Час смерти (68)

Если всей душой своей прилепишься к Богу, то никогда не убоишься смертного часа, скорее же смерть и разлучение с телом обратятся для тебя в радость.

Час разлучения не печалит того, кто освободился от всего земного, но смерть печалит человека рассеянного, печалит грешника, печалит ленивого, который поленился делать угодное Богу, печалит многостяжательного, который связал душу свою попечениями мирскими, печалит богача, потому что невольно разлучает его с миром…

Ты теперь чувствуешь себя в теле, или чувства бытия своего ограничиваешь телом. Но представь то время, когда душа твоя будет оставлять тело, а вместе с тем и чувство твоего бытия будет выходить из тела и, оставивши его бездушным прахом, будет ограничиваться одной душой и увидит совсем отличный мир. Страшные минуты! С чем мы явимся в другом мире?

Известна нам кончина наша и неизвестна: известна, потому что скончаемся; неизвестна, ибо не знаем, когда, где и как скончаемся. Чем дольше живем, тем более уменьшаются дни наши и приближаемся к концу жизни нашей.

Злые здесь благополучно живут, но зло умирают и к великому бедствию – вечной погибели – переселяются. Добрые и благочестивые в несчастии живут и терпят зло, но блаженно умирают и к вечному блаженству переселяются. Чудная перемена! Одни от малого и мнимого благополучия в великое и истинное бедствие переходят, другие – от малой скорби в великую радость.

Велик страх, братья, в час смерти, когда душа со страхом и сетованием исходит из тела, потому что в тот час разлучения предстают душе дела ее, добрые и худые, какие сделаны были ей днем и ночью. Ангелы со тщанием поспешают исторгнуть ее из тела, а душа, видя дела свои, боится выйти из тела. Душа грешника со страхом разлучается с телом и с трепетом идет, чтобы предстать бессмертному судилищу. Принуждаемая же выйти из тела, смотря на дела свои, говорит со страхом: Дайте на один час сроку мне, чтобы выйти».

С угрозою и бранью дерзко нападает враг на душу, только что исшедшую из тела, являясь горьким и страшным обличителем в падениях ее.

Ибо если повинна она <душа> во грехах, то приходят толпы демонов, и недобрые ангелы и темные силы поемлют душу ту и берут в собственную свою область.

Добрые в день отшествия не чувствуют ни страха, ни болезни; а злые трепещут смерти, зная, что ожидает их Суд.

Владетели поемлются отсюда, а дома остаются другим. Ни стяжания, ни награбленное нами богатство не сопровождают нас.

В прах обращаются там одежды, тела окованы неразрешимыми узами. Ни дома, ни пиршественные храмины, ни ложницы не сходят в шеол.

Страшный день смерти, возлюбленные, подобен великому дню отмщения; и тот, и другой равно правдивы.

…Имея разрушить наше тело, Он <Бог> прежде изводит обитающую в нем душу, как из жилища, чтобы, построивши более великолепное, снова ввести ее в него с большею славою.

Нагим в мир пришел ты, нагим и отойдешь, ибо многие много имели, однако все оставили, с пустыми руками и нагой душой отошли отсюда…

Во гробе не распознать по обнаженным костям, кто был благороден и кто безроден, кто нищ или богат, кто славен или неславен. Поэтому пусть никто не возносится славой, сокровищем и каким-либо богатством, ибо, ничего не взяв с собой, все нагими туда пойдем, ничего при нас не останется, только дела наши, что мы при жизни своей сделали.

Цари, князья и вельможи пусть не величаются своим величеством, ибо нисколько не поможет сан и величество во время смерти, но еще большую тяготу сотворит.

Как злополучен конец мира для любителей его! Вдруг взыщут его и не найдут, взыщут прежних удовольствий и их уже нет, взыщут прежде бывших утех, и они миновались, а любовь к миру изменилась в душевное раскаяние.

Воистину чистым душам, по исходе их из тела, сопутствуют Ангелы, руководя их к блаженной жизни; души же, осквернившиеся и не очистившиеся покаянием, перехватывают, – увы мне! – бесы…

Пересекать эту грань миров без молитвы нельзя. Страшно подумать, что нас тогда ожидает. Нельзя оказаться безоружным, вступая в неведомый духовный мир, где нас скорее всего не ангелы сразу примут и на крыльях понесут, а встретят демоны, противостать которым возможно только силой молитвы.

…Чтобы легче было умирать, – а умирать надо всем, – не должно любить ничего в мире.

Настанет тот страшный день и час, когда ты действительно смутишься; никто тогда тебя не защитит: ни родные, ни брат, ни отец, но предстанут вместе с тобой тогда только одни дела твои.

Блажен, кто нашел дерзновение в оный страшный час разлучения, когда душа со страхом и болезнями расстается с телом, ибо приходят Ангелы взять душу, разлучить ее с телом и поставить пред Престолом бессмертного и страшного судилища.

О, человек! Если и сто или тысячу лет поживешь на этом свете во всякой пище и наслаждении, упитываясь, как телец, и, прихорашиваясь, как лиса; когда же придет страшная смертная кончина, за один день покажется жизнь наша, и всякое пресыщение и украшение исчезнет бесследно, как цвет травы, скоро отпадающий.

Трепещи, грешник, грядущего Суда; со скорбью и слезами прибегни к покаянию. Пока приемлется еще молитва, молись здесь, чтобы быть тебе принятым там. Молись, пока не пришла и не увлекла душу твою смерть; тогда напрасны всякая молитва и моление, тогда бесполезны и слезы.

Не сопровождает человека имущество его в час смерти; всё, что приобрел человек, отходит и исчезает при дверях гроба.

Прежде отшествия твоего привлекай на себя щедроты, чтобы смерть не ввергла тебя в погибель. Страшное будет зрелище, когда Судия потребует отчета у свободной воли.

…Когда мир совлечет с человека все, и в день смерти вынесет его из дома его, тогда узнает человек, что мир подлинно льстец и обманщик.

Если мы данное нам время издержим на то, на что не следует, то все отойдем туда и отдадим последний отчет за ненадлежащую растрату.

Велик страх, братия, в час смерти, когда душа со страхом и сетованием разлучается с телом, потому что в этот час разлучения предстают душе дела ее, добрые и худые, какие деланы ею днем и ночью. Ангелы со тщанием поспешают исторгнуть ее из тела, а душа, видя дела свои, боится выйти из тела. И душа грешника со страхом разлучается с телом и с трепетом идет предстать бессмертному судилищу.

Хотя вся жизнь наша на земле есть непрестанная брань и нам предлежит вести ее до самого конца; но главнейшая и решительная брань ожидает нас в час смерти. И кто падет в сей момент, тому уже не встать. […] Ибо если враг дерзал приступать к безгрешному Господу в конце земных дней Его, как сказал Сам Господь: Грядет бо мира сего князь, и во Мне не имать ничесоже (Ин. 14:30), то что может удержать его от нападения на нас грешных в конце нашей жизни?..

Третье искушение в час смерти бывает искушение тщеславием и самоценением, внушающими уповать на себя самого и дела свои. Почему, как всегда, так наипаче в час смерти, отнюдь не допускай вниманию своему останавливаться на себе и своем и вдаваться в довольство собой и делами своими, хотя бы ты преуспевал в добродетелях паче всех святых. Но довольство твое все да будет в Боге и уповай всецело на одно милосердие Его.

Если последуешь этим советам моим, то, будь уверен, враги твои в час смерти никакого не будут иметь успеха в нападениях своих на тебя. И откроется тебе свободный путь, коим с радостию прейдешь ты из юдоли земной в небесный Иерусалим, вожделенное отечество твое.

Четыре главных и опаснейших искушения, каковым в час смерти обыкновенно подвергают нас враги наши — демоны: 1) колебания веры, 2) отчаяние, 3) тщеславие, 4) разные образы, — в какие облекаются демоны и какие представляют отходящим.

Не знает <ангел смерти>, что такое просьба, ни во что ставит всякое моление, никакой плачевный вопль не трогает его, никакие болезненные стенания не возбуждают в нем сострадания. Не обращает он внимание на дары, не прельщается золотом, разлучает матерь с детьми ее; и они остаются сирыми, лишаясь ее сообщества.

Увы, увы, как страшен час смертный, когда душа разлучается с телом! Тогда будут сопутствовать не отец сыну, не матерь дочери, не жена мужу, не брат брату, но только дела каждого и что он сделал доброго или худого. Поэтому пошлем перед собою дела добрые, чтобы, когда сами пойдем, они приняли нас во град святых.

Душа праведного при смерти ликует, потому что после разлучения с телом желает войти в покой.

В сей день супруг разлучается с супругою, одиноким остается ребро, потому что нет уже подружия его. Да свидятся они друг с другом в Едеме!

В этот день брат разлучается с братьями, уменьшается число их, и в перстах оказывается уже недостаток. Ты, Господи, восполни число их!

День смерти — горестный день. Всех заставляет он проливать слезы, всех приводит в скорбь. Сподоби нас, Господи, увидеть день Твой!

Вот день, который многих призывает к плачу. Кто входит и исходит, — у всякого уста исполнены рыдания. Да утешит нас благость Твоя!