Сластолюбие (58)

Пустыня приняла многих благоискусными, и потом отвергла их, как неискусных, обличив сластолюбие их, которому они подверглись чрез самочиние.

… Надлежит беречься удовольствия, когда оно входит и вползает в скважины души, и, сколько можно, тщательнее заграждать пазы жизни. Если … найдет себе какой-либо вход змий сластолюбия, то поэтому укроется в нас, так как по причине чешуй трудным сделается извлечение его назад из вместилищ разумения. Не давай входа пресмыкающемуся, которое вползает во внутренность, и при самом начале входит всею длиною своего тела. Ограничивайся необходимою потребностью.

Хотя вожделенное для плоти всего более служит приманкою чувству в настоящем, но увеселяющее в нем минутно. Ибо ничем происходящим в теле невозможно услаждаться продолжительно. Но удовольствие пить прекращается с насыщением; и при вкушении также наполнение чрева угашает пожелание; да и всякое другое вожделение таким же образом по удовлетворении ослабевает, и если появляется снова, снова пропадает.

…Тот, кто покорился удовольствиям, не может уже и жить, вследствие возникающих отсюда беспокойств, страхов, опасностей и бесчисленного роя страстей. Придет ли ему мысль о смерти — он уже прежде смерти умер от страха; представится ли ему в уме болезнь, обида, бедность или что-нибудь другое из неожиданного — он уже погиб и уничтожен.

…Скверна для душевной чистоты есть удовольствие, во многих видах и многими способами примешиваемое к человеческой жизни и душою, и телом, помышлениями и чувствами, намеренными движениями и телесными действиями.

Бестолковые удовольствия настоящей жизни ничем не отличаются от теней и сновидений; прежде чем кончится грех, удовольствие гаснет, а наказание за него не имеет конца, сладость кратковременна, а мука вечная…

Как тот, кто стал бы напивать воду в просверленный сосуд, трудился бы напрасно, так и человек, предающийся удовольствиям, наливает воду в просверленный сосуд.

Предаваясь пиршествам и увеселениям, вы губите сами себя, вы порабощаете дух телу, вы заглушаете, умерщвляете душу, забываете о Боге, о вечности, утрачиваете самую веру.

Все наслаждения вредны рабам Божиим, и за них-то они страдают и терпят наказания.

Удовольствие, для наслаждающегося им, кратковременно; едва наступит, как и улетает, подобно камню.

…За всяким удовольствием следует омерзение и горечь, как неразлучные спутники.

Телесная, плотская, чувственная, — неодобрительная в нравственном отношении жизнь есть та, когда человек, увлекаясь крайне животолюбием и телолюбием, поставляет главною для себя целию и заботою покой тела…

…Не так сильное течение рек размывает берега и обрушивает их, как сластолюбие и пресыщение подрывает все опоры нашего здоровья.

По естеству желаем мы пищи, но для того, чтобы поддерживать жизнь, а не для сластолюбия.

Не очень хвали благополучие здешней жизни, как наученный помышлять о том, что важнее видимого. Смотри, не ведет ли меня трудный путь на высоту, а тебя — удобство пути к стремнине?

Довольство и изобилие портят людей. От жиру, по пословице, и животные бесятся.

Тот, кто покорится удовольствиям, не может жить в истине вследствие возникающих отсюда беспокойств, страхов, опасностей и бесчисленного роя страстей. Придет ли ему мысль о смерти, он уже прежде смерти умер от страха, представится ли ему в уме болезнь, обида, бедность или другая неприятная неожиданность, он уже погиб и уничтожен.

И ухо, если внимает шуточным песням и речам, также любодействует, потому что входящие в него шутки оскверняют его.