Некоторые недоумевают, как сказать, – помысел ли приводит в движение страсти, или страсти – помысел; так как одни говорят то, а другие – это. Я же говорю, что помыслы приходят в движение от страстей: ибо если б не было в душе страстей; то страстные помыслы не беспокоили бы ее.

Всяк противящийся нам в исполнении заповедей Божиих, будь то отец, или мать, или кто бы то ни был, мерзок нам и ненавистен, чтоб не услышать нам: любящий паче Мене отца или матерь, или другого кого из людей, несть Мене достоин (Мф. 10:37).

Бесчеловечный наш враг и наставник блуда внушает, что Бог человеколюбив, и что Он скорое прощение подает сей страсти, как естественной. Но если станем наблюдать за коварством бесов, то найдем, что по совершении греха, они представляют нам Бога праведным и неумолимым Судиею. Первое они говорят, чтобы вовлечь нас в грех; а второе, чтобы погрузить нас в отчаяние.

Лучше, конечно, совсем не быть знакомым с этим гнусным грехом; но если уже кто поскользнулся как-нибудь, то пусть употребляет наперед такие средства, которые могут устранить самую сущность греха, обещавшись никогда уже впредь не впадать в этот грех; а если мы, согрешая, хотя и осуждаем совершенный грех, но опять принимаемся за то же, то нам не будет никакой пользы от очищения.

Если бы это была нечистота телесная, то ты мог бы, как и следует, очищать себя омовением в бане; но так как ты загрязнил и сделал нечистой всю душу, то ищи такого очистительного средства, которое могло бы смыть ее скверну; а если мы не сделаем этого, то, хотя бы исходили все речные источники, мы не в состоянии будем удалить даже и малейшей части этого греха.

Благотворительность есть одежда неветшающая, и сострадание к бедным – риза нетленная. И так, кто хочет царствовать благочестиво, должен сими одеждами украшать душу свою: облекшийся в порфиру нищелюбия удостоится и небесного Царствия.

Мы должны собирать себе богатство благотворения паче золота и камней драгоценных: такое богатство и здесь радует надеждою будущего наслаждения, и там услаждает вкушением полученного блаженства. Прочее же все, окружающее нас, поскольку не имеет прямого назначения для нас, не должно увеселять нас.

Истинными друзьями почитай не тех, которые хвалят все, что ни скажешь, но тех, которые все делают с строгою рассудительностию; которые радуются о хорошем, скорбят о худом. Только сии суть истинные и неложные друзья.

Я равным почитаю пороком, и когда кто раздражается ухищрениями врагов, и когда кто услаждается ласкательством друзей. И тем и другим надобно противостоять с благородным мужеством и не делать ничего неприличного; не мстить безумной злобе первых и не награждать притворную расположенность последних.

По моему мнению, весьма полезно не жить вместе с людьми порочными: кто всегда находится с худым человеком, тот, необходимо, должен или попускать худое, или научаться худому. Напротив кто живет с добрыми, тот научается или подражать добрым делам их, или исторгать в себе пороки.

Как в правильных зеркалах лица изображаются точно такими, каковы оне в самом деле, – веселыя веселыми, печальныя печальными: так и праведный суд Божий соображается с нашими делами; каковы наши дела, таковы нам будут и воздаяния.

Для меня кажется весьма странным, что богатые и бедные, от совершенно различных причин, страждут одинаково: те разрываются от пресыщения, сии снедаются голодом; те обладают целыми странами света, сии не имеют, где ноги поставить. Итак, чтобы тем и другим возвратить здравие, надобно врачевать их отнятием и прибавлением и неравенство приводить к равенству.

У кого ум очищен от человеческаго самопрельщения; кто знает ничтожность своего существа, кратковременность и скоротечность настоящей жизни и прирожденную плоти скверну: тот, хотя бы стоял на высокой степени, не вознесется до высокомерия.

Богатство земное непостоянно, как речныя струи; оно не надолго притекает к почитающим себя обладателями его, но тотчас утекает от них и переходит к другим. Одно сокровище добродетелей остается постоянно у приобретших его: ибо благое дело благодетельствует благодетелю.