Цитаты о Наказаниях Божиих (152)

Господь не без причины проклял смоковницу (Мф. 21: 19), но с намерением показать неблагодарным иудеям, что и для наказания Он имеет достаточную силу. Во всех чудесах Своих Он никому не причинил скорби, и они предполагали, что Он только благотворит, не имея власти подвергать наказанию порочных. И Он на примере дерева показывает, что может и наказать, но не желает этого по благости. Дерево засохло, чтобы устрашить людей.

Мы говорили так много о благости <Божией> не для того, чтобы, уповая на нее, нам дозволять себе все, но чтобы не отчаиваться во грехах, а каяться. […] Бог милосерд, но Он и правый Судия: прощая грехи, Он однако каждому воздает по делам его. Он оставляет неправду, уничтожает беззаконие, но Он же и испытывает.

Требует Божия правда, чтобы грешник за грехи наказан был. Если нужно грешнику быть наказанным, лучше здесь быть наказанным и с благодарением терпеть, чем в будущем веке без конца в мучении пребывать. Здесь наказывает Бог и утешает, а там нет утешения; здесь наказания легкие, отеческие, а там жестокие; здесь кратковременные, а там вечные.

Сами угрозы Божии есть знак Его милосердия к грешникам, Бог грозит казнью для того, чтобы они пришли в чувство, оставили прежнюю злую жизнь и к Нему обратились с покаянием. По разному призывает Бог грешника к покаянию, то изнутри совести его, то обещанием благ, то угрозой наказаний; а если всем этим грешник пренебрежет, тогда его, как нераскаянного, постигает суд Божий.

Что Бог человеколюбив – знаю это во всей точности, но что самым строгим наказаниям подвергает Он пренебрегших его человеколюбием, – о сем и Священные Писания возвещают, и свидетельствуют события. […] Посему, не будем грешить, полагаясь на одно человеколюбие, но помышляя и о правосудии, образумимся, чтобы Бог и там оказался к нам человеколюбивым, потому что произволение каяться позволяет Судии праведно являть человеколюбие.

Твои удары, Господи, исполнены любви, Твои наказания пламенеют щедростью. По любви Своей, когда и наказываешь, имеешь в виду только пользу. […] Жезлы наказания Твоего срезаны с древа милосердия Твоего, чего ни коснется жезл Твой, удар его приносит великую пользу.

Бог не за Себя мстит тем, которые согрешили против Него; ибо никакой вред не достигает до существа Его; но при этом имеет в виду нашу пользу и то, чтобы мы не увеличивали своего развращения, продолжая оказывать Ему пренебрежение и презрение.

И зарывший талант возвратил его господину в целости; но так как не умножил его, то и наказан. И ты, если даже сам останешься чистым и непорочным, но не умножишь своего таланта, и погибающего брата не обратишь ко спасению, то потерпишь одинаковую с (рабом) тем участь.

Если сами не смиряемся, то Господь невольно нас смиряет. У Господа Бога средств-то много. […] За непокорность и непослушание и Адам с Евою изгнаны из рая. Это всем нам должно помнить и не забывать. В псалмах сказано: пусть скажут избавленные Господом (Пс. 106: 2). А мы еще и не начинали духовного дела как следует, а толковать обо всем дерзаем, оправдывая себя какой-то прямотой. Тогда как и о птицах говорится, что прямо и не осмотревшись летают только одни вороны; другие же птицы держат себя осторожно и осмотрительно.

Молитве гордого и гневливого не только не внимает Бог, но и попускает молящемуся в таком душевном устроении различные унизительнейшие искушения, чтобы, ударяемый и угнетаемый ими, он прибег к смирению пред ближним и к любви ближнего.

Естество человеческое цвело первоначально, пока было в раю, напояемое водою животворящего источника […]. Но поскольку зима преслушания иссушила корень, то цвет опал и разложился в земле. Человек утратил красоту бессмертия по охлаждении любви к Богу, от умножающихся беззаконий иссохла зелень добродетелей. А оттого духами зла воздвигнуто в нас множество различных страстей, от которых постигают душу гибельные крушения.

Любовь Твоя, Боже, подвигла Тебя, по благости Твоей, сотворить меня из персти. Ты украсил меня небесными Твоими красотами, а я забыл Тебя, послушался сатаны и из великого вожделенного блаженства ниспал в бездну зловония и в греховную тину. Горе мне! Не умел я оценить славы своей, и вот блюдусь для тьмы кромешной.

Мы, созданные по образу Божию, не будем бесчестить своего Первообраза, но сделаем образ свой чистым и славным, достойным Первообраза. Ибо если обесчестивший изображение царя видимого и подобострастного нам бывает наказан, то что должны потерпеть мы, пренебрегающие в себе Божественный образ и возвращающие […] образ нечистым?

Не вкушение от дерева <познания добра и зла> открыло им <прародителям> глаза: они видели и до вкушения. Но так как это вкушение служило выражением преслушания и нарушения данной от Бога заповеди, а за эту вину они лишились потом облекавшей их славы, сделавшись недостойными столь великой чести…

Господь всяческих сотворил меня совершенным и соделал орудием славы Своей, чтобы я служил Ему и святил имя Его, а я, несчастный, соделал члены свои орудиями греха и творил ими неправду. Увы мне, потому что будет Он судить меня!

Душа не от тела имеет бытие, а получает его вместе с телом, — и для того, чтобы жить с телом. А смерть придет разлучить их. И дивно, как душа будет жить без тела, привыкши с телом жить. Разлучение души с телом есть наказание, и оно должно быть чувствительно. Святые, по причине тесного общения с Господом, или мало, или совсем не ощущают сего неудобства.

На этом пока всё.