Старец Даниил

Старец Даниил Корнилиев Делиенко из малороссов, был сын жителя м. Ковые-Сенжары, Кобелякского уезда, Полтавской губернии, Корнилия и жены его Дарии Деменковых; родился 12 декабря 1784 года, в приходе Успенской церкви. В малолетстве жил, как все вообще дети жили, и был нрава смирного, непамятозлобив; грамоте не учился. Даниил был холост; в январе 1807 г. был взят в военную службу, в ратники, а затем был через два года определен в артиллерию. Он судился за принятое намерение удалиться вовсе от службы для пустынножительства и выключен из воинского звания, и назначен в ссылку в Нерчинск на работы в рудниках тамошних горных заводов, куда и был отправлен из Воронежского губернского правления.

По прибытии в Сибирь, в Нерчинские заводы, куда он следовал вместе с другими преступниками в кандалах, он был определен в Томскую губернию, в Боготольский винокуренный завод на вечную работу. В этом заводе Делиенко находился несколько лет под начальством пристава Егора Петрова Афанасьева, от которого он претерпел много гонений и даже мучений. Пристав называл его святошею и употреблял на самые тяжкие работы, но Даниил все работы исправлял без упущения и все ночи стаивал на молитве.

Пищи вкушал очень мало, да и то только хлеб с водою; среди дня, когда отдыхали, он удалялся на молитву в уединенное место, где бы его никто не видал. Пристав Афанасьев на него сердился и насмехался, говоря ему: «Ну-ка, святоша, спасайся на каторге!» Однажды, в зимнее время, посадив его, обнаженного, на крышу своего дома, велел поливать его водой из машин и в насмешку кричал ему: «Спасайся, Даниил — ты святой!» Он ничего не отвечал, а молился только о нем же Богу, чтобы не поставил ему во грех сего. Но Богу угодно было наказать жестокого пристава: у Афанасьева вдруг повернуло голову на сторону, так что лицо его было уже назади. Жена стала укорять его за неповинного старца.

Тогда он приказал позвать к себе Даниила и просил у него прощения — и после того Афанасьев стал здоров и начал уважать старца. А когда, ехавши в г. Ачинск, Афанасьев с кучером сбились с дороги и попали под буран, то пристав опять заочно просил прощения у старца, обещая, по благополучном возвращении, отпустить его — и они вдруг очутились близ дороги и селения и были спасены.

Возвратившись в завод, Афанасьев немедленно донес губернатору, что Даниил Делиенко не способен к работе, и отпустил его на волю, на пропитание. Старец переселился в г. Ачинск и построил себе келию самую маленькую, потом перешел в дом купца Хворостова, где также поставил маленькую келию и жил в ней несколько лет — в этой келии двоим нельзя было поместиться. Он трудился: по ночам копал в огородах, чтобы его не видали за делом, косил и жал в поле до совершенного изнеможения, потом немного отдыхал и вкушал пищу, которая всегда состояла из хлеба с водою или картофеля. Перед вкушением пищи он под пояс забивал деревянный клин, чтобы меньше есть. В последние годы он жил в деревне Зерцалах у крестьянина, и здесь келия его была совершенным гробом, в которой он пребывал, оставляя верхнее платье в сенцах, ибо в келии мог поместиться только стоя на коленях для молитвы. Окно у него было с медный гривенник. Эта келия и поныне, говорят, сохранилась. Даниил более двадцати лет носил тяжелые железные вериги и берестовый пояс, который уже врос в тело его, с которым и похоронили его. Еще он носил на теле железный обруч. Вериги Даниил незадолго до смерти снял с себя, сказав вопросившему его о причине снятия их: «Любезный брат, потому я снял с себя вериги, что они уже не стали приносить мне пользы: тело мое так к ним привыкло, что отнюдь не чувствует тяжести». Тело его было как восковое, лицо приятное и веселое, с малым румянцем. Он постился по целым седмицам и более, исповедовался и причащался Святых Тайн весьма часто.

Даниил крайне был нестяжателен и никогда ни от кого не принимал денег. Преосвященный Михаил Иркутский, зная это, но желая передать ему какую-нибудь сумму, когда еще он жил в г. Ачинске, посетил Даниила и просил проводить его, и когда они вошли на паром, то Преосвященный вручил старцу просфору. Тот же, не принимая просфоры из рук Владыки, отломил с нее верхнюю часть и сказал: «Владыко святой, мы ее с тобою разделим пополам: верхнюю часть мне, а нижнюю тебе». Владыка удивился прозорливости Даниила и, поклонясь ему почти до земли, сказал: «Прости меня, брат Даниил!» В нижней части просфоры владыка искусно положил пятирублевую асигнацию, что, однако, не скрылось от старца. Много известно о прозорливости старца Даниила: когда он прибыл в 1827 году в Ачинск, случайно познакомился с одною семьею, где говорил хозяйке, что ей уготовано черное покрывало, что у нее будет монастырь и церковь богатая… Муж этой особы умер, и она решила, о чем никогда не думала, идти в монастырь и спросила — в какой монастырь идти: Иркутский или Енисейский? — «Поезжай в Иркутский, будешь и в Енисейском». И действительно, поступив в Иркутский монастырь, она была назначена игумению в Енисейский монастырь. Вот эта-то игумения Евгения и пригласила старца Даниила в свой монастырь, где он и предал Богу душу 15 апреля 1843 г. в четверток на Пасхе, имея от роду шестьдесят лет, прогостив в монастыре всего три месяца.

(«Кормчий», 1906 г., № 50)

Пред. глава Оглавление След. глава

Райские цветы с русской земли. Рассказы о православных подвижниках - Старец Даниил

Старец Даниил

Комментировать

Отменить ответ

Старец Даниил

Рекомендуем

Комментировать

Отменить ответ