Господь, зная, что для нас неизбежна ежедневная заботливость о теле, не отсек дневного попечения, но, попустив нам заботиться о настоящем дне весьма прилично, боголепно и человеколюбиво повелевает не заботиться о завтрашнем…

Для поддержания своего здоровья мы должны сохранять такое состояние тела, чтобы никакой части из тех, из которых мы составлены, не придавать неправильным употреблением пищи и пития ни излишнего увеличения, ни уменьшения.

Дьявол «осквернил и увлек к себе всего человека, душу и тело, и облек человека в человека ветхого, оскверненного, нечистого, богоборного, непокорного Божию закону, – в самый грех». С помощью греха дьявол облекся в душу человеческую.

Не должно служить телу, кроме крайней необходимости, а душе надобно доставлять все лучшее, любомудрием, как от темницы, освобождая ее от общения с телесными страстями, а вместе, и тело соделывая неодолимым для страстей. Чреву надобно доставить необходимое, но не слишком сладкое.

Охраняй, брат, непорочность тела своего. Если сохранишь ее в любви Христовой, то удобно возможешь преуспевать во всякой добродетели. Обитающий в тебе Дух Святый возрадуется о тебе, что храм Божий наполняешь благоуханием невинности и правого изволения, и укрепит тебя на всякое дело благое.

Тело, соединяясь с душою, выходит на свет из мрака чрева; а душа, соединяясь с телом, заключается во мраке тела. Посему надобно не жалеть, а обуздывать тело, как врага и противоборца души; ибо множество яств и сласти возбуждают злые страсти в людях, воздержанное же чрево усмиряет страсти и спасает душу.

Не вини же Бога за тленность твоего тела, но за это еще более благоговей перед Ним и удивляйся Его премудрости и промышлению: премудрости, что в таком тленном теле Он мог выказать такую гармонию; промышлению, что сделал тело тленным для блага души, дабы смирить гордость и низложить высокоумие ее.

Как самое совершенное искусство делается бессильным, когда струны на гитаре мягки, слабы и не хорошо натянуты и принуждается быть рабом дурного состояния струн, так точно и душа, когда тело пользуется у нас большим уходом, терпит горькое рабство.

Будешь удерживать чрево от пресыщения и услаждения, а также и тело от излишнего покоя, то Господь вскоре поможет тебе более работать для души, чем для тела. Сама за себя дашь ответ Господу, а потому смотри, слишком не угождай телу, иначе уготовишь ему вечный огонь.

Иногда упокоение враждебного нам тела возбуждает силу ума, не производя плотского разжжения; иногда же, напротив, изнурение тела производит в нём непристойные движения, чтобы мы не на себя уповали, но на Бога, неведомым образом умерщвляющего в нас живущую похоть.

…Тело, огражденное воздержанием и хранением чувств, омовенное слезами покаяния, освященное частыми молитвами, зиждется таинственно в храме Святаго Духа, соделывающего все покушения врага на человека безуспешными.

Все попечение надобно прилагать более о душе, а не о теле, и телу уступать по необходимости малое время, все же остальное посвящать наипаче душе и искать ее пользы, чтоб не увлекалась она телесными сластями, но паче себе порабощала тело.

Те, которые заботятся, чтобы тело было как можно наряднее, а душу, которая действует через тело, презирают, как ничего нестоющую, чем отличаются от людей, прилагающих попечение об орудиях, но нерадящих об искусстве, действующем через орудие?

Нужно очищение себя тщательным покаянием, нужно ощутить хотя в некоторой степени свободу и высоту состояния духовного, чтобы стяжать понятие о бедственном состоянии нашего тела, о состоянии его мертвости, причиненной отчуждением от Бога.

Крайне остерегайся осязаний чужого тела, ибо многих до падений в смертный грех доводило одно даже воззрение. Грех сам не войдет, если мы его не впустим, а что за удовольствие терпеть потом лютую брань бесовскую.

[…] по природе они (люди) были тленны, но свойственного им по природе избегли бы по благодати, как причастники Слова, если бы пребыли добрыми; по причине соприсущего им Слова не приблизилось бы к ним естественное тление[…]

Если бы мы совершали добродетель одною душою, то нам не нужно было бы заботиться о теле. Для чего же и вообще мы так созданы? А если и тело много участвует в этом, то не крайнее ли безумие — пренебрегать им?

Если сверх меры будешь утруждать тело, то и в этом случае обращается оно в тягость душе, которой овладевают робость и уныние, и делается она раздражительной и ленивой к песнословию, и к молитве, и к благому послушанию. Поэтому, держась прекрасной меры и веса, управляй собой.

[…] страсти телесные вложены в тело на пользу и возрастание ему […]. Но когда тело, лишением свойственного ему, принуждено стать вне своего благосостояния и последовать душе, тогда оно изнемогает и терпит вред.