Цитаты свт. Григория Нисского (284)

…Понятие ипостасей, по усматриваемым в каждой особенностям, допускает разделение, и по сложении представляется числом; но естество одно, сама с собою соединенная и в точности неделимая единица, неувеличиваемая приложением, неумаляемая отъятием; но как есть одна, так, хотя и во множестве является, сущая нераздельною, нераздробляемою, всецелою, неуделяемою причастникам ее по особой части каждому.

…Нет в Троице чего-либо сотворенного или служебного; нет чего-либо привнесенного, как бы прежде не бывшего, а впоследствии привзошедшего… Ни в чем у Сына не было недостатка перед Отцем и у Святаго Духа перед Сыном; но непременна и неизменна есть всегда та же Троица.

…Кто все свои душевные силы очистил от всякого вида зла, для того […] становится ясным единое по естеству прекрасное, которое есть причина всякой красоты и блага. Ибо как чистый от гноя глаз ясно видит все, что находится на небе, так и душа […] получает способность созерцать оный свет; и истинное девство и стремление к нерастленности ведут к той цели, чтобы при помощи их можно было видеть Бога.

…Величие Сына Божия должно быть познаваемо не из одних чудес, соделанных Им во плоти. Они незначительны, если сравним их с величием прочих дел; а ты взгляни на небо, посмотри на его красоты, пронесись мыслию по всему пространству земли, по глубинам водным, объяв мыслию весь мир и представив в своем разуме премирное Естество, узнай, что это суть истинные дела Пожившего с тобою во плоти.

…Жених водворяется не в запустевшей добродетелями душе, но разве в том, кто […] соделается фиалом аромата, источающим благовонные масти; такой, став чашею премудрости, приемлет в себя божественное и чистое вино, от которого в приявшем бывает веселие.

А приобретающий блага небесные в след за тем присовокупляет: мне же прилеплятися Богови благо есть, полагати на Господа упование мое (Пс.72:28), показывая, что, некоторым образом, тот входит в единение с Богом, кто прилепляется к Нему упованием и делается с Ним едино.

…Как в мрачных пещерах, когда вносится туда свет, мрак исчезает, так, когда Твоя <Божия> воля во мне будет совершаться, всякое лукавое и неуместное движение произвола обратится в ничто. […] Бегут от нее ненависть, зависть, негодование, гневное движение, раздражительное расположение духа, злонамеренность, притворство, памятование огорчения, жажда мщения, воскипение крови в предсердечии, недоброе око — все это стадо таковых зол уничтожится любвеобильным расположением.

Все, что мы постигаем мыслью в Боге, все это было прежде создания мира; но это постигаемое получило наименования после происхождения <человека>. Ибо если употребляем имена потому, что они научают нас чему-либо относительно предметов, а требует научения только неведущий, Божеское же естество выше всякого научения […], то из сего открывается, что не ради Бога, а ради нас примышлены имена для уяснения понятий о Сущем.

Как возможно земному уподобиться Тому, Кто на небесах, когда самое различие по естеству показывает недостижимость подражания? Ибо как невозможно лицом достать до величия небес и содержащихся в них красот, так и земному человеку невозможно уподобиться Небесному Богу. Но слово Писания об этом ясно: не приравнивать естество человеческое естеству Божескому повелевает оно, но (Его) благим действиям, сколь возможно, подражать в жизни.

Как вещественная любовь не касается еще младенчествующих, потому что детство не дает в себе места страсти, а также и удрученных крайнею старостию не видим в подобном состоянии: так и в рассуждении Божественной красоты, кто еще младенец, обуревается и носится всяким ветром учения, и кто одряхлел, состарелся и приблизился к истлению, все те оказываются неподвижными к сему вожделению.

Превысший всякого имени у нас получает многоразличные наименования по различию благодеяний. Он называется Светом, когда рассеивает тьму неведения; Жизнью, когда дарует бессмертие; Путем, когда руководит от заблуждения к истине; так и Столпом крепости (Пс.60:4), и Градом ограждения, и Источником, и Камнем, и Виноградом, и Врачом, и Воскресением, и всем таковым именуется Он у нас, многоразлично разделяя Себя в Своих к нам благодеяниях.

Какое бы ты ни высказал имя, оно укажет на то, что есть при Сущем, а не то, что Он есть; Он благ, не рожден, но при каждом из этих имен подразумевается «есть». О сем-то Сущем благом, Сущем нерожденном, если бы кто обещал дать понятие, как Он есть, тот был бы безрассуден; говоря о том, что созерцается при Сущем, он молчит о самой сущности.

…Мы не полагаем, чтобы недостаток соответственного имени служил к какому-либо ущербу Божеской славы; бессилие выразить неизреченное, обличая естественную нашу скудость, тем более доказывает славу Божию, научая нас, что одно есть, как говорит Апостол, соответственное Богу имя, — вера, что Он выше всякого имени (Флп. 2:9), Ибо то, что Он превосходит всякое движение мысли и обретается вне постижения при помощи наименования, служит для людей свидетельством неизреченного величия.

Дабы видимо было, что высочайшее Естество не имеет никакого сродства с дольними предметами, мы о Божеском естестве употребляем понятия и речения, показывающие отличие от таковых (предметов). Мы называем (Естество) превысшее веков – предвечным, не имеющее начала – безначальным, нескончаемое – бесконечным, существующее без тела – бесплотным, неподлежащее тлению – нетленным

Божественные тайны открыты вам, люди, сколько слух человеческий принять может; […] сколько бы ни возвысилось ваше разумение, хотя бы преступили вы всякое высокое представление в понятиях о Боге, и тогда обретаемое и поклоняемое вами не самое еще величие Искомого, но только подножие ног Его.

Одно из свойств Божеской жизни то, что она есть без причины, — это выражается речением «нерожденный»; другое свойство этой жизни то, что она беспредельна и бесконечна, — это обозначает слово нетленный; так что предмет есть безначальный и бесконечный, что выше всякого имени и понятия; а что он не есть от причины и не обратится когда-нибудь в небытие, это означается примышлением сих имен.

…Божество мы разумеем чуждым всякой телесности; посему единство Сына с Отцем было не по человеческому виду, но по общению Божеского естества и могущества. А что это подлинно так, особенно видно из слов, которые Христос говорил Филиппу: видевый Мене, виде Отца (Ин. 14: 9); ибо точным уразумением величия Сына открывается нам, как в образе, Первообраз.

…Божие естество не подлежит превратности и изменению, потому что, как не допускающее вовсе зла, не имеет, на что и воспользоваться сим превращением; в лучшее превратиться Оно не может, нет ничего такого, для чего допустило бы Оно изменение; так как нет ничего, что было бы лучше Его, и во что могло бы Оно перемениться.

…Когда время искать Господа? Отвечу кратко: целую жизнь. Ибо об этом одном благовременно иметь рачение при всяком другом рачении. Не в установленные какие-либо дни и не в определенное на сие время взыскать Господа благо есть; напротив того, никогда не прекращать сего вовсе ищущему — вот истинная благовременность.

…Отец истины не сотворил Истины, не существовавшей прежде, но, будучи Источником Света и Истины и всего благого, воссиял из себя Единородный Свет Истины, через Который всегда отображается слава Его Ипостаси (см.: Евр. 1: 3). Так отовсюду изобличается хуление тех, кои говорят, что Сын родился у Бога впоследствии через творение.

…Исследователь всех богодухновенных изречений не найдет в них учения о Божеском естестве и ни о чем ином, что касается до бытия по сущности. Относительно сего мы, люди, живем в неведении о всем, не зная, прежде всего, себя самих, а потом и всего прочего.

…Божество всегда то же, и навсегда будет тем, чем есть теперь, в Нем ничего не пребывает ни от приращения чего-либо, ни от приложения несуществующего, но всегда существует со всем, что разумеется и называется благом…