И рече́ ца́рь е́сѳи́ри во вторы́й де́нь на пиру́: что́ есть, есѳи́ре цари́це? и что́ проше́нiе твое́? и что́ моле́нiе твое́? и бу́детъ тебѣ́ до полуца́рствiя моего́.

И отвѣща́вши [есѳи́рь цари́ца] рече́: а́ще обрѣто́хъ благода́ть предъ очи́ма твои́ма, царю́, да да́стся душа́ моя́ проше́нiю моему́ и лю́дiе мои́ моле́нiю моему́:

про́дани бо есмы́, а́зъ же и лю́дiе мои́, на поги́бель и расхище́нiе и въ рабо́ту, мы́ же и ча́да на́ша въ рабы́ и рабы́ни, и небрего́хъ: нѣ́сть бо досто́инъ клеветни́къ двора́ царе́ва.

И рече́ ца́рь: кто́ е́сть се́й, и́же дерзну́ сотвори́ти ве́щь сiю́?

И рече́ есѳи́рь: человѣ́къ вра́гъ, Ама́нъ лука́вый се́й. Ама́нъ же смяте́ся от царя́ и цари́цы.

Ца́рь же воста́ со гнѣ́вомъ от пи́ра [и и́де] въ вертогра́дъ: Ама́нъ же моля́ше цари́цу, ви́дяше бо себе́ въ бѣда́хъ су́ща.

Возврати́ся же ца́рь из вертогра́да, и Ама́нъ припаде́ къ ло́жу, на не́мже бѣ́ есѳи́рь, моля́ цари́цу. И рече́ ца́рь: егда́ и жену́ наси́луетъ въ дому́ мое́мъ? Ама́нъ же слы́шавъ измѣни́ся лице́мъ.

Рече́ же вугаѳа́нъ еди́нъ от скопце́въ, се́й же вѣ́дяше о то́мъ дре́вѣ, ви́дѣвъ е́ въ дому́ Ама́новѣ, егда́ призыва́ше его́ на обѣ́дъ ца́рскiй, и о се́мъ испыта́въ еди́наго от о́трокъ, уразумѣ́въ замышля́емое, и рече́ ко царю́: се́, и дре́во угото́ва Ама́нъ Мардохе́ю глаго́лавшему блага́я о цари́, и стои́тъ въ дому́ Ама́новѣ возвыше́но на лако́тъ пятьдеся́тъ. И рече́ ца́рь: да повѣ́сится [ама́нъ] на не́мъ.

И повѣ́шенъ бы́сть Ама́нъ на дре́вѣ, е́же угото́ва Мардохе́ю. И тогда́ ца́рь утоли́ся от я́рости.