Цитаты прп. Исидора Пелусиота (400)

Безмолвствовать по наружности, а мысленно вмешиваться в житейские ухищрения и мятежи – это и чувство наполняет омрачением, и прежние труды обращает в ничто, и страстям пролагает путь к победе, а воина заставляет бросить щит.

Если кто-нибудь скажет: намереваюсь нечто пожертвовать, – <благоискусные иереи> повелевают отдать это нищим; если же жертвующий предупредил и уже сделал пожертвование, не только не делают ему выговора, но и с кротостью приемлют, не как предпочитающие одно другому […], но чтобы не привести в колебание пожертвовавшего.

…Неблаговременное всегда прискорбно, и благодеяние, оказанное не вовремя, теряет имя свое. Например, один и тот же хлеб голодному сладок и вожделенен, а сытому – не очень; одно и то же питие жаждущему весьма пригодно, а упившемуся – отвратительно. Поэтому, по какой причине от одного и того же происходит не одно и то же? Очевидно, в зависимости от благовременности. Она подаваемое делает и большим, и вожделеннейшим.

Хорошо делать добро друзьям, лучше – всем нуждающимся; всего же лучше – даже врагам. Первое исполняют и мытари, и язычники; второе – повинующиеся Божественному закону; а третье – ведущие образ жизни, приличный небу.

Если кто делает добро ради самого добра, то заслуживает большую награду, нежели делающий это ради награды. А если делает ради Божественной награды, то будет поставлен во втором ряду. И если делает ради похвалы, то и получит то, ради чего сделал. Но кто не делает должного ни ради самого добра, ни ради Божией награды, ни ради человеческой похвалы, тот, по моему мнению, даже и не человек, а злой демон.

Слово, произносимое на пользу слышащим, есть слово сильное, по праву называемое словом, и оно богоподобно. Слово же, имеющее последствием одно услаждение и рукоплескание, есть бряцание меди, оглашающей слух громкими звуками. Поэтому или веди слово своё степенно, предпочитая пышности скромность, или знай, что ты – кимвал, пригодный лишь для народных зрелищ.

Не потому […] поползнулся Иуда на предательство, что Господь предсказал злое его произволение, но, поскольку злочестивец сей страдал злоумышлением, то Господь, видя тайные движения его сердца, предрёк будущее, как настоящее.

Если соблазняет тебя, что ради любви мучеников к Богу и за их постоянство чествуется нами прах мученических тел, то спроси тех, которые получили от них исцеление, и дознай, в каких страданиях подают они врачевания. Тогда не только не будешь смеяться над тем, что делается, но, конечно, и сам поревнуешь исполняемому.

Начальственная власть, если не срастворяется кротостью, и не цветёт в ней Богу служащая снисходительность, есть паче безрассудство и жестокость. Если же соединена с кротостью, а кротостью правит справедливость, то она: – и правота, и благость, и путь правосудия, и тишина в делах.

…Возрастающая с добродетелями скромность делает живущих так подобными Богу. А высокоумие не только отнимает настоящее, но и с самых небес низлагает высоковыйного, чему и подверглась денница восходящая заутра (Ис.14:12).

Если скрываешь своё поражение, то видно из сего, что ты надменен, величаясь собою в большей мере, нежели как позволяли бы и род твой, и сила твоя, и достоинство. Поэтому или приобрети скромный о себе образ мыслей, или все над тобою будут смеяться.

Сколько для плоти, избыточествующей силами, нужно умерщвление, укрощающее надмения страстей, столько же для плоти, изнемогающей и вместе с душою подвергающейся злостраданию, потребна помощь, чтобы подчинялась Божественным заповедям. Посему должно заботиться и о том, и о другом, а при недостатке чего-либо одного усовершение трудно.

Как увенчивается тот, кто приводит к добродетели, если и не преуспеет в этом (поскольку сделал свое дело), так и поощряющий к неправде наказывается, если даже и не будет в том силен (потому что и он сделал свое дело).

Если не будешь руководим срамными предначинаниями и теми, которые им следуют, то сие приобретет тебе великую славу у всех. Ибо следовать таким предначинаниям неблагородно, а не следуя им, руководиться теми, которые им следуют, – вредит доброму мнению о человеке.

Вооружая себя надеждою, что будущие блага даны будут воздвигшим славные победные памятники над пороком, прекрасно ограждая себя отовсюду, и молитвами сооружая сию крепкую стену, отражай нападение малодушия; потому что оно сильно овладеть и мужественною душою, если, непрестанно мечтая о венцах, не будет переносить горестей.

…Нам, если только мы целомудренны, надлежит отвращаться от льстецов более, нежели от людей наглых. Ибо такая честь невнимательным приносит больше вреда, нежели оскорбление, и труднее человеку одержать верх над собою, когда ему льстят, нежели когда его оскорбляют.

Поскольку лесть сильна в том, чтобы окрасть ум не только у мужественных, но и у благоразумных, то справедливо утверждаю, что она сильнее страха. Ибо уступить страху многие стыдятся, а лести с приятностью уступают победу, предаваясь ей без рассуждения и исследования.

…Всего страшнее льстецы, которые, завися от языка богатых, если тем угодно будет выразить удивление перед чем-либо нелепым, клянутся, что это всего лучше, и если те вздумают похулить, немедленно хулят и самую добродетель. Поэтому людям здравомыслящим надлежит избегать и того, чтобы самим льстить, и того, чтобы им льстили.

…Диавол поражениями еще более раздражается, он не вступает прямо в борьбу, в которой легко был бы препобежден. Но, надев личину дружбы, он многократно побеждавших запинает и, обольстив их мыслью, что никогда не будут побеждены, расслабив же трудом, истощив их силы, потом уже ввергает их в бездну непотребства.

Силен и изобретателен враг человечества на то, чтобы очаровывать то лестью, то лжеумствованиями, особливо когда он ведет брань не прямо, – иначе не скоро мог бы взять в плен, – но часто под видом дружбы он скрывает яд блуда. Так, говоря, что возводит человека до равенства с Богом, диавол привел его в состояние, в котором он бедственнее бессловесных…

Общий всем враг главные брани ведёт с теми, которые не служат его удовольствиям и не кланяются ему в корне всех зол – в сребролюбии. И ты, будучи одним из таковых, даже принадлежа к переднему их ряду, не выпускай из рук духовного всеоружия.

Господь, носимый ещё в Матерней утробе, был включён в народную перепись, а впоследствии заплатил подать Кесарю, узаконяя нам быть покорными власти, когда нимало не вредит сие благочестию. Посему будем и мы подражать тому, чему научил нас Сам Бог наш, обнищавший по домостроительству, и не станем под предлогом нашей нищеты отказываться от подати.

Благоискусному надлежит быть выше бедствий. А сие последует, если рассудок сделается начальником над страстями и ему предоставлено будет, как кормчему, взять в руки кормило и править. Если же кормчий потонет, то произойдет самое страшное крушение, так как страсти возьмут верх и рассудок погрузят на самое дно моря.

…Хотя умерщвление неприятелей на войнах кажется делом законным и победителям воздвигаются памятники, возвещающие их заслуги, однако же, если рассмотреть тесное сродство между всеми людьми, то и оно не невинно. Потому Моисей предписал и тому, кто убил человека на войне, очищения и кропления.

Не должно искать естественных доказательств на то, что превыше естества. Ибо, хотя Слово и соделалось истинною плотью, однако же Христос — не простой человек, но, вернее сказать, вочеловечившийся Бог, в обоих естествах единый Божий Сын.

…Приходит на землю Тот, Кто и в естество вложил семена добродетели, и научал законом, и проповедовал чрез пророков. Посему с пришествием Небесного Царя необходимо стало, чтобы узаконены были догматы, приличные Небу, и в Священных Евангелиях, как бы в Царских постановлениях, предписан был образ жизни, соответственный и угодный более Ангелам, нежели людям.

…Так как жена одолжена мужу тем, что бессеменно произошла из ребра его, долг сей уплатила Матерь Господа, воздав Его нам Воплотившегося без семени. Посему не невозможно это для естества, напротив того, как было уже с первосозданными, так совершилось и при Владычнем Домостроительстве, хотя естество рождению сему обязано необычайным.

Как рождение Господа было от девственного естества и все дело Воплощения совершилось без умаления чистоте, так и Воскресение было из запечатанного гроба, потому что и то и другое совершено вочеловечившимся Богом.