.
Ну надо же? Действительно, Бога попросить в нужде не грех, и помощь чудным образом приходит. Так и остался в обители жить послушник Сергий. Почти половина насельников в миру носили имя преподобного Сергия, даже порой жалко было видеть постриженных с новыми именами.
— Когда мама меня отправляла учиться в город, то благословила иконой преп. Сергия. Я хотел учиться в театральном, а получилось по благословению мамы. К преподобному угодил! — улыбаясь, рассказывал свою историю послушник Сергий из Курска.
— Батюшка! Там Вас какой-то странный посетитель ждет. В вельветовых ботинках пришел, а на дворе почти тридцать градусов мороза. Там он. На первом этаже около двери, — передала просьбу знакомая бабушка.
— Я, я. Я хо-чу быть, хочу стать… Возьмите меня в мо-нахи? — жалобно просил заплетающимся языком, весь дрожа, замерзающий от холода неизвестный посетитель.
— Куда Вам? В какие монахи, идемте, отогреетесь хотя бы в тепле, — пригласил я странного незнакомца.
После горячей еды братья уложили спать посетителя, укутав его одеялами.
На другой день странный «паломник», по имени Володя, рассказывал свое «житие».
— Магазин мы подломали ночью. Выпили водки и уснули на прилавке. Утром нас милиция и повязала. Кому сколько, а мне два года дали. Сектанты Библию в тюрьме всем дарили, и я взял. Сколько зла там повидал, словами не передать. Под конец срока взмолился:
— Господи, избавь меня от этой бездны, — вот раньше срока и вышел.
В своем городе не жизнь мне, бывшие дружки на старое тянут, откажусь — убьют. В Белоруссии жил у родственников — не прописывают никак. Езжай, говорят, держать теперь тебя не можем. Три дня здесь по городу на холоде проходил. Замерзаю и все. В милицию обращался, не берут назад в тюрьму, говорят, еще ничего не натворил. Хоть бери веревку и вешайся. Возьмите хоть вы в монахи? — закончил свой рассказ Володя.
Через месяц «паломник» Володя делился вновь своими опасениями.
— Уж очень курить хочется, а в монастыре нельзя. Что мне сделать, чтобы больше курить было неохота? — спросил он.
— Подойди к иконе Божией Матери и попроси ее ото всей души, чтобы Сама тебе помогла, — подсказали монахи.
Недели через две «паломник» Володя рассказал дивную историю:
— Долго я не говорил. Просил так: «Божия Матерь, мне сказали, что ты поможешь бросить курить. Помоги мне, а то сам не справлюсь?» и пошел на улицу. Под башней стою, вокруг ни души, темно. Курить пуще прежнего охота. Боролся, как мог, молился. Когда поднес спичку к папироске, как засветилось все вокруг, белым-бело в глазах стало, и страх парализовал волю. С тех пор желания курить и не стало. А что за свечение было, до сих пор не знаю. Чтобы курить, так даже в голову такие мысли не приходят.
Пожив у нас два года, Володя поехал по монастырям. Годика еще через два-три, к нашему удивлению, приехал Володя, да только с крестом священническим на груди.
— Владыка слушал все мои истории и сказал: «А в этом что-то есть такое».
Посвятил меня и дал мне приход возле кладбища. Ездию по деревням, бабушек умирающих утешаю, чем Бог послал. Храм брошенный был, ремонтирую его, молимся в нем. Дьякона у меня нет, хор любительский, так и живем вместе с мамой вдвоем у кладбища. Учиться хочу заочно в семинарии, да вот толковых книжек пока маловато, — поведал нам свою новую историю отец Владимир.
Из «разбойников» через монастырь Бог привел его в храм молиться за страждущих. Дивен Бог во святых Своих, но дивнее еще более, видимо, в грешниках.
Комментировать