Любовь к ближнему (225)

Любовь плотская, не будучи связана духовным чувством, как только представится какой даже незначительный повод, очень легко испаряется. Любовь же духовная не такова, но, хотя случится потерпеть какое огорчение, в душе боголюбивой […] союз любви не пресекается, ибо, возгревши себя теплотою любви к Богу, она тотчас возвращается к благому настроению и с великою радостью восприемлет любовь к ближнему…

блж. Диадох, еп. ФотикиВсе цитаты автораИсточник

Нет выше добродетели, как любовь, и нет хуже порока и страсти, как ненависть, которая невнимающим себе кажется маловажной, а по духовному значению уподобляется убийству… Милость и снисхождение к ближним и прощение их недостатков есть кратчайший путь ко спасению.

Не делай зла ближнему, не огорчай его, не клевещи, не злословь, не уничижай, не укоряй и, таким образом, начнешь после мало-помалу и добро делать брату своему, утешая его словами, сострадая ему или давая ему то, в чем он нуждается…

… Не будем умышлять худого сами на себя, не утратим дерзновения перед Богом, оказавшись огорченными и чрезмерно негодующими на обидевших. Предоставим человека Богу и тамошним наказаниям, а себе приобретем человеколюбивого Судию, оказавшись сами человеколюбивыми; сделаем снисхождение, чтобы и нам было сделано снисхождение.

Независтливый не домогается чести, с радующимися радуется, не приписывает себе славных дел, успевающим помогает, с удовольствием смотрит на тех, которые идут добрым путем, хвалит тех, которые живут как должно. Если видит, что брат хорошо делает свое дело, не препятствует ему, но поощряет его своими советами […]. Если видит брата в проступке, не чернит его, но дает ему надлежащий совет.

Если покажешь великое усердие, принимая какого-нибудь знаменитого и славного человека, не сделаешь ничего удивительного; потому что знатность гостя часто заставляет и негостеприимного человека показать всю готовность; но весьма важно и дивно то, когда мы и людей обыкновенных, отверженных и низких принимаем с великим радушием.

Когда в сердце закроется клапан для восприятия мирских наслаждений, тогда открывается иной клапан, для восприятия духовных. Но как стяжать это? Прежде всего, миром и любовью к ближним. Любы долготерпит, милосердствует, любы не завидит, любы не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине, вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит. Любы николиже отпадает (1Кор.13:4–8).

Любить надо, а привязываться страстно не надо. Заповедь повелевает чтить родителей и даже награду назначает за это. Но если ты, говорит Тот же Господь, любишь отца, или матерь, или кого-либо больше Меня, то не достоин быть Моим учеником (Мф.10:37). Значит, только пристрастие не позволяется, а не любовь.

Утешать родственницу так скромно, как это делаете вы, – не грешно. Если святые отцы считали долгом оказывать радушное странноприимство даже иноверным, то тем паче* своему, лишь бы это было не по одному пристрастию.

*Паче — больше, более

Вообще о почтении к старшим сказано в Писании: старцу пакости не твори. Кольми паче* дети обязаны всячески почитать своих родителей, стараясь успокоить их всем, что не противно заповедям Божиим.

*Кольми паче — тем более

Молясь от всего сердца об оскорбившем и говоря: Боже! помоги брату моему и мне, ради молитв его. Таким образом человек и молится за брата своего (а это есть знак сострадания и любви), и смиряется, прося себе помощи, ради молитв его: а где сострадание, любовь и смирение, что может там успеть раздражительность, или злопамятность, или другая страсть?

Никому не должно подавать повода к брани и ссоре. Но если увидишь, что нанесен вред благочестию или обижены немощные, не предпочитай мира истине; напротив, стань мужественно и сражайся до крови, подвизаясь против греха (Евр.12:4). Посему-то и сказано Апостолом […] : если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми (Рим.12:18).

Господь повелевает, чтобы поклонение Ему было оставлено ради любви к ближнему […]. Пусть, говорит Он, прервется служение Мне, только бы сохранилась твоя любовь, потому что и это жертва, когда кто примирится с братом. […] Не велит взять с собою принесенный дар, не говорит: примирись прежде нежели принесешь его, но повелевает бежать к брату, оставив дар пред алтарем.

Хочешь исправить брата? Пролей слезы, помолись Богу; сделай ему увещание наедине, дай совет, уговори, покажи любовь к согрешившему, убеди его, что ты напоминаешь ему о грехе не из желания поглумиться, а болезнуя и заботясь о нем.

Я, сколько мог, говорил им о согласии, о снисхождении друг другу, но они плохо на деле исполняют и сами говорят, что не могут мирно между собой жить, а что толку из того? И какая надежда спасения? Не имея плодов мира, любви и смирения, хоть бы и великие подвиги подъяли, но пользы не принесут […]. Без мира, любви и смирения сомнительно спасение.

Обретя познание Божие и уразумев страх, удобно преуспеешь и в последующем, т. е. в любви к ближнему […]. А без первого и второе не может быть чисто. Ибо кто не любит Бога от всей души и от всего сердца, тот приложит ли правильно и без лести попечение о любви к братьям …

… Следует и должно позаботиться всячески, чтобы из самоугодия не мешать спасению ближнего и миру его душевному и успеху духовному […]. Долг христианский – содействовать спасению ближнего, а не препятствовать.

Какое же будет прощение нам, возлюбленные, и какое оправдание, если злой демон с таким неистовством действует против нас, а мы не окажем и малой части подобного усердия к спасению наших братьев, имея притом Бога своим помощником?

Любовь покрывает все. И если кто делает ближним добро по влечению сердца, а не движимый только долгом, то таковому дьявол мешать не может, а где только по долгу, там он все-таки старается помешать тем или другим.