Сердце (152)

В человеческом сердце гнездятся: гордость, презорство, злость, зависть, самолюбие, непослушание, леность, упорство, блуд, ложь, двоедушие, обман, недоброжелательство, злорадство, злопамятство и всякий грех.

Если кто-нибудь вредит твоему внешнему благосостоянию, нимало не вредя благосостоянию души твоей и если ты начинаешь беспокоиться при этом, предаваться движению гнева или другой страсти, то скажи себе: странный я человек! Зачем я возмущаюсь духом от таких мелочей? Люди касаются только, так сказать, коры моей: сердцевины (сердца) не достать им. Зачем же я сам трогаю из-за них свое сердце и своим неразумием причиняю ему боль?

Чтобы сердце наше искренне и пламенно обратилось к Богу, для этого нужно иногда растерзать его каким-нибудь горем; а без того оно больше лукаво и холодно.

Благополучие неизменное очень портит сердце.

Сердце тогда только может наслаждаться блаженным миром, когда оно пребывает в евангельских заповедях, когда пребывает в них с самоотвержением. Когда же взойдет в него какая другая правда, оно теряет покой свой.

Различать добро от зла принадлежит сердцу – его дело. Но опять нужно время, нужно укоснение в заповедях евангельских, чтобы сердце стяжало тонкость вкуса к отличию вина цельного от вина поддельного.

Сердце Ваше да принадлежит Единому Господу, а в Господе и ближнему. Без этого условия принадлежать человеку страшно.

Чистые сердцем видят всех чистыми.

Евангелие научило меня, что сердце слабое неспособно к христианским добродетелям, что нужно его скрепить верой, самоотвержением, сделать героем при посредстве внутренних борений и побед… Победы делают сердце героем!

Сердце – душа всех добродетелей, сердце – престол Господень в христианине, сердце – алтарь веры и любви, сердце – седалище, чувствилище и столп истины. Сердце – око христианина, духовный слух его, духовный вкус, обоняние и осязание.

Губит человека не тяжесть, не множество грехов, а нераскаянное и ожесточенное сердце.

Молиться нужно чистым сердцем: к нечистому сердцу молитва не привьется, как огонь к сырому дереву.

Каждый человек сердцем грешит или не грешит: чего на сердце у человека нет, того и на деле нет. Грех прежде в сердце у человека начинается, а потом внешне проявляется, когда человек ему соизволяет.

Проникни, человек, в глубину сердца твоего, рассматривай и познавай, какая смрадная тина страстей в нем лежит! Какое видишь зло в ближнем своем, такое и в сердце твоем имеется, за что судишь и осуждаешь ближнего своего, то и в тебе есть, хотя и не проявляется вовне.

Сердце человеческое глубоко сокрыто (Иер. 17:9; Пс. 63: 7) и смертоносным ядом змеиного семени так заражено, что много предстоит труда рассматривать его, оплакивать, омывать верою нечистоту его. Ибо кто похвалится, что имеет чистое сердце? или кто дерзнет сказать, что он чист от грехов (Притч. 20: 9)? – говорит Соломон.

Такое сердце, которое не старается познавать свое недостоинство и в гордости своей пребывает, в конце концов исчезает и погибает, как тень после захода солнца исчезает.

Если нет чистоты и отрешенности в сердце, нет их и совсем, хотя бы кто чист был телом и ничего не имел из благ мира…

Сердце чисто есть и называется то, которое не находит в себе никакого помышления, или помысла мирского, но все прилеплено к Богу и сочетано с Ним так, что не вспоминает уже ничего мирского, ни печального, ни радостного, но превитает в созерцании, возносясь до третьего неба, восторгаясь в рай и видя наследие благ, обетованных святым…

…Как может быть чисто сердце у того, кто оскверняется нечистыми помыслами, как зеркало затемняется пылью?

Чисто сердце, я полагаю, у того, кто не только не бывает тревожим и тяготим какой-либо страстью, но и не помышляет даже ни о чем худом, или мирском, хотя бы и хотел того, и одну память о Боге держит в себе с неудержимой любовью. Ибо око души, ум, когда ничто не мешает его созерцанию, чисто в чистом свете видит Бога.

Кто имеет дурное сердце, не должен отчаиваться, потому что с помощью Божиею человек может исправить свое сердце. Нужно только внимательно следить за собой и не упускать случая быть полезным ближним, часто открываться старцу и творить посильную милостыню. Этого, конечно, нельзя сделать вдруг, но Господь долготерпит.

Сердце чистое есть то, которое представило Богу память, совершенно безвидную (чистую от впечатлений) и не имеющую образов, и готово принять одни напечатления Божий, от которых оно обыкновенно делается светлым.

…Как чистота и осторожность днем предшествует ночной чистоте, так и ночная бдительность доставляет сердцу и дневной предосторожности твердость и силу.

Сердце, Божиим познанием просвещенное, познает Бога так, как Он и именуется…

Грехолюбивому человеку грех, которому он служит, есть как идол. Сердце его грехолюбивое – как капище мерзкое, в котором мерзкому этому истукану жертву приносит, ибо грех в сердце его имеется.

Молодое деревцо, к какой стороне приклонится, так и до конца будет стоять: так и юное сердце, чему обучено будет, того и до смерти будет держаться.

…Сердце человеческое, как сосуд переполненный, все, что не вмещается, вон извергает, и таким образом от избытка сердца говорят уста его, по словам Господа (Лк.6:45)…

Кто доброе и святою верою Христовою очищенное сердце имеет, тот нелицемерно добрые и плоды вне показывает; а кто злое сердце имеет, злые и плоды являет, как говорит Господь: Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое (Лк 6:45).

Что в сердце зачинается, доброе или злое, то вне, через члены телесные является. И сердце человеческое внешние члены тела, как-то: язык, руки, ноги и прочие, как орудия употребляет к претворению замыслов своих в само дело.

Сердце это – начало и корень всех деяний наших. Ибо, что ни делаем, мысленно или делом, – сердцем делаем, или добро, или зло.

Двоедушие или двоесердечие бывает в том человеке, который языком одно говорит, а мыслит другое. Такого обыкновенно называют все двоедушным, или по-другому назвать можно льстецом, обманщиком и лукавым; противоположная же этому пороку добродетель – простосердечие.

Сердце одно и душу одну иметь – значит иметь великое согласие в учении и воле, как пишется о верных, бывших во дни апостольские: У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа (Деян.4:32).

Земля не выносит стоны Его, а чистое сердце носит Его в себе. Небо мало для пяди Его, а сердце – обитель Его. Небо объемлет Он горстью Своей, и одна пядь пространства – жилище Его.

Недоступный для всякого ума входит в сердце и обитает в нем; Сокровенный от Огнезрачных обретается в сердце.

Сердце – Божия обитель, потому имеет нужду в охранении, чтобы не вошло в него злое, и Бог не удалился из него.

Терзаться и беспредельно мучиться будет сердце наше, когда прейдет все, возбуждавшее в нас похотения, когда всякий предстанет обнаженным и поведен будет к ответу.

Как от инея и снега вянет трава, так грех иссушает сердце в делающем грех. И как семя дает росток, когда пойдет дождь, так расцветает сердце при добрых делах.

…Сначала со всей осмотрительностью должны быть очищены тайники нашего сердца […], чтобы мы неосторожным помышлением не допустили возникнуть и внутри тому, что боимся сделать открыто; и что стыдимся обнаружить перед людьми, тем не должны оскверняться и тайным согласием.

…Чистота сердечная, т.е. блюдение и охранение ума, […] все страсти и всякое зло отсекает от сердца и искореняет из него, и вместо того вводит в него радость, благонадежие, сокрушение, плач, слезы, познание себя самих, и грехов своих, памятование смерти, истинное смирение, безмерную любовь к Богу и людям и Божественное рачение сердечное.

Лучше в чистом сердце ради добродетели нечистота ног, нежели выставляемая в предлог чистота, и омовение пристрастное.