Страх смерти (63)

Вы прежде жаловались мне, что страх смерти напал было на вас. Но наиболее должно бояться тем, кто не имеет этого страха.

Стыдно пастырю бояться смерти; ибо о самом послушании иноческом говорят, что оно есть небоязненность смерти.

Спаситель ощущал эту муку, Его чистая, безгрешная природа восстала против смерти, и Он перед лицом смерти начат скорбети и тужити… прискорбна есть душа Моя до смерти (Мф. 26, 37, 38)! [душа Моя скорбит смертельно]. Если и Бог скорбит, если и Бог жалуется на смерть, тогда скажите, есть ли для человека что-либо страшнее смерти? […] Смерть тяжела для Бога, а тем более для человека.

…Надо знать меру: не убиваться и не забывать тех понятий о смерти и умерших, которые даются нам христианством. Умерла! Не она умерла, умерло тело, а она жива, и так же живет, как и мы, только в другом образе бытия. Она и к вам приходит и смотрит на вас. И, надо полагать, дивится, что вы плачете и убиваетесь, ибо ей лучше. Тот образ бытия выше нашего. Если б она явилась и вы попросили ее войти опять в тело, она ни за что не согласилась бы.

…Скорбь чрезмерная <о смерти ближних> свойственна душе безрассудной, умоисступленной и слабой. Поскорби, поплачь, но не ропщи, не малодушествуй, не негодуй; воздай благодарение Взявшему и, украсив отшедшего, препроводи его к Нему в светлой погребальной одежде. Если станешь роптать, то оскорбишь и умершего, и прогневаешь Взявшего, и повредишь самому себе; но если будешь благодарить, то и его украсишь, и прославишь Взявшего, и сделаешь пользу самому себе.

Вникни, какой смысл в этих <погребальных> песнопениях. Но ты не внемлешь им, а беснуешься от скорби. Будь внимателен и благоразумен хотя бы при погребении других, чтобы тебе найти врачевство при своем погребении.

…Немножко не сплакнуть и не сгрустнуть нельзя <об умершем>. Но силою представления пересилить можно, и утишить и совсем прогнать скорбь.

Человек, пока в нерадении, боится часа смертного, а когда приблизится к Богу, боится сретения Суда; когда же всецело подвинется вперед, тогда любовью поглощается тот и другой страх.

Боязнь смерти есть свойство человеческого естества, происшедшее от преслушания; а трепет от памяти смертной есть признак нераскаянных согрешений. Боится Христос смерти, но не трепещет, чтобы ясно показать свойства двух естеств.

… Мы, живущие уже под благодатью, имеющие верную надежду воскресения, получившие запрещение всякого сетования, почему так упорно оплакиваем своих мертвецов по примеру язычников, поднимаем безрассудные вопли, […]. Для чего, наконец, окрашиваем платье в черный цвет, если только не для того, чтобы не только слезами, но и самой одеждой показать себя поистине неверующими и жалкими? Все это, братья, должно быть чуждо нам, непозволительно.

Кто освящен благодатию, запечатлен верою, честен по поведению или неизменен в невинности, того, когда он отойдет из здешнего мира, надобно ублажать, а не оплакивать, тому надобно завидовать, а не скорбеть о нем сильно, — впрочем, завидовать умеренно, так как мы знаем, что в свое время и мы сами последуем за ними.

Будем плакать об умерших <во грехах> — я не препятствую. Будем плакать, но не бесчинно — не рвя на себе волос, не обнажая плеч, не царапая лицо, но с тихой душой источая необильные слезы. Это принесет нам пользу, потому что оплакивающий так умершего сам гораздо лучше позаботится, чтобы с ним не случилось того же самого.

Мы обычно думаем, что вот зарыли в землю бедную; сыро, мрачно, тяжело. А ее там нет, она при вас смотрит на плачущих и покачивает головою: чего это плачут, ибо ей там лучше.

Я не умею горевать об отходящих, когда уверен, что они отходят ко Господу. Как горевать о них, когда они радуются?

Не плачь над умершим, это — общий путь; и кто достиг конца, тот блажен.

Никакая смерть так не горька, как смерть нечестивого грешника. Нечестие его возжигает огонь и неугасимый пламень, отчаяние и утрату всякой надежды. Избави нас, <Господи>, от такой смерти и помилуй по благости Твоей!

…Хотя смерть от Бога <попускается>, однако же, без сомнения, смерть не зло; разве кто назовет злом смерть грешника, потому что для него перехождение отсюда бывает началом мучений во аде.

Цвет опал, приблизилось время жатвы. Побелели у меня волосы; гумно призывает к себе колос; уже нет незрелости в ягоде; близко собирание гроздов. Точило моих злостраданий уже истаптывается. О мой злой день! Как избегну его? Что со мною будет? Как страшен мне грех; как страшно оказаться полным терний и гроздов гоморрских, когда Христос станет судить богов, чтобы каждому воздать по его достоинству, и назначить страну, сколько взор вынесет света!

Теперь лечись, а потом можно оставить – посмотреть, что будет. А уж смерть свое возьмет, хотя ты всех докторов объезди. Поэтому, если боишься смерти, то надо стараться приготавливаться к ней и покаянием и исповедью очищать свои грехи. Если что неисповеданное есть на душе, то непременно надо исповедовать. Прежние грехи не вспоминай, но молись Богу, чтобы изъял их Господь из памяти твоей, и добрыми делами старайся угождать Ему.

Врач должен предупредить больного о приближении смерти. Если даже больной высказывает страх и не желает, чтобы с ним говорили о смерти – должно предупредить.

…Узник тогда особенно скорбит, когда выводят его на суд; тогда особенно трепещет, когда приближается к судилищу, когда должен дать отчет. Вот почему много ходит и рассказов об ужасах при последнем конце и страшных явлениях, которых самый вид нестерпим для умирающих, так что лежащие на одре с великою силою потрясают его и страшно взирают на предстоящих, тогда как душа силится удержаться в теле и не хочет разлучиться с ним, ужасаясь видения приближающихся ангелов.

Что делать? – достигло и ваш край посещение болезни, и в обитель вашу проникла; непостижимые судьбы Божии все на лучшее устраивают. Нам должно благоговеть и в ничтожестве нашем повергаться пред Ним, ища умирения совести покаянием, а не паническим страхом ужасаться смерти. Смерть необходима для всех; […] тот только отойдет отсюда, кому предопределено в настоящее время кончить предел здешнего странствования.

Грешная душа, которая не знает Господа, боится смерти, думает, что Господь не простит ей грехов ее. Но это потому, что душа не знает Господа и как много Он нас любит. А если бы знали люди, то ни один человек не отчаялся бы, потому что Господь не только простит, но и радуется зело обращению грешника. Хотя пришла смерть, но ты крепко верь, что как только будешь просить, так и получишь прощение.

Смерть для добрых не есть зло, но освобождение от страстей и беспрепятственное соединение с духом и сожитие с Господом. Жить во плоти и терпеть борение страстей весьма тяжело для души. Ты не бойся смерти, только будь готов к ней в безгрешии. Если готов будешь к смерти, то не убоишься смерти. Если возлюбишь Господа всем сердцем, то сам возжелаешь ее.

…Ты, услышав о смерти, не страшись, потому что имеешь в себе действительную жизнь, за которой не будет следовать никакая смерть. Такова жизнь Духа; она уже не покоряется смерти, но губит и истребляет смерть и сохраняет бессмертным то, что получила.

Смерть для людей, кои понимают ее, есть бессмертие, а для простецов, не понимающих ее, есть смерть. И этой смерти не следует бояться, а <бояться надобно> погибели душевной, которая есть неведение Бога. Вот что ужасно для души!

Душа до благодати Божией боится смерти. Боится душа и Самого Бога, потому что не знает, насколько Он смирен, и кроток, и милостив. И никто не может понять любовь Христову, если не вкусит благодати Святого Духа.

Слезы об исходе из сей жизни рождают страх; а когда страх породит безбоязненность <т.е. упование>, тогда воссияет радость; когда же достигнет конца радость нескончаемая, прозябает цвет святой любви.

Смерти должен бояться тот, кто, по исходе из сего мира, будет вечно мучиться и для кого продолжение пребывания здесь служит только временною отсрочкою страдания и стенаний.

Бояться смерти может только тот, кто не хочет идти ко Христу, а не хотеть идти ко Христу свойственно только тому, кто не верит, что он начнет царствовать со Христом.

…Если боишься смерти, бойся и сна; если сокрушаешься об умерших, то сокрушайся об ядущих и пиющих: как это дело естественное, так и то…

Не скорби о телесных повреждениях, потому что совершенно возьмет их у тебя смерть. Не бойся смерти, потому что Бог все уготовал, чтобы соделаться тебе выше ее.

Господь вселенной страшно угрожал всем именем смерти, и ужас ее для того простер на смертных, чтобы больше они не грешили.

Смерти должен бояться только тот, кто, не будучи возрожден водою и духом, готовит себя в жертву пламени геенскому…

Страх смерти — спасительный страх; но <бывает>, спасительность сия уничтожается отсутствием упования спасения.

…<Боязнь смерти> происходит […] от недостатка веры, — от того, что никто не верит в истину обещанного Богом…

Страх смертный вложил Творец в грешников, чтобы, ради смерти, возненавидели люди грех.

Если… смерть представляется страшною, то причиною этого слабость людей.

…Страх смертный печалит мужа, осуждаемого своею совестью.

… Страх смерти естествен, но нам не должно бояться паническим страхом, а ободрять себя верой и надеждой на благость Божию и на заслуги Спасителя нашего Господа Иисуса Христа. Это всем нам известно, что каждому из нас должно умереть, но когда – Единому Богу известно. И в этом есть предопределение Божие, когда кому умереть.