Загробная жизнь (124)

Нет плача в чертоге праведных; там нет воздыханий; там непрестанно песнопения, хвалы и вечное радование. В пристани смерти праведные упокоеваются от утомительных страданий; смерть возводит их к обетованиям горнего Царства.

Ты не веришь в будущую жизнь и говоришь: на том свете никто не был (разумея живых) и не приходил оттуда сказать нам о ней. Как не был никто? Как не приходил оттуда? А Сын Божий разве не приходил оттуда; разве не уверил Он нас неложным словом Своим и даже собственным примером – в действительности жизни загробной?

Загробная жизнь уже не есть странствование, а в полном смысле жизнь, жизнь неизменяющаяся или в вечном блаженстве, или вечном бедствии.

Ад есть, и мука вечная есть; благочестивой жизнью сделай их для себя несуществующими!

Если только в одной вечной жизни безопасность, мир, покой, радость, веселье, и истинное, и совершенное, и вечное блаженство, поспешим туда, христианин, поспешим, презрев всю суету мира сего. Там нам безопасно будет.

Плотскому человеку, то есть идущему по широкому пути, предстоит сойти в ад.

Всякая долговременность настоящей жизни кажется ничтожной, когда посмотришь на продолжительность будущей славы, и от созерцания безмерного блаженства все скорби удалятся, истощившись до ничтожества, как дым, исчезнут, и никогда не явятся, как угасшая искра.

Не ревнующий стяжать ее по душе здесь да не обольщает себя пустыми надеждами получить ее там, или как-нибудь сподобиться человеколюбия Божия во время оно. Ибо тогда будет время праведного воздаяния, а не милования и щадения…

Цель человека не на земле, а в другой жизни. Если б на земле была, мы бы не умирали, а как умираем, то значит, что жизнь наша настоящая не на земле. Земная жизнь есть только приготовление к другой жизни…

…Вечная жизнь ожидает только приявших залог, и при конце, в день явления Великого Царя, они изыдут во сретение Ему. Таковым возвещены блаженства нескончаемые.

Одно точно определено, что тамошнее состояние вполне соответствует тому, как настроит себя человек здесь на земле.

Проживите вы целое столетие в подвиге, – и это не может идти в сравнение с одним часом безмерной полноты вековечного бессмертия.

Величественный чертог Царствия отверст, он обширен и вместителен для возлежащих. Тесна область геенны; нет в ней простора, вся она наполнена телами нечестивых. У одних нет недостатка в блаженстве, а у других в сетовании и воздыханиях, потому что Судия правосуден, и нет места щедротам для не сделавших ничего доброго.

Не пышность, не кичливость, не суетная слава вводят в горнюю светлость, но добрый нрав, досточестная жизнь, невыказывающее себя общение с нуждающимися, потому что здешними похвалами уничтожается вознаграждение за благотворение. Но кто взыскует тамошнего воздаяния, тот и ныне приемлет начатки, и там приобретает богатую награду.

Если настоящая жизнь так вожделенна, то что сказать о той, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания? Там уже не надобно ни бояться смерти, ни опасаться потери тамошних благ.

Тогда тело уже не будет бояться тления, не станет страдать ни от голода, ни от жажды, ни от болезней, ни от несчастных случаев, потому что там – надежное спокойствие и прочная безопасность жизни; там иная слава – небесная; и тамошняя радость не будет иметь недостатка.

Что отшедшие живы, только другою жизнью, живут сознательно, пребывают в общении между собою по тамошним условиям и порядкам, и на нас посматривают и к нам приходят, слышат наши молитвы о них, и о нас молятся, и делают нам внушения, все по тамошним законам и порядкам, а не как вздумается, – это должно считать положительно верным, хотя ничего определенного по всем этим пунктам сказать не можем.

… Христиане после креста и Воскресения Христова удостоверены, что, умирая, преходят от смерти в живот и в радость сопребывания со Христом, то вожделевают паче смерти. Ибо если Дух Христов есть жизнь души, то какая польза получившему Его жить в этом мире, и чрез то устраняему быть от той радости, которая подается сопребыванием со Христом?

Разлучение души и тела признавая освобождением от всякого зла, ожидай наслаждения вечными благами, причастниками которого сделались все святые.

И для тех, которые полагают, что все ограничивается настоящею жизнью, как думаю, приличнее кончина жизни, нежели жизнь невежественная.

…То, что случается с нами здесь, хотя прискорбно, однако же кратковременно; а блага, ожидающие нас там, бесконечны и вечны.

…Отходящий туда со множеством и добрых, и злых дел получит некоторое облегчение и в наказании, и тамошних муках; а кто, не имея добрых дел, принесет только злые, тот, и сказать нельзя, сколько пострадает, подвергшись вечному наказанию.

Чтобы не разлучиться с родными и друзьями и по смерти. Если они ведут благочестивую жизнь, то вы войдите в дело их и подражайте им: если вы благочестивы, то пусть они в ваше дело войдут и вам подражают. Иначе разлука неизбежна.

…Наши души, по разлучении их с телами, присоединяются – соответственно усвоенным ими в земной жизни добрым или злым качествам – к Ангелам света или к ангелам падшим.

…Не оставивший пристрастия к вещественному, конечно будет иметь скорбь, изменяясь в чувствах вместе с изменением того, что изменчиво по природе; а начавший быть во Христе, ни под каким видом не воcчувствует уже изменения в вещественном, каково бы оно ни было.

Тогда и самое обличение совести, и самое воспоминание о сделанном […] будут нестерпимее бесчисленных и неизреченных томлений. Ибо души помнят все, что было здесь, как говорят отцы, и слова, и дела, и помышления, и ничего из этого не могут забыть тогда.

…Люди в том и другом, и в худом и в хорошем, какими бывают здесь, такими будут и после сей жизни.

Что же в другой жизни? Кто скажет, что приносит неправедным последний день? Там клокочущий пламень, ужасная тьма удалившимся от света, червь – всегдашнее памятование наших грехов.

Будущий век есть лето для праведных и зима для грешников.

Цель – блаженная жизнь за гробом, средства – дела по заповедям, исполнения которых требуют все случаи жизни.

Цель жизни, точно, надо определенно знать. Но мудрено ли это? И не определена ли уже она? Общее положение такое, что как есть загробная жизнь, то цель настоящей жизни, всей, без изъятия, должна быть там, а не здесь.

Это не неожиданное несчастье, а общий всех нас удел. Скорбна разлука; но она не без конца. Нынче-завтра и мы туда же пойдем. Скорбна безвестность положения отшедшего, но вера, что отшедший переходит в руки Божии, разгоняет всякий при этом мрак.

Что будет на том свете, увидим. Все соберемся в одно место и недивно, что получим возможность увидеть друг друга.

Отшедшие живы, только другою жизнью, живут сознательно, пребывают в общении между собою по тамошним условиям и порядкам, и на нас посматривают и к нам приходят, слышат наши молитвы о них, и о нас молятся, и делают нам внушения

Одно точно определено, что тамошнее состояние вполне соответствует тому, как настроит себя человек здесь на земле. Как настроить – широко разъяснено в Евангелиях и посланиях.

Не мучьте себя пытанием, что там и где будем. А когда в уме породятся такие вопросы, говорите себе: «Хорошим там будет хорошо, а худым – худо»…

На деле же смерть – дверь в отечество для блаженной жизни.

Не смотрите на временное, а на вечное. Цель жизни – не благобытие земное, а блаженство по смерти в другой жизни. Кто несет какой-либо крест, тот идет надежною к тому дорогою.

Прощай, сестра! Господь да благословит исход твой и путь твой по твоем исходе. – Ведь ты не умрешь. Тело твое умрет, а ты перейдешь в другой мир, живая, себя помнящая и весь окружающий мир узнающая.

Мы, остающиеся, плачем об отшедших, а им сразу легче: то состояние отраднее. Те, кои обмирали и потом вводимы были в тело, находили его очень неудобным жильем.